Магнолия

Глава 1. Деревня под названием Велерия

«Любовь спасет нас всех.

Любовь - это главное!

Главное – любить.»

Pharaoh

Глава. 1 Деревня под названием Велерия

- Мама, ну зачем мне ехать в эту деревню. У меня столько планов. Мои друзья все в городе. А здесь мне придется остаться на все лето!

- Василиса, ты так давно не навещала дедушку! Ему после смерти бабушки совсем грустно.

- Ну, это же твой папа! Почему ты не хочешь сама с ним побыть. Или давай перевезем его в город, если ему так одиноко.

- Ты же прекрасно знаешь, что я работаю для того чтобы обеспечить тебе хорошую жизнь. Ведь твой папа даже копейки нам не дал за все это время. Я обещаю, что приеду за тобой через месяц.

- А может это все, потому что ты начала встречаться с Игорем? Я сразу говорю, что папой я его называть не буду.

- Вася, ну причем тут это. Игорь хороший молодой человек. Давай мы не будем ругаться, ты же у меня хорошая девочка, ну вспомни, как тебе тут раньше нравилось.

- Мам, это было в первом классе. Сейчас все уехали из деревни, а, тем более, что я буду делать в этой глуши? Тут даже интернет плохо ловит!

- Один месяц, умоляю!

- Хорошо, но только один месяц. И это, потому что я тебя и дедушку очень люблю.

Я спокойно ехала в машине и наблюдала за меняющимися картинками за окном. Мы с мамой живем в большом городе. В парках я бываю редко, поэтому чем дольше я смотрела на эту природную красоту, тем больше думала о том, что это не так уж и плохо провести один месяц лета в деревне.

Деревня Велерия находилась в ста километрах от города. Ехали мы туда долго. В какой-то момент мне стало скучно, и я решила расспросить про деревню.

- Мам, а расскажи мне про неё, ну… про Велерею.

- Деревня Велерия… Ох, если бы ты знала, сколько раз я пыталась сбежать отсюда, а в итоге, все равно возвращаюсь. Нет, ты не пойми меня неправильно, Велерия – место особенное. Тихое, уютное, свое. Но для молодой девчонки, вроде меня в юности, тут тесновато. Как в той самой вышитой салфетке, что бабушка вечно стелила на стол – красиво, конечно, да только пыль собирает.

Вот представь: дома – словно вылепленные из пряничного теста, с резными наличниками и геранью на окнах. Все одинаковые, как будто с одной картинки срисованы. И люди такие же: добрые, отзывчивые, но до ужаса предсказуемые. Все знают всё про всех, и шагу ступить нельзя, чтобы не стать предметом обсуждения у бабы Мани на завалинке.

Запах в Велерии всегда один и тот же: летом – травы скошенной, малины с бабушкиного огорода и парного молока. А зимой – дыма из печей, еловых веток и сушеных яблок. Запах детства, запах покоя, но, честное слово, иногда так хотелось чего-то нового, острого, чтобы нос защипало!

Зимой в Велерии красиво, как в сказке. Снег лежит глубокий, пушистый, хрустит под ногами. Дома утопают в сугробах, из труб валит дым, а в окнах горит теплый свет. Мы, девчонки, бегали на речку кататься на коньках, а вечерами собирались у кого-нибудь дома и рассказывали страшные истории, пока бабушки не загоняли нас спать.

А летом… Летом Велерия превращается в рай. Луга цветут, пчелы жужжат, птицы поют. Мы ходили купаться на озеро, собирали грибы и ягоды в лесу, вязали венки из полевых цветов. Вечерами сидели у костра и пели песни под гитару.

Главное место в Велерии – это, конечно, церковь. Старенькая, деревянная, с облупившейся краской, но такая родная. По воскресеньям туда ходили все жители деревни. Батюшка у нас хороший, добрый, всегда найдет слова утешения и поддержки.

