Любовь, похожая на сон

Глава 1

Нежный след поцелуя продолжал гореть на коже. Степанова рассеянно потерла щеку и посмотрела на мужчину, расположившегося совсем рядом. Очень красивого мужчину, вызывающего далеко не детские желания и чувства. Ромул как всегда был предельно внимателен. Сексуальный. Красивый. Решительный. Настолько идеальный. Ира стала одержимой им.

Заветная мечта воплотившаяся... во сне.

Они находились в роскошном бунгало на берегу моря. Закат окрашивал небо в фиолетовые оттенки. Он завораживал своей изысканной красотой. Яркие краски сливались в один бесконечный калейдоскоп, покоряя неповторимостью. Шум волн ласкал слух, заставляя уставшую за день нервную систему расслабиться.

В этом месте она всегда находила покой. Но не в этот раз. Маячившее будущее требовало принятия решения и смены приоритетов, тревожа сердце.

Последние месяцы Ирина всегда спешила домой. К своему возлюбленному. Вот только встречаться с ним она могла лишь во сне. Увы-увы, судьба сыграла с ней жестокую шутку.

Вот и сейчас Степанова очарованно наблюдала за игрой мышц подтянутого тела. Ром лежал, раскинувшись на спине. Словно огромный кот, он лениво потянулся.

Ира еле сдержала влюбленный вздох.

Какой же он аппетитный! Так и съела бы!

Угасающие лучи солнца ласково касались чётко вылепленного лица. Высокие скулы, греческий нос и тонкие губы выдавали аристократическое происхождение. Весь его образ просто источал достоинство и властность. Чёрные кудри развевались на тёплом ветру. Солнце, ветер, вода. Казалось, он подчинил себе каждую из стихий. Сильный. Волевой. О таком Ира могла только мечтать. Но кто же знал, что девичья мечта приобретет такую власть над ней?

Как жаль, что Ромул лишь плод ее воображения! Пусть мираж и был во сне вполне осязаем и самодостаточен, но в реальной жизни Ирина была одинока. Каждое утро она просыпалась одна. Каждую ночь засыпала с ужасным чувством покинутости. Её пальчик не украшало изящное обручальное колечко, а единственной соседкой по квартире была кошка. Ира хотела семью. Большую и любящую.

— Не печалься, моя сладкая, — глубоким голосом произнес Ром. — Я не могу видеть, как ты грустишь!

Ира улыбнулась, но улыбка получилась грустной. Наверное, она сходит с ума, раз позволила эфемерному мужчине стать центром своей жизни. Настала пора что-то менять, но для этого нужно, чтобы Ром покинул её сны. Или нужно хотя бы перестать уделять такое большое внимание этим снам. Отстраняться от него будет больно, но продолжать цепляться за фантазию еще глупее. Она найдет в себе силы, чтобы преодолеть странную зависимость.

— Что случилось, любовь моя? — почувствовав изменения в настроении Ирины, потребовал Ром.

— Ничего такого о чем, стоило бы беспокоится, — постаралась увильнуть она и посмотрела на океан. Волны продолжали биться о берег, рождая нежную мелодию прибоя.

— Ты что-то не договариваешь, Ирина, — строго проговорил мужчина её мечты, проявив упрямство. Раньше Степанова за ним подобного не замечала.

— Это неважно, Ром. Реальность здесь не имеет силы, — прошептала девушка, не желая портить сладкий сон.

Хотя Ромул и являлся порождением её разума, он имел ярко выраженный характер и всегда отстаивал своё мнение. Они часто спорили по разным вопросам — от проблем социального обеспечения общества до исторических несоответствий. Ром был очень начитанным. Галантным. Увлекающимся. Его образованность также простиралась до сексуальных основ. Их совместные эксперименты порой отдали оттенком безумия. Соверши Ира все эти деяния на самом деле, она, наверное, умерла бы от стыда.

— Я об этом помню, а вот ты — нет, — мягко заметил Ром, заглядывая в зелёные глаза любовницы.

Снова заворожил её взглядом, заставляя забыть обо всех проблемах. Хотя какая разница? Ирина насладиться этим сном, а завтра с утра подумает, как поступить с любовником из снов.

— Так заставь меня забыть, — игриво заявила Ира, прикусив нижнюю губу.

