Мажор для заучки

Пролог. От любви до ненависти один шаг, а от ненависти до любви?

– Нет, нет и ещё раз нет, цветочек! Здесь должен быть минус, а не плюс, жирный такой минус. Это такая палочка горизонтальная, если ты не в курсе. Поэтому твоя математическая модель и выдаёт всякую фигню вместо адекватной корреляции между дисциплинами. Как можно быть такой тупой? Хотя, чему я удивляюсь, ты же смазливая блондинка…

Максим Юрьевич нервно растирает ладонью уставшее лицо, а я с усердием поправляю выбившуюся из тугой причёски прядь светлых волос. Хоть перекрашивайся из-за этого предвзятого стереотипа.

Два часа ночи и три чашки поганого кофе из местного автомата дают о себе знать. Он и без того срывается на меня по поводу и без, даже когда в хорошем настроении, а ускоренная подготовка к публикации статьи в международном журнале так вообще сделала из него беспощадного зверя, смотрящего на меня как на законную добычу, в которую так и хочется вонзиться клыками и растерзать на куски.

– Цветаева… – робко поправляю я его уже в который раз.

Прекрасно знаю, что это замечание взбесит его ещё больше, ведь мой научный руководитель намеренно коверкает мои имя и фамилию, чтобы в очередной раз поиздеваться, но сейчас мне на это плевать. Инстинкты самосохранения отошли в сторонку и боязливо смотрят из-за угла, в то время как не меньшая усталость и злость, чем у преподавателя, так и распирают меня изнутри. Пусть скажет спасибо, что не огрела его учебником по тупой башке, а ограничилась лишь кротким вежливым комментарием.

– Что ты там опять мямлишь себе под нос? Я тебя не слышу, говори громче! – тумблер раздражения выкручен на максимум, ещё чуть-чуть и у моего преподавателя и начальника в одном лице начнёт дёргаться глаз.

А мне каково каждый день бок о бок работать в подчинении с таким тираном? Да ещё и помалкивать на каждый его едкий, сочащийся сексизмом и злобой ко всему женскому роду комментарий! Всё, хватит с меня!

– Я сказала, меня зовут Маргарита Цветаева, и вам это прекрасно известно! – встаю из-за стола и пытаюсь поравняться с ранее нависающим надо мной и довлеющим своим авторитетом мажором, который возомнил себя учителем. – Не цветочек, не розочка, не маргаритка, не ромашка, а Маргарита Ивановна Цветаева!

Хлопаю по столу ладонью для пущей убедительности, но он в ответ лишь прыскает ехидным смехом мне в лицо.

Рада, что повеселила. Хотя нет, не рада.

Конечно, рядом с таким здоровенным двухметровым шкафом с антресольками в виде широких размашистых плеч я кажусь крошечной и незначительной, но это не значит, что меня можно унижать и втаптывать в грязь. Мы коллеги, чёрт возьми!

Я не нашкодившая второклашка, а он не моя первая учительница, чтобы так меня отчитывать. Да, я в его непосредственном подчинении, его аспирант и помощник, но тоже здесь работаю и закончила институт с красным дипломом, между прочим. Я была одной из лучших на своём курсе. Единственной девушкой при том, но всё же как-то справилась с толпой окружающих меня мужчин, как сокурсников, так и преподавателей, справлюсь и с тобой, гадёныш!

– Ты такая смешная, когда злишься. – лыбится и смотрит мне прямо в глаза, затем упирается взглядом в губы, которые я инстинктивно облизываю, и скользит им вниз прямо в вырез моей блузки.

Я и пискнуть не успеваю, как Максим Юрьевич ловко подхватывает меня ручищами за талию, крепко до боли сжимая, и усаживает задницей на свой рабочий стол. В наглую задирает на мне юбку, вклиниваясь торсом между ног, и ягодицы обдаёт лёгкий холодок стекла, под которым мой научный руководитель скрупулёзно разместил таблицы с константами, различные графики и формулы.

Пытаюсь свести ноги вместе и одёрнуть юбку, но сильные мужские руки не позволяют мне этого сделать.

– Тебе не идёт эта строгая причёска. – он вынимает одну за другой шпильки из моих волос, и белокурые локоны распадаются по плечам, принося облегчение коже головы и вызывая табун мурашек по спине. – Так-то лучше.

– Максим Юрьевич… – блею, как самая натуральная овца.

– Я её трахнуть собираюсь, она мне тут максимюрьевичает. – разочарованно качает головой и улыбается.

Просто констатация факта. Спасибо, что спросил, как говорится.

В висках пульсирует, а в грудной клетке глухо бьётся о рёбра сердце в беспорядочном ритме. Лицо пылает, дыхание учащается.

Попытки скинуть с себя цепкую хватку рук изначально была обречена на провал. Я намного слабее этой груды мышц, скалой нависающих надо мной. Чувствую каждый мускул, выступающий из-под рубашки, в низ живота упирается что-то большое и твёрдое, но я боюсь опустить вниз глаза.

Слишком неожиданно и резко язык Максима Юрьевича врывается в мой распахнутый от удивления рот. Он буквально насилует меня им, не позволяя сомкнуть губы, до боли прикусывая, настойчиво сминая их. Требовательно, жадно, тщательно исследует.

Хватает меня за шею сзади и удерживает так, что мне приходится отвечать на поцелуй, не имея возможности отстраниться или отвернуться.

Ледяное прикосновение мужских рук к моей горячей коже заставило миллионы мурашек пробежаться по телу.

– Отвечай мне. – требует, приказывает и снова жалит поцелуем.

Он лишь на долю секунды оторвался от моего рта и впился снова, издавая приглушённый рык, словно раненый зверь.

И я ответила. Ответила, как умела, точнее никак. Просто позволила ему беспрепятственно разгуливать своим требовательным языком по моему рту, перестала сопротивляться и смыкать зубы.

Глава 1. К чему готов — того не спросят

– Привет. Ух, чуть не опоздала. Ну что, готова? – запыхавшись, спрашивает подруга и расслабленно плюхается на соседнее место со мной.

Оно оказалось свободно не случайно. Не то чтобы было особо много желающих сесть рядом с девушкой, всем своим видом больше напоминающей строгую молодую училку, нежели недавнюю выпускницу ВУЗа, но я на всякий случай положила свою сумку на скамейку рядом, давая понять, что ожидаю кого-то и место занято.

– Готова. Всю ночь повторяла философию Платона, Аристотеля, Декарта. Cogito ergo sum. – ляпнула на латыни в подтверждение своих слов.

– Чего? – недовольно сдвинула брови вместе подруга, да так сильно, что мне захотелось большим пальцем разгладить залёгшую глубокую морщинку между ними.

– Мыслю, следовательно, существую. – перевела я для Даши.

– Не умничай, у меня итак мандраж. Блин, я походу завалю этот экзамен. Нафига вообще эта дурацкая философия в аспирантуре? Мы же на техническую специальность поступаем, а тут чистая гуманитария какая-то. – начала она жаловаться.

Я лишь пожала плечами в ответ на её вопрос об уместности данного предмета в нашем образовательном плане.

