Любовь (не) под запретом

Пролог.

“Чёрт! Никита, да ответь же! “– я нервно набирала снова и снова номер мужа, но он был вне зоны, а я умудрилась забыть подарок в его студии.

Посмотрела на часы – класс уже закончился.

“Ну, надо быть таким рассеянным?! Почему не проверить, включил телефон, или нет”, – рассуждала я в панике. До поезда оставалось три часа, а мне ещё необходимо было собрать вещи… Надеялась попросить мужа, чтобы забрал пакет, а теперь придётся самой заезжать.

– Молодой человек, мне надо на Бауменскую одиннадцать, пожалуйста, – умоляюще посмотрела я на водителя.

– Не вопрос, – покрутил он головой в поисках парковки. – Только вбейте в заказ ещё один адрес.

– Спасибо! – пока он колдовал с навигатором, я успела сделать поправки в приложении такси.

– Вы ведь меня там подождёте несколько минут? Я недолго, – решила сразу проговорить, чтобы не попасть впросак, – а потом отвезёте по первому адресу.

– Подожду. Но не больше десяти минут, – предупредил, вливаясь в плотный поток машин на проспекте.

– Я, правда, быстро! – заверила его, жизнерадостно улыбаясь. Проблема была решена, и я выдохнула. На Ленинградский вокзал от дома, в котором мы с Никитой снимали квартиру, было рукой подать. Оставалось только покидать в сумку вещи и…

Я прикрыла глаза, предвкушая встречу с близкими. Несмотря на то что Питер от Москвы недалеко, встречались мы, к сожалению, нечасто.

Но теперь я повзрослела, поумнела, и многое виделось по-другому. По случаю юбилея отца соберётся вся семья – самое время поговорить начистоту и выстроить отношения по-новому.

“Ничего. Все загоны юности позади. Приеду и в этот раз поговорю с Егором точно. Хватит уже дурить”, – оптимистично думала я, прикидывая, сколько лет прошло, с тех пор как видела его последний раз. Мысленно присвистнула, подсчитав, что пролетело почти пять лет. Домой я потом приезжала. Только всегда выгадывала, чтобы не столкнуться там с ним.

За окном такси сновали разноцветной массовкой спешащие куда-то прохожие, соревнуясь с бесконечным движением машин. Высотные здания, словно каменистые берега управляли руслом шумного потока. За эти годы Москва стала для меня пусть не родной, но более знакомой…

– Давайте недолго, а то здесь стоять нельзя, – попросил водитель, паркуясь под знаком “парковка только для служебных машин”.

В полуподвальное помещение, где муж арендовал площадь под студию йоги, я спустилась на раз, два. Дверь оказалась заперта, значит, Никита уже уехал домой. Порадовалась, что оставила у себя запасной ключ, когда меняли замок, теперь он болтался на общей связке.

Открыла входную дверь и, не задерживаясь, завернула в зал, собираясь быстро забрать из шкафа, служащего сейфом, коробку с часами, которые купила в подарок для отца.

Влетела туда и даже успела по инерции сделать несколько шагов, когда поняла, что в помещении играет музыка, а в центре зала, на ковре, застеленном нашим новым пледом, пара занимается совсем не йогой. Девушка восседала на ком-то спиной ко мне, покачиваясь под музыку с запрокинутой в экстазе головой. Её рыжие локоны плескались волнами из стороны в сторону по обнажённой спине.

“Наташка, что ли?”– первое, что пришло в голову. Из знакомых, только у Соболевой была такая роскошная шевелюра. Но её я не видела давно. Она почему-то перестала приходить ко мне на йогу ещё в конце зимы.

Стало неловко за своё вторжение, но мне нужно было забрать пакет. И таксист ждать долго не собирался.

Метнулась за перегородку.

Пока доставала подарок, плескалась про себя, что устрою сегодня Никите, гуру моему безголовому, кузькину мать, за то, что пускает в студию бог знает кого…

В спешке хлопнула дверцей. Статуэтка Ганеши, украшающая полку шкафчика, покачнулась и... О боже!... Рухнула с грохотом. Благо не разбилась. Поставила на место и метнулась к выходу, надеясь, что парочка в трансе, и на шум не среагировала.

Какое там!

В другой раз я бы посмеялась: они стояли с испуганными лицами держась за руки, словно изгнанные из рая Адам и Ева. Вот только сейчас мне было вовсе не до смеха.

В роли Адама выступал мой муж, а Еву я угадала правильно. Это была Наталья, только сильно располневшая в области живота. Меня сейчас именно это тронуло сильнее всего.

Я сглотнула комок в горле и брякнула первое, что пришло в голову:

– Эк как тебя от кундалини раздуло-то, – нервно усмехнулась, наблюдая всё словно со стороны.

Мой Агья Карадж Сингх, по-дурацки хлопал глазами, зажимая в кулаке своё достоинство. А рыжеволосая просветлённая, юркнув за него, выглядывала из-за плеча, инстинктивно прикрываясь.

– Это ты мне поэтому, – я кивнула на её живот, глядя Никите в глаза, – не разрешал забеременеть?

– Элина, ты всё неправильно поняла, – муж, наконец, разморозился и вошёл в обычный свой образ спасителя Мира. – У меня индивидуальное занятие. Мы занимались Тантрой… Наталья, пройди в раздевалку, оденься. Занятие на сегодня закончено, – важно проговорил он.

Глава 1. Снова бегу

В половине восьмого я прибыла в родной Питер.

Мама звонила несколько раз с утра. Предупредила, что задерживаются и приедут только завтра утром. Волновалась, как мы будем добираться. Я её успокоила, что возьму от вокзала такси.

“Мы”– усмехнулась горько, – нет никаких “мы” больше”.

Острой болью резануло, что пять лет назад я бежала без оглядки из дома в Москву, мечтая обрести там счастье, а теперь почти так же, с разбитым вдребезги сердцем убегаю оттуда.

Такси вызвала через приложение. Ждать пришлось недолго и вскоре я уже катила по Питерским улицам в сторону КАД, направляясь в родные Лукаши.

Телефон с небольшими интервалами постоянно вибрировал. Посмотрела на дисплей: так и есть, великий гуру на связи.

– Слушаю! – решила, что легче ответить, чем он посадит мне вконец телефон, а я ещё не доехала до места.

– Включите, пожалуйста, музыку громче, – попросила водителя.

– Элина, ты где? – вопил Никита в трубку.

– В Караганде, блин, – меня мгновенно накрыло психом. – У тебя мозг в семенную жидкость превратился? Забыл, куда я последнюю неделю собиралась? С тобой, между прочим…

– Я приехал, тебя дома не застал, на звонки не отвечаешь…

– Да? Спрашивается – почему? – я пыталась говорить спокойно, но у меня ничего не получалось. Водитель в зеркало заднего вида поглядывал на меня, но и это не останавливало.

– Элина, сбрось адрес, я приеду, надо поговорить… – произнёс он своим проникновенным голосом, которым я заслушивалась, когда была наивной дурочкой, на его классах.

