Любовь вернется осенью

Пролог

Мне тебя не хватает очень

В лабиринте моих ночей

Разлетаюсь от грусти в клочья

И солёный из глаз ручей

Я срываюсь, как лист осенний

И лечу сквозь дождливый фон

К своему-твоему забвенью

Что похоже на лучший сон

И тебя обнимаю нежно

И боюсь этот миг спугнуть

Я побуду немножко грешной

Ты счастливым надолго будь

Ирина Самарина

— О боже, нет! Нет, нет, нет! Как я могла? — в полном шоке смотрю на лежащего рядом мужчину и не понимаю, как я могла во второй раз наступить на те же грабли?

Хотя чего понимать-то? Себе врать смысла нет. Просто чувства к Истомину у меня так и не прошли.

Они «впали в спячку» на время разлуки, но тут же проснулись, стоило нам увидеться снова.

Сходила, называется, в парк прогуляться. Думала, развеюсь, подышу свежим воздухом.

А вместо этого встретила там человека из прошлого.

Мужчину, который влюбил меня в себя с первого взгляда, лишил невинности, а потом бросил с разбитым сердцем.

Это из-за него я плакала ночами в подушку.

Это из-за него день за днем штопала свои душевные раны.

Это из-за него я потеряла покой и отчаянно пыталась забыть три месяца счастья как случайный сон. Как мираж, истаявший на рассвете.

Прижав ладонь к губам, судорожно вздыхаю и начинаю рассматривать любимые черты.

Знаю, что это глупо. Что этим делаю себе только больнее. Отдаю себе отчет в том, что надо уходить, пока Истомин не проснулся.

Но ничего не могу с собой поделать.

Глаза жадно исследуют тело все еще любимого мужчины, словно стараясь набрать воспоминаний в запас.

Чтобы потом согреваться этими воспоминаниями долгими холодными ночами.

Вадик лежит на спине, закинув одну руку за голову. Спокойно сопит, явно вымотанный и удовлетворенный после прошедшей ночи.

А я отмечаю буквально все, впитываю в себя каждую его черточку.

Длинные ноги, прикрытые белоснежной простыней, прокачанный торс с кубиками пресса и руки с хорошо развитыми мышцами.

Густые темные волосы, чуть вьющиеся на кончиках. Прямой нос, чётко очерченные линии скул. Идеальный разлет темных бровей и красивая линия губ.

Сладко содрогаюсь, вспомнив, какое удовольствие доставляли мне эти губы прошедшей ночью.

Как нежно ласкали трепещущее от возбуждения тело, как возносили на небеса и заставляли умирать от удовольствия.

Умирать, а потом снова возрождаться. Подобно Фениксу, восстающему из пепла.

Да, такое возможно только с Вадимом, только с ним одним.

С мужем даже близко ничего похожего не было. В лучшем случае — полный штиль, в худшем — боль, которую я едва выносила.

Господи, как же хорошо, что эти муки закончились. Теперь я скорее умру, чем дам Степану прикоснуться ко мне.

Но Истомину об этом знать ни к чему. Ему вообще ничего обо мне знать не нужно. Умерла, так умерла, как говорится.

Хватило и того, что мы оба вчера позволили себе лишнего. Сорвались и оказались в одной постели.

Но... Быть может, мне и нужна была эта капелька счастья? Чтобы немного подзарядиться и найти в себе силы двигаться дальше?

Прикрываю глаза, медленно дышу, силясь справиться с бушующим внутри ураганом чувств, и снова пялюсь на спящего Истомина.

Улыбаюсь, позволяя приятным эмоциям растечься по телу.

Нет, не буду себя корить за то, что мы с ним переспали.

В конце концов, даже человек, сидящий на строгой диете, позволяет себе иногда попробовать кусочек торта.

Вот и я, считай, получила свой десерт этой ночью.

Но ночь прошла, и настала пора двигаться дальше.

Дожидаться пробуждения Вадима я не собиралась. Не хотелось устраивать выяснение отношений.

Уверена, он сам пожалеет о прошедшей ночи, как проснется. Будет извиняться, посыпать голову пеплом, будет просить обо всем забыть.

Ведь то сумасшествие, что было ночью, ровным счетом ничего не значит.

Ночь прошла и забрала с собой наше помешательство.

А за окном разгорается новый день, в котором у нас с Истоминым разные дороги.

То, что он разведен — ничего не меняет между нами. Он взрослый мужчина, и, скорее всего, имеет постоянные отношения с кем-то, пусть и не очень серьезные.

И я даже знать не хочу подробности. Стрессов мне по жизни и без того хватает. А позволить себе расклеиться я не могу.

Глава 1

Ирина

Петровск.

Несколько дней назад

— Мам, пап, вы точно справитесь без меня?

— Конечно, милая. — мама ободряюще кивнула и обняла меня. — Не переживай. О Ванюшке мы позаботимся. Всё будет хорошо. Тем более он у нас пацан уже взрослый и умный не по годам. Ты же знаешь.

— Знаю. — вздохнула и потерла болезненно занывшую грудь.

Я в первый раз уезжала из дома так надолго.

Сына оставляла на бабушку с дедушкой, и на душе было очень тревожно.

Нет, своим родителям я доверяла безоговорочно, но ведь был еще Степан, мой бывший муж и отец Вани.

А ему уж точно доверять нельзя. Этот мерзавец способен на всё, в этом я успела убедиться на собственном опыте.

Даже представить страшно, что ему может в голову прийти. Особенно в мое отсутствие.

Вот и хотелось максимально обезопасить сына.

— Мам, в садике я предупредила, что забирать Ванюшку всю эту неделю будете только вы. Но всё равно постарайтесь забирать его на час раньше. От Степана всего можно ожидать.

Да, это был мой самый большой страх на протяжении последних двух лет. Что бывший муж, несмотря на постановление суда, всё же заберет у меня ребенка. Выкрадет его из сада и увезет в неизвестном направлении.

Воспитателям я, конечно, сказала, что запрещаю отдавать ребенка отцу или еще кому-то третьему без моего предварительного звонка, но… это не панацея.

Зорин может наплести любую ложь и сделать так, что ему с радостью отдадут сына. И ищи потом Ваньку как иголку в стоге сена.

Я не знала, что будет, когда сын подрастет. Не представляла, как мы будем выстраивать общение.

Не знала, смогу ли потом отдавать его Степе со спокойной душой, но пока не собиралась оставлять его наедине с отцом ни на одну лишнюю минуту.

Да, возможно, кто-то скажет, что это паранойя, и мне лечиться надо. Но этот условный кто-то просто не имел отношений с Зориным.

А если бы пережил то, что пережила я, то признал бы, что мои опасения вполне обоснованны.

Когда дело касается ребенка, лучше перебдеть, чем потом кусать локти и выть по ночам от отчаяния и бессилия.

К слову, приезжал к ребенку Степан раз в две недели, и меня это более чем устраивало. Более частого общения мои нервы бы не выдержали.

Но я всё равно была настороже и на все вылазки из дома, предложенные бывшим мужем, отправлялась вместе с сыном.

Поэтому теперь и нервничала так. Не хотелось на целую неделю оставлять Ваньку вне моего поля зрения.

Хорошо, что Степан не знал о моей поездке в столицу. И хотелось, чтобы и дальше ничего не узнал.

