Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона

Глава 1

— Завтра наша свадьба. Надеюсь, ты рада, добилась своего.

Я озадаченно моргнула.

Все, чего я хотела добиться последний год, — двигаться самостоятельно. Иметь возможность встать, пойти, куда захочу, да хотя бы почесать нос!

Сейчас мое желание, определенно, сбылось: я сидела. И чувствовала тело! Вот только — не мое. За год болезни я стала похожа на скелет, а тело, которое я видела, когда опускала взгляд, буквально дышало здоровьем, принадлежало совсем юной девушке и носило темно-зеленое платье в пол.

Пол, кстати, дубовый, а не линолеум там какой-нибудь. А что вообще происходит?

— Хочу заранее тебя предупредить: ты мне по-прежнему никто, и это никогда не изменится, — холодно произнес тот же мужской голос. — Кивни, если поняла, Дальше. Твоя задача — как можно быстрее после свадьбы родить мне наследника. На этом все. Больше нас ничего не связывает. Тебе ясно?

Ясно? Ничего не ясно. Последнее, что я помню — капельница. Потолок больницы. Не получается вдохнуть.

Я прожила хорошую жизнь: успела в одиночку поднять детей, увидеть новорожденную внучку, выйти на пенсию. Всякое бывало, кроме…

— Говори! — прошипела стоящая позади меня женщина и отвесила мне оплеуху.

Голова от сильного удара мотнулась, перед глазами потемнело, рыжие волосы упали на плечи. Рыжие? Почему у меня рыжие волосы?

И это еще кто так смеет со мной обращаться?

— Вы сейчас ударили мою истинную, — опустившимся, похожим на рык голосом сказал мужчина. — Еще раз так сделаете — останетесь без рук.

Я вскинула взгляд и буквально задохнулась, как будто налетела с разбегу на стену.

Этот мужчина был…

Красивый. Молодой, лет тридцати, смуглый, в костюме-тройке, высокий и широкоплечий. А глаза… Глаза странные, как будто линзы. Темно-карие, с вертикальными зрачками.

Драконьи.

И взгляд исподлобья, тяжелый, недобрый.

Внутри все сжалось от страха — это еще почему? В последние годы я уже ничего и никого не боялась, разве что за детей, за внучку.

Но тут было что-то другое, как будто инстинкт.

Смотрел на меня мужчина с отвращением, полные губы кривились, и я тут же передумала считать его красивым.

Не заслужил.

— Да блаженная она! — воскликнула из-за моей спины женщина. — Слов нормальных не понимает, уж сами видите, лорд Мэлори. Еще и переволновалась, он ж все пороги вашего дома обивала, бедолага! Сейчас я… С ней, знаете, рука жесткая нужна.

Она встряхнула меня за плечи.

Кто блаженная, я? Да я даже во время болезни сохраняла ясный ум, старшая дочь ко мне в больницу советоваться прибегала по рабочим делам. Блаженная! Я сама самых низов поднялась, свое дело построила, детям передала.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию: я — не похожа сама на себя, могу двигаться, обстановка гостиной вокруг — старомодная и роскошная, ничего общего с современной больницей. Тело мое — явно молодое, сильное, кровь с молоком.

А еще тот сон, который я увидела накануне. Кажется, я начинала понимать его смысл.

“Спаси их! Именем светлой богини заклинаю! Я все сделаю, все отдам, жизнь свою — что угодно! Ты их только спаси!” Я помню, как потянулась к этому зову, отчаянно желая помочь.

А потом, несколько дней провисев между жизнью и смертью, — оказалась тут.

Неужели так и вышло? Какая-то глупышка отдала свое тело и свою жизнь? Но кого я должна спасти? Ради кого она пошла на такие жертвы? Вот дурында!

Женщина, стоящая за моей спиной, так сильно сжала мое плечо, что ее длинные ногти впились в кожу, и я едва не вскрикнула от боли.

Ладно, разберемся со всем потихоньку.

Для начала хорошо бы остановить членовредительство.

Я вскочила, вырываясь из болезненного захвата, и схватила с каминной полки тяжелую металлическую фигурку… кого-то. Мне было не до того, чтобы смотреть.

— Не подходите, — предупредила я.

Я перевела взгляд с мужчины, которого назвали лордом Мэлори, на стоящую у стены женщину. Хотя, скорее бабищу. Высокая, в длинном золотистом платье, увешанная цацками.

Сейчас ее густо накрашенное лицо перекосилось.

— Ах ты дрянь!

Она бросилась ко мне, и я уже готовилась пустить статуэтку в ход, когда мужчина коротко скомандовал:

— Достаточно.

В этот же момент женщина как будто натолкнулась на невидимую преграду и замерла в двух шагах от меня, хватая ртом воздух, как уродливая накрашенная рыба.

— Вон. Оставьте меня с моей будущей женой наедине.

Так. Я пока не очень хорошо понимала, что здесь происходит, но — будущей женой? Вот этого вот, который смотрит на меня, как на моль в шкафу, которую ни один дихлофос не берет?

Нет уж. Хватит меня отца детей, который бросил меня много лет назад, потому что я “постарела, обабилась”, и второго, позднего брака — еле ноги унесла, а благоверный чуть не отсудил бизнес. Не складывалось у меня с любовью.

Потихоньку я начинала понимать, что происходит.

— Конечно, лорд Мэлори, — уперев глаза в пол, сказала бабища.

Она чинно поправила юбку и направилась к двери. Проходя мимо меня, бабища впилась в мое лицо глазами, окруженными ресницами с таким толстым слоем туши, что вот-вот грозили отвалиться от тяжести, и прошипела в ухо:

— Только попробуй что-нибудь отколоть — пожалеешь! Твои ублюдки мне за все заплатят, имей в виду!

Она прошла мимо, задев меня плечом, а я боялась пошевелиться. “Ублюдки”? Что она имела в виду?

У меня в это мире есть дети? И они в опасности?

Внутренности скрутило страхом, но не моим, а как будто чужим, застарелым, оставшимся в этом теле после… предыдущей хозяйки? Должно быть. До сих пор я только читала о таком, но…

Нужно быть осторожной и во всем разобраться. Один час погоды не сделает, глупостей я наворотить смогу на раз-два, а вопрос слишком серьезный, тут нельзя ошибиться.

Дверь за моей спиной хлопнула, а затем раздались шаги, приглушенные мягким лежащим на полу ковром.

Глава 2

Продала?

И это — кандидат в мужья так со мной говорит? Нет уж. Девчушка, в тело которой я попала, может, и согласилась бы такое терпеть, но не я.

Я теперь на тему неудачного замужества лекции могу читать. Хотя красивый, конечно, как сказка. Я запоздало поняла, что у меня сердце от его близости колотится, как у девчонки. Еще не хватало. Молодое тело — молодые проблемы.

— Отвечай. Или кивни, если понимаешь. Или ты в самом деле умственно отсталая?

— Понимаю, — ответила я, тайком щипая себя за руку.

Больно. Не говоря уже о том, что я чувствую тепло тела мужчины и его запах, терпкий и тяжелый, похожий на запах костра, кожи, дерева.

— Отлично. — Он поморщился. — Выйти замуж за дракона — это ли не партия мечты? Я спрашиваю серьезно, никогда раньше не имел дело… с такими, как ты.

Прозвучало это оскорбительно.

Такими, как я? А что со мной не так? Сильная, здоровая и молодая, насколько я могу оценить. Мне все нравится.

“Я стану женой дракона! — пронеслось в голове короткой вспышкой. — Мы будем жить в огромном доме! И ни в чем не будем нуждаться!”

Так.

— Отвечай.

Да что он о себе возомнил? Впрочем… я как наяву почувствовала твердость пола коленями, услышала собственный отчаянно-радостный крик: “Лорд Мэлори! Лорд Мэлори! Я тут!”

Опустив взгляд, я заметила, что платье внизу слегка пыльное — похоже, одетая в него девушка действительно ползала на коленях.

Как этой девчушке хватило ума так унижаться? Ради чего?

— Да, — наугад ответила я.

Широкие брови мужчины (дракона?) взлетели вверх.

— Да? — переспросил он. — Что — да?

— Нет, — тут же исправилась я.

Включи голову, Елизавета Павловна! Эта девчушка, Элис, умоляла тебя ей помочь, спасти… ее детей!

В ногах у этого… дракона валялась. Не просто так ведь!

А ты сейчас сгоряча дров наломаешь, дубина ты стоеросовая!

Разобраться бы сначала, что происходит. Явно ведь не по любви свадьба. А зачем тогда? Мне бы для начала привыкнуть, что дракон — это не ящер огнедышащий, а вполне себе сволочной мужик. Хотя… глаза-то вон какие, звериные. Может, совмещает?

— Ясно, — скривился дракон, осмотрев мое растерянное лицо. — Руку.

Я послушалась, протянув ему свою ладонь тыльной стороной вверх. Ладонь была твердой, покрытой царапинами и немного шершавой. Ногти — аккуратно подпиленными, но все равно немного неровными, будто их приводили в порядок в последний момент. Это были явно руки девушки, которая знала, что такое физический труд.

— Ты думаешь, я тебя целовать собрался? — рявкнул он, и черные глаза на секунду мигнули натуральным огнем. — Левую!

Я ничего не смогла с собой поделать — дернулась от его окрика.

На запястье моей левой руки красовался причудливый ярко-алый рисунок, вязь символов и узоров. Красиво.

Когда дракон вытянул вперед свою руку, расстегнув манжет рубашки, я увидела на его запястье такой же узор.

Это еще что? Метки? Прямо как в книгах?

Лицо дракона стало еще более неприязненным, а меня, когда наши метки оказались рядом, с головой накрыло чувство... Я даже затруднялась его описать. Влюбленность, восторг, страсть — это все еще откуда? Господи помилуй, слова-то какие вспомнила, прям как в молодости.

— Глупо было ожидать, что метка вдруг исчезнет, — резюмировал дракон. — Хотя хотелось бы надеяться, что боги смилуются и мне не придется иметь с тобой ничего общего. Что ж, дорогая истинная. Как тебя там… — Дракон скривился. — Ирен?

— Элис.

Имя всплыло в голове мгновенно.

Интересно, что еще я смогу вспомнить?

— Неважно. Завтра ты станешь моей женой. Так что давай-ка обсудим правила. Твоя основная задача — родить для меня ребенка. Деньгами я тебя обеспечу, можешь не беспокоиться, — ты ведь этого хотела?

Голова буквально взрывалась от вспышек всплывающей из глубины памяти информации.

“Истинная для дракона — это все равно, что подарок небес. Драконы любят своих истинных, сдувают с них пылинки и носят на руках. Они — главные сокровища драконов. Тебе так повезло, Элис! Скоро ты уберешься отсюда — и будешь жить, как настоящая леди!”

Что-то меня на руках явно носить никто не собирался.

— Я думала, драконы любят истинных, — хмыкнула я.

Вот ведь сказки! Что в нашем мире, что в этом. Сказки о любящих заботливых мужиках, я имею в виду.

— Не тех, кто готов продаться любому, лишь бы платили, — отрезал дракон. — О любви в нашем с тобой случае речи не идет — и даже не поднимай эту тему. Считай это… сделкой. — Дракон неприятно ухмыльнулся. — Ты же знаешь, что такое сделка? Когда мужчина платит — а ты делаешь то, что он тебе сказал?

Ах, вот оно что. Неужели Элис… представительница той самой древнейшей профессии? Ладно. Рано пока делать выводы.

Мне надо думать о детях. Этот дракон явно о них ни сном ни духом и настроен ко мне, мягко говоря, недружелюбно. Договориться с ним тоже будет сложно: я тут в откровенно слабой позиции, мне просто нечего предложить. Судя по всему, он легко заставит меня слушаться в любом случае.

Упрашивать? А толку? Он с удовольствием бы избавился от меня, это видно. Какое ему дело до каких-то детей?

И — вдруг я сделаю хуже? Дети у той странной бабищи — от нее всего можно ждать. Нужно быть осторожной.

