Мама для двойняшек. (не)случайная ошибка

Глава 1

– Что ты тут делаешь?

Муж хмурится, почему-то оглядываясь, и совсем не рад моему приходу. Я же чувствую себя идиоткой, что последовала совету свекрови и принесла мужу на работу обед.

– Скоро обед, я тебе котлеты с пюре принесла.

– Девчонка с кем?

– С твоей мамой, – отвечаю я, сглатывая. Скрываю, как мне неприятно, что с тех пор, как у нас родился ребенок, он ни разу не назвал ее дочкой. Всё Диана да девчонка. Словно она и не дочь ему вовсе, а просто падчерица.

– У нее артрит, ты же знаешь, что ей нельзя перенапрягаться. Давай сюда свой контейнер и иди домой, Лера. И еще, я задержусь сегодня, работы валом.

Он грубовато хватает контейнер у меня из рук, а я ощущаю, как остальные механики наблюдают за нами со стороны. Стыдно, что мой муж ведет себя так, но я все равно оглядываюсь туда, куда он постоянно смотрит во время нашего разговора. И ожидаемо замечаю там Алину, сестру владельца СТО, в котором с утра до вечера трудится Антон.

Изначально мне не особо понравилось, что он принял предложение своего одноклассника и отправился работать под его начало. Михаил в нашем не особо большом городке был из семьи Агафоновых, которые владели местным заводом и слыли не самыми приличными людьми.

Антон наплевал на полученное им образование и пошел трудиться на благо своего закадычного друга Мишки, но за последние несколько лет даже мать Антона поменяла свое мнение, решив, что сын всё сделал правильно. Зарплату платят вовремя, хоть и часто задерживают на переработки, зато ее хватает на обеспечение нашей маленькой семьи.

Единственное, что беспокоит меня, так это сестра Михаила Алина, которую я помнила еще невзрачной младшеклассницей, влюбленной в Антона с детства, а сейчас она выросла в фигуристую красивую девушку, от которой мужчины не могут отвести взгляд.

– Задержишься? Снова по работе? И как к этому относится Михаил? Что ты крутишь шашни с его сестрой в его же СТО? – спрашиваю я у мужа, не в силах скрыть горечь от чувства ревности.

Я бы хотела обманываться и дальше, что ничего не происходит и мне не о чем волноваться, но мою спину прожигает взгляд Алины, с которой мы пересеклись сегодня утром в обычном продуктовом. И как только у меня выдалась свободная минутка, я сразу же прибежала к мужу, чтобы убедиться, что мои страхи беспочвенны.

– Ты же знаешь, что я усердно работаю, чтобы погасить долги, Лера, что за скандал? – устало отвечает Антон, снимает рабочую перчатку, и вытирает вспотевший пот тыльной стороной ладони.

Выглядит он и правда уставшим, и если раньше я верила, что у меня разыгралась паранойя, и во мне взыграла обычная женская ревность, то сегодня утром получила подтверждение, что Алина в родной город вернулась не из-за каникул, а чтобы отобрать у меня моего мужа, а у моей дочери отца.

– Я уведу у вас мужа, Валерия Дмитриевна. Я молода и красива, а вы после родов расплылись и обрюзгли, совсем за собой не следите.

Ядовитая жестокая угроза со стороны Алины совсем затуманила мне разум, так что когда я прихожу в себя и замечаю круги под глазами Антона, мне становится стыдно за свои подозрения. Ну и что, что Алина стала такой красоткой? Антон всегда считал ее пигалицей и малолеткой, а меня он любит, иначе бы не женился.

– В общем, не позорь меня, Лер, и иди домой. К ужину не жди. Ложитесь без меня, я приду поздно.

В этот момент к СТО подъезжает еще одна машина, и Антон, быстро доев на ходу котлеты, отправляется на осмотр.

Я же еще пару минут стою на месте, затем кладу контейнер обратно в сумку и разворачиваюсь, собираясь уходить. А когда прохожу мимо Алины, она хватает меня за предплечье, впиваясь острыми ногтями в кожу, и оскаливается, демонстрируя превосходство.

– Валерия Дмитриевна, – улыбается. – Приходите к часам девяти, посмотрите на работу вашего мужа. Он у брата самый умелый специалист. Незаменимый. Согласился посмотреть мою машинку. Без мужских рук она совсем забарахлила.

В ее словах недвусмысленный намек, который сложно не понять, но я выдергиваю руку из ее хватки, и стискиваю челюсти.

– Не старайся, Алина, я знаю, что ты сохнешь по моему мужу, как кошка. Думаешь, сможешь поцеловать его для виду, а я увижу это и сразу убегу? Антон не поддастся на твои чары, можешь не стараться.

– Девять часов, – лаконично повторяет она и, цокая каблучками, идет к брату, который обсуждает что-то с новыми клиентами.

Я же сжимаю кулаки и иду на остановку. Антон ведь прав, что у свекрови больные ноги, и долго присматривать за Дианой она не сможет. К тому же, скоро малышка проснется и захочет кушать, так что я ускоряюсь, стараясь не думать об угрозе Алины.

Она всего лишь самоуверенная избалованная богатыми родителями пигалица, которая привыкла получать всё по щелчку пальцев. Антон же не игрушка и никогда не предаст ни меня, ни нашу Диану. Вот только несмотря на уверенность в его чувствах, мое сердце трепещет в груди, словно раненая птичка, и в конце концов я признаю, что не смогу вечером спокойно сидеть дома, зная, что где-то там соблазняют моего мужа.