И он заставил. Ира забыла обо всем на свете, отдаваясь во власть безудержной страсти.

***

Жалобно застонав, Ирина отключила будильник и уставилась в потолок. Реальность вновь жестоко вырвала её из сна, причём на самом пикантном месте. Она вся потная и разгоряченная лежала в собственной одинокой постели, и ей было больно от неудовлетворенности. Захотелось банально расплакаться от обиды на непонятно кого, но Ира сдержалась. Времени на рёв не имелось, она рисковала на работу опоздать. Да и появляться в офисе с опухшим лицом не стоило. Подруга подобного обстоятельства не упустит, а быть опрашиваемой Ирине не хотелось.

Тяжело вздохнув, она немного пожалела себя и встала с кровати. Ей нужно было принять душ и подготовиться к новому рабочему дню.

***

В офисе всё было как обычно. Здание напоминало разворошенный улей, люди сновали туда-сюда. Кто-то отчаянно зевал. Кто-то пил кофе, чтобы проснуться. Ира вместе со сметающем всё на своем пути потоком вошла в лифт и сразу же почувствовала себя килькой в банке. Не очень приятное ощущение, но привычное.

Выйдя на нужном этаже, она прошла на своё место, попутно приветствуя коллегами.

— Ирка, привет! — поздоровалась Вика, подруга и коллега в одном лице. — Слышала новости?

— Привет-привет, — Степанова нисколько не удивилась бешенному задору подруги. Она всегда вела себя так, будто в пятой точке у неё шило прописалось на постоянной основе. — Я только пришла, так что ничего увидеть и услышать просто не успела.

— У нас скоро появится новый директор! — воодушевленно пропела подруга. — Добрый старикан уходит на пенсию. Как по мне, давно пора. Возраст уже не тот. Хоть под конец жизни уделит время семье.

Виктория Селиванова являлась отличным экономистом, не смотря на через чур живой характер и любовь к обсуждению общественной жизни. Она была оптимисткой до мозга костей и всегда бросалась на помощь нуждающимся, не спрашивая нужна ли эта самая помощь самим нуждающимся.

— Хм, — протянула Ира, не зная, что и сказать. Директора она любила. Его все любили. Федора Алексеевича просто невозможно было не любить. Золотой человек и отличный специалист. И тем не менее, как Вика сказала, возраст у него был уже преклонный. Проблемы со здоровьем начали проявлять себя. Человеку уже было пора отдохнуть. Правда, отдыхать Федор Алексеевич не умел. — Интересно кого на его место поставят?

— Поговаривают, что Тимофеева, — хитро блеснув главками, ответила Селиванова.

Ира слишком хорошо знала подругу, чтобы не понять, что та что-то утаила.

— Но?

Вика усмехнулась и села на свободный стул.

— Но мне известно из достоверных источников, что к нам из главного офиса переведут молодого, но уже зарекомендовавшего себя специалиста, — «тихо» прошептала подруга.

— Можно узнать, что это за достоверные источники? — поинтересовалась Ира и наблюдала, как за тем, как щеки Виктории наливаются красным. Она глазам своим не верила — подруга покраснела! — Ви-ик, что ты от меня скрываешь?

Селиванова закусила губу и виновато посмотрела на Иру. Было видно, что она разрывается от желания рассказать правду, но что-то ее сдерживает.

— Нельзя, — после значительной заминки ответила она, — пока нельзя. Как только можно будет рассказать, обещаю, я первой поделюсь с тобой!

С каждый сказанным словом брови Иры уходили все выше и под конец речи подруги чуть ли не спрятались под волосами.

— Кто ты? И куда ты дела мою подругу?

— Не смешно, — буркнула Вика.

— Вам делать нечего, кроме как разговаривать на рабочем месте? — неожиданно в поле зрения появилась начальница отдела, очень недолюбливающая Вику. — Я вам быстро работу найду!

Венера Ринатовна имела скверный характер. Он особенно сильно проявлялся, когда она видела Селиванову. Этот удивительный факт уже давно приметил весь офис. Виктория отвечала той язвительностью и на прямую конфронтацию не шла, но наградила начальницу кличкой Фурия, которая очень быстро к ней приклеилась.

