Мадемуазель Каприз

1 глава.

На рассвете в порт острова Мартиника, Фор-де-Франс, причалил еще один корабль. Постоянно их в порту было немало. Население то пополнялось, в основном это были французские колонисты, то убывало. Не все могли сидеть на одном месте. Поэтому, порт Фор-де-Франс был открыт для всех кораблей. На берегу в бесчисленном множестве располагались таверны, лавки, трактиры и тому подобное, чтобы моряки после дальнего плаванья могли развлечься и отдохнуть. Разумеется, трактиры были разные. Чистые, светлые и просторные - для людей побогаче, чуть похуже - для людей победнее, а для матросов и грузчиков - грязные, темные, прокуренные. Среди трех этих категорий выделялись четыре заведения, пользующиеся наибольшей популярностью.

     Самым известным был, пожалуй, трактир "Принцесса Генриетта". Там собирался весь цвет аристократии Фор-де-Франс и приезжих. Прислуживающие женщины там были как на подбор молодые, красивые и, помимо того, что были обязаны развлекать клиента, между делом выманивали у них денежки за выпивку. После "Принцессы Генриетты" шел трактир "Корона". Он был попроще, но зато там всегда хорошо кормили, по относительно дешевой цене, и там никогда или почти никогда не бывало пьяных дебошей. Из всех трактиров он был самым респектабельным и спокойным.

     Ну, а самыми скандальными были два оставшихся трактира "Якорная цепь" и "Три дороги". Не проходило ни дня, чтобы там не случался скандал, драка, а то и поножовщина. Это было неудивительно, так как среди путешественников Мартинника считалась временным пристанищем, созданным лишь для развлечения и просаживания денег.

     По всему было заметно, что новоприбывший корабль прибыл в Фор-де-Франс лишь для того, чтобы приятно провести время, отдохнуть, запастись провиантом и двинуться дальше по своему маршруту.

     После того, как спустили трап, на берег спустились матросы. Они, шумно переговариваясь, сразу же завернули в "Якорную цепь". Потом последовала небольшая группа людей из пяти человек с ящиками и корзинами. Одного из них по габаритам и благодушной физиономии вполне можно было признать за корабельного кока. Самыми последними спустились двое мужчин, по их одежде можно было безошибочно определить, что они занимают на корабле гораздо более высокое положение. Они свернули в другую сторону и вскоре открывали дверь "Принцессы Генриетты". На судне остался лишь вахтенный.

     По утрам в трактире "Принцесса Генриетта" было тихо и пусто. Основная жизнь начиналась вечером и затягивалась до рассвета. По утрам служанки мыли полы и выгребали кучи мусора, а также проветривали помещение, раскрывая настежь окна и двери.

     Мужчины вошли вовнутрь трактира, огляделись по сторонам. Одна из служанок посторонилась, пропуская их, другая побежала за стойку предупредить хозяина о посетителях. Тем временем, мужчины сели за свободный столик. Один из них, лет двадцати двух - двадцати трех, снял шляпу, положив ее на стол подле локтя и огляделся по сторонам с любопытством. Он был высокого роста, хорошо сложен, темные волосы были коротко острижены, как у всех моряков, а карие глаза блестели добродушием и лукавством. Второй заслуживал гораздо большего внимания. Он тоже был высок и хорошо сложен, но помимо этого, обладал скрытой грацией пантеры. Его движения были ленивы и неторопливы, но в то же время точны и пластичны. Он обладал способностью за секунду собираться в комок. У него были черные волосы, тонкие брови, серые глаза, прямой нос и четко очерченные губы. Аккуратный подбородок выдавал упрямый нрав. Этот мужчина выделялся в любой обстановке, привлекая внимание. А женщины по нему с ума сходили. Поэтому, женским вниманием он был наделен сверх желания. Его имя было капитан Джеймс Рэдклифф. Другой был его помощником по имени Патрик Кейн.

