Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере

История первая (пролог первый). Элоиза, или Точка отсчёта. 1.1 Собеседование

Наши дни. Рим.

Элоиза - компетентный специалист, строгий руководитель и красивая женщина. В её прошлом - победы, поражения, скелеты в шкафу и семейные тайны, в её настоящем - новая перспективная должность. Но думала ли она, что новая работа и связанные с ней обстоятельства заставят её вспомнить о себе такое, чего она никогда не знала или считала, что забыла давно и основательно?

Новый сотрудник - это новые возможности, в том числе и в отношениях. Новая красивая одинокая сотрудница - это просто океан возможностей.

Вот только сама она готова обсуждать картины, переводить латинские тексты и беседовать на учёные темы, и не готова ни с кем встречаться.

Рискнёт ли кто-нибудь изменить ситуацию?

______________________________________________________________________________
 

Когда мы дойдём до конца этой истории,
то будем знать больше, чем сейчас.

Г.Х. Андерсен.

* 1 *

Эта история началась с того, что в один мартовский день Лодовико Сан-Пьетро, заместитель начальника службы безопасности кардинала Шарля д‘Эпиналя, принес своему шефу, полковнику в отставке Себастьяно Марни, некое резюме от кандидата на должность нового аналитика в соответствующий отдел. Мужчины долгое время вместе служили, затем вместе ушли в отставку и уже три года занимались безопасностью кардинала, его разных дел и штата его сотрудников. Среди прочего служба безопасности занималась также проверкой потенциальных сотрудников палаццо д’Эпиналь.

- Глянь, какое диво, - Лодовико выдал пару скрепленных листков бумаги.

- Что такое? - удивился Марни. - Зачем ты тащишь мне это резюме? И зачем ты сам им занялся, куда делся Пьетро и прочие, которые отвечают за такие дела?

- Именно Пьетро мне его и притащил. Сказал, что, во-первых, мне это будет интересно, а во-вторых, мне или тебе проверить намного проще, чем любому другому. Ты читай, читай. Вопросы потом.

Текст был хитрый - на нем отсутствовало имя человека, о котором шла речь. Марни прочитал, нахмурился.

- Женщина? Зачем нам на это место женщина?

- Служба управления персоналом не указывала, что необходим именно мужчина. А рекомендации и характеристики, прямо скажем, роскошные.

- Точно. Поработала и на бизнес, и на вояк, и на политиков. Тридцать шесть лет - немало так-то, при этом не замужем и без детей. И - что-что? Почему, несмотря на образование, аналитической работой занимается только последние шесть лет?

- А ты читай внимательно, там написано. После математического образования было еще философское и защита диссертации. Дама у нас не фунт изюму, а доктор философии.  И только после получения степени она вернулась к аналитике.

- С ума сойти. Наверное, страшна, как смертный грех.

- Знаешь, я нашел профиль дамы в фейсбуке, там есть фото. Дама весьма и весьма. Но самое интересное знаешь, что?

- Что?

- А вот теперь посмотри, как даму зовут, - Лодовико протянул другой лист.

Там был полный вариант резюме и в нем значилось: «Элоиза де Шатийон».

- Что? - Марни вытаращил глаза. - Какая-такая Элоиза де Шатийон? Сдается мне, дочку генерала зовут иначе. И она чем-то другим занимается, не то дизайном, не то художествами какими, никак не аналитикой.

- А вот.

- И… ты не проверял?

- Нет. Решил, что ты, в отличие от нас с Карло, можешь прямо позвонить генералу и прямо спросить, есть ли у него такая родственница.

- Ну… Хорошо, уговорил.

Генерал Жан де Шатийон много лет был командиром и Марни, и Лодовико, и еще одного их товарища, Карло, нашедшего пристанище в той же службе безопасности. Теперь он пребывал в отставке, жил с семейством в Париже и занимался политикой. Себастьяно Марни несколько лет был одним из его заместителей и на самом деле мог запросто ему позвонить.

Он так и сделал - взял телефон, нашел нужный контакт и позвонил.

- Себастьен, сынок! - генерал радостно приветствовал его.

- Добрый день, генерал, рад вас слышать. Как ваши дела?

- Отлично, как еще они могут быть? А как ты? Все еще работаешь на Ватикан? - и после некоторого традиционного обмена сведениями о родне и общих знакомых генерал спросил: - Но скажи, ты же не просто так звонишь?

- Верно. Нам прислала резюме на должность аналитика некая дама по имени Элоиза де Шатийон. Не знаете такую?

- Отлично знаю. Это моя племянница. Дочь моего брата Жерома, ныне, к сожалению, покойного.

- И она действительно аналитик?

- Именно.  Несколько последних лет много работает на разных заказчиков. Говорят, неплохо работает. Впрочем, вы уж там сами смотрите, подойдет она вам или нет.

- А фото прислать можете?

- Думаю, могу. У тебя электронный адрес не менялся?

- Нет, тот, что вы знаете, до сих пор работает.

- Отлично, сейчас что-нибудь отправлю. Ты скажи лучше, когда в гости-то заедешь? Сколько тебя можно уговаривать?

- Господин генерал, задачу осознал, пошел осмысливать, - усмехнулся Марни. - Соберусь, обязательно соберусь.

- Вот так-то, и не пропадай, понял?

- Понял. Спасибо вам, жду фото. Передавайте привет госпоже герцогине, Филиппу и Полю, - Марни давно и хорошо знал обоих сыновей генерала и был представлен супруге.

- Ну? - Лодовико проявлял нетерпение.

- Подтвердил. Сказал, что есть такая, и работает аналитиком. Обещал сейчас фото прислать, - Марни тем временем открывал свою электронную почту. - О, есть! Сейчас посмотрим, - он открыл прикрепленную к письму фотографию.- Смотри, похожа?

На фото была изображена женщина лет тридцати на вид, темноволосая и темноглазая, в строгом деловом костюме. Красивая.

- Знаешь, да, в фейсбуке эта самая особа.

