Любовь под покровом тайны

Глава 1

Я стою напротив гранитной плиты, где высечено имя дорогого мне человека. Это место не для большого скопления людей, здесь царит особая, почти мистическая тишина. Сюда приходят, чтобы поговорить о самом сокровенном с теми, кого больше никогда не будет рядом. И я одна из таких людей.

Присев на корточки в тени старого дуба, я нервно выдёргиваю назойливые сорняки. Они цепляются за землю, словно не желая покидать своё привычное место, но я решительно тяну их вверх, вырывая с корнем.

Пот стекает по лбу, а тыльная сторона ладони то и дело касается мокрых щёк. Я вытираю слёзы, которые, казалось, уже давно закончились, но нет — боль от утраты слишком невыносима. Я плачу тихо, от сильной боли в сердце, и никто вокруг не слышит моих рыданий.

— Дорогой мой папочка, — снова откидываю сорняк куда-то за низкую ограду, — мы с мамой так соскучились по тебе.

Вокруг по-прежнему гнетущая тишина, лишь ветер шелестит листьями и каркают вороны. Я достаю из пакета кашпо с алой кустовой розой. Медленно опускаюсь на колени рядом с небольшой могилой и начинаю разговор, который веду уже не в первый раз.

— Помнишь, как ты всегда говорил, что цветы — это язык любви? — я аккуратно разрываю ямку руками, высвобождая корни из горшка. — Сейчас я хочу показать, как сильно мы тебя любим.

Осторожно укладываю цветы в неглубокую ямку, стараясь быть нежной с корнями, словно передаю им своё тепло и заботу. Начинаю закапывать, чувствуя, как комья земли мягко ложатся на корни растения.

— Наша жизнь сильно изменилась без тебя, — продолжаю говорить, словно он может услышать. — Мама стала такой серьёзной и молчаливой. А я всё пытаюсь понять, как быть дальше, как жить без тебя.

Я поднимаю голову и смотрю на небо, где медленно плывут облака, меняющие свои очертания. Ветер слегка колышет ветви деревьев, создавая причудливые узоры теней на земле.

— Знаешь, иногда мне кажется, что ты всё ещё рядом, — шепчу я, заканчивая закапывать корни. — В этих цветах, в этом ветре, в каждом шелесте листьев. Но иногда так тяжело в это поверить.

Я встаю, отряхиваю руки и смотрю на алую розу, которая теперь будет расти здесь.

Три года тому назад.

— Василёк, как продвигается учёба? — папа оторвал взгляд от книги, устремляя его на меня. В голосе звучала забота, но я всё равно поморщилась — терпеть не могу, когда он называет меня Васильком. Знаю, что это прозвище из детства, но я уже давно не маленький ребёнок, чтобы терпеть такие милые, уменьшительные формы имени.

Я подогнула ноги под себя, принимая расслабленную позу, словно хотела спрятаться от пристального взгляда. Натянула на колени плед, будто он мог защитить от этого вопроса, и обхватила себя руками. Хотелось создать вокруг невидимый барьер, чтобы отгородиться от беспокойства отца.

— Всё в порядке, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно. — Учёба идёт своим чередом. Мы с Яной активно готовимся к сдаче последних экзаменов. Осталось совсем немного, и мы закончим университет, получим второе высшее образование. Потом сразу займёмся открытием своего ресторана. У нас уже есть несколько идей и набросков бизнес-плана.

— Миш, не беспокойся о Василисе, она уже большая девочка, — сказала мама, входя в гостиную с ароматным пирогом в руках. Её присутствие наполнило комнату теплом и уютом. Она поставила поднос на стол, бережно чмокнула меня в макушку, а потом присела рядом с папой, прислонившись ладонью к его плечу.

— Бесспорно, я более чем уверен, что ресторан будет пользоваться огромной популярностью, — отец улыбнулся и подмигнул мне. — Ты станешь самой знаменитой рестораторшей в Санкт-Петербурге.

Мама, услышав его слова, мягко улыбнулась и сказала:

— Не забывай, дорогой, что успех требует не только уверенности, но и труда.

Отец обнял маму за плечи и нежно поцеловал в щёку.

— Конечно, дорогая, ты права. Но и вера в успех играет немаловажную роль. Я верю в нашу дочь и её идею.

