Любовь проклятого мага

Глава 1

Предвижу я, что будет наша встреча
Как встреча двух враждующих стихий,
Огня с водой, когда их столкновенье,
Рождая гром, рвет в клочья небеса.
Пускай он — молния, тогда я — туча;
Ярится он, а я прольюсь дождем.
Шекспир

Он слушал песню дождя, наблюдая, как бегут наперегонки капли на оконном стекле. Где-то вдали раздался гром, и блеснула вспышка голубой молнии.
Он ждал, когда молния попадет в него.... Ждал, как избавления. Но, находясь за стенами, он был неуязвим для бушующей стихии. Его черные глаза были ясны и так глубоко печальны, что сердце разорвалось бы в груди от тоски и сострадания у всякого, кто заглянул бы в их черные озера.
Он закутался потеплее в черный старинный плащ и, отодвинув штору, открыл окно. В лицо ему ударил грозовой ветер, и капли дождя вмиг оросили слезами его щеки, лоб и глаза.
Ветер взъерошил его длинные черные волосы, которые ранее были скрыты капюшоном плаща.
Он посмотрел вниз, в чернеющую пустоту пропасти, и выпорхнул в окно...
Его плащ развевался подобно крыльям черной птицы...

— Проснись, родная, — руки матери мягко встряхнули Катарину. Она открыла свои изумительные глаза цвета ирландских пастбищ.
— Но мама, сегодня суббота! — с легкой обидой протянула девушка, взглянув на часы: семь-тридцать.
— Ничего! Ты ведь не забыла, какой сегодня день?
Кэт в недоумении взглянула в светлое лицо улыбавшейся матери. Потом, словно внезапное озарение, ее пронзила догадка:
— Мы едем в Замок!!!
— Да, поэтому собирайся быстрее! — стянув одеяло с дочери, проговорила мать.
Глаза Катарины зажглись огнем предвкушения. Она давно уговаривала родителей посетить обитель графа Ричарда Скалдинга. Замок располагался в живописном месте на высоченной скале, а внизу открывалась красивейшая панорама дремучего леса с дикими благоухающими цветами, тайными гротами, ручейками и неизвестными большинству жителей Ирландии водопадами и озерами.
Добирались до замка по серпантинной дороге, которая обвивала скалу, словно змея...

***

Есть холм в лесу; там дикий тмин растет,
Фиалка рядом с буквицей цветет.
И жимолость свой полог ароматный
Сплела с душистой розою мускатной.
Шекспир

Ночь спустилась внезапно, укрыв черным покрывалом лес и всю долину. И лишь силуэт замка четко вырисовывался на темно-синем полотне звездного неба, а желтая луна висела на небосклоне, не даря ни одного лучика света.
Он стоял у окна и смотрел вниз. Где-то внизу виднелись огни гостиницы. И там была она. Он ее заметил, еще когда девушка вышла из машины и окинула замок взглядом, полным восторга в изумительных, широко распахнутых глазах. Конечно, он остался не замечен: в самой высокой башне, в левом крыле, которое было закрыто для посетителей в силу того, что ремонтные работы там никогда не проводились. Эта часть замка была сильно повреждена, и находиться в ней было опасно для жизни. Сюда не ступала нога человека вот уже четыреста лет...
«Что она здесь делает? Что привело ее к Замку?» — размышлял он, шагая из одного угла комнаты в другой, сцепив руки в замок за спиной; плащ при этом причудливо колыхался, повторяя в замедленном темпе его крутые виражи.
Его пронзила острая боль в сердце: давно он так не волновался! Эта девушка заставила его вспомнить о том, что он еще был способен чувствовать.
Он сел с размаха в кресло из красного бархата с золотыми лепными узорами. Махнул рукой в сторону камина — и тот отозвался веселым потрескиванием горящих бревен. Взяв в руку бокал вина, он стал пить его маленькими глотками, не торопясь, пробуя на вкус и причмокивая. Так же, не торопясь, он собирался отведать и эту незнакомку с большими наивными глазами.

Глава 2

Все краски, слив сверкание свое,

Украсили собой ее ланиты.

Так совершенна красота ее,

Что в ней одной все совершенства слиты.

Шекспир

 Катарина быстро собралась, выбрав простую одежду: джинсы, майка и куртка. Главное, чтоб было удобно. Не было смысла наряжаться, ведь не на бал она шла, в конце концов.

