Маленькое чудо для (не)верного

Глава 1

Весна звенела капелью, блестела лужами, зеленела пробивающейся травой. Шумела шустрыми ручейками, согревала теплыми солнечными лучами.

Я шагала по тротуару, радуясь, что получилось на день раньше закрыть сессию в институте и вернуться в город, который стал моим домом, и где я нашла свою любовь.

На душе было так легко и радостно, но вот словно набежали тени, и сердце отчего-то зашлось в тревоге. Но ведь нет причин для беспокойств? Конечно, нет. Всё прекрасно. Сейчас приду домой, приготовлю вкусный ужин. Вечером Максим вернётся из командировки. Соскучилась по нему, как же соскучилась!

Наконец мы увидимся, и как раз о предстоящей свадьбе поболтаем. И он наверняка обрадуется моему раннему возвращению.

От этих приятных мыслей я никак не могла перестать улыбаться. И чем ближе к дому, тем сложнее становилось сдерживать рвущееся наружу счастье от скорой встречи с любимым.

– Счастье надо прятать, а то наплачешься, – вдруг сказала старушка, соседка с этажа, увидев меня у подъезда.

Я уже почти прошла мимо, но новый укол тревоги заставил остановиться и повернуть голову. Улыбка исчезла.

Лицо старушки, испещренное морщинами, выглядело печальным.

– О чём вы? – уточнила я озадаченно, неосознанно выискивая окно нашей квартиры среди других.

Она лишь вздохнула.

– Глупенькая ты ещё, молодая, – сказала она задумчиво, словно глядя сквозь меня. Но вот посмотрела мне в глаза и сказала мягче: – Ладно, не обращай внимания на старуху.

Неприятное, липкое чувство полоснуло в груди. Нет, не хочу, чтобы что-то омрачало этот чудесный день.

– Извините, я тороплюсь, – пожала я плечами, и забежала в подъезд.

Забрала ключ из почтового ящика. Угораздило же оставить свой дома, пришлось просить нашего друга выручить меня. К Максу обращаться не стала, чтобы не портить сюрприз. Он всё ещё уверен, что я приеду только завтра.

Вошла в квартиру и чуть не споткнулась о ботинки и веселые голоса, доносящиеся из гостиной. Как-то много тут обуви стало… И что Максим делает дома в это время? Он же писал, что ещё в пути, будет дома только часа через четыре. Стоп. А что тут делают женские сапожки? Они точно не мои.

В груди царапнуло.

Так, спокойно. Может Максим просто решил тоже устроить мне сюрприз, и вот, готовится, помощницу позвал. Сомнительно, но в самом деле, это единственная позитивная мысль, пришедшая мне в голову. Как же хочется, чтобы это оказалось правдой!

Разулась и направилась на звуки голосов и музыки. Свет в прихожей включать не стала. Старалась ступать неслышно, сама не знаю, почему. В нос ударил аромат женского парфюма. Я хотела толкнуть прикрытую дверь, но застыла. Голоса прямо за дверью, словно с той стороны к ней кто-то прижимается. Два голоса. Мужской и женский.

Сперва от гула в ушах даже не могла различить ни слова, но когда услышала своё имя, прислушалась. Тело превратилось в натянутую струну. Да даже пошевелиться боялась. Это так глупо – подслушивать. Однако именно это я и делала. Через тонкие матовые полоски стекла в дверном полотне, на контрасте с темным коридором, видны лишь нечеткие силуэты в обрамлении дневного света. Но и этого достаточно, чтобы представить картинку. Они там что…?

– Что с тобой? – раздался мужской голос.

Неужели это Максим? Голос у него какой-то приглушенный, а из-за музыки едва получается разбирать слова.

– А если Стефа придет сейчас? – прозвучал женский голос. – Макс, это всё так ужасно, вся эта ситуация. Это неправильно, Макс.

– Раньше тебя это не смущало. Тебе нравится со мной, мне хорошо с тобой. Так в чем проблема, Ань?

– Всё напрягает, я же говорила. Максим, сколько можно прятаться? Как подростки, ну серьёзно. Мы же столько лет были вместе до той глупой ссоры. Зачем тебе Стефа? Я же вижу, что ты всё еще любишь меня. Давай уже расскажем ей?

