Любовь султанши, сердце визиря

Глава 1

В стенах роскошных покоев дворца Топкапы, где ароматы восточных пряностей и свежих цветов наполняют воздух раздался крик новорожденного. Этот звук, как мелодия, пробудил в сердце наложницы Гюльбахар смешанные чувства. Она лежала на мягких подушках, уставившись в потолок, где резные узоры, словно звезды, мерцали в полумраке.

Свет, пробивавшийся сквозь окна, играл на её лице. В этот момент она почувствовала, как радость и горечь переплетаются в её душе. Гюльбахар знала, что в этом мире, где власть и статус определяются не только красотой, но и потомством, рождение девочки было не тем, что она ожидала. В её мечтах росли образы сильного сына, который унаследует её амбиции и станет гордостью семьи. Но вместо этого она держала на руках крошечное создание. У неё были тонкие черты лица и нежные ручки. Казалось, что эти ручки были созданы для того, чтобы обнимать, а не править.

Гюльбахар была женщиной с яркой внешностью. Её длинные черные волосы, как водопад, струились по плечам. Глаза, глубокие и выразительные, сверкали, как два черных оникса. Её тонкие черты лица создавали образ хрупкости и утончённости. А губы, обрамленные нежной улыбкой, скрывали внутренние переживания. Она натянула радостную улыбку, как маску, скрывающую её истинные чувства. Эта улыбка была настолько естественной, что никто не мог заподозрить, что за ней прячется буря. Внутри неё бушевал ураган эмоций: страх, надежда, тоска и радость переплетались в сложный клубок. Она чувствовала, как сердце колотится в груди, а мысли метались, как птицы в клетке.

Скоро в покои вошли слуги. Они несли с собой яркие ткани и цветы для церемонии именования. В воздухе витал сладковатый аромат свежих лепестков, смешиваясь с легким запахом благовоний, которые горели в углах комнаты. Среди слуг выделялась одна служанка — Лейла. Её светлые волосы были заплетены в аккуратную косу, которая изящно обвивала её голову, словно венок из весенних цветов. Лейла была невысокой, но её осанка и уверенные движения придавали ей особую грацию.

Большие добрые глаза, цвета молодой травы, смотрели с настороженностью. Словно она была готова уловить любое изменение в настроении госпожи. Эта служанка уже давно служила Гюльбахар. Она знала её лучше, чем кто-либо другой. Преданность и скромность делали Лейлу незаменимой в её жизни.

Сейчас присутствие служанки приносило ощущение тепла и уюта в этот напряжённый момент. Служанка, как будто предчувствуя внутренние терзания Гюльбахар подошла ближе.

— Моя госпожа, — произнесла Лейла, с нежной улыбкой глядя на Гюльбахар, — султанша такая хорошенькая. Я уверена, что она унаследует вашу красоту и силу.

Её голос звучал мягко, как шёпот весеннего ветра. В нём чувствовалась искренность. Лейла подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть новорождённую, которая мирно спала в руках Гюльбахар. Мягкие черты лица малышки, её крошечные ручки и реснички, как будто нарисованные, вызывали у Лейлы трепет и восхищение.

— Она уже сейчас выглядит так, словно знает, что её ждёт великое будущее, — продолжала служанка, не отрывая взгляда от девочки. — В ней есть что-то особенное, что говорит о том, что она станет сильной и мудрой, как вы.

Гюльбахар посмотрела на свою дочь. Она почувствовала, как напряжение и страхи, сковавшие её сердце, отступили. Она знала, что материнство — это не только радость, но и ответственность. Однако слова Лейлы придали ей уверенности.

— Спасибо, Лейла, — тихо ответила она, — твоя поддержка всегда была важна для меня.

- Как вы назовёте её, госпожа? — спросила Лейла, с любопытством глядя на новорожденную.

Только Гюльбахар собралась с мыслями чтобы произнести заранее придуманное имя как её прервали на полуслове:

— Я дам имя этой девочке, — в покои вошел султан, облачённый в роскошные одежды, украшенные золотыми вышивками. Его лицо, обрамлённое густой бородой, излучало уверенность и власть. Глаза султана, глубокие и проницательные, казалось, могли видеть людей насквозь. Посмотрев на Гюльбахар с нежностью, которую она не ожидала увидеть. Он продолжил, - Пусть её зовут Айлун, что означает «лунный свет». Это имя будет символом надежды и красоты.

Гюльбахар почувствовала, как её сердце сжалось от волнения и тревоги. Султан, даруя имя их дочери, словно забирал у неё право на собственное дитя. В этот момент ей показалось, что она теряет что-то важное, что принадлежало только ей. Она знала, что в глазах султана и других наложниц это имя не будет иметь той же ценности, что и имя сына. В их мире девочки играли второстепенную роль, и это осознание причиняло ей боль. Несмотря на это, Гюльбахар постаралась скрыть свои истинные чувства. Она натянула радостную улыбку.