– Не надо никуда приезжать. Я не хочу тебя видеть! – пошарила в сумке в поисках салфеток, чтобы вытереть нос. – Что ты теперь забегал как ужаленный? Просветляй дальше свою Наташу. Удивительно только, как это у вас приплод получился? Со мной ты такой заботливо-стерильный был. Чем я-то недостойна была стать мамой? Мне ты говорил, что рано. Что дети связывают. Что не хочешь обременять себя никакими цепями…

– Ну, хочешь – рожай. Я же как лучше хотел.

– Ты ненормальный? От кого рожать? Ты мне изменяешь! Я не собираюсь больше с тобой не то что детей, вообще никаких дел иметь. Ты мне противен! – я изо всех сил старалась не кричать.

– Ладно! – начал закипать и он. Я слышала, как он шумно дышит. – Сама напросилась!... Ты сама во всём виновата!

– Я? Виновата в чём?! – взвилась мгновенно. – Что в рот тебе смотрела как дура? Что по квартирам скиталась, вместо того, чтобы своё жильё купить? Так – нет! Деньги, что отец высылал на твои классы на Бали тратила, а могла уже половину квартиры выплатить в Москве. Я тебе четыре года своих посвятила, а ты… – прикусила до боли щеку, сдерживаясь, чтобы не реветь.

– А что я? – воспользовался паузой он. – Я нормальный мужик. Мне женщина нужна, а не селёдка в постели.

– Это ты сейчас о чём, – похолодела я.

– О том, – его голос зазвенел в праведном гневе. – Ты же фригидная! Легче бревно раскочегарить, чем тебя расшевелить. От тебя до райского наслаждения, как вокруг Земли и обратно…

– Всё сказал? – прервала я его монолог. – Не звони мне больше. Алёнка зайдёт, вещи мои, что не успела собрать – передай.

– Подожди… – хотел он что-то сказать, но я сбросила вызов. Через пару секунд телефон завибрировал снова, и я отключила его.

Остаток пути отрешённо смотрела в окно, не останавливая взгляд ни на чём.

“Селёдка”, “фригидная” – царапало душу снова и снова.

Больно было оттого, что он скотина, конечно, но прав.

За все годы, с тех пор как повелась на его “Тантру”, так и не испытала того экстаза, которое описывали подруги, рассказывая о своих любовных похождениях.

“Значит, я и в самом деле фригидная”, – чернильным пятном растекалась по сердцу тоска.

Мои чаяния и надежды о счастье и взаимной любви рухнули, разбившись об эту неполноценность. Ведь из-за своей ущербности я никогда не смогу стать по-настоящему желанной. Ведь как я не претворялась, Никита, оказывается, всё чувствовал.

Если бы я была нормальной, то и с ним могло всё сложиться по-другому…

Такси свернуло на Сельскую улицу, и я опомнилась, что приехала сюда разрешить давний конфликт.

И это сейчас было важнее для меня, чем "Тантры" мужа и стадо его поклонниц.

Чтобы хоть как-то изобразить беззаботность, натянула улыбку, и с таким лицом сидела, пока не подъехали к дому.

Возле ворот рассчиталась и, забрав чемодан из багажника, нажала кнопку домофона, проигнорировав мамины наставления, позвонить Егору, чтобы встретил.

Сердце предательски забилось, когда услышала металлический скрежет отпираемой калитки.

– Здравствуй, Элина, – проговорил Егор, дрогнувшим голосом, и завис, словно на паузе, уставившись на меня пронзительным серо-голубым, словно вода в ручье, взглядом.

Сердце отстукивало незнакомый мне ритм, дыхание остановилось, время – тоже…

Глава 2. Я и брат

– Привет, – очнулась я, выдвигая ручку в чемодане.

– Дай, помогу, – подскочил Егор, беря его за боковую. – Ого! Ты, случайно, не кирпичи из Москвы тащила? – преодолел он ступор первой встречи, ставя чемодан на колёсики. – Познакомьтесь! Элина, это Света. – приобнял он девушку за плечи. – Света, это Элина, – моя… – я заметила заминку. – Моя молочная сестричка.

– Как это? – уставилась та на него, мешая катить чемодан.

– Это семейная тайна. Может, когда-нибудь расскажем. Да, Эля? – тронул он меня за локоть. Сообразила, что это не вопрос, а заставка паузы и отвечать не стала.

Огляделась, подмечая, что изменилось.

Оценила новую дорожку к дому: её выложили плиткой, а раньше она была засыпной из гравия…

Полюбовалась пышным убранством сада, каскадом бушующих цветом пионов, островками анютиных глазок, бушующих многообразием. Яркий аромат свежескошенной под яблонями травы смешивался с лёгким запахом дыма. Он клубился над трубой бани.

– Хорошо как! Словно в детство попала! – отметила я вслух, чувствуя грусть по той беззаботной поре, когда носились здесь с Егором с утра до вечера, и думали, что счастье будет длиться вечно. По крайней мере, тогда мы думали, что у нас общие родители. Пока в одночасье вся прежняя жизнь не полетела кувырком в тартарары…

– Мы тебя ждём за стол, – проговорил Егор, пропуская Светлану в дом.

Его "мы" резануло.

– Хорошо. Я сейчас, – остановилась на крыльце и, облокотясь о перила, засмотрелась на тёмную полоску бурной реки, просматривающейся между деревьев за баней.

Шум падающей с плотины воды завораживал своей нескончаемой мелодией, унося в прошлое...

(Пять лет назад)

– Егор, я, как всегда, надеюсь на твою осмотрительность… – шепнула мама брату едва слышно, но я всё поняла с полувзгляда.

Она всегда просила Егора об одном и том же, словно у меня самой головы не было на плечах.

– Элина, ты помнишь, о чём мы сегодня с тобой говорили? – дошла очередь её напутствий и до меня.

– Да, мама! – закатила я глаза и, привстав на цыпочки, повертелась перед зеркалом, пытаясь увидеть себя в новом прикиде полностью. Белая укороченная юбка с бахромой из люрекса по правому боку и серебристый короткий топ в сочетании с белым болеро смотрелись отпадно. – Мне скоро восемнадцать, а всё хожу с сопровождением, – проворчала я, сердито зыркнув на невозмутимо прислонившегося к косяку в ожидании меня брата.

Вот кто вообще не парился, в чём пойти на вечеринку, позавидовала я его пофигизму. Натянул джинсы, надел рубашку или майку и вперёд! В любом случае красавчик.

Егор и впрямь был завидным пацаном. Я видела, как девчонки пялились на него.

Не знаю, не будь он моим братом, наверно и я бы на него заглядывалась.

Егор с детства занимался хоккеем, плюс папины тренажёры, коих дома и во дворе было в достатке, плюс его чересчур целеустремлённый характер…

Я вздохнула, вспомнив, что в роли брата он невыносим.

Не знаю, как он всё успевал: учиться на пятёрки и в спорте добиваться отличных результатов. При этом – вечно совать нос в мои дела.

На его фоне я чувствовала себя никчёмной, избалованной неженкой.

Впрочем, так было не всегда.

В детстве я главенствовала, а братец выступал на вторых ролях.

Пока однажды я не влетела на санках в прорубь. Благо Егор был рядом и, ухватив меня за капюшон, начал звать на помощь.

Меня вытащили… А Егора отец наказал. Сказал, что он, как мужчина, должен был оценить риски и не разрешить сестре там кататься.

