Мажоры тоже влюбляются

Глава 1

Алиса

— Ань, ты идешь? — Я локтем толкаю подругу, которая в очередной раз зависла в телефоне.

— Ага, — бормочет она, расплываясь в широкой улыбке.

— Кому ты там все пишешь?

Я заглядываю через ее плечо и вижу переписку на корявом китайском. На корявом, потому что Аня говорит на нем через пень колоду, несмотря на то что уже второй год, как и я, учится в Китае.

— Да познакомилась тут с одним парнем…

— Из нашего универа?

— Нет, он уже не студент. Предлагает встретиться.

Подруга сует мне под нос телефон, и я вижу обычный бред, на который щедры многие китайские парни, желающие заиметь в свою коллекцию иностранку: какая ты красивая, какая ты умная, как хорошо ты говоришь по-китайски и бла-бла-бла.

— И неужто ты согласишься встретиться? — Я поднимаю на Аню изумленный взгляд.

— А почему нет? Смотри, какой красавчик. Он мне фотку прислал.

Аня листает сохраненные фото, пока не находит нужное, и демонстрирует мне своего нового знакомого. Парень и правда красив. Он стоит чуть задрав подбородок и надменно смотрит в объектив фотокамеры. Белая футболка обтягивает бицепсы, а по рукам, скрещенным на груди, и шее ползут рисунки татуировок. Красавчик. Прямо-таки модель. Плохиш, на которых так часто западают хорошие девочки. Таких в реальности днем с огнем не сыщешь.

— Зай, ну это ж не его фото, — говорю я.

— Как это не его? — Аня непонимающе хлопает ресницами.

— Неужели ты не видишь, что на фотке явно какая-то модель?

— Красивый, правда?! — восхищенно выдыхает Аня.

— Очень красивый, но это явно не тот, с кем ты переписываешься.

— Да почему ты так уверена? — возмущается подруга.

— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Обычно такие парни, как этот, с фотографии, общаются не с простыми студентками вроде нас, а с девочками-моделями.

— Чем мы хуже? Мы — русские! — заявляет Аня, имея в виду, что раз русские, значит априори красивы. — И вообще, для всех китайцев иностранка, даже самая вшивая, прыщавая и горбатая, кажется красавицей.

— Ха! — фыркаю я и тащу подругу из аудитории.

Я не разделяю убеждение многих девочек, приехавших в Китай, что для местных мы, иностранки, какими бы неказистыми не были, являемся красотками. Это миф, который зародился давным-давно и никак себя не изживает. Нет, Аня не была косоглазой или кривоногой, но она — обычная девушка. Симпатичная, даже очень, но не из тех гламурных фитоняшек, которые могли бы привлечь такого самоуверенного, высокомерного типа, что смотрит на нас с фотографии. Интернет-знакомый моей подруги явно ее обманул и прислал чужое фото.

Мы выходим из здания факультета и направляемся в студенческую столовую.

— Алис, давай пообедаем где-нибудь вне кампуса, — канючит Аня. — В столовке опять будет толкотня.

— Не сидела бы ты в телефоне, мы бы уже давно заняли места, — ворчу я.

— Бу-бу-бу, — смеется она.

— Ладно, давай выйдем с территории кампуса и поедим лапши, — соглашаюсь я.

В конце концов, студенческие столовые я тоже не люблю. Да, в них дешевле, но народу так много, что можно умереть с голода, пока дождешься своей очереди, а уж о том, что занять свободный, а главное чистый столик, остается только мечтать.

— Ура! — радостно прыгает, словно ребенок, Аня, и я смеюсь.

Я уже подошла к самокату, чтобы отсканировать QR-код, но подруга верещит:

— Нет! Я ни за что не поеду на этой штуке.

— Да чего ты боишься?

— Боюсь — и все!

Приходится нам тащиться пешком до восточного выхода с территории университета. Уже когда мы приближаемся к воротам, Аня замирает и хватает меня за локоть.

— Ой, Алис! Это он! — мямлит она.

— Кто?

Аня не отвечает и так и стоит с открытым ртом, словно увидела ни много ни мало Элвиса Пресли или какого-нибудь Эштона Кутчера. Я прослеживаю за ее взглядом и замечаю компанию парней, которые идут нам навстречу. В одном из них я узнаю того самого парня, которого только что Аня показывала мне на фотографии.

— Ого! — выдаю я удивленный возглас. — А он и в жизни ничегосебетакой.

К этому времени Аня уже выходит из ступора и с криком несется к парням.

— Ван Цзыхань, — радостно визжит она, обращаясь к красавчику. — Привет!

Все трое останавливаются, с удивлением уставившись на Аню.

— Ты что, не узнаешь меня? — орет Аня на чистом русском. — Это ж я, Аня. А ты чего в универе делаешь? Ты ж окончил в прошлом году! — Из подруги сыплется поток слов, а лицо красавца становится все более надменным.

— Я вас не знаю, — отвечает парень по-китайски и делает шаг в сторону, чтобы закончить этот сюр, но Аня не унимается.

— Ван Цзыхань, мы же с тобой только что болтали, ты чего?

Глава 2

Дэн

Я, уже полностью одетый, стою у окна и курю. Ван Синюнь все еще лежит в постели гостиничного номера и, кажется, не планирует уходить.

— Ты зачем оделся, баобэй (кит. «малыш»)? — мурлычет она капризным голоском, надувает губки, как ребенок, и тянется, словно кошка.

Красивая девушка, высокая, с большими глазами, высокой переносицей, объемной грудью. Худовата, на мой вкус, но это только когда голая. В одежде — она просто идеальная модель с обложки журнала.

— Поеду домой, — сухо отвечаю я и вдруг осознаю: мне все это надоело.

На-до-е-ло. Красотки эти, перештопанные умелыми пластическими хирургами. Отели. Встречи на одну ночь. Бесконечная вереница однообразных дней, слов, эмоций. Хочется чего-то крышесносного, только я не понимаю чего.

— Может, до утра останемся? — воркует Ван Синюнь.

— Не хочу.

— В смысле — не хочешь? — обиженно бубнит она и надувает губы.

— Не хочу. Мне завтра с утра в универ, к профессору Ли, по поводу диплома.

— И когда ты уже покончишь с этой учебой, — пискляво тянет она.

Меня аж передергивает от этого детского тона. Вечно недовольна, вечно с проблемами, вечно с претензиями. Мы с Ван Синюнь, которая любит называть себя на английский манер Стеллой, не то чтобы пара, но встречаемся время от времени вот уже почти год. Это, конечно, не мешает мне заводить разовые отношения на стороне. Стелла знает об этом, иногда устраивает истерики, но терпит. Я дарю ей дорогие подарки, ради которых она на многое готова. Например, дает мне то, что нужно мужчине от женщины. Стелла уверена, что придет время и я на ней женюсь. Я же уверен, что не женюсь на ней никогда.

Увидев, что я никак не реагирую ни на ее ласковые взгляды, ни на капризы, Стелла садится в кровати, натянув на маленькую грудь простыню, и обиженно выдает:

— Ты сегодня какой-то странный.

— Обычный, — пожимаю я плечами.

— Нет, странный, — повторяет она. — Ты меня обижаешь, а сам не замечаешь этого. Ты ко мне плохо относишься. Я этого не заслужила. Ты…

Понеслось! Я с силой опускаю окурок в пепельницу, туша его, и разворачиваюсь к Стелле.

— Хватит! — цежу я сквозь зубы таким тоном, что Стелла сразу замолкает. — Я ухожу.

— Подожди, я хотя бы переоденусь. Отвезешь меня домой, — приказным тоном говорит она.

— Не буду я ждать. И везти тебя никуда не буду. Я насовсем ухожу. Все кончено, — холодно бросаю я и двигаюсь к выходу.

— В каком смысле? Что ты хочешь этим сказать? — несется мне в спину.

— Хочу сказать, что бросаю тебя, поняла?

Я оборачиваюсь с ухмылкой на губах и вижу, как Стелла изумленно открывает и закрывает рот. Она словно подавилась воздухом и теперь не может издать и звука.

— Я тебе сразу говорил, что между нами ничего серьезного. Но ты ведь пропустила самую важную информацию мимо ушей, да? — ехидно говорю я.

— Ты играл со мной? — Она наконец-то обретает дар речи, и теперь ее голос взлетает до невыносимо высоких децибел.

— Нет, я всегда был честен с тобой, а вот ты, видимо, вообразила, что у нас любовь, — с насмешкой произношу я.

— Да ты просто козел! Черепашье яйцо! — завелась Стелла.

Она вскакивает с кровати и бросается ко мне, видимо, желая выцарапать глаза. Я ловко шмыгаю за дверь и, ухмыльнувшись, спешу к лифту. Голая же она не погонится за мной? Я ошибаюсь на этот счет.

Дверь номера распахивается, и в коридор вылетает Стелла, кутающаяся в измятую простыню.

— Ты не смеешь уходит! — визжит она. — Не смеешь бросать меня.

— Кто ж мне запретит, — кривлюсь я от отвращения.

Стелла делает несколько мелких шагов по направлению ко мне, неловко наступает на край простыни, который волочится по полу, спотыкается и падает. Ткань соскальзывает с ее тела, открывая спину и зад.

— Подкачай попку, а то плосковата, — ехидно говорю я и вхожу в приехавший лифт.

Двери закрываются, но даже через них я слышу матерные ругательства Стеллы. Да, я не джентльмен. Но есть такой сорт девушек, с которыми невозможно быть джентльменом. Вокруг меня только такие. Чтоб их!

Я радуюсь, что успел уйти до того, как у Стеллы началась очередная истерика. В отношениях с девчонками главное — вовремя остановиться. Ежедневные капризы и нытье — это норма в поведении китайских девушек. Такое обычно решается дорогим подарком, походом в ресторан и ласковым словом. Однако, когда капризы начинают достигать масштабов Джомолунгмы, нужно рвать когти. К своим двадцати четырем годам я это отлично усвоил. Да и вообще, я не из тех, кто стремится к серьезным отношениям? Зачем иметь одну девушку, если можно иметь многих? Вон сколько в университете студенток — бери не хочу.

Тут же мои мысли несутся к русской девушке, которую я встретил на днях и чьи голубые глаза будто прожгли меня насквозь. Ее сумасшедшая подружка набросилась на меня с криками, явно перепутав с кем-то. На подружку я даже внимания не обратил, а на эту блондиночку — очень даже. Такая свеженькая, такая хорошенькая, такая серьезная. Надо найти ее в университете и познакомиться поближе.

Глава 3

Алиса

— Господи, и как это все запомнить, — плачет Аня, рассматривая листок со своим диктантом, в котором почти все иероглифы написаны с ошибками.

— Садись, прописывай, повторяй и снова прописывай, — пожимаю я плечами.

Я вообще поражалась, как Аню зачислили в продвинутую группу к студентам, которые уже не первый год учат китайский. Она, конечно, тоже не первый, но результаты оставляют желать лучшего. Аня, правда, к высотам не стремится. Языковые курсы для нее — предел мечтаний. Я же должна проучиться еще год, сдать экзамен на повышенный уровень знания китайского языка и поступить в магистратуру. Прошлый год оказался безумно сложным: я приехала по гранту в педагогический университет Сианя, а параллельно удаленно оканчивала московский вуз. Было безумно трудно совмещать, но я справилась. Однако после языковых курсов в Сиане я не добрала баллов, необходимых для поступления в китайскую магистратуру, поэтому пришлось взять еще один год на изучение языка. Сиань я сменила на город Цзинань в провинции Шаньдун, в который и планирую в дальнейшем поступить в магистратуру. Именно здесь мы и познакомились с Аней, сразу же сдружившись.

— Что будем делать? — спрашивает она, заталкивая тетради в сумку.

— Я собираюсь посидеть в библиотеке и сделать домашнее задание.

— Боже! Как же скучно! — закатывает она глаза. — Лучше пойдем куда-нибудь сходим.

— Я сюда учиться приехала, а не тусить, — возражаю я. — Среди недели — никаких «куда-нибудь сходим», а в выходной можно придумать культурную программу.

— Культурную программу? — фыркает Аня. — Может, придумаем некультурную? Клуб, например, или бар.

— Я подумаю, — обещаю я.

Мы выходим из учебного корпуса и направляемся в сторону ворот. Там, неподалеку, располагается здание библиотеки, которое мне и нужно, а Аня собирается сразу же пойти домой. Мы с ней решили, что будет удобнее снимать квартиру в городе, а не жить в студенческом общежитии, ведь обе не имеем полного гранта на обучение, а значит, за все, кроме учебы, нужно платить. Иностранным студентам, сумевшим получить полный грант, повезло больше: у них не только учеба по гранту, но и жилье. Поразмыслив, мы с Аней решили, что снять жилье на двоих не намного дороже, чем платить за комнату в общаге, зато удобнее и чище.

По дороге Аня увлеченно разглагольствует о новом клубе, который открылся недавно и куда она зазывала меня вот уже несколько дней подряд. Я медленно скольжу глазами по аллее, вдоль которой мы идем неспеша, рассматриваю группки студентов, движущихся навстречу нам.

