Лютик для Лютого. Тайная слабость карателя

1. Роковая случайность

- Пошевеливайся, господин не будет ждать!!! – мерзкий гнусавый окрик заставил меня поежиться и вжать голову, в ожидании очередного болезненного подзатыльника.

Схватив меня за ухо, чтобы не оставлять следов побоев на лице и руках, видимо боясь попортить оплаченный товар, опекун выволок меня в зал и силой потащил к центральному столику.

Взгляды присутствующих были обращены на меня, только в них не было сожаления или сочувствия.

Они с любопытством наблюдали, что же сделает со мной Лютый, шумно отмечающий свое возвращение из Проклятого острога, где держали самых отъявленных и опасных преступников, после двадцатилетнего заточения.

- Ваш подаррррочек, господдддин. – заикаясь, пробормотал опекун, кланяясь в пол и заглядывая чуть ли не в рот тому, чье настоящее имя никто не отваживался называть вслух, боясь его пуще злых лесных духов.

Сидящий во главе стола грозный мужчина, в два раза шире и крепче наших деревенских мужиков, медленно оторвал взгляд от своей тарелки, с лежащей на ней зажаренной дичью, небрежно вытер жирные сильные руки о белоснежную скатерть, которые обычно стирала я, сбивая костяшки в кровь, и изучающе посмотрел на меня.

Теперь я понимала, почему его боялись пуще дикого зверя, пугая им непослушных детей и замолкая при одном только упоминании. От его взгляда веяло такой страшной силой, будто голодный хищник нашел свою жертву и собирается медленно ее разделать, а затем проглотить.

До дрожи в коленях хотелось склонить голову, пасть ниц и умолять о пощаде, лишь бы он отвел свой беспощадный и леденящий душу взгляд.

Я задрожала. Но голову не опустила.

За три года, что здесь живу, переместившись странным образом из своего в этот жестокий мир, я поняла одну истину. Стоит опустить голову и тебя сразу же подчинят, сломают, превратив в сплошной ад итак серую и безрадостную жизнь.

- Хорошенькая, жалко тебя. Иди, обслужи моих друзей. – удивительно приятный мужской голос со стальными нотками нарушил царящую в таверне тишину.

Я замерла на месте. Его мощная рука крепко сжала мои ягодицы, а потом резко подтолкнула вперед к соседнему столику.

От неожиданности я не удержалась и больно ударилась боком об острый деревянный угол, но стон сдержала, лишь зажмурилась на пару секунд. Не позволю им видеть мои слезы, мою слабость.

- Развлекитесь, как следует. – раздался глухой смешок Лютого. – Наверстайте упущенное. Только поаккуратнее там, девчонку живой оставьте, совсем малявка.

В ответ раздались скабрезные шуточки, да глухие смешки.

Глядя на сальные улыбочки и похотливые взгляды мужиков, сидящих за столом, я застыла от ужаса. Понимая безвыходность ситуации, в панике обернулась по сторонам, впиваясь умоляющими глазами в жителей, сидящими за другими столиками.

Староста равнодушно пожал плечами и продолжил выпивать, его мерзкий сыночек, наоборот ехидно лыбился, а затем и вовсе показал ртом неприличный жест, явно намекая на тот кошмар, что мне сегодня предстоит пережить.

Остальные мужчины, стыдливо опускали взгляд, стоило мне на них посмотреть.

Да, не о таком я мечтала, когда открыла глаза и поняла, что жива, что мне дали второй шанс прожить жизнь, пусть и в другом мире, и в чужом теле.

Я порой была слишком наивна, но глупой не была. И прекрасно знала, как развлекаются голодные и разъяренные после пыток в застенках острога мужчины в доме утех жены моего опекуна.

Обычно к ним направляли провинившихся девиц либо же неликвидный товар – увечных, больных или попросту уродливых.

Один из бывших заключенных протянул ко мне руку, грубо схватил за рукав платья и дернул на себя, заставляя чуть ли не упасть ему на колени.

- Сладкая. – прошептал он, касаясь языком мочки моего уха, прикусывая и тут же ее зализывая. А затем уткнулся мне в затылок и шумно втянул ноздрями воздух, словно пытаясь вдохнуть запах моих волос.

- Я первый! – громко и уверенно заявил белобрысый мужчина со шрамом через всю щеку, на коленях которого я сидела, боясь пошевелиться. Лишь дрожь колотила все мое тело, выдавая страх.

Его дружки недовольно зашумели и начали было возмущаться, но он вскинул руку вверх с мешком, туго набитым золотыми, и резко высыпал их на стол.

- Моя доля в обмен на девчонку!

Дружки сразу прекратили скалиться и удивленно уставились на обезумевшего друга. По скромным подсчетам, на столе лежало тридцать золотых. На них можно было купить приличный дом или десяток хороших скакунов.

- Не жадничай! – тягуче и медленно прозвучал расслабленный от вина голос Лютого. – Пусть все повеселятся, заслужили. А ты свое добро для дочери побереги, ей приданое пригодится. Думай головой, а не тем, что в штанах.

Но блондин замотал головой, впервые смея перечить главному. В таверне воцарилась пугающая тишина.

- Совсем сдурел? – попытались образумить его рядом сидевшие дружки. – Знаешь, что Лютый с тобой сделает за неподчинение?

- Я отдаю свою долю за эту девчонку! – продолжал упрямиться мужчина со шрамом, вставая из-за стола, аккуратно ставя меня на пол и пряча за свою спину от взгляда главаря. – Если братья согласны, не вижу причин для раздора.

Его друзья молчали, боясь вмешиваться в самоубийственный спор.

- Я отдал ее всем, значит, развлекаться будут все. – с нажимом и твердыми нотками в голосе прорычал Лютый.

А затем щелкнул пальцами, и двое здоровенных детин, ранее сидевших рядом с ним, вскочили со своих мест и подойдя к блондину, схватили с обеих сторон и поволокли на второй этаж в комнаты постояльцев.

Мой несостоявшийся покупатель молчал, закусив губу, не предпринимая никаких попыток вырваться, и лишь печально смотрел на меня.

- Прости. - прошептали его губы.

Понимая, что после такого показательного наказания за неповиновение никто точно за меня не заступится, мой разум захлестнуло отчаяние.

- Чего стоишь? Иди к нам, давненько у нас не было такой смазливой мордашки!

Увидев, как говорящий начинает с довольным выражением лица расстегивать ширинку, я на секунду зажмурилась, а затем отчаянно вскрикнула:

2. Знакомство с карателем

Очнулась, чувствуя, как меня удерживают от падения чьи-то сильные горячие руки. Открыв глаза, поняла, это друг Лютого подхватил мое обмякшее тело, и прижал к себе, не давая упасть. А тем временем Лютый медленно встал из-за стола и направился прямо ко мне.

- С огнем играешь, девка. – произнес он, поравнявшись со мной и впервые внимательно и тревожно долго меня рассматривая.

Сознание уплывало, не знаю, каким чудом я продолжала держаться.

Лютый подошел вплотную, взял мое запястье, поднес к своим губам и медленно провел по нему языком. А потом еще раз и еще, ускоряя темп. Это движение было таким порочным и интимным, что я зажмурилась, не понимая, что мне от него ожидать. Убьет? Располосует спину? Отдаст всем желающим?

- Теперь я понимаю Меченого. – загадочно ухмыльнулся он, отпуская мою руку, отстраняясь и заново меня разглядывая, будто узнал что-то новое и интересное обо мне.

- Меченого отпустить. – грозно крикнул он, и его охрана мгновенно побежала выполнять приказ. – Деньги собрать и вернуть ему, все до гроша.

- А девку? – осмелился спросить нетерпеливый. Лютый задумался, поморщился, зачем-то потер переносицу, и возвращаясь как ни в чем не бывало за свой стол, прохрипел:

- Девку в мою комнату, под засов. И гляди, головой своей за нее отвечаешь!

Один из его сподручных поклонился и побежал ко мне выполнять приказ.

- Не знаю, что задумал Лютый, но ты его не бойся, если и обидит, в накладе не останешься. Всяк лучше с ним одним, чем так, с ними. – попытался подбодрить меня его друг, до сих державший за талию.

– Не зря я тебя на подарочек выбрал, что-то в тебе есть, странное, неуловимое, вон и Меченый, и сам Лютый оценил. Ни разу ни одну бабу к себе в комнату не водил поразвлечься. – и довольный своим выбором, что угодил самому Главному, он отпустил меня и вернулся за стол.

А я стояла и заворожённо смотрела на свое запястье.

- Неужели?! – страшная догадка осенила мой мозг. – Неужели он каратель? Последний из отряда?

Только они могли одним ногтем разрезать человеческую плоть, а потом одним движением языка залечивать раны.

Им поклонялись. Их уважали. Их боялись. Они были символом свободного духа, непокоренного народа, ни перед кем не склонявшие головы. Их называли сыновьями ночи, за их черные сердца, не знающие ни страха, ни жалости.

Но почему Лютый помог мне? Зачем так рисковал, выдавая свой дар?! Узнай, что он каратель, да на него началась бы настоящая охота.

Поговаривали, что их народ исчез, полностью вырезанный императорской инквизицией. За последнего из карателей было обещано вознаграждение 50 000 золотых, и его поймали много лет назад.

- А может?!

Я прикрыла рот, чтобы сдержать удивленный возглас. Меня осенила неожиданная догадка, может он и был тем последним карателем, приговоренным к двадцати годам заключения и возможно освобожденным в обмен на услугу?

Ведь каратель, это прирожденный убийца, бесшумный, осторожный, перед ним нет преград. Оттого их отряд мечтали заполучить в союзники многие короли других государств.

И поэтому, опасаясь их силы, наш император коварно уничтожил их род, вероломно выманив к себе во дворец под предлогом отметить заслуги, а на самом деле подмешал сонный порошок в вино и собственноручно убил. Вбив клинок в самое сердце.

Если слухи не врут, то в тот день императорский зал окрасился черной кровью. В живых остался лишь молодой, да очень горячий и вспыльчивый сын Главаря, отмечавший свое взросление в таверне, и по счастливой случайности проспавший прием после страстной ночи в постели с тремя подавальщицами.

Ох, и страшно отомстил сын за смерть своего отца и соплеменников. Вся страна содрогнулась от беспощадной жестокости и рек крови.

Он никого не оставил в живых, кто посмел насмехаться над его семьей, вырезая у мертвых и поверженных карателей языки и переставшие биться сердца.

Не успел отомстить лишь зачинщику - императору. Его предал кто-то из деревенских, польстившись на награду в 50 000 золотых.

Мои размышления прервал подручный Лютого, подошедший ко мне и кивком головы указавший путь. Медленно ступая по залу, я спиной ощущала на себе тяжёлые взгляды, но никто так и не проронил ни слова.

Поднявшись на второй этаж, мы свернули направо, и на повороте я чуть не столкнулась с Меченым. Он шел один, без сопровождения. Увидев меня, он побледнел, тщательно осмотрел с ног до головы и облегченно выдохнул.

- Цела! – радостно прошептал он и улыбнулся. А потом нахмурился.

Поравнявшись со мной, он шагнул ближе и негодующе прошептал на ухо:

- Ты зачем полезла в это болото, обитель разврата? Я же чувствую, ты невинна, быстрых денег захотела?! Просто ничего не бывает. За все придется платить, в твоем случае здоровьем и возможно жизнью. Озверевшие арестанты не лучший выбор для такой нежной и хрупкой девушки, особенно для ее первого раза.

От смущения мои щеки залил румянец, но обида взяла вверх.

Стиснув зубы, я пробормотала:

- Сдались мне деньги, я хотела свободы, убежать подальше от мерзкого опекуна. Мне вчера исполнился двадцать один год, а сегодня ночью я планировала бежать. А тут ваш друг со своими золотыми. Это он уговорил опекуна продать меня ему для утех.

- А зачем ты вообще пришла в эту таверну, знаменитую своими безотказными девками?

Я потупила взгляд и прошептала.

- Я не пришла, я тут живу, в каморке под крышей и убираюсь по утрам. А таверна моего опекуна с мачехой.

Меченый удивленно вскинул брови и хотел что-то сказать, но подручный Лютого раздраженно цыкнул на него и отодвинув плечом от меня, произнес:

- Поторопись. Это приказ Лютого. Будешь сидеть в комнате до его прихода, как мышка. Поняла?

