Любовь солдата

Карта мира

Часть первая. Военный город Агнира. 1

Война пришла в страну неожиданно. Казалось бы, самые страшные испытания позади.Государства, истерзанные распрями, заключили договор. Но не все были согласны с наступившим миром. Внутренняя коалиция страны Го подняла мятеж. Правитель был стар, и его власть пошатнулась. Буквально за несколько недель восточная часть Го оказалась в руках повстанцев. В том числе и один из самых крупных и стратегически важных городов — Оскол.

Ее звали Алирия или просто Алиша. Она приехала в этот город изучать лечебное дело. Сейчас ей было девятнадцать, вот уже четвертый год девушка жила одна, и теперь, когда основное обучение подходило к концу, ей предстоял нелегкий выбор: остаться здесь и продолжить учебу или попытать счастья в другом месте.

С двенадцати лет Алиша росла под опекой тети и дяди. Ее родители погибли, и война, прошлая или настоящая, не имела к этому никакого отношения. Девушка считала себя очень взрослой и самостоятельной, однако после переезда из маленькой миролюбивой Рисии привычный и понятный мир пошатнулся.

Она считала, что в таком большом городе как Оскол, несомненно, достигнет успеха и обретет множество друзей. Но, увы — знакомства первых лет сошли на нет из-за неудачных отношений с парнем по имени Риккерт, властность и эгоистичность которого Алирия ошибочно приняла за гарант защиты от напряженной жизни большого города.

Чтобы быть ближе к любимому, Алиша перевелась на административно-управленческий факультет, там же нашла непыльную подработку и незаметно для себя стала почти полностью зависима от Риккерта.

Спустя примерно год девушке удалось опомниться: взглянув на свою жизнь со стороны, она ужаснулась произошедшим переменам и каким-то чудом смогла вырваться из отягчающих отношений. Однако даже после расставания бывший ухажёр не давал ей покоя, оказавшись довольно навязчивым. А поскольку они учились в одном здании, избежать встречи с ним оказалось не так-то просто.

Алиша чувствовала, что загнана в угол. Обладая замкнутым характером, она, с одной стороны, тянулась к людям, но с другой была слишком горда или пассивна, чтобы самой завязать знакомство. Ей казалось, что истинная дружба начинается сама собой, и переламывать себя, выдумывая шутки и высасывая из пальца общие темы для разговоров, было не по ней.

Последние полгода она вела одинокую жизнь, чувствуя угнетенность, ненавидя себя за какие-то внутренние качества, которые не позволяли ей сблизиться с кем-нибудь и обрести новых друзей. При этом она продолжала мысленно и буквально избегать Риккерта, вплоть до того, что во время работы часто запиралась в кабинете и старалась поменьше выходить в коридор.

Так было и в этот раз. Все экзамены остались позади, и через пару недель им должны были вручить дипломы. Конечно, это хорошо — иметь образование, только вот она всегда мечтала стать медиком, а в итоге по какой-то злой иронии, по собственному глупому недосмотру получит корочку непонятного служащего, с которой можно разве что идти в глухие пыльные конторы перебирать документы за копейки.

А теперь еще эта война — два дня за городом слышны взрывы. Нет, орудия здесь не используют, не тот случай. У повстанцев их попросту нет. А вот наступающие союзные войска освободителей — это в том числе элитные отряды, прошедшие особое обучение в закрытых военных городах. Воины-мастера из окруженной тайнами и секретами общины. Хотя нельзя сказать, что в местах, где они обитают, не живут простые люди или что туда не пускают незнакомцев. Просто так повелось, а постепенно распространилось по всем странам — древние кланы объединялись в поселения, где с малых лет детей обучали военному мастерству.

Такие мастера могли стать и солдатами, и первоклассной охраной, и наемными убийцами. А могли выполнять миссии по шпионажу и разведке. Со временем жизнь их скрытого общества обросла историями: отчасти слухами, отчасти сплетнями о сверхчеловеческой силе мастеров. То, что они бегают по стенам и вообще нарушают законы гравитации — это даже не слухи, к этому давно все спокойно относятся. Но рассказывали и о куда более могущественной силе, о мутациях, возможности мгновенно перемещаться, обостренных зрении и слухе, умении гипнотизировать, читать мысли, вызывать иллюзии. А уж про владение всякими видами оружия и вообще лучше не говорить — такой воин и из иголки сделает смертоносное жало.

В общем, страху они наводили, хотя на деле представляли собой просто специальные отряды, выполняющие приказы командиров. Конечно, многие мальчишки мечтали стать воинами-мастерами, а девчонки — выйти замуж за таинственного защитника родины.

Насколько было известно из газет, несколько таких отрядов действительно участвовали в операции по освобождению Оскола. Видимо, именно из-за них стоял весь этот шум, и лучше было не вникать, какие методы мастера используют для очистки пригородных районов от повстанцев. Дело мирных жителей было простым: сидеть тихо и не попадаться под горячую руку.

Алиша была родом из мирной страны и мало интересовалась всей этой военщиной. Единственное, что ее привлекало — это медицинские знания, которые просачивались из военных городов и сильно отличались от того, что им преподавали в университете. Лечение наложением рук, операция без инструментов, умение останавливать кровь чуть ли не силой мысли: кто-то считал это вымыслом, кто-то клялся, что сам видел, а официально эти слухи не подтверждали, но и не отрицали.

Вот это было бы интересно узнать… Да еще и их свитки перемещения очень удобные. Давно в ходу, продаются почти в каждом магазине сумок. Вмещают в себя до двадцати килограммов любого веса, будь то чемодан или тюк картошки. Алиша, после смерти родителей особо бережно относившаяся к вещам, даже если они уже стали настоящим хламом, полгода копила деньги на такой свиток. И еще один ей подарила тетя год назад, на совершеннолетие.