– Ань, не порти момент. Зачем всё усложнять? Иди ко мне…

На дверь навалились сильнее, за полосками силуэты пришли в движение.

Невыносимо!

Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Я словно задыхалась. Стала урывками хватать воздух, ощущая почти физически, как вонзили нож куда-то в область груди и провернули несколько раз.

Надо уйти. Как-то унять дрожь в теле. Вытереть дорожки слёз. Заставить свои ноги двигаться. Даже глупый без труда догадается о том, что происходит за дверью. А звуки лишь дополняют мерзкую картинку.

Я ушла тихо, глотая слёзы и горечь предательства, зажав ладонью рот, лишь бы они не узнали, что я здесь, чтобы не видели моего состояния. Оба.

Кое-как обулась, выскочила за дверь, еле сдерживаясь, чтобы не хлопнуть ею. Ещё и стоны эти поганые из гостиной до сих пор звучат в ушах… Тошнота стала невыносимой, и стоило мне вылететь из подъезда и забежать за голый куст сирени, как меня вывернуло.

Хорошо хоть без свидетелей.

Ужас.

Просто какой-то тихий ужас.

Злость смешивалась с бессилием, ярость со страхом и абсолютным непониманием.

Как же так?

Зачем тогда предложение, кольцо, совместная жизнь и обещания? Мы же хотели семью, хотели свадьбу… И Максим, самый дорогой мой человек, самый близкий и родной… Три года были вместе, и каждый день он говорил о любви, что живёт только мною…

Неужели и правда срок любви три года? Да нет же, это не так. Иначе отчего сейчас сердце обливается кровью, и жжёт всё так, словно внутренности горят?

После смерти родителей я осталась совсем одна. Потерялась в этой жизни, почти ни с кем не общалась, с трудом заставляла себя выполнять хоть какие-то действия. Училась на автомате, ела, спала, работала, но всё это словно в тумане, за вязкой пеленой боли потери. А потом я встретила Максима. Он стал тем человеком, что вытащил меня из бесконечной тоски, темных мыслей и апатии. Он вернул краски в мою жизнь. Стал необходимым, близким, таким родным.

А теперь он всё забрал.

Аня… Неужели это та самая девушка, с которой он встречался до меня? Кажется, они даже планировали свадьбу, но почему-то расстались. Какая ирония. Ведь и я хотела выйти замуж за Макса, а он…

Глава 2

– Стефания Александровна, проходите, – раздался женский мягкий голос из уже открытого кабинета.

У меня снова кружилась голова. Отдала бумаги, которые вручили на ресепшене, и после короткого опроса отправилась раздеваться. После забралась на кресло для осмотра, стараясь сосредоточиться на том, что происходит сейчас, а не на том, свидетелем чего стала меньше часа назад. Получалось не очень, но страх осмотра всё же сделал своё дело. Гинекологов я боюсь почти также сильно, как и стоматологов.

– Про нерегулярный цикл мы с вами поговорили, и раньше он действительно имел место быть. Но сейчас причина задержки другая. Сходите на УЗИ как раз, проверьте…

– А какая причина? – спросила я рассеянно, предполагая какое-нибудь воспаление или очередной гормональный сбой.

От этого дня, если честно, я уже не ожидала ничего хорошего.

– Так, ну смотрите. Я всё сделала, результаты анализов можно будет узнать через неделю. Сейчас я провожу вас в кабинет УЗИ, потом снова зайдите ко мне. Есть высокая вероятность, что вы беременны.

– Что значит есть вероятность? – глупо переспросила я, осторожно спускаясь с кресла и недоверчиво глядя на врача. – А разве без показаний есть необходимость делать дополнительное исследование? – проговорила, вспомнив одну из многочисленных статей, прочитанных после первой задержки. Но тогда это оказалась реакция на стресс, и тогда я не знала о проблеме Максима, а сейчас…

Нет, конечно же врач ошиблась, ерунду сказала. Надо бы подыскать более грамотного специалиста, хотя и об этой женщине были только положительные отзывы. Я ведь так радовалась, что нашла хорошего врача. Вот как им верить после этого?

Мозг работал как-то медленно, словно рывками подгружая информацию. Сердце уже заходилось в груди, но четкая мысль пока не сформировалась.

