Магическое растениеводство средней полосы. Теория

Глава 1. Никогда не смотрите в глаза злому духу

2 января

Рабочий день Феликса начался обычно.

Он прошел по коридорам через все Министерство Магии, совершенно безлюдное утром второго января, проехался в пустом лифте, поднялся по паре гулких лестниц. Разномастные министерские двери, узнавая стажера, открывались перед ним сами собой.

Последней открылась дверь с табличкой «Редакция» и приколотым на канцелярский гвоздик листком с цитатой из «Методички по технике безопасности для магически одаренных»:

✦✦✦

«Никогда не смотрите в глаза вампиру или чёрной ведьме. Их взгляд приносит несчастье.

Более прочих опасайтесь злых духов. Они запечатлеют жертву за один удар сердца и далее ждут момента, когда та будет слаба и беспомощна. Тогда дух окажется рядом и непременно выпьет вашу силу и вашу душу.

Но даже тогда он не успокоится. Дух станет ещё злее, ведь ни одна выпитая душа не вернет ему смертного тела!»

✦✦✦

Феликс скользнул взглядом по ценному, но, для магически неодаренного, совершенное бесполезному назиданию, шагнул внутрь кабинета и встретился взглядом со злым духом.

Дух выглядел неказистым человечком, одетым одновременно нелепо и солидно: кожаная жилеточка тонкой выделки поверх холщовой рубашечки с вышитым воротом. Но ногах — суконные штанишки, на голове — вязаная шапочка с пышным помпоном. Росточком человечек был с небольшую собаку. Из-под шапочки торчали курчавые серебристые волосы, плавно переходящие в бакенбарды, и ниже — в длинную, до колен, бороду. На маленьких ручках у духа были перчатки из тонкой кожи, на ножках — остроносые ботиночки с загнутыми носами. Злой дух был зол.

Даже нет! Судя по тревожно мигающим красным огонькам в мутно-зеленых глазах, дух был в ярости.

Увидев Феликса, он нетерпеливо подпрыгнул на столе, свалив на пол стопку отпечатанных на принтере листов, завращал безумными глазами и соскалил злобную гримасу.

— Доброе утро, Селиверст, — поздоровался Феликс, — и я рад тебя видеть.

Феликс подобрал бумаги, оказавшиеся черновиком статьи с рекламой весеннего шабаша в Подмосковье, согнал духа со стола и принялся за работу. Перед новогодними праздниками он не успел подготовить новый номер и единственный из всего Министерства вышел работать в выходные.

Селиверст полежал на полу, повздыхал, задумчиво почесывая серебристую бороду, подождал, пока стажер приберется на рабочем месте и залез обратно — развалился на краю стола, попинывая ножкой партию черновиков к еще не надписанным статьям.

Феликс сделал вид, что не замечает пакостничества и продолжил раскладывать бумаги по стопочкам.

В кабинете на двух человек он был совершенно один. Его начальница — Зинаида Николаевна Клейнмихель, ведьма и заместитель Министра Магии, сегодня не пришла. А значит, Селиверста, скучавшего в пустом Министерстве две праздничных ночи, лучше не провоцировать.

Говорят, ведьмы — коварные, а вампиры — кровожадные. Это все ерунда. Попробуйте успокоить расшалившегося домового! Вот кто выпьет всю вашу кровушку и скушает мозги ложечкой из кукольного сервиза.

Феликс был уверен: расшалившегося Селиверста он не остановит. Он — обычный человек и работает в маг. редакции «Нового Аркаима» только благодаря собственному уму и трудолюбию.

О последнем ему редко говорили. О том, что он — человек без единой капельки магии, напоминали постоянно.

Против ярости древнего духа у Феликса была только надежда, что домовой помнит о запрете Зинаиды Николаевны. Та настрого запретила Селиверсту издеваться над лишенным магии стажером.

Селиверст, похоже, не забыл. Не стал кидать из шкафов папки с секретными документами (как на прошлой неделе), не стал бегать по стенам и потолку (как в их первую с Феликсом встречу) и даже не стал подвывать раненым волком (хотя баловался этим пару раз на дню).

Попинал еще немного черновики, прыгнул на пышно украшенную подвесками люстру. Задумчиво покачался на ней, подозрительно похрустывая. Феликс очень надеялся, что собственными воображаемыми косточками, а не антикварным хрусталём. После чего ловко зацепился ногами за изогнутые трубки, свесился головой вниз, и, придерживая маленькой ладошкой сказочную кудрявую бороду, затянул известную Феликсу песню:

— О-о-о-о-о-о-обижают сиротинушку! О-о-о-о-о-о-обижают несчастненького! Не дают житья-бытья! Не дают житья-бытья! Как мне быть? Где мне жи-и-и-ить?

Вопросы были риторическими.

Древний дух, самоназвавшийся Селиверстом Игнатичем, жил в глухих лесных селениях по обеим берегам реки, позже названной Москвой, за сотни и сотни лет до появления князя Юрия Долгорукого, которому вдруг понадобился сторожевой острог по северному краю русских земель.

Самоназвавшимся Селиверст был потому как настоящего своего имени он никому и никогда не называл, считая, будто само знание этого тайного изначального имени позволит раскрыть некую подлинную сущность домового и навеки поработить, чего духу совершенно не хотелось.

Князя же Селиверст любил помянуть дурным словом — тихонько, чтобы Зинаида Николаевна, бывшая Долгорукому дальней родственницей, не услышала и, упаси старые боги, не оскорбилась.

— С него и началась ента ваша цивилизация в моей земле-то, — ворчал домовой, — ни житья, ни бытья с нее нету!

Домовой, как выяснил Феликс, отчасти был прав. Древних духов правда стало меньше — они откочевали на восток, в горы и глухие сибирские леса. С другой стороны, Селиверст сам выбрал остаться здесь, в Московии.

Собирал подношения с крестьян, шкодничал и изводил недостаточно щедрых бесконечными ночными разговорами и фирменным воем волчьего подранка.

В двадцатом веке деревянные домики начали сдавать панельным многоэтажкам.

Неразумных крестьян, на эмоциях и искренней вере которых проживал Селиверст, переселили в крохотные квартирки и начали принудительно образовывать.

Селиверст кочевал от дома к дому, «побираясь», как он выражался, «на последних деревенских». В середине двадцатого века, во время большой послевоенной стройки, пожравшей последнюю «его» деревню, дух, голодный и злой, заявился в Министерство Магии — жаловаться колдунам на произвол и «ущемление территориальных прав».