Вдруг мой взгляд останавливается на высоком красивом парне в белой рубашке, рукава которой закатаны по локоть. От пальцев вверх взбирается витиеватый узор татуировки. Я поднимаю глаза и сразу узнаю его. Тот самый «Анин» интернет-знакомый. Он тоже видит меня и, кажется, тоже узнает. Я быстро отвожу взгляд и кошусь на подругу, боясь ее реакции. Аня смотрит в сторону и делает вид, что не узнает парня, но по полыхающим щекам подруги я понимаю, что она заметила парня и смутилась.

Он и его спутник равняются с нами, и парень вдруг говорит по-китайски:

— Привет, красавицы.

Я чувствую, что Аня дергается, чтобы ответить, но я, ухватив ее за руку, резко ускоряю шаг, никак не отреагировав.

Мы быстро обходим парней и устремляемся прочь.

— Привет, красотка! — доносится нам в спину уже на русском.

— Надо же, он и на русском может, — шиплю я и ускоряю шаг, больше похожий на бег.

Слава богу, парни идут своей дорогой и не увязываются за нами, а мы с Аней уже взбираемся по высокой широкой лестнице, ведущей в библиотеку.

Запыхавшись, мы останавливаемся на самом верху. Аня даже пополам сгибается, едва переводя дыхание.

— Это он тебя красоткой назвал, — сбивчиво выдыхает она.

— Почему меня? Может, это к тебе относилось, — возражаю я.

— Да нет, он на тебя смотрел, я ведь обернулась. Фух! Пора спортом заняться! — Аня наконец-то отдышалась и вскрикнула: — Какого черта я поднялась по этой убийственной лестнице, если не собираюсь в библиотеку?

Я смеюсь.

— Придется пойти со мной и засесть за учебники!

— О, нет, — чуть ли не плачет она.

— О, да, детка. Да!

Я все-таки уламываю подругу присоединиться ко мне и заняться домашним заданием. Следующие два часа мы сидим в библиотеке, с отключенными телефонами и вооруженные словарями.

— Оказывается, если не прикасаться к сотовому, иероглифы можно выучить всего-то за пару часов, — изумляется Аня, когда мы покидаем библиотеку.

— Вот! А я тебе о чём твердила?

Однако на улице телефоны мы все же включаем. Мне тут же прилетает сообщение из России: «Всё учишься? Я соскучился, Алис». Я игнорирую его, но настроение испорчено. И чего он все пишет? Столько времени прошло! Заняться, что ли, нечем?

В Вейсине я замечаю горящий красным значок «контакты». Кто-то пытался добавить меня в друзья. Открыв вкладку, я вижу сообщение, написанное по-китайски: «Привет, я Дэн. Мы только что столкнулись в аллее, и я с тобой поздоровался». Вот блин! Откуда у него мой номер?

Глава 4

Алиса

Я выхожу из жилого комплекса, где мы с Аней снимаем квартиру, и направляюсь в сторону университета. Подруга приболела и решила сегодня остаться дома, потому что впереди долгожданные выходные и поход в новый клуб, которого Аня ждет с нетерпением.

— Значит, учебу ты можешь пропустить, а тусовку нет? — возмущаюсь я.

— Учеба не волк, в лес не убежит, — чихая, смеется Аня.

Покачав головой, я отправляюсь в университет. Наверное, так часто бывает: из двух подруг одна приезжает в Китай учиться, а другая — развлекаться.

На улице на меня обрушивается удушье жаркого утра. Несмотря на то, что наступил сентябрь, погода по-прежнему стоит по-летнему жаркая. Из-за серой пелены, которая затянула небо, солнце не проглядывает, отчего кажется, что я в парнике. К духоте примешиваются ароматы уличной еды: возле лотков на колесиках стоят небольшие очереди из тех, кто предпочитает купить дешевый завтрак, а не готовить его самому. Я отношусь к первым и покупаю себе стакан каши «Восемь сокровищ» у дядечки-торговца, что располагается последним в ряду кибиток, предлагающих завтрак. Каша так называется, потому что состоит из восьми ингредиентов: клейкий рис, семена лотоса, бобы, арахис, мои любимые финики и что-то еще. Из-за фиников и бобов каша имеет слега фиолетовый оттенок. Мужичок, который за эти пару недель, что я живу и училась в Цзинане, уже узнает меня, всегда радостно приветствует и говорит с улыбкой:

— Доброе утро, товарищ! — это единственные слова на русском, которые он помнит еще со школы.

Попрощавшись с торговцем, я направляюсь к центральному входу в университет, до которого остается совсем чуть-чуть.

Проткнув стаканчик трубочкой, я втягиваю в себя сладковатую кашу и даже зажмуриваюсь от наслаждения. Все-таки китайская кухня — это что-то необыкновенное!

Открыв глаза, я вижу, как к воротам подъезжает шикарный, отполированный до сияния черный спорткар. Я даже не успеваю удивиться или восхититься, как вдруг рядом со мной раздается женский вопль:

— Дэн Вэньмин! Дэн Вэнмин!

Мимо меня проносится длинноногая китаянка, которая с силой задевает мой локоть. Стаканчик с кашей выскальзывает из моей руки. Крышка открывается, и остатки опрокидываются прямо мне на платье.

— Смотри, куда прешь! — возмущенно рявкаю я.

Девица даже не оборачивается. Она подскакивает к притормозившему у шлагбаума спорткару и начинает колошматить сумочкой по заднему бамперу.

— Дэн Вэньмин, — визжит она, — а ну остановись!

Я стою, вся улитая кашей. Неприглядные бурые пятна расплываются по шифоновой ткани нового платья. Вот чокнутая истеричка! Я поднимаю злой взгляд на бесновавшуюся в десятке метрах впереди меня девушку и вижу, что водитель спорткара наконец-то вышел из машины.

— Кто бы сомневался, — бормочу я себе под нос.

Водителем оказывается тот самый Дэн, красавчик-мажор из Аниных грез. Он что-то тихо говорит своей рыдающей подружке, отчего она совсем теряет самоконтроль, падает упала на асфальт и начинает колотить руками по земле.

Ему то ли не привыкать к таким сценам, то ли все равно, потому что он бросает резкое:

— Можешь здесь лежать сколько влезет. Я вызову врачей из психдиспансера.

— Ненавижу тебя! — орет девица. — Я себя убью, вот увидишь, убью!

— Делай, что хочешь. — Дэн безразлично пожимает плечами.

Он переводит взгляд на любопытных прохожих и тут же замечает меня. В его глазах я вижу удивление и надменность. Потом он разворачивается, садится в свой роскошный автомобиль и въезжает в ворота кампуса.

Девица, увидев, что парень уехал, поднимается, как ни в чем не бывало отряхивает короткую юбку и спешит к подъехавшему такси. А я так и стою, словно приросла к месту. Дернувшись, стряхиваю оцепенение.

Еще бы ему не удивляться при виде меня! Вся заляпанная кашей. Она даже к волосам прилипла — я выуживаю из длинных прядей зернышко арахиса. Фу! Какая ж мерзость. И что мне теперь делать? Идти в таком виде на пары?

Я бросаю взгляд на часы. Придется метнуться домой, быстренько переодеться и поспешить обратно. Так я и делаю.

Я с такой скоростью влетаю в квартиру, срывая с себя на ходу одежду, что Аня, которая уже не выглядит больной, удивленно разевает рот.

— Потом объясню, — бросаю я подруге, напяливаю на себя первую попавшуюся одежду и снова вылетаю из квартиры.

Я бегом проделываю весь путь от жилого комплекса до ворот кампуса и вбегаю в аудиторию, словно взмыленная лошадь, через двадцать минут после начала урока.

— Извините, мисс Джан, — бормочу я. — По дороге случилось кое-что, поэтому я опоздала.

— А, Алиса! — приторно улыбается мне преподавательница, а мне кажется, что за кривым рядом зубов скрывается раздвоенное змеиное жало. — А мы как раз говорили о тебе.

— Обо мне? — Я так и остаюсь топтаться в дверях.

— Да. Дело в том, что наш факультет организует праздник для студентов-первокурсников. Нужно, чтобы русские студенты поприветствовали их и исполнили какой-нибудь номер.

Глава 5

Дэн

— Дэн Вэньмин, только потому что твой отец — уважаемый человек, я пойду тебе на уступки и дам еще немного времени на завершение работы над докладом, — строгим монотонным голосом выговаривает профессор Ли.

У него потеет лысина, которую старый черт пытается прикрыть скудными волосами, зачесывая их с одного бока на другой. Мы оба знаем, что его слова — просто содрогание воздуха. Он даст мне столько времени, сколько нужно, а скорее всего, сам напишет за меня доклад, потому что мой папаша в прошлом году приглашал его на ужин. Для таких, как профессор Ли, посидеть за одним столом с таким человеком, как мой отец, сродни полету в космос. Он теперь до конца жизни будет считать себя избранным.

— Спасибо, профессор Ли, я вас не подведу, — бросаю я заезженное, ничего не значащее обещание и поднимаюсь.

— А как продвигаются дела с дипломной работой? — спрашивает он.

— Отлично.

— Ты определился с планом?

— Конечно, пришлю вам на днях, что наваял, — вру я.

— Обязательно пришли, я все проверю. Нужно заранее распределить части работы, чтобы потом…

Не дослушав, я выхожу из кабинета, иду к лифту и спускаюсь на первый этаж административного корпуса. На ходу еще раз проверяю Вейсин и с досадой морщусь — русская красавица Алиса уже в третий раз игнорирует мой запрос на добавление в список друзей. Что за непруха? Девушка, которая у меня не идет из головы, даже знакомиться не хочет, а Стелла, которую я не желаю видеть, устраивает истерики. Эта мерзкая сцена у главных ворот в кампус просто взбесила меня. Это надо быть такой идиоткой, чтобы прийти к университету, упасть на землю и начать кататься по ней в истерике! Самое отвратительное, что Алиса все это видела. Наверное, теперь думает, что я сделал Стелле что-то плохое. А я всего лишь порвал с ней. Кстати, можно сказать, что порвал из-за нее, Алисы.

— Дэн Вэньмин, — летит мне навстречу какая-то девчонка.

В ее противном, режущем слух голосе и в короткой, под горшок, стрижке я узнаю активистку нашего студенческого движения.

Я резко разворачиваюсь и иду в противоположную сторону. Только этой мне еще не хватало!

— Дэн Вэньмин! Подожди! — не унимается Ма Яньсюань. — Подожди.

Мой шаг размашист, но девчонка умудряется догнать меня и схватить за локоть.

— Ну что тебе, Яньянь? — называю я ее детским именем.

Она поправляет очки, которые сползли на кончик носа, застенчиво смотрит мне в глаза и говорит:

— Дэн, у меня для тебя партийное задание.

— Ты ж знаешь, это не про меня, — хмыкаю я и намереваюсь уйти, но Яньянь не выпускает моего локтя, вцепившись в рубашку так, словно собирается содрать ее, но ни за что не отпустить.

— Послушай, у нас тут в октябре намечается концерт, который организуют для первокурсников. Мы хотим, чтобы ты стал ведущим.

— Найдите другого идиота, — отказываюсь я.

— Дэн, ну, пожалуйста! — умоляет она. — Если ты согласишься стать ведущим, то у нас точно будет аншлаг, а у меня поручение факультета — собрать полный зал.

— Парней, что ли, мало в университете?

— Ну, я могла бы предложить еще Гао Вэю…

Эта очкастая отличница знает, на какие струнки моей души надавить — с Гао Вэеем мы друг друга не перевариваем. Но я тоже не пальцем деланный. Раз пришла ко мне, значит, Гао Вэй им не нужен. Интересно, почему…

— Акцент будет на русский язык, — поясняет Яньянь, словно прочитав мои мысли. — Мы хотели бы, чтобы ты, как ведущий, зачитывал свою речь на русском.

Я ухмыляюсь, и Яньянь понимает, что она совершила ошибку — Гао Вэй по-русски не скажет и слова, а значит, им он на фиг не нужен. Им нужен я и только я. Что ж…

— Ну, пожалуйста. — Она в молитвенном жесте складывает ладони и хлопает своими маленькими глазками.

Вдруг мне на ум приходит идея, и я спрашиваю:

— Значит, акцент будет на русский язык?

— Да, ты будешь блистать своими знаниями русского.

— И иностранные студенты будут участвовать?

— Конечно, — расплывается в улыбке Яньянь. — Они будут готовить номера. Мануэль станцует свой народный танец вместе с Фридой, а ребята из Пакистана…

— Если я соглашусь, то кого вы поставите моей соведущей? — интересуюсь я, перебивая ее торопливую речь.

Обычно концерты и праздничные вечера ведут пары ведущих. Выбирают их, как моделей: высокие, красивые, с хорошим произношением и поставленным голосом.

— Мы думали, поставить Беллу…

Нет уж, думаю я. Ван Боли, или Белла, считается первой красавицей факультета русского языка. С ней я уже спал… В прошлом году… Ее в соведущие, чтобы она потом возомнила, что у нас еще что-то может быть? К черту!

— Если я соглашусь, то соведущей хочу русскую студентку, — нагло заявляю я.

— Но…

— Раз есть «но», то я не участвую, — развожу я руками, отцепляю пальцы Яньянь от своей рубашки и делаю шаг в сторону, намереваясь уйти.