Я почувствовала, как внутри зарождается волнение. Мысль о том, что я смогу открыть свой ресторан и сделать его популярным, приводила меня в трепет. Я всегда мечтала о том, чтобы заниматься любимым делом и делать людей счастливыми, предлагая им вкусные блюда и уютную атмосферу. Мы все вместе сели за стол.

— А как ваше дело с дядей Стасом? — я взглянула на папу, откусив кусок аппетитной шарлотки.

— Василёк, — он слегка откашлялся, — дело идёт уже второй год, и мы никак не можем взять этих людей. Весь следственный комитет ходит на ушах, а мы с Стасом уже битый год сидим на корвалоле. — Папа усмехнулся, но по взгляду было понятно, что усмешка эта лишь некий сарказм. Он отпил чай и продолжил:

— Ты же знаешь, как важно для нас разобраться в этом деле. Мы не можем допустить, чтобы такие люди продолжали безнаказанно действовать. Но пока всё без толку. Слишком много улик упущено, слишком много времени прошло.

Он сделал паузу, глядя в чашку, словно пытаясь найти ответы в её глубине. Мама, которая сидела рядом, мягко коснулась его руки, выражая поддержку.

— Представляешь, сколько раз мы уже перепроверяли всё по крупицам, — продолжал папа, — и всё равно ничего не находим. Иногда мне кажется, что мы ходим по кругу, но продолжаем верить, что рано или поздно найдём ответы.

Я понимала, как им тяжело. Это дело отнимало много сил и времени, и казалось, что все усилия напрасны.

— Пап, я уверена, что вы всё-таки разберётесь в этом деле, — сказала я, пытаясь подбодрить. — И потом, я же знаю, ты просто не позволишь, чтобы эти воришки, которые безнаказанно разрушают чужой бизнес, посягнули на мой ресторан. Я верю в тебя и в Стаса.

Я на мгновение задумалась и продолжила:

— Знаешь, а что, если вам не хватает свежего взгляда? Может, стоит привлечь кого-то со стороны? Кто-то, кто не вовлечён в это дело и сможет увидеть то, что упускаете вы.

Папа улыбнулся, и на мгновение напряжение в комнате ослабло.

— Да, Василиса, ты права, — ответил он. — У нас уже есть такой человек. Совсем молодой парнишка, но очень целеустремлённый. С его появлением дело пошло и стало развиваться новыми оборотами. — Отец хмыкнул. — Он талантлив в оперативных делах, не боится рисковать и искать новые пути решения проблем. Я уверен, что он станет ценным членом команды.

Глава 2

Наши дни.

Возвращаясь с кладбища, я ехала по пустым утренним улочкам. Дороги ещё не успели заполниться нескончаемым потоком автомобилей, и я могла спокойно наслаждаться плавным ходом машины. Мимо проплывали уютные домики с яркими фасадами, и каждый из них казался частью этой умиротворяющей картины.

После потери отца жизнь кардинально изменилась. Мы с мамой перебрались из родного и привычного посёлка Репино в самое сердце Санкт-Петербурга. Пусть раньше мы и жили всего в получасе езды от центра города, этот переезд всё равно стал настоящим испытанием.

Привычные тихие улочки и миниатюрные домики, максимум в два этажа, остались за спиной. Вместо них — оживлённые улицы, где каждый день кипит жизнь. Обширные дороги, по которым нескончаемым потоком мчатся автомобили, яркие витрины магазинов, призывно сверкающие неоном, и суетливые люди, спешащие по своим делам, — всё это окружило нас с первых же дней в новом месте.

Посёлок Репино был словно отдельный маленький мир, где каждый знал друг друга, где время будто замирало, и можно было спокойно прогуляться по улочкам, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь тишиной. Здесь же, в центре Санкт-Петербурга, всё было по-другому. Шум, суета, незнакомые лица — всё это требовало привыкания.

Первые месяцы в городе были непростыми. Мы с мамой часто оглядывались назад, вспоминая прежнюю жизнь. Но со временем начали находить красоту и в этом новом мире. Открывали для себя новые места, знакомились с культурой и историей города, который стал вторым домом.

Центр Петербурга оказался не только шумным и суетливым, но и полным удивительных историй, скрытых за каждым углом. Мы исследовали его улицы, парки и музеи, погружаясь в атмосферу величественного города. И хотя иногда не хватало тишины и спокойствия родного посёлка, мы понимали, что этот переезд стал не только испытанием, но и возможностью начать новую главу в жизни.