— Венера Ринатовна, официально наш рабочий день еще не начался, — совершенно спокойным тоном оповестила Селиванова, — и указывать нам, что делать в наше свободное от работы время вы не можете. Через семь минут я с удовольствием выслушаю все ваши рекомендации по поводу объема работы на ближайший день.

Ире даже показалось, что она слышит скрип зубов Фурии.

— Чтобы сравнительный анализ лежал у меня на столе к обеду! — отдала приказ Венера Ринатовна и быстренько отчалила в свой кабинет.

Вика показала язык в след Фурии, а потом вернулась к прерванному разговору.

— Это пока тайна, Ирусь, — улыбнулась она, — и не моя.

— Ну ладно, не хочешь рассказывать, не говори, — пожала плечами Степанова. — Что-то ты слишком легко восприняла выпад Фурии.

— Так у меня уже почти готов анализ, — хмыкнула она. — Привычка сортировать информацию всегда спасает меня в таких ситуациях. Все данные уже давно сведены в таблицу, осталось только ввести данные за последний период и сделать соответствующие выводы.

— Вот поэтому она тебя и ненавидит, — подвела итог Ира.

— Вполне может быть, — усмехнулась Селиванова, после чего направилась к своему рабочему месту.

Глава 2

Ром её игнорировал! Словно не видел и не слышал. Ира пыталась спросить, что происходит. Не понимала, почему он себя так ведёт. Постоянно натыкалась на взбешенный взгляд синих глаз, прожигающих насквозь. Укоряющих. Заставляющих хотеть Иру преодолеть внезапно появившуюся стену отстранённости.
Ирина скучала по нему.
Тосковала по своему любовнику из снов. Это чувство разъедало девушку изнутри, давая понять, что безболезненного расставания с Ромулом ей не видать. Слишком сильны в ней чувства к Рому.
Ира действительно свихнулась, потому что влюбилась в мираж. Более глупого поступка в своей жизни Степанова ещё не совершала.
Между тем Ромул в полной мере демонстрировал ей полное безразличие и холодность. Причина такого поведения могла крыться только в том, что Ира стала встречаться с Кириллом. Но откуда Ром мог узнать о Тимофееве? И вообще, с каких пор мужик из снов демонстрирует ревность и собственничество? Он ненастоящий! Он должен быть идеален во всех отношениях и не показывать негативные черты характера! Вот только Ром был явно не согласен с такой трактовкой ситуации и продолжал дуться. Наказывал молчанием и невниманием.
Ира злилась. Недоумевала. И все равно скучала.
Три недели без общения с Ромулом дались ей нелегко. И свидания с Киром не могли заменить ей его.
Тимофеев оказался отличным собеседником и разносторонним человеком. Ирине было интересно с ним. Он водил её по ресторанам, в театры и музеи, на хоккей и волейбол. Ире чувствовала себя комфортно в компании Кира, она не пыталась скрыться за маской отчуждения и полностью раскрылась. Все шло хорошо, если бы не одно «но» — Степанова не воспринимала Кирилла, как сексуальный объект. Кирилл не вызывал в ней даже малую толику женского интереса. Его поцелуи оставляли Ирину равнодушной и холодной. Ира всё больше убедилась в том, что подсознательно воспринимает Тимофеева как друга. Что было не очень хорошим предзнаменованием. И всё же Степанова упорно пыталась построить нормальные любовные отношения с реальным парнем.
Попутно скучала по Ромулу.
В душе зрело нешуточное противостояние, основанное на биполярности устремлений самой Иры. С одной стороны, ей уже пора думать о замужестве и материнстве, чай не девочка уже. При этом другая сторона манила сладостью любви и страсти, пусть даже и горчила она самообманом. Сошлись в битве разум и сердце, растревожили переживания душу. Измучилась совсем она. Противоречия разрывали на куски.
В очередной раз она посмотрела на гуляющего по берегу Рома. Ира лежала на лежаке под навесом. Весь сон с него не вставала, просто знала, что любое её действие, направленное на налаживание общения с Ромулом останется проигнорированным. Три недели достаточные срок, чтобы понять это. Сегодня Ира не будет унижаться и о чём-то просить. Хватит! Слишком уж самоуверен Ром для ненастоящего мужика!
Принятое решение не мешало Ире продолжать любоваться желанным мужчиной. Это происходило неспециально. Взгляд будто примагниченный находил Ромула, а внутренности медленно плавились от восхищения им. Ром будто специально не надел футболку и расхаживал в низко посаженных джинсах, хотя до этого предпочитал простые хлопковые шорты. Обтянутые денимом ягодицы выглядели аппетитно. Даже слишком.
Тимофеев тоже был красавчиком, но желания покусать его за зад у Ирины не возникало. Обидно.
Если бы Ром был реальным мужчиной проблем бы не имелось, хотя… К такому красавчику как Ромул в реальной жизни наверняка бы очередь первоклассных красоток выстроилась и её в этой толпе он бы просто не увидел.