Глава 6

Алиса

Мы выходим из здания факультета. Аня заливается громким смехом, ведь ей кажется забавным, что мне придется позориться на весь универ и петь «Подмосковные вечера». Меня раздражает, что неприятная для меня ситуация вызывает в ней столько веселья.

— Могла бы и посочувствовать, — ворчу я.

— Да брось, можно подумать, там все суперзвезды, — неунывающе говорит она.

Я подхожу к самокату, сканирую код, оплачиваю — и вуаля!

— Нет, — плачет она, видя, что я не собираюсь идти пешком.

— Поехали, — мстительно улыбаюсь я.

— Я боюсь.

— Тогда иди пешком, — пожимаю я плечами.

Идти одной по кампусу для Ани еще страшнее, чем встать позади меня на самокат. Несмотря на то, что она уже второй год живет в Цзинани и знает город и кампус лучше меня, Аня панически боится одиночных прогулок, походов по магазинам или кафе. Если рядом нет кого-то из иностранцев, то она предпочтет остаться дома и сидеть там неделю, чем куда-то выйти. Зато в компании русских или африканских студентов подруга чувствует себя раскованно.

Аня вцепляется в меня мертвой хваткой и повизгивает каждый раз, когда мы на самокате приближаемся к группкам студентов или мчащимся навстречу электромопедам.

— Да не визжи ты, — смеюсь я. — Не врежемся.

Вдруг мой взгляд натыкается на уже знакомую высокую фигуру. Дэн. Он движется нам навстречу вместе с еще двумя парнями, кажется, такими же мажорами, как и он.

Дэн тоже замечает меня, улыбается и кивает в знак приветствия. Я игнорирую его. В конце концов, мы ведь не знакомы, почему я должна здороваться? Демонстративно отворачиваю голову чуть в сторону и проношусь мимо на самокате. Чувствую, как Аня сильнее сжимает мою талию и пищит робкое:

— Привет.

— Не стоит здороваться со всеми, кто делает вид, что знает тебя, — ворчу я.

— Ну, мы же почти знакомы, — хихикает подруга.

— Почти — не считается.

Самокат мы оставляем на специальной стоянке возле выхода с территории университета, а дальше идем пешком до дома.

Сегодня пятница, и Аня уговорила-таки меня отправиться в новый клуб, который уже успели облюбовать иностранцы.

— Я в душ и буду собираться, — заявляет она.

— Еще только начало пятого, — качаю я головой. — Раньше девяти мы в клуб все равно не пойдем.

— Ну и что, мне все равно нечем заняться.

В отличие от Ани мне заняться есть чем: мне предстоит провести онлайн-урок — я подрабатываю учителем китайского. Аня считает, что это занятие глупое: больших денег не заработаешь, а время потратишь.

— Лучше пошла бы работать на курсы, преподавала английский, как другие, — в очередной раз говорит она.

— Это нелегально, — напоминаю я ей.

— Многие работают — и ничего, — пожимает она плечами.

— Ты забыла, как сама мне рассказывала историю про ребят, которых в прошлом году сначала посадили в тюрьму, а потом выслали из страны?

На это Ане возразить нечего, и она убегает в ванную на втором этаже. Я же остаюсь в гостиной. Квартира, которую мы снимаем, двухуровневая, но на самом деле она крохотная. Войдя в нее, сразу упираешься в маленькую кухню, отделенную от гостиной кухонным островом. В гостиной помещается небольшой диван, кресло и журнальный столик. Втроем здесь уже тесно. Слева от входа — лестница на второй этаж, где расположена ванная комната и две спальни. В них тоже все весьма аскетично: шкаф для одежды да кровать. Между ними едва удается втиснуть тумбочку. Снимать более просторное жилье дорого, поэтому мы довольствуемся тем, что можем себе позволить. Зато за неполный месяц, что тут живем, мы успели привнести в квартиру уюта, накупив кучу всяких декоративных безделушек: подушки-думки, картины, покрывала, абажур на потолочный светильник, прихватки для кухни.

Когда заканчивается мой онлайн-урок, я звоню маме, и наш разговор, как обычно, затягивается на два часа. Она рассказывает последние новости из России, я делюсь своей бедой — необходимостью петь на концерте.

— Пять минут позора, детка, и ты забудешь это, как страшный сон.

— Тебе легко сказать, а на меня потом весь универ будет пальцем показывать.

Я ненавижу выступать на публике. Тем более — петь.

— Не будет. Ты у меня красавица. Они и в песню вслушиваться не будут, а запомнят твою красоту, — подбадривает меня мама.

Может, она права. Зря я, наверное, психую. Мама интересуется моими новыми друзьями, компанией, делает пространные, завуалированные намеки: она надеется, что я скоро найду кого-нибудь.

— Только после вас, мадам, — смеюсь я и, быстренько прощаясь, отключаю видеосвязь.

Мама развелась со вторым мужем, моим отчимом, два года назад и до сих пор никого не встретила. Ей тяжело далось расставание, но и одиночество дается нелегко. Мне со вторым проще. Лучше уж я буду одна, чем еще раз влюблюсь, поверю в искренность и взаимность, а потом окунусь с головой в преисподнюю. Что могут дать отношения, кроме разочарования, боли и предательства? Ни-че-го. Я отмахиваюсь от образа Руслана, вдруг всплывшего в голове. Еще не хватает думать о нем!

Глава 7

Дэн

Клубный свет переливается разноцветными бликами. Я опускаюсь на высокий стул у бара, заказываю себе порцию виски и прикуриваю сигарету, лениво обводя глазами толпу. Почти все столики заняты. Даже ни одной свободной випки не осталось. Джан Чи и другие парни, с кем я пришел, усаживаются как раз в одной из них, чуть на возвышении, отгороженном от нижнего зала парапетом. На сцене лениво вытанцовывают длинноногие девчонки. Джан Чи делает мне знак, привлекая внимание. Я поднимаю вверх руку с зажатой между пальцами сигаретой, давая другу понять, что присоединюсь к ним чуть позже. Настроение на нуле. И я знаю почему. Эта русская… Эта Алиса никак не хочет идти на контакт. Даже не удостаивает меня кивком головы в знак приветствия, не говоря уж об улыбке или чём-то еще. Это бесит, потому что я не привык к отказу или игнору со стороны девушек. Обычно стоит щелкнуть пальцем — и они стелются. Бесит и заводит одновременно. Я не привык сдаваться. Ни в чем и никогда.

— Дэн, брат. — Мне на плечо опускается черная пятерня.

Я поднимаю глаза и вижу улыбающегося до ушей Мануэля. Этот парень не высок ростом, зато бицуха у него отменная. Я тоже не жалуюсь на свои мускулы, но у Мануэля есть чему поучиться в плане физических нагрузок.

— Как оно? — улыбаюсь я ему в ответ, и мы жмем друг другу руки.

— Отличный клуб. Рад, что ты тоже заглянул. — Он усаживается на соседний стул и заказывает выпивку.

— За мой счет, — говорю я.

— Не стоит, — начинает отказываться он.

— Я перед тобой в долгу, — напоминаю я.

— Ладно, — ухмыляется Мануэль. — Как с Алисой? На мази?

— Хер там, — морщусь я.

— Я в тебя верю, брат, — ржет он.

Вскоре начинают играть заводные биты. Ленивых девчонок на сцене сменяют откуда-то взявшиеся африканки, которые начинают мощно тверкать. Мануэль увлекается музыкой и уходит на танцпол. Теперь там целая толпа.

Я небрежно кручу в руке стакан с виски, опрокидываю в себя остатки и заказываю еще. Вдруг затылком чувствую, что на меня кто-то пристально смотрит. Оборачиваюсь. Ну ни фига себе! И моя несговорчивая недотрога тут. Неожиданно.

Уверенный в себе, я растягиваюсь в приветственной улыбке. Алиса демонстративно отворачивается к подружкам, и девчонки идут на танцпол. А я, как какой-то маньяк, слежу за ней взглядом, пытаясь не упустить из вида ее красивую фигурку, так явственно выделяющуюся среди всего этого хаоса. Обалденная девочка. Так бы ее и… Погладил для начала. Наверняка у нее кожа как шелк. И пахнет от нее сто процентов охренительно. Чувствую возбуждение. Черт, да я ни за одной девушкой не бегал.

Моя самоуверенность подстегивает меня встать и направиться прямо к Алисе. Я привык получать то, что хочу. Обычно для этого достаточно лишь улыбки и пары остроумных фраз.

— Привет, — чтобы перекричать грохот музыки, ору я, вкладывая в голос и выражение лица всю свою харизму. — Я Дэн, но ты ведь знаешь, да? — ухмыляюсь я. — Ты двигаешься так, словно создана для танца.

Алиса медленно поворачивает голову, и вместо улыбки я вижу, что ее глаза блестят холодом. Меня буквально обдает морозом.

— Как тебя зовут? — кричу я.

— Алиса, но ты ведь знаешь, да? — отзывается она, и в этом коротком ответе звучит явный сарказм.

Она играет со мной? Или и правда так безразлична? Я готов поиграть, а деланное равнодушие лишь разжигает азарт.

— Не хочешь переключиться на что-то более интересное, чем просто танцы? — предлагаю я с напускной ленцой в голосе, полностью уверенный в своей неотразимости.

Она хмурится, едва заметно усмехнувшись, как будто мой вопрос даже не стоит ответа.

— У меня и так достаточно интересный вечер, — отвечает она, глядя сквозь меня, как если бы я был частью обстановки клуба. Пустым местом.

Алиса отворачивается к подругам, наклоняется к одной из них, что-то шепчет на ухо, и они начинают смеяться.

Меня захлестывает волна раздражения, но недоступность девчонки одновременно с тем восхищает. Я не могу оторвать взгляда от ее длинных слегка волнистых волос, которые колышутся в такт ее движениям. Не могу не опустить глаза ниже и не заценить ее круглую попку. Господи! Как же она хороша. Рука так и тянется погладить ее или ущипнуть.

Я уже представляю, как сделаю это, и понимаю, что получу по роже. Понимаю, что неверно принял безразличие Алисы за игру. Она не играет. Я ей и правда неинтересен. По крайней мере, неинтересен вот таким, настырным, самоуверенным, дерзким…

— Ну и пошла ты, — говорю я тихо и возвращаюсь к бару.

Бегать за ней? Да ни за что? Найду кого-нибудь посговорчивее. Например, ее подружку, которая бросилась ко мне тогда, в кампусе, приняв за кого-то другого.

Краем глаза я вижу, как Алиса уходит к столикам, где разместились студенты-иностранцы.

— Сталкер чертов, — ругаю я себя.

Неожиданно у бара появляется подружка Алисы и пытается привлечь внимание бармена.

— Что тебе заказать? — предлагаю я, наклоняясь к ее уху.

Глава 8

Алиса

Чтобы унять рвущееся наружу сердце, я ухожу в дамскую комнату. Слава богу, здесь чисто и гламурно-красиво, что редкость для Китая. Обычно туалет — это просто туалет. Зачастую туда страшно зайти, особенно если это не супер-пупер дорогое заведение, а какой-нибудь маленький ресторанчик или шашлычная. В Китае редко заморачиваются по поводу стерильности и чистоты.

Я останавливаюсь возле огромного зеркала, перед которым расположен ряд раковин в форме ракушек. Пускаю воду и, смочив ладони, прикладываю их к полыхающим щекам. Ну чего ты так заволновалась? Спрашиваю я себя. Потому что он подошел? Тоже мне!

— Ты не смеешь на него смотреть. Не смеешь влюбляться! — приказываю я себе глухим шепотом.

Так не бывает. После всего, что я пережила, я не могу взять и вот так по щелчку увлечься другим парнем. Дэн ведь ничем не отличается от Руслана. Это видно сразу. Богатенький, избалованный папиными денежками и женским вниманием. Самоуверенный наглец, который думает, что ему все позволено. Хозяин жизни. Ты уже один раз имела дурость влюбиться в такого. Поверила, открылась, пустила в свое сердце. А что в результате? В результате до сих пор сердце сжимается от боли, стоит мыслями вернуться в прошлое. Уже больше двух лет прошло, а ты все еще не излечилась. «А может, клин клином вышибает?» — заигрывает со мной внутренний голос.

Нет, нет и еще раз нет. Если уж готова опять влюбиться, то выбери нормального, простого парня. Дэн — это наихудший из «клиньев». Он ведь, как и Руслан, уверен в своей неотразимости. Уверен, что стоит ему щелкнуть пальцами — и ты будешь у его ног.

Я тут же вспоминаю сцену, свидетельницей которой стала у ворот университета. Истерично орущая девушка бежит за машиной, падает на землю, бьется в рыданиях. И безразлично смотрящий на это Дэн. Ты ведь когда-то была на ее месте. Пусть не так, не открыто при всех, не театрально, но была ведь…

Эти мысли отрезвляют, и вскоре я возвращаюсь в зал клуба более спокойной. Правда, этому спокойствию тут же нанесен удар — у барной стойки я вижу Дэна и Аню. Она ластится к нему, мило улыбается, и он смеется каким-то ее словам.

ЧТД. Что и требовалось доказать. Он уже забыл про тебя и моментально переключился на следующую жертву.

