Люди

Глава 1.

Что-то в этот день было не так. Обычно люди ощущают подобное перед увольнением или сессией, которую обязательно завалят, – то самое чувство неизбежности. Пытаются его заглушить, игнорировать или уничтожить, отвлекаясь на телефон, мелькающие картинки из окна автобуса, книги, разговоры и другие подобные житейские мелочи.

Именно это чувство сейчас преследовало обычного студента, подрабатывающего в кафе, кучерявого брюнета среднего роста, когда он методично выполнял свою работу перед закрытием. Но тревожность всегда можно списать на недостаток сна, что он и делал.

Парень пошел по пути игнорирования. Отвлекался на мытьё полов, уборку. Кафе было вполне обычным, можно сказать, среднестатистическим. Особой текучки кадров не наблюдалось, студент работал тут уже несколько лет.

Единственное, что выделяло это кафе от многих других, – один приметный посетитель. Нужно было выпускать его через заднюю дверь каждый раз, как этот человек приходил. Этим мог заняться и хозяин, если находился тут, но чаще незнакомца провожали работники. Через задний выход выносили мусор и выходили курить. Никто не понимал, зачем тому мужчине обязательно нужно было срезать через кафе. На вопросы он не отвечал, хотя Катя, коллега, много раз пыталась выведать хоть что-нибудь.

Кроме этого момента должность бариста ничем не смущала студента-заочника. Можно сказать, даже устраивала. Посетители чаще всего заходили адекватные, оставляли чаевые и хорошо отзывались о его напитках. Конечно, парень задерживался допоздна и часто сильно уставал, но особого значения таким мелочам он не предавал.

В тот день студент освободился позже обычного, собирался закрывать кафе, как зазвонил колокольчик, оповещающий о том, что большую стеклянную дверь кто-то открыл.

На вид ему было лет пятьдесят, седина полностью обосновалась на короткостриженых волосах, лицо всегда гладко выбрито. Мужчина мог оказаться какой-нибудь влиятельной шишкой, с такой внешностью представить его в дорогом костюме было легко, но приходил незнакомец в потрепанной темно-синей спортивной куртке и джинсах.

Вот и сейчас этот неразговорчивый человек просто прошел к двери заднего выхода, даже не оглядываясь на свою спутницу. Парень сразу понял, что девушка пришла не за кофе. Это было заметно не по внешнему виду: розово-фиолетовые длинные волосы с отросшими светлыми корнями, огромные джинсы с вышивкой явно ручной работы, нелепая желтая куртка… Половина таких же студентов ближайшего института культуры заглядывают сюда. Но девушка отличалась. Она мало моргала и смотрела пустым взглядом по сторонам. Как будто под…

– Парень, – окликнул незнакомец. – Дверь закрой.

Опомнившись, он кинулся искать ключ. Остался бы задний выход открытым, не напомни ему мужчина. Седой уже вышел на улицу. Студент дождался, когда нарочито медленно мимо него подойдет девушка. Та приоткрыла дверь, и тут же в помещение влетел огромный белый кот.

– Вот засранец, – цыкнул незнакомец с улицы. – Смотри, что б к этому не полез.

Кот уже собрался потереться о ноги паренька, будто зная у кого выпрашивать еду, но девушка подхватила его на руки. Напоследок оглядела помещение, пристально всмотрелась своими серыми глазами в лицо студента и вышла под сопровождение тонкого мяуканья.

Привыкший к этим странностям паренёк продолжил собираться домой. На улице уже потемнело, вот-вот должны включить фонари. Он устало выдохнул, накинул черное потрепанное пальто, уже подошёл к двери, когда вспомнил про задний выход. Всё-таки не закрыл. Решив не ходить дважды туда и обратно, повернул ключ в двери главного входа и направился к дальнему углу кафе. «Те двое должны были уже уйти», – думал он. «Не хотелось бы встречаться во второй раз».