Глава 2. Порядок отчисления из магуниверситета

В кабинет вошла девушка, худенькая и стройная, с тонкой, почти детской фигуркой, затянутой в длинное зимнее платье зеленой шерсти с тоненькой белой вышивкой по краю подола. К груди она прижимала черную кожаную папочку с торчащим из неё белым краешком стопки бумажных листов.

Кончики её зимних сапожек были мокрыми, но без разводов ядрёного московского реагента. На плече блеснула пара белых шерстинок. Еще пару минут назад она явно была в шубке, которую оставила в гардеробе на первом этаже Министерства.

«Посетительница, — определил Феликс: среди чиновниц он её не видел, — судя по одежде — живет среди магов».

В Москве девушка могла одеться так на Хэллоуин или карнавал, но не на прием в Министерство. В отличие от редких приезжих из Зауралья. Там располагалась Восточная часть Магической Империи, скрытая от простых людей. И там, в числе прочего, носили традиционные костюмы.

Лицо девушки было юным — обыкновенное дело, так с ходу возраст у магов не определить.

За время работы в Министерстве Феликс понял только, что у старых колдунов и ведьм иное выражение глаз.

Взгляды у «стариков» с юными лицами были пронзительными, чуть горькими. Видели они что-то такое, что навсегда изменило их.

Эта девочка смотрела с любопытством, глаза её искрились энергией и уверенностью. Она была той, кем казалась, — юной, совсем юной ведьмочкой с черными волосами, собранными в два пышных хвоста.

«Только ведьмы отращивают и с гордостью носят длинные волосы», — вспомнил Феликс наставления Зинаиды.

Волосы посетительницы доходили до плеч — короче Зинаидиных. А значит, та не была ни самой сильной в роду, ни старшей в семье.

— А я, — она уставилась на Феликса большими карими глазами и проговорила немного неуверенно, — я к Зинаиде Николаевне.

— Я здесь, — подала голос начальница.

Феликс подозревал, что Зинаида специально поставила стол сбоку, так, чтобы посетители, искавшие её, утыкались взглядом в стажера, посаженного прямо напротив двери. И которого они в одном кабинете с «той самой Зинаидой Николаевной» никак не ожидали видеть. Когда ведьма подавала голос, жданные (и не очень) гости нервно вздрагивали. Или не вздрагивали.

Девочка не ожидала. Вздрогнула, дернулась. Чуть не выронила папочку из рук. Извинилась, назвалась Дариной.

— Что же привело тебя, Дарина, в Министерство второго января?

«В день, когда в Министерстве никого не нет: все разъехались по родным, в отпуска, — подумал Феликс, — странно».

Зинаида смотрела на смущенную девушку спокойно.

«Изучает».

Дарина засуетилась. Феликс отложил неисправленную статью, поставил чайник.

Ведьмочка ужасно нервничала: она впервые была в Москве и, к тоже же, по важному делу — привезла Зинаиде Николаевне документ из Университета Штормов — учебного заведения для магов.

— Приказ об отчислении, — она протянула бумажку.

Зинаида склонила голову, пристально всматриваясь в лицо гостьи. Феликсу стало немного жаль девушку — под таким взглядом начальницы даже сам Министр Магии чувствовал себя неуютно. Юная ведьмочка, и без того нервно мнущаяся у министерского стола, вовсе побледнела. Рука с протянутой бумажкой мелко задрожала.

Черные блестящие глаза Зинаиды потемнели, будто растаяли ворота в только что пробуренные шахты.

Она протянула свою тонкую руку к предложенному листку. Пальцы Дарины, похоже, и вовсе свело от страха перед столичной ведьмой. Она не сразу догадалась выпустить документ и пару мгновений он подрагивал над редакторским столом, удерживаемый с двух сторон, пока госпожа Клейнмихель его не перетянула на свою сторону.

— Настоящим извещаем, — громко, чтобы было слышно на весь кабинет, прочитала она, — Феликс Шрайдер, стажер Министерства Магии, внесен в список на отчисление с первого курса кафедры Магического растениеводства за отсутствием сданной курсовой работы, не предоставленной студентом до завершения сего календарного года согласно приложению номер..., — она остановилась, посмотрела еще раз на Дарину, — что за приложение?

Та спохватилась и проворно раскрыла папочку, зашелестела. Приложение быстро нашлось и легло на стол перед ведьмой. Глаза Зинаиды походили уже не просто на шахты, но шахты, полные крошеного льда.

— Сдать две главы из трех до конца первого семестра? — Зинаида усмехнулась, — никогда такого не было. Хм, дата свежая.

Она тронула пальцем подпись ректора. Сомнения не было — и подпись, и печать были настоящими. Да и кто посмеет притащить ей, Зинаиде Клейнмихель, подделку? Девочка, опять же, дрожала весьма натурально.

Чайник закипел, но Феликс забыл про него.

— Подождите-ка, но первый семестр уже закончился, — пробормотал он, заглядывая Зинаиде через плечо. — Значит, меня отчислили?

— Нет, — голос Зинаиды зазвенел свежими льдинками, — отчислят тебя десятого января, когда секретарь ректора выйдет с каникул и принесет приказ ему на подпись. Уж это еще не изменилось?

Десятидневный отпуск с захватом Рождества оказался неподвластен изменениям. Дарина подтвердила, что формально Феликс еще не отчислен.

— Хорошо, — ответила Зинаида молодой ведьмочке тоном, из хорошего обещающим только красивые венки и качественные услуги плакальщиц,— что еще?

Дарина прижала папочку к груди, будто защищаясь ей.

Из папочки торчали уголки ещё нескольких листочков — пока не предъявленных. Задавая вопрос, Зинаида смотрела именно на них.

— Это, — Дарина запнулась и продолжила полушепотом, — рекомендации.

Папочку она передала целиком и тут же вся съежилась, будто лишенная последнего щита, которым могла отгородиться от возможного гнева великой и ужасной Клейнмихель.

Зинаида открыла и пролистала содержимое под комментарии подрагивающей девушки:

— Вот моё резюме, — шептала она, — Дарина Шереметева. Закончила университет с отличием. Вот фото как раз, где мне ректор вручает награду. О, Зинаида Николаевна, — добавила она с откуда-то взявшимся придыханием, — он рыдал, когда я выпускалась. Я была редактором университетской газеты. Вот мои статьи, — в папочке нашлись вырезки из студенческой газеты, — и мои рассказы. Обожаю писать! Моим любимым предметом была литература, всегда мечтала стать журналистом, — она осмелела и почти тараторила, рассказывая о своих учебных достижениях.

