Мама для наследного принца. Три шанса попаданки

Пролог

Громкий голос глашатая разносился над площадью, ветер играл кистями балдахина императора, сидевшего на помосте.

- Императрица Лоан из рода Гу, запятнавшая себя супружеской изменой, приговаривается к смертной казни. Вместе с ней приговаривается к смерти рожденный ею сын. Дитя измены не может стать наследным принцем великой династии. Злые корни должны быть отсечены…

Лоан поверить не могла, что слышит это, казалось, она спит и видит сон. Но достаточно было посмотреть в холодные глаза мужа и торжествующие новой наложницы, так и льнувшей к его руке, на вельмож у трона, становилось ясно. Это не сон.

Глашатай цзай закончил зачитывать приказ, свернул золотой свиток с киноварными императорскими печатями и выкрикнул:

- Выкажите уважение!

Вся площадь опустилась на колени.

Осужденная на смерть императрица Лоан не склонила головы.

***

Три часа спустя.

***

Тюремный коридор был полон, на каждом шагу стража. Сотник байху прохаживался вдоль решетки, отгораживавшей камеру, в которой была заперта женщина с маленьким ребенком. Беготня, шум, бряцание оружия, голоса…

Ничто не могло отвлечь императрицу. Она писала письмо.

Следовало осторожно подбирать слова. Послание прежде прочтет цензор, потом оно попадет в руки наложницы мужа, и только после этого, может быть, на него мельком глянет он сам. Но это не имело значения, в письме не было ни упреков, ни просьб о помиловании.

Еще вчера она была императрицей Лоан, коронованной по воле небес. Сегодня ее обвинили в супружеской измене. Донос был ложный, наспех состряпанный каким-то недоучкой чжушэн, едва получившим низшую ученую степень на экзаменах.

Но кого волновало, что донос ложный, если есть воля императора, решившего избавиться от мешавшей ему жены? Кто решится рискнуть головой? Даже если бы нашлись желающие вступиться за нее, поздно. Императорский указ отменить нельзя. Приговор оглашен, казнь состоится на рассвете.

Лоан готова была принять свою судьбу с поднятой головой, но вместе с ней муж-изменник приказал казнить и ее сына, маленького наследного принца. Этого Лоан допустить не могла.

Что сделает мать, чтобы спасти своего ребенка?

Она пойдет на все, даже на крайнюю меру.

В последний момент император явил милость. Дозволил супруге перед смертью увидеться с кем-то из семьи. Никого из семьи, отказавшейся от нее, как от прокаженной, Лоан не пожелала видеть. Она просила привести к ней старую няню, письмо было адресовано ей.

Закончив писать, императрица отложила кисть и еще раз внимательно перечитала написанное. Потом уколола палец и оставила в углу письма кровавый отпечаток, а после свернула тонкий лист рисовой бумаги и положила в специальный футляр. По знаку сотника в камеру тотчас же вошли два стражника, один забрал футляр, другой письменные принадлежности. А Лоан села на край невысокого тюремного топчана, на котором спал ее маленький сын, и с тех пор даже не пошевелилась.

Теперь ей оставалось только ждать.

***

Прошло еще почти два часа.

Но вот из дальнего конца коридора послышались шаркающие шаги и постукивание палки. Появилась дряхлая старуха, ее поддерживал под руку одетый в грубую темную одежду простоволосый крестьянский парень.

- Эй! Убирайся! Тебе сюда нельзя! – немедленно набросилась на него стража.

- Неужто слепую оставите без поводыря? - раздался скрипучий старческий голос. – Он мой внук, блаженный, немой от рождения.

Спокойствие давалось ценой страшного напряжения, но все это время Лоан сидела не шевелясь и смотрела в одну точку, как будто происходящее ее не касалось.

Наконец байху позволил няне и ее поводырю пройти и коротко бросил:

- Пропустить.

Лоан невольно сглотнула, с усилием сжимая руки.

Шаркающие шаги и стук палки приблизились, потом послышалось звяканье ключа, решетчатая дверь камеры открылась. Старший над стражей пропустил старуху и ее поводыря в камеру, а сам отошел в сторону и замер, повернувшись спиной.

Императрица подняла голову, а слепая няня ощупью двинулась к ней.

- Девочка моя…

Письмо было зашифровано, кто бы его ни прочел, увидел бы только несколько ничего не значащих фраз. Истинный смысл могла понять только старая няня, потому что была ведьмой и сама обучила этому Лоан когда-то. Этот шифр можно было использовать только в крайнем случае. Сейчас такой случай настал.

Получив послание от Лоан, старая слепая няня провела над листом рисовой бумаги ладонью, и на нем вспыхнули совсем другие слова:

«Я, императрица Лоан из рода Гу, добровольно отдаю жизнь и ухожу на перерождение. Да изменится судьба. Я согласна на все, если это спасет моего сына»

Всего миг горели огнем слова клятвы, но этого было достаточно.

Глава 1

Саша часто видела один и тот же сон.

Тот роковой день. Авария. Ее маленький сын, которого она не смогла спасти, хотя сама была врачом. Он умер у нее на руках. Каждый раз так.

С того момента Саша не жила, а влачила какое-то полумертвое существование. Муж сначала стал изменять, потом ушел вовсе, но ей было безразлично. Единственное, что имело значение – сны. Она бы все отдала за шанс вернуться в прошлое и спасти сына.

В этот раз сон начинался как всегда. И Саша снова видела, как ведет машину, а маленький Антошка сидит в детском креслице рядом, болтает и теребит в пухлых ручках игрушку. Она жила в этих снах.

И вдруг сон сменился.

Все исчезло, заволоклось молочным туманом. И из этого тумана возникла женщина в затканной золотом богатой одежде. На голове высокая диадема с драгоценными камнями. Как в китайском историческом сериале... Саша не успела изумиться во сне, а женщина проговорила:

- Спаси моего сына.

- Что? – не поняла Саша, но сердце все равно зашлось трепетом. - Как я спасу твоего сына?