Хоть её губы и были искривлены улыбкой, в глазах читалась печаль. Она понимала, что должна быть сильной ради своей дочери, даже если это означало подавлять свои собственные переживания.

Церемония началась. Вокруг собралось множество людей. Гюльбахар, сидя на подушках, старалась излучать уверенность. Она посмотрела на свою дочь. В этот момент её сердце наполнилось любовью и нежностью. Айлун, с её крошечными пальчиками и беззащитным взглядом, была её частью, её продолжением.

— Да будет она счастлива, — произнесла Гюльбахар, поднимая глаза к небу, как будто искала одобрение свыше.

Султан, наблюдая за церемонией, казался погружённым в свои мысли. Его лицо, с выражением глубокой сосредоточенности, отражало внутреннюю борьбу между обязанностями правителя и нежностью отца. Гюльбахар заметила, как его губы слегка приподнялись в улыбке, когда он смотрел на Айлун. В этот момент её сердце наполнилось надеждой. Может быть, эта девочка, несмотря на все предрассудки, станет для султана чем-то особенным?

Лейла, стоя рядом, с заботой наблюдала за Гюльбахар. Её добрые глаза, полные понимания, словно говорили: «Ты не одна». Служанка всегда была рядом, готовая поддержать и утешить, когда это было необходимо. Гюльбахар чувствовала, что в этом мире, полном интриг и зависти, Лейла была её единственным союзником.

Глава 2

Прошло три года с тех пор, как мать Айлун, покинула этот мир. Полгода назад ушла и Валиде-султан, оставив в сердце Айлун глубокую рану, словно шрам от незажившей раны. С того момента управление гаремом перешло к Бейхан-султан, младшей сестре султана Мурада. Бейхан-султан была женщиной средних лет. Её глаза были темными и глубокими, как ночное небо. Густые русые волосы были её гордостью, которую она всегда старалась подчеркнуть с помощью дорогих украшений. Кожа султанши была белой и гладкой, как алебастр. А при каждом движении источала дорогой аромат масла жасмина. На левой щеке у Бейхан-султан было небольшое родимое пятно, которое она всегда старалась скрыть под слоем пудры. Это пятно было в виде небольшой звезды и добавляло ей некую загадочность. Она всегда носила на себе самые дорогие ткани и украшения, которые подчеркивали её высокий статус в гареме.

Сегодня, когда Бейхан-султан вызвала Айлун. Под строгим взглядом султанши, сердце Айлун колотилось, как птица, запертая в клетке, - оно билось с такой силой, что казалось, готово вырваться наружу. Айлун почувствовала, что её ноги начинают трястись, а руки холодеют от страха. Подняв на Бейхан-султан широко раскрытые глаза, она застыла в немом ожидании.

Бейхан-султан, с холодным выражением лица, указала на испорченную дорогую ткань, которая лежала на столе, как символ её гнева. Ткань переливалась на свету, словно облако, но теперь она была изорвана и испачкана. Это было для Бейхан-султаном настоящим оскорблением. Айлун смотря на ткань и чувствовала, как её лицо горит от стыда. Она знала, что это была любимая ткань Бейхан-султан, и теперь она была испорчена.

— Ты испортила эту ткань, Айлун! — произнесла Бейхан-султан. Её голос звучал как гром среди ясного неба, разрывая тишину, которая окутывала комнату. — Как ты могла быть такой неосторожной?

— Но, госпожа, я не трогала её! Это сделал Мехмед! — воскликнула Айлун, указывая на своего младшего брата. Мехмед прячась за дверью, выглядел виноватым, как котёнок, которого поймали на месте преступления.

Айлун не понимала. Как могла произойти такая ошибка? Почему её отчитывали вместо брата? Она стояла перед султаншей, чувствуя, как её глаза наполняются слезами. Соленые капли одна за другой медленно потекли по щекам, оставляя на коже тонкие следы. Попытавшись их остановить, Айлун только размазала слезы по всему лицу. Её руки дрожали, а в горле застрял ком, не давая вымолвить ей и слова. Она хотела объяснить, что произошло, но слова не выходили из уст.

Однако Бейхан-султан не желала слушать оправдания. Её лицо оставалось непроницаемым. Гнев, словно буря, накрывал её с головой.

— Ты старшая, Айлун! Ты должна следить за своим братом! Если бы ты была более внимательной, этого бы не произошло! — произнесла она, и в её голосе звучала непреклонность, как в приговоре.

Айлун почувствовала, как внутри неё закипает чувство несправедливости. Почему она должна отвечать за поступки Мехмеда? В её душе возникло ощущение, что её лишили справедливости. Это было особенно тяжело, учитывая, что она уже пережила столько утрат.

— Но я не виновата! — воскликнула Айлун. Её голос дрожал от обиды. — Я не могла следить за ним всё время! Он сам должен понимать, что можно, а что нельзя!