– Дело ваше, – спокойно сказала доктор.

И всё же она настоятельно рекомендовала сходить на УЗИ либо сдать кровь на уровень ХГЧ.

Я прошла за ширму и стала одеваться. Внутри всё словно заледенело, замерло, сковало непонятными пока эмоциями. Я не раз была у этого врача, и раньше она казалась мне профессионалом, но теперь я понимала, что это не так. Ну что за бред она рассказывает? Ладно хоть прямо не заявила о беременности, отправила проверить. И всё же, разве можно вот так вываливать свои предположения?

Через сорок минут я сидела на остановке рядом с медицинским центром, держась за файлик с результатами обследования. Просто уставилась в одну точку и замерла.

Неужели это правда?

У меня будет ребенок. Срок примерно восемь недель.

Но как?

Мы с Максимом ведь даже не надеялись, не смели. Максим не может иметь детей, у меня же гормональные сбои, да и диагноз бесплодие давно стоял под вопросом. Предыдущий мой врач твердил, что мои шансы стремятся к нулю…

Это ведь подарок судьбы, это настоящее чудо, но…

Максим всё разрушил.

Разве заслужила я такое?

Я искренне считала, что мы любим друг друга и в наших отношениях нет и не может быть никого лишнего. Он ведь ни разу не сказал, что ему чего-то не хватает или что-то не нравится. Всё было отлично.

Что же делать? Сбежать? Но куда? Или нужно рассказать о малыше? Но что потом?

Я долго сидела неподвижно, словно это могло помочь отсрочить принятие решения. Взвесив все «за» и «против» решила, что разговор должен состояться. Речь не шла о прощении или о чем-то таком. Просто Максим должен знать о ребенке. А мне нужно будет озаботиться поиском нового жилья. Просиживать тут бесполезно. Ничего само не решится.

Погладила ещё совсем плоский живот, и глаза наполнились слезами. От нежности, радости. И немного от страха.

Господи, спасибо тебе за этот прекрасный подарок. Спасибо за этого ребёнка.

– Обещаю, малыш, никому тебя не дам в обиду. Всё выдержу. Всё смогу. Ради тебя и ради самой себя, – прошептала едва слышно.

На телефоне было два пропущенных звонка от Максима, сообщения в мессенджере от него и от коллег. Но перезванивать я не решилась, как и читать то, что мне написали. Не хотела разрыдаться прямо на улице.

Немного придя в себя, вызвала такси и поехала домой. Точнее, в квартиру жениха, или правильнее сказать бывшего жениха? Место, которое мы обустраивали вместе, теперь представлялось змеиным гнездом. Гадко, до чего же гадко. Но разговор должен состояться.

Сейчас я с трудом представляла, как можно простить такое, как дальше жить с предателем. Ладно, меня никто не заставляет продолжать с ним отношения. Но нам придется видеться, ведь ребенку будет нужна не только мама, но и отец. Уверена, Максим будет любить нашего ребенка всем сердцем, поэтому и я сама смогу вынести эти встречи.

Остановилась на этаже, прямо перед дверью. Только бы квартира оказалась пуста. Или пусть там будет только Макс, без этой его… женщины. Без его Ани. Как долго продолжаются их встречи? Она же явно желает большего, но его что-то останавливает. Не понимаю. Зачем играть на два фронта, зачем так издеваться? Ненавижу такое.

Я вошла в квартиру и на этот раз меня встретила тишина. Лишней обуви не обнаружилось, ну хоть что-то. Вот только снова затошнило, тело пробил озноб. Тут уже не понятно, от токсикоза это, стресса или из-за отвращения. В любом случае придётся перебороть себя и хотя бы перекусить, иначе сил совсем не будет, а мне ещё столько нужно сделать. Но сначала надо осмотреться.

В гостиной никаких следов недавнего веселья не видно. Может, мне вообще это всё показалось? Ну нет, я слышала всё собственными ушами. Слёзы снова задрожали на ресницах, но я лишь потерла глаза. Ни к чему доводить организм, ведь это может спровоцировать нежелательные, и даже очень страшные последствия для ребенка.

Собрала в небольшую сумку вещи первой необходимости и села за стол на кухне. Документы оставила рядом, в том числе и заключение врача. Постоянно поглядывала на снимок УЗИ, на то, что написал врач.

