Маленькая леди или фея для чародея

Глава 1. В которой очаровательная цветочная фея Лори попадает в коварную ловушку

Лори

Как любят писать в свитках — "ничего не предвещало несчастья." Этот день был похож на тысячи других, прожитых мною — цветочной феей Лотанариэ в Лесу. Имя мне это не нравилось, хотя его значение — Солнечный цветок и звучало весьма поэтично. Потому, для краткости и простоты, друзья называли меня Лори. Без этого многозначительного «э», которым так гордятся пресветлые эльфы.

В Лесу Фейри никогда не наступала зима, весна и осень. Здесь царило вечное лето. Цвели цветы, пели птицы и почти не встречались люди. Вот это меня и подвело. Лес был моим домом уже 150 лун (около двенадцати человеческих лет). Это не самый большой срок даже для человечки, не говоря уже о Старших или пресветлых эльфах. Но физически цветочные феи взрослеют быстро. Я вот подверглась воздействию «цветочного безумия» уже к 15 луне. Мудрости это мне не прибавило, зато от иллюзий относительно «большой и чистой любви», так поэтично воспеваемой в балладах, лишило начисто. Во время «цветочного безумия» - сезона размножения фей, каждой из нас было глубоко все равно кто станет нашим очередным «избранником». В остальное же время мы изображали « высокие отношения», но чувств и там не было ни на грош.

Я была любопытной, как и все цветочные феи. Но моей подлинной страстью стало коллекционирование новых ароматов. В моём уютном домике хранились множество сверкающих флакончиков с образцами ароматов самых прекрасных цветов, какие только встречались мне в Лесу. У меня была, вероятно, самая большая коллекция самых редких ароматов. Однажды даже посыльный от самой Королевы Фей обратился ко мне в поисках одного из редчайших образцов – аромата цветка Полуночной Звезды.

Благодаря моему волшебству, ароматы не смешивались друг с другом и не изменялись со временем. Но в тот день даже моя коллекция ароматов меня не радовала. Ведь именно возвращаясь к себе домой, я так нелепо попалась! Сознание того, что в волшебном Лесу люди появляются очень редко, сыграло со мной злую шутку. Я забыла об элементарных мерах безопасности и на подлете к своему милому домику, не использовала чары истинного зрения.

Ведь магической силы во мне было не так много, чтобы тратить её столь бессмысленно. Но в этот раз стоило применить чары, и я бы избежала коварной ловушки. Кто мог предположить, что в Лес Фейри рискнет заявиться самый настоящий чародей? Уж точно не я. Ведь для чародеев нахождение в Лесу было делом очень опасным, способным полностью лишить их дара или так изменить их способности, что применение самых пустяковых чар могло стать для них смертельным. И хотя в Лесу встречалось множество редчайших растений, очень ценимых чародеями, сами они отваживались отправиться за ингредиентами крайне редко. Сюда все больше забредали оборотни да травницы, не отличавшиеся сильными способностями. Ведь чем слабее был магический дар у нарушителей границ Леса, тем выше был у них шанс целыми вернуться к людям.

Нам об этой особенности воздействия на людей энергетики Леса рассказывали во время моего первого ученичества. Старшие иногда устраивали для цветочных фей такие испытания, ведь они отвечали перед Душой Леса за сохранность каждого разумного вида. Я была не самой прилежной ученицей, но то, чему учили Старшие навсегда впечатывалось в мою память, даже мимо моего на то желания. Магия Старших была настолько древней и сильной, что ей подчинялось в Лесу каждое создание.

В общем, на подлете к моему домику я почувствовала дивной прелести аромат, источник которого мне так захотелось узнать, что я устремилась туда без малейших раздумий. А следовало бы подумать, откуда тут, рядом с моим домиком, вообще мог взяться совершенно незнакомый мне чарующий аромат. Я ведь облазила тут всю округу и все местные цветы мне были хорошо знакомы. Но все крепки задним умом – не стала из этого правила исключением и я. К сожалению, всю глубину случившегося со мной несчастья я осознала далеко не сразу, поскольку дивный аромат имел одно совершенно неоценимое для устроившего ловушку мага свойство – он заставлял цветочных фей засыпать. И я сладко уснула, оказавшись просто не в состоянии попросить Душу Леса о помощи.