Я кивнула.

Затем мне помогли отворить тяжелую деревянную дверь, и тут же захлопнули, стоило мне пройти внутрь. Я осмотрелась.

Убранство комнаты было скромным, но она считалась лучшей из имеющихся, типа «президентский люкс». Массивная двуспальная кровать, тяжелый ковер из искарской шерсти, два табурета, стол, картины по углам, чистые занавески. Преимуществом были большие светлые окна, выходящие прямо во двор, на входную дверь.

Визуал

Немного визуала для атмосферности)))

3. Совместный завтрак

Удивительно, но в этот раз не было того страха, что я испытывала вчера. Лютый продолжал лежать и все также молчаливо на меня смотреть.

Когда до меня дошло, что меня никто не удерживает, не трогает, а я сама продолжаю находиться на его голой груди, я покраснела и тотчас попыталась встать.

Однако в волнении запуталась в длинном платье, снова упала, правда успела выставить руки. И вновь замерла.

Лютый не двигался, ни один мускул на его лице не дрогнул, он продолжал пристально и невозмутимо смотреть мне в глаза.

Совладав с волнением, со второй попытки я удачно поднялась и отошла в сторону, искоса поглядывая на мужчину.

Широкоплечий, с рельефными выпуклыми каменными мышцами, он не был похож на наших мужиков. На его фоне я казалась мелким воробышком.

Гулко сглотнув слюну от смущения, я отвернулась и маленькими шажками побрела к массивной двери.

Друг Лютого оплатил моему опекуну ночь со мной. Ночь прошла, соответственно, я свободна. Однако учитывая, что я не отработала ни одного золотого, я сомневалась, имею ли право открыть дверь и спокойно уйти.

Поэтому решила дождаться разъяснений от карателя. Не хватало мне его разозлить. Говорят, в гневе они тяжело себя контролируют. А жить мне сейчас хотелось.

Я стояла и ждала, а мужчина будто не торопился. Если честно, я вообще не слышала ни одного звука. Он что, заснул?!

Мысленно выругалась, сбрасывая напряжение, и обернулась, чтобы подтвердить свою догадку. И вновь мое лицо уперлось в мужской торс, правда на этот раз не голый, а одетый в светлую льняную рубашку, пахнущую свежестью и костром.

Я торопливо отступила, упираясь спиной в дверь. Мое сердце громко стучало.

Лютый молчал, скользя по мне равнодушным взглядом.

- Завтракать. – приказным холодным тоном произнес он, дождавшись, когда я отскочу в смятении от двери, и выходя первым.

Я хотела спросить, могу ли я возвращаться к себе, но язык присох к небу, и мне так и не хватило смелости задать этот важный вопрос.

Поэтому я продолжала торопливо семенить за грозной фигурой, при виде которой расступались и прятались по своим комнатам постояльцы таверны.

На мгновение мне стало так хорошо и надежно. Впервые я чувствовала себя в безопасности и укрытии. И совершенно не хотелось выходить из-за его спины, возвращаясь в привычный жестокий и несправедливый мир.

- Садись. – вновь приказал Лютый, когда мы спустились в зал и подошли к столу. Видя мое замешательство и нерешительность, он остановился, и, не поворачиваясь ко мне, повторил свой приказ.

Я торопливо села на скамью, исподлобья оглядываясь по сторонам. Вокруг не было ни души. Странно, неужели постояльцы так старательно избегают общество бывшего опасного преступника?

Лютый сел напротив меня и к нам сразу же подбежал мой опекун, искоса поглядывая в мою сторону и прикусывая губу от волнения.

- Господин, что изволите отведать?! Смею предложить свежие воздушные булочки с лесной ягодой, ароматный сыр, и горячую травяную настойку

- Все, что пожелает моя спутница.

Я сидела, позабыв как дышать. Три года я прислуживала и убирала за отчимом и его постояльцами, а теперь опекун будет прислуживать мне.

Нет, я этого не хотела! Как только Лютый отпустит меня, опекун отыграется на мне сполна, и неизвестно что они с женой захотят мне сделать в этот раз.

За мое последнее непослушание мне исполосовали ремнем спину и сломали один палец. Магические услуги лекаря в этом мире стоят не так уж дорого, и зажиточные клиенты могут себе позволить вольно обращаться с опекаемыми, убирая на следующий день следы рукоприкладства.

- Может быть … я пойду? – сглотнув, набралась смелости и произнесла вожделенный вопрос. Хоть бы он меня сейчас отпустил…

Каратель хмуро на меня посмотрел, и все мои надежды рухнули. Он не отпустит, читалось в его взгляде. Затем он перевел взгляд на моего опекуна, вернее уже нет. Я запоздало вспомнила, что еще вчера наступил двадцать первый день рождения девушки, в чье тело переместилась моя душа, и она считалась свободной.

Только куда мне идти? Из всех богатств у меня было три простых платья, да серебряное колечко, доставшееся предшественнице от матери, которую она не помнила. И два золотых, скопленных за три года тяжелых работ.

Насколько я успела понять, после гибели родителей у Лютиции оставался дом с таверной и стабильный доход, но появившийся опекун быстро прибрал имущество к своим рукам, превратив приличное заведение в дом утех и лишив сироту всего.

Лютиция могла обратиться к законнику, но, во-первых, у нее не было денег, а во-вторых, она росла болезненной и тихой девочкой, молча сносившей все удары судьбы.

В день, когда ее душа покинула тело, притянув мою, жена опекуна толкнула девицу, отказавшуюся торговать своим телом, с лестницы. Та неудачно упала, и вот итог. На ее месте я, а она, возможно, заняло мое тело в другом мире. Не знаю наверняка, но очень хотелось в это верить.

Лютый бросил на стол три золотых и, с небрежным превосходством в голосе, произнес:

- Тащи! Самое! Лучшее! – даже в обычной речи его слова звучали, словно команда.

Опекун кивнул и убежал. А через пару минут на нашем столе появилось столько вкусной пищи и выпечки, сколько я не ела за все три года моего пребывания здесь.

4. День рождения

Я дождалась, когда первым к трапезе приступит мужчина, а затем несмело потянулась за сладким пирожком. Лютый двинулся вперед, а я машинально одернула руку и вжала голову в плечи, зажмурясь.

Я не боялась оплеух и затрещин, успела с ними свыкнуться за это время, но каждый раз вздрагивала и на автомате группировалась.

Первое время я пыталась наводить свои порядки и выставить опекуна за дверь вместе с его омерзительной и злобной женой, за что сразу же и поплатилась. Физическое превосходство было не на моей стороне. И до моего дня взросления я считалась бесправным существом, полностью зависящим от решений опекунов.

В тот день меня заперли в чулане на два дня, без еды и воды. Я изнывала от жажды, мне приходилось справлять нужду прям там, в уголке. Мою гордость сломили, но принципы остались. И я каждый день просыпалась с мыслью о том, что до праздничного события осталось на один день меньше.

Как показала практика, после моего совершеннолетия ничего особо не изменилось, разве что я стала свободной и могла уйти в никуда из этого места, ставшим моим испытанием на прочность.

Обычно девицы-бесприданницы в подобных случаях подавались в дом утех, торгуя собой, но оставляя вырученные монеты себе. Более везучие становились наложницами какого-нибудь богатого господина, за покровительство и статус выполняющие все его прихоти.

Я не хотела себе ни той, ни другой участи. Я была в меру умна, сообразительна, и надеялась устроиться в какую-нибудь лавку служанкой на побегушках. Буду зарабатывать копейки, зато буду свободна.

Когда приоткрыла правый глаз, то увидела, что Лютый выгнул бровь и замер с тарелкой в руках, рассматривая меня словно какую-то диковинку. В его глазах не было жалости или раздражения, или гнева. Он смотрел на меня с обжигающе холодным любопытством.

- Ешь! – заметив мой прищур, вновь скомандовал он, приставляя тарелку с выпечкой ближе ко мне, а затем и сырную нарезку. Мммм, я всю жизнь мечтала попробовать этот столичный сыр.

Слегка дотронувшись до еды, откусив нежнейший ароматнейший пирожок, я поняла, как сильно изголодалась за это время. Моя робость моментально испарилась, а на смену ей пришел нездоровый аппетит.

Я позволила себе не отказывать в удовольствии и съела все, что предложил этот опасный человек. Даже попросила добавки, жалостливо посмотрев на блинчики в его тарелке.

Мое стремление не осталось незамеченным, Лютый пододвинул тарелку ко мне, заодно обильно положив рядом душистого варенья. Мой желудок ликовал и пел дифирамбы спасителю.

Когда сил есть больше не осталось, я с довольным лицом откинулась назад и наверное впервые улыбнулась.

- Спасибо! – произнесла искренне, заметив на себе тяжелый взгляд черных глаз.

Лютый хотел что-то сказать в ответ, но в этот момент к столу подошел его вчерашний друг и в удивлении застыл в метре от нас.

Лютый отвернулся, сжал губы и впервые произнес обычным, а не командным тоном:

- Иди.

Я вскинула на него глаза с немым вопросом. Ну не может такого быть, чтобы он вот так просто меня отпустил.

- Ступай! Свободна! – прохрипел он, так и не посмотрев в мою сторону. А в следующий момент достал из мешка с десяток золотых и швырнул на стол передо мной. – Бери!

От досады слезы чуть не выступили на глазах. Да, деньги мне сейчас были очень нужны. Но я не хотела, совсем не хотела, чтобы меня считали продажной девкой. Особенно он!

Я прикусила губу, поднялась из-за стола, так и не притронувшись к монетам.

- Прощайте. – в последний раз смущенно посмотрев на этого необычного и загадочного сурового мужчину, я пошла к своей комнатке под крышей.

- Доброе утро. – мило поприветствовала так и стоявшего в нерешительности друга Лютого, зачем-то кокетливо стрельнув глазками и присев в реверансе.

Что это? Во мне проснулась женщина или хотелось вывести на эмоции этого бесчувственного и хладнокровного карателя? Я и сама не понимала причин своей спонтанной выходки.

- А девка то ничего, хорошенькая, как она в постели, горяча и вынослива? Поделишься?

Ответа я не услышала, так как зажала уши и стремглав бросилась прочь. Щеки мои пылали румянцем.

По пути чуть не врезалась в жену опекуна, выходящую из гостевой комнаты. Заметив мой растерянный вид, она сразу же пустила шпильки в мой адрес:

- Что, надеялась Лютый заберет тебя отсюда с собой? Да только больно ты ему нужна. С его деньжищами у него таких, как ты, тьфу! – она смачно выплюнула мне под ноги. И вдруг, переменившись в лице, с любопытством прошептала:

– Что-то ты не кричала сегодня ночью, полог тишины поставил?

Я удивленно подняла на нее глаза.

- Не притворяйся дурочкой, мне девки рассказали, какой он садист и извращенец в постели. Любит, чтоб жестко и кричали от боли. Зато деньгами не обижает, а ради этого можно и потерпеть. Рябую вон вчера чуть придушил, а потом такое вытворял, жуть. Вспомню, аж холодок по коже. Зато пять золотых дал. А потом к тебе пошел. Говори, сколько он тебе заплатил?!

Я вспомнила, как смущенно лежала на его горячей груди, как он швырнул передо мной монеты, и внутри стало горько.

- Не ваше дело! – впервые злобно прошипела в ответ и с гордо поднятой головой прошествовала к себе.

Сегодня опекуны ничего не могли мне сделать. Любой синяк, любое прилюдное оскорбление, и я могла потребовать разбирательств и защиты у законника. Потому что со вчерашнего дня я стала совершеннолетней.

Заперевшись в своей комнатке, я уложила платья, чулки и книги в чемодан, спрятала два золотых в лиф, заботливо завернула в платок пару пирожков, что захватила с собой с завтрака, и спустилась вниз навстречу своей новой жизни.

С огромным удовольствием распахнула дверь таверны и вышла на свежий воздух, ощущая свежий пьянящий запах свободы.

Я планировала сесть в попутную телегу и добраться до столицы. А там, уверена, рабочие руки всегда нужны.

План был прост и надежен. Только я не знала, что за мной началась охота...