Ира, не отрывая взгляда от желанного тела, облизнула губы. Смочила пересохшие губы. Её организм явно перегрелся. Стало жарко.
Иногда Степановой казалось, что у Ромула находится пульт управления её телом. Оно всегда одинаково реагировало на его присутствие. Неуправляемое желание наполняло девушку до краев, делая кожу особо чувствительной. Ром словно дрессировщик щелкал пальцами, и Ирина становилась послушной словно воск. Он мог делать с ней всё что угодно.
Зная себя, Степанова знала, что подобного вне сна никогда бы не произошло, просто потому что она не смогла бы полностью доверить себя кому-либо. Не могла она позволить себе потерять контроль над ситуацией. Что не происходило бы здесь, во сне, оно происходило потому, что Ира смогла полностью расслабиться. Внутренний запрет в этом мире не мешал ей наслаждаться жизнью. И всё было хорошо до тех пор, пока Ира не поняла — больше нельзя позволять себе тонуть в мире иллюзий.
Замкнутый круг. В реальном мире ей трудно кого-либо подпустить к себе, а мир фантазий никогда не дарует ей семью и детей. Вот и маялась она меж двух огней.
Вот и сейчас только от лицезрения объекта страсти живот скрутило от предвкушения чего-то запретного. Порочность, источаемая Ромулом, была явно заразной, потому что Ира уже давно превратилась в озабоченную дамочку. Одержимую им одним. Словно искусный мастер он вплел в ткань её характера новые нити – огненный азарт, бесстыдное любопытство и отчаянное бесстрашие. С ним Степанова была готова прыгнуть в пропасть.
Внезапно Ром повернул голову и посмотрел, Ира могла в этом поклясться, ей в глаза. Хотя расстояние между ними было приличное, она точно знала, что увидела в бездонных синих глубинах — самодовольное торжество. Он прекрасно сознавал свою власть над нею. Специально мучил её все эти ночи, не подпуская к себе. Хотел, чтобы она бросила Тимофеева и пришла к нему с извинениями, пала ниц и признала своё бессилие. Подлец!
Это открытие было как удар под дых. Потрясло. Заставило разозлиться.
— Я не брошу Кирилла! — крикнула она, не вставая с лежака. — Не брошу! Фантазия никогда не заменит реальность!
Воздух внезапно стал холодным. Небо начало давить на плечи. Сгустились краски, стали темнее и мрачнее. Спокойствие улетучилось. Слова, сказанные Ирой, вызвали в Роме бешенство. Тихое и глубокое. Природа вторила его настроению.
Степановой стало холодно. Подтянула колени к груди, словно защищаясь. Она хотела разбить невидимое стекло, разделившее их. Она получила желаемое. Ром перестал её игнорировать.
— Любого можно заменить, — упрямо продолжила говорить Ирина, понимая, что сама роет себе яму, — даже тебя.
Ромул полностью повернулся к ней. Ей показалось, что стал выше и шире в плечах. Вдалеке сверкнула молния. Резкий раскат грома заставил Иру подпрыгнуть на месте. В воздухе появился запах озона.
«Ты решила заменить меня милашкой Киром? — прошелестел голом Рома в её голове. — Думаешь, он сможет удовлетворить тебя? Малышка, ты обманываешь себя. Жестоко обманываешь!».
И хотя Степанова была напугана — она никогда не видела Ромула настолько злым — гнев в ней победил страх. Может и глупо, но она знала, что этот мужчина ей вреда не причинит. Гордость тоже выступила за бунт, ведь Ром не сказал, что любит. Вопрос о том, что ждать от мужчины из снов признания в любви, по меньшей мере, глупо, отошел на дальний план. Ира отстаивала право на неразглашение своих чувств. Она отказывалась признавать свою зависимость от Ромула.
— Ты слишком самоуверен, Ром! — выкрикнула она. — Ты не имеешь никакой власти надо мной, ведь ты всего лишь сон…
Не успела она моргнуть, как Ромул оказался рядом. Исчез в том месте, где стоял и материализовался рядом с лежаком. Ирина даже пикнуть не смогла, а её уже прижали к лежаку. Их лица разделяли какие-то незначительные миллиметры. Сильные пальцы запутались в светлых волосах девушки. Не больно, но если дернется, ей станет неприятно.
— О нет, моя радость, — проговорил Ром ей в губы, — твоё тело принадлежит мне. Сердце и душа уже давно отданы в моё владение. Ты вся моя. А своё я никому не отдам. Если твой ухажер не отступится, то жестоко пожалеет об этом.
— Я тебе не вещь, — пропищала девушка, задыхаясь, — я сама решаю с кем мне быть.
— Ты уже давно всё решила, тебе нужно лишь напомнить…
Лазурный пляж стал расплываться перед глазами. Будто вода размазывала акварельные краски. Грубо смешивались цвета, образуя безобразную смесь оттенков. Всё кружилось, видоизменялось. Закружилась голова. Ира зажмурилась, пытаясь не потеряться в водовороте событий. Сердце бухало где-то в горле. И только руки, сжимающие её, не давили ей потеряться в неизвестности.