Вечер окончательно испорчен, и я решаю уехать из клуба. Выхожу на улицу, ни с кем не попрощавшись, и вижу в рядок выставленные электромопеды. Отлично! То, что мне нужно, чтобы освежиться. Сканирую QR-код, надеваю шлем и медленно выкатываюсь на дорогу. Теплый ветер бьет в лицо, заставляет выбросить из головы мысли. Жаль, что это всего лишь мопед, а не мотоцикл. Вот бы промчаться на скорости по ночному городу!

Я чувствую, как в маленькой сумочке, которая бьет меня по боку, вибрирует телефон. Посмотрю, кто это, когда доберусь до дома.

К тому моменту, как я оказываюсь в своей квартире и достаю мобильник, сообщений накопилось море. Аня прислала сразу десяток, интересуясь, куда я пропала. Я отвечаю, что уже дома, и желаю ей хорошего вечера. Она присылает в ответ кучу радостных смайликов и восклицает: «Я с Дэном!» Это звучит многозначно и… Неприятно. Ну и пусть!

— Ну и пусть! — произношу я вслух.

Аня ведь мечтала познакомиться с китайским мажором, мечтала завести отношения с богатым азиатом. Вот и сбывается ее мечта. Только на мой взгляд, национальность не важна — мажоры везде одинаковы.

Я открываю другой мессенджер и вижу сообщения от Руслана.

«Ангелочек, я соскучился».

«Я реально не могу без тебя».

«Малышка, я не могу тебя забыть».

«Возвращайся, клянусь, я изменился».

«А хочешь, давай поженимся?»

Мне так противно, что уже даже не смешно. Я знаю, что словам Руслана — грош цена. А ведь когда-то я так им верила.

Мы познакомились в университете. Я тогда перевелась на третий курс МГУ, куда меня взяли благодаря успешно выигранному конкурсу. А он уже учился на четвертом. По Руслану сохли все девчонки. Еще бы! Высокий, обалденно красивый, богатый… Сынок столичного олигарха. Я делала вид, что не замечаю его, а у самой каждый раз бешено колотилось сердце, стоило Руслану появиться на горизонте. Он же, проходя мимо, даже не замечал меня. А потом, спустя целый семестр, вдруг заметил. Была университетская вечеринка в честь дня студента. Я обычно не ходила на подобные сборища, которые устраивали у кого-нибудь на даче или в загородном доме, но в этот раз поддалась уговорам одногруппниц и пошла. Это были даже не уговоры, а брошенная фраза:

— Что ты как зубрила-заучка! Так на тебя ни один парень никогда не посмотрит.

На вечеринке был и Руслан. Не знаю, как он оказался рядом, как мы начали разговаривать, о чем… Все завертелось и закружилось так быстро, что я не отдавала себе отчета. Мы начали встречаться. А через три месяца он меня бросил. Точнее я увидела, как он в машине занимается сексом с другой девушкой. Формально бросила его я… Он даже извиняться не стал. А еще через пару недель я узнала, что все подробности нашей интимной жизни Руслан выкладывал своим друзьями-мажорам. Не просто рассказывал, а показывал. Фото, видео… видео, видео… Я думала, умру от боли и стыда. Думала, не переживу унижения. В каком-то бреду, даже не осознавая до конца, подала документы на получение гранта для обучения в Китае. И вдруг этот грант получила.

Глава 9

Алиса

Утром я встаю рано и понимаю, что не слышала, как вернулась Аня. Неужели она не пришла ночевать. Может, она с Дэном провела эту ночь? Ну и плевать. Так даже лучше.

Когда я выхожу из ванной, то слышу, что из Аниной спальни доносится громкий сап. Значит, подруга все же дома. Она явно вчера перебрала, раз так сопит, еще чуть-чуть и захрапит. Ужас!

Спускаюсь в кухню, заправляю гейзерную кофеварку, собираясь позавтракать. Сегодня суббота, а значит, нет занятий. Правда, мне предстоит онлайн урок с учеником из России, но это уже ближе к обеду.

Чтобы не скучать в одиночестве и тишине, лезу в телефон, собираясь почитать новости, и вижу сообщение от ученика — урок отменился. Значит, я свободна весь день… И чем мне сегодня заняться? Сходить на Цяньфошань — Гору Тысячи Будд? Я обожаю это место. За те несколько недель, что живу в Цзинане, я побывала там три раза и не собираюсь на этом останавливаться. Можно подняться на вершину или, наоборот, спуститься в пещеры, где в скальной породе вырезаны сотни Будд. Это место меня завораживает.

Кофеварка бурлит и шумит, оповещая, что кофе готов. По лестнице спускается растрепанная Аня.

— Ты как мышь на сыр, — смеюсь я.

— Мне срочно нужна доза кофеина. Голова трещит, — стонет подруга.

Я разливаю кофе по чашкам, делаю себе бутерброд. Аня от еды отказывается.

— Сколько же ты вчера выпила? — я с укоризной качаю головой.

— Не знаю. Дэн заказал мне десяток коктейлей, и, кажется, я уговорила их все.

— И ты еще жива после этого? — хмыкаю я.

— На самом деле у меня вертолеты летают перед глазами, я не могу спать, — хнычет Аня.

— Я бы предложила тебе рассолу, но у нас нет соленых огурцов.

— Издеваешься, да?

— Да, — подтверждаю я. — Сама виновата.

— Ой, Алис, ты такая правильная, что даже скучно.

— Ну и пусть, — обиженно пожимаю я плечами. — Зато не мучаюсь похмельем.

Аня фыркает, одним махом приканчивает чашку кофе и встает, пошатываясь.

— Не понимаю, что Дэн в тебе нашел, — говорит она зло.

Я поднимаю на нее глаза.

— Вчера он явно нашел что-то в тебе, так что не стоит крыситься на меня из-за какого-то парня, — чеканю я слова. — Он меня не интересует.

Я встаю и доливаю себе остатки кофе.

— Зато ты его очень даже, — шипит мне в спину Аня. — Он вчера весь вечер про тебя расспрашивал. Всё Алиса да Алиса. Бесит!

Шокированная, я поворачиваюсь и смотрю на подругу. Не знаю, что меня больше злит: ее необоснованная ревность, ее пренебрежительный тон или же претензии на Дэна.

— Мы что, из-за этого Дэна будем ругаться? — спрашиваю я.

— Вообще-то, я первая с ним познакомилась, и по праву он должен быть моим, — шипит Аня.

— Вообще-то, ты познакомилась с каким-то дураком, который прислал тебе чужое фото, фото Дэна, — напоминаю я и тут же пытаюсь смягчить ситуацию: — Но это неважно, Ань. Мне Дэн не нужен, как я уже сказала, делайте с ним что хотите.

— И ты не будешь злиться, если я начну с ним встречаться? — щурится она, всматриваясь в мое лицо.

— Встречайся на здоровье, — пожимаю я плечами и делаю большой глоток кофе.

Огненный напиток обжигает нёбо, зато ком, вдруг вставший в горле, рассасывается.

— Ну и отлично! Рада, что мы решили все на берегу.

Аня демонстративно открывает мессенджер и начинает строчить сообщение.

— Кстати, он идеально говорит по-русски.

— Пусть хоть обговорится, — бормочу я.

— Дэн Вэньмин… Ммм… — Аня жмурится от удовольствия. — Классное у него имя. И вообще, он весь классный. Так бы и съела.

— Что ж ты упустила свой шанс вчера? — не удерживаюсь я от ехидства.

— Еще не вечер, — усмехается она и снова тычет в телефон. — Не отвечает. Спит, наверное. — Аня зевает, морщится и, заткнув ладонью рот, несется на второй этаж, в туалет.

Я слышу, как ее рвет. Фу! Господи! Ну за что мне еще и это?!

Сполоснув чашку, я иду к себе переодеваться. Аня заперлась в ванной и пустила воду.

Быстро натянув легкие хлопковые штаны и футболку, я вылетаю из дома. Поеду-ка я на Гору Тысячи Будд. Все лучше, чем сидеть дома с Аней и слушать ее дифирамбы в адрес Дэна вперемежку с рвотными позывами.

Как бы я ни старалась избавиться от мыслей, они постоянно возвращаются к Дэну и Ане. Она ведь сама сказала, что он весь вечер расспрашивал ее про меня, уверяла, что я ему нравлюсь, а теперь выставляет все так, будто я влезла в их зарождающиеся отношения. Противно! Противно и неприятно! Я лишь надеюсь, что Аня проспится от вчерашних возлияний, придет в себя, и мы будем общаться, как и прежде. Не хотелось бы ссориться из-за какого-то мажора.

Глава 10

Алиса

Сегодняшнее утро в Цзинане началось для меня с мягкого золота, разлитого между горными склонами. Я приоткрываю окно автобуса, впуская запах влажного камня и горьковатой хвои — воздух здесь другой, не такой, как в шумном центре, где бетон пожирает все ароматы. Солнце еще не поднялось высоко, и над вершинами Цяньфошань клубится легкий туман, будто гора кутается в шелковую полупрозрачную шаль.

Цяньфошань — Гора Тысячи Будд. Название звучит для меня как обещание.

Я медленно бреду по каменным тропинкам, представляя, как тысячи паломников в древние времена приезжали сюда, чтобы отбить поклоны Будде и попросить… Чего-нибудь попросить.

Ветви старых сосен скрипят над головой, а где-то в кустах щебечут птицы, будто спорят о чем-то важном. Воздух густой, пропитанный запахом мха и сырой земли.

К сожалению, покоя и одиночества здесь не найти. В выходной день на горе куча туристов, даже несмотря на ранее утро.

Я сворачиваю по направлению к пещерам, оплачиваю билет и спускаюсь вниз.

Пещеры встречают меня прохладой и почти идеальной тишиной. Видимо, основная масса туристов сегодня пошла вверх, к вершине горы, а сюда, в холод каменных лабиринтов спустились лишь некоторые путники. Пещеры и сотни будд здесь словно вечность, вырезанная в камне.

Я провожу пальцами по стене, чувствуя подушечками шершавые следы резцов — кто-то века назад высекал эти лики, вкладывая в каждый молитву, надежду, а может быть, собственное отчаяние. Будды смотрят на меня пустыми глазницами, но в этой пустоте больше понимания, чем в глазах большинства людей. Я чувствую умиротворение, все мои тревоги, злость, паника — всё куда-то уходит.

— Если бы камни могли говорить... — шепчу я, и эхо уносит мои слова вглубь тоннеля.

Я натягиваю на плечи широкий палантин, который специально прихватила с собой. Несмотря на жаркое утро снаружи, здесь, по мере углубления в пещеры, становится все более холодно.

Под моей ногой что-то хрустит и кажется склизким. Я взвизгиваю, решив, что это лягушка, и отскакиваю. Сердце глухо стучит. Я даже боюсь смотреть, на что наступила, и мчусь вперед. Резко забегаю за поворот и врезаюсь в какого-то человека.

— Ой! Простите, я...

— Это вы кричали? — Он удерживает меня за локоть, спасая от падения. — Вы что, призрака увидели?

Из-за тонких стекол модных очков на меня смотрят красивые черные глаза молодого человека. В другой руке он сжимает профессиональный фотоаппарат. Парень одет в черные брюки и светло-синюю рубашку с закатанными по локоть рукавами. Его лицо кажется необычным и буквально кричит аристократизмом: резкие скулы, утонченные черты, будто высеченные тем же резцом, что и пещерные Будды.

— Нет, — бормочу я. — Я наступила на что-то склизкое… Испугалась. Думала, это лягушка.

Мои слова отчего-то звучат отрывисто и растерянно.

— Здесь нет лягушек, хоть и довольно сыро.

— Да, наверное.

Он наконец-то выпускает мой локоть, на его губах появляется легкая улыбка.

— Вы тоже из «бегающих по пещерам туристов?

— Только если «бегать» значит «стоять, открыв рот». — Неожиданно для самой себя я широко улыбаюсь и начинаю смеяться.

Он тоже смеется, и наш смех эхом отбивается от стен пещер. Я кошусь на стоящую рядом статую Будды, которому я достаю лишь до колена — такая она большая, и вижу, что на лице изваяния словно играет лукавая улыбка.

— Ему тоже понравилась ваша история с лягушкой, — говорит мой случайный знакомый.

— Извините, обычно я не ору здесь, — краснею я.

— А я вас знаю! — вдруг говорит парень.

Я смотрю на него удивленно, а он объясняет:

— Мы с вами учимся в одном университете. Я вас видел пару раз в головном здании. Гао Вэй, — представляет он.

— Алиса, — говорю я и пожимаю протянутую руку.

И тут же вспоминаю, что уже слышала это имя. Яньянь — студентка, которая обычно помогает нам, иностранцам, если у нас возникают какие-то проблемы, рассказывала о нем. С восхищением и придыханием. Кажется, он один из лучших студентов нашего университета.

— Раз уж мы столкнулись здесь, может, закончим прогулку по пещерам вместе? — предлагает Гао Вэй.

— Я не против, — соглашаюсь я.

— Ты первый раз в этих пещерах?

— Нет, я уже была здесь несколько раз, и меня снова тянет, — признаюсь я и смотрю на Гао Вэя. — А ты?

— А я прихожу сюда, когда нужно подумать о чем-то или, наоборот, ни о чем не думать, — улыбается он.