Алиша много работала. Но платили мало, едва хватало на еду и оплату места в общежитии. Однако у девушки был довольно смекалистый ум, и она всегда находила возможность подзаработать — в основном писала статьи в разные небольшие газеты и журналы. Дар к слову был у нее в крови так же, как и к врачеванию. Но она редко находила свободное время, чтобы написать что-нибудь стоящее. Да и не до того, когда совмещаешь учебу, работу и частые подработки.

2

Сперва Алише показалось, что она проснулась в своей комнате в общежитии. Но девушка быстро поняла, что это не так. Эмоции пронеслись вихрем — страх сменился вспышкой радости: в жизни происходит что-то интересное! Затем кольнуло разочарование — приключение явно не затянется, и скоро от него останутся лишь воспоминания.

Последняя мысль заставила Алишу резко встать. Тело затекло. На улице уже наступило утро. Она вышла, заметив, что лагерь опустел. Часовых тоже не было видно, но оно и понятно — мастера на то и мастера, что лишний раз их и не увидишь.

Только один человек что-то делал у большого котла — вероятно, ответственный по хозяйству, к которому ее приставили. Алиша юркнула в деревянный домик уборной, потом подошла к нему.

— Здравствуйте.

«Интересно, он будет таким же немногословным, как этот Скроу?», — подумала она.

— Доброе утро. Слышал, вас случайно к нам угораздило. Но не волнуйтесь, скоро все кончится. Меня зовут Ригоро, — улыбнулся ей воин.

— А я Алиша. Спасибо, что подбадриваете… Но ничего страшного, времена неспокойные, всякое бывает. Не подскажете, где лучше умыться?

— Да вот, берете ковш у чана, зачерпываете и где-нибудь ближе к уборной. А то затечет под палатки…

Ригоро оказался дружелюбным малым. Вскоре Алиша присоединилась к нему, и они погрузились в повседневные хлопоты. В лагере находилось два раненых, и Ригоро сделал им перевязки. Алиша помогала. Затем они перечистили целую кучу овощей, и хозяйственник принялся варить что-то, похожее на рагу. Алише он доверил штопать фартук.

— Вроде и не срочно, да я терпеть не могу шить, так что буду благодарен, — смущенно произнес он.

Ригоро говорил мало, и в основном по делу, поэтому Алиша не узнала ничего нового. Разве что общеизвестное: что несколько отрядов мастеров Агнира пришли на помощь союзному государству Го в гражданской войне. И что скоро она закончится, потому что против таких воинов никакие повстанцы не выстоят.

Этот день выдался солнечным, и Алиша впервые за последние месяцы почувствовала на душе тепло и даже радость. Странные ощущения, если учесть обстоятельства.

Часа в четыре пришел один из отрядов. Воины открыто обсуждали детали операции, но сыпали такими терминами, что Алиша даже при желании не могла бы ничего разобрать.

— Все квадраты чистые, но это-то и подозрительно. Напоминает тактику белого быка, — качал головой один из воинов, Гэммай, у которого один глаз был закрыт повязкой.

— Я бы сказал, серый туман это. Притаились. Отступники стремятся вселить в нас опасения. Среди них, слышал, отряд Энки, убийцы снов, — говорил второй, с банданой на голове.

— Слухи. Любят страху напустить. Конечно, осторожность прежде всего. Но Энке тут особо поживиться нечем. Он скорее придет падаль подбирать, как умный преступник, — не согласился Гэммай.

— Гэм, не забывай, жарче всего в секторах Тэ и У — там даже нашим досталось. А это кое-что, да значит. Черт бы побрал старого деда, довел страну до таких распрей… — вздыхал третий, Курир, чьи волосы торчали во все стороны.

Алиша во все глаза смотрела на солдат. При свете дня они и вправду были похожи на инопланетян: вроде говорят по-простому, но что-то в их осанке, внимательном взгляде, плавных, отточенных движениях, ловкости пальцев, выдавало в них людей, обладающих особыми умениями, недоступными простому человеку.

В общем, по сравнению с ними Алиша казалась себе ничтожеством.

Ближе к вечеру вернулся отряд командира Скроу. Как успела узнать девушка, его полное имя было Скарскроу Рэм Митору — и был он одним из легендарных мастеров Агнира, известный также, как Митору Скрытный и Всевидящий Скроу. Его даже выдвигали на пост убару — главы военного города. По сути, он был самым опытным и авторитетным мастером во всем лагере и, как догадалась Алиша, командовал не только специальным отрядом, но и координировал все агнирские силы.

«И этот человек терпеливо ждал, пока я упакую свои шмотки?», — со смесью стыда и трепета подумала Алиша.

При появлении командира Скроу что-то сжалось и перевернулось у нее внутри. Она слышала о нем лишь краем уха как о кумире многих мальчишек. Он также славился как гениальный стратег и один из самых скрытных воинов в элитных отрядах. Встретиться с таким человеком уже само по себе было чем-то исключительным.

Увидев ее, командир лишь слегка кивнул, но даже этот знак Алиша восприняла как нечто сродни оказанной ей чести. Она изо всех сил старалась делать все как можно лучше, и даже, сама того не замечая, стала подгонять Ригоро, привыкшего к неторопливому темпу работы.

— Ты смотри, а гражданская с характером, — усмехнулся капитан одного из отрядов, кажется, его звали Думмиро.

Скроу ничего не ответил. К удивлению Алиши, но не вызвав никакой реакции у окружающих, он принял из ее рук плошку с рагу, поблагодарив все тем же кивком головы, и направился в сторону своей палатки, по пути доставая из-за пазухи книгу.

— Он такой. Не зря его прозвали Скрытным — и среди своих никому лишний раз не показывает свое лицо, — сказал Алише Геруд, паренек из отряда Скроу.

При этом другой воин по имени Мэрот, обнаруживший Алишу в подсобке, сердито пнул Геруда в бок — де, нехорошо обсуждать начальство за спиной, тем более что командир наверняка все и так слышал.

Алиша ничего не сказала. Не требовалось много ума, чтобы понять: в компании таких людей следовало следить не только за своим языком, но и за мыслями.

Когда все поужинали, Алиша вызвалась помыть посуду, пока Ригоро осмотрит раненых. В этот момент у нее за спиной вырос командир Скроу Рэм, меланхолично протянув опустевшую плошку. Девушка решила ничего не говорить и молча приняла ее из рук мастера.

— Эту ночь придется тебе еще побыть здесь, — без вступлений сказал он. — На стороне повстанцев оказались мастера-отступники, и ситуация осложнилась. Завтра оценим положение дел и примем решение.

Алиша снова воздержалась от комментариев, лишь взглянула на командира и молча кивнула.

3

Она очнулась с ощущением легкой тревоги и растерянности. В третий раз Алиша вскочила, будто ее жизни грозит опасность. Но вокруг было тихо. Вечерело, но птицы еще щебетали где-то в отдалении. Тело ужасно затекло.

Девушка попила воды и подошла к лежащему все в той же позе командиру. Ему бы тоже не помешало попить… Только вот он может захлебнуться, если влить воду напрямую в горло…

Ох, как же гудит голова, как она разбита! Но все, что она может — это ждать возвращения других воинов. Они-то хорошо знают, что к чему. Только вот ее взяли не для того, чтобы слушать жалобы. Она должна приглядывать за командиром.

С сожалением пощупав холодный котел, Алиша положила себе немного остывшей каши. Не слишком-то вкусно, но это лучше, чем ничего. Да и достаточно питательно.

Поев, девушка принялась за Скроу. Она обтерла его смоченной в воде тряпкой: сняла ботинки, помыла ноги, протерла руки до локтей. Настал час лица с шеей, и Алиша смело стянула с командира маску — в этот раз у нее не было желания церемониться.

Самое обыкновенное, немного утонченное лицо. Странно, но, кажется, маску он носил не для того, чтобы скрыть какие-то недостатки, а, наоборот — чтобы не бросались в глаза достоинства.

У него был небольшой рот, изогнутый тонкой аристократической линией, узкие скулы, чуть впалые щеки. Но это скорее последствия истощения. И все же чертам его лица было присуще некоторое изящество. Может, предки мастеров и вправду вышли из дворянской элиты?

В глаза Алише бросился старый шрам, пересекающий щеку командира. Та успела зарасти щетиной, и бледная полоска прочерчивала свой путь на коже, будто иссохшее русло реки. Чуть заметная горбинка на носу свидетельствовала о старом переломе. Да и этот глаз, будто впавший внутрь от удара, красноречиво говорил о профессии лежащего перед ней человека. Бывалый воин, наемник и убийца, он побывал во множестве переделок, видел множество смертей, и большая часть из них происходила от его руки.

Боже, ну что она, вчерашняя студентка, делает рядом с таким, как он?

Алиша снова испытала приступ ужаса, но теперь уже смешанного с отвращением. Нет, не к Скроу, и даже не к сложившейся ситуации. Скорее, к самой жизни и тем, кто придумал войну.

Она продолжила обтирание, а потом решила покопаться в военной аптечке, удачно захваченной в лагере. К своему удивлению девушка нашла то, что оказалось очень кстати — капельницу! Посмотрев содержание раствора, Алиша, не задумываясь, воткнула катетер в вену мастера. Теперь можно не бояться обезвоживания.

Выходить из пещеры Алиша не решалась, разве что пару раз сбегала в туалет за соседний валун. Раскладывать вещи тоже не было смысла, а огонь разводить ей запретили. В итоге она только и смогла, что кое-как умыться оставшейся водой, переодеться в свежее белье и погрызть солдатских сухарей.

Взяв одну из книг, девушка попыталась углубиться в чтение, но тщетно. Мысли разбегались, голова вообще плохо соображала. Тогда Алиша нашла в своем свитке давно заброшенную тетрадь с записями — старый дневник.

Открыв его, девушка прочитала:

«Он не робок и, чему я у него учусь, — способен говорить то, что думает. Не боится не понравиться или вступить в открытый конфликт. Если собеседник ведет себя неадекватно, не прячется под маской любезности, а высказывает прямо, что думает о таком поведении. Любит выступать перед публикой, может сказать тост, обладает немалыми лидерскими способностями, но в то же время независим от собственного начальства.

Он очень ценит мое творчество. Хотя я дала ему прочитать мою первую книгу, он до сих пор до нее не добрался. Просто фантастика ему немного чужда, а мы ко всему прочему очень заняты (по жизни, по-моему), но он всегда поддерживает меня: пиши, пиши…»

Поморщившись, Алиша захлопнула дневник. Надо же, одна из последних записей! Когда это было? Года полтора назад? О чем она думала, почему так восхищалась Риккертом? А ведь ее единственную книгу он так и не прочитал. Хотя она и сама была о ней невысокого мнения.

Да, она боялась творить, писать нечто масштабное, постоянно обходясь мелкими статьями, которые, к тому же, могли принести хоть небольшую, но денежную выгоду. Но это был явный компромисс с собой.