Бейхан-султан лишь покачала головой, не желая принимать её слова. Айлун почувствовала, как в груди разрывается что-то важное. Как будто её сердце сжимали невидимые руки. Внутри неё бушевали эмоции: гнев, обида, непонимание. Почему она, старшая сестра? Почему должна нести ответственность за младшего брата, который ещё не понимал, что такое ответственность?

В голове пронеслась мысль о том, что, возможно, Бейхан-султан просто искала кого-то, на кого можно было свалить вину. Вокруг неё царила тишина. Но в её душе раздавался гул, как в бурном море, где волны накатывались одна на другую, не оставляя шанса на спокойствие.

В этот момент она поняла, что в этом мире, полном правил и ожиданий, её чувства не имели значения. Она почувствовала, что была всего лишь пешкой в этой игре, и что её судьба уже предопределена. В душе поднялись гнев и обида.

— Но, госпожа, — начала она, но Бейхан-султан не дала ей договорить.

— Нет, Айлун, — произнесла она, — ты должна научиться быть более ответственной. Ты должна быть примером для своего брата. Ты будешь сидеть в своих покоях, пока не поймешь своей ошибки. Ты должна быть достойной нашей династии.

Айлун посмотрела на Бейхан-султан. В её глазах отражалась вся боль и недоумение. Она не могла понять, почему её жизнь, полная утрат и страданий, должна была ещё и обременяться чужими ошибками.

— Я пойду, — произнесла Айлун, и вышла из покоев.

Она шла по коридорам гарема, мимо комнат, где раздавался смех и радостные голоса. В воздухе витал аромат свежей выпечки и сладостей, которые готовили для предстоящего праздника. Женщины в ярких нарядах суетились, накрывая столы и украшая залы цветами и тканями. Все с нетерпением ждали начала праздника, посвящённого победе султана над варварами. В каждой комнате звучали мелодии музыки. Танцовщицы, облачённые в яркие наряды, репетировали свои танцы, чтобы порадовать гостей султана.

Айлун чувствовала, как атмосфера праздника наполняет гарем, но в её сердце царила пустота. Она не могла разделить радость других. Остановившись на мгновение, Айлун прислушалась к звукам веселья. В глазах блеснули слезы. В этот момент ей было особенно тяжело осознавать, что её собственные чувства остаются незамеченными среди общего ликования. Сделав глубокий вдох, она ускорила свой шаг.

Личные покои встретили Айлун гулкой тишиной, так резко выделяющейся на фоне гарема. Присев на низкую кушетку, украшенную яркими подушками, Айлун глубоко задумалась. Тишина вокруг казалась почти ощутимой. В ней не было привычного уюта. Айлун обвела взглядом знакомые стены. Когда-то полные жизни и радости теперь они выглядели холодными и пустыми, словно отражали её собственные чувства.

Она вспомнила, как Валиде-султан с любовью оформляла эти покои, выбирая каждую деталь с заботой и вниманием. Яркие ткани и изысканные узоры, когда-то вызывавшие восторг, теперь лишь напоминали о том, что было. Айлун чувствовала, как в её сердце разрывается что-то важное, и это приносило лишь печаль.

Глава 3

Сидя за невысоким столом в своих покоях, Айлун наслаждалась завтраком. Сегодня на завтрак были её любимые лепёшки с ароматным мёдом и свежими фруктами. Лейла, заботливо наливая ей чай, вдруг остановилась. В покои влетела Айше. Её глаза сияли от возбуждения.

— Айлун! — воскликнула она с порога. — Ты не поверишь, что произошло! К нам во дворец прибыли новые рабыни!

Айлун подняла брови. В гареме всегда было много девушек, но новые лица всегда вызывали любопытство. Она отложила чашку и внимательно посмотрела на Айше, ожидая продолжения.

— Они такие красивые! — продолжала Айше, не в силах сдержать улыбку. — Я видела их, когда они прибыли. У одной из них длинные волосы, как у самой луны, а другая — с яркими глазами, как у кошки.

Айлун почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Новые лица в гареме могли принести не только свежие впечатления, но и новые истории о дальних странах.

— Ты знаешь, откуда они? — спросила она, наклонившись ближе к сестре.

— Говорят, они из далёкой страны, — ответила Айше. Её голос звучал таинственно, как будто она делилась секретом. — Я слышала, что одна из них красиво поёт, а другая танцует, как ветер, играющий с листьями.

Айлун представила, как эти новые девушки, облачённые в яркие наряды, будут кружиться в танце.

— Наверняка у них есть много интересных историй, — продолжала Айше, её глаза сверкали от волнения. —Они могут рассказать нам о своих странах и о том, как там живут люди.

Айлун задумалась. Ей всегда было интересно узнавать о других культурах и традициях. Мысли о новых знакомствах и интересных историях наполнили её воображение.

— Давай пойдем и посмотрим на них вместе! — предложила она, вставая из-за стола. — Мне очень интересно узнать их истории.