5. Нападение

Сидя в телеге, я начала нервничать. Примерно в ста метрах от таверны ко мне и двум женщинам подсели двое мужчин. Они весело переговаривались друг с другом, но я то и дело ловила их внимательные взгляды на себе.

На мне было скромное простое платье, полностью закрывающее руки, шею и ноги. Вид после работы в таверне был изможденный и уставший. Поэтому навряд ли я привлекла их как женщина. Значит, дело было в чем-то другом.

Может опекун обиделся на мое самоуправство и нанял их меня проучить, или это обычные бандиты, промышляющие на перевозочном тракте? Кроме двух золотых с меня нечего было брать.

А может кто-то из компании Лютого обиделся, что я лишила их развлечения и задумал отомстить?

Мыслей было много, а какая из них верная, я не могла определить.

Впереди показалась развилка, и телега свернула в сторону леса. Участок дороги был недолгий, метров триста, но глухой и безлюдный. Увидев, как оживились попутчики, нехорошие подозрения шевельнулись внутри.

Мои страхи оказались не беспочвенными. Едва мы скрылись за поворотом, как один из мужчин приставил нож к животу возницы и потребовал остановиться.

Тот мгновенно подчинился и выполнил приказ. Женщины в испуге завизжали, но грабитель постарше прикрикнул на них, предупредив, что если не замолчат, то лично порежет каждую. Ор прекратился.

Улыбнувшись, обнажив гнилые зубы в гадкой улыбке, он подошел к телеге с моей стороны. Я замерла, тщательно пытаясь сдержать повышенное сердцебиение.

Протянув руку, мужчина схватил меня за волосы и резко потянул вниз. Я громко ойкнула от боли, задев при падении травмированный вчера об угол стола бок.

- Езжай! – громко прокричал второй. Но возница испуганно переводил взгляд с одного на другого, и не трогался.

- Кому сказал, езжай, старый пень! – в голосе послышалось раздражение и гнев.

- Нннне мммогу. – прошептал возница, белый как полотно от страха. – Он мне гггголову за нннеее оторвееет, ессли не довезу в целлллости.

Мужчины переглянулись и с недоверием покосились на возницу.

Я, все это время лежавшая на пыльной дороге, согнувшаяся и прижимающая колени к животу, чтобы хоть как-то заглушить боль, попробовала встать. Мое движение заметил старший грабитель.

- Куда собралась, красавица?! – нахально пробасил он, подходя и пиная меня в живот. Я тихонечко завыла от боли.

Хорошо, что колени были согнуты и прижаты, иначе боль была бы в разы нестерпимее. Помню, однажды, сильно напившись, опекун полчаса бил меня ногами, вымещая свою злость, узнав, что жена изменяет ему с постояльцем.

Вот тогда месяц мое тело было похоже на один большой сплошной синяк .А сейчас… сейчас было больно, но терпимо.

- Давай монеты. - прохрипел второй, отвлекаясь от возницы и подходя ко мне.

- Какие монеты? – тихонечко спросила я. Честно, я была готова отдать им два золотых, лишь бы прекратились мои мучения. Но я боялась вытаскивать их из лифа при них, опасаясь, что у них могут возникнуть притязания другого плана. Поэтому решила держаться до последнего и молчать.

- Которые дал тебе Лютый. Говорят, ты так хорошо его ублажила и приласкала этой ночью, что тебя наградили, по-царски.

Так вот в чем дело! Кто-то пустил грязные слухи, и теперь я стала добычей для охотников за легкими деньгами.

- Вы заблуждаетесь, этой ночью Лютый был с другой женщиной, не со мной.

Мужчины переглянулись между собой и в следующий момент я почувствовала обжигающий кожу удар – пощечину.

- Говори, мерзавка, где деньги?!

- В сумке их нет… - раздался разочарованный голос второго.

- Значит, прячет в белье. Раздевайся! – раздался очередной приказ. Я сделала шаг назад, упираясь спиной в телегу и приготовилась отбиваться.

Они навалились вдвоем. Один держал мои руки, а второй – разрывал лиф, шаря своими мерзкими ручищами по моему телу.

- Ааааааа. – закричала я от безысходности. Я готова была терпеть боль, но не чувство полной безпомощности. Оно заставляло меня защищаться до последнего.

Я извивалась, царапала ногтями их лица, руки…

- Два золотых? – растерянно пробормотал младший. – Походу твоя баба нас надула, нет у девчонки больших денег.

Старший звучно выругался и сплюнул на дорогу.

- Что ж, раз монет нет, тогда хотя бы развлечемся. Зря что ли в такую даль за ней тащились?

- Не сссмейте, он за нее с вас шшшшкуру спуссстит! – продолжая заикаться за меня вступился возница.

Грабители расхохотались.

- Кому она нужна, безродная девка? – и одновременно со словами старший рванул мое платье, оголяя грудь.

Воздух разрезал свист кнута, и в следующий момент лицо обидчика исказилось от жуткой боли. Я судорожно схватила порванное платье обеими руками, пытаясь натянуть лиф.

Передо мной показалась знакомая могучая фигура. И хоть я боялась одного только вида крови, сейчас я стояла и наблюдала за жестоким возмездием моим мучителям.

Мое тело трясло, начался озноб.

Лютый подошел ко мне, развернул к себе лицом и прижал к груди.

- Не смотри. – приказал он. – Все закончилось.

От заботы притупившиеся чувства нахлынули вновь, и меня затрясло в шумных рыданиях. Я почувствовала, как мужчина поднял меня на руки, посадил на коня перед собой. Я суетливо пыталась поправить порванное платье, но ничего не получалось.

Видя мои напрасные попытки, Лютый небрежно стянул с себя майку и надел на меня. Она была теплой и пахла им... Я зажмурилась от блаженства. В итоге, не заметила, как провалились в сон.

Очнулась, когда все начали слазить с коней, чтобы остановиться отдохнуть на постоялом дворе. Стоило мне войти внутрь, и страхи накатили с новой силой.

Лютый осторожно усадил меня за стол, поставил передо мной бутылку с крепкой настойкой и приказал:

- Пей!

Я удивленно на него посмотрела.

- Пей, полегчает!

Не в силах противиться его голосу, я сделала глоток и закашлялась. А потом еще один, и еще. Приятная горячая волна разлилась по всему телу, а в голове воцарилась такая необходимая пустота.

Визуал

6. Новый день

- Кто? – дрожащим голосом спросила я, еще не придя в себя от сегодняшних событий.

- Служанка, я вам платье принесла.

- Платье? – я была весьма удивлена. Я конечно понимала, что мое нынешнее платье не подлежит ремонту, но и новое я не заказывала. Денег не было.

Вернее были, два золотых, но их забрал грабитель, а искать их в том кровавом месиве, что от него осталось, я не стала, будь там и мешок с золотом.

Я осторожно открыла дверь. За ней на самом деле стояла служанка и держала в руках сверток, протягивая мне

- Но я не покупала и не заказывала, вы, наверное, перепутали комнаты. – ответила я и собралась закрывать дверь, но служанка меня остановила.

- Это заказал ваш …

Она опустила глаза, пытаясь подобрать слова, но видимо ничего приличного на ум не приходило.

- Мужчина по имени Лютый, он попросил купить и принести вам одежду, и оплатил. Берите, а то меня уволят, если не выполню приказ.

Я кивнула и взяла сверток.

- Благодарю.

Девица удалилась, постоянно оглядываясь и кося в мою сторону, пока шла по коридору. Нет, ну а что я хотела, на что рассчитывала?

Одинокая незамужняя девушка в компании мужчины останавливается на ночлег на постоялом дворе. Колец нет, значит, не женаты, на отца и дочь мы вряд ли тянем, несмотря на приличную разницу в возрасте, остается один вариант – любовники!

Пару дней назад я бы определенно огорчилась такому обстоятельству, сидела бы и страдала, что три года хранила невинность, всячески отмахиваясь и отбиваясь от пьяных посетителей таверны, стараясь реже попадаться им на глаза. И после всего этого меня приняли за любовницу бывшего преступника.

Но события последних двух дней полностью перевернули мой мир. Когда мне грозила опасность, никто из этих хваленых аристократов и поборников морали мне не помог, не заступился, а молча наблюдали, как за мешок золотых покупают честь и возможно жизнь молоденькой сироты.

И даже когда меня отдали на растерзание пьяным каторжникам, никто и слова не сказал. И получилось, что единственным защитником и спасителем стал обычный преступник, осужденный по самой страшной статье – за измену Императору.

Я не испытывала лживых надежд, что каратель, дважды меня спасший, сделал это просто так, от чистого сердца, и отпустит. Я помнила слова возницы, что он наказал проследить за мной, а это значит, что я для чего-то была ему нужна.

Учитывая, что я бедна, у меня нет приданого, нет крыши над головой, нет магии, единственное, что он мог у меня забрать – это мою честь. Мне было страшно, очень страшно. Но так повелось в этом мире, женщина без мужчины, без отца, не принадлежит себе, она безвольное существо, и только статус подстилки, наложницы, жены или же дочери, делал ее значимой в глазах общественности и не позволял другим мужикам делать с ней все, что заблагорассудится.

Мне не повезло, моя душа перенеслась в тело сироты, с жестокими и эгоистичными опекунами, по достижению совершеннолетия которой я стала бесправным существом, без денег и без дома, где можно было бы запереться и никуда не выходить.

Я так надеялась добраться до столицы, где нравы были более свободны, а одинокие женщины могли работать и снимать жилье, и никто их не обижал. Но где столица, и где наш удаленный приграничный патриархальный городок. Я даже из города не успела выехать, как попала в очередные неприятности.

Так, все, прекращаю думать, буду жить сегодняшним днем. Жизнь слишком непредсказуема. Позавчера я хотела покончить самоубийством, вчера была полна решимости покорить столицу, а сегодня просто хочу жить.

Развернув сверток, я приятно удивилась. Платье было хоть и не дорогое, но очень добротное, из плотной мягкой ткани, практически по моей фигуре. Вместе с ним лежала красивая шаль с красочными разноцветными узорами, а под ней – теплые розовые панталоны.

Увидев их, я покраснела и смутилась. Неужели все-таки это был не сон, и Лютый приходил ночью ко мне в комнату и лежал рядом со мной, в одной кровати? И видел меня в хлопковой простой сорочке?

От такого предположения мое сердце учащенно забилось. Последние два года я копила деньги на побег, поэтому имела в своем гардеробе лишь два платья, экономя на дорогущем белье. Все равно платье длинное, не просвечивает, никто и не догадается, что под ним ничего, кроме сорочки нет.

Я и не предполагала, что могу оказаться в одной постели с незнакомым мужчиной.

Ошарашенная этой новостью, я подошла к кровати, сдернула одеяло и внимательно осмотрела простынь. Никаких следов близости не было. Я выдохнула.

Значит, приснилось. Вряд ли лежа рядом со мной, бандит не воспользовался моим беспомощным пьяным состоянием и не взял меня, мою невинность. Я видела, какими похотливыми и омерзительными становятся мужчины, когда пьют. А Лютый вчера пил вместе со мной. И он был не просто человек, а преступник, зрелый мужчина, двадцать лет просидевший в остроге, без женщин…

Я подошла к зеркалу, скинула сорочку. На меня смотрела изможденная худющая совершеннолетняя девушка, с копной некогда красивых длинных волос, цвета пшеницы. Красивое лицо, пухлые губы, этого не было заметно за усталым видом и выпирающими от постоянного недоедания скулах.

А еще шрамы. Я повернулась спиной, она вся была испещрена зажившими, но навсегда оставшимися следами от ремня опекуна и его ботинок. А бок, которым я пару раз ударилась, и в который меня пнул грабитель, на него смотреть было тошно. Большое черно-синее пятно.

Я дотронулась и тут же скорчилась от боли. Я знала, что есть лечебная мазь, но где ее взять.

После того случая с опекуном я слегла и сутки не могла ходить. Обеспокоенная мачеха, что осталась без так полезных в уборке комнат рук, принесла мне мазь и уже на следующий день я чувствовала себя вполне сносно и могла наводить порядок после постояльцев.

Не желаю мучить себя грустными воспоминаниями, я взяла переданное мне платье и надела. На удивление, оно село на мне очень хорошо.