Глава 3

После выматывающего сна, Ира в быстром темпе приняла душ. Выйдя из ванной комнаты, она голышом пробежала до шкафа. Прелесть собственной квартиры — возможность не заморачиваться насчет домашней одежды, можно даже пренебречь ею. Начала открывать дверцу шкафа, чтобы достать одежду, и остановилась. Замерла, словно мраморная статуя.
В огромном зеркале отражалась она. В полный рост. Нагая. С огромным засосом на животе. В том самом месте, где во сне Ром отметил её.
Паника охватила душу. Зажав кулак зубами, Ирина подавила вырывающийся крик.
«Этого не может быть!» - кричал разум. Отрицание стало естественной реакцией.
Степанова закрыла глаза, потерла веки пальцами, вновь открыла.
И увидела идентичную картину. Засос никуда не делся.
Схватившись за голову, Ира стала метаться по комнате. Похоже, её личное сумасшествие набирало обороты.
Ну, не могли встречи с Ромулом быть реальными!
Или могли?
Пульс отдавался в ушах размеренным гулом. Она совсем потерялась между реальностью и вымыслом. Не знала чему верить. Стёрлись границы меж сном и явью.
Стало страшно. По-настоящему страшно. Как любой человек, столкнувшийся с необъяснимым явлением, Ирина испугалась. Сильно.
Понимая, что нужно хоть что-то сделать, Степанова решила действовать по ранее придуманному плану. Не стоит давать фантазии власть над реальностью. Необходимо перебороть странное помешательство.
В конце концов, она успокоила себя тем, что наверняка ударилась вчера, напоровшись на какой-нибудь предмет мебели, и просто забыла про этот инцидент. Вполне вероятно, ведь Ира часто обнаруживала на теле синяки и не помнила, где их получила. Светлая кожа и повышенный порог боли вкупе давали вот такой неожиданный эффект.
Вполне адекватное объяснение без участия мистики, фантастики и других невероятностей.
Так почему же Ира до конца в него не поверила?