— Не переживай, моя хорошая. Мы с папой внука без присмотра не оставим. Если Степан захочет отвезти его в игровой центр, то мы поедем с ними.

— Спасибо, — улыбнулась я. – И еще, не говори ему, пожалуйста, что я уехала в Москву. Скажи, что я на приеме у врача или в гостях у коллеги. Так безопаснее будет.

— Это само собой. Нечего ему свое рыло в твои дела совать. А ты отдохни там, повеселись от души. Тебе это не помешает.

— Я постараюсь, мам.

В Москву меня позвала Светка, моя хорошая университетская подружка. Мы поддерживали связь все эти годы, и приглашение на свадьбу я получила в числе первых.

Естественно, я была рада за подругу, и отказываться от приглашения не стала. Они с Юрием жили уже четыре года вместе и, наконец, дозрели до свадьбы.

Решили сделать большой шаг вперед.

В отличие от меня Светик нашла себе достойного мужчину, и я рада была за нее вдвойне.

Видела же, как она светится от счастья. И хотела разделить этот долгожданный день вместе с ней.

Но совместить дело приятное я планировала еще и с делом весьма полезным. Не так давно я случайно обнаружила в сети объявление о том, что довольно известная компания по продаже компьютерной техники и оборудования для телекоммуникационных систем — ScopeTradeCompany проводит конкурс на вакантную должность переводчика.

Требования к соискателям были предъявлены высокие, но тем не менее объявление было весьма заманчивым и многообещающим.

Пройти мимо было невозможно.

Конечно, я понимала, что рассчитывать мне не на что, так как по специальности официально не работала.

Но после недолгих размышлений все же рискнула отправить резюме и заявку с выполненным пробным техзаданием.

Попытка не пытка, как говорится. Хоть конкурсного опыта наберусь.

В любом случае я не планировала всю жизнь работать администратором, хотелось все же устроиться по специальности.

Благо знание языков я поддерживала, занимаясь в свободное время индивидуальными переводами. Так что шанс устроиться на должность с хорошей зарплатой у меня еще точно будет.

Глава 2

Ира.

Москва

Было так странно снова оказаться в столице.

В городе, где прошли мои студенческие годы, где я встретила свою первую любовь и где вдребезги разбилось мое сердце.

Здесь я познала вкус счастья и горечь разочарования, испытала радость от воплотившейся в жизнь мечты и пережила крушение своих надежд.

Очень много самого сокровенного связало меня с Москвой. И это сокровенное всё еще таилось в глубине души.

Стоило лишь выйти из терминала аэропорта, как старые воспоминания сразу ожили в сознании, вырвались из тесных архивов, запрятанных в потаенных уголках мозга.

Целая череда кадров пронеслась перед глазами.

От самого первого визита в Москву, когда мы вместе с мамой прилетали подавать документы, и до того дня, когда я улетела домой с красным дипломом и помолвочным кольцом на безымянном пальце.

— Ирка! Сюда давай! — Света выскакивает из машины, припаркованной неподалеку, и весело машет мне рукой.

— Привет, подруга, — виртуозно пробравшись через ряды машин, я отставляю чемодан в сторону и крепко обнимаю Иванову. — Сколько лет, сколько зим.

— Ой, и не говори. — хихикает Светка. — Время бежит как вода. Проснулся вроде в понедельник, заснул в четверг, а моргнул — на дворе уже январь. Так и живем. Как долетела-то?

— Замечательно. Даже помандражировать не успела в полете.

— Ну вот и славно. Давай сюда свой чемодан.

***

— Слушай, ты точно не хочешь у родителей моих остановиться? — интересуется подруга, выруливая на дорогу. — Они против не будут, моя спальня давно уже превратилась в гостевую. Зачем тебе тратиться на гостиницу?

— Да нет, Свет. Спасибо большое, но я не хочу доставлять им лишних хлопот. У вас и так самый горячий период. А мне еще мотаться в компанию. Не знаю, сколько времени этот конкурс будет занимать. В гостинице будет удобнее.

— Ну и зря, Ир. Подумай хорошенько. Если вдруг передумаешь — только свистни.

— Договорились.

— Кстати, не забудь, что у нас сегодня запланирован ужин в «Лагуне». Юрка уже столик заказал.

— Ну вот, буду я там как пятое колесо у телеги, — смеюсь я. — Зачем, Свет? Посидели бы дома втроем.

— Да сейчас, — фыркает Иванова. – На кухне ты и у себя дома насидишься до посинения. А тут хоть развеешься. Тем более впервые за пять лет в столицу выбралась. И честно хоть скажи, ты когда в последний раз в ресторан выбиралась в своем Зажопинске?

— Свет, — одариваю подругу крайне укоризненным взглядом. — Петровск не Зажопинск. Город у нас довольно большой и красивый. За пределами МКАД тоже есть жизнь, знаешь ли. Не Москвой единой страна живет, как говорится.

— Ладно, проехали про Зажопинск. Прости. Отдыхала-то нормально когда? Или всё по обычному маршруту бегаешь: дом— детский сад — работа — детский сад — дом?

— Ну, мы с Ванькой недавно в аквапарк выбирались. — припоминаю последние события. — А еще в игровой центр выбрались и в кинотеатр сходили на новый мультик. Хорошо отдохнули, кстати.

— О Господи, как всё запущено, — Светка отчаянно стонет и чуть ли не лбом о руль стучит. – Выбираться из дома с ребенком — это не отдых, Ирка. Прогулки с дитем — это напряженная родительская вахта. Ни черта ведь не расслабишься. Без мелкого своего ты куда-нибудь выбиралась? В ресторан, Spa-салон, боулинг, театр? На свидание, в конце концов, ходила?

— Какое еще свидание? — возмущаюсь. — У меня маленький ребенок на руках. И я недавно развелась.

— Ир, Ванюшке твоему уже четыре года. И развелась ты год назад. Пора бы уже подумать и о личной жизни.

— Знаешь, — я поджимаю губы. — После Зорина мне на мужиков вообще смотреть не хочется. Трясет аж. Только из кабалы выбралась, и в новую соваться не собираюсь.

— Ну, бывший твой тот еще урод, конечно, — Светка мрачнеет. — Но не все же такие. Один раз обжегшись…

— Дважды, Свет. Я обожглась дважды.

В памяти снова всплыл образ, который я гнала от себя долгие семь лет. Который так отчаянно пыталась забыть, но так и не смогла.

Вадим Истомин. Красавец-брюнет с синими глазами и телом греческого бога.

Невероятно обаятельный и харизматичный мужчина, с которым по странному стечению обстоятельств мы встретились в парке одним осенним днем.

Моя первая и единственная любовь.

— Если ты про Истомина сейчас говоришь, Ир, то это не в счет. У каждой девчонки таких Истоминых было по несколько штук. Обычная неудачная влюбленность, короткий жаркий роман без продолжения. Не делай из этого трагедию. Просто считай необходимым жизненным опытом.

Ох, если бы, Свет. Если бы это было так легко и просто…

— В любом случае, Свет, я не горю желанием заводить сейчас отношения. — вздыхаю, рассматривая проносящиеся мимо городские улицы. — Сама знаешь, как презрительно мужики называют женщин с детьми — разведенка с прицепом. Редкие исключения готовы искренне принять чужого ребенка. Так что даже пытаться не хочу.

