Любовь сквозь время

Глава 1

Почти все дети тяжело переживают проблемы родителей, их постоянно грустные глаза, частые ссоры друг с другом или разводы. И я была таким ребенком.

Мне было 13 лет, когда родители начали каждый вечер устраивать мне и всем соседям «концерт по заявкам». Ругались они громко и знатно. У папы появилась любовница, которая была беременна. Мама обвиняла папу во всех смертных грехах, а папа - маму во всех смертных грехах. Никто не уступал друг другу.

А почему появилась любовница? Потому что мама всегда всем была недовольна, куда-то бежала и пыталась достичь карьерных и финансовых высот, забывая про себя и про семью. Поэтому я, старалась быть хорошей дочерью. Училась на «отлично», читала много книг, изучала вместе с ней японский и корейский языки, играла на фортепиано, одежду всегда аккуратно складывала на полочки под углом в 90 градусов, воротнички и манжеты на блузках хорошо отпаривала… Почти как в армии… Поэтому-то у папы и появилась другая женщина. Молодая, чуткая, добрая и безмерно любящая его, которая мало что требует и почти никуда не спешит.

Первая ссора закончилась мамиными слезами и папиным переездом в зал, ближе к любимому телевизору. Последняя ссора закончилась разбитым польским сервизом покойной бабушки и папиным уходом из дома с вещами. Разводились долго, потому что делили «все, что нажито непосильным трудом» (с). Меня не делили, я в этот момент испарилась из их жизней.

Мама либо плакала, либо работала, папа просто не появлялся больше, а я… осталась одна. Всем было плевать: кто я? где я? что со мной? Ну и я никого не стала тревожить. Свою жизнь я теперь держу в своих руках.

Глава 2

В 14 лет, на свой день рождение, я подарила себе новую прическу. Весна, знаете ли, творит странные вещи с девушками и женщинами. Хочется перемен. Мои длинные и тяжелые черные волосы были обрезаны по мочку ушей и выброшены в урну у соседнего подъезда. На подарочные деньги от мамы я купила себе черный карандаш для глаз, фиолетовую помаду и футболку с надписью «Смерть врагам». Ну а на подарочные деньги от папы я проколола себе нос и язык в каком-то подвале в байкерском тату-салоне недалеко от борделя, что находятся на окраине города.

- Ну а что ты хотела, Ника? Ты же, как всегда, кроме, себя ни о ком не думаешь? Тебе же вечно все не нравится? Вот и результат: ребенок стал пугалом и дегенератом, - отец ходил из стороны в сторону и распылялся о трудности жизни мужчин.

- Ну, конечно, кто же еще у нас виноват? Я! Это же я сплю со всеми направо и налево и заделываю всем бастардов, - ну и мама не забывала делиться «впечатлениями» о нелегкой женской судьбе.

- Ну фы тут азбиайтесь, а я ашла (ну Вы тут разбирайтесь, а я пошла), - капец, как болит язык после прокола, походу, это была неудачная моя инвестиция.

В ушах играло «Кино», на ногти наносился второй слой черного лака с перламутровыми блестками, а за дверью все также продолжался «концерт по заявкам».

Глава 3

Школьный год я закончила кое-как. Учиться совершенно не хотелось да и для чего? Поэтому, летом я планировала отрываться по полной. Ну как по полной… до первого звонка родителям из районного отдела полиции, куда меня привезли вместе с Ритой-финитой. Познакомились случайно в магазине, у кассы, мне не продавали сигареты, а ей продали. Она уже совершеннолетняя. Рита пригласила попить пива и покурить с друзьями на игровой площадке в детском садике, где старый охранник вечно забывал закрывать запасную калитку и уходил спать под «Улицу разбитых фонарей». Ну вот именно в тот вечер, он неожиданно проснулся и вызвал наряд. Парни и пара девчонок успели убежать, а я с финитой не успела. И вот моя финита ля комедия в жизни закончилась на первом приводе в ментовку.

