Любовь против правил

Глава 01 - Дан

– Как же достал меня Михалыч, – вздыхает Рома Лихов, застегивая спортивную сумку. Парни в ответ кивают, и, пожалуй, это одно из немногих вещей, в которой мы пришли к единому согласию.

– Конченный придурок, – хмыкает Олег Рудков, поднимаясь с лавки. – Навалять бы ему.

– Не говори, – киваю я. – Хотя как-то стремно, все-таки взрослый мужик.

– Он думает, что бессмертный, – цедит Ромыч, выходя первым из раздевалки. Я двигаюсь следом, за нами и остальные подключаются. Вываливаемся толпой в коридор факультета физкультуры, а уже через несколько минут оказываемся в главном корпусе. Но выходим не сразу, останавливаемся с правой стороны турникета, по традиции берем в автомате кофе в банках, и обсуждаем всякое, что придет в голову.

В это время тут тихо, как в танке, да и поздно уже, студенты все по домам разбежались, только наша баскетбольная секция до последнего сидит. На улице моросит противный осенний дождь, небо затянуло туманом, ничего не видно, даже в огромные панорамные окна, хотя нет, вру, женский силуэт четко прослеживается.

– Кто это? – показываю на девчонку за окном. Стоит себе, кутается в серый кардиган, квадратные очки поправляет на переносице.

– Где? – лезет к окну Олег, пытаясь рассмотреть за грязным стеклом незнакомку.

– Эй, – бью его по плечу, привлекая к себе внимание. Лихов выравнивается по струнке, и шепотом говорит “чего”, в ответ я показываю на Михалыча.

Новый тренер двигается уверенной, спокойной походкой к выходу, только не основному, а тому, который ведет из гардеробной. Кладет ключи в рюкзак и с видом человека, сделавшего все, что было в его силах, кивнув охраннику, дергает ручку пластиковой двери, ведущей на улицу. При виде него у меня сводит до противного зубы. Бесит.

С Самойловым у нас не сложилось в первый же день: его привел новый ректор, который решил послать все сложившиеся устои к черту. И начал почему-то не с системы образования, а с баскетбольной секции. Мы с парнями не стремимся к особым завоеваниями, да и зачем? В профессиональную лигу не попасть, звездами не стать, чего стараться? Игра здесь – скорее хобби, возможности не сдавать нормативы по физре, нежели желание пробиться куда-то выше. Собственно, даже напрягаться не охота.

Однако у Самойлова на наш счет оказались другие взгляды, по крайней мере, он именно так заявил: у вас проблемы, ребятки с дисциплиной, питанием, общением, образованием и даже к внешнему виду, придурок, прикопался. За опоздания к тренировкам не допускает, за пропуски отчисляет. Одного уже выгнал, и что больше всего бесит, никто ему слова не сказал. Ясное дело, наши невзлюбили Владимирова Михайловича, и это еще тихо сказано.

– Кажись, эта очкастая к нему пришла, – выдает Ромка, вырывая меня из размышлений. Мы приглядываемся и в самом деле, девчонка робко улыбнулась ему, потом Самойлов забрал у нее какой-то пакет и подтолкнул в сторону ворот.

– Неужели его подружка? И такие в его вкусе? Да ей же не больше восемнадцати, – стебется Олег.

– Проверим, – меня подстегивает азарт, и я выскакиваю на улицу первым. Иду за ними, но не догоняю, а потом вообще телефон к уху прикладываю, типа с кем-то говорю. Очкастая та молчит, Самойлов тоже немногословен, и я уже думаю, шпионаж мой закончится ничем, как вдруг она останавливается и громко восклицает:

– Пап! Я же ключи забыла у Тани… Блин!

– Голову не забыла, а ключи оставила, Ксюш? – как-то уж больно резко говорит он ей. Дальше их разговор я не слышу, зато успеваю отметить внешность этой Ксении. Невысокая, наверное, мне по грудь будет, не полная, но и не сильно худая, такая – средняя, с неплохими округлостями. Волосы длинные, цвета темного шоколада, они у нее собраны сзади в какой-то нелепый хвост и из-за мороси пряди слегка кучерявятся.

Вишенкой на торте становится ее темно-бордовое платье по колено, подолы которого разлетаются в разные стороны, а она то и дело пытается их поправить вместе с кардиганом. Короче! Старомодина! Что сам вечно в дурацких стремных костюмах ходит, что дочь одеть нормально не может. Хотя на лицо она не страшная, вполне себе симпатичная.

– Ну и? – парни подкрадываются незаметно, Михалыч как раз успевает отъехать.

– Дочка его.

– Ну вся в папочку, – ржет Олег. – Интересно, может поприкалывается над ней?

– Зачем? – недоумевающе смотрит на нас Альберт Курских. Самый молчаливый и чаще угрюмый, нежели веселый, товарищ команды.

– А зачем ее папочка дерет нас в три шкуры? – отчего-то завожусь я. Сразу вспоминаю, как сегодня Михалыч заставил меня бежать двадцать кругов вокруг зала, за то что я откинул шутку про его блокнот с детской наклейкой. А когда парни поддержали меня и стали смеяться, он и их напряг. Как итог, мы между собой посрались. Никому не нравится бегать эти челноки.

– Согласен, – кивает Олег. – Я уж точно не прочь отыграться на его дочурке-очкастой.

– Нифига у тебя не выйдет, – пинает его в бок Рома, похрустывая шеей.

– А у кого выйдет, у тебя что ли? – рычит Олег, сводя грозно брови.

– У меня отлично выйдет, – влезаю в их разговор, расправив плечи. – Хотя она не в моем вкусе, но ради Михалыча я готов.

– Она тебе не даст, – с усмешкой заявляет Ромыч.

Глава 02 - Ксюша

– Ксюша, – кричит мама с кухни. – Давай за стол, ужинать будем, а то отец голодный.

– Иду, – поднимаюсь с компьютерного стула, закрываю ноутбук и плетусь на кухню. Никак не могу привыкнуть, что осенью погода может быть другой – не такой холодной как у нас в Екатеринбурге. Даже лишний раз заглядываю в приложение “гис-метео”, а там у них все стабильно – плюс двенадцать и дождь. Здесь же – в Адлере, небывалое тепло, настолько, что я плохо сплю ночью.

– Садись, милая, – мама кивает на мое место у окна, и я покорно усаживаюсь, хотя у самой аппетита особо нет. Сегодня у нас жаркое с курицей, запах стоит на весь дом, и в другой раз, я бы уминала мамину стряпню с большим удовольствием, она отлично готовит.

– Как дела, дорогой?

– Да как? Обалдуи, они и в Африке такие. Сегодня узнал, что половина ребят на грани отчисления за отгулы, а на кого-то жалобы уже, что деканат вот-вот попросит их из института. Некоторые еще хамить умудряются старшему поколению, а один так даже педагогу угрожал, представляешь? И это в наши-то дни! – восклицает папа, пораженный тем, куда закинула его жизнь.

Мы переехали месяц назад, правда, то был скорее вынужденный переезд, а не желанный. В родном городе осталось все: друзья, знакомые места, Володя, мой молодой человек. Без него мне особенно одиноко. И пусть мы созваниваемся каждый день, но есть ощущение, что все меняется. Он ведь тоже поступил на первый курс, новые эмоции, да и в целом Вовка у меня очень общительный парень. Не ровен час, и он обзаведется новыми друзьями, а может и не только. Последнее коробит сердце.

– Ксюшенька, – мама перебивает мои размышления, наливая компот в стакан. – Ты Танечку в гости приглашай, хоть познакомимся.

Перевожу взгляд на отца, он у нас не любит гостей. А Таня явно относится к этой категории. Мы познакомились с ней в институте на перекличке, она веселая и бойкая, короче полная противоположность меня.

– Может быть позже, – уклончиво отвечаю.

– Ох, – папа снова вздыхает и возвращается к теме своей команды. – Какой-то дурак у них преподавал, совсем не был заинтересован в ребятах. Мальчишки сами по себе неплохие, но ветер в голове, ничего дальше своего носа не видят и не слышат.

Еще минут двадцать отец причитает про баскетбол, про то, что нынче все не то и не так, затем обещается сходить в ректорат и выпросить у них новые маты и мячи. Я же молча слушаю, хотя, скорее в пол уха, затем удаляюсь к себе в комнату.

Плюхаюсь на кровать, тянусь к книге Колин Гувер “Кости сердца”, которую планировала начать читать еще на прошлой неделе, но тут у меня начинает вибрировать телефон. На экране отображается Таня. Легка на помине.

– Не спишь? – спрашивает она, пока я во фронтальную камеру разглядываю ее лицо в белой тканевой маске.

– Нет, ты вижу тоже.

– Слушай, а ты доклад писать будешь? – так и знала, что она спросит. У нас в группе все какие-то: либо филонят, либо не знают, Танька относится ко второму и первому сразу. Откровенно, уровень знаний тут в разы ниже, чем в Екатеринбурге. Или мне так кажется…

– Хочешь списать? – угадываю я, а сама в телефоне ковыряюсь. И вдруг замечаю, что у меня в заявках в друзья висят шесть человек. Вот это ажиотаж. Интересно, когда я успела стать такой популярной?!

– Ну если только чу-чуть, а ты чего от удивления вся вытянулась? – интересуется Танька.

– Да тут… как бы… – я захожу в профиль к каждому из парней, недоумевающе хлопая ресницами. – Непонятные ребята массово мне в друзья добавляются.

– Ого! Красавчики?

– Нет, – как-то больно категорично отвечаю, затем уже мягче добавляю. – У меня же Вовка есть, поэтому я не рассматривала их лица особо.

– Для меня рассмотри. Они с нашего города?

– Ага. И знаешь, что странно? – рассуждаю вслух. – Они все друг с другом дружат. Ну типа в общих друзьях есть. Может меня взломали?