Айше с радостью кивнула. Оставив завтрак, султанши с нетерпением направились в гаремный зал.

Когда они вошли в зал, Айлун была поражена. В просторной комнате, украшенной яркими тканями и цветами, сидели новые рабыни. Однако в воздухе витало напряжение. Айлун не понимала, почему девушки выглядели напуганными. Ведь им невероятно повезло оказаться в гареме самого падишаха. Пройдя обучение, они могли стать не только любимыми наложницами, но и обладательницами привилегий, о которых многие могли только мечтать. Девушки могли оказаться на самой вершине мира.

Но, глядя на лица рабынь, султанша заметила, как дрожат их губы и как они избегают взгляда окружающих. Некоторые из них шептались между собой. Их глаза были полны тревоги, а руки нервно теребили подолы платьев. Айлун вспомнила, что для многих из них это могло быть не просто перемещение в новое место, а разрыв с родными, с домом, который они покинули.

— Может быть, они просто не привыкли к новому окружению, — тихо произнесла Айше, заметив, как сестра внимательно наблюдает за новыми рабынями. — Это может быть страшно — оказаться вдали от всего знакомого.

Айлун кивнула, соглашаясь. В это время Сулейха-калфа принялась распределять задания между рабынями. Её голос был уверенным и властным, она знала, как поддерживать порядок в гареме.

Калфа, с легким движением руки, указывала на каждую из девушек, назначая им обязанности: кто-то должен был заняться уборкой, кто-то — готовкой, а кто-то — уходом за цветами в саду. Рабынь, казалось, охватывало волнение, когда они ожидали своей очереди.

Вдруг, когда до одной из рабынь дошла очередь, она вскинулась. Это была девушка с округлыми формами. По всему её облику было видно, что она никогда не знала тяжелого труда. Её кожа была светлой и гладкой. Волосы, хотя и неопрятные, были густыми и шелковистыми. Маленькие, злые глаза сверкали, как острые иглы, были полны гнева. Она была одета в простую, потертую одежду, которая не скрывала её толстые ноги, покрытые мозолями от долгой ходьбы. Всем своим видом она показывала, что не привыкла к такому обращению.

Рабыня заговорила на непонятном языке. Её голос звучал громко и пронзительно, как будто она пыталась вылить весь свой гнев на окружающих. Айлун не понимала, что именно говорила девушка, но в её тоне чувствовалась отчаяние и протест. В её словах звучала не только ярость, но и глубокое недовольство своим положением.

Сулейха-калфа, не ожидавшая такого поворота событий, на мгновение замерла. Затем её лицо стало жестким, как камень. Она шагнула вперед, её голос стал холодным и строгим.

— Успокойся, — произнесла она, — здесь не место для бунта. Ты должна знать свое место.

Рабыня, не желая сдаваться, продолжала говорить. Айлун ощутила, как воздух вокруг стал плотным, словно перед надвигающейся грозой. Одна искра — и вспыхнет пламя. Остальные рабыни переглянулись. Некоторые из них зашептались между собой, выражая поддержку, но никто не осмеливался вмешаться.

Внезапно раздался властный голос Бейхан-султан, проникающий в самую суть происходящего:

— Что здесь происходит? — произнесла она, её тон был полон недовольства. — На весь гарем раскричались!

Внезапное появление Бейхан-султан повергло всех в смятение. Рабыня, которая ещё секунду назад была полна решимости, замерла. Её слова застряли в горле. Айлун почувствовала, как напряжение в воздухе возросло, словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.

Бейхан-султан, облачённая в роскошное платье, украшенное драгоценными камнями, шагнула вперёд. Её взгляд метался между рабыней и калфой. Её взгляд метался между рабыней и калфой. На её лице читалось недовольство, словно тёмные тучи собирались над горизонтом.

— Я не потерплю беспорядка в гареме, — громко произнесла она. — Каждая из вас должна знать своё место.

Сулейха, стараясь сохранить спокойствие, склонила голову в поклоне.

— Моя госпожа, сегодня поступили новые рабыни, — её голос звучал уважительно, но в нём ощущалась лёгкая дрожь. — Они ещё не усвоили правила поведения.

Бейхан-султан подошла ближе. Рабыня, дрожа от страха, опустила голову, не смея встретиться взглядом с Бейхан-султан. Айлун, наблюдая за происходящим, ощутила, как в её сердце закралось сочувствие к этой девушке. Она помнила, как совсем недавно сама стояла перед Бейхан-султан, ощущая на себе тот же гнёт страха.

Глава 4

Беатриче сидела на полу в углу одной из служебных комнат гарема. Она не могла поверить, что оказалась здесь. Этот дворец, превратил её жизнь в бесконечную череду унижений и тяжёлого труда. Беатриче посмотрела на свои руки некогда красивые и нежные, теперь были покрыты мозолями и ссадинами от тяжёлой работы. Её светлая, гладкая кожа, когда-то вызывавшая восхищение и зависть дворянок европы, теперь выглядела тусклой и уставшей. Некогда округлые и мягкие формы утратили свою привлекательность, став более подтянутыми и угловатыми, как если бы она была простолюдинкой. Временами смотря на себя в зеркало, Беатриче не могла сдержать гнев.