Его ответ мне кажется оригинальным и… искренним. Интересно, как бы ответил Дэн? Никак. Он вообще вряд ли ходит по подобным местам. Его вотчина – это бары и ночные клубы. Господи, зачем я опять вспоминаю об этом самовлюбленном индюке? Я чувствую, как снова начинаю злиться.

Тем временем Гао Вэй рассказывает мне о пещерах так, будто местные Будды — его старые друзья:

— Вот здесь, видишь? Этот Будда — с улыбкой. Редкое выражение. Большинство из них...

Глава 11

Алиса

Осенний воздух в кампусе пахнет хрустящей листвой и чем-то сладковатым — то ли печеными грушами, то ли духами проходящих мимо русских студенток. Девчонки машут мне в знак приветствия, хоть мы и незнакомы лично. Аня ушла домой раньше, а мне пришлось задержаться, чтобы получить «внушение» от мисс Чжан по поводу «Подмосковных вечеров». С Аней мы помирились.

Когда я вернулась с прогулки на горе, она влетела в мои объятия, сказав, что просто перебрала лишнего, что Дэн ей не нужен и что мы не будем ссориться из-за него. Видимо, за утро что-то произошло, раз Аня так резко переменилась насчет Дэна. Наверное, она написала ему, а тот дал ей понять, что девушка ему неинтересна. Почему-то в искренность Ани я не верила. Наоборот, была уверена, что если бы Дэн проявил к ней симпатию, то она бы бросилась в его объятия несмотря ни на что. Мы вроде как обсудили с ней сложившуюся ситуацию, но между нами теперь холодок.

Я несусь на самокате, и ветер бьет в лицо. Клен по правую руку уже сменил зелень на огненный наряд, и его листья трепещут, будто машут мне вслед. Осталось чуть больше недели до «золотых праздников»: нас на этот раз ждут десять дней отдыха. В этом году праздник Середины осени отмечают прямо перед первым октября — Днем основания Китая. Но впереди еще чуть больше недели, которая будет наполнена не только учебой, но и подготовкой к концерту. Завтра я должна явиться на репетицию… Господи, хоть бы сквозь землю провалиться!

Резкий толчок заставляет меня вздрогнуть — кто-то примостился на самокат сзади меня. Я визжу и чуть не падаю от страха, когда самокат виляет. Но сильные мужские руки хватаются за руль поверх моих ладоней, кто-то прижимается ко мне сзади. Сердце взлетает куда-то в горло.

— Тихо, это я! — знакомый голос, знакомый смешок.

Я резко торможу и бросаю взгляд через плечо. Дэн. Его глаза, как всегда, самодовольно блестят.

— Ты что, псих?! — выдыхаю я, все еще чувствуя, как дрожат колени.

— Прости, это был единственный способ тебя поймать и заставить поговорить. — Он увеличивает скорость, теперь полностью беря на себя контроль за самокатом. — Ты все время бегаешь от меня, как фазан от охотника, — смеется Дэн.

— Может, потому что фазан видеть не хочет охотника? — парирую я.

Дэн вздыхает, и в этом вздохе столько отчаяния, что мне даже становится его чуточку жалко.

— Останови, — прошу я.

— Остановлю, но обещай, что не сбежишь сразу же.

— Ладно, — соглашаюсь я.

Пусть говорит, что он там хочет сказать, и катится ко всем китайским демонам. Вот прямо на это самокате пусть и катится!

Он тормозит в конце аллеи, и я спрыгиваю с самоката. Сердце все еще бешено стучит. Я поворачиваюсь к Дэну и смотрю на него с упреком. Солнце пробивается сквозь листву высоких деревьев и рисует золотые блики на его скулах. Черт, он красивый. Невероятно красивый. И он знает об этом.

— Ладно, — говорит Дэн. — Признаю, я придурок. Но дай мне шанс, а?

— Шанс на что?

Он пожимает плечами.

— Хочу узнать тебя поближе, — произносит он.

— А я не хочу тебя узнавать.

— Почему? — Он кажется искренне удивленным.

— Ты и я — все это невозможные глупости.

— Потому что ты русская, а я китаец? — прищуривается он.

— Да, — хватаюсь я за эту идею, — я расистка!

Он смеется.

— Ты не умеешь врать, — заявляет Дэн.

Ладно, тогда получай правду!

— Ты мажор, избалованный мальчик, который привык получать все по щелчку пальцев, — объясняю я ему. — Меня не интересуют парни вроде тебя.

— Ты же меня не знаешь совсем! — Он явно возмущен и оскорблен.

— Знаю достаточно, чтобы сделать выводы.

— Я не такой, как ты обо мне думаешь.

— Расскажи это девушке, которая билась в истерике возле колес твоей машины, — фыркаю я.

— Одно свидание — и я докажу тебе, что другой, — говорит он.

Я открываю рот, чтобы ответить ему что-нибудь резкое, чтобы до него наконец-то дошло, что я не набиваю себе цену, но тут слышу:

— Алиса?

Мы с Дэном оба оборачиваемся. Гао Вэй. Он стоит в трех шагах от нас, с какой-то папкой под мышкой. На лице — легкое недоумение. Его взгляд скользит от меня к Дэну. Я вижу, что последний напрягся и смотрит на Гао Вэя с вызовом.

— Все в порядке? — спрашивает последний тихо.

— Да! — улыбаюсь я Гао Вэю. — Все отлично.

Он подходит к нам. Взгляды парней скрещиваются. Они оба высокие. Оба красивые, но такие разные. Агрессивный брутализм Дэна против аристократичности Гао Вэя.

— У тебя уже закончились занятия? — спрашиваю я Гао Вэя.

— Да, я иду обедать, — кивает он. — А ты, собралась домой?

— Я тоже планировала куда-нибудь зайти перекусить, — и предлагаю: — Пойдем вместе?

Глава 12

Дэн

Я бью кулаком по вендинговому автомату. Банка с колой падает в лоток с издевательски веселым лязгом.Дерьмо.

Гао Вэй. Алиса. Алиса. Гао Вэй. Дерьмо! Откуда они знают друг друга?

Я еще раз с силой долблю кулаком. Теперь уже об стену. Костяшки пальцев тут же начинает саднить. Вот дерьмо.

Ты мажор, избалованный мальчик, который привык получать все по щелчку пальцев. Меня не интересуют такие, как ты. Не интересуют мажоры. Ха! Да кем ты себя возомнила? Девчонка из России. Думаешь, ты одна такая?

Я с силой выдергиваю алюминиевое кольцо, и шипящая пена тут же обжигает пальцы. Хорошо. Пусть жжет. Пусть, твою мать, мне будет больно.

— Сука, — шиплю я сквозь зубы.

Меня не интересуют мажоры, как ты. И уходит с этим задротом. Думает, Гао Вэй лучше меня? Ну-ну, смотри не прогадай, девочка Алиса.

Я швыряю банку в урну. Та не долетает, и сладкая коричневая лужа растекается по плитке, которой замощен переулок между учебными корпусами. Дерьмо. Как и мое настроение. Как и все вокруг.

Гао Вэй. Как же меня бесит этот урод. Высокий, вечно выпрямленный. Вечно в этих белых рубашечках ив дурацких очках, которые он, наверное, специально носит, чтобы казаться умнее. И этот взгляд — спокойный, оценивающий, будто я для него просто экспонат в музее под названием «Примитивные особи мужского пола».Он-то у нас не примитивный. Он на голову выше всех. Умника из себя корчит, а на деле — дерьмо. Не перевариваю таких.

А Алиса?

Как она сразу оживилась! Как заулыбалась, когда появился этот Гао Вэй. Интересно, он уже успел ей надуть в уши про свои глубокие познания в истории нашего города? Может, и свои услуги в качества гида предложил? За ним наверняка не заржавеет. Думает, девчонки ведутся на умников. Идиот. Дожил до двадцати трех, а так ни черта и не понял.

Я вижу, как проходящая мимо парочка девчонок, стеснительно и в то же время с надеждой улыбаются, поглядывая на меня. Вот что им нужно. Чистый, блин, тестостерон. Я усмехаюсь, но настроение все равно на нулях.

Рису, блин, они жареного пошли поесть. Смотри не подавись, долбанный Гао Вэй!

Я иду на парковку и срываю машину с места. Далеко не еду. Сразу за кампусом, на соседней улице есть неплохой бар, куда я и направляюсь.

В баре заказываю сразу две порции виски. Первый глоток больше похож нож, всунутый в самое горло.Конечно, виски тут ни при чем. Это все Алиса и Гао Вэй.

Я закуриваю и представляю, где они сейчас. Наверное, повел ее в эту дешевую забегаловку, что сразу за поворотом от центрального выхода из универа. Там, может, и не плохо готовят, но так грязно, как в заднице… В общем, как в заднице. Нашел, куда девчонку вести. И наверняка даже не заплатит за порцию Алисы. Мол, мы же бедные студенты. Мы же живем в современном мире, где женщины отвоевали себе право на оплату своих счетов. Способы подкатов Гао Вэя к девчонкам я знаю все. Дерьмо.

Интересно, о чем они только разговаривают? Об уроках? Об облаках? О рисе? О чем этот задохлик может говорить с красивой девчонкой? Неужели ей такое нравится?

Я одним махом допиваю виски и начинаю представлять, как Алиса тянется через стол, чтобы поправить очки Гао Вэя. Мои кулаки сами с собой сжимаются. Дерьмо. Я с силой швыряю пустой стакан в дальнюю стену.

— Ты чего, братан? — обалдевает бармен.

— За мой счет, — хмыкаю я и протягиваю ему телефон с QR-кодом, по которому он списывает плату с моего счета.

Выхожу из бара и зарекаюсь больше не думать об Алисе и этом хмыре. Но даже когда алкоголь уже разливается теплой волной по жилам, картинка не уходит. Алиса и Гао Вэй. Гао Вэй и Алиса.

Эта девчонка нравится мне все больше, и я не в состоянии это изменить.

В этом вся ирония. Чем чаще Алиса говорит "нет", тем сильнее хочется... Много чего хочется.

Я закуриваю, усаживаясь на низкий широкий подоконник в своей квартире.

— Ладно, — шепчу я дыму. — Играем по-твоему, русская девочка Алиса.

Гао Вэй нарочно решил втереться к ней в доверие, чтобы насолить мне?

Бросает вызов?

— Посмотрим, кто кого.

В кармане жужжит телефон. Я знаю, кто это, еще до того, как достаю мобильный. Ее звонки всегда звучат как-то по-особенному. Требовательно. С надрывом.

— Мам, — здороваюсь я.

— Сынок, ты не спишь? — Ее голос тонкий, как всегда, будто она боится потревожить меня даже через сотни километров, но такой нежный.

— Нет.

— Я хотела спросить, ты ведь приедешь домой на праздники?

Я затягиваюсь, выпуская дым в открытое окно.

— Не знаю. Может, и нет. Дел полно.

— Какие у тебя дела? — Мама не иронизирует, но я знаю, что она слегка улыбается и качает головой.

— Диплом, курсовые и остальное учебное дерьмо.

— А... — тянет она. Я слышу, как она вздыхает и перекладывает телефон в другую руку, будто прячет разочарование. — Ну, как хочешь. Просто... твой отец сказал, что приедет.

Глава 13

Алиса

Мы сидим в крошечной забегаловке за углом от кампуса. Здесь пахнет жареным чесноком и другими ароматами еды. Внутри грязновато, но готовят вкусно. Правда, на мой взгляд засаленные стены и липкие столы убивают все хорошие впечатления от еды. Как-то я уже заходила сюда и решила, что больше не пойду. В Китае, конечно, быстро привыкаешь к тому, что здесь не особо стараются наводить идеальную чистоту, но некоторые места, как это, уж слишком грязные.

Гао Вэй аккуратно протирает пластиковые палочки салфеткой — слишком долго и слишком аккуратно. У меня тут же возникает мысль, что он сам не так часто посещает эту грязную забегаловку. Видимо, мои брезгливые движения и пристальный взгляд выдают меня, потому что Гао Вэй, как бы оправдываясь, говорит:

— Здесь грязновато, но у них отменная лапша и жареный рис. Да и цены на порядок ниже, чем везде. — Замявшись, он спрашивает: — Хочешь, пойдем в другое место?

— Нет, это всего лишь обед, — пожимаю я плечами.

Может, у него денег совсем нет, а я тут нос ворочу. В конце концов, это и правда всего лишь обед.

Сотрудница забегаловки ставит перед нами две тарелки с жареным рисом и две пиалы с дымящимся говяжьим бульоном, приправленным кинзой. Пахнет божественно. И я, тщательно протерев палочки, как это делал ранее Гао Вэй, принимаюсь за еду.

— Так о чем твоя дипломная? — спрашиваю я, ловко поддевая палочками крошечный кусок курицы.

Я вижу, как загорается Гао Вэй. Меня это радует — парень любит учиться. Не просто любит, а кажется, увлечен и учебой, и темой своего диплома.

— О буддийских пещерах эпохи Тан. О том, как политика влияла на искусство.

— Звучит сложно, — улыбаюсь я.

— Ну, — он пожимает плечами, — не сложнее, чем выучить китайский с нуля.