Глава 3

Кофейня наша почти не изменилась за пять лет.

Разве что поменялась вывеска, ну и отчасти интерьер обновился: в зале появились новые шторы, столики, стулья.

Ну и меню заметно расширилось. Больше чем на треть, если меня не подводит память.

В общем, мы со Светкой заняли наше любимое место, посидели, поболтали, перекусили. Вспомнили веселые истории своих студенческих лет. А было их у нас немало.

— Ой, Ирка, а помнишь, как Иванов опрокинул стакан кофе на юбку нашей Стефании Карловны?

— Конечно, — смеюсь я. — Такое разве забудешь? Она орала так, что перепугала весь деканат. Ее на два этажа слышно было. А помнишь, как мы с тобой удирали с семинара по философии? Чуть ли не через форточку?

— О да. Я тогда еще головой стукнулась и шишак на лбу поставила. Челку пришлось тогда отстричь, чтобы не быть похожей на единорога.

— Прости, Свет, но лучше бы ты с шишаком походила, — не удерживаюсь от легкой подколки. — Челка — это вообще не твое.

— Не поспоришь даже. Как вспомню этот ужас, так вздрогну. Брательник мой младший тогда заявил, что я с этой челкой похожа на девицу из фильма ужасов. Ну, на ту, что из колодца лезет.

— И он прав, Светик. Это был жутковатый образ. Прямо бррр..

В таком духе мы и перешучивались, вспоминая веселые будни студенческой жизни. И за этими разговорами и легкими подколками время пролетело незаметно.

Спустя пару часов болтовни Светка подкинула меня до гостиницы, а сама уехала решать последние организационные моменты перед свадьбой.

А я зарегистрировалась в отеле и сразу же позвонила маме. Сказала, что долетела отлично и попросила поцеловать за меня Ванюшку.

И только потом начала рассматривать свой номер.

Он, кстати, оказался небольшим, но очень уютным. Большая кровать, шкаф, мини-холодильник, персикового цвета ковры на полу.

И большое окно, из которого открывался чудесный вид на Москву-реку и расположенный рядом сквер.

Деревья в городе уже вовсю начали покрываться осенним багрянцем, создавая яркий осенний антураж.

А я, глядя на это обилие красок, невольно перенеслась в ту давнюю, роковую для меня осень.

В тот день мы планировали со Светкой и Юлькой погулять в парке, подышать осенним воздухом, выпить кофе в одной из торговых палаток.

Плюс послушать концерт под открытым небом.

Выступать среди прочих должен был один молодой рок-певец, по которому тащилась добрая половина нашей группы.

Только планы наши сорвались в самый последний момент.

Светик неожиданно свалилась с простудой, а Юльку родители оставили присматривать за младшим братом. Егорке было всего три, так что с собой взять его мы не могли.

Погода же, как назло, была солнечная, теплая — настоящее бабье лето.

В такую погоду торчать в общаге — грех, так что я все же решилась отправиться в парк.

Девчонки меня поддержали, попросили рассказать потом, как прошел концерт, и взять автограф у нашей любимой звезды, если получится.

К сожалению, автограф у кумира взять не получилось, толпа была слишком плотной, а лезть напролом и рисковать ребрами в давке я не стала.

Такие авантюры не для меня.

Впрочем, и без автографов я отлично повеселилась. Отрываясь вместе с толпой под слова любимых песен.

А еще выбрала удобное место и нащелкала много фотографий. Девчонки должны заценить.

Когда самая интересная часть программы закончилась, я осторожно выбралась из толпы и пошла к выходу из парка.

Настроение было прекрасное, и даже заметно испортившаяся погода не могла мне его испортить.

Я шла по аллее, смотрела по сторонам, напитываясь осенним вайбом и мурлыкая как раз подходящую к случаю песню.

Сегодня наш осенний рай

Кружим вальс

Я не скажу тебе "прощай"

Не сейчас

И быть со мной мне обещай

Я не скажу тебе "прощай"

В порыве эмоций не сдержалась и позволила себе немного поребячиться. Перескочила через валявшийся на дороге кусок брусчатки, со смехом покружилась, раскинув руки в стороны.

А потом замерла, подняв голову к набухшему темными тучами осеннему небу. И широко улыбнулась, делясь с миром своими эмоциями.

Правда, уже через минуту коварные небеса разверзлись, и мощные струи дождя ударили в лицо, заставив зажмуриться и обхватить себя руками.

Мысленно обругала саму себя за то, что не взяла с собой ветровку, но ведь и намека на дождь не было! Как на небе, так и в прогнозе погоды.

«Ну что за невезуха», — с отчаянием подумала я, отчаянно ища взглядом укрытие. Такового, увы, рядом не оказалось.

Глава 4

Наша осень – это кофе с корицей,

Эта светлая грусть, что храним мы с тобой.

Наша осень — разноцветные листья,

Сладкий запах духов над Москвою-рекой

Наша осень — не пустая страница,

Это нежность любви, что коснулась щекой

Наша осень в золотой колеснице

Нас уносит с тобой над вечерней Москвой.

«Столичная осень»

Группа Сентябрь

Как оказалось, это была ситуация из разряда «у страха глаза велики».

Вадим всего лишь хотел вытереться и сменить мокрую футболку, а я надумала себе всяких ужасов.

Хорошо хоть, что в панике не выбежала под дождь и не рванула к остановке. А то совсем стыдно было бы.

Хотя я и так краской залилась вся. До самых кончиков ушей покраснела, жутко смутившись от возникшей ситуации.

Нет, я не была ханжой или забитой серой мышкой, краснеющей без всякого повода. Вовсе нет.

Я смотрела фильмы разной степени откровенности, видела полуобнаженных парней в бассейне и на пляже.

У меня в комнате висели постеры с изображениями известных певцов, одетых в одни брюки и кожаные браслеты на запястьях.

В общем, я ценила такую эстетику. Считала, что нет ничего зазорного в том, чтобы любоваться красивым мужским телом.

Но с Вадимом было иначе. Отстраненно смотреть на его обнаженный торс я просто не могла.

Стоило ему стянуть с себя футболку, как мое лицо тут же стало пунцовым.

А когда я поняла, что мне ничего не грозит, то еще больше покраснела. Мысленно обругала себя за паранойю, а сама глаз оторвать не могла от Истомина.

Парень старательно вытирал полотенцем плечи и волосы, а я со сбившимся дыханием рассматривала его тело.

Широкий разворот плеч, красивый рельеф рук, развитые грудные мышцы и плоский живот так и притягивали взгляд.

Кончики пальцев буквально зачесались от желания дотронуться до мужской груди, почувствовать жар кожи и твердость кубиков пресса.

Внизу живота как-то подозрительно сладко заныло, отчего я впала в полное замешательство.

Потому что никак не могла взять в толк, что же такое со мной происходит. Никогда раньше я на парней так не реагировала.

Ни на одетых, ни на полуобнаженных.

А тут и в жар бросило, и сердечко так отчаянно заколотилось, и дышать стало нечем. Из салона словно добрую половину воздуха выкачали.

Пришлось даже прикрыть глаза и головой помотать, чтобы сбросить с себя этот странный морок.

— Ир, у тебя всё хорошо? — увы, мое смятение не осталось незамеченным.

Резко распахнув глаза, я увидела, что Вадим приблизился ко мне вплотную и смотрел как-то слишком уж пристально.