Проснулась я рывком. Дивного аромата поблизости больше не ощущалось, зато в наличии была масса других неприятных симптомов, прежде связанных для меня лишь со днями окончания «цветочного безумия». Все тело и в особенности крылья немилосердно разламывало. Будто я и не спала вовсе, а случайно попала на тропу миграции диких свиней. Правда это было не самым страшным в моем изменившемся положении, поскольку к перечню неприятных симптомов прибавилась полная невозможность использовать пусть и не слишком большой, но прежде доступный мне магический резерв. Меня окружало гладкое и холодное стекло. Я как-то видела такое на каком-то празднике пресветлых эльфов – они использовали гладкие стеклянные колбы для хранения светлячков. Колбы были хрупкими, но для светлячков, оказавшихся внутри, становились непреодолимой преградой к свободе. Вот и я по собственной глупости оказалась в роли точно такого же светлячка.

В отчаянии я била руками и ногами о скользкие стенки своей тюрьмы, со слезами наблюдая, как удаляется от меня полянка с моим уютным домиком и друзьями. Огромная человеческая ладонь с длинными узкими пальцами, отлично просматривалась сквозь дно банки и пугала меня до дрожи. Эти пальцы могли с легкостью оторвать мои хрупкие крылья без малейших усилий. Но если бы я выбралась из банки, на моей стороне оказалась бы вся мощь магии Леса, готового отомстить нарушителю границ. И человеку не помогли бы ни его великанский рост, ни эти огромные руки.

Глава 2. В которой молодой чародей Иркен благополучно возвращается из Леса Фэйри с богатой добычей.

Чародей Иркен

Попал в Лес Фейри я не случайно. Это было второе моё путешествие в столь опасное для людей место.

И если я скажу, что выбора у меня не было — не верьте. Выбор есть всегда.

Но, в тот вечер, когда в мою алхимическую лабораторию вбежал братишка, с серым от переживаний лицом, мне в голову не пришло ничего лучше этой идеи.

Здоровье его молодой жены никогда не отличалось особой крепостью, но в последний год сильно ухудшилось. Пришлось брату обратиться к целителю, услуги которого по нынешним временам, были весьма дороги. И все бы ничего, если бы не неудачи в торговле, которые преследовали брата уже больше года.

В общем, пришлось ему взять немалую ссуду в банке, да ещё под грабительский процент.

С целителем он рассчитался. Жизни жены больше не угрожала прогрессирующая болезнь — она полностью исцелилась. Но на этом, хорошие новости закончились. Торговые дела его все ухудшались. Он потерял два каравана с товаром. Чтобы погасить большую часть ссуды, ему пришлось заложить лавку и остатки товара. Но проценты всё ещё капали. И брату, если его дела не улучшатся, грозило не только банкротство, но и долговая тюрьма.

Если бы у меня была достаточная сумма, чтобы покрыть долг брата, я бы сделал это не задумываясь. Ведь только благодаря его согласию заняться семейным торговым делом, мне удалось стать чародеем и жить так, как мне нравилось. Проблема же заключалась в том, что, даже продав все своё имущество, я едва ли смог бы покрыть сумму его долга вместе с процентами. Я не был беден, но и богатым меня назвать было сложно. Занимаясь созданием зелий, подновляя и зачаровывая амулеты, даже строя порталы на небольшие расстояния, я мог себе позволить не только содержать дом с прислугой, но и откладывать излишки. Впрочем, как и многие представители моей профессии, обеспечить себе горы золота простым применением магии я был не в состоянии.

Конкурентов в городе хватало, а большинство покупателей магических услуг были людьми экономными. Наличие даже довольно сильного чародейского дара было не такой уж редкостью, а за свою клиентуру городские чародеи едва ли не дрались. Понятно, что при довольно долгой жизни всех, кто владел магическим даром, в наиболее выигрышном положении оказывались те, кто старше. Приходилось сбивать цену и повышать качество, дабы не потерять тех клиентов, что ещё не выбрали себе постоянного мага. Я уже было отчаялся найти решение проблемы, когда возникла неожиданная идея — наведаться в Лес. Лес Фейри.