— А если я не хочу быть вашей женой? — задала я самый безопасный вопрос из тех, что меня интересовали.

В крайнем случае — его всегда можно списать на женскую капризность. Пять минут назад хотела — сейчас передумала. Всякое бывает!

Дракон вздернул брови и ухмыльнулся. Красивое лицо исказилось, мгновенно стало похожим на звериную морду, даже черты лица заострились, а глаза… Нет, они правда загорелись, как у хищника в темноте!

Я приложила усилия, чтобы не отступить.

— Не хочешь? — удивленно произнес он, подходя ко мне вплотную. — А что так? Пробираться всеми правдами и неправдами ко мне в дом, тыкать в лицо меткой, умолять меня, дракона, взять тебя в жены — это ты хочешь. А сейчас вдруг — не хочешь. Цену решила себе набить?

Визуалы

Привет!

Это Элис, наша героиня, здесь ее можно рассмотреть поближе



И у меня есть еще такой вариант визуала) Элис с сыном, с которым мы обязательно познакомимся дальше. И не только с ним.



Лорд Седрик Мэлори, дракон, обладатель гипнотически-тяжелого взгляда



А это та самая красотка, которая помешала их разговору



Спасибо, что вы со мной.

Глава 3

Так, вдох-выдох, надо успокоиться. Мысль о союзнике отложим на потом — еще будет время обо всем подумать. А пока мне нужно собрать как можно больше информации о том, что здесь творится.

Кто такая эта бабища? Почему у нее оказались дети Элис? Почему она привела Элис к дракону, как на смотрины?

Столько вопросов — и ни одного ответа.

— С этими ублюдками твердая рука нужна, — заявила бабища. — Тем более, они от этой идиотки, наверняка умственно отсталые. Яблоко от яблони!

Я закусила губу, а затем рванула на себя дверь и вышла на крыльцо.

— Явилась! — обрадовалась бабища, ударяя веером по раскрытой ладони, похожей на наманикюренную лопату. — За платье испорченное мне отдельно заплатишь. — Она кивнула на мой испачканный пылью подол. — Быстро в карету! Там поговорим про то, как ты себя ведешь.

Потупив взгляд, я едва слышно произнесла:

— Лорд Мэлори велел мне остаться здесь до свадьбы.

Я много думала о том, как поступить, пока спускалась вниз. Послушаться лорда Мэлори — или нет?

Допустим, я не послушаюсь и сделаю так, как велит сердце: прыгну в карету, рвану навстречу детям. Возможно, я в самом деле увижу детей Элис. Но смогу ли я их вытащить? Нет, я ведь не могу просто взять малышей в охапку и пойти с ними на улицу. Где мы будем жить? Что будем есть? Где гарантии, что я смогу спрятаться от вот этой бабищи?

Мне нужно было время.

И мне следовало сохранять холодную голову. За этим я здесь и появилась.

“Мам, мам я есть хочу!”

“Ма-а-ам! Мам, животик болит!”

Я вздрогнула, отгоняя воспоминания о детском плаче, такие реальные, что показались громче собственного голсоа. Старый деревенский дом, пыль, холод… Воспоминания были явно не мои, а Элис. От голодного плача ее детей у меня по коже пробежали мурашки.

Им что, совсем нечего было есть? Кажется, так. А потом… потом… Что случилось потом? Как Элис угодила в эту переделку, потеряла детей, — и как мне из всего этого выбраться?

— Это еще зачем? — вздернула брови бабища, вырывая меня из чужих воспоминаний. — Что ты навыдумывала, дурында? Быстро в карету!

Она попыталась схватить меня за шею, но я отшатнулась.

Зубы сжались. В теле я ощутила какой-то странный спазм. Оно хотело скукожится, втянуть в плечи голову, ожидая удара, на глаза навернулись слезы. Внутри все вопило от тревоги, и мне понадобилось несколько секунд, что сообразить: это не мои чувства. Это — Элис. Мышечная или телесная память, магия, бог знает, что еще, но это она.

Но именно та часть, что осталась от Элис, сейчас заходилась внутри от страха и отчаянья, пытаясь заставить меня попятится, не спорить, подчиниться, уступить, чтобы не сделать хуже.

Нет уж. Прости, дорогая, но я беру дело в свои руки, раз уж ты меня позвала. Слишком часто ты уступала — и что из этого вышло?

— Я не могу. Лорд Мэлори мне запретил. Езжайте без меня.

Бабища, возвышающаяся надо мной, как скала, широко раскрыла густо накрашенные глаза и затряслась от негодования.

— Ты! Да ты как смеешь так со мной разговаривать! Ты, дрянь! Думаешь, стала невестой дракона и…

— Разве он даст деньги жене, которая будет с ним спорить в таких мелочах? — тихо спросила я, старательно сдерживая злость.

Далеко, ох далеко позади в моей жизни остались времена, когда я вынуждена затыкать себе рот и любезничать с такими вот людьми. Ничего. Это временно. И — для дела.

— Ах ты…

— А она права, — внезапно вступил в разговор мужчина в плохо сидящем сером костюме.

Вблизи я рассмотрела, что ему около пятидесяти лет, он обрюзгший, как старик, и явно в отличных и близких отношениях с алкоголем — лицо было характерно отекшим.

Ну, он хотя бы на моей стороне. Хотя порядочный человек бы с этой бабищей связываться не стал, так что с ним нужно быть осторожнее. Но вдруг получится использовать для своих целей? Информация! Пока — мне нужно как можно больше информации.

— Что? — возмутилась бабища, но мужчина схватил ее за локоть и что-то зашептал в ухо.

Я молчала, повторяя про себя, что необходимо оставаться спокойной.

— Ладно, — бросила наконец бабища, а потом приблизила свое лицо к моему, обдавая запахом несвежего дыхания. — Но имей в виду — если к концу недели у меня не появится двадцать золотых… Пеняй на себя.

Ничего себе у нее аппетиты! Интересно, какой курс у золотого был бы относительно доллара?

— Я хочу увидеть детей.

— Ой! То "не поеду", то "хочу увидеть", ты уж определись, дурища! Мозгов, как у курицы! Смотри, кто ж тебе запрещает, — хмыкнула бабища. — Или ты дорожку забыла к родному кварталу? Что, невесте дракона уже не по чину знать, где расположены “Сладкие грезы”?

“Сладкие грезы”, значит. Отлично. Теперь я знаю название места, где эта бабища держит детей.

Уже больше, чем ничего.

Может, если я покопаюсь в памяти Элис, смогу добыть еще полезных сведений?

“Спаси их! Пожалуйста, спаси!” — прозвучал внутри испуганный крик.

Да чтоб его. Никакой пользы, сплошное наматывание соплей на кулак.

— Не грусти, — похлопала меня по щеке бабища ладонью-лопатой. — Готовься к церемонии, а твои щенки пока побудут у меня. В надежных руках. Двадцать золотых — не забывай. Я же люблю тебя, дуреху, как дочь! Добра тебе хочу! А ты уж меня-то отблагодари! Я-то ради тебя в лепешку расшиблась, чтобы тебя лорду Мэлори представить! Потому что добра желаю!

Добра, значит. Мило.

Я смотрела на то, как бабища с ее огромной тушей громоздится в карету, и прокручивала в голове варианты действий.

Затем развернулась и вошла в дом, задумчиво прикусив губу. Что мы имеем? Я знаю, где дети, — это плюс. Не знаю, как их вытащить и что делать дальше, — это минус.

Хорошо бы побольше разузнать о вот этом милом узоре на моем запястье. Просто красивая картинка — или что-то большее? Сможет ли дракон благодаря этому меня найти? Но тогда выходит, что свою истинную он нашел бы сам, а Элис, как я поняла, вынуждена была обивать пороги его дома, лишь бы женить на себе. Зачем, кстати? Из-за денег? Должно быть. Что творилось в голове у бедняжки, мне было сложно понять, я-то всегда предпочитала рассчитывать только на себя и ни у кого ничего не просить.

Глава 4

— Ну!

Дракон встряхнул меня, так что голова мотнулась. В этот момент мне стало по-настоящему страшно и, хуже всего, я абсолютно не понимала, что происходит.

— Я…

— Ты?

— Больно! — выпалила я, сжимаясь от страха.

Дракон замер. Карие глаза с вертикальными зрачками горели от злости, черные волосы падали на лоб. Он опустил взгляд на свою ладонь, которой сжимал мой локоть, разжал пальцы и отступил на шаг.

— Я повторю еще один раз, — тихо и сдержанно сказал он. — Ты здесь для того, чтобы родить мне наследника. Больше ни для чего. И я не собираюсь иметь с тобой дело и выслушивать от какой-то шлюхи еще хотя бы слово о том…

— Лорд Мэлори, — не выдержала я, — а вы в курсе, что для того, чтобы родить наследника, нам с вами придется заняться любовью?

Он окинул меня бесстрастным взглядом, в котором, тем не менее, отлично угадывалась брезгливость.

— Значит, займемся, — спокойно сказал он. — Возвращайся в дом. И постарайся не беспокоить меня по пустякам. Вообще мне на глаза лучше не попадайся, пока я сам тебя не позову.

Он развернулся, рывком распахнул калитку, а затем забрался в карету, дверь которой была гостеприимна распахнута.

Я снова поймала на себе недружелюбный взгляд Кэти, а затем кучер взялся за поводья, и…

— Мне нужны деньги! — крикнула я. — Для…

— Попроси у экономки, — перебил лорд Мэлори и высунул голову из окна кареты. — Чтоб вам провалиться, мы сегодня поедем или нет?

Кучер издал короткое “Н-н-но!” — и лошади тронулись, копыта зацокали по покрытой брусчаткой дороге.

Лорд Мэлори посмотрел на меня за секунду до того, как карета уехала слишком далеко вперед, и я уже не могла видеть того, кто сидит внутри.

Ну и что это было только что?

Я потерла руку, морщась от боли, и уставилась на метку на запястье.

Что ж. Один вариант решения проблемы не сработал: просить о помощи дракона явно не стоит.

Может, не так уж Элис была и не права, когда спрятала от него детей? Может, та бабища — меньшее зло?

Но у меня теперь деньги почти в кармане — а это уже немало.

Я поднялась на крыльцо, вошла внутрь особняка и огляделась. Пол и лестница из темного лакированного дерева, темно-синие обои на стенах, нарисованные масляными красками пейзажи, зеркало, цветы в вазе на полу — спокойная и сдержанная обстановка, каждый сантиметр которой, тем не менее, беззвучно кричал о достатке.

Заглянув в столовую, а затем осмотрев гостиную, я нахмурилась. В голове бешено вертелись шестеренки: забытое почти чувство из тех времен, когда я еще сама вела бизнес и вынуждена была сходу включаться в любую проблему, даже самую нерешаемую. Этим мне предстояло заняться сейчас: а порефлексировать по поводу того, что все происходящее невозможно, я смогу позже.

Была в обстановке дома одна-единственная странность: она совершенно ничего не говорила о том, кто здесь живет. Фотографий по понятным причинам не было: я подозревала, в этом мире их пока не изобрели. Но нигде не было ни портретов, ни личных вещей, ни женских безделушек, ни игрушек для детей — ничего. Разве что красный герб с изображением дракона над камином и то — один-единственный, как будто дань традициям или правилам.

Задумавшись, я вернулась в столовую и подошла к двери в противоположном углу комнаты. Кажется, за ней должна быть кухня? Вдруг там будет экономка или кто-то, кто сможет ее позвать?

Приоткрыв дверь, я услышала женские голоса и замерла. Везет мне сегодня на подслушивание! Вдруг и тут смогу узнать что-то важное?

Увы, в этот раз мироздание меня не баловало: я слушала о ценах на грибы, о том, что в мясном магазине на углу вечно все с душком, что у какой-то Мэри совсем разладилось с женихом, и как она его только терпит…

Когда я уже собиралась войти, на кухне раздался хлопок — я предположила, что хлопнула наружная дверь, — а затем громкий женский голос произнес:

— Ну вы представляете, а Мэри-то права! Лорд Мэлори в самом деле берет в жены шлюху из портового квартала! Вы представляете? Она его истинная! Лорд Бастард, выходит, женится на шлюхе! Ну разве не анекдот?