– Не знаю, – Танька вздыхает, после фразы “не красавчики” ее эта тема больше не волнует. Она мечтает о принце с большим кошельком и слащавой мордашкой, который исполнит все ее мечты. – Слушай, так что насчет истории. Дашь списать?

Я закрываю вкладку и оставляю висеть заявки.

– Дам, куда денусь.

– Ты лучшая! – Воронцова тянет телефон к губам и целует экран, пока я морщусь. Она активно нахваливает меня, но чудом эта наигранная ерунда заканчивается, ведь мне звонит Вовка. От того, что на экране появляется наша общая фотка, где Вова приобнимает меня за талию и чмокает в щеку, на душе становится теплее.

– Тань, я это…

– Ромео твой из Севера нарисовался? – сразу смекает подруга.

– Угу… – губы растягиваются в грустной улыбке. Сколько мы еще так сможем: быть в отношениях на расстоянии, не зная даже, когда банально увидимся.

– Бросила бы ты его, Ксю. И искала здесь свою судьбу. Мужики – они не такие уж и верные песики.

– Не говори ерунды, – бурчу я и сбрасываю вызов, а у самой от слов Таньки в груди все сжимается.

Вовка… он не такой. Точно не такой.

– Ксения! – дверь распахивается, входит папа с какими-то папками. Я тайком поглядываю на мобильник, затем на отца и понимаю, что пока не выполню просьбу, поговорить не получится, не просто так папа пришел.

Пишу быстро: “перезвоню позже” и сажусь за ноутбук. А сама от досады губу кусаю. Надоело быть здесь, хочу обратно, к своему родному месту и людям. В тот дом, а не это все. Но папе, конечно, ничего не говорю, ему и без меня проблем хватает. Особенно с их капитаном команды. За этот месяц я много разного о нем слышала, но самое главное – отец его недолюбливает, и это еще тихо сказано.

Самовлюбленный. Высокомерный. Хулиган. Не ценит чужое время. Гоняет на байке. Припирается. Вроде и подрался с кем-то из учителей. В общем, тот еще красный флаг для неприятностей.

Мне даже жаль папу, что ему приходится иметь дело с кем-то вроде этого парня.

– Ксения, – зовет отец.

Глава 03 - Ксюша

– Я все же настаиваю, чтобы мы зашли ко мне домой, и ты привела себя в порядок. Без обид, Ксю, но видок такой себе, – говорит Таня, когда мы выходим с пары.

Подруга осматривает меня с головы до ног жалостливым взглядом, и я могла бы оскорбиться, но прекрасно знаю, что она говорит правду. Пока бежала от автобусной остановки до университета промокла вся насквозь. Кто бы мог подумать, что такое возможно: вот тебе светит солнце, а в следующую секунду льет как из ведра. У нас городе, конечно, природа тоже любит пошутить, но здешний климат — полная катастрофа.

И все же привести себя в божеский вид было бы неплохо. Присаживаюсь на подоконник в коридоре и достаю из сумки небольшое зеркальце с расческой и тихо ахаю: я похожа на панду, которая проживает не лучшие дни.

– Мы не успеем вернуться. А слушать недовольство от этой ведьмы больше не хочу. Она и так считает, что из-за работы отца я тут на особом положении, – беру влажные салфетки, любезно предложенные Таней, и стираю темные следы под глазами.

– Если так подумать, то по ее логике все мы на “особом положении”, – подруга делает кавычки пальцами. – Будь воля мегеры, она бы всех учеников отчислила, так как мы недостойны даже на ступеньках этого храма знаний стоять.

Таню, как всегда все забавляет, а мне порядком надоело, что преподаватель маркетинга взъелась на меня с первого дня и в каждом замечании ссылается на отца. Уж почему я не знаю, в конце концов, он всего лишь тренер в секции баскетбола, а не новый ректор.

– Кстати, Ксю! Сегодня будет вечеринка у Хмелина. Его предки уехали куда-то за границу и весь дом в его распоряжении. Ты представляешь, у них есть свой частный пляж! Ксюха, ты должна пойти, – она запрыгивает на подоконник, болтая в воздухе ногами. Глаза подруги загораются каким-то безумным азартом, словно она выиграла джек-пот. – Давай скажем твоему папочке, что останешься у меня с ночевкой. Я прикинусь ангелочком.

– Заманчивое предложение, но ты, скорее дьяволица, Терехина, – усмехаюсь я, завязывая влажные волосы в хвост, и поправляя очки.

– Я создана, чтобы искушать.

– Мне искренне жаль того несчастного, который попадет в твои сети.

– Чего это? Ему так повезет. А вообще не съезжай с темы. Давай я отпрошу тебя у отца, – на полном серьезе предлагает она.

В ответ лишь вздыхаю.

Папа никогда не отпускал меня на вечеринки даже в Екатеринбурге. Порой казалось, что он не тренером работал в спортивной школе, а надзирателем. Дома всегда действовал строгий комендантский час и никаких опозданий. За них выдавался штрафной в виде заданий из серии: уборки, готовки, поездки на дачу. Ничего интересного.

Нет, он меня, конечно, любит и всегда готов поддержать, но веселье в нашем доме подобно мифу об Атлантиде. Все о нем знают, хотя почему-то отказываются отыскать. Что уж говорить, папа даже не разрешал закрывать дверь в мою комнату, если приходил Вовка. Нам приходилось тайком целоваться то в подъезде, то на лавке в соседнем дворе.

Поэтому тут никакие актерские способности Таньки не помогут. Да и честно говоря, не особо я хочу туда идти. Не мое. Все здесь чужое. Плюс и какая из меня тусовщица? Вот с книгами в обнимку это другое дело.

***

После лекции, звонит папа и просит прийти к нему в тренерскую, у него возникли какие-то проблемы с компьютером. Он у меня не особо дружит с техникой, зато с ней неплохо лажу я.

Убегаю к нему, перед этим клятвенно пообещав Таньке, что отпрошусь на вечеринку. Знаю, что вру, но выбор не велик. Не хочется ссориться с единственным другом, больше пока не успела ни с кем сблизиться. Не очень я общительная, увы.

Иду бодрым шагом по зданию универа, но стоит оказаться в другом крыле, как начинаю блуждать по коридорам. Я еще ни разу не спускалась к отцу в тренерскую, поэтому вчитываюсь в каждую табличку на дверях, а они будто назло без подписи.

От безысходности дергаю первую попавшуюся дверную ручку и оказываюсь в раздевалке.

В нос ударяет резкий мужской аромат, от которого у меня перехватывает дыхание. Кажется, это все-таки не та комната, куда можно входить девушкам. Господи, ну почему нельзя писать на дурацких табличках наименования? Например, “оказавшись за этой дверью, вы можете умереть от нехватки кислорода”?

Но не это самое страшное.

И тут как по велению судьбы дверь распахивается: в раздевалку толпой вваливаются парни. У всех фигуры главное как на подбор: мышцы, пресс, бицепсы всякие. Сердце сжимается и грохочет с такой силой, что норовит пробить грудную клетку или обернуться инфарктом. Парни громко хохочут, но когда замечают меня, их веселье сменяется удивлением, а у кого-то искренним раздражением.

— Вау, пацаны, кто позвал монашку? Или это Хмелин заранее устраивает прогрев вечеринки? — смеётся какой-то полоумный, глядя на мою юбку до колен.

Я на автомате опускаю взгляд на свою одежду, но тут же расправляю плечи. Стоит отметить, что внешний вид никогда не был предметов шуток надо мной. У нас в родном городе всем наплевать, кто и в чем ходит. Да и юбка эта отлично смотрится под кроссы, несмотря на длину.

— Тут скорее фонд милосердия. Ты глянь на неё, — изрекает его друг, привалившись плечом к шкафчику.

Потом один другого толкает, и парни начинают переглядываться, словно между ними происходит какой-то немой диалог, который я не понимаю. Однако шуточки не заканчиваются, из-за чего, а я все больше теряюсь и не нахожусь, что ответить. Такое со мной впервые…

Глава 04 - Ксюша

— Позвони, как дойдешь до дома, — говорит папа, не отрывая взгляд от бумаг.

Я едва успеваю закатить глаза, как он сразу же добавляет.

— Ксюша, — строгим, но в то же время заботливым голосом говорит он. — Понимаю, это новый город и тебе тяжело…

— Возможно, тогда нам не нужно было переезжать, — бормочу себе под нос, на что папа тяжело вздыхает. — Прости, знаю, что для тебя хорошее предложение и если бы была возможность, мы остались, просто я еще не привыкла.

С его уст слетает короткий вздох, затем папа выдает мне скупую улыбку. Он очень сдержан на эмоции

— Обещаю, как буду дома, сразу позвоню. – Говорю ему на прощание.

Беру сумку с кресла и уже хочу уйти, как отец добавляет:

— Ксения, держись подальше от Стрельцова и всей баскетбольной команды. У этих парней ветер в голове.

— Об этом можешь не беспокоиться, пап. Мы разного поля ягоды. – Уверенно заявляю я.

Стрельцов однозначно не в моем вкусе, он вообще похож на коршуна, готового наброситься на свою жертву в любую минуту. Мне такие никогда не нравились, тем более вроде как у меня есть Вовка, пусть и на расстоянии, но мы вместе.

Хотя все-таки интересно, что вообще этот парень имел в виду под загадочной репликой: “Кто знает, что найдёшь за следующей дверью?” У него точно проблемы с головой.

Родитель кивает и переключается на изучение документов, я же выхожу за дверь, оглядываюсь по сторонам и, убедившись, что в зоне видимости нет капитана баскетбольной команды с очевидными скачками настроениями, как можно скорее выхожу из университета.

На улице от дождя практически не осталось и следа, если конечно не считать жуткой духоты и маленьких луж. Не понимаю, как люди здесь живут?