***

Клин клином вышибают. Именно так решила Ирина. План был прост и практичен. Но имелось серьезное затруднение. Проблема заключалась в Ире. Как ни парадоксально, но именно её тело, а вернее его реакции, могли пустить всю задумку коту под хвост.
Тимофеев уже несколько раз намекал на то, что пора перейти на новый уровень отношений, но Ирина с истинно женским коварством делала вид, что не замечает потуг мужчины затащить её в постель. Кирилл являлся красивым, сексуальным и вполне здоровым мужчиной с определенными потребностями. В офисе многие женщины на него засматривались, и они с удовольствием совершили бы гиперскоростной прыжок к нему в койку. Но, увы и ах, Ира не относилась к их числу. На самом деле даже поцелуи с Киром воспринимались Степановой суровым испытанием. Приходилось уговаривать себя не отстраняться. Не морщиться. Мысль о том, чтобы перейти к каким-то более откровенным действиям, навевала на неё благоговейный ужас. И все же Ира решительно настроилась преодолеть этот барьер. Негоже взрослой женщине полностью лишать себя радости плотских утех, иначе монашкой можно стать или проблемы со здоровьем заработать. Сны, какими бы они не были реальными, не могут заполнить этот пробел. Странности, связанные с таинственным любовником из фантазий, лишь укрепили решимость девушки.
С этими мыслями Ира отправилась на работу.
Пятница, последний рабочий день недели и идеальный момент для запланированного секса. Вечером они идут в кинотеатр на премьеру очередного голливудского блокбастера. Фильм-катастрофа с многомиллионным бюджетом и последний ряд. Ирина почувствовала себя непутёвой малолеткой, собравшейся на первое свидание. От волнения потели ладони, сбивалось дыхание. Как перед решающим боем.
Мысленно настраивая себя на положительный исход, Степанова умудрилась поздороваться с коллегами, и даже не выдала своей нервозности.
Секретарь Фёдора Алексеевича Полина смерила Иру холодным взглядом и не поздоровалась в ответ. Подобная бестактность была несвойственна этой девушке и вызвала недоумение у Степановой.
Вика на ухо ей лишь прошептала:
— Ревнует.
— Кого? — тихо переспросила она.
— Кого-кого? Тимофеева твоего! — фыркнула подруга. — У них там жутко запутанные отношения. Кирилл старается на максимальном расстоянии обходить её стороной, и это выводит Полинку из себя.
Они прошли дальше, оставив за спиной красивую, но сильно уязвлённую девицу, и направились к своим рабочим местам.
— Откуда ты всё это знаешь? — Степанова окинула Викторию внимательным взглядом. — Иногда я начинаю думать, что ты в свободное время подрабатываешь в ФСБ.
— Я просто очень внимательна и умею делать выводы, — пожала плечами Вика. — Эти двое не имеют никаких контактов, Кирюха умело её избегает. Слишком тщательно игнорирует.
По идее эти новости должны были не понравится Ире, вызвать подозрения, но она осталась совершенно спокойной и равнодушной. Лишь вялое безразличие. Ни ревности, ни заинтересованности. Не ощущала Ирина, что Кирилл входит в её зону собственности. Не считала она Тимофеева своим мужчиной.
— Так куда вы с Кирюхой пойдете сегодня? — спросила Вика. Она стала главным свидетелем их отношений и периодически давала свою оценку происходящему. Не навязывала своё мнение, лишь мягко намекала.
Они прошли в офис и Ира, повесив пальто в шкаф, села свое место. Включать компьютер пока не стала, лишь откинулась в кресле. Накатывала усталость, хотелось спать. В последнее время сны не давали ей нужного чувства отдыха, лишь добавляли моральной усталости.
— В кино идем, — поведала Степанова и душераздирающе зевнула.
— Что-то не слышу в твоем голосе энтузиазма, — заметила Селиванова, прислонившись бедром к столу и складывая руки на груди.
— Почему же, — поспорила Ира, — наоборот, я решила перевести отношения на новый, более близкий уровень.
— Хм, — протянула Виктория, — решила бедняге наконец дать доступ к своему телу, значит. Не спешишь ли ты, мать?
— Вик, ты меня отговариваешь от того, чтобы я переспала с Кириллом? Ты? Та, кто проела мне всю плешь по поводу отсутствия у меня секса? — поразилась Ирина. Селиванова весь последний год пыталась расшевелить её и настаивала на том, чтобы Ира огляделась вокруг и заметила окружающих мужчин. Много раз она говорила, что Ирина со своей внешностью может менять мужиков хоть каждый день. По скромному мнению Степановой подруга явно преувеличивала в силу своей предвзятости.
— Не иметь сексуальные отношения больше полутора лет это ненормально, Ир, — степенно проговорила Вика, — но я тебя достаточно хорошо знаю. У тебя не тот уровень циничности, чтобы спать с мужчиной без наличия чувств.
— У меня есть чувства к Киру, — пробормотала Степанова, правда в голосе не имелось даже нотки возражения.
— Дружеские? — хмыкнула подруга, и Ира в очередной раз прокляла наблюдательность Вики. — Тех немногих разов, когда он при мне тебя обнимал, достаточно для того, чтобы заметить, как ты от него шарахаешься. Влюбленная женщина льнет к своему мужчине, а не наоборот.
Ирина напряглась. Неужели её холодность по отношению к Тимофееву так заметна?
— Не запрягайся, в конторе только все и говорят о том, какими счастливыми вы выглядите и уже делают ставки на дату вашей свадьбы. Просто они тебя не знают так, как я, — иногда Селиванова проявляла почти телепатические способности, что пугало.
— Э-э-э, хорошо, — выдавила из себя Ирина. Обсуждать развивающиеся отношения и свою холодность к Тимофееву она не хотела просто потому, что пришлось бы рассказать про Ромула. Именно этого Степанова не хотела делать. Вика, конечно, и сама со странностями, но услышав про влюбленность Иры в мужчину из снов, она точно вызовет неотложку.
— Ладно, пойду на рабочее место, а то Фурия опять начнет слюной брызгать во все стороны, — Виктория поняла нежелание Иры продолжать разговор. — Еще чуть-чуть и у меня сдадут нервы, и она узнает всё, что я о ней думаю.
— И потеряешь работу, — предупредила Ира.
— Я всё больше склоняюсь к мысли, что данная работа не достойна таких жертв, — пафосно проговорила она и удалилась восвояси.