До сих пор с трудом верилось, что это правда.

Глава 3

В коридоре зажегся мягкий свет, на тумбочку со звоном опустилась связка ключей. Я не знала, как себя вести, какую новость сообщить первой. Совсем растерялась и просто сидела на стуле, силясь не разрыдаться. Я была так измотана событиями этого долгого дня, что сил уже не осталось, и всё, чего я хотела, забраться под одеяло. А ещё мечтала снова чувствовать себя хорошо и спокойно.

– Стефа? Привет! А ты чего тут в темноте? – спросил Максим, показавшись в дверях кухни, и включил свет. – Что случилось? С экзаменами что-то или родня напомнила о себе?

От его голоса в груди болезненно сжалось. Я прикрыла глаза, привыкая к смене освещения, неловко взглянула на Максима. Жених выглядел уставшим и взволнованным. Карие глаза смотрели с беспокойством.

Максим знал, в каких я отношениях с тётей и её семьёй. Как только мои родители умерли, та затеяла дележку и мечтала забрать мою квартиру, либо выкупить за бесценок. После моих рассказов о скандалах в посёлке, Макс каждый раз говорил, что говорить с ними мне совершенно не о чём и ждал момента, когда я продам свою квартирку там и разорву все связи с родственниками, которые никаких теплых чувств ко мне не питали.

Сердце гулко стучало в груди. Слёзы заволокли глаза. Только я собиралась заговорить, как к горлу подступали рыдания. Такой родной, любимый Максим… Вот он уже рядом. Присел на корточки, вглядывается в моё лицо, пытается взять за руки. Так хочется податься к нему, броситься в объятия и забыть обо всём. Но нет…

Предатель. Он буквально несколько часов назад этими самыми ладонями, пальцами, ласкал чужое тело…

– Родная, что случилось? Почему ты плачешь? И бледная такая. Скажи мне, – потребовал жених, и тут же добавил мягче: – Пожалуйста, расскажи, что случилось.

Пока пыталась взять под контроль голос, мысли, минуту назад хоть сколько-то упорядоченные, смешались. Оставить всё как есть и молчать? Растоптать свою гордость, прогнуться, терпеть всё это, зная, что он проводит время со своей Аней? Ради семьи, ради ребёнка. Но где гарантия, что Максим не любит свою любовницу и сам не бросит меня ради неё? Может, потянуть время, встать на ноги, найти работу и жильё, и тогда рассказать? Но как смолчать? Как выдержать?

– Ты мне изменяешь, – сиплым голосом, на выдохе, произнесла в итоге я. – Я знаю… Видела… Слышала…

Я смотрела на жениха, выискивая в его лице и глазах хоть какие-то эмоции. Однако вместо вины или раскаяния заметила только облегчение и даже легкую улыбку. В этот момент захотелось поверить в чудо. Вот только тошнота опять подкатила, да так сильно, что я, убрав с себя руки Макса, помчалась в ванную.

Только минут через десять я смогла выйти. День был таким тяжёлым, а нервное напряжение продолжало нарастать. Слабость во всем теле не давала нормально думать, хотелось спать. Однако разговор не окончен, нужно что-то решать.

Я вернулась на кухню. Хотела присесть на своё место, но, взглянув на Макса, отшатнулась и замерла. Жених был сам не свой. Нет, даже не так. Кажется, он был в ярости и едва сдерживал себя, чтобы не… Чтобы что? Мне было страшно представить, что может сделать он в таком состоянии. Он никогда не причинял мне боли, не поднимал на меня руку, любил всем сердцем, но сейчас его вид не предвещал ничего хорошего. Таким я его не видела никогда.

– С кем? – спросил Максим тихо, с угрозой.

Я с трудом стояла на ногах. Стресс, страх, внезапно начавшийся токсикоз… Видимо, на этом фоне у меня и голова перестала работать, потому как я совсем не понимала смысла вопроса и настроения жениха.

– Это ты мне скажи, – ответила я так же тихо, но спокойно, даже осторожно.

– Ты не поняла, – ответил Максим и взял со стола заключение врача. Да сделал это с таким отвращением, что мне стало ещё страшнее. – С кем ты спала? Кто отец этого ребёнка?