Что? Лорд Бастард? Она так назвала лорда Мэлори? Но почему? И… О. О!

А, пожалуй, становится понятно, почему он едва не убил меня за вопрос о приемных детях. Ну... что сказать? Пустырника ему в организме не хватает.

Что, лорд Мэлори, неужели я наступила вам на больную мозоль? Может, и отстутсвие семейных портретов связано с этим?.. Надо бы обдумать эту информацию.

— А ну тихо! Прикуси свой болтливый язык! — ответил ей низкий женский голос, а затем раздался стук.

— Я правду говорю! Он…

— Цыц! Еще раз услышу — вылетишь отсюда туда, где я тебя подобрала! Ишь, выискалась!

— Ты тут не хозяйка! И не затыкай мне рот!

— Дура! Лорд Мэлори ко мне добрее, чем родной отец отнесся, работу мне дал, крышу над головой! А тебе — разве нет?! Столько, сколько он, никто такой поломойке необразованной, как ты, платить не будет? Если ты еще хоть слово про него дурное скажешь — я тебя заставлю языком полы мыть, уяснила?! Совести у тебя нет! Лорд Мэлори женится — и это не наше дело! Иди лучше проверь, как там комната для будущей жены. И ни дай бог я хоть пылинку найду! Все должно быть идеально, уяснила?!

Раздался какой-то шорох, звон, как будто кто-то крайне зло управлялся с кухонной утварью, а затем недовольное бурчание:

— Ну вот что ты сразу? Уже и поговорить нельзя. Я ж ничего плохого не сказала, все знают, что…

— Прикуси язык. Иначе я обещаю, вылетишь отсюда.

На этом разговор закончился, зазвучал только стук ножей по доскам, шорохи и шум воды.

Я отчаянно прильнула ухом к приоткрытой двери, надеясь услышать еще что-то важное.

— А церемония-то завтра — когда начинается?

Так, это уже интересно! Это, видимо, про свадьбу. Участвовать я в ней, конечно, не собиралась, но информация будет не лишней.

— В полдень, как и положено. Ты мельче режь, мельче! И чеснок убери, леди Рихтер не ест его, опять хочешь по рукам получить? Что ж ты глупая такая!

Глава 5

Вернулся мой дорогой жених со своей зазнобой только к вечеру — до того момента я не теряла времени даром и многое успела выяснить о ситуации, в которой оказалась.

Много лет я была хозяйкой своего дела: сначала пришла в скромную контору, торгующую оптоволокном, финансовым директором, а потом нашла инвесторов и выкупила долю в бизнесе. За тридцать почти лет из загибающейся фирмочки мне удалось сделать преуспевающую компанию, которую не стыдно было передать детям.

Как и незабвенную героиню известного фильма, называли меня в основном “наша мымра”, а подчиненные шушукались, что им-то известно, почему я такая злая, потому что меня никто… ну, понятно.

Я старалась не обращать внимания, хоть обидные слова и жалили больно, особенно по молодости. Со временем я смирилась с тем, что ни семейного счастья, ни любящего мужа мне не суждено встретить — посвятила себя работе и детям.

Так вот, что я выяснила за время работы: уборщицы всегда знают больше, чем можно предположить.

Потому, получив золотые монеты и будучи предоставлена сама себе, я принялась бродить по дому в надежде наткнуться на служанок.

И удача мне улыбнулась!

Спустя примерно час после моего разговора с экономкой обе служанки, видимо, закончив с приготовлением ужина, расположились в столовой. Одна начищала серебро, а вторая — протирала окна, придвинув к ним невысокую лесенку-стремянку. Когда я вошла, обе встрепенулись, как испуганные птички.

— Ой! — воскликнула та, которая полировала серебряную вилку. — А мы сейчас… сейчас-сейчас!

Девушка принялась складывать серебро в коробку, но я поспешно замахала руками, направляясь к ближайшему стулу.

— Что ты, что ты! Я просто посижу здесь, на солнышке. — Одну из стен столовой и правда занимали окна почти целиком — так что света было в избытке.

Служанки переглянулись, и вторая, которая стояла на стремянке у окна, неуверенно спросила:

— Подать вам чаю, леди…

Вторая тут же на нее цыкнула. Ну конечно, я же не леди.

Обе посмотрели на меня настороженно, явно не зная, чего ждать, и я их понимала. С одной стороны — невеста лорда Мэлори! С другой — девица, мягко говоря, без титула, да еще и рода занятий — сомнительного.

И как тут быть?

— Чай — это было бы замечательно, — улыбнулась я. — Спасибо.

Просто так сидеть и смотреть, как служанки работают, было бы слишком подозрительно.

Уже спустя пару минут расторопные девушки принесли мне чай с пирожными и, пошептавшись, вернулись к работе. Я услышала только, как одна из них выпалила: “И что? Будущая супруга лорда Мэлори сказала нам остаться здесь — нам никто не приказывал ее не слушаться!”

Вторая с сомневающимся видом покачала головой, но вернулась все-таки к мытью окон.

Некоторое время в столовой было тихо, а затем я аккуратно забросила удочку.

— Такой большой дом! Здесь целых три этажа!

Дом и правда был огромным. Я помнила, как служанки говорили о том, что лорд Мэлори “богаче короля”, но “живет скромно” — что же тогда такое нескромно? Версаль?

Девушки переглянулись и ничего не ответили.

— И все так блестит! Вы вдвоем справляетесь с уборкой? Я даже представить не могу, как это сложно!

— Мы еще и готовим, — проворчала одна из девушек, остервенело натирая вилку ветошью. — А мисс Палмер говорит…

— Тш-ш-ш! — шикнула на нее вторая, но я уже нащупала слабое место — и меня было не остановить.

Разговорить их обеих было даже проще, чем экономку. Одну из них звали Мэри, вторую — Роуз, обе работали на лорда Мэлори уже несколько лет.

Ценнее источника информации — не найти.

— Это что, серебро? Настоящее? Это ты его чистишь? А как у тебя выходит так, чтобы они буквально блестели?

Я восхищенно покачала головой. Следовало отдать им должное: Мэри, а именно она занималась серебром, в самом деле работала довольно ловко, но главное — любила посплетничать, хотя Роуз от нее не отставала.

В общем, девушки были просто кладом.

Поболтав немного об особенностях чистки серебра, деревянных столов и о том, как тяжело вдвоем содержать такой дом, притом что мисс Палмер называет их лентяйками и балаболками, я перешла к тому, что меня по-настоящему интересовало:

— Я даже не знаю, как привыкнуть здесь ко всему — такой богатый особняк! — вздохнула я. — Я чувствую себя здесь чужой.

Девушки настороженно переглянулись и с двойным усердием принялись за работу: одна остервенело начала тереть чайную ложечку, вторая — уже кристально чистое окно.

— Лорд Мэлори, кажется, совсем не рад тому, что мы встретились, а мы ведь истинные.

Снова — обмен взглядами. В глазах у обеих зажглось любопытство. Но служанки хранили молчание, не торопясь выдавать секреты хозяина дома. Поднажмем.

— Я думала, все будет по-другому… — печально сказала я и украдкой вытерла слезу.

— Конечно, не рад! Леди Рихтер его почти на себе женила, а тут — вы! — оторвавшись от окна, выпалила Роуз. — Еще и… сами понимаете. Лорд Мэлори все-таки герцог, хоть и на отца своего…

— Роуз! — шикнула на нее Мэри.

— Что? Я правду говорю! И все это знают!

Так, лед тронулся, господа присяжные заседатели.

Я снова старательно всхлипнула, закрывая лицо рукой. Тут нужно было соблюсти баланс: всхлипнуть достаточно достоверно, но не настолько, чтобы эмоции Элис меня захлестнули, иначе я в самом деле разрыдаюсь.

Я так и не разобралась в том, как это работает, сколько я ни пыталась, я так и не смогла связаться с Элис, услышать ее голос и поговорить. Но то и дело меня накрывало ее воспоминаниями и чувствами.

Потому сейчас, старательно изображая горе, мне пришлось сглатывать ком в горле и сдерживать настоящие слезы.

— Что все знают? — спросила я дрогнувшим голосом.

Жаль, что разговор принял слишком серьезный оборот для того, чтобы я продолжила есть вот эти восхитительные маленькие пирожные, которые мне предложили.

Девушки переглянулись, а потом заговорили.

Глава 6

Инстинкты сработали раньше, чем я решила, что делать. Я перехватила запястье Кэти и изо всех сил оттолкнула ее от себя. Постоять за себя я умела! Тем более находясь в молодом сильном теле.

Вслед за этим налетел порыв ветра, и волосы Кэти, аккуратно лежащие на плечах, разметались. Я моргнула: откуда здесь ветер? Совершенно уверена, что окно закрыто.

Но задумываться об этом было некогда.

— Ах ты… — прошипела Кэти. — Да ты что себе позволяешь, шавка подзаборная!

Я увернулась от очередной атаки и, схватив с кровати подушку, выставила ее перед собой, как щит.

— Леди Рихтер, я не понимаю… — пропищала я, уворачиваясь от летящей в меня небольшой картины в тяжелой рамке, которую Кэти сдернула со стены. Картина грохнулась на пол.

Хоть бы дракон не пришел! Испортит мне всю малину!

— Ах ты не понимаешь? — взвилась Кэти, с которой мигом слетел аристократический лоск. — Ты, да что ты о себе думаешь? Думаешь, я позволю тебе пудрить ему мозги? Ты здесь никто! Слышала?! Если ты хоть слово при нем скажешь, шваль…

Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! У нее натуральная истерика — неужели так сильно расстроилась из-за того мальчика-оборванца и того, что я из-за этого заслужила крохотную искру расположения лорда Мэлори? Хотя она и так наверняка была на пределе: из рук уплыл перспективный жених.

— Леди Рихтер, — пролепетала я.

Ну и что делать? Пощечин ей надавать? В холодную воду окунуть? Мне бы с ней поговорить, спокойно, с глазу на глаз, — а какой тут разговор, когда она на меня бросается?

Вот ведь дурочка! Из-за мужика! Да было бы из-за чего расстраиваться, плюнуть и растереть…

— Ты еще и отбиваешься? Придется тебя проучить…

Кэти наклонила голову, а потом полезла куда-то в складки платья, и в ее руке блеснул нож.

— Леди Рихтер, — пробормотала я. — А что это вы удумали? Давайте…

Я не успела произнести “поговорим”, потому что Кэти меня перебила:

— Слушай меня внимательно, шавка, — тихо начала она, — твое дело маленькое — родить Седрику ребенка, а потом — убраться с глаз долой. Если ты еще раз к нему обратишься сама, если я увижу, что ты перед ним хвостом крутишь...

Она подняла нож выше. Вот ведь бешеная кошка!

— Да не собираюсь я…

В этот момент дверь спальни открылась. На пороге стоял лорд Мэлори. Мрачный, как туча. Метка на моей руке потеплела. Окинув взглядом комнату, он посмотрел на Кэти, которая едва успела спрятать нож. Резво! Надеюсь, в остальных вопросах она такая же расторопная.

— Убирайся отсюда, — уронил он. — Из этого дома. Немедленно.

От его тона стало страшно, даже воздух потяжелел. Впрочем… Убираться?!

Это он мне? Отлично! Деньги можно оставить? За моральный ущерб? Может, еще пару монет дадите?

— Что? — выдохнула Кэти. — Но Седрик…

— Вон.

А, это он ей! Стоп, что?! Нет-нет, мы так не договаривались.

— Ты цела?

Понадобилось несколько секунд, чтобы я сообразила: это он мне. Кивнув, я открыла рот, но ничего не успела сказать.

— Отлично. Ложись спать, завтра церемония.

— Но…

— Без “но”. Правила остаются те же — я не желаю иметь с тобой дел сверх необходимого, так что молчи. И не попадайся лишний раз мне на глаза.