Глава 4

Ирина открыла глаза и пустым взглядом уставилась в потолок. В комнате царил серый сумрак. Стояла въедливая тишина, нарушаемая лишь чуть различимыми звуками, доносившимися с улицы. Они едва улавливались слухом, но развеивали стойкое ощущение, будто она попала в абсолютную пустоту. За окном завывал промозглый ветер, шумел проливной дождь. Несмотря на непогоду и раннее время суток люди уже собирались по делам. Шум проезжающих мимо машин смешался со звуками природы, создавая неповторимую мелодию большого города. Эта мелодия напоминала Ире, что жизнь продолжается.
Осеннее утро не дарило никакого источника света. Будильник ещё не прозвенел. Можно было ещё поспать минут десять, но Ира уже выспалась. Вставать тоже не хотелось. Выбраться сейчас из тёплого кокона одеял не представлялось возможным. Степанова продолжала лежать. Думала. В последние дни она вообще много думала. Чрезмерно много. Именно эти думы и мешали ей спать. Пропал аппетит. Радость жизни тоже куда-то исчезла. Чувство вины перед Кириллом росло в геометрической прогрессии, и избавиться от этого тревожного чувства пока не представлялось возможным.
Последние события в её жизни сложились в какой-то сюрреалистичный спектакль. Ирреальность происходящего просто зашкаливала. Любовник из фантазий чуть не убил реального любовника. Каламбур. Шутка судьбы. Причем орудие возмездия было выбрано такое же невозможное. Молния. Ром пытался убить Кирилла молнией! Здравствуй, дурка! Только Ирина была уверенна, что с ума ещё не сошла. Хотя, судя по всему, она была близка к психозу.
Неделю Ира прожила в ожидании того момента, когда Кир придёт в себя. Каждый день до и после работы она приезжала в больницу и навещала его. Полина тоже там появлялась. На самом деле она буквально прописалась в клинике и, кажется, даже ночевала. Когда Степанова появлялась в больничном коридоре, её неизменно встречала Полина. Она ничего не говорила, лишь бросала ненавидящие взгляды, отчего Ире хотелось вжаться в стенку и раствориться в ней. Причём родители Кира вели себя также, но хотя бы здоровались. Естественно в подобной обстановке Ирина чувствовала себя лишней. Чужой. Появилось стойкое ощущение, что она влезла туда, куда влезать не стоило. Степанова старалась сильно не задерживаться, просто узнала о состоянии здоровья Кирилла, передавала гостинцы и сразу же уходила. Если бы не терзающее чувство вины Ирина ни за что не стала бы проходить эту ежедневную каторгу.
Несколько дней назад она как всегда пришла в больницу навестить Тимофеева, но на этот раз ее даже не пустили на порог палаты. Путь преградила Полина и яростно заявила:
— Кирилл не желает тебя видеть! Он настоятельно просил не искать с ним встреч, так как он больше не выдержит многовольтного удара током!
Пока Степанова переварила информацию, Поля быстренько вытеснила её в коридор, подальше от палаты Кирилла.
— От себя добавлю, что не потерплю твоего присутствия рядом с ним, — продолжала шипеть Полина. Странно, раньше Ира думала, что она адекватная. — Он мой! Ясно?
— Ясно, — ответила Степанова. — Главное, чтобы Кир это сам понимал, а не приглашал очередную коллегу на свидание. Ну и конечно, не сбежал от тебя сразу после того, как с больничной койки встанет.
Не удержалась Ира, съехидничала. Но Поля сама виновата. Нечего так орать.