«Сколько раз я шла на такие уступки? Жила с человеком не по любви, а из страха перед одиночеством, перед самой жизнью. Марала бумагу мелкими рассказами, когда в душе тянулась к написанию целых томов. Ушла из медицины, предпочтя более легкое образование не пойми кого…»

Алише стало противно от самой себя. Она вновь взглянула на воина, лежавшего у стены пещеры.

«Вот они служат одному делу, причем даже слишком самоотверженно. Их так воспитывают, ничего не поделаешь. А я, наоборот, не могу найти почвы под ногами. Вот вернусь обратно в город, и что? Продолжу перебирать документы и прятаться в кабинете?»

И тогда она приняла два важных решения. Во-первых, вернувшись в Оскол и получив диплом, она постарается переехать к Кире и там поступить в медицинский университет. Возможно, так и вид на жительство быстрее дадут. Во-вторых, если останется хоть немного свободного времени — начнет писать новую книгу.

Когда окончательно стемнело, вернулись остальные воины. Выглядели они неважно — вторые сутки без сна начинали сказываться на них.

— Что там? — не удержавшись, спросила Алиша.

— Дело дрянь, — устало сказал Гэммай. — Наш лагерь разбит, оставшиеся в живых перешли в лагерь армии Го, что стоит на северо-западе. Но туда не доберешься — Оскол в руках повстанцев, они постоянно прочесывают местность. Нас дезинформировали по поводу сил противника. Вернее, по поводу количества отступников в их рядах. И теперь мы расплачиваемся.

— Никто не думал, что Энка всерьез возьмется за дело, — пожал плечами Мэрот.

— Не только он, там собралась вся коалиция «Тень», — вздохнул Геруд.

— Что за коалиция? — поинтересовалась Алиша.

— Мастера-преступники. Таких немного, и их обычно выслеживают целыми городами и кланами, но самым искусным удается уцелеть, — объяснил Геруд. — И недавно они объединились в группировку. Наша убару давно подозревала, что они что-нибудь выкинут в самый неподходящий момент. И вот, пожалуйста — присоединились к повстанцам и устроили гражданскую войну.

4

Убежище в горах оказалось небольшим домиком в скрытом от посторонних глаз месте. Чтобы добраться до него, надо было пройти через ущелье и пересечь долину, поросшую густым лесом. На противоположном склоне, прячась одновременно в камнях скал и густой растительности, стоял деревянный дом, полностью приспособленный для жилья. Он состоял из продолговатой комнаты, совмещавшей в себе гостиную, спальню и кухню, отдельной уборной и темной кладовой без окон. Из кладовой вел потайной ход за один из горных валунов.

В доме была вся необходимая мебель, ведра для воды и даже лохань для мытья. Остальные вещи были запечатаны в свитке, который по указанию Скроу нашли под одной из досок.

— Это секретное убежище в стане врага, — произнес Гэммай, раскладывая вещи. — Мы ведь раньше воевали с Го. И тут была одна из тайных станций, — он взглянул на Алишу.

Девушка распаковывала посуду и оставшиеся припасы. В ее свитке осталось еще довольно много круп, у воинов — банки консервов, сухари и сушеные фрукты.

Скроу тут же уложили на диван, подложив под голову подушку и укрыв одеялом. Алиша стерла с его бледного лица капельки пота — переход даже на спине у товарища дался прославленному мастеру нелегко.

— Что теперь? — спросила она.

— Выставим часового и отоспимся. Потом надо будет донести своим, что мы в укрытии, — ответил Гэммай.

— Я подежурю, — откликнулся Мэрот. Он только что закончил перебирать оружие. Поднялся, заткнув за пояс рукоятку луча, переложил в ножны кинжалы.

Алиша невольно засмотрелась на него. Как и в случае с Герудом, до этого она как будто боялась открыто рассматривать воина. Но отношение Мэрота к ней явно изменилось.

У него было худое лицо, узкий подбородок оторочен полоской ухоженной бороды. Небольшие усы, отливающие медным оттенком при свете керосиновой лампы, также были аккуратно подстрижены. Волосы немного отросли, разлохматились. Чуть впалые глаза смотрели всегда холодно и прямо. Но на этот раз он не просверлил Алишу взглядом, а лишь скользнул по ней, закинул через плечо свою дорожную сумку и вышел за порог.

Девушка молча принялась за стряпню. Сварили добротную кашу, Гэммай разрешил развести огонь в печи. Кажется, Геруд обрадовался, что не придется снова кипятить воду вручную.

— Почему вы попались? — спросил вдруг Скроу со своего места на диване.

Гэммай подошел к нему, сел на стоящий рядом стул.

— Их там как крыс, Скроу-тэм. В первые дни было терпимо, думали, они только поищут оставшихся из наших и затихнут. Но потом резко началась облава в нашей стороне. Как они выследили, ума не приложу — периметр очень большой…

— Труп, — произнес вдруг Скроу. — Вы ведь сожгли труп. Они выследили вас, наверняка просто пустили по следу собачников.

Гэммай потупился.

— Если так получилось, командир, то это большая глупость с нашей стороны. Но мы запутали следы. Тем более, мы не могли оставить тело. Законы…

— Неважно. Былого не воротишь. Но вы забыли одно обстоятельство, друзья. С нами она, — он кивнул в сторону Алиши, растерянно застывшей над котлом с кашей. — И теперь у нее нет пути назад.

Его слова прозвучали, как приговор. В этот миг Алиша пожалела, что так самозабвенно отплевывалась от своей прошлой жизни. Но ведь ее предупреждали… И раз пути назад нет, то…

— Ну и пусть. Я все равно не смогла бы жить, как прежде. Все к этому и шло с самого начала, — произнесла она холодно, вернувшись к помешиванию каши.