Решено.

Я пойду в девять в СТО и своими глазами смогу убедиться, что мой брак – это прочная крепость, которую не разрушить никаким самоуверенным девицам.

Глава 2

Домой я возвращаюсь в растрепанных чувствах, и мое состояние сразу же подмечает свекровь.

– На тебе лица нет, Лера, что-то произошло?

– Всё хорошо, Светлана Ивановна, как у вас дела с Дианой? Она не капризничала?

– Даже не проснулась еще. Удивительно спокойный ребенок. Вот я с Антоном в свое время намучилась, такой горластый и беспокойный был. У меня постоянный недосып был. Тут совсем не так.

Несмотря на то, что свекровь не пытается меня обидеть, мне становится неприятно от этого намека.

“На Антона не похожа, не в нашу породу”.

Никто не говорил мне этого напрямую, но у меня прекрасный слух, и я уже слышала разговоры, которые ведут за нашей спиной родственники и соседи. Благо, что ни свекры, ни Антон не требуют теста ДНК и тем самым не оскорбляют меня своим недоверием, но осадок у меня никуда не девается.

Я кормлю проснувшуюся дочь и спиной чувствую на себе обеспокоенный и тревожный взгляд Светланы Ивановны. Воспитание не позволяет мне ее грубо выгнать из спальни, так что я просто сажусь так, чтобы быть к ней спиной. А когда заканчиваю, кладу дочку в кроватку и выхожу в коридор, чувствуя, что свекровь хочет со мной о чем-то поговорить.

– Лера, тут такое дело, – мнется она, перебирает свои пальцы и отводит взгляд. – Мы с Пашей до сих пор не помирились, можно я останусь у вас еще на пару деньков? Помогу тебе с Дианой.

Она смотрит на меня с надеждой, а я чувствую легкое раздражение, что ее отношения со своим мужем сказываются на мне. Первое время мы с Антоном жили с его родителями, так как своего жилья у него не было, и это время было для меня сущим адом.

Его отец, как только представляется возможность, сразу закладывает за воротник и в таком состоянии лезет выяснять отношения. Но несмотря на то, что свекрови часто приходится ходить на грани истерики, она никак не желает разводиться и единственное, что предпринимает, так это наказывает Павла Семеновича тем, что нормально не кормит, пилит его или вот так напрашивается пожить по гостям, чтобы он заскучал и не пил хотя бы временно.

Для них это привычно, а меня постоянные скандалы чуть не довели до нервного срыва.

В отличие от их семьи в моей собственной всё обстояло всегда по-другому. Родители никогда не повышают друг на друга голос, не распускают руки и не сквернословят.

Так что привыкла я совсем к другой, более здоровой атмосфере в доме. И когда моя бабушка оставила мне в наследство свою двухкомнатную квартиру, мы с Антоном сразу же переехали и наконец наслаждаемся покоем.

Но не отказывать же свекрови в помощи, хоть и дискомфорт от этого определенно есть…

– Хорошо, Светлана Ивановна. Тогда присмотрите сегодня вечером за Дианой часик где-то, я к родителям съезжу, проведаю их и заодно продуктов с дачи наберу.

Свекровь кивает, радостно улыбаясь, я же радуюсь, что она ничего не заподозрила. Решив вопрос со своим проживанием, она идет в ванную, я же завариваю себе успокаивающий чай, но выпить мне его не удается. В этот момент раздается трель дверного звонка.

Решив, что это свекор уже соскучился по жене, я открываю дверь не глядя в глазок, но на лестничной площадке стоит крупный высокий мужчина. Короткие русые волос, легкая щетина на квадратной челюсти, тяжелые надбровные дуги и суровое выражение лица. Вот что я подмечаю за первые пару секунд.

– Валерия Дмитриевна Возняк?

– Д-да.

– Ваш муж - Антон Павлович Колобков.

– Да.

Мужчина сжимает в кулаке какие-то бумаги, и меня моментально обдает испариной.

– Кто вы? Коллектор? Мы к долгам Павла Семеновича отношения не имеем!

Я пытаюсь закрыть перед мрачным незнакомцем дверь, но он вдруг просовывает в проем руку и тянет дверь на себя. Силы неравны, и я проигрываю в этой борьбе, чувствуя, как к горлу подкатывает неприятный ком страха. Неужели свекор нарушил свое обещание и снова начал брать кредиты в микрозаймах?

Коллекторы, которым в свое время задолжал отец Антона, к нам не наведывались больше года, так как Антон сумел найти деньги и погасить все долги. Мне казалось, что проблемы свекра уже в прошлом, но мои надежды оказываются, видимо, тщетными.

Вот только когда незнакомец начинает снова говорить, до меня доходит, что свекор тут совершенно не причем.

– Коллектор? Можно и так сказать. Вы задолжали мне моего ребенка, Валерия. И лучше вам отдать его мне прямо сейчас, пока я не затаскал вас по судам за нарушение нашего контракта.

Мужчина говорит грубо и безапелляционно. Отрывистые фразы прибивают меня к полу своей жестокостью, но я вдруг начинаю смеяться. Моя привычная реакция на стресс.