С тех пор братец как взял надо мной шефство, так и не стало от него никакого покоя.

Не знаю, как его, а меня “Твикс” вдогонку, в школе сильно раздражало.

Хотя так дразнили, только когда видели вместе.

А вообще, Егора друзья звали Бирюк, а меня Элис.

– Ну долго тебя ждать? – не выдержал Егор. – Я на улице…

– Мам, не волнуйся, – задержался на пороге, – если задержимся, позвоню. А так, ложитесь спать, всё будет хорошо. Доставлю Кикимозу в лучшем виде!

– Сам ты Кикимоза! – разозлилась я. Егор знал, что меня бесит это прозвище, но каждый раз называл.

– Мам! Что он меня как маленькую обзывает? – попыталась настроить её против брата, копаясь в сумочке и вспоминая, куда положила блеск для губ.

– Элина, он же не со зла, – вздохнула она с улыбкой.

– Угу. Конечно! Это он любя, да? – я, наконец, выудила флакон из кармана джинсовки. – И, мам, ну когда уже он перестанет таскаться следом? Я же не маленькая…

– И чем тебе плохо? С такой охраной никакая шантрапа не пристанет! – рассмеялась она.

– Спасибо! Меня и так все стороной обходят, как прокажённую, – я подкрасила губы и, последний раз окинув себя взглядом, заторопилась. – Слава богу, недолго осталось! Уеду учиться подальше, чтобы не видеть его.

Глава 3. Скажи, что это неправда

У Гэллы был день рождения, в честь которого она устроила на даче вечеринку. Собралось человек пятнадцать.

Я подругу заранее убедительно просила не приглашать брата, но та не вняла моей просьбе, заявив, что я эгоистка.

“Ладно! Вдруг Егор и впрямь на неё западёт? – подумала я, надеясь, что тогда он возможно попросит проводить меня своего друга, Сашу Самойлова. Я видела, как тот поглядывал на меня. Не скажу, что он мне нравился, но на безрыбье и рак рыба, как говаривала моя нянюшка Натюша.

Может, я неправильная какая-то? Девчонки все сто раз влюблялись, а я так и не знаю, что это такое. Пробовала. Увы!

Смотрела подолгу на пацанов. Но вот чтобы торкнуло, или как там? Сердце забилось? Да, ни разу!

Даже на учителя нашего новенького по физкультуре пробовала смотреть. Девчонки на него залипали. Я слушала их ахи, но, кроме того, что он “ничо такой”, сказать мне было нечего.

Может это потому, что у меня и свиданий-то толком не было из-за Егора? Ну кому надо со мной встречаться, если брат по пятам ходит…

Вечеринка удалась! В беседке был установлен лазерный проектор и спецэффекты получились как на дискотеке!

Я чувствовала себя звездой танцпола в своём белом одеянии и ловила восхищённые взгляды не только парней, но и девчонок.

Стол ломился от еды и напитков. В итоге через пару часов все разогрелись, повеселели и почувствовали всеобщую любовь друг к другу.

Гелла вилась возле Егора, и это было мне на руку – брат меня не сторожил.

Наколбасившись вволю под быстрые треки, девчонки поставили медляк. Гелла пригласила Егора, а я “случайно” оказалась рядом с Самойловым.

– О! Элис! Потанцуем? – мигом сориентировался тот, беря меня за руку.

– Я не против, – выдвинулась с ним в центр площадки.

Удовольствие от танца улетучилось мгновенно. Даже лёгкий ветерок не спасал от удушающих испарений Сашкиного парфюма, и горячих липких его ладоней. Я изнывала, придумывая, как бы от него отделаться, когда, на моё счастье, выключили музыку.

– Всем! Всем! – Гелла похлопала в ладоши, привлекая внимание. – Поступило предложение поиграть в бутылочку! Кто За? Пойдёмте в дом. Мальчики, организуйте нужный атрибут, – распорядилась именинница, направляясь к дому.

Разгорячённая компания расселась на ковре в холле по кругу, чередуясь мальчик, девочка, через одного.

Гелла примостилась недалеко от меня. Я поняла её расчёт – напротив сидел Егор.

Первыми поцеловалась Венька и Таис, моя голубоглазая подружка-хохотушка, потом Светка с Самойловым. Я, вспомнив его парфюм, передёрнулась.

Бутылочка всё время указывала на кого-то другого, и я уже заскучала, поглядывая на ребят и играя в свою извечную игру, “в кого влюбиться”. К моему разочарованию, раскрасневшиеся пацаны меня не волновали от слова совсем.

– Ооо!.. – привлекли внимание возгласы.

– Не считается, – усмехнулся Егор. – я проследила за его взглядом – бутылочка была направлена на меня.

– Бирюк, ты жилишь, – ткнул его в бок Венька.

– Что, мне сестру целовать, что ли? – на его лице я прочитала растерянность.

– Давай, целуй, не задерживай игру, – Венька перебрал. Язык его явно заплетался. Ребята не отставали, возбуждённо выкрикивая “Ждём, ждём!”

Егор медлил. А я недоумевала, считая, что мог бы и чмокнуть в щёчку, что такого?

– Бирюк, чё ломаешься? Она ж не сестра тебе вовсе! – проблеял Венька.

– Что сказал?! – подскочил Егор, грозно надвигаясь на него.

– Что слышал, – огрызнулся тот. – Подумаешь – тайна!

До меня с трудом доходило сказанное.

– Егор, что он такое говорит? – уставилась я на брата.

Обратила внимание, что все притихли.

– Мы уходим! – неожиданно заявил он, хватая меня за руку. Подхватил с вешалки сумочку и едва не волоком вывел на улицу.

– Отт-пус-сти меня! – попробовала упираться я, но не тут-то было. Успела только крикнуть “всем пока”.

– Кошерин, ты давно напрашиваешься, – рыкнул на вышедшего следом Веньку Егор.

– Ты можешь толком объяснить? Что за бред я только что услышала? – у меня дрожал голос от предчувствия беды. Я не верила в то, что услышала. – Это же неправда? Скажи!

Гелла выбежала следом. Кто-то из ребят – тоже. Все наперебой уговаривали остаться, но Егор никого не слушал.

– Садись! – скомандовал, подавая мне шлем и ветровку. – Дома поговорим.

Глава 4. Брата больше нет

Не доезжая Лукашей, Егор свернул на грунтовку и вскоре остановился на берегу. Мы сюда часто заезжали искупаться.

– Ты думаешь, это подходящее место для “поговорить”? Комары не сожрут? – уставилась я на него, снимая шлем.

– Побрызгайся, – достал он из багажника аэрозоль от насекомых.

Пока я поливалась вонючкой, он притащил в охапке сушняк, которого по берегу валялось вдоволь.

Я, примостившись на бревно, выжидающе наблюдала за ним. Посидеть у костра я любила, но сейчас мне было не до того: нехорошее предчувствие не покидало.

Егор ловко разложил валежник шалашиком вокруг сухих тонких веток и, чиркнув спичкой о коробок, сразу просунул её под сушняк. Робкий язычок пламени лизнул растопку, словно примеряясь и через мгновение, начал жадно кидаться с одного на другое. Вскоре пламя окрепло и перекинулось на валежник. Весело потрескивая, коряжины запылали в объятиях оранжевых языков, устроивших шальную пляску вокруг них…

– Не холодно? – вывел меня Егор из транса. – От озера сыростью тянет…

– Есть немного, – поёжилась я.