Этот комплимент застает меня врасплох. Я опускаю глаза в тарелку с рисом, чувствуя, как по щекам разливается румянец.

— А ты? — Гао Вэй наклоняется чуть ближе. — Собираешься закончить языковой год, а потом вернешься в Россию?

Я вздыхаю.

— Нет. Я хочу поступить в следующем году в магистратуру. Если, конечно, сдам HSK6. (HSK — экзамен на уровень владения китайским языком)

— Сдашь, — говорит он так уверенно, будто уже видит мое зачисление. — А на какую программу?

— Наверное, литературоведение, но я еще думаю. — Я говорю это растерянно, потому что и правда еще не определилась до конца. И добавляю: — Как вариант, рассматриваю международную торговлю.

Гао Вэй кивает, оценивающе.

— Лучше выбирай торговлю, — советует он. — Литература — это, конечно, хорошо, но кем ты будешь работать с такой профессией?

Я и сама это понимаю. Но есть вещи, к которым душа лежит, а есть те, которые ты выбираешь, потому что так надо, хотя на самом деле терпеть их не можешь. Международная торговля? Менеджмент? Экономика? Я была далека от них, как Ткачиха от Пастуха из древней китайской легенды.

Словно в упрек, я говорю Гао Вэю:

— Ты тоже выбрал не самую прибыльную профессию.

— Ты про историю? — улыбается он.

— Да, — киваю я.

— Ну, я не собираюсь на этом останавливаться. Я ведь параллельно изучал политику. Через два года защищу второй диплом.

— Значит, будешь политиком?

— Если смогу пробиться, — с нотками грусти говорит он. — Сама знаешь, какая у нас в стране конкуренция.

Я смотрю на него и вдруг понимаю разницу между нами. Он — как эти старые пещеры, о которых рассказывает: крепко стоит на земле, знает, кто он и чего хочет. Он знает свое место, знает, чего хочет от жизни. А я? Я как этот остывший бульон, что стоит передо мной: горячий, неспокойный, но… пустой.

— Тебе повезло, — говорю я.

— Почему?

— Ты уже нашел то, что любишь.

— Ты тоже обязательно найдешь, — подбадривает Гао Вэй, — главное — сделать правильный выбор.

Мы замолкаем и продолжаем наслаждаться едой.

Главное — сделать правильный выбор. Еще бы знать, какой именно — правильный.

— А давно ты его знаешь? — Гао Вэй неожиданно задает вопрос, который висел в воздухе с момента нашего случайного столкновения с Дэном.

Я замираю с палочками застывшими в воздухе.

— Дэна?

Он кивает, и я замечаю, как его взгляд становится чуть более внимательным, хотя выражение лица по-прежнему спокойное.

— Вообще-то... я его совсем не знаю, — вырывается у меня.

Гао Вэй поднимает брови, и я понимаю, как странно это звучит.

— Это долгая и глупая история.

— У меня как раз есть время, — смеется он.

Отодвинув пустую миску, Гао Вэй удобно облокачивается на стол, всем видом показывая, что готов слушать.

Я вздыхаю.

Глава 14

Алиса

Попрощавшись с Гао Вэем, я подхожу к Ане.

— Ну что, Алиса у нас меняет парней как перчатки? — ехидно произносит она.

Ее резкий голос режет слух. Я чувствую, как во мне закипает раздражение.

— Это не то, что ты думаешь, — все еще стараясь сохранять спокойствие отвечаю я.

— Неужели? — усмехается она. — Тебе, видимо, все равно, от кого получать внимание, лишь бы оно было. Дэна тебе мало, теперь еще и этот? С обоими будешь зажигать или с каждым по очереди? — ядовито хихикает она.

— Не неси чушь! — одергиваю ее я. — Я общаюсь с кем хочу и не обязана оправдываться перед тобой.

— Общаешься? Теперь это так называется?

— Да ну тебя, — не выдерживаю я и решительно отворачиваюсь от нее, бросив по-китайски: — Объяснять тебе что-то все равно что играть на цине перед коровой!

— Что? — раскрыв рот, бормочет Аня.

— Учи китайский лучше, тогда поймешь что, — шиплю я тихо, быстро шагая прочь.

К сожалению, мне не сбежать от Ани — мы ведь живем в месте. Я понимаю, как опрометчиво поступила, отказавшись от комнаты в общежитии и решившись снять квартиру с девушкой, которую практически не знала. С другой стороны, какая разница? Жила бы я в общежитии, деля комнату с той же Аней, тоже не смогла бы избежать ее общества.

Мы оплатили квартиру на три месяца вперед. Сентябрь скоро кончится, но впереди еще целых два месяца. Может, помиримся? Но я уже не надеюсь на это. Да и после глупых намеков Ани и ее ревности желания примиряться с ней не было.

Единственный человек, с кем я бы могла обсудить сложившуюся ситуацию и спросить совета, — это мама. Но если рассказать маме о размолвке с Аней, то придется упомянуть и о человеке, из-за которого начался весь сыр-бор. Нет, говорить ей о Дэне я не хочу, мама сразу начнет расспрашивать. Она спит и видит, чтобы я поскорее нашла нормального парня и окончательно забыла Руслана. Только вот Дэн точно не подходит на роль «хорошего парня», который мог бы залечить мои душевные раны. Гао Вэй? Он мне нравится, но любви с первого взгляда не случилось. Правда, кто сказал, что она всегда должна быть с первого взгляда?

Я возвращаюсь домой чуть раньше Ани, но не успеваю переодеться, как приходит и она. Я слышу, как она чем-то гремит в кухне. Похоже на звук бьющихся друг о друга бутылок.

— Я вытащила твои йогурты из холодильника. Мне пиво поставить некуда, — кричит она, поднимаясь по лестнице.

Я открываю дверь своей спальни и удивленно смотрю на нее.

— Пиво?

— Ну да. Забыла, что к нам сегодня Люда с Миланой придут?

Я и правда забыла, что мы договорились с девочками о «посиделках». Аня, все поняв по моему выражению лица, смотрит на меня уничижительным взглядом.

— Впрочем, тебе теперь, наверное, не до девочек. То Дэн, то этот.

— Прекрати, — прошу ее я.

Она передергивает плечами.

— Если у тебя другие дела, то занимайся ими. Нам без тебя плохо не будет.

— Мне интересно, ты всегда была такой сукой и весь этот месяц просто притворялась нормальной? Или же тебя так переклинило из-за Дэна?

Аня с вызовом смотрит мне в глаза и откидывает волосы за спину.

— Меня просто бесят тихони вроде тебя, которые строят из себя недотрог, а потом вдруг оказывается, что ни одних брюк не пропускают. Надеюсь, ты их сюда таскать не будешь?

Я рот открываю в изумлении от ее слов, а Аня разворачивается и уходит к себе в спальню, громко хлопнув дверью.

И что мне теперь делать? Жить с ней в одной квартире еще два месяца? Да мы же убьем друг друга!

Вечером к нам приходят не только Люда с Миланой, но еще две девчонки, с которыми я знакома лишь шапочно, Василиса и Соня.

— Ты обещала испечь шарлотку, — хнычет Милана.

— Черт, я совсем забыла, — бью я себя по лбу.

— Алиса у нас все забывает последнее время, — тут же вворачивает Аня. — Ей вообще не до нас. Зато я приготовила вот что!

Аня распахивает холодильник, и я вижу, что он забит пивом под завязку. Как она только все это дотащила? Девчонки визжат. Моя шарлотка забыта. Соня быстро заказывает на всех суши, а мы переводим ей деньги, чтобы было поровну.

Не дожидаясь заказа, девочки открывают первые бутылки пива, которые Аня передает из холодильника Люде. Я понимаю, что она достала ровно пять, проигнорировав меня.

— Ой, я не про пиво, — отказывается Соня. — Ты будешь? — Она смотрит на меня.

— Я тоже не про пиво, — мотаю я головой. — Если хочешь, у меня есть бутылка вина.

Аня фыркает — вино не ее напиток. Она выносит его вкус, только если разбавляет колой.

Я приношу бутылку красного вина и наливаю два бокала для себя и Сони.

У нас в гостиной тесно. Девочки расселись прямо на полу, куда я купила ворсистый мягкий ковер. Я остаюсь у кухонного острова на табурете и вздыхаю, понимая, что зря так рьяно занималась декором этой квартиры. Видимо, мне скоро придется съехать. Вопрос — куда.

Глава 15

Алиса

Все становится даже хуже, чем я думала. Аня теперь даже на занятиях отсаживается к Василисе. Кажется, после домашней вечеринки девочки нашли много общего.

В кабинете, где у нас проходят занятия по китайскому языку, парты стоят одним длинным рядом на шесть человек. И если раньше Аня садилась с краю во втором ряду, то сейчас занимает место рядом с Василисой — в третьем.

На первом занятии я остаюсь одна — все остальные садятся подальше. Нет, не от меня, а от мисс Чжан. От нее всегда так пахнет чесноком, словно она каждое утро поглощает не меньше цзиня (0,5кг) в попытке защититься от вампиров. Поэтому первый ряд в нашей аудитории всегда свободен… Теперь свободен и второй, если не считать меня.

Когда начинается урок с другим учителем, я оборачиваюсь на ребят, но только Соня перебегает за парту ко мне. Аня же игнорирует. Она вообще меня игнорирует сегодня. Даже в универ мы пришли порознь.

— Не могу сказать, что меня это задевает, — говорю я Соне, когда занятия заканчиваются и мы выходим из учебного корпуса, — но мне неприятно.

— Мне бы тоже было неприятно, — кивает она. — Вы же соседки. — Потом она оглядывается по сторонам — не слышит ли нас кто-то — и говорит: — Вчера, после того как мы с Василисой вернулись от вас, она мне сказала, что ей Аня про тебя наговорила.

— Наверняка какие-нибудь гадости? — хмурюсь я.

— Ну да. Будто ты вешаешься на всех парней подряд и что ты…

— Что я — что?

— Что ты спишь со всеми. — Соня хлопает длиннющими ресницами и смотрит на меня с сочувствием.

— Это же неправда!

— Я думаю, никто и не поверит. Но сама знаешь, как такие слухи любят расползаться и укореняться.

— Я ей волосы повыдергиваю, — шиплю я.

Соня вздыхает. Я не знаю, что делать с глупыми слухами, которые решила распустить про меня Аня. Соня тоже вряд ли чем-то поможет.

— Плевать, — мотаю я головой. — Пусть говорят, что хотят. Мне нет до них никакого дела.

— Ну и правильно, — облегченно вздыхает Соня. — В конце концов, со временем все обязательно поймут, кто на самом деле вешается на парней.

— Мне бы теперь придумать, куда деть Аню из квартиры или куда съехать самой.

— Сделай ее жизнь невыносимой.

— Это как? — кошусь я на нее.

— Делай все, что она не любит.

— Скорее, это она сделает мою жизнь невыносимой, — усмехаюсь я, вспоминая грязь в гостиной, оставшуюся после девичьих посиделок.

Однако слова Сони заставляют меня задуматься, и мне в голову приходит пара идей.

Мы прощаемся с Соней до вечера — в шесть тридцать нас ждет репетиция. Мне нужно будет тренироваться петь «Подмосковные вечера», а Соня, Василиса и еще несколько девочек из начальной группы изучения языка будут танцевать русский народный танец. Лучше бы я тоже станцевала. Но нет, мисс Чжан уверена, что я обязана спеть. Сговорились они, что ли, против меня.

Дома я пишу график дежурств и прикрепляю его на стену возле кухни. Все это время в квартире убиралась только я. Аня могла помыть посуду, но не более того. Пора заканчивать с этой пагубной практикой.

Когда она возвращается домой, то упирается глазами в розовый лист бумаги с нашими именами и числами.

— Это что? — пищит она.

— Там написано, — спокойно отвечаю я. — График дежурств. Сегодня убираешь общие помещения ты, завтра я — и далее по датам.

— С какой стати? Мы что, в общаге?

— В общаге такого нет, — возражаю я, — а здесь будет. Живем мы вдвоем — и убирать будем вдвоем.

— Почему это именно я сегодня?

Я молча киваю на батарею пустых бутылок, выстроившихся на подоконнике в гостиной.

— Твоя вечеринка.

— Вообще-то…

— Вообще-то, тебе придется это убрать, или я отнесу их в твою спальню. Там можешь не убирать, если не хочешь, а общие помещения будут чистыми.

— Я не нанималась!

— И я тоже, — пожимаю я плечами и отворачиваюсь.

— Черт дернул меня вселиться с какой-то чистоплюйкой, — шипит Аня.

— Так давай решим этот вопрос, — предлагаю я.

— Ты съедешь? — почти радостно спрашивает она.

— Нет. Эту квартиру нашла я, украшала ее я, с хозяйкой договор подписывала я. И, кстати, залог мы вносили из моих денег, — напоминаю я. — Так что съезжать я точно не буду.

— Тогда съеду я! — орет Аня и вдруг улыбается. — Что, обиделась на меня из-за Дэна? Что он ко мне переметнулся?

— А он переметнулся? — изгибаю я бровь.

— Вчера он…

Мне так хочется стереть это гадкое выражение с ее лица, что я говорю:

— Вчера он позвал меня на свидание. Видимо, как раз после того, как все утро, — я делаю знак кавычек пальцами, показывая, что не верю Ане, — переписывался с тобой.