7. Грязная тайна

Обращение к моим дорогим читателям (по итогам развернувшейся после этой главы жаркой дискуссии):

"В процессе ни одна продажная женщина не пострадала. Свечку никуда никому не вставляли!)))"

Я замолчала. Не хватало, чтобы из-за меня возникли проблемы у Лютого. И у меня тоже.

- Не знаю. – прошептала я, пожимая плечами. – Я вчера переволновалась, много выпила, проснулась только сейчас, никого рядом нет, ничего не помню.

- Аааааа…- разочарованно протянул Меченый. – Может в зал спустился, поесть? Тебе тоже бы не помешало.

Тут из других комнат тоже начали выходить бывшие каторжники, с которыми я имела неосторожность познакомиться ранее, разглядывая меня и Меченого с любопытством и и многозначительными ухмылками.

Я поспешила скрыться из их вида, быстро спускаясь вниз, пытаясь унять нахлынувшие омерзительные воспоминания и заставить перестать дрожать руки.

В трапезной Лютого не было. Сидело несколько мужчин, не обративших на меня никакого внимания, и пара женщин в ожидании богатых постояльцев, пришедших за плотскими развлечениями.

Как я уже убедилась, на втором этаже, где находились комнаты постояльцев и моя в том числе, Лютого тоже не было. Оставались закрытые комнаты на первом этаже, используемые для уединения с доступными женщинами за деньги.

Я понимала, что каратель скорее всего там, но это точно не то место, где следовало мне с ним встречаться и говорить спасибо. Еще в скрытом под видом таверны доме утех жены моего опекуна я насмотрелась на последствия того, что творилось в подобных местах. И этих знаний мне хватило за глаза.

Несмотря на то, что очень сильно хотелось есть, я поспешила к себе. Денег у меня не было, а просить записать на счет Лютого было бы верх наглости, я на такое не могла отважиться.

И только я ступила на первую ступеньку, как из комнаты, находящейся ближе всего к лестнице, донеслись стоны, а затем и женские крики:

- Лютый, пощади, прошу, не могу больше… пощади…

Сначала я хотела убежать, но любопытство и желание помочь страдающей женщине пересилило страх. Вдруг он взял ее силой, а никто не отважился прийти на помощь. Я по себе знала, насколько это страшно.

Сделав пару шагов, я замерла за дверью в замешательстве. Постучать или попробовать открыть?!

- Аааааа… Оохххххх… - раздалось опять. – Молю… Пощади… Остановись….

- Два золотых сверху! – раздался такой знакомый голос. Только сейчас он звучал по-другому, с яростью и пробирающим до костей грозным хрипом.

- Хорошо, потерплю. Ахххх… Оййййй…

Голова шла кругом. Что там происходит? Женщину убивают или это любовные игры?

- Ааааааа… - неожиданно громко заорал женский голос. – Не хочу!!! Не надо!!! Пусти!!!

Более не колеблясь, я дернула дверь на себя и застыла. Волосы на голове зашевелились от увиденного.

На кровати лежала распластанная, полностью обнаженная женщина, ее руки были привязаны к изголовью, на глазах черная повязка, ноги сильно разведены в стороны и тоже привязаны.

А Лютый… он сидел рядом, одетый, левой рукой он держал горящую свечу, а правой он… он…

Не готовую к такому зрелищу, меня замутило. И не будь я голодна, наверное, прям тут же и вытошнило.

Зажав рот обеими руками, я развернулась и бегом побежала прочь. Не разбирая дороги, я каким-то чудом поднялась на второй этаж и заскочила в свою спальню, тщательно заперев дверь и подперев ее кроватью. И откуда только силы взялись ее сдвинуть.

Сама же вжалась в угол, опустилась на пол, поджала колени к груди, и, продолжая зажимать рот, бесшумно рыдала навзрыд. Я понимала, что он взрослый мужчина со своими потребностями, но чтобы такое… Я не была к такому готова.

Теперь я понимала, что тогда… в таверне… он действительно меня пожалел, отдавая своим друзьям.

- Не дури, открывай. – раздался нетерпеливый стук в дверь.

Я замотала головой и еще сильнее зажала руками рот. Слезы продолжали ручьем катиться из глаз.

- Открывай, дуреха! – стук усиливался. И я каждый раз вздрагивала одновременно с ним.

- Открывай! – вдруг все стихло. Я напряглась.

И в этот момент раздался страшный треск, дверь слетела с петель. На пороге стоял разъяренный и злой Лютый.

Его глаза горели черным огнем, грудь шумно вздымалась, были отчетливы видны перекатывающиеся под белой рубахой огромные мышцы. Видимо он остался очень недоволен тем, что ему помешали получить долгожданное удовольствие.

Я затряслась от ужаса и сжалась в комочек.

Он сделал шаг вперед, ища меня глазами. Найдя, он замер и остановился.

Мы молчали минут пять, глядя друг другу в глаза. Был слышен лишь стук наших напряженных сердец.

- Глупенькая, не бойся, подойди ко мне.

Я замотала головой и со всей силой зажмурилась.

- Никогда… - прошептала я.

8. Лютики для Лютиции

Он сделал шаг вперед.

Он ступал бесшумно, но мои чувства и нервы были напряжены до предела, что я услышала его шаг.

Мое тело сотрясла дрожь.

Я не видела, как он нахмурился, а потом вышел. Лишь почувствовала, что рядом никого нет.

Не поверив, я открыла глаза. И впрямь, никого не было. Только валяющаяся дверь напоминала о приходе Лютого.

Вдруг в комнату забежала служанка, та, что утром приносила платье, и протянула мне руку.

- Вставайте! В этой комнате будут чинить дверь, а на этаже одни мужчины, вам нельзя здесь находиться, без защиты. Пойдемте, вам выделили новую комнату.

Я напряглась.

- И где она находится?

А сама про себя шептала - лишь бы не первый этаж, не первый … Я понимала, что такой человек, как Лютый, не будет церемониться с какой-то пигалицей, и может потребовать компенсировать то, чего я его лишила.

И если в таверне он меня пожалел, то сейчас пощады не будет. Я как представила, что его рука окажется в моем лоне, меня опять замутило.

- Вы часом не беременны? – услужливо поинтересовалась служанка.

Я не смогла выдавить ни слова, лишь отрицательно качнула головой.

- Пойдемте, ваша новая комната в разы лучше прежней. Вы сможете помыться и отдохнуть.

- В моей комнате будет ванная? – удивленно спросила я. Обычно это считалось роскошью для таких мест.

Служанка кивнула.

- Да, это же третий этаж. Эххх… повезло тебе с мужиком, такие покои тебе оплатил. Хотя… - она смерила меня высокомерным взглядом. – после того, что рассказала Герда, сил не хватит, чтобы удовлетворить его похоть. Смотрю на тебя и понимаю, не хочу быть такой тощей и бледной, словно труп, пускай и лучшие номера снимет.

И вдруг меня отпустило.

Видимо за три года жизни в тяжелых условиях я забыла про себя, про ту девушку, которой была до того, как очутилась здесь. Но этот высокомерный тон меня задел, до глубины души.

Я вытерла слезы, поднялась, поправила платье и, смерив презрительным взглядом служанку, холодным тоном произнесла:

- Веди! И впредь запомни, здесь я – постоялец, а ты – прислуга. Забудешь, придется напомнить об этом твоему Хозяину или … пожаловаться моему мужчине.

Не ожидая такого поворота, служанка побледнела и присела в поклоне:

- Прошу простить, леди, мой поганый язык. Впредь, ни одного дурного слова не скажу. Только не рассказывайте никому, умоляю, у меня братьев и сестер младшеньких много, не оставляйте их без кормилицы. Без этой работы я их не прокормлю.

И хотя история была грустная, искренности в ней я не почувствовала. Но мне было и не до этого. Я хотела скорее оказаться в новой комнате и смыть с себя грязь этих дней.

Мы поднялись на третий этаж.

Служанка оказалась права, здесь располагались самые шикарные во всей гостинице номера. Три номера на этаже. Каждый со своей ванной и теплой водой. Просторная комната, огромная кровать с мягким матрасом.

Я быстро забрала свои вещи у служанки, распрощалась с ней, чуть ли вытолкнув за дверь, и побежала исследовать ванную. Она была восхитительна. И только моя!

Включила воду – горячая. Я радостно застонала, когда теплая вода заструилась по моему телу. Я терла и терла свое тело, словно стирая свою прошлую жизнь вместе с плохими воспоминаниями.

Не знаю как долго, наверное не меньше часа я просидела в ванной. Время для меня остановилось. Если бы не острое желание поесть, я бы сидела в ней до самого вечера.

С неохотой я вылезла из нее, промокнула полотенцем волосы, постараясь их как следует просушить, и надев новое платье, с улыбкой вышла в комнату.

И еле сдержалась, чтобы не закричать. На моей кровати сидел Лютый…

При виде его мои ноги словно одеревенели, а тело задрожало.

Он молчал. А я не могла отвести взгляда от его пронзительно черных хищных глаз.

Заметив яркое пятно, я попыталась сосредоточиться и немного выдохнуть. Пригляделась… Лютый держал в руках букет желтых полевых цветов. Кхм?

От такого несоответствия картинки мой мозг выключился и отказался думать. Страшный преступник, безжалостный и беспощадный каратель, извращенец, принес мне цветы?! Цветы?!

Мне стало еще страшнее. Что он задумал? В панике я попятилась назад, и чуть не упала в проем ванной. Лютый резко вскочил с кровати, но подойти ко мне не решился.

Я смотрела на него с ужасом в глазах. Если он сейчас подойдет, сделает хоть шаг, я наверное упаду и умру от страха.

Видимо заметив мой испуг, мужчина положил цветы на кровать и двинулся в сторону двери.

- Тебе надо поесть. Спускайся вниз. Хотя… я распоряжусь, и тебе принесут сюда.

Он открыл дверь, собираясь уйти, но вдруг в последний момент передумал, обернулся и произнес.

- С днем взросления… Лютиция…

И ушел.

9. Праздничное настроение

Он знает мое имя?! Это была первая мысль, которая пришла в голову после ухода Лютого.

Про свое двадцатиоднолетие я говорила Меченому, так что об этом он мог узнать от него, но вот имя, я вроде его никому не называла.

Выйдя из состояния шока, я осторожно подошла к кровати. Цветы ярким пятном лежали на белых простынях, но я не рискнула к ним прикоснуться.

Я успела заметить, что каратель пришел ко мне после купальни. Влажные волосы, новая одежда, но я не могла побороть брезгливость, которую испытывала после увиденного в той темной комнате на первом этаже.

Неужели женщина может испытывать удовольствие от мужских рук? В прошлой жизни мне было 18 лет, когда я по странному стечению обстоятельств угодила сюда.

Тогда мы всем классом после выпускного поехали отмечать взрослую жизнь в коттедж одноклассника. Я была спокойной девчонкой, нет, не занудой, могла за себя постоять, но в шумных компаниях терялась и предпочитала находиться поодаль.

В ту ночь моя подружка Светка уговорила наконец-то лишиться невинности с Артемом, самым красивым парнем в классе. Высокий, статный, интеллигентный, по нему сходили с ума все девчонки в школе. Кстати, коттедж, куда мы приехали всем классом, принадлежал его родителям, бизнесменам.

Выпив два бокала шампанского для храбрости, Светка затолкнула меня к нему в комнату и чем-то снаружи подперла дверь. Я обернулась, Артем стоял возле окна и нежно на меня смотрел.

Я нерешительно сделала пару шагов, улыбнулась и робко произнесла:

- Привет.

Артем резко отскочил от окна, повалил меня на кровать и начал грубо срывать одежду. От него сильно разило алкоголем.

Я вырывалась, просила отпустить, но он был слишком силен. Я била его кулаками по спине, укусила за ухо, но он лишь сильнее разъярился и ударил меня по лицу.

Кажется, я на пару секунд отключилась, а когда пришла в себя, то увидела, что он сидит на мне, полностью меня раздев, и с нетерпением расстегивает свои джинсы.

На адреналине я сделала сильный рывок, столкнула его с кровати и подскочила к окну, распахнув и взобравшись на подоконник. Я хотела позвать на помощь. Но Артем лишь ухмыльнулся, подошел ближе и сказал:

- Хочешь свалить, вали!