Глава 3. Изумительная маскировка

В Домодедово Феликс приехал вовремя. Перед стойкой регистрации никого не было. Скучающая девушка выдала ему билет.

Щедрое Министерство оплатило перелет по полной программе: с дополнительным багажом, местом в бизнес-зале ожидания и даже правом перевозки животных.

Досмотр прошел быстро. С собой у Феликса был только паспорт. Багаж Зинаида обещала прислать прямо в аэропорт.

У нужного выхода все кресла были заняты. Он немного прогулялся вдоль длинной стеклянной стены, посмотрел на тоскующие по небу стайки самолетов, припаркованные тут и там.

Уже объявили посадку, когда нетеряшка выплюнула сообщение — «Багаж». К нему прилагалась карта аэропорта с жирным крестиком в уголке.

Пассажиры калининградского рейса выстроились в длинную очередь перед пока закрытыми дверями длинного коридора, ведущего прямо в самолет.

Феликс поторопился — нужно было успеть в другой конец аэропорта и вернуться.

В нужном месте нашелся небольшой закуток. Совершенно пустой, если не считать шкафчика на стене. Судя по надписи, внутри находился пожарный комплект: огнетушитель и гидрант. На ручке болталась тонкая проволочка с сорванной пломбой.

Феликс огляделся — вокруг никого. Осторожно дернул за ручку — шкафчик открылся.

Внутри лежал его рюкзак и пара незнакомых сумок.

Зазвонил телефон.

— Алекс, — Зинаида на том конце звучала немного нервно, — нужна твоя помощь.

— Да, конечно, — Феликс достал из шкафчика рюкзак и сразу накинул на плечо.

— Дело секретное, — Феликс услышал звук её каблучков — ведьма бежала, — нашего агента раскрыли. Сейчас кину координаты. Тебе нужна третья кабинка. Посмотри и запомни, куда идти. Сообщение удалится после прочтения. Возьми сумки, это для агента. Вам по пути, ты её прикроешь, — Феликс застыл, стараясь запомнить все, что говорит начальница, — доставь в Калининград. Никому! Никому не говори о ней, даже Атлану, — называя необычное имя, Зинаида поставила ударение на первую А, — Слушай во всем и ни на шаг от нее! Понял?

— Понял, — ответил Феликс, выдергивая из шкафа сумки для агента.

— Хорошо. Всё. Не могу больше. Лови.

Прислоненный к уху смартфончик завибрировал, принимая файл.

— Стойте, — Феликс успел — Зинаида еще не положила трубку, — кого я должен забрать?

— Катерина, — ответила Зинаида Николаевна шепотом, добавила еще фамилию агента, но так тихо, что Феликс не расслышал, — она замаскирована, но ты её узнаешь. Всё, не могу говорить.

Раздались короткие гудки.

— Кто такой Атлан? — спросил он, но ему никто уже не ответил.

Феликс прикрыл за собой пустой шкафчик, поправил сорванную пломбу и открыл документ с координатами.

Нужное ему место было у самого выхода на посадку.

«Как удачно, — подумал он, — успею.»

Чтобы точно успеть, Феликс побежал.

Пассажирская очередь до Калининграда сократилась уже вполовину.

«Вроде бы сюда, — Феликс хотел свериться с картой, но сообщения от начальницы в телефоне уже не было, — значит, точно сюда!»

Он свернул за угол и опять оказался в тупичке. На этот раз — без пожарных шкафчиков, зато с двумя дверьми. Слева — в мужской туалет, справа — в женский.

Ему, судя по самоуничтожившейся карте, нужно было как раз в комнату для припудривая прекрасных носиков.

Феликс на мгновение замешкался, не решаясь открыть нужную дверь.

Та открылась сама. Вышла маленькая сгорбленная женщина с ведром и шваброй. Повесила на ручку затертую пластиковую табличку «Не входить идёт уборка» и неспешно удалилась.

По громкой связи объявили, что посадка на рейс до Калининграда заканчивается. Опаздывающих пассажиров просили поторопиться.

Феликс понял, что в число опаздывающих уже точно входит. И если сейчас не решится войти в женский туалет — возглавит также компанию опоздавших и, как итог, оставшихся в Домодедово.

Он невольно зажмурился, готовый в любой момент начать извиняться перед застигнутыми в уборной дамами.

Медленно нажал на дверь. Подождал — тишина. Открыл глаза: намытый пол сверкал бликами, двери кабинок были приоткрыты, у длинной раковины вдоль стены никого не было.

Феликс проник внутрь, закрыл за собой. Подошел к третьей кабинке — единственной запертой.

— О чем задумался, открывай, — раздался недовольный женский голос из кабинки.

Феликс дернулся, рюкзак соскользнул с плеча, повис на локте.

— Как? — он толкнул запертую изнутри дверь, путаясь в ремнях навешенных на плечи сумок.

— Посильнее, — ответили ему с той стороны.

Он нажал посильнее, хлипкая туалетная защелка хрустнула — дверь распахнулась.

Секретный агент Министерства Магии была замаскированная изумительно — в кабинке никого не было.

Феликс уставился на кафельную плитку на противоположной стене. Автоматическая кнопка слива мигнула красным огоньком, зафиксировала движение и шумно спустила в унитаз воду.

— Я здесь, болван, — раздалось ворчание снизу.

Феликс посмотрел под ноги. На полу, в лужице скользкой черной ткани сидела очаровательная белая кошечка с большими зелеными глазами.

— Катерина? — растеряно уточнил он.

— Для тебя — Катерина Ивановна, — ответила кошка и нервно дернула пушистым хвостиком, — чего стоишь?

— А что, — Феликс смотрел на кошку, — нужно делать?

— Маскировать место, — возмутилась она, повела маленькими аккуратными ушками, покрытыми такой тонкой шерсткой, что на самых кончиках сквозь нее просвечивала нежная розовая кожа, — в агенты теперь берут кого попало?

Рюкзак снова съехал с плеча, неудобно повис на локте.

— Я не агент, — начал Феликс в свое оправдание, — я стажер Зинаиды...

— О старые боги! — кошка закатила изумрудные глаза, — ведьма сошла с ума. Ладно, бросай сумки, помогай. Стажер, фш! А то у меня, видишь, — она потешно вытянула белоснежную лапку.