В руке начинает вибрировать телефон, и когда вижу на экране номер Вовки, настроение сразу улучшается.

— Привет, крошка, — весело произносит он.

— И тебе привет. Вчера так и не получилось созвониться. – Оправдываюсь в трубку.

Наверное, нужно добавить, что я скучаю, но полагаю это итак очевидно. Никогда не думала, что такие простые вещи, как подстроиться под часовой пояс друг друга, когда-то будет для нас проблемой.

— Ну да, поэтому звоню сейчас. Правда, у меня буквально полчаса, а потом мы с ребятами хотим съездить на базу отдыха и забронировать несколько домиков. Решили всем курсом отметить начало учебного года, — с энтузиазмом произносит Вовка, а у меня кошки на душе скребут.

Жизнь продолжается несмотря ни на что. Он там уже вон – друзей завел, настроение хорошее, а я кроме Таньки ни с кем не смогла подружиться. Да и группа у нас, не сказать, что дружная, по крайней мере, ни на какую базу отдыха мы точно не планируем ехать.

Несколько долгих секунд я молчу, и Вова сразу смекает, что что-то не так.

— Ксюх, ты чего обиделась? Я жду тебя на зимние каникулы. Съездим туда вместе. Если, конечно, твой отец не поедет с нами за компанию.

— Да нет, просто я соскучилась, — признаюсь вдруг. Не помню, когда мы в последний раз, говорили друг другу таких слов, возможно, потому что не расставались надолго, а может потому, что отчасти я похожа на папу и порой боюсь демонстрировать столь глубокие вещи.

— Я тоже, Ксю. Но это не повод хандрить. Нос кверху, помнишь, как в детстве? Нам любые препятствия нипочем.

— Ага. Помню так же, как и твой побег из спортивного зала, когда папа застукал нас за поцелуями.

— Ну, знаешь ли, у него был такой угрожающий вид.

Я смеюсь, и плохое настроение окончательно исчезает. Пусть хоть на расстоянии, но я чувствую Вовкину поддержку.

Мы разговариваем еще пару минут, Вова рассказывает о машине, на которую он почти накопил и как весело нам будет, когда я приеду в Екатеринбург на Новый год. Он даже не допускает мысли, что может быть иначе и мне хочется быть такой же оптимистичной.

Когда же я замечаю, что к остановке подъезжает автобус, прощаюсь с Вовкой и перебегаю на другую сторону улицы, совершенно не глянув на светофор. Едва не попадаю под машину. Водитель несколько раз сигналит и выкрикивает ругательства в мою сторону, я же спотыкаюсь и падаю прямо на тротуар.

Что не так с этим днем?

Ладони саднят и слегка кровоточат, а юбка порвалась прямо под коленкой. Если это проклятье Стрельцова, то ему точно лучше не попадаться мне на глаза. Буду проклинать его в ответ.

Собрав тетрадки, вывалившиеся из сумки, прихрамывая, подхожу к остановке и сажусь на лавочку. Настроение хуже некуда. Теперь хоть для Таньки не придется придумывать оправдание, чтобы не тащиться на эту вечеринку.

Может, если я закрою глаза и посильнее зажмурюсь, происходящее окажется кошмарным сном? А вдруг я действительно сплю, и в реальности нахожусь дома, с любимыми друзьями и парнем? На кухне мама готовит блинчики с творогом и малиновый чай?

Эх, было бы все так просто.

— Давно ждешь? — раздается неожиданно мужской голос, заставив меня обернуться. — Можно? — парень садится рядом, даже не дожидаясь моего ответа.

— Пожалуйста, это общественное место, — смотрю на наручные часы, а затем на расписание. Автобус будет через пятнадцать минут.

Глава 05 - Ксюша

– Ты чего такая задумчивая? – спрашивает мама, усаживаясь на стул позади меня.

– Я?

– Ну а кто уже по десятому кругу тарелку натирает? – кивает она на мое не особо удачное мытье тарелок. Ладно, я, в самом деле, задумалась. Все те парни, что кинули заявку в друзья, были из баскетбольной команды. Среди них и Олег, у которого на аватарке фотка без майки. У него на лице так и читается: “детка, ты меня хочешь, я уверен”.

Что удивительно, от Стрельцова не было заявки, зато я сама нашла через Олега его профиль. Не сразу, конечно, у Дана там фоток кот наплакал, и на аватарке мотоцикл. Зато подписчиков у него настолько много, будто звезда какая-то.

Дан Стрелецкий… даже звучит противно.

– Ксюша, – мама прерывает ход моих мыслей. – Все нормально?

– Да, – быстро отвечаю и откладываю тарелку. – У нас скоро посвящение, а я идти не хочу. – Перевожу тему.

– Почему? Это же замечательно! Первый курс бывает всего один раз, – она говорит с таким мечтательным выражением, будто сама поступила месяц назад.

– Я по ребятам скучаю и по Вовке Хромину, – усаживаюсь на стул, подтянув к себе ноги, и уткнувшись в них носом. – Мне не нравится здесь.

– Милая, тебе лучше забыть Вову.

– Мам! – вспыхиваю искрой. – Ну сколько можно!

– Это детское увлечение пройдет, – вечно она твердит об этом. С Вовкой у нас отношения завязались, конечно, не как у нее с отцом. Никакой химии или сумасшедших поцелуев. У нас с ним и… того самого не было до сих пор.

Вова жил рядом с нами, на одной лестничной площадке. Его мама дружила с моей, ну и как полагается, таскала в гости своего сына, или же меня водили к ним. Мы всегда были вместе: один садик, школа, общие друзья. Вовка не просто парень, он близкий человек. Я как сейчас помню, Хромин в девятом классе пригласил меня на медляк. Он тогда перебрал с пацанами, тайком пиво выпил, и полез целоваться. А я… мне хотелось стать взрослой. Так у нас завязались отношения.

– Ксюш, – мама поднимается со стула, подходит ко мне и говорит. – Ну сколько можно сидеть дома-то?

– Папа все равно не разрешит, – нахожу вполне весомый аргумент, идти-то не хочется. Я сегодня отказала Таньке, а тут дискотека в универе, где людей будет еще больше.

– Я с ним поговорю, – она подмигивает мне и скрывается в коридоре.

***

В пятницу мама меня огорошивает новостью, что договорилась с отцом, и я могу идти на вечер посвящения. Как у нее это получилось, одному богу известно. Ведь папа даже со скрипом отпускал меня на выпускной, хотя там и учителя, и все ребята, с которыми я дружила с первого класса. Да и Вовка, хотя Хромина он не долюбливал никогда. То он тюфяк, то слюнтяй, то распутник, то дуралей. Как только отец его не обзывал, одним словом – не нравится мой выбор.

Так что для меня в целом стало сенсацией, что папа вдруг расщедрился и отпустил на вечеринку в универе. Видимо где-то упал метеорит. Поэтому вечером, мне пришлось приодеться, если джинсы и толстовка ниже бедер, считаются фактом “приодеться”, и пойти на эту долгожданную в понимании моих одногруппников тусовку. Иначе мама бы не слезла.

– Это что за вид? – Танька поджидала меня в главном холле, и мягко говоря офигела, что мы с ней в разных нарядах. Она-то сама в платье с блестками, на каблуках и макияж яркий, сразу в глаза бросается.

– Вроде неплохо, – заявляю чуть менее уверенно.

– Это отстойно. Что за худи? Ты пришла на вечеринку или выносить мусор?

– Пойдем, – толкаю ее в бок. – Я буду играть роль твоей стремной подружки на фоне, которой принято казаться звездой.

– Дурочка, – Танька дает мне щелбан, но не сопротивляется, и мы вместе поднимаемся на второй этаж в актовый зал.

По пути болтаем, подруга рассказывает о вечеринке, которую я пропустила и сокрушается, что в следующий раз мы должны пойти вместе.

Когда входим в актовый зал, я едва слышно ахаю от атмосферы вокруг – в нашей школе такого никогда не было, словно попал в ночной клуб, а не на студенческое мероприятие. На стенах развешаны мерцающие разноцветные гирлянды, у входа висит плакат с надписью “первый раз на первый курс”. В углу зала стоит DJ с наушниками, который единственным движением плеча задает ритм музыке, раздающейся из мощных колонок.

– Круто! – пищит от восторга Танька.

– Ага, – соглашаюсь с ней. В отличие от торжественной части, здесь народ явно в приподнятом настроении. Вон и парочки уже по углам зажимаются, другие собрались в свои группы, и танцуют друг напротив друга, подсвечивая телефонами.

– Пошли! – Танька хватает меня за руку и тащит в сторону нашей “сто первой” группы. Она бойко здоровается со всеми, кому-то из парней даже пожимает по-мужски руку, пока я тихонько стою рядом и улыбаюсь.

– А у меня тут что есть, – заговорческим голосом заявляет Андрей Сотник, вытаскивая из рюкзака литровую бутылку газировки. Он оглядывается, затем протягивает девчонкам, и быстро организуют разливку, как оказывается далеко не детского напитка.

Таня выпивает залпом сразу полстаканчика, я же пить не планирую вообще, мне такое не нравится. Горько. Невкусно. Плюс голова болеть будет. Но для приличия делаю вид, что приглушаю глоток, а еще, чтобы Танька не бурчала. Ей все хочется втянуть меня в атмосферу безудержного веселья.

Глава 06 - Дан

Студенческие вечеринки мне никогда не нравились, но наши девчонки вечно просят прийти, так сказать посветить фейсом, чтобы и другие захотели заглянуть на огонек. И так как я в целом душа компании группы, стараюсь соблюдать статус – прихожу. Потусуюсь с нашими минут десять или пятнадцать, затем сваливаю и чаще всего не один.