И толкнул. И темнота.

Когда я открыла глаза, я уже была в новом мире в теле восемнадцатилетней сироты.

Стук в дверь вырвал меня из грустных воспоминаний. Я вытерла подступившие слезы и после того, как удостоверилась, что это пришла служанка, открыла ей дверь.

Завтрак, вернее уже обед, был очень вкусным и сытным. Кажется, за раз я съела больше, чем за весь последний месяц.

Когда с едой было покончено, ко мне в комнату вновь постучали. Гостем оказался Меченый. С большой опаской и тревогой я приоткрыла дверь, но он добродушно улыбнулся и страх прошел.

Меченый сообщил, что Лютый попросил его сопроводить меня до ближайшего рынка и накупить всяких разностей в честь моего дня рождения. Я была смущена. В этом мире никто ни разу не дарил мне подарков, а тут такое внимание от человека, от которого я его меньше всего хотела.

После долгих уговоров я согласилась. Выйдя на улицу, нам подали гостевую карету, и я впервые почувствовала себя принцессой из сказки.

День с Меченым прошел восхитительно. Мы купили мне красивое красное платье, расшитое золотыми нитями, новые туфли, две шляпки, три горсти конфет.

Потом Меченый пытался обучить меня метать ножи. Отличного результата я не показала, но было весело. Поужинали мы в приличной таверне, и с хорошим настроением вернулись обратно на постоялый двор.

Быстро ополоснувшись, я уставшая, но счастливая упала на простыни и посмотрела в потолок.

Да, да, да, я была счастлива!!!

Перевернувшись на бок, я заметила, что букета на кровати нет, наверное, выкинула служанка. И только я собралась закрыть глаза, как в дверь тихонько постучали, а затем открыли ключом.

На пороге стоял Лютый.

Он смотрел прямо на меня, а я под его грозным и безжалостным взглядом, сжалась в комочек и посильнее укуталась в одеяло.

- Не бойся. Я тебя не трону. – тихо произнес он и шагнул внутрь, закрывая за собой дверь.

Он приближался медленно, шаг за шагом, а я лежала, не смея сглотнуть ком в горле, неотрывно следя за ним.

Поравнявшись с кроватью, он сел на пол и словно пытаясь сделать голос нежнее, сказал:

- Я посплю здесь, на полу. Не бойся.

Легко сказать, а мое тело била дрожь. Заметив мое нервное состояние, он снял кожаный шнурок, обмотанный вокруг его предплечья, и бросил на кровать.

- Возьми, свяжешь мне руки.

Я не поверила ушам. Связать?! Его?!

А он тем временем свел руки вместе и протянул мне.

Не мешкая ни секунды, я схватила шнурок и принялась старательно наматывать его на руки, связывая.

Я знала толк в узлах. Теперь развязать его руки было невозможно, только резать ножом.

Каратель смотрел на меня серьезным взглядом, не улыбнувшись и не посмеявшись надо мной. И я была за это ему благодарна.

Делая последний узелок, я почувствовала, как сидящий рядом мужчина тяжело задышал. Я подняла взгляд и замерла. Оказывается, мои распущенные волосы случайно касались его лица. А его глаза смотрели на меня с такой жаждой, с такой тоской, что я растерялась.

- Спи. Завтра рано вставать. – хрипло произнес он, отстраняясь от меня и укладываясь на деревянный пол. Пять минут и он засопел, видимо заснул.

А мне не спалось. Я лежала, украдкой смотря на мужественную спину бывшего преступника, и переживала, как бы он не замерз. Пол был холодный, а он лег прямо на него.

Не выдержав угрызений совести, я приподнялась, накрыла его одеялом и прошептала:

- Спокойной ночи.

10. Исповедь Лютого

Свобода… Свобода… - я в сотый раз повторял это слово, не смея надеяться на чудо. Я был реалистом и понимал, что Император не казнил меня лишь из-за того, что я оказался последним в нашем клане, а тот был помешан на исследованиях крови и выведении сверхдракона, наделенного особенностями всех кланов, включая оборотней, карателей, и даже магов.

За двадцать лет нахождения в остроге, я не выдал ни одной тайны своей быстрой регенерации и способности исцелять раны. Ни за что убийце мои родных не заполучить наш секрет и знания.

Но сегодня утром ко мне в камеру привели незнакомца. Судя по тому, как почтительно раскланивался перед ним стражник, это был аристократ.

Несмотря на смрад, царивший в камерах для сидельцев, он не поморщился, не вздохнул брезгливо, лишь неотрывно смотрел на меня, словно пытаясь понять, делать на меня ставку или нет.

Я принял его вызов.

Наверное, минут двадцать мы смотрели друг на друга не отводя глаз.

Судя по цвету глаз, передо мной сидел молодой дракон из изумрудного клана, а по моще и силе, исходящей от него, я бы сказал, что это сам родовой дух вселился в его тело и подчинил разум.

Он предложил мне сделку.

Свободу – в обмен на помощь сместить Императора с трона. И ничего более.

Зная, какие мы прирожденные убийцы и охотники, многие кланы, даже правители соседних государств стремились заручиться нашей поддержкой. Но мы не марали руки невинной кровью. И я ни за что не согласился бы на подобное предложение, не будь император моим врагом. Тем, кого я мечтал удавить все двадцать последних лет.

Все это время я жил лишь одной мыслью, что смогу вырваться и довести начатое до конца. Я до сих пор помню в деталях то страшное зрелище, что устроил Император из тел поверженных союзников, моих соплеменников, отправившихся на чествование их заслуг, а угодивших в кровавую ловушку.

Каждое утро я заставлял себя открывать глаза и заниматься, заниматься, чтобы сохранить мои физические способности. В моей камере ничего не было кроме деревянной лавки, да наваленного сена в углу. Но мне многого и не надо, я прирожденный охотник, мы с отцом жили и в более аскетичных условиях, когда он учил меня выживать в черном лесу.

Незнакомец одобрительно кивнул на мое согласие и озвучил первое задание.

Нужно было предотвратить нападение на Королеву соседней страны. При этом сделать так, чтобы все выглядело чистой случайностью. Ехали мимо, увидели, вмешались. А затем настоять и любым способом стать ее защитником, ни на секунду не отпуская ее из виду.

Она знала что-то важное про Императора, и он собирался устранить свидетеля. Ранее Королева была весьма осмотрительна и не покидала пределов своего государства, но в этот раз что-то ее заманило рискнуть жизнью и приехать.

Узнав, что для ее убийства наняли три десятка наемных убийц, я попросил дать мне надежных ребят. В своих возможностях я не сомневался, но один против тридцати наемников, я физически не успел бы отбить все атаки, а надо было еще вывести из окружения и спасти Королеву.

Незнакомец ответил, что он думал об этом, поэтому сегодня же вместе со мной будут освобождены еще семеро каторжников. Он предложил мне их самому выбрать, поставив одно условие, они должны быть из осужденных за воровство, по поклепу, разорившиеся должники и прочее, главное, без тяжких преступлений на счету.

Я согласился. Мне и самому не нужны в отряде головорезы и отъявленные негодяи.

Кинув мне в руки мешок, туго набитый золотыми, изумрудный дракон сообщил, что это половина для меня и отряда. После спасения королевы он сам найдет меня и отдаст вторую часть.

Да, дракон был настроен серьезно, судя по количеству золотых, с которыми он так легко расстался. Как говорится, враг моего врага – мой друг.

Прося не привлекать к себе особого внимания и не сорить деньгами, он вышел из моей клетки.

- Подожди…те. Но как вам удалось меня освободить?!

Незнакомец ухмыльнулся и достал свернутую грамоту из-под камзола, потрясши ею передо мной.

- Решение восьми родов - помилование последнему из клана, если поступок совершен ради клятвы кровной мести.

Я удивленно присвистнул. Я слышал о таком, но ни разу никто не отважился применить такое на деле. Император обладал ментальной магией и ни один дракон не мог противиться его воле. И вряд ли драконы восьми кланов пошли против него. Был только один вариант, если к ним применили ментальное воздействие.

Получается, этот тоже может?!

Я прищурился и проводил взглядом удаляющуюся фигуру до самого выхода. Что-то мне подсказывало, что я только что видел будущего императора.

Уже к вечеру я и семеро бывших преступников были освобождены. У выхода из острога нас ждал мальчишка с восемью лошадьми и письмом для меня.

Шифр был легкий, я сразу понял, о чем идет речь. Надо было заглянуть в ближайшую какую-нибудь таверну, устроить массовый праздник, шумно отмечая свободу, чтобы в случае императорских соглядатаев у тех создалось впечатление, что гуляют каторжники, соскучившиеся по свободе.

Один из моего отряда, осужденный за кражу лекарства для своей больной дочери, был местным, и он предложил заглянуть в популярную в его городке таверну, предоставляющую определенные услуги за дополнительный золотой.

Многие из освобожденных не видели баб более десятка лет, я согласился. Пусть парни развлекутся перед делом. Только попросил без шума и неприятных историй, и не светить золотом. Они беспрекословно мне подчинились.

Выдав каждому его долю, мы завалились в таверну и устроили пиршество. И все шло по плану, пока я случайно не встретил своего старого друга – Марка, и в качестве подарка он не решил подарить мне ночь с местной молодой девчонкой.

Я мазнул по ней взглядом. Ничего особенного, худющая, глазки, стыдливо опущенные в пол, я видел много таких скромниц, которые потом стонали и требовали еще и еще, и оказывалось, что я их пятый клиент за вечер.

Будь я прежним, я наверное не отказался бы от такого подарка, но после той страшной ночи, когда Император показал мне записанное на артефакт убийство моих родных и близких, я стал другим.

11. Первая любовь

Не знаю, что напридумывала себе эта испуганная девчонка, но страх в ее глазах был неподдельным. Она не просто меня боялась, она считала меня монстром, и дрожала, словно я сейчас на нее наброшусь и убью.

И что с этим делать? Как объяснить, что я не причиню ей вреда?!

За двадцать лет в остроге я разучился не то, что разговаривать с женщинами, я в принципе, разучился нормально говорить. Сидя в одиночной камере, максимум я мог шептать слова кровной мести, чтобы не сойти с ума от монотонности дней. Я жил лишь ради упрямства и надежды, что настанет тот день, когда я убью императора, отомстив за отца, за семью.

Еще тогда в той таверне, я решил, что не буду привязываться к этой пигалице, так забавно и любопытно смотревшей на меня, когда проснулась утром и не знала, то ли уйти, то ли остаться, не понимая, потребую я у нее обратно золотые или нет.

Было видно, что ее хорошо вышколили выполнять приказы, стоять, чуть склонивши голову, и меня это бесило. Так испоганить молодость девчонке, лишить обычных радостей, что я не удержался и пригласил ее на завтрак.

Вернее приказал, зная, что будь это просьбой, она со мной не пойдет.

За столом нам прислуживал сам хозяин таверны. Я видел его недовольные косые взгляды на девчонку, подмечал, как она сжимает голову в плечи, словно боясь его удара, и я хмурился. Мне это совершенно не нравилось.

Не знаю, что буду делать, но оставлять ее одну здесь точно нельзя. Я попросил Меченого аккуратно поспрашивать про девчонку.

А пока он ходил, я не отрывал глаз от нее. Бедная, она так хотела есть, словно неделю ничего не ела.

Я смотрел, как она поглощает пирожки и блинчики один за другим и любовался. Ее аппетитом, тем, как она мило смущается, когда замечает мой пристальный взгляд, как подрагивают ее черные длинные ресницы, как вздымается грудь.

Все ее движения были такими искренними и открытыми, без тени притворства, что подкупало. Совсем ребенок, дитя. И в таком месте!

Я собрался поговорить с ней, объяснить, что хочу помочь, безвозмездно, но тут подошел друг и я не решился.

Вскоре вернулся Меченый и рассказал, что она сирота, владелец таверны – ее опекун, что девчонку постоянно притесняют и обижают, и что сегодня ее день взросления, следовательно, она более не принадлежит ему и вольна отправляться на все четыре стороны.

Я хотел было предложить ей десяток золотых и нанять экипаж до столицы, но она меня опередила. Я успел лишь сунуть пару золотых вознице, чтобы он всю дорогу присматривал за ней и не спускал глаз.