Как дочь герцога Висконти, Беатриче с самого рождения была окружена роскошью, словно цветок в теплице, защищённый от холодного ветра и непогоды. Её жизнь напоминала сказку: великолепные балы, сверкающие драгоценности, изысканные наряды, которые шили лучшие мастера. Беатриче не сомневалась, её ждало счастливое будущее. Родственные связи с королевской семьёй Арагона обещали ей беззаботное существование, полное удовольствий.

Но однажды, всё рухнуло. В один миг она лишилась всего. Отец объявил о помолвке с представителем династии Валуа. Этот союз, должен был укрепить политические связи и обеспечить семье Висконти ещё большее влияние в Европе. Беатриче, полная надежд, мечтала о жизни во Франции. Её сердце трепетало от восторга, когда она представляла себя в окружении королевских особ, блистая в роскошных нарядах на пышных приемах.

Беатриче была в пути уже несколько дней. Корабль, на котором она плыла, рассекал волны Средиземного моря, оставляя за собой лишь шёпот воды и лёгкий след пены. Каждая волна, как вздымающаяся преграда, пыталась остановить его. Но он, не ведая страха, продолжал свой путь, уверенно и гордо. Беатриче, словно птица в клетке, была вынуждена сидеть в своей каюте. Морская болезнь не давала ей насладиться прекрасными видами. Каждый раз, когда она пыталась взглянуть на бескрайние просторы, её живот скручивало от тошноты. А глаза, полные слёз, не могли различить ни горизонта, ни ярких парусов, которые так манили её воображение.

В один из таких тягостных дней, когда Беатриче, прижавшись к борту, пыталась успокоить себя, раздался резкий крик. Внезапно, словно тени, вынырнувшие из мрака, на корабль напали разбойники. Их лица были скрыты под капюшонами, а глаза горели жадностью. Прыгнув на палубу, как дикие звери, они без разбора начали убивать всех, кто попадался им на пути. Беатриче почувствовала, как сердце её забилось быстрее, а страх сковал тело.

Рыцари, что сопровождали её, сражались храбро. Но силы были не равны. Каждый удар меча, каждый крик и звук металла о металл разрывали тишину. Беатриче, затаив дыхание, наблюдала за тем, как её защитники, когда-то гордые и сильные, падали один за другим. В их глазах она видела решимость, но также и страх, когда они осознавали, что шансов на победу становится всё меньше.

Скоро, когда последний из рыцарей пал. Беатриче и несколько её служанок оказались в плену. Она не могла поверить, что её жизнь обернулась таким ужасом. Прибыв в порт, разбойники выставили свою добычу на базаре, словно товар, лишённый человеческого достоинства.

Внутри Беатриче бушевали противоречивые эмоции. Гнев, страх и безысходность сливались в один невыносимый ком, разрывая её изнутри. Она чувствовала, как эти чувства, подобно бурным волнам, накатываются на неё, забирая последнюю надежду. Вокруг царила суета, но в её душе была лишь пустота, полная отчаяния.

Вскоре Беатриче купили. Её, словно безмозглую скотину, пригнали во дворец. Пройдя через унизительную процедуру осмотра, она оказалась в одном ряду с грязными простолюдинками. Не в силах сдержать гнев, Беатриче потребовала к себе должного уважения. Но её слова, казалось, растворялись в воздухе, не доходя до ушей тех, кто был обязан слушать. Вместо ответа на её призыв, её заперли в темнице, оставив на несколько дней без еды и воды.

Смерив свою гордость ради выживания, Беатриче была вынуждена погрузиться в тяжёлую работу. Каждый день она занималась уборкой дворца и стиркой грязной одежды. Помимо этого, всех девушек гарема учили искусству угождения, тонкостям манер и изысканным танцам, чтобы они могли развлекать своих хозяев и завоевывать их благосклонность. Каждый урок был напоминанием о том, что её жизнь теперь принадлежит другим. Но Беатриче не сдалась, как казалось на первый взгляд. Она ждала подходящего момента. Она всем еще покажет, чего стоит Беатриче Висконти.

В этот миг её размышления прервала Мелек. Простолюдинка с ангельским лицом и добрыми глазами, словно светлое облако, всегда излучала тепло и доброту. Её волосы, как золотистые лучи солнца, свободно спадали на плечи. А искренняя улыбка, казалось, могла растопить даже самое холодное сердце. С самого первого дня в гареме эта выскочка взыскала снисходительное отношение окружающих. Что только усиливало зависть и раздражение Беатриче. Однако, по какой-то неведомой причине, эта недалёкая считала Беатриче своей подругой.

— Почему ты грустишь? — спросила Мелек. В её голосе звучала искренность, которая лишь усиливала внутреннее напряжение Беатриче.