- Кажется, здесь неплохо, капитан, - высказался Патрик тем временем.

- Для маленького отдаленного островка, - добавил Рэдклифф.

     Звуки произнесенных фраз разнеслись по всему помещению. И в этот момент появился хозяин трактира, вызванный служанкой. Это был невысокий, полный мужчина лет сорока с небольшим, типичный француз. Он подошел к стойке.

- Доброе утро, господа, - сказал он по-французски, - что желаете?

     Капитан Рэдклифф и его помощник по национальности были, разумеется, англичанами, но французский язык знали в достаточной мере, как и все торговцы или путешественники.

     Приняв заказ, хозяин велел одной из служанок выполнять его, а сам удобно разместился за стойкой, подперев рукой подбородок и с интересом разглядывая посетителей.

     Служанка, молодая и симпатичная женщина, поставила перед клиентами заказанное и улыбнувшись так, что на ее щеках появились ямочки, отошла.

- Надолго к нам? - спросил хозяин, намереваясь завязать разговор.

     По натуре он был любопытен и общителен.

- На этом острове мы впервые, - ответил Патрик, - неделю, может быть, больше. Как вы считаете, капитан?

- Может быть, - подтвердил Рэдклифф.

- О, тогда вы в полной мере можете оценить красоты Мартиники, - воодушевился хозяин трактира, - какая у нас природа! А какие женщины! Красивее француженок нет никого на свете. Не правда ли, Мари? - он подмигнул служанке.

2 глава.

Валентина была достаточно раздражена после происшедшего, в результате чего шла достаточно быстро для того, чтобы ее спутники ускорили шаг, едва поспевая за ней.

- Нет, вы видели когда-нибудь таких невеж? - бурчала девушка себе под нос, - сначала они навязываются в знакомые, а потом грубят! Возмутительно! Неслыханно!

- Точно, - подтвердил Леру на ходу.

- Неотесанные мужланы, - добавил Бернар.

- Моряки, - продолжал его соперник, - долгое время общаются только с грубыми матросами. Чего от них ждать! Забудьте об этом, мадемуазель Валентина. Они не стоят вашего внимания.

     Валентина была с этим полностью согласна и фыркнула.

- Совсем одичали в море, - хмыкнул Бернар, - им сходить на берег противопоказано.

- Да оставьте же вы их наконец в покое! - заявила девушка раздраженно, - что мы, всю дорогу так и будем обсуждать этих невоспитанных типов?

     Бернар и Леру как по команде замолчали, зная по опыту, что когда Валентина в таком настроении, ей лучше не перечить.

     Наконец, Валентина подошла к своему дому и остановилась. Оглянулась на молодых людей и проговорила:

- Ну, вот я и пришла. Господа, я благодарю вас за приятную прогулку.

     Она подала руку сначала месье Бернару, так как он стоял ближе всех, во всяком случае, так она дала понять месье Леру взглядом, а потом и самому месье Леру. После чего мило улыбнулась обоим. В результате, оба были полностью уверены, что девушка предпочитает его другому.

- Надеюсь, мы встретимся сегодня вечером у губернатора, - заключила Валентина.

- Разумеется, мадемуазель Валентина, - согласились они хором, - только не опаздывайте.

     За ней такое водилось, поэтому девушка не обиделась, а только рассмеялась.

- Я постараюсь, - сказала она и кивком головы дала понять Люси, что им пора.

     Служанка поспешила на ее зов, первой направляясь к воротам.

     Войдя в прихожую, Валентина остановилась около зеркала, развязав ленточки шляпки и положив ее на столик. После чего внимательно осмотрела свое отражение. Поправила волосы и несколько раз повернулась направо и налево, оценивая все остальное. Люси, проходя мимо, укоризненно покачала головой.

- Вы вели себя очень легкомысленно, мадемуазель, - заметила она.