— Если это был твой план, то ты не ведала, что творила, — глухо произнес Скроу. Его скрутила мышечная судорога.

Алиша хотела крикнуть, что это не его дело, что нет смысла теперь ее пугать и вообще, ей надоело такое отношение с их стороны. Но вместо этого она подошла к Скроу и поправила на нем одеяло.

— Тише. Вам отдыхать надо после перехода. Я сейчас поставлю капельницу.

И знаком велела остальным возвращаться к их делам.

Скроу сверлил ее своим правым глазом, но она ни разу не взглянула на него. Спокойно достала катетер, настроила стойку, вколола иглу в вену. Темная кровь слегка вышла наружу, смешавшись в трубке с раствором.

Алиша положила руку командира поверх одеяла и вернулась к другим своим обязанностям.

Ночевали они в спальных мешках, оставив Скроу на диване. Перед сном Алише удалось добротно помыться в лохани, куда она натаскала достаточно горячей воды. Геруд охотно помогал ей с ведрами, наполняя их в источнике недалеко от дома. Угол с лоханью был отгорожен небольшой ширмой, но воины, кроме обездвиженного командира, предпочли удалиться на крыльцо.

Было уже совсем поздно, когда девушка с наслаждением погрузилась в нагретую ванну. Потом она увидела, как вода в ней окрашивается в цвет сходящей с ее кожи засохшей крови. Алишу замутило. Она поспешила выбраться, ополоснулась оставшейся в ведрах водой и потом вычерпала всю лохань, выливая прямо из окна во двор. Шум воды услышали сидящие снаружи мастера, и Геруд снова поспешил ей на помощь, одним махом опрокинув всю лохань. Алиша позавидовала его физической силе.

Утром воины собрались решать, что им делать дальше.

— Кто-то должен добраться до Агнира и передать нашим. Возвращаться в Го в сложившейся ситуации нет смысла, — рассуждал Гэммай.

— Но в одиночку в такой путь лучше не отправляться, — покачал головой Мэрот.

— Только кому-то все равно надо остаться здесь и помогать Алише и командиру, — заявил Геруд.

Скроу чуть пошевелился под одеялом.

— Гэммай и Мэрот, отправляйтесь вы. Геруд останется и будет охранять нас, пока вы не вернетесь с подкреплением. Хотя, думаю, мы через неделю сами пойдем в сторону Агнира.

— Командир, я бы посоветовал вам отлежаться хотя бы до новолуния. Не забывайте о последствиях, — запротестовал Гэммай.

— Благодарю за заботу, но пока вам и вправду лучше отправиться домой, — прикрыл глаза Скроу.

— Так точно, выдвигаемся после обеда, — кивнул Гэммай.

Потом повернулся к Алише с Герудом.

5

Они сидели на крыльце. Спать не хотелось. Это вошло у них в маленький обычай за последние четыре дня.

— Дай мне руку, — произнес Геруд, взглянув на Алишу темными глазами, в которых всегда плясала задорная искорка.

Алиша осторожно протянула ему свою ладонь. Он взял ее, прислонил к своей.

— Чувствуешь?

— Невообразимо. Ты прямо как кипятильник! — воскликнула Алиша, ощущая все нарастающий жар. — Как тебе это удается?

— Наследственность. Особенность генома нашего клана. Удобная во всех отношениях. Да и девушкам нравится, когда их согревают.

— Да ну тебя! — фыркнула Алиша, отдергивая руку. Но потом залилась веселым смехом. — С вами и интересно, и опасно.

— Пугаем, правда? Ну, такая уж наша жизнь, — сказал Геруд.

— Но вы все равно остаетесь людьми. Хоть на вас и возложено большее… — негромко произнесла Алиша.

— Да. Были те, кто не выдерживал, уходил. Но куда? Разве что в другой такой же город. Или на службу к какому-нибудь князю. Если просто сбежать, признают отступником и убьют.

— Жестокое наказание общины ради сохранения уникальных генов? — уточнила Алиша.

— Типа того. Можно, конечно, укрыться. Стать простым гражданином, завести семью, нарожать детей. Но если найдут, особенно после твоей смерти, — взрослых перебьют, а детей заберут на воспитание. Есть такие подразделения, от которых даже у меня мурашки по коже, — поморщился Геруд. — Вот там из человека и вправду делают машину слежки и убийства. Но таких мало, и они всегда работают поодиночке.

— Им калечат психику? Уничтожают личность? — не удержалась от расспросов Алиша.

— Не всегда. Иногда туда уходят добровольно. Когда ничего другого не осталось или потерял всех близких… Или такой вот покалеченный ребенок, чьи родители были убиты, потому что их предок — беглый воин-мастер. Помню историю из моего детства: к нам пришла женщина с ребенком, девочка училась со мной в одной группе. Женщина — обыкновенная крестьянка, но, как оказалось, ее свекор был отступником, беглым воином. Мужа убили, так как он был носителем генов отца, хотели убить и ее, но она взмолилась — мол, я простая женщина, позвольте вырастить дочь, пускай даже и как басилиску. И их обеих забрали в городок. Из девочки и правда получилась талантливая басилиска, а мать до сих пор живет в домике, работает в овощной лавке. Так что не всех поголовно вырезают, при нынешней убару любую ситуацию стараются оценивать индивидуально. Но, конечно, есть определенный риск.

— Я слышала, что басилиски даже опаснее мастеров, — поделилась Алиша, до этого увлеченно слушая рассказ Геруда.