Ее притягивали стены этого замка с его мраморными колоннами, каменными статуями и херувимами на крышах и балконах. Она слушала экскурсовода вполуха, ее больше волновали огромные залы и комнаты, роскошно и со вкусом убранные, а также портреты владельцев замка — графского семейства.

Более всего ей запомнился портрет Ричарда Ι, графа Скалдинга, последнего владельца замка. Он жил около восьмисот лет назад. Ей врезались в память его красивые черты лица, черные как смоль волосы до плеч и глубокие, завораживающие, черные глаза.

На портрете он был изображен в парадном, расшитом золотом и драгоценными камнями, наряде. А Катарина невольно подумала, что он бы выглядел гораздо эффектнее в простом черном одеянии с серебряной вышивкой.

Она пробыла около этого портрета примерно с четверть часа, думая о многом и в то же время ни о чем.

Когда группа дошла до границы правого и левого крыла, экскурсовод сказал, что вход на левое крыло запрещен и опасен для жизни. Но Кэтти не была бы Кэтти, если б не попыталась проникнуть в эти неизведанные места.

Она сделала вид, что любуется вазой с лепными украшениями и, как только группа посетителей скрылась за поворотом, приподняв красную ленту, которая загораживала проход, прошмыгнула на запретную территорию.

Лестница, ведущая наверх, была прибрана, потому что ее было видно при выходе из правого крыла замка.

Закат проникал в осколки чудесных витражей, которые, словно щербатые зубы, торчали из оконных рам, окрашенные кроваво-красными бликами. Катарина шла вдоль коридора, ступая на вековую пыль, которая пролежала здесь нетронутой более трехсот лет...

На стенах, среди огромных трещин и бесчисленного полчища пауков и их паутинных жилищ, виднелись картины, рисунок которых был едва различим за толстым слоем пыли. «Наверное, неизвестные или утерянные редчайшие полотна великих мастеров, или же никому не известных художников, талант которых еще только предстоит открыть...» — размышляла Кэт, осматривая это бесценное сокровище для любого ценителя искусства.

Разгребая себе дорогу, она раздвигала руками плотные занавеси паутины, окутывавшей почти все пространство. Та становилась все плотнее по мере того, как девушка продвигалась глубже в запретную часть замка.

Но вот она заметила дверцу, которая почему-то привлекла ее внимание. В замочной скважине, потемневшей от времени, торчал старинный узорчатый ключ...

Катарина повернула его, и замок поддался. Дверь с легким щелчком приоткрылась...

***

…И я вступил в круг тех,

Чья злая доля –

В слезах тонуть, не видя света дня,

И умереть от несказанной боли…

Гвидо Кавальканти

Он сильно нервничал. Он чувствовал ее присутствие, почти физически ощущая ее тепло и запах темных волос.

Что же в ней было такое, что так привлекало и манило его к ней? К а т а р и н а... Мысленно произнес он ее имя. Потом, словно пробуя на вкус, произнес шепотом: «Катарина...»

Он потер руку, которая уже онемела от долгого неудобного положения. Вдруг почувствовал кожей, что она где-то рядом, совсем близко...

— Как же тут темно! — выдохнула Катарина, проходя в комнату.

Он скрылся за огромной портьерой, и Кэт не заметила спрятавшегося мужчину. А он старался не дышать, чтоб ничем не обнаружить своего присутствия.

— Наверное, окно закрыто или покрылось паутиной и пылью, — проговорила Катарина, проходя к чудом уцелевшему витражу, на котором была изображена пара в нарядах двенадцатого — тринадцатого века.

Она открыла окно и впустила свежий воздух в утопавшую в сырости и затхлости комнату. Последние лучи солнца осветили помещение, и Катарина задохнулась от восхищения: великолепные кресла, обитые красным бархатом, с золотыми инкрустациями красивых завитков, широкий массивный стол с резными ножками и целой кучей выдвижных ящичков, полки для книг, частично истлевшие корешки которых были исписаны не только староанглийскими буквами, но и латынью, и греческими письменами.

— Вау! — только и смогла произнести очарованная девушка.

***

А он тем временем молча, с замиранием сердца, наблюдал за ней.

Да, старинный наряд пошел бы ей гораздо больше, и он с трудом поборол в себе желание немедленно это проверить.

Но вот девушка подошла к тому месту, где скрывался незнакомец. У него замерло не только дыхание — казалось, что остановилось сердце, и кровь перестала бежать по венам.

Глава 3

Открыв глаза, Катарина в первый момент подумала, что все произошедшее ей почудилось. Но, взглянув в сторону стола, увидела склонившийся силуэт мужчины в плаще. Она застонала, чем тут же привлекла внимание незнакомца (хотя, можно ли его теперь так называть, когда она узнала в нем графа?).