Выйдя на обшарпанную лестницу без перил, он снова щелкнул ключами и, сунув руки в карманы, направился двинулся через дворы. Улицы еле-еле освещались оранжевым светом, чуть дальше некоторые фонари совсем не горели. Проходя мимо очередного подъезда оторвался от размышлений. Тротуар разветвлялся. Слева – очередной темный кусок улицы. Достал сигареты.

Прикуривая на ходу, он направился туда. Глядя под ноги, аккуратно обходил ямы и грязь. Телефон в кармане почти разряжен, и включить фонарик не было возможности. Его отвлек странный звук, не то шипение, не то рычание. Он вскинул голову. В темноте не было видно, что там происходит. «Может, дворняги?» – пронеслось в голове.

Оглядев ближайшее пространство, заметил белое пятно, промелькнувшее между невысоких кустов. На дорогу вышел тот самый белый кот, с которым работник кафе уже встречался. Махнув пушистым хвостом, он рысцой побежал вперед.

– Стой! – прикрикнул парень. – Загрызут же, ч-чёрт!

И бросился за ним. В темноте маленькое белое тело было почти незаметным. От ям и неровностей парня спасало только то, что местность ему немного знакома – ходил через этот путь пару раз. Свернув за угол дома, он остановился.

– Да что тут…

Кот вынырнул из кустов и теперь терся о его ноги, оставляя на брюках белую шерсть. Девушка, которую студент видел совсем недавно, стояла около детской площадки, придерживая левое плечо. Весь рукав ее яркой куртки был в чем-то выпачкан.

Она оглянулась на звук и тут же отлетела в сторону, будто ее сбила с ног невидимая сила, будто ветер поднял ее, как пушинку. Не совсем понимая, что делает, парень бросился к ней. Девушка приземлилась в клумбу, где бабушки очень любили сажать цветы. Ещё совсем немного, и её голова могла соприкоснуться со стеной дома. Но повезло. Сейчас, в начале октября, в клумбах была только грязь и остатки растений. Девушка не двигалась, но дышала. Глаза открыты.

– Эй, посмотри на меня, – взволнованно попросил он.

Увидев, что пустой взгляд переместился на него, сказал:

– Я сейчас скорую вызову, ты только не двигайся…

– Нет, – шепотом твердо сказала она.

– В смысле «нет»? Ты же могла сломать себе что-нибудь! Как вообще получилось, что…

Сзади зарычали. Парень быстро развернулся, но ничего не увидел. Старые турникеты, качели без сидений, карусель, которая уже очень давно не могла покатать на себе детей. Такую картину часто встречаешь в подобных районах.

Глава 2.

Утром у студента всё валилось из рук. За полчаса он успел разбить две чашки и спалить очередную яичницу до угольно-черного цвета. После того, как зацепился за угол дивана и пролил на себя чай, ему совершенно ничего не хотелось делать.

Можно было уделить свой выходной друзьям, но уведомления о непрочитанных сообщениях мигали красным уже вторую неделю и продолжат мигать еще столько же. Чат с одногруппниками, созданный старостой для учебы, был быстро пролистан. Задания, долги, рефераты, пары… Тут никогда ничего не менялось.

Но оставаться дома тоже не хотелось. Толком не позавтракав, парень быстро собрался и вышел в прокуренный подъезд. Улица встретила его утренним холодом поздней осени. Серое небо, серые стены, серый город. Автобус только синий, выбивается из этого монохрома. Молодой парень, пока шел на остановку, сунул руки в карманы потрепанного черного пальто, которое с утра пытался привести в порядок щеткой и влажными салфетками, а после уже и тряпкой. Кое-где он ощущал мокрые островки на ткани.

Думать о вчерашней ночи он не хотел.

Ключи от кафе, которые он оставил у себя, с утра пришлось занести Ире. Сегодня была её смена, девчонка уже ждала около двери, переминаясь с ноги на ногу. Кроме него и Кати тут работала только она, месяца два как принятая на новую работу студентка.

В автобусе люди копошились, зажатые в закрытом пространстве, стараясь занять позу удобнее. Он почти не смотрел на них, пока перед его носом не протиснулся молодой человек примерно 25 лет. Остальные провожали его неодобрительным взглядом. Те, кто помладше, старались не обращать внимания. Он шел к выходу, глупо улыбаясь. В его глазах мелькало какое-то безумство. Руки подрагивали. Всем было ясно, что именно с ним происходит.

