Магия спецназначения

1_1

Город замер в страхе. На улицах и в переулках, и даже в домах воцарилась удивительная, непривычная, неестественная тишина. Даже машины редко проносились мимо окон, чаще стояли у обочин и во дворах, и часть их уже превратилась в лом со следами огня или чего-нибудь более экзотического на покорёженном железе. Никто не протестовал: Бог с нею, с машиной, жизнь бы сохранить.

Но были и те, кто посматривал на улицу с насмешливой уверенностью в себе – новые хозяева жизни, те, кто по воле случая в нынешних обстоятельствах обрёл силу. Среди них были люди самые разные, но все они наслаждались новой, прежде им незнакомой возможностью – держать в руках чужие жизни.

Правда, выйдя на улицу, притихали и они. Ведь на каждого сильного мог найтись тот, кто намного сильнее…

У Эйва Шреддера с самого утра болела голова. Ситуация обычная, особенно если вечерком нагрузиться хорошей порцией спиртного, а потом часть ночи провести в кресле. Мужчина на неприятные ощущения в висках обращал мало внимания, только заварил кофе покрепче и попытался впихнуть в себя остатки недоеденной вчера огромной пиццы. Аппетит отсутствовал, но Эйв привык обязательно завтракать и от своих привычек отступал очень редко, лишь по необходимости.

Голова, впрочем, от этого болеть не перестала.

Рассеянно помассировав виски, он покосился на календарь, пришпиленный возле кухонного стола. Пятидневный отпуск подходил к своему завершению. Облегчения от отдыха он не испытывал, да и самого-то отдыха почти не заметил. Пять суток – что это такое, если с самого начала принимаешься глушить коньяк? Эйв ещё раз взглянул на календарь, потом на мобильный телефон, где отображалась дата, и убедился, что себя нужно срочно приводить в порядок – на следующий день надо уже представляться начальству. Мобильник он давно привык использовать только как календарь и часы – сеть очень долго не работала, а теперь, хоть постепенно и начинала функционировать снова, звонить получалось редко, мало кому, к тому же отпугивала неустойчивость связи, которой чаще не было, чем было. И Организация пока ещё не приняла решение, нужно ли ей брать это дело в свои руки, чтоб обеспечить связью всех своих офицеров и боевиков, или же только часть их, или это вовсе ни к чему.

Пока.

Шреддер умылся холодной водой из-под крана – та попахивала ржавчиной, и на самом краю сознания обозначила себя мысль: «Пора менять фильтры». Мелькнула – и забылась. Он вгляделся в свою помятую физиономию, услужливо отображённую зеркалом, и подумал: «Плохо смотришься, Эйв». Какой смысл это отрицать – рожа прямо-таки просит кирпича.

Он уже настолько привык к имени, которое сам себе придумал всего-то года четыре назад, что даже в мыслях называл себя только так. В действительности он родился в России, и в паспорте его стояло имя Алексей, а в придачу – самая что ни на есть русацкая фамилия. Мать родила его от некоего американца, с которым надеялась связать судьбу, но у неё ничего не получилось. В результате она так обозлилась на папашу своего единственного отпрыска, что отказывалась сообщать сыну даже фамилию родителя, только имя – Кейв.

И когда пошла вся эта катавасия с городскими беспорядками (беспорядки происходили, конечно, и за пределами города, но тогда никто из горожан об этом не задумывался), в которых совершенно потеряли значение документы, Алексей назвался Эйвом, а фамилию подхватил первую попавшуюся, какая пришла ему в голову. И только потом узнал, что такое шреддер, но, поразмыслив, решил ничего не менять. Уже привык.

Он был сравнительно молод – двадцать три года – но уже прошёл хорошую жизненную школу. Трудно было найти себя в обстановке всеобщей анархии – а он сумел. Нельзя сказать, был ли он счастлив – те, кто воюет, никогда не бывают счастливы, если они здоровы на голову – просто Эйв чувствовал себя на своём месте и плыл по течению.

Прежде он мечтал стать классным специалистом по части компьютеров, даже поступил в СПбИТМО, но не проучился и курса. В мире началось нечто совершенно невообразимое – началось с малого, но покатилось от меньшего к большему, совершенно сбивая с толку, множа угрозы, пугая новыми необъяснимыми явлениями. Сначала, собственно, привычная картина мира лишь чуть-чуть изменилась, ну, самую малость. Просто у многих обычных людей начали проявляться необычные способности. Весьма разнообразные и совершенно необъяснимые.

Потом процесс пошёл по нарастающей, как бывает со снежным комом, порождающим лавину, и людей, способных на то, что нельзя объяснить с точки зрения рационального знания, становилось всё больше. Потом особенности изменившейся энергетики мира стали чувствовать все. И уже нельзя было отрицать, что мир почему-то наполнился магией, хоть это, конечно, совершенно не научно. Кто-то мог пользоваться новыми возможностями, кто-то нет, но одарённые странной новой силой вдруг обнаружили, что они оказались на особом положении. Для них теперь ничего не значили законы или власть тех, кто следил за исполнением этих законов.

Конечно, встречались среди них люди, кто чувствовал внутреннюю необходимость соблюдать чужие права, не желал никому зла. Но такие всегда в меньшинстве. Да что там говорить: такова человеческая натура, что, получив какое-то преимущество, счастливчик сразу норовит использовать его в своих интересах и во всей полноте. И сила, конечно, не разбирала, кто умеет владеть собой, а кто склонен к психопатии и человеконенавистничеству, она слепо одаряла сверхъестественными возможностями всех, кто, как оказалось, от природы имел к ней склонность.

1_2

– Идём, – сказал он ей. И, поскольку она медлила, решительно потянул спасённую за собой к дверям дома. На коньяк он мысленно плюнул. В самом крайнем случае можно будет отправить в магазин кого-нибудь из девушек, работающих при кухне. Их там много, потому что работников ОСН, само собой, кто-то должен регулярно снабжать и чистой одеждой, и горячей пищей, и в квартирах приборку делать. В нынешние времена, когда было так плохо и с безопасной работой, и с жильём, в Организации не чувствовалось недостатка в обслуге. Туда не просто шли, а ломились работать, рассчитывая на бесперебойное питание, спокойную, безопасную жизнь под защитой боевиков и гарантированное жильё со всеми удобствами.

В квартире он первым делом зажёг свет в ванной и туалете, чтоб она разобралась, что где, и достал из шкафа чистое полотенце. Потом поставил чайник. Стоя под вешалкой, девушка неловко стягивала с себя куртку и внимательно разглядывала прихожую – довольно большую, надо признать, и хорошо отделанную. Только в мебели ощущался некоторый недостаток, потому что Эйв больше времени проводил на базах ОСН, чем дома, и ему не нужно было ничего лишнего.

Заметив, как неуклюже она раздевается, Шреддер перестал исследовать содержимое почти пустого холодильника и подошел.

– Ты ранена?

– Нет.