Тот подскочил со своего места и вмиг очутился рядом с Кэтти. Его красивое лицо выражало тревогу и неподдельное участие. Было в его глазах еще что-то такое, что она предпочла бы не замечать. Слишком много свалилось на нее в последнее время.

«Буду знать впредь, что если настойчиво искать приключений на свою пятую точку, то можно дождаться того, что они все же приключатся с тобой. Причем далеко не безопасные для жизни или, скажем, рассудка», — подумала Катарина, продолжая изучать лицо мужчины, непроизвольно задерживая взгляд на четко очерченных губах.

Она моментально покраснела, когда осознала, как нескромно разглядывает этого действительно красивого мужчину, и он может неверно истолковать ее взгляд. Или она сама не знает, чего она на самом деле хочет?.. Одно Катарина могла сказать точно — ее влекло к нему, как мотылька влечет пламя свечи.

***

Скрипнув сталью, открылася дверь,

Ты идешь, ты моя теперь,

Я приятную дрожь ощущаю

С головы до ног....

Сектор Газа "Лирика".

— Кто вы? — услышала словно со стороны свой голос Кэт и не узнала его. Холодный, спокойный, и это в то время, как сама она чуть не дрожала от страха, сковавшего ее сердце.

— Я... — он запнулся. Вот уже более восьмисот лет он не произносил этого имени, ставшим чужим с тех самых трагических событий, произошедших в марте тысяча сто пятьдесят третьего года.

— Да, как вас зовут? — взяла себя в руки девушка, растерянность собеседника придала голосу решительность. Но уже в следующий момент она вновь была шокирована, услышав спокойный ответ.

— Граф Скалдинг, Ричард I, — мужчина улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. Он чуть заметно наклонил голову в импровизированном поклоне.

— Оюшки! — закрыла лицо руками Катарина, отказываясь верить своим ушам и глазам. Это не сон, это на самом деле происходит с ней!

Мужчина с интересом наблюдал за ней, не скрывая своих чувств. Он попробовал поставить себя на место девушки: какая могла бы быть у него реакция на знакомство с человеком, которому, вопреки всем законам физики и мирозданья, было бы чуть более восьмисот лет?

Катарина попыталась встать, но ноги не слушались, и она снова рухнула в кресло, от чего в воздухе образовалось легкое облачко пыли.

«Весьма неизящно...» — хмыкнул про себя граф. Кэтти пыталась рассмотреть незнакомца сквозь растопыренные пальцы ладоней, чтоб не выдать своего непрекращающегося интереса.

«Красивый... — думала она. — И черный цвет ему действительно больше идет, чем все те драгоценности с портрета». Когда первый шок прошел, Катарина попыталась проанализировать ситуацию, в которую она угодила. А выглядело все очень нелепо и смешно: она в закрытом крыле средневекового ирландского замка, напротив сидит, собственно, владелец замка, — живой труп, которому страшно подумать, сколько лет... И он очень мило с ней беседует и улыбается.

Девушка хохотнула, чем озадачила погруженного в раздумья графа. Он даже испугался, как бы Катарина умом не тронулась или не впала в затяжную истерику.

— А... м-м-м-м... — она даже не знала, как и о чем можно говорить с многовековыми мертвецами, и это опять ее очень позабавило. Как только Кэт почувствовала, что незнакомец ей ничем не угрожает и не намерен причинить вред, в ней снова проснулась жажда приключений (которая и завела ее в эту башню).

— Да? — мужчина в ожидании поднял на нее свои глубокие черные глаза.

— Хм-м... — Катарина сжала губы, сердясь на себя, что не может хоть что-нибудь придумать, чтобы продолжить беседу. — А как так вышло, что вы... м-м-м... существуете так ...долго?

Услышала свой голос прежде, чем успела осознать всю бестактность вопроса, Кэт.

Граф изогнул бровь от легкого удивления, улыбнулся своей чарующей улыбкой и ответил приятным голосом:

— Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, — он тут же сменил тему. — Не хочешь выпить? Вина?

— Можно, — на автомате ответила Кэтти, силясь понять, откуда он возьмет это «выпить» в совершенно пустой по части еды и питья комнате. Словно опережая ее мысленный вопрос, мужчина махнул рукой над столом, и там появились бутылка вина и чаша с фруктами.

Катарина смотрела на эти чудеса, широко раскрыв от удивления глаза. «Вот влипла!» — подумала девушка.