Студент видел другое. Он замер, даже почти не дышал, наблюдая, как на шее этого человека сидит что-то, цепляется за его лицо и с той же глупой улыбкой вертит уродливой головой. Пока оно не заметило, студент опустил взгляд, уставился в грязный пол. Кулаки сжались в карманах почти до боли.

«Игнорируй».

Человек вышел на ближайшей остановке.

«Она обещала вернуть всё, как было».

Вся толпа, запертая в общественном транспорте, успокоилась. Перед конечной показалась нужная студенту остановка.

До места пришлось пройти пешком, перемешивая ботинками грязь. Мимо пролетали машины, и он слушал звук, с которым они прорезались через грязевое месиво на дороге. Спустя полчаса показался высокий забор центрального кладбища. Совсем недавно тут запретили хоронить, хотели сделать тут парк, но местные взбунтовались и не дали закатать все асфальтом. Оставалось только ждать, пока время само «похоронит» все, что находится за ограждением.

Парень боязливо оглянулся. Все-таки приходить на кладбище после встречи со всякими потусторонними созданиями – не лучшая идея. Но он не мог поступить по-другому. Не для этого выбивал себе выходной именно сегодня. Студент привычно шагал по вытоптанным дорожкам, огибая посаженные в хаотичном порядке разросшиеся акации. В такое время года они выглядели крайне уродливо.

Он остановился около плиты. Мох и плесень еще не успели до нее добраться. Рядом были такие же относительно новые кресты с портретами людей разного возраста и разной внешности. Но эта могила была чуть поодаль, под деревом.

Парень отряхнул небольшую скамеечку рядом с черной оградкой и сел, положив локти на колени. Не в первый раз он приходит сюда, подолгу сидит и смотрит на белый круг с выгравированным портретом.

Три года назад он так же сидел на этой скамейке и корил себя за то, что не смог прийти даже на похороны. На самом деле этот молодой паренек, изображенный на портрете, умер в сентябре. И дата смерти – ровно месяц и три года назад. Но по старой традиции студент приходил в октябре того же дня.

Они познакомились еще в школе, в первом классе. Он подошёл, взлохмаченный, вихрастый и светловолосый, с обтрепанным букетом цветов, которым нещадно размахивал во все стороны, и прищурился, рассматривая щуплого, темноволосого мальчика.

– Тоже приемный? Я тебя видел, – сказал и улыбнулся. – Меня Митя зовут.

Димка, как зарекомендовал он себя во всей школе. Митя, как называл его только лучший друг. Он даже не подозревал, что ворвался в жизнь маленького мальчика, недавно взятого в семью, будто выбив дверь, перевернул там всё и… ушел.

Митя оказался тем самым добрым хулиганистым пареньком, каких всегда любили и каким всегда попадало за их приключения. Он был рядом с самого детства, казалось, что до него и не было жизни. И после него жизни не осталось.

Уже в первый год обучения фамилия Дмитрия Саванова была на слуху у всей школы. И после этого, все одиннадцать лет, гремела по всем ближайшим территориям. Его знали в других школах, продавщицы в магазинах тоже узнавали Диму. Мимо проходящие люди, которых студент тогда не знал, постоянно здоровались с ним.

«Я был рядом».

Все победы и поражения эти двое встречали вместе. Многие считали их братьями. Мало кого смущала разная внешность, цвет волос и телосложение. Всё равно появлялись вопросы о их родстве. Но всё изменилось после выпуска. Разные университеты, разные увлечения. Они не перестали общаться, просто с каждым днем всё больше нарастало ощущение отдаления. Митя связался не с той компанией.

«А потом я бросил его».

Митя никогда не рассказывал о своих проблемах. Казалось, что у него их вообще нет. Только его лучший темноволосый друг знал, когда ему нужна была помощь.

«Нельзя было оставлять».