— Это будет проблематично, учитывая, что завтра вы собираетесь взять меня в жены, — язвительно заметила я.

А потом еще и ребенка заделать. На лице лорда Мэлори не дрогнул ни один мускул.

— Не имеет значения. У нас с тобой не больше общего, чем у молота и гвоздя, я не хочу, чтобы ты себя обманывала. Нарушишь правила этого дома — пожалеешь. Это все, что тебе нужно знать.

От холодного тона по спине пробежали мурашки, внутри взметнулась иррациональная злость. Почему он обращается со мной, как с грязью на ботинке?! Может, для Элис терпеть такое было в порядке вещей, но для меня — нет.

— Кэти, — он повернулся к любовнице, — уходи. Это все. Никто не вправе нападать на мою истинную. Вон. Я распоряжусь, чтобы тебе подали экипаж. Мне жаль.

— Да она… — взвилась Кэти, и я, потянувшись вперед, ущипнула ее за руку, чтобы заткнуть. — Ай!

— Леди Рихтер на меня не нападала, — выпалила я, выступая вперед. — Мы разговаривали.

Кэти обернулась ко мне с огромными от удивления глазами. Ну вот она совсем глупая? Подыграла бы!

— Ты держишь меня за идиота? — осведомился лорд Мэлори, выгнув бровь.

При чем здесь я? Ты и сам неплохо справляешься.

На самом деле мне было очень страшно, как никогда в жизни. Почему-то в присутствии лорда Мэлори все переворачивалось — я не удивлюсь, если в этом замешана магия, потому что ничем другим объяснить я это не могла. Я отнюдь не была пугливым человеком, но каждый раз, встречаясь взглядом с карими глазами, у которых вертикальные зрачки, мне хотелось спрятаться.

Вздрогнув и отвесив себе мысленную оплеуху, я заставила себя собраться и окинула комнату взглядом. О! Джекпот!

— Вовсе нет. Она показывала мне... как зажечь и погасить свет.

Я кивнула на канделябр, торчащий из стены. Комната была освещена чем-то, напоминающим светящиеся камни, закрепленные в люстрах на потолке, но канделябры с обычными свечами здесь тоже были. Должно быть, чтобы у гостей был выбор.

— Вот как? А сама ты не умеешь управляться со спичками?

Я слегка попятилась. Изнутри, как из пробитой плотины, вырвались эмоции Элис, которые я старательно заталкивала подальше. Страх, ощущение предательства, боль от того, что лорд Мэлори, к которому она так рвалась, лишний раз не хочет на нее смотреть и, повторяющееся в речитативом в голове “мои малыши, мои малыши, мои дети!”. Мне даже стало ее жаль.

Тихо-тихо, девочка. Всему свое время.

К счастью, в этот момент Кэти наконец отмерла.

— Седрик, но ведь нужно было ей их показать. И помочь с вещами.

Ага. Особенно вон с тем милым пейзажем. Я изо всех сил понадеялась, что дракон не обратит внимания на валяющуюся на полу картину.

Глава 7

К счастью, дел было так много, что на сердечные метания и воспоминания о карих глазах и вкрадчивом голосе как-то не оставалось времени.

Я осмотрела комнату. Гостевая спальня, совершенно пустой шкаф, в ванной… О, мыло, целый брусок, вкусно пахнущий лавандой. Мыло нам пригодится. Я не собиралась, разумеется, обчищать особняк лорда Мэлори, но успокоила совесть тем, что мыло все равно предназначалось мне, так что я могу его слегка одолжить. Безмездно.

Теперь нужно было добыть еды: судя по подслушанному разговору, вряд ли стоит рассчитывать на то, что дети будут сытыми, если (когда!) я их вытащу.

Вещей у меня при себе не было, так что я с пустыми руками спустилась на кухню, где, к счастью, уже никого не было, и огляделась.

Вот была бы моя воля — я бы крошки с чужого стола не взяла. Но…

Ладно, это не для меня, это для детей. И… и вообще! Это плата за то, что я освобождаю лорда Мэлори от ненужной истинной. Сделка!

Успокоив себя, я огляделась, открыла пару шкафов и обнаружила в том, что стоял внизу, у плиты, — пирог. Тот самый, которым ужинал Рольф, уличный найденыш лорда Мэлори.

Несмотря на то, что мальчишка был очень голоден, осталось больше половины. На завтрак Мэри уже пообещала ему тосты с джемом, так что…

Продолжая убеждать себя в том, что это не воровство, а выгодная сделка (мне — пирог и мыло, а лорду Мэлори и Кэти — совет да любовь), я огляделась и увидела на полу плетеную корзину, с которой, должно быть, служанки ходили на рынок.

Отлично!

Прибавив к пирогу сыр и хлеб (совсем немного!), я накрыла свои находки куском холщовой ткани, найденным у плиты, и вернулась в столовую.

Теперь мне предстояло самое сложное: нужно было в самом деле что-то утащить.

Недостаточно ценное, чтобы это нанесло урон лорду Мэлори (вдруг еще решит вернуть!), но достаточно яркое и привлекательное, чтобы заинтересовать бабищу, которая держит у себя детей Элис.

— Жалко, что тут нет ничего в перьях и стразах, — пробормотала я, оглядывая гостиную.

Интерьер в самом деле был достаточно сдержанным. Темные обои и деревянные панели на стенах, мягкие диваны и кресла на тонких ножках, светящиеся камни-артефакты, закрепленные на рожках изящной люстры… Даже в моем мире это выглядело бы стильно.

Наконец мое внимание привлекла та самая статуэтка, которую я схватила утром, чтобы, если что, защитить себя от злобной бабищи.

Перед глазами появилось ее лицо: густо покрытое пудрой, со слипшимися от туши ресницами и брезгливо поджатыми губами.

Мадам Роза, всплыло в памяти имя.

Да уж, прекрасна, как цветок, ничего не скажешь.

Статуэтка была позолоченной, тяжелой, выполненной в форме одетой в плащ с капюшоном женщины. А еще она красиво блестела в свете кристаллов.

Я подняла ее с пола и растерянно осмотрела.

Подойдет? Выглядит впечатляюще, а вот реальная цена…

Утром, забрав ее у меня, лорд Мэлори небрежно вернул ее на полку, так что статуэтка рухнула на пол. Так до сих пор она здесь и валялась.

Так ведь не поступают с ценными вещами, верно?

Но блестит отменно, явно привлечет внимание мадам Розы, чтоб ей икалось.

Простите, лорд Мэлори. Это для вашего же блага! Забудете про глупышку Элис и про “традиции предков”, и про “долг”.

Женитесь на Кэти и наплодите с ней вредных ядовитых детишек.

А я заживу спокойно.

Я нерешительно отправила статуэтку в корзину, и тут мое внимание привлекло еще кое-что.

На каминной полке под стеклянным куполом на деревянной подставке лежало кольцо. Мужское, с белым камнем, сделанное из белого золота или серебра — я не умела определять на глаз.

Оно было… я в жизни не видела таких украшений. Совсем простым, но как будто дышало, пульсировало.

Как загипнотизированная, я потянулась к кольцу, и тут мои волосы взметнулись от налетевшего порыва ветра.

Да что ж такое, второй раз за день! У них тут сквозняк в доме двенадцать узлов — или…

Я нерешительно закусила губу. Из болтовни служанок, у которых слова лились сплошным потоком, только и успевай слушать, я знала, что магический дар в этом мире — пускай и ценное, но все-таки обычное явление.

Может… если он есть у меня, вернее, у Элис, — это большая удача! Я попыталась вспомнить хоть что-то — но увы. Кроме редких фокусов с ветром Элис, судя по всему, была ни на что не способна.

Так что ее дара уж точно не хватило бы на то, чтобы учиться в академии (образование мага считалось путевкой в лучшую жизнь) — да и в целом толку от него было мало, разве что пыль сдувать с полок.

— Ничего, выберусь, — успокоила себя я. — Один раз с детьми не пропала безо всякой магии — и второй раз не пропаду. Здоровая, молодая! Убраться бы отсюда — а дальше все будет проще.

Я уже собиралась уйти, но вновь обернулась к кольцу. Так хотелось рассмотреть его поближе! Аккуратно сняв купол, я потрогала кончиком пальца прохладный металл и погладила белый камень. Теплый! Приятный такой.

Я осторожно улыбнулась и уже хотела вернуть все, как было, когда вдруг мигнула вспышка, от кольца отделилась искра — и как будто втекла в мой палец.

Твою ж мать!

Отпрыгнув подальше, я поспешила вернуть стеклянный купол на место.

Вот тебе бабка, и Юрьев день, допрыгалась!

Я потрясла рукой. Что за хренотень в меня вцепилась? Боли не было. Может, мне все почудилось?

— Чем, позволь спросить, ты занимаешься в моей гостиной? — раздался за моей спиной спокойный голос.

Да едрид его налево!

Я чуть не закричала и только в последний момент захлопнула рот. Обернулась, загораживая корзинку со всем, что нажито непосильным трудом, от лорда Мэлори.

Тот стоял в дверях, подняв брови, и рассматривал меня.

Вот не спится ему!

Лорд Мэлори по-прежнему был одет в костюм-тройку, так что явно до сих пор не ложился спать.

С другой стороны — заснешь тут, перед такой-то свадьбой.

Проглотив ехидное: “Осматривала свои будущие владения” — я пролепетала:

Глава 8

Вспомнила, какими они были крохами, как учились ходить, как на совершенно одинаковых мордашках проступали разные черты: серьезно нахмуренные бровки у Хью, разгильдяйская хитрая улыбка — у Эми. Как торчали во все стороны рыжие волосенки у них обоих.

Сотни моментов пролетали перед глазами, как мои собственные воспоминания. Вот только… почему я не могу вспомнить, как Элис рожала малышей? Любая женщина, которая хоть раз через это прошла, сказала бы, что забыть такое невозможно.

Да и… я прислушалась к телу Элис. Нет, ни болей, ни других неприятных ощущений, по которым можно было бы предположить, что она родила двойню, не было. Не то чтобы это было обязательно, но… у меня самой после рождения старшей дочки начало скакать давление, а после рождения сына остался шрам на животе, который, зараза, каждый раз ныл на перемену погоды или если с этим оболтусом что-то случалось.

Ничего похожего я сейчас не могла заметить. Странно.

Синеглазая девушка нахмурилась, поправив сползший с плеча край тонкого шелкового халатика.

— Ну да, только это у мадам Розы нужно спросить разрешения, и ключи от комнаты у нее забрать. А, — девушка глянула мне за плечо и закричала: — Мада…

— Тише! — шикнула я. — Не зови ее.

— Почему? — округлились от удивления глаза моей собеседницы.

Хороший вопрос. Стоило оттянуть неприятный разговор с мадам Розой — вдруг получится… как-то подготовиться к нему?

— Потому что… — Я замялась, лихорадочно соображая.

Лицо моей собеседницы исказилось от злости.

— Элис! — вспыхнула вдруг она. — Ты что, с ума сошла? Немедленно убирайся отсюда! Ты скоро станешь женой дракона! Кыш! Вот же идиотка! Колготка драная! Уходи!

— Что ты… — растерялась я. — Мои дети…

— Ничего с ними не случится, заберешь потом, как и хотела — когда дракон на тебе женится. Нечего тебе тут шляться! Или захотела поработать в кои-то веки? Нашла время! Убирайся! И не говори потом, что Руби тебя не предупреждала, Руби предупреждала! Узнает твой дракон — и что?!

Руби — это, должно быть, ее имя. Оно казалось знакомым.

— Эй, киска! — пьяно позвал какой-то грузный мужчина, наваливаясь на Руби всем телом и хватая ее… ну, он промахнулся, так что схватил только воздух возле ее груди. — Ты свободна?

Руби едва заметно поморщилась, а потом на ее лицо вернулась милая улыбка.

— Коне…

— Занята! — выпалила я и, схватив Руби за руку, потянула подальше, придерживая свободной рукой капюшон. — Веди меня, — скомандовала я. — Надо поговорить.

