Люди в белом

Глава 1. Сон

- Когда уже эпидемия закончится и эта дистанционка вместе с ней? Вечно в телефоне! – сетовала мама, когда я ходила перед ее носом, уткнувшись в телефон. Раньше она работала вне дома и как-то особо не пилила меня за интернет-зависимость. Теперь я слышу про нее каждый день. Мать стала нервная, противная, раньше она ненавидела свою работу, а теперь, по-моему, она ненавидит весь мир. Но разве я виновата во всех этих свалившихся на мир «природных катаклизмах»? Сначала нас закрыли в колледже на домашнее обучение, сразу после моей высылки мама ушла с кипой бумажек работать на дом. Вначале нашего домашнего заключения она радовалась, порхала, словно вылезшая из кокона бабочка, считая, что практически ушла в неплановый отпуск. Помню, как в первое утро по дому разносился запах яблочного пирога, мама в нарядном платье, которое вдруг стало домашним, бегала по дому, намывая стекла. Еще тогда я почувствовала неладное. Со временем становилось все тяжелее. Мы накупили гречки и макарон на год вперед, будто собирались закрыться в бункере от внешнего мира. Яблочный пирог уже никто готовить не собирался. От вида консервов тошнило уже не только меня, но и нашего кота Ваську. Я, оставив тарелку нетронутой, убегала в комнату, садилась на окошко и с грустью смотрела на улицу, на людей в масках, мечтая снова выйти на свободу. Каждый день я переписывалась с подругами, но, почему-то, от этого не становилось менее нудно от вечнонахождения в своей собственной квартире.

Первым сдал отец. Его можно понять. Мать вечно была недовольна, и это недовольство она спускала на нас. Отец ушел. Собрал сумку и десантировался, не подумав о нас с Васькой. Теперь на меня падало все, что причиталось раньше ему. Двойное удовольствие. Папа, забери меня с собой! От инстаграмма болели глаза, но это был единственный выход из дома, который можно было себе позволить (помимо редких вылазок в магазин в масках и перчатках с флакончиками антисептика). Блогеры говорили одно и то же: «сидите дома!». Это было интересно и даже как-то бодрило в первую волну, во вторую уже было тяжелее. Третья – уже перегиб. В наш дом несколько раз приезжала скорая. Бабу Клаву и тетю Нину положили на ИВЛ[1]. Остальные заболевшие находились в доме, поэтому мама почти не выходила из нашей многоэтажки и меня не пускала, все боялась подхватить вирус 21 века.

– Ты лучше чтением займись! – снова пилила меня мама. – Вон, у твоей бабушки был редкий дар предвиденья. Она перед смертью сказала, что передала его тебе. Так давай, развивай! Вот я б на твоем месте впустую дар не тратила. Знаешь, как надоедает каждый день ходить на работу? Бумажки, бумажки… А тут помогала бы людям, как бабушка, и горя бы не знала. Вон, пошла бы на «Битву экстрасенсов», о тебе бы узнали миллионы. Но ты же не хочешь палец о палец ударить!

– О-о! – заныла я, пытаясь сбежать в комнату. Но мама перегородила дорогу.

– Ты лучше бы мать слушала! Мать жизнь прожила!

– А ума не нажила! Ну какая из меня колдунья?

– Не колдунья, а экстрасенс!

– Экстрасенс! – протянула я, подражая матери. – Что ж вы меня в экономический отправили, раз я экстрасенс? Сами знали, что бредни это все?

– Отец отправил! У него мозгов нет!

– Не было бы, до сих пор с тобой бы тут сидел! Была бы возможность, и я бы сбежала с Васькой на пару!

– Мила! – возмутилась мать. – Вся в папашку! Ну и сиди себе в телефоне! Совсем отупеешь с ним.

На этом и порешили. Мать, громко топая ногами, проследовала в кухню, топить злобу в чае с шоколадными батончиками. Я пошла в комнату, с мыслями, что этот ад вечен и завтра я проснусь в нем же, и послезавтра тоже. Свалившись на кровать, я как-то быстро выключилась.

– Милочка, только ты сможешь вытащить всех из беды! – услышала я голос во сне. Мне стало не по себе. Я стояла в длинном коридоре. По полу струились клубы дыма, а в конце коридора, облаченная в белый дым, поверх серого платья смотрела на меня бабушка. Лица ее я не видела, так как она стояла против света. Но по голосу ее узнала. Она умерла, когда мне было 6. Я ее хорошо помню. Добрая, веселая, она с гордостью говорила, что я особенная и всех переплюну. Я не понимала, что именно она имеет в виду, но после этих слов всегда довольно улыбалась с задранным кверху носом. Сейчас меня немного передернуло. Даже во сне я помнила, что она давно уже ушла из жизни. Осознание, что передо мной мертвец не давало мне успокоиться.