– Что-то болит? Дай-ка посмотрю.

– Всё в порядке.

– Сейчас будет видно. Сними свитер.

– Нет.

Он сжал губы.

– Не глупи. Мне до твоих прелестей нет никакого дела. Я же вижу – что-то не так. Перелом, наверное. Ребро. Я просто приведу тебя в порядок. Пошли.

– Не надо…

– Ладно, хватит. Я в этом деле понимаю больше тебя. – Он снова потянул её за собой – по коридору к дальней комнате. Девушка сделала было движение снять ботинки. – Да наплюй. Я потом вытру.

Едва он толкнул дальнюю дверь, у гостьи тут же слегка округлились глаза. В этой комнате Эйв оборудовал скромненький тренажерный закуток, и, конечно, сделал это от души, с пониманием сути, в расчёте на целую команду. Ему одному такой большой комплекс был, естественно, не очень нужен, если учесть, что на базах имелись настоящие тренировочные залы, а утреннюю разминку можно сделать просто так, с одними гантелями.

Здесь имелась крохотная мягкая скамья, над которой висела аптечка – именно потому он привёл девушку сюда. Усадив её, открыл дверку с выпуклым алым крестом и принялся копаться в содержимом ящичка.

– Тебе помочь? – спросил он, заметив краем глаза, что раздевается гостья с трудом.

– Да, пожалуй.

«Уже прогресс», – подумал Эйв. Аккуратно стянул с девицы свитерок, потом серую футболку в каких-то неопределённых пятнах – и даже отшатнулся. Ничего подобного он не ожидал.

Ребра и спина девушки были покрыты множеством мелких порезов, уже запёкшихся, но, должно быть, до сих пор весьма болезненных. Недостатка в синяках также не было, а ещё имелась россыпь точек, судя по всему, от уколов крупной иглой, причём не только там, где имелись вены, и пара ожогов. Эйв плохо разбирался в подобного рода повреждениях, но даже он сразу понял, отчего и почему подобные могут возникать.

– Это что? – вырвалось у него. Девица не ответила, только посмотрела. – Да-да, знаю, вопрос дурацкий. Ни хрена себе «всё в порядке»! Ёлки-палки… У меня и бинта-то не хватит.

– Зачем бинт? Кровотечение давно должно было прекратиться.

– По мне, так лучше перевязать. Ладно. – Он оторвал огромный клок ваты и опрокинул на него бутылочку перекиси. – Терпи, пощиплет. А для ожогов у меня есть отличная мазь и пудра. Ещё клейкие повязки. От чего ожоги?

– Разве важно?

– Конечно. От этого зависит, какое средство лучше.

– От факела.

– Какое варварство… Не, правда! В нынешние времена существуют куда более интеллигентные приёмы допросов, без подобной глупой зрелищности.

– Иногда без зрелищности не обойдёшься, – спокойно ответила девушка. – На женщин она, кстати, зачастую действует куда лучше, чем простые болевые приемы.

– Намекаешь на то, что дамы легче переносят боль? Вот, кстати, ещё большой вопрос, легче ли, можно и поспорить… – Эйв отлично знал, что в подобной шоковой ситуации обязательно нужно вызвать человека на диалог – и обработку ран легче перенесёт, и расслабится – потому болтал первое, что придёт в голову. Разум же тем временем просеивал целые груды посторонних мыслей. Он не торопился – знал, что вскоре получит объяснения из первых рук. Наклеил первую повязку и поинтересовался. – Терпимо?

– Вполне.

– Ладно. Хотелось бы тебя осмотреть повнимательней, но я не врач. Врач здесь есть, и ему я тебя обязательно покажу. Позже. Есть хочешь?

– Очень.

– Одевайся. – Он протянул ей собственную футболку – самую чистую из всех, которые нашлись у него в шкафу. – Твою, по-моему, остаётся только выкинуть. И пойдём.

У входа в кухню он пропустил её вперед и снял трубку с висящего на стене прибора, напоминающего домофон. На самом деле это был всего лишь телефон внутренней связи, и звонил Шреддер на домовую кухню.

– Алло… Ира? Нет? Света? Привет, не узнал по голосу… А, болеешь… Ты смотри, выздоравливай скорей… Слушай, скажи там, пусть мне в квартиру подадут бульону… Да, любого. Лучше, конечно, куриного, но откуда мне знать, может, вам сегодня кур не завезли. Потом что-нибудь на второе… Светка, что за глупые вопросы, мясное, конечно, ты ж с мужиком разговариваешь! Разве мужик будет сыт грибами? Плевать мне, что сегодня постный день. Я не такой правоверный христианин, как ты… Хорош ершиться, детка. Потом скажи, чтоб какой-нибудь десерт подали… Да, у меня девушка. Нет, какое там шампанское… Стоп, Светка, у тебя что – шампанское есть? В наши-то суровые времена? Ха-ха… Ну, понятно, у тебя всё есть. Давай, жду. – И, повесив трубку, пояснил гостье. – Сейчас принесут. Пока же… Похоже, из съестного у меня осталась только селёдка.

1_3

– Итак, ты была в Алом Круге… Позволь угадать, теперь ты уже не состоишь в нём, верно? Ты из него вышла, так?

– Можно сказать и точнее – сбежала.

– Понятно. – Он покивал головой. Придвинул к ней вазочку овсяного печенья. – К сожалению, ничего лучшего нет… Как понимаю, тогда на твоём теле и появились все эти следы?

– Чуть раньше. До того как я сбежала.

– Не придирайся к словам… Слушай, может, тебе коньяку?

– Не стоит.

Подумав, он встал, добрался до внутреннего телефона, заказал кофе и пирог. Не имело смысла оговаривать, какой именно – на местной кухне по утрам выпекали пироги из того, что имелось, а имелось лишь то, что накануне удавалось без особых приключений привезти из деревни. ОСН опекала целый район, куда старалась не допускать никаких посторонних магов, и предоставляла услуги своих чародеев – для очищения почвы, обеспечения нужной погоды, борьбы с паразитами и грызунами – мало ли для чего.

Накормить такую ораву здоровых мужиков было, очевидно, делом непростым, но район под покровительством этой самой оравы быстро начал процветать. Настали времена, когда деньги, драгоценности, техника и бренды потеряли прежнее значение, настоящий вес приобрело то, чем можно было утолить голод или защититься от холода. Организация обеспечивала защиту не только тем, кто кормил её, но и тем, кто стремился вывезти плоды своего труда на рынки, где их расхватывали буквально молниеносно. Понятное дело – города испытывали острейший дефицит продовольствия, в магазинах товары появлялись лишь тогда, когда их могли привезти.

Под покровительство ОСН уже давно просились соседние районы, и выборные главы некоторых других намекали, что неплохо было бы тоже (видимо, сотрудничество с Кругом почему-то привлекало их меньше)… Призрак голодной смерти отступал от Организации, и её глава, бывший полковник ФСБ, видел в этом обещание будущего довольства не только для своих людей, но и для всей страны.