– Вы, наверное, меня с кем-то перепутали. О чем вы вообще? Мы с вами незнакомы.

– Не нужно делать вид, что вы не в курсе, кто я такой. Вы заключили со мной контракт по суррогатному материнству и сбежали с моим ребенком, получив деньги. Неужели и правда думали, что не узнаю о второй девочке?

Он говорит настолько уверенно, что это пугает. В моей голове сумбур, перед глазами всё плывет, но я прижимаюсь к стене, чтобы не упасть на пол и не потерять сознание.

Глава 3

Это не похоже даже на самую жестокую шутку.

Какие пять миллионов рублей? В смысле "за детей"?

И как этот бугай вообще смеет говорить, что он пришел за своей второй дочерью?!

Я, конечно, забеременела с помощью ЭКО, но уж точно не ради какого-то контракта с этим Юдиным! Какая мать вообще отдаст своего ребенка чужаку?

Плевать на деньги, какие бы большие долги не висели на нас с Антоном. Вот так предавать свою кровь... Ни за что! Мне такое даже в голову никогда не приходило.

А этот нахал еще не только этим оскорбляет меня, но и словами о том, что мы с Антоном мошенники.

Совсем с ума сошел!

– Так, давайте сделаем вид, что вы просто ошиблись дверью и наговорили всех этих гадостей тоже случайно. Уходите, пока я не вызвала полицию!

Сердце в груди бешено колотится, а горло дерет буквально от каждого слова, так оно пересохло, но я всё же стараюсь удержать себя на самой грани, перед тем как окончательно сорваться в пропасть истерики.

Уже никакой смех в виде защитной реакции не поможет, когда тебя так настойчиво продолжают обвинять в подобном.

Плач Дианы на время затихает, но это не значит, что к ней не нужно подойти. Нужно и обязательно. Но сперва я спроважу этого лгуна, а затем точно вызову полицию. Вдруг это какой-нибудь киднеппер.

Когда я снова хочу закрыть дверь, мне это снова не удается.

– Успокойтесь, Валерия, – спокойно произносит мужчина и хмыкает. – Лучше ознакомьтесь с документом, если свой экземпляр вы так удобно “потеряли”.

Он машет передо мной смятыми бумагами, и это вызывает во мне еще большую ярость.

– Ни с чем я ознакамливаться не собираюсь! Повторяю в последний раз. Убирайтесь вон! И не нужно махать передо мной этими фальшивыми бумагами! Я вам свою дочь никогда не отдам, даже не думайте, что раз мы не такие богачи, как вы, то способны на такую подлость, как продажа собственного ребенка! Если Антон и должен вам какие-то деньги, значит, вернет. Говорите с ним! – чеканю я твердо высоким голосом, а ладони сами собой сжимаются в кулаки.

Я надеюсь, что когда этот Юдин поймет, что ему не удастся меня запугать, он все же уйдет. А пока у меня в голове выстраивается логическая цепочка. Видимо, Юдину надоело ждать свои два миллиона, и он решил выделиться среди остальных коллекторов, угрожая мне отобрать мою дочь. Даже выдумал эту нелепую историю с каким-то контрактом, но просчитался. Я не раз была свидетельницей того, как коллекторы пытались выбить долги со свекра, и не попадусь на угрозы этого циничного хама.

Но неожиданно Юдин не просто игнорирует мои слова, не воспринимая их всерьез, он делает больше. Он позволяет своим губам расплыться в легкой ухмылке, и взглядом проходится по мне с пят до макушки, словно оценивая еще разок то, что он видит перед собой.

Так нагло и так... откровенно. Вызывая внутри меня новую волну негодования.

– Что вы себе позволяете?! Я подам на вас в суд за мошенничество и попытку кражи ребенка!

– Конечно, – кивает он и снова усмехается. – Заодно объясните суду, как бессовестно украли мою дочь, скрывая ее все эти годы в этой халупе.

Он брезгливо оглядывается по сторонам, оставшись не в восторге от моей квартиры, и мне становится обидно. Пусть она и не видела уж очень давно ремонта, но я поддерживаю жилище в чистоте и уюте.

– Я не люблю повторяться, Валерия, но для вас, как для той, кто родил мне двух дочерей, пусть и из корыстных мотивов, сделаю исключение. Я не уйду отсюда, пока не получу свою вторую дочь. Я ясно выразился? – говорит он ультимативно и вздергивает бровь.

Да этот Юдин совсем оборзел! Еще одно упоминание того, что Диана – его дочь, выводит меня из себя моментально.

Не выдерживаю и срываюсь:

– Я устала слышать этот бред! Всю мою беременность у меня был один ребенок и уж точно не для вас! Сказки свои в другом месте рассказывайте!

Смысла просить уйти уже нет, и поэтому я плюю на всё и оказываюсь вплотную к стоящему мужчине.

Несмотря на возможные последствия, действительно, своими силами пытаюсь его вытолкнуть. Упираюсь ладошками в крепкую грудь, едва сдерживаемую тканью одежды, и прикладываю такие усилия, что на лбу выступает пот.

Как же Юдин уже успел достать. Видеть его не хочу! Не хочу!

Но это оказывается просто нелепой и бесполезной попыткой, как и мои требования.

Всего одно движение мужчины рукой, и он просто отодвигает меня от себя в сторону, как надоедливую декорацию. В то время как я не смогла сдвинуть его ни на миллиметр.