- Я в шоке, Ника, - снова начал распыляться отец, - ты вообще с ребенком не занимаешься? Мне вот сейчас некогда вообще, Милочке скоро рожать, а я тут решаю твои косяки.

- Да ты что? Ну извини нас, пожалуйста, дорогой папаша со стажем, - мама начал зубоскалить и плеваться ядом, - прости нас, что мы навязались тебе и впечатали свою принадлежность в твой паспорт и в твои исключительно качественные гены.

- Что ты несешь, дура? Ты вообще не видишь ничего, что происходит? Дочь стала наркоманкой, алкоголичкой и, возможно, проституткой, судя по ее подруге. А ребенку всего 14 лет?

- Ой, не пыли, папаня, - как меня достали эти разговоры родители, как я устала от однообразия их проблем, как я хочу, чтобы меня увидели, - расслабься и иди к Милочке пить яблочный мартини и массировать ее копытца.

- Мика!!! Что за разговоры? Я не по терплю такой тон? - Папино лицо становилось все краснее, а ноздри раздувались все шире и шире.

- А что она такого сказала? На правду не обижаются! Кажется так ты мне сказала, когда обвинил меня в том, что твоя Милочка забеременела от тебя!

- Мать, а у тебя есть другая пластинка в твоем репертуаре? Сколько можно одно и тоже мусолить? У меня уже мозоли на ушах, - мне кажется, что я вся состою изо льда. Я вообще не чувствую уже ничего в этой жизни… ни любви, ни тепла, ни ласки, ни заботы…

- Мика!!! Что за разговоры?

- Ой всё. Я домой. Чао!

Глава 4

30 сентября я запомнила на всю жизнь. Я медленно шла из школы, очередные упреки учителей, тычки от одноклассников, и в качестве бонуса в завершение дня - жуткий ливень. На улице было темно, жутко холодно и сыро. Мне кажется, что я промокла до трусов.

Я подходила к подъезду, когда телефон оповестил о новом сообщении. Сообщении, которое стало «вишенкой на торте»: «Мика, у тебя сегодня родилась красивая сестренка Дарина, 3 кг и 50 см. Поздравляю!». Ноги подкосились и я провалились в еще сильную темноту…

Голова сильно болела, в ушах звенело, в горло будто пилу всадили, а в глаза воткнулись стекла, поэтому даже открыть их было больно.

- Маааа, - говорить было просто невозможно.

- Мика! Доченька, - мама плакала в голос и трогала мои руки, - как ты? Где болит? Врача позвать?

- Мааа, - как же мне ей сказать что-нибудь?

- Сейчас, малышка, подожди, пожалуйста, - и мама убежала куда-то.

Глаза я открыла с трудом. Вокруг все было белое. И почему-то я подумала, что меня упекли в психушку. Наверно, такой исход ожидает детей, у кого родители тяжело разводятся и где появляются новые дети. Зачем нужны «старые» дети, которые не оправдали ожиданий и не были причиной, чтобы сохранить семью или что-то в этой семье изменить для лучшей жизни. Но кто я такая, чтобы об этом думать?

- Ну что, голубушка, очнулись? - Седовласый добрый мужчина, похожий на старичка-боровичка, вошел в палату вместе с мамой.

- Угу, я в дурдоме? - голос был похож больше на мужской, чем на женский.

- Почему в дурдоме? Нет! Вы в самой лучшей областной клинической больнице. Меня зовут Аркадий Ильич и я - Ваш лечащий врач. У Вас, голубушка, пневмония.

- Откуда? - мужчина, говоривший во мне, удивлялся, потому как пневмонию же обычно можно получить, если зимой сосульки со снегом есть, а сейчас осень.

- Дочь, я тебя нашла в луже у подъезда без сознания, - и только сейчас я увидела свою маму, маленькую, осунувшуюся, с темными синяками под глазами.

- Аааа…

Точно. Я увидела сообщение от папы и это было последнее, что я помню.