Для пущего эффекта пригрозил, что если в пути с ней случится хоть одна неприятность, разыщу и лишу головы. Возничий заверил, что будет следить как за собственной дочерью.

Столица была в противоположной стороне от той, куда мы направлялись. Отъехав пару километров, я вдруг почувствовал неясную тревогу и острое беспокойство.

Вспомнился случайно подслушанный в таверне разговор двух подвыпивших головорезов, что это их шанс быстро разбогатеть, надо лишь перехватить телегу.

Терзаемый волнением, я развернул коня и поскакал обратно, туда, куда уехала телега, приказав отряду ждать меня на месте. Я гнал что есть сил.

Не прощу, если с ней что-то случится. Я вспомнил ее фиалковые глаза, нежные, искренние, чистые, так смотрят лишь те, у кого нет грехов за пазухой.

А мои глаза были черные, как ночь. Потому что там не было света, только грехи. Бессчетное количество смертей и пролитой крови.

И что самое странное, моя темная душа тянулась к свету, а рубцы на сердце начинали болеть, напоминая, что оно все еще есть, еще живое.

Я подоспел вовремя. Увидев ее разорванный лиф, оголенную грудь, ужас в огромных глазах, живо представив, что эти двое хотели с ней сделать, кровь закипела внутри и я вновь не сдержался.

Я не просто лишил их жизни, я превратил их тела в месиво, не испытывая ни жалости, ни сочувствия.

И высшей наградой мне было то, как она жалась ко мне, пряча свою голову на моей широкой груди. Ее трясло от страха и омерзения, а я обнимал и улыбался.

Я успел! Успел! Накинув на нее свою рубаху, я бережно понес ее на руках, наслаждаясь ее теплом. Посадил на коня перед собой и поскакал. Она спала, мирно сопя во сне. Я не удержался и поцеловал кончик ее носа.

Не отпущу! Будет под моим присмотром. Пока не повзрослеет и не встретит свою любовь.

Почему-то представив, как она обнимается и целуется с другим, мне стало горько. И больно. Прикипел к ней, что ли.

Ну какой из меня жених? Преступник, без крыши над головой, убийца, да еще и лет на двадцать старше, что я могу ей дать? Ничего! Я даже любить не умею. А она заслуживает большего. Я в этом уверен.

Но самое главное, глядя на нее я чуть не забыл – я же каратель!!! А у нас не должно быть привязанностей, не должно быть места любви, мы просто не имеем права на слабости.

Остановившись на новом постоялом дворе, в ожидании, когда мимо проедет карета с Королевой Искарии, которую я должен далее незаметно сопровождать, я распорядился, чтобы служанка купила девчонке новое платье и теплую шаль, и что там еще нужно женщинам, а сам собирался на разведку.

Но стоило переступить порог, как девчонка затряслась и закричала. Видимо страх не отпустил до сих пор.

Она была чиста и невинна, и грубые прикосновения этих мерзавцев ее напугали. Да и еще и тот случай в таверне, который до сих пор не могу себе простить.

Не придумав ничего лучше, я заказал крепкой настойки и заставил ее выпить. Всего три глотка, а ее сморило, она покачнулась и заснула.

На руках отнес ее в свой номер, замечая ухмылки встречающихся по пути постояльцев. Аккуратно снял перепачканное и разорванное платье, уложил в одной сорочке на кровать.

И только собрался уходить, как она тяжело задышала и заплакала во сне. Я сел рядом, начал гладить ее по голове, и вытер слезки. Она успокоилась и замолчала, но минут через пять все вновь повторилось.

Я и сам не заметил, как заснул рядом с ней. Проснулся ночью. Она лежала на мне, прижимаясь своей горячей щекой к моей голой груди, и нежно обнимая, словно любимую подушку.

12. Внутренние метания

Все утро я не находил себе места. Меня взволновала и не отпускала одна единственная мысль. Я не обречен, не болен, я могу желать и безумно хотеть женщину, несмотря на двадцатилетнее воздержание и мою ненависть к ним.

А это значит, я могу завести семью и детей. А я хотел, очень хотел сына и дочь.

Учитывая, что мой мужской инстинкт просыпается рядом с этой юной наивной девчонкой, спасенной из лап гнусных мерзавцев, придется приложить усилия для того, чтобы завоевать для начала ее доверие, расположить к себе, чтоб не шугалась каждого шороха и стука, показать свою надежность, и лишь затем приступать к завоеванию сердца.

Она была слишком пуглива, ранима, слишком много плохого повидала за свою короткую жизнь, юна и неопытна, что любое неосторожное действие, и я ее спугну, потеряв навеки.

Я это чувствовал, ощущал ее эмоции своей кожей. Поэтому придется тщательно себя контролировать, и главное, скрывать заинтересованность ей, как женщиной.

За последние два дня она видела столько мужской похоти, что скорее всего не скоро отойдет от пережитого, а я должен ей помочь. Не ускоряя и не торопя события.

Голова пухла от мыслей. Я был взвинчен. На пределе. Чувствовал, как меня накрывает новый срыв. И я должен был с ним бороться, ради нее, ради призрачного шанса на счастье. И я старался, честно, старался.

Вдох. Глубокий выдох. Вспомнил себя маленьким, как лежал в деревянной люльке, бабушка раскачивала ее и тихо под нос напевала песню, а отец сидел поодаль и строгал деревяшку для будущих ножен.

Спи мой воин сладко, крепко.

Будем видеться мы редко.

Поскорее засыпай.

Мать свою не забывай.

Я тебя в любви растила.

Но сейчас я отпустила.

Стонет сердце, боль в груди,

Мой ребеночек, живи.

Еще вдох. Выдох. Помогло. Сердце успокоилось, а черный смрадный ком, назревавший вырваться наружу и смести все на своем пути, затих.

Я вернулся обратно в комнату. Девушка лежала на кровати, на боку, ко мне спиной. Я не видел ее лица, только мой идеальный слух различал в полной тишине размеренное сопение.

Она крепко спала. Ее волосы разметалась по моей подушке, а ночная сорочка задралась вверх, обнажая красивые ягодицы.

Она была без белья! Без панталон, или что там носят женщины! Где моя смерть?! Я не выдержу этого зрелища.

Чувствуя, как напряглась ткань на моих штанах, я попятился назад, развернулся, и осторожно прикрыв дверь, побежал вниз по лестнице. Я должен выплеснуть эмоции, должен, чтобы не натворить глупостей и не напугать девчонку.

С ошалелыми глазами я заскочил в зал, схватил за руку сидящую ближе всего ко мне распутную продажную женщину, и потащил ее в приватные комнаты на первом этаже.

Она молчала, лишь кокетливо улыбалась, рассматривая мешок золотых за моим поясом.

- Два золотых. – прохрипел я.

Девка кивнула и стала раздеваться. Я ничего не соображал. Закрыл глаза, а в моих мыслях продолжал стоять образ моей девочки, ее полуулыбка, полувзгляд, и ее оголенные ягодицы, заставляющие желать большего, до одури.

Я должен остановить это наваждение.

- Кричи! Ори!

Лежащая на кровати девка, почему то полностью голая, подняла на меня изумленные глаза и томно произнесла:

- Зачем? Я тебя не боюсь. Давай, иди ко мне.

Видя, что я продолжаю сидеть, не шелохнувшись, она присела и скользнула своей рукой к моему паху.

- Ну же, смелее, мой воин.

Я резко перехватил ее руку и отбросил обратно.

- Кричи! Иначе не видать тебе денег! - Требовательно пояснил я, буравя ее грозным взглядом.

Она закатила глаза и начала стонать:

- Ааааа… Оооо… Еще… Еще…

Я поморщился.

- Не так! Умоляй о пощаде, проси прекратить, кричи!!! Впечатлишь, накину еще золотой.

Баба смерила меня любопытным взглядом.

- А если не страшно? – с вызовом прошептала она, облизывая губы.

Я схватил одеяло, порвал его на длинные лоскуты и ими привязал ее руки и ноги к кровати.

- Все равно не страшно, не могу кричать. – засмеялась баба. – Скажи, чем та девчонка лучше меня? Я же опытная, знаю, как доставить мужчине желанное удовольствие, не удивлюсь, если она и мужика голого не видела. Может, возьмешь меня? С собой в путь? Ты же в столицу? Я буду ублажать всю дорогу, поверь, тебе это очень понравится!!!

- Замолчи! – прикрикнул я, беря свечу и зажигая. – А теперь кричи, как попросил. Иначе буду капать горячим воском на твое нежное тело. Оно у тебя рабочее, верно, не хочется, чтобы остались красные борозды?

- Нет, нет, прошу, прекрати. – дернулась девка, испуганно заметавшись по кровати, понимая, что не может встать.

- Развяжи, мерзавец! – потребовала она.

- Так-то лучше. Больше похоже на правду. Продолжай в том же духе.

- Три золотых!

Я кивнул. Внутренний ком нарастал, обжигая органы, грозя вырваться наружу, а я боялся. Боялся забыться и перестать себя контролировать.

- Ну же, ори!!! – прохрипел я, сжимая кулаки.

- Да ты больной! – плюнула баба, и вдруг истерично закричала, видимо заметив что-то страшное и ужасное в моих глазах. Мой ад. – Не хочу! Не надо! Пусти!

Но ком продолжал нарастать. В этот раз его не трогали крики, женские мольбы, он собирался вырваться из-под контроля и погрузить весь двор во мрак и кровавую пелену.

Я покачнулся вперед, закрывая глаза, пытаясь нащупать нож, чтобы перерезать себе глотку, когда это случится. Я больше не хочу невинных смертей.

И в этот момент почувствовал ее. Мои ноздри уловили нежный аромат полевых цветов, которым пахла только она, моя девочка. Я поднял глаза на дверь, но ничего не увидел, глаза застила черная мгла. Но я ее чувствовал.

Я улыбнулся.

Виски перестало сжимать, а внутренняя струна разогнулась и меня отпустило. Я судорожно глотнул воздух и вновь посмотрел в дверной проем. Никого не было.

- Кажется, твоя малышка нас застукала и не на шутку перепугалась. Видел бы ты ее глаза. – ехидно рассмеялась шл….

13. Обряд очищения

Я с тревогой открыла глаза. Все это время, что Лютый стоял возле моей кровати, я не смела вздохнуть. Слюна скопилась в горле, но я не глотала, боясь себя выдать.

Зачем он попросил меня связать ему руки, если так легко порвал этот ремень? Хотел обмануть? Притупить бдительность?

Но ведь ничего не произошло, и он всю ночь спал на полу? Зачем он сделал это?

Чтобы я не боялась? Какое ему дело до состояния одинокой и пугливой сироты? Вопросы, вопросы, вопросы, они продолжали и продолжали возникать в моей голове, а ответы я не могла дать. Пока не могла.

Тут моя рука нащупала тяжелый кошель, спрятанный под одеялом.

-Что?!

Сомнений не осталось. Мой спаситель ушел на опасное задание и оставил мне свои богатства, на случай, если не вернется.

Я машинально одернула руку, а потом схватила кошель и спрятала среди старых платьев в мешке. Не хватало, чтобы кто-нибудь увидел у меня монеты, мне же просто не дадут и шагу ступить отсюда.

В дверь постучали.

- Кто? – но в ответ тишина. Я осторожно поднялась с кровати, медленно, чтобы не скрипеть, пододвинула комод к двери. Уходя, Лютый закрыл меня на ключ. И правильно сделал. Вон уже первый незваный посетитель.

Я подошла к столу и взяла второй ключ, спрятав его в кулаке, как сокровище. Не выйду. Пока Лютый не вернется. А он вернется, не может не вернуться. Я знаю. Он обещал. А такие как он, обещание держат.

Стук повторился настойчивее. Я села на кровать, сильнее укуталась в одеяло, и молчала, не отводя взгляд от двери. Тут раздался толчок, словно кто-то пытался плечом выбить дверь. Она не поддалась.

Еще один. И еще. Напряжение нарастало.

Вдруг шум прекратился, и я услышала голос служанки. Похоже, она гнала кого-то с этажа, кого здесь не должно было быть. Я облегченно выдохнула. И прилегла, закрыв глаза.