— Просто размышляю о том, как легко ты завоевала симпатии всех вокруг, — ответила Беатриче с легкой усмешкой, стараясь скрыть свою зависть. — Наверное, это твой дар небес.

Мелек, не уловив подтекста, весело рассмеялась. — О, нет, это просто потому, что я стараюсь быть доброй! — Она замялась, словно что-то обдумывая, а затем, наклонившись ближе, продолжила шепотом. — Но знаешь, у меня есть маленький секрет, который я никому не могу рассказать...

Беатриче приподняла бровь. Её интерес мгновенно возрос. — Секрет? Это звучит интригующе.

— Да! — глаза Мелек блестели от волнения, словно звезды на ночном небосводе. — Султан подарил мне фиолетовый платок! Он такой красивый, с золотыми узорами! Но это секрет. Я пока не могу об этом никому рассказать.

Словно удар молнии, зависть обожгла Беатриче. Фиолетовый платок был не просто красивым украшением. Он олицетворял собой приглашение на хальвет к султану. Даруя возможность пройти по пути, устланному золотом, до самых райских врат. Как только у этой глупой гусыни получилось привлечь повелителя? Если ей улыбнется удача, то уже завтра Мелек сможет переехать в крыло фавориток. В то время как Беатриче должна тратить свои драгоценные годы на услужения другим. Нет, она этого не допустит. Как говорит отец: «Где бы ни оказался Висконти, он добьётся своего, чего бы это ему ни стоило». И верно, Беатриче увидела свой шанс, и она его не упустит.

Глава 5

Устроившись на диване, обитом ярким шелком, Айлун уютно расположилась среди мягких подушек. Свет, проникающий сквозь узорчатые окна гаремного зала, играл на стенах, создавая причудливые тени и наполняя пространство мягким золотистым сиянием. В воздухе витал сладковатый аромат восточных благовоний, смешанный с запахом свежезаваренного чая, что создавало атмосферу уюта и спокойствия. Это было место, где султанша могла забыть о своих заботах и насладиться мгновениями тишины, погружаясь в мир своих мыслей и мечтаний.

С приходом новых рабынь гарем наполнился жизнью. Девушки, полные юношеской энергии и любопытства, оживленно обсуждали свои впечатления от дворца, его роскоши и загадок. Однако сейчас в зале воцарилась тишина, и все, затаив дыхание, завороженно наблюдали за пожилой женщиной, сидящей в центре.

На низком подиуме расположилась рассказчица, её фигура, обрамлённая яркими тканями, притягивала взгляды. Волосы, заплетённые в тонкие косички, сверкали в свете ламп, словно звёзды на ночном небе. Её голос звучал мелодично, как журчание ручья, наполняя пространство волшебством. Айлун, затаив дыхание, с замиранием сердца следила за каждым её движением. Глаза сказительницы искрились от увлечения, когда она погружала слушателей в мир фантазий и приключений, рисуя перед ними картины далеких стран и удивительных событий. Каждое её слово было словно заклинание, способное перенести в другой мир, где сбываются мечты и происходят невероятные чудеса.

Она рассказывала о Звездочете — смелом юноше, который искал свою судьбу среди звёзд. Словно сама вселенная оживала в её рассказе. Юноша, полный надежд и мечтаний, отправился в далёкие края, преодолевая трудности и преграды. Каждое слово, произнесённое рассказчицей, было пропитано эмоциями, и Айлун чувствовала, как её собственное сердце наполняется трепетом. Она мечтала о том, чтобы и её жизнь была такой же яркой и насыщенной, как история Звездочета.

Девушки, затаив дыхание, следя за каждым её движением, словно сами становились частью этой истории. Айлун, закрыв глаза, представляла, как её уносит далеко от стен дворца, в мир, где мечты сбываются, а любовь побеждает все преграды. Вокруг неё сидели её братья и сестры, их лица светились интересом, а смех и шёпот создавали атмосферу уюта и дружбы. Каждый миг был полон жизни, и Айлун чувствовала, что этот вечер станет для неё особенным.

Когда рассказчица описала, как Звездочет преодолевает бурные реки и высокие горы, Айлун не могла сдержать восхищённого вздоха. Она представила себя на его месте, стоящей на краю утёса, с ветром, играющим в её волосах, и чувствовала, как её сердце наполняется смелостью. В её душе разгорелось желание — желание быть свободной, исследовать мир, как это делал Звездочет.

Султанша знала, что её жизнь в гареме была полна комфорта, но в то же время она чувствовала себя пленницей. Каждый день проходил в рутине, и лишь такие вечера, как этот, позволяли ей на мгновение забыть о своих оковах.