- Умоляю, — женщина метнулась к ней. – Я не могу. А ты сможешь, если займешь мое место!

Ведь она видела это во сне, но Саша подумала – вот он, шанс, которого она так ждала. Вернуться в прошлое и спасти сына, пусть даже так. За это она готова была все отдать.

- Говори, — кивнула она.

- Времени мало, — женщина спешила. – Но слушай! Я императрица Лоан.

Саша слушала и не верила своим ушам, как муж-изменник, император Гуауэй, поддавшись на уговоры своей новой наложницы Джиао, отправил на плаху жену и двухлетнего сына, наследного принца Вэя. Чтобы не мешался у любовницы под ногами.

Убить ребенка? Да она бы своими руками удавила этого императора!

- Казнь на рассвете, — сказала Лоан. – Но. У тебя будет три попытки повернуть время вспять и переписать судьбу. И верный хранитель-страж. Ты согласна?

На то, чтобы решиться во сне, ушли доли секунды.

В этой жизни Саша была безумно несчастна. Кто не хоронил своего ребенка, не сможет понять, каково это – гореть в огне. Это был ее шанс. Она выдохнула:

- Согласна.

Женщина поклонилась.

- Благодарю тебя. Я уйду счастливой, — прижала руки к груди и растаяла в молочном тумане.

А вместе с ней растаял и сон.

Медленно и как бы нехотя выныривая из забытья, Саша стала просыпаться.

Когда она открыла глаза, вокруг был забранный решетками тюремный подвал.

***

Труднее всего оказалось поверить в реальность, да и первые ощущения тоже были так себе. Все тело ломило, непривычная неудобная одежда сковывала движение. Еще на голове тяжеленная конструкция, от которой ныли корни волос. А вокруг зловещий полумрак, который разгонял только свет факелов. И за решеткой камеры полно солдат.

Но страшнее всего были запахи.

Затхлость. Кровь. Смерть…

Хотелось крикнуть: «Где я?». Но тут она разглядела наконец топчан, на котором скрючилась в неудобной позе. И спящего малыша, одетого в бело-золотые шелка. Темноволосая головенка, пухлые ручки. Ребенок около двух лет, совсем как ее Антошка.

Сердце гулко стукнуло и подскочило к горлу.

Саша приподнялась на локте, и в этот момент перед ней возник молодой воин в доспехах. Бесстрастный, смуглый, раскосый, длинные темные волосы забраны в особую прическу. Довольно красивый, молодой и стройный. В опущенной руке воин держал меч дао.

Она невольно дернулась, закрыть ребенка собой, и пробормотала сглотнув:

- Кто ты? Что тебе нужно?

Увидеть вооруженного головореза вот так, в двух шагах, когда ты совершенно беспомощная сидишь в камере, да еще с тобой ребенок…

Воин коротко поклонился и произнес:

- Императрица Лоан, я твой личный страж.

В памяти сразу всплыл тот разговор из сна. Черт… черт-черт. Саша оглянулась на солдат за решеткой. Мужчина невозмутимо проговорил:

- Госпожа, не бойся, они не видят меня. Сейчас меня никто не видит, кроме Тайцзы и тебя.

- Тай… что?

- Твоего сына, наследного принца, — воин перевел взгляд на ребенка в золотистом одеянии, спавшего на топчане.

Это громом отдалось в сознании, но Саша внезапно успокоилась и наконец вспомнила все, что было в том сне. Она здесь, потому что поменялась с той женщиной местами.

Мужчина внимательно следил за ней, потом произнес:

- Госпожа, слушай внимательно.

Голос у него был слишком низкий, словно принадлежал не человеку, а какому-то сверхъестественному существу. И то, как он сказал, что его никто не видит, кроме нее. Она не выдержала, спросила:

- Постой. Кто ты? Ты не человек…

- Я демон, — проговорил он, а глаза внезапно загорелись алым, но только на один миг.

Глава 2

Смотреть, как твой муж прямо на твоих глазах откровенно увлекается другой женщиной? Как он жалует новой наложнице особый подарок — нефритовую подвеску, означающую, что сегодня он будет спать с ней?

Это было слишком для Саши, которой в принципе вся эта дворцовая жизнь никак не касалась. Все эти их гаремы, подковерные интриги, обычаи. Она была здесь только для того, чтобы спасти маленького мальчика, сына Лоан, и не собиралась тут задерживаться. Но неожиданно вляпалась по самое горло.

Потому что теперь она и есть императрица Лоан.

Все эти шепотки, льстивый смех и пожелания. Прямо при ней, не слишком-то и стесняясь. Переварить это было сложно, ей даже стало трудно дышать. Саша представила, а каково это было для Лоан? Ведь та, возможно, и даже вероятно, любила мужа.

Еще она неожиданно поняла, что теперь ей придется в эту чужую жизнь вовлекаться. Возможно, даже иметь отношения с мужем-императором. Ее словно пригвоздило к этому проклятому трону, а дышать стало еще труднее.

Саша обвела взглядом зал, медленно выдохнула и еще больше выпрямилась на троне.

«Почему ты перенес меня именно сюда, в этот момент и час?» – спросила мысленно личного стража.

«Потому что с того момента, как наложница Джиао была представлена императору, он стал охладевать к императрице», - ответил Бэй.

Голос мужчины звучал бесстрастно, и все же какая-то отдаленная эмоция угадывалась. Саша впервые подумала, а имеет ли этот демон (или все-таки человек…) чувства? Или он просто отрабатывает долг жизни, потому что его привязали каким-то ритуалом? Трудно было судить сейчас.

Она подумала о другом.

Странной показалась сама формулировка. В конце концов, подумаешь, император охладел к жене. Да, неприятно, но такое случается сплошь и рядом в династических браках. Всесильные фаворитки, законные жены, утратившие влияние, — все это прекрасно уживалось. Что-то тут было не так.

«Но это не причина, чтобы отправлять императрицу на казнь, - проговорила Саша, скользя взглядом по залу. – И уж тем более не причина для того, чтобы казнить наследного принца. Поправь меня, если это не так».