Феликс послушно уронил вещи на пол.

— Что делать?

— Тряпки в мусорку, — кошечка неловко вылезла из вороха черного шелка, — и быстро. Надо убираться.

Глава 4. Чёрная карточка

Когда в самолёте Атлана и Дарины сели с ним на один ряд, Феликс не удивился. Он разместился у проходу, в центре — Атлан, Дарина — у иллюминатора.

И если Атлан разместился согласно своему билету, то ведьмочка ещё до взлета рассказала, что на самом деле её место дальше по салону, тоже в проходе.

— Но мне так хочется посмотреть в окошечко, — надула она прехорошенькие губки, — вы же не против, если я сяду рядом?

Атлан только пожал плечами.

— Конечно, — согласился он.

Феликсу показалось, что в этот момент мужчина с тревогой посмотрел по сторонам. Искал жену?

Самолет уже выруливал на взлетную полосу, взяться новым пассажирам было неоткуда. Так что причин отказать девушке не было. Тем более, та уже заняла чужое место и спрашивала разрешения постфактум. Или чтобы заполнить возникшую паузу?

Пауз, Дарина, похоже, не любила. Она не замолкала больше, чем на минуту. Беседой она занимала, по большей части, сидящего рядом Атлана. Феликсу почти ничего не перепадало, чему он был рад. Но не слышать её, увы, не мог.

Первым делом Дарина рассказала своему соседу о новостях и состоянии дел их общих знакомых, о здоровье университетских преподавателей и, кажется, все собранные сплетни о загадочном наследнике Магической Империи, которые она все же предпочла сохранить от Феликса и остальных пассажиров в тайне, нашептав их мужчине на ухо с крайне заговорческим видом.

Изгиб ведьмочкиной спины, её приоткрытые запястья и трепетно подрагивающая рука, легшая будто невзначай на плечо колдуна выглядели настолько интимно, что Феликс начал подозревать: сплетни могли быть только поводом прижаться к эффектному Атлану поближе.

Дошептав последнюю, видимо, особо веселую, она откинулась на спинку кресла и рассмеялась, не отрывая взгляда от Атлана. Он тоже улыбнулся, хотел даже что-то сказать, но в итоге промолчал.

Феликс думал, что девушка замолчит хотя бы на время взлета. Но Дарина и правда не терпела тишины. Даже если в уши бьет шум турбин.

— А как идет добыча янтаря? — спросила-прокричала она так, что её вопрос услышали, кажется, в хвосте самолёта.

Атлан ответил односложно и кратно. Этого оказалось достаточно, чтобы развернуть часовой рассказ о украшениях дарининой матушки.

— У нее есть бусина, — с легким придыханием проговорила ведьмочка, — величиной с горошину!

Беседа о бусине заинтересовала мага. Феликс, будучи невольным свидетелем их разговора, узнал, что семья Атлана занимается добычей океанического янтаря в северном море. Янтарь этот — крайне редкий материал. Каждая бусинка, будь она хоть с песчинку размером, на счету.

— О да, — подтвердил Атлан, — припоминаю. Этот кусок добыли как раз на Балтийском берегу. Мой дядя Шаба, — он погрустнел, — в молодости был ныряльщиком...

Дарина тут же подхватила, будто ждала упоминания этого самого дядюшки.

Конечно же, оказалось, что дядюшка и ей приходился дальним, очень дальним родственником.

Скоро выяснилось, что Атлан вместе с женой были спешно приглашены почтить его память.

— Как?! — воскликнула Дарина, — дядюшка Шаба умер? — и тут же взяла себя в руки. — Ну конечно же, мне говорила тётушка Луиза. Я обязательно приеду вместе со всеми родственниками проститься с ним, — она сочувствующе приобняла мага и прижалась так близко, как только ей позволял застегнутый ремень безопасности.

— Да, конечно, — пробормотал Атлан, — оставьте свой номер, я его передам распорядителю церемонии.

Дарина, вдохновленная просьбой, бросилась собственноручно вбивать свой номер в телефон отягощенного горем племянника некоего Шабы.

— А вас, должно быть, — обратился Атлан к Феликсу, — Министерство отправило для составления некролога и статьи о жизни нашего дорогого родственника?

— Что? — не понял Феликс, — А, да, да! — подтвердил он, когда длинный кошачий коготь воткнулся ему в ногу прямо через ткань переноски и плотные джинсы. — Все именно так! — на всякий случай подтвердил он еще раз и закивал. Только после этого коготь выткнулся из ноги. В переноски очень по-кошачьи заворчала Катерина Ивановна.

— Мрмя-рмя-рмя.

— Кошечка у тебя нервненькая, — вставила Дарина, недовольная тем, что потеряла внимание мужчины.

Кошечка взмуркнула громче.

— Это очень хорошая традиция, — сказала Атлан, — я думал, о ней уже и забыли. Уже лет пятьдесят, кажется, — припомнил он, — никто не удостаивался чести войти в книгу памяти Министерства. Большая честь для нашей семьи. Дядюшка Шаба, — с теплотой пробормотал он, — был бы тронут таким вниманием. Феликс, — он достал из кармана пиджака визитку, — возьмите.

Феликс послушно принял у него маленький кусочек черного картона.

— Звоните, — Атлан указал пальцем на уголок визитки, — по второму номеру, это мой личный. Первый — рабочий, по нему меня больше нет.

Феликс посмотрел на совершенно черный картон. Ни первого, ни второго номера он на визитке не увидел. Как и какой-либо другой информации.

Атлан совершенно точно принял его за колдуна, введенный в заблуждение министерской печатью. Дарина, знавшая правду, усмехнулась и ничего не сказала. Отвернулась в окошко, впервые подарив своим соседям более чем минутный отдых от своих рассказов.

— Обязательно, — пообещал Феликс.

— Как устроитесь, жду вас, — Атлан проводил взглядом визитку, скрывшуюся в кармане Феликсовой куртки, — Шаба не очень общительный. Но он — весьма уважаемый человек. Был. - грустно добавил он, — мне есть, что о нем рассказать.

— Да? — сказал Феликс, не очень понимая, о чем вообще идет речь.

— Да, в детстве я проводил у него все лето, — поделился Атлан.

Дарина, казалось, увлеченная видом пушистых белых облачных полей, медленно развернула голову. Феликс встретился с ней взглядом. По спине пробежали мурашки — в глубине широко раскрытых глаз ведьмы вспыхивали и гасли голубоватые искры.