В груди аж дыхание застревает. И пока я неверяще хлопаю глазами, Юдин бесцеремонно входит в квартиру и берет с тумбы мой лежащий там паспорт и свидетельство о рождении Дианы. Черт. Я ведь оставила их там после приема в больнице.

– Возняк Диана Антоновна, – читает он вдруг вслух. – В графе отец - прочерк. А твой муж умно поступил, не став записывать ребенка на себя. Знал, что рано или поздно я узнаю об обмане и приду стребовать с него должок.

Я краснею, так как мне становится стыдно, что наша с мужем дочь официально ему никто. Мы поженились с ним как раз после ее рождения, и как-то так всё закрутилось-завертелось, что времени на оформление документов так и не нашлось.

На секунду Юдину удается поселить во мне сомнения, но когда я ловлю себя на том, что начинаю раздумывать о том, что весь тот бред, что он несет – это правда, осекаюсь.

Не может это быть правдой. Не может!

Вот только я украдкой кидаю взгляд на смятые в гневе бумаги, которые он небрежно кинул на тумбу, Сглатываю. Черт.

Я мысленно бью себя по рукам, не собираясь идти на поводу у этого ненормального.

Не позволю себя обдурить. Не стану даже смотреть в них!

Вот только на самом верху смятого документа я вижу пропечатанный логотип клиники. Той самой клиники, где я действительно делала ЭКО.

И мозг сразу фиксирует имя в бумагах. Мое собственное имя.

Глава 4

Я хватаюсь за тумбу, так как вдруг резко начинает кружиться голова.

– Это какой-то кошмар, – шепчу я.

Я стараюсь взять себя в руки и больше на документы не смотрю. Признаюсь себе, что просто боюсь увидеть там что-то, что перевернет мой мир с ног на голову. Что если слова этого мужчины окажутся правдой, ничего уже не станет, как прежде.

Но я не готова принять его слова и угрозы, ведь это будет означать, что мой муж меня обманул. Антон просто-напросто не мог этого сделать.

– Кошмар? Так меня еще никто не называл, – ухмыляется он и поворачивается ко мне, когда на этот шум никто из комнаты не выходит.

Судя по досаде на лице, он убеждается, что Антона в квартире нет, поэтому больше прорваться дальше коридора не пытается. Это дает мне некоторое время на передышку, но решение, как мне его выгнать, так и не приходит в голову.

– Послушайте, Юдин, если вы не уйдете, мне придется…

Мне не удается договорить свою угрозу, он меня бесцеремонно перебивает.

– Да-да, вызовите полицию, Валерия, я уже понял. Матвей Давидович. Вам мое имя придется часто вспоминать и повторять в суде, если вы продолжите упорствовать в своем вранье и не вернете мне моего ребенка.

В отличие от моего неуверенного тона, его звучит спокойно и уверенно. Он умеет сохранять самообладание даже в подобных ситуациях, словно ему совсем не жаль. Впрочем, о какой жалости можно говорить, если этот человек сейчас стоит и нагло пытается украсть у меня дочь.

– Идите вон! Имейте совесть! – шиплю я тихо, услышав кряхтение Дианы, которая, видимо, слышит мой голос и снова готова заплакать, чтобы привлечь к себе мое внимание.

Юдин снова ухмыляется, даже не думая двигаться с места, ведет себя так, будто хочет вывести меня из себя. Его взгляд опускается вдруг ниже, бровь приподнимается, а в глазах появляется что-то темное, что мне совершенно не нравится.

Я опускаю голову, пытаясь понять, куда он смотрит, а затем едва не ахаю громко вслух, прикрывая полы халата.

– Хватит издеваться надо мной и врать! Если Антон или его отец должны вам денег, имейте совесть требовать их с мужчин, а не с меня. Да как у вас только язык повернулся угрожать отобрать у меня ребенка! Даже документы подделали, узнав, где я делала ЭКО! Да вы! Да вы!

Я кричу, едва не задыхаясь, и пытаюсь вытолкать его на лестничную площадку, но опрометчиво забываю, что всё это время мы с дочкой в квартире были не одни.

– Лера, что ты там кричишь? Диана уже проснулась и... –

Так же как и я, в одном лишь халате, но махровом и с мокрым полотенцем на голове в коридор из ванной выскакивает моя свекровь. Она активно возмущается, но лишь до тех пор, пока не замечает незнакомца, которого я силюсь выгнать. Юдин же снова хватает меня за плечи, но с ракурса свекрови наверняка кажется, что мы с ним обнимается, и когда я понимаю это, то пытаюсь оттолкнуть мужчину пуще прежнего. Снова безуспешно.

– А это кто, Лера? Почему он обнимает тебя?!

Свекровь возмущенно поджимает губы и прищуривается, так как в последние годы у нее падает зрение, но несмотря на это, всё равно пугается и тут же спешит прикрыться полотенцем, стягивая его со своих волос. Но на это нет времени. Безопасность Дианы на кону!

– Светлана Ивановна, это не то, что вы подумали. Я этого мужчину совершенно не знаю. Он нагло ворвался в квартиру и хочет украсть Диану. Звоните в полицию, он не верит в мои угрозы! – кричу я и встаю между ними на случай, если он прорвется и решит помешать свекрови сделать то, о чем я ее прошу.