1.2 Прибытие

* 4 *

Новая сотрудница аналитической службы Элоиза де Шатийон приехала в палаццо д’Эпиналь воскресным вечером накануне своего выхода на работу. Она прибыла с одним чемоданом и парой кофров с одеждой, а остальные вещи, видимо, должны были прибыть позднее. Ее встретила Анна Тритти, занимавшаяся организацией жизненного пространства для всех, кто жил в палаццо. Конечно, в личных покоях кардинала были и другие служащие, но слово Анны имело вес и там. Поэтому она сама, лично взялась заниматься размещением нового, потенциально ценного сотрудника. Анне было слегка за тридцать, двое ее сыновей жили с бабушкой, а она делила свое время между ними и делами палаццо д’Эпиналь.

Анна поджидала госпожу де Шатийон в подземном гараже. Служба безопасности пропустила такси внутрь и выпустила после того, как выгрузили багаж. С этой стороны новую обитательницу палаццо встречал Карло Каэтани, глаза и уши своего шефа.

- Сударыня, я могу отнести ваши вещи, - он подмигнул ей, и уже было взялся за ручку чемодана, но Анна бесцеремонно отпихнула его.

- Иди-ка, иди, мы сами справимся, ясно? - она кивнула двоим служащим из числа своих подчиненных, один взял чемодан, второй - кофры.- Идемте, сударыня.

- Минуточку. Скажите, сударь, здесь же есть возможность поставить машину? - спросила новая сотрудница.

- Конечно! А какая у вас машина? - тут же отреагировал Карло.

- А у меня две. Большая и маленькая, обе черные. Они прибудут позже.

- Мы обязательно разместим их, только скажите! А что еще у вас есть? У нас здесь живут кошки, собаки, рыбки, есть даже павлин в оранжерее его высокопреосвященства, - Карло то ещё трепло, заговорит любого и на любую тему.

- У меня нет павлинов. Кошек, впрочем, тоже нет.

- Идемте, сударыня, - Анна от нетерпения даже подергала госпожу де Шатийон за рукав. - Карло, отстань, потом спросишь, что ты там еще хотел.

- А если я не себе? - подмигнул тот.

- А монсеньор и Лодовико сами спросят все, что надо, не маленькие!

- Кто это - монсеньор? - спросила госпожа де Шатийон, когда они ехали в лифте.

- Марни, глава службы безопасности. Он по рождению очень знатная персона, вот его все так и зовут, и его люди, и не только его.

* 5 *

Жилые помещения госпожа де Шатийон выбрала еще в предыдущий свой приезд. Три комнаты с небольшой прихожей и ванной. Она решила, что это будут гостиная, спальня и гардеробная, и к ее появлению их обставили мебелью. Мебель она тоже заранее выбрала из специального каталога, в котором были представлены либо отреставрированные образцы старой мебели, либо отлично сделанные копии старых предметов.

- Мы все устроили, как вы просили, сударыня, вам нравится? - спросила Анна, развешивая отличные деловые костюмы из кофров в гардеробной.

- Да, госпожа Тритти, мне все нравится, большое спасибо, - новенькая ходила по гостиной и рассматривала обои и шторы.

- Вот что я вам скажу, сядьте, - позвала ее Анна.

Элоиза послушно села на диван.

- Да?

- Меня зовут Анна, и всё на этом. Мне так удобно, окружающие привыкли. Более того, все местные шишки говорят мне «ты». И это нормально.

- Но, боюсь, я не смогу так вот с ходу говорить вам «ты». Это должно быть… взаимно, что ли. Вам же не приходится обращаться на «ты», скажем, к его высокопреосвященству?

- Нет, конечно, но с его стороны - никаких проблем. Что-то мне подсказывает, что с вашей стороны тоже проблем не будет, - усмехнулась Анна. - Людей, которые с прислугой выросли, хорошо видно.

- А у вас наметанный глаз, так? - рассмеялась госпожа де Шатийон. - Хорошо, Анна так Анна.

- А вы - донна Элоиза.

- Можно Эла. Все мои итальянские родственники зовут меня именно так.

- У вас есть итальянские родственники?

- И довольно много. Тетка и кузина здесь, в Риме, кузина в Милане, племянница в школе здесь неподалеку.

- А дети у вас есть?

- Нет, не случилось. А у тебя?

- Есть, мальчики. Восемь лет и десять. Они учатся в школе, а на выходных мы все встречаемся в доме моей матушки.

- В частной школе с пансионом?

- Конечно! Слава его высокопреосвященству, моих доходов на это хватает.

- Кстати, о хозяйстве. У меня будет просьба, может быть, странная.

- Да?

- Я абсолютно бестолкова в хозяйственных вопросах. И необыкновенно ленива. Обычно я договариваюсь с умелыми людьми, которые присматривают за моими вещами и убирают в моем жилище. С кем можно договориться здесь? Я очень ценю комфорт и готова щедро платить. 

- Знаете, уборкой этого антиквариата и так занимаются специальные люди. Поэтому не беспокойтесь. Ну а насчет вещей… сначала сама займусь, а тем временем найду надежного человека. Всё решаемо. Только вот… вы всегда так откровенно говорите о своей лени?

- Так я ж только в быту ленива. А в работе очень даже деятельна.

- Тогда придетесь ко двору, здесь все очень деятельные. Ладно, располагайтесь. А если что - звоните, - Анна подмигнула ей и ушла - дел хватало.

* 6 *

Элоиза разложила немногочисленные пока вещи по поверхностям в гардеробной, включила компьютер, подключилась к местной сети. Проверила почту, ответила жаждущим информации родственникам, что у нее все отлично, и она обустраивается на новом месте.

Сфотографировала комнаты, отправила фотографии кузине Марго в Париж и кузине Линни в Милан.  Обе они занимались искусством - одна владела художественной галереей, вторая пела в миланской Опере, и искренне не понимали, что Элоиза находит в цифрах и других прочих данных. Но обе сочли забавным, что она решила поработать на Ватикан.