Он уже успел надеть сухую футболку, но легче мне от этого не стало. Темная ткань облегала его фигуру как вторая кожа, не оставляя места для фантазии.

— Ир? — повторил, не дождавшись от меня ответа. И еще немного сократил между нами расстояние.

— Да, все отлично, — пробормотала я, задохнувшись от его внезапной близости. Вадим был так близко, что я улавливала терпкие нотки его парфюма.

Они так приятно и настойчиво щекотали мои рецепторы, что я невольно начала плыть. Голова слегка закружилась, а последние связные мысли разбежались в стороны.

Мне не хотелось ни о чем думать, мне просто хотелось чувствовать…

— Ты покраснела…

— Наверное, пробежка сказалась, — я изо всех сил старалась скрыть от парня свои эмоции, но он прекрасно всё считал по выражению моего лица.

А потом соблазнительно улыбнулся и протянул руку к моей щеке.

Я вся замерла, почему-то решив, что он меня сейчас поцелует.

Атмосфера в салоне стала настолько густой, что ее при желании можно было легко разрезать ножом.

А в воздухе начали потрескивать странные, синеватые искорки.

Я прикрыла глаза и тихонько вздохнула, решив, что сейчас почувствую прикосновение горячих мужских губ к своим.

Но вместо этого Вадим просто прикоснулся к моей щеке и убрал с лица промокшие пряди волос.

— Дыши, Ира, дыши… — тихонько рассмеялся, заставив меня распахнуть глаза и еще сильнее покраснеть.

Щеки буквально запылали огнем.

Черт, кажется, я опять надумала себе лишнего. Истомин явно не собирался меня целовать.

А вот я выглядела так, словно напрашиваюсь на этот самый поцелуй.

Стыд-то какой.

Как теперь ему в глаза смотреть?

От самого настоящего позора меня спас банальный чих. В носу внезапно засвербело, и я чихнула на весь салон, едва успев прикрыть нос ладошкой.

Глава 5

Можно сказать, что отношения с Вадимом у нас начались с того самого дня.

По крайней мере, точкой отсчета я всегда считала именно нашу встречу в парке.

Именно она так круто изменила мою жизнь.

Останься я тогда в своей комнате сидеть с книжкой в руках, мы бы с Истоминым не пересеклись.

Если бы не внезапно хлынувший дождь, то мы бы просто разминулись, пройдя мимо друг друга по одной из множества аллей.

Но сложилось так, как сложилось. Словно кто-то свыше решил, что этой встрече суждено состояться именно в тот день и час.

После кафе Вадим отвез меня к общежитию, а перед тем как проститься, попросил номер телефона.

Я написала свой номер на протянутой визитной карточке без особых раздумий. Просто не верила, что он позвонит.

У таких парней, как правило, много случайных и не очень встреч.

А я, увы, не обладала ни красотой Моники Белуччи, ни состоянием Пэрис Хилтон, чтобы наследник одного из крупнейших бизнесменов страны запомнил меня дольше, чем на пару часов и был заинтересован в дальнейшем общении.

Как оказалось, была не права.

Вадим написал мне уже на следующий день. Спросил, не заболела ли я после беготни под дождем?

Я не заболела, но лишь благодаря предложенной вовремя куртке. О чем Истомину и написала.

В ответ он прислал мне весёлый смайлик и заявил, что теперь я обязана пойти с ним на свидание. В качестве благодарности.

В итоге в ближайшую субботу мы отправились в кинотеатр на веселую приключенческую комедию.

А потом долго гуляли по усыпанным листьями аллеям. Болтали, держались за руки и смеялись.

Обсуждали просмотренный фильм. Согревались вкусным кофе с корицей, стоя на набережной Москвы-реки.

И там же случился наш первый, самый волшебный поцелуй.

Сама не знаю, как так вышло.

Вадик просто подошел и стер большим пальцем с моей нижней губы кофейную пенку. Пристально смотрел в глаза несколько секунд, словно что-то для себя решая.

А потом накрыл мои губы своими. Полностью отрезав пути к отступлению.

Шок. Растерянность. Принятие. Наслаждение.

Все это пронеслось в моем сознании за считаные секунды. А после…

После я ответила на поцелуй. Со всей страстью, на которую только была способна.

Мы целовались с таким упоением, что даже пошедший дождь с трудом смог нас разлепить.

В итоге нам всё же пришлось прерваться и снова бежать до машины. И уже в салоне, в теплоте и сухости продолжать поцелуй.

Честно говоря, мы настолько увлеклись, что я совсем забыла о времени и о том, что мое общежитие закрывается ровно в десять.

Вадиму пришлось гнать на полной скорости, и в итоге я успела нырнуть в холл за пять минут до закрытия.

Вот так быстро всё у нас закрутилось. Одно свидание за другим, встречи, свидания, подарки и прогулки.

Я влюбилась как девчонка, какой и была тогда, по сути. Окунулась с головой в свою любовь, позабыв обо всем на свете.

Страсть захлестнула с головой, одурманила, и спустя месяц я позволила Вадиму сделать меня своей.

В ту ночь я рассталась с девственностью, но ни о чем не жалела. Истомин оказался очень чутким и умелым любовником.

Он тонко чувствовал сигналы моего тела, помогал справиться со смущением и буквально вознес на небеса.

Больно почти не было, ощущался лишь легкий дискомфорт в начале, быстро сменившийся ярчайшим удовольствием.

Да, я смогла кончить после первого раза, а потом лежала на мужской груди и блаженно вздыхала.

Вадик же крепко прижимал меня к себе и шептал всякие нежности на ушко. И я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Еще спустя три недели мы практически съехались. Комнату в общежитии я пока оставила за собой, всё равно было оплачено полгода, но мы решили, что на новогодних каникулах я соберу все свои вещи и полностью переберусь на квартиру к Вадиму.

Прожитый вместе месяц был просто великолепным. Мне казалось, что мы с Истоминым идеально подходим друг другу.

Как две детальки одного пазла.

Нам даже притираться не пришлось друг к другу. Совместный быт пошел как по накатанной.

Никаких ссор, недопониманий, споров из-за не вынесенного мусора или разбросанной по квартире одежды. Тишь да гладь.

Истомин познакомил меня со своими друзьями, а его со Светкой, и вместе мы проводили очень веселые вечера.

В целом же распорядок у нас был стандартный. Днем я училась, а Вадим работал в офисе отца. А вечером он заезжал за мной к корпусу, и мы вместе ехали домой.

Частенько Истомин приезжал с цветами, и все девчонки потока томно вздыхали и неотрывно смотрели нам вслед.

А потом меня буквально засыпали вопросами на тему того, где водятся такие красавчики и как мне удалось подцепить одного из них.

Глава 6

Ничего не предвещало беды, как говорится.

Впрочем, так обычно и бывает. Самый сильный шторм всегда начинается после долгого затишья.

В один миг прозрачные воды темнеют и начинают бурлить, голубые небеса затягиваются свинцовыми тучами, а полный штиль сменяется ураганным ветром. Ветром, способным потопить любое судно.

Так вышло и у нас с Истоминым.

На дворе стоял самый конец ноября.

Наша счастливая осень заканчивалась, а на пороге уже маячила зима. Которая сулила стать еще более счастливой.