Это было опасно, но не для того, кто в любой момент мог вернуться домой при помощи портала. Сил же для защиты от магии Леса у меня должно было хватить с запасом. Обдумывая идею и так, и сяк, я находил в ней все больше плюсов. Может быть потому, что рассудок мой был изрядно одурманен отличным бренди, презентованным одним из постоянных клиентов. Именно от него я услышал, что маг Эрхард, хозяин старой магической лавки из верхнего города, готов за баснословные деньги купить с десяток обитателей Леса Фэйри. Сегодня среди аристократов было модно держать вместо домашнего животного какое-нибудь магическое создание. А некоторые даже заводили целые зверинцы. Особой же любовью у состоятельных и родовитых пользовались цветочные феи. При некоторой доле везения их можно было связать клятвой подчинения и получить бессмертный источник магической силы или живой талисман хранящий здоровье. Но даже если с клятвой ничего не выходило, из цветочных фей получались очень симпатичные девушки, которые, после ритуала магической привязки, были идеальными служанками — красивыми, покорными, и без родни. К тому же им не нужно было платить. Впрочем, связываться с феями рисковали только самые старые и сильные из чародеев, а возраст не красил даже магов.

Я при последних мыслях невольно скривился, вспомнив, что большинство чародеев использовали бывших фей как бесплатные грелки для постели, ведь для другого труда красотки подходили мало. Магии в них больше не было, а ритуал привязки необратим. Вдали от «создавшего» их мага девушки быстро умирали. Исключения можно было пересчитать по пальцам.

Лес Фейри находился довольно далеко от города, где я жил. Фактически, он занимал приличный кусок континента вблизи экватора. Если бы мне пришло в голову отправиться туда обычным путем, путешествие заняло бы не один месяц. Но я уже однажды бывал в этом Лесу, во время учебной практики в Магической Академии, и вполне мог переместиться туда за считанные секунды, просто воспользовавшись порталом собственного изготовления. Старые чародеи тоже могли, но предпочитали не рисковать собственными способностями. Ведь Лес не только был способен убить незваного пришельца, но и мог легко изменить саму суть магического дара чародея. Более охотно туда отправлялись ведьмы. Им прогулки по Лесу не грозили изменением дара, в большинстве случаев не такого уж и сильного. Привлекали их туда разного рода редкости растительного мира, которые встречались только на его территории. В общем, ничего другого для помощи брату я так и не придумал. Хотя рисковать способностями мне тоже не хотелось, но единственный способ достаточно быстрого обогащения заключался в ловле волшебных созданий Леса. Да тех же цветочных фей. У меня даже где-то пособие было о том, что именно нужно, чтобы поймать крошечных красоток. И хотя я знал, что за освобождение с фей можно было потребовать пару-тройку желаний, я намеревался продать их Эрхарду. Я отлично помнил, что все создания Леса, особенно феи, вполне могли так исполнить твоё собственное желание, что оно становилось страшнее самой изощренной мести.

Нет уж, не стоит мне искушать судьбу. Пусть лучше мой удачливый конкурент, немало поживший на свете, играет с феями в эту рулетку желаний. Тем более, что всего пара ловушек со спящими феями могла полностью решить финансовые проблемы брата и возродить торговый бизнес нашей семьи. Если конечно поторговаться и вовремя пригрозить сбыть товар другому магу.

Глава 3. В которой с героями случается нечто непредвиденное

Лори

Между феями повисло тягостное молчание. А что тут ещё скажешь, если тебя закатали в банку с серебряной крышкой? И даже мои размышления о вероятном побеге были, по сути, всего лишь мечтами. Слишком многое зависело от капризной удачи. Но уже то, что нас поймали, подтверждало — эта изменчивая леди вовсе не на нашей стороне. Я понимала, что продолжать надеяться выбраться из ловушки очень глупо. Но все равно надеялась. В эти минуты для меня не было ничего желаннее родного волшебного Леса. И ещё — я хотела есть.