– Надень, – он стянул с себя ветровку и, набросив мне на плечи, сел рядом.

Я подождала, когда он сам заговорит, но он молчал, изредка поправляя поленья длинным шестом. Его мы не жгли, используя каждый раз вместо кочерги.

– Егор… – толкнула его локтем в бок. – Ну, что ты молчишь? Это правда?

– Да, – еле слышно проговорил он.

– Но почему?! – вскочила я. Мне надо было видеть его глаза. – С чего ты это взял? Или ты разыгрываешь меня? – мой мозг отказывался верить. – Пойдём к родителям! Я уверена, они посмеются над тобой за эту чушь…

– Не надо к родителям! – воскликнул он, резко вставая. – Я им слово дал, что не скажу тебе.

– Слушай, заманали меня твои загадки! Или сам рассказывай, или я у них спрошу, но я должна знать, что происходит!... – мой голос, набрав высоту, сорвался. – Я что, неродная вам?! – откашлявшись, тихо спросила я. – Меня удочерили?

– Ну, напридумывала, фантазёрша, – у него вытянулось лицо.

– Так что тогда? Говори! – толкнула его в грудь в бешенстве. – Достало из тебя клещами всё тянуть! Слово он дал… Плевать мне на ваши договорённости за моей спиной! – я снова замахнулась на него, но он, перехватив, удержал меня за запястья, и, глядя в мои пылающие бешенством глаза, процедил:

– Это я не родной вам, поняла? Ты – родная, а я – нет!

– Но как так? Почему? – уставилась я на него в ожидании ответа.

Егор рассказал, что года три назад, когда приезжали крёстные, брат отца – Родион и Маргарита, жена его. Они разговаривали в беседке и не видели, что он в сарае. Обсуждали, что мама кормила его вместе со мной. Говорили про Ольгу, жалели, что не увидела, как сын растёт. Он понял, что мама его умерла в родах. Егор, конечно же, учинил родителям допрос с пристрастием. Где тогда была я, не знаю, но вспомнила, что Егор какое-то время был невыносим. Я подумала, что так его подростковое ЭГО формируется, и посмеивалась над ним цепляя.

– Как же ты это пережил? – спросила я, дрогнувшим голосом.

– С трудом, – я заметила, что костяшки кулаков его побелели от напряжения. – Натюша помогла. Она знала мою маму, рассказывала о ней… И мама сказала, что кормила меня вместе с тобой и любит одинаково. С отцом тоже поговорили… Батя тоже поддержал тогда мощно. Так что всё в прошлом…

Как Егор попал в нашу семью мне всё равно было неясно. Но тогда меня больше беспокоило то, что он мне не брат вовсе. Осознать такое требовалось время.

Мне было невыносимо больно в тот момент. И страшно. Я напугалась, что могу его потерять, но представить себя без него не могла.

До этого, когда он ходил по пятам, опекая, я ненавидела его и мечтала поскорее уехать. Но сейчас, я пронзительно чётко осознала, что приросла к нему так, словно он часть меня.

А своё терять страшно.

Огромное напряжение, скопившееся в груди, вдруг взорвалось, проливаясь слезами.

Егор опешил от такой моей реакции и не знал, что делать.

– Ну, что ты истеришь-то? Я же сказал, что родители тебе родные… Чего ревёшь? – обхватил он меня за плечи, бережно прижимая к себе.

– Но ты же не уйдёшь от нас?! Ты же меня не бросишь? – судорожно схватилась я за ворот его рубашки, заглядывая в глаза, словно он прямо сейчас мог исчезнуть.

– Дурочка, никуда я от тебя не денусь, – он, обхватив меня за плечи, коснулся губами мокрой от слёз щеки. Я, запрокинув голову, прикрыла глаза. Пик истерики начал спадать. И я, положив голову ему на предплечье, расслабилась, чувствуя, как он легонько касается глаз, щёк, носа. Совсем как мама в детстве, когда целовала ушибленное место, чтобы не болело… – Кикимоза… – выдохнул он мне в губы и нежно коснулся их, словно невзначай. Прикосновение было приятным, и я потёрлась губами, о его, прислушиваясь к непривычным ощущениям.

С удивлением отметила, что губы у него гладкие и нежные, а дыхание горячее…

Его поцелуй уже не походил на братский. Но я всё ещё витала в облаках…

Глава 5. Словно попутчики

– Элюшка! Девочка моя! – в приоткрывшуюся дверь окликнула меня Натюша, выводя из транса. – Где же ты?! Иди ко мне, моё золотце!

– Здравствуй, бабуля! – вошла в дом и бросилась в распахнутые объятия няни. – Ты, смотрю, огурцом! Как ноги?

– Да, что ноги,– махнула она рукой обречённо, – новые уже не вырастут, а старые скрипят помаленьку… Ты-то как? Почему одна? Я надеялась, что хоть в этот раз своего избранника покажешь.

– Он не смог, – лучшей отмазы я не придумала, а лгать не хотелось.

– Ох уж эта столица, – покачала та головой, – народ помешан на деньгах… Но твой-то вроде другой. Что же не приехал? Ведь если ты ему дорога, то с родителями познакомиться, это святое… – выговаривала она.

– Натюша, я-то с тобой согласна, но…

– Элина, я весь день голодный, – перебил меня Егор, выглянув из столовой. – Если сейчас же не сядешь за стол, рискуешь прийти к шапочному разбору.

– Иду, иду! – откликнулась я, принимая новые правила общения с ним. – Умоюсь только с дороги…

Егор делал вид, словно мы только вчера расстались, притом, как близкие друзья.

Вряд ли я смогла бы с ним так запросто общаться тогда. Но спустя почти пять лет, собираясь к отцу на юбилей, я всю неделю представляла нашу встречу, готовясь выстроить, наконец, общение.

Хоть не с позиции сестры и брата, но нормальные, дружеские.

Правда, я рассчитывала приехать с мужем…

Да и о Светлане мама ничего не говорила по телефону, поэтому встретить Егора с девушкой я не ожидала.

Но, взяв на крыльце тайм-аут, немного успела прийти в себя, после нахлынувшего при встрече волнения.

– Чемодан я в твою комнату отнёс, – Егор и Светлана сидели за столом по центру, Натюша спиной ко мне.

– Ого! Моя комната всё ещё принадлежит мне? – пристроилась рядом с няней, напротив них.

– А как же! Никто не смеет на неё зариться… – Егор сосредоточенно ел, почти не отрывая глаз от тарелки с салатом, и у меня была возможность украдкой рассмотреть его.

За эти годы он возмужал: стал шире в плечах и, кажется, выше ростом. Отпустил аккуратную бороду, скрывающую теперь ямочку на подбородке. А небольшие усики, выигрышно очерчивающие линию губ, придавали образу дополнительный шик.

Мелькнула мысль, что ему пойдут солнцезащитные очки в тонкой оправе. Даже представила, какая форма усилит его природную брутальность.