Его новым друзьям порядочный и ответственный студент сразу не понравился. Они отсиживались на тротуаре, пока Митя истекал кровью. И даже тогда он встретил своего старого лучшего друга кривой улыбкой. Из-за ножевого ранения, полученного в драке, Митя мог умереть.

«Они даже не подумали вызвать скорую».

После того случая всё должно было измениться. Они долго разговаривали, «студентик» как окрестили его те люди, позвал Митю жить с ним, взяться за ум. Понемногу получалось. Надо было разорвать контакты, начать с начала, но это – самое сложное. Бросить всё и довериться лучшему другу.

Глава 3.

«Красный» появился рано утром. Уже несколько часов он сидел за одним из маленьких круглых столиков и дико раздражал сонного молодого сотрудника.

– Ты как-то скудно реагируешь, – заметил рыжий между делом.

– В смысле? – все-таки отозвался Нова.

Он специально до этого отвечал односложно, показывая, что не хочет видеть Шамана. Но тот даже не думал уходить.

– Один наш товарищ бился в истерике часа три, – задумчиво протянул рыжий. – А у тебя будто пропали эти все стадии. «Отрицание», «гнев» и что-то там.

В ответ Нова просто пожал плечами. Он помнил, что хотел умереть, и помнил, что вчера шел за смертью. И у него почти получилось. «Может, поэтому и не реагирую, как положено», – подумал он.

– Кстати, – в который раз вскочил Шаман. Он будто не мог разговаривать сидя. – Кто это был?

– Где? – зло переспросил Нова.

До этого момента он толком не слушал пустой трёп про какие-то бытовые дела этого странного человека. «С одной стороны, – думал бариста. – То, что сейчас происходит, явно не нормально. С другой… Если я все-таки умру из-за какого-то монстра, то так тому и быть». Но вопрос незнакомца оторвал Нову от размышлений.

– На кладбище.

– Тебе лучше знать. Я раньше не видел монстров-автобусов, – пожал плечами студент.

– Я не про это, – протянул парень, зарываясь в свою огромную ярко-красную толстовку и пряча тонкие длинные пальцы в рукавах. – Про могилу. Дмитрий Саванов.

На пол полетел стакан с кофе. Жидкость растекалась по только что вымытому полу, а бумажный стаканчик укатился непонятно куда.

Нова молча начал убираться.

Зашли люди, спешащие по своим делам, взяли парочку напитков и, весело щебеча, легко упорхнули из кафе, не замечая никого вокруг себя.

– Это было слишком? – тихо и серьезно спросил Шаман.

«Шаман… Я даже не знаю, как его зовут», – продолжал думать студент, переставляя бумажные стаканчики с места на место, изображая занятость.

– У нас многие умерли, – начал рыжеволосый, поднимаясь со своего места. – В основном от тварей, но не таких, которых ты видел раньше.

– Что это вообще такое? – нехотя спросил Нова. – И откуда взялось?

Шаман слегка улыбнулся, сузив глаза. Он подошел, оперся локтями о стойку.

– Такое тебе никто не расскажет. Нам нельзя.

– Даже тебе? – недоверчиво уточнил парень.

– Мне можно, – осклабился Шаман.

Он вытащил салфетку, достал из кармана фартука Новы ручку и стал рисовать лесенку.

– Это основа, но ее мало кто сам понимает. Так уж повелось, нам некогда рассказывать новичкам про устройство мира. Вот тут, – он нарисовал на самой верхней ступеньке человечка. – Обычные люди. Они живут и ничего не видят. Собственно, и нечего там видеть, никто особо не лезет так высоко. Вторая для особо чувствительных, но они тоже слепые и глухие.

На третьей ступеньке появился другой человечек со странной закорючкой на руке.

– Это у нас клейменные, но сами они себя по-другому называют. Бегают, ищут себе место. Видят парочку слабеньких сущей. Тут любят обитать разного рода людоеды, по типу того автобуса, с которым ты знаком. Дальше те, кто из клейменных могут как-то противостоять всяким разным на четвертой ступеньке, но это все несерьезно. По большей части с четвертой и дольше – наша работа.