Сегодня тоже почти получилось, правда, не со студенткой, а с милашкой секретаршей. Ее попросили присмотреть за народом, хотя кто бы присмотрел за ней. Она же выпустилась с магистры пару месяцев назад. Длинные волосы, тонкая шпилька, грудь не меньше третьего размера, а задница! Ого! Короче все как я люблю. Затащил ее в уголок, прижал, хотел уже целовать начать, но неожиданно ей позвонили, и она убежала, оставив меня одного в темной пустой аудитории.

Собственно, вечер мог бы вновь стать скучным и тоскливым, однако на горизонте нарисовалась та самая Савельева. Вошла в кабинет, оглянулась, а уж как меня увидела, заволновалась. Тут еще и дверь кто-то закрыл или сквозняком захлопнуло, и моя ненаглядная жертва схватилась за меня, как за спасательный круг.

Я не стал терять возможность, подхватил ее под берда, усадил на стол, а сам пристроился поудобнее. Наклонился, и вдруг поймал себя на мысли, что мне нравится ее аромат: легкий, с нотками свежести и чего-то слегка цитрусового. Он обволакивал меня, как мягкий плед, и не спешил отпускать.

На мгновение мы оба замерли, обменялись взглядами, в которых проскользнула искорка напряжения. Я поддался вперед, уже представляя, что подарю ей лучший поцелуй в ее жизни, а затем буду с наслаждением наблюдать, как перекосит лицо ее отца, когда он прознает про нас.

– Ты совсем уже? – неожиданно вспыхнула Ксюша, резко оттолкнув меня. Включила фонарик на телефоне и как-то уж больно суматошно начала искать выключатель.

– Я? А разве не ты только что обнимала меня? – ухмыльнулся я. Цену себе, что ли набивает?

Тем временем Савельева наконец-то включила свет, выгнав из аудитории дух не то, что романтики, скорее намеков на восемнадцать плюс. Я оглядел ее, в очередной раз, отметив, какой у нее странный стиль в одежде.

– Слушай, если нацепить на тебя черное платье, ты будешь вылитая Уэнсдей, только в очках, – не удержался я. Длинные темные тонкие косы уж больно напомнили эту героиню.

Савельева оглянулась, скрестив руки на груди и хмыкнув, ответила.

– Романы в стиле Питера Пэна восемнадцать плюс, Уэнсдей Аддамс, ты я смотрю поклонник мейнстрима?

– Да ладно тебе, – я подошел к ней и улыбнулся так, как обычно делал с девушками, которых планировал затащить в койку: максимально мило и дружелюбно. – Это просто был комплимент, ведь у Уэнсдей дофига поклонников.

– Видимо ты один из них, даже не знаю, посочувствовать тебе или поздравить, – она снова это делает – язвит. Твою мать! Откуда в этой старомодине столько яда?

– А может я в твой личный фанклуб записался, – на этой фразе, как и полагается, касаюсь ее руки, проводя медленно пальцем вдоль линии запястья. Безотказная шутка. Поправочка – была. Ксюша вырывает руку, и вид у нее становится еще более грозным.

– Стрельцов, – говорит она таким строгим голосом, словно училка.

– Ого, ты уже знаешь мою фамилию.

– У меня, что на лице написано: полапай меня? – и губки так главное поджимает, стреляя грозным взглядом. – И вообще, оставь меня в покое. Ты мне не интересен.

Вот это заявочки! Прямо скажем, удар под дых. Не помню, когда последний раз слышал подобное в свой адрес. Хотя я все еще убежден, что она просто ломается, строит из себя недотрогу.

Савельева подходит к дверям, дергает ручку, но та в ответ не отзывается.

– Что за… ерунда? – шепчет себе под нос она. – Это твои проделки? – кидает на меня грозный взгляд через плечо. Откровенно говоря, уже начинает задевать такое поведение. Да кем себя возомнила эта девчонка?

– Ну да, – сажусь на парту, болтая ногами. – Ты ведь по-другому не хочешь познакомиться поближе.

– Стрельцов! – повышает она голос. – Немедленно открой дверь.

– Нет, – забавляюсь с ее реакции. Хотя идея не моя, тут реально проблемы с замком. Но Ксюше знать об этом не обязательно.

– Прикалываешься?

– Нет, – с усмешкой отвечаю. Она подходит ко мне, протягивает руку и выжидающе смотрит.

– Ключ.

– Окей, а что мне за это будет?

– Ты как ребенок, – Ксюша едва слышно цокает. Проводит пальцем по экрану телефона, ищет видимо чей-то контакт. – Папе позвоню, – сообщает она.

– Ну да, ты же у нас папина дочка, как не позвонить.

– Можешь думать, что хочешь. Я хочу домой, и либо ты даешь ключ, либо я попрошу папу меня вызволить.

Отец ее, ясное дело, мне здесь совсем не нужен. Во-первых, потом он закидает меня вопросами: почему вы оказались вместе, зачем ты ее запер. Ксюша ведь реально может наплести ему глупости. Во-вторых, потом опять решит отыграться и задать под пятьсот челноков и отжимания. Я, конечно, люблю спорт, но не настолько.

– Не надо никому звонить, – поднимаю руки, в виде примирительного жеста. – Попрошу Олега вызволить нас.

Глава 07 - Ксюша

– Тань, ну хватит дуться, – толкаю подругу локтем в бок, но она еще больше насупившись, отворачивается от меня.

Танька вытаскивает из сумочки зеркальце и принимается поправлять прическу, делая вид, что мое присутствие ее нисколько не волнует. Вздохнув придвигаюсь к ней ближе и кладу голову на плечо.

– Я, правда, не хотела уходить, не попрощавшись, так сложились обстоятельства.

– Ой, правда? – она звонко захлопывает зеркальце и рывком поворачивается ко мне. – То есть о существовании мобильных телефонов ты не знаешь, Самойлова? Я как ненормальная искала тебя по всему университету, чуть ногу не подвернула и не сломала новенькие босоножки!

– Значит, новая обувь прошла проверку на прочность? – улыбаюсь я, пытаясь разрядить обстановку.

– Да ну тебя, Ксюха, – тяжело вздохнув, она прислоняется спиной к окну и смотрит на меня каким-то странным взглядом. Ей богу, было бы лучше, если бы Терехина кричала. – Я знаю, мы с тобой дружим совсем недавно и если тебе дать волю, то уже завтра ты умчишься в свою тундру…

– Урал, – поправляю я.

Танька отмахивается.

– Неважно. В общем, если мы с тобой подруги, то не пропадай так, пожалуйста. У меня пунктик на эту тему. Не люблю, когда люди внезапно исчезают, – ее голос на доли секунды надламывается, а по лицу пробегает тень печали, но Таня быстро берет себя в руки. – Ну знаешь, я насмотрюсь ужастиков, а потом напридумываю себе что-нибудь.

Почему-то мне кажется, что причина кроется в другом, но улыбаюсь подруге и киваю в знак согласия.

Я точно не планировала сбегать с вечеринки и уж точно не хотела игнорировать Таню. Вчера вечером все как-то все пошло наперекосяк. Сначала этот Стрельцов со своими хамскими замашками. Он серьезно рассчитывал, что я отдамся ему в аудитории? Ему? Мерзавцу и нахалу, не способному мыслить ничем кроме своего детородного органа? Пусть считает меня серой мышкой или кем захочет, мне все равно. Но я не одна из его пассий. Да еще этот Олег свалился как снег на голову. Я едва успела вызвать такси и убежать от него и его навязчивых предложений.

Что вообще происходит? Баскетбольную команду посетил ретроградный Меркурий, и они дружно решили свести меня с ума?

– Ладно, Самойлова, ты прощена. Только с тебя латте с соленой карамелью, – закинув сумочку на плечо, Танька спрыгивает с подоконника, который мы облюбовали с первого дня учебы. – И пончик, – вдруг добавляет она, направляясь в сторону аудитории. – Я видела в пекарне напротив универа появились вкусные пончики с клубникой.

– Договорились, – смеюсь я.

Поправляю горчичного цвета юбку, достигающую колен, беру свою сумку и пакет с документами, который папа забыл дома. Сама я больше никогда не спущусь к нему в тренерскую. Мало ли опять этот Стрельцов со своими странными желаниями. Поэтому отдам на следующей перемене.

Отхожу от подоконника и не успеваю поднять голову, как слышу знакомый голос.

– Ну привет, папина дочка, – Стрельцов собственной персоной, приваливается плечом к стене и посылает мне одну из своих улыбочек, в стиле “сегодня ты точно будешь моей”.

– Любитель книжек с сомнительным содержанием и ужасными манерами, – вздернув голову, смотрю на него уверенным взглядом.

Усмехнувшись, он отвешивает мне поклон.

– Простите несчастного, миледи. Нам простым смертным тяжело соответствовать вашему статусу.

– Что тебе нужно, Стрельцов? – прямо спрашиваю я.

Он прикладывает пальцы к подбородку, принимая задумчивый вид.

– Дай подумать. Ты сходишь со мной на свидание?

– С чего бы это? – не могу сдержать смешка.

– Любовь с первого взгляда, слышала про такое? Ну как в любимых девчачьих книжках. Буду твоим мистером Дарси.

– Твой случай тянет на Уикхема.

Стрельцов кривится, будто ему сама мысль об этом персонаже противна. А я удивляюсь, откуда он вообще знает героев этих книг, неужели кто-то вроде этого парня, читает классику? Неожиданно.

– Ненавижу манипуляторов. К тому же он альфонс.

– Самойлова, ты идешь или как? – кричит Танька, выходя из аудитории. – Я нам места… Ой, – осекается она, заметив рядом со мной Стрельцова. Взгляд подруги мечется от меня к Дану, а затем она улыбается словно Чеширский кот. – Простите, не буду вас отвлекать. Два пончика, Ксюха. Нам предстоит долгий разговор.

Предательница скрывается в аудитории, а я заливаюсь краской.