Мое сердце грохочет, словно гидроэлектростанция, только вместо воды перегоняет кровь, в висках пульсирует из-за головной боли, и я до дрожи в ногах хочу присесть и перевести дух, надеясь, что всё это кошмар наяву, но реальность до того жестока, что оставляет мои надежды без ответа.

Как назло, соседей будто бы вообще больше не существует. Помочь совсем некому, кроме женщины с больными суставами. Несмотря на шум и мои крики, никто даже не постучит узнать, всё ли хорошо у нас, и от этого становится еще обиднее, ведь всех этих людей я знаю с самого детства и не раз откликалась на их просьбы о помощи. А когда она понадобилась уже моей семье, вокруг ни одного человека, кто мог бы оказать мне ответную услугу и защитить двух слабых женщин и одного младенца.

– А ну уберите свои грязные лапы от моей невестки! Она замужняя женщина, и мой сын скоро с работы придет, вам не поздоровится! – кричит свекровь неожиданно громким голосом, какой я никогда у нее не слышала. – Я звоню в полицию!

Светлана Ивановна бросает несчастное полотенце и нервно сует руку в карман халата, делая вид, что схватила телефон, которого, очевидно, нет, судя по панике в ее глазах.

Это откровенно глупо, но на удивление... Юдин делает шаг назад, не позволяя больше себя толкать. Вот только что-то мне подсказывает, что отступает от не из страха перед стражами правопорядка.

– Вы серьезно? – усмехается он, а глаза при этом леденеют.

Если до этого момента он будто получал удовольствие от этой игры под названием, как же испортить мне настроение, то сейчас становится серьезным.

– А вы что сюда пришли шутки шутить? Что он хочет от нас, Лера? Зачем ему наша Диана? Кто он?

От свекрови сыпятся вопросы, как из рога изобилия, а я чувствую на спине ее полный подозрения взгляд. Вот они. Те самые сомнения, которые всегда были не высказаны мне в лицо.

– Кто я? Я настоящий отец Дианы, а не то недоразумение, что по ошибке считается вашим сыном, – мужчина снова усмехается, но как-то горько, переводя взгляд то на меня, то на мою свекровь.

Мы обе тяжело дышим. Я от натуги, а Светлана Ивановна мгновенно переволновалась, покрывшись красными пятнами.

Мое сердце сходит с ума еще сильнее, когда после слов Юдина в квартире раздается полная тишина, не считая хныканья Дианы, переволновавшийся из-за этого шума. По спине течет холодный пот, и я едва не стону, чувствуя, как мой мир рушится на моих же глазах, а я ничего не могу с этим поделать.

Глава 5

Вдобавок ко всему произошедшему, слова Светланы Ивановны подобны ножу в грудь, прямиком в сердце, туда, где и так всё больно сжимается от вороха самых разных мыслей.

В ногах слабеет еще сильнее, а к горлу подступает ком, который я едва ли могу проглотить, прежде чем хоть что-то сказать.

– Ч-что я сделала? – с трудом выдавливаю из себя, прожигая взглядом злосчастные бумаги с логотипом клиники, где я делала ЭКО.

Я не знаю, что такого там увидела моя свекровь, но вскоре ее разочарование сменяется ярким гневом.

– Это что такое?!

Она мгновенно повышает голос еще сильнее, чем когда здесь был этот чертов Юдин, и сует мне еще более мятую бумажку практически в нос, так, что я не успеваю ничего заметить в ней.

– Это поэтому Диана не похожа на Антона? Ты обманула моего мальчика и забеременела двойней от другого?!

Обвинение Светланы Ивановны звенит в ушах так громко, что сердце пропускает удар. Совсем недавно она была хоть и не самым верным, но союзником, а сейчас готова растерзать меня в клочья.

Как врага.

Как предательницу.

Не проходит и секунды, как я выхватываю документы из ее рук, чтобы понять хоть что-нибудь. Но совсем не ожидаю увидеть то, что предстает передо мной печатными буквами.

Эти документы практически точная копия тех, что лежат у меня где-то дома, но за несколькими исключениями.

Везде, где донором материала был указан мой Антон, стоит фамилия Юдина и его инициалы. Везде, где помимо моих подписей были подписи мужа, также стоят чужие, снова Юдина.

И самое главное... на снимке УЗИ не один ребенок, как у меня, а два. И везде, где об этом заходила речь, тоже информация про двух детей.

Всё буквально кричит о том, что я и правда стала для Юдина Матвея Давидовича суррогатной матерью для двух девочек.

Но этого не может быть! Не может!

– Эт-то просто хороший фотошоп, чтобы обмануть нас! Вы же видели мое настоящее УЗИ и... – нервно тараторю я, желая найти хоть какое-то объяснение тому, как всё идеально совпадает, кроме количества детей и того, что на месте Антона везде Юдин Матвей.

Но свекровь мои оправдания больше не волнуют. Она принимает свою реальность.

– Видеть-то видела, но зачем тогда этому мужчине врываться в квартиру и тыкать этим везде? Может, этот фотошоп ты и сделала, но с той бумажкой. Получила деньги, спрятала их до лучших времен, а вторую девочку оставила, чтобы не спалиться перед Антоном и мной!