Шаман, склонив свою рыжую голову, увлеченно рисовал новых человечков. Вблизи можно было лучше рассмотреть его веснушки и сбритую полоску на левой брови. А еще светло-голубые глаза.

«Как будто магический…» – пронеслась предательская мысль в голове.

– Слушаешь? Сейчас самое интересное. Вот тут, на пятой, мы. Странники. Можем видеть большинство представителей тамошней флоры и фауны. Ты с некоторыми знаком, даже ближе, чем нужно. Пока всё, остальное тебе знать не обязательно.

Человечек на пятой получился совсем маленьким, потому что места на салфетке ему не хватало. Шестая и седьмая, последние две ступеньки, остались пустыми.

– Если честно, – неуверенно начал Нова. – Я мало что понял.

– Ничего, скоро привыкнешь, – весело отозвался рыжий, прищуренными глазами осматривая лицо студента. – Сольешься, так сказать, с окружением. Будешь как мы.

– Мне обязательно становиться таким же?

– Да, – все с той же улыбкой ответил Шаман.

– Девушка обещала сделать так, чтобы я всё забыл, – напомнил Нова.

– Она не разглядела, кто ты на самом деле, – улыбка на лице Шамана стала снисходительной. – Ты ничего не забудешь. В этом суровом, гадком мире, полном разных монстров и тварей, тебе самое место. Рядом с нами.

Рыжий, не оглядываясь, махнул рукой и, незаметно прихватив с собой салфетку, вышел из заведения.

Работа в кафе для студента была привычна. Официально он числился только в этом, но часто брал смены в забегаловке поменьше, рядом с домом. Именно поэтому у него почти не было выходных.

«Интересно, тот человек снова придет? И если придет, будет ли с ним девушка с серыми глазами?» – думал Нова.

Бытовые дела захватили его. Он забыл о том, что сегодня именно второй день и что кончается его «испытательный срок», суть которого не понимал.

Очнулся Нова ближе к вечеру, когда почти перед самым закрытием пришел тот самый мужчина в возрасте. После дня, проведенного за стойкой, после многих посетителей, студент и думать забыл о том, что в конце снова может случиться что-то странное. А если появились эти люди, то странное обязательно случится.

– Этот? – спросил мужчина, хмуро оглядывая паренька.

Девушка с разноцветными волосами кивнула. Ее пустые, птичьи глаза в полумраке кафе казались темнее обычного. В кафе появился уже знакомый белый кот.

– Идём, – приказал незнакомец, выходя через запасной выход для персонала.

Девушка прошла следом, только раз взглянув на растерянного парня. Кот шмыгнул на улицу последним.

Студент, больше подчиняясь привычке, убрался и закрыл входную дверь. Эти двое неизвестных людей могут сделать все, что угодно. Нужно выйти через парадную дверь и сбежать. Но что-то внутри Новы шептало змеем-искусителем: «Иди. Иди к ним». И он поддался.

Глава 4.

Когда кто-то потряс его за плечо, Нова вздрогнул, резко открыл глаза и, ослепнув от света, постарался отползти подальше.

– Ты чего? – послышался сверху удивленный женский голос.

Продрав глаза, парень, сильно щурясь, привстал на руках. Он находился на полу за стойкой в кафе.

– Катя? – с сомнением спросил он.

– Катя, – подтвердила женщина. – Тут спал?

Его коллега была одной из немногих, кто в курсе о жизненной ситуации студента-заочника-сироты. Но то, что происходит с парнем в последние несколько дней, не зала даже она. Никто не знал.

– Вроде, – отозвался Нова, потирая лицо ладонью.

– Я думала, что к нам какой-то бомж забрался. Уже хотела звонить в полицию, – спокойно продолжала Катя, включая свет во всем помещении. – Наследил ты знатно, конечно.

– Извини. Я сейчас уберусь, – смущенно сказал Нова, приподнимаясь со своего места. Ноги у него подрагивали, но он старался не показывать, что еле двигается.

– Я сама. Иди лучше домой, гулёна, – предложила с грустной улыбкой женщина, завязывая волосы.