Тот кивнул.

— Да, у них особое обучение. Психология, умение, прежде всего, не драться, а хитрить, соблазнять, втираться в доверие. Они редко заводят семьи, а тех, кто воспитывался в сверхсекретных подразделениях, и вовсе стерилизуют. Девушек готовят к долгим миссиям. У нас даже ходят такие поговорки, что настоящую басилиску в военном городе не застанешь. Они годами могут жить при дворе у врага, быть своей жертве любовницей или женой, собирать сведения и, если надо, без промедления убить.

— Так калечить женскую природу… Да, вот этого я уже не могу принять, — с замиранием пробормотала Алиша. Она знала или слышала, что такие женщины есть, но теперь, получая информацию из первых уст, невольно ужаснулась.

— То ли еще было! — фыркнул Геруд. — Раньше всех девочек, ступавших на путь басилиски, стерилизовали. Вот тут было жестко — или ты становишься домохозяйкой в своем клане, или тебя выдают замуж за человека из другого клана, или отдаешь всю себя служению. Мастера-воины, кстати, тоже поначалу все жили изолированно. Я мало читал историю, но был вроде период лет сто назад, когда воин должен был просто продолжить род, зачать дитя с подходящей женщиной, а потом снова уйти в служение и практически не видеться со своей семьей. Никто не думал о чувствах. Только при прошлом и нынешней убару порядки несколько изменились. Знаю, например, что она свела к минимуму стерилизацию девочек. Хотя тоже не без умысла — иногда басилиске полезно зачинать дитя от определенного человека. Так же, как полезно отцу воспитывать своих детей и передавать им свой опыт.

— А убару ваша, пожалуй, мудрая женщина…

— Вот именно, что женщина! — усмехнулся Геруд. — У нее свой взгляд на происходящее, но отнюдь не мягкий. Новые порядки, которые она ввела, многократно повысили эффективность работы мастеров.

— Ей, наверное, нелегко пришлось. Женщинам сложнее пробиться к власти в этом мире, — поделилась мыслями Алиша.

— Ха! Вот увидишь ее, сразу поймешь, почему она стала убару. И никого пока лучше нее на эту роль нет. Ну разве что Скроу Рэм, но у него совершенно никаких амбиций.

— Как, я увижусь с убару? Не слишком ли это? — пропустив половину слов Геруда, удивилась девушка.

— Конечно. Она будет решать, принимать тебя в город или нет. Но ты не волнуйся — ты ведь спасла самого Скарскроу Митору! Тебя еще и озолотят, поди, — засмеялся Геруд.

— А ты все шутишь! — фыркнула Алиша, поднимаясь.

— Да ладно тебе, я просто разряжаю атмосферу. Нас ведь, мастеров, тоже хорошо обучают психологии.

И Алиша вдруг подумала, что все эти эмоции, настроения, выражаемые мастерами, должно быть, хорошо осознаются и контролируются ими. И это вызвало в ней смесь уважения с потаенным страхом — ведь неизвестно, насколько она уже поддалась их манипуляции?

— Он выбалтывает тебе все не просто так, — сказал Скроу, когда Геруд ушел на ночную разведку. Алиша недоверчиво покосилась на мастера. За последние дни тот значительно окреп, начал сам передвигаться и даже делать кое-какие упражнения.

— Геруд нарочно делает так, чтобы у меня не осталось выбора — брать тебя с нами или устранить, — продолжил командир.

— Вы все делаете не просто так, да? — с вызовом спросила Алиша.

Скроу вздохнул.

— Мы, как и все люди, тоже поддаемся эмоциям. Не считай всех мастеров бессердечными.

— Вас тоже? — Алиша взглянула прямо в глаза мастера, так осмелела.

6

— Что вы там пишете? — спросил Скарскроу, отвлекшись от чтения.

«А что вы там читаете?», — так и хотелось ответить вопросом на вопрос Алише. Был уже поздний вечер, и она невольно ждала Геруда, хотя и понимала, что он прибудет в лучшем случае завтра к полудню.

— Да так, начала новую книгу, — неопределенно ответила девушка.

— Книгу? Так вы пишете книги? Как интересно! И о чем, если не секрет?

— Вам и вправду интересно? — удивилась Алиша.

— Я же сказал! Видите, я постоянно читаю, — Скроу потряс книгой в своей руке. — Это мое главное увлечение, можно сказать.

— Понятно, — протянула девушка. — Ну, я на самом деле мало пишу. Всегда приходится себя заставлять, и всегда кажется, что несу какую-то ахинею. Но это моя вторая книга, и я полна решимости ее закончить. Она немного про меня, даже от первого лица.

— Надеюсь, как-нибудь я смогу купить ее в книжной лавке нашего городка, — улыбнулся сквозь маску Скроу.

— Нет-нет, если я ее опубликую, то обязательно подарю вам бесплатный экземпляр! — заявила Алиша почти возмущенно.

— О, буду премного благодарен. Наверняка книга очень интересная, несмотря на ваши метания, — командир явно пребывал в отличном расположении духа. — Мой Учитель тоже писал. Я до сих пор перечитываю его книги, и иногда мне кажется, что он снова рядом.

— Ваш Учитель? Его… он погиб? — тихо спросила Алиша.

— Да. Жизнь мастеров полна опасностей, надеюсь, вы уже поняли это. Мой отец тоже отдал жизнь во имя служения. И моя сестра… Я потерял всех.

— Ох! Мне очень жаль. Удивительно, что в вас осталось столько человечности после таких потерь, — искренне промолвила Алиша.