– Вы с ума сошли? В этом риске даже смысла нет! Я живу так же, как и жила раньше, и…

Светлана Ивановна больше даже не пытается меня слушать. Все ее подозрения идеально складываются с тем, что было услышано и увидено. Она легко меня перебивает, словно я и не стою перед ней:

– То-то никто поверить до конца не мог, что это дочь моего мальчика, да и я сама... – и вот так просто она делает мне еще больнее.

Лишь гордость удерживает меня от того, чтобы не заплакать от всего безумия и продолжать бороться дальше.

– Хватит! Диана – дочь Антона. И я вам сейчас докажу. Мы сейчас сравним УЗИ, и сразу станет ясно, где и что подрисовали!

– Мне это уже не нужно! Не хочу с тобой разговаривать!

Свекровь уходит, даже не подняв мокрое полотенце после себя с пола.

Она оставляет меня одну в прихожей, скрываясь на кухне. Я не следую за ней, а целенаправленно иду в спальню.

Первым делом хватаю телефон и пытаюсь дозвониться до Антона, но даже на десятый раз он не принимает звонок. И так же игнорирует все мои сообщения. Бросаю это дело и начинаю шариться в документах по шкафам.

Кусаю губы и пытаюсь унять дрожь в теле. Перед глазами всё плывет, а сердце буквально сходит с ума в груди. Диана очень беспокойно спит от шума рядом. Мне везет, что она в принципе еще не проснулась и не начала плакать.

Будь я на ее месте, эту возможность бы не упустила. Но я не на ее месте, а та, кто должна защитить ее от лживого мерзавца, поэтому продолжаю поиски до тех пор, пока в моих дрожащих руках не оказывается нужная папка с документами.

– Ура! – тихо восклицаю и чувствую, как тепло расползается по груди.

Игнорирую беспокойство, что папка почему-то была не в том месте, где я ее примерно оставила в прошлый раз, а в самом низу шкафа.

Спешу ее раскрыть и первым, что я вижу, так это УЗИ, на котором прекрасно виден, как я и помню, всего один ребенок. Моя крошка Диана. И везде указано только про один плод. Вот только…

Что это?

Внезапно замечаю, что на документах, где должны быть подписи, нет ни моих, ни тем более подписей Антона, хотя я точно помню, как в клинике мой муж воодушевленно подписывал каждый документ и спешил сунуть мне их на подпись. Так сильно хотел, наконец, ребеночка…

Сердце снова пропускает удар. Что, если Антон специально торопил, чтобы подсунуть мне уже готовые бумаги с подписью Матвея Юдина на подпись мне? И тем самым он заключил договор между нами, даже не дав это понять…

Нет! Нет! Это же бред какой-то! Мой муж не мог так жестоко со мной поступить. Не мог. Он клялся мне в любви и верности, он…

Внезапно телефон рядом вибрирует, заставляя обратить на себя внимание. Думаю, что это Антон наконец-то ответил, и хватаю его сразу, выбрасывая все глупости из головы. Сейчас мы поговорим, и он мне всё расскажет. Всему точно есть объяснение.

Но это не он.

Это Алина. Вернее, сообщение от нее с каким-то адресом и улыбающимся смайликом.

Видимо, хоть она и звала меня в СТО к девяти часам вечера, чтобы показать мне наглядно, на что она способна, ее планы поменялись.

Неужели Антон не устоял перед ней, несмотря на мою веру в него?

Я сглатываю, чувствуя горечь во рту, пытаясь убедить себя успокоиться, но в голову так и лезут слова Юдина о том, что он не нашел моего мужа на рабочем месте. К тому же, Антон не отвечает на мои звонки и сообщения, а теперь еще этот адрес…

Внутри всё холодеет, и одинокая слезинка все же срывается вниз по щеке. Не хочу в это верить! Но все эти нестыковки заставляют меня сомневаться во всем, что происходит вокруг меня.

Глава 6

Никогда не думала, что я окажусь в такой унизительной ситуации. Буду стоять напротив двери в квартиру, за которой скрывается мой муж. А дверь мне откроет та, что столько лет смотрела на него влюбленными глазами, а теперь выросла настолько, что готова стать любовницей женатого мужчины.

Как только между нами не остается преград в виде металлической пластины, наши с Алиной взгляды скрещиваются: в моем царит холод, в ее – насмешка. Кто бы знал, какой бурный коктейль из эмоций сейчас бушует в моем сердце, скручивая его в узел и мешая дышать.

– Долго ты, – усмехается Алина и отходит, приглашая меня внутрь. – Проходи, Антон в душе.

Ее глаза поблескивают, а вот мне совсем не до смеха. Если бы не приход Юдина и его ультиматум, возможно, сейчас бы я кинулась на Алину с растопыренными пальцами, чтобы выдрать ей добрый клок волос за то, что она покусилась на моего мужчину, но сейчас я уже сомневаюсь, что Антон – мой, тот самый.

Ее пошлый наряд отпечатывается в мозгу, казалось, на целую вечность. Тонкие бретели красного пеньюар сползают, оголяя верхнюю часть пышной явно упругой, в отличие от моей после родов груди, и я стискиваю челюсти, не спеша опускать взгляд вниз. И без того вижу, что оголенные ноги стройные и длинные. В целом она смотрит на меня сверху вниз благодаря росту, и я едва сдерживаю свое желание толкнуть ее в сторону, чтобы не смела смотреть на меня таким победным взглядом.