– Кать, а можно я лучше тут посижу?

Она внимательно оглядела своего коллегу, заметив и синяки под глазами, и бледность лица, и руки, нервно крутившие пуговицы на грязном черном пальто. Посмотрела в глаза, полные тревоги, и кивнула, пожав плечами:

– Сиди, только не тут. Иди в подсобку, а то всех посетителей мне распугаешь.

Катя не стала задавать вопросы. Как в тот раз, когда Нова пришел вечером в кафе не в свою смену. Не в силах оставаться у себя дома один, неприкаянный, не нашедший себе места, испуганный мальчишка. Тогда он рассказал ей очень многое. Катя молча слушала, не пытаясь давать советы или утешить.

И сейчас эта женщина понимала его намного лучше кого бы то ни было. Кроме Мити, конечно же.

Нова послушно поплелся, куда ему велели. Поставив старенький стул между двумя стеллажами, он устроился, прислонившись к стене, и тут же заснул. Шум от посетителей его совершенно не тревожил. Но несколько раз просыпался, не понимая, то ли от кошмаров, то ли из-за Кати, которая заглядывала в подсобку за нужными ей вещами и подходила слишком близко к чутко спящему парню.

Ближе к вечеру она аккуратно потрясла парня за плечо.

– Горазд ты спать, – с полуулыбкой заметила она. – Пошли, мы закрываемся.

Вдвоем они вышли на темную улицу. Нова сразу продрог, спрятал холодные руки в карманы и наблюдал, как Катя закрывает кафе. Они молча направились в одном направлении. Катя шла слишком быстро, студенту пришлось напрягаться, чтобы успеть. Его мучения женщина не замечала, погруженная в свои мысли.

Жили они в одном районе, буквально в двух улицах между домами, и иногда возвращались с работы вместе.

– Как сын? – неловко спросил Нова, пытаясь прервать молчание.

– Жив, – коротко ответила она.

Осознав, что сказал что-то не к месту, он, скрывая смущение, похлопал себя по карманам. В правом неожиданно обнаружилась пачка сигарет. Не те, которые он обычно курил. Эти вчера ночью ему предлагал Шаман. Неловко протянул их Кате, но та отрицательно покачала головой, тогда закурил сам.

– Знаешь, – неожиданно начала она. – Миша про тебя спрашивал. Если будешь не занят, приходи в больницу. Ему лучше в последнее время.

Катя работала на двух работах, чтобы оплатить лечение сына, и иногда просила своего сменщика отнести в больницу что-то из вещей или еды, когда сама не успевала.

– Конечно, зайду, – пообещал он.

Парень так же не задавал лишних вопросов. Однако, в отличие от него, эта женщина никогда не позволяла себе проявлять слабость. Катя не плакала, не рассказывала лишнего. Нова знал только то, что ему говорил Мишка.

Катя свернула направо, махнув на прощание рукой. Нова пошел дальше, спустился на улицу ниже и услышал полный ужаса крик. Он развернулся и, не раздумывая, побежал назад так быстро, как только мог. Сигарета упала в лужу и потухла.

Нова выскочил на ту улицу, куда свернула Катя. Слабо светили фонари, все подъезды – темные дыры. Впереди горели два глаза. Его и Катю разделяли несколько десятков метров. Он побежал.

Оно смотрело.

С такого расстояния Нова не мог понять, что именно там было. Он схватил Катю за руку, а оно схватило её за ногу. Огромная костлявая лапа, обтянутая бледной кожей, очень отдаленно напоминающая руку, сомкнулась на лодыжке у женщины, впилась когтями в мясо и потянула на себя.

Катя кричала. Нова видел, как её темные волосы поседели. Он тянул её на себя изо всех сил, но оно было сильнее. Рука Кати выскользнула, она упала на землю. Тут же женщину протащили по грязи, она с душераздирающим визгом скрылась в темноте. Глаза пропали.

Нова остался один. Пустой двор казался неправдоподобно тихим, все звуки исчезли из этого мира. Он кинулся в ту сторону, но кроме тупика ничего не нашел.