А еще в Велерии есть лес. Огромный, дремучий, полный тайн и загадок. Говорят, там живут лешие и кикиморы, но я никогда их не видела. Зато там растут самые вкусные грибы и ягоды, и воздух там чистый, как слеза.

Вот и жила я в этой Велерии, как в золотой клетке. Любила ее, конечно, но мечтала о другом. Мечтала о большом городе, о ярких огнях, о новых впечатлениях. Хотела стать актрисой, выступать на сцене, играть разные роли.

А потом приехал он… Твой отец, Василий. Городской, красивый, уверенный в себе. Он приехал в Велерию на каникулы к своей бабушке. И перевернул всю мою жизнь с ног на голову.

Я никогда не видела своего отца. Знаю только, что мама меня назвала в честь него. Любила она его очень, но я не спрашиваю почему они расстались. Все вроде как очевидно. Он нас бросил, когда мама была беременна мной.

Когда мы приехали, мама остановила машину, дала мне сумки и сразу же села и уехала. Ей тяжело здесь оставаться. После смерти бабушки прошло не так уж и много времени.

Бабушка Нина, мамина мама, умерла не так давно. Моя мама тяжело переживала эту утрату. И уже как два года после ее смерти она так и не показывалась в родной Велерии. Здесь, каждый уголок напоминал о ней.

И вот я подхожу к знакомому мне дому.

Велерия… Пахло сеном, чем-то сладким и знакомым – детством, наверное. Городская духота, наушники в ушах и бесконечные уведомления в телефоне остались позади. Наконец-то свобода!

Глава 2. Есения...

Нащупала телефон на прикроватной тумбочке, руки дрожали, будто я сейчас бомбу обезвреживала. Есения… Столько лет прошло! А номер ее, словно зазубринка на сердце, никуда не делся. Пальцы сами набрали комбинацию цифр, и я замерла, слушая гудки. Сердце колотилось так, что казалось, оглушу дедушку во всем доме.

-Алло? – прозвучал в трубке неуверенный, немного изменившийся голос.

В горле пересохло.

- Есения? Это… это Василиса.

Пауза. Долгая, тягучая, словно патока. Я уже думала, что она бросит трубку, не узнала.

-Василиса? Боже мой! Не может быть! Это ты? Василек, неужели?- В ее голосе вдруг зазвучали такие теплота и удивление, что я не сдержала улыбки.

- Я, я, та самая Василек, – засмеялась я. – Привет! Не думала, что ты еще помнишь мой номер.

- Как я могла забыть? – воскликнула Есения. – Мы же с тобой лучшие подруги были! Ты уехала, и все… будто кусочек меня пропал. Мамы наши, помню, тоже горевали, как сестры родные расстались.

Да, мамы… Они дружили еще со школы. Вместе ходили на танцы, вместе вязали, вместе делились секретами. А потом мы уехали, а Есения с родителями улетела в Германию. Так и закончилась наша дружба.

- Я тоже очень скучала, – призналась я. – Дедушка сказал, ты тоже в Велерии! Приехала к бабушке на лето.

-Да! Представляешь? Случайность какая! Я уже думала, никого тут не знаю. А тут – ты! В ее голосе плескалась такая искренняя радость, что мне захотелось обнять ее прямо сейчас.

- Дедушка сказал, мы можем сегодня вечером к речке пойти, поболтать, как раньше.

- Ой, как здорово! Я только за! Давно не видела нашу речку, – засмеялась Есения. – Во сколько встречаемся?

- Давай часов в семь? У старой ивы, как всегда?

- Отлично! Буду ждать с нетерпением! Сто лет не виделись, столько всего рассказать надо! До вечера, Васька!

- До вечера, Есения! – прошептала я и отключила телефон.

Внутри меня все ликовало. Есения! Моя Есения! Снова вместе! Словно и не было этих долгих лет разлуки. Сердце трепетало в предвкушении встречи. Нужно срочно решить, что надеть, и что ей рассказать. Наверное, начну с рассказов про школу, с дедушки Гены, с Велерии… А потом мы будем вспоминать детство, наши секреты, наши мечты…

Это лето в Велерии обещает быть невероятным. Словно кто-то наверху решил вернуть меня к моим корням, к тому, что действительно важно. К семье, к друзьям, к самой себе. И я была ему за это очень благодарна.