Кузина Марго была дочерью генерала де Шатийона, родного брата отца Элоизы, а кузина Линни, иначе Лианна, дочерью двоюродной сестры Элоизиной матери. Так случилось, что родители Элоизы погибли в автокатастрофе, когда ей было всего шесть лет, и ее воспитанием занимались семья дяди по отцу и семья тетки по матери. И Марго, и Линни были того же возраста, что и Элоиза, что позволило им учиться в школе вместе. То есть, с одной из них Элоиза училась в обычной, хотя и очень хорошей школе в Париже,  а с другой - в закрытом пансионе при женском монастыре Санта-Магдалена ди Маре, что недалеко от Рима.

1.3 Адаптация

* 7 *

Через три месяца Элоиза де Шатийон уже вольготно чувствовала себя в кресле ведущего аналитика палаццо д’Эпиналь.

Она разобралась в потоках посетителей и движении экспонатов - внутри музея и по внешним выставкам. Она узнала о том, как происходит и сколько стоит реставрация музейных предметов. С удивлением обнаружила, что музеи, кроме собственно экскурсий, предлагали множество других способов занять посетителей, и эти способы были более или менее популярны, и, следовательно, более или менее доходны.

Музей изнутри оказался крепостью, сокровищницей и финансовой империей разом. Кто бы мог подумать, ага.

Она нашла общий язык с тремя сотрудниками аналитического отдела и крепко поразила воображение своего секретаря брата Франциска. Сотрудники приняли строгость и оценили справедливость, и в частных беседах все чаще говорили, что адекватный начальник - это знак божьего расположения к ним лично, не иначе.

Кардинал д’Эпиналь тоже оценил нового сотрудника - когда оказалось, что с Элоизой, помимо необходимых дел, можно обсудить новые приобретения в личную картинную галерею и латинских классиков, которых она читала в оригинале. И даже злобный черный кардинальский кот Чезаре, зверь ориентальной породы и изящных пропорций, проявлял к ней некоторую благосклонность. По крайней мере, когда она входила в приемную или кабинет его высокопреосвященства, Чезаре не бросался ей под ноги и не вцеплялся в них с дикими воплями. Кардинал заворожено наблюдал, как эти двое - то есть госпожа ведущий аналитик и кот - обменивались мерцающими взглядами. Остальные дамы из штата кардинала всегда спрашивали, прежде чем войти - в кабинете ли страшный зверь, потому что порванные колготки уже исчислялись десятками пар. Надо ли говорить, что чулки Элоизы оставались в полном порядке?

Кроме того, оказалось, что дядюшка Элоизы, генерал де Шатийон, владеет неплохой коллекцией картин французских мастеров шестнадцатого века, которая никогда не была каталогизирована и в большинстве своем абсолютно неизвестна широкой публике. Некоторые из них кардинал ни разу не видел в подлиннике, и при посредничестве Элоизы начались переговоры о возможной выставке в Ватикане. Отец Варфоломей съездил в Шатийон, вернулся в полном восторге и написал статью в серьезный искусствоведческий журнал.

Местные сплетники обоего пола очень долго приглядывались и думали - с кем же будет заводить ну хоть какие-нибудь отношения одинокая красивая дама? Начали с ее же сотрудников, благо двое из них – Иво ди Мори и Хуан Перес - были абсолютно свободными, а третий, Донато Ренци, хоть и женат, но о его проблемах с женой было известно решительно всем. Однако ни с одним из них она ни разу не встретилась за пределами рабочего кабинета, а жили все они в городе. Про безмолвное обожание брата Франциска также было известно всему дворцу, но также и было известно, что ровно никаких поводов к тому Элоиза не подавала.

Дальше по списку шли видные кавалеры из службы безопасности, там таковых хватало, и все они как раз жили во дворце. И очень заинтересовались новой красивой сотрудницей. Более того, они не ждали у моря погоды, а более или менее галантно добивались ее расположения - кто как умел. Но увы - все они получали от ворот поворот, и молодые, и постарше, и красивые, и не очень, и смелые, и скромные, в общем - всякие. Ни разу ни одна камера по всему дворцу не зафиксировала даже сколько-нибудь долгого разговора наедине, ни один любопытный сплетник не увидел ничего, что можно было бы хоть как-то истолковать, кроме однозначного отказа. Элоиза де Шатийон не подавала абсолютно никаких поводов для сплетен. Вообще.

Поглядели пристально на ее беседы с Анной, ибо именно с Анной у нее сложились ну хоть какие-то отношения, кроме деловых. С Анной в столовой Элоиза иногда смеялась и что-то заинтересованно обсуждала. Однако, и тут ничего не нашли, потому как Анна никогда не была замечена в интрижках с женщинами, зато про нее доподлинно знали, каких именно мужчин она предпочитает.

Попробовали подслушать, о чем Элоиза беседует с кардиналом, ибо у них появилась привычка раз или два в неделю после рабочего дня отправляться в зимний сад и там прогуливаться. Оказалось, что они обсуждают перевод объемного латинского текста, который делает кардинал, а госпожа де Шатийон дает ему по этому поводу ценные советы. Кроме того, им обоим доставляло удовольствие кормить обитающего в зимнем саду павлина Максимилиана. Павлин, как и все обитатели кардинальского зоопарка, был тварью вздорной и капризной, но госпоже де Шатийон он частенько демонстрировал во всей красе свой роскошный хвост.

Жесткая, серьезная, внимательная к деталям сотрудница становилась неотъемлемой частью палаццо д’Эпиналь. Всегда очень строго одетая, даже вне работы к джинсам прилагались либо строгие блузки, либо глухие водолазки, либо простые футболки. И причесана волосок к волоску, ни разу никто не видел ее с хвостом или с распущенными волосами. Она редко улыбалась, но если дело того стоило, то никогда не отказывалась выслушать. Аналитический отдел работал, как хорошо отлаженный механизм. Его преосвященство вздохнул спокойно - кажется, в этот раз ему снова повезло с сотрудником.

* 8 *

А Элоизе понравилось в палаццо д’Эпиналь.

Ей понравились ее комнаты, и нравилось в них жить.

Ей нравился ее кабинет, и нравилось то, что он в одном здании с жилыми помещениями, потому что утром можно поспать подольше.