– Но я подстраховалась. – она приподняла блузку, и я увидела за поясом юбки торчащий краешек телефона.

– Но как ты его сюда пронесла? – удивилась я шёпотом и оглянулась, не подслушивает и не подглядывает ли кто, к счастью никто на нас не обращал никакого внимания. – На входе в аудиторию надо же было сдать телефоны.

– Так я и сдала, один. А это второй-запасной. Только тс-с-с… – она приложила палец к губам.

– А если спалят? Не боишься? – теперь я и сама занервничала.

– Не ссы, всё продумано. Я прочитаю вопросы, запомню, а ответы уже буду искать преспокойненько в туалете. Можно будет один раз выйти, до туалета они сопровождают, но в кабинку с тобой не заходят же.

– Ну ты даёшь. Я такая трусиха, что мне проще выучить. – честно призналась я. – А не думала спрятать заранее шпаргалки в туалете?

– Думала, но в прошлом году они его обыскивали перед экзаменом, две девчонки так попались.

– Откуда знаешь? – удивилась я всеосведомлённости своей подруги.

– Оттуда. Птичка на хвосте принесла. Тебе бы почаще от книжек отрываться да из дома выходить, может тоже какими-нибудь полезными знакомствами обзавелась бы. Ну или хотя бы потрахалась на худой конец уже.

– Не начинай. – меня немного раздражало редчайшее качество подруги любую тему сводить к сексу, видите ли моя девственность ей покоя не даёт.

– Что ж, семеро одного не ждут, давайте начинать. – громогласно заявил басом голос преподавателя средних лет в твидовом пиджаке. – Подходим по одному и тянем билет, на подготовку у вас ровно полтора часа. Удачи.

Бывшие студенты, а ныне соискатели на поступление в аспирантуру, потянулись ровными организованными рядами к столу преподавателя. Кто-то уверенно тянул билет и лучезарно улыбался, глядя на попавшиеся вопросы, кто-то крестился перед тем, как взять бумажку из кучки. Находились даже те, кто использовал некие считалочки, чтобы сделать правильный выбор. На таких преподаватель смотрел с укоризной, но молчал. У каждого свои счастливые ритуалы, у педагогов тоже такие имелись. Я же ограничилась пятаком в ботинке под левой пяткой. Порог экзаменационной аудитории переступила тоже с левой ноги.

Записав номера своих билетов у помощника преподавателя, мы с Дашей вернулись на свои места.

Я медленно вдумчиво прочла все три вопроса и удовлетворённо отметила про себя, что готова развёрнуто и без запинки ответить на каждый из них хоть сейчас, но всё же решила набросать план ответа.

Боковым зрением поглядывала на Дашу, которая то и дело зачёркивала свои пометки и снова что-то лихорадочно писала, всё время поднимая глаза на большие монохромные часы, висящие на стене аудитории над доской. Наверное, подбирала момент, когда будет уместно и ни капельки не подозрительно отпроситься выйти в уборную, чтобы воспользоваться телефоном с интернетом.

Я заглянула в билет подруги и попыталась ей шёпотом подсказать ответ, но строгий пронизывающий до глубины души взгляд преподавателя в мою сторону не позволил мне помочь подруге. А совершать повторные попытки я побоялась, даже когда препод залип в свой телефон, временно потеряв интерес к сидящим в аудитории. Не хватало ещё, чтобы выгнали с позором.

В принципе, я была готова, но не хотелось привлекать всеобщее внимание, протянув руку сейчас и выйдя отвечать досрочно. Да и Дашу надо дождаться. Поэтому я аккуратно сложила в стопку листочки с набросками ответов и оглянулась по сторонам.

Как и в институте, нас окружали в основном парни, специальность «прикладная информатика» всё-таки не девчачья. Помимо нас с Дашей я разглядела в аудитории штук пять девушек, не больше, что казалось катастрофически маленькой цифрой с учётом того, что парней было не меньше трёх десятков.

Среди них было даже несколько симпатичных, что оказалось для меня сюрпризом. Обычно в программисты идут прыщавые тощие очкарики, досугом которых являются компьютерные игры, а тут даже парочка качков имелась. Может спортсмены просто заблудились и ошиблись аудиторией? Хотя нельзя поддаваться стереотипам. Ведь я сама натуральная блондинка, а они по слухам умом тоже не блещут, что я всю сознательную жизнь пытаюсь опровергнуть. Пока что удавалось, хоть и со скрипом. Круглая отличница в школе, золотая медалистка, красный диплом и многочисленные научные награды в институте.

Глава 2. Второго шанса, чтобы произвести первое впечатление, не будет

Я аккуратно протискивалась между длинными рядами кресел актового зала университета. Дважды отдавила ноги незнакомым мне преподавателям, чувствуя себя ужасно неловко и постоянно дико извиняясь. Как там по этикету положено проходить перед сидящими людьми, передом или задом? Как ни крути, получается непристойно.

– Вот ты где, чего так далеко села? – недовольно бурчу на подругу.

Теперь уже Даша заняла мне место в самом центре. Понимаю почему, отсюда открывается отличный вид и на сцену, и на присутствующих.

Сразу заприметила чёрную лохматую макушку того мажорчика, толкнувшего меня в коридоре, сейчас гогочущего во весь голос рядом со своим дружком-качком над какой-то наверняка очень тупой или пошлой шуткой. Сидят в пяти рядах от нас, ближе к сцене, но ржут так, что слышно на весь зал, притягивая взгляды окружающих к своим сомнительным персонам.

И если мужская половина преподавательского состава смотрит на них осуждающе, во взглядах женщин мелькает заинтересованность и какое-то… благоговение что ли. Раскрыли напомаженные рты и внимают каждому слову, улыбаясь. Что уж говорить о молодых, наивных, романтично настроенных студентках-первокурсницах, если взрослые образованные женщины ведут себя… мягко говоря неразумно.

– О, смотри, вон тот козлина, который перед тобой даже не соизволил извиниться тогда. – Даша тоже заметила их, показывая пальцем в толпу. – И дружок у него какой-то на вид дебильный. Чего они так ржут то?

– Забей. – отвела взгляд от парней в сторону подруги. – Расскажи лучше, как прошло собеседование. Я так понимаю, что должность твоя, раз ты тоже здесь. Или пришла меня поддержать? Тогда ты лучшая подруга на свете!

– Ты правильно понимаешь. С сегодняшнего дня перед тобой специалист отдела кадров престижного научного исследовательского университета, так что попрошу соблюдать субординацию. – и тут же прыснула от смеха.

Как не пыталась изображать из себя саму серьёзность, хватило её актёрского таланта ровно на две секунды, не больше.

– Смотри, Глеб. – радостно помахала я рукой новому другу.

Он стоял в проходе сбоку от нашего ряда, выискивая взглядом свободное место неподалёку, вот только на последних рядах всё уже было занято, лишь впереди имелись места рядом с сухим строгим руководством учебного заведения и преподавательским составом. Студенты же по школьной привычке кучковались на последних партах.