Темнота нашего заточения окончилась также неожиданно, как и началась. Наш чародей явно решил полюбоваться своим уловом и вытащил все ловушки для фей на ровную поверхность. Теперь я получила сомнительное удовольствие рассмотреть того, кому так жаждала отомстить. Похоже, что первое впечатление о внешности чародея оказалось верным — он совершенно не походил на тех магов, что описывался мой знакомый лепрекон. И я, несмотря на жгучую ненависть к этому представителю человеческого рода, была вынуждена признать — этот маг уродился довольно симпатичным. Будь он моего роста и веди себя как фей, я бы даже согласилась его поцеловать в промежутке между цветочным безумием и сбором новых ароматов. Ещё я успела отметить, что и остальные феи тоже подпали под обаяние внешности нашего врага. Да что это такое, в самом деле! Маги ведь старые и противные, как пупырчатые жабы, живущие на болоте. Таких и убить не жалко. А нам с девочками достался совсем молодой. Да ещё с внешностью фея. Вон как цветные феи на него уставились. Уже и глазки строят. Вот выпусти их сейчас, чего доброго и про родной Лес забудут, согласившись дать клятву человеку. Даже фея уже побывавшая в плену и то глазками стреляла. Предательницы. И ничего такого уж привлекательного в этом огромном человеке нет. У него одна ладонь больше всего моего тела. Фу, противно даже смотреть!

Чародей с самого начала странно реагировал на наше с феями показное недовольство. Он начал улыбаться, да так заразительно, что я даже поймала себя на мысли — хочется улыбнуться в ответ. Да откуда же в нём это? Так ведь заражать эмоциями только феи мужчины могут. А он — человек. Человеческий маг. А ещё такой невоспитанный. Отставил две банки с розовой и изумрудной феями. Потом вообще костюм охотника скинул и на лежанке своей разлегся. Хоть бы покрывалом прикрылся! Феи ещё для порядка поскандалили. Но когда чародей начал готовиться ко сну, демонстративно не обращая на нас внимания, я заметила в глазах цветных фей нескрываемый интерес. Чародей нас совершенно не стеснялся. Да и с чего бы ему нас стесняться, если для него мы похожие на куколок зверушки из Леса? Разумным видом, как например оборотней, драконов или эльфов нас никто из людей никогда не считал, и считать не собирался.

Мы не были настолько молоденькими, чтобы не знать, как устроены наши мужчины, но в период цветочного безумия мы бывали настолько одурманены пыльцой, что как-то не особенно рассматривали своих партнеров. Не до этого. А тут — бесплатное шоу, разве что без музыки. Чародей вдали от стола не выглядел таким угрожающе огромным. Феи разом притихли, не сводя с него любопытных глаз. Сложен он был совсем неплохо. Все такое гармоничное, жаль не нашего роста, и крыльев нет. А так — вполне себе ничего экземпляр…- подумала я и ужаснулась собственным мыслям. Так думать о враге! На лицах остальных фей читалось это же двойственное чувство. Вот так чародей! Неужели он смог нас околдовать? Но это ведь невозможно! Волшебные создания не подвержены человеческой магии. Или все-таки подвержены? Поймал то он нас легко. А, по словам феи в красном, чародеи вполне способны не только превратить каждую из нас в человека, но и заставить принести клятву, разрывающую нашу врожденную связь с Лесом. Вконец запутавшись в собственных рассуждениях, я с сожаление посмотрела на скрывшееся под одеялом тело молодого чародея. Эмоции только утроили уже испытываемый голод . И как этому чародею только не стыдно — поймал, закатал в банки так ещё и голодом морит. Нет, какой бы симпатичный он ни был, а уже за одно это, стоит его возненавидеть. Морить голодом такую маленькую и нежную меня! От огорчения я незаметно заснула. Мне снился родной Лес и мой маленький уютный домик. Во сне я переживала сходную ситуацию, только на этот раз я не соблазнилась необычным ароматом и смогла заметить присутствие чародея раньше, чем он меня поймал. Во сне я так радовалась, что в него одна за другой врезаются зеленоватые молнии, что не сразу поняла, где именно нахожусь, а молнии самые настоящие. Когда же поняла, то очень удивилась. Вместо знакомого стола моя прозрачная тюрьма лежала на чем-то странно ворсистом, причем боком. Вместо ровного света темнота снаружи дома озарялась вспышками тех самых молний, которые привиделись мне во сне.