Если он и планировал когда-нибудь в будущем «править», то исключительно богатым и благополучным государством.

Пирог принесли так же быстро, как и обед, он был ещё горячий. Эйв ловко располосовал угощение и, убедившись, что на этот раз внутри начинка из кролика с рисом и яйцом, предложил гостье кусок. Заварил ещё чаю.

– Рассказывай по порядку.

– Я давно была в Алом Круге, ещё до того, как была снята печать…

– Печать?

– Магия вернулась в мир, когда была снята печать. Как я понимаю, у каждого человека свой взгляд на случившееся. Магистры Круга – в основном именно они занимаются теорией – утверждают, что на энергетической системе нашего мира лежала печать, которая была снята…

– А ты как считаешь – это соответствует истине?

Она улыбнулась и взяла себе ещё один кусок пирога.

– Зачем считать? Я знаю. Я сама не участвовала в этом процессе, но имела к нему определённое отношение.

Эйв поджал губы. Он снова вспомнил, насколько она не понравилась ему с первого взгляда, и жалость к ней, испытавшей, пожалуй, больше, чем пришлось большинству его знакомых, отступила на дальний план. Более важным оказалось то, что она выступала на вражеской стороне. И, как оказалось, приложила руку к воцарившейся в мире анархии.

– Неужели ты не понимала, чем это обернётся? – спросил он сурово – и тут же из чувства справедливости подумал о себе: сам-то он тоже не предполагал, как будет выглядеть возвращение в мир такой штуки, как магия, и первый год даже радовался новым возможностям.

– Понимала. Приблизительно представляла. Но неужели ты думаешь, что в случае, если б всё осталось по-старому, было бы лучше?

– А как иначе?

– Земля – живое существо. Люди довели её до края, и она просто защищалась. Если б тому не существовало условий, печать, думаю, просто не удалось бы снять. Вернее, иначе – снятие печати не привело бы к таким последствиям.

– Ты хочешь сказать, что Земля решила таким вот способом уничтожить человечество?

– Нет. Ерунда какая. Я имела в виду, что магия в сложившейся ситуации наилучшим образом могла решить все проблемы. Она и решает. Впрочем, это разговор для специалистов. Слишком сложный и долгий.

– Верно. Я не специалист. Но почему же ты решила выйти из Алого Круга?

– Потому что меня перестало устраивать то, чем он занимается. У меня, понимаешь ли, свои взгляды на то, как должно выглядеть мироустройство.

– Очень даже понимаю. И, легко догадаться, Алый Круг был не в восторге от того, что ты решила дезертировать.

– Не в восторге.

– Что же последовало? Попытка убить?

– Нет. Сначала – допрос.

– Ну, это, по-моему, перебор. – Эйв пожал плечами. – Какой смысл? Узнать, на кого ты работаешь? А с чего они решили, что ты их именно предала, а не передумала?

– Дело не в предательстве, а в специфике моей работы в Круге.

– Что же за работа? – И, не дождавшись ответа, повторил вопрос. – Чем ты там занималась?

– Я была оператором. Работала с информацией.

– В смысле… Координатором? – недоверчиво уточнил Шреддер. Девица не производила впечатления человека, способного быть командиром.

1_4

Шреддер долго молчал.

У него, как у всякого бойца, пережившего уже десяток схваток, лёгких и трудных, было очень хорошо развито чутье. И теперь на него снова потянуло смутным и колким ароматом опасности. Что-то такое было в словах девушки, что его всерьез насторожило. Мысль ещё не перебросила мостик от услышанного сейчас к тому, что он видел и чувствовал шесть дней назад, но ощущение уже появилось. Пока же он просто пытался осмыслить свалившееся на него известие, которое показалось чрезвычайно важным.

– Псионически обработаны?

– Да.

– Мне они показались вполне адекватными. В смысле, если не считать беспричинного нападения на девушку посреди улицы.

– Они хорошо обработаны. Качественно. Но слишком глубоко. В результате обработки критического мышления и страха лишены напрочь. Им сказано – они ищут оптимальные пути выполнения приказа, но не могут принимать в расчёт все обстоятельства.

– Значит, Алый Круг занимается и такими вещами?

– Конечно. – Она пожала плечами. – Кто может им помешать?

– Откуда же они берут материал? В смысле, людей?

– И сами набирают, и из других городов привозят, и покупают.

– Покупают, – пробормотал Шреддер.

Похмелье куда-то испарилось. Голова стала ясной, мысли текли стремительно, они сплетались в понятные, прозрачные образы, и то, что он должен сейчас сделать, становилось для Эйва всё очевиднее. Последний день отдыха, очевидно, накрылся медным тазом, как это говорится, но с таким положением дел поневоле приходилось мириться. Кроме того, даже стыдно думать о собственном отдыхе, когда в мире происходят такие дела.

– Ладно. Как я полагаю, ты много что сможешь рассказать об Алом Круге. Я должен доставить тебя на базу ОСН.

– Сразу на базу? – весело удивилась девушка. – Но разве она не секретна?

– Естественно, секретна. Но, во-первых, по дороге ты ничего не сможешь увидеть – повезут нас в бронированной закрытой машине. Придётся взять боевую, потому что сейчас в гараже другие наперечет. А во-вторых…

– Ну да, понимаю. Если не смогу убедить в чистоте своих намерений, просто оттуда не выйду. Естественно.

Шреддер и не думал отрицать. Он смешливо сощурил глаза и потянулся на диване.

– Если передумала, я тебя задерживать не стану. Выпущу из дома, и иди куда хочешь.

Он, конечно, не собирался этого делать, но теперь его мало заботило, догадается ли девушка об этом, прочтёт ли по лицу. К тому же, если она говорила искренне, деваться ей всё равно некуда.

– Ты прекрасно понимаешь, что выбор у меня скудный. Его, можно сказать, нет, – спокойно, даже безмятежно бросила она, поднимаясь.

– Кстати, – спохватился Эйв. – Ты б представилась.

– Самое время познакомиться наконец. Но ты хозяин дома и потому начни первым.

– Ладно. Эйв Шреддер.

– Ты не похож на американца.

– Я стопроцентно русский, а ты – отнюдь не первая, кто отпускает этот идиотский комментарий.

– Не такой уж идиотский. Кстати, ты знаешь, что такое шреддер?

– Отлично знаю, меня уже просветили. Ты-то не хочешь представиться?

– Охотно. Кайндел.

– Ладно, Кайндел. Кстати, тоже не самое русское имя. Язык сломаешь. Одевайся и поедем.

– Имя ирландское, означает «Свеча». Под ним я известна в тех сообществах, у которых обычно покупала информацию. В Алом Круге меня называли по-другому. Что касательно русского имени, то есть и русское.

– Какое же?

– Виктория. Бельская. Это обязательно?

– Не обязательно. Ладно. Алексей Соболев. Ну так что? Поехали?