Листва полностью слетела с деревьев, сделав их похожими на застывшие скелеты. Первый снег выпал прочно, укрыв улицы тонким белоснежным покрывалом.

Без шапки и перчаток ходить было невозможно: морозец отчаянно кусался.

В городе уже началась подготовка к новогодним торжествам, и я тоже успела где-то подхватить дух грядущего праздника.

Я уже начала рыться на сайтах, выискивая елку и украшения к ней. Гирлянды, мишуру, шарики и растяжки.

Самые понравившиеся варианты откладывала в корзину, чтобы потом просмотреть их с Вадиком.

Я понимала, что мужчины не очень любят такую возню, но все же хотела, чтобы любимый уделил немного времени и помог мне выбрать лучший вариант.

Все-таки это у нас первый совместный Новый год, и мне хотелось сделать его запоминающимся.

Чтобы было о чем рассказывать детям спустя годы.

Кто же знал, что отпраздновать Новый год вместе нам было не суждено?

Всё случилось в субботу. Ничем не примечательную, одну из многих.

У меня был выходной, а Вадим с утра уехал в офис. Сказал, что поработает в кабинете, потом пообедает с родителями, а к шести вернется домой.

В ожидании любимого я успела съездить в салон и сделать себе маникюр и педикюр, а также заскочить в любимый бутик нижнего белья.

Я там недавно такой сексуальный комплект присмотрела, который любого мужчину мог свести с ума.

Идеальный наряд для завершения романтического вечера. Грех было не купить.

Вернувшись домой, я занялась приготовлением ужина, и к шести вечера успела полностью накрыть стол.

Для атмосферы поставила на стол свечи в красивых подсвечниках и включила легкую романтическую музыку.

Ну и бутылочку шампанского поставила в ведерко со льдом. Вадику осталось только приехать и откупорить ее.

Только вот Истомин не приехал ни к шести, ни к семи, ни даже к девяти вечера.

Ужин давно остыл, лёд растаял, а я вся извелась, потому что на мои звонки любимый не отвечал.

К одиннадцати вечера я была уже готова начать обзванивать больницы, но Вадим как раз к этому времени вернулся.

Правда, лицо у него было такое мрачное и убитое, что у меня сердце сжалось от плохого предчувствия.

С таким выражением лица хорошие вести не приносят.

— Вадь, что случилось? — кинулась я к нему, но он меня отстранил и сказал как-то чересчур холодно и отстраненно.

— Ир, нам нужно поговорить.

Мы в молчании прошли в гостиную, где устроились друг напротив друга. Я молчала, потому что не знала, что сказать. Стало почему-то очень страшно.

Было понятно, что разговор будет неприятный. Поэтому я не торопила Истомина, хотя у самой нервы напряглись, как перетянутые струны.

Вадим смотрел на меня мрачным взглядом минут десять, показавшихся вечностью, а потом выпалил:

— Две недели назад я стал отцом, Ира. У меня родилась дочь.

— Что ты сказал? — эти слова прозвучали для меня громче выстрела. Я даже ушам своим не поверила сначала.

Но уши мои, как выяснилось, были в полном порядке. Это Вадик преподнес сюрприз, разбивший мне сердце.

— Ариана родила девочку. — повторил он. — Совсем крохотную малышку. Мою дочь.

— Но, но… — уставилась я на него шокированными глазами. — Вы же давно расстались? Как это возможно? Ты уверен, что дочь твоя?

— Я сдал анализы, результат будет через пару дней. Но сомнений практически нет. Тест на отцовство Игоря, того парня, с которым жила Ари, отрицательный.

— Но как?

— А вот так, — усмехнулся Истомин. — Похоже, она была беременна, когда мы расстались.

По всему выходило так, что Ариана сама не знала, от кого залетела. Потому что на протяжении двух месяцев спала с двумя мужчинами.

Узнала она о беременности, когда уже жила со своим Игорем, потому и решила, что ребенок его. Или ей было удобно так думать.

С родителями она связи разорвала, потому что они не приняли ее выбор. Полностью положилась на своего мужчину и перестала общаться с семьей.

Только вот время шло, и сказка начала разрушаться, как карточный домик. Пара начала непрерывно ссориться, причем по поводу и без.

В итоге к девятому месяцу они с Игорешей разругались вдрызг, и он Ариану просто выставил из дома.

Глава 7

Большую часть той ночи я проплакала в подушку. Просто лежала и молча рыдала, пока не истратила все силы, и не заснула.

Где был в это время Вадим — я не знаю. Может, на диване спал. Или уехал к своей любимой, тихо закрыв за собой дверь.

Во всяком случае, в квартире его уже не было, когда я проснулась.

На часах было десять утра. В окно заглядывало холодное, но очень яркое декабрьское солнце.

Городские улицы окутал снегопад, а мое сердце — боль, тоска и обида.

О несбывшихся планах на вчерашний вечер напоминал лишь ужин, так и оставшийся нетронутым.

И мое белье, купленное для этого случая.

Стиснув зубы, я собрала и выкинула еду в мусорное ведро, а тарелки запихнула в посудомойку.

В ведро отправилось и так любовно выбранное белье. Теперь оно мне было не нужно.

Толком ничего не запомнила из этого дня. Все сохранилось лишь смутными обрывками.

Двигалась я на чистом автомате, как робот. Кое-как запихнула в себя чашку кофе и начала паковать вещи.

Оставалось порадоваться тому, что не успела все вещи перевезти. Основная часть всё еще находилась в общежитии.

Так что упаковалась я довольно быстро. Вещи отправились в чемодан и сумки, книги и прочие мелочи — в картонные коробки.

К вечеру как раз и управилась.

Подарки Вадика сложила в отдельную коробку и вручила ему, когда он приехал.

— Зачем ты так, Ир? — он поморщился. — Я же не жлоб какой-то, чтобы даренное отбирать. Только полные мудаки так делают. Это всё твое.

— Нет, Вадь, — упрямо помотала я головой. — Я не возьму их. Не хочу, чтобы эти вещи напоминали мне о тебе. Передари кому-нибудь. Или продай, мне без разницы.

Истомин посмотрел на меня так, будто я его смертельно обидела, но спорить не стал. Забрал чертову коробку и забросил в один из шкафов.

До общежития мы ехали молча. Всё, что нужно, было произнесено ещё вчера. Я не дура, всё с первого раза прекрасно поняла.

Угораздило же меня влюбиться не в того мужчину и оказаться в итоге третьей лишней. Такова неприглядная правда.

Вадик смотрел на дорогу, лавируя по занесенным снегом дорогам.

А я упрямо смотрела в боковое стекло и отчаянно старалась не разрыдаться.

Мне было плохо и больно оттого, что моя любовь закончилась вот так.

Было физически больно находиться с любимым мужчиной в одном салоне и не сметь до него дотронуться.

Не иметь на это больше никакого права.

Ведь у него там любимая женщина и новорожденная дочь. Счастье на горизонте.

А я оказалась сломанной куклой, которой поигрались, и выбросили за ненадобностью.

Отвратительное ощущение. Никому никогда не пожелаю его испытать.

Вадим помог перетащить мои вещи обратно в комнату. Не обратив никакого внимания на мои слова о том, что я попрошу кого-то из парней.

Нет, он предпочел все сделать сам.

Из-за чувства вины, наверное.