Зеленые шторы на окнах и придавали молниям тот самый зеленый цвет. Похоже на улице началась гроза. Странно, что звука грома я не слышала. Только эти вспышки шли одна за другой. Внутри же комнаты было очень тихо. Интересно, как моя стеклянная тюрьма умудрилась оказаться на полу?

Я встала на четвереньки, проверяя, смогу ли катить банку изнутри. Случайно задела ногой крышку и она слегка подалась. От волнения у меня вспотели ладошки. Неужели удача решила мне улыбнуться? Я попыталась провернуть жуткую серебряную крышку и она чуть подалась моим усилиям. Кожу ладоней точно кипятком обдало. Я невольно зашипела от боли в обожженных серебром ладошках. Потом сняла верхнюю часть своего костюма и обмотала им ладони. Невольно порадовалась тому, что у меня не такое же как у остальных платье, а раздельный костюмчик. Так что, даже обмотав ладони тканью, я все ещё оставалась одетой. Хотя кому тут на полу меня разглядывать?

Мне повезло, что банка случайно упала на пол. Что-то явно нарушилось в целостности магического плетения моей тюрьмы. Иначе мне бы не удалось сдвинуть крышку даже на ширину моего мизинца. С обмотанными руками прикосновения к магическому серебру были не так болезненны, хотя и приятного ничего в этом не было. Разве что крышка медленно, очень медленно пошла по резьбе в сторону раскручивания. А значит, усилия того стоят, и я скоро окажусь на свободе. За всеми этими переживаниями я не сразу услышала странный звук, нарушивший тишину помещения. Это были чьи-то легкие шаги. Ну, это они тому, кто крался в комнату, казались легкими. А на самом деле человек издавал массу звуков. Это я отчетливо поняла, когда крышка подалась моим усилиям, и я вывалилась из банки. Замерла, увидев, как на меня сверху падает что-то большое и явно жесткое. Это была … туфля? Да, это явно была женская туфелька чуть больше меня размером.

Глава 4. В которой развеиваются иллюзии

Чародей Иркен

Мне снилось детство. Мы играли с братом в прятки в саду старого поместья отца.

Отец был купцом и редко появлялся там, но нам не было скучно. Мой брат был горазд на выдумки, которые приходилось в большинстве случае осуществлять мне.

Уже тогда магический дар во мне набирал силу и мелкие шалости удавались на славу.

Брат приходился мне родственником только по отцу, матери у нас были разные. Моя умерла спустя пять лет после моего рождения. В своей взрослой жизни я почти не помнил её — просто очень светлый и теплый образ. Только в таких редких по красочности снах мне удавалось вспомнить её лицо.

Отец предпочитал о ней не говорить, хотя в его кабинете до сих пор пахло её любимыми духами.

Мне никто никогда не рассказывал, кем моя мать была по рождению, но то, что чародейский дар я унаследовал от неё, сомнений не вызывало.

В роду отца магов не было. Няньки же утверждали, что была она хоть и красоткой, но без гроша за душой и что нашел её отец однажды в лесу.

Насколько это было правдой, я не знал, а у отца спросить страшился. Потом спрашивать оказалось не у кого.

Но с мачехой мне повезло, как и с братом. Так что детство и юность были у меня вполне счастливыми.

В общем слилось мне, что мы с братом играем в прятки.

Я очень хорошо спрятался, а брат бродит по саду и пытается меня найти.

И вот, когда он подобрался совсем близко, что-то болезненно ударило меня в нос.

Я удивленно открыл глаза и даже не сразу сообразил, что это произошло со мной уже не во сне.

Тем более, что источником боли оказалась маленькая фея, явно примеривавшейся чтобы пнуть меня ещё один раз.

Но странным со сна мне показалось другое — Злючка была без верхней части своего костюмчика. А вот под ним оказалось крошечное кружевное белье.

Фея была такая маленькая, что удивительно, каким сильным оказался её пинок мне по носу. Вся ситуация казалась настолько бредовой, что сознание, совсем недавно погруженное в сон, отказывалось воспринимать происходящее как реальность.

Интересно, как она умудрилась выбраться из банки и почему я всё ещё человек?

Я перевел взгляд дальше и увидел то, что должно было броситься мне в глаза в первую очередь — гибкую женскую фигуру в костюме хамелеоне, застывшую в непосредственной близости от меня.