Глава 4

Ты - лепесток ирландских белых роз...

Н. Гумилев "Беатриче"

«Какая красивая у него улыбка», — думала Катарина, наблюдая за графом. А тот, не ведая о чувствах, которые породил в душе девушки, продолжал сверкать белыми зубами, завораживая Кэтти.

«Интересно, хорошо ли он целуется?» — подумала Кэт, тут же одернув себя за подобные мысли. Но, видимо, граф каким-то волшебным образом почувствовал этот невысказанный вопрос, потому что он беззвучно подошел к девушке, обхватил обеими руками ее лицо, притянул к себе и очень нежно коснулся губами ее губ.

Чарующий, божественный, до боли нежный и чувственный поцелуй...

Когда Катарина открыла глаза, вокруг стояла кромешная тьма. Лишь на массивном дубовом столе плакала одинокая свеча. Девушка была одна в комнате. Совсем одна...

Вдруг трель мобильного телефона разбила тишину на множество осколков. Мама.

— Да... да... нет... да, скоро буду... Минут двадцать... Не волнуйся, я в порядке... Я тебя тоже... Пока! — захлопнув телефон, Катарина на мгновенье задумалась. Что это было? Сон? Она упала в обморок, и это все ей привиделось? Скорее всего, да... Воздух здесь тяжелый, сырой... Но свеча?..

Нет, лучше сейчас об этом не думать! Она взяла в руки свечу и оглядела комнату в поисках того, что можно было бы захватить с собой на память. Ну а что? Такого случая может больше не представиться!

Тут ее взгляд упал на прелестный медальон: в серебряной раме находился маленький портрет. Медальон был выполнен очень искусной, чуткой рукой мастера. Тонкая, филигранная работа. Катарина сжала медальон в руке и, почувствовав волны тепла, исходящего от него, ощутила покой и какую-то защищенность.

Позже, у себя в номере, Кэт не спеша стянула одежду и влезла в мягкий махровый халат с вензелем отеля. Стоя в душе, она направила горячие струи в лицо. Вода стекала по коже, омывая щеки, губы, шею и все тело. А в клубах пара ей чудился образ графа Ричарда.

...Так что же это было — сон или явь?..

***

Respice post te! Hominem te memento!

(«Обернись! Помни, что ты — человек!»/«Апологетики» Тертуллиана)

Его глаза сияли черными алмазами, когда он смотрел с башни вниз — туда, где в единственном светящемся окне виднелась Она.

Взгляд ее больших зеленых глаз был направлен в звездное небо и на очертания самой высокой башни. Казалось, она смотрит прямо на него — но он знал, что девушка не могла его видеть.

Граф вздохнул и перевел взгляд наверх, к луне. Ночную тишину разрезал нечеловеческий, глубокий и печальный крик.

***

Катарина вздрогнула. Где-то вдалеке послышался крик, как ей показалось, раненного животного. Может быть, потерявшего свою пару...

Поежившись, она отошла от окна. Взгляд упал на лежавший на кровати дневник. Между его раскрытыми страницами находился медальон. Кэт подошла к кровати, села на край матраса. Взяв в руки таинственную вещицу, она в который раз удивилась, ощутив, как пульсирующее тепло разлилось по телу, расходясь от медальона. Где-то глубоко в груди появилось сладковатое предчувствие, словно скоро непременно что-то должно было случиться.

Вздохнув, она взяла ручку и сделала первую надпись на чистой странице дневника: «Сегодня, двадцать шестого апреля две тысячи пятого года, я увидела замок, который снился мне несколько лет...»

Глава 5

Прощай, мой сон, мое виденье!

Приятен был для нас союз.

Недолго длилось наслажденье,

И хрупки цепи наших уз!

Утро выдалось пасмурным. С рассвета легкий дождь омывал изумруды гор и сталь асфальта. Солнце лишь изредка показывалось из облаков, вспыхивая радугой на каждой капле воды.

Катарина собирала вещи в дорожную сумку. Уезжать категорически не хотелось, но она чувствовала, что скоро вернется в этот замок. Поэтому печаль ее была не столь сильна.

В комнату зашла мать. Кэт в очередной раз поразилась спокойному теплу, исходившему от матери.

— Дорогая, поторопись! Нам еще предстоит посетить несколько деревень, — сказала она, мягко коснувшись рукой плеча Катарины. Та лишь кивнула в ответ и улыбнулась.

— Конечно, мам. Я уже готова, — и закрыла сумку.