– Ты ж мертвая! – с ужасом проговорила я. – Что тебе надо?

– Время пришло! – сказала бабушка и подняла руки ладонями направленные на меня. Я видела, как она отшатнулась назад, будто ее кто-то толкнул. Потом почувствовала сильную волну, ударившую меня в грудь, и стала падать назад. В то же мгновение я проснулась.

Я подлетела с подушки, не слезая с кровати, и схватилась двумя руками за сердце. Дышала я так, словно во сне вовсе не стояла на одном месте, а отчаянно пыталась убежать от призрака. Обычно я так дышу после сонного или реального бега. В груди болело. Может от испуга? Я всматривалась вокруг, будто могла увидеть в углу комнаты притаившуюся бабушку, но нет, было пусто. Потихоньку я приходила в себя.

– Бред! Приснится же такое! Вот правильно говорят, сны – это отражение наших мыслей. Упомянула мама о бабушке и на тебе, приснилась! – успокаивала я себя. Но в голове отчаянно вертелась ее фраза «Время пришло». Я пыталась найти объяснение словам бабушки, хотя вслух взращивала в себе скептика. – Приснится же такое!

Я легла обратно на подушку, надеясь, что получится заснуть, но как только я закрывала глаза, видела бабушку в странном длинном широком коридоре, по полу которого струится бело-голубой дым. Мне не оставалось ничего другого, как схватиться за единственное возможное спасение – телефон.

Глава 2. Новые знакомые

На улице было холодно, но я даже не подумала про куртку или сапоги. Я летела на улицу в надетых на ноги тапочках, сверху были завсегдатаи моей замкнутой жизни – бежевая пижама из легких и свободных в пол штанов и облегающей мою худощавую фигуру футболки. По дороге вниз я чуть не столкнула соседку. Мне было важно успеть выбежать до того, как люди в костюмах, привлекшие мое внимание, уедут в каком-нибудь белом фургоне. На улице было сухо. Я бежала в направлении, в котором шли белые костюмы, когда я стояла у окна кухни. Их не было видно, внутри зародилось беспокойство, что я опоздала. Но я продолжала путь, ловя на себе удивленные взгляды прохожих. Остановившись только, чтобы пропустить машину, я пересекла дорогу. Я еще не знала, что им скажу, но ощущала, что догнать их для меня жизненно необходимо. Наконец я увидела их. Заговорщики толпились в роще. Говорила только женщина с белыми волосами, остальные внимательно слушали ее. Предводитель – решила я. Не понимая, что здесь делаю, я замедлила шаг.

– Через пару дней применим более мощное оружие. Нам необходимо очистить мир от разрушающих существ, чтобы возродить рай на земле! – вещала женщина.

Я встала за деревом. Вся моя недавняя решительность испарилась. Откуда-то взялся неосознанный страх, хотя, казалось, что мне сделает кучка сектантов? Я пряталась за могучим широким дубом, выглядывая из любопытства на творившееся передо мной действо. Женщина продолжала говорить непонятные мне речи, а остальные стояли, словно манекены, не дрогнув. У меня всегда на подобного рода мероприятиях мгновенно устают ноги, ломит шея, и я начинаю чесаться, как чесоточный человек, либо, в случае, если чесотка дает мне возможность отдохнуть от неприятных ощущений, просто переминаюсь с ноги на ногу, поэтому я даже немного завидовала их выдержке.

– На нас возложена великая миссия! Выполним все с особой тщательностью! Мы обязаны свершить волю неба! – продолжала она. Ее завораживающим интонациям и силе мотивационной речи позавидовал бы любой оратор. На вид ей было примерно столько же, сколько и моей матери – лет 45. По внешнему виду напоминала альбиноса – белесые волосы, ресницы, брови. Только кожа была темнее, поэтому сравнение было далеко от реальности. Я автоматически, повинуясь своей женской природе, начала думать, что ей не мешало бы подкраситься. Задумавшись на несущественные темы, представляя главу секты с легким, а потом броским вечерним макияжем, я не заметила, как смелее прежнего выглядывала моя голова из-за коричневой основы скрывающего меня ветвистого растения.