Хочется стереть ее в порошок, чтобы и мокрого места от нее не осталось, но тогда диалога с Антоном мне не видать, так что я повторяю себе, как мантру, что ради правды мне нужно потерпеть и перебороть это едкое чувство ненависти и безысходности, которое заставляет мое дыхание прерываться.

Во рту скапливается горечь, и я кидаю сумку на стоящий неподалеку стул, чувствуя, как в ушах барабанит от усердия пульс, а у самой кружится голова.

Не успеваю я войти, как шум в ванной утихает, и вскоре в коридор выходит Антон. На его бедрах коротенькое полотенце, больше предназначенное для лица, а в глазах удовлетворение и ни капли злости, которую он демонстрировал мне в последние дни. Не помню уже, когда он так улыбался. Кажется, будто мне предназначены только поджатые губы, грозные взгляды, бурчание в ответ на всю мою ласку, любовь и заботу, которыми я стараюсь его всегда окружать.

Его взгляд при виде меня моментально меняется, и я достаю из сумки бумаги.

– Только не говори, что это не то, что я подумала, и ты оказался в ванной у Алины случайно, потому что испачкался и просто воспользовался ее добротой, – язвительно добавляю я.

Хочу уже добавить, чтобы он так не унижался, но всё происходит совсем не так, как я напредставляла в своей голове. Мне казалось, он начнет отпираться и убеждать меня, что всё это не то, что я подумала, что он мне изменял и даже не подумал бы, но нет. Нет. Даже этого я недостойна.

– Мы с Алиной переспали, – как-то буднично и слишком уверенно произносит он и не отводит от меня внимательного взгляда. Мне даже кажется, что там горит насмешка, а его губы дергаются от желания усмехнуться надо мной.

– И что теперь? – выдыхаю я, проведя языком по пересохшим треснутым губам.

– Я от тебя ухожу, Лера. Вещи заберу завтра, матери с отцом сам сообщу. Квартиру поделим пополам, мне по закону полагается доля.

– А Диана? – спрашиваю я пока тихо и прищуриваюсь в ожидании, что он сейчас скажет.

Наглость, с которой он претендует на мое наследство в виде квартиры и при этом не упоминает нашу дочь, поражает. Вот только почему-то не удивляет. Конечно, пока я ехала сюда, я еще надеялась, что всё, что сказал Юдин, и то, что я увидела в документах, это ложь, но в глубине души все эти годы я подозревала, что Антон мою дочь не любит. Но всегда гнала от себя всяческие домыслы и сомнения, а сейчас пазл сошелся, став логичным и целым.

– Диана, – говорит Антон и морщится, поправляя сползающее с костлявых бедер полотенце, – Она на меня не записана, так что извини, алиментов я тебе платить не буду. Да и кто знает, где ты ее нагуляла. Это еще доказать надо, что она от меня. Хочешь, подавай в суд на отцовство, пусть делают тест ДНК. Уверен, что он покажет отрицательный результат.

В его глазах теплится неподдельная уверенность, а сам он даже гордо расправляет не особо объемные плечи. Он весь приосанивается, а я скольжу по нему взгляду и с недоумением раздумываю, пытаясь понять, почему когда-то любила этого тщедушного мужичка, который мал не только телом, но и душой.

Я перевожу взгляд на Алину, и вся моя агрессия на нее уходит. Я вдруг чувствую облегчение, что она “выиграла” в эту лотерею и забрала у меня Антона.

– Поздравляю с обретением. Пользуйся на здоровье, но учти. Этот мужчинка обмену и возврату не подлежит.

После моих слов в квартире воцаряется тишина. Оба они с недоумением смотрят на меня, не понимая, что происходит. Явно ожидали, что я кинусь в драку и обложу их проклятиями, но я лично чувствую, что избавилась от балласта, который тянул меня вниз.

– А теперь ты, Антон. На квартиру свой наглый рот можешь не разевать, она наследственная и разделу не подлежит. И не думай, что раз изменил, то можешь просто сбежать и оставить меня один на один с проблемами, которые ты создал.

– О чем это ты? – настороженно спрашивает он, дезориентированный моим поведением.

Глава 7

Я нагло блефую, но делаю это с таким серьезным, полностью уверенным в своих словах видом, что Антон всё же безжалостно давится бумагой, а Алина спешит помочь ему, хлопая по хилой спине ладошкой.

– Антон! – весь победный триумф в ее глазах испаряется окончательно, Алина поджимает губы и глядит на своего ненаглядного испуганно.

Мокрые куски бумажек летят на пол, прилипая к нему. Смотрю на это и чувствую, как вместо боли мое тело наполняется еще большей силой бороться.

Мой муж не сможет сломать меня. Ни за что.

– Ты врешь!

И без того красное лицо Антона покрывается еще большими пятнами, а из его носа и ушей чуть ли пар не валится от бешеного дыхания, словно он отупевший бычок перед красной тряпкой.

– Ты бы не успела так быстро получить копии выписки, так еще и по чужому счету! Никаких доверенностей на тебя я не писал!

– Что же ты тогда в таком бешенстве, раз это всё ложь? – позволяю нахально дернуть бровью и расплыться в очередной ухмылке. – Обычные копии обычного ксерокса никто не отменял. Алина, кстати, права, что всё есть в банковской системе.