- Да? - фыркнула Валентина, - ничего подобного. Я вела себя, как нужно, вот так. И нечего читать мне нравоучения. Мне вполне хватает тетушек и их любимой присказки: "Не ходи туда, не делай так и веди себя прилично". Вечно одно и тоже. А между прочим, я голодна. Слышишь, Люси? Ты хочешь, чтобы я умерла с голоду?

     Люси этого, разумеется, не хотела и потому сказала:

- Я уже иду, мадемуазель.

- Конечно, ты идешь, - фыркнула девушка, - после того, как тебе сто раз напомнишь.

      Как только Валентина села за стол, в дверь постучали. Люси отправилась открывать и вскоре вернулась с мадам Савари, младшей сестрой покойного отца Валентины. Женщину сопровождала молоденькая и смазливая горничная.

     Маргарите Савари, вдове, было уже под тридцать. Она была красивой и уверенной в себе женщиной, высокой, белокожей, с великолепными золотистыми волосами и карими глазами. Но ее красота была совсем другого типа, чем у племянницы.

- Добрый день, дорогая, - сказала мадам Савари и села на стул.

- Добрый день, тетушка.

- Валентина, ты не забыла, что сегодня мы собрались пройтись по магазинам? Скоро Рождество и потом, наш новый губернатор обожает устраивать приемы.

- Первый - сегодня, - уточнила девушка, откусив кусочек булочки, намазанной маслом, - я все помню, тетя. Через пятнадцать минут я буду в вашем распоряжении.

- Я услышала от Розанны, что в магазин Бенье завезли ткани из Индии, кашемир и кучу всевозможных мелочей. Так что, если мы не поторопимся, все это перехватят новая губернаторша и ее племянница Луиза.

- Терпеть не могу Луизу, - среагировала Валентина и только потом осознала весь смысл фразы, - о, я уже тороплюсь. Я почти закончила, - она большим глотком допила чай и вытерла рот салфеткой, - уже бегу.

     Валентина собралась так быстро, насколько для нее это было возможно. Мадам Савари даже не успела во второй раз повторить: "Поторопись, Тина, дорогая". Обычно, она делала это раз десять.

     Наконец, они вышли из дома и сели в небольшую открытую пролетку, принадлежащую Маргарите.

- Надеюсь, мы успеем, - заметила Валентина, устраиваясь поудобнее, - иначе нас опередят противная Луиза и ее тетка.

- Мне тоже не нравится мадам Фредерикс, - согласилась Маргарита, - но все же, следует следить за своей речью, дорогая. Вдруг тебя кто-нибудь услышит.

3 глава.

Капитан Рэдклифф находился на палубе, когда к нему подошел его помощник.

- Вы звали меня, сэр?

- Да. Сегодня мы отплываем. Все уже готово, провиант закуплен, водой мы запаслись, люди отдохнули. Думаю, тянуть с отъездом ни к чему.

- Да, но…

- Что "но"?

- Мы могли бы остаться еще на недельку, капитан, - предложил Патрик, сам поражаясь собственной решимости.

- Зачем? Знаю, зачем. Вы думаете о красе и гордости Фор-де-Франса. Мисс Лефевр. Выкиньте ее из головы. Я уже говорил, что эта девушка не для вас.

- Да? - запальчиво переспросил Кейн, - а для кого же?

- Вы не умеете с ней обращаться. Она же вам на голову сядет. Видели ее поклонников? Дрессированные пудельки.

- Но…

- Все, Кейн, хватит. Я не намерен здесь задерживаться. Вечером отплываем, - заключил Рэдклифф и ушел с палубы.

- Да, сэр, - кивнул Патрик ему в спину.

     Но ему ужасно не хотелось этого делать. Целую неделю в голове не было иных мыслей, кроме мечтаний о Валентине. Он вспоминал ее такой, какой увидел впервые. Она была красива, просто чудо, как хороша. Именно о такой девушке Патрик мечтал всю свою жизнь. Капитан мог говорить все, что угодно. Его помощник был уверен, что тот просто досадует на то, что девушка оказалась ему не по зубам. Обычно, особы женского пола тихо млели в его присутствии. А Валентина привыкла, чтобы в ее присутствии это делали мужчины. Нашла коса на камень.