Он не стал выводить её на улицу. Огромный, затейливо встроенный в старое здание лифт ухнул в подвальное помещение, которое примерно год назад было замечательно переоборудовано в гараж на два десятка больших машин. Маленькие здесь ставили редко. При виде тяжёлого, стоящего на огромных колёсах бронированного автомобиля, в котором свободно могли бы разместиться человек восемь-десять, девушка восхищённо качнула головой. Неприязнь, которую Шреддер испытывал к ней в первые моменты их знакомства, почти испарилась – он очень уважал женщин, которые если и не знали толк в оружии и боевой технике, то, по крайней мере, с удовольствием на всё это любовались.

Он набрал код на магнитном замке. Вынул ключ и уже без затей открыл боковую дверь.

– Залезай, – пригласил со всей учтивостью. – Устраивайся. Сейчас поедем.

Откуда-то из глубин молчаливого гаража, из-за серых с чёрными стёклами высоких машин появился молодой парень; он на ходу натягивал кожаную куртку, такую, какие обычно носят водители-дальнобойщики. Шофёр выглядел щуплым и маленьким по сравнению с крепышом Эйвом, но зато очень подвижным, юрким. Подбежал к машине, и вот – он уже в кабине, задорно вертит в пальцах ключ зажигания.

– Ну, что? – спросил с вызовом в голосе. – Едем? Шреддер, открой ворота.

– Сей секунд.

Эйв заскочил в автомобиль почти на ходу, и, захлопнув дверь, уселся рядом с Кайндел. Поколебавшись, опустил тёмный экран на единственное боковое стекло, которое не было затонировано. Водительское место отделял от пассажирских мест матовый плексигласовый экран, обляпанный яркими картинками, и, устроившись на том сиденье, которое ей указал Эйв, девушка обнаружила, что не может теперь посмотреть и в лобовое стекло.

2_1

– Это совершенно ни к чему, – сказал, входя в комнату, добродушный на вид, полноватый мужчина в чёрной гимнастёрке без знаков различия.

Кайндел уже поняла, что в подавляющем большинстве здешние старшие офицеры не носили никаких знаков различия. Поскольку личный состав ОСН пока ещё был весьма скромен по своей численности, каждого старшего офицера здесь знали в лицо. И уж тем более отлично знали всех её глав. А то, что беседовать с нею будет кто-то из руководителей Организации, девушка почти не сомневалась. Пленников и тем более перебежчиков её уровня здесь пока ещё не бывало.

В комнате, куда Кайндел привели после долгих процедур проверки её на наличие маячков и прочих мелких магических следящих заклинаний, уже ждало десять человек. Последним вошёл как раз вот этот седоватый мужчина в чёрной гимнастёрке, единственной такой среди всех. Он с интересом оглядел Кайндел, потом кивнул на её скованные руки, которые она неловко держала на коленях, и повернулся к офицеру с жёстким лицом, который ждал у двери.

– Сними, Старший, – проговорил он. – Наручники совершенно ни к чему.

– Шреддер сообщил, что девица обратилась к нему за помощью, – сказал Старший, поднимаясь с места. Взял ключ, лежавший на столе, и ловко снял с запястий девушки тяжёлые стальные кольца. – Она сообщила, что раньше служила в Алом Круге.

– Что же побудило её оставить службу?

Офицер равнодушным голосом почти слово в слово повторил всё то, что Кайндел рассказывала Эйву. Похоже, и у того, и у другого была прекрасная память, которая позволила им сохранить чужие слова, а затем передать их, не добавив ничего от себя. Для седоватого мужчины за столом бойко очистили место, но он не стал пробираться на предложенное ему место, оперся о столешницу и принялся разглядывать девушку в упор.

– Вот, значит, как, – проговорил он. – Вас, мадам, значит, собратья приговорили к смерти?

– Очень уж возвышенно звучит, – сморщилась та. Что-то забрезжило в сознании, и Кайндел показалось, будто она узнаёт этого человека. Подобным проблескам девушка привыкла доверять, но знала также, что торопить себя и заставлять напрягаться, пытаться как можно скорее вспомнить, выудить со дна памяти нужный осколок информации не следует. Само всё получится куда быстрее и легче. – По нынешним временам главы магических Орденов привыкли просто избавляться от тех, кто представляет для них опасность или же просто неугоден. Без особого пафоса.

– А вы, сударыня, по мнению госпожи Ночи по какой категории проходили?

– Наверное, по обеим. – Кайндел пожала плечами.

– Вы действительно представляли для неё опасность?

– Сложно сказать. Наверное, до определённой степени да. И сейчас продолжаю представлять.

Присутствующие в комнате зашевелились, запереглядывались, кто-то неразборчиво и в четверть голоса заворчал, а единственная среди мужчин женщина – темноволосая эффектная брюнетка с надменным изгибом губ и презрительным взглядом – усмехнулась в лицо перебежчице и длинно затянулась сигаретой.

– Ну, теперь вам затруднительно быть опасной для Ночи, – примирительно сказал седоватый. – А вот для Алого Круга… Допускаю, что да. Возможно, вы ещё не знаете. Ночь мертва.

– Но это не значит, что больше её не существует.

– Она заявила Шреддеру, будто б Ночь на самом деле жива, – пояснил Старший.

– Вы так говорили? – Седоватый отпустил столешницу, покачался с носков на пятки. Несмотря на свою лёгкую полноту он оказался подвижен и даже гибок. – Что же, мадам, вы можете нам пояснить по этому поводу?

– То же, что уже объясняла Эйву Шреддеру, – ответила девушка. – Ваши боевики уничтожили физическую оболочку Ночи, но не её саму. Найти себе другую она сможет за очень короткий срок, тем более что основная подготовка проведена заранее.

– Что за мистическая чушня? – презрительно бросила женщина с сигаретой, зажатой меж тонких пальцев.

– Ну-ка, потише, Багира, – осадил седоватый. – В наше время ничему уже не приходится удивляться, даже мистической чушне. Значит, сударыня, вы утверждаете… Кстати, как вас зовут? А то трудно общаться, не зная, как зовут собеседника.

– Кайндел.

– Ирландское имя, – отметил он. – Очень хорошо, продолжим… А как вас звали в Алом Круге? Насколько я знаю, там в ходу совсем другие имена.

– В самом Круге существуют малые образования, называемые семьями или родáми. Они объединяют в себе магов, не всегда связанных родственными узами (как в этой жизни, так и в прошлых, всё идёт в расчёт), иногда и просто дружбой, побратимством. В семье Ночи – Доме Феникса, так она его называет – у каждого обязательно есть имя в духе ирландской традиции. В других семьях – другие традиции.

– Вот как? – заинтересовался седоватый. – Вы относитесь к семье Ночи?

– Весьма опосредованно. Через своего бывшего мужа. Относилась…

– Но у вас также есть ирландское имя. Хорошо, как вас звали в Круге? Те, кто не был в курсе вашего ирландского имени?