В момент, когда все были поглощены рассказом, в зал вошла рабыня, в сопровождении калфы. Это была строптивая рабыня, которую Бейхан-султан наказала в первый же день её прибытия. Айлун попыталась вспомнить, как же её зовут. Кажется, Беатриче. Да, точно, это была она. В памяти Айлун всплыли образы: Беатриче, стоящая с опущенной головой, когда Бейхан-султан с гневом наказывала её за непослушание. Айлун почувствовала, как её передернуло от неприятных воспоминаний, словно холодный ветер пронзил её душу.

За несколько месяцев в гареме Беатриче изменилась до неузнаваемости. Теперь она выглядела великолепно в новом наряде из тончайшего шелка, который подчеркивал её красоту и уверенность. Яркие цвета ткани гармонировали с её кожей, а длинные волосы были аккуратно уложены в сложную прическу, украшенную золотыми заколками. На шее сверкало изысканное украшение, которое явно указывало на её новый статус — фаворитки султана.

Когда Беатриче вошла, разговоры стихли, и все взгляды устремились на неё. Сказительница прервала свой рассказ, а в воздухе повисло напряжение, словно все присутствующие замерли в ожидании. Рабыня с гордостью подняла голову и, обведя взглядом собравшихся, произнесла:

— У меня для вас важная новость. Султан Мурад даровал мне имя Эсмахан. Теперь я — его фаворитка, которой даровано особое место в его сердце.

Её голос звучал уверенно, с ноткой триумфа. Эти слова вызвали шёпот среди рабынь. Некоторые из них обменялись недоумёнными взглядами, другие же не скрывали зависти. Айлун, однако, не придала этому особого значения. У отца было много наложниц. Каждая из них приходила и уходила, оставляя лишь краткий след в памяти. Куда интереснее было продолжение сказки, которую рассказчица только что прервала. Айлун с нетерпением ждала продолжение истории, чтобы вновь погрузиться в мир фантазий, где юноша искал свою судьбу среди звёзд.

Стоящая рядом с Эсмахан калфа, добавила:

— Теперь Эсмахан будет жить в отдельной комнате. Ей будет предоставлено особое внимание. Я прошу вас, относитесь к ней с уважением.

Слова управляющей вызвали ещё большее волнение у рабынь.

— Поздравляем тебя, Эсмахан, — произнесла одна из них, пытаясь скрыть зависть в голосе. — Ты заслужила это.

— Спасибо, - не обращая внимания на шёпотки и взгляды, с гордостью улыбнулась Эсмахан.

Наблюдая за этой сценой, Айлун лишь кивнула, давая наложнице понять, что услышала её.

Когда сказительница вновь начала свой рассказ, султанша с нетерпением погрузилась в мир волшебства и приключений, забывая о том, что происходит вокруг. Её мысли были заняты только Звездочетом и его поисками. Она была готова следовать за ним в его удивительном путешествие, оставляя все заботы гарема позади.

С тех пор как Эсмахан стала наложницей султана, в гареме стало неспокойно. Слухи о её статусе быстро разлетелись по всему гарему. Некоторые завидовали её удаче, другие же видели в ней угрозу своим собственным позициям. Айлун, хотя и не придавала особого значения Эсмахан, не могла не заметить, как атмосфера в гареме изменилась. Новая наложница имела скверный характер: перед повелителем она была нежным цветком, а перед остальными — ядовитой гадюкой. Расположенность султана вскружила ей голову. Она наслаждалась новой жизнью и властью, которую даровал ей султан, и смотрела на всех остальных с превосходством. Это злило других наложниц, особенно Зейнеб, матери первенца султана — Фатихи. И хотя у Зейнеб не было сына, султан проявлял к ней особое внимание.

Глава 6

Вскоре Эсмахан родила сына. С каждым днём она всё больше оказывала влияние на султана. Он всё чаще проводил время в её компании, и, казалось, совсем забыл про остальных наложниц. Это неимоверно злило Зейнеб. Султан был очарован новой наложницей, и его внимание к ней только усиливало напряжение в гареме. Зейнеб, привыкшая быть в центре его мира, чувствовала, как её позиции ослабли, и это вызывало в ней не только зависть, но и ярость.

Смотря на себя в зеркало, она видела уже не юную девушку, а стареющую женщину. Казалось, что морщин с каждым днём становилось всё больше. Шансы на то, что Зейнеб сможет подарить султану шехзаде, таяли на глазах.

Вид счастливой Эсмахан с сыном на руках стал для Зейнеб последней каплей. Она изнывала от ревности, понимая, что теперь у Эсмахан есть не только статус наложницы, но и наследник, который может занять место султана в будущем. Зейнеб не могла смириться с мыслью, что её влияние и привилегии могут быть утеряны навсегда. В её сердце зародился план — она решила, что единственный способ вернуть всё на свои места — это устранить Эсмахан.

Недолго думая, Зейнеб решила отравить Эсмахан, подсыпав яд в её любимое лакомство — сладкие фрукты, которые султан часто приносил ей. Зейнеб знала, что Эсмахан обожает сладости, и это было идеальным способом избавиться от соперницы. Она подослала одну из своих служанок, чтобы та принесла фрукты из кухни, и сама тщательно следила за тем, чтобы яд был незаметно добавлен.