Поставив последнюю коробку на пол, он оглядел скромную двухместную комнатушку со скрипящими кроватями и порядком обшарпанным шкафом. Вздохнул.

— Ир, — спросил тихо, — давай я тебе подыщу квартиру, а? Тут же совсем никаких условий.

Я горько усмехнулась. Кажется, кого-то заела совесть. Только мне эти подачки были не нужны.

Не так уж и страшно тут на самом деле. Душевая расположена на этаже, как и кухня. Да и плитка у меня собственная есть, как и небольшой холодильник.

Официально, конечно, держать электрические плитки в комнатах было запрещено, но по-тихому готовила у себя в комнатах большая часть студентов.

Плюс жила в комнате я одна, платила за оба места. Вполне себе неплохие условия для непривыкшей к роскошной жизни студентки.

— Я не потяну аренду, Вадим. Или что, ты все оставшиеся до выпуска два с половиной года будешь мне квартиру оплачивать?

— Да хоть четыре. — невозмутимо пожал он плечами. — Сколько нужно, столько и буду. Для меня это не проблема.

Я прикрыла глаза и вздохнула. Хорошо, наверное, когда все проблемы можно решить деньгами.

Жаль только, что деньги не помогут залечить разбитое сердце. Так что все эти попытки Истомина сохранить белоснежность своего пальто делали мне только хуже.

— Не надо, Вадим, — категорично мотнула головой. — Не надо вот этой всей показной заботы. И жалости не надо.

— Она не показная. Я правда хочу помочь.

— Что, совесть настолько сильно заела? — не удержалась я от подколки. — Так успокойся, я снимаю с тебя бремя моральных терзаний. Со мной всё будет хорошо. Жила я тут до тебя и после проживу. Никаких квартир мне не надо.

— Ира…

— Вадь, уйди, пожалуйста. Не трави мне душу. Езжай к Ариане и дочери. Там ты нужнее.

Истомин кивнул и направился к двери, но уже в коридоре обернулся. Посмотрел на меня странным взглядом и сказал:

Глава 8

В феврале я узнала о том, что мой Вадим женился. На своей ненаглядной Ариане, да.

Статью я обнаружила совершенно случайно, в одном из светских блогов. Свадьба состоялась шикарная и навела шороху на всю столицу.

Фотографии молодоженов облетели страницы газет, журналов и засветились в сети.

У меня же чуть сердце не разорвалось, когда я увидела счастливую парочку.

Истомин был безбожно красив в черном смокинге от Армани. Да и Ариана в платье из новой коллекции Веры Вонг была неотразима.

Я жадно рассматривала снимки и понимала, почему Вадик выбрал ее. Она действительно была редкой красавицей.

Вся элегантная, лощеная. Ноги от ушей, осиная талия, грудь минимум четвертого размера.

А смугловатая кожа, густые черные волосы и темные глаза делали ее похожей на принцессу Жасмин из сказки.

По сравнению с ней я действительно казалась серой мышью. Вот и выбрал Вадим свою роковую красавицу.

Наверное, любой на его месте поступил бы также.

Было больно, горько и обидно, но и эту горькую пилюлю мне пришлось проглотить и жить дальше.

После этого целые два года я прожила практически затворницей. Сосредоточилась исключительно на учебе и вылазках с девчонками в кафе.

Никаких свиданий, никаких парней. Ничего, что могло пошатнуть мое душевное спокойствие.

Я тщательно оберегала свое и так с трудом склеенное сердце. Доверять парням я больше не могла. В каждом виделся какой-то подвох.

Всё изменилось спустя два года, когда я познакомилась со Степаном Зориным.

Это произошло в Петровске, во время моих летних каникул. Я тогда подрабатывала баристой в одной из кофеен. Куда однажды и заглянул Зорин.

Он сразу положил на меня глаз, это было заметно. Улыбался, шутил, даже номер телефона взять пытался, пока я готовила кофе.

Само собой, номер я не дала, но с того дня Степан стал регулярно захаживать к нам за кофе и десертами. И продолжал пытаться взять у меня номерок.

И в итоге через месяц таких визитов я всё же сдалась, черканула номер на стаканчике с кофе.

А потом согласилась и на свидание пойти. И свидание это прошло успешно. Степан сделал всё, чтобы меня обаять и расположить к себе.

Да, до свадьбы он был, что называется, «идеальным мужчиной». Нежным, заботливым, галантным.

Мы много общались по телефону и виделись довольно часто, несмотря на то, что жили в разных городах. То я приезжала к родителям в Петровск на выходные, то он ко мне в Москву прилетал.

Ухаживал Степа очень красиво, дарил подарки, окутывал вниманием, выводил в свет. Замуж позвал после полугода ухаживаний.

Даже на сексе не настаивал, говорил, что хочет подождать брачной ночи.

А я… Я так устала от своего затворничества и одиночества, что решилась, наконец, окунуться в новые отношения.

Чтобы плесенью не покрыться, как частенько шутила Светка.

Я пыталась отогреться от предательства Истомина. Отчаянно пыталась забыться в новых отношениях, стремилась чувствовать себя любимой и желанной.

Так хотела вытравить из памяти того, кто стал моим первым мужчиной, что отчаянно подалась навстречу Зорину.

Нет, я не влюбилась без оглядки. Не сгорала от страсти, не чувствовала порхания бабочек в животе и эйфории.

Со Степаном всегда было ровно и спокойно. И именно на это я и повелась.

Обжегшись один раз, во второй я искала уже не бурную страсть и вечную любовь, а тихую надёжную гавань.

Зорин показался мне надежным мужчиной. Каменной стеной, как говорит молва. Вот я и решилась ему довериться.

Решила, что доверие и уважение это лучшее, что может быть в отношениях. А любовь обязательно придет со временем.

Только и тут я ошиблась. Жестоко ошиблась.

После свадьбы он показал свое истинное лицо. Не сразу, конечно, а постепенно.

Он начал проявлять характер, стал пытаться задавить меня им, подмять под себя, превратить в полностью покорную его воле женщину.

Он хотел контролировать меня во всем, вплоть до мелочей. Каждый мой шаг, каждый чих.

Началось всё с того, что он запретил мне работать. От слова совсем. Сказал, что будет меня финансово обеспечивать, а я должна буду наводить уют в доме и вести хозяйство.

Конечно, это мне не понравилось.

Я не для того училась четыре года, чтобы сразу после получения диплома превратиться в домохозяйку. Мне хотелось самореализации.

Хотелось пусть и не головокружительной карьеры, но обычной работы, в которой я могла бы проявить себя.

В общем, я была решительно настроена отстаивать себя и свои желания. Приложением к мужчине мне быть не улыбалось, и я надеялась донести это до Степы.

Думала, что он в итоге поймет меня, увидит, что я смогу совмещать и работу, и хлопоты по дому, и успокоится.

Глава 9

После родов всё очень сильно изменилось. Буквально перевернулось с ног на голову.

Степан стал постоянно раздраженным, нервным, злым. Он начал повышать на меня голос, постоянно упрекал и срывался.

Ужин был ему невкусным, завтрак отвратительным, кофе отдавал помоями по его словам.

Он говорил, что в доме бардак, хотя квартиру я вылизывала сверху донизу. Упрекал даже в том, как я обращаюсь с сыном.