Моя усмешка выводит моего пока что еще мужа из себя еще сильнее.

– Да я тебя сейчас раздавлю, как букашку, тварь неблагодарная! – до этого задиравший нос в превосходстве надо мной, сейчас Колобков едва ли не запинается, пытаясь накинуться на меня.

Но я легко делаю шаг назад, не позволяя себя тронуть. А затем отступаю еще дальше назад, уже собираясь уходить.

– Нет-нет, руки распускать тоже нельзя, а то еще и заявление о побоях напишу ко всему остальному.

Прекрасно зная, в какой теперь ловушке Антон, учитывая, что электронные доказательства съесть он не сможет, я дразню его напоследок еще немного.

– Какая же ты стерва! – Алина не выдерживает, вмешивается.

Но мне всё равно на нее. И на все потуги будущего бывшего мужа.

– Я легко докажу, что это ты всё провернула, а мой счет специально использовала, чтобы подозрения скинуть! – рычит Антон, брызжа слюной.

Его слова вызывают у меня омерзение. Всё то уважение, что еще теплилось, разом пропало, так что сейчас я вижу перед собой парня, который не умеет брать на себя ответственность. Ничтожество, одним словом.

– Отлично. Докажи. Завтра в двенадцать часов в офисе Юдина. Он как раз просил передать приглашение. Думаю, о последствиях своей неявки ты и без меня догадаться сможешь. Ему и чеши свое вранье, а я понаблюдаю за этим со стороны, – бросаю я ему напоследок, окинув ледяным взглядом его раскрасневшееся глупое лицо. – Чао!

Разворачиваюсь, хватаю свою сумку и гордо ухожу.

Чувствую, как муж снова делает ко мне рывок спустя минуту промедления, чтобы схватить или ударить, но так и не настигает меня, даже когда я выхожу за пределы квартиры.

– Антон, твое полотенце упало! – слышу я сзади лишь вскрик Алины перед тем, как двери лифта закрываются.

Спускаюсь вниз и вызываю себе такси. Это первый шаг в моей борьбе, но дальше будет больше. Никому не позволю вытирать об себя ноги. И вторую щеку подставлять предателю не стану.

– Ненавижу тебя, поняла?! – стоит только оказаться в квартире, едва переступив порог, как на меня налетает уже полностью одетая Светлана Ивановна. – Мегера чертова! Вот говорила же Антоше, чтобы быстрее тебя бросал и женился на Алине! Ты почему на меня свои обязанности спихиваешь? Еще и сына угрожаешь в тюрьму посадить. Ты кто такая вообще?!

Даже не удивляюсь, что моя свекровь знала о симпатии этих двоих друг к другу и одобряла это. Она всегда подозревала меня в предательстве, при этом поощряя готовящееся предательство своего сына. И стоило убедиться, что Диана действительно не его дочь, тут же во всей красе расцвела настоящей змеюкой, буквально шипя на меня сейчас.

Окидываю свекровь лишь одним уставшим взглядом и морщусь, не скрывая, как же меня достало их подлое семейство.

– Уже поговорили с сыном по телефону, да? И вон... собрались уже уходить. Так вперед!

Я всегда уважительно относилась к семье Колобковых, несмотря на все трудности и негативные эмоции из-за слишком большой разницы в воспитании и прочих принципах жизни. Не грубила и молчала, когда нужно. Помогала по дому, по огороду и даже деньгами, отдавая со своей небольшой зарплаты учительницы долю то на продукты, то на лекарства. Всегда могла впустить пожить, когда Павел Семенович снова начинал пить. И при этом особо не просила посидеть с Дианой.

Вела себя, как идеальная жена и невестка.

Надоело.

Как же это надоело!

Поэтому сейчас просто опускаю руку на плечо Светланы Ивановны и одним движением подталкиваю ее на выход из квартиры, дверь в которую даже закрыть не успела. Такого она совсем не ожидает и оказывается на площадке сразу, чуть не споткнувшись о порог. После чего снова взрывается целым потоком брани.

– Ты... ты дрянь! Дрянь, Лера! – едва не плюется на меня, словно верблюд, – Спасибо хоть бы сказала, что я за твоим нагулышем присмотрела, пока ты моему сыну ездила угрожать! Ты мне деньги должна за мои услуги и все те часы, что я провела с твоей девкой. Надо было оставить ее одну и вызвать опеку, а еще лучше этого Юдина, чтобы знала, как обманывать моего сына и нашу семью! Дрянь!

Этот яд прожигает мою кожу и попадает прямо в сердце, сводя с ума. То, что я чувствовала в разговоре со своим еще мужем, моментально испаряется.

Я снова чувствую лишь боль. И страх. Страх за свою крошку Диану... и не только за нее.

– Спасибо, Колобковы, что хотя бы сейчас вылетаете из моей жизни, как пробка. Таких родственников и врагу не пожелаешь. Выговорилась? Теперь вон пошла!

Я не даю сделать ей даже шага обратно к двери, сразу захлопываю и запираю ее, обрубая весь ее последующий поток брани одним махом. До чего же неприятное семейство.

Я тут же опускаюсь на корточки, сдерживая подступившую истерику. Губы дрожат, а перед глазами плывет. Ком в горле не дает нормально дышать.

Никогда. Никогда я больше не доверю свою Диану кому попало. И не отдам ее никому... и вторую малышку.