Я встрепенулась. Вот чего-чего, а подобного не ожидала. Будь у меня силы, накричала бы, обвинила, разозлилась. Но сейчас меня хватило лишь на то, чтобы устоять на ногах и вновь не разрыдаться.

– Максим, для меня это так же неожиданно, как и для тебя. Я понимаю твоё состояние. Но это правда, ты – отец нашего ребёнка. Я сначала хотела уйти, не говорить тебе, но потом решила…

– Да что ты несёшь? Очнись, Стефа! У меня не может быть детей! – его голос звучал громче, злее. – Или ты специально тянула, выбирала момент, чтобы под угрозой расставания заставить меня принять твои похождения и нагулянного ребёнка? – последнее предложение он буквально выплюнул.

Максим смотрел с ненавистью. Мне стало совсем невыносимо. Я, конечно, и так собиралась уходить, но совсем не так. Не с позором, а мирно, спокойно поговорив, всё обсудив, как взрослые люди. Ну или же высказав всё напоследок.

Я зажмурилась, стараясь дышать глубоко. Головная боль усилилась, хотелось лечь и забыть этот день, словно кошмарный сон. Интуитивно положила ладонь на живот: «Всё будет хорошо. Не волнуйся. Мы справимся».

Надо все объяснить. Разрешить эту ситуацию.

– Нечего сказать? Тогда уходи. Чтоб утром ни тебя, ни твоих шмоток здесь не было. Проваливай.

Распахнула глаза. Не глядя на меня больше, Максим пронесся мимо, едва ли не брезгливо обогнув меня.

– Я не вру, Макс! Врачи ведь тоже могут ошибаться, я столько историй знаю…

– Ты меня услышала, – сказал он, хватая ключи и куртку. Взялся за ручку, взглянул в последний раз на меня: – От тебя не ожидал такого, Стефа. Это больно, понимаешь?

Не дожидаясь моего ответа, Максим покинул квартиру. Я ошарашенная, дезориентированная, смотрела ему вслед. Всё почему-то перевернулось с ног на голову. В груди болело.

– Понимаю, Макс. Очень понимаю, – проговорила я тихо в пустоту. – Это нестерпимо больно.

Глава 4

Я понимала, что Максим сдерживался, сильно сдерживался. Он готов был вывалить на меня жестокие, обидные, злые слова, полные ненависти, но не стал. Пожалел, видя моё состояние? Как милосердно. Вот только и тех слов, что он произнёс, было достаточно, чтобы растоптать меня. Как ему вообще в голову могло прийти такое? Я же ему ни разу не давала повода усомниться в себе. Но теперь уже ничего не попишешь, тем более, пока мы оба в таком состоянии. Свалил всё на меня, а сам даже не потрудился объясниться. Очень удобно, ничего не скажешь.

Кое-как я перебралась на кровать в нашей спальне, решив, что до утра ещё есть время. В гостиную заходить даже не хотелось, помня, что там происходило днём. Ехать в неизвестность на ночь глядя было страшно. Конечно, я понимала, что осталась без денег, жилья, мужчины, и при этом носила под сердцем ребёнка. И моё состояние оставляло желать лучшего. Как душевное, так и физическое.

Я закуталась в плед, меня знобило. Слёзы катились по щекам и никак не прекращались. Наконец, спустя, наверное, полчаса, рыдания стихли, сменились всхлипами. Я умылась теплой водой, вернулась в спальню и позвонила единственной подруге. Раньше, ещё в школе и колледже у меня было много знакомых, но все как-то растерялись со временем. Только Даша осталась, с которой дружили последние несколько лет.

Подруга ответила быстро. Звонок через мессенджер прошел сразу, тогда как по номеру дозвониться не получилось. На фоне у неё играла музыка.

– Привет, Даш! Не разбудила?

– Привет! Нет, я ещё и не думала ложиться. Как ты?

Мне вдруг стало стыдно. У Дашки, похоже, веселье в самом разгаре, и портить ей настроение совсем не хотелось. Но на неё была последняя надежда.

– Дела не очень на самом деле. Мы с Максимом расстались и теперь мне нужно найти жильё, – сказала я, всхлипнув. – А ещё я лишилась подработки. Как-то так. И денег почти нет.