Ей нравилась местная кухня. И вообще как готовили, и то, что можно было в любой момент прийти в обеденную залу и там кормили. Также можно было позвонить из рабочего кабинета и попросить принести, например, кофе, бутербродов или сладостей. Для переговоров или для себя.

Коллектив сотрудников был интернациональным, и поэтому в меню не придерживались особенностей местной кухни, готовили разное и по-разному. А шеф-повар, господин Марчелло Гамбино, славился удачными кулинарными экспериментами.

История вторая (пролог второй). Лианна, или Осенью в Милане. 2.1 Беспроигрышный способ не заснуть

Как правая и левая рука –

Моя душа твоей душе близка.

Мы смежены, блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает – и бездна пролегла

От правого – до левого крыла!

(Марина Цветаева)

* 1*

Шел третий час утреннего заседания конференции. Элоиза понимала, что засыпает, и взялась за телефон как за последнее средство. Докладчик был настолько же нуден, насколько глуп, и слушать его не было никаких сил. Она уже вообще жалела, что поддалась на уговоры сотрудников из своего отдела и поехала на эту конференцию, она была ей не вполне по профилю работы и по факту оказалась абсолютно бесполезной. Вот если бы Элоиза занималась информационной безопасностью, тогда еще ей могло бы быть интересно. Они-то все, умные, сидят сейчас в своём просторном римском кабинете, и делом занимаются, а она, вместо того, чтобы работать, еще вчера все бросила, улетела в Милан и с утра слушает какую-то ерунду. И еще час до обеда, вот ведь печаль! Она попробовала читать – не читалось, интернет не спасал, оставалось гонять по экрану шарики.

Телефон вдруг ожил и выдал сообщение.

«Не кажется ли вам, что человек, который пристрелит докладчика, принесет немалую пользу обществу?»

Номер отправителя был ее телефону неизвестен.

Она улыбнулась – да, если пристрелят докладчика, то она отнесется к этому с пониманием. О чем и сообщила неведомому ей собеседнику. А потом аккуратно и внимательно оглядела конференц-зал. И вскоре встретилась с взглядом темных, немного насмешливо улыбающихся глаза Себастьена Марни, главы службы безопасности кардинала д’Эпиналя.

Конечно же, она была с ним знакома, как и со всей верхушкой штата сотрудников его высокопреосвященства. Она здоровалась с ним, с его заместителями Лодовико Сан-Пьетро  и Гаэтано Манфреди, и с другими, кого знала в лицо. А с некоторыми лучше бы и вообще не здороваться, черт возьми, дурацкое воспитание не позволяет вести себя по-хамски, но как же иногда хочется!

За те полгода, что она работала аналитиком в штате кардинала д’Эпиналя, кто только не пытался завязать с ней близкое знакомство. Она подозревала, что на пороге ее кабинета и, хуже того, ее жилых комнат во дворце кардинала перебывала изрядная часть финансистов, юристов и инженеров, половина сотрудников техподдержки, лучшие представители искусствоведов и реставраторов и вся служба безопасности. Начиналось безобидно – приятные мужчины, приглашения туда и сюда, и некоторым было вполне довольно вежливого отказа, они исчезали, и потом разве что здоровались и улыбались при встрече где-нибудь в коридорах дворца. Но некоторые были упорны и непонятливы. Она изо всех сил старалась быть с ними всеми твердой и бесстрастной, даже говоря и делая неприятные вещи… Последний такой случай был пару недель назад, кавалер был настойчив, чтобы не сказать назойлив, и обойтись с ним пришлось очень невежливо. Кажется, этот Карло Каэтани не только помощник и водитель Марни, но и его приятель, вроде как он обычно занимался делами и перемещениями начальства, но и помимо работы их нередко видели вместе. Интересно, что нужно самому Марни – просто поболтать или он что-то к ней имеет по поводу своих сотрудников? Она взглянула на него строго и пристально, он ответил ей любезной улыбкой. И снова взялся за телефон.

«Вы не думаете, что вопрос на самом деле решается проще, чем нам пытается объяснить уважаемый докладчик?»

«Думаю. Мне кажется, он сам не понимает то, что пытается объяснить».

«Как будто он сам никогда не решал подобных вопросов, а что-то где-то прочитал, и все».

«Неужели после обеда все будет так же скучно?»

«Я смотрел программу, мне показался интересным самый первый послеобеденный доклад, а дальше снова что-то странное».

И тут докладчик сообщил, что он закончил, а ведущий объявил обеденный перерыв.

Элоиза собирала разложенные по столу бумаги намеренно долго, ей было любопытно, последует ли что-нибудь за перепиской.

Последовало.

Она как раз сложила всё в сумку и встала, когда рядом возник Марни. Вежливо отставил соседний стул, улыбнулся. И заговорил по-французски, как-то так сложилось, что между собой они говорили по-французски. В принципе, Элоизе было все равно, на каком из двух языков, бытовавших в палаццо д’Эпиналь, говорить, но французские слова всегда навевали воспоминания о семье, детстве и Шатийоне, а итальянские - о семье, детстве и монастырской школе. Ассоциировать Марни с Шатийоном было логично, раз он коротко знаком с дядюшкой.

- Добрый день, госпожа де Шатийон. Рад вас видеть.

- Добрый день, господин Марни. Я тоже рада увидеть в этой скукотище знакомое лицо. Честно говоря, не понимаю, что я вообще здесь делаю.

- Сейчас, я полагаю, вы собираетесь подняться в ресторан на обед. Я собираюсь туда же. Пойдемте?

- Пойдемте.

В ресторане Элоиза еще и сообразить ничего не успела, как Марни уже проводил ее к небольшому столику у окна. И вот они уже сидят за тем столиком, перед ними обед, официант раскланивается и оставляет их.

А Марни улыбается и спрашивает, что налить ей в бокал. Все время обеда он был необыкновенно обходителен и любезен – хвалил работу аналитического отдела в последние месяцы и точность приходящих оттуда документов. Элоиза легко улыбалась и в ответ хвалила работу службы безопасности – ну, то, что все они за ней волочатся, это не работа, это так. Сказав друг другу некоторое количество комплиментов, перешли на обсуждение текущей конференции – Марни сначала рассказывал забавное про некоторых докладчиков, а потом рекомендовал ей послушать хотя бы первое послеобеденное выступление.