Кайндел поколебалась, и это колебание мигом расположило к ней собеседника. Готовность немедленно выложить перед окружающими всю подноготную настораживает, заставляет усомниться в искренности говорливого собеседника. Потому ответа седоватый оэсэновец ждал очень терпеливо. Остальные же наоборот нехорошо насторожились, кое-кто подался вперёд в готовности разоблачать и угрожать.

2_2

– Значит, ты против.

– Я в высшей степени против.

– Проверить, действительно ли эта девушка была приговорена к смерти своими же, нетрудно.

– Она могла решиться на столь рискованную игру именно по этой причине. Она зарабатывает себе помилование. Свои же создали для неё все условия. Внедрили, так сказать.

– Сомнительно, – вмешался высокий молодой мужчина, единственный из всех, кроме Кайндел, кто не курил. – Это уже больше напоминает дурной водевиль или плохо написанный боевичок. Слишком много совпадений. Есть более простой способ внедрения. Мы же берём курсантов.

– Офицер, скоро ли курсант будет допущен к чему-нибудь важному, а?

– Ах, Багира, если тебе кто-то не нравится, так ты за что угодно уцепишься.

– А ты поверишь любой обладательнице смазливого личика!

– Да я бы не назвал это личико смазливым…

– Хватит, – на этот раз голос Одина прозвучал металлом. – Довольно. Как я понимаю, ты, Офицер, за.

– Конечно. Адепту Круга надо быть полным дебилоидом, чтоб решиться на подобную игру. К тому же она действительно потребует очень долгого времени. Надо служить верно и преданно несколько лет, и только тогда на перебежчика перестанут смотреть с подозрением. Как ты говоришь, Один, девица действительно может много знать, а полезными людьми не стоит кидаться. К тому же у неё, как я понимаю, есть магические способности. Верно, Варлок?

– Есть. Неплохие.

– Ладно. А ты, Варлок, что скажешь?

– Можно, пожалуй. Доводы Офицера меня убеждают. И мы действительно долго-долго будем присматриваться к этой… Аэде или Кайндел, как предпочтительней?

– Я привыкла к имени Кайндел.

– Хорошо. Хотя мне в первую очередь хотелось бы узнать у девушки, на что она сама рассчитывает.

– Резонно, – согласился Один. – Итак?

– А какие есть варианты? – заинтересовалась она, немного оживившись. Вот теперь уже знала наверняка, что её обязательно выслушают. И когда выслушают, уже вряд ли будут готовы уничтожить. Пределы своих возможностей были ей известны.

– Либо ты хочешь стать одной из нас, войти в ОСН, либо нет.

– Я не могу вот так, с ходу, – возразила она. – Вы мне предлагаете выбор между жизнью и смертью? Или между постоянной и разовой работой на вас?

– Второе вернее. Я прав, Один?

– А как же…

– Если я войду в вашу Организацию, то кем там стану? Чем буду заниматься? Я хотела бы ознакомиться с уставом, да и вообще, выяснить: чем вы занимаетесь, как, какие цели преследуете. Грубо говоря, кто станет во главе нового правительства?

Багира фыркнула так громко, что заглушила смешки большинства остальных. Только Один посмотрел на Кайндел вполне серьёзно, а Варлок – даже с симпатией.

– И кого бы вы предпочли? – спросил, улыбаясь, глава ОСН.

– Мне трудно судить. – Девушка дернула плечом. – Особенно на этой стадии развития событий. Но вообще-то я монархистка, если честно.

Смешки сменились хохотом, правда, добродушным.

– Да и мы пока об этом не задумываемся. – Один снисходительно улыбался. – Сперва надо победить. Ближе к благополучному концу мы всё это, конечно, обдумаем. Но ни одно из ныне существующих правительств лично меня не удовлетворяет, и остальных оэсэновцев, кажется, тоже… Итак, не буду вас торопить. Обдумать этот вопрос, конечно, нужно. Мы же пока продолжим. Роннан?

– Пожалуй, да.

– Испытатель?

– Да почему бы и нет. Особого риска я здесь не вижу. Существует уйма возможностей проверить девушку и окончательное решение принять позднее. – Офицер, названный Испытателем, смерил Кайндел оценивающим взглядом, и у неё кольнуло сердце. Кажется, этот человек занимался внутренней безопасностью ОСН, по крайней мере взгляд у него был соответствующий. А своим ощущениям она привыкла доверять.

– Оратор? Книжник?

– Мы совсем не против.

– Тебя, Странник, и не спрашиваю. По лицу вижу, что ты сразу согласен попробовать. – Человек со странным, удивительно неподвижным лицом, к которому обратился Один, кивнул. – Отец Тук?

Последний из тех, кого назвал глава Организации, практически все время просидел молча, сосредоточенно ковыряясь в зубах. Был он толст, потому в первый момент и не бросался в глаза его немалый рост. Уже потом становилось ясно, что человек этот не столько толст, сколько велик, просто огромен. Он занимал сразу два стула, но, судя по повадкам и жестам, был довольно подвижен. На Кайндел он взглянул в первый раз именно теперь, и она оценила мягкость его взгляда. Он мог быть каким угодно, только не жестоким – такие люди обычно очень покладисты и снисходительны к ближнему. Особенно же к доброте их располагает отличное пищеварение.

– Давайте, – неразборчиво сказал он. – Такая милая девочка.

– Я категорически против! – резко заявила Багира.

– Твоё мнение мы уже все слышали, – с лёгким, всё-таки прорвавшимся раздражением ответил Один. – И приняли во внимание… Предлагаю вам, Кайндел, сперва ознакомиться с уставом ОСН. Прямо сейчас, идёт? На первый раз?

2_3

Обследование энергетического баланса сознания вызвало у неё уважение к системе проверки, которую постепенно строило ОСН. Тестированием занимался тот самый молодой маг со смеющимися глазами, которого на импровизированном совете все называли Варлоком. Он держал в пальцах тонкую серебряную цепочку, на которой висел маленький шарик горного хрусталя, а сам тем временем посматривал на новенькую с любопытством и симпатией, и задавал вопросы, которые, казалось бы, к магии не имели никакого отношения.

Разумеется, таково было лишь первое впечатление. Этот чародей правильно полагал, что в человеке не может быть ничего, не имеющего отношения к энергетическому балансу. Его манипуляции она почувствовала всем своим существом, ощутила, куда именно он направляет свой взгляд, и оценила его силу. Впрочем, её осведомленность для Варлока лишь первые пять минут оставалась тайной – через мгновение он спрятал в пальцах шарик и небрежно убрал его в карман.

– Вполне достаточно, – пояснил он. – И так вижу. Кто вас учил?

– Многие. В том числе и сама Ночь.

– Начали обучение ещё до того, как в мир вернулась магия, подозреваю?

– Да. Но то, что изучено в теории, не так сложно освоить на практике.