– Стеф, как так получилось? Обалдеть. Слушай, я сейчас не в стране, мы тут на вечеринку собираемся с другом, он ди-джей. Скажи, я могу помочь чем-то?

– Даже не знаю… А когда ты вернёшься?

Она рассказала, что ушла с прошлой работы, а новую пока не нашла. И что в другую страну её позвал друг, на месяц. Он же и оплатил билеты и проживание. Так что, Дашка, как и я, сидела без денег. Вынудила и меня в общих словах рассказать о том, что случилось.

– Ладно, я что-нибудь придумаю, – ответила я, с трудом представляя, что теперь делать.

– Прости, мне очень жаль, что у тебя так сложилось. И я даже помочь пока ничем не могу. Я вернусь через недели три, если хочешь, можешь пожить у меня. Но у нас, сама знаешь, дома всегда шумно, не знаю, сможешь ли ты в такой обстановке находиться.

Да, я ведь с этим дурдомом, в который превратилась моя жизнь, забыла, что Даша живет в квартире с сестрой и её молодым человеком. У них постоянно шумные посиделки, от звуков которых не спасает тонкая стена.

– Спасибо, Даш. Надеюсь, к тому времени удастся решить вопрос. Спасибо тебе. И извини, что побеспокоила.

– Ну что за глупости? – возразила Дашка. – Звони в любое время. Я спрошу у знакомых, вдруг кто-то недорого сдаёт квартиру или комнату.

– Спасибо! – поблагодарила я подругу и мы попрощались.

Я достала из сумки кошелек, проверила наличку. Зашла в приложение банка. Мда. Того, что осталось, хватит лишь на несколько ночей в хостеле. О съёме комнаты и речи быть не может с такой суммой. Что же делать?

Конечно, был вариант, куда я могла отправиться, но он оставался на случай полного отчаяния. Сдаваться же так скоро я не хотела. Позвонила в хостел, забронировала койко-место на следующие сутки и принялась искать подработку с ежедневными выплатами. Если удастся найти такую, то вскоре можно будет накопить деньги на аренду комнатки. Пусть даже на окраине. А там будет видно.

К тем вещам, что уже находились в дорожной сумке, я добавила ещё несколько. Остальное придется оставить здесь и надеяться, что Макс их не выбросит. Ведь должно же остаться в нём хоть что-то человеческое? Везти их пока некуда, а скитаться по городу с баулами сомнительное удовольствие, тем более в таком состоянии.

Прощаться с квартирой, в которой провела самые счастливые годы своей жизни, было мучительно. Я прикипела к этому месту, ведь в нём всегда ощущался уют и спокойствие. Мы вдвоём с Максом делали ремонт, клеили обои, обставляли комнаты, кухню, покупали мебель и технику. Точнее, покупал всё он, но при этом я так же вкладывала все деньги в наше гнездышко. Отдавала всю себя тому, что мы создавали вместе. Я верила в нашу семью. Настолько была уверена в нашей любви, взаимных чувствах, что даже в страшном сне не могла представить такого финала. И сейчас я успокаивала себя как могла тем, что да, это конец нашей с Максом истории, но это же и начало новой. И теперь нужно направить все силы на наше с ребенком будущее.

Ночью ехать я не решилась. Приняла душ и легла спать, поставив будильник на раннее утро, предполагая, что Макс не вернётся часов до девяти. Хотя, наверняка я не знала. Раньше бы я, наверняка, просто сбежала в ту же минуту, как застукала любимого мужчину на измене, но теперь следовало думать не только о себе.

Я думала о том, что буду делать дальше, выстраивала вполне конкретный план, вот только не знала, что впереди меня ждут еще большие испытания.

Глава 5

Город ещё только просыпался, а я уже шагала на трамвайную остановку. Первый час после пробуждения выдался непростым. Мало того, что события вчерашнего дня словно обухом ударили по голове, не успела я проснуться, так ещё тошнота скрутила желудок, сдавила горло. Поднялась я с трудом. После крохотного перекуса пришлось снова посетить санузел. Неужели так теперь будет всегда? Это же кошмар настоящий! Надо будет обязательно прочитать о токсикозе в интернете, а в идеале как можно скорее определиться с местом жительства и встать на учёт по беременности. Если я запомнила верно, то первый скрининг уже совсем скоро, так что надо поспешить.