«Все так, госпожа», - мужчина коротко поклонился, все-таки хорошо, что его никто кроме нее не видит.

Но слишком мало сведений. Слишком мало!

А толпа в зале не оставалась статичной. Несмотря на то что все они усиленно изображали радость и преувеличенную лояльность, теперь достаточно четко было видно разделение. Взгляды, оценивающие, настороженные, торжествующие.

«Кто эти люди в зале?» – спросила она Бэя.

«По правую руку от трона семья Гу, твоя семья, госпожа. Здесь многие: сыван – наследный князь, цзюньваны – областные князья, дацзянцзюнь – главнокомандующий, генерал границ».

Он явно перечислил не всех, но Саша и так поняла, что семья императрицы Лоан весьма высокопоставленная и многочисленная. Понятно, что все они крепко держатся за свое положение. И тем более странно…

«А остальные? Кто по левую руку от трона?»

«Несколько семей, - отвечал тот. – Обрати внимание на семью Ньян. Они цзюньваны – областные князья и поднимаются сейчас. Наложница Джиао из семьи Ньян».

Как раз в этот момент император распорядился отпустить всех, а прекрасную Джиао одарить, подготовить к ночи и привести в его покои.

Потом повернулся к Саше и протянул ей руку:

- Моя императрица.

Она застыла, не зная, что делать. После всего, что она тут видела, он хочет… чего?

«Госпожа, нужно улыбнуться и ответить», - раздался голос Бэя.

«Не могу», - сказала она мысленно.

«Тогда просто молча прими руку императора. Но лучше будет, если ты выкажешь ему почтение», - бесстрастно проговорил ее личный страж.

Ощущение, что этот миг тянется бесконечность. На самом деле, прошло, наверное, не больше пары секунд. Император смотрел на нее, но Саша не могла заставить себя пошевелиться, а в голове неслись мысли. Плюнуть на все, послать лесом? Да, у нее просто пригорало в груди, а император вызывал только отвращение. Но. Этим она только упростит задачу новой наложнице. А у нее на руках маленький сын, которого надо спасти.

Значит, придется быть милой и держать себя в руках.

Она улыбнулась лучшей своей улыбкой, склонила голову и приняла протянутую руку.

- Мой император.

Качнулись длинные подвески короны феникса, раздался тихий мелодичный звон. Император Гуауэй взглянул на нее с тем самым выражением, с которым смотрят на ценную, но бесполезную вещь, и повел к выходу. А за ними двинулась целая процессия. Все это неспешно, под шелест длинных неудобных одежд и перезвон цепочек. Уже в дверях зала муж-император соизволил повернуться к ней и прохладно произнес:

- Бесценная императрица, пусть будет твой сон спокойным. Завтра с утра я навещу тебя и Тайцзы Вэя.

То есть, от любовницы он придет к ней пожелать доброго утра?

«Госпожа, - прозвучало в сознании. – Нужно выразить благодарность»

Пришлось опомниться. Саша нашла в себе силы выдавить еще улыбку и склониться перед ним:

- Благодарю, мой государь.

Император кивнул ей и ушел.

А она осталась, окруженная толпой придворных дам и евнухов. Ее тут же подхватили под руки с двух сторон, и процессия двинулась дальше, увлекая ее за собой. Чувствовала она себя как листок, который несет потоком. Хотелось крикнуть: «Куда вы меня ведете?». К счастью, рядом с ней, невидимый для других, шествовал ее личный страж. Это давало силы.

Императорский дворец был поистине огромен. И с ее точки зрения сплошь состоял из неоправданно больших, нецелесообразных и плохо отапливаемых помещений. Зато резьбы и позолоты было немерено и везде курились удушливые благовония. Одни залы сменялись другими, разнообразными и вычурными.

Казалось, этому не будет конца.

«Мы не можем перейти сразу к другой попытке?» – спросила она Бэя.

Просто у нее еще в зале возникло устойчивое чувство, что она УЖЕ опоздала. Момент надо было выбирать иначе.

Глава 3

С утра Саша с нетерпением ждала, что ей приведут сына.

Таков был распорядок дня. Наследный принц с утра посещает мать, выказывает почтение, положенное ее сану, и желает здоровья и долголетия. Боже милосердный, ребенку и двух лет нет! Но Бэй объяснил, что таковы традиции.

Хорошо, она примирилась. И теперь опять сидела в статичной позе на этом неудобном сооружении и с нетерпением вглядывалась в то, что происходит за полупрозрачными решетчатыми стеночками. Ей должны были привести малыша.

Вот возникло какое-то движение, Саша приготовилась…

В дверь просочилась одна из ее прислужниц, скользнула к ней мелкой семенящей походкой и доложила:

- Государыня, пришел ваш отец Гу Лао Сыван и хочет видеть вас.

Отец Лоан? Саша просто застыла, ощущая, как ее на уровне инстинктов заливает неприятием.

«Госпожа, ты можешь не принять, - прозвучал голос Бэя рядом. - Но лучше узнать, с чем пришел твой отец».

Ее личный страж был прав. С трудом подавив досаду, она ровно и безэмоционально произнесла:

- Я рада принять его.

Прислужница поклонилась и выскользнула, а через минуту в ее покои вошел довольно крепкий пожилой мужчина, Саша его узнала, видела вчера на представлении новых наложниц ко двору. Мужчина вошел и остановился в центре. Окинул ее недовольным взглядом.

Однако, подумала Саша, но промолчала.

Не шевельнулась на своем этом недодиванчике. Наконец он соизволил склонить голову, она кивнула в ответ. Зазвенели подвески на ее высокой диадеме. А мужчина открыл рот. И нет, не для того, чтобы поприветствовать дочь или сказать что-то хорошее.

- Ты разочаровала меня.

- Я? – сухо обронила Саша, чувствуя, как пригорает внутри. – Чем же.

- Вчера император выбрал дочь семьи Ньян.