Глава 16

Алиса

Фойе концертного зала пахнет воском и старым паркетом. Я спешу, ничего не замечая вокруг. Это место находится слишком далеко и от нашего учебного корпуса, и от центрального входа в университет. Из-за ссоры с Аней и ее внезапного переезда я запуталась и пришла на репетицию на факультет, где у нас занятия. И только потом я посмотрела в телефон и увидела сообщение от Яньянь о том, что репетиция будет здесь, в старом концертном зале.

Когда я выбежала из учебного корпуса, то обнаружила, что, как назло, поблизости нет ни одного самоката. Велосипеды… Велосипеды были, но я с ними не дружу.

К тому моменту, как я нахожу свободный самокат, наконец-то добираюсь до дальней части кампуса и вбегаю в здание, я опаздываю уже на полчаса. Мисс Чжан меня убьет.

Нервно сжимая в руках телефон, я спешу в сторону широко распахнутых дверей, откуда слышится музыка и раздаются голоса.

— Опаздываешь?

Голос за спиной режет воздух острее, чем скрипка за дверью репетиционного зала. Я медленно разворачиваюсь.

— Дэн? — вырывается у меня.

Уж кого-кого, а его я точно не ожидала здесь увидеть. Он не похож на парней, которые принимают участие в подобных мероприятиях.

Дэн сидит на краю подоконника, засунув руки в карманы, и слегка улыбается. Улыбкой, в которой будто читается, что он выиграл в лотерею, о которой я не знала.

— Что ты здесь делаешь? — бормочу я.

— Жду своего соведущего, — хмыкает он.

— Соведущего? — Не знаю, что меня больше удивляет: что Дэн будет вести концерт или что он кого-то ждет.

— Да.

— И… и где он?

Его улыбка становится шире, а потом он вдруг резко встает, подходит ко мне и разворачивает меня за плечи… В большом зеркале, которое закреплено на широкой колонне я вижу наше с ним отражение. Дэн такой высокий и такой… красивый. Моя макушка где-то на уровни его груди.

— Мы классно смотримся, правда? — растягивается он в ленивой улыбке.

— Ага, как коровья голова и лошадиная пасть, — язвительно отвечаю я по-китайски.

Он смеется.

— Какие ужасные сравнения, Алиса. Если уж ты хочешь говорить образно, то… — Он задумывается на мгновение и выдает: — Мы как две жемчужины, соединенные нефритом.

— Скорее уж, цветок, воткнутый в коровий навоз, — не остаюсь в долгу я.

В отражении я вижу, как светятся задором глаза Дэна, и чувствую, что мое сердце учащает бег.

— Нет, мы как золотой мальчик и нефритовая девочка.

— Про золотого мальчика — это в точку, — закатываю я глаза.

— По-русски это что-то плохое значит? — догадывается он.

— Это означает вот такого человека, как ты.

— А какой я? — Он не отрываясь смотрит в мои глаза.

Я сглатываю, вдруг чувствуя, как кровь прилила к щекам.

— Алиса! Алиса! — эхом разносится голос спешащей к нам Яньянь. — Наконец-то.

Дэн отступает от меня на шаг.

— Ты опоздала! — обвинительно произносит Яньянь и поправляет сползшие очки.

— Извини, я думала, мы будем репетировать на нашем факультете, и только придя туда, обнаружила твое сообщение.

— Это ты извини, что так поздно сообщила, но все перенесли в последний момент, — тараторит она.

— Я не буду репетировать песню при всех, — тут же говорю я и кошусь на Дэна. — Я вообще не хочу петь.

— Придется, — возражает Яньянь. — Но сначала вот, — она вручает мне красную папку с бумагами.

— Что это?

— Твоя речь. Вы с Дэн Вэньмином — ведущие.

— Чего? — раскрываю я рот в изумлении.

Значит, это меня он ждал.

— Ты какая-то рассеянная сегодня, — качает головой Яньянь.

— Ты не читала рассылку? — подхватывает Дэн и вытаскивает телефон. — Вот, список номеров и их исполнителей, а первым пунктом мы с тобой. «Ведущие: Алиса и Дэн Вэньмин», — читает он.

— Ну да, список… — бормочет Яньянь. — Он не совсем полный, но…

Во рту мгновенно пересыхает. Это должно быть шутка. Очень плохая шутка.

— Я не согласна! — говорю я, перебивая Яньянь.

Яньянь хватает меня под руку и тащит в репетиционный зал. Она шепчет умоляюще:

— Пожалуйста, Алиса, спасай. Дэн согласился на роль ведущего, только когда узнал, что ты тоже будешь.

— Неужели?

— Да… Без тебя он откажется, а он нам очень нужен.

— Значит, это не он узнал о том, что я ведущая, а он все подстроил так, чтобы я ею стала? — раздраженно шепчу я.

— Ну да… типа того, — мнется Яньянь. — Но ты ведь не откажешь, правда? — Она складывает руки в молитвенном жесте. — Мисс Чжан меня убьет, если сейчас все развалится.

Глава 17

Дэн

Пока на сцене репетируют танцы, я хватаю Яньянь за шкирку и тащу ее в дальний угол концертного зала.

— Какого хрена! — рычу я.

Девчонка перепугано моргает, делая вид, что не понимает.

— Я тебя спрашиваю: какого хрена этого стручка Гао Вэя поставили в ведущие?

— Дэн, миленький, я сама ничего не знала до последнего момента, но потом мне позвонила мисс Чжан и сказала, что будет четверо ведущих, для масштаба!

— Для масштаба? Масштаба?! — Я трясу ее, словно тряпичную куклу — у Яньянь от испуга стучат зубы.

— Мы так не договаривались! Я не собираюсь стоять на сцене рядом с этим! — выхожу я из себя.

— Тебе и не нужно стоять рядом с ним. Вы будете по разным краям, а девочки в середине…

— Да-да, конечно! Девочки по середине! — не унимаюсь я. — На х*** я вертел ваш концерт, — ругаюсь я и отпускаю Яньянь.

Я уже собираюсь уйти, реально отказавшись от этой тупой затеи, но взгляд вылавливает Алису. Рядом с ней вьется Гао Вэй. Видимо, этот мудак рассказывает что-то чрезвычайно веселое, потому что подружка Алисы покатывается со смеху. Сама Алиса, слава тебе всевышний, не реагирует так бурно. Она вообще кажется какой-то потерянной и несчастной.

— Черт бы тебя побрал, Яньянь! — ругаюсь я и смотрю на девчонку, которая почти плачет.

— Ты ведь не уйдешь? — шепчет она.

— Не уйду, но ты…

— Я напишу за тебя диплом! — предлагает она тут же. — Весь, от корки до корки. Клянусь!

— Смотри мне, — хмыкаю я.

Уже забыв про Яньянь, я спешу к Алисе, Гао Вэю и этой… как ее там… Ане! Эта приставучая девица вчера все утро мне написывала сообщения, несла какую-то чушь, приглашала в гости. На это я согласился, ведь знаю, что она живет с Алисой. Я лишь надеюсь, что, когда приду, Алиса тоже будет дома, иначе мне придется придушить Аню и закопать где-нибудь под клумбой.

Когда я подхожу к ним, Аня сладко улыбается, Гао Вэй хмыкает и говорит:

— Интересный у нас будет состав.

— Очень, — отвечаю я.

Мы смотрим друг на друга, как дракон на тигра. Осталось только выяснить, кто из нас кто.

Аня вдруг встает между нами, распахивает папку и, слащаво улыбнувшись, говорит мне:

— Дэн, поможешь мне вот с этим отрывком. Я не очень сильна в английском…

Интересно, в чем ты вообще сильна? Я, конечно, не произношу этого вслух, но, тоже улыбнувшись, отвечаю:

— Извини, я плохо говорю и читаю по-английски. Пусть тебе Гао Вэй поможет, он у нас спец.

Я вижу метнувшийся ко мне взгляд Алисы и разочарование, расплывшееся на лице Ани. А ты как думала? Пришла с этим червем, вот и бери его на себя.

Я подсаживаюсь к Алисе и спрашиваю:

— Ну что, нефритовая девочка, помочь тебе с китайским?

— Без тебя справлюсь, — ехидно щурится она и утыкается в папку.

Я смеюсь. Смотрю на нее и чувствую, что хочется схватить и утащить куда-нибудь подальше от этих… Я сжимаю кулак. Ладно, потерплю. Я терпеливый, блин, как старый буйвол.

Аня с Гао Вэеем склоняются над ее речью. Их макушки почти соприкасаются. Краем глаза вижу, как Алиса поглядывает на них. Ревнует? Неужели эта личинка шелкопряда ей нравится?

— Ведущие, на сцену! — командует мисс Чжан, которая впряглась руководить всем действом.

Я замечаю, как, приближаясь к мисс Чжан, Алиса делает глубокий вдох.

— Не дыши, — шепчу я по-русски, — иначе получишь удар чесночными парами по легким.

Ее губы дрожат в еле сдерживаемой улыбке. Гао Вэй же вежливо кланяется учительнице и проходит на сцену. Давай, лебези, лебези, подлиза чертов!

— Дэн Вэньмин, — обращается мисс Чжан ко мне, — ты встань здесь, потом Алиса, потом Гао Вэй и Аня. Мальчик-девочка, мальчик-девочка, — потирает руки эта грымза.

Я стискиваю челюсти, ведь Алиса оказывается между мной и Гао Вэем.

— Начинаем! — командует мисс Чжан.

Я без проблем читаю по-русски начало своей речи. Алиса читает свою по-китайски. Идеально, как по мне. Даже мисс Чжан довольно кивает. Однако, когда Гао Вэй заканчивает чтение, и эстафета переходит к Ане, этот сморчок шепчет Алисе:

— Ты сделала ошибки в тонах. Второй слог в «добро пожаловать» нужно произносить вторым тоном, а у тебя получился третий. А еще вот в этом иероглифе, — он делает шаг к Алисе и тычет пальцем в ее папку, — два варианта прочтения, здесь ты тоже ошиблась.

— Это ты ошибся! — не выдерживаю я, подскакивая к нему. — У тебя со слухом ошибки, понял? А она читала идеально. Идеально, мать твою! — Я хватаю его за грудки, горя желанием вмазать ему по носу.

В глазах Гао Вэя я вижу страх, хоть внешне он и остается спокойным.

— Дэн! — с укоризной в голосе говорит Алиса.

— Дэн Вэньмин! — визжит мисс Чжан.

Глава 18

Алиса

Вечерний воздух густой, как невысказанные слова. Я выхожу из театрального зала и быстро спускаюсь по ступенькам.

— Пойдемте поедим шашлыков, — предлагает Мануэль. — А то после таких плясок мой желудок забыл, что в него упал ужин.

Все смеются и соглашаются: и иностранные студенты, и китайские, принимавшие участие в репетиции. Лишь Яньянь отказывается, ссылаясь на важные дела. Яньянь и я. Мне кажется, наш уход даже не замечают — все переполнены эмоциями после первой репетиции, смеются и шутят.

Мы с Яньянь доходим до небольшой галереи: множество терракотовых колон поддерживают покатую черепичную крышу с резными драконами и цилинями на ней.

— Мне туда, — кивает она в сторону своего общежития.

— А мне к восточному выходу.

— Будь осторожна, идя через новый парк, — говорит Яньянь, — там еще нет фонарей.

— Хорошо, — отвечаю я и ступаю на галерею.

Мне не страшно. Почему-то в Китае я не боюсь ходить одна по улицам или по темноте. Здесь камерами наружного наблюдения увешано все. Наверное, поэтому и есть чувство безопасности.

В голове крутятся последние слова Дэна, значение которых я плохо уловила. Или же…?

Я лезу в телефон, чтобы проверить себя, и вбиваю в поиск переводчика, приговаривая:

— 路遥知马力，日久见人心… Лу яо чжи ма ли, жи цзю цзянь жэнь син… — И тут же читаю перевод: — Далеко ли уйдет конь — видно по его силе, искренен ли человек — видно со временем.

Значит, не ошиблась. Зачем же Дэн сказал это? И что он имел в виду? Что Гао Вэй неискренний, а он — да? Верилось с трудом.

Я иду, уткнувшись в телефон, недоумеваю, как вдруг экран вспыхивает сообщением. Пишет Гао Вэй: «Алиса, прости, если задел сегодня. Просто хотел помочь. Твое произношение лучше, чем у многих, но ведь ты будешь выступать перед большой аудиторией, и все они буду прислушиваться к каждому твоему слову. Я лишь хотел помочь».

Невольно я поджимаю губы. «Лучше, чем у многих» — это ведь не «хорошее», верно? Это то липолукомплимент, то ли полуукор. Мне неприятно, но ведь Гао Вэй, наверное, хотел как лучше.

Я отвечаю: «Я не в обиде и все понимаю».

«А почему ты не пошла есть уличные шашлыки?» — тут же интересуется он.

«Устала, хочу поскорее лечь спать».

«Я думал, ты пойдешь со всеми. Если бы знал, что нет, то тоже не пошел бы», — пишет Гао Вэй.

И почему его слова мне кажутся неискренними? Я знаю ответ — всё из-за слов Дэна, которые прожигают мне душу и заставляют теперь во всем сомневаться.