Феликс, должно быть, поменялся в лице, потому как Атлан тут же обернулся к девушке. Та будто ждала!

Глава 5. Мужская посадка на метле

Феликс рассчитался с водителем и выбрался из такси. По названному Катериной Ивановной адресу находилось многоэтажное здание советской постройки, типовая гостиница, какую можно встретить в любом областном городе.

На крыльце щебетала небольшая стайка туристов, в ресторанчике на первом этаже уютно горели лампы цветного стекла, выставленные на широкие подоконники, за столиками сидели гости с довольными и сытыми лицами.

Перед гостиницей был устроен небольшой зеленый островок, засаженный фигурно выстриженными туями и можжевельниками.

Феликс, последние месяцы поднаторевший в растениях, хотел рассмотреть их поближе, но из переноски на него заворчала госпожа агент.

Министерский стажер правильно оценил ситуацию и поставил переноску на ближайший гранитный бортик, под пушистую маленькую елочку, бывшую, судя по характерным изгибам ствола и длине игл, горной елью.

Катерина Ивановна вылезла из переноски, пошатнулась на пушистых лапках, повела раскрасневшимися ушками и фыркнула.

— Балбес, чего уставился?

Феликс, наклонившийся к самой кошачьей морде, отпрянул.

— Что, простите?

— Да не ты, — кошка посмотрела вбок, — он.

Феликс перевел взгляд в нужную сторону, но никого не увидел. У тротуара были припаркованы несколько автомобилей, здоровенный туристический с табличкой «ЗАКАЗНОЙ» и машина привезшего их таксиста.

Таксист мельком глянул на него и уткнулся в телефон. Потыкал чего-то и почти сразу выехал с парковки, очевидно, по новому заказу.

Кошка пару раз дернула кончиком хвостика, сверкнула зелеными глазищами и помотала головой, будто выискивая, к чему еще придраться.

То ли придраться оказалось не к чему, то ли настроение у Катерины сменилось с задиристого на меланхоличное, но она отчего-то молча смотрела в глаза Феликса, который специально придвинулся поближе — чтобы лучше разобрать её тихие (он очень на этой надеялся) дальнейшие указания. Может, не будет кричать?

Феликс, разглядывая её при дневном свете, впервые отметил необыкновенное свойство катерининых глаз. В здании аэропорта, в туалете, в самолете ему казалось совершенно логичным, что её глазищи так сверкают. Ничего необычного — глаза у кошек отражают свет и при недостатке освещения выглядят фонарями. Но при свете солнца глаза у кошек обыкновенные, тусклые.

Опушенный белой шерсткой изумрудные глаза Катерины Ивановны отражали солнечный свет, как самые настоящие изумруды, сверкали и, судя по яркости свечения, подсвечивались изнутри!

«Да, с маскировкой могут быть проблемы», — подумал Феликс. Кошка продолжала подозрительно молчать, сиять на всю улицу глазами (хорошо, что за кустами их не видно!) и нервно подергивать кончиком хвостика.

— Что дальше? — наконец, спросил стажер.

Катерина Ивановна моргнула своими изумрудами, подалась вперед, почти уткнувшись своим влажным розовым носиком ему в лицо.

— Тебе, — шепнула она и дальше показала, что всегда найдет, к чему придраться, — хорошо бы почистить зубы. Но это потом. Сейчас мы пойдем на дело.

Феликс чуть отодвинулся от замаскированного агента и уточнил:

— Секретное?

Поучаствовать в распутывании загадочного преступления в таких интересных обстоятельствах, ему, как журналисту, было интересно. Большая удача: секретный агент Министерства Магии и он, журналист, в роли её прикрытия.

Он уже мысленно начал набрасывать план будущей статьи о загадочном расследовании (которое ему, конечно же, не разрешат опубликовать; но кто запретит написать об этом для собственного удовольствия?), как Катерина Ивановна приземлила его в реальность:

— Невероятно секретное, — подтвердила она и, наконец, оторвала взгляд от его лица, — мы идем воровать мой чемодан, балбес!

Оказалось, что, говоря «мы», кошка подразумевала в основном его, Феликса. Она обрисовала простой и изящный план, в котором ему отводились важнейшие роли: швейцара, носильщика и, конечно же, вора.

План был продуман до мелочей, будто Катерина долго готовилась (когда?!) либо обладала солидным опытом гостиничных краж.

— А вы точно агент? — уточнил Феликс.

Безусловно, агенты секретной службы Министерства Магии проходят серьёзную подготовку. Но кто бы мог подумать, что в неё входят теория и практика организации преступлений? Впрочем, никто не знает, чему их там учат — служба-то секретная.

— А ты точно точно человек? — уточнила кошка и безжалостно добавила. — А то смотрю, мозгов, как у цыпленка. Живо в кусты!

Про цыпленка было обидно, но Катерина Ивановна так мило сверкала своими зелеными фонарями, что Феликс простил ей резкие слова.

Первый шаг озвученного Катериной плана ему не нравился — нужно было спрятаться. И подходящего укрытия, кроме декоративного садика, вокруг не наблюдалось. (Впрочем, последующие шаги также не вызывали восторга, но куда деваться?)

Со стороны дороги послышался шум — кажется, кто-то приехал в гостиницу. Стоило поторопиться, пока никто не увидел странную парочку: человек и кошка ведут неспешную беседу. В целом, не самое подозрительное зрелище в нашем почти толерантном обществе, но Зинаида просила быть осторожными.

— Надо так надо, — Феликс подхватил брошенный на асфальт рюкзак, — пойдемте прятаться, госпожа агент.

Госпожа агент вздернула розовый носик и первой отправилась в пушистые кустики.

Плотно переплетенные веточки не были преградой для крошечной кошки, но Феликсу пришлось изображать неспешную прогулку, чтобы обойти их по выложенной камешками садовой дорожке.

Кошечка встретила его крайне недовольным выражением мордочки. Старательно игнорирую «напарницу» он присел рядом с ней — на траву, надеясь, что выглядит достаточно респектабельно, чтобы его отсюда не попёрли.

Это в Москве топ-менеджер крупной компании может присесть на газон прямо в костюме стоимостью с годовой бюджет обычной российской семьи, достать имбирный латэ и переписываться в рабочем чатике с коллегами.