- Как я могла этому помешать? – ей даже самой интересно стало.

- Разве не ты ведаешь гаремом? Тебе подчиняются все гаремные евнухи – шаобо. Как ты могла допустить, чтобы ей дали красные одежды?

Какого черта?! – протест просто взвился. Вникать с ходу во все это?! Как будто Лоан была виновна в том, что ее муж прельстился другой женщиной.

Но да, еще вчера ей показалось, что девушка в красном выделятся и это сделано неспроста. Думается, тут не обошлось без взятки.

Она выпрямилась и сказала:

- Я учту.

Мужчина смерил ее острым взглядом и прошелся туда-сюда, заложив руки за спину. Наконец проговорил:

- Нельзя допустить усиления рода Ньян. Ты должна заставить императора забыть о новой наложнице. Иначе корона феникса на твоей голове не останется. И помни, что кроме тебя у меня есть еще две дочери.

Злость подкатила к горлу. Этот противный дядька, папаша Лоан, готов был торговать дочерьми как товаром. Да плевать ей было на корону. И на мужа-изменника, пусть он хоть трижды император. Она пришла сюда спасти ребенка, остальное ее не интересовало!

Однако Саша молчала. А тот, видимо, счел, что все сказал, резко бросил:

- Помни о долге перед семьей, Лоан.

И вышел.

Ее долго трясло изнутри. Потом она спросила личного стража:

«О каком долге он говорил?»

Бэй ответил словно через силу, видно было, что ему говорить неприятно:

«Твоя семья сильно вложилась в то, чтобы ты стала императрицей, госпожа. Теперь они от тебя не отстанут».

Бедная Лоан, подумалось Саше, как она вообще в этом кошмаре жила? Но теперь она императрица Лоан, и это ее жизнь. Она невольно сглотнула и стала настраиваться на то, что она скоро сможет увидеть маленького наследного принца.

Но вместо сына появился супруг-император.

***

Ах да. Он ведь вчера сообщил, что намерен утром посетить ее прямо после ночи, которую он провел с новой любовницей. Правда, непонятно с какой целью. То ли потому что хотел как-то загладить свою измену, то ли просто потешить свое эго и потоптаться на гордости и самолюбии жены.

Или это предписывал дворцовый этикет? Так сказать – отчитаться о проделанной работе. В любом случае неприятно.

Саша смотрела на этого бледного мужчину в тяжелой дорогой одежде и видела в нем своего бывшего мужа, который ей изменял. Холодное безразличие разливалось в душе, однако она встала и приветствовала супруга-императора, как велит этикет.

- Крепок ли был твой сон, дорогая? – прохладно осведомился Гуауэй.

- Благодарю, государь, все хорошо, - она присела в поклоне и знаком показала прислужнице подавать чай.

Без помощи Бэя, четко и своевременно указывавшего ей, что нужно делать, черта с два она бы так быстро вписалась в роль Лоан. А вписаться было необходимо. Если она хочет переиграть тут всех, нельзя вызывать у этого типа с капризным лицом преждевременных подозрений.

Император уселся на диванчик, а она с приклеенной улыбкой опустилась на краешек напротив. Гуауэй отпил чай, перевел взгляд на нее и деловым тоном начал:

- Императрица.

Саша приготовилась слушать.

А он всего лишь сообщил, что наложнице Джиао нужно выделить удвоенное вознаграждение и дать разрешение выбрать на ее усмотрение лучшие ткани и меха для нарядов.

- Надеюсь, ты проследишь за этим, дорогая?

«Чтоб ты сдох», - подумала Саша, а вслух сказала, склонив голову:

- Конечно, государь.

Он отпил еще глоток и проговорил:

- Мне приятно, Лоан, что вижу на твоем лице радость.

А Саша улыбнулась пошире.

- Я рада, что могу сделать что-то приятное для моего императора.

Сейчас было самое время осуществлять свой план, она немного нервничала, но начала уверенно:

- Государь, я бы хотела устроить прием в саду и пригласить на него наложницу Джиао, заслужившую ваше расположение. Но у нас еще есть несколько юных красавиц, представленных ко двору. Их я бы хотела пригласить же. Пусть девушки повеселятся, и может быть, ваш взор упадет на какую-нибудь из них.

Мужчина хмыкнул и прищурился.

- Это хорошая мысль.

Глава 4

Неприятно, как будто коснулась холодной змеи. У Саши невольно сжались кулаки и кольнуло в груди, так хотелось закрыть от глаз наложницы маленького сына Лоан.

Но тут евнух-шаофу, старший наставник наследного принца громко возгласил:

- Выразите уважение!

Наложница Джиао немедленно опомнилась и склонила голову. Евнух прошествовал вперед, за ним няня, державшая на руках двухлетнего малыша в тяжелой затканной золотом одежде, и с ней еще две служанки и стража.

Когда Джиао снова подняла голову, в ее лице было только угодливое выражение почтения.

- Приветствую Тайцзы Вэя, - проговорила она сладким птичьим голоском и вышла, махнув на прощание широкими рукавами.

«Соль тебе в глаза», - подумала Саша, глядя ей вслед.

И наконец смогла взять ребенка на руки.

Мальчик был совсем другой. Восточное личико, узкий разрез глаз. Но все-таки он был очень похож на ее Антошку. У нее сердце зашлось и слезы стали наворачиваться на глаза. Пришлось выдохнуть, собрать волю в кулак и улыбнуться ребенку, глядевшему на нее блестящими черными глазками.

- Пливетствую матуску - импелатлису Лоан, - проговорил он и оглянулся на евнуха-наставника, мол, все ли делаю правильно.

Шаофу важно кивнул, няня расплылась в улыбке и стала кланяться.

А ей хотелось прижать малыша крепко-крепко, расцеловать его в пухлые щечки, тискать. И больше всего – забрать мальчика из этого сумасшедшего дома, где его каждую минуту подстерегает опасность.

«Бэй, мы можем уйти прямо сейчас?» - спросила она личного стража.