После звонка Есении по дому словно вихрь пронесся – это я, в панике, пыталась найти что-нибудь подходящее для встречи. Вечер-то особенный! Не с подружкой из города в кафе, а с Есенией, с которой мы делили одни трусы на двоих (в детстве, конечно!), тайны закапывали под дубом на заднем дворе и мечтали стать космонавтами. И сейчас я чувствовала себя не модной студенткой, а той самой маленькой Васькой, с бантиками и ободранными коленками.

Сумка, набитая городскими шмотками, казалась сейчас совершенно бесполезной. Все эти модные топы, джинсы с дырками, короткие юбки – неуместно, фальшиво. Хотелось чего-то простого, настоящего, чтобы соответствовало Велерии, нашей речке и встрече с Есенией.

Выбор пал на старенькое ситцевое платье в цветочек, которое я нашла в бабушкином сундуке на чердаке. Оно пахло лавандой и нафталином, но было таким уютным, таким домашним, что я не смогла устоять. Под платье – сандалии на плоской подошве, чтобы удобно было гулять по берегу реки.

С макияжем решила не усердствовать. Только немного туши и блеск для губ. Хотелось, чтобы Есения увидела меня настоящую, без прикрас. Волосы распустила, они и так в Велерии стали какими-то другими – живыми, блестящими.

Перед зеркалом крутилась, как дурочка, но никак не могла избавиться от волнения. Все казалось не тем, не так. А потом взглянула на отражение и увидела: в зеркале стоит не городская штучка, а Васька, девчонка из Велерии, с немного растрепанными волосами, в стареньком платье и с сияющими от радости глазами.

И тут я поняла: вот она, я настоящая! Зачем что-то придумывать, кем-то казаться? Есения любит меня такой, какая я есть. И именно такой я и пойду к ней на встречу.

- Какая ты у меня красивая! Как тебе идет это платье. Вот теперь по тебе можно сразу сказать, что наша! – Дедушка не мог скрыть улыбки и слез, увидев меня в бабушкином платье.

- Я его нашла на чердаке, ты же не против?

- Что ты, внученька, совсем нет. Забирай себе его на память. Когда в город свой уедешь может хоть раз про нас вспомнишь. Беги уже скорее, гуляй. Молодая девчонка, что тебе со мной старым тут сидеть. Только будь аккуратной, а то мало ли тут кто ходит. А я тебя дома подожду. Все равно еще хотел соседу помочь в гараже.

- Деда, мне прямо спокойнее стало, что ты тут без меня скучать не будешь!

Я подбежала к дедушке, обняла его. Посмотрев на часы, я поняла, что слишком долго собиралась. Там Есения, наверное, меня уже заждалась.

Глава 3 Стук прошлого

Обратная дорога, в отличие от пути к речке, прошла в задумчивом молчании. Есения осталась у своей бабушки, обещав завтра начать нашу операцию "Иван". А я… Я возвращалась в дедушкин дом, чувствуя какую-то странную пустоту внутри.

Вечерний воздух, который совсем недавно казался мне таким пьянящим и свежим, теперь казался тяжелым и душным. Звезды на небе, которые я так любила рассматривать с дедушкой, сегодня казались далекими и холодными.

Что-то изменилось. Что-то во мне. Встреча с Есенией пробудила не только радостные воспоминания, но и старые обиды, затаенные страхи. Я словно открыла ящик Пандоры, из которого вырвались мои детские комплексы и неуверенность.

Все эти мысли про Ивана, про Леона… Зачем они мне сейчас? Разве у меня нет других проблем? Разве я не должна наслаждаться своими каникулами, общением с дедушкой, дружбой с Есенией?