Когда они направились к машине, Кэт одной рукой держала сумку, второй же нежно касалась медальона, который она повесила на цепочку и благоразумно спрятала под одеждой от чужих глаз. С тех пор как он поселился у нее на шее, Катарина постоянно чувствовала спокойное умиротворение и какую-то уверенность, что все будет хорошо. Словно кулон дарил ей защиту, беря под свое покровительство.

Вчерашний день в подробностях отпечатался в ее памяти. Экскурсия, длившаяся с утра до вечера, и то, что было после... Щеки девушки залил румянец. Она так и не смогла определить, привиделось ли ей все, или это было на самом деле. Но образ черноволосого графа прочно засел в ее юной голове.

***

Захлопнув дверцу машины, Кэт откинулась на сиденье. Поездка по деревням была идеей ее матери. Для Катарины ценность представлял лишь визит в замок, остальная программа развлечений была ей абсолютно безразлична. Но не желая обидеть мать, которая на многое пошла, чтобы подарить дочери такие каникулы, девушка упорно делала вид, что ей интересно.

Посетив несколько палаток ярморочного типа, купив немного сувениров для себя и родственников, женщины собрались в дорогу домой. Путешествие было долгим, их ожидали многие километры на автобусе и один перелет самолетом.

***

Он снова и снова перебирал в памяти минуты короткой встречи с девушкой. Да, он намеренно оставил медальон на видном месте. Он просто не мог допустить, чтобы Катарина исчезла навсегда. Через медальон он чувствовал ее эмоции, ее самочувствие.

Граф сидел на кресле, наблюдая за привычными играми капель на витражном стекле. Все больше умом его завладевала настойчивая мысль. Почему именно сейчас? Столько времени прошло, жизнь его проходила монотонно, и он успел привыкнуть к неспешному течению времени. Сейчас же на него словно вылили ушат холодной воды, отрезвляя и выгоняя из долгой спячки.

Отвернувшись от окна, Ричард взял в руки книгу на древнем языке. Он решил освежить в голове магические знания, ибо впервые за много веков ему захотелось творить. Противным червячком зашевелилась мысль, что ему нужно быть готовым в любой момент защитить свою незнакомку.

— Катарина... — выдохнул мужчина, и легкая улыбка коснулась его хмурого лица. Перебирая в воздухе пальцами, граф материализовал несколько блестящих нитей заклинания. Небольшое облачко вспыхнуло синеватым огнем.

***

Нью-Йорк, 28 апреля 2005 года.

Когда они приехали домой, Катарина устало плюхнула сумку в прихожей, скинула обувь и прошлепала босыми ногами в ванную комнату. Смыв дорожную пыль с лица и рук, она посмотрела в зеркало на свое отражение. Большие зеленые глаза выглядели уставшими, а под ними пролегли тени. Дорога всегда выматывает. Особенно когда совсем не хочется возвращаться. Скрывая от матери свои переживания, Катарина морально была выжата, как лимон.

— Доченька, ты в порядке? — легким стуком напомнив о себе, участливо поинтересовалась мать. Дверь в ванную приоткрылась, и показалось ее обеспокоенное лицо.

— Да, мам. Просто устала, — выдохнула Кэтти.

— Я тоже, — кивнула женщина. — Хочешь, закажем пиццу?

— О! Конечно хочу! — вмиг оживилась девушка.

Пиццу она обожала. Сложно сказать, какое блюдо было у Кэт фаворитом в доставке. Она одинаково сходила с ума от итальянской и азиатской кухни. Мама безошибочно уловила настроение дочки и, кивнув, ушла делать заказ.

Катарина еще раз посмотрела в зеркало, подмигнула отражению и вышла.

Мама уже успела разложить вещи из поездки, подарочные пакеты отложив в сторону, и даже установила сувенирные фигурки на полке в зале. «Откуда в ней столько энергии?» — с любовью подумала Катарина.

Когда через полчаса позвонили в дверь, она крикнула:

— Я открою! — и пошла забирать пиццу у доставщика.

— Спасибо, — держа на руках горячую коробку, кинула вслед уходившему курьеру Кэт. Захлопнув дверь, она прошла на кухню, где уже сидела мать, а на столе пускал пар свежезаваренный чай.

***

Спустя несколько дней Катарина, как обычно, вышла из дома по направлению к остановке. Учебу никто не отменял, близились очередные экзамены в университете. Погода стояла ясная, легкий ветерок был свежим, но уже не студил до самых костей. Поправив лямку рюкзака, девушка опустила ногу на пешеходный переход.