Перед глазами всё ещё стояло полное дикого ужаса женское лицо.

«Неужели никто не слышал, как она кричала?», – думал студент, дрожащими руками шаря по карманам в поисках телефона. – «Должен был увидеть хоть кто-то…»

– Не спеши.

Нова вздрогнул.

– Всё хорошо, я человек, – сухо уведомил его голос.

Тогда он медленно развернулся. Из-за плохого освещения мало что можно было разобрать, однако студент узнал высокого и худого незнакомца, который забрал крашеную странную девушку по с детской площадки.

Собственно, она стояла чуть поодаль, смотрела, не моргая, своими пустыми глазами на парня, немного наклонив голову.

– Ты идешь с нами, – сказал мужчина.

– Что тут прои…

– Быстрее, – раздраженно перебил он, разворачиваясь.

Не оглянувшись на Нову, тот широкими шагами направился к выходу с жилой зоны. Чуть ниже по улице была припаркована уже знакомая черная машина. Девчонка с улыбкой залезла на первое сидение, незнакомец сел за руль, взглядом показывая садиться назад неловко приблизившемуся парню.

– Я Птица, – сказала девушка, как только машина тронулась. – А он – Граф. Тебе, кажется, тоже дали имя, да?

Глава 5.

Шаман действительно разбудил его ни свет ни заря. Шумно возился на кухне, чем и разбудил бедного студента. С ехидной ухмылкой он поставил на стол яичницу и налил в чашку кипятка.

– Кофе не нашел, – отчитался он.

– Тут его и не было, – буркнул Нова, доставая пакетик чая. – Терпеть не могу кофе.

– А работаешь в кофейне, – Шаман смешно поднял брови. – Ладно, ешь и пошли, нам лучше добраться до бункера пораньше.

Рыжий не дал собраться и каждый раз, когда Нова пытался вырвать лишнюю минуту для размышлений, появлялся перед ним с огромной широкой улыбкой и хитрым взглядом.

– Кого ждем? – ехидно спрашивал Шаман.

Студент раздраженно указывал направление, куда бы отправиться Шаману в путешествие, но тот пропускал все ругательства мимо. В конечном итоге, добившись своего, Шаман вытащил Нову на улицу, всё-таки позволив захватить собранную заранее сумку.

«Сегодня не моя смена, я должен был спать до обеда», – злился Нова и одергивал себя. Сегодня второй день должна была работать Катя. Начальник с утра позвонил и предупредил, что сегодня работает фулл смену Ира, а после неё уже Нова.

Шаман, легким прогулочным шагом, в основном по лестницам, с помощью своей магии, проводил Нову до знакомой улицы со спуском в посадку. Дальше пришлось идти без спецэффектов.

Нова догадывался, что эти «телепортации», быстрые перемещения связаны со ступеньками, но не понимал, как это работает. На самом деле, Нова хотел проснуться и не найти в своей комнате Алека.

Диалог погас, стоило выйти из квартиры и ступить в подъезд. Шаман не проронил ни одного слова, пока Нова не перешагнул порог странного дома без окон.

– На втором этаже ванная и спальни. Самая последняя дверь слева, та свободна, – весело вещал Шаман, будто наконец-то позволил себе расслабиться. – Можешь помыться и завалиться спать. Но я рекомендую всё-таки пробежаться по книгам, там все ответы, которые тебе не смогут рассказать другие странники. Конечно же, если умеешь читать между строк, то найдешь их.

– Но ты ведь можешь мне ответить, – заметил Нова.

– А что интересует? – полюбопытствовал рыжий, не отрываясь от перебирания книг на многочисленных полках.

– Почему «странники»?

–Мне кажется, наше название произошло от слова «странный», – хихикнул Шаман. – Потом поймешь.

– Почему сейчас не скажешь?

– Помнишь, какой вопрос я задал тебе, Нова? – Шаман резко стал серьезным.

– «Что сильнее страха и инстинкта самосохранения?», – процитировал тот.

– А потом? – Шаман подошел ближе.