Ни мне, ни Даше не пришло в голову занять место и для него. Неудобно получилось, нехорошо, надо бы подойти потом извиниться, ведь он был очень мил со мной в прошлую встречу. Всё-таки мы теперь будем вместе учиться, может даже работать.

Кстати, надо будет не забыть после официальной части подойти к ректору и лично представиться, а заодно и узнать, куда меня определят. Совмещать обучение в аспирантуре с работой возможно, а иногда это даже нужно, например, чтобы подобрать эмпирический материал для диссертации. А поскольку для себя я определила тему научного исследования, связанную с построением индивидуального плана обучения для студентов, мне прямая дорога на кафедру. Обычно аспирантов берут лаборантами или помощниками преподавателей. Так же в обязанности аспирантов входят проведение по поручению преподавателей консультаций, семинаров и помощь научному руководителю при проведении занятий и принятии экзаменов.

– Глебушка, дай хлебушка. – отмахнулась Дашка, явно уязвлённая тем фактом, что он уделил ей намного меньше внимания, чем мне.

Она привыкла быть в центре всеобщего мужского обожания, а я так, вечно на задворках. И меня всегда это устраивало, но теперь вдруг кольнуло. Оказывается, это очень приятно, а я годами избегала повышенного внимания от парней, и очень даже зря. Почему я должна отказывать себе в удовольствии флирта, если красивый парень сам проявляет инициативу? Остаётся надеяться, что это происходит не только в моей голове, что я себе это не выдумала, а то ведь по неопытности могло и померещиться.

Я жестами и неопределённым пожиманием плеч попыталась изобразить Глебу искреннее сожаление о том, что рядом с нами нет свободных мест, не уподобляться же некоторым мажористым неандертальцам и не кричать через весь зал. Он огорчённо кивнул и поплёлся вниз в первые ряды, предварительно показав пальцем на свои наручные часы, мол встретимся позже. Я также молча кивнула в ответ и проводила его взглядом, с некоторой долей ревности рассматривая, как крупный двухметровый парень протискивается через плотные ряды встрепенувшихся студенточек.

Те сбились в стайки наподобие мелких пташек и кокетливо щебетали.

За это лето во мне определённо что-то изменилось, раньше на такое я бы даже внимания не обратила, а сейчас… обратила. Или просто подготовка к выпускным, а затем и вступительным экзаменам занимала все мои мысли, вытесняя прочее, второстепенное.

— Приветствую вас, уважаемые коллеги и ученики. Как ректор данного университета хочу поздравить всех с началом нового учебного года! — начала торжественную речь у микрофона ухоженная женщина средних лет в модном костюме ярко алого цвета в тон кричащей красной помаде на губах. — Для тех, с кем мне ещё не довелось познакомиться, я Лариса Александровна Северова. Дорогие наши студенты и аспиранты, мои двери для вас всегда открыты, обращайтесь по волнующим вопросам в любое время. Все мы здесь – единый дружный коллектив, который рад вам помочь.

Звучало как приторно сладкая ложь, и про дружный коллектив, и про помощь, но кто я такая, чтобы судить незнакомых мне людей.

Глава 3. Слепая ненависть — плохой советчик

— Ар-р-р… Как же я его ненавижу! За что мне всё это? — разъярённо плюхаюсь рядом с подругой за один стол в университетской столовой.

Обеденный перерыв только начался, а она уже во всю жуёт свой низкокалорийный салат, ловко орудуя вилкой, а мне кусок в горло не лезет, совсем ничего не хочется. Перенервничала, наверное.

И как тут не нервничать, если за те недели, что я здесь работаю под началом Максима Юрьевича, мне доставались от него только унизительные сексистские поручения, вроде того, чтобы принести свежий кофе из его любимой кофейни вместо той бурды, что продают здесь в автоматах, или забрать рубашку из химчистки на другом конце города.

Я вообще-то лаборант, а не секретарша, да и секретарши таким не должны заниматься, но видимо в его женоненавистнической голове не укладывается тот факт, что женщины могут работать наравне с мужчинами. Он, наверное, думает, что наше место исключительно на кухне, варить борщи мужу. А, ну ещё и в постели ноги раздвигать, на большее мы не способны.

И как мне научиться чему-то полезному, постоянно бегая за тыквенным латте на альтернативном молоке? Непереносимость лактозы у него, видите ли.

Я ни на миллиметр не продвинулась в написании диссертации, зато теперь знаю вкусы и предпочтения в горячих напитках одного хамоватого мажора, вот неутешительный итог моего пребывания здесь.

— Что он вообще здесь забыл? На кой чёрт ему сдалось быть преподавателем? Видно же, что у него куры денег не клюют. — возмущалась я уже слух, а подруга тут же поспешила подхватить и развить тему. — Мог бы вообще не работать и прожигать свою жизнь на каких-нибудь солнечных Мальдивах, а не портить мне её тут.

— Может студенточек клеит? — задумчиво предположила она. — Ну типа я тебе хорошую отметку в зачётке, а ты мне…

— Да ты посмотри на него. — указала взмахом руки на очередь, где маячила знакомая черноволосая макушка. — Он красавчик, каких поискать, плюс баснословно богат. Ему и так перепадёт от любой, зачем же идти таким сложным путём к кискам молоденьких первокурсниц через изнурительную защиту докторской диссертации? Что-то тут не сходится…

И почему я не удивлена, что мой научный руководитель нагло влезает без очереди, потеснив кучку студенток? Но те и не думали возмущаться. Во-первых, авторитет преподавателя, во-вторых, он одарил их такой слащавой улыбкой, что те смущённо заливались краской до конца обеда, шушукаясь между собой.

И повариха туда же. Она только что сказала предыдущему человеку в очереди, тучному мужику с раскрасневшимся и вспотевшим лицом, что мясной рулет закончился, а мажору достаёт из-под прилавка аж двойную порцию таинственно появившегося блюда, причём совершенно бесплатно!

Не удивительно, что Максим Юрьевич привык получать по первому щелчку всё, что только душа пожелает. Цена всего то одна милая улыбочка и игривое подмигивание, для него всё так легко и просто.

— О, видно он взбесил тебя не на шутку, впервые слышу от тебя такие непристойности, как «киска». — подружка довольно хихикнула, оторвав меня от несправедливого зрелища, и снова равнодушно уткнулась в свою тарелку. — Просто попроси себе другого научного руководителя, вы же вроде с ректоршей на короткой ноге. Ну или забей на него.

Даша явно преувеличивала степень близости моих отношений с руководительницей университета, в той же степени она недооценила значимость моих проблем в общении с Максимом Юрьевичем.

А больше всего меня бесят многочисленные цветочные прозвища, которые он, словно изощрённую пытку, придумывает мне каждый божий день. Ни разу меня по имени не назвал, самое близкое было «маргаритка».

— Пойду возьму что-нибудь перекусить. — обречённо поплелась я в конец очереди.

Пока увлечённо разглядывала остатки на витрине, выбирая между аппетитными шоколадными кексиками и фруктовым салатом, почувствовала прикосновения холодных рук под юбкой.