— Куд… Элис, ты что творишь?

— Тс! Представь, что я тебя купила, я заплачу. Идем.

— Эй, киска…

— Вернусь через полчаса! — медовым голосом откликнулась Руби, помахав ему рукой. — Что на тебя нашло, колготка? Ты…

— Тут есть место, где нас не смогут подслушать?

— Полно, — засмеялась Руби. — Хотя… там повсюду дырки в стенах — ну, тебе ли не знать? Сейчас мадам Роза сейчас все равно занята, так что мы сами по себе, подслушивать некому.

Я сжала зубы. Мы поднялись на второй этаж, прошли почти до самого конца коридора — и Руби толкнула одну из дверей. Мы оказались в спальне, интерьер которой можно было бы описать как “мечта Шахирезады”. На разобранную кровать под балдахином, где валялись куча подушечек и разноцветных покрывал, садиться я не рискнула, зато бросила взгляд в зеркало, висящее на стене.

Элис была красавицей. Длинные рыжие волосы, ямочка на подбородке, полные губы, большие голубые глаза, стройная фигура, нарядное темно-зеленое платье.

Руби проследила за моим взглядом и фыркнула.

— Красивая ты, колготка, я давно тебе говорила! Даром что деревенщина! И стала истинной дракона! Вот ведь бывает такое, что первый и единственный клиент…

Стоп. В смысле — первый и единственный? Но ведь Элис была… как бы помягче выразиться, жрицей любви. Или нет? Но все о ней так говорили…

Ошибались? Врали?

Кажется, с каждой секундой я понимала все меньше, могла только напряженно смотреть в зеркало. Что-то в лице Элис меня беспокоило, но я никак не могла понять, что именно. Ямочка на подбородке? Что-то с ней было не так. Но что?

Мне никак не удавалось поймать за хвост вертящуюся на уме мысль.

— Руби, — пробормотала я. — По поводу клиента…

— Только не говори, что передумала, колготка — иначе я тебя взашей отсюда вытолкаю! — пригрозила она, вскакивая с кровати и потрясая перед моим лицом кулаком. — Ты столько времени ломалась — только полы тут мыла и стаканы протирала, хотя тебе все говорили, что по-другому можно больше заработать с твоей-то внешностью, — а ты ни в какую! Сейчас-то ты зачем сюда пришла? Передумала? Решила проверить, что упустила?! Не вздумай! Если кто-то расскажет твоему дракону… Нет уж! Только через мой труп!

От трескотни Руби голова шла кругом — а логику и смысл в ее словах я все никак не могла найти.

— Руби, — перебила я. — Руби! Руби, тише!

— Что — тише?! Нет, ты меня послушай, вот кто тебя с первого дня из передряг вытаскивал? Руби! Кто уговорил мадам Розу тебя, деревенщину, нанять поломойкой? Тоже я! А благодаря кому, в конце концов, твой дракон вообще на тебя посмотрел?! Благодаря мне! И сейчас ты говоришь мне — тише?! Нет! Убирайся отсюда, колготка! Жизнь дала тебе шанс — и не вздумай его профукать!

— Мне нужна твоя помощь.

Выпалив это, я затаила дыхание. Просить о таком было рискованно — но Руби, кажется, искренне переживала за Элис. И пыталась выставить ее из борделя. В целом, неплохой аргумент в пользу того, чтобы записать ее в союзники.

И я вдруг вспомнила, почему ее голос-колокольчик казался знакомым. Именно она в воспоминаниях, доставшихся мне от Элис, счастливо стрекотала:

“Истинная для дракона — это все равно, что подарок небес. Драконы любят своих истинных, сдувают с них пылинки и носят на руках. Они — главные сокровища драконов. Тебе так повезло, Элис! Скоро ты уберешься отсюда — и будешь жить, как настоящая леди!”

Глава 9

На секунду время как будто остановилось. Комната была немного скромнее той, которую показала мне Руби, но размер кровати не давал возможности ошибиться в том, для чего она предназначена. Оба рыжих ребятенка, одетые во что-то серое и бесформенное, сидели на ней и смотрели на дверь с испугом. Источником света была единственная свеча, стоящая на подоконнике.

Я ощупывала их обоих взглядом, с тревогой замечая, что Хью выглядит испуганным, а у Эми — губы все в корочках, наверняка опять она их искусала, и ногти тоже наверняка грызла, и кончик косы жевала, он влажный. Их кормили? Выпускали вообще отсюда? Давали попить? На вид им было лет восемь, уже довольно взрослые. И…

Вихрь мыслей в голове улегся из-за оглушительного двойного:

— Мама! Мама, мама! Мама пришла!

Спустя секунду рыжий ураган едва не сбил меня с ног. Обнимая обоих ребят и механически отмечая, что они похудели (как будто это возможно за один день, но думать логически сейчас не выходило), я изо всех сил пыталась не реветь от пережитого испуга. Во-первых, нужно держать себя в руках. Во-вторых… похоже, чужих детей и вправду не бывает. Я уже и сама запуталась в том, где были мои эмоции, а где — то, что могла бы чувствовать Элис. Просто меня захлестывало радостью и облегчением. Успела! Они оба — в порядке! Никогда больше не отпущу! Когда мои собственные дети стали взрослыми это материнское собственническое чувство пришлось задавить в себе, а сейчас...

— Мама, мама, а где ты была?

— Тетя Руби сказала, ты вернешься днем, а ты все не возвращалась!

— А Хью, — прозвучало это как “хю”, — опять щипается!

— Ничего не щипаюсь!

— Щипается!

— Ах ты дрянь! — раздался за моей спиной визгливый голос. — А ну пошла отсюда!

Я вскочила, толкая обоих детей себе за спину.

Мадам Роза, с которой свалился светловолосый парик, обнажив куцые седые волосы, уже поднялась на ноги. Ее лицо было перекошенным, она тыкала в меня жирным коротким пальцем с розовым ногтем.

— Тварь! Думаешь, тебе теперь все позволено? Кто тебя сюда впустил?! Сейчас как прикажу охране всыпать тебе розг!

Краем глаза я увидела, как Руби, стоящая поодаль в коридоре, попятилась, закрыв ладонью рот.

— Не трогай маму! — выкрикнул из-за моей спины Хью, бросаясь вперед.

Я поспешила оттянуть его обратно, поймав за шиворот.

Мадам Роза зашипела:

— Ах ты тварь неблагодарная! Я тебя отмыла, с улицы подобрала, за ублюдками твоими — как за своими следила! А ты…

— Вы что собирались с ними сделать? — процедила я, вне себя от ярости. — После этого вы еще смете со мной разговаривать?

Размахнулась и… ничего не произошло. Я размахнулась снова. Снова — ничего. От липкого страха, который пополз по спине, подкосились колени. Я лихорадочно вцепилась рукой в плечо стоящего за моей спиной Хью, чувствуя, как жмется ко мне зажатая между нами тихоня Эми. Почему не работает? В прошлый раз ведь получилось!

— Ты что руками размахалась? — рявкнула Роза. — Думаешь — тебе теперь все можно? Думаешь, нужна ты своему дракону с этим ублюдками? Да они…

— Замолчите, — процедила я.

Почему?.. Может, мне показалось? Нет, мне ведь не мог почудится ветер, который сбил мадам Розу и этого…

Я перевела взгляд ей за плечо и увидела, что мерзавец, похожий на наряженную в костюм грушу, уже встал и теперь злобно трясся, зачесывая назад три волосины, которые торчали посреди лысины.

— Прошу прощения, — едко начал он, — мадам Роза, а что здесь происходит? Я ваш постоянный клиент и плачу за определенные услуги! Если вы не можете мне их оказать в надлежащем виде, то…

Услуги! Да я ему...

— Ох, извините, — медово проворковала мадам Роза, — я сейчас все улажу, конечно-конечно. И мы, разумеется, предложим вам возмещение…

Последнее слово прозвучало многозначительно.

При мыслях о том, каким могло бы быть это возмещение, у меня внутри все взорвалось от злости. Воздух вокруг сгустился, я сжала кулаки — и в пол между нами прямо с потолка ударила молния.

Мадам Роза вскрикнула, попятилась, и я обернулась. Думать о том, почему магия срабатывает через раз, не было времени. Работает хоть как-то — и ладно!

— Эми, Хью — быстро за мной! Возьми! — Скомандовала я, сунув Хью в руки корзинку. — Аккуратно, тяжелая!

Я схватила обоих за руки, потащила вперед — и тут кто-то дернул меня за косу. Болью прошибло от макушки до ступней — вот ведь минус длинных волос!

— Куда пошла? — услышала я за своей спиной голос этого… клиента. — Назад!

— Не трогай маму! — воскликнул детский голос (откуда-то я точно знала, что это был Хью), а затем из комнаты, в которой я нашла детей, вырвалось пламя, как бывает… не знаю, из-за чего.

Я такое до сих пор видела только в кино.

Огонь, извергнувшийся из комнаты, заполнил узкий коридор коридор, задел взвизгнувшую мадам Розу, а затем, как живой, потянулся к… клиенту, по-прежнему державшему меня за косу и нависавшему надо мной с перекошенным лицом.

Он закричал, отшатнулся, и тут Эми воскликнула:

— Хью, ты же обещал так не делать!

Я опустила взгляд на детей. Хью? Это Хью устроил пожар? Выходит, он одарен магией? Какая-то мысль заскреблась в голове — но размышлять было некогда. Одарен — и замечательно! Очень вовремя у него все вышло!

— Идем отсюда, быстро! Руби… — Я замерла рядом с испуганной девушкой, которая куталась в свой синий шелковый халатик.. — Бежим с нами?

За моей спиной полыхнул огонь, жар лизнул спину. Мадам Роза, толкнув меня, с криками побежала вперед, в зал — подол ее серебристого платья, расшитого пайетками, горел. За ней рванул “клиент” в таком же горящем костюме. Я от всей души желала ему, чтобы огонь уничтожил кое-что между его ног.

Обернувшись, я увидела, что огонь начал лизать обои и стремительно расползался в разные стороны коридора. Становилось все жарче с каждой секундой.

— Надо… потушить, — пробормотала Руби, потрясенно глядя перед собой.

Глава 10

Дорога в сумерках была… страшноватой. Сразу в голову лезли сказки о лесных разбойниках и о нечисти. В этом мире вообще есть нечисть? Разбойники точно есть, какой мир без разбойников. В девяностые я научилась неплохо стрелять (жизнь заставила), но сейчас пистолета у меня не было, а голыми руками в теле Элис я вряд ли могла бы от кого-то отбиться.

На постоялом дворе мне сказали, что до Верхних Петушков ехать около часа — но, по-моему, мы уже в дороге намного дольше. Так, не нервничать! Отставить панику! Если что — у меня Зараза кусается. Хуже пистолета.

Но, слава богу, раньше, чем успело стемнеть, из кареты раздался радостный голос Хью:

— Смотри, это же наша сосна!

— А березу срубили… — растерялась Эми. — Смотри, наши ленточки!

Страх тут же отпустил. Отлично, значит, деревня уже близко. Я радостно подтолкнула кнутом Заразу, которая недовольно заржала и… замедлилась. Вот же… Зараза!

Мне показалось, что я уже вижу впереди очертания домов, когда вдруг возле дороги раздался хруст веток, хриплый вскрик и отборнейшая ругань, в которой поминались свободные нравы светлой богини и ее многочисленные любовники. Однако!

Голос был старушечий и хриплый. Он вскоре затих, сменившись стоном, а потом и вовсе повисла тишина.

Несколько секунд я прислушивалась, а затем натянула поводья.

— Стой. Стой-стой! — скомандовала я Заразе.

— Это Бабка-Матершинница! — прошептала Эми, высунувшись из окна кареты. — Теперь она нас заколдует, и мы будем ругаться, пока не умрем!

— Мам, поехали! — поддержал Хью.

Я уже почти решилась стегнуть Заразу, но в последний момент рука замерла.

Еще один стон — и снова ругань. На этот раз “Бабка-Матершинница” желала пресветлой богине множество разнообразных эротических приключений.