2.2 Увидеть, услышать, почувствовать

* 4 *

Когда Элоиза спустилась в холл отеля, Марни уже ждал ее там. Она была не в курсе того, как именно Лодовико пришлось доставлять ему из Рима смокинг, но отметила про себя, что выглядит он, как надо. Белый жилет, галстук с булавкой, искрящиеся в электрическом свете запонки. Очень легкий запах парфюма, она ощутила его только когда подошла совсем близко. Даже будучи на каблуках, ей пришлось слегка поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Ей понравилось то, что она увидела, о чем она и сообщила.

- Вы отлично выглядите, монсеньор.

- Вы тоже, сударыня. Пойти с вами куда бы то ни было – редкое удовольствие. Этот образ разительно отличается от того, что все мы обычно видим в вашем кабинете. Вы, конечно, всегда превосходно выглядите, но дама, которую я вижу сейчас, нравится мне намного больше, чем железная леди из аналитического отдела.

Элоиза была уверена, что выглядит приемлемо, но комплименты всегда радовали, потому что подтверждали - да, так и есть. Дизайнерское платье из струящегося черного шелка выгодно облегало ее фигуру, чулки были тонкими, шпильки у лодочек – высокими. Бриллианты искрятся в ушах, на запястье, на шее, и даже в прическе несколько шпилек с бриллиантами. Она была ленива во всем, что касалось внешности, и всегда старалась привлечь ко всем возможным процедурам сторонних специалистов, но умела-то всё, в том числе могла довольно быстро уложить волосы в изящный узел и украсить их тем, что под рукой. А сегодня по случаю оперы под рукой были именно шпильки из очень светлого золота в форме цветков лилии, украшенные сверкающими камнями. Новодел, конечно, но она заказала их в своё время для банкета по случаю защиты диссертации, а возвращаться мыслями к тому событию приятно.

* 5 *

Взгляд Себастьяно тоже зацепился за эти самые цветы в причёске. Все женщины, с которыми он имел дело раньше, либо стриглись, да еще как-нибудь вычурным образом, либо носили длинные распущенные волосы. Ну, что значит  длинные – до плеч, или до лопаток. Длину волос Стальной Принцессы он себе представить не мог, и вообще дама, которая за полгода ни разу не изменила их цвет и всегда ходит примерно с одной и той же прической, как минимум удивляла. Но и впечатляла. Пожалуй, к подобному образу нужна как раз не стрижка, а такая вот сложная композиция. С бриллиантами, да. Очень захотелось выдернуть такой цветочек и посмотреть, что будет. Но он подумал и решил с этим пока повременить.

Она тепло улыбнулась ему, он помог ей надеть черный бархатный плащ с алой подкладкой и алыми же пуговицами, и они отправились в оперу.

* 6 *

Элоизе уже давно была оставлена ложа; она узнала о предполагаемом визите в Милан недели три назад и сразу же стала спрашивать у Линни, нет ли в эти дни спектакля. Оказалось – есть, и дальше она уже не думала о том, чем занять вечер. Пойти в оперу слушать прекрасную музыку – что могло быть лучше? Ну, разве что пойти в оперу и слушать там музыку с достойным кавалером.

А кавалер, похоже, весьма достойный – он очень внимателен и любезен, с ним оказалось как-то… да хорошо с ним, и все тут!

Он признался, что слушать такую музыку умеет, но не злоупотребляет, чтобы не надоело, и как раз доволен подвернувшимся случаем, потому что давно уже не доводилось.

- А вы ходите просто так, потому что нравится, или слушать кого-то конкретного? – он смотрел заинтересованно и тепло.

Она снова улыбнулась в ответ – как-то сегодня она все время улыбается. Само собой получается. Не слишком ли? Да нет, нормально, она просто одичала за два с лишним года без мужского внимания, вот и всё.

Нет, не так. Внимания-то хватало, просто не было никакого желания его замечать. Что-то изменилось в мире?

- И просто так. И слушать. Сегодня поет Лианна Леджини. Слышали? – Элоиза всегда говорила о любимой сестрице в третьем лице до тех пор, пока не убеждалась, что собеседник знает, кто она такая, и готов восхищаться ею так, как она того заслуживает.

Оказалось - слышал, что есть такая, слышал, что удивительной глубины меццо-сопрано, звезда и всё такое, даже, наверное, слышал какие-нибудь фрагменты записей, но никогда не обращал никакого внимания.

- Не в зрительном зале, - кивнул он.

- Значит, будет возможность услышать живой голос. Записи не передают ее таланта ни на вот столечко, - она развела большой и указательный пальцы миллиметра на два. – Если вы один раз услышите, то никогда уже ни с кем не перепутаете. И захотите еще раз, скорее всего.

- Вы меня заинтриговали, сударыня, - он с улыбкой пропустил ее в ложу. - У меня уже прямо мурашки по коже от предвкушения.

* 7 *

А может быть, не только от предвкушения? Когда он в последний раз был где-то на публике не по работе, а просто так, да еще в компании дамы своего круга? Конечно, по большому счету, если женщина нравится, то не важно, своего круга она или нет. Но если нравится  - а он уже некоторое время как осознал что, черт возьми, нравится! – то принадлежность к тому самому кругу будет большим плюсом.

Себастьяно вдруг поймал ощущение, которое возникало иногда во время сложной операции, когда приходилось держать в голове несколько аспектов разом и реагировать на каждый из них вовремя и так, как должно. Тогда его подхватывало и выносило чувство, которое он никогда не мог нормально объяснить никому – ни генералу, ни Лодовико – он вдруг начинал действовать интуитивно и при этом абсолютно правильно. Лодовико испытывал к таким проявлениям его сущности суеверный ужас, а генерал пожимал плечами и говорил – ничего особенного, это просто талант. А здесь-то откуда этот удивительный талант? И зачем он вообще сейчас нужен?