– Вот что ты за человек, Стрельцов? – подходя, гневно тычу ему в грудь пальцем. Он что, из камня сделан? Такие мышцы. – Каждый раз, когда ты появляешься рядом, я влипаю в неприятности!

– Я-то тут причем? – искренне удивляется он. – И вообще, я кофе тебе принес, в знак примирения.

Только сейчас замечаю у него в руке картонную подставку с двумя стаканчиками. От шока у меня открывается рот, но я быстро его захлопываю.

Дан вытаскивает один стаканчик из подставки, ставит свой напиток на подоконник, а затем берет меня за руку и вкладывает в нее мой. Я не знаю от чего теплее, то ли от кофе, то ли это ладонь Стрельцова, все еще обхватывающая мою, посылает по всему телу импульсы, от которых закипает кровь. А может это и вовсе от жары за окном?

Глава 08 - Дан

– Этот старик ненормальный! К концу учебного года, а может даже и семестра он нас погубит, – тяжело дыша, произносит Рома, наш защитник.

Он открывает бутылку и делает несколько жадных глотков.

– Впервые с того момента как начал играть в баскетбол, я подумываю бросить это занятие. У чувака реальные проблемы с контролем гнева. Кем он себя возомнил?! – вытирая мокрое лицо полотенцем, Андрей, наш нападающий, садится на лавочку и устремляет взгляд на выход из спортзала.

– Чертов всезнайка! Приперся из своего захолустья и считает, что может нас учить?

Я уже не знаю, кто это говорит, так как оперившись ладонями в колени пытаюсь перевести дыхание. Михалыч, он же проклятый тренер, который никак не может оставить команду в покое, сегодня чуть не убил нас на тренировке. И я не шучу. Вместо положенных двух часов, мы проторчали в зале четыре. Четыре мать его часа, я гонялся по спортзалу туда-сюда, словно собачонка, а к мячу на минутку, мы так и не притронулись.

Согласен, наша команда не может похвастаться какими-то высокими достижениями. Прошлому тренеру было наплевать на все. Мы изредка участвовали в городских или краевых соревнованиях и никогда не занимали призовые места. Для каждого из нас, баскетбол – скорее способ поддерживать себя в форме и занять пару лишних часов. Все. Финита.

Выиграли? Молодцы. Проиграли? Ну что ж, со всеми бывает.

Но такая политика больше не работает и меня это не устраивает. Я не собираюсь подчиняться какому-то психопату, возомнившему себя богом спортивных соревнований. Каждую тренировку несет какую-то ересь в стиле инфоцыганей “Спорт – это ответственность. Вы не сможете ничего достичь, если не будете сплоченно идти к общей цели – победе. Если вас что-то не устраивает, можете покинуть спортзал”.

Я бы с радостью вынес его барахло за пределы нашей галактики.

Продолжая сыпать ругательствами в сторону нового тренера, мы заходим в душевую, приводим себя в порядок, а затем выходим из университета.

– Слушайте, я позавчера стал на шаг ближе к нашей серой мышке, – ухмыляясь, произносит Олег Рудков.

Он закидывает сумку в свою машину и, облокотившись на приоткрытую дверь локтем, заливается соловьем. Олег тот еще бабник: девчонки ведутся, правда, не столько на его фэйс, сколько на тачку и деньги. Да и папик у Олега важная шишка в правительстве. А кто из девочек не мечтает отхватить лакомый кусочек? От него даже трое залетали, правда, я не знаю, реально или только на словах, но Рудков всех послал. Он вообще не парится на этот счет. И тут тренер прав, с ответственностью у нас у многих беда.

– Не знаю, что там было у них с Даном в аудитории, но она пулей вылетела оттуда, – он бросает на меня самоуверенный взгляд-подкол. – Стрельцов, чем ты так напугал малышку?

Парни переглядываются и поочередно начинают перешептываться, больше напоминая не команду баскетболистов, а кучку сплетниц. Дожились.

– Стал жилеткой, в которую можно поплакаться? – покручиваю на пальце ключи от байка.

Несмотря на то, что мы с Рудковым знаем друг друга чуть ли не с детства, спасибо влиятельным родителям, между нами всегда существовало чувство соперничества. Причем Олег старательно пытается стать первым, я же просто делаю то, что хочу. Если мне покупают байк, через несколько дней Рудков обзаводится крутой тачкой. Если же я пересплю с одной из ципочек универа, он не останется в стороне и трахнет ее подружку.

Но кажется, сейчас он сам впервые бросает мне вызов.

– Да мне даже делать ничего не пришлось, малышка была слишком напугана после вашего рандеву, – усмехается он. – Кстати, она очень даже податлива. Ты тоже оценил?

– Да ладно, ты завалил эту серую мышку? – удивляется кто-то из парней, я же не свожу взгляд с Рудкова. Ну чешет же, по глазам вижу, не было у него с этой Ксюшей ничего.

– Еще не дошли до этого, хотя кое-что было, – парни свистят, пинаются, словно мальчишки, а я отчего-то раздражаюсь. Может меня и бесит тренерская дочка, но больше выводит Рудков, который нагло пытается на моем поражении сделать себе славу. Хотя кто тут проиграл? Ха и еще раз ха.

– С такими как она надо быть аккуратным. – Добавляет Олег. – Пара свиданий и слащавых взглядов, букет цветов и задание выполнено, – он крутит в руках новенький айфон, самодовольно ухмыляясь.

– И она согласилась пойти с тобой на свидание?

– Естественно. Такие как она только и рады, когда на них кто-то вроде меня внимание обращает. – Хвастается Олег, а сам на меня поглядывает.

Парни дружно смеются на всю улицу, я же не могу отделаться от мысли, что правила нашей многолетней игры меняются.

Уверен, Олег врет. Начнем с того, что Самойлова подпрыгнула как испуганная лань, когда я устроился между ее бедер. Не скрою, даже в этой мешковатой одежде она привлекла внимание отдельных частей моего тела, но это здоровая реакция молодого организма. Однако, в одном Рудков прав: с ней видимо надо как-то по-другому пробовать. Обычные способы не прокатят.

И тут как по команде всевышнего, мой взгляд цепляется за хрупкую фигуру, выходящую из здания университета. Вот это удача.

Самойлова все в той же футболке с огромным коричневым пятном чуть ниже груди. Поспешно сбежав по лестнице, она устремляется к отцу, ждущему ее на одной из лавочек. Передает ему какой-то пакет и когда он кивает на испачканную футболку, Ксюха лишь отмахивается, будто это ничего не значит.

Глава 09 - Ксюша

Секундное помутнение рассудка, и мое сердце предательски дает громкий толчок в грудь. А от него словно маленькие электротоки расходятся по всему телу, скапливаясь где-то внизу живота. Раньше со мной такого не было, какое-то необычное чувство. Правда, я его от себя отталкиваю, а вместе с этим ощущением, и Дана.

– Немедленно отпусти, – даже повышаю голос, ерзая в его крепких руках. Воздух наполнился ароматом его парфюма с нотками цедры, напоминающий мандарин, сорванный с куста. В наших кругах такие мандарины были редкость, но иногда мы с родителями ездили к друзьям отца в Абхазию. У них дома росло несколько деревьев, и я всегда срывала мандаринки, поедая их прямо на улице. Безмятежное, приятное чувство. Почему-то оно ворвалось в мои воспоминания, хотя это же Стрельцов. Он и приятное – несочетаемые фразы.

– А если нет? – Дан лишь крепче прижимает меня, а потом и вовсе нагло касается губами моего лба. И делает он это так заботливо, словно я его невероятная драгоценность, которую он хранит аки зеницу ока. Я бы может и растаяла, наверняка все местные превращаются в мокрые полотенца, когда Стрельцов их вот так открыто лапает, но мое сердце занято хорошим, правильным парнем. И оно никогда не будет поддаваться на провокации.

Вместо ответа, начинаю щипать Стрельцова, и он сдается – ставит меня на ноги.

– Колючка ты, Савельева, – говорит Дан, с легкой усмешкой на губах.

– Ну так держись подальше, чтобы не пораниться, – разворачиваюсь и устремляюсь к дальнему столику, ругая себя, что вообще потащилась сюда.

– А может я мазохист, – кричит он мне в спину.

– Тогда нам тем более не по пути, – отрезаю я, и выбегаю на всех парах из библиотеки.

Иду не оглядываясь, мысленно ругаю Мегеру Егоровну, вернее Маргариту, да какая разница как ее зовут? Ведь по ее милости я оказалась тут. На паре она так взъелась на меня, закидывала обилием вопросов, даже по теме, которую мы еще не изучали. Как итог, задала мне подготовить конспект, хотя во время лекций по логике у нас нет домашки, но Мочалову это не останавливает.

Успеваю дойти до лавки, как в кармане начинает вибрировать телефон. Вытаскиваю и сразу улыбка прилипает к губам, правда недолго длиться мое ликование. Усаживаясь на лавку, чтобы принять видео-вызов, и тут Стрельцов! Да когда же он от меня отстанет?

– У меня важный звонок, – намекаем ему, чтобы проваливал.

– “Любимый”, – читает он надпись на экране мобильного. – Фу, как приторно. Аж зубы заскрипели.

– Тогда сходи, съешь перчика, – киваю головой в сторону дороги, но Дан уходить не планирует. – Ты уйдешь или…

– Или, – он разваливается на лавке, но хорошо хоть на расстоянии держится, а не прилип. – Это общественное место.

– Хорошо, – выдыхаю громко. – Но если твое лицо окажется в камере моего мобильника, я попрошу отца прописать тебе сотню отжиманий.

– Фигня, – отмахивается он.

– Тысячу! – поднимаю ставки я.

– Ябеда, – хмыкает он, и наконец, отворачивается. Лицо у него недовольное, во взгляде раздражение и что-то похожее на усталость. Собственно, мне плевать. Пусть хоть треснет от злости, не мои проблемы.