Служанка, исполняя приказ, быстро вернулась с корзиной свежих фруктов, ярких и аппетитных. Зейнеб, чувствуя, как бешено бьётся её сердце, приказала отнести фрукты Эсмахан и сказать, что они от султана. Теперь Зейнеб оставалось только ждать, когда её план увенчается успехом.

Фрукты, присланные султаном, оказались Эсмахан как раз кстати. Приказав служанке почистить их, она с нетерпением ждала, когда сможет насладиться сладким угощением.

— Убедись, что они идеально чистые и нарезанные, — сказала Эсмахан, с улыбкой глядя на служанку. — Я хочу, чтобы каждый кусочек был восхитительным.

Служанка, стараясь выполнить приказ, быстро принялась за дело. Эсмахан, погружённая в свои мысли, мечтала о том, как султан будет восхищаться её красотой и заботой о его подарках. Она чувствовала, что с каждым днём её влияние на султана только растёт.

Быстро почистив фрукты, служанка поспешила порадовать госпожу. Она с трепетом укладывала яркие и сочные кусочки в плетёную корзину, стараясь сделать всё как можно аккуратнее. Каждое яблоко блестело на свету, а дольки манго источали сладкий аромат, наполняя воздух свежестью. Служанка знала, как важны такие мелочи для Эсмахан, и старалась вложить в свою работу всю душу.

Однако, когда она возвращалась, неся корзину с фруктами, её внимание отвлекла маленькая игривая собачка, которую султан подарил Эсмахан в знак своего расположения. Белоснежная болонка с пушистой шерстью и весёлым нравом скакала по коридору. Её глаза искрились от счастья, а хвостик весело вилял, словно маленький флаг радости. Пепе, как звали собачку, пользовалась особым спросом на родине Эсмахан. Её игривый характер быстро завоевал симпатии всех в гареме.

Собачка, весело играя, с радостью носилась по коридору, её белоснежная шерсть переливалась на свету, создавая впечатление, что она сама излучает свет. В одно мгновение она оказалась на пути служанки, и та, не успев среагировать, споткнулась о неё. В панике служанка попыталась удержать равновесие, но, не сумев этого сделать, потеряла контроль над корзиной.

Корзина с фруктами выскользнула из её рук и, перевернувшись, рассыпала яркие кусочки по мраморному полу. Яблоки и дольки манго покатились в разные стороны, создавая красочный беспорядок. Служанка, с ужасом глядя на разлетевшиеся фрукты, почувствовала, как её сердце пропустило удар. Она знала, что Эсмахан не потерпит небрежности. Страх за собственное положение в гареме мгновенно накрыл её с головой.

Пепе, заметив, что произошло, остановилась и с любопытством посмотрела на служанку, словно спрашивая, что же случилось. Служанка, опустившись на колени, начала собирать фрукты, стараясь не упустить ни одного кусочка. Она чувствовала, как на неё смотрят другие служанки, и это добавляло ей смущения. В голове крутились мысли о том, как она объяснит произошедшее госпоже и как ей удастся избежать её гнева.

В этот момент Эсмахан, услышав шум, вышла из своих покоев. Увидев, что происходит, она нахмурила брови и подошла ближе.

— Что здесь происходит? — спросила она, её голос звучал с недовольством. — Почему фрукты разбросаны по полу?

Служанка, стараясь оправдаться, подняла голову и, запинаясь, ответила:

— Простите, госпожа! Я споткнулась о собаку и не смогла удержать корзину...

— Безмозглая! Чтоб у тебя руки отсохли! Как ты посмела уронить подарок Повелителя? — не желая слушать объяснений, Эсмахан накинулась на служанку.

Но вдруг собачка, привлечённая яркими фруктами, подбежала к ним и стала жадно поедать угощение. Эсмахан, увидев это, замерла в недоумении, а служанка в панике пыталась отогнать собаку.

— Нет! Остановись! — закричала она, но было уже поздно. Собачка, съев несколько фруктов, вдруг упала на пол, не подавая признаков жизни.

Эсмахан, в ужасе глядя на свою любимицу, вскрикнула:

— Что случилось?!

Султан Мурад направлялся к своей фаворитке, как вдруг со стороны её покоев раздались крики. Ускорив шаг, он подошёл к покоям наложницы и застал картину, которая заставила его сердце сжаться от тревоги. На мраморном полу, среди разбросанных фруктов, лежала любимая собачка Эсмахан, а служанка, опустившись на колени, с ужасом смотрела на свою госпожу, которая была в состоянии паники.

— Что здесь происходит? — спросил султан, его голос звучал строго и властно. Он быстро подошёл к Эсмахан, которая, не в силах сдержать слёз, указывала на собачку.

— Пепе… Моя Пепе… Она… — не в силах вымолвить и слова, Эсмахан прижалась к его груди и расплакалась.