2.3 Осколки и угли

* 13 *

Элоиза ворвалась в маленькую квартиру Линни рыдающим ураганом.

- Я идиотка! Меня нужно запереть и запретить мне общаться с людьми! Навсегда! Я опять все испортила!

- Так, - решительно сказала Линни, - ты сейчас снимешь плащ и туфли, положишь сумку, пройдешь в гостиную, сядешь и расскажешь мне всё по-человечески. Ясно?

Видимо, было ясно, потому что Элоиза повиновалась без разговоров. Посмотрела в зеркало, вытерла пальцами слезы, размазав уже растекшуюся тушь еще сильнее, нашла в сумке платок, промокнула глаза и нос, после чего прошла в гостиную. Там она сразу же была замечена и обнюхана двумя лианскими котами – белым полосатым Луи и серым полосатым Шико. Луи произвёл идентификацию и удалился, а Шико попытался забраться на колени, но был отправлен восвояси.

Тем временем Линни принесла ей стакан воды и бокал коньяка.

- Пей! А потом рассказывай. Что у вас произошло с тем симпатичным мужиком? Кто он, кстати?

- Ты видела?

- Еще бы я не видела, как вы глазами сверкали на всю сцену! Меня потом все наши спросили  - с кем это твоя сестра в ложе сидела! Вы хоть слышали, как мы пели?

- Конечно, еще бы! Ты фантастична, как всегда. Себастьену тоже понравилось, - вздохнула Элоиза.

- Ага, его зовут Себастьен. Уже что-то. Где ты его взяла?

- На работе.

- Тоже не привыкать, ты всю жизнь мужиков находишь на работе. И?

- Все было хорошо, но мне опять привиделся тот же ужас, что и всегда в последнее время. Я вспомнила, что приношу людям только несчастье, извинилась и убежала.

- Так, понятно. А он?

- Пошел меня искать. Звонил.

- А ты?

- Ну не могу же я с ним оставаться после такого! Зачем ему мои призраки?

- Я сто лет назад тебе говорила, как прогоняют призраков – крепким словом и холодным железом, - пожала плечами Линни. - И даже предлагала кандидатов на роль экзорцистов и охотников за привидениями. Может быть, твой сегодняшний кавалер тоже подойдет?

- Зачем ему это? – прорыдала Элоиза. – Он нормальный обычный человек, не то, что эти твои… охотники!

- Спасибо на добром слове, конечно, но ты скажи мне – тебе-то он как?

- Я вдруг поняла, что я не могу без него дальше. Я встречалась с ним на работе полгода каждый день, и он был мне через порог не нужен, а теперь нужен!

- Так давай позвоним ему, пусть он приедет сюда, и вы поговорите.

- Нет! Ни в коем случае! Я не буду ничего ему рассказывать, - замотала головой Элоиза. - И вообще завтра позвоню утром и уволюсь.

- Принимать решения сейчас – это верх глупости, по-моему! Вы ужинали?

- Нет, до ужина не дошло. Сначала была конференция, потом опера, а потом мы пошли обратно в отель, и всё!

- Значит, иди, умывайся и приходи ужинать, ясно? Полотенце найдешь в шкафчике, а сорочку какую-нибудь я тебе сейчас дам.

Элоиза мрачно сверкнула глазами и пошла в ванную. Линни нашла в шкафу сорочку, унесла ее в ванную и пошла на кухню за едой.

Когда Элоиза вышла обратно в гостиную, то огляделась и поняла, что когда она свалилась сестре на голову, та как раз как бы ужинала – ела креветки, горка от панцирей которых возвышалась в большой тарелке, запивала их вином и читала в интернете отзывы на спектакль. Нормальный такой лианский вечер – сестра уже много лет была одна, ее матушка Полина жила в Риме, а одиннадцатилетняя дочка Анна – в Санта-Магдалена ди Маре, в той самой школе, где когда-то учились они обе.

Элоиза глянула в монитор, увидела ленту фейсбука, как всегда суматошную и беспорядочную, и забралась с ногами в соседнее кресло. Тут же появился желтоглазый Шико, и забрался на колени, и прогнать его уже не было никакого формального повода – шелковое платье и чулки остались в ванной. Голубоглазый Луи возлежал на спинке хозяйского кресла и щурился на Элоизу.

Линни принесла хлеб, мясо, еще креветок и коньяка. Ели молча, Элоиза тихонько всхлипывала. Линни смотрела на нее строго и даже сурово.

 - Значит, так – сейчас ты ешь, потом идешь в гостевую комнату, там ложишься и спишь. А завтра посмотрим, что с тобой делать дальше.

Элоиза не стала спорить, поднялась и пошла в комнату, Линни отправилась за ней.

- Чего ты ревешь? Ты же вроде сама все решила? - сестрица убрала покрывало с постели и взбила подушки.

- Да, и это правильно, но ты же понимаешь, что у меня был неплохой такой шанс ночевать совсем в другой постели? И меня это полностью устраивало?

- Я тебе предлагала позвонить твоему кавалеру и пригласить его сюда. Думаю, еще не поздно это сделать. Вы бы поговорили… и, может быть, не только поговорили.

- Нет! – встрепенулась Элоиза.

С Линни станется в самом деле взять и позвонить!

- А раз нет, тогда спи.

- Ты думаешь, я усну?

- Это ты кому говоришь? – хмыкнула Линни, положила ладонь Элоизе на голову и тихонько запела.

* 14 *

Когда Элоиза уснула, Линни позвала Шико, а когда он улёгся с урчанием Элоизе под бок, плотно заперла дверь в комнату, а сама взяла её сумку и ушла с ней на кухню. Достала из сумки телефон. Как она и предполагала, два десятка неотвеченных звонков, и этот номер не был никак идентифицирован. Наверное, это и есть тот самый, который нужен. Взяла свой телефон, набрала на нем этот неопознанный номер.

- Слушаю вас, - почти мгновенно отозвался вежливый, но напряженный мужской голос.

- Прошу прощения за поздний звонок, но скажите – это от вас убежала Эла?

- Эла?

- Ну да, Элоиза.