Провожу пальцем по экрану, хотя понимаю, особого приятного разговора по душам не выйдет, не при чужих ушах.

– Ксюша, привет, – радуется Вовка, при виде меня. Волосы у него растрепаны, будто кто-то постарался сделать ежик. На фоне музыка звучит, голоса разные.

– Приветик, – пытаюсь выдавить из себя типично-милое выражение, и при этом не обращать внимания на Стрельцова.

– Как ты, душа моя? – я даже морщусь, раньше Вовка так меня не называл. И вообще он какой-то… уж больно веселый, радостный. – Смотри, мы тут с ребятами, – Хромин отводит телефон, и теперь передо мной предстает обзор происходящего.

Они дома у Люськи Субботиной, моей хорошей подруги, вернее бывшей лучшей подруги. Мы были не разлей вода, пока я не переехала. Люська на полном серьезе обиделась, что я якобы бросила ее одну в Екатеринбурге. Она меня, как только не умоляла остаться, даже к моему отцу приходила и просила, чтобы мне позволили жить в общаге или с ней на квартире. Вот только не учла момент, что я родителей не брошу. Плюс мы не в том положении, когда есть возможность жить на два города.

Люську мой отказ настолько зацепил, что она добавила меня в черный список по всем фронтам. Собственно, я уже не надеюсь, что мы вновь будем близки.

– Мы тут собрались отметить поступление с ребятами, – Вовка показывает на наших одноклассников, там реально почти все, не хватает пары человек. Они такие радостные, и Хромин тоже, счастья полные штаны.

– Ты там как, Ксю? – Люська, которая со мной не обмолвилась ни словом с выпуска, лезет в камеру и строит такие глазки, будто жизни без меня не чает.

– Нормально, – сухо отрезаю я. Настроение моментально улетучивается. Чувствую себя одинокой и никому не нужной.

– Надеюсь, ты смогла с кем-нибудь подружиться и не обедаешь в одиночестве? – типа участливо спрашивает Субботина. И Вовка главное, нет бы заткнуть ее, сидит молча салат поедает, с кем-то фразами обменивается. Зачем только позвонил? Унизить меня что ли? Показать, как им хорошо? Что жизнь не закончилась? Предатель.

Глава 10 - Ксюша

– Попалась! – Танька пинает меня в бок локтем, затем толкает в сторону кофейни, которая находится через дорогу. – Пошли, все расскажешь.

А я только и успеваю, кивнуть. И вроде рассказывать особо нечего, с другой же стороны, в голове такой хаос, что неплохо было бы немного разобраться.

Таня выбирает дальний столик у окна, усаживается поудобнее и смотрит на меня с таким любопытством, словно я ей обещала дать карту сокровищ. Честно сказать, мне даже немного не по себе. Чтобы куда-то деть руки, обхватываю стаканчик с капучино, а у самой перед глазами Вовка, его радостное выражение лица.

– Что у тебя со Стрельцовым? – не выдерживает Танька, заставив меня переключить спектр внимания от одного парня на другого.

– Ничего.

– Ага, я, что на дуру похожа? Парень, с которым ничего, не будет носить кофе к тебе на факультет.

– Аргумент, – киваю я. – Но у нас, правда, ничего.

– Да ну? – выгибает она бровь, и к своему кофе с пончиками даже не притрагивается. Все ждет новостей.

– В общем… – я рассказываю вкратце обо всем, опускаю только моменты, где Дан меня нагло лапал. О таком говорить не особо хочется, больно смущает. Терехина, конечно, то охает, то ахает, но в целом, реакция у нее не такая, на какую я рассчитывала.

– Лучше тебе держаться от Стрельцова подальше, – выдает она. Уж от кого, а от Тани я такого не ожидала. Нет, я и сама понимаю, что Данил – худший вариант из всех, правда обычно моя подруга такие варианты сама любит.

– Он тебе нравится? – кидаю последнее предположение.

Танька на такой вопрос аж закашлилась.

– Боже-упаси, – машет она руками. – Ты знаешь, – Терехина поддается вперед, и шепчет таким шпионским тоном, будто сообщает мне совершенно секретную информацию. – Я слышала, что на первом курсе он мутил с одной девчонкой и та залетела.

– Ого!

– Да! – щелкает Танька пальцами. – Но Дан отказался от ребенка, и она от досады кинулась под машину. Ее чудом спасли.

– Тань, ты какие-то жутики вещаешь, – поражаюсь я. – Ладно, беременность еще можно понять, но под машину-то зачем бросаться. Бред какой-то.

– Вроде как любила она его со школы и не готова была пережить потерю.

– М-да, – только и могу выдать я.

– Это я к чему, что ты у нас вроде нежная фиалка и если этот придурок западет в твое сердечко, будет больно. Такие как он не умеют любить, только трахаться, – изрекает философскую мысль Танька. Я отвожу взгляд, и делаю глоток кофе. Впервые согревающий напиток совсем не греет.

***

Вовка вечером мне присылает смайлик “спокойной ночи”, но я не отвечаю. Хотя не понимаю толком, что со мной: то ли обида в целом, то ли гордость кусает. Он поступил отвратительно. Такое я не готова простить, по крайней мере, не сегодня. Поэтому решаю какое-то время игнорировать Вову, дать себе возможность разгрузится.

В воскресенье у нас первый в моей жизни осенний пикник. Мама делает тосты, печет шарлотку и наливает компот в специальную бутылку. Папа привозит нас на пляж, где до сих пор купаются туристы.

Чайки скользят над водой, издают мелодичные крики и создают ощущение безмятежности, словно останавливая время. Я чувствую, как шум волн успокаивает мои мысли, и мне хочется, чтобы этот момент длился вечно — чтобы солнце запомнилось, как яркий завершающий аккорд этого дня, а вечер остался в сердце, как теплое воспоминание.

Мы сидим на пледе минут сорок, может больше, и родители как обычно начинают предаваться прошлому.

– А ты помнишь, как бесил меня? – смеясь, говорит мама, прильнув к отцу. Папа не обнимает маму, он скупой в этом плане, но зато улыбается. По лицу вижу, сейчас он тоже счастлив.

– Ты думала, я решил посмеяться над тобой, – рассказывает отец. Историю их любви я знаю наизусть, поэтому, когда они уходят дебрями в подробности, предпочитаю прогуляться.

– Вовке отойду позвонить, – обманываю их, ведь звонить мне по факту… теперь некому. А хочется оставить их наедине.

Поднимаюсь, и иду вдоль набережной, разглядывая как волны разбиваются на мелкую гальку, оставляя после себя причудливые узоры из камешек. Я бы может так шла, наслаждаясь приятным вечером, если бы не… мальчишка, который привлек мое внимание. Он выскочил на набережную, рубашка его была расстегнута, так словно кто-то сильно дернул и вырвал пуговицы. Темноволосый мальчуган лет десяти, пугливо оглянулся, и скрылся в переходе между двумя зданиями ресторана.

Не знаю зачем, но решаю пойти следом за ним. Прохожу мимо столика с компанией людей, оставляю позади огромную колонку, откуда играет попсовая музыка. И когда оказываюсь на задней части набережной, где и людей-то толком нет, вижу какую-то возню в закутке, где мусорки. Подхожу на цыпочках, а там тот мальчишка. Только не один он, напротив его двое высоких худощавых парней.

– Гони деньги, – рычит один, который в черной кепке, козырьком назад.

– У меня нет, – поджимает малец губы.

– Твой старик бутылку взял, значит, деньги гони. – Напирает козырек.

– Папа…

Глава 11 - Ксюша

На мой крик, а я реально испугалась, сбегаются прохожие зеваки, следом дежурный полицейский. Он как раз по случайному стечению обстоятельств прогуливался мимо. Парней разнимают, и пока мы все сидим на бордюре, ждем патрульную машину, я успеваю заметить сбитые костяшки Стрельцов.

– Где ты научился так сурово драться? – решаюсь спросить. Сказать по правде, в моей жизни это первая драка, где я была в какой-то степени не только свидетелем, но и косвенным участником.

Школьные годы у меня проходили довольно спокойно, класс у нас дружный, никаких боев без правил никогда не было. Да и Вовка за меня ни дрался, мне кажется, он вообще не умеет махать кулаками. Я в целом почему-то была убеждена, что этот навык нынче не актуален. Оказывается, ошибалась.

Стрельцов переводит на меня удивленно взгляд, словно сама постановка вопроса его шокирует.

– Ну… – тут же дополняю. – Можно было бы один раз ударить, а ты его так… в общем, это было неожиданно в стиле… Стэйтема или Тома Харди, – пытаюсь шутить я. Хотя, наверное, шутки выходят странными.

– До десяти лет я жил в деревне с бабушкой, – вдруг начинает делиться Дан. Мне даже хочется присвистнуть, ведь как такой парень может жить в деревне? У него с ног до головы сплошная надпись “бренд”. – И там старшаки иногда нас прессовали. Однажды я пришел домой с фонарем и отец, он тогда приезжал наездами, взял меня за руку, завел за двор и сказал, что будет учить драться. Так я собственно и начал попадать в неприятности. Спасибо, папочка, – на последней реплике он ухмыляется, видимо вспоминает что-то смешное.

– Твой папа молодец, – искренне поддерживаю я.

– Позже мама ему твердила, что он идиот. Ведь только идиоты учат сыновей драться, а не ищут им более мирное общество. – Дан снова хихикает, в этот раз его улыбка еще теплее и дружелюбнее. Сразу видно, что у них в семье хорошие отношения, иначе он бы вел себя по-другому.

– А ты? – зачем-то уточняю я.

– Что я?

– Ну… ты бы своему сыну какой совет дал? Драться или… нашел бы ему мирное общество?