Русоволосая Светлана рядом с ним выглядела женственно, но всё в ней было немного великовато. В широко распахнутых голубых глазах застыл вопрос. Возможно такое впечатление создавали приподнятые тонкие брови. Мелькнула мысль, что ей их выщипала мама, на манер девяностых, прошлого столетия. Рот девушки не был большой, но слишком сочные пухлые губы бантиком, довершали кукольный образ.

– Элюшка, что-то ты не кушаешь совсем? Егор со Светочкой готовили, старались… – Натюша успела вкратце пересказать последние семейные новости и теперь обратила внимание на меня.

– А сама-то? Даже в тарелку ничего не положила… – перевела стрелки я.

– Я поела давно. Куда мне на ночь наедаться, – отмахнулась та.

– Вот и я не привыкла есть поздно.

– А что, йоги едят только с утра? – подал голос Егор.

– Йоги едят по-разному, – нахмурилась. – Не поняла, ты это сейчас к чему?

– Просто… Хотел посмотреть, насколько далеко ты в традиции, – пожал он плечами.

– Ой! – встрепенулась Света и её глаза загорелись от любопытства. – А ты какой йогой занимаешься?

– Кундалини. А что? – приготовилась я к допросу.

– Да, нет, ничего, – простодушно ответила та, аккуратно выбирая хлебом соус в тарелке. – Интересно просто… Я тоже на йогу в фитнес-клуб хожу. Там хатха-йога…

– Она отличается от кундалини… – зевнула я, прикрыв рот ладошкой. Мне не улыбалось пересказывать ей сейчас отличия. И вообще, она меня бесила…

– А ты мясо тоже не ешь? – она выразительно смотрела в мою тарелку, куда Егор, не спрашивая, положил кусок запечённой с овощами телятины.

Я протестовать не стала, чтобы не заострять на себе внимания.

Раньше это заканчивалось тем, что все за столом сплачивались и из лучших побуждений начинали назидательно выговаривать, что “так нельзя”, и “мясо есть надо”.

Ни к чему хорошему это обычно не приводило: сначала я молчала, надеясь, что когда-то их словарный запас иссякнет, а потом попросту отправляла в далёкое эротическое, и все обижались.

– “Тоже”, это как? – включила я дурака, понимая, что обратный отсчёт моего терпения уже включился.

– Ну, йоги же не едят… – не унималась Света.

– А ты многих знаешь лично? Или специально статистику изучала и сделала выводы? – промокнула я губы салфеткой, откинувшись на спинку стула. Взглядом я её не удостоила.

– У меня в прихожей в пакете коробка с восточными сладостями к чаю. Сейчас принесу… Егор, включи чайник. – попросила, выходя из-за стола.

Глава 6. Отступить пришлось мне

Не знаю, возможно, пока я выходила за сладостями, Егор что-то сказал ей, но, когда я вернулась, Светлана пыталась со мной подружиться. Чем раздражала ещё больше.

Стиснув зубы, с трудом выдержала чайную церемонию и, сославшись на усталость, сбежала в свою комнату.

Когда мы с Егором были маленькие, ту часть дома называли детской. И наши с Егором комнаты находились наверху. Внизу тогда жила Натюша, мамина сестра, наша с Егором няня.

Но когда мы подросли, часто шумели и топали, родители переселили её в общую часть дома, в комнату, которая раньше была кабинетом отца. У няни болели ноги и здесь ей было удобно: кухня, столовая – всё под рукой. А в её комнате в детской части дома оставались ночевать гости.

Светлана никуда не спешила, и я решила, что она собирается остаться ночевать. Поэтому, приняв душ, осмотрительно закрылась в комнате на защёлку. Через закрытую дверь было проще изобразить сонный голос и сказать, что сплю.

Не знаю, возможно она на самом деле нормальная девчонка. И в других обстоятельствах я бы с ней с удовольствием пообщалась, но сегодня мне казалось, что, то ли она дура, то ли хорошо прикидывается. Тогда напрашивается вопрос “Зачем?”.

Несмотря на моё разочарование в Никите, всё же все эти годы занятий дали плоды. Я стала больше доверять своим чувствам. И если раньше я, сомневаясь в чём-то, не была уверена, что думаю правильно, то со временем поняла: если мне что-то кажется, значит, так оно и есть. С этой позиции я теперь и смотрела на многие вещи.

Сегодняшняя ситуация с Никитой, если положить руку на сердце, тоже не была неожиданной. Я намеренно не шла туда, в свои подозрения, считая, что не должна вмешиваться. Он постоянно говорил о своей свободе. И своим недоверием я бы нарушила негласный договор, что мы не собственность друг друга.

В начале отношений мне это было непонятно, но я смотрела ему в рот, считая великим гуру. Его авторитет был для меня неоспорим. А традиция кундалини-йоги – совершенно новой для меня. Поэтому всё, что он говорил, я просто принимала, как данность.

На класс к нему попала случайно. Подружка по Университету позвала на занятие. Это было ещё на первом курсе. Я тогда, уехав из дома, первое время сильно скучала по семье. Но конфликт с Егором вызвал бурю чувств. И я никак не могла уравновесить их. С одной стороны, испытывала тоску, с другой – ненависть, за то, что посмел запятнать нашу родственную связь своей похотью. Про свой отклик во время поцелуя я старалась не вспоминать, чтобы не возненавидеть заодно и себя. Всё же, другого человека обвинять проще.

Классы йоги давали, пусть не постоянное, но умиротворение. После них было спокойно на душе.

Духовное имя Никиты, Агья Карадж Сингх, звучало для меня словно волшебная музыка.

Посетив пару занятий, я уже не могла остановиться и, словно в религию, ушла в практики с головой.

Никита начал хвалить меня. А это льстило. Потом он стал задерживаться после класса. Мы с ним много говорили. Его философия и взгляды на жизнь казались странными, многое я не понимала. Тогда он предложил посвящение в традицию через Тантру.

Всё было построено на ритуале. Музыка и прочее.

Сейчас после того, что я сегодня увидела в студии, мне было смешно… А тогда я восприняла всё слишком серьёзно. Как великое таинство. Именно так он это называл.

А ещё, я гордилась, что именно меня выбрал “великий гуру”.

Скорее всего, мне просто необходимо было унять боль противоречий. Поэтому с головой нырнула в непростые отношения с Никитой.

Я училась. Отец оплачивал не только съёмную квартиру, но и полностью содержал меня. А в Москве это приличная сумма.

Мой наставник, появившись однажды на пороге, остался насовсем.

О том, что живу не одна, родителям не говорила. Ждала, когда Никита захочет с ними познакомиться. Но он не спешил.

Я горько усмехнулась, вспомнив свои мечты и чаяния.

– Элина, можно я войду? – прервал мой поток мыслей стук в дверь. Я помедлила, не зная, что ответить.

– Элина, открой, пожалуйста, – уже настойчивее постучал в дверь Егор.

– Я уже сплю. Что ты хотел? – проговорила, не вставая с подоконника. Я здесь сидела довольно долго, наблюдая за лилово-розовыми облаками, застывшими над горизонтом.

– Ты не спишь. Открой. Нам надо поговорить, – настаивал он.

– Егор, я устала. Поговорим потом. Спокойной ночи, – я не хотела его впускать.