– Потом ты сказал мне додуматься самому, – Нова отступил.

– Вот именно, – рыжий закатил глаза, сложив руки на груди. – Для того, что бы что-то понять, нужно дойти до этого, так сказать, разобраться в теме вопроса. Ты сейчас знаешь про ступени, но не понимаешь их. Так что лучше будет, если найдешь ответы самостоятельно.

– А другие? У них начинала болеть голова, когда они пытались мне что-то рассказать.

– И не расскажут. Есть вещи, которые лучше всего вслух не произносить, – прищурил он глаза. – Все пришли к ответам на вопросы сами, значит, и ты сможешь.

– Ты про это, – Нова неопределенно обвел бункер рукой, – многое знаешь.

– Я же Шаман, мне положено быть умнее некоторых, – пожал он плечами. – Я дольше всех в бункере, кроме Востока. Только когда пришел, он не пускал меня никуда. И сидел я тут, книжки разные читал. Думал.

Он опустил взгляд, и улыбка сошла с его лица. Буркнув что-то на прощание, Алек вышел на улицу. Нова же решил всё-таки найти комнату. На втором этаже оказалось несколько дверей, всего он насчитал восемь, причем одна вела в ванную. Нова толкнул последнюю дверь в коридоре. Ничего особенно: шкаф, кровать, тумбочка, стол. Как в отеле среднего сегмента.

После вчерашнего дня горячий душ казался чем-то невероятным. Полотенце Нова не захватил, поэтому нацепил сухую одежду так, и она сразу же противно прилипла к телу.

Решив последовать совету, он спустился на первый этаж и встал около книжного шкафа. Взял первую попавшуюся книгу, небольшую, в кожаной тепло-коричневой обложке. Она оказалась написанной от руки, красивым, но немного непонятным почерком. Пролистав несколько страниц, новенький решил всё-таки прочитать её.

Это оказался дневник. Писала девушка, причем, судя по датам, писала не так давно, примерно год назад.

«Меня назвали «Кит», не знаю почему. Пришла в Бункер, день 1. Всё очень странно. После той твари, которую я видела ночью, поверить можно во что угодно. Надеюсь, они не сектанты и не убьют меня ради жертвы какому-то своему богу. Сказали, нужно некоторое время пожить тут, пока не научусь. Чему нужно учиться – непонятно. Чувствую себя идиоткой из-за того, что согласилась».

Нова перелистнул страницу.

«После испытания с этим чёртовым монстром мне казалось, что больше ничего в жизни не испугаюсь. Я была слишком самоуверенная. Сижу где-то на лестнице, сама не знаю где. Позвонил Граф. Мне кажется, что за мной придет именно он, как в тот раз. Первый урок этих перемещений по лестницам прошел не очень удачно, но для начала вроде ничего».

«Я начинаю что-то ощущать. Прошло уже две недели. Мне кажется, я знаю, где сейчас находятся некоторые из бункера. Нет, я уверена, что знаю. По городу ходить всё так же сложно, их слишком много. «Странники», как они себя называют, что-то замышляют. Думают, я не вижу».

«Я чувствую, что многие из них сейчас столпились в одном месте. Иду туда, потому что чувствую – что-то происходит. Не знаю, как объяснить. Если по дороге меня что-то сожрёт, то хоть дневник останется».

Следующая запись была написана спустя несколько дней, после этой.

«Это какой-то кошмар… Когда я пришла туда, что-то затащило прохожего в темноту. Мне пытаются объяснить, что это ежемесячная жертва ради спокойствия всех остальных, что того мужчину вообще не будут искать. Что труп найдут через день на том же месте, и будет казаться, что это сердечный приступ. И так раз в месяц! Какой кошмар, я схожу с ума... Еще этот Уголь… Странный он какой-то, худой как палка, глаза как черная дыра. Сегодня заметила его на кухне, у него всё лицо было в крови… Восток постоянно кричит, требует от меня результата, говорит, что я пока слишком неопытная, чтобы вмешиваться. Бардак вообще сумасшедший. Только Граф кажется мне нормальным среди этого дурдома».