– Сыну? – Дан озадачивается, словно само наличие детей в жизни звучит дико. Я сразу вспоминаю Таньку и ее сплетни про неродившегося ребенка, а может он родился, кто его знает. И мне становится не по себе. Понятно, что парни не особо в двадцать лет горят желанием заводить семью, но если ты сделал дело, должен нести ответственность, а не прыгать в кусты.

– Не важно, – я отворачиваюсь. Поднимаюсь с бордюра, отряхиваясь и уже хочу отойти, как Дан начинает говорить.

– Я бы научил его драться. Мужчина должен уметь постоять за себя, свою честь и своих близких, – бросаю на него взгляд через плечо и замираю, до того Стрельцов кажется другим. Более серьезным что ли, взрослым, мужественным. Из него словно вытряхнули дурачество и даже глаза, которые мне до этого казались пустышками, приобретают огонек.

“Ну нет, Ксюша! Не ведись, это он, скорее всего, включил режим “обаяние”. Надо быть начеку”, – напоминаю себе.

– Понятно, – говорю я. И все-таки отхожу, правда, в этот раз из-за входящего вызова. А потом и вовсе вижу в проходе своих: отец идет первым, мама семенит за ним. От взгляда отца мне становится не по себе: раздраженный и холодный. Блин, я совсем не подумала, что могу получить нагоняй.

Папа останавливается рядом со мной.

– Что происходит, Ксения?

– Ксюшенька, – мама приобнимает меня за плечи. – Все хорошо? Мы слышали крики.

– А… да, – мне совсем не хочется, чтобы они переживали, только как быть – не знаю.

– Стрельцов! – отец произносит фамилию Дана так, будто говорит про какого-то преступника. Заведомое обвинение, несмотря на презумпцию о невиновности. Мне всегда казалось, что уж мой папа не такой: не будет обвинять человека без видимых доказательств. – Почему вы вместе с моей дочерью тут?

– Я… – он открывает рот, видимо решив рассказать правду, но тут я влезаю.

– Этот парень просто проходил мимо, пап, – может и надо было сказать, что Дан за меня заступился. Вот только собирать нас с ним в единый пазл совсем не охота. – Как ты, мама и остальные. Ой, это полицейская машина. Мне придется дать показания, пап.

– Какие… показания? – дрожащим голосом спрашивает мама.

– Моей глупости.

***

В участок я еду с родителями, у меня берут показания, а что происходит с остальными – неизвестно. Отец, к моему удивлению, даже не ругается. Вернее ругается, но не на меня, а на органы полиции.

И даже когда мы выходим на улицу, он продолжает причитать.

– Что за время такое? Среди белого дня на детей могут напасть! Куда смотрит полиция?

– Дорогой, – мама пытается его успокоить. – Может, давайте в ту кофейню зайдем, я вдруг мороженое захотела.

– Нет, ну это же надо! – не слышит папа. Тогда мама подхватывает его под локоть и практически силой тащит в сторону дороги. Я плетусь позади, ровно до того момента, пока не замечаю как Стрельцов выходит из участка. Он лениво спускается по ступенькам, а за три до конца, спрыгивает, словно озорной мальчишка.

Глава 12 - Ксюша

– Правда что ли? Стрельцов полез в драку? – Танька так громко ахает, что не удивлюсь, если ее голос слышен на другом конце квартиры.

Шикаю на нее и встаю с кровати, чтобы закрыть дверь. Еще не хватало, чтобы папа все услышал и опять провел лекцию на тему “Ксюша, держись от этого парня подальше”, да и вообще - все как с ума сошли со своим Стрельцовым.

Можно подумать, я этого не хочу! Каждый раз стараюсь держаться с ним на расстоянии, но судьба вечно подталкивает нас друг к другу. Издевательство.

Сажусь рядом с подругой, достаю из миски с конфетами свою любимую: с молочным шоколадом и фисташкой, и отправляю в рот. Терехина же запихивает в себя сразу две и пытается продолжить задавать вопросы, но ничего кроме бессвязных звуков не выходит. Надо почаще давать ей конфеты, чтобы она молчала.

– Вот только не надо больше мне говорить, что между вами ничего не происходит, – бубнит она, пытаясь все переживать. – Ксю, ты как магнит притягиваешь Дана.

– Тогда я не против оказаться его одноименной стороной, чтобы мы больше не соприкасались.

– Дааа, интересно, получается, – задумчиво тянет подруга, постукивая пальцами по подбородку. – Слушай, а может вам это, ну сходить на свидание или что-то в этом роде, ну чтобы уж наверняка так сказать понять, что вашим полюсам не суждено познать более тесную дружбу.

– Дура ты, Танька, – хихикаю я, а у самой жар к щекам приливает.

На кончиках пальцев почему-то до сих пор ощущается тепло кожи Дана, а в легких будто застрял его аромат. Прикладываю руку к груди, чтобы немного успокоить гулкое биение сердца. Странный он все же, сначала пытается нагло поцеловать, потом защищает. Что с ним не так?

– Ага, дура я, а Стрельцов ангел, – закатывает глаза подруга, беря очередную конфету.

– Ты же сама сказала, чтобы я не подходила к нему, плюс какая-то мутная история с ребенком.

– Так я и не отрицаю. Дан плохиш и наверняка у него полно секретов, но суть в том, что иногда подобный тип не такой уж и плохой. Если немножко в них покопаться, то можно добраться до истины.

Ага. Этого мне еще не хватало.

– Кажется, тебе сахар ударил в голову и ты начинаешь нести всякую чушь, – убираю от подруги миску со сладким и она звонко смеется.

Мы наконец-то досматриваем второй сезон “Дневники вампира” и я не понимаю, то ли слушаю реплики героев, то ли разглагольствования Таньки по поводу Дэймона Сальваторе. На протяжении всей серии она не устает повторять, что он тот самый тип мужчин: мрачный и опасный, от которого с первого взгляда надо держаться подальше, но по итогу именно он проберется в сердце.

Я даже спорить не хочу, иначе она опять начнет.

Предпочитаю, чтобы в мое сердце никто не пробирался.

Решаю немного проводить Терехину до дома и заодно прогуляться. Папа как всегда наказывает держать телефон при себе и в случае чего звонить. После ситуации с дракой и полицией, он теперь еще более бдительным стал.

Мы доходим до автобусной остановки и как раз вовремя: подъезжает автобус и Танька запрыгивает в него. Правда она пытается еще что-то мне сказать, но благо двери закрываются, и Терехина вместе со своей болтовней и бурной фантазией уезжают.

Я медленно прогуливаюсь по вечерним улицам, наслаждаясь прохладным воздухом, в котором отчетливо чувствуется морская свежесть. Этот город уже не кажется мне таким уж чужим. Может, сказывается, знакомство с Танькой? Да и Стрельцов свою роль играет, чего уж греха таить. Я немного отвлекаюсь и не чувствую себя такой одинокой.

Сама не замечаю, как оказываюсь около книжного магазина и начинаю бродить вдоль стеллажей. Современные любовные романы, триллеры, психология, но мой взгляд привлекает полочка с классикой.

Рука сама тянется к нужной книге. Темно-розовый корешок, минималистичное оформление и всего пара силуэтов с главными героями. Очередной знак?

Может, стоит посмотреть, к чему он приведет?

Покупаю книгу и выхожу на улицу, а тут уже совсем стемнело и заметно похолодало. Пожалуй, к погоде не так легко привыкнуть.

Решаю сократить путь до дома и срезать через дворы. Кожа покрывается мурашками от пронизывающего ветра. Надо было брать с собой ветровку. Но стоит завернуть за угол, как до меня доносится звук глухого удара, а следом грязные ругательства.

– Что? Уже не такой храбрый, когда девчонки рядом нет? – злобно усмехается кто-то.

Господи, Ксюша, неужели одной драки тебе мало?

Ноги прирастают к земле, а пальцы так сильно впиваются в края книги, что слышен ее хруст. Коленки подкашиваются, и я приваливаюсь спиной к холодной кирпичной стене, чтобы не упасть.

– А ты я смотрю, решил потешить собственное эго? – слышу самоуверенный, пропитанный иронией голос и почему-то он кажется мне до боли знакомым. – Хотя сомневаюсь, что там есть что восхвалять. Сначала у малых отжать телефон пытался, теперь меня выследил. А дружков привел, чтобы храбриться проще было?

– Заткнись, урод. У меня из-за тебя полно проблем.

– И будет еще больше, если не уберешься с моей дороги. Давай вали, пока можешь сделать это самостоятельно. И шестерок своих забирай.

Глава 13 - Ксюша

Захожу в раздевалку и присаживаюсь на лавочку, чтобы перевести дыхание. Несмотря на то, что мой отец любит спорт и пытается приобщить к нему всю семью, лично я его ненавижу. Все тело ломит от усталости, неговоря уже о взмокших волосах и грязных ладонях. Каким-то образом я умудрилась упасть на стадионе и растянуться перед всем курсом. Слава богу, еще приземлилась недалеко от лужи, такого позора я бы не пережила. Мне хватило нелепых перешептываний и смешков.

Утро итак началось паршиво, плюс Терехина отсутствовала на первых двух парах. Если бы она была рядом, то я бы не обратила внимания на все нелестные шутки одногруппников. Обычно я пропускаю мимо ушей замечания насчет одежды, очков и бледного лица. Но сегодня они ощущались особенно остро, и я как никогда почувствовала себя одинокой. Я так привыкла, что Терехина всегда рядом со своим бесконечным трепом и поддержкой, покруче, чем у Олимпийской сборной.

Вот бы день закончился, и можно было вернуться домой. Я бы заварила свой любимый цитрусовый чай, достала конфеты, которые Танька не успела съесть и открыла бы новую книгу.

Но, увы, до свободы еще три пары.

Тяжело вздохнув, беру из шкафчика вещи и направляюсь в душ, чтобы смыть всю грязь и почувствовать себя человеком.