Вернее, боялась.

Не того, конечно, что он набросится на меня – понимала, что тогда я всё слишком преувеличила.

Я боялась, что он снова всколыхнёт ту бурю чувств, которую я так долго гасила в себе.

– Открой, – он чем-то грохнул о дверь. – Я не уйду.

– Надеюсь, ты там не головой ударился? – продемонстрировала я беззаботную усмешку.

– Элина, ну сколько можно бегать от меня? – в его голосе звучал упрёк.

– Я не бегаю, понял?! Я сплю! – воскликнула гневно. Этим “бегать от меня”, он выбесил.

Глава 7. Вопросы и ответы

Дверь отскочила в тот же миг.

– Элина!... – встал он передо мной как вкопанный, пожирая глазами. Я заметила испарину на лбу его лбу. Видимо, он там, за дверью, сильно нервничал…

– Ну, что же ты? – сложила я руки на груди. – Слушаю.

– Что слушаешь? – тупил он, лихорадочно блуждая по мне взглядом, словно там, в столовой, только что, мы не виделись.

– Тебе необходимо было срочно поговорить со мной… – напомнила я. – Вот, я и слушаю тебя.

– А ты? Тебе разве нечего сказать мне? – он сделал шаг навстречу.

– Присядь. Не возвышайся, – кивнула на диван, а сама отошла к окну.

– Ты сбежала тогда. Я надеялся, что ты проветришь голову, приедешь, и всё спокойно выясним. Но ты стала избегать меня, как прокажённого! Ответь хотя бы сейчас: почему?! – Егор и не подумал садиться.

Наоборот, встал напротив, и выжидающе упёрся в меня взглядом.

Я, избегая смотреть в глаза, уставилась на надпись его белой, облегающей рельефный торс футболки.

Мысленно сравнила его и Никиту, сопоставление было не в пользу последнего. Всё же веганство делало мужчину жилистым, но не атлетичным.

– А ты не понял? – искренне удивилась я.

– Прикинь – нет, – повёл он плечами. – Объясни неразумному. Чем я так оскорбил твоё высочество, что ты не можешь даже сейчас смотреть на меня?

– Егор, – я храбро подняла взгляд, решив высказать всё, но до глаз не дошла, зацепившись за губы. Внизу живота что-то подозрительно шевельнулось, а пульс застучал в горле… Мозг в памяти воспроизвёл тот поцелуй до малейших подробностей. Я облизала запылавшие вмиг губы, пытаясь вспомнить, о чём собиралась сказать.

– Эля…

Я, не отрываясь, смотрела на его губы под щёточкой усов. Они приближались…

– Егор, – мой голос охрип. – Я не знаю…

Его дыхание обдало жаром.

Сопротивляться у меня не было ни сил, ни желания. Словно извержение вулкана, горячая волна многолетнего ожидания встречи толкнула нас навстречу друг другу…

Объятая каким-то безумием, я судорожно прижалась к нему. Егор стиснул моё лицо в ладонях, словно безумный беспорядочно наносил поцелуи в глаза, лоб, нос, щёки… Потом отодвинул со лба волосы, заправил прядь за ухо и прерывисто выдохнул: “Кикимоза моя! Как я скучал… “

– И я… – прошептала, прижимаясь щекой к его плечу. – Очень.

Обхватив за плечи, он крепко прижал меня к себе и, коснувшись губами виска, прохрипел:

– Больше никуда не отпущу…

Я, преодолев первый всплеск волнения, спросила:

– Что же ты не приехал ни разу за все эти годы?

– Я ждал. Решил дать тебе время пережить и принять, как данность, что мы не родные. Ты должна была повзрослеть… А потом узнал, что ты сделала выбор… – я почувствовала, как между нами снова возникла незримая стена.

– Я пробовала разобраться в себе. И, ты же понимаешь, мне нелегко было принять, что мы с тобой не брат и сестра. А ты ещё тогда с этим поцелуем… – не удержалась я от упрёка.

– Значит, мне ты все годы мстила за поцелуй, деля койку с этим?… – он тяжело дыша, сжал челюсти так, что на скулах выступили желваки.

– Почему ты говоришь о нём с гневом? Ты же не знаешь его, – передёрнула плечами.

– Да видел я этого хмыря, и не раз, – буркнул он, присаживаясь на подоконник. – Я первый раз тогда поехал к тебе на зимних каникулах. Решил, что дал достаточно время успокоиться. Приехал на квартиру, а там он...

– Ты приезжал? И видел его?! – вытянулось у меня лицо. Я тоже присела с ним рядом.

– Ну, да…

– Он ничего мне не говорил… А почему ты меня не дождался?

– А зачем? Ты тогда разве рада была бы меня видеть? – смотрел он на меня с укором. – Просто так мужика в дом жить не пускают.

– И ты не подождал меня… – я почти физически прочувствовала ту боль, которую он испытал тогда.

– Я не посмел вторгаться в твою жизнь. Решил, что ты имеешь право быть счастливой. Ведь в тот вечер ты показала, как я тебе противен.

– Ты не был мне противен. Но, мне так легче было думать. Ведь я привыкла считать тебя братом. А брат сестру не должен целовать так, как ты тогда.

– Прости, что не подумал. Дурак был. Потом только дошло, что это я за три года пережил всё и принял, что мы не родные… А ты в тот вечер только узнала об этом.

– А вот, скажи… – у меня за годы воспоминаний скопилось много вопросов к нему. – Если ты знал, что я не сестра, то какого чёрта ходил за мной, как привязанный? Ты же не дал мне нормально встречаться с ребятами. А я, между прочим, страдала от несвободы. Это мама тебя попросила?

– Никто не просил, – нахмурился он. – Просто… – посмотрел он на меня тяжёлым взглядом. – Я и этому йогу бы ноги переломал. Только понял, что опоздал. Нанести вред твоему избраннику, всё равно что тебе. Поэтому не тронул. А где он, кстати? Что-то не торопится знакомиться с твоими родителями, – внимательно посмотрел он на меня.

Глава 8. Прыжок в прошлое

– Светка?!... – он окинул меня снисходительным взглядом. – Светка, это так… Ничего серьёзного.

– Глядя на вас, я бы этого не сказала… – соскочила с подоконника. – Так что, лапшу на уши можешь вешать кому другому. Я-то видела, как она возле тебя тёрлась…

– Я говорю – ничего серьёзного, – набычился он. – Значит, так и есть.

– Егор, но она так не думает. Зачем ты тогда девушке голову морочишь? – мне стало неприятно. Возможно, я сама недавно была в таком же положении, как она. Не исключено, что Никита Наталье тоже говорил, что у него со мной ничего серьёзного.

– Я не знаю, что у неё в голове и догадываться не намерен. И отчитываться перед тобой – тоже. Открою страшную тайну, – его взгляд стал жёстким, – после той поездки к тебе, я со многими встречался.

– Зачем ты мне это говоришь? Мне это совсем неинтересно! – я выразительно прикрыла уши ладонями.

– Нет, Эля, я не хочу, чтобы между нами была недосказанность, – потянул он меня за запястья. – Лучше я скажу, чем тебе подруги при встрече настрекочут про меня.