- Похоже, что так, - ответил он с горькой усмешкой. – Вы знаете, где она? С ней все в порядке?

- Где – знаю, у меня, спит. Нет, с ней не все в порядке. Но с этим сейчас невозможно сделать ничего, поверьте. Я звоню не по ее просьбе, нет, она напридумывала себе глупостей и не захотела сейчас с вами разговаривать. Я прошу вас не обижаться на нее. Она не хотела ни обидеть вас, ни посмеяться над вами, все получилось совершенно случайно. Я бы очень хотела, чтобы вы с ней поговорили, но сегодня это уже невозможно. Не обижайтесь на нее, хорошо?

2.4 Из пепла

* 21 *

Наутро Элоиза уехала к родственникам в Париж. Точнее, она несколько часов провела в парижском доме на улице Турнон с семейством дяди, генерала де Шатийона, а потом уехала в фамильный замок, где в тот момент постоянно жили только несколько человек из прислуги. Она не подходила ни к телефону, ни к компьютеру, и разве что один раз встретилась с кузиной Марго, той пришлось специально приехать. Впрочем, Элоиза ни слова не сказала о причинах своей мизантропии, она решила, что чем меньше народу знает о ее неудачной эпопее с Марни – тем ей в будущем будет лучше. Намекнула, что была возможность отношений, но не срослось, и она немного грустит. И все.

«Немного» было, конечно же, поэтическим преувеличением. Первое время она была вовсе не в себе – бродила привидением, ревела, листала книжки со стихами на разных языках. Через три дня такого времяпровождения деятельная натура взяла верх над истеричной, Элоиза села и стала думать, как жить дальше.

Лучшим вариантом представлялось попробовать вести себя, как будто ничего не случилось. Скорее всего, это будет непросто, но очень уж не хочется уходить с этой работы – и работа интересная, да и возможность иногда общаться с Марни теперь дорогого стоит. Значит, вежливость, выдержка, насильственно притупить чувствительность и чувственность. Чего нет, тому и не навредить. Что не началось, то и не закончится.

И приехавшая в воскресенье Марго застала вполне нормальную, хотя и мрачноватую против обычного Элоизу. Та была готова болтать об общих знакомых и родственниках, слушать о том, как идут дела в арт-галерее, которой владела Марго, и даже немного говорить о каких-то деталях и забавностях своей работы. И для того момента это уже было очень хорошо.

Вечером Элоиза улетела в Рим, явилась в палаццо д’Эпиналь, а утром в понедельник пришла в свой кабинет, поприветствовала брата Франциска и взялась за работу.

* 22 *

Через две недели после памятного похода в оперу Лианна, как и обещала, позвонила Элоизе.

- Ну, что скажешь? - грозно вопросила она.

- По телефону - ничего не скажу, - сразу же отреагировала Элоиза.

- Значит, так: завтра пятница, после работы ты едешь к моей матушке, там мы встречаемся, едем вместе навестить в школе Анну, она давно о тебе спрашивает, а потом возвращаемся домой, и там за ужином ты мне все обстоятельно рассказываешь. А я делаю выводы и соображаю, что дальше.

- Хорошо, договорились, - кротко согласилась Элоиза.

В пятницу, после окончания рабочего дня, Элоиза предупредила свою Анну, чтобы та ее не теряла не то до субботы, не то до вечера воскресенья, и отправилась к Полине, матушке Лианны. Полина жила в городе в собственном доме, занималась светской жизнью и благотворительностью, и частенько обижалась на Элоизу, что та уже столько времени в Риме, но очень редко звонит, а в гости заходит ещё реже. Элоиза даже рада была, что появился повод зайти.

Полина представляла собой даму почти шестидесяти лет, стройную, подтянутую, излучавшую довольство и уверенность в себе - что называется, в хорошей сохранности. Ее длинные, как у всех в семействе, волосы тоже были уложены на затылке в хитроумный узел, строгое платье подчеркивало фигуру, немногочисленные украшения были стильными, уместными и очень дорогими. Она собиралась на какое-то светское мероприятие и выразила надежду увидеться с милой Элой наутро - милая Эла же не собирается никуда сегодня на ночь глядя? Элоиза заверила, что не собирается, и почтенная дама отбыла.

Лианна запаковала старую историческую хронику, которая хранилась в семейной библиотеке с незапамятных времен и на которой юная Анна собиралась практиковаться в латыни, и они с Элоизой отправились за город, в монастырь Санта-Магдалена ди Маре. Школа, которая там располагалась и которую в свое время окончили они обе, предназначалась только для девочек и славилась строгими правилами. Очень обширная программа обучения, жесткий дресс-код, домой только на каникулах и в очень редких случаях - во время семестра. Посещения родственников разрешены, но тоже не слишком часто и только по согласованию с руководством школы, которое представляла матушка Доменика, или же, как ее называли более молодые родственницы, Доменика Прима (у нее имелись дочь и внучка, обе тоже Доменики, соответственно Секунда и Терция), много лет назад давшая обет в Санта-Магдалена. Она также состояла в родстве с Элоизой и Лианной. Именно с ней нужно было согласовать время и обосновать необходимость посещения юной Анны.

Примерно через час они приехали к воротам монастыря. Их знали в лицо и беспрепятственно пропустили машину на территорию. Они поднялись в кабинет Доменики, где узрели даму лет семидесяти в строгой черной монашеской одежде и белом накрахмаленном чепце.

- Ага, явились! - это было такое самое обычное приветствие Доменики.

Приехавшие дамы поцеловали ее в щеку и сели. Молодая монахиня принесла кофе и сладости.

- Доменика, ты не могла бы позвать Анну? Мы бы поговорили и поехали, хорошо? - Линни мило улыбалась, но позволяла себе проявлять нетерпение.