Невидимый для остальных, демон – страж все время стоял рядом. Сейчас она видела его строгий профиль, лицо мужчины было сумрачно. Опять от него шла какая-то эмоция. Он повел плечом, словно ему давил доспех и переложил свое оружие в руках, а потом тихо сказал:

«Нельзя, госпожа. Ты должна прожить полный цикл жизни Лоан»

Ладно, нельзя так нельзя. Нельзя забыть, что она и есть императрица Лоан.

Она сосредоточилась на ребенке. Склонилась к нему и стала спрашивать, как он спал и что ел на завтрак. Мальчик притих и прежде обернулся взглянуть на наставника, и только потом, немного коверкая слова, стал рассказывать.

Для двух лет очень одаренный мальчик, подумалось Саше. Ему бы нормальное детство… Но не судьба, из него же лепят императора.

А евнух-шаофу, очевидно, был очень горд своим вкладом в воспитании единственного наследника трона, и стал рассказывать, что принц делает успехи и учится каллиграфии и декламации.

И сейчас у него как раз начнется урок, поэтому им пора.

Няня подошла к ней, чтобы забрать малыша.

Как? Уже? Она не была готова!

«Таковы традиции, госпожа», - снова раздался в сознании голос Бэя.

Да, она же императрица Лоан.

- Следите хорошо за здоровьем наследного принца, - проговорила Саша. – Он бледный, и, мне кажется, он простужается. Я просила императора, что бы наследного принца перевели в покои, смежные с моими.

- Да, государыня, - наставник низко склонился, сложив руки пред собой. - Откланиваемся.

Ребенка увели.

Теперь нужно было заняться нарядами, прическами, прошениями, приготовлениями к приему в саду и прочими обязательными для императрицы делами.

«Бэй, ты можешь свернуть время, чтобы пропустить все это?» - спросила она.

«Могу, госпожа», - прозвучал ответ.

***

В следующий миг она ощутила себя за столиком, установленном под навесом посреди сада. А перед ней, словно диковинный цветник, девушки в разноцветных нарядах.

В первый миг у нее зарябило в глазах.

«Госпожа, не стоит слишком часто сворачивать время, - раздался голос Бэя в сознании. – Тебе нужно отдыхать и спать».

«Позже, - ответила Саша. – И потом, я не устала».

«Ты не понимаешь. Когда сворачивается время, тело Лоан бодрствует и работает, на это уходят жизненные силы».

Так вот оно что. Значит, даже проматывая куски, ничего нельзя промотать. Но хоть так, иначе она бы просто умерла тут от ожидания и скуки.

«Позже», - повторила она и присмотрелась к тому, что происходило прямо перед ней.

Разряженные в розово-оранжево-голубо-зеленые шелка девицы сидели двумя рядами. Перед каждой сервированный столик, а за спиной сбоку прислуга. Девицы жеманно улыбались и чирикали птичьими голосками, слышался приглушенный смех. Но вели себя сдержанно, никто не смел чересчур выделяться.

И все они смотрели с подобострастием и льстивым ожиданием в глазах на императрицу Лоан. А ведь каждая из них является ее потенциальной соперницей, подумалось Саше. Все спят и видят, как бы занять ее место.

Джиао, кстати, среди девиц не было.

Саша прищурилась. Проигнорировать личное приглашение императрицы? Смело, ничего не скажешь, любовница мужа играет по-крупному.

Потом Саша взглянула на девушек и поняла одну вещь.

«Бэй, почему никто не ест и не пьет?»

«Они ждут тебя, госпожа. Пока императрица не вкусит первый кусок, есть нельзя».

Ну если как.

Императрица взяла печеньице, больше похожее по виду на цветное мыло, откусила кусочек и запила чаем. Все вздохнули с облегчением и стали невероятно изящно и жеманно есть, пить и нахваливать угощение. Саша милостиво слушала все это, а сама скользила взглядом по садовым дорожкам. Неужели Джиао действительно посмеет не появиться? Ведь чайный прием для девушек гарема должен посетить император.

Который, кстати, тоже задерживался. Что, если они вместе прямо сейчас? Будь она настоящей Лоан, для нее это был бы нож в сердце.

Но в этот момент на садовой дорожке появился император Гуауэй, и Саша невольно выдохнула от облегчения. Однако она рано расслабилась.

По дорожке с противоположной стороны сада, прямо навстречу ему вышла Джиао. Естественно, наложница была в красном и невероятно прекрасна.

Ловко. Умно и продумано до мелочей. Появление вышло эффектным и дерзким, лучшего способа привлечь к себе внимание придумать было бы невозможно. Все взоры были прикованы к ней, остальные девушки на ее фоне поблекли и ушли на второй план. Теперь император смотрел только на нее и улыбался. А Джиао изящно изогнувшись, склонилась перед ним в глубоком поклоне и стала лицемерно оправдываться:

Глава 5

Однако говорить с мужем желательно было с глазу на глаз. Насколько это вообще возможно во дворце, состоящем из полностью просматривающихся пространств и практически звукопроницаемых перегородок. Расхожее выражение «у стен есть уши» здесь обретало конкретный смысл, более того, у здешних стен были еще и глаза.

Поэтому Саша послала придворных дам узнать о здоровье драгоценной наложницы мужа. Естественно, император был у своей любимой наложницы, вокруг которой суетились лекари. Придворных дам императрицы отослали ни с чем.

Это был нехороший знак.

Пришлось выждать. Наконец пришли сведения, что наложнице Джиао стало лучше, опасность миновала. А когда ее служанки донесли, что император Гуауэй в кабинете, она все-таки отправилась туда.

Каждый выход императрицы всегда целое событие. Ее сопровождает процессия служанок и евнухов. Это раздражало до крайности, а сейчас особенно. Саша нервничала. Как отразится на Лоан представление, которое устроила наложница в саду, неизвестно.

«Он же не прикажет казнить Лоан и ребенка из-за этого?» – спросила Бэя, шедшего рядом.