     Сама Валентина не думала ничего. Она составила мнение о новых знакомых и оно было далеко не лестным. И со свойственной ей самоуверенностью, девушка думала, что это мнение будет незыблемым.

     В этот день Валентина гостила у своей подруги Оливии, дом которой находился на побережье. Сквозь открытые окна доносился шелест волн, набегающих на песок. Приятный и расслабляющий звук.

     Подруги сидели на качелях и медленно покачиваясь, болтали.

- Ты так и не помирилась с Луизой? - спросила Оливия, надвигая шляпу на лоб, - это солнце, у меня от него вылезут веснушки.

- А у меня не бывает веснушек, - заметила Валентина, - но вот о цвете лица стоит подумать. Ты спрашиваешь о Луизе? И думать о ней не хочу. Вчера она прошла мимо меня, задрав нос к небесам, словно собиралась их проткнуть. Впрочем, у нее это могло бы выйти. Ты видела ее нос?

     Оливия прыснула. 

- Но вы ведь давно дружили, правда?

- В детстве. Ну и что? Подумаешь, мы с Анриеттой играли с Луизой в куклы! Что с того? А с Мишелем мы играли в прятки. В детстве мы постоянно во что-нибудь играли.

- Да, - признала подруга, - а как здоровье мадам Савари?

- Тетино здоровье? Оно у нее дай Бог каждому. А что такое? В последнее время у меня слишком часто стали интересоваться ее здоровьем. Что ты имела в виду, Оливия?

- Ничего. Просто спросила о ее здоровье.

- Почему же ты не спросила о здоровье тетушки Амели?

- Потому что она в отъезде, - нашлась Оливия.

     Валентина рассмеялась.

- Ну, а если серьезно, то все это глупости. С тетей Маргаритой все в порядке. Если ее приспичило пококетничать на приеме у губернатора, то кому от этого было плохо?

- Не только на приеме, - уточнила та.

- Все всё знают, - фыркнула девушка, - на этом острове просто деться некуда.

- А что тут такого? Месье Рэдклифф - очень красивый и воспитанный мужчина. Неудивительно, что твоя тетя… увлечена им.

- Ты так думаешь? - презрительно отозвалась Валентина, - ну и что в нем такого особенного? Что вы все так всполошились из-за какого-то неотесанного моряка? Он же ужасно невоспитанный, грубый, нахальный и ехидный.

- Как ты можешь так говорить? А вдруг кто-нибудь услышит?

- Ну и пусть слышат, кто хочет. Это я ему и в лицо скажу. Пойдем прогуляемся вдоль берега. Я люблю смотреть на волны.

     Оливия не стала протестовать и послушно встала вслед за своей своенравной подругой. Взяв друг друга за руки, они медленно пошли по усыпанной песком дорожке.

- А если честно, Валентина, - заговорила Оливия, - кто из твоих поклонников тебе больше всех нравится?

     Валентина ненадолго задумалась, а потом ответила:

- Мне нравится месье Бернар, потому что у него есть чувство юмора. Потом, мне нравится месье Леру, так как он всегда знает, как мне угодить. И месье Вернье мне тоже нравится, он прекрасно танцует. Да, кстати, и месье Феррар…

- А он что умеет делать? - фыркнула подруга, - я ведь не о том спрашиваю, Тина. Я спрашиваю, кто тебе нравится больше всех? Кого ты отличаешь? Такой человек должен быть только один.

     Девушка пожала плечами. До сих пор она как-то не задумывалась об этом. А теперь поняла, что до сих пор еще ни один из ее многочисленных поклонников не производил на нее столь сильного впечатления.