— Мам, — спросил Хью, — а что значит “выеба”…

— Не слушайте, это плохое слово, — пришла в себя я.

Несколько секунд я колебалась, но потом поняла, что на самом деле давно приняла решение. Если я сейчас проеду мимо — как потом буду спать? В Бабку-Матершинницу я верила так же, как в Пиковую даму. А вот то, что реальная старушка попала в беду, уже намного вероятнее.

— Оставайтесь в карете.

— Мам!

— Мам, ты куда!

— Спрячьтесь! Карета — волшебная, туда ни одна Бабка-Матершинница туда не проникнет, пока вы не высовываетесь. Но только пока не высовываетесь!

— Ой!

Обе детские мордашки тут же нырнули внутрь, и я еще раз спросила, в какую очередную ерунду собираюсь вляпаться. А вдруг это ловушка? Я сейчас спущусь — а там разбойники. Даже в нашем мире так легко могли ограбить машину: стоит себе на обочине пустой дороги беременная девушка или бабулька, несчастная вся такая… А потом, стоит остановиться, из кустов выныривает дружина — и можно прощаться с кошельком, магнитолой, а то и машиной целиком.

Еще не поздно сесть в карету и уехать подальше.

— Да что вас всех перекосоежило! Ироды! Нелюди! Проклинаю вас всех до пятого колена! Вы у меня кровью харкать будете! Харкать и ср…

Голос оборвался кашлем — старухе никто не ответил, видимо, ругалась она не на кого-то конкретного, просто на всех сразу, как это бывает со стариками. Мне ли не знать.

И… или я чего-то не понимаю, или, если эта ловушка, то — не то чтобы такая ругань поспособствует желанию путника спасти того, кто угодил в беду.

Решительно выдохнув, я шагнула вперед, к лесу.

— Ау! — позвала я. — Где вы? Как вам помочь?

Ответила мне настороженная тишина, а потом резкое:

— Да провались ты! Не нужна мне твоя помощь!

Что ж.

Опустив взгляд и прищурившись, я осторожно ступила на покрытый ветками мох. Туфли Элис тут же утонули в нем и промокли. Фонарик бы сюда! Я попыталась зажечь на ладони огонь, как видела в фильмах, но у меня, конечно же, ничего не вышло. А у попаданок из тех, про кого я читала в книгах, получилось бы!

— Где вы? — подала голос я.

— Да что ты прицепилась? Убирайся! Я тут помру, сил моих больше нет!

Медленно двигаясь между деревьев на хриплый и злобный голос, я наконец вышла к тропинке и увидела в сумерках ту самую “Бабку-Матершинницу”.

Что ж, это в самом деле была бабка, судя по островку седых волос, белеющему в лесных сумерках. Она лежала на спине на чем-то… Подойдя на несколько шагов, я увидела, что это вязанка хвороста. Картинка сложилась. Видимо, эта старушка пошла к лес одна, упала — а подняться не смогла. Сердце сжалось от сочувствия. Я, пожалуй, понимала ее, как никто: слишком много времени провела, будучи прикованной к кровати.

— Ушиблись? — спросила я, присев. — Где болит? Давайте попробуем подняться.

Я ухватилась за локоть, затянутый шершавой старой тканью, похожей на мешковину.

— Не трожь меня! — с неожиданной силой старушка меня оттолкнула и повернула лицо ко мне. В сумерках я не могла разобрать выражения, но голос был исключительно злобным. — Ишь, нашлась тут! Иди — куда шла, а я… Стоп. Элис! Ты что ли?

Она знает Элис?

— Да. А вы…

— А подкидыши твои где? В городе что ль оставила? Что ж ты вернулась-то сюда? А? А ну-ка, помоги встать! Дай обопрусь на тебя. — Привстав, старушка вскрикнула — видимо что-то с ногой. — Ну? Что молчишь? Не понимаешь, что ли? Ох, вот же горе, красивая, а ума — с гулькин хрен. Вот же не дала богиня ума, прошмандовка венценосная! Ах ты… кляча старая!

Она схватилась за ногу и принялась ее осматривать.

Я выдохнула, приходя в себя.

— Давайте снимем вязанку, я помогу ее донести. Мы… домой. Вернулись.

Старушка, которая как раз скидывала веревки с плеч, замерла.

— Куда ж домой, дурында? Нет у вас дома теперь, совсем что ли последние мозги потеряла? Куда ж ты возвращаться собралась?

Лорд Седрик Мэлори

— Директор Мэлори, мы не можем принять этого ребенка в школу, — с достоинством, как она думала, произнесла мисс Малкинс.

— Это почему же? — спросил я, откинувшись на спинку кожаного кресла.

Глава 11

Гидеон побледнел, попятился, его глаза испуганно расширились. Проклятие. Сжав кулаки, я заставил магию, которая за мгновение заполнила собой весь коридор, вернуться в тело и сжаться.

— Где Элис? — уже спокойнее спросил я.

Гидеон, который успел втянуть голову в плечи, выпрямился и нервно усмехнулся. Он был невысоким, зато голубоглазым — именно голубизна глаз и их наивный, какой-то беспомощный блеск привлекали барышень от семнадцати до семидесяти. Гидеон охотно этим пользовался и на каждой обещал жениться. Собственно, количество женщин, которые хотели бы его убить, росло с каждым годом в геометрической прогрессии.

Он не был драконом и даже не имел титула — родился младшим сыном какого-то барона, — но это был единственный человек, которому хватало смелости говорить мне в лицо правду.

И, зараза, целителем он был хорошим, так что я нанял его следить за здоровьем у учеников школы. Минус у этого был только один: Гидеон был уверен, что обязан следить и за моим здоровьем тоже.

Хотя его никто не просил.

— Вот убил бы ты меня — и что дальше? — пробормотал Гидеон, пряча за шутливым тоном испуг. — Ты замерял магический фон сегодня? Сколько пальцев показываю?

Я примерился к его шее, не обращая внимания на выкинутую вперед руку: пальцев было слишком много, примено восемь. Гидеонов тоже было несколько. Впрочем, если бы я обращал внимания на то, что перед глазами все плывет, то вовсе не выходил бы из дома.

— Мне не надо перекидываться во вторую ипостась, чтобы тебя придушить. Не уходи от темы. Что за информация?

Почему меня вообще это волнует?

Я готов был прибить Элис, когда увидел на запястье мою метку — такую же, которая была на моем с рождения. И — да. Я ее узнал, хотя велик был соблазн списать все на фокус и искусно сделанную татуировку. Но дракон внутри тут же взметнулся, принюхался к воздуху и потянулся к Элис — как и в прошлый раз, только тогда я списал это на слишком большое количество выпитого и азарт от спора с Гидеоном.

Ни с кем, кроме Элис, дракон себя так не вел.

Никто не встречал истинных уже несколько сотен лет: это считалось атавизмом, отмершей за ненадобностью чертой, почти легендой. Когда-то встретить истинную для дракона было большой удачей. Она становилась той самой идеальной половинкой, которая нравилась и дракону, и человеку, приумножала магию рода, именно в союзе с истинной парой рождались самые сильные дети.

Считалось еще, что истинная находит дракона не просто так, а тогда, когда они друг другу нужнее всего.

Сейчас я жалел только о том, что вообще сунулся в тот бордель.

А еще о том, что мы не успели закрепить связь: я мог бы ее найти, а сейчас понятия не имел, где она.

Это злило.

Но больше всего злило то, что радости от ее исчезновения не было ни капли. Сплошная пустота. Я ненавидел терять контроль, а мои чувства к Элис явно выходили из-под него.

— Ну, про пожар ты уже в курсе… — протянул Гидеон и прищурился. — Так, зрачки у тебя расширены… приступы сильнее обычного? По шкале от одного до десяти — насколько сильно болит?

— Про пожар в курсе вся столица, — напряженно откликнулся я.

“Сладкие грезы”, бордель, в котором работала Элис, сгорел до тла. Все, кроме хозяйки и еще одного клиента отделались испугом и парой ожогов. Я узнал об этом утром — спустя несколько часов после того, как обнаружил сбежавшую Элис.

Тогда я подумал, что если с ней что-то случилось… Хотя нет, я не думал, просто не мог думать. Все силы уходили на то, чтобы затолкать магию внутрь, не убить пришедшего с отчетом начальника охраны и не разрушить фамильный особняк, над которым так трясся мой дражайший приемный отец. Да что там особняк: я половину города готов был снести.

Все разрушить к демонам, лишь бы добраться до Элис.

“Ее нашли?” — напряженно спросил я.

“Ищем. Среди пострадавших ее нет”.

“Ее кто-то видел?”

“Нет, — после паузы откликнулся начальник моей охраны, Грег. — Некоторые видели девушку, которая выбегала из борделя с двумя детьми”.

“Дети? Откуда в борделе дети?”

От отвращения к горлу подступила тошнота.

“Так… — начальник охраны моргнул. — Говорят, у Элис было. Двое”.

У нее были дети?

И она притащила их в бордель? Да как ей в голову такое пришло?!

“Ищите дальше. Подкупайте, пытайте, запугивайте — мне все равно. Но Элис должна сюда вернуться”.

“Вернется”, — спокойно кивнул Грег и тенью выскользнул за дверь.

У Элис были дети?.. Почему она ничего не сказала? Почему не привела сюда? Что за... Не понимать что-то я ненавидел еще сильнее, чем терять контроль. Элис заставляла меня делать и то, и другое.

— И чем ты хотел меня удивить? — поторопил я Гидеона, рывком выныривая из воспоминаний, и на секунду прикрыл глаза.

Боль прокатилась от макушки до самых пяток, разлилась по телу и стиснула его, как будто тисками. Сжав зубы, я направился вперед по коридору: нужно как можно скорее еще раз поговорить с Рольфом. Этот мальчик-бродяжка был на удивление щедро одарен магией и, если вздумает всерьез драться с остальными, то я недосчитаюсь уже к утру с десятка учеников. Возможно, придется поставить на его магию частичный блок до поры до времени. Выяснять отношения и драться — не запрещено, но до смертоубийств лучше все-таки не доводить.

— Стой! Да стой ты! Ты принимал лекарство? Ты понимаешь, что тебе даже двигаться во время твоих приступов опасно? Ты от болевого шока можешь умереть, полоумный!

— Гидеон…

— Ладно-ладно, — мгновенно притих он. — Птичка нашептала мне, что пожар в борделе разгорелся не просто так: его устроила некая рыжеволосая девушка, которая что-то не поделила с хозяйкой, мадам Розой.

— Элис устроила пожар?

— Это еще не все. Как я понял, сделала она это… магией.

Я остановился. Магией? В Элис магии было — как в пустой скорлупе, я проверил ее, как только она ступила на порог моего дома.

Просто потому, что мне показалось: она меня околдовала, притянула к себе — сам не знаю, как.

Глава 12

Я замерла. Черный? Какой еще Черный? Память Элис, ее чувства и ощущения в теле по-прежнему молчали. Как будто, стоило мне вытащить ее детей из лап мадам Розы, неизвестная мне сделка оказалась закрытой — и Элис исчезла.

“Защити их. Пожалуйста! Я все отдам! Тело, жизнь — все!” Во рту стало горько. Вот ведь глупышка, самоотверженная и такая... хрупкая. Дуреха!

— Сделка, говоришь? — прищурилась старуха.

— Вы могли бы перестать лезть в мои мысли? — возмутилась я.

— А ты думай потише. Идем! Пострелыг своих возьми, а то тут и уснут. Комары покусают, мало не покажется.

— А вы…

— Сама дойду, — отмахнулась старуха, попробовала сделать шаг вперед и взывыла: — Ай! Да чтоб вас всех перекосежило! Провалитесь вы все демонам в з…

— Давайте я помогу, — поспешила я и вздохнула: дети сейчас словарный запас свой обогатят так, как даже в борделе бы не обогатили. — Хью, Эми — давайте за мной!

— Нам страшно!

— Мам, не ходи туда!

— Там чудовища!

— Чудовищ в другом месте нужно искать, — проворчала старуха.