– Им много что есть рассказать? – я выдернула из его рук ладони и прислонилась к стене в ожидании ответа.

– Да, рассказывать, собственно нечего, – усмехнулся, дыша мне в затылок. – Искал такую, как ты…

“Нашёл?”– повернулась, чтобы заглянуть в глаза.

– Но не нашёл. Ты одна такая, – прошептал мне в губы и, спеленав в объятиях, неожиданно накрыл мой рот страстным поцелуем. Всё произошло так быстро, что я растерялась. Но его накал передался и мне. Вспыхнув, словно факел, я откликнулась, смешиваясь с ним в пьянящем поцелуе. Буря эмоций захлестнула меня с головой. Настоящее и прошлое словно смешалось в каскаде чувств и ощущений. А наши сердца, замерев на миг, теперь пытались соединиться, стучась в унисон…

Словно набат, в чувство привел входящий звонок моего телефона.

Егор некоторое время удерживал меня, не желая отпускать, но я вывернулась, и, бегло глянув на дисплей, ответила:

– Да, мамочка! – голос прозвучал сипло.

– Элина, ты не спишь? Я не разбудила? – взволнованно спросила она. – У вас всё там нормально?

– Нет, мама, не сплю. Всё нормально… Как у вас дела? Во сколько завтра прилетаете? – переключила я её внимание, стараясь дышать ровно.

– Всё хорошо у нас. Папа и Ярослав привет тебе передают…

– Спасибо! Им тоже привет! – откликнулась я.

– Передашь завтра сама. Мы в Пулково должны быть в десять тридцать… Звоню Егору, но он почему-то не отвечает. Ты не могла бы его найти? Пусть перезвонит мне.

– Сейчас… До встречи, мам, целую! – я зажала ладонью динамик и, выждав немного, сунула трубку Егору.

– Мама хочет с тобой переговорить, – шепнула ему.

– Мама, привет! Что хотела? – ответил Егор…

Пока они беседовали, я приводила себя в чувство, глубоко дыша.

“Ну, всё! Приехали! У тебя есть хоть капля достоинства?” – никак не могла справиться я с внутренним воплем.

– Что там? – спросила, подождав, пока Егор закончит разговор.

– Я обещал встретить. Мы договаривались, что она перезвонит и уточнит время, – он сделал шаг ко мне.

– Егор! Ты пришёл поговорить? – я вскинула руку, протестующе выставив вперёд ладонь. Он ничего не ответил, но остановился.

– Мы поговорили же? Всё, кажется, выяснили?! – я почувствовала, как лицо пылает.

– Вполне! – он с трудом сдерживал довольную улыбку.

– Тогда спокойной ночи! – мотнула головой в сторону двери.

– А если?... – начал он.

– А если ты сейчас не уйдёшь, мне придётся спуститься к Натюше, – резко оборвала его.

– Ладно, что ты?... Ухожу, – направился к выходу. – Родителей вместе поедем встречать?

– Да, конечно, – согласилась я, обрадовавшись, что уходит.

– Тебя разбудить? Или как? – задержался он на пороге.

– “Или как”. Я умею сама вставать, – подошла ближе, чтобы закрыть за ним дверь.

– И что с людьми Москва делает? – дурачился он не спеша уходить. – Раньше ты сама не вставала…

– То было, до того как… – выразительно посмотрела на него и захлопнула дверь перед носом. – Вечер воспоминаний подошёл к концу, – проворчала, задвигая защёлку.

Глава 9. Утро

Навязчивую и обычно раздражающую мелодию будильника, сегодня восприняла с радостью.

Вечером разговор по душам с Егором закончился тем же, чем и пять лет назад. Я снова оказалась в его объятиях, и в очередной раз не смогла устоять перед его чарами, откликнувшись на поцелуй. И теперь, все те чувства, обуздать которые мне удалось со временем и ценой огромных усилий, бушевали, словно скинувшая оковы льда река в половодье. Почти до утра я ворочалась в сомнениях, не находя себе места.

Когда собиралась домой, я, конечно, волновалась, но была уверена, что готова к встрече с Егором.

Думала, что мы приедем с Никитой. Он был главным козырем в выстраивании новых, пусть не родственных, но близких к ним отношений со сводным братом.

Но вчера всё пошло наперекосяк.

“И что теперь? – полночи ворочалась я, но не могла никуда деться от навязчивых мыслей. – Егор настойчив. А я не в силах противиться ему. Но если узнают родители? Они же не подозревают, что мы давно в курсе семейной тайны. Для них мы остаёмся родными. Как они воспримут наши “другие” отношения? Мама будет в шоке. А что скажут родственники и знакомые?” – я представила выгребную яму пересудов, и яркость чувств от поцелуя померкла, словно пропиталась их душком.

В тягостных мыслях под утро я провалилась в тревожный сон, в котором мы с Егором стояли, держась за руки, в плотном кольце укоризненно взирающей на нас людей, лица которых я не могла вспомнить. Кроме одного. Никита стоял прямо передо мной и что-то гневно выговаривал. Слов я разобрать не могла, но по презрительному выражению лица, понимала, насколько он во мне разочарован. Было страшно. Многие из людей сжимали в руках камни, а у нас не было ничего, чтобы защититься.

Мелодия будильника выдернула из сна.

После того как выпроводила вчера Егора, принялся названивать Никита. Говорить с ним не было ни сил, ни желания, и я отключила телефон.

Сейчас, включив гаджет, с ужасом обнаружила множество sms. Бегло скользнув по ним взглядом, побрела в душ. Но мозг успел зацепиться за прочитанное: “Я люблю тебя”,” Ты для меня единственная”, “Ребёнок у Натальи не от меня “...

“Боже! Зачем он это пишет? – не могла я взять в толк, вспоминая распухший живот женщины. – Ведь если это не их общий ребёнок, то всё выглядит ещё более омерзительно…

Постояв под колкими струйками холодной воды, почувствовала себя гораздо лучше, по крайней мере, в голове прояснилась. Но пока чистила зубы и разглядывала в зеркале своё отражение, отследила тянущую душу горечь. Все события вчерашнего дня были слишком сложными для восприятия, а мне предстояла встреча с близкими. И я не имела права портить им праздничное настроение своим унылым видом.

“Просто странно, Элина, – задержалась я перед зеркалом, вглядываясь в свои глаза и пробуя в них найти ответ. – Как тебя так шарахает-то: из одних порочных объятий в другие и обратно?” – обычно тёпло-зелёный оттенок радужки, словно подёрнулся синеватой мглой, отражая бурю чувств, бушующих во мне.

– Элюшка, доброе утро! – встретила меня в столовой няня. – Как спалось дома?

– Доброе, Натюша! Всё хорошо! – покривила я душой и лучезарно улыбнулась, понимая, что мои заморочки не должны никого расстраивать.

– Доброе утро! Ты как раз вовремя, чайник только вскипел, – Егор вовсю хлопотал на кухне.

– Доброе! – откликнулась я, обозревая стол. – Ты это на сколько персон накрыл? – постаралась говорить как ни в чём не бывало. Ведь впереди предстояла встреча с родителями и вечерний банкет. Значит настроение надо создавать прямо с утра, чтобы мама не отследила по кислому выражению лица, что у меня полный трындец.