Включаю воду и становлюсь под теплые струи.

После вчерашнего инцидента со Стрельцовым все тело в напряжении, а в голове нескончаемый поток мыслей. Что с Даном? Поехал ли он в больницу? Почему его сегодня не видно в универе?

Я всю ночь вертелась в кровати, стараясь не думать о плохом исходе событий. Даже зашла в университетскую группу. Обычно в ней обсуждают все подряд и фамилия Стрельцова мелькает довольно часто, но как назло именно вчера, было затишье. По итогу я встала с жуткой головной болью и даже толком не позавтракала.

Стрельцов как магнит притягивает неприятности, а вместе с ними и меня.

Выключаю воду и протягиваю руку за шторку, чтобы взять полотенце, но ничего кроме бутылочки с гелем для душа не могу нащупать.

Что за чертовщина?

Высовываю голову, в надежде увидеть свои вещи на полу, мало ли упали с крючка, но их нет.

— Эй! Тут кто-нибудь есть? — кричу, но слова улетают, будто в пустоту. Когда я пришла, практически все одногрупницы благополучно пошли в столовую.

Делаю медленный вдох и такой же выдох, чтобы успокоиться. Не сказать, что в группе кто-то открыто меня ненавидит или строит козни, да, откидывают нет-нет шутки на тему шмоток, очков, вот только я не заостряю на этом внимания или отвечаю им под стать. Поэтому происходящее максимально неожиданно и даже странно.

— Если это очередной пранк, то спешу обрадовать, он удался. Я оценила. А теперь верните мои вещи! — голос едва не срывается на крик от обиды.

Но мне никто не отвечает.

И что прикажете делать? Бежать по коридору до раздевалки нагишом, чтобы стать ещё большим посмешищем?

Ну уж нет, я не доставлю никому такого удовольствия.

Беру полотенце, которое висит на крючке внутри душевой, впервые рада, что взяла его в кабинку, а не оставила снаружи. Плотнее прижав ткань к себе, еще раз оглядываюсь по сторонам. Мне казалось, подобными вещами страдают в школе, но никак уж ни в университете. Они даже шлепанцы мои забрали и теперь ноги скользят по мокрому полу.

К глазам подступают слезы, а на место обиды приходит ярость. Она клокочет в груди и придает уверенности. Ну уж нет! Я никому не позволю так унижать меня, насмехаться. Хватаю дверную ручку и, распахнув дверь, едва не врезаюсь в мужскую грудь. От неожиданности полотенце выскальзывает из моих пальцев, и я вскрикиваю.

— Самойлова, и снова мы встречаемся, когда один из нас обнажен. Приятная традиция, — губы Стрельцова растягиваются в надменной улыбке, его взгляд медленно скользит от моего лица ниже, и я вовремя прихожу в чувства.

Захлопываю дверь прямо перед его носом и для пущей убедительности прижимаюсь к ней спиной. Я готова сквозь землю провалиться от стыда, и в тоже время хочу придушить Дана. Забудьте, я больше не беспокоюсь о его самочувствии. Сейчас я сама лично готова надавать ему тумаков.

— Что ты тут забыл? — стараюсь говорить безразлично, но голос все-таки подрагивает.

— Выхожу с тренировки и думаю, дай узнаю, как там моя Элизабет Беннет поживает.

— Ой, заткнись, Стрельцов, — раздражаюсь я. Сейчас мне не до его шуток, хотя не спорю, мне нравится наша своеобразная игра в Мистера Дарси и Элизабет Беннет.

Дан громко смеется, заставив тревогу в душе немного стихнуть.

— Колись, Колючка, почему ты снова в довольно пикантной ситуации? — доносится до меня его голос.

Тяжело вздохнув, усаживаюсь на пол, нахожу там полотенце и прикрываюсь им.

— Видишь ли, кто-то подумал, что моя одежда настолько привлекательна, что решил присвоить ее себе. Что поделать, приходится чем-то жертвовать, — пытаюсь я шутить.

Наверняка они уже выкинули мою юбку и блузку в мусорку.

Жду очередную подколку со стороны Стрельцова, а он к моему удивлению почему-то молчит. Может, ушел, чтобы привлечь еще больше стервятников?

— Дан? — робко зову я, в надежде, что моя теория все-таки неверна и Стрельцов не побежал искать добрую ораву стендаперов.

Глава 14 - Дан

От удивления Самойлова тихо ахает, и я пользуюсь моментом, сильнее прижимаю ее к себе, раздвигаю мягкие и податливые губы языком. Ксю сжимает пальчиками ворот моей футболки, да так сильно, что ткань впивается в кожу. А я лишь напористее сминаю ее губы, и, черт возьми, меня накрывает возбуждение от этого поцелуя. Член моментально твердеет, пульс ухает, подавая команду действовать дальше.

Прикольно, однако. Короткие поцелуи еще ни разу не заводили меня с пол оборота. Что ж, значит, прямо сейчас и сделаем разрядку.

Подхватываю Самойлову под бедра, и… Она в этот момент каким-то образом умудряется вырваться, а дальше как в замедленном кино: мое лицо встречает ее ладонь. Ух! Больно! Вот это пощечина.

Ксю отшатывается, в глазах у нее застывает гнев вперемешку с чем-то, толком не разберу набор этих женских эмоций, а грудь вздымается от частых вдохов. Губы горят от нашего страстного поцелуя, она еще так закусывает нижнюю, что мне вновь хочется прильнуть к ней.

– Придурок! – строго обрушивает девчонка. – Еще раз… – она продолжает заглатывать воздух, пока я пытаюсь прийти в себя. Честно сказать, пощечина меня интересует в последнюю очередь. Больше волнует нахлынувшее возбуждение. Признаться, не думал, что такая замухрышка как она сможет сотворить со мной подобное. Хотя ну какая замухрышка? Все при ней, уже теперь-то не скрыть приятные достоинства.

– Было вкусно, – ухмыляюсь я, делая шаг назад.

– Никогда так больше не делай, понял? – сверлит глазами моя дикарка. Наверное, для нее такие поцелуи без отношений вообще в новинку.

– Не понял, – провожу пальцем вдоль нижней губы, кажется, мне нужен воздух. Много воздуха. Не особо по кайфу шарахаться возбужденным по универу.

– Что… – глухо произносит она.

– Тебе же самой понравилось, – констатирую я очевидный факт. Никто еще не жаловался на мои навыки целоваться.

– Приди в себя, Стрельцов. Мне не…

– Тогда чего сразу не оттолкнула? Ты же ответила, пусть на несколько секунд, но ты ловила кайф как и я, колючка, – пожимаю плечами, отметив, как у Ксюши глазки забегали.

– Ты больной! Просто невыносимо больной! – она взмахивает руками, затем все-таки скрывается в раздевалке, хлопнув за собой дверью.

Я дальше не лезу, знаю меру, когда надо остановиться. Поэтому в приподнятом настроении, хотя признаюсь, бесит, что она постоянно меня динамит, ухожу. Пока иду, насвистываю одну из песен The Weekend, таким образом, разгружая плавящийся мозг. И тут мне на пути встречается подружка Ксюши.

Она заигрывает с каким-то очкариком, а тот перед ней чуть ли не на коленях готов разложиться. Видать, очередная жертва женской красоты, которой придется платить конспектом или чем-то еще. Эта девчонка не похожа на зубрилку. Собственно, мне плевать на нее, мысли забиты от и до Самойловой. Правда и пройти мимо не могу, как представлю, что Ксю в моей майке будет щеголять по коридорам, аж… ну не знаю, не по себе становится.

– Эй, – одергиваю брюнетку. Ее ухажер весь напрягается при виде меня. – Там у Самойловой шмотки стащили. Ты же вроде с ней дружишь?

– В смысле стащили? – отличная реакция, злость вперемешку с раздражением. Значит, реально они в хороших отношениях.

– Ну так.

– Ты! – брюнетка тянет ко мне руки, явно намереваясь схватить за ворот майки. – Как тебе не стыдно так себя вести? Неужели не привык получать отказы? Слушай!

– Это не я, – прерываю ее поток глупостей. – Так что попридержи коней. Кстати, перемена скоро закончится.

– Таня, – пищит очкарик, но она уже не слушает никого, мчит на всех порах на кафедру физры.

Ну а я со спокойной душой иду на свой факультет.

***

После менеджмента, который я на дух не перевариваю, случайно нахожу шмотки Самойловой. Вернее, мне их явно кто-то подкидывает, иначе как пакет мог оказаться под моей партой, после сдвоенной пары. Понять, кому принадлежат вещи, оказывается легко, ведь у нас никто, кроме Ксюши не ходит в таких длинных юбках, да и аромат от них исходит знакомый – ягодный.

– Ты чего тут? – Костя Аверин, мой лучший друг и одногруппник, усаживается на корточки, взгляд его тоже приковывает черный пакет. – Бомбу подкладываешь? Думаешь, она спасет нас от нудной лекции?

– Думаю, зачем у Самойловой стащили шмотки и принесли ко мне.

– Самойловой? – Костян удивленно выгибает бровь, затем мы с ним оба поднимаемся и переглядываемся. – Это дочка тренера вашего? Ее кто-то раздел?

– Почти, – задумчиво отвечаю, а сам на дверь поглядываю. – Кажется, у меня появился хейтер или чудик, который решил навредить Ксюше. Ну что за олень, – вздыхаю хмуро.

– Ну тогда уж олениха, вряд ли бы парни полезли к ней. Тем более, – Костик садится на парту, болтая ногами. – Прости, конечно, но твоя новая жертва не выглядит как героиня веб-романа, которую охота трахать с ночи до утра.

– Я вроде не переходил никому дорогу, – непонимающе говорю, взяв пакет.

– Ага, только сотка твоих бывших думают явно иначе.

– Какой ты заботливый, – кривлюсь я.