В любом другом городе страны его примут или за пьяного, или за бездомного. Хотя давно ли вы видели трезвого бездомного?

Глава 6. Кошколюбие не порок

Глядя в сверкающие изумрудами глаза Катерины Ивановны, застывшей в гостиничных дверях с свежесворованным магнитным ключом, Феликс многократно пожалел о своём малодушном отказе. Согласись он, кто знает? Может, была бы у него сейчас метла...

Он был уверен — в критической ситуации, угрожающей его жизни, организм собрался и выдавил бы капельку магии для активации артефакта. А уж взлететь!

Он готов был поджать ноги прямо сейчас. Просто, чтобы проверить, вдруг без метлы сработает? Улетит отсюда. Хоть в ураган, хоть в эпицентр гражданской войны в жаркой африканской стране. В общем, куда-нибудь, где поспокойнее...

О, он многое отдал бы, чтобы взлететь хотя бы на метр над землей — чтобы коготки разъяренной Катерины точно не достали.

Кошка сделала еще один осторожный шаг назад, пересекла порог и полностью переместилась с улицы в гостиничный холл. Дамочки отпихнули Феликса в сторону и сделали шаг вперед — за ней.

Катерина выдала мяв сквозь сжимающие гостиничный ключ клычки, распрямилась, как пружинка, и выстрелила на улицу — под ноги той из дам, что подступалась к ней с телефоном и страдающим сотрудником авиакомпании на проводе.

Дама отпрянула и столкнулась со своей подругой, той, что так и убрала в сумку швейный набор. Хозяйственная пенсионерка как стояла, с голубенькой сантиметровой лентой в руках, так и повалились на пол, по дороге зацепив третью — самую щедрую кошатницу, готовую держать бедное, но очень красивое животное, на экологически чистом фермерском мясе и молоке.

— Лови её, лови! — кричали они — почему-то больше Феликсу, чем друг другу.

Стажер выпустил дверь и сделал вид, что присоединяется к общей суматохе.

Катерина Ивановна, с одного краю уже серая, но все равно еще ярко выделяющаяся на фоне вечнозеленых калининградских газонов, уходила в кусты хитрыми петлями. Она все ещё неловко прихрамывала и спотыкалась, но даже «хроменькая» оказалась проворнее преследовательниц и коварно скрылась в фигурно выстриженных кустиках.

— Ах, молодой человек! — Феликс и стоящие поблизости туристы, ожидающие экскурсионный автобус, помогли дамам подняться. — Благодарю! Какова чертовка, да?

Благодарности Феликс принял и даже согласился помочь в поиске «коварной чертовки» — ему все равно нужно было двигаться в сторону агента, почему бы не сделать это под благовидным предлогом?

— Что за цирк? — услышал Феликс разъяренный шепот, стоило ему дойти до ближайшего кустика.

Он постарался незаметно подойти ближе и даже нагнуться к земле, высматривая Катерину.

— Молодой человек! — раздало сразу со стороны охотниц за белой пушистой шкуркой. — Нашлась?

— Нет! — крикнул он в ответ. — Куст большой, посмотрю, может под ним спряталась! — и шепотом добавил под этот самый куст. — Катерина Ивановна, с вами все в порядке?

— В полном, — под кусом зашуршало, показалась измазанная кошачья мордочка; видно, неловкая кошечка не вписалась в поворот и проехалась по свежей земле, — что за чокнутые бабы? — спросила Катерина подозрительно. — Почему они напали? Ты что, с ними заодно?

Единожды раскрытый за сегодня агент дергалась от каждого шороха и с подозрением косила глазом, готовая при любой опасности скрыться в густой зелени.

— Тише, — Феликс приложил палец к губам, — никто на вас не напал. Просто приняли за бездомную и хотят спасти.

— Что?! — зеленые глаза позеленели пуще прежнего.

— Очень, кстати, неплохие условия предлагают. И шипите тише, нас могут услышать! Вон одна уже смотрит в нашу сторону.

— Она пялится на твою задницу!

— Зачем?

— Не знаю, — саркастично ответила Катерина, — может, сочла тебя бездомным и хочет спасти? Забрать с собой, откормить отменной вырезкой и наконец выяснить, сколько у тебя сантиметров?

Кошачьи глазищи сверкали из-под куста новогодними лампочками, периодически яростно мигая.

— Ты чем вообще занимался? — продолжала она. — Я тебя оставила на пять минут, а ты успел трех бабок подцепить! Трех! — почему-то именно количество кружащих по гостиничному палисадничку дам вызвало у кошки особое возмущение.

О том, что изначально «подцепила» их обаятельная и пушистенькая Катерина Ивановна, Феликс решил не заикаться. Зеленое пламя в её глазах бешено горело и без дополнительных дров в виде его неосторожных уточнений.

— Уверены, что прям пялится? — попробовал Феликс увести беседу в более безопасную сторону.

— Да! — фыркнула секретный агент, — я кое-что понимаю в задах и женщинах.

— Супер, — прошептал Феликс, ощущая прилипший к спине любопытный взгляд.

Кошка даже ротик приоткрыла от удивления.

— Тебе еще и нравится? Извращенец!

— Если все смотрят на меня, как вы утверждаете, — он постарался незаметно снять с плеча переноску, — то вас не заметят. Полезайте внутрь и рвем когти, как вы выражаетесь.

Катерина развернула в стороны раскрасневшиеся ушки — от суетной беготни кончики налились кровью, потемнели. Замерла, потянула воздух маленьким влажным носиком — тоже красным, в тон ушам.

«Лапки, наверное, тоже потемнели», — подумал Феликс, вспомнив, что с утра, пока агентша была еще чистенькой, лапки, носик и кончики ушей имели одинаковый нежно-розовый цвет.

Кошка еще раз дернула ушками, будто стряхнула невидимые капельки влаги. Что она услышала, Феликс не знал. Рядом всё также шумела дорога, в садике всё также перекрикивались дамы из поисково-спасательного отряда.

Катерина, и без того чумазая, легла животиком на землю, всматриваясь в глубину куста.

Феликс демонстративно расстегнул молнию на переноске. Кошка будто вспомнила о нем.

—Ты тут, — прошептала она, — как рок звезда на сцене. Ещё и с переноской наперевес. Давай лучше так. Ты отвлекаешь этих полоумных, я даю дёру. Встречаемся вон за тем углом.

Феликс всмотрелся в указанный угол — до него было метров двести по открытой площадке, переполненной туристами, прохожими и детьми.