– Согласен, – Варлок задумчиво листал подшитые в папку листы. Кайндел быстро догадалась, что это её тесты. – Забавно. Я давно уже говорил, что разработки Книжника никуда не годятся. По результатам тестов получается, что особых способностей у вас нет. На самом же деле…

– Ну, может, не так уж тесты и плохи, – успокоила девушка. – Просто не охватывают те сферы, в которых я сильна.

– Нет-нет. Уже понятно, что надо составлять другие. – Варлок закрыл папку и отодвинул от себя. – Но прежде чем выражать столь тонкие измерения в схемах и таблицах, надо же, наконец, понять, что это вообще такое… Я имею в виду магию.

– Естественно.

– Ну ладно, с нашими разработками вы постепенно познакомитесь. – Молодой чародей мечтательно и опасно улыбался ей. – Рады будем, если сможете чем-нибудь пополнить их. Я буду преподавать магию, в том числе и вам. То, что вы нам подходите, уже ясно.

Кайндел тонко улыбнулась.

– Это ведь было ясно с самого начала.

– Ну да, да. Бездарные маги не занимают в Алом Круге столь высокое положение, как вы. Как бы я ни относился к этому Ордену, надо отдать ему должное – дурных магов среди его верхушки нет.

– Я занимала свое положение благодаря другим способностям.

– Одна возможность тонкого тела ведет за собой другие. «Тонкое тело» – это наш термин. Он обозначает энергетическую структуру человеческого сознания.

– Я догадалась.

– Вот и хорошо. Добро пожаловать в ОСН.

Девушка уже сообразила, что почти вся база Организации находится под землей. Для того чтоб побеседовать с главами ОСН, потом написать тесты, пройти испытания, пришлось походить из комнаты в комнату, миновать несколько коридоров и больших зал, но нигде ей не попалось ни одного окна. К тому же, присутствовало ещё особое ощущение… Это было очень своеобразно – чувствовать себя в окружении не только бетона, каменных плит и гудящих приборов и генераторов, но и земли.

Что ж, разумный шаг. Какая-то часть базы, но крохотная, конечно, была наземной, всё остальное спрятали самым надёжным образом. Здесь работал принцип айсберга, вдвойне оправданный теперь, когда шла война, и враг мог только мечтать о счастье отыскать эту базу. Судя по тому, что в бытность свою оператором информации Алого Круга Кайндел даже приблизительно не выяснила, где именно та располагается, обиталище Организации было спрятано с пониманием дела.

Провожая девушку на жилой этаж, Варлок размеренно объяснял ей, куда курсантам можно, а куда нельзя ходить. Глаза мага ласково смотрели на Кайндел, но в этой ласке она без труда почувствовала угрозу. «Можно догадаться, что за излишнее любопытство курсанта может ожидать кое-что очень неприятное, – подумала она, улыбаясь магу в ответ. – Ну-ну, мало мне угроз»… Она сама себе удивлялась – желание проникнуть в загадки ОСН не подавало никаких признаков жизни.

Сначала она думала, что её действиями руководило одно только желание выжить. Несмотря на все то, что ей пришлось вынести в плену у былых сторонников и друзей за две недели, жажда мести не снедала её. Гораздо тяжелее было перенести осознание того, что близкие ей в прошлом люди стали её врагами. Среди них ведь был и тот человек, которого она любила…

Чёрная пелена накрыла её разум и чувства. Предательство, к тому же обусловленное простым стремлением к власти, буквально ошеломило Кайндел. Бежала она не потому, что хотела выжить – в тот момент ей уж скорее хотелось вовсе перестать чувствовать и понимать, то есть до какой-то степени прервать существование – а потому, что появилась такая возможность. К тому же, её будто подталкивала в спину какая-то сторонняя сила. Она боролась за жизнь постольку, поскольку каждое живое существо наделено инстинктом самосохранения.

Ни о том, что Алый Круг загадочным образом выродился в объединение, фактически угрожающее благополучному существованию общества, ни о том, что ОСН пока не запятнало себя каким-либо подозрительными или мерзкими выходками, она не думала. Видимо, и здесь сработало подсознание, в удивительные возможности которого она так верила. Оно, оставив сознание спать под гнётом эмоций, само проанализировало ситуацию и предложило отличный план. Который и увенчался успехом.

2_4

– Это просто абсурд! – крикнула Багира, но Один даже не обратил внимание на оскорбительную резкость её тона. Черноволосая красавица частенько забывалась и повышала голос, но он многое ей прощал, потому что знал уже немало лет. Она вместе с ним начинала всё это дело и теперь регулярно пользовалась правами, которые ей давало близкое знакомство. Но обычно всё же без перебора. – Абсурд! Девица приходит, начинает лапшу вешать на уши, и вы…

– Багира, да не вешала она лапшу на уши, – устало вмешался Испытатель, который и в самом деле был главой службы безопасности ОСН, как Кайндел и предположила. – Она говорила правду.

– А ты что – полиграф?

– Я верю себе куда больше, чем полиграфу. Если она и лгала, то, надо признать, виртуозно.

– Не лгала, в этом ты прав, Испытатель. Багира, об этой Аэде, она же Кайндел, я действительно кое-что знаю. Объём информации, полученный мною полгода назад, полный, да он просто исчерпывающий, так что это не случайная утечка. Действительно, очень похоже на то, что информация была передана нам самим Алым Кругом. Деятельность аналитика и по совместительству прогнозиста слишком незаметна. Работа, так сказать, внутренняя. Естественным образом сведения просто не могли просочиться. С чего бы им рассказывать нам о ней?

– Жаль, что в Круг нельзя ввести нашего человека, – сказал Роннан, глава общей технической работы ОСН, проще говоря, первый заместитель Одина.

– Это было бы слишком большой удачей. И слишком большим риском, – усмехнулся Испытатель. – Не верится.

– Значит, ты что-то слышал об этой Аэде?

– Слышал достаточно. Эта деваха, судя по всему, являлась весьма важной шестерёнкой в механизме Алого Круга. Нам повезло уже просто потому, что теперь она не трудится на них.

– Её запросто смогут заменить.

– А вот насколько это «запросто» – большой вопрос.

– Будет ли она трудиться на нас, вот в чём вопрос, – озабоченно произнес Книжник, глава отборочной комиссии ОСН, кроме того, ответственный по кадрам, но неофициально.

– Будет. Будет-будет, в этом я не сомневаюсь. Девахе нужна практика. Иначе она просто завянет. Она же сама об этом говорила, между прочим. Ну, и выслужиться захочет, а как иначе! Другое дело – когда её можно будет допустить до нашей информации.

– Знаешь, Один, если она сдаст нам Алый Круг в полном составе, это будет достаточным доказательством её лояльности.

– Но что она может нам передать? Информация быстро устаревает. Как понимаю, она не трудится на Алый Круг уже кучу времени, почти месяц не получала о нём никаких новых сведений… Там давно уже всё поменялось. Единственное, на что я рассчитываю – те осколки информации, которые не могли поменяться. Расположение баз, принципы действия их боевых групп, состав этих групп, тактика и стратегия… Какие-то идеи.