Но, увы, разум не всегда слушается сердца. И сейчас мое сердце почему-то рвалось обратно, к той старой речке, к той первой любви, к той боли, которую я так тщательно пыталась забыть.

Домой я пришла тихо, стараясь не разбудить дедушку. Но он, как всегда, ждал меня. Сидел на лавочке возле магнолии и читал книжку при свете керосиновой лампы.

- Что, вернулась, внученька? – спросил он, поднимая на меня свои добрые глаза. – Понравилось с Есенией посидеть?

Понравилось, дедуль, – ответила я, присаживаясь рядом с ним. – Мы так долго не виделись, столько всего вспомнили.

Это хорошо, – кивнул дедушка. – Дружба – дело святое. Берегите друг друга.

Мы помолчали немного, глядя на мерцающий огонек лампы.

Дедуль, а ты знаешь, что Иван тоже в Велерию приехал? – вдруг спросила я.

Дедушка удивленно посмотрел на меня.

- Какой Иван? А, этот… Филипов, сын тети Маши? Да, слышал что-то такое. А чего ты про него вспомнила?

- Да так, просто… интересно стало, какой он сейчас.

Дедушка вздохнул и покачал головой.

- Зачем тебе это, Васька? Забудь про прошлое. Живи настоящим. Что было, то прошло.

-Я знаю, дедуль, – ответила я. – Просто… любопытно.

- Любопытство – штука опасная, внученька, – сказал дедушка. – Может завести в такие дебри, из которых потом не выберешься. Будь осторожна.

Я кивнула, но в душе у меня уже зрело решение. Завтра, вместе с Есенией, мы пойдем в лес за ягодами. И, может быть, случайно встретим Ивана. Я должна увидеть его, должна понять, что я к нему чувствую. Я должна поставить точку в этой истории. Раз и навсегда.

- Так Василек, пора спать, поздно уже.

- Да, иду.

Я прикрыла на секунду глаза, вдохнула свежий воздух и пошла в дом.

Умывалась я ледяной водой из колодца. Сначала руки медленно привыкали к воде, а после меня накрыло волной успокоения, как будто впервые это была не рутина, а ритуал.

Зайдя в комнату, я увидела, как свечка красиво освещает пространство. Было так уютно и тепло. А этот запах… Деревянного дома, ели, хлопка. Как же здесь хорошо.

Я разделась и запрыгнула в свежую холодную постель. А эти подушки… мне кажется, нигде таких нету. Я впервые почувствовала себя настолько живой. Стоило мне положить голову на подушку, как я моментально заснула.

Этой ночью мне приснился сон, какого не было никогда раньше. Обычно сны об Иване были как старые фотографии – размытые, смутные, наполненные тоской и недосказанностью. Но этот… этот был таким ярким, таким реалистичным, что я чувствовала все до кончиков пальцев.

Мы снова были на нашей речке, только сейчас она была не тихой и спокойной, а бурлящей, живой, словно отражала бурю эмоций, бушевавших во мне. Солнце светило не паляще, а мягко, ласково, согревая наши лица.

Иван… Он был другим. Не тот высокомерный мальчишка, а взрослый, красивый мужчина. В его голубых глазах больше не было холода и презрения, только тепло и… удивление?

Мы сидели рядом на траве, но между нами больше не чувствовалось прежней неловкости, той стены, которую он когда-то воздвиг. Казалось, мы оба ждали этого момента, ждали, чтобы сказать то, что не было сказано много лет назад.

Он смотрел на меня долгим, пронзительным взглядом, словно пытался увидеть во мне ту маленькую Ваську, которую когда-то обидел. А я смотрела на него и пыталась понять, что он чувствует.

- Василиса, – вдруг сказал он, и его голос звучал мягко и немного хрипло. – Я… Я столько лет жалею о том, как с тобой поступил. Я был глупым, самовлюбленным мальчишкой. Я не видел, какая ты замечательная, какая ты умная и красивая.

Я молчала, не зная, что ответить. Неужели это правда? Неужели он действительно сожалеет?