Я вздохнула: совсем забыла, как это — иметь дело с настолько маленькими детьми. Давно это было. Пришлось вернуться и попросить детей спрятаться в “волшебную” карету, пока я не вернусь. Чтобы чудовища до них не добрались.

А сама пока решила разведать обстановку. Мало ли, я уже даже людоедству не удивлюсь.

Я помогла старухе подняться на крыльцо, она с трудом открыла дверь и ввалилась внутрь дома. Пахло запустением и сыростью. Старуха зажгла огонь на руке, а потом дотронулась им до стены — камень, закрепленный в вязи металлических прутьев, тут же загорелся.

— Артефакт! — пораженно выпалила я.

Я мало что знала об этом мире, но помнила, что артефакты — предметы, в которых заключена магия, — здесь стоят больших денег, а изготавливать их не так-то просто. Потому не ожидала увидеть один из них в доме деревенской старухи. И уж тем более не ожидала, что она зажжет его одним прикосновением!

— Хрентефакт, — отбрила она. — Понапридумывают. Светильник это! До стула меня проводи — и иди за своими пострелыгами, пока со страху не померли.

От этой ее шутки у меня сердце моментально облилось кровью, и я тряхнула головой. Вот правду все-таки врачи говорят, что характер зависит от физиологии: сама-то я жизни не была чувствительной, а попала в тело Элис — и на тебе! То сердце кровью обливается, то черные глаза дракона из головы не идут.

Старуха прищурилась, как будто и последнюю мою мысль смогла подслушать, так что я спешно ретировалась вытаскивать детей из кареты.

Пересекая комнату, огляделась. Деревянные полы и стены, белокаменная печь, разбитая фарфоровая раковина, кухонные шкафы с покосившимися дверьми. Дом был похож и не похож на привычные мне деревенские дома одновременно. Все-таки это другой мир и жили здесь по-другому.

Но кое-что важное я все-таки заметила.

И, надеялась, смогу обернуть это в свою пользу.

— Мам, мы туда не пойдем! — уперся Хью.

— Не пойдем! — с душераздирающим зевком подтвердила Эми. — Она людоедка!

Что ж. У Элис непослушные дети — это даже хорошо. По крайней мере, они не похожи на забитых трусишек, которые рот лишний раз открыть бояться: из таких редко вырастает что-то хорошее, я и своих детей учила не бояться иметь свое мнение. Особенно когда оно касается нежелания идти в дом подозрительной старухи! Вообще ноль вопросов, очень правильно себя дети ведут.

Но времени на споры у меня не было. Потому я поступила так же, как поступила бы с упертыми подчиненными: использовала положительную и отрицательную мотивацию одновременно.

— Если вы не пойдете, то нам придется ночевать в лесу, в карете, — задумчиво проговорила я. — А здесь могут водиться дикие звери. Волки, например! Они могут на нас напасть. А дома — намного теплее, и там мы сможем перекусить, — помолчав, я выдвинула последний аргумент: — И Мира обещала сахарные леденцы.

Они были припрятаны у меня среди остальной еды — как раз для такого случая.

— Пойдемте, — обняла я их за плечи, видя, что дети колеблются. — Всем вместе — нестрашно.

Эми шагнула вперед, а Хью, который из них двоих был намного более осторожным, колебался.

— Но ведьма…

— Называйте ее “Бабушка Мира”.

— Какая я вам бабушка! — проскрипела старуха, как только мы подошли к двери. — Ишь, внучата выискались, туды вас в пень! Идите вон на печку, пока не передумала! Чтоб духу вашего завтра здесь не было, мне проблемы не нужны!

— Нам бы чего-нибудь горячего попить, — решила я не стесняться в лучших традициях героев русских народных сказок. — Дети замерзли.

— Ишь, какая! — крякнула старуха. — Ну грей!

Я огляделась. Топить печь на ночь было как-то глупо, слишком это долгий и трудоемкий процесс ради пары чашек кипятка. На кухне была еще плита, похожая на ту, что стояла в доме лорда Мэлори, только пыльная и очень старая. Работала она просто: нужно было развести огонь внутри, за счет чего нагревались конфорки. А дым… Трубы не было.

Открыв не без труда дверцу плиты, я вытащила немного хвороста из вязанки старухи и…

— Да куда ж, ты! Стой! Не для того эти ветки, ничего в жизни не можешь! — Старуха попыталась встать, но тут же рухнула на стул. — Ай! Помоги-ка мне подняться, ишь, гости-внучата!

С моей помощью старуха смогла встать и, дотронувшись до огромного булыжника внутри плиты, заставила его загореться. В лицо мне тут же ударило жаром, я прищурилась от яркого света и покачала головой. Так вот, почему не было трубы: артефакт не дымил, совсем. В доме лорда Мэлори плита работала также — но там камень-артефакт горел постоянно и, если бы он потух, пришлось бы вызывать артефактора. Собственно, по этому поводу и переживала Роуз: она его нечаянно погасила и очень боялась штрафа.

А старуха — простым движением руки… Я посмотрела на свои ладони, старательно игнорируя край ярко-алой метки, который выглядывал из-под рукава платья.

Глава 13

Лорд Седрик Мэлори

Несколькими часами ранее

Кольцо рода превратилось в пустую побрякушку, запечатанная в нем магия семьи Мэлори была украдена — в этом не было никаких сомнений.

Больше всего меня занимал вопрос — как. Кто и как умудрился это сделать?

Мне-то магия рода даром не была нужна, несмотря на увещевания Гидеона о том, что “такие боли, как у тебя, не шутка! Ты должен что-то придумать, чтобы подчинить себе магию Мэлори, без ее помощи ты сдохнешь через пару таких приступов!”. Вот уж спасибо, обойдусь. Несмотря на это, то, что кто-то смог украсть запечатанную в кольце магию древнего драконьего рода, — определенно, заслуживало внимания.

Пожалуй, это вопиющее событие намного больше интересовало ученого во мне, чем оставшегося ни с чем наследника.

Но приятно было думать, что бывший лорд Мэлори, мой так называемый отец, сейчас переворачивался в гробу. Как же: так берег родовую силу от “приблудыша”, запечатал ее, чтобы она сгинула вместе с ним и не досталась мне, — а в итоге магию украли.

Вора нужно было найти хотя бы ради того, допросить с пристрастием.

Может, даже пожать ему руку.

Опросив служанок, охрану и Кэти, я окончательно убедился в том, что никто из домашних к произошедшему не причастен.

Тогда кто? В доме в последние несколько дней никого не было, кроме мадам Розы, которая сейчас восстанавливалась от ожогов где-то в госпитале (она не обгорела бы, будь у нее такой запас магии), Рольфа, который и так фонтанировал силой, и… Элис.

Она не шла у меня из головы, даже когда я, сунув бесполезное сейчас кольцо в карман, направлялся в городской парк, где разбила лагерь кучка детей-беспризорников. Рольф, должно быть, прибился к ним.

“Последние новости, последние новости! — кричал уличный мальчишка, потрясая стопкой газет. — Лорда Седрика Мэлори бросила истинная в день свадьбы! Говорят, на самом деле она…”

Тут мальчишка-хитрец понижал голос, чтобы прохожие подходили ближе и, конечно же, покупали газету.

Я тоже купил, добавив к стоимости один серебряный — за исключительную смекалку.

С шумом развернув тонкие листы, я пробежался глазами по статье. Ничего нового она мне об Элис не сообщила.

— Лорд Мэлори! — раздался за спиной женский голос. — Лорд Мэлори, это вы! Ах!

Я поморщился. Нет, это не я.

Где Элис? Вдруг она сбежала не сама? Вдруг ее похитили?

Но тогда наверняка требовали бы выкуп — и я бы с величайшим удовольствием оторвал каждому похитителю его недалекую голову.

Вспомнив рыжие волосы, большие голубые глаза, манящий запах, я зажмурился и потянулся к виску, чтобы связаться с начальником охраны, который как раз сейчас наводил справки об Элис.

С того момента, как она исчезла, едва ли прошел день, но я был уверен, что поиски двигаются слишком медленно.

— Лорд Мэлори! — нагнала меня девушка. — Ах, я... Мне ужасно душно!

Я бросил на нее косой взгляд. Леди Вилкинс, дочь барона. Та самая, которая время от времени во время приемов падала в обморок — прицельно на меня, умудряясь прижаться в процессе грудью. Незамужняя, одаренная от природы, собственно… грудью.

Других достоинств в ней я пока не заметил.

Вот ведь! Какое совпадение, что свой вечерний променад она совершает как раз неподалеку от моего дома.

— Мне кажется, я сейчас потеряю сознание! — предсказуемо огорошила она.

Не на меня, пожалуйста.

— Тогда вам лучше присесть. — Я кивнул на лавочку, мимо которой мы проходили.

— Но я тороплюсь! — возразила леди Вилкинс. — Вы меня не проводите?

— Видите ли, я тоже тороплюсь.

— Но нам по пути!

Замуж бы вам, леди Вилкинс. И нет, не за меня.

Она элегантно уцепилась за мой локоть, который я и не думал ей предлагать.

Мы пересекли улицу, и тут я услышал новое:

— Лорд Мэлори! Нежели это правда! Такое несчастье, такая трагедия…

По направлению к нам двигалась девушка, напоминающая розовый торт на выданье.

— Он торопится! — зашипела на нее леди Вилкинс, крепче сжимая мой локоть и пытаясь тащить вперед.

Я хмыкнул. А я-то надеялся, что скандал с бросившей меня истинной отпугнет претенденток на мою руку и сердце. Похоже, наоборот: теперь все станет намного хуже.

В обществе за мной давно закрепилась слава холостяка, которого бесполезно склонять к браку. Я и в самом деле не планировал заводить жену, но и обзаводиться множеством любовниц, как делал мой отец, не видел смысла: мне хватало одной Кэти, которой от меня не нужно было ничего, кроме денег, и которая не доставляла проблем.

Но, похоже, объявив о свадьбе с истинной, я открыл коробку с пауками: истинная сбежала. Из газет так сразу и не поймешь, была она или нет (вдруг не было?), зато слова “герцог Седрик Мэлори”, “свадьба” и “сорвалась” всколыхнули в сердцах девиц и их матушек матримониальные надежды. Ясно из этого было одно: теоретически я готов жениться. А значит, можно объявить на меня охоту.

И ни Кэти, ни туманная “истинная”, ни пересуды не были проблемой: любые преграды мельчали на фоне того, какая внушительная сумма денег лежала на моих счетах.

Мне бы даже хотелось поверить в искренность чьих-то чувств, но, увы: я все-таки не был дураком.

Очень хотелось стать дураком в тот вечер, когда я в первый раз увидел Элис. Может, даже влюбиться.

Даже после того, как я узнал, кто она такая и чем занимается.

Я думал… Ладно. В задницу собачью все, я не был идиотом и отлично понимал, что в бордель идут не от хорошей жизни.

В ту ночь я оставил Элис деньги. Много, действительно приличную сумму, вдобавок к тому, что бросил на покрывало как “оплату” — за то, чего между нами все равно не было. Суммы, на которую я выписал ей чек, хватило бы на довольно безбедную и довольно долгую жизнь.

Но судьба сыграла со мной злую шутку — и позже я узнал, что Элис оказалась моей истинной. Даже получив от меня деньги, она продолжала оставаться в борделе. Моя истинная. Уже по своей воле. Ее никто не держал, артефактов-уз на ней не было, цепей тоже.

Глава 14

Верхние Петушки встретили меня утренней сонной тишиной и коровьей лепешкой, в которую я едва не наступила, выйдя на большую дорогу. Хорошо в деревне летом, как говорится… Что-то остается неизменным в любом мире.

Вздохнув, я подумала о том, что тканевые туфельки Элис совсем не предназначены для таких дорог, как и нарядное темно-зеленое платье, наверняка выданное мадам Розой. Нужно найти что-то другое — да и детей не мешало бы приодеть. Но как бы это устроить?.. Может, сшить самой? Но это небыстро, да и ткань все равно придется купить.