Страж качнул головой: «Нет. Время еще не пришло».

Потом внезапно развернулся к ней всем корпусом, как-то странно глянул на нее и начал: «Госпожа…»

- Что? – Саша даже замерла на мгновение.

Мужчина застыл, сжимая свое оружие.

«Ничего, - добавил: - Тебе стоит прибавить шаг. На тебя смотрят»

Как трудно вот так блуждать в темноте! Были бы хоть какие-то подсказки!

«Скажи хотя бы, что еще Лоан ждет!» – не выдержала она.

Страж неожиданно запнулся.

«Я… не могу. Только ты выбираешь путь», - сказал с горечью и отвел взгляд, совсем как человек.

Потом выпрямил, расправил плечи и проговорил уже другим тоном:

«Император один в кабинете. Момент подходящий. Мы почти пришли».

***

Честно говоря. Когда входила в этот огромный, помпезный и плохо протопленный кабинет, холодок неприятного предчувствия сворачивался где-то под ребрами. Но Саша надеялась на конструктивный разговор.

В конце концов, Лоан его законная супруга и мать единственного наследника. Ее семья сыграла не последнюю роль в том, что из всех принцев именно Гаууэй получил трон.

Она зашла и склонилась, как того требовал этикет:

- Приветствую ваше величество.

Ее муж… Муж Лоан сидел за столом, при виде ее недовольно взглянул из-под бровей. На ее приветствие только брезгливо скривил губы.

- Не ожидал от тебя такой подлости.

- О чем вы, муж мой? – Саша постаралась сохранить достоинство.

- О том, что я просил позаботиться о моей наложнице. А вместо этого ты хотела отравить ее.

Он резко подался вперед.

- Я ничего этого не делала.

- Отрицать бессмысленно, - Гуауэй встал из-за стола и направился к ней. – Яд, которым была отравлена Джиао, нашли в вещах твоей служанки.

- Я ничего не знала об этом. Надо немедленно допросить служанку и выяснить, кто ей его дал.

- Хорошее решение, - кивнул он. – Особенно если учесть, что эта служанка мертва. Ты распорядилась убить ее.

- Я не отдавала такого распоряжения, - Саша хорошо помнила, что именно приказала страже.

Найти виновного - не значит убить. Кто-то подставляет ее и подставляет постоянно. На каждом шагу.

Гуауэй зловеще усмехнулся. А у нее комок гнева подкатил к горлу, она просто устала сдерживаться. Прищурилась и тихо проговорила:

- А вы не допускаете, муж мой, что ваша наложница могла нечаянно отравиться сама?

Мужчина оскалился, оттопырив верхнюю губу.

Повисла звенящая пауза.

Похоже, император не ждал от жены таких речей. И если Саша хотела разозлить его всерьез, то это ей вполне удалось. Она понимала, что ходит по острию, но сейчас ей было обидно за Лоан и за себя.

Два года изображать любовь. Ладно, не любовь, она уже поняла, что этот мужчина неспособен ничего и никого любить, кроме своих хотелок. Но уважение к сану жены. И вдруг, не разобравшись ни в чем, поверить первому же навету. Где логика?

Ей надо было понять, что им движет. Потому что перемена слишком резка, люди не меняются так, в одночасье. Значит, причина есть.

Но дальше говорить надо было осторожно.

- Мой государь, - начала она. - Джиао молода и импульсивна, она игрива и подвижна, словно ребенок и так же непосредственна и прекрасна.

Император слушал ее, не прерывая, но надо было видеть, как меняется его лицо, как на нем возникает ощущение досады, а гнев приобретает несколько иной оттенок.

- Ваша наложница гуляла в саду, а у нас достаточно много растений, пыльца которых в сочетании с другими веществами может вызывать отравление. Что, если она, любуясь цветами, случайно коснулась опасного растения, а после попробовала пирожные и выпила чай? Спросите лекарей, они подтвердят, бывают вещества неопасные сами по себе, но в сочетании с другими могут превращаться как в лекарство, так и в яд. И еще. Если бы Джиао была отравлена тем ядом, что нашли у слуг, я боюсь, она бы не смогла так быстро оправиться.

Она ненадолго прервалась, надо было проверить, как сказанное укладывается в голове мужа, уже назначившего ее виновной. Сейчас он был похож на удава, наблюдающего за своей жертвой.

- Но кто-то пронес яд во дворец. Этот кто-то мог покуситься и на меня, и на наследного принца, и на вас. Государь, кто-то хочет посеять смуту и навредить династии. Но это не я, поверьте, это не я. Я и моя семья верны вам.

Нехороший взгляд проскочил у него, очень нехороший.

- Твоя семья, - проговорил наконец Гуауэй. – Твой отец Гу Лао Сыван забрал себе очень много власти и хочет еще больше. Что до тебя, Лоан, то ты меня разочаровала.

Он прошелся по кабинету, заложив руки за спину.

- Я доверился тебе, а ты не справилась.

- Я прошу прощения, - раз тональность обвинений изменилась, Саша решила не нарываться, а склонилась перед ним. – Накажите недостойную.

- Да, ты будешь наказана, - Гуауэй потер пальцы и, откинув голову назад, произнес: - Ты императрица, Лоан. Императрица должна управлять гаремом и строго следить за порядком. А твои слуги пронесли во дворец яд. Поэтому ты больше не будешь управлять гаремом. Этим займется моя матушка, вдовствующая императрица.

Глава 6

Неприятно осознавать, что круг твоих врагов гораздо шире, ты могла предположить. Но в этом есть нечто положительное — меньше иллюзий и ненужных эмоций. Некоторое время Саша молчала, уйдя в себя.

Пока наконец не услышала:

- Что будешь делать с порошком?

Ей вдруг показалось, что голос Бэя звучит не в сознании, а наяву. Потом поняла, что это просто такой эффект. Она вздохнула и проговорила:

- А что сделала Лоан? Если, конечно, ей посылали это средство.