– Это всё для тебя и немного для нас, да Натюша? – хитро перевёл он стрелки на няню.

– Да-да! Садись, моя хорошая, почувствуй себя дома, наконец. И Ярик приедет скоро… Вы так давно все вместе не встречались, хорошо, что сейчас всё сложилось. Вот только я ждала, что ты с Никитой приедешь, хоть в этот раз. Жаль, что он не смог, – вздохнула она, усаживаясь за стол.

– Натюша, главное, что мы семьёй соберёмся, а остальное неважно, – деликатно увела я разговор в сторону.

– Элька, ешь давай, нам скоро выезжать, – напомнил Егор, намазывая маслом подрумяненный в тостере ломтик хлеба. – Форель, кстати, слабосолёная, попробуй. Рыбу же ты ешь? – пристально посмотрел он на меня. Егор вёл себя безукоризненно, но я всё равно отвела на всякий случай взгляд в сторону.

– Ем я всё, что захочу, – ушла от ответа, но наколола вилкой кусочек нежного оранжево-красного ломтика филе. Причин, чтобы отказать себе сегодня в этом удовольствии не нашла. Мясо я перестала есть три года назад. Тогда после одного из семинаров мне приснилось несколько снов, проигнорировать которые я не смогла. Меня тогда в буквальном смысле отвернуло от него. Но рыбу я иногда ела.

После завтрака быстро сполоснула посуду, хотя Натюша и Егор меня не поняли, сказав, что для этого есть посудомойка. Но в Москве я привыкла мыть всё вручную, поэтому не стала их слушать и, прибравшись в кухне, поспешила на улицу.

Егор уже ожидал меня возле серебристого Фольксвагена.

– Прокачу с ветерком! – подмигнул мне, садясь за руль. – Вспомним детство?! – то ли спросил, то ли уточнил, выезжая в открывшийся проём ворот.

Глава 10. Состояние полёта

– Не думаю, что это хорошая идея, – поёжилась я, вспоминая, как со мной мама не разговаривала потом несколько дней. А Егора отец лишил на месяц карманных денег…

Нам было лет по тринадцать. Я не знала, что Егор самовольно взял ключи от машины отца. Мне сказал, что тот сам ему разрешил. Родители уехали в гости на мамином Hyundai Solaris, а папин Volkswagen стоял возле гаража…

– Разве тебе не понравилось?! – озорно подмигнув мне, Егор нажал на кнопку панели и люк со шторкой, отъехав назад, открыл полностью проём в крыше. В голубом безоблачном небе, очерченном квадратом окна, почти над нами, летела пара аистов.

– Вау! – не сдержала я восторг. Мы выехали за пределы посёлка, поэтому я позволила себе, отстегнув ремень, высунуться наружу. Встречный поток растрепал волосы, наполняя меня щенячьим ликованием. Прищурив глаза от ветра и мошкары, я выпрямилась, вскинув руки вверх и, поддавшись экстазу, выкрикнула, – Эге–ге-ей!

Прекрасные птицы, расправив крыльями, планируя, кружились над головой. Прежде чем заметила встречную машину и поспешно нырнула в салон, я успела представить, что лечу вместе с ними…

– Понравилось! – пристегнулась. – Я сейчас поймала, что-то похожее на ощущения от той поездки! – не скрывала я бурные эмоции, заглядывая в зеркало заднего вида.

– Я старался, – озарился Егор довольной улыбкой.

– Тогда или сейчас? – я поправила волосы, отметив блеск в глазах и румянец, и откинулась беззаботно на спинку сиденья.

Мне нравилось состояние лёгкости. Хотелось продлить его как можно дольше.

– И тогда, и сейчас… – серьёзно проговорил Егор, пропуская попутный поток машин, прежде чем выехать на трассу. – Обожаю, когда ты такая.

– Какая? – лукаво посмотрела я на него.

– Счастливая, – он дурашливо поддел мне кончик носа.

– Нам за те полчаса счастья с ветерком, потом знатно перепало. Так что, я запомнила, что после счастливых моментов наступает расплата, – выразительно посмотрела я на него.

– Это неправда! Вот сейчас ты счастлива? – он умудрялся постоянно поглядывать на меня и одновременно следить за дорогой.

– Вопреки всему, несколько минут назад – вполне.

– Вот видишь! Счастливым себя можно чувствовать в любом состоянии. Даже если кажется, что всё против тебя. Просто человек сам выбирает, на что смотреть. Захочешь радоваться – запрокинь голову и посмотри на птиц в небе, захочешь страдать – включи новости.

– А мне кажется, что одно без другого не существует, – пожала я плечами, – если всё время смотреть в небо, то перестанешь чувствовать радость от его созерцания.

– Эт – конечно, – усмехнулся он, – включая магнитолу и настраивая музыку через телефон. – Пироженка одна – вкусно, но каждый день и много – тошнить от них начнёт.

Зазвучал мой когда-то любимый трек Анны Кендрик, и я притихла. Связанные с мелодией ощущения были приятными. Вспомнилось, как я, пританцовывая под неё, собиралась на новогоднюю дискотеку в школе. А ещё, мы её слушали с Егором в папиной машине в тот вечер, за который нам попало…

Если бы можно было сейчас измерить уровень моего эмоционального состояния, то он бы находился где-то рядом с блаженством. Вот теперь я почувствовала, что вернулась домой. И хоть ощущала, исходящие от Егора волны мужского интереса, меня это не пугало.

Наоборот.

Чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности.

– Расскажи о себе. Чем живёшь сейчас? – я посмотрела на навигатор, до аэропорта оставалось около пятнадцати минут пути.

– А тебе разве мама не рассказывает обо мне? – усмехнулся он. – О тебе она говорит часто.

– Нет. Мама не имеет манеры говорить о том, о чём не спрашивают.

– Ясно. Значит, ты обо мне не спрашивала, – заключил он, дурашливо выпячивая нижнюю губу.

– Вот, я у тебя спрашиваю – расскажи о себе.

– Я большой босс маленького филиала фирмы отца, – растягивая “а”, нараспев проговорил он. – Но ты не думай. Я скоро раскручу его так, что мой филиал станет главным, – он барабанил пальцами по оплётке руля притормаживая. – Вот откуда тут пробка в это время? – возмутился он, заглядывая в навигатор. – И не объехать, – расстроился он.

– Я не сомневаюсь, Егор, что из тебя получится отличный глава компании, – проигнорировала я его стенания.

– Почему так решила? – спросил, перестраиваясь в другой ряд.

– По тому, как ты вчера вошёл в мою комнату, – усмехнулась я.

– Не смешно, – нахмурился он. – Ещё немного, и…

Перебивая его, заиграла мелодия вызова в магнитоле, и Егор, не глядя, нажал на кнопку в установленной на руле гарнитуре.

– Алло! Егор, доброе утро! – из динамика магнитолы зазвучал знакомый томный голос.

– Привет, – вздохнул Егор. – Что хотела?

– Ну-у, чего такой бука с утра? – я представила, как Света надула кукольные бантиком губки и похлопала ресницами.

– Я нормальный, – сдержанно ответил он, – за рулём просто… Ты что-то хотела? Или поговорить не с кем?