И тут же нахлынули вспоминания, как мужские губы коснулись моих. Это нельзя было назвать поцелуем, мимолетное касание, ничего серьезного, но стоило вспомнить, и все тело покрылось сладостными мурашками.

Такой мужественный, суровый, до дрожи. Никогда бы не подумала, что у него такие горячие нежные губы.

И впервые мое тело отозвалось на мужскую ласку, я почувствовала томящую сладкую истому, что теплом разливалась внутри меня, стремясь и сосредотачиваясь в районе живота. Хотелось чего – то большего, чего я и сама не понимала. Кажется, Лютый разбудил во мне какие-то неизведанные эмоции.

Жаль, что у меня нет подруги или компаньонки, с кем можно было это обсудить. Надеюсь, это не влюбленность? Я не хочу любить хладнокровного убийцу, пусть и бывшего, не хочу, чтобы его руки касались меня.

Чувствуя, что мои щеки покрылись румянцем, я потерла их ладонями, и поспешила к окну. Оно выходило во двор, может удастся что-нибудь рассмотреть?

Как я не старалась, даже встала на кресло, но ничего не было видно. Мешало обзору раскидистое дерево.

Вдруг в дверь громко постучали. От страха я покачнулась и еле удержала равновесие.

- Лютиция, это я. Собирайся, уезжаем.

Я узнала голос Меченого.

Быстро открыла дверь. Мужчина стоял в коридоре, а вся его одежда была заляпана кровью, на руках глубокие порезы.

- Давайте я обработаю? – предложила, видя, как мужчина морщится от боли.

- Не сейчас. Быстрее собирай вещи, отправляемся, ждем только тебя. Наши на конях.

Суетливо кивнув, я поспешила выполнять приказ. Хорошо, что вещей было немного и я их не доставала. Я накинула шаль, подхватила два мешка с вещами, проверила кошель с монетами, и побежала за Меченым.

Он шел впереди, а я семенила за ним, словно маленькое суденышко следовало за ледоколом по скованному льдом океану. Выйдя на улицу, я никого не заметила.

- А где…?

- Тссс… - Меченый не дал договорить. Еще минут десять мы шли молча. Чтобы не отставать, мне приходилось чуть ли не бежать вслед за рослым мужчиной.

Меченый жестом предложил понести мои мешки, но я не хотела испачкать их в крови. Пришлось тащить самой.

Вот показалась белая красивая карета, вокруг всадники на конях, в которых я узнала отряд Лютого. Самого его не было.

- Залазь в карету. Времени нет.

Вскочив на коня, Меченый поехал в начало отряда. Я поспешила открыть дверь и только собралась залезть, как увидела красивую женщину внутри. По одежде и величественной осанке я сразу поняла, что мужчины говорили про нее.

Королева, холеная, с красивыми чертами лица, с белыми, уложенными в замысловатую прическу волосами, в парчовом платье, расшитом золотыми нитями, она была великолепна и величественна.

Только дрожала, то ли от страха, то ли от холода. И внимательно на меня смотрела.

- Ваше высочество… - я присела в поклоне и быстро забралась внутрь, чувствуя, что карета двинулись.

Женщина махнула головой и промолчала. Только сейчас я заметила, что ее платье было перепачкано в крови. Бедная. И тут меня осенило, это наверное Лютый со своим отрядом напал на охрану, убил, а теперь увозит королеву?!

Я не хотела участвовать в этом убийстве. Я подняла глаза на женщину и прошептала:

- Надо выбираться. Я буду прыгать. А вы? Давайте выпрыгнем вместе?

Королева удивленно на меня посмотрела. Я смутилась.

Женщина вновь пристально посмотрела, а потом улыбнулась.

- Меня уже спасли…

Я пожала плечами. Не хочет, как хочет. Только я вот не собираюсь становиться сообщницей разбойников. И деньги мне их грязные не нужны.

Я достала кошель, туго набитый монетами, положила рядом с королевой.

- Пожалуйста, передайте Лютому.

Она с недоумением перевела взгляд на кошель, потом на меня, и снова улыбнулась, хотя ее зубы выбивали чечетку. Только я коснулась двери, чтобы ее открыть и выпрыгнуть на ходу, как в спину мне раздался странный вопрос:

- Так это ты девочка Карателя?

Я обернулась.

- Лютого?!

- Наверное, он не представился. Высокий, широкоплечий, с татуировками карателя на обоих плечах.

14. Дэйл Грэхам

Этот и весь следующий день мне не разрешали и близко подойти к телеге, где лежал Лютый. Как я ни плакала, как ни умоляла, Меченый был непреклонен.

- Нет, Лютиция, ты не должна видеть его таким. Вот как тело восстановится, а раны затянутся, тогда первую тебя и позовем. Ради тебя же он это затеял. – мужчина ласково улыбнулся. – Потерпи, еще чуток.

Я стояла и молча глотала слезы. Было обидно, что меня считают маленькой. Я и не такое видела за эти три года в таверне, полной пьяных, вечно дерущихся мужиков.

А сейчас я искренне переживала и волновалась за Лютого. Выжил? Восстановился? Я так прониклась его поступком, что была готова выхаживать его больного или увечного, если ритуал не удастся. Это будет моя плата за его помощь.

На второй день Меченый сообщил, что мы въехали в Агатовую топь, земли Агатового клана драконов. Раньше я ни разу не видела драконов. Интересно, какие они? Удастся ли мне их здесь увидеть?

Я с любопытством смотрела в окно, а Королева, заметив мой восторг, стала рассказывать истории, связанные с этим местом. Удивительно, она родилась и выросла в другой стране, а знала практически все про эту топь.

Отдать должное, она оказалась приятной собеседницей и необременительной спутницей. Разговорами не докучала, не заставляла кланяться ей и прислуживать. Вела себя на удивление стойко для леди ее уровня.

Каждую остановку я вылазила из кареты и незаметно пробиралась поближе к телеге. Пряталась за деревьями, кустарниками, и хоть издали смотрела на нее, лелея надежду, что вот сейчас каратель поднимется, встанет и все с ним будет хорошо.

Но он не вставал. Воины, дежурившие рядом, тоже не проявляли никакой активности.

Один раз они засуетились, закричали, и стали искать чистую ткань для обработки открывшейся раны. Я, не мешкая, оторвала внутренний чистый подклад своего платья и побежала вперед. Меченый, как обычно, не хотел меня подпускать, но увидев зажатый в руке так необходимый кусок ткани, кивнул, быстро забрал и попросил удалиться в карету.

- Жив? – только и успела прошептать.

Меченый кивнул.

- Жив.

Я выдохнула и успокоилась. Главное, что жив. Остальное поправимо.

Когда мы стали подъезжать к родовому замку драконов, старинное монументальное сооружение с башенками, Королева заметно заволновалась. Видя, как ее бьет дрожь, я робко протянула руку и сжала ее холодную ладонь.

- Все будет хорошо! – прошептала я. – Вы выжили, это главное.

Она слабо улыбнулась и прошептала:

- Спасибо.

Когда карета остановилась, дверь открылась, я вежливо пропустила Королеву Искарии вперед. Аккуратно ступая за ней, я протянула руку, пытаясь ухватиться ею за протянувшего ладонь мужчину. Мои пальцы словно обожгло. Но это было так необыкновенно, так приятно.

Я подняла глаза и застыла. На меня смотрел он… Лютый. Только сейчас при виде его сердце учащенно забилось, в груди резко закончился воздух, а из головы вылетели все мысли и даже слова.

Вроде такой же, каким был и раньше, только теперь он выглядел лет на десять младше, с идеальным рельефным телом, без шрамов и порезов, только татуировки карателя на предплечьях. И волосы. Они стали словно чернее и ярче, чем раньше.

Я сглотнула и залипла на его оголенной груди. Она как раз находилась на уровне моего лица. Так и хотелось протянуть руку и коснуться его тела пальчиками, медленно очертив каждую его мышцу.

Знакомый незнакомец улыбнулся и приятным голосом с хрипотцой представился:

- Дэйл Грэхамс.

А у меня от его улыбки и бархатного баритона мурашки побежали по спине, а внутри словно струна натянулась и сладко, тягуче так завибрировала.

- Лютттиция Эммет. – даже начала заикаться от волнения.

Лютый, не отводя от меня взгляда своих графитовых глаз, взял мою руку в свою, поднес к губам и нежно, едва касаясь, поцеловал.

Я вздрогнула и покраснела. Слишком не похож был этот воспитанный и весьма милый мужчина на хмурого и сурового неразговорчивого воина. И самое удивительное, я не могла определиться, который из них мне нравился больше.

15. Агатовые топи

Но самым удивительным оказалось то, что владетельница поместья, куда мы привезли Королеву Аннабель, оказалась такой же иномирной душой, как и я. Я сначала не поверила своим ушам, когда услышала от нее такие знакомые и непонятные местным слова.

- Вы из Аркадии? Ваш опекун там держит таверну? Его случайно зовут не Гога, он же Гоша? – спросила у меня молодая графиня Элоиза фон Дарриус, пристально всматриваясь в мое лицо.

- Он же Юрий, он же Жора, это его друг. – ответила я, задрожав от радости. Я была не одна такая! Как же круто! Я была готова кинуться к ней обниматься, но побоялась себя этим выдать.

Я не знала как в этом мире относятся к таким, как я. Судя по тому, что графиня вела себя сдержанно и крайне осторожно, видимо не очень.

Я видела, что графине не терпелось остаться со мной наедине и поговорить. И мне, если честно, тоже.

Она выделила мне гостевые покои на хозяйском этаже, рядом со своими. Я чуть не завизжала от восторга. Столько хороших событий и все в один день!

Лютый очнулся, нашлась родственная душа, плюс я наконец могу принять ванну! Однако мужчина не торопился оставлять меня в этом замке.

- Я не оставлю Лютицию одну! – требовательно заявил он графине, и его слова словно бальзам разлились по моему сердцу. Он заботился обо мне, я была ему не безразлична! Как женщине, мне очень льстило его внимание.

Я видела, каким оценивающим взглядом смотрела Королева Аннабель на его обновленное тело, и оно ей определенно нравилось. Повезло, что она была дама в возрасте, иначе я непременно начала бы ревновать.

Хорошо, что у молодой графини был муж - дракон, ее истинный. В отличие от королевы, она лишь мимолетом взглянула на Дэйла, и согласилась выделить ему и его воинам дома в ближайшей деревне.

- Прошу прощения, сэр, но в замке находятся замужние женщины и ваше присутствие здесь неэтично. Насколько я понимаю, вы не муж леди Лютиции? – ответила ему леди Элоиза.

Лютый на мгновение задумался, было видно, как напряглось его тело, а затем сквозь зубы процедил:

- Нет, не муж.

Я покраснела. Только сейчас я задумалась, как выглядит наша пара со стороны. Любовники – это еще самое приличное, что можно подумать.

- Тогда прошу не противиться нормам морали и отправиться ночевать вместе с вашим отрядом в деревню. Ужин вам тоже подадут.

Каратель нахмурился и посмотрел на графиню зловещим и пугающим взглядом, что мне пришлось незамедлительно вмешаться:

- Дэйл, я здесь буду в безопасности.

Я заглянула ему в глаза и машинально коснулась ладонью его руки. Его взгляд сфокусировался и посмотрел на меня с таким странным выражением, что каждая клеточка тела задрожала и я отчетливо впервые поняла, что такое плотское желание. Когда вся моя сущность горела в огне, желая покориться и подчиниться этому мужчине.

Я опустила взгляд и несколько раз глубоко вздохнула. Слишком быстро, слишком непонятно. Кто я для него? Малявка? Так он меня назвал?

Нет. Сначала надо разобраться, думать головой, все остальное потом. Это не мой мир. Здесь патриархальный уклад и стоит женщине оступиться, пощады не будет.

Каратель согласился с моей ночевкой в замке, как в гостиную вошел лекарь. Молодой, симпатичный парень с наглыми чертами лица. Заметив Лютого, он странно ухмыльнулся, а затем подмигнул мне, заявив при этом во всеуслышание, что для осмотра я должна раздеться.

Мои щеки стали пунцовыми. Дэйл моментально подскочил к парню и еще мгновение, вцепился бы ему в глотку.