Резко обернулась, дёрнувшись всем телом, и вскинула глаза к ближайшему от меня человеку. Ну конечно, кто же ещё…

— Максим Юрьевич, что вы себе позволяете?

Лапает меня за зад, да ещё и прилюдно, вот это наглость!

— Я просто поправил тебе юбку, цветочек, не вопи ты так. А то светила тут своим голым задом на всю столовую, смущая прыщавых первокурсников. Кстати, милые трусишки в ромашку, тебе идёт.

Он заржал во весь голос и ушёл в сторону столика у окна, где сидел его пришибленный пыльным мешком дружок-качок, который оказался здешним преподавателем физкультуры.

— С-спасибо. — промямлила я и, стыдливо отворачиваясь, поспешила вернуться к своему столику с пустым подносом, так и не взяв ничего съестного.

Ягодицы до сих пор горели от прикосновений.

— Почему ты мне не сказала, что у меня юбка задралась? — зашипела на Дашу. — Я сейчас так опозорилась.

— Ничего у тебя не задралось. — возмутилась подруга предъявлению бездоказательных обвинений с моей стороны. — Ты когда встала, я точно видела, что юбка на месте.

— Значит всё-таки просто решил облапать. А ещё и про юбку историю сочинил, выставив себя якобы героем. Ненавижу!

В груди закипала злость, кулаки инстинктивно сжались до белых костяшек. Ну погоди у меня! Я уже даже знаю, как тебе отомстить. Посмотрим, как тебе понравится обычное молоко в кофе вместо безлактозного. Просидишь пару часов в туалете на белом коне, может научишься уважать коллег и следовать принципам этики делового общения.

Глава 4. Часть 1. Пьяного грехи, да трезвого ответ

— Ну пожалуйста-пожалуйста, ты будешь самой лучшей подругой на свете. Прошу тебя. — канючила новая соседка, крепко вцепившись мне в руку.

— Даш, ты же знаешь, что я не люблю подобного рода развлечения. Ночные клубы – это не моё. Там слишком шумно и много народу, все пьяные, толкаются… Я не хочу.

Я пыталась от неё отвязаться, оставшись дома в тёплой уютной постели с чашкой ароматного травяного чая в одной руке и романом Джейн Остин в другой, но эта разве отстанет. Нет, Даша так просто не сдаётся, она была бы не она, если бы не уговорила меня.

— Можешь взять свою книжку и там почитать в уголке где-нибудь. — она уже давно изучила мои повадки и точно знала, чем я собираюсь занять сегодняшний вечер. — К тому же ты эту книгу зачитала уже до дыр и наверняка можешь цитировать оттуда строки наизусть. Ну пойдём.

Она пренебрежительно смерила взглядом потёртый экземпляр «Гордость и предубеждение» на моей прикроватной тумбочке.

Я уже начинала жалеть, что пригласила её пожить вместе со мной. Так, не всерьёз, всего на мгновение, но всё же.

— Ну и зачем мне тогда идти с тобой, если я буду всё время сидеть в уголке, как ты выразилась, и читать книгу? — возмутилась я, попавшись на её уловку.

— Значит будешь танцевать! — это был не вопрос, не предложение, а смелое утверждение, почти что приказ. — Вот только надо тебя сначала приодеть, а то у тебя все наряды сплошь луки строгой школьной училки или скучной престарелой библиотекарши. По магазинам ходить некогда, одолжу тебе пока что-нибудь из своего.

Даша уже во всю копошилась в шкафу, отбрасывая в сторону неугодные наряды.

— Вот это. — с самодовольной улыбкой на лице она протягивает мне какую-то чёрную блестящую тряпочку, больше похожую на сетку для хранения овощей, нежели на платье, которым можно хоть что-то прикрыть.

— Я это не надену. — отнекиваюсь я, а для убедительности ещё и интенсивно мотаю головой из стороны в сторону, отталкивая ладонью подальше от себя эту похабщину.

— Тогда вот это. — Даша повертела перед моим носом коротким красным платьем с глубоким вырезом, которое выглядело чуть приличнее, чем предыдущее.

Из двух зол я выбрала меньшее. Красное так красное.

— У меня из него грудь вываливается. — жалуюсь подруге, пытаясь одёрнуть платье пониже и прикрыть хотя бы зад.

— Не вываливается, а дерзко и соблазнительно торчит. — поправила меня мой личный эксперт в моде. — И бельё под него надевать не положено.

Она смачно шлёпнула меня по спине лямкой от моего же цветастого лифчика, с силой её оттянув.

— Как? Совсем? — я инстинктивно прикрыла руками самое сокровенное.

— Да шучу я. — задорно рассмеялась Даша. — Трусы можешь оставить.

— Ну спасибо. — саркастично ответила я, но бюстгальтер сняла, без него и правда лучше.

Вот только соски теперь выпирают, но это от непривычного холода, я никогда не хожу без белья, даже дома. Надеюсь, в клубе будет теплее.

— Та-а-ак, теперь займёмся причёской и макияжем. — довольно потирает руки моя соседка, ковыряясь в огромной косметичке.

— М-может не надо? — неуверенно переспрашиваю я, хотя понимаю, что слушать меня никто не станет, и Даша всё равно сделает всё по-своему.

— Надо, Рита, надо. — вынимает она из моей головы шпильку за шпилькой, распуская волосы из тугого пучка.

— М-м-м… — по коже головы разбежались мурашки, и я блаженно прикрыла глаза.

Ещё бы массаж головы сейчас, и я бы точно согласилась на что угодно.

Доверив подруге и её профессиональным пушистым кисточкам своё лицо, я даже чуть-чуть задремала.

— Слушай, а неплохо получилось. — разглядывала я в зеркало результат её стараний.

Глаза слегка подведены коричневым карандашом, в тон моим светлым волосам, а не чёрным, которым Даша пользуется сама, за что ей большое спасибо. Меньше всего мне хотелось бы выглядеть вульгарно. Ресницы подкрашены тушью, на щеках лёгкий след румян, придающих свежесть уставшему лицу, на губах полупрозрачный блеск с ягодным ароматом. Брови подруга трогать не стала, лишь слегка причесала их специальной кисточкой, они у меня и так на зависть густые. И всё это великолепие обрамляют золотистые локоны, спадающие на плечи и прикрывающие часть спины.

Мне нравится. Чувствую себя… сексуальной. Красивой, желанной, женственной…

— Пф-ф-ф… Фирма веников не вяжет. А ты думала, я размалюю тебя, как дешёвую проститутку? — подколола меня Даша.

Отвечать на риторический вопрос я, конечно же, не стала.

Еле как уговорила подругу оставить в покое мои туфли-лодочки на небольшом каблуке, а то та уже хотела взгромоздить меня на высоченные шпильки своих босоножек.

— Погнали! — Даша, возбуждённая пятничным вечером не на шутку, первой вышла из квартиры и уселась в такси.

***

— Это вам от джентльмена за тем столиком. — бармен махнул куда-то в зал и протянул нам по бесплатному коктейлю с множеством тропических фруктов по краям и сахарной каёмкой.