— Нет, — категорически отверг он предложение, — вдруг с вами что-то случится. Вы же такая...

Глава 7. Практикум по воровству

Он неспешно вышел навстречу, стараясь выглядеть как человек, мгновение назад наслаждавшийся видами январского Калининграда в узком гостиничном окне.

Ведьмочка поднялась по ступенькам и показалась во всей красе. Она не успела переодеться с дороги, только переменила расписные сапожки на более подходящие красные лакированные туфельки на тончайшем остреньком каблучке.

Дарина остановилась на расстоянии вытянутой руки. Медленно осмотрела Феликса снизу вверх, от грязных кроссовок до взлохмаченных волос. Задержалась взглядом в районе груди. Улыбнулась улыбкой доброй и теплой, не предвещающей ничего плохого. Сделала мягкий шаг вперед, потом еще и ещё, пока между ними не осталось каких-то пары сантиметров.

Феликсу пришлось чуть наклонить голову, чтобы не потерять её искрящийся нежностью взгляд.

Удержать его оказалось неожиданно сложно — бежевая водолазка при ближайшем рассмотрении оказалась такой тонкой, что под ней четко угадывались очертания белья.

Ведьмочка поймала движение его глаз и хищно улыбнулась. Качнулась, перекатываясь с носочка на каблучок.

— Феликс, — выговаривали она с таким наслаждением, будто из всех тридцати трех букв кириллицы именно эти всегда были её любимыми.

Феликс внутренне усмехнулся. Этот вариант своего имени он с раннего детства терпеть не мог, так что чары юной соблазнительницы сработали совершенно не так, как было задумано.

Ему захотелось развернуться и уйти. Но он остался стоять, как и планировал — ровно до того момента, пока ведьмочка не покинет холл, в котором прячется одна чумазая кошечка.

— Что здесь делаешь? — томно спросила Дарина, выдыхая горячий воздух ему в шею.

Феликс прикрыл веки, наклонился чуть ниже, когда их лица готовы были соприкоснуться, задал ответный вопрос:

— А ты?

Она чуть отпрянула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки, тронула наманикюренным пальчиком кончик его носа и, рассмеявшись, призналась:

— Я иду к Атлану!

— А зачем? — спросил Феликс, невольно морщась от прикосновения ведьмы.

— Затем, — она рассмеялась еще раз.

— Не поверишь, но его здесь нет.

— Глупости, — не поверила ведьмочка, — мы только что заселились. Он никуда не собирался!

— Видимо, он не собирался тебя предупреждать о своих перемещениях.

— Даже если так, — настроение Дарины переменилось мгновенно, как погода на Балтике, — это ничего не меняет! — она дернулась назад, но Феликс воспользовался тем, что ведьмочка сама к нему прижалась, и подхватил её рукой за тонкую талию.

— Не меняет что? — спросил он.

— Ничего! Он мой! — и добавила шепотом. — Зря женушка оставила такой лакомый кусочек! Молодой, красивый, — она замерла, глядя в глаза Феликсу, — колдун из семьи Шаба! Еще и новый глава Артефактории!

— Откуда ты знаешь?

Феликс очень сомневался, что Атлан рассказал бы об этом Дарине. А в его номере она, похоже, еще не была.

Прижатая к груди девушка напряглась всем телом, пытаясь вырваться, но Феликс не отпускал.

— Не твое дело, — прошипела она и выплюнула презрительно, — стажер!

Еще сегодня утром Феликс может быть и мог оскорбиться на подобное, но до Катерины этой юной ведьме было как сельской ярмарке до распродажи в столичном ЦУМе.

— Уверена? — Феликс улыбнулся, чем еще больше взбесил девушку.

Она снова что-то зашипела, на что он открыто рассмеялся.

— Не вздумай ему что-то сболтнуть обо мне, — спохватилась Дарина, — а не то...

— Не то что? — весело перепросил Феликс. — Превратишь меня в...

— Вылетишь из Министерства без шансов на возвращение!

— Ты же угрожала, что я итак вылечу?

— Может, я почти передумала? Может, я охмурю этого брошенного муженька и он возьмет меня, — она шептала яростно, сбиваясь и хватая воздух ртом, — возьмет меня в Артефакторию! Кому нужны эти ваши статейки в задрипанном отдельчике!

— Так что, выходит мы больше не враги? — уточнил Феликс, — Могу спокойно сдавать курсач?

Как-то не верилось.

— Попробуй, — зашипела Дарина, — но учти, вариант с редакцией остается запасным. В твоих интересах, стажер, не путаться под моими ногами! Может, тогда я оставлю тебе шанс и дальше писать писульки под руководством старой грымзы!

Феликсу стало обидно за Зинаиду. Да, временами она была строгой, даже жесткой. Но она была справедливой, честной и... по большому счету, она одна из немногих, кто работал в Министерстве не от скуки, не в поисках перспективного замужества или престижа, а ради сохранения прав и свобод магов и магических существ. Как и задумывалось изначально при создании Министерства!

Дарина, похоже, относилась к другому типу. Феликс только не мог пока понять, что её больше интересует: престижное место работы или замужество. О скуке речи не шло. Уж эта девчонка всегда найдет, как себя развлечь!

— Ты меня не видел, — шепнула она, вырываясь, — и ничего обо мне не знаешь! — её слова звучали почти отчаянно, — и может тогда я позволю тебе, стажер, сдать это идиотское растениеводство. Если ты, пустышка, вообще хоть на что-то способен!

Феликсу надоело держать вырывающуюся вертлявую змейку, в которую превратилась эта обворожительная девушка. Он ослабил хватку.

Дарина вырвалась, но, видя спокойствие на лице «пустышки», решила плюнуть еще оскорблений напоследок.

— Бездарь, — шипела она, — слабак! Выбрал самый тупой предмет! Да по нему защищаются одни только Дракулешти, — фамилия Феликсу была незнакома, но переспрашивать он не стал, а Дарина не стала пояснять, — Да они вообще не колдуны! Но я уверена, — красивое лицо ведьмочки смялось, обезображенное чистой злостью, — ты и его не сдашь, человек!

Она развернулась и яростно застучала каблучками по лестнице — вниз.

— Чего эта Шереметева к тебе прицепилась? — послышался беспокойный шепот из-за спины.

Феликс обернулся. Над диванной спинкой виднелась любопытная мордочка между пары маленьких пыльных лапок по бокам. Остальные части Катерины Ивановны, очевидно, свешивались с противоположной стороны дивана.