Не ту одежду покупаю, не так кормлю, не так купаю. Причем сам он к ребенку старался не подходить. До полугода Ванюшку ни разу на руки даже не взял.

А когда Ваня залепил ему в лицо ложечкой пюре из брокколи, устроил такой скандал, что в доме задрожали стекла.

И ему плевать было на перепуганного сына, которого напугал бешеный рев отца.

Выпустив пар, Степан ушел, хлопнув дверью, а я еще полчаса пыталась успокоить ребенка.

Муж вернулся вечером, с букетом цветов, коробочкой из ювелирки и игрушкой из детского мира. Горячо извинялся за свой срыв и обещал, что подобного больше не повторится.

Даже с Ванюшкой поиграл в кои-то веки. Увидев, что сын гукает и радостно тянется к отцу, я расслабилась, успокоилась и в итоге простила мужа.

Хотя горький осадок всё же остался.

Затишье у нас длилось недолго. Очень скоро Степан снова начал злиться, ворчать, изводить меня постоянными упреками.

Всё ему было не то и не так.

Такое поведение вогнало меня в крайнюю степень замешательства. Не понимала я, что происходит с мужем. Ведь выходила-то я замуж совсем за другого мужчину.

Если бы он на свиданиях разговаривал со мной так, я бы бежала от него как от огня.

Но ведь ничего такого не было. Он вел себя как настоящий мужчина до свадьбы, а потом всё больше начал напоминать домашнего тирана.

Как будто печать в паспорте развязала ему руки.

И ладно, если бы я была влюблена как кошка. Любовь ведь склонна к слепоте, она не замечает недостатков, так нет же. Я не смотрела на Зорина влюбленными глазами, должна была бы заметить подвох.

Но не заметила. Ни одного тревожного звоночка не уловила.

Озадаченная таким поведением мужа, я решила поговорить со свекровью. Только в ответ на свои вопросы получила ехидную усмешку и колкое замечание.

— Если ты выходила замуж за хорошего мужчину, а после свадьбы он испортился — вина в этом только твоя. Значит, ты плохая жена, раз у тебя муж нервный и недовольный ходит. У хорошей женщины муж нежный и шелковый. Заботься о моем сыночке нормально, и будет он тебя на руках носить.

По-хорошему мне надо было уже тогда плюнуть на все, забрать ребенка и уехать к родителям.

Но я, наивная дурочка, от слов свекрови только глубже ушла в себя. Они на пару с мужем настолько меня затюкали, что я даже с мамой не решилась поговорить.

Решила, что и правда проблема во мне. Что я плохая жена и мать. Начала еще больше хлопотать по дому. Старалась и о сыне заботиться, и мужу угодить.

Пробовала новые рецепты, интересные блюда, поддерживала идеальный порядок в квартире — чтобы ни единой упавшей вещи, ни единой пылинки не было. Старалась как могла, в общем.

Только все мои старания пропадали впустую. Степа все чаще стал срываться. Он искал любой повод, чтобы выпустить на мне пар.

Руку не поднимал, но морально я чувствовала себя именно грушей для битья.

Он мог наорать на меня просто потому, что у него сорвалась сделка, или проиграл его любимый футбольный клуб, или кто-то подрезал его машину на дороге.

Во всем этом виноватой почему-то оказывалась я.

Особенно ужасно было то, что касалось интимной близости.

С самого начала химии между нами не было. Степа брал всё, что хотел, а я позволяла ему это делать.

Максимум, что я испытывала – небольшое удовольствие, весьма далекое от оргазма. Благо мне было с чем сравнить. Истомин показал мне все грани страсти.

С Зориным же не было ничего подобного. Сплошной ноль. Я просто лежала под мужем и ждала, когда он закончит.

В буквальном смысле исполняла супружеский долг. А потом шла в душ, смывала с себя сперму и отправлялась спать.

И со временем стало только хуже. Муж стал груб и несдержан, и секс стал приносить мне только боль и дискомфорт.

Он злился, чувствуя, что я не отвечаю ему, не стону и не выгибаюсь от удовольствия, и срывался, вымещая на мне свою злость. В результате каждый акт превращался для меня в настоящую пытку.

Дошло до того, что я начала нервно вздрагивать, стоило мужу внезапно подойти и сжать мою попу или грудь.

Мгновенно становилась зажатой и деревянной, мечтая только о том, чтобы дальше приставаний муж не пошел.

Но такая реакция еще сильнее злила Степана. И он начинал обращаться со мной еще жестче. Вот такой получался порочный круг.

С каждым днем моя жизнь всё больше становилась похожей на ад, и я в итоге поняла, что так дальше жить невозможно.

Глава 10

Пока ехала в такси, я мысленно проговаривала наш возможный диалог с мужем. Собиралась с духом, подбирала аргументы.

Тогда я еще не до конца понимала, за кого именно вышла замуж. Не понимала, насколько гнилая сущность у Степана, и что от таких, как он, легко не уходят.

Думала, что всё еще можно хоть как-то уладить.

Только вот муж очень быстро показал, как были смехотворны мои намерения и планы.

Мои иллюзии окончательно рассеялись, когда я пришла в офис и застала Стёпу, усиленно пыхтящего на своей полуобнаженной секретарше.

Он разложил ее на столе для переговоров и драл, как мартовскую кошку. А она млела, шире разводила ноги и довольно постанывала.

Комната буквально насквозь пропиталась запахами секса и пота, наполнилась пошлыми звуками и порочными стонами.

Издав полупридушенный всхлип, я прижала ладонь ко рту и с ужасом уставилась на открывшееся мне похабное зрелище.

К горлу резко подступила тошнота.

Стояла я в таком немом ступоре до тех пор, пока муженек не соизволил меня заметить.

Только вместо того, чтобы прерваться и слезть со своей любовницы, он лишь рыкнул на меня:

— Ты чего приперлась? Пошла вон отсюда!

Само собой, после такой грубости меня как ветром сдуло. Не хотелось быть униженной еще больше.

Правда, убежала я недалеко — к ближайшему туалету. Там просто рухнула на холодную кафельную плитку и опорожнила желудок.

Только спустя десять минут, ощущая себя полностью опустошенной, я выбралась из кабинки и подошла к раковинам, чтобы умыться.

В голове роились сотни вопросов, но я решила на время отмести их в сторону. Мне же еще сына надо было успеть забрать.

Собственно, только мысли о сыне и держали меня весь день. Позволяли не раскиснуть.

Оставшиеся часы я просидела в кофейне рядом с центром, где занимался Ваня. Смогла немного прийти в себя и пойти за сыном спокойной, а не зареванной.

Весь остаток дня я тоже старалась сосредоточить внимание на сыне. Лишь когда он уснул после плотного обеда, позволила себе обдумать ситуацию.

Было ли мне больно? Очень.

Да, я не любила Степана, но ведь делала все ради него и семьи, старалась быть идеальной во всем.

В конце концов, я родила ему сына, и хотя бы за это заслуживала уважения. Но нет, он мало того что мне изменил, так еще и унизил при своей секретутке.

Даже не попытался извиниться.

А почему не попытался? Да потому что ему не было стыдно.

Чем дольше я думала об этом, тем больше открывались мои глаза. Пелена внушения и самообмана спала, и я предельно ясно увидела всё уродство нашего брака.

Я не знала, сколько раз муж сношал свою секретаршу, но явно больше одного. И другие любовницы у него были, сомневаться не приходилось.