— Не будем об этом. Прошлое остается в прошлом. Мои воспитанники и друзья возвращают мне волю к жизни. Видите, я вполне откровенен с вами.

Алиша грустно улыбнулась. Это был их последний столь искренний диалог.

Ночью в отдалении прогремел взрыв. Скроу выскользнул из дома, прежде чем Алиша успела понять, что происходит.

— Сработали ловушки в ущелье! Оставайся здесь и жди меня! Если придут враги, скажешь, что тебя держали заложницей.

И командир растворился во тьме.

Алиша резко вскочила, оделась по-дорожному, упаковала спальный мешок. Никакого света — даже свечу нельзя было зажигать. Да и не хотелось. Этот свет не только привлек бы прорвавшихся врагов, но и будто отгородил бы Алишу от той тьмы, которая соединяла ее и Скроу, и всю долину, и неизвестно куда пропавшего Геруда…

Девушка то бросалась к окнам, опасливо вглядываясь в ночной лес, то забивалась в самый темный угол дома. Кладовая, куда она еще днем убрала всю утварь, напоминала комнатку архива, где ее впервые обнаружили мастера.

Сколько времени прошло с тех пор? Ей казалось, что вечность.

Она напрягала слух, пытаясь различить хоть какой-то посторонний звук — шорох шагов, новый взрыв или скрежет режущих лучей. Но ночь была тиха, если не считать неизменного пения цикад.

«Замолчите, замолчите! Вы не даете мне услышать!», — тщетно молила их Алиша.

Через несколько часов, когда рассвет уже начал прогонять ночь на горизонте, девушку сморил беспокойный сон. Но она то и дело просыпалась, прислушивалась и снова впадала в дремоту.

Наконец, когда солнечное утро залило все вокруг, на крыльце появился Скроу. Алиша вскочила при виде него, и тут же зашаталась от нахлынувшей слабости.

Он был в своем обыкновенном боевом костюме — бронежилете, солдатских штанах, легких ботинках и перчатках без пальцев. Командир тяжело дышал.

— Надо уходить. Ты готова?

Алиша растерянно кивнула, натянула через плечо сумку со свитками. Скроу подошел к печи, взял большую кружку, налил воду из фляги, накапал каких-то лекарств.

— Что там было? — спросила девушка.

— Как и ожидалось, нас выследили. Целый отряд собачников. Не знаю точно, сколько их было, но двое напоролись на ловушки, а еще пятерых я устранил. Если это все, у нас есть несколько часов форы, чтобы убраться отсюда. Если нет, то счет на минуты.

Скроу опрокинул в себя содержимое кружки. Алиша предпочла сбегать в уборную. Пожалуй, путь им предстоит неблизкий.

— Не переживай, если за нами погонятся остатки отряда, я с ними разберусь. Хуже, если неподалеку бродили другие, — по-своему решил ободрить девушку Скроу.

Алиша криво улыбнулась. Она остро переживала, что будет задерживать командира, что ему придется тащить ее на себе, а ведь он только-только поправился. Куда рациональнее было бы оставить ее здесь, тем более если она скажет, что была заложницей. Но Скарскроу взял ее с собой. Конечно, повстанцы могли бы ей и не поверить. Они могли бы проникнуть в ее сознание и выяснить, как все было на самом деле. И заодно узнать что-то о мастерах Агнира, что те не хотели разглашать. Тогда лучше было бы ее убить. Так наверняка бы поступили многие мастера. Но не Скроу.

Они быстро выбрались из долины. Алиша явственно ощутила, как изменилась хватка воина — он уже не так сильно сжимал ее икры, как будто хотел, чтобы она приноравливалась к его бегу, маневрировала вместе с ним. И девушка пыталась, пыталась изо всех сил, не желая быть в очередной раз всего лишь обузой.

Подъем сменился плоскогорьем. Ей показалось, или на лице мастера выступили капельки пота? Подул неприятный прохладный ветер. Скроу ускорился.

Они миновали плоскогорье, снова пошли на подъем. Вдруг Скроу Рэм резко свернул на юг. Отбежал метров двести, остановился.

— Я расставлю тут несколько ловушек. Подходящее место. Ты пока двигайся прямо на юг, видишь — тут есть удобная прогалина. Только не подверни ногу, будь добра.

Алиша лишь кивнула и быстрым шагом продолжила путь. Потом осмелела, перешла на легкий бег, сохраняя предельную внимательность. Не прошло и десяти минут, как Скроу нагнал ее.

— Продолжим. Сейчас будет спуск, в два мига перескочим, — он почти насильно взвалил ее к себе на спину и молниеносно, подобно стихии, которой мог управлять, рванул вперед.

7

Над ней склонились люди в длинных светлых балахонах. Двое были в масках, а третьим оказался мужчина с белоснежными волосами, которые торчали во все стороны почти так же, как у Скроу, но были подвязаны лентой. Его руки лежали где-то на уровне ее ключицы, а лицо выражало полную сосредоточенность.

Они увидели, что девушка пришла в себя. Алиша молчала, ждала объяснений и пыталась привести в порядок мысли. Ощущения были те же, что и в тот раз, когда она очнулась после потери сознания в коридоре университета в первый год учебы: повышенная ясность, обостренное восприятие и странная слабость…

— Алирия? Вы слышите меня? — спросил беловолосый медик, посветив ей в левый глаз чем-то ярким. Алиша рефлекторно зажмурилась.

— Да. Что со мной? — ее голос звучал довольно хрипло.

— Так бывает при стремительном переносе. Мастера Скарскроу тоже пришлось подлатать. Но вам досталось, конечно.