Явилась Анна, это была воспитанная, улыбающаяся и очень активная девочка одиннадцати лет. Расцеловалась с матерью и теткой, поблагодарила за то, что те приехали, но сообщила, что времени у неё, в общем-то, нет, потому что к завтра она должна сделать много уроков. В самом деле, кроме обычной общеобразовательной программы Анна занималась французским, английским и, в силу обстоятельств, русским языками, музыкой, танцами в виде классического балета, анатомией с прицелом на дальнейшую медицину и вот теперь еще заинтересовалась латынью. В школе обычно шли навстречу познавательным порывам учениц, и ей предоставили преподавателя, однако обязали выдать к концу семестра результат. Таким результатом и должен был стать переведенный фрагмент из семейной книги.

История третья. Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере. 3.1 В начале был латинский текст

…но найти маленький медальон

в этой куче хлама представлялось

невыполнимой задачей.

(«Мистические истории» на ТВ-3)

Коллаж Ирины Муравьевой

* 1 *

Все начиналось безобидно - однажды мартовским днем в кабинет Элоизы зашел кардинал д’Эпиналь и принес ей папку с документами.

- Госпожа де Шатийон, вы же не откажетесь поупражняться в латыни?

- С удовольствием. Нужно что-то прочитать?

- Да. Мне тут в папке с обычными договорами о покупке оборудования в музей принесли вот это. Причем юрист Джанни Моллини - знаете такого? - который представляет продавца и передал договоры, клянется, что не представляет, что это такое и откуда взялось. Но я любопытен и прочитал текст. А теперь хочу, чтобы вы тоже его прочитали и сказали, что вы об этом думаете.

И положил перед ней пластиковую папку, в которой лежало несколько листов старинной бумаги, исписанных каллиграфическим почерком.

Элоиза открыла папку, аккуратно достала листы и села читать. Более того, очень скоро она так втянулась в процесс, что даже велела брату Франциску никого к ней не пускать, потому как у нее важное задание от его преосвященства.

История, рассказанная на пожелтевших страницах, была типична, но занимательна. Через витиеватый слог приходилось продираться, подробностей приводилось очень много, но вкратце - это была нормальная такая история о человеческой жадности.

Ей случалось и раньше читать про несметные богатства кардиналов прошлого, и это был как раз подобный сюжет. Конечно же, богатства были нажиты неправедным путем, их  отнимали у людей доверчивых или не очень доверчивых, но не имеющих возможности отказать могущественному вельможе, ну и просто убийства и отравления  с целью унаследовать сокровища тоже случались. В итоге некий кардинал, имя которого не упоминалось, собрал в своих руках изрядное количество драгоценностей, картин, золотых слитков и просто денег. Жил он да поживал, пользовался богатством, но вдруг начал чахнуть и сохнуть. Самые знаменитые врачи пытались понять, что с ним случилось, но не могли найти ответа. А однажды ночью ему привиделся дух нечистый, который насмехался над ним и говорил, что все золото мира не способно излечить его, и оттого бесполезно для владельца. Измученный недугом кардинал спросил - что же делать-то, раз золото бессильно? И дух нечистый, недолго думая, сказал - отдать все ему, причем очень точно рассказал, что именно следует сделать с золотом, камнями и картинами.

Кардинал выполнил инструкцию - богатство было помещено в некое таинственное место, которое указал нечистый дух. Всё, кроме одного медальона с крупным, чистейшим рубином на крышке, а внутри того медальона был образ Пречистой, написанный неизвестным, но очень талантливым художником. Так прекрасен был медальон, что кардинал не нашел в себе сил расстаться с ним. Но спрятал, носить перестал и духу нечистому сказал, что отдал все. Да и зачем духу нечистому Пречистая дева?

Стал кардинал жить в аскезе. И показалось ему, что отступает болезнь - стали шаги его тверже, дыхание увереннее, а мысли - яснее. Редко-редко доставал он из пустой сокровищницы медальон и любовался на него. Но однажды, поздно ночью, когда сидел он в своем кабинете и держал в руках сокровище, снова явился нечистый дух. Обвинил он кардинала в том, что жаден тот и нечестен, не только паству свою обманывал, но и его тоже, и за что покарают его страшной карой. Наутро нашли кардинала бездыханным, а в руках у него был тот самый медальон. Молодой священник, из бывших при особе кардинала, так прельстился медальоном, что не устоял и взял его себе. Жизнь его после того тоже была коротка и не очень хороша - его настигла тяжкая болезнь, от которой тот вскоре и скончался, сжимая медальон в руках.

Медальон еще некоторое время переходил из рук в руки, и всякий раз его владельцев ожидала печальная судьба и неминуемая скорая кончина. Пока однажды очередной владелец, а был он тоже кардиналом, не задумался, в чем же причина, и не обратился к Господу с молитвой, чтобы тот наставил на ум и подсказал, что делать. И было ему видение - ангел в свете сияющем явился и повелел - сложить медальон на алтарь в домовой церкви кардинала и там оставить не меньше, чем на трижды три дня, а после надеть на шею статуе Пречистой, что стоит возле алтаря, и никогда более им не пользоваться.

Кардинал исполнил все, что от него потребовали, и некоторое время медальон украшал дивной работы мраморную статую, стоявшую близ алтаря. Но однажды ночью, после сильной бури, статуя исчезла, и медальон вместе с ней. И никто не знал, куда она подевалась. Ни ангелы, ни духи нечистые более никого по этому вопросу не тревожили, из чего стало ясно, что не людского ума это дело, и заниматься им более не следует.

* 2 *

И это всё? Интересно, почему вдруг всплыла эта старая история, и кто подсунул ее кардиналу д’Эпиналю? Элоиза сложила листы обратно в папку и пошла в кабинет его высокопреосвященства. Он с улыбкой поднялся ей навстречу и предложил располагаться и пить кофе.

- Ну как? Вам понравилось? - спросил кардинал.

- О да, давно не читала исторических нравоучительных новелл. Вы не узнали, кто это вам подсунул и для чего?

- Пока нет. Я поговорю об этом с монсеньором Марни или с господином Сан-Пьетро, но у меня есть просьба и к вам. Завтра документы нужно вернуть подписанными, я не буду приглашать господина Моллини сюда к нам, я прошу вас съездить к нему в офис и на его территории спросить его об этой папке. Вдруг он что-то вам расскажет? Я знаю, вы бываете очень убедительны.