— Ух ты, меня ещё никогда не угощали. — я радостно запищала и потянулась губами отпить из стакана с терпкой, судя по запаху, янтарно-оранжевой жидкостью. — Интересно, кто это нас угостил?

Глава 4. Часть 2. Пьяное дело шатовато, а похмельное тошновато

— А эта текила ни-ничего. — язык начинает заплетаться, но происходящее вокруг нравится мне всё больше и больше с каждой минутой.

И почему я не хотела идти с Дашей в клуб? Тут так весело! И музыка вроде очень даже… И Глеб… Он такой красавчик, аж ноги подкашиваются.

Или это меня ноги не слушаются? Вроде выпила всего-ничего, пару рюмочек… Внутри так тепло и хорошо. Закрываю глаза и просто кайфую.

Глеб хочет налить нам ещё, он купил сразу бутылку, смешную такую с изображением какого-то ацтекского бога или типа того, я не очень разбираюсь в их истории, но Даша его останавливает, положив ладонь на мою рюмку, и обеспокоенно смотрит в мою сторону.

— Ей, пожалуй, хватит. — они с Глебом молча переглядываются, и он кивком соглашается с моей настойчивой подругой. — Ты закусывай, закусывай. — обращается она уже ко мне.

Она пододвигает поближе ко мне огромную тарелку с мясными деликатесами, но есть совсем не хочется, поэтому я вежливо отказываюсь.

— Давайте танцевать! — кричу я, взметнув руки в воздух, под одобрительное улюлюканье толпы.

Пытаюсь залезть на стол, друзья только и успевают отодвигать в стороны тарелки и рюмки с моего пути, со второй попытки у меня даже получается, и я начинаю интенсивно вилять бёдрами в такт музыке.

Так хорошо мне не было уже очень и очень давно, пожалуй, никогда. С плеч будто свалился весь тянущий к земле груз ответственности. Я чувствую себя свободно и легко. Хочется танцевать и целоваться.

Маню пальчиком Глеба к себе, но он лишь смущенно и озадаченно смотрит на Дашу, пытаясь понять, что со мной происходит, и нормально ли вообще такое поведение для меня.

А мне всё фиолетово, я просто наслаждаюсь моментом. Присаживаюсь в танце, оттопыривая попу, как мне кажется довольно соблазнительно. Затем снова выпрямляюсь, вскидываю руки вверх, зарываясь пальцами в собственные волосы, и извиваюсь змеёй.

— Может снять её оттуда? — интересуется он у моей лучшей подружки.

Блин, я её так люблю, она лучше всех! Сидит тут такая… миленькая. Язвочка моя.

— Не надо. — хохочет Даша, глядя на меня. — Пока не буянит, пусть танцует. Девочке надо повеселиться. И ты давай.

Она толкает Глеба в бок, выгоняя с насиженного места.

Глеб встаёт и подхватывает меня на руки, унося в сторону танцпола. Кстати очень вовремя, я чуть с грохотом не упала, подвернув ногу, а так угодила прямо в его горячие крепкие объятия.

— Ну давай потанцуем. — он ласково смотрит на меня, от этого взгляда у меня одновременно и холодные мурашки по всему телу разбегаются, и разливается горячее тепло внизу живота.

Он такой сильный и приятно пахнет, чем-то свежим с морскими нотками. В колыбели его рук так удобно, теперь всегда хочу так передвигаться, а не на своих двоих. Прижимаюсь покрепче, положив голову ему на плечо. Так спокойно…

В толпе промелькнул разъярённый взгляд мажористого профессора, но мне сейчас не до него. Почём мне знать, что его так взбесило, и при чём тут я вообще? Вот именно, совершенно не при чём!

Глеб аккуратно ставит меня на пол посреди беснующейся толпы, и мы начинаем кружить в медленном танце, диджей как раз поставил медляк.

Свет приглушают, и теперь я могу различать лишь очертания парочек, прижимающихся друг к другу.

Я поворачиваюсь к Глебу спиной и жмусь к крепкому мужскому торсу всем телом. Поднимаю руки и блуждаю ими по массивной шее парня, поглаживая, изучая. Провожу ладонью по колючей щетине, жёсткие волоски щекочут пальцы, обостряя чувства.

При свете дня, лицом к лицу, будучи совершенно трезвой, я вряд ли бы осмелилась на такое, но сейчас это вполне уместно. Сейчас я готова подарить свой первый неумелый поцелуй этому парню. Почему бы и нет? Он хороший, а я хочу... Так сильно хочу почувствовать на своих губах его вкус.

Его руки уверенно и довольно грубо сминают моё тело, скользя по изгибам. Такой контраст, вот он только что был нежен, а теперь жадно прижимает меня к себе, проводя по груди и задевая чувствительные соски. Елозит по бёдрам, задирая платье. Видимо от темноты и алкоголя тоже осмелел, а может просто очень долго сдерживал свои порывы.

Резко разворачивает меня к себе лицом, и я утыкаюсь носом в каменную грудь. Нежно пробегаюсь по ней пальчиками, но не успеваю насладиться моментом, он хватает меня двумя пальцами за подбородок и притягивает к себе. Прикусывает мою нижнюю губу, издавая глухой рык, и впивается жалящим поцелуем в рот.

***

Почему солнце так ярко светит? Почему вода в кране капает так громко? А голова то как болит, просто раскалывается…

Ощупываю себя и пространство вокруг. Я в своей кровати, в том же платье, что и вчера, на голове бардак, волосы ужасно спутаны. Судя по всему, я не переодевалась и не умывалась, прежде, чем лечь в постель. Представляю, как сейчас выгляжу, тушь размазана, помада съедена…

— Уже проснулась? — Даша присаживается на мою кровать и протягивает какую-то таблетку вместе со стаканов воды. — Как самочувствие?

Она смотрит с жалостью, сама то как огурчик, но также во взгляде проскальзывает примесь… удивления и любопытства?

— Как мы оказались дома? — осушаю стакан залпом.

Глава 5. Страсть изгоняет разум

*** Максим ***

Мне померещилось, или моя занудная заучка и впрямь сейчас стоит передо мной? И встретились мы не в какой-нибудь библиотеке или супермаркете у дома, а в самом модном ночном клубе города! Не знал, что она посещает такие заведения.

Выглядит правда непривычно: короткое красное платье с глубоким вырезом, вместо строгого тугого пучка на голове струящиеся по плечам золотистые локоны. Но это определённо она, вон даже свои уродские бабулькины туфли на низком каблуке нацепила.

А Маргаритка то моя расцвела. Ей определённо не идёт то безобразие, что она смеет называть причёской и заставляет меня ежедневно лицезреть. А вот распущенные волосы так и манят прикоснуться, пропустить пряди сквозь пальцы, вдохнуть аромат и нежно отодвинуть, оголив тонкую шейку.

Да и, как оказалось, под строгими офисными блузками и безразмерными юбками она прячет настоящее сокровище, фигурка что надо. Всё при ней, и сисечки зачётные и попка сочная аппетитная, притом изящества и лёгкости это её фигуре не убавляет.