Не на шутку испугавшись, я пролезла между двумя упертыми мужиками, словно два барана, упершихся рогами и осыпающих друг друга яростными испепеляющими взглядами, и обратилась к Лютому с мольбой в глазах:

- Это всего лишь осмотр. Он – лекарь.

Каратель попытался успокоиться. Его кулаки разжались, и он отступил на шаг назад. Я выдохнула. Обошлось. Не хватало подраться в новом месте.

Мне не терпелось остаться наедине с графиней и поговорить. Мне так не хватало родственной души этих три долгих ужасных года.

Вдруг Дэйл уверенно заявил:

- Я тоже буду присутствовать при осмотре!

О, нет! Я бросила умоляющий взгляд на графиню. Раздевание в присутствии двух мужчин моя тонкая душевная организация не выдержит.

Отдать должное Элоизе. Она и тут заступилась за меня. Сказала, что сэр Оливер – хороший лекарь, а я нуждаюсь во врачебной помощи. Поэтому, чтобы не скомпрометировать репутацию незамужней девушки она сама лично будет присутствовать при моем осмотре.

Не с первого раза, но Дэйл согласился. А я стояла и умоляла судьбу больше не посылать мне испытания, а позволить искупаться, поговорить с графиней и просто поспать, в тишине и спокойствии, на мягкой кровати.

Мои мольбы были услышаны. Я видела, как перепугалась во время осмотра госпожа. Да, моя исполосованная старыми шрамами спина, то еще зрелище, не для слабонервных. А если добавить бок с синим кровоподтеком – я однозначно выглядела как жертва домашнего насилия.

- Он тебя обижает? Бьет? – шепотом спросила графиня. Я отрицательно покачала головой.

- Это опекун.

Но по глазам лекаря я увидела, что он мне не поверил. Прописав разогревающие мази, дав настойку и посоветовав полный покой и хорошее питание, лекарь удалился, а меня проводили в мои покои.

Комната оказалось шикарной! Обставлена с такой роскошью, что глаза разбегались от такого великолепия. Повезло Элоизе. Надеюсь, муж ей тоже достался хороший, не тиран, и не бабник.

Вскоре она пришла, мы проболтали до утра. Графиня оказалась на удивление умной и рассудительной девушкой. Благодаря ей я узнала так много нового об этом мире, особенно поразило то, что таких как мы император самолично сжигает на костре.

Что ж придется быть осмотрительнее. Я планировала задержаться в этом мире подольше. И только об этом подумала, как перед глазами всплыли манящие, словно сама бездна, глаза карателя. Кажется, я не только к нему привыкла, но и начала чувствовать то, что никогда не чувствовала. Влюбленность.

16. Разговор с лекарем

Очнувшись после ритуала очищения, я первым делом бросился к ней, к моему нежному лютику. Меченый пытался меня остановить и заставить отлежаться еще пару часов, но я его грубо послал.

Мне не терпелось увидеть ее, заглянуть ей в глаза, с надеждой, что больше не увижу в них страха, ужаса и той брезгливости, с которыми она обычно смотрела в мою сторону.

Я ее не осуждал. Я прекрасно понимал кто я и как выгляжу со стороны. Но именно в ее глазах мне хотелось казаться чище и лучше, чем я был на самом деле.

Мы как раз подъезжали к родовому поместью агатового дракона, где я должен был напроситься остаться телохранителем королевы. Я понимал, что скорее всего служба этим не ограничится, и изумрудный дракон захочет и дальше использовать меня в своих корыстных целях для завоевания императорского трона.

Я категорически не хотел становиться марионеткой в руках честолюбивых драконов, но у меня была мечта купить приличный домик в деревне, привести туда своего лютика и создать семью. Счастливую семью, с сыном и дочкой. Подальше от интриг и дворцовых переворотов.

А для этого необходимо золото. Значит, придется выполнить еще пару поручений.

До меня дошли слухи, что в столице начались волнения среди драконьев родов, императорские ищейки активизировались. Похоже намечается государственный переворот и вскоре начнется ожесточенная борьба за престол.

Меня эта новость не расстроила. Гельдеберт Пятый был отъявленным мерзавцем и бесчестным тираном. При нем империя утонула в реках крови ни в чем неповинных жителей.

В свое время я жил навязчивой идеей лишить его жизни, чтобы отомстить за свой клан. Но он оказался хитрее и везучей. А я заживо двадцать лет гнил в остроге.

Но теперь все изменилось. Впредь я буду осторожнее и осмотрительнее, действуя на холодный рассудок. И самое главное, пришедшее смутное время означает, что и для меня найдется работа.

Родовое поместье агатового дракона приятно поразило своим размером. Правда замок казался необжитым и слегка запущенным. Интересно, что здесь произошло.

К счастью, графиню особо уговаривать не пришлось. Она согласилась практически сразу стать мне телохранителем королевы, выделив мне и моему отряду свободные дома в деревне. Правда за работу предложила слишком малую плату, но я надеялся, что дракон сдержит свое слово и в ближайшее время передаст оставшуюся половину суммы за успешно выполненную работу.

Учитывая, что по приезду ко мне подбежал крестьянин и сунул анонимное письмо, в котором сообщалось, чтобы завтра рано утром я пришел к озеру, за мостом, ждать мне оставалось не долго.

Я планировал жить в одном доме с Лютицией, но графиня меня пристыдила, что мол тем самым я бросаю тень на репутацию незамужней девушки. Мне было плевать на общественное мнение, но когда я увидел, как загорелись глаза лютика, когда леди Элоиза сообщила ей, что выделила гостевые покои с отдельной ванной и мягкой кроватью, я сдался.

Я хотел, чтобы она была счастлива. А в деревне точно таких условий не создать. Скрепя сердцем я отпустил ее.

Стоило мне вернуться в выделенный мне небольшой деревянный дом, как из темноты, прям из глубины на меня набросился огромный сумеречный волк, с горящими красными глазами. Он пытался меня укусить, но я был ловчее.

Я догадался, что это скорее всего молодой лекарь, принявший оборот, с которым накануне мы серьезно поцапались в поместье из-за Лютиции.

Он имел наглость открыто флиртовать с моей девочкой, вгоняя ее в краску. Не позволю! Как только он вошел в гостиную, я тогда сразу понял, что это оборотень, по повадкам. Слишком легкая была походка с пластичными хищными движениями.

Я в свое время был знаком с парочкой оборотней, тоже сумеречными волками, и прекрасно разбирался в их повадках. И раз этот решил напасть на меня, значит, причина была очень существенной.

Схватил его мертвой хваткой за горло, увертываясь от лязгающей пасти с огромными острыми клыками. Он попытался вырваться, но я был сильнее.

После ритуала очищения мое тело не просто переродилось, я стал в разы сильнее и ловчее. И похоже сегодня получу первые синяки на своей ныне безупречной коже. Я хмыкнул. Кто бы мог подумать, что меня будут волновать подобные глупости.

После десятка неудачных попыток вырваться, оборотень смирился и принял свой человеческий образ. Я оказался прав, это был лекарь. Сэр Оливер.

Он тяжело дышал, я слишком сильно сжимал его горло. Я разжал пальцы и отпустил. Он грузно осел на пол, но быстро пришел в себя, вскочил на ноги и набросился на меня с кулаками.

- Негодяй! До чего ты ее довел! Подлец! Мерзавец! Да на ней живого места нет!

- Ты о чем? – удивленно спросил я, сдвинув бровь, искренне недоумевая о ком идет речь.

- Девушка, что пришла с тобой. Лютиция. Ты что творишь? Совсем страх потерял? Охренел? Так изгаляться над беспомощной девушкой. Она же совсем юная, ей хоть двадцать один год есть?

Я растерялся. Причем тут Лютиция?

- Да. Подожди, давай по порядку. С чего ты решил, что я над ней издеваюсь?

Юноша чуть ли не задыхался от злости и ненависти.

- Я провел осмотр, она вся избита. Спина в многочисленных шрамах, причем не просто от плетей, а от мужских сапогов с железным носом. Тело тоже. А бок… Да там пол живота сплошное темное пятно от удара!!! А еще она критически истощена и ослаблена.

Он говорил, а я сжимал кулаки и челюсть, до хруста. Это кто еще осмелился поднять руку на моего лютика? Кто этот смертный?

Кровь бурлила, глаза превратились в черную бездонную пропасть. Уничтожу! Порву! Не заметил, как крепко стиснул лезвие ножа, разрезая свою плоть на ладони.

Я стоял и смотрел, как капает моя кровь на чистый пол и рассудок начал возвращаться. Окончательно придя в себя, я облизал рану, и она прям на глазах затянулась.

- Насколько старые шрамы и удары? – прохрипел я, впиваясь безумным взглядом в оборотня.

Он замялся, с любопытством посмотрел на меня, а потом тихо спросил:

17. Лучшее лекарство

Я огляделся по сторонам. Огромная просторная комната, на высоком потолке ажурная лепнина, красочные гобелены на стенах, дверь во вторую комнату, скорее всего в собственную купальню. Огромная кровать, под нежно белым балдахином. Обстановка была роскошная! Огромная звериная шкура на полу и золоченные подсвечники гармонично завершали интерьер.

Лютиция лежала на животе, обняв рукой подушку. Я тихонько ее позвал, по имени, она не откликнулась. Тронул за плечо – спит.

Этот самоуверенный лекарь - Оливер, не соврал, она действительно крепко спала под действием сонного порошка.

С нервно бьющимся сердцем я взялся за край ее ночкой сорочки, из тонкой искарской ткани, и начал плавно подтягивать вверх. Сантиметр за сантиметр открывался мне вид на ее стройные ноги… бедра… упругие ягодицы…

Я сглотнул скопившуюся слюну и замер. Светила луна, и этого тусклого свечения было достаточно, чтобы все разглядеть. Лютиция была прекрасна.

Рука предательски дрогнула, случайно задирая сорочку выше, и моим глазам открылся ужасающий вид.

Вся спина девушки была обильно испещрена старыми шрамами и ударами. Я грязно выругался и мысленно пообещал себе, что найду этого нелюдя, кто посмел поднять на нее руку, и уничтожу: медленно и старательно, чтобы на себе остро ощутил всю ту боль, что пришлось пережить бедняжке.

Лютиция пошевелилась, и повернулась на бок, открывая невероятный вид на подтянутую красивую девичью грудь. Мне показалось, что воздух в моих легких закончился, а в глазах потемнело.

Я осторожно сел на кровать рядом с ней, бережно развернул ее, чтобы открылась вся истерзанная спина и неспешно наклонился, опаляя жаром своего дыхания ее белую кожу. Что ж, начнем…

Коснулся кончиком языка ее первого самого маленького шрама, на ключице. Лютик заворочалась, но глаз не открыла.

Медленно прошелся по нему, замечая, как мелкие мурашки сразу же покрыли кожу девушки.

Я улыбнулся. Отстранился, любуясь результатом. Первого шрама не было. Ни следа. И продолжил…

Длинный шрам вдоль позвоночника… Россыпь маленьких справа… Еще один от ремня… от плети… Чувствовал себя извращенцем, но остановиться не мог. Лютик так вкусно пахла, словно настоящий полевой цветок, одурманивая и порабощая разум.

Я опускался все ниже и ниже, исследую ее податливое тело. Осталось пару шрамов на пояснице и один на левой ягодице. Я отстранился, планируя сбежать из ее спальни до того, как мое желание и страсть полностью меня поглотят, как вдруг Лютиция сладостно застонала, призывно выгнулась и горячо прошептала:

- Еще… Еще… Не останавливайся.

Наслаждаясь близостью с любимой, я и не заметил, как она подошла к грани от моего специфичного лечения, и ее организм жаждал получить развязку. И это было не так просто остановить. Я попытался все прекратить нежными поглаживаниями по голове, разговорами вернуть ход ее мыслей в верное русло, но бестолку. Девушка продолжала изгибаться и маняще просить о большем. И это было так на нее не похоже.

Я расстегнул ворот рубашки, склонился и коснулся губами ее поясницы, левой рукой сминая грудь, а правой накрывая шрам на ягодице. Лютиция сладко застонала, а потом открыла глаза и, глядя на меня расширенными черными зрачками, прошептала:

- Лютый… Дэйл…

Я выругался...