У вас бывает ощущение, что за вами наблюдают? Именно это чувство поймала я на себе, прекратив мысли о странной внешности женщины в центре круга. Почувствовав на себе чужой взгляд, я обратила внимание на людей неподалеку от того дерева, за которым я пыталась скрыться. Долго искать не пришлось. Девушка стояла напротив и удивленно смотрела на меня. У нее тоже были светлые волосы, но ближе к естественному блонду. Глаза, обрамленные длинными черными ресницами, были светло-голубого оттенка. Я слегка запаниковала, встретившись с ней взглядом. Светловолосая восковая кукла, ростом с меня, казалось, удивилась еще сильнее. Она сделала шаг навстречу, мое сердце забилось быстрее. Кто знает, что скрывается за этой ангельской внешностью? Я смотрела на нее в упор, не в силах убрать взгляд.

– Ты меня видишь? – еле слышно, чтобы не отвлекать остальные восковые фигурки, спросила она.

Я кивнула, удивляясь ее вопросу. Теперь она обсматривала меня с головы до ног, будто я какая-то диковинка. В центре толпы человек из тридцати пяти оратор умолк и все погрузилось в тишину. Мы со странной девушкой неземной красоты с несколько детским выражением лица тоже молчали. Она жестом показала мне скрыться за деревом. Я послушалась ее немого приказа.

Теперь моему взгляду открывались только толпы деревьев, стоявших на расстоянии метра-полутора друг от друга. Тишина вокруг пугала. Надеюсь, моя новая знакомая не сдаст меня. Я сползла вниз вдоль дерева, чувствуя озноб, гуляющий по телу то ли от страха, то ли от холода. Внутри себя я уже жалела, что решила поиграть в разведчика. В случае чего, буду надеяться на быстроту моих окоченевших ног. Я сглотнула и испугалась, что сделала это слишком громко, но потом сама же отвергла это предположение. Может они уже ушли? – затеплилась у меня надежда. Я повернулась к стволу дерева, не вставая с корточек, и стала очень медленно высовываться. Может на этом уровне меня никто не заметит, если они еще там. Я выглянула достаточно, чтобы вновь увидеть местность, скрывающуюся за деревом. Лучше бы я этого не делала. Озноб стал бить еще сильнее, когда я увидела, как уходят объекты моего любопытства. Они просто стрелой взлетали вверх, один за другим. Дышать стало тяжелее. Кто они? – пульсировал в голове вопрос, на который, возможно, мне не посчастливится узнать ответ. Один за другим они исчезали с места сбора. Господи, спаси и сохрани! – завертелось шарманкой у меня в голове. На поляне было еще с десяток таких белых костюмчиков, наряду с моей молчаливой знакомой. Многие из них были ко мне спиной. Переговариваясь о чем-то, они взмывали в небо. Вот их уже 7, 6. Среди оставшихся на глаза мне попал идеальный профиль одного из белых костюмчиков. Просто мечта любой девушки – высокий, темноволосый красавец с большими серыми глазами, тонким рисунком губ, правильным прямым носом. Брюнетику невероятно шел этот белый костюм с высоким стоячим воротником, его форма движущаяся точно по линиям фигуры подчеркивала сильный стан парня. Как и остальные, он стоял в идеально белых туфлях. Их опрятности можно было позавидовать, хотя, они же и не люди вовсе! Но кто они?

– Нет! – закричал кто-то. Этот голос я уже слышала. Я посмотрела направо, заметив, как белокурая девушка схватила руку шатенки, направленную на меня. Но чем вызвана была эта тревога? Моя защитница, приложив всю, имеющуюся в ее тоненьком невысоком теле, силу, опустила руку, угрожающую мне, только вот я не понимала, в чем состояла угроза. Теперь я смотрела за внезапно нахлынувшими на девушек напротив меня эмоциями.

Глава 3. Казнь отменяется

Я была в шоке. Ангелы? Но ведь Ангелы – добрые создания, а тут какая-то каша из тех, кому ненавистны люди. Кроме затесавшейся во все эти «эли»[1] Лайлы, белые крылатые костюмчики были призваны умертвить нас, людей.

Парень с белыми, как снег, волосами улыбнулся мне. На вид, он напоминал ожившую статую, только голубые глаза и цвет кожи «кофе с молоком» выдавали в нем живое нутро. Ангел был ростом с Даниэля, но более худенький, от этого он казался младше, если у них вообще существует понятие возраста. Мои губы задрожали, когда я попыталась сделать подобие улыбки в ответ. Ханиэль усмехнулся чему-то опустив взгляд, но в этом его жесте не было насмешки надо мной. Он тут же двинулся вперед, ко мне навстречу. В его походке была необычная легкость, словно он бежал по мягкой перине. Я посмотрела вниз, на снег, и поняла, что они не оставляют за собой следов. Они словно идут по воздуху. Поравнявшись со мной, Ханиэль произнес:

- Не бойся, представь, что я без крыльев, – он улыбнулся своей белозубой улыбкой. Я мысленно позавидовала этому рекламному блеску. Парень обошел меня. Я напряглась, но не сдвинулась с места и не обернулась. В следующее мгновение я вздрогнула. Ханиэль прикоснулся ко мне всем торсом, обдавая спину горячим теплом. Мое дыхание участилось. Ангел, он – ангел! – решила я все же сосредоточиться на его крыльях. Было неловко, что ангел был молодым привлекательным парнем. И этот едва знакомый парень сейчас беспрепятственно обнимал меня. Он положил руки, обхватив меня своей горячей кожей, чуть выше груди. Как же неловко! – все думала я, не в силах прервать эти объятия, ведь в них было так тепло и хорошо. Меня еще никогда так не обнимали так. Я очень завидовала девушкам в фильмах и на картинках в сети, понимая, как комфортно они себя чувствуют в подобных коконах. Самой мне не удалось испытать эти эмоции.

У меня был парень, полтора года назад, в выпускном классе. Мы с ним ходили за руку, целовались в подворотне, пошли вместе на выпускной. Тогда мой парень очень огорчился, что наш выпускной закончился раньше, чем он планировал. В этот же день мы громко расстались. Так себе вечер получился. Потом я поступила в высшее. Первый год было не до отношений. Нет, я не была заучкой, но вылететь тоже не хотелось. Между уроками и выполнением заданий, мы общались с парнями, но только по-дружески. В основном гуляли с девочками – моими новыми подружками – по забегаловкам, кино, занятиям йогой, танцами. Из моего потока парни мне не нравились. Другое дело – на курс выше. На втором году обучения мы нашли повод для общения с третьекурсниками. Один даже стал за мной ухаживать, но мне он был безразличен. Вскоре, я сослалась на то, что по уши влюблена в какого-то там придуманного парня. Не знаю, поверил ли он мне. Мои две подруги к тому времени уже нашли себе пару. Я стала больше времени скучать в одиночестве. Темы для разговоров сводились тоже к их объектам любви. В общем, мне одной не везло. Рассказать тоже было нечего. А тут парень с внешностью ангела обнимал меня так, как мне всегда того хотелось. И при этом мы с ним не встречались. Оригинально.

- Расслабься! – сказал он тихо на ухо. По мне побежали мурашки то ли от его голоса, то ли от горячего дыхания ангела.

За руку меня все еще держала Лайла, выпустив вторую, как только Ханиэль подошел ко мне. Думаю, она понимала, что он задумал, и знала, что мне скорее будет жарко, чем холодно в его объятиях. У меня было столько вопросов, но теперь они все испарились. Открой бы я рот, кроме чего-то бессвязного, ничего бы оттуда не вырвалось. Я все еще тяжело дышала. Сердце билось в ускоренном темпе, но, главное, что оно билось. Я не смела поднять голову, постоянно смотрела на руки Ханиэля в белых рукавах.

- Как ты пришла к нам? – спросила Лайла, вытянув меня из кокона смущения.

- Прибежала. Я вас видела из окна. Потом вы куда-то направились. Мне почему-то очень не хотелось, чтобы вы ушли. Я рванула догнать вас.

Лайла задумчиво потупила взгляд. Габриэль подошла ко мне, снова внимательно разглядывая.

- Давно ты нас видишь? – спросила она.

- Только сегодня.

Девушки переглянулись. Потом вместе посмотрел на Даниэля. Он слышал наш разговор, так как тут же сказал:

- Это еще ничего не значит. – После чего он решился задать мне некоторые вопросы. Снизошел до меня… – Почему ты начала нас видеть только сейчас? Может раньше ты тоже что-то замечала?

- Нет, ничего. А вы и раньше тут ходили?

- Кто-то еще из твоего окружения видел нас? – спросил он, игнорируя мой вопрос.

- Нет.

- Может ты этого не знаешь?

- Последнее время я только с мамой и котом живу. Больше ни с кем не вижусь. Мама вас точно не видит.

- Хм. А кот? Может ты прикоснулась к нему как-то…

Сначала я решила, что он шутит, но посмотрев в его серьезное лицо, поняла, что он даже не думал менять тон. Мне не нравилось его презрение к человеческому роду, но я не могла противиться его вопросам. Я не медлила, отвечала с боевой готовностью, будто я – военнослужащий, которого допрашивает сам генерал.

- Нет! Я только и успела умыться и подойти к окну на кухне.

- А тебе никто не являлся во сне? – спросила Лайла, внимательно смотря мне в глаза. – Может ты видела странный сон? Или свет? Или слышала голос?

- Лайла! Хватит! – строго сказал Даниэль. – Он бы не стал приходить к ним. Ты же помнишь, что он нам поручил. Он уже не верит в них!