Зато сразу стало понятно его обращение со мной. Для Степана я была лишь прислугой, кухаркой и горничной. Ну и инкубатором, само собой.

Любви и уважения ко мне точно не было. Любимых людей так не унижают, не гнобят, не уничтожают морально.

Зачем на мне женился тогда? Ответ на этот вопрос у меня был только один — ему нужна была жертва в качестве жены. На которой можно выпустить пар.

И я позволила из себя сделать жертву.

Просто потому, что до Степана не сталкивалась с тиранами и манипуляторами. Не знала толком, что они из себя представляют.

Мне всегда казалось, что таких уродов видно за километр.

А вот и нет, оказывается. Самые опасные типы умеют очень хорошо маскироваться.

Они постепенно и почти незаметно втираются в доверие, приручают, а потом начинают разрушать тебя изнутри. Заставляют сомневаться в себе и чувствовать постоянный груз вины.

Делают всё, чтобы сломать. Превращают в беспомощную безответную куклу.

И я почти сломалась. Почти стала такой изломанной игрушкой.

Но почти это еще не совсем. У меня есть Ванюшка, а значит, я должна быть сильной. Если не хочу, чтобы он пострадал.

Я не хотела всю жизнь быть жертвой. Я собиралась бороться за себя и своего сына.

***

Муж вернулся ближе к одиннадцати вечера. Ваньку я к этому времени успела накормить, искупать и уложить спать.

А еще успела подать заявление на развод на госуслугах и поговорить с родителями. Распространяться по телефону особо не стала, но и тем, что услышали, они остались глубоко возмущены.

Папа заявил, что выскажет Зорину всё, что тот заслужил, но я попросила не особо горячиться. Мне главным было поскорее уехать из квартиры мужа.

Ну и еще оставался вопрос с Ванькой. Всё-таки Степан — его папа, и я не могла просто взять и лишить малыша отца.

Суд в любом случае обяжет меня выделять время для встреч ребенка с отцом. Так что лучше всего будет найти компромиссы и обойтись без скандалов.

Глава 11

— Ох ты ж какие мы смелые, — усмехнулся муж и ногой отпихнул от меня чемодан. — И куда же ты собралась идти? С маленьким ребенком на руках? Бомжевать на вокзале собралась? Или сразу на панель?

— У меня, вообще-то, родители есть! — огрызнулась я. — На улице они меня не оставят

— И что, планируешь сидеть у них на шее? Без денег и работы? Как ты думаешь, суд оставит тебе ребенка в таких условиях?

— Ты не посмеешь, — помотала я головой. — Не посмеешь.

— Еще как посмею.

Грозный рык, пара шагов вперед – и тяжелая мужская рука хватает меня сзади за шею.

— Так что никакого развода, Ира! — прорычал, брызжа слюной на мое лицо. — Если ты, конечно, хочешь, чтобы сын остался рядом с тобой. Будешь, как и раньше работать по дому, обслуживать меня и воспитывать ребенка. Ну и ноги раздвигать, когда я прикажу, поняла? И чтобы о моих любовницах больше не заикалась. Это тебя никаким боком не касается.

— Не…

— Поняла, я сказал? — рука мужа переместилась на горло и слегка сдавила. — Поняла?

— Зачем я тебе? — прохрипела я. — Я же плохая мать и плохая любовница… Женись на своей Оксанке, может, она справится со своими обязанностями лучше.

— Заглохни! — муж встряхнул меня как куклу, а потом внезапно швырнул на кровать. — Если я сказал, что ты будешь со мной, значит, ты будешь со мной! До тех пор, пока я не решу обратное.

Я перевернулась на спину и в ужасе застыла, увидев, что он сбросил с себя пиджак, а потом начал расстегивать ремень.

— Ты что делаешь? — инстинктивно начала отползать. Очень уж мне не понравился взгляд Степана. Добра он мне точно не сулил.

— Собираюсь преподать тебе урок хороших манер, дорогая женушка. — недобро усмехнулся муж, стянув с себя брюки. —Чтобы ты знала свое место.

— Степ, ты что!!! Не надо, Степа, остановись!!! Пожалуйста!!!

Я не могла сильно кричать, боясь разбудить сына. Он спал в детской, расположенной за стенкой, но звукоизоляции в квартире не было.

А сон у моего малыша был очень чуткий. И мне очень не хотелось, чтобы он застал такую отвратительную сцену.

Но пусть я не могла кричать, сопротивлялась я как могла. Отталкивала, царапалась, извивалась.

Жаль, это не помогло, физически мне с Зориным было не тягаться. Он с легкостью разорвал на мне одежду, обездвижил и навалился сверху…

Боюсь представить, чем бы закончилась эта ночь, если бы в этот момент не зазвонил телефон мужа.

Тот выматерился, но все же с меня слез и снял трубку. Пару минут слушал собеседника, потом выругался еще забористее и начал спешно одеваться.

— У отца сердечный приступ, — бросил он мне на ходу. — Я еду в больницу, а ты не вздумай делать глупости, пока меня не будет. А потом посмотрим, пошел ли тебе на пользу урок послушания, или нужно будет продолжить.

Через пару минут хлопнула входная дверь, но я осмелилась подняться с кровати только минут через пятнадцать.

Меня трясло, мне было плохо, и невыносимо больно.

Я понимала, что чудом избежала насилия, что надо немедленно бежать из дома, пока Степа не вернулся и не захлопнул за мной дверцу ловушки.

Но сил не было ни на что.

Наконец, смогла кое-как добраться до уборной, включить душ и скорчиться в углу душевой кабины.

Я не просто не плакала, а рыдала. Выплескивала все свои страхи, обиды и боль.

Так я просидела больше двух часов, пытаясь прийти в себя.

Только после этого смогла очнуться и начать рационально мыслить. Еще с минут сорок стояла почти под кипятком, чуть ли не до крови растирая себя мочалкой.

Хотелось смыть с себя прикосновения Зорина и ту грязь, что они оставили.

После этого я наскоро собрала необходимые вещи, оделась и разбудила Ванюшку. Сын начало отчаянно плакать, но дать поспать ему я не могла.

У меня не было другого выбора — нужно было срочно уходить.

Я боялась оставаться в квартире до утра. Боялась, что Степан вернется и завершит начатое.

Поэтому я убегала налегке, с рюкзаком на плече и плачущим ребенком на руках.

Благо в такси сыночек задремал, и я успела предупредить родителей о своем приезде.

Папа помог отнести спящего внука в гостевую спальню и уложить. А мама провела меня на кухню, где уже успел закипеть чайник.

Сказать, что родители были в шоке — ничего не сказать. Хотя мама и призналась, что чувствовала неладное. Но не думала, что дело настолько плохо.

Не знаю, как бы я выдержала дальнейшее, если бы не помощь родителей. Они горой встали на мою защиту, отгородив от Зорина.

Степан пришел в ярость, узнав, что я сбежала, да еще и вещи успела перевести. Он заявился в наш подъезд, буянил и бушевал так сильно, что соседи вызвали полицию.

Личину порядочного мужчины сбросил так же быстро и легко, как ящерица сбрасывает свой хвост.

Отец до приезда наряда полиции всё же успел врезать зятю по морде, отчего он разъярился еще больше и пригрозил, что отберет у меня ребенка.