— Да я тебя сейчас...
В воздухе опасно запахло озоном. Воздух ощутимо потяжелел. Ира коротко выдохнула. Слишком знакомые ощущения.
— Стой! — крикнула Степанова, останавливая собеседницу. Не хватало еще, чтобы и Полину поразила молния. — Лучше молчи.
Полина и сама всё поняла, потому что не произнесла больше ни слова. Кивнула и предусмотрительно отступила назад. Явно догадалась об угрожающей ей опасности.
— Я лучше пойду, — примирительно произнесла Ира. Так и подмывало спросить Полину об этой странной молнии. Та явно осознавала всю угрозу, которую несла в себе перепалка со Степановой, и знала гораздо больше об этой напасти, чем сама Ира. Ирина это по глазам видела. По глазам, которые мерцали серебром...
Сейчас лежа в кровати, Ира понимала, что нужно было расспросить её. Глаза Полины переливались также как и Ромула. Она видела всего два раза это явление. Когда Ирина спросила об этой странности Рома, он пояснил, что подобный эффект вызывают очень сильные чувства.
Ну что же, следуя этому объяснению, Ира Полину взбесила очень сильно.
Собственно жизненный ступор, в котором сейчас пребывала Ира, вызван как раз тем, что привычный, удобный мир начал рушиться из-за вторжения мира сверхъестественного. Хоть бери и вызывай братьев Винчестеров. Жаль только она не знала их номера телефона…
И когда её жизнь успела превратиться в сюжет сериала?
Можно конечно было спросить обо всём самого Ромула. Но вот незадача — этот негодяй не появлялся в её снах с той ночи, когда Кирилла поразила молния. И теперь Ирина находилась в состоянии крайней растерянности. И самое страшное — похоже она уже убедила себя в том, что Ромул является вполне реальным существом. Бесилась и злилась, потому что больше года она думала, что он нереальный. Он попросту её обманывал! И сейчас скрывается от неё неизвестно где. Скорее всего, Ира не единственная к кому он приходит во снах и проделывает все эти вводящие в сексуальную зависимость штуки. Последняя догадка пробуждала в ней дьявольский припадок ревности и желание задушить кобеля. Воскресить, а потом снова задушить. И так множество раз!
Обычно вполне разумная и контролирующая себя Ирина превратилась в готовящийся взорваться вулкан. Себя накрутила она себя до крайности, но при всем вполне искреннем желании убить наглеца, Ира скучала по нему. Так сильно тосковала, что порой выть хотелось. Без него она чувствовала себя несчастной.
Чувство непреодолимого одиночества полностью захватило ее жизнь и не собиралось сдавать свои позиции. Сегодня, шестнадцатого октября, депрессия чувствовалась как никогда сильно. Обида, непонимание, дикое желание наконец обрести себя и своё счастье просто оккупировали сознание. Хотелось пожалеть себя, но толку в этом никакого не было. Впервые в жизни она возненавидела собственный день рождения.
Резкий звонок будильника заставил Иру вздрогнуть. Она так сильно погрузилась в свои мысли, что полностью выпала из реальности. Нахмурившись, она потянулась к тумбе и выключила трезвонящий прибор. Снова воцарилась тишина.
Как это обычно бывает, накатила сонливость, но продолжать валяться в тёплой постельке уже нельзя было. Нужно было привести себя в порядок. Сегодня ей предстояло принимать поздравления и подарки. Главное чтобы глаза не выдали истинное моральное состояние, а широкая улыбка не дрогнула.