— Мамуля! — отозвалась я, переступая порог квартиры и оставляя за собой скрип старой двери. В прихожей царила тишина, нарушаемая лишь звуком моих шагов. Я сбросила обувь и прошла в гостиную.

На диване с чашкой чая в руках сидела моя мама. Взгляд был устремлён в телевизор, по которому шла передача о жизни знаменитостей. Звук из динамиков разносился по всей квартире, но мама, казалось, не особо вникала в то, что там показывали. На лице мелькнула улыбка, когда она подняла голову и посмотрела на меня, но быстро исчезла, уступив место привычному выражению лёгкой усталости.

— Куда ты убежала в такую рань?

Я подошла к дивану и присела рядом, стараясь уловить аромат чая из её чашки.

— Я оставляла записку на твоём столике, — тонкий указательный палец остро впился в сторону спальни, словно указывая на что-то важное. — Я была у папы, посадила розу, которую мы вчера купили.

Я внимательно посмотрела на маму. В глазах блестели то ли искорки радости, то ли слёзы, пробуждённые воспоминаниями о погибшем муже. Я слегка наклонила голову, пытаясь понять, какие чувства она сейчас переживает.

— Не хотела тебя будить, прости, — добавила я мягко. — Ты так крепко спала.

На протяжении трёх лет, что рядом с нами нет главы семьи, нет нашего маленького мира, каждый день превращается в испытание.

Мама переживает утрату ещё сильнее и эмоциональнее, чем я. Она постоянно вспоминает моменты, проведённые вместе, глаза наполняются слезами, когда она думает о том, что больше никогда не увидит его улыбку, не услышит его голос.

Сон теперь был подарком, данным свыше, — это единственное, что иногда позволяло ей ненадолго забыть о боли.

— Странно, я не видела никакой записки, — она пожала плечами, отставляя чашку и поднимаясь с дивана. Движения были плавными и грациозными. — В следующий раз предупреди заранее, чтобы мы могли поехать вместе.

Я со вздохом кивнула, предполагая, почему мама не нашла моей записки. С того дня, как папа ушёл из жизни, следом ушли и все привычные нам друзья, родственники. Все словно отвернулись, не желая утешать или как-то поддерживать. Словно боялись, что на них свалится обуза, лишний груз.

Даже его напарник Станислав Винокуров приходил к нам за все три года лишь пару раз. До того момента, пока к маме не стал захаживать Артур — мужчина, который пытается за ней ухаживать. Честно признаться, он не внушил мне никакого доверия с первого дня нашего знакомства. Слишком уж подозрительно он появился в нашей жизни, под предлогом помощи — мужской руки.

Если нужно было что-то перенести, починить, передвинуть и всё в том духе, Артур с готовностью предлагал свою помощь. Поначалу мама с радостью принимала его предложения, но со временем я стала замечать, что в его поведении было что-то не так. После предлоги перестали иметь значение, и вот на протяжении года он просто приходит в гости. Смело открывает шкафы и холодильник, берёт оттуда что нужно, будто хозяин в доме.

Особенно раздражало меня то, что Артур напрочь отказывался ездить на могилу отца. «Вам нужно забыть и начать жить дальше», — говорил он. Брр, передёрнулась я, вспоминая его слова.

— Я уверена, что записку забрал Артур, — возразила я, шагая следом за мамой в сторону кухни. — Мы пересеклись с ним утром у парадной. Зачем ты вообще дала ему ключи? — не умолкала я, присаживаясь за стол.

Мама с громким стуком поставила две чашки на стол. Я вздрогнула от неожиданности.

— Дочь, — начала она, тяжело вздыхая, — я не знаю, что тебе сказать. Я запуталась. Всё так сложно...

Голос дрожал, и я почувствовала, как сердце сжалось от жалости и любви к ней. Я хотела что-то сказать, но не могла подобрать нужных слов. Что я могла сказать? Как объяснить, что мне больно видеть её такой? Я посмотрела на маму, и в этот момент она показалась мне беззащитной и хрупкой.

— Знаешь, — начала я, стараясь говорить бодро, хотя внутри всё бурлило от эмоций, — сегодня мы с Яной едем смотреть помещение под ресторан. Я хочу начать воплощать свою мечту в жизнь.