Девушка прислушалась к своему телу. Оно было одновременно тяжелым и воздушным. Как будто каких-то частей недоставало, а потом они вдруг появлялись, как из небытия.

— Все в порядке, но вам нужно отдохнуть. Мы отвезем вас в палату, — сказал медик.

Алиша устало закрыла глаза. Думать не хотелось. Ее действительно отвезли в палату и там переложили с каталки на нормальную кровать. Она была куда удобнее простых больничных коек. Это Алиша подметила. А потом ее сморил сон.

Кажется, она отсыпалась дней пять, и немудрено: мало того, что последние две недели ей практически не удавалось нормально выспаться, так еще и этот переход через горы со стремительным переносом лишили последних сил. Такое кого угодно доконает!

А еще ей казалось, что этот телепортационный скачок подвел черту под ее прошлым, необратимо швырнув в совершенно новое будущее. И она не хотела чего-либо бояться здесь. Новая жизнь должна быть идеальна, и держать себя Алиша тоже должна идеально, что бы ее ни ожидало.

Однажды утром она проснулась совершенно отдохнувшая. Бодро встала с кровати, пошла в общий душ. Большинство пациентов еще спали, в коридорах никого не было. Алиша умылась, постояла под струей воды, почистила зубы. Хорошо!

Она надела домашний костюм и стала лениво прохаживаться по коридору. Стены были выкрашены в мягкий персиковый цвет, окна располагались достаточно высоко — едва выглянешь, а под ними стояли горшки с цветами, чередуясь с мягкими диванами и креслами. Вроде и ощущалась гнетущая атмосфера больницы, а вроде и нет — будто по оранжерее гуляешь.

Ее лечащим врачом был именно тот медик со смешными белыми волосами, которого она увидела, придя в себя. Внешне он чем-то походил на Скроу, но по характеру оказался приветливым и милым. Алиша лишь раз видела его после операции — вчера он приходил проверить ее состояние. Тогда она уже не спала мертвым сном и запомнила его визит.

Часы показывали восемь утра. Из-за угла навстречу Алише вывернул врач и одетая в светлый медицинский балахон девушка лет двадцати пяти. У нее были коротко остриженные волосы, обхватывающие голову густой круглой шапкой, и милая челка.

— О, вы уже проснулись? А мы как раз к вам! — приветливо улыбнулся беловолосый. Девушка добродушно взглянула на Алишу.

— Да, проснулась. Ко мне? Ну, пойдемте, — чуть смущенно сказала она, открыв перед посетителями раздвижную дверь в свою палату.

Алиша уселась на кровать, врач с девушкой — на стулья для посетителей. В палате было светло и тепло. Она была двухместной, но вторая койка пустовала.

— Вчера вы еще не были так бодры, меня радует ваш вид! — как-то совсем не по-врачебному воскликнул мужчина. — Впрочем, это всего лишь истощение, молодой организм быстро восполняет… Давайте я вас осмотрю. Кстати, мое имя Мэдо-дано, а это — Савалья-дано. «Дан или дано» — значит медик, врач, а если полностью, то «посвятивший себя ремеслу врачевания».

— Хорошо звучит. Приятно познакомиться, — улыбнулась Алиша, протягивая Мэдо руку для измерения пульса. Девушка заметила, что местные медики почти не носят с собой инструментов: состояние человека они определяли по одному лишь пульсу, а исцелять могли наложением рук или массажем определенных точек на теле в зависимости от возникшей проблемы.

— Мне тоже приятно, — кивнула в ответ Савалья. — Я личный медик убару и пришла от ее имени справиться о вашем здоровье.

— О, это большая честь. Но вы видите, я в порядке, — поспешила заверить девушку Алиша.

— Ну, в порядке — пока еще сильно сказано. Но все процессы в норме. Парочка дней в покое, и тогда уж можно начинать новую жизнь, — засмеялся Мэдо, отнимая пальцы от ее руки. — Я пропишу интенсивную восстановительную терапию.

— Убару Яни ждет вас, когда вы поправитесь, — сказала Савалья, открыто глядя на Алишу.

— О… да я хоть сейчас. Мне непривычно все это, — призналась девушка.

— Необычный случай, согласна. Но все складывается благополучно. Вы помогли Скарскроу-тэму, это неоценимо для нас! Конечно, судя по докладу его отряда, вы узнали много того, что гражданским знать не следует, но на войне такое случается. Придется вам обживаться тут, — все так же внимательно глядя на Алишу, произнесла Савалья.

— Я и не против, — ответила Алиша. Она хотела добавить что-то еще, но смолчала. Лучше много не говорить, пусть производит впечатление серьезной и сдержанной…

Савалья, наконец перестав сканировать пациентку взглядом, кивнула. Мэдо писал что-то в истории болезни.

— А как сам Скроу Рэм? — спросила Алиша.

— Поправляется. Отправили на восстановление, — не отрываясь от письма, сказал Мэдо.

— У нас есть специальное отделение для этих целей. Вы ведь тоже немного медик, — снова подняв на Алишу глаза, произнесла Савалья.

— Да, я училась на медицинском немного. И, возможно, захочу продолжить образование здесь, если мне позволят. У меня к этому тяга.

— О, как замечательно! Мастера-даны всегда нужны! — закончив писать, воскликнул Мэдо. — Но сначала вам надо окончательно поправиться. Сегодня до обеда сходите на балансировку, на обед я прописал вам растительные добавки к пище, укрепляющие иммунную систему. Вечером можете посетить наш бассейн, только не перенапрягайтесь — лучше просто постойте в воде, сделайте легкую гимнастику, это тоже хорошая профилактика. А теперь мне пора продолжить осмотр. Савалья-дано, до встречи!