– А насчёт главы Круга? Насчёт Ночи? Ты веришь в эти её вымыслы?

– Подумываю. А тебе стоило бы признаться – ты просто не хочешь верить в то, что Кайндел сказала правду.

– А я должна быть довольна? С радостью поверить? – взъярилась Багира. – Мы бились, положили три команды, у меня погиб близкий друг – и всё зря?!

– Так вот об этом я и говорю. Ты не хочешь верить, что Ночь выжила – и даже не рассматриваешь подобную возможность. А я вспоминаю исследования Глена по этому поводу. В нынешние времена о перерождениях и переходах из тела в тело можно говорить вполне серьёзно. К сожалению, далеко не всегда этот процесс можно контролировать, направлять или даже провоцировать. Но что нам известно о разработках Алого Круга? Может, они здесь продвинулись дальше, чем мы.

– Но…

– К тому же, о Шенне О'Фейд с самого начала было известно, что она очень сблизилась с Кругом. Увлеклась какой-то мистической чепухой ещё в те времена, когда магия только-только проявлялась. А полгода назад вовсе пропала из виду. Её сыновья, кстати, тоже. Так что на этот счёт, мне кажется, стоило бы принять аргументы Кайндел всерьёз. Их надо выслушать и проверить. Возможно, она ещё что-то об этом знает. Что-нибудь полезное.

– Так следовало сразу её допросить, – вмешался Испытатель.

– Ну, зачем… Ты видел её глаза? Глаза загнанного кролика. Демонстрировала спокойствие, а в действительности… Пусть в себя придёт. Вот, кстати, тоже свидетельство её искренности. Такой взгляд не подделаешь. – Один, проницательный, как все хорошие работники служб безопасности, укоризненно посмотрел на Багиру. Та сделала независимое лицо.

– Подделать можно всё что угодно, – вмешался Оратор, который занимался, как это именовалось официально, внешней политикой ОСН, хотя на самом деле ему не столько приходилось иметь дело с чиновниками и представителями правительства (каковых в стране почти и не осталось, а те, что уцелели, торопились перестроиться, подстроиться под условия царящей вокруг анархии), сколько с поставщиками, которые обеспечивали Организацию всем необходимым. – Ну-ну, я пока эту девушку ни в чём не подозреваю. Я согласен с тем, что подсовывать нам шпиона с такой шаткой легендой и с такими перспективами неразумно. Если её к нам отправил Алый Круг, она скоро засветится.

– Точно, – согласился Роннан. – А побеседовать с девочкой можно уже завтра. Она отоспится, поест и, поболтав с другими курсантами, убедится, что здесь ничего страшного нет. И лучше б с ней поговорил я или ты, Один. Тебе, Испытатель, лучше к ней не подходить. Ты её перепугаешь до икоты.

3_1

Кайндел проснулась оттого, что кто-то приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Она мгновенно взбодрилась, приподнялась на локте, разглядывая смущенную мордочку огромной кошки, смотрящей на неё сквозь большую щель в двери. А потом поняла, что это не кошка. Это девушка, только покрытая густым пухом с ног до головы. На голове пушок становился более густым, длинным и шелковистым, но оставался таким легким, взлетающим буквально от каждого дуновения ветерка, что волосами его сложно было назвать. В первый момент Кайндел показалось, будто этому существу и одежда-то не нужна, потому что свободные шаровары, в которых, наверное, удобно заниматься гимнастикой, выглядели на ней нелепо. Больше одежды на девушке не было, грудь заткана таким густым пухом, что не требовалось даже белья.

Пушистая незнакомка замялась в дверях, разглядывая лежащую на постели девушку, словно гадая, что же это тут такое странное образовалось. Потом сделала осторожный шаг внутрь. Первые несколько мгновений бывшая перебежчица, а теперь новая курсантка пребывала в полной растерянности, а потом вспомнила о том, что Шреддер говорил о её будущей соседке – уроженке другого мира. Представительнице нечеловеческой расы.

– Привет, – произнесла Кайндел, потому что в этой ситуации нужно же было что-нибудь сказать, чтоб хотя бы дружелюбие продемонстрировать. Она сомневалась, что иномирянка её поймет. Но та ответила вежливым, каким-то торопливым, почти судорожным кивком, после чего тихо проговорила в ответ:

– Привет, – и, поколебавшись, поправилась. – Здравствуйте.

– Ты так здорово говоришь на нашем языке!

– Выучила.

– Просто отлично… Это ведь ты живёшь в этой комнате? Ты тоже курсантка ОСН?

– Да.

– Тогда давай знакомиться. Меня зовут Кайндел, если это сложно, то зови как придётся. Например Кая. Я местная уроженка… Ну, что ещё о себе рассказать… Мне двадцать три года… Старовата начинать обучение, правда?

– Почему же. – Девушка, так похожая на кошку, немного оживилась. – Магию лучше учить поздно, чем не учить вообще. Конечно, если человек уже не способен воспринимать новое, он вряд ли преуспеет.

– Пожалуй. – Кайндел с любопытством разглядывала свою соседку. – А как зовут тебя?

– Лéти, – пушистая девушка очень смутилась и едва слышно добавила. – Лети Иалье. Но можно просто Лети. Как будет удобно.

– Приятно… Ты ведь из другого мира.

– Да. У нас все такие пушистые. Я уже поняла, что для вас такие, как мы, выглядят странно.

– Ничего. Мы для вас, наверное, тоже в новинку.

– Ну, почему же. Наш мир торгует со множеством миров. К нам приезжают разные существа. Такие, как вы, тоже бывают.

– И в вашем мире магия в ходу?

– Конечно. Но ведь и в вашем – тоже. Чему тут удивляться?

– Магия вернулась в наш мир совсем недавно.

– Да, мне рассказывали. Это произошло лет пять назад?

– Меньше. Три года как. Причём надо учитывать, что первый год магия лишь проклёвывалась, всё шло еле-еле, и действовали только самые простые магические действия. Действовали не всегда или порой давали сбой. Потом всё наладилось.

– И с чего же всё началось? Я слышала, будто бы произошла какая-то катастрофа?

– Да катастрофой и не назовешь, – в задумчивости протянула Кайндел. – Если угодно, могу рассказать. Я сама во всём этом участвовала.

– Конечно, ужасно интересно. Мне здесь про это ещё ничего не рассказывали… Надеюсь, я правильно говорю на вашем языке?

– Просто прекрасно! Безупречно… А дело, собственно, вот в чём: в незапамятные времена энергетическая структура мира была кем-то основательно и очень умело запечатана – с тем, чтоб энерготок сам по себе не пострадал, но мощная магия стала невозможна. Смутно упоминалось, что это произошло после того, как с большим трудом была свёрнута некая магическая война, в ходе которой значительная часть африканского материка, а если точнее, то страны Магриба, буквально превратилась в пустыню. И всё постепенно пошло по нисходящей… Конечно, магия угасала, жизнь человеческая становилась всё короче, но энергетическая структура функционировала нормально. А потом сменилась эпоха, и скрепы затрещали по швам. Точнее говоря, они стали доступны восприятию.