Глава 8. Дикая кобылка для фальшивого агента

В гостиничном холле они никого не встретили. То есть, вообще никого!

Толпившиеся по делу и без дела туристы разъехались на экскурсии, заселяющихся заселили, а Дарина с Атланом вообще испарились в неизвестном направлении.

— Пахнет ими, — Катерина высунула мордочку, когда они были уже на середине просторного холла, — её духи тут... фу, хуже твоей туалетки. Эй, ты куда?

Она замолкла — Феликс подошел к ресепшену и положил на стойку ключ от номера Атлана.

— Может, вы видите печать Министерства? Может, они где-то рядом? — уточнил Феликс, когда они уже вышли на улицу, — «надо бы наушники надеть, а то выгляжу как по ошибке выписанный из дурки пациент».

Вопрос кошка проигнорировала и вообще, молчала, пока они не вышли на улицу.

Катерина не стала дожидаться торжественного спуска на землю. Самостоятельно, и довольно изящно, выпрыгнула из куртки.

— Нет, — ответила она, продышавшись, — я... — хвостик её дрогнул, — вижу размытые фигуры, даже цвета... другие, нечеловеческие. Ни печатей, ни аур. Стажер, я чувствую запахи и слышу как... кошка, видимо.

— Так вы что, и правда кошка?!

— А ты только заметил?! — Катерина Ивановна презрительно вздернула розовый носик, — шуруй за мной, балбесина. Только держись подальше! И помни — я выгляжу как кошка, но я — не животное!

— Да-да, я помню, вы — самый неудачливый в мире секретный агент, — вздохнул Феликс.

— Почему это? — кошка остановилась.

— Сами говорили, — усмехнулся Феликс, — вам же достался в напарники я!

Кошка фыркнула и направилась в неизвестное Феликсу направлением. Он — за ней.

Катерина попросила отстать на пару шагов.

— Чтобы думали, что я вас выгуливаю?

— Чтобы я не видела твою туповатую физиономию, стажер. Больно смотреть.

Феликс не без удовольствия выполнил просьбу. Идти в тишине было приятно.

Жаль, до Министерского гаража оказалось совсем недалеко. Минут двадцать пешком и компания, состоящая из «кошки, бредущей по своим делам» и бредущего за ней Феликса, нагруженного сумками, оказалась у земляного холма, укрытого зеленым одеялом не по-зимнему сочной травы.

Вид местной растительности вызывал недоумение только у привыкшего к снежному январю Феликса. Редкие прохожие не обращали на пышную калининградскую зелень никакого внимания. Катерина Ивановна — тоже.

Сверху, на холме, росли большие старые деревья. Лысые, но с пышными метелками свежих листочков в опустевших кронах.

Феликс такое уже видел по дороге: прямо к ветке, черным силуэтом прорезающей белесое небо, будто приклеили... то ли декоративный шар, то ли аккуратно собранный букетик! Без цветочков, с одними только зелеными стеблями и мелкими листьями.

Будто деревья в этом городе посходили с ума и понавыпускали молодой поросли в начале января.

У гостиницы таких деревьев было немного.

Здесь, на холме, таких деревьев было... да все! Некоторые так плотно облеплены этими зелеными шарами, что казалось, будто они и не сбрасывали листву.

Хотя на земле «правильных» желтых листьев валялось изрядно: ими была покрыта тропинка, ведущая на вершину холма, земля под деревьями и даже столбики, на которых стояла одинокая парковая лавочка.

Сверху на холме был парк, под парком — гараж.

Его выкопали прямо в земле. Для удобства пришлось срыть часть склона — образовалась широкая площадка, на которой стоял Феликс с нервно подергивающей хвостиком Катериной.

Феликс рассматривал деревья. Она — стесанный край холма, закрытый кирпичной стеной. Старинная кладка кое-где разбивалась аккуратными окошками, кое-где — массивными железными дверьми, крашеными грязно-коричневой масляной краской, местами изрядно облупившейся и открывающей солнцу, ветру и взглядам прохожих своё чуть тронутое ржавчиной естество.

Дверей в кирпичной стене было несколько.

Площадка перед гаражом радовала новеньким, будто вчера уложенным асфальтом, еще черным, немного маслянистым. Только от одной двери тянулись к выезду на городскую дорогу узорчатые полосы от новеньких покрышек.

— Спрятать вас в куртке? — предложил Феликс, откладывая момент уточнения двери. Сам он совершенно не понимал, какую выбрать. По опыту ему было известно — без приглашения, сопровождения или счастливого стечения обстоятельств в Министерские помещения попасть не получится.

Приглашения у него не было, сопровождение само, похоже, подрастеряло магическую силу, а обстоятельства не спешили вынуть из ящика с чудесами элегантного решения.

— Я достаточно провоняла, — брезгливо отказалась Катерина Ивановна, — вряд ли кого-то в этом гараже ты смутишь ручной кошкой. Главное, не говори со мной и все будет нормально. Ну, долго еще будешь стоять? Доставай жетон, прикладывай и пойдем выбирать машину.

Феликс достал из кармана Катеринину косметичку. Жетон агента оказался меньше всего похож на жетон. Скорее книжечка-удостоверение. На кожаной обложке был выдавлен министерский гербовый нарвал в кольце огня. Красиво, но без подписи — непонятно. Внутри удостоверение было оклеено желтоватой бумагой, шелковистой на ощупь. Ни фотографии, ни надписей, ни печатей. Все как обычно.

— А ничего, что это ваш... жетон? — уточнил Феликс у кошки.

— Есть другие варианты?

Вариантов не было. Стажеру измененное магией авто не дадут. Специальному секретному агенту с допуском какого-то там высшего уровня — легко.

— Они же не идиоты, чтобы выдать машину на чужое имя?

— Зато ты, — специальный секретный агент снова начала выходить из себя, — идиот полнейший. Прикладывай давай жетон к двери и заканчивай пререкаться со старшими!

Феликс приложил корочку к двери. Подождал. Ничего не произошло.

— А теперь, — прошептала Катерина, — открой и приложи в развернутом виде. И переверни, держишь вверх ногами!

Феликс присмотрелся — и правда, рог нарвала печально смотрел вниз.

«И как я не заметил?» — перевернул, открыл, приложил как нужно.

Дверь щелкнула и приоткрылась на пару пальцев. Изнутри потянуло сухим теплым воздухом.