Если приглядеться, то её даже можно назвать красивой. Это не та общепринятая современными стандартами красота, но она определённо привлекательна. Пухлые, я уверен, и без филлеров губки, густые брови, которые девки обычно рисуют, светлая кожа, тонкие женственные черты лица. Вся такая нежная и воздушная, ну точно пушистый одуванчик.

И по взгляду вижу, что она меня заметила и узнала. Ну а что, цветочек, преподы тоже имеют право на отдых, и сегодня я как следует оторвусь с малышкой, что стоит рядом со мной. А может и с её подружкой тоже, не хочется кидать друга, но я ей явно больше нравлюсь. Давненько у меня не было тройничка.

— Это та твоя аспирантка что ли? — толкает меня в бок и кричит прямо в ухо Егор.

— Да. — неохотно отвечаю и делаю некое подобие приветственного кивка, который девчонка игнорирует.

Да пофиг. Прижимаю к себе покрепче подругу на эту ночь. Не помню её имени, а спросить неудобно, да и ни к чему это, в постели разговаривать не придётся и вообще, вряд ли ещё свидимся.

— Ничё такая. — подмечает друг. — Но подруга у неё зачётнее. Не знаешь, как её зовут?

— Конечно знаю. А тебе зачем имя моей подчинённой? — раздражённо спрашиваю я, иногда он меня бесит.

— Да не её, а подруги. — уточняет Егор.

— А-а-а… Без понятия, но она вроде в кадрах у нас работает. Тебе нафига, запал что ли?

Друг промолчал.

На какое-то время теряю из виду свою подопечную, но позже краем глаза замечаю, как рядом с моей аспиранточкой трётся тот амбалистый хмырь. Кажется, я видел его у себя на занятиях. Не профессионально конечно и мелочно, но чувствую, что экзамен по специальности он мне хрен сдаст. И почему он меня так бесит? Сам не знаю.

Наверное, потому, что он лапает моё. Не то чтобы я имел виды на эту скромняжку, просто не хочу, чтобы она отвлекалась от работы на всяких мужиков, особенно таких. Да и ей его подкаты явно неприятны, вон как дёргается, когда тот её лапищами своими со спины хватает.

На губки её сочные пялится да на соски, игриво торчащие сквозь тонкую ткань платья, глаз не отрывает. Знаю я этот взгляд, трахнуть хочет, а может уже трахаются. Хотя нет, тогда бы она от его прикосновений не вздрагивала.

«Правильно, вали-вали», — думаю про себя, когда тот удаляется в сторону бара.

Да моя цветочная девочка из серой мышки превратилась в настоящий лакомый кусочек, и это заметили не только я и тот переросток, окружающие парни тоже уже успели заценить. То и дело ловлю не ней похотливые взгляды. И меня это раздражает.

И то, что она напивается, мне тоже не нравится. Потом будет сонной мухой ходить с похмелья на работе. Да и вообще, её развезёт с одной рюмки, неужели этот болван не видит очевидных вещей?! Нельзя ей пить!

— Да куда ты всё время пялишься? — визжит неприятным голосом моя подружка, требуя внимания.

— Никуда. — бросаю последний взгляд на заучку.

Пытаюсь сделать вид, что мне интересно, о чём болтает эта безымянная пустышка, но про себя отмечаю, что её ротик годится только на то, чтобы полировать мой член. Чем мы, пожалуй, и займёмся через пару минут в туалете, только бокал свой допью.

На ней красная помада, ненавижу этот оттенок, его потом хрен смоешь.

По пути в туалет замечаю Маргаритку танцующей на столе и сразу забываю, зачем вообще шёл куда-то.

Её танцующая фигура привлекает всеобщее внимание. Девушка стоит ко мне спиной, покачивая бёдрами в такт музыке. Она будто на своей волне, раскачивается из стороны в сторону, лёгкие кудри плавно перемещаются по изящной открытой спине. Намотав волосы на кулак, она прижимает их высоко к голове, оголяя длинную изящную шею. Держа в руке пустую рюмку, плавно двигает бёдрами и присаживается. Изгибается в такт чувственной музыке и тут же резко встаёт, ритмично покачивая головой. Раскачивается плавно, чувственно, как будто не просто танцует, а растворяется в каком-то своём мире, гармонично двигаясь и не замечая никого вокруг.

Невольно залюбовался точёной фигурой и стройными ногами.

Либо она живёт двойной жизнью, хорошо маскируя в себе личность отвязной штучки, либо настолько напилась, что не соображает, что делает.

Глава 6. Любовником быть проще, чем любовницей

— Почему мы опять в твоём кабинете? Поехали ко мне или давай номер в гостинице снимем. — мне никогда не нравилось трахаться на этом конченном кожаном диване, на котором потная задница скрипит в такт фрикциям.

— К тебе? — вскидывает Лариска брови вверх в удивлении, её красный рот расплывается в ухмылке. — Не смеши. У тебя типичная холостяцкая берлога без удобств. Как давно ты переехал? Три месяца назад? Четыре? А всё на коробках. Спишь без постельного белья, а я привыкла к шёлковым простыням.

Моя начальница расстёгивает верхнюю пуговку на своей идеально отглаженной белой блузке и являет миру и конкретно мне комплект кружевного полупрозрачного белья. Грудь сочная, налитая, так и норовит выпрыгнуть из бюстика, просится наружу. Возбуждённые горошины изнывают по ласкам моих рук. Кладу ладони на округлые полушария и взвешиваю каждую, приподнимая, сминая, зажимая между пальцами соски. Тяжёлая, зрелая грудь, кайф... Хотя маленькая аккуратная грудка заучки тоже по-своему очаровательна. Любые сиськи прекрасны.

Какого чёрта я вообще сейчас думаю о своей скромной аспиранточке?! Встряхиваю головой из стороны в сторону, отгоняя от себя ненужные мысли.

— Вообще то шесть месяцев назад. — поправляю свою любовницу.

Мне и правда много не нужно. Кухню только разобрал, но редко готовлю, в основном ею пользуются девчонки, чтобы произвести на меня впечатление и приготовить завтрак после бурной ночи. Сплю на диване, а новенький фирменный матрас так и пылится в заводской упаковке на полу спальни. Мне достаточно, а что там думают подружки – мне плевать, пока ни одна не жаловалась, а если и пожалуется, что неудобно спать, вызову такси и отправлю домой.

— К тому же, будем честны, сколько голых женских задниц видел твой диван? Не отвечай, даже слышать этого не хочу, не то что представлять. Мне неприятно. — ревниво морщит она свой припудренный носик.

Наш с ней договор не включал в себя передачу эксклюзивных прав, лишь то, что она не придирается к моему внешнему виду и даёт полную свободу в этих стенах, а я раз в неделю хорошенько её трахаю. Хотя, как трахаю, скорее она объезжает меня, даже в вопросе секса она по-начальски привыкла быть сверху и руководить. Но одного дня в неделю мне недостаточно. К тому же и она не свободна, хотя с мужем наверняка давно не спит в одной постели. Но иногда в её голосе всё равно проскальзывают недовольные моей активной сексуальной позицией нотки.

— Ты сама начала. — обезоружено вскидываю ладони вверх. — Ну а как насчёт нейтральной территории? Гостишка?

Лариса нависает надо мной, тряся своими сиськами прямо перед моим носом, так и тянет зарыться в них лицом, что я и делаю. Она мурлычет и прогибается в спине, как кошечка, а мои руки перемещаются на крепкий сочный зад начальницы, сжимая до синяков упругие половинки.

— Ты же знаешь, мой муж не последний человек в этом городе и везде имеет связи. А если мы встретим кого-то из знакомых? Если нас узнают? Мне скандал не нужен, я не собираюсь разводиться даже ради такой симпатичной мордашки, как ты. — хлопает она кончиком своего указательного пальца меня по носу, от чего я тут же отмахиваюсь, ненавижу, когда она начинает со мной сюсюкать, как с маленьким.

Я мужик и сейчас докажу это, хорошенько её трахнув. В штанах уже с час как свербит, с тех пор как прикоснулся к заучке.

И снова в памяти всплывает картинка её пухлых искусанных мною губ. А аромат спелых ягод, исходящий от белокурых локонов, будет преследовать меня вечно.

Какого чёрта? С каких пор обычный поцелуй с неумелой аспиранточкой заводит меня больше, чем похотливая опытная самка, текущая от одного лишь моего взгляда?!

Лариска с самодовольной ухмылочкой проходится ладонью по вздыбленному паху, думая, что этот крепкий стояк адресован ей, сжимает член через плотную ткань джинсов и соблазнительно облизывает губы.

Одним из её достоинств является любовь, искренняя неподдельная страсть к минету. Он её заводит настолько, что никакие другие прелюдии не нужны. Редкость среди женщин. Делает его она, к слову сказать, довольно умело. Заглатывает целиком и даже умудряется высунуть язык и облизать мошонку. И не против глотать.

Поэтому первые десять минут она обсасывает мой член, причмокивая, будто леденец, и лишь затем задирает юбку, отодвигает в сторону трусики и садится на меня сверху. Медленно скользит влажными складками по стволу до упора, наслаждаясь каждым сантиметром.

Я впиваюсь пальцами в её бёдра и блаженно откидываю голову назад. Да, вот так.

Чувствую, как влага течёт по яйцам. Пошлые влажные хлопки эхом отражаются от стен просторного кабинета.

— Ты же пьëшь таблетки? — спрашиваю с рваным рыком, подмахивая ей бёдрами навстречу.

Даже если не пьёт, всë равно кончу в неё. Экстренная контрацепция – крайняя мера, но мне сейчас пофиг, хочу слить в живую женщину, а резинки вообще не признаю.

— Конечно пью, все их пьют, не тупи. Поднажми, я скоро кончу. — пыхтит она в ответ, ускоряя темп.

Тянется ко мне за поцелуем, но я отталкиваю её лицо.

— Ты же знаешь, я не люблю собственный вкус на твоих губах.

Она покорно отступает, целует в шею. А я никогда не признаюсь, что в принципе целовать её не хочу. Многие мужики не любят целоваться с партнёршей после минета, но в данном случае не в этом дело. Трахнуть её, да, можно, но поцелуй в губы... Я вообще редко с кем-то целуюсь.

Глава 7. Где дорога, там и путь

*** Маргарита ***

— Даш, мне нужна твоя помощь. — отвожу в сторонку подругу.

Мы укрываемся под лестницей главного холла университета подальше от посторонних глаз.

— Что такое? — она как-то нервно озирается по сторонам, будто её кто-то преследует.

— Ты ведь в кадрах там всех знаешь, ну или хотя бы со многими уже успела познакомиться? Представь меня парочке преподавателей. — продолжаю бубнить заранее заготовленную речь, не дожидаясь ответа.

Подруга утвердительно кивает, всё-ещё увлеченно вглядываясь в конец коридора.

Ну вот, я сказала это, решилась.

Уже два дня я хожу на работе, уставившись носом в пол, боясь поднять глаза и встретиться взглядом с ним. Со своим научным руководителем, Максимом Юрьевичем. Он тоже старается избегать меня. Хорошо бы поговорить, но никто из нас на это не решается. Максим Юрьевич делает вид, будто ничего и не было. Будто он не целовал меня, не вжимал в своё твёрдое тело, не мял нежную грудь.

От воспоминаний мне становится жарко и стыдно одновременно. Щёки опаляет жаром, а низ живота сводит какой-то странной судорогой. Наверное, от волнения.

Глеба тоже как ветром сдуло. На парах и в коридоре он меня старательно не замечает, перестал обедать с нами в столовой. Хотя и ему мне тоже нечего сказать.

— Тебе зачем? — сегодня Даша крайне немногословна, её мысли увлечены явно чем-то другим.

Озвучить причину своего интереса к преподавательскому составу института я не успеваю. Даша резко дёргает меня за руку, увлекая поглубже под лестничный пролёт.

— Ты сегодня странно себя ведёшь. — обращаю внимание на необычное поведение подруги, отвлекаясь от своих проблем. — В чём дело?

— Медленно и аккуратно выгляни в коридор и посмотри, он ещё там или уже ушёл. — даёт она мне указания.

— Да кто он то? — всматриваюсь в толпу в холле.

Ничего примечательного и пугающего. Самое странное, что я там обнаружила, это придурковатый дружок моего начальника с огромным букетом цветов, явно выискивающий шальным взглядом кого-то в толпе.

— От кого ты прячешься? — устраиваю допрос подруге.

Она стыдливо прячет лицо в чаше ладоней и грустно вздыхает.

— Я натворила глупостей. — признаётся, бубня себе под нос.

— Говори же, не тяни. — обеспокоенно вглядываюсь в Дашино лицо.

— Я кое с кем переспала тогда в клубе, о чём сейчас очень жалею. — вздыхает и разводит она руками.

— Ну ты даёшь! А ещё меня отчитывала за поцелуй с преподавателем. — упрекнула я подружку. — Когда только успела?

— Пока ты зажигала со своим Максимом Юрьевичем. — язвительно поддевает она меня.

— С кем? — я даже забыла о своих неприятностях.

Она мнётся, увиливая от ответа.

Мимо проносится качок со своим веником, но нас не замечает из-за густой листвы ароматного букета.

— Погоди-ка… — до меня наконец доходит, когда Даша нервно жмётся ко мне при виде дружка моего начальника. — Ты с ним что ли?

— Говори потише. — шикает она на меня.

— И почему ты прячешься от него? Стой, это для тебя цветы что ли? Он ТЕБЯ ищет? — восклицаю чуть громче, чем нужно, но мой голос заглушает шум толпы.

— У нас был всего один пьяный перепихон без обязательств в кабинке туалета клуба, а он возомнил себе невесть что. Теперь преследует меня и зовет на свидание. — призналась подруга. — Кто вообще начинает после такого встречаться? Он мне даже не нравится!

— Зачем же ты тогда с ним… ну того? — удивляюсь я.

— Я была пьяна и мне хотелось секса, а он чисто внешне ничего такой, подтянутый, как я люблю. Но строить отношения с физруком я не собираюсь! — отнекивалась подруга. — Как бы ни был хорош секс.

Для пущей убедительности она кивает.

— А было хорошо? — спрашиваю из чистого любопытства, у самой то опыта нет, а всё, что я знаю о сексе, что в первый раз больно.

— Очень хорошо. — мечтательно погружается в свои воспоминания подруга. — Но это разовая акция.

Отрезает чётко, без запинки. Будто не меня убеждает, а саму себя.

— Ну не знаю, может стоит дать ему шанс? Узнать получше… — не знаю почему, но мне стало немного жалко парня.

— Нет. — чеканит подруга. — Фух, вроде ушёл.

Она облегчённо выдыхает и выходит из-под лестницы.

— О чём ты там говорила? — возвращает она меня к началу разговора, скорее всего просто хочет перескочить на другую тему.

— Я хочу сменить научного руководителя. — признаюсь честно. — Я не смогу работать с ним после случившегося.

— Понимаю тебя. Я-то со своим хотя бы не вижусь каждый день. Вы хоть и не переспали, но для тебя поцелуй всё равно что перепих.

— Так ты мне поможешь? — строю глазки как у кота из Шрека.

— Помогу конечно. Просмотрю личные дела и после обеда познакомлю тебя с парочкой профессоров по твоей специальности. Всё, я побегу, пока он не вернулся.

Глава 8. Часть 1. Ненависть – изнанка любви

– Нет, нет и ещё раз нет, цветочек! Здесь должен быть минус, а не плюс, жирный такой минус. Это такая палочка горизонтальная, если ты не в курсе. Поэтому твоя математическая модель и выдаёт всякую фигню вместо адекватной корреляции между дисциплинами. Как можно быть такой тупой? Хотя, чему я удивляюсь, ты же смазливая блондинка…

Смазливая это типа красивая? Звучит как комплимент и оскорбление вместе взятые.

Вспоминаю свои вчерашние слова и уже начинаю о них жалеть. «Мне нужен результат: публиковаться в журналах, статьи писать, чтоб меня на конкурсы и конференции продвигали». Хотела? Получите, распишитесь!

Максим Юрьевич пропихнул нас на престижный всероссийский научный конкурс, но сроки очень сжатые, и сегодня нам надо подготовить и выслать на утверждение доклад. А ещё написать и опубликовать статью в международном журнале, это обязательное условие для участников.

«Нетребовательный не подходит. Пассивные мимо.» Кто меня только за язык тянул? Может ещё не поздно подойти к тому пожилому преподавателю в очках и синем пиджаке с растрёпанными волосами?

Нет, Маргарита, ты должна быть сильной и целеустремлённой, лёгкий путь – это не про тебя. Да и Максима Юрьевича подставлять нехорошо. На этот конкурс берут только лучших из лучших, не знаю каким чудом он это сделал, но хочется верить, что ради меня. Или я совсем наивная дура?

Скорее всего второе… Поэтому-то я и не могу сосредоточиться. Его близость, мускусный аромат не дают сконцентрировать внимание на задаче.

Максим Юрьевич нервно растирает ладонью уставшее лицо, а я с усердием поправляю выбившуюся из тугой причёски прядь светлых волос.

Два часа ночи и три чашки поганого кофе из местного автомата дают о себе знать. Он и без того срывается на меня по поводу и без, даже когда в хорошем настроении.

– Цветаева… – робко поправляю я его уже в который раз.

Инстинкты самосохранения отошли в сторонку и боязливо смотрят из-за угла, в то время как не меньшая усталость и злость, чем у преподавателя, так и распирают меня изнутри.

– Что ты там опять мямлишь себе под нос? Я тебя не слышу, говори громче! – кажется я уже вижу дёргающийся глаз.

А мне каково каждый день бок о бок работать в подчинении с таким тираном? Да ещё и помалкивать на каждый его едкий, сочащийся сексизмом и злобой ко всему женскому роду комментарий! Всё, хватит с меня!

– Я сказала, меня зовут Маргарита Цветаева, и вам это прекрасно известно! – встаю из-за стола и пытаюсь поравняться с ранее нависающим надо мной и довлеющим своим преподавательским авторитетом мажором. – Не цветочек, не розочка, не маргаритка, не ромашка, а Маргарита Ивановна Цветаева!

Про то, как он назвал меня лилией, и в тот же вечер я получила букет вышеупомянутых цветов, думать совсем не хочется, но в памяти то и дело без моего на то желания всплывают то картинка идеальных жемчужных лепестков, то нежный едва уловимый аромат. Наверное, не стоило ставить их возле кровати.

Даже если это и был он, это не даёт Максиму Юрьевичу права со мной так обращаться, один приятный жест не перечёркивает многочисленные оскорбления и издевательства!

Хлопаю по столу ладонью для пущей убедительности, но он в ответ лишь прыскает ехидным смехом мне в лицо.

Конечно, рядом с таким здоровенным двухметровым шкафом с антресольками в виде широких размашистых плеч я кажусь крошечной и незначительной, но это не значит, что меня можно унижать и втаптывать в грязь. Мы коллеги, чёрт возьми!

– Ты такая смешная, когда злишься. – лыбится и смотрит мне прямо в глаза, затем упирается взглядом в губы, которые я инстинктивно облизываю, и скользит им вниз прямо в вырез моей блузки.

Я и пискнуть не успеваю, как Максим Юрьевич ловко подхватывает меня ручищами за талию, крепко до боли сжимая, и усаживает задницей на свой рабочий стол. В наглую задирает на мне юбку, вклиниваясь торсом между ног, и ягодицы обдаёт лёгкий холодок стекла, под которым мой научный руководитель скрупулёзно разместил таблицы с константами, различные графики и формулы.

Пытаюсь свести ноги вместе и одёрнуть юбку, но сильные мужские руки не позволяют мне этого сделать.

– Тебе не идёт эта строгая причёска. – он вынимает одну за другой шпильки из моих волос, и белокурые локоны распадаются по плечам, принося облегчение коже головы и вызывая табун мурашек по спине. – Так-то лучше.

В висках пульсирует, а в грудной клетке глухо бьётся о рёбра сердце в беспорядочном ритме. Лицо пылает, дыхание учащается.

Попытки скинуть с себя цепкую хватку рук изначально была обречена на провал. Я намного слабее этой груды мышц, скалой нависающих надо мной. Чувствую каждый мускул, выступающий из-под рубашки, в низ живота упирается что-то большое и твёрдое, но я боюсь опустить вниз глаза.

– Максим Юрьевич… – блею, как самая натуральная овца.

– Я её трахнуть собираюсь, она мне тут максимюрьевичает. – разочарованно качает головой и улыбается.

Просто констатация факта. Спасибо, что спросил, как говорится.

В груди теснилась мешанина из чувств — страх, горечь, напряжение, тревога, и лишь на самой кромке сознания прятался интерес хорошей девочки к плохому парню.