– В смысле, их стало возможно увидеть?

– Как увидеть, так и почувствовать… Подобраться настолько, чтоб прикоснуться. Именно Алый Круг занялся их снятием. Дело в том, что из этого города до места, где располагалась печать, было легко добраться. На электричке.

– Но как же это так? – Глаза Лети округлились. – Я помню карту вашего мира, Африка (ты ведь о материке говорила, я правильно поняла?) находится очень далеко отсюда.

– Именно потому неизвестный маг разместил печать здесь, на севере. Он мог бы, конечно, отправиться на другой конец света, в Америку – помнишь её расположение относительно Африки? Но дело в том, что тогда Америка была намного ближе к Европе, чем сейчас, к тому же, там обитали народы, которые, пожалуй, смыслили в магии не меньше, а то и побольше чародеев из стран Магриба.

– Они могли помешать!

– Конечно. Могли захотеть вмешаться или предпринять какие-то ещё действия. Так что для наложения печати выбрали Карелию, тогда пустынную и оледеневшую… Я была на том месте, где положили печать.

3_2

Кайндел поковырялась вилкой в тарелках. На одной оказалось рагу с мясом и большая ложка салата из свежих овощей, на второй – три ломтика поджаренного хлеба с тёртым сыром, на третьей, совсем маленькой, видимо, десерт – бисквит со взбитыми сливками и орехами. Кормили здесь, судя по всему, отменно и щедро. Это тебе не армия.

– Привет, – сказал проходивший мимо парень. – Новенькая? Как зовут? – Она представилась. – Здорово. А я Илья. Я из Твери. – И подсел рядом. – Мы начали заниматься ещё три дня назад. Тебе кое-что придётся нагонять. Например, основы магии – её читают весьма интенсивно. Или стрелковое оружие. Ты разбираешься в стрелковом оружии?

– Ну, куда мне… Так что за предметы?

– Расскажем. Всё расскажем, – пообещал Илья. – После ужина будет время. А завтра тебе уже придётся включаться…

– Не пугай – не страшно.

Кайндел обстоятельно подчистила тарелки. Она несколько дней голодала и сегодня съела лишь то, что предложил ей Шреддер за обеденным столом. Голод не то чтобы терзал её – он давно стал вялым, едва напоминал о себе, но всё-таки напоминал, всё-таки докучал. После ужина она впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему сытой. Даже прежде, когда ещё не рассорилась с Ночью и её людьми и не попала в водоворот последующих малоприятных событий, девушка редко лакомилась такой отлично приготовленной пищей.

С самых первых дней анархии в Петербурге стало плохо с продуктами. Да и как не случаться перебоям, если вокруг города мало где сохранились фермерские хозяйства, но и те неохотно везли в город свою продукцию. Конечно, её там раскупали, что называется, со свистом, но каждому фермеру приходилось давать взятку там, платить тут, да ещё рэкетиры, быстро сообразившие, как дороги становятся продукты, отнимали чуть ни не половину. Да ещё маги в любой момент могли отобрать остаток.

Поэтому город сидел на голодном пайке. Долгое время синявинская птицефабрика кое-как снабжала Питер курятиной и яйцами, но многое ли могла сделать она одна? Да и как было обеспечить бесперебойную доставку? Никак. Курятина в город попадала, если везло. Словом, готовить приходилось что попало. Как правило, теперь за продуктами люди, сбившись в группы для смелости, сами ездили в деревни, оттуда везли и картошку, и капусту, и другие овощи, и рыбу, и мясо – то, которое могли им предложить крестьяне.

У Кайндел не было возможности постоянно мотаться туда-сюда, да и знакомств не имелось. Конечно, Алый Круг снабжал своих адептов провизией, но дело было поставлено куда хуже, чем в ОСН. Если глава Организации фактически первым делом озаботился вопросом – каким образом он будет кормить своих людей – то глава Алого Круга решал эту проблему тогда, когда у него доходили руки. То есть лишь периодически.

В столовую быстрым шагом вошёл Шреддер. Кое-кому он кивал, кое-кто сам торопился подняться и поздороваться. Но, как убедилась девушка, порядки здесь царили не армейские, потому что их не заставляли выстраиваться строем перед старшим по званию. Или это только здесь, в столовой?

Эйв сунулся в то же окошко, из которого еду получили курсанты, принял поднос и, пошарив глазами, опустил его на тот же стол, за которым сидела и Кайндел. К этому времени Саудхаван, Аданахаур и Лети уже поели, только Федеван приканчивал свой кусок мяса, да девушка наслаждалась чаем. Она уже была сыта, но как-то невольно заглянула в тарелки куратора. К её удивлению, ему предложили на ужин то же рагу, что и ей, тот же салат и гренки. Только вместо десерта на подносе стояла мисочка с винегретом.

Он добродушно подмигнул Кайндел.

– Ну что? Осваиваешься?

– Потихоньку.

– Вот и хорошо. – Быстро ополовинив тарелку с рагу, Эйв будто вспомнил о папке, которую принёс с собой и теперь положил на диванчик, развернул её поудобнее и вынул оттуда два больших листа. Положил перед девушкой. – Вот. Взгляни. Это – обязательные предметы. Здесь расписано, что когда и во сколько.

Кайндел бегло проглядела список и удивилась:

– Теория религии? – Она ткнула пальцем. – Разве мы на богословском факультете? Зачем нам теория религии?

– Так назвали предмет, на котором вам будут преподавать основы эгрегориальной магии.

– Господи, такого совмещения несовместимых понятий трудно себе представить. Эгрегориальная… То есть имеющая отношение к эгрегору, проще говоря, совокупности понятий и представлений той или иной религии… И вдруг магия! Это в сочетании-то с христианской религией, которая магию отрицает и считает её тягчайшим грехом!

– Да, согласен, название не очень удачное. Но другого не придумано. Ведь действие правильно и искренне построенных молитв в нынешних условиях имеет силу заклинания.

– Ладно. Я поняла, что имеется в виду. – Она просматривала список дальше. – Координаторство? Его преподают всем?

– Конечно.

– А зачем? Разве может армия состоять из одних офицеров?

– Не может. Но хотелось бы, чтоб все курсанты стремились к тому, чтоб стать координаторами, главами групп, умелыми бойцами. Тогда командиров можно будет выбирать из большего числа претендентов. – Эйв грустно улыбнулся чему-то своему.

– «Работа с вещественными доказательствами»? Разве из нас готовят следователей?

– Мало кто из следователей владеет навыками экспертов-криминалистов. Здесь имеется в виду именно это. Вам подобные навыки могут понадобиться. Мало ли что надо будет делать.