- Хорошо, что Вы, голубушка, очнулись. Теперь лечение пойдет быстрее. Глядишь через недельку я Вас и выпишу, - старичок-боровичок широко улыбался и доставал из нагрудного кармана конфетку «Птичье молоко». Мое любимое. Папа мне его часто покупал. - Сейчас наша уважаемая медсестра Лариса Иннокентьевна поставит Вам капельницу и можете продолжать отдыхать.

Врач с мамой недолго поговорили у выхода из палаты, медсестра поставила капельницу, а мой организм решил, что хватит смотреть вокруг и предаваться унынию, и просто уснул.

Глава 5

- Денис, не нужно приезжать. Все хорошо, она отдыхает, - мама говорила по телефону с папой, - температуры нет. Думаю, что скоро ее выпишут.

- …

- Конечно, напишу или позвоню тебе, когда что узнаю.

Мама, будто почувствовала, что я проснулась и резко обернулась , убирая телефон в карман.

- Малышка, - за окном темно, на тумбочке стоит ночник с тусклым светом и в моей душе, как и в маминых глазах, пустота, - как ты, милая? Я так испугалась, - она разрыдалась, уткнувшись своим лицом в мой бок.

- Мам, почему все так в жизни тяжело? У нас же все было хорошо.

- Почему моя душа, похожа на руины, а сердце, словно айсберг, который готов потопить любой корабль, - хоть голос мой был безэмоциональным, слезы струились по лицу, набирая скорость и силу.

- Прости нас, доченька, прости меня, милая! Я не знаю, как все так вышло. Видимо, мы оказались людьми, не способными ценить то, что есть, и беречь то, что любим. И мне жаль, что злясь и обижаясь на отца, я совсем забыла о тебе. Мне больно и стыдно за свое отношение, - мама стирала рукой мои слезы и мягко целовала, оставляя мокрые следы от своих «слезных» поцелуев.

Мы очень долго разговаривали с мамой, в основном, вспоминали время, которое проводили вместе, будто смотрели старый фотоальбом, где хранятся самые добрые эмоции и впечатления. Засыпая, я пожелала, чтобы эта ночь унесла мою грусть и боль родителей навсегда.

Старичок-боровичок Аркадий Ильич и медсестра Лариса Иннокентьевна провожали меня почти до самой машины, даря мне красивую выписку со справкой в файле и коробку моих любимых конфет «Птичье молоко».

- Голубушка, береги себя и маму! И больше не попадай к нам, лучше просто заглядывай на чаек, - врач с медсестрой помахали рукой и скрылись в дверях больницы.

- Поехали, дочь, папа приехал. Привет, Денис! - Папа стоял возле машины, держа в руках маленьких букет белых хризантем. Пусть этот букет будет искренним знаком дружбы, уважения и любви, которое было в нашей семье.

- Привет, девочки! С выздоровлением, Мика! - папа крепко обнял, одарив меня своим неизменным парфюмом «Ангелы и демоны». Что-то было в этом философское, в этом парфюме и в моем папе. - Давайте я Вас отвезу домой.

Мама с папой тихонько переговаривались, а я смотрела на люльку, что стояла рядом со мной, на заднем сидении. И где-то в душе жил злобный ревностный червячок к девочке, которую мой папа тоже будет называть «доченька», «моя малышка», «любимая крошка», но почему-то сейчас мне хочется больше научиться ценить себя, чтобы вновь не оказаться там, где страшно и одиноко. Да, наверно, это не мысли 14-летней девочки, но некоторые обстоятельства вынуждают нас приноравливаться и перестраиваться к изменившимся ситуациям.

- Спасибо, что подвез, Денис, - мама улыбнулась папе, уставшей, но доброй улыбкой.

- Пожалуйста, Ника, - папа медленно повернул голову ко мне и тоже устало улыбнулся, - я люблю тебя, моя девочка, не болей!

- И я люблю тебя, папа, - взяла маму за руку и мы пошли в квартиру, что навсегда сохранила в себе воспоминания о нашей семье.