«Я рада, что ты пошел. Получше познакомишься с ребятами-иностранцами. — Не удержавшись, я добавляю: — И Ане с английским поможешь».

«Ей не нужна моя помощь. У нее отличное произношение».

Этот комплимент в сторону Ани режет слух. У нее отличное произношение, а у меня лишь лучше, чем у многих.

Я не отвечаю, сую телефон в карман. Мне слышатся шаги где-то далеко позади, и вдруг становится страшно. Да что со мной такое? Я ускоряю шаг и понимаю, что впереди еще более жутко: там новый парк, который отделяет старую часть кампуса от более новой. Здесь и правда ни одного фонаря.

— Эй, куда ты так быстро? — доносится сзади мужской голос.

Я дергаюсь и уже собираюсь бежать, когда понимаю — я знаю этот голос.

— Дэн? — удивляюсь я и вздыхаю с облегчением.

Хотя, может, зря? Может, именно его мне стоит опасаться больше, чем каких-то незнакомых студентов?

В руках он держит две бутылочки с холодным чаем, которые, видимо, взял в вендинге.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

— Решил, что ты точно хочешь пить, — хмыкает он и протягивает мне бутылку.

Я беру ее, понимая, что у меня и правда пересохло в горле.

— Спасибо, — бормочу я и, открутив крышку, делаю большой глоток.

— Убегаешь, как будто за тобой гонятся, — говорит он, и я понимаю: на его губах наверняка играет легкая усмешка. В темноте ее не видно, но она чувствуется в голосе.

Мы тихо ступаем в безлюдный и темный парк. Откуда-то из-за облаков выныривает луна, и теперь хорошо видно все вокруг. Совсем не страшно. А может, не страшно, потому что он рядом?

— И все же зачем ты пошел за мной? — спрашиваю я. — Почему не пошел со всеми есть шашлыки?

— Потому что ты не пошла.

— Дэн, — фыркаю я, не веря в такой простой ответ.

— Я не понимаю, почему все, что я делаю, ты воспринимаешь в штыки.

Я и сама этого не понимаю. Он ведь и правда не сделал и не сказал мне ничего плохого.

Мы молчим. У меня звенит телефон — снова сообщение. Я открываю и вижу, что это снова пишет Гао Вэй. «Напиши мне, когда доберешься до дома, ладно?» Ответить? Не ответить?

— Наверняка Гао Вэй просит тебя быть осторожнее и сообщить ему, когда будешь дома, — с усмешкой произносит Дэн.

Глава 19

Алиса

У нас сегодня нет занятий, и потому я посвящаю первую часть дня уборке. Не знаю, вернется ли Аня в эту квартиру, но я молюсь всем богам на свете, чтобы она этого не сделала.

Однако слышат меня не боги, а сама Аня, потому что присылает мне голосовое сообщение: «Учитывая, что я переехала в общежитие и живу здесь пока нелегально, я бы хотела вернуть деньги, которые внесла за жилье в ТВОЕЙ квартире».

«И что ты предлагаешь?» — отвечаю я, никак не комментируя это жирное «твоя квартира».

«Верни мне деньги».

«Не мне ты платила за жилье, — возражаю я. — Звони хозяйке и проси у нее».

При всем желании избавиться от Ани я не могу вернуть ей деньги. Во-первых, у меня нет лишних трех тысяч юаней, а во-вторых, по истечении оставшихся двух месяцев мне придется снова платить за жилье и платить полную сумму. До меня доходит, что я не потяну. Надо что-то делать.

Вместо голосового, Аня теперь звонит и шипит в телефон:

— Что значит «звони хозяйке»? Как ты себе это представляешь?

— Слушай, Ань. Ты сама решила, что больше жить здесь не хочешь, сама вчера ушла в общагу. При чем тут я? Я тебе ничего не должна?

— Значит, ты не только парней отбиваешь, но еще и деньги мои прикарманила! — повышает она голос.

— Повторяю для слабоумных, — не выдерживаю я. — За жилье ты платила не мне, а хозяйке квартиры. То, что ты здесь больше не живешь, это лишь твой выбор. Проси хозяйку вернуть, только вернет ли она?

— Ты еще об этом пожалеешь! — грозит Аня. — Мне нужно искать новую квартиру или оплатить комнату в общежитии. Мне нужны деньги!

— Я не благотворительная организация. Решай свои проблемы сама! — отрезаю я и вешаю трубку.

Я понимаю, что единственный выход из сложившейся ситуации — это вернуть Ане деньги, чтобы она оставила меня в покое. Но ведь я права! Не у меня ее деньги. Какой хозяин вернет оплату за проживание, если договор подписан? Почему кого-то должно волновать, что ты решил поменять жилье?

Есть и другой выход. Аня вернется и будет жить здесь. Вот будет весело!

Чтобы хоть как-то отвлечься, я сажусь за проклятую песню, которую сегодня я обязана спеть на новой репетиции. Вот еще непруха! А может, оно и к лучшему? Как спою! Как все обалдеют от моего шикарного тембра и неумения попасть ни в одну ноту! Может, услышав, что я реально не умею петь, мисс Чжан сжалится надо мной и откажется от этой патовой идеи?

Буквально через полчаса мой телефон взрывается кучей сообщений, которые льются на меня от знакомых девочек-иностранок, учащихся в нашем университете. Кто-то интересуется, что на самом деле произошло. Кто-то пишет гневные обвинения. Кто-то не стесняется в выражениях и обзывает самыми последними словами. Я понимаю, что Аня рассказала всем «правду» обо мне и исполнила свою угрозу о том, что я пожалею. Я уже пожалела. О своей наивности и доверчивости. О том, что вижу в людях только хорошее. О том, что мерила ее по себе.

Только лишь от Сони приходит вразумительное: «Ну она и стерва!»

Я чувствую, что глаза наполняются слезами, и уже собираюсь разрыдаться, когда в дверь звонят. Не хочу никого видеть и слышать! Никогда не думала, что у меня могут быть такие проблемы! Что меня начнут унижать, оскорблять, гнобить и пускать обо мне разные слухи.

Утерев слезы, я распахиваю дверь. На пороге стоят Мануэль с Фридой. У Фриды на голове по-африкански завязан яркий фиолетовый платок.

— Вы что тут делаете? — ахаю я.

— Слышали про твои проблемы, — тут же заявляет Мануэль.

— Что, уже и по ту сторону Великой китайской стены о них известно? — закатываю я глаза и кивком головы приглашаю ребят войти.

— Знаешь, я эту гадину хотела оттаскать за волосы, — говорит Фрида. — Прямо подошла к ней, ткнула ей в грудь пальцем и сказала, что если она не закроет свой рот, то будет иметь дело со мной. Никогда она мне не нравилась.

Фрида высокая, полногрудая, статная девушка. Она стройная, сочная и… мощная. Аня по сравнению с ней — худосочная селедка. Я тут же представляю, как Фрида напирает на Аню. Да уж, той не позавидуешь.

— Я не брала ее деньги. Мы же заплатили вместе за жилье, — объясняю я ребятам. — Я не могу ей ничего вернуть.

— Она рассказала всем, будто ты взяла у нее взаймы, — говорит Фрида. — Будто это она внесла залог и полную стоимость аренды за три месяца. Мол, вы договорились, что ты ей вернешь свою часть через месяц, когда твои родители перешлют тебе деньги.

— Это неправда! — возмущенно восклицаю я.

— Но многие ей поверили. Она же здесь уже второй семестр. Ребята знают, что Аня девочка с деньгами, — фыркает Фрида. —Брендовые шмотки, дорогие сумки. Она вполне может себе позволить одолжить кому-то определенную сумму. Вот она и распустила слухи.

— Мало того, что ты ей деньги не возвращаешь, так еще и из квартиры выгнала, — добавляет Мануэль. — Сегодня утром вся общага кипит из-за этого скандала.

Я устало опускаюсь на диван и закрываю лицо руками. И как мне теперь быть? Что делать?

Глава 20

Алиса

На репетицию я иду, как на плаху. Не представляю, как я сейчас при всех подойду к Ане и «верну» ей деньги. Не будет ли это выглядеть как оправдание? Будто она прищучила меня, пристыдила и заставила долг отдать. Но, наверное, это единственное правильное решение, пусть делать это прилюдно мне и не хочется.

А еще Дэн… Я ведь сразу поняла, кто мог одолжить Мануэлю деньги. И хоть он уверял, что Дэн дал ему требуемую сумму без лишних вопросов, я прекрасно понимаю — мое имя там было упомянуто.

Фрида поджидает меня у входа в здание концертного зала. Ярко-фиолетовый головной платок она сменила на оранжевый.

— Пойдем, — командует она, видя мою нерешительность.

Мы входим в зал. Здесь уже почти все в сборе. Репетиция еще не началась, поэтому ребята кучкуются у сцены. Сегодня всем процессом командует Яньянь — мисс Чжан не придет. Это радует! Еще не хватало, чтобы и преподаватели узнали о наших с Анях склоках. Среди ребят я вылавливаю ее фигуру и вижу, что на ней точно такое же летнее платье, как то, в котором я была на днях: рукава три четверти, легкая шифоновая ткань, по широкому подолу раскиданы ромашки. Платье… Это платье я купила, когда мы с Аней вместе ходили за покупками. Оно нам обеим приглянулось, но потом Аня сказала, что она точно покупать не будет. Я купила… А теперь и она! Я замечаю, что она и волосы выпрямила, как у меня, хотя обычно подкручивает их феном. Зачем это?

Рядом с Аней стоит Гао Вэй. Кажется, они снова репетируют свои речи, смеются и шутят.

Фрида хватает меня за руку и тащит прямиком к этой парочке. Ребята замечают нас, провожают взглядами, и все разом умолкают.

Аня и Гао Вэй поднимают на нас глаза.

— Алиса, привет, — улыбается он мне.

В его улыбке я не вижу какого-то скрытого подтекста. Она такая же, как и в другие наши встречи.

— Привет, — выдавливаю я из себя.

Фрида нависает над Аней и громко по-английски говорит:

— Ты тут сегодня всем растрезвонила, что Алиса у тебя взяла деньги в долг и не отдает, так?

Я вижу, как Аня сначала багровеет, потом практически мгновенно берет себя в руки и ухмыляется.

— Конечно, зачем мне врать?

Гао Вэй хмурится, не понимая, что происходит.

— Затем, что ты маленькая лживая сучка, которую хлебом не корми — дай кому-нибудь нагадить, — набатом звенит Фрида.

— Сама ты… корова! — рычит Аня злобно.

— Закрой рот и слушай! — перебивает ее Фрида и, окидывая всех окружающих взглядом, говорит: — И вы слушайте. Никакие деньги Алиса этой дряни не должна. Они обе заплатили свою часть за квартиру, но Аня решила вдруг съехать в общежитие. И выставила все так, будто Алиса ей обязана вернуть деньги за оставшиеся месяцы.

— А с какой стати Алиса должна что-то возвращать? — подает голос Соня.

— Вот и я удивляюсь — с какой? — Фрида тычет пальцем в Аню, та отмахивается от нее.

— Откуда нам знать, кто правду говорит, — доносится голос еще одной девочки. — К тому же Аню мы уже давно знаем, а Алиса только приехала… Раньше у нас таких конфликтов не возникало.

Я кошусь на говорящую. Это Катя. Она в Цзинани уже третий год — настоящий старожил. Впрочем, и Фрида с Мануэлем тоже здесь давно.

— Никакие деньги я у тебя не занимала, как ты всем тут наговорила, — выдыхаю я, — но, чтобы покончить с какими-либо претензиями и слухами раз и навсегда, я тебе верну деньги. — Я достаю телефон и перевожу Ане всю сумму — и ее часть за оставшиеся два месяца, и свою, которую якобы ей должна.

Та принимает перевод и изумленно смотрит в свой телефон.

— Довольна? — зло спрашиваю я и чувствую, что мне так плохо, что того и гляди хлынут слезы.

Я разворачиваюсь и спешу к выходу. Слышу, как Фрида орет:

— Если еще раз услышу что-нибудь плохое в адрес Алисы, я тебе все твои белые патлы повыдергиваю! Ты меня просто достала!

Я не знаю, почему Фрида так зла на Аню. Явно, не только из-за ситуации со мной, но это и неважно. Главное, что здесь есть люди, которые на моей стороне.

В дверях зала я слышу, как меня окликает мужской голос:

— Алиса? — Это Гао Вэй.

Он смотрит на меня растерянно.

— Не знаю, что у вас с Аней произошло, но это было… ужасно, — тихо говорит он.

— Не бери в голову, — отвечаю я.

— Но я рад, что все разрешилось, и вы уладили свой конфликт.

— Уладили? — эхом спрашиваю я.

— Разве нет?

— Да, наверное, да, — киваю я.

Зачем объяснять этому парню совсем с другим менталитетом, что скорее всего конфликт только вызревает. Наверняка впереди меня ждет еще много сюрпризов со стороны Ани. Она почему-то возненавидела меня и теперь будет делать все, чтобы испортить мне жизнь.

— Я пойду, — говорю я Гао Вэю.

— Не останешься репетировать? Я слышал, тебе еще нужно будет спеть песню.