И повернулась к мужчине лицом. Он выдержал ее взгляд. И вообще, моментами ей казалось, что он обычный мужчина. Воин, солдат со своими нерушимыми понятиями о чести. Так почему же демон? Но об этом спрашивать, конечно же, было неуместно.

- Да, - кивнул он. – Когда император наказал Лоан, мать прислала ей записку и средство, вызывающее рвоту и боли в животе.

- Зачем?

- От нее хотели, чтобы она объявила себя беременной. Лекаря семья собиралась подкупить.

- Вот как, - нахмурилась Саша. – И что Лоан?

- Императрица приняла средство.

- И как? Удалось умилостивить мужа?

Бэй качнул головой.

- Нет. К ней прислали только одного лекаря. Все остальные были у Джиао, которой, - он помедлил. – Нездоровилось.

- Значит, я не буду принимать это, - сказала Саша.

Уничтожить пакетик с порошком было несложно, она просто бросила его на угли жаровни. Однако этим не ограничилась.

Ей давно уже казалось, что семье Гу, если они хотят удержаться у власти и не допустить усиления дома Ньян, следует пошевелиться. А только доставать ее своими требованиями.

- Я хочу написать письмо отцу Лоан, - сказала она. – Это допустимо?

- Да, - безэмоционально произнес Бэй. – Но если императрица захочет сделать это официально, послание прежде прочтет цензор, потом цзяньгуань-советник. И только после этого оно попадет на стол к императору. И если император соизволит и поставит малую печать, письмо будет отправлено.

Этот вариант отпадал сразу.

Оставалось только подкупом через слуг. Но это тоже было опасно. Если за ней следят, то такое послание перехватят сразу.

- А если я напишу прошение, чтобы ко мне прислали мою младшую сестру?

- Это выход, госпожа, - проговорил Бэй. – Но ты должна понимать. Незамужняя девушка из знатной семьи, вошедшая в запретный город, останется там навсегда.

Неожиданно и неприятно.

- Еще ты должна понимать, что младшая сестра Лоан с большой вероятностью может стать наложницей. И в этом случае противостояние между вами будет не менее жестоким, чем с Джиао. Когда на кону корона, родственные узы ничего не значат. Для семьи Гу не будет иметь значения, какая именно из дочерей станет императрицей.

Высокие отношения.

- Но я могу просить, чтобы ко мне допустили мать Лоан? - сказала Саша.

«Да, это возможно», - голос Бэя прозвучал в сознании, а сам страж внезапно застыл и как будто ушел в себя, прислушиваясь к чему-то.

В этот момент в покои поскреблась служанка.

- Войди, - сказала Саша.

Девушка проскользнула внутрь, озираясь и кланяясь до земли, и проговорила:

- Госпожа, к вам пожаловала государыня вдовствующая императрица.

Саша застыла. Но ведь в прежнем сценарии не было такого?

Похоже, прошлое меняется с каждой ее попыткой что-то изменить.

***

Вдовствующая императрица Чжао вошла в покои. Женщина, с круглым, слегка одутловатым лицом, вероятно, в молодости она была редкой красавицей. Она и сейчас явилась во всем великолепии, в золоте и драгоценных камнях, с высокой прической и в короне, . Ее темно-вишневое платье все горело драгоценной вышивкой, словно павлинье перо.

Саша поднялась с места и склонилась перед свекровью, но не слишком низко, как положено по статусу.

- Приветствую государыню, вдовствующую императрицу.

Лоан была супругой императора Гуауэя, но положение матери императора выше.

- Прошу, государыня, присядьте и выпейте чаю, - проговорила она и подала знак служанкам.

Чжао холодно кивнула, прошлась хозяйским взглядом по убранству комнаты и прошествовала к возвышению, на котором располагалось домашнее подобие трона. Оперлась на подлокотник и спросила:

- Чем ты была занята?

Чуть поодаль за меленьким низким столиком были разложены письменные принадлежности. Вдовствующая императрица взяла чашку чая и уставилась на нее как сфинкс.

Вообще-то, Саша собиралась писать прошение, чтобы к ней допустили мать Лоан. Но сейчас вдруг поняла, что об этом лучше помалкивать. Склонила голову и проговорила:

- Хотела написать прошение вам.

- Мне? – накрашенные губы императрицы-матери искривились. – И зачем?

- Я не могу покидать своих покоев…

- Именно, - перебила ее Чжао. – Об этом я хотела поговорить. Так-то ты чтишь волю своего супруга императора? Он попросил тебя о такой малости, позаботиться о его наложнице. А ты?

Саша отвела взгляд, чувствуя, что еще немного и выскажет этой молодящейся старухе все, что о ней думает. Но нельзя, потому сдержалась.

- Моя госпожа, я старалась. Устроила прием в саду и лично распорядилась выделить наложнице Джиао лучшие меха и ткани из кладовых, - потом посмотрела старухе в глаза и сказала: - Но кто-то старается внести разлад.

- Конечно! – Чжао подалась вперед. – Ты пригласила на свой прием все отребье! А люди завистливы. Наложница императора может быть уже беременна, а ты подвергла ее опасности.

Так вот откуда ветер дует!

Император только переспал с этой Джиао, а они уже надеются, что это будет новый наследный принц?

Это разом помогло оценить расклад сил. Семья Гу очень сильна, без боя не уступит семье Ньян свои позиции. Вдовствующая императрица хорошо понимает и опасается кровопролития. А вот если бы у императора был еще один сын, которого бы он назначил наследником, - это могло бы решить проблему.

Хотелось послать старуху, но сейчас нарываться не стоило.

Глава 7

В помещение проскользнула одна из придворных дам Лоан и склонилась перед ней:

- Государыня, пришел дворцовый лекарь Син Ань.

- Лекарь? – переспросила Саша.

- Да, ваше величество, - придворная быстро глянула на нее и сразу отвела взгляд. – Он должен проверить ваш пульс.