Мой взгляд выхватил из темноты острый стилет убийцы с зеленоватой зачарованной кромкой заклятия парализации. Примени девушка своё колдовское оружие и шансов к сопротивлению у меня бы попросту не осталось.

Я не сразу понял, почему убийца замерла в неподвижности. Но в данном случае именно это промедление давало мне шанс на жизнь.

Инстинкт самосохранения исправно пустил в кровь адреналин. И хотя никогда раньше мне не приходилось сталкиваться с убийцей в собственном доме, сомнений относительно её намерений у меня не возникло даже на секунду. Я рефлекторно отправил в замершую убийцу хищное магическое плетение. Но то, что заставило убийцу замереть в неподвижности, внезапно перестало действовать.

Незнакомка стремительно ускользнула из под зоны действия моей магии, выпустив в меня с десяток метательных звездочек.

До меня они не долетели, но одна задела Злючку в крыло. Фея упала на одеяло. Я же стремительно соскочил на пол, пуская в ход сразу несколько уместных в данной ситуации плетений. Будь мы на открытом воздухе, выбор был бы больше, но в собственном доме мне не хотелось учинять слишком сильный погром.

Однако, у моей гостьи оказался неплохой защитный амулет. Но вот когда она, в ответ на мои попытки её достать, применила одно весьма редкое, до боли знакомое мне плетение, я чуть не пропустил его, так был удивлен.

Неужели меня пришла убивать моя… Додумать у меня не оставалось времени — убийца двигалась слишком быстро.

Играть с ней дальше было самоубийством. Я машинально блокировал её атакующее плетение и применил своё коронное, гарантированно вырубающее все живое на десяток шагов вокруг.

Подействовало! Моя неудавшаяся убийца тут же рухнула на пол, как ствол поваленного дерева. Осталось проверить мелькнувшую в сознании неприятную догадку.

Я склонился над убийцей и стянул с её лица маску. Густые волосы, выскользнув из узла, окружили знакомое лицо золотистым ореолом. Мои подозрения оправдались. От неожиданной горечи стало не по себе. Кажется, я даже прикусил губу, почувствовав с запозданием во рту привкус собственной крови.

Это действительно оказалась Виола. Та самая чародейка, ради которой я уже год откладывал деньги на покупку заготовки для кольца— артефакта. Та самая девушка, к которой я испытывал самые светлые чувства.

Я даже не смел предложить ей разделить со мной ложе, не желая опошлять наши чувства, готовясь хранить её целомудрие до брака. Моя милая скромная Виола, которой я накануне рассказал о беде своего брата и своих планах посетить Лес. Девушка, данные которой я внес в список близких людей, способных появится у меня дома без предупреждения. Как я этим упростил ей сегодняшнюю вылазку. Моя любовь пыталась только что прирезать меня во сне. Если бы не Злючка, у неё все легко бы получилось. Расчет оказался верен, а значит, ей было известно точное время моего возвращения в дом.

Глава 5. В которой Лори перестает быть феей и обзаводится соседкой по телу

Лори

Ощущение одновременного падения и полета закончилось столь же стремительно, как и началось. Темнота быстро отступила. Я с любопытством огляделась по сторонам и поежилась. Место было очень странным. Здесь совершенно не чувствовалось пульса жизни. Серый туман и серая земля под ногами словно высасывали из меня оставшиеся крохи сил. Я совершенно не представляла, куда мне следует идти. Отсутствие цели и ориентиров ввергало в уныние. Все казалось таким бесцветным, одинаковым и совершенно безжизненным, что у меня буквально опускались крылья.

Блуждая в окружавшем меня сером тумане, я почти отчаялась найти достойный движения ориентир.

Что это было за тоскливое место, я не знала.

Лететь здесь не получалось, а идти без цели и без сколько-нибудь различимого ориентира было бессмысленно.

Мне все больше начинала казаться, что я уже очень давно блуждаю в этом странном тумане.

Земля под ногами была холодной и гладкой. Ни неровностей, ни выбоин, ни малейшего намека на растительность.

Все вокруг казалось серым и в этой серости вязли не только звуки, но даже мысли. Этот сумрачный мир словно вымораживал меня изнутри, исподволь лишая воли к сопротивлению. Но поддаваться этому состоянию было опасно, ведь так обманчиво легко было раствориться в этом безмолвии, постепенно став его частью.

