Ночь 20 июля выдалась на удивление тёплой.
Пустырь, на котором обычно царствовали перекати-поле и разноцветные бутылки, будто затаился. Небо было ясным, а звёзды — яркими, как небо не бывало уже полгода.
Свежий, ласковый ветер приносил аромат хлеба из соседней пекарни. И что самое странное — стояла тишина.
Но стоит обернуться, протиснуться сквозь прореху в ржавом сетчатом заборе, пройти пару кварталов, свернуть у зоомагазина направо и исчезнуть за углом дома №17 — и покой лопается, как мыльный пузырь.
Визг шин. Рёв мотора. Крики.
— Коул, рот закрой! Хватит народ пугать!
— Крис, хватит играть в папочку, — тянул темноволосый парень, сидя на пассажирском сиденье. Улыбка была наглой. Виски в руке — почти закончено. Он шарил во внутреннем кармане кожаной куртки, будто искал что-то, сам не зная что.
— Если ты опять что-то натворил, можешь забыть, что у тебя есть брат.
— Правильно! У меня не брат, а занудный дед! — Коул захохотал и поднёс бутылку к губам.
Рука Криса метнулась вперёд, ударила по запястью, и виски едва не выплеснулся на пол.
— Копы!
Коул мгновенно прижал бутылку к груди и скользнул вниз по сиденью.
— Эй… чего ты глаза-то мечешь? Что сделал?
— Я?.. Ничего.
— Чёрт, — пробормотал Крис, глядя в зеркало на проезжающие патрульные машины с мигалками. — Я вытащил тебя из клуба, а теперь туда мчатся две тачки полиции. Мне это совсем не нравится.
— Значит, не ты один... Нам... дадут... по шапке.
И правда — Крис волновался не зря. Полиция неслась напрямик —
через зоомагазин,
через запах тёплого хлеба,
к месту преступления.
— Дари, спасибо тебе огромное за химию! Мне так не хватало этих объяснений, — Джанардина чуть подпрыгнула, озарённая энтузиазмом.
— Ой, брось, Джа. С тебя кофе вон в том кафе, — улыбнулась Дари, кивнув в сторону соседней улицы.
— Это то самое? Где пироги, о которых ты всё уши прожужжала?
Подруга кивнула, заправляя прядь светлых волос за ухо.
— Ты же после ночного дежурства… Это вредно, наверняка выматывает. Тебе бы поспать.
— Да ладно, не переживай. До старости доживу, — отмахнулась Дари с мягкой улыбкой.
Подул прохладный ветер. Джанардина сжалась, обняв себя за плечи. Впереди идущая пара вдруг резко остановилась, переглянулась — и прибавила шаг.
Белокурая подруга напряглась, обернулась, прислушалась.
— Слышишь? Там... шум какой-то.
Пока Дари пыталась различить звуки, Джанардина уже ускорила шаг и выглянула из-за угла.
Толпа. Мигалки. Чёрный вход в бар, заливаемый красно-синим светом.
— Чёрт… — прошептала Джанардина. Она оглядела лица — и застыла. У тротуара стоял чёрный «мерседес». Такой же, на каком ездил её дядя последние два года. Ком подкатил к горлу.
Только не он. Только не он…
Подъехала скорая.
— Дари... пойдём посмотрим?
— Я бы не хотела… но… давай.
Дари сразу поняла — с подругой что-то не так. Она сжала её холодную, влажную руку. Вместе они приблизились к толпе. Медбратья пробрались вперёд. Дари инстинктивно отошла в сторону — и в этот момент увидела, как двое полицейских схватили Джанардину за руки, пытаясь не дать ей упасть.
Тело Джанардины словно скрутило изнутри. Она задрожала, пошатнулась — и рухнула. Дари успела подхватить её за талию.
— Я держу… держу. Что случилось?!
— Дари! Это… это мой дядя! Дядя Оскар! — отрывисто рыдала Джанардина.
— Добрый вечер, девушки, — послышался спокойный голос.
Перед ними стоял мужчина лет сорока пяти. Смотрел устало, но не без участия.
— Меня зовут Рой Гилсон. Я детектив. Мне нужно задать вам пару вопросов.
Он показал жетон, почти не глядя.
— Вас зовут…? — обратился он к рыдающей девушке.
— Джанардина Стейс, — вместо неё ответила Дари. — Это её дядя. Оскар.
— Полное имя?
— Оскар Одли, — пролепетала Джа, захлёбываясь слезами. — Ему… должно было исполниться шестьдесят два… 23 сентября… день рождения...
— А вы?
— Дари Эванс, — тихо произнесла та, обнимая Джанардину за плечи. — Я медсестра. Сейчас иду на смену. Можем зайти в участок позже? Сейчас ей нужно... прийти в себя.
Гилсон кивнул, окинув взглядом раскрасневшееся, изломанное лицо Джанардины.
— Хорошо. Оставьте телефоны моему напарнику.
Он похлопал Дари по плечу и развернулся.
— Огдан! — крикнул он, уходя к телу.
— Можно ещё раз — имена, телефоны и место работы, — раздался хрипловатый, чуть резкий голос.
Дари обернулась. К ним подошёл мужчина, который до этого всё время стоял в стороне, как будто наблюдал за сценой, выжидая. Не вмешивался — до нужного момента.
— Представьтесь, пожалуйста, — ровно, но твёрдо сказала она.
— Нил Огдан. Отдел расследований, — он чуть приподнял край куртки, демонстрируя жетон на поясе. — Так что, дамы, как вас зовут?
— Да… — Дари кивнула, нежно погладила Джанардину по щеке. — Дари Эванс. Я медсестра, сейчас иду на ночную смену в больницу имени Розали. А это — Джанардина Стейс. Моя подруга. Она студентка, заканчивает колледж, последний курс.
— Здорово, — усмехнулся Огдан. — Ученье — свет, как говорится.
Он перевёл взгляд на Джанардину, оценивающе.
— А на кого учимся, мисс Стейс?
— Я… менеджер… — всхлипнула та, наконец немного отстранившись от подруги. — Можно… я побуду у тебя? — обратилась она к Дари, почти шёпотом.
— Конечно, Джа. Пойдём, — тихо ответила Дари, обняв подругу за плечи.
— Напомню, — бросил им вслед Огдан с лёгкой усмешкой, — не покидать город. Я выйду с вами на связь в ближайшие дни.
Он не смотрел прямо — скорее скользил взглядом. И Дари вдруг захотелось идти быстрее.
Джанардина молчала всю дорогу. Ни слова, ни вздоха. Только шаг за шагом, будто всё внутри отключилось. Уже в больнице, когда Дари переоделась и надела белый халат, Джа наконец прошептала, глядя в пол: