Мажор на кантри-каникулах

Глава 1

Вечер в клубе был таким же, как и сотни предыдущих. Светомузыка, алкоголь, девушки, вымученные улыбки. Егор развалился на кожаном диване, потягивая свой любимый коктейль с непропорционально сложным названием, а Дан лениво листал экран телефона, время от времени отпуская едкие комментарии на чьи-то сторис.

Я устроился в кресле, чувствуя, как воздух в помещении с каждой минутой становится все более тяжелым от нашей скуки. Разговор не клеился. Казалось, мы окончательно дошли до точки, где ни деньги, ни друзья больше не могли развеять эту тягучую пустоту.

— Всё приелось, — вдруг протянул Гор, растягивая слова, как будто это спасет их от клишированности. — Ничего нового. Всё как в вакууме.

— Ну так придумай что-то, — огрызнулся Даниил, не отрывая взгляда от телефона. — Ты же у нас мастер идей. Только, может, в этот раз не баня с девчонками, а что-то поинтереснее?

Егор задумчиво откинул голову на спинку дивана, его глаза блеснули. Я знал этот взгляд. В нем всегда пряталось что-то, что потом приносило нам проблемы, но в момент казалось гениальным.

— А давайте... — он сделал паузу, специально нагоняя напряжение, — махнем в какую-нибудь глухую деревню. Не на денек, а так, чтобы с полным погружением: старые дома, местные традиции, огурцы с грядки... И местных девчонок заодно покадрим.

Я хмыкнул, но внутренне уже заинтересовался. Идея была... странной, но именно в этом и крылась её привлекательность. Дан оторвался от мобилы и посмотрел на Егора с недоумением.

— В глухомань? Это как? Поехать туда, где интернета нет и люди на коровах ездят?

Гор заулыбался:

— Именно! Представь себе: деревня, свежий воздух, местные девчонки… Не то что эти заученные модельки.

— Местные девчонки, ага, — Даниил покачал головой. — А потом в первый же вечер какой-нибудь местный Вася навешает тебе по морде за попытку «залезть» на его бабу. Ты, конечно, сбежишь, а мы будем собирать твои зубы.

Я рассмеялся, но Егор не отступал:

— Ну и пусть попробует. Главное — атмосфера. Приключение, понимаешь? Ты только представь: мы трое, дом где-нибудь у реки. Это будут офигенные каникулы.

Я посмотрел на него, потом на Даниила. Конечно, он скептически качал головой, но по его лицу было видно, что мысль зацепила. Сам уже представлял, как это будет: непривычная тишина деревни, кривые заборы, незнакомые лица. Что-то новое. Что-то другое.

— Звучит... интересно, — наконец произнес, подбирая слова. — Почему бы и нет?

Даниил фыркнул.

— Да вы с ума сошли. Ещё скажите, в лаптях туда поедем.

— Считай, это вызов твоему снобизму, — с ухмылкой отрезал Егор. — Всё, решено. Дом я найду, место выберу, а вы пакуйте свои шмотки.

— Понятно, — сказал я с улыбкой. — Теперь остаётся только гадать, куда нас занесёт твоя фантазия.

Гор подмигнул:

— Не переживай, Ник, скучно точно не будет. Обещаю.

Он поднялся с дивана и, хлопнув меня по плечу, с задорной улыбкой направился к бару, явно довольный собой. Дан лишь покачал головой, но я видел, что и он уже начал фантазировать, как мы окажемся там, в сельской глуши, где чужие правила и непривычные пейзажи перевернут наше привычное восприятие.

Глава 2

Дорога шла куда-то в никуда. По крайней мере, такое ощущение у меня сложилось после часа, проведённого за рулём. Колёса моей низкой тачки, которая на асфальте выглядела, как произведение искусства, теперь только и делали, что поднимали грязь и жалобно скрипели от каждого нового ухаба. Ну, не магия?

— Егор, мать твою, — выдохнул я, стиснув руль так, что пальцы побелели. — Нельзя было нормальную деревню найти? Где коттеджные посёлки? С асфальтом? Интернетом? Чтоб я хотя бы не боялся тут подвеску оставить!

Бросил взгляд на экран навигатора. Красная линия растягивалась вперёд, напоминая, что ещё пилить и пилить. Дорога превратилась в сплошной кошмар: то яма, то какая-то разбитая труба торчит из земли, словно специально, чтобы бампером её встретили.

Машина подпрыгнула на очередной кочке, а я крепче вцепился в руль, чтобы не соскочить с колеи.

— Да уж, гений я, конечно, — пробурчал себе под нос. — Надо было Гелик брать, а не эту красавицу, чтобы перед местными выпендриться. Типа «смотрите, кто приехал», а не «смотрите, кого трактором вытаскивать».

На всякий случай взглянул в зеркала заднего вида. Тачка по бокам выглядела так, будто участвовала в гонках по бездорожью, а не катала меня по городу. Жалкое зрелище, честное слово.

Телефон завибрировал на панели, заставив меня отвлечься. Потянулся, чтобы глянуть. Егор сбросил фотку — видимо, уже на месте, сидит в каком-то древнем сарае и жрёт, судя по всему, вареники с местными. Сладкая жизнь, что сказать.

— Долго ещё эта... глухомань, блин, — выругался я, увеличивая масштаб в навигаторе. Линия всё тянулась и тянулась, а я только начал понимать, насколько далеко от цивилизации.

И тут оно произошло.

Перед глазами мелькнула огромная лужа, которая выглядела, как приличных размеров озеро, но тормозить было уже поздно. Меня встряхнуло, и следующее, что я услышал — это противный звук грязи, наматывающейся на колёса. Я нажал на газ, но тачка просто взвыла, оставаясь на месте.

— Охренеть! — выдохнул, хлопнув по рулю. — Ну вот и приехали!

Вылез, шлёпая ботинками по грязи, и оглядел свою красавицу. Задние колёса были по самую ось в жиже, а передние беспомощно барахтались почти навесу.

— Гор, твою мать, — пробормотал я, заглядывая обратно и хватаясь за телефон. – Скажи спасибо, что я без биты.

— Ну всё, Егор, держись, — прорычал, пока набирал его номер.

Гудки тянулись как вечность, и я уже думал, что этот гений забил на меня и где-то кайфует с варениками. Но наконец на экране появилась его рожа с довольной ухмылкой.

— Ну что, приехал? — протянул он, глядя в камеру с видом человека, который знает, что сейчас будет шоу.

— Егор, млять! — рявкнул я, тут же переключая фронтальную камеру. — Глянь, где я застрял!

Я развернул телефон, чтобы он оценил масштабы катастрофы: машина, торчащая из лужи, как неудачно приземлившийся космический корабль, и грязь, которая угрожала сожрать её полностью.

Друг заржал так, что я едва не уронил мобилу.

— Никита, ты чего, блин? — выдавил он между хохотом. — Зачем ты в поля-то полез? Там же нормальная дорога есть!

— Нормальная?! — я едва не сломал смартфон от злости. — Ты издеваешься? Почему ты мне её не показал?

— Так я думал, ты навигатором пользоваться умеешь! — продолжал угорать он. — Ты что, реально решил тут себе сафари устроить?

— Егор, если я отсюда выберусь, ты первым будешь знать, что такое сафари, — процедил я сквозь зубы. — Ты там давай, хватай свой вареник и ищи трактор, пока я тут не сгнил.

— Ладно-ладно, — отмахнулся он, всё ещё посмеиваясь. — Скинь мне свою локацию, я договорюсь.

— Ага, считай, что уже скинул, — буркнул я и тут же услышал звук мотора.

Он слышался всё ближе, и я уже обернулся, глядя в его сторону. По полю медленно, но уверенно приближался трактор. Он выглядел так, словно ещё при царе пахал, но сейчас это была моя единственная надежда.

— Вот это я везучий, — пробормотал, запихивая телефон в карман. — Егор, отдыхай, трактор сам пришёл.

Не дожидаясь ответа, рванул наперерез через поле, перепрыгивая кочки и лужи. Сельский бульдозер приближался медленно, но уверенно. За рулём сидел дед в выцветшей кепке, вцепившись в руль, как будто гнал по автобану, а не по дерьму.

— Дед! Дед! — заорал я, размахивая руками так, словно это могло его ускорить. — Стой! Помоги!

Когда трактор наконец остановился, я подбежал ближе, готовясь увидеть за рулём дедка. Но, вместо этого, за рулём сидела... девушка. Маленькая, худенькая, с косой, заплетённой набок, в старом джинсовом комбинезоне, который явно пережил лучшие времена. У неё были яркие большие глаза, излучающие что-то вроде смеси уверенности и вызова. Она выглядела одновременно странно и чертовски притягательно.

— Чё орёшь, как будто тебя корова забодала? — голос оказался неожиданно звонким, с лёгкой насмешкой.

Глава 3

— Ты... — я завис на пару секунд, всё ещё переваривая, что за рулём трактора вовсе не дед. — Это ты на нём гонишь? Одна?

— А кто ж ещё? — она свесилась из окна, прищурившись, чтобы разглядеть меня получше. — Случилось что-то или просто решил поорать для разрядки?

Я махнул рукой в сторону своей бедолаги, застрявшей в луже так, будто её туда вмонтировали.

— Машина застряла. Поможешь вытянуть?

Её взгляд переметнулся с меня на машину, и уголки губ начали подниматься в насмешливой ухмылке.

— Ты серьёзно? На такой низкой игрушке сюда полез? Это же не дороги, а танковый полигон.

— Да уже понял! — огрызнулся я, разводя руками. — Но тачка классная, только её грязь не держит. Поможешь?

Она фыркнула, окончательно уничтожив остатки моего самолюбия, и, вытирая руки о комбинезон, спустилась на траву.

— Ладно, привезла же судьба на мои просторы. Где у тебя крюк для троса?

На какое-то мгновение я ощутил облегчение. Только бы эта хрупкая, но, очевидно, опытная девчонка действительно знала, что делать.

— Давай цепляй, только аккуратно, ладно? — буркнул я, наблюдая, как она ловко взяла трос, будто делала это уже тысячу раз, и цепляет его за крюк под бампером. Её пальцы двигались уверенно, а в глазах мелькала некая профессиональная хитринка.

— Аккуратно, говоришь? — протянула, отряхивая ладони. — Ладно, молись за свою «ласточку», сейчас попробуем.

Она забралась обратно в кабину трактора и завела мотор. Рёв двигателя и несильные толчок — я наблюдал, как моя тачка чуть дёрнулась вперёд. Девушка аккуратно надавила на газ, но машина, вместо того чтобы выйти, только глубже ушла в грязь.

— Блин, — выругалась она, выглянув из бокового окна. — Ещё глубже засела. Ну, что будем делать, умник?

— Что-что! — рявкнул, хватаясь за голову. — Аккуратнее, я ж тебя попросил!

— Щас дернём. По-другому не выйдет, — бросила она, даже не дожидаясь моего согласия, и добавила оборотов.

Трактор взревел, а затем рванул с такой силой, что я инстинктивно бросился к своей машине, прикрывая её руками, будто мог этим чем-то помочь.

— Эй, не так сильно! — крикнул я, но было уже поздно.

Колёса моей тачки бешено закрутились, и грязь с диким хлюпом выстрелила мне прямо в лицо. Холодная жижа накрыла буквально с головы до ног, заставив замереть от шока.

— Отлично! Просто отлично! — заорал я, вытирая глаза рукавом и ощущая, как по лицу стекают куски дерьма. — Ты издеваешься?!

— Это не я, это грязь, — спокойно ответила она, высунувшись из кабины с таким невозмутимым видом, что мне захотелось взорваться. — И вообще, ты сам виноват. Нечего было бегать перед колесами.

— Ах, я виноват? — шагнул к ней, сжимая кулаки и кипя от злости.

Она спрыгнула с трактора с такой лёгкостью, будто вообще не знала, что такое сомнения или страх. Подошла ко мне, чуть приподняв бровь, её взгляд был одновременно насмешливым и чуть свысока — мол, ну что, мажор, ещё вопросы есть? Руки сложены на груди, губы кривятся в наглой, до невозможности раздражающей ухмылке.

И тут меня просто переклинило.

Горсть грязи, соскрёбленная с капота моей бедной машины, полетела в неё быстрее, чем успел сработать инстинкт здравомыслия.

И вот тут начался тот самый момент, когда понял, что влип.

Глава 4

Жижа размазалась по её комбинезону широкой тёмной кляксой, а сама девчонка замерла. Медленно, словно в замедленной съёмке, опустила взгляд вниз, изучая это пятно с таким вниманием, будто перед ней не грязь, а картина какого-то художника. Губы чуть приоткрылись, как будто она собиралась что-то сказать, но передумала. А потом, так же медленно, подняла голову и зыркнула на меня.

Этот взгляд... Честно, я ожидал всего, но не такого. В её глазах мелькнула целая буря эмоций: от недоумения до такой ярости, что у меня внутри всё сжалось. Казалось, ещё чуть-чуть — и она реально вцепится мне в глотку.

— Эм… — выдавил, подняв руки, словно это могло меня спасти. — Слушай, ну я...

Но было поздно. Она уже сделала шаг вперёд, и я на долю секунды подумал, что сейчас меня просто припечатают к трактору. Я даже немного напрягся, но, к своему удивлению, вместо страха почувствовал что-то другое.

Какой-то странный азарт прокатился по венам, словно на пару секунд я попал в зону опасных действий и был рад этому. Да, вот она — настоящая: явно с характером, который сотрясёт всё вокруг, если её потревожить. Мне вдруг стало жутко интересно, что же эта стрекоза сделает дальше.

Ударит? Наорет? Любой из вариантов был одновременно опасным и чертовски привлекательным.

Но она не кинулась на меня с кулаками, как я ожидал. А просто обошла трактор с другой стороны. Я машинально шагнул влево, чтобы видеть её через огромный просвет между колёсами сельхозтехники. Девчонка потянулась к кабине и что-то достала. Сердце у меня екнуло, когда на мгновение показалось, что это ружьё.

“Ну всё”, — думаю. — “Хана мажору. Но нет.”

Стрекоза снова встала, держа в руке небольшой свёрток. Потом, к моему полному удивлению, одним ловким движением расстегнула комбинезон и начала стягивать его с себя.

Я чуть не прикусил язык.

Шмотки упали к её ногам, а девушка осталась в простой белой футболке и… голубых трусиках. Как-то даже не сразу понял, что именно меня больше привлекло: её уверенность или тот факт, что я наблюдаю за всем этим из-под трактора, как какой-то деревенский шпион.

Говоря честно, я перевозбудился. Причём не просто так, что кровь прилила — а так, что воображение скакнуло куда-то за пределы реальности. Мой взгляд прилип к хлопковому белью, и мозг сам собой начал разгоняться в самых неподходящих направлениях.

А что там под ними?

В голове мелькнуло тысяча вариантов:

Бреет ли она всё под ноль? Может, эпиляция? Или вообще… вдруг деревенские ходят «по старинке», с кустами?

Эта мысль была настолько неожиданной, что меня аж передёрнуло. Представил какой-то дикий сценарий и тут же попытался вытряхнуть это из головы, но фантазия уже играла злую шутку.

Нет, ну она же явно не такая. Ухоженная, спортивная, видно по ней, что следит за собой. Но всё равно…

Девчонка обернулась, в прыжке натягивая шорты по бедрам, и на миг мой взгляд снова прилип к самому интересному месту. Под тонкой тканью было отчётливо видно, как просматриваются очертания...

“Так всё-таки не куст”, — мелькнуло в моем воспаленном мозгу, и это почему-то принесло странное облегчение.

Я едва успел скрыть довольную улыбку, как она вышла из-за колеса и остановилась напротив меня, скрестив руки на груди.

— Ты что, всё ещё тут стоишь? — спросила, прищурившись. — Или решил, что твоя машина сама уедет с поля?

Глава 5

Я встрепенулся, пытаясь выглядеть максимально серьёзным, хотя внутри всё ещё бушевало — будто меня только что окатили холодной водой, но оставили гореть изнутри. Её бельё, и что под ним, не давало покоя.

Чёрт, Никита, соберись!

Но вместо этого ляпнул первое, что пришло в голову:

— Ну, знаешь, пока ты тут пыжишься, я всё гадаю, — ухмылка сама появилась на лице, наглая, самодовольная, такая, что я бы сам себя ударил. — Ты там эпиляцию делаешь или, может, по старинке? А то, знаешь, как-то не хочется свой член о кусты поцарапать.

Секунда. Может, две. И всё вокруг будто остановилось. Даже двигатель трактора, казалось, тарахтел тише. Стрекоза застыла, её лицо на мгновение стало абсолютно непроницаемым. Я уже собирался расслабиться, но тут заметил, как краска заливает её скулы, а глаза вспыхивают таким огнём, что стало не по себе.

“Ну всё, Никитос, ты доигрался. Сейчас она тебя убьёт”, — мелькнула мысль, и я, хоть и не двинулся, всё же в уме прикидывал ближайшие пути отступления.

Девчонка шагнула вперёд, резко, молча, сжав кулаки. Шагнула ещё раз. Взгляд сверлил меня насквозь, словно сейчас превращусь в кучку пепла под её каблуком. Я невольно отступил на шаг, не готовый к такой реакции.

Но она не ударила. Просто остановилась в паре метров, подняла голову, её голос был тихим, но от этого только сильнее прозвучал:

— Ты отвратителен.

Эти слова оставили после себя неожиданный вакуум. Я хотел пошутить, разрядить обстановку, вызвать улыбку, пусть даже сквозь злость. Но, похоже, попал не туда.

Сердце заколотилось быстрее, хотя казалось бы — что тут такого? Это просто шутка. Но от её взгляда мне стало жутко стыдно. Прямо осознал, что ступил на тонкий лёд, а под ним — бездна.

Моя ухмылка тут же слетела с лица, а вместо неё на миг промелькнула растерянность.

Чё за фигня? Она должна была хотя бы улыбнуться, фыркнуть, отшутиться… а она что? Обиделась?!

— Да ладно тебе, — сказал, немного удивленно, пытаясь смягчить ситуацию. — Это ж шутка была. Ты чего?

Она просто бросила на меня взор, полный презрения и тихо произнесла:

— Вот в этом и проблема.

Словно какой-то удар молнии. Эта фраза проникла, заставляя ощутить что-то глупое и жутко неловкое. Но Стрекоза даже не дала мне шанс что-то сказать. Развернулась, направилась к трактору, и я понял — разговор не просто не пошёл, а рассыпался в прах.

Я остался посреди поля, а она уходила. И я снова, не успев хорошенько подумать, открыл рот.

— Эй! — крикнул, в надежде хоть как-то её вернуть. — Слушай, я тут подумал… Расплатиться с тобой мне особо нечем, но могу хорошенько оттрахать. Как тебе такой вариант?

Секунда, другая. Я стоял, глядя, как она идёт, и надеялся, что хоть что-то сработает. Может, она улыбнётся, или, хотя бы, посмотрит в мою сторону.

Но нет.

Без слов забралась в кабину, и двигатель мощно рыкнул. Я даже не успел больше ничего предпринять, как рванула с места, оставляя меня одного.

Ну и дела. Видимо, с шутками я сегодня точно переборщил.

Как-то сразу стало пусто внутри.

Обернулся на свою машину, а потом взглянул на себя. Всё, мать его, в говне и паутине. Грязи на мне больше, чем на тракторе, в который эта Стрекоза так ловко прыгнула.

Ну просто шик.

— Сука! — вырвалось вслух, когда провёл рукой по лицу и понял, что теперь ладонь тоже в чме.

Великолепно! Прямо как на экстрим-туре по бездорожью. Вот тебе и стильный мажор, блин.

Открыл багажник и задумался, что же можно с этим всем сделать. Там лежала только спортивная сумка, и, на мое счастье, поллитровая бутылка воды.

Ну хоть что-то.

Открутил крышку, вылил часть на руки, и хоть как-то их отмыл. Остаток ушёл на лицо — пытался немного оттереть, но это было больше похоже на мазню, чем на чистку.

— Ну и рожа, Никитос, — пробормотал, глядя на своё отражение в боковом зеркале, и едва не рассмеялся. Стало даже немного смешно, как я теперь выгляжу. Грязный, как свинья.

Переместил взор на свои новые спортивки, которые с такой гордостью надевал утром, надеясь, что местные девки сразу западут. А теперь? Смотрю — они в дерьме по колено. Встретился, мать твою, с местной жизнью.

Хмыкнул, в голос.

— Ага, стильный мажор, — сказал себе, стягивая футболку, которая превратилась в один сплошной черный ком, будто её кто-то в вонючем болоте утопил. Скинул штаны, потом кроссы, и вот я стою посреди дороги в одних боксёрах.

Собрал всё, что было грязным, скомкал и аккуратно сложил на коврик для ног в багажнике. Каждая молекула моего нутра протестовала против того, чтобы пачкать салон, но я взял себя в руки. Не тот момент, чтобы выпендриваться.

Сел за руль, чувствуя, как кожа липнет к сиденью. Завёл двигатель и, прямо как в фильмах, представил, что скажут пацаны, увидев меня сейчас…

Глава 6

Наконец-то въехал на нужную улицу, и тут же мой взгляд зацепился за дом. Даже я, привыкший к роскоши, удивился. Двухэтажный, из сруба, с аккуратным крыльцом и ухоженной территорией.

“Нихера себе”, — подумал, проезжая через ворота. — “И в этой дыре такие дома есть?”

На участке уже стояли тачки Егора и Дани. Как только их увидел, понял, что стёба мне не избежать. Всё, что осталось, — это подготовиться к этому морально.

Остановил машину, выключил двигатель и выдохнул.

И стоило только шагнуть на траву, как из дома вывалились пацаны. Гор тут же согнулся пополам, упав на крыльцо от смеха.

— Это что за…? — пытался выдавить он, показывая на меня пальцем.

Дан ржал, как конь, и даже хлопал себя по коленям.

— Ты что, в деревенский бой вступил? — захлёбываясь от смеха, крикнул друган. — Или решил местных боксерами удивить?

Я закатил глаза, но держал морду кирпичом.

— Очень смешно, — ответил, прищурившись. — Вы бы лучше спросили, кто меня вытащил, пока вы тут кайфовали.

— Кто, тракторист-дед? — Егор едва не завалился на землю от новой волны хохота.

Хотел было поделиться, но прикусил язык. Ну уж нет, расскажу им правду — и они точно околеют от ржача прямо тут, на лужайке.

— Ну-ну, молчишь? — продолжал Дан, вытирая слёзы. — Ты главное, к следующему выходу одежду найди. А то местные девки тебя за своего примут.

— Зато у меня хоть трусы чистые, в отличие от ваших ртов, — огрызнулся я, направляясь к багажнику за запасной одеждой.

Ничего, посмейтесь, пока можете. Ещё посмотрим, кто здесь ржать будет, когда местные начнут нас "радушно" встречать.

Первым делом, как только разрядился шквал насмешек, поднялся на второй этаж и направился в душ. Лужи грязи, которые я оставлял на полу, только добавляли пафоса моей походке.

Горячая вода струилась по коже, смывая остатки сегодняшнего "приключения", но от мыслей избавиться не получалось. Перед глазами снова и снова всплывал её взгляд — этот обиженный, холодный, прожигающий насквозь.

Сука! Я и правда повёл себя, как последний урод. Она же помогла мне просто так, безвозмездно. Никто не заставлял её вытягивать мой тазик из грязи. А я? Оказался неблагодарным хамом, ещё и одежду ей запачкал.

Промывая волосы, всё думал, как бы так незаметно от пацанов разузнать, где её найти.

Только им об этом рассказывать не хотелось. Ржач начнётся по новой, да и вообще, это как-то… моё. Зачем им знать?

Выйдя из душа, быстро натянул чистую футболку и спортивки, собрался с мыслями и вышел на улицу. День в самом разгаре. На крыльце было тихо, только сверчки выводили свои песни.

Я закурил. И держа сигарету в зубах, открыл карту деревни и стал приближать и отдалять её, пытаясь понять, каких она размеров. На первый взгляд — небольшая. Несколько улиц, пара магазинов, сотни три домов с огородами.

Но где-то же должна быть эта девчонка.

Отбросил окурок, растоптав ногой, и ещё раз глянул на экран. Внутри уже начал вырисовываться план.

И как только собрался сваливать в дом, вдруг до меня долетает знакомый звук. Тот самый, который я, кажется, больше никогда не забуду.

Замер, прислушиваясь, а потом резко выглянул за угол. И вот тут мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы убедиться, что это не глюк. Трактор, знакомый мне, заруливает через пару домов от нашего.

Ворота там — что-то вроде импровизированных, сделанных из старых досок. Стрекоза, собственной персоной, заехала, заглушила двигатель и ловко спрыгнула на землю.

"Ты издеваешься?!" — подумал я, пока стоял в тени, наблюдая.

Она обошла технику, будто проверяя, всё ли в порядке, потом приблизилась к воротам. И что ты думаешь? Просто накинула какой-то железный обод на колья вместо замка. Всё, дело сделано, территория "под охраной".

Я не смог удержаться от ухмылки.

Вот оно как бывает, когда ты живёшь в другой реальности. У нас бы вокруг дома уже три уровня сигнализации стояло, а тут — накинул обод и свободен.

Но меня больше удивило другое:

Как так? Оказаться в двух домах от нее? Это же почти судьба.

Вернулся в свою комнату, плюхнулся на кровать и давай думать. Крутил варианты в голове, пока не дошло.

А что если... бампер! Она ж меня тащила трактором? Ну вот, значит, и виновата. Сказать ей, что пока вытаскивала, вырвала его.

План миллион!

Решив, что это идея гениальная, достал телефон и начал гуглить. "Как снять бампер своими руками". На удивление, инфы оказалось вагон. Нашёл пару видео, где мужики в гараже аккуратно всё показывали. Пара болтов там, пара клипс тут. Делов-то!

— Ну всё, — проговорил, закрывая браузер, — операция "бампер" начинается.

Воодушевлённый своим гениальным замыслом, спустился во двор. Фонарь с телефона закрепил на ближайшую доску, чтобы руки были свободны. Открыл багажник, достал какой-то, маломальский инструмент, и приступил.

Глава 7

Довольный, как слон, засунул пачку сигарет в карман и, насвистывая что-то весёлое, двинул через дорогу. Вечерело, где-то вдали куковала кукушка, а мне казалось, что я на миссии.

"Сейчас всё красиво разыграю," — подумал, притопывая по пыльной дороге и прокручивая в голове, как представлю свою историю.

Когда подошёл к забору нужного дома, на секунду замер. Что-то мне подсказывало, что просто зайти и начать свою сказку — это не наш стиль.

И тут услышал звук воды. Тихий, но чёткий плеск. Что-то типа фырканья и шипения. Выглянул через деревянные доски, стараясь не шуметь.

И, чёрт побери, застыл.

Она. Та самая.

Сидела на коленях возле старого крана, что-то возилась со шлангом. Пыталась пристроить его так, чтобы он не выскакивал обратно.

Её волосы были мокрыми, прядями липли к щекам. Сарафан — тонкий, летний — стал почти прозрачным, облепив фигуру. Силуэт выгибался так, что у меня в горле пересохло.

Я забыл про всё. Про бампер, про слова, про пацанов, которые наверняка меня сейчас засмеяли бы. Просто стоял и смотрел на неё, словно на что-то запретное и в то же время невероятно притягательное.

Казалось, исчезли деревья, дом, даже солнце, которое садилось где-то за горизонтом. Осталась только она.

Тонкие пальцы снова соскользнули, и шланг вырвался из её рук. Поток воды брызнул ей прямо в лицо, заставляя вздрогнуть. Девушка тихо выругалась, откинула волосы с глаз и ладонью смахнула капли с лица.

И вот тут мне пришлось отвести взгляд, потому что, это было уже слишком.

Она же даже не подозревает, как чертовски... милая.

Но ноги будто приросли к месту. Хотел двинуться, хотел позвать её, но вместо этого только стоял и разглядывал, словно у меня было не больше трёх секунд на всё это, а потом она исчезнет.

Каждый ее жест был каким-то настоящим, небрежным, живым. Не показным, не придуманным, а реальным до чертиков.

И чем больше я на неё смотрел, тем сильнее хотелось забыть про этот идиотский план с бампером и просто спросить:

Ты вообще понимаешь, как это — врываться в чужую голову и там застревать?

Я продолжал стоять, как вкопанный, пока вдруг не дошло:

Ей явно нужна помощь. Она тут с этим шлангом мучается, а я тупо пялюсь, как идиот.

Решившись, тихонько толкнул калитку и шагнул во двор, стараясь двигаться так, чтобы её не спугнуть. Щебень под ногами постукивал, но она, занятая своими попытками совладать с водой, ничего не заметила.

Я сделал пару шагов вперёд, и, когда оказался уже в метре от нее, тихо сказал:

— Помочь?

Девчока резко обернулась, явно не ожидая, что кто-то окажется за её спиной. Взгляд был удивлённым, но тут же сменился настороженностью.

— Делать нечего? — бросила она сухо, чуть поджимая губы и, будто оценивая, что я тут забыл.

Хмыкнув, присел рядом с ней. Взял шланг из её рук и поднёс к крану. Вода брызнула и мне в лицо, но я, не обращая внимания, аккуратно прижал и начал завинчивать. Стрекоза наблюдала молча, не двигаясь и не подавая признаков того, что намерена вмешаться.

— Вот так, — сказал я, закручивая последние витки. Все зафиксировалось, и поток больше не вырывался во все стороны.

Я выпрямился, стряхивая капли с рук, и уже хотел что-то сказать, как вдруг застыл. Тупо забыл, зачем вообще пришёл.

Она сидела на коленях, слегка подавшись вперёд, чтобы убрать волосы, прилипшие ко лбу. Какое-то неловкое движение, и несколько мокрых прядей упали на плечи, заставив меня невольно задержать взгляд. Сарафан на ней… насквозь. Я снова почувствовал, как у меня пересохло в горле.

Материал облегал фигуру, подчёркивая каждую линию. Слишком отчётливо, слишком красиво. Не вульгарно, нет. Наоборот — естественно, по-настоящему. Она выглядела... по-другому. По-деревенски простой и при этом настолько притягательной, что я просто не мог отвернуться.

"Она реальная, живая, без глянца, без этой городской фальши," — подумал я, буквально ловя себя на том, что разглядываю её уже дольше, чем это уместно.

Я честно пытался взять себя в руки, но ничего не выходило. Стоял, как дурак, разглядывая девушку с головы до ног, будто впервые увидел представительницу женского пола.

— Ну что, насмотрелся? — вдруг сказала она, выпрямившись и поднимая на меня взор.

Я осёкся, понимая, что меня поймали на горячем. И, что самое смешное, в этот момент вместо оправданий я только глупо улыбнулся.

Стрекоза поправила волосы, встряхнула руками, сбрасывая капли, и посмотрела на меня с таким взглядом, будто сейчас прожжёт насквозь.

И я вообще не мог удержаться. Это был тот самый момент, когда мозг уже кричит “остановись”, а ноги продолжают двигаться вперёд, будто кто-то выключил все тормоза.

Сделал шаг к ней — она тут же отступила назад, пока не упёрлась спиной в стену сарая. Пыльная древесина тихо скрипнула под её плечами, а она прижалась к ней так, будто могла раствориться в этой доске и исчезнуть.

— Ты чего? — резко бросила, но голос дрогнул.

Глава 8

Она зашипела, как разъярённая кошка, и принялась отбиваться. Кулачки обрушились на мои плечи, грудь. Я только сильнее распалился, понимая, что она, прям как люблю — непослушная. Её руки били, но я не отпускал, не отступал, словно на спор с самим собой.

— Пусти! — крикнула она, и в голосе зазвенел металл.

— Неа, — пробормотал, ловя её взгляд. — Ты думаешь, это меня остановит?

Стрекоза смотрела широко распахнутыми глазами, дыхание сбилось, но всё равно не сдавалась. Маленькая, дерзкая, упрямая. Мне хотелось видеть, как это пламя в её зрачках переходит во что-то другое. В огонь желания.

Она снова замахнулась, но я перехватил запястья и прижал к стене. Её грудь вздымалась часто, почти в такт моему дыханию. Вены под кожей пульсировали, в ушах шумела кровь.

И тогда, не дожидаясь ни разрешения, ни понимания, просто накрыл сладкие губы своими.

Девчонка замычала, замерев, а потом снова забилась. Но уже слабее. Не потому что не хотела, а потому что тело её предало. Потому что даже через этот протест ощущал её жар, её невольный отклик.

Прижался сильнее, двигая губами жадно, требовательно. Она стиснула зубы, сопротивляясь до последнего, но я был упорным. Дразнил, прикусывал нижнюю губу, водил языком по мягкому контуру, заставляя дрогнуть.

— Спокойно, — прошептал, отрываясь лишь на мгновение, чтобы дать ей глоток воздуха.

А потом снова взял её губы. Глубже, горячее.

Она дрожала. Я чувствовал это каждой клеткой своего тела.

— Давай, — выдохнул в поцелуй, на грани, потому что эта игра в сопротивление только сильнее заводила меня.

И вот. Наконец.

Её губы дрогнули, приоткрылись. Напряжение в теле медленно таяло.

И её язык, осторожный, немного неуверенный, коснулся моего.

Сука.

Её вкус был лучше, чем я мог себе представить.

Сладкий. Тёплый.

Её протест исчезал, растворялся в этом жаре, в этой жадности.

Я углубил поцелуй, пробираясь глубже, крепче, сильнее. Отпустил запястья, давая свободу, но вместо удара по лицу получил другое — её пальцы, вцепившиеся в мои плечи.

Маленькая, упрямая Стрекоза.

И теперь она была моя.

Но вдруг...

Девчонка резко дёрнулась, и я ощутил внезапную боль.

— Ай! — выдохнул, отпрянув, держась за рот.

— Это чтобы неповадно было! — выпалила разбойница, тяжело дыша, и вытерла губы ладонью.

Я смотрел на неё, офигевший от выходки и, одновременно, от восхищения. Она только что укусила меня за язык, а я был готов снова рвануть к ней. Только она не спешила в мои объятия, зато взгляд пылал, будто готова была разорвать на части.

Вытер кровь большим пальцем, всё ещё ощущая привкус её сопротивления, и уставился на девчонку.

Чёрт возьми, она стояла напротив, вся раскрасневшаяся, глаза сверкают, губы чуть припухли. В этот момент я понял: хочу её ещё больше. И чем сильнее она злится, тем больше кайфую.

Она всё ещё дышала быстро, чуть взъерошенная, будто не до конца поняла, что вообще сейчас произошло. А я? Я наслаждался каждой секундой. В этом взгляде, в этих чуть припухших губах, в этом напряжённом дыхании — всё говорило о том, что я её выбил из колеи.

Я же был в полном порядке. Ну, почти. Член, конечно, стоял, как первокурсник на первом экзамене, но это уже отдельный разговор.

А ещё я знал — если сейчас уйду, то потом хрен найду повод снова с ней сцепиться.

“Ладно,” — мелькнуло в голове. — “Нужно дожать.”

Улыбка сама по себе растянулась на лице, пока я выпрямлялся, сложив руки на груди.

— Вообще-то, ты мне должна, — выдал спокойно, наблюдая, как её глаза чуть сузились, а затем в них промелькнуло замешательство.

— Чего? — нахмурилась она, слегка покачав головой, будто не была уверена, что услышала правильно.

Я выдержал паузу. Дал ей прочувствовать момент. А потом безэмоционально, глядя прямо произнес:

— Бампер. Ты его вырвала своим трактором. Так что извини, но я без компенсации не уйду.

Её лицо было бесценно. Стояла, будто кто-то нажал на паузу. Медленно моргнула, осознавая сказанное.

— Чего я сделала? — её голос дрогнул, стал тише, но это не значило, что она сдавалась.

Боже, я кайфовал от её реакции. Сначала шок, потом быстрый анализ в голове, а потом эта резкая, глубокая затяжка воздуха.

И вот тут начался полный пиздец.

Я увидел, как при этом вдохе её грудь натянула мокрую ткань сарафана, подчёркивая каждую чёртову деталь. Будто кто-то в моей голове щёлкнул рубильник.

Восхищение накрыло с головой. Это даже не было про пошлость — это было про чистую, необузданную, дикарскую красоту.

Но она уже собралась. И, разумеется, полезла в атаку.

— Ты вообще с ума сошёл?! — её руки скрестились на груди, что только сделало картину ещё лучше.

Глава 9

Василина

Я грохнула дверь так, что аж стены задрожали, но это не помогло. Гнев продолжал бурлить, как молоко на плите, готовое убежать. Босые ноги глухо стучали по деревянному полу, когда я пересекла комнату. Села на кухонный табурет и уставилась в потолок.

"Да что это вообще было?! Этот… этот нахал! Откуда он вообще взялся на мою голову?" — мысли путались, но все сводилось к одному: я была в ярости.

Встав, подошла к раковине, включила воду и плеснула себе в лицо. Ледяные капли стекали по щекам, но ни грамма не охлаждали горячую злость.

Мой первый поцелуй… И с кем?! С каким-то… нахрапистым мажором, который даже имени моего не знает!

Меня передернуло.

Разве я так себе представляла этот момент? Романтический вечер, нежный взгляд, может, даже какое-то волшебное чувство… А что получила? Сильные руки, зажавшие меня между собой и стеной сарая, и… его губы, его напор. Как он мог?

Вытерла лицо, но кран не закрыла. Напор стекал, будто мог унести мою злость с собой.

Но нет.

Выключила воду. Вернулась к двери, выглянула на улицу и застыла.

Он всё ещё был там. Его силуэт удалялся прочь, уверенно и неспешно.

Как будто это его двор, его правила. Как будто он не только трактор мой использовал, но ещё и меня.

Дико хотелось, чтобы парень провалился сквозь землю. Ну или чтобы его тачка снова застряла, только теперь ещё глубже. Но вместо этого он уходил, и что самое неприятное, понимала, что завтра он вернётся.

Я сама ему велела приехать!

"Что вообще со мной было? Зачем я это предложила? Чтобы доказать ему, что я справлюсь с этой его машиной? Или просто чтобы ещё раз увидеть?" — последняя мысль вызвала во мне настоящий шквал гнева.

Одёрнула штору и отвернулась от окна, но внутри продолжала кипеть.

А как он смотрел на меня? Этот взгляд… Жадный, горячий. Будто видел не меня, а что-то, что он обязательно должен взять.

От этого по телу пробежала неприятная дрожь, а щеки вспыхнули жаром.

Подошла к кухонному столу, села, прижала ладони к щекам и закрыла глаза.

Ну что же ты за идиотка такая, Василина… Нахамил тебе, нагло полез целоваться, обвинил в том, что вырвала бампер, а ты, вместо того, чтобы выставить за калитку, дала шанс снова сюда прийти.

— Завтра он у меня не обрадуется, — прошептала, пытаясь найти в этом хоть какое-то утешение.

Но внутри всё клокотало. Злость, обида, и, что самое неприятное, странное, почти непреодолимое желание снова увидеть его.

Проснулась ни свет ни заря, точнее, меня разбудил старый будильник, который звенел так громко, будто хотел поднять всю деревню. Сонно потянулась, надела свой любимый джинсовый комбинезон, и направилась на кухню. Всё делала на автомате: поставила чайник, намазала хлеб маслом, но мысли были далеко.

Точнее, не так. Мысли были заняты им.

Этот нахал не выходил из головы, как бы я ни старалась переключиться.

Я даже имени его не знаю, а он умудрился за два дня свести меня с ума!

— Хамло! — пробормотала себе под нос, опершись на подоконник. — И кто его сюда занёс?

И тут, будто сама судьба решила ответить на мой вопрос. С улицы раздался громкий сигнал. Резкий, словно воплощал его самого. Я подскочила, едва не уронив кружку, и посмотрела в окно.

— В семь утра бибикать?! — не веря своим ушам, пробормотала я.

У ворот стоял знакомый чёрный автомобиль. Дерзкий, как и хозяин.

Схватив кардиган, поспешила к калитке. Сердито подлетая, я почти выкрикнула:

— Ты сдурел? Все спят!

Мажор выглянул из открытого окна, улыбающийся, наглый до невозможности.

— Тогда почему я не сплю, а? Разбойница!

— Как ты меня назвал?— едва сдерживая раздражение, спросила.

Тот даже не смутился, лишь расплылся в своей усмешке и приподнял бровь, будто дразня меня. Он точно знал, что я не сдержусь. И, как только мой вопрос вырвался, он с лёгкостью ответил:

— Разбойница.

Сказал это с таким задором, что я почувствовала, как меня тронуло не столько прозвище, сколько способ произношения. Этот тип явно не боялся, что я подниму скандал. Как будто его уверенность была прочной как камень.

Я вспыхнула. Стиснула зубы, ощущая, как злость ударяет в висок. Этот наглец. Этот самодовольный…

— Да ты… — начала я, сжимая кулаки, но он только лениво потянулся в кресле, ухмыляясь всё шире.

— Да-да, — протянул, наблюдая за мной с нескрываемым удовольствием. — Я — наглый, бесстыжий, отвратительный… Что там ещё?

— Придушила бы! — рявкнула я, и только потом заметила, как его глаза вспыхнули каким-то дьявольским азартом.

— Хм… — промурлыкал он, откидываясь назад. — Слышал, что некоторые предпочитают грубость в постели, но не думал, что ты из таких.

Глава 10

Обошла машину, стараясь не замечать, как Никита стоит неподалёку и, скорее всего, ухмыляется. Чувствовала его взгляд спиной, но не подавала виду.

Подойдя к переднему бамперу, присела на корточки и начала осмотр.

Что-то сразу показалось мне странным. Вырвало его будто не случайно, а с каким-то особым усердием. Наклонилась ближе, провела пальцами по краю креплений. Остатки грязи мешали нормально разглядеть, но навскидку, ничего критичного.

Слава богу.

Я выдохнула, испытав облегчение. Если бы что-то действительно сломалось… Лучше даже не прикидывать, что этот мажор удумал бы в качестве “компенсации”. Деньгами я бы точно не расплатилась. А чем тогда?

На мгновение представила его самодовольное лицо, предвкушающее какую-нибудь пошлость, и тут же отогнала мысль.

Всё обошлось, бампер цел. Проблема решена.

Подняла, аккуратно вставляя на место. Вошел легко, защёлкнувшись с тихим звуком, словно и не был вырван вовсе. Осталось закрепить заклёпками.

Я покосилась в сторону Никиты, который, конечно же, даже не собирался помогать. Только наблюдал, скрестив руки на груди.

— Ну да, — пробормотала себе под нос, закручивая крепёж. — А чего ещё ждать.

Что за мужик, который даже такую элементарщину не может?

Но едва этот вопрос промелькнул, я тут же спохватилась.

Точно… Мажор.

Где он, а где работа руками?

Закатила глаза и прикрутила последнюю заклёпку, выпрямилась, оценивая своё творение. Вышло идеально. Будто и не было никакого происшествия.

Я почувствовала его раньше, чем увидела.

Не было ни шагов, ни шорохов — только внезапное, почти осязаемое присутствие за спиной. Инстинктивно обернулась, и… столкнулась с ним. Почти врезалась в его грудь.

Никита стоял так близко, что я на секунду задержала дыхание.

— Ну что, мастер, — протянул он, пристально глядя на меня, изучая, проверяя мою реакцию. — Ты когда-нибудь… занималась сексом в тракторе?

Я моргнула.

Просто замерла, смотря на него, и пыталась переварить сказанное.

Это что вообще за вопрос такой?!

— Что ты… — начала я, но слова застряли в горле. Чувствовала, как лицо заливает жаром.

— Ты слышала, — голос стал ниже, мягче, но именно это и сделало его опаснее.

И прежде чем я смогла что-то сказать, Никита протянул руку и, словно издеваясь, убрал выбившийся локон с моего лба.

Прикосновение пальцев было едва заметным, но тело отреагировало моментально.

Будто по коже пробежали искры.

А затем он сделал нечто, от чего у меня и вовсе перехватило дыхание.

Быстрым движением сдёрнул одну из лямок моего комбинезона, оголяя плечо.

— Ты что творишь?! — выдохнула я, отпрянув назад. Но тут же наткнулась спиной на бампер машины.

Никита не отступил.

Он стоял передо мной слишком близко, с той самой ленивой, бесстыжей улыбкой, от которой хотелось одновременно и спрятаться, и… чего-то ещё, чего я не собиралась признавать.

— Ты чего такая напряжённая? — Его голос был низким, почти мурлыкающим.

Он наклонился, оперся рукой о капот рядом со мной, отрезая пути к отступлению.

— Боишься, что я снова попробую тебя поцеловать?

Я резко вскинула голову, встретившись с ним взглядом.

— Даже не думай, — процедила сквозь зубы.

Но голос дрогнул.

— Почему? — Темные глаза поблёскивали озорством, он явно получал удовольствие от этой игры.

Словно это был его любимый способ сводить меня с ума.

— Ты так вкусно кричала в прошлый раз, когда я...

— Никита! — перебила, чувствуя, как лицо вспыхивает от смеси злости и смущения. — Еще одно слово, и я…

— И ты что? — Теперь уже он перебил, не отводя взгляда.

Он был слишком близко. Его дыхание касалось моей щеки.

Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не дернуться.

— Огрею монтажкой, если посмеешь ко мне прикоснуться, — выпалила я, инстинктивно наклоняясь в сторону, чтобы посмотреть, где эта самая монтажка осталась.

Никита рассмеялся.

Глухо, хрипло, дерзко.

— Монтажкой? — переспросил этот нахал, выпрямившись, но, конечно же, не отходя ни на шаг. — Вот теперь я точно боюсь.

Никакого страха в его голосе, сплошной вызов.

— И правильно делаешь, — я постаралась говорить уверенно, но всё равно выходило неубедительно. Блин, даже мой собственный организм меня предаёт. — Потому что я не шучу.

Его губы дрогнули в ухмылке.

— Знаешь, Василина, ты становишься всё интереснее.

Глава 11

Я стояла на месте, не двигаясь, не отрывая от него взгляд. Внутри всё кипело — злость, смущение, но и какое-то странное, неизведанное тепло. Парень вдруг подался вперед, и я поняла, что он собирается снова сделать это.

— Никита, — прошептала, будто предостерегая.

— Что? Ты же сама не двигаешься, ждешь, — сказал он тихо, с той самой, ленивой ухмылкой.

Я не успела ответить — ладонь легла мне на щеку, пальцы коснулись подбородка. И прежде, чем смогла придумать что-то умное, он поцеловал.

На этот раз я не отбивалась и не замерла в панике, как было вчера. Вместо этого осторожно ответила. Его губы были теплыми, немного требовательными, но не грубыми. И уже через секунду почувствовала, как легко касается моих губ своим языком, будто приглашая в какую-то неизвестную игру.

Я растерялась, но потом, словно поддаваясь какому-то внутреннему импульсу, попробовала повторить движения. Это было странно, неловко, но он будто сразу понял и чуть замедлился, давая мне возможность подстроиться.

Ладонь переместилась на затылок, пальцы чуть поглаживали мои волосы, а другой рукой мажор притянул ближе.

Сердце колотилось так, будто собиралось вырваться наружу, но я уже не думала ни о чём, кроме умелых прикосновений.

Когда наши языки встретились, это было как вспышка. Странное, новое ощущение, которое даже и сравнить не с чем. Я немного зажмурилась, но решила пока не отталкивать. Мне хотелось понять, как он это делает — так легко, так... правильно.

Его дыхание смешивалось с моим. Языки двигались в каком-то плавно-диком ритме, и я вдруг поймала себя на мысли, что больше не хочу останавливаться.

Но тут Никита неожиданно отстранился, оставаясь буквально в сантиметре. Я раскрыла веки и встретила его взгляд — хищный, довольный, но в то же время…нежный.

— Ну, вот, видишь? — сказал он чуть хрипло, не отрывая от меня глаз. — Ты гораздо быстрее учишься, чем я думал.

Я чуть было не сказала, что мне понравилось, как он вдруг улыбнулся — нагло. Сразу подумала, что сейчас что-то пошлое сострит.

И на тебе, долго ждать не пришлось:

— Знаешь, у меня начинает получаться, — произнес обманчиво мягко, но с каким-то странным вызовом в голосе. — Ты становишься такой... послушной. Даже милой.

Я резко подняла брови, не сразу поняв, что он имеет в виду.

— Чего? — только и выдавила, пытаясь осознать сказанное.

— Ну вот, — продолжил мажор, явно наслаждаясь ситуацией, — ты уже не отбиваешься, не кричишь, даже губу не прокусила на этот раз. Видишь? Порепетируем, и из тебя выйдет приручённая малышка.

У меня перед глазами будто что-то вспыхнуло.

Послушная? Приручённая? Да он издевается!

— Проваливай, дрессировщик! — выкрикнула я, отталкивая парня в грудь, потому как уже была на эмоциях и во мне закипело негодование. — Тачка твоя в норме, можешь катиться отсюда!

Я шагнула вправо, давая себе пространство. Указала рукой в сторону ворот, всё ещё сверля нахала взглядом. Никита не сразу двинулся. Продолжал стоять с тем же наглым выражением лица, но в глазах теперь читалось что-то новое — азарт, словно мой всплеск агрессии только подогрел его интерес.

— Значит, повторять не будем?

Я метнула в него гневный взор, но он выглядел до смешного довольным.

— Попробуй ещё раз подойти, — процедила сквозь зубы, — и я кину в тебя чем-нибудь. И это будет потяжелее монтажки.

Никита неспешно развернулся, подняв руки в жесте показной покорности, но при этом ни на миг не утратил своей фирменной ухмылки. Эта его непрошибаемая уверенность доводила до бешенства. Казалось, даже наслаждался моим всплеском гнева, словно забавным зрелищем.

— Ладно, ладно, успокойся, — произнёс с насмешкой в голосе.

— Вон! — указала в сторону улицы, поджав губы, чтобы не выругаться от злости.

Мне казалось, что эти слова должны звучать, как последняя угроза. Как финальная точка, как железобетонная стена, которую он больше не пересечёт. Но стоило посмотреть на него, как уверенность начала давать трещину.

Этот нахал даже не думал воспринимать меня всерьёз.

Наоборот.

— Хорошо, хозяюшка, ухожу, — ответил наглец, сделав пару шагов назад к своей машине, но не удержался от очередной шпильки: — Но знай: это не конец.

Но всё же двинулся с места. Сел за руль, вальяжно откинувшись на спинку сиденья, не спеша захлопнул дверь.

Я сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает раздражение.

Ещё минута его дразнящего поведения, и я бы сама вышвырнула его отсюда. Правда, не знаю, как.

Какой же он самодовольный!

Мотор заурчал, но водитель, конечно же, не уехал сразу.

Нет, этот наглый мажор не мог просто свалить по-быстрому. Он приоткрыл окно, повернул голову и с неизменной усмешкой бросил:

— До встречи, Василина.

Прозвучало это настолько спокойно и уверенно, что у меня по спине пробежал холодок.

Глава 12

Въехал к себе во двор, заглушил двигатель и остался сидеть в машине, открыв дверь. Вглядываясь в переднюю панель, пытался сосредоточиться, но мысли скатывались в одно и то же русло. Летние шорты, которые надел с утра, теперь подчёркивали каменный стояк, доставляя массу неудобств.

Вот это я влип... Пацаны же сожрут с потрохами, особенно Дан. Он видел, как я бампер срывал, пришлось поведать о своем плане.

И ведь так уверенно еще заявил ему перед выходом, что погнал добывать секс.

Добыл...

Откинул голову на подголовник, прикрыл веки и ладонями потер лицо, пытаясь хоть немного прийти в себя. В мозгу только звон её голоса, глухой от злости, но всё равно какой-то до чертиков притягательный. Перед глазами стояло её лицо — разгорячённое, с блеском в глазах, а потом тот момент, когда поцеловал.

“Приехал, называется, местных баб трахать”, — мысленно выругался.

А сам второй день только и бегаю между её огородом и своим. Всё, хорош! Завязывать надо. Это явно не моя игра.

С усилием усмехнулся, распахивая глаза. Картина вчерашнего дня всплыла в памяти: Егор, который звал в здешний клуб, рассказывал про местных телок, обещал, что будет интересно.

Надо было идти. И повеселился бы, и не торчал бы в семь утра у её калитки, как последний идиот.

Сегодня всё, хватит. Теперь я с пацанами. Проветрюсь, посмотрю, что за девчонки тут водятся... и развлекусь. Надо отвлечься, иначе крышу снесёт окончательно.

Выдохнул и наконец вышел из машины. Голова всё ещё гудела от её образа, но решил держаться.

Всё, никаких Василин, никаких тракторов и угроз отхватить монтажкой!

Шагнул через порог дома и огляделся. Обстановка внутри была всё та же: беспорядок, остатки вечернего веселья на кухонном столе и доносящиеся из зала звуки, свидетельствующие о том, что пацаны только-только начали приходить в себя.

В гостевой, раскинувшись на диване и кресле, сидели друганы. Оба в мятых футболках, с заспанными лицами. Егор медленно потягивал из кружки что-то похожее на вчерашний чай. Дан с подушкой в руках выглядел так, будто ещё пару минут назад её обнимал.

— А вот и наш герой, — протянул Егор, бросив взгляд в мою сторону. — Какой-то ты с утра свежий, хоть и встал, похоже, ни свет ни заря.

Я промолчал, кивнув в сторону. Голова ещё гудела, а настроение было странным, смешанным из раздражения, усталости и чего-то ещё, что совсем не хотел анализировать.

— Поехали на речку в соседний посёлок после завтрака, — предложил Гор. — Там пляж нормальный, вода чистая. Девчонки обычно кучкуются.

— После того, как досплю, — буркнул, направляясь в свою спальню.

— А чего не спалось? — донёсся в спину голос Дана, и, не успел ответить, как тот уже заржал: — Секс добывал?

— Да пошел ты! — огрызнулся, хлопнув дверью своей комнаты.

Забросив шорты на стул, плюхнулся на кровать, сцепив руки за головой. Мысленно все прокручивал утренний разговор с Василиной, её возмущения, и всё больше злился на самого себя.

"Секс добывал..." — эхом раздалось в голове, и я невольно усмехнулся.

Если бы она знала, насколько мне хотелось прям там, в этом чёртовом гараже, не размениваться на слова, не тянуть, не провоцировать — а просто завалить на капот и сделать то, о чём она даже боится думать.

Сжал челюсть, вспоминая взгляд — злой, взбешённый, но… капец какой горячий.

Она думала, что её протесты меня останавливают? Да блядь, нет! Они только сильнее разжигают интерес.

Прикрыл глаза, снова ощущая на языке вкус её губ. Чуть неловкие, но уже не такие зажатые, не такие испуганные. Она не просто терпела, не просто стояла, как деревянная, а действительно отвечала.

Чувствовал, как её дыхание становилось неровным, как сначала боялась, скорее всего своей реакции на меня, но потом поддавалась, шаг за шагом.

А когда её язык неуверенно коснулся моего…

Я резко перевернулся на бок, сжимая простыню в кулаке.

Нахрена я тогда остановился?!

Чёртова игра, в которую сам себя загнал. Поэтому хорош! Надо заканчивать на ней зацикливаться.

— Сука! Присмотрю более сговорчивый вариант, — выругался и постарался лечь ровнее.

“Подушка еще кирпич, нужно было свою брать”, — подумал, стукнув по ней кулаком.

Несмотря на это дичайшее неудобство, попытался уснуть, но перед глазами всё равно стояла Василина: в гневе, упрямая, с глазами, которые ещё больше сверкали, когда намеренно выводил её из себя.

Глава 13

Едва продрал глаза, как Егор уже стоял у меня в комнате. Без стука, как обычно.

— Давай резче, тачка уже греется, — заявил он с порога.

— Я на своей поеду, — сказал, с неохотой садясь на кровати.

— Ага, чтобы опять трактором тебя тащить? — хмыкнул он, облокотившись на дверной косяк.

— Ты ща телку какую-нибудь подцепишь, а мне потом пешком чапать, — отрезал я, проходя мимо него к кухне.

— Блин, точно, — усмехнулся Гор и театрально хлопнул себя по лбу. — Тогда каждый на своей. Но ты езжай за мной, а то опять заблудишься.

Он заржал, довольный своей "шуткой". Я только закатил глаза.

— Просто скинь мне локацию, — буркнул, наливая себе кофе.

Стоило только выехать за ворота, как краем глаза заметил тот самый двор через дорогу. Трактор стоял под деревом, будто ничего не случилось.

Я вжал педаль газа, ощущая, как автомобиль плавно набирает скорость. Ветер гулял в приоткрытом окне, солнце било в лобовое, а я всё равно чувствовал, как где-то внутри свербит дурацкое раздражение.

И вовсе не из-за Гора, который впереди ехал так, будто специально выносил мне мозг своим рваным темпом.

Просто...

Я опять поймал себя на мысли, что думаю о ней.

Сжал руль сильнее.

Нет. Хватит. Закрыл тему.

Река, жара, ледяное пиво в руках — вот на что надо переключиться.

Сделал музыку громче, пытаясь забить голову басами. Но, чёрт, перед глазами всё равно всплывали эти её упрямо сжатые губы, этот взрыв в глазах, когда я в очередной раз подначивал.

Тёплая кожа под пальцами, когда я стянул эту чёртову лямку комбеза. Как она сначала замерла, а потом будто забыла, как дышать, когда поцеловал.

Твою мать!

Резко выдохнул и передвинул руку на коробку передач.

Соскучился по бабам, вот и веду себя, как идиот. Пора спустить пар, иначе точно поедет крыша.

Река. Девки. Никаких упёртых трактористок с дерзкими языками и глазами, в которых будто пламя горит.

Вперёд, только вперёд.

Где-то впереди Гор врубил поворотник и свернул на грунтовку. Тряхнул головой, сгоняя остатки ненужных мыслей, и уверенно двинул следом.

Остановились у берега, и сразу стало ясно — местные девчонки уже собрались. Вся поляна была заполнена: кто у воды, кто под деревьями на покрывалах, кто у скутеров. Музыка играла из нескольких колонок, шум смеха и разговоров раздавался повсюду. Я вышел из тачки, окинул взглядом окружающих.

— Ну что, парни, почувствуйте момент, — Егор, улыбаясь, хлопнул по плечу, а потом сдвинул назад свою ковбойскую шляпу, которую таскал всюду.

Мы встали втроём вокруг машин, будто на выставке себя показывали. И надо признать, эффект не заставил себя ждать. Несколько девочек сразу начали поглядывать в нашу сторону.

Ну а че? Три ничешных парня, на нормальных тачках, не уроды, да ещё и с мышцами. Кто не обратит внимания?

Я даже поймал на себе пару взглядов и ухмыльнулся.

“Всё будет проще, чем я думал. Все девки будут наши," — мелькнуло в голове.

Но тут же, будто кто-то выключил этот режим, перед глазами возник образ другой девушки. Не из тех, кто сейчас здесь, смеётся и заигрывает. Она там, у себя дома, наверное, что-то чинит или опять сердится.

— Так, пацаны, дальше без меня, — вдруг сказал Гор, возвращая меня к реальности.

Мы с Даном посмотрели на него, не понимая, что за выходка. Но он, не объясняя, уже шагал к воде, предусмотрительно оставив свою шляпу на капоте.

— Что он делает? — пробормотал я, но друг только плечами пожал.

Через минуту всё стало понятно. Егор уверенно вошёл в реку и поплыл. Он направлялся прямо к девушке на надувном матрасе. Та лежала на животе, в синем купальнике, и, похоже, наслаждалась солнцем, пока не поняла, что к ней кто-то плывёт.

— Ну что за герой? — Дан покачал головой, но сам уже начинал ухмыляться.

Мы оба молча наблюдали, как наш друг подплывает ближе, а девушка приподнимается и, судя по всему, совсем не рада его компании.

Пока мы стояли, лениво переговариваясь и от нечего делать разглядывая всех подряд, Гор уже успел что-то нахамить той девчонке. Мы не слышали, что именно, но по тому, как она дернулась, было понятно — не комплимент.

— Ну-ну, пощады не жди, брат, — хмыкнул я, глядя, как та его сначала оттолкнула, а потом отвесила неплохой такой шлепок ладонью по воде.

Егор только заржал, вытирая лицо. Но вместо того, чтобы свалить, как сделал бы любой нормальный человек, он залез на тот же матрас.

— Ну всё, ты труп, — ухмыльнулся Дан.

Мы оба понимали, что эта сцена может закончиться либо тем, что Гор уломает её на свиданку, либо получит матрасом по башке. И нас устраивали оба варианта.

— Ладно, что-то тухляк, — зевнул Дан, когда мы окончательно потеряли интерес к цирку. — Может, двинем в ту сторону? Там вроде девки без парней.

Глава 14

День обещал быть обычным, но внезапно всё пошло наперекосяк.

Обед был готов — борщ на плите, пирожки подходили в духовке, а я уже натягивала куртку, чтобы ехать на вокзал за дедом. Глянула в окно — ливень хлещет, гром гремит, но не впервой. Главное, что успела заранее приготовить трактор, чтобы без задержек поехать.

Вставила ключ в замок зажигания, повернула. Вместо привычного гулкого рычания мотор издал жалкий треск, а потом смолк.

Я замерла на секунду, не веря своим ушам.

— Нет, ну только не это, — прошептала, снова поворачивая ключ.

Мотор жалобно хрипнул и снова затих.

— Пожалуйста, родненький, давай, не подводи, — умоляла я, глядя на приборную панель, как будто это могло её убедить.

Ещё одна попытка, и ничего. Звук был таким же беспомощным, как и мои усилия.

— Ну же, заводись! — почти закричала я, вдавливая педали, держа ключ повернутым дольше, чем нужно. — Ты ведь всегда меня выручал!

Паника накатила, пронзила всё тело. Время шло, а я всё крутила стартер, надеясь, что вот-вот мотор оживёт. Но он только постукивал, будто дразнил меня своей безучастностью.

Гром загремел снова, близко, почти над домом. Я бросила взгляд за окно гаража — небо потемнело, как будто ночь настала. Ливень с грохотом падал на крышу, а я чувствовала себя запертой в этом шуме, окружённой бессилием.

— Да чтоб тебя! — в сердцах выкрикнула и ударила по рулю ладонями, больно, но без толку.

Слёзы подступили к глазам, обжигали, несмотря на прохладу. Я тяжело выдохнула, попыталась успокоиться, но ничего не выходило.

— Заводись, пожалуйста, умоляю, — голос сорвался, превратившись в слабый хрип. — Мне нужно ехать, понимаешь?

Пальцы дрожали, когда я вновь схватилась за ключ. Последняя попытка — мотор снова застучал, но сдался быстрее, чем в прошлый раз.

Слёзы сами по себе скатились по щекам. Я немощно облокотилась на руль, закрыла лицо руками и заплакала. Не от обиды, не от страха, а от бессилия, которое сковало меня, как эти грозовые тучи.

Время. Оно неумолимо двигалось вперёд. Стёрла слёзы рукавом, глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями.

Глянула на телефон — часы показывали, что я уже опоздала. Бросила мобильник на стол с инструментами и, заметив в углу гаража велосипед, схватила его, как последнюю надежду.

— Ладно, чёрт с тобой, — пробормотала обиженно трактору, толкая двухколесный транспорт к выходу.

Дождь сразу же окатил ледяной водой, стоило сделать первый шаг наружу.

Но я, крепко зажав руль, рванула из укрытия прямо под ливень. Колёса скрипели на мокрой земле, а я мчалась вперёд, стараясь не думать о том, как же сильно меня заливает водой.

Дорога, покрытая лужами, блестела под ударами капель, и каждый оборот педалей отзывался стуком в груди. Мокрая одежда прилипала к телу, холод пронизывал до костей, но я только сильнее наклонялась, подгоняя себя.

Когда впереди, вдоль прямой дороги, не оказалось ни одной фигуры, я свернула в посадку. Деревья тут росли густо, их кроны частично закрывали от дождя, но земляная тропинка была вязкой, скользкой. Велосипед застревал в грязи, и мне приходилось чуть ли не вырывать его из этого плена.

Каждый метр казались вечностью. Я снова и снова повторяла себе:

“Быстрее.”

Наконец, сквозь ряды деревьев показался вокзал. Я выкатилась на дорогу, из последних сил давя на педали. Перрон был пуст.

— Дедушка! — закричала, спрыгивая с велосипеда и оставляя его на мокром асфальте.

Громкие раскаты грома, кажется, перекрыли мой голос. Никто не отозвался.

Я подбежала к остановке. Её крыша защищала от дождя, но ни одного человека там не было.

— Дед! — снова позвала, чувствуя, как сердце готово выскочить из груди.

В отчаянии бросилась в небольшое здание вокзала. Открывая дверь, даже не подумала стряхнуть с себя воду. Внутри было тепло, но пусто, лишь за стойкой приборов стояли несколько сотрудников.

— Простите, — произнесла я, пытаясь отдышаться. — Вы не видели пожилого мужчину, с сумкой? Он должен был приехать на поезде.

Одна из женщин, помедлив, подняла взгляд от монитора:

— Девушка, все разъехались, как только поезд пришёл. Никого уже нет.

Слова ударили сильнее, чем я ожидала.

— Вы уверены? — тихо спросила, хотя знала, что ответ не изменится.

— Да, — отозвалась женщина.

Я растерянно посмотрела на неё, поблагодарила и выбежала из здания. Ноги подкашивались, голова шла кругом.

“Где он мог быть? Куда он мог деться?”

Я снова схватилась за велосипед. Села, не обращая внимания на мокрую седушку, и рванула обратно.

Дорога домой была ещё тяжелее. Сил не осталось совсем. Ливень усилился, забирая последние капли тепла. Я едва видела, куда еду, но педали крутила почти на автомате, лишь бы добраться до дома.

Глава 15

Знакомая черная машина стояла преспокойно, подпирая гараж с трактором. Сердце ухнуло вниз, а по коже пробежал неприятный холодок. Велосипед почти выпал из рук, но я быстро отмерла и прислонила его к забору, чувствуя, как внутри закипает смесь злости, удивления и усталости.

“Гад ползучий…” — мысленно выругалась и, тяжело вздохнув, направилась в дом.

Дождь продолжал лить, но я успела промокнуть настолько, что капли уже не имели значения. Разулась у входа, скидывая мокрые ботинки, и едва открыла дверь в коридор, как услышала мужские голоса.

— Ох и вкусно! Да ты, Иван Петрович, счастливчик! — раздался бодрый голос Никиты.

Мой дед что-то ответил ему, но слова утонули в стуке моего сердца. Я прижалась к стене, закрыв глаза.

Только не это…

Собрав остатки терпения, направилась на кухню.

И картина, которую застала, заставила меня встать, как вкопанную.

Дед сидел на своем месте, уютно устроившись, а напротив него, спиной ко мне, развалился Никита. Его широкие плечи расслабленно откинулись назад, а перед ним стояла тарелка с моим борщом. Он ел так жадно и с таким удовольствием, что на секунду мне показалось, будто он мурлыкает.

— Ууу, — пробормотал он, поднося ложку ко рту, и протянул: — Вот это вещь!

Я даже не сразу нашлась, чтобы что-то сказать.

— Я, конечно, могу не понимать ничего в женщинах, но если они всегда так готовят, то, Иван Петрович, надо держать такое богатство при себе.

Дед рассмеялся, облокотившись на спинку стула.

— Ну, что скажешь, Васька? — проговорил он, обращаясь ко мне, так как сразу заметил, что я вошла, в отличии от мажора. — Воспитал внучку! У неё и характер, и руки золотые.

Меня как кипятком окатило.

— Это что вообще такое?! — громко выпалила я, переступая порог кухни.

Никита обернулся, держа в руке ложку. Увидев меня, сразу же расплылся в своей наглой ухмылке.

— Привет, разбойница, — протянул он, словно я здесь случайно оказалась.

— Ты… — я ткнула пальцем в сторону тарелки. — Это мой борщ!

— Да? — Он сделал вид, будто только сейчас осознал это. — Ну, тогда спасибо. Вкусно, кстати.

— Дед! — возмущённо повернулась я к родственнику. — Ты зачем его пустил?

— Да что ты начинаешь, Вась, — усмехнулся он. — Парень добрый, довёз меня до дома. Да и под дождём мокнуть не дело.

— Ты решил отплатить ему моим обедом?

— А что тут такого? Всё равно много наготовила, — ответил дед спокойно, будто ничего страшного не произошло.

Никита снова улыбнулся и, ковырнув побольше гущи, добавил:

— Ты, кстати, с таким борщом, прям образец семейного счастья.

Я почувствовала, как во мне снова вскипает злость.

— Семейного счастья? — фыркнула я, зло глядя на парня, который, казалось, только больше развлекался от моего возмущения. — Да ты, оказывается, не просто наглец, а ещё и философ.

— Я стараюсь, — ухмыльнулся он, с явным удовольствием продолжая поедать мою стряпню.

Обвела взглядом эту «идиллию»: дед, довольный и расслабленный, Никита — словно хозяин дома, который к тому же умудрился урвать мою еду, и сама я — стою мокрая, злая и готовая разнести всё вокруг.

— Ну, вы тут, значит, развлекайтесь, а я пошла!

— Куда? — спросил мажор, подняв брови.

— В душ! — рявкнула я.

Развернувшись, направилась к ванной. За спиной послышался хриплый смешок парня, а потом его слова, брошенные словно вдогонку:

— Разбойница, попробуй расслабиться. А то лопнешь от злости.

Я остановилась на секунду, тяжело выдохнула, но ничего не сказала. Только шагнула в ванную и закрыла за собой дверь так, что она почти хлопнула.

Оставив всё раздражение за порогом, прислонилась спиной и зажмурила глаза.

Боже, что за день... Только он мог превратиться из плохого в кошмарный!

Скинув с себя мокрую одежду, включила воду. Сначала она текла холодная, и я, скрестив руки на груди, вздрогнула от ледяных капель. Но постепенно струи стали тёплыми, обволакивая меня и смывая не только грязь, но и частичку накопившегося раздражения.

Капли стекали по коже, капали с кончиков волос, и я будто начинала заново дышать.

— Добрый парень? — передразнила я деда. — Да он просто выскочка!

Облокотившись о стену душевой, я вздохнула, представляя его наглую ухмылку и взгляд, когда он обернулся...

…Жгучий, цепкий, пронизывающий до самых костей. Он не просто посмотрел — он заявил.

Не словами, не улыбкой, не движением, а именно взглядом.

Будто уже знал, что я стою позади него. Будто ждал.

И этот взгляд не просто скользнул по мне — он зацепился, впился, как будто держал. Как будто его пальцы уже касались моей кожи, а губы...

Глава 16

Я сидел за кухонным столом, чувствуя, как самогон медленно согревает изнутри. Напротив меня дед Василины наливал себе ещё одну рюмку, двигая её к краю стола, будто собирался поставить точный удар в бильярде. Неприметная на вид посуда, но содержимое бодрит нехило.

— Хорошо у вас тут, — проговорил я, разглядывая старый, но уютный дом. — А Василина всегда такая, да?

Дед улыбнулся уголками губ, чуть прикрыв глаза.

— Какая? — спросил он, с интересом косясь на меня.

— Ну, боевитая, как танк, — усмехнулся я, потянувшись за стаканом.

— Она сильная, — кивнул Петрович, глядя куда-то поверх моей головы. — Всё сама. Училась, работала. Сейчас вот в институт документы подала.

— В институт? — переспросил, осознавая, как в груди непрошено кольнуло любопытство.

— Ага. В городе. Волнуется, конечно, — пробурчал он, взяв рюмку в натруженную ладонь. — Если на бюджет не пройдёт, совсем расстроится. Она ведь старалась.

Я чуть подался вперёд.

— А родители? Поддерживают?

Дед на миг замер, потом залпом опрокинул самогон и поставил пустой стопарь с негромким стуком на стол.

— Нет у неё родителей, — сказал после паузы, не глядя на меня. — Сирота она.

Мои пальцы на стакане дрогнули.

— Как так?

— Разбились они, — тихо продолжил старик. — Ей тогда три года было. Я один остался. Вот и растил её, как мог.

Повисла тишина, которую нарушало только лёгкое постукивание капель по подоконнику.

— Она у вас молодец. Справится, — проговорил, прочищая горло, чтобы выровнить голос.

Дед хмыкнул и наконец взглянул на меня, прищурив глаза так, что я почти физически ощутил, как он меня оценивает.

— Слушай, парень, я вижу, ты поглядываешь на неё. Только вот предупреждаю сразу: она не для таких, как ты.

Я вздрогнул, но Петрович продолжил, не давая мне вставить слово:

— Она девчонка хорошая, себя для мужа бережёт. И знаешь что? Это не твоего толка мужик должен быть. Так что, Никита, думай своей головой, а не чем попало.

Его слова резанули по нервам, но я удержал себя в руках, только хмыкнул и поставил стакан на стол.

— Я не такой уж и плохой, — только и смог ответить, подняв на него взгляд.

— Время покажет, — усмехнулся дед. — Только смотри, Никита. Ей сердце разбить — это себе проблем на голову нажить.

После слов Ивана Петровича что-то внутри меня сместилось. Казалось, весь разговор перевернул мне мозги.

Василина, эта колючая, вздорная девчонка, вдруг предстала в другом свете. Как ёжик, который колется и шипит, но не потому, что хочет укусить, а потому что научился защищаться. Жизнь её, видно, научила. Сирота с трёх лет, воспитывал только дед… Неудивительно, что она держится так настороженно, никого близко не подпуская. В том числе меня.

Ещё немного посидел в компании старика, слушая его рассказы про то, как он внучку учил водить трактор, когда ей ещё десяти не было. На старом лице появлялась тихая гордость, но я всё равно чувствовал его тревогу. Он боялся за неё. Хотел, чтобы у неё всё сложилось, но видел и риски.

Когда стрелки часов начали подбираться к полуночи, я поднялся.

— Спасибо за самогон и разговоры, — сказал, пожимая деду руку.

— Ладно, иди уже. И помни, что я сказал, — отозвался он, пристально глядя мне в глаза.

На улице было тихо, только редкие капли ещё стекали с крыш после дождя. Ливень утих, тучи разошлись, и небо открылось во всей своей красе.

Я достал сигарету, прикурил и, медленно выдыхая дым, посмотрел вверх. Такое небо в городе точно не встретишь. Звёзды всегда напоминали мне о каких-то больших вещах, о которых не задумываешься в суете. И вот теперь, сидя здесь на ступенях чужого дома, не мог выбросить из головы слова деда.

"Бережет для мужа. Не для тебя."

Хмыкнул, прикрыв глаза. Эти фразы звенели в голове, заставляя пересматривать всё, что я делал и говорил за последние дни. Василина была совсем другой, не такой, как те телочки, с которыми я привык иметь дело. Она не строила глазки, не искала повода оказаться ближе. Наоборот, каждый раз, когда я подходил к ней, она будто выставляла ещё одну стену между нами.

"Бережет для мужа…"

Интересно, кто этот муж, которого она для себя представляет? Наверное, какой-нибудь правильный, надёжный парень, без тараканов в голове. Точно не я.

Затянулся глубже и задержал дым в лёгких, пытаясь привести мысли в порядок.

Зачем я вообще в это влез? И ведь зацепила, блин…

Посидел ещё минут десять, глядя на звёзды, потом встал, стряхнул пепел с сигареты и бросил окурок в лужу.

— Не для тебя, — повторил тихо и улыбнулся, осматривая дом, за дверью которого она сейчас спит.

Глава 17

Утро встретило тупой болью в башке и сухостью во рту, как будто кто-то прогнал через мой череп асфальтовый каток. Пробудился от звука шагов — пацаны уже шарились по дому, собираясь на кухне. Едва приподняв голову с подушки, понял, что пить с местными дедами — идея так себе.

— Эй, Никитос, давай вставай! — голос Егора донёсся через приоткрытую дверь. — На речку сгоняем, как вчера. Вон и девчонок цепанем, а то ты вчера только клыки показывал.

— Без меня, — пробурчал я, натягивая подушку на лицо.

— Чего это? — Друг уже заглянул в комнату. — Голова болит? Или... — он хитро прищурился. — Или мысли заняты не речкой?

Я только махнул рукой, давая понять, что обсуждать ничего не намерен.

Через полчаса я всё же поднялся и отправился на кухню, где пацаны уже уплетали яичницу.

— Давайте завтракайте, поедем, — произнёс Гор, кивая в мою сторону.

— Я пас, — ответил, потягивая крепкий кофе, который пах чем-то совсем не утренним.

— Почему? — удивился Дан.

— Решил вернуться в город, — бросил я, смотря в кружку, избегая их взглядов.

— Так рано? — удивился наш ковбой, что уже сидел в шляпе. — А чего, батя вызывает?

— Да просто. Пора уже, — буркнул я.

Друг прищурился, но ничего не сказал. Только потом, пока я мыл кружку, небрежно бросил:

— Ну, я тут, пожалуй, задержусь. У меня кое-что наклёвывается.

— И я, — поддержал его Дан. — До учёбы времени вагон, а тут прикольно. Всё тихо, спокойно, по кайфу.

Я только кивнул. Вопросов задавать не стал. Хотят остаться — их дело.

Когда немного пришёл в себя и наконец собрал вещи, сел за руль и завёл двигатель. Двор встретил меня привычной тишиной. Глушитель выдал низкий рык, и машина двинула на проселочную улицу.

Выезжая за пределы деревни, я вдруг поймал себя на мысли, что могу снова свернуть на ту дорогу, через поля.

А почему бы и нет? Снова застрять в луже, прикинуться дураком и побежать за помощью к знакомому трактору.

Усмехнулся, покачав головой.

— Дурак, — сказал себе вслух.

Но идея, хоть и абсурдная, согрела. Словно маленькая отговорка, чтобы задержаться ещё немного. Но всё, поздняк метаться. Уже свернул на асфальтированную дорогу и разгонялся, оставляя за спиной Стрекозу со всеми ее тараканами.

Она останется там. А я… я поеду дальше.

Дорога в город тянулась, будто размотанная плёнка старого фильма, кадры которой повторялись снова и снова. Поля, лесополосы, небольшие деревеньки — всё сливалось в одно большое пятно. Я гнал машину по трассе, но мысли всё равно оставались там, в деревне. Или точнее, с ней.

Василина.

Эта чёртова девушка будто поселилась у меня в голове. Её упрямые взгляды, дерзкие ответы, это раздражение в голосе, когда дразнил. А ещё её руки. Как ловко и уверенно она прикрепила бампер. И как они дрожали, когда она пыталась оттолкнуть меня во время поцелуя.

“Бережёт для мужа…”

Слова деда звучали, как напоминание, которое я никак не мог проигнорировать.

Она вся такая — закрытая, реально ёжик. Но ведь и ёжики иногда разворачиваются, если их не пугать. Или наоборот, если зацепить правильно.

Заехал на заправку, кинул в бак бензин и пошёл купить еще кофе. Глядя в отражение автомата с напитками, поймал себя на мысли, что улыбаюсь.

“Что смешного?” — спросил себя, но ответа не нашёл.

Смешного не было. Но мысль о том, как она хмурилась, когда я называл её разбойницей, как вспыхивали её щёки, когда позволял себе что-то большее…

Это не отпускало.

“Она же совсем не твой тип”, — сказал себе, возвращаясь к машине. — “Но «не мой тип» почему-то запал в голову крепче всех тех, которые были «моими».”

К тому времени, как подъехал к дому, на улице уже стемнело. Свет фонарей не спасал от ощущения пустоты. Заглушил двигатель, но сидел в тачке ещё минут десять, просто глядя на знакомый двор.

— Ну вот и дома, — пробормотал под нос, но ощущения радости или облегчения не было. Всё было какое-то… чужое.

Вышел, захлопнув дверь, и поднял глаза к окнам своей квартиры. Здесь меня ничего не ждало, только привычная рутина.

Василина, наверное, сейчас возится с трактором в гараже. Или уже читает что-нибудь перед сном.

Зашёл в квартиру, сбросил кроссовки и сразу прошёл на балкон. Город шумел подо мной, огни машин и вывесок смешивались в одно большое пятно. А я стоял, дымя сигаретой, и думал о том, как по-хорошему её раздражал.

Она зацепила меня. Настолько, что я теперь сижу на своём балконе, а мысленно всё ещё нахожусь у её дома. Гляжу, как она выбегает из гаража, вся в масляных пятнах, но с такими горящими глазами, что хочется остаться и смотреть на неё ещё.

Чёртова деревня! Чёртова разбойница!

Глава 18

С утра день задался суетливый. Я проснулась чуть позже обычного, но долго валяться себе не позволила. Первым делом занялась кухней: посуду перемыть, а потом и пол заодно.

Дед вернулся из больницы, прокапался. Сказал, что лучше себя чувствует. Это радовало, хотя и знала, что старый организм не так быстро восстановится. Но хотя бы одно беспокойство можно вычеркнуть — за его здоровье теперь тревожиться меньше.

Ещё бы он не пил вчера с этим…

Воспоминание о мажоре заставило меня стиснуть губы.

Что он вообще себе думает? Приехал в деревню, жизнь потрепать? Еще и деда напоил, а сам благополучно испарился.

Когда убирала со стола, в руках оказался стакан, из которого пил Никита. Я невольно повертела его в пальцах, словно он мог рассказать, что творится в голове этого нахала. Вспомнила его ухмылку, уверенные движения, с которыми он навязывал своё присутствие.

Но тут же выдохнула и поставила стакан в мойку.

Хватит! Он заберёт свою машину и укатит туда, откуда приехал. С этим проблемным тоже разберусь.

И чтобы не пересечься с парнем, решила уйти из дома пораньше. Сенокос в поле дед хотел оставить на после обеда, но я понимала: лучше поеду сейчас. И дело на свежем воздухе полезнее, и дома мозг себе не вынесу, пока этот городской красуется на нашем дворе.

Итак весь вечер дождь хлестал, придется еще проверять, чтобы поле просохло. Хотя, какая сейчас стоит жара — пока доеду до луга, уже должно всё подсохнуть. Земля тут жадно пьёт воду, а солнце не щадит ни траву, ни людей.

И ведь ждать не подождешь. Впереди обещают несколько дождливых дней — если оставить на потом, точно всё гнить начнет, а потом хоть не коси вовсе.

Нет, сегодня самое время.

Чем быстрее уеду, тем лучше.

Переоделась в рабочую одежду, заплела волосы, чтобы не мешали, и вышла к гаражу. К своему удивлению, увидела трактор, который спокойно стоял там, где я оставила его вчера, только теперь не с открытым капотом, а полностью готовый к работе.

— Дед, это ты? — крикнула я, подойдя поближе.

— А кто ж ещё? — откликнулся он, довольный, что я заметила. — Пока ты там убиралась, я всё починил. Проводка отходила, ничего серьёзного.

Я растерянно замерла, а потом облегчённо улыбнулась.

— Спасибо, дед. Ты нас спас.

Мы быстро собрали инструменты, грабли, вилы и отправились в поле. Дорога была чуть легче после вчерашнего ливня, пыль притихла, но грязь кое-где ещё оставалась. Трактор уверенно гудел, и я впервые за долгое время почувствовала, что дело спорится.

Сенокос занял весь день. Я работала с таким усердием, что ни на что другое не обращала внимания. Солнце пекло, руки ныли, но я всё равно продолжала размахивать граблями, подбирая незацепленную траву за трактором, будто в них была зашита вся моя злость и раздражение.

— Ты бы передохнула, — сказал дед ближе к вечеру, отряхивая солому с рубахи. — Упахиваешься как лошадь.

— Не могу, — отмахнулась я, вытирая пот со лба.

К закату работа была закончена. Мы загрузили инвентарь в телегу трактора и поехали обратно домой. Возвращаясь, я ловила себя на мысли, что боюсь увидеть пустой соседский двор.

Если машина Никиты уже пропала, значит, всё. Он уехал. А если стоит?..

Сама не знала, чего хочу больше.

Когда вернулись с сенокоса, было уже почти темно и усталость тянула тело вниз, будто я таскала на себе всё то сено, которое успели скосить. Трактор тихо урчал, пока открывала ворота, и дед ловко загнал его во двор. Я, шатаясь, потянулась снять сапоги, но взгляд невольно упал на пустое место перед домом. Там, где ещё утром стояла его чёрная машина.

Сейчас её не было.

Не было и у нас во дворе, и напротив, где он остановился с друзьями. Пустота от этого осознания ударила так неожиданно, что я застыла на месте, как вкопанная. Сердце замерло, а потом стукнуло с такой силой, что отдало болью в висках.

Уехал. Всё-таки уехал…

— Василина, что там? — спросил дед, уже выбираясь из кабины.

Я не ответила, лишь медленно опустила голову, стараясь справиться с нахлынувшим чувством. Раздражение, разочарование, даже злость смешались в единую массу, и я не до конца понимала, что хочу больше — выдохнуть от облегчения, или расплакаться.

С трудом вытащила сапоги, кинула их к крыльцу и пошла в дом. Каждый шаг давался тяжело, будто ноги налились свинцом. Устала не только физически, но и морально.

На кухне, естественно, всё осталось так, как я положила. Стакан, из которого он пил, всё ещё стоял, сушился у мойки.

Взяла его в руки, посмотрела, повертела.

Мажор. Бестолковый мажор.

Съел мой борщ.

Я поморщилась, но почему-то не смогла сразу поставить стакан обратно. Вспомнился его взгляд — нахальный, цепкий, будто он вообще не чувствует границ. А потом, как он ухмыльнулся, когда взял ложку, как ел, не торопясь, будто проверяя, как я на это отреагирую.

Ткнула палец в край стакана, сердито нахмурилась.

Глава 19

На утро проснулась с ощущением тревоги, которое засело где-то глубоко в груди и не отпускало. Надежда еще теплится, но не дает дышать спокойно. Сегодня должны были выложить окончательные списки поступивших на бюджет.

Дрожащими пальцами открыла телефон, войдя на сайт университета. Пальцы прокручивали вниз, выискивая фамилию, а сердце с каждой секундой стучало всё громче. Когда дошла до конца списка, биение уже было слышно в ушах. Меня там не было.

Меня. Там. Не. Было.

Руки ослабли, смартфон соскользнул на кровать. Пустота в голове моментально сменилась взрывом отчаяния. Я закрыла лицо руками, чтобы сдержать рыдания, но голос разума твердил безжалостно: "Это конец."

Я так старалась! Блин, я не просто старалась, я выкладывалась из последних сил, чтобы доказать, что достойна. Не просто для себя — для деда, который вложил в меня столько... Для родителей, которых нет рядом, но которые бы гордились мной.

И что теперь? О чём мечтать?

Всё рухнуло.

Я так хотела учиться на инженера. Хотела, чтобы деревня осталась в прошлом, а впереди было только будущее — яркое, с новым городом, знаниями, мечтами.

А теперь? Где мы возьмём такие деньги?

Я тихо разрыдалась. Слёзы стекали по щекам, смешиваясь с подушкой. Я пыталась сказать себе, что не всё потеряно, что, может быть, через год получится, но эти слова казались издевательством.

Я не потяну ещё год в этой деревне, среди полей и тракторов, без надежды…

Руки бессильно упали. Нужно было встать, идти что-то делать, но я просто лежала, вслушиваясь в звук дождя по крыше. Казалось, весь мир плакал со мной.

Спустя какое-то время вытерла лицо ладонями, пытаясь привести себя в порядок, но соленые капли всё ещё катились одна за другой. Дышать было тяжело, и я поняла, что больше не могу сидеть взаперти.

Дождь закончился, поэтому вышла на крыльцо, где дед уже занимался чем-то возле дровника. Он обернулся, услышав скрип двери, и мгновенно всё понял.

Увидев, в каком я состоянии, молча расправил руки, и я тут же кинулась в его объятия, зарываясь носом в клетчатую рубаху. Горячие слёзы вновь потекли, и я не могла остановиться.

— Ну же, дорогая, не плачь так горько, — мягко сказал он, поглаживая по голове мозолистой ладонью.

— Не буду, дедушка, — выдохнула сквозь всхлипы. — Всё, не буду. Я пойду на ветеринара. Я на него прошла на бюджет.

Он немного отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо, и глаза его заблестели.

— Такая ты у меня молодец, Василинка, — с трепетом сказал, вытирая мой мокрый лоб своим большим пальцем. — Я так тобой горжусь, слышишь?

Кивнула, чувствуя, как в груди разливается тепло от его поддержки, даже несмотря на боль.

— А что касается инженера, то ты не отчаивайся, — продолжил он неоспоримо. — Ветеринар — это тоже благодарная работа и очень благородная. Ты будешь лечить животных, помогать людям. Разве это плохо?

— Это не плохо, — прошептала я, стараясь поверить его словам. — Но я так хотела…

— Знаю, знаю, — перебил он мягко, снова прижимая к себе. — Ты сильная девочка, Василинка. Всё получится. Жизнь часто закручивает так, что и не ждёшь. Главное — не бросать свои мечты. А пока займись тем, что у тебя уже есть.

Я закрыла глаза, ощущая, как его уверенность немного переливается в меня.

Может, он и прав. Может, ветеринар — это тоже мой путь. Может, через эту дорогу я всё же найду способ дойти до своей мечты…

Глава 20

Последние дни лета пролетели так быстро, что я не успела даже оглянуться. Утро, обед, вечер — всё смешалось в череде хлопот и сборов. Я дважды ездила в город одна. Сначала подавала оригиналы документов, потом регистрировалась в общежитии.

Теперь я студентка. Первокурсница.

Сегодня был мой первый день, и я шла по двору института, не переставая улыбаться. Здание, окружённое высокими деревьями, казалось величественным и немного пугающим. Мимо проходили другие студенты: кто-то шумной компанией, кто-то один, как и я. Все они казались такими уверенными, будто точно знали, что делают и куда идут.

Я вдыхала свежий воздух и повторяла про себя напутствия деда. Его слова, тёплые и ободряющие, будто всё ещё звучали в моих ушах:

— Васька, ты у меня лучшая. Будь смелой, учись, не сдавайся. Я тобой горжусь, понимаешь? Не просто горжусь, а жить ради тебя буду, чтобы однажды увидеть, как ты с дипломом домой вернёшься.

Я почти слышала, как он хлопает меня по плечу, подшучивая, что в городе, наверное, буду самой умной и красивой.

"Дедушка, я не подведу," — подумала, стискивая лямку рюкзака.

Моя улыбка стала ещё шире, когда представила, что впереди целый мир. Может, он и страшный, но теперь я была готова встречать его с высоко поднятой головой.

Я шла, впитывая каждую деталь. Новая жизнь начиналась прямо здесь, на этой аллее, с аккуратно подстриженными кустами и лавочками, на которых уже сидели ребята, обсуждая что-то оживлённо.

И вдруг замерла.

В нескольких шагах впереди, чуть прислонившись к дереву, стоял он.

Никита.

Мой взгляд упал на знакомый силуэт: лёгкая небрежность в одежде, уверенная осанка, руки, засунутые в карманы.

На секунду мне даже показалось, что я его придумала. Но нет, он был здесь. Настоящий.

Сердце ухнуло в пятки, а затем резко взмыло к горлу. Грудь сдавило, воздуха внезапно стало слишком мало.

Нет, только не это!

Инстинктивно попятилась назад, но ноги будто приросли к земле. Единственное желание, которое вспыхнуло во мне ярче всего, — сорваться с места и спрятаться. Где угодно: за деревом, за ближайшей скамейкой. Хоть в кустах! Только бы он не заметил меня.

Но уже слишком поздно.

Он поднял голову, и наши взгляды встретились.

Улыбка. Вот эта его чуть насмешливая, самоуверенная улыбка, от которой меня всегда пробирало до дрожи.

— Василина, — спокойно произнёс, словно и не было этого времени, что мы не виделись.

Мир качнулся.

Ноги ослабели, и пришлось задержать дыхание, пытаясь восстановить душевное равновесие. Поток эмоций буквально взорвался: злость, удивление, досада, радость…

Почему он здесь? Почему сейчас?

"Соберись, Василина," — мысленно приказала себе, пытаясь справиться с дрожью в коленях.

— Никита, — мой голос прозвучал хрипло, но я приложила максимальное усилие, не позволяя себе показать, как стремительно он выбил меня из колеи.

Он шагнул ближе, и этого хватило, чтобы в груди всё сжалось.

Я стояла, вцепившись в лямку рюкзака, будто это могло меня спасти. Но спасения не было.

Его взгляд скользнул по мне — медленно, изучающе. Чёрные глаза, с тем самым прищуром, от которого всегда пробирало до мурашек, от которого хотелось или убежать, или…

Нет, нет, нет!

Я резко моргнула, пытаясь собрать мысли, но всё, на что хватило выдержки — это осознать, что Никита всё такой же. Высокий, самоуверенный, наглый. Футболка немного топорщилась на плечах, подчёркивая рельеф рук, а на лице всё та же ухмылка — будто ему подвластен весь мир.

— Ты что здесь делаешь? — проговорила я, хотя уже догадывалась.

— Учусь, на последнем курсе "Агробизнеса", — сказал он лениво, будто это и так очевидно.

Учится. Здесь. В этом же институте.

Меня бросило в жар, потом в холод.

Столько дней я думала, что больше его не увижу. Что та дикая, неправильная связь, которую он пробудил, наконец-то разорвана. Я поступила, уехала, оставила всё позади.

Но нет. Он снова здесь.

— Ты не радa меня видеть, Василина? — его голос прозвучал низко, чуть насмешливо, с той тёплой хрипотцой, от которой неприятно сдавило живот.

— Радость — это последнее чувство, которое я сейчас испытываю, — выпалила я, пытаясь подавить дрожь в голосе.

— А какое первое? — Мажор сделал ещё шаг, и остановился в метре.

Я поспешно сглотнула, ощущая, как краска подступает к щекам.

Злость. Удивление. Досада. Радость.

Проклятье!

Я молчала, потому что, если бы открыла рот, могла бы сказать что-то, о чём потом точно пожалею.

Он усмехнулся, будто всё понял без слов.

— Ну что ж, значит, будем наверстывать.

Глава 21

Я влетела в аудиторию, словно за мной гнался целый рой ос. Дыхание сбивалось, сердце колотилось, а внутри всё бурлило так, будто меня только что встряхнули.

Нашла свободное место у окна, опустилась на стул и уставилась в пространство. Перед глазами всё ещё стояло лицо Никиты: его самодовольная улыбка, пронизывающий взгляд, которым он смотрел на меня.

Что это было? Почему я так на него отреагировала?

В деревне всё было иначе. Там я держалась спокойно, почти надменно. Это была моя территория, мои правила. Но здесь… Здесь всё чужое. Я только начинаю привыкать, а он уже, судя по всему, знает каждый уголок. Чувствует себя, как рыба в воде.

"Именно поэтому я так растерялась," — пыталась объяснить свое поведение, сжимая руки в кулаки под столом.

Я моргнула и поняла, что в аудитории уже началось знакомство. Люди по очереди представлялись, рассказывали о себе, о том, почему выбрали эту специальность. А я... Даже не заметила, когда куратор вошёл в аудиторию и начал говорить.

Соберись! Нельзя позволять ему так влиять на тебя!

Но как бы я ни старалась привести себя в порядок, мысли всё равно возвращались к нашей встрече. Его голос, уверенный и немного насмешливый. Как легко он сократил расстояние между нами, потому что знал, что я не смогу просто уйти, не почувствовав это...

Проклятье!

Всё, что я услышала из представления группы, сводилось к каким-то обрывкам: "родом из...", "мечтаю работать...", "взяли на бюджет..." Голоса сливались в общий гул, а я сидела, как на иголках, боясь поднять глаза, как будто он мог появиться в любой момент.

Хватит! Ты должна сосредоточиться. Это новый этап твоей жизни, а не продолжение той глупой игры, что была в деревне.

Сколько ещё продлилось знакомство — я не знала. Очнулась только тогда, когда куратор завершил вступительную речь и студенты начали покидать аудиторию.

На сегодня это всё. Остальное начнётся завтра. Прямо с утра.

Я собрала свои вещи и быстро вышла из аудитории, стараясь не задерживаться ни на секунду. Захотелось просто уйти. Нет, не просто — сбежать. Из института, с его шумных коридоров и людей, которых я не знала. Всё казалось чужим, а внутри было ощущение, что кто-то наблюдает за каждым моим движением.

Не глупи, кому ты нужна? Никите? Он уже давно забыл, что ты тут.

Но чем дальше я уходила, тем сильнее становилось это странное чувство. Будто чьи-то глаза следили за мной из толпы. Я даже обернулась один раз, но ничего подозрительного не заметила.

— Смешно, — пробормотала себе под нос и нервно поправила лямку рюкзака.

Но смехом это не казалось. Каждый раз, когда я думала о том парне, внутри всё переворачивалось.

Он же мажор, у него наверняка куча своих дел. Какая ему разница до тебя?

Свернула на дорожку, ведущую в сторону общежития. Магазин был совсем рядом, и я ещё утром запланировала зайти за чем-то на ужин, но теперь это казалось лишним. Голова гудела, ноги шли быстрее, чем нужно, и чем ближе подходила к зданию, тем сильнее хотелось добраться и закрыться.

Когда влетела в общежитие, коменда даже не успела меня окликнуть. Я промчалась по коридору и открыла дверь своей комнаты с такой скоростью, будто за мной кто-то действительно гнался. Закрыв её за собой, привалилась к стене, тяжело дыша.

Было пусто. Соседка, с которой я познакомилась на заселении, ещё не вернулась. Она говорила, что у неё свадьба у родственников на другом конце страны, так что появится только к выходным.

Тишина навалилась на меня с неожиданной силой. Я бросила рюкзак в угол, сняла кроссовки и плюхнулась на кровать. Только теперь вспомнила, что кушать совсем нечего.

— Ну и пусть, — сказала вслух, хотя никто не мог услышать.

Опустила веки и попыталась сосредоточиться. Думать о том, что он мог быть где-то рядом, было абсурдно. Но этот взгляд, его уверенность, его спокойное "Василина" всё никак не отпускали…

Я уснула прямо в одежде. Тело, уставшее от волнения, отключилось почти мгновенно, но сон был беспокойным, прерывистым. Меня то и дело пробуждали какие-то смутные образы, вспышки событий дня. Глаза открылись в серой вечерней темноте, и первое, что всплыло в голове, — Никита.

Теперь мы учимся в одном месте.

Какой же это бред.

И зачем он сказал, что мы ещё увидимся? Что ему нужно?

В груди заколыхалась тревога, как набегающая волна. Я машинально сжала кулаки, стараясь не думать, но мысли потоком накатывали одна за другой.

Опять начнёт намекать на секс?

Ну конечно, я же для него просто развлечение. Какой ещё может быть интерес у мажора вроде него?

Сдалась я ему, других что ли нет? Уверена, что есть, и ещё как есть. Красивые, яркие, богатые…

Резко выдохнула и уткнулась лицом в подушку, словно это могло заглушить поток размышлений.

Но внутренняя борьба только набирала обороты.

А может, ему нужно что-то другое?

Ага, конечно, духовное общение. Платонические отношения с девчонкой из села, которая в сапогах ходила по грязи.

Глава 22

Я продолжала стоять на месте, не в силах двинуться, а дыня уже успела откатиться к ножке стола. Никита по-прежнему лежал на моей кровати, словно это был его дом, и смотрел на меня так, будто я его чем-то забавляла.

Это сон. Это просто нелепый, абсурдный сон...

Но, увы, никакого сна не было. Этот парень, которого я последние дни не могла выбросить из головы, действительно был здесь. И снова я почувствовала себя чужой, словно тут, в городе, моя уверенность растворялась, как сахар в воде.

То ли это было из-за того, что я в этих стенах всего лишь первокурсница, потерявшаяся среди нового, то ли из-за него. Слишком наглого, слишком уверенного в себе, слишком... настоящего.

Мне это не нравилось. Мне не нравилось, что каждая моя мысль так или иначе возвращалась к Никите. Не нравилось, как я теряюсь рядом с ним.

— Ты статуей решила стать? — лениво протянул он, поднимаясь на локтях. — Или так рада меня видеть, что слова потеряла?

— Ты что здесь делаешь? — наконец выдавила я, но голос дрогнул.

— Как что? — Мажор невозмутимо пожал плечами. — Думаешь, после нашей встречи я тебя так просто оставлю?

Я обратила внимание, как лицо начинает гореть, стоило ему произнести последнюю фразу.

— А если серьёзно... — продолжил он, более провокационным тоном. — Ты же явно была рада меня видеть. Правда ведь?

— Ты... Ты себе много позволяешь! — выпалила я, пытаясь собрать остатки своей решительности.

Но Никита, словно не замечая моей реакции, медленно сел, а затем поднялся с кровати. Движения были плавными, почти ленивыми, но в них чувствовалась уверенность, которая только сбивала с толку.

Каждый шаг ко мне был будто нажатие на внутренний выключатель: дыхание сбилось, тело напряглось, ладони стали влажными. Я пыталась дышать ровно, но лёгкие предательски сжимались.

Он же смотрел в упор. Цепкий взгляд, полный чего-то опасного и непозволительного.

Отступить? Куда? Сзади стена.

Я вздрогнула, когда он чуть склонил голову, будто прислушиваясь к моему дыханию.

— Ну? — повторил он, и этот один короткий слог, произнесённый почти шёпотом, заставил меня закрыть глаза на мгновение.

Дрожь в коленях стала нестерпимой.

Он знал.

Знал, что я думала о нём.

Что за эти дни, несмотря на злость, несмотря на все попытки вычеркнуть его из памяти, он всё равно был там — в голове. И подтверждая мои опасения, Никита продолжил:

— Ты же всё равно обо мне думала. Зачем тогда убегаешь?

Я сделала шаг назад, и предсказуемо наткнулась спиной на дверь. Холодная поверхность впилась в лопатки, но жар, исходящий от парня, напротив, заставлял кровь бежать быстрее.

Мажор стоял так близко, что дыхание обжигало мою кожу. В груди всё сжалось от непривычного напряжения, от страха не перед ним — перед собой.

— Что ты делаешь? — мой голос был слабым, едва слышным, но он уловил посыл.

В темных глазах больше не было той ленивой ухмылки, которой он обычно выводил меня из себя. Только глубокая сосредоточенность. Тот самый взгляд, от которого становилось не по себе.

А потом Никита поднял руку, будто хотел прикоснуться, но остановился. Я не двинулась, не могла.

— Не уходи от меня, — прозвучало глухо, срывая последние нити самообладания.

Я знала, что он играет. Знала.

Но всё внутри отзывалось.

— Уходи, — прошептала, стараясь звучать твёрдо, но голос выдал мои эмоции. — Просто уходи.

И тут же почувствовала, как он чуть наклонился вперёд и вдохнул мой запах в районе ключицы. Горячее дыхание обожгло кожу, заставляя вздрогнуть. Я стояла, словно окаменевшая, не в силах пошевелиться.

Мажор поднял голову, а затем его нос слегка коснулся моего.

Это было так неожиданно и... нежно.

— Василина, — тихо сказал, вложив в мое имя... Просьбу? Надежду? — Пожалуйста, не отталкивай меня. Позволь просто... Просто поцеловать.

Я замерла. Всё внутри меня будто встало на паузу. И только сердце бешено колотилось, пытаясь вызвать здравый смысл.

— Никита, — выдохнула, замечая, как дрожат губы.

Он не отрывал от меня взгляда, и я видела в его глазах что-то, чего раньше не замечала. Никакого высокомерия, никаких намёков. Только искренность, от которой у меня захватило дух.

Я должна была что-то сказать, как-то отреагировать, но в тот момент все доводы против покинули меня.

Его слова до сих пор висели в воздухе, как молния перед громом. Я не могла найти в себе силы даже моргнуть.

И вот он медленно опустил голову ниже и мягко коснулся моих губ.

Сначала это было осторожное прикосновение, словно он боялся меня спугнуть.

Мой разум твердил, что нужно отстраниться, но тело предательски застыло на месте, и я невольно ответила на этот поцелуй.