Отчаявшись найти в этом тумане цель для движения, я тихонько присела на холодную гладкую поверхность встретившегося мне крупного камня с выбитыми на одной из его сторон слабо мерцавшими рунами. Провела ладонью над рисунком и почувствовала легкую волну тепла, дохнувшую от камня. Кажется, мне повезло найти чей-то алтарь. Сил заметно прибавилось.

Привычным импульсом направила жизненную силу в крылья, и они слабо засветились, немного разгоняя окружавший меня густой туман.

Вообще для тумана он был очень странным — не влажным и не холодным. Но дышать тут было неприятно, словно этот сумрачный мир не был предназначен для живых существ .

Я далеко не сразу различила звук чьих-то шагов.

Но вот из сумерек выступила укутанная в золотистый плащ высокая фигура. Она казалась сотканной из солнечных лучей.

Но свет, исходивший от неё, быстро рассеивался в окружающем нас сумраке. У существа тоже были крылья — но совсем не такие, как у меня. Неужели так здесь выглядит Старший? Я смотрела на сверкающее существо с надеждой. Голос его прозвучал внутри меня, даря ощущение силы и уверенности.

— Здравствуй, Солнечный цветок. Ты долго блуждала в тумане, но настал час вернуться назад, — произнесло существо, и я почувствовала исходившее от него тепло и участие.

Я уже собиралась протянуть солнечному созданию руку, как туман вокруг меня стремительно уплотнился, словно препятствуя нашему соединению.

Сумрачный вихрь стал вращаться вокруг меня, стремительно набирая скорость. Он был уже настолько плотным, что я почувствовала себе в ловушке. Что же это за напасть? Откуда вообще взялся этот жуткий вихрь? Ответов не было.

Я уже почти не различала сияния, исходившего от существа, предложившего мне вернуться назад. Плотный туман все ближе и ближе подбирался ко мне. Дышать стало совершенно нечем. Я чувствовала ужас и попыталась прорваться сквозь это уплотнившееся облако, но стоило сумрачному вихрю коснуться моего тела, как моя воля к сопротивлению начала слабеть.

Единожды коснувшись меня, сумрак стал стремительно расползаться по моему телу, меняя не столько его цвет, сколько его суть. И забирая те жалкие крохи сил, что недавно подарил мне алтарь.

А когда сумрак поглотил меня целиком, я почувствовала какую-то странную апатию. Сопротивление было бессмысленно. Сумрак больше не был чем-то непонятным.

Он стал частью меня. Он стал мною. Я стала им. Текучим, вязким, странным. У меня не было лица, глаз, рук и крыльев. Я больше не была феей. Крик полный досады и муки вырвался у меня, когда я осознала, что шанс вернуться в родной Лес стал не просто призрачным, а был мною полностью утрачен. Эта серая клякса, прочно обосновавшаяся внутри меня и высасывавшая остатки моего дара, навсегда изменило саму мою суть, перекроив под себя. Лишив волшебства и шанса на перерождение.

И тем обиднее было увидеть светящееся существо, спокойно улетающее прочь. Я ему больше была не интересна.

Он уже не хотел, чтобы я вернулась назад, в Лес, и вновь стала его частью. Внутри поселилась тягучая тоска, но я уже не могла кричать. Не сущестовавало слов, чтобы остановить Светоносного Духа Леса. Теперь, когда я стала иной, то наконец поняла кто Он.

Это был Проводник для погибших созданий Леса. Единственный, у кого было достаточно Силы, чтобы вернуть потерявшееся в сумраке создание Леса назад. Легенды называли его прекрасным, светозарным, совершенным.

А он просто был частью Света. У него не было постоянного облика, как нет облика у солнечного луча. Но он дарил созданиям Леса защиту и надежду. Легенды сложили Старшие Фейри — те, кому удалось вернуться из небытия в свой первоначальный облик без перерождения.

Но это все было так давно, что легенды эти большинство созданий Леса воспринимали как сказки. Старшие же редко уделяли Младшим внимание. Их разум давно был настолько иным, что общение с обычными созданиями Леса тяготило их.