Дорога до хостела выдалась непростой. Меня мутило, голову кружило и я, глядя в окно, каждую остановку и красный светофор уговаривала себя дотерпеть. Повезло ещё, что для меня нашлось свободное место. Стоя я просто бы не доехала.

Приехав в хостел, пришлось доплатить за ранний заезд и хранение вещей. Сумка хоть и небольшая, но не оставлять же её на койке в общей комнате.

Сконцентрироваться на чем-то не выходило, мысли носились с бешеной скоростью, но ничего дельного на ум не приходило. Зато измена жениха и его обвинения то и дело звучали в голове как ненавистный мотив.

Дождавшись девяти часов, я стала звонить по всем вакансиям, где обещали ежедневные или хотя бы еженедельные выплаты. При этом очень боялась, что просто не справлюсь ни с чем и очень надеялась, что самочувствие улучшится. Но, кажется, становилось только хуже.

Обзвонив всё, что удалось найти и договорившись о собеседованиях во второй половине дня, я прилегла, желая подремать. Мне повезло, и в комнате, кроме меня, никого не было. Только я закрыла глаза, как услышала вибрацию телефона. Сообщение в мессенджере. Увидев, от кого оно, меня затрясло.

10:03 Максим: «Я ведь предупреждал. Вещи, что ты оставила, отправляются на свалку»

От обиды, злости, негодования и отчаяния, руки задрожали. Так не хотелось унижаться перед ним, просить о чем-то, но там же и зимние вещи, и летние, и вообще всё, что у меня есть. Того, что я прихватила – ничтожно мало. Стараясь успокоиться, я написала:

10:05 Я: «Я не могла забрать всё. Если ты не против, пусть они полежат ещё немного. Я потом заберу сразу все.»

Сколько после этого я не глядела на дисплей, ответа не поступило, хотя сообщение было прочитано. Я поймала себя на том, что не удивлюсь, если вскоре Макс вместе со своей любовницей вышвырнут мои вещи. Он наверняка уже притащил её в квартиру и теперь во всю развлекается, добавив в шкатулку оправданий выдуманную мою неверность.

Спустя полчаса от него всё же поступило сообщение, после которого я окончательно уверилась, что никакого общения больше между нами не будет. Никогда.

10:37 Максим: “Против. Больше ничего твоего в этой квартире нет. Не возвращайся сюда.”

Выбросил значит. Я горько усмехнулась. Да уж, вот спасибо, Максим.

Очередной порыв разреветься я сдержала. Удалила бывшего жениха из соц сетей, номер отправила в черный список. Нам действительно больше не о чем разговаривать

Подремав в итоге от силы минут двадцать, я поплелась на первое собеседование. Всего их планировалось три, два из которых в этот же день и одно на следующий. Удаленно найти я ничего не смогла. То условия не подходили, то вакансии больше походили на обман.

Первое собеседование прошло хорошо и меня сразу пригласили на стажировку. Показали стационарные телефоны, компьютерные программы, в которых нужно будет работать, заполнили договор. Оплату обещали небольшую, но зато за каждые три дня, и я согласились. По работе в мои обязанности входило принимать звонки, заполнять заявки и опросники. В итоге в этот же день я приступила к работе. Старалась всем своим видом и действиями показать готовность и энтузиазм, но чувствовала себя откровенно отвратительно. Трижды сбегала в туалет, где меня выворачивало. И это при том, что я ничего не ела, кроме прихваченных в магазине ржаных сухариков без специй и негазированной воды.

Вечером возвращалась вымотанная, но довольная собой. Уверенная в том, что и без Максима не пропаду. Вот только вера в это исчезла бесследно ближе к ночи. Я ощутила тянущую боль внизу живота, страх пронзил меня, тревога за жизнь ребенка неконтролируемым потоком разлилась по всему телу. Конечно, врачи пока называли его словом «плод», но у меня самой язык не поворачивался сказать такое о том, кого я так отчаянно хотела, ждала и уже ценила больше собственной жизни.

В итоге я, вытирая слезы, вызвала скорую, молясь, чтобы с малышом ничего не случилось. Мысль, что с ним что-то произойдет, что я могу его потерять, резала сердце словно лезвием.