Странно. Она ведь не принимала средство, которое ей отправила мать, а почему-то отыгрывается прежний сценарий. Стало интересно, это семья Гу подсуетилась, не стали ждать, решили действовать сами? Или этого лекаря послал кто-то другой.

- Хорошо, - она кивнула и отправилась за ширму. – Пусть войдет.

Через полупрозрачную ширму ей было видно неуклюже кланявшегося старичка с жиденькой бороденкой. Он опустился на колени, потом кряхтя встал и приблизился к ширме с другой стороны.

А после долго пыхтел, ощупывая ее руку через шелковый платок и наконец выдал:

- У государыни застой желчи. Это мешает жизненной энергии правильно циркулировать, она горит изнутри и не находит выхода. Я напишу рецепт, это излечит государыню.

Еще некоторое время пыхтел, возя кистью на литке бумаги, потом дрожащей рукой положил листок на стол:

- Вот… Я записал. Один состав для изгнания лишней желчи, а другой укрепляющий. Эти отвары нужно пить два раза в день...

Как-то слишком он трясся. А глаза неуверенно бегали.

- Хорошо, - обронила Саша.

- Откланиваюсь, государыня.

Старичок в одежде придворного лекаря согнувшись засеменил к выходу. Хотелось задержать и расспросить, кто его послал, но она не стала. Ведь у Лоан были свои тайны. И в этом случае, визит лекаря был бы оправдан.

Прислужница хотела забрать рецепт, но Саша сказала:

- Позже, сейчас оставь меня. Я устала.

- Да, государыня, - та зыркнула на листок с записями и попятилась к выходу.

Когда она вышла, Саша спросила:

- Бэй, что в рецепте?

Саша сама была врачом, но здесь ее врачебный опыт не помогал. Слишком много неизвестных названий. Ее личный страж мельком глянул на листок с рецептами, коснувшись его кончиком клинка, и проговорил, глядя в сторону:

«Каждый по отдельности безвреден. Но вместе – медленный яд. Вызывает помутнение рассудка».

Вот как. У нее в голове картина сложилась сразу.

- А этого лекаря прислала вдовствующая императрица?

Личный страж кивнул.

- Вдовствующая императрица Чжао выразила беспокойство о здоровье Лоан и распорядилась отправить лекаря проверить ее пульс. Как добрая матушка она должна была убедиться, что со здоровьем невестки все в порядке. Ведь императрица Лоан может быть беременна, а династия так ждет еще одного наследника.

У Саши чуть не началась смеховая истерика.

Матушка Гуауэя – это что-то. А как быстро сориентировалась! Выставить Лоан сумасшедшей и избавиться от нее и ребенка так, что семья Гу не сможет предъявить претензий. И главное, если кто-то начнет копать, к ней никаких претензий, самое большее, что может произойти - казнят прислугу, неверно подававшую госпоже лекарство.

Воистину, каждое ее новое действие меняет сценарий, но весьма своеобразно.

А ей нужно победить. У нее есть цель и ребенок на руках. И если нужно совершить невозможное, она это сделает.

Вслух Саша сказала:

- Ты говорил о тайной страже семьи Гу. Тени.

- Да, - страж напрягся.

- Откуда ты знаешь? Ты был одним из них?

Это был личный вопрос, наверное, глупо было задавать его демону вот так в лоб, но у нее мелькнула догадка.

Мужчина кивнул.

- Да.

Все-таки она была права.

- А как ты стал... таким?

Еще более личный вопрос, но ей надо было понять.

Ведь он не зло во плоти. В нем не ощущалось жажды нести разрушение и смерть. И то, как он сказал сначала, что на нем долг жизни.

«Я никогда не покину и не предам тебя»

- Меня прокляли, госпожа, - мрачно проговорил страж, мышца на щеке судорожно дернулась, как будто ему было больно.

Она не рискнула спрашивать, за что. Спросила другое:

- Если я хочу бежать с помощью тайной стражи семьи Гу. К кому я должна обратиться?

Личный страж перевел взгляд на входные двери в покои. Почему ей показалось, что мужчина напрягся? Однако он начал говорить.

- Тебе нужно суметь связаться с Гу Дэшэном. Он главнокомандующий войск клана, генерал границ.

Низкий голос Бэя звучал вроде бы безэмоционально, но все-таки что-то за его словами угадывалось. Что именно, стало ясно, когда он продолжил:

- Генерал Дэшэн племянник Гу Лао Сывана. Когда-то в юности они с Лоан вместе росли и были довольно близки. Даже хотели пожениться. Дэшэн просил руки Лоан у ее отца, однако тот ему отказал. Его отправили на границу, а Лоан выдали замуж за третьего принца Гуауэя, который тогда еще был просто Ваном.

Странно было слышать, что у Лоан могла быть личная жизнь до того, как она попала во дворец и стала императрицей. Что она, оказывается, в юности была влюблена в кого-то. Все это неожиданно делало Лоан ближе, превращало в живую женщину со своими страстями.

- С того момента, как Лоан стала императрицей, они больше никогда не виделись с глазу на глаз. И все же я думаю, Дэшен не откажет ей в помощи. Но это будет опасно, госпожа.

Теперь Бэй смотрел ей прямо в душу. В темных глазах демона отражалось пламя, и казалось, что они светятся изнутри. Какое-то предупреждение горело там.

- Но здесь везде опасно, - возразила Саша.

Он закусил край губы, некоторое время молчал, потом кивнул:

- Как тебе будет угодно, госпожа.

Опять повисло молчание, наконец она спросила:

- Как мне связаться с ним?

- Служанка, что передала тебе записку матери.

Вопрос возник сразу.

Насколько та служанка надежна? Но ведь у каждого тут есть какие-то родственники? Всегда можно надавить, что-то пообещать.

Получалось, что риск тут пятьдесят на пятьдесят. Или-или. Или выгорит, и тогда она вырвется из дворца. Или… Отыграется первый сценарий. Но сидеть на месте и ждать, когда старая змея императрица-мать и драгоценный супруг вкупе со своей новой наложницей их с малышом уничтожат, Саша не могла.