Верхние Петушки оказались не такими, как я ожидала: я думала, увижу обычную деревню в десяток домов, но это был скорее маленький городок, который пока спал. Добротные деревянные и каменные дома в один или в два этажа, круглая главная площадь, широкая дорога и целая улица с закрытыми пока лавками и магазинами. Есть, где разгуляться!

Может, когда-то Верхние Петушки и были самой настоящей деревней, а сейчас разрослись — неудивительно, что даже в самой столице был указатель в их сторону.

Для меня это даже хорошо: чем больше людей, тем проще затеряться. Ну и для моих целей большая деревня подходила намного больше, чем маленькая. У себя в голове я уже успела выстроить бизнес-стратегию на пару лет вперед, но проблема была в том, что об этом мире я знала слишком мало, да и козырей в рукаве у меня было — один, магия. И тот проблемный.

Опустив взгляд вниз, я поправила белую повязку на запястье.

“А вдруг он меня все равно найдет?” — вырвалось у меня, когда старуха Мира перевязывала мне метку.

“Это не от него, а от людей. Против него я ничего поделать не смогу, кто я по-твоему, великая богиня?” — На лице старухи Миры читалось беспокойство.

Оставалось надеяться только на то, что экономка, мисс Палмер, не обманула: пока связь не закреплена — она совсем слабая, и истинные друг друга не чувствуют.

Но что делать с тем, что сегодня утром я совершенно точно видела лорда Мэлори так ярко, как будто он стоял рядом? И с тем, что метка ощущается какой-то очень… живой?

Стараясь об этом не думать, я шла вперед. Мира сказала, что “этот хлыщ”, как она называла доктора, живет в противоположном конце деревни, значит, нужно дойти до конца улицы, потом направо, ага… А где же…

От поисков “и дом — чисто как он, даже дом у него как хлыщ!” меня отвлекло оглушительное мяуканье. Протяжное и жалобное, какое могут издавать только коты и только голодные.

Оглядевшись, я остолбенела: навстречу мне через брусчатую улицу бежало… нечто. Нечто было котом. Только без ушей, как будто их отрезали или прижгли, и без хвоста. Подбежав ко мне, тощее нечто издало очередной душераздирающий и долгий звук и принялось тереться об мою ногу.

— У меня двое детей, — сказала я существу.

Очередные потирания о мою щиколотку, на этот раз с мурлыканьем, хриплым и каким-то прерывистым.

— И денег почти нет.

Мяуканье, напоминающее ультразвук, от которого заложило уши.

— Да я сама живу в чужом доме на птичьих правах! Мне даже миску для твоего молока некуда приткнуть!

Существо вскинуло на меня загноенные глаза, обещая любить меня, даже если миска молока будет совсем-совсем крохотной, и я вздохнула.

— Иди сюда.

Подхватив тощее тельце, я сунула несуразного и дрожащего от холода кота в корзину, где лежали, прикрытые куском ткани, несколько медяшек, серебрушка и драгоценная золотая монета. В местных ценах я не разбиралась пока, но была готова ко всему и не собиралась демонстрировать, сколько у меня на самом деле есть.

Кот снова пискнул, устраиваясь в корзине.

— Мяу, — согласилась я. — Может, дорогу к дому доктора покажешь? Нет? Ну и какой от тебя толк? Мышей хоть будешь ловить? Сам себе еду будешь добывать, имей в виду! Мне нахлебники не нужны! — Я аккуратно погладила его между отсутствующих ушей.

Поплутав еще немного, я наконец вышла к тому самому дому-”хлыщу”: даже дверь здесь была красной и блестящей от краски, больше я таких в городе не видела. Надеюсь, я не ошиблась.

Не успела я постучать, как дверь открылась сама — я едва успела отпрыгнуть.

— Да чтоб они провалились, опять на свечи тратиться! — ругался высокий мужчина, возникший на пороге. — Мне обещали — полгода работы световых артефактов! И что? Трех месяцев не прошло! Что вы… Элис? Ты что здесь забыла?

Мужчину, возникшего передо мной, хотелось назвать именно хлыщом, по заветам старухи Миры. У него были крохотные усы, кокетливо загнутые вверх, гладко зачесанные черные волосы, костюм с иголочки и блестящие туфли. На вид ему было около сорока, хотя, судя по тому, что лицо было тщательно припудрено, доктор отчаянно старался казаться моложе.

— Я, хм… мне нужен доктор… — замялась я, сообразив, что вот он, тот момент, когда мне снова нужно прикидываться Элис.

А я понятия не имею о том, как вела бы себя Элис!

— Приходи позже, сейчас я занят.

Он прошел мимо меня, обдав запахом одеколона, и я поспешила его догнать.

— Но это срочно! Стар… Хм, Мира вчера упала и, кажется, сломала ногу. Нужно…

В этом мире вообще существует гипс? Как здесь лечат переломы?

— Кто? — обернулся доктор и, бросив взгляд на окна своего дома, снова разразился руганью: — Снова темнота, да что же это такое! Я заплатил пять золотых за артефакты — чтобы они через три месяца перестали работать? Я ненавижу свечную вонь! Вот скажи мне, Элис, как можно жить со свечами? Это же невозможно! Они неприятно пахнут, трещат, дают мало света! Как вы, бедняки, с ними умудряетесь справляться?

Я моргнула. По правде говоря, понятия не имела. О свечах я имела весьма смутное представление и знала, что их следует зажигать в романтические моменты — таких у меня в жизни не случалось уже лет… десять как минимум.

Но в этом мире все было по-другому: свечи были основным способом освещения для тех, у кого не хватало денег на световые артефакты. То есть — для большинства людей.

— Да с кем я разговариваю, — махнул рукой доктор, неверно истолковав мое молчание. — Свечи, говорю! — Он показал руками что-то вертикальное. — Све-чи! Собираюсь их купить.

Глава 15

Встретившись со мной взглядом, мальчишка несколько секунд стоял неподвижно, а затем бросился бежать, скрывшись за поворотом.

— Стой! Стой, подожди!

Подхватив корзинку, я бросилась в погоню. Сначала на успех я не рассчитывала, но оказалось, что тело Элис было на многое способно. Хорошо все-таки быть молодой!

— Стой! — задыхаясь, выпалила я. — Рольф!

Мальчишка, за которым я бежала, свернул с торговой улицы в какую-то подворотню, и я рванула следом.

Неужели это он? Или я ошиблась? Но зачем ему тогда убегать?

И… От страха грудь сдавило.

Если Рольф здесь, то… то где же лорд Мэлори?

— Простите! — выпалила я, врезавшись в кого-то. — Простите, простите!

— Сумасшедшая! — прозвучало мне вслед. — Сейчас как дам тебе метлой!

Но я уже не слышала — только на сетчатке глаза отпечаталось объявление “Сдается в аренду” на неприметном покосившемся здании.

Решив подумать об этом позже, я огляделась. Улица, куда я свернула, заканчивалась тупиком. Но мальчишки не было видно.

— Рольф? — позвала я, пытаясь восстановить дыхание. — Рольф, где ты?

Сделав несколько шагов вперед, я остановилась у деревянного забора, который перерезал улицу. Рядом с ним были свалены доски, деревянные ящики, стогами лежали вырванные прямо с корнем вонючие кусты каких-то растений, из горы мусора позади них торчала ножка стула.

Подойдя ближе я аккуратно позвала:

— Рольф?

— Мяу? — добавил кот, который, несмотря на скорость моего бега, умудрился усидеть в корзинке.

— Эй?

Наклонившись, за стогом я усмотрела хохолок светлых волос. Когда Рольф появился на пороге дома лорда Мэлори, он был весь покрыт грязью, так что казался брюнетом. Но, когда мы со служанками его отмыли, обнаружилось вдруг, что у него светлые волосы, светлая кожа и карие глаза.

Он мог бы быть настоящим симпатягой, если бы не перепуганное и одновременно озлобленное выражение лица.

И не крайняя худоба.

— Рольф, это я. Узнаешь?

Стоило мне подойти близко, как он тут же вскочил и рванул мимо меня обратно на широкую дорогу. Я схватила его за локоть, и Рольф тут же попытался лягнуть меня в колено.

— Стой-стой, это я, Элис! Помнишь меня?

Рольф попытался вырваться, снова меня лягнуть, но я увернулась.

Вот проныра! Ай! Не бей меня! Что за ребенок! Сильный какой! Кожа да кости, кто бы мог подумать!

— Мяу! — возмутился кот, который, несмотря на все сложности жизни, отказывался покидать корзинку.

Услышав это, Рольф вскинул взгляд и на мгновение замер. Воспользовавшись тем, что меня не пытаются ни укусить, ни лягнуть, ни толкнуть, я покрепче сжала локоть Рольфа и заговорила:

— Рольф? Это ведь ты? Не узнал меня? Я Элис, помнишь? Я…

— Пусти!

— Хорошо! Хорошо, я тебя не держу. Вот, смотри! — Я аккуратно одернула руку и тут же выпалила. — Но, может, ты голодный? У меня есть еда.

Как я и ожидала, это простое предложение подействовало на Рольфа гипнотически. Он тут же зашарил взглядом по моей фигуре, оглядел корзинку — и разочарованно вздохнул.

— Мы можем что-то купить, — поспешила я. — Я как раз собиралась за покупками. Идем?

Рольф не двигался, только посмотрел на меня исподлобья.

— Я в ту школу — не вернусь, — коротко сказал он.

Я растерянно кивнула.

— Хорошо, потому что у меня и в мыслях не было туда тебя возвращать.

Рольф удивленно округлил глаза, а потом спросил:

— А почему ты — здесь? Ты же…

И снова — совершенно недетская серьезность.

— Долгая история, — вздохнула я и напрямую спросила: — Ты сбежал?

Рольф опустил взгляд и тяжело вздохнул — все стало понятно без слов. Что ж, кажется, мы в одной лодке.

А он-то почему решил унести ноги? На нем лорд Мэлори тоже решил жениться против его воли?

Отогнав дурацкие мысли, я огляделась.

— Идем. Найдем что-нибудь съестное.

— Я не…

— Я не собираюсь тебя никуда возвращать, — прервала я и, глядя в глаза десятилетки, сказала: — Ты ведь не ребенок.

— Зачем тогда?

— Что — зачем?

— Зачем тебе меня кормить?

Он нахмурился, и сердце сжалось. Все-таки не должны дети смотреть с такой мрачностью.

— Мне нужно спросить тебя кое о чем. Еда в обмен на ответы. О лорде Мэлори. Так пойдет?

К моему удивлению, Рольф кивнул. Видимо, такая схема была ему намного понятнее, чем неясная и подозрительная "доброта".

Мы вышли из переулка — все это время он озадаченно косился на кота в корзинке, а кот в корзинке озадаченно косился на Рольфа. К счастью, нам не пришлось долго плутать: ноздрей коснулся насыщенный аромат теплого хлеба, и осталось только идти на запах, к булочной, которая наконец открылась.

Рядом нашлась и палатка молочника. Купив Рольфу бутыль молока и булку белого хлеба (от “детских” сладостей он отказался наотрез), я повела его вперед, подальше от наполняющейся людьми улицы.

— Живот заболит, — попробовала одернуть я, но Рольф только быстрее начал жевать хлеб и хлебать молоко, пачкая свои новые рубашку и штаны.

На груди рубашки красовалась бирюзовая нашивка с надписью, которую я не могла прочитать. Эмблема школы лорда Мэлори? Значит, это — школьная форма.

— Спрашивай, — деловито сказал Рольф, покончив с молоком и хозяйственно припрятывая оставшийся кусок хлеба в карман брюк.

Мы шагали по довольно широкой улице, и я в очередной раз подумала, что Верхние Петушки только с очень большой натяжкой можно назвать деревней. И это отлично! Будь здесь три дома и три огорода, возвращение Элис привлекло бы намного больше внимания.

— Пойдем, — показала я на дорожку, которая уводила подальше от широких улиц, туда, где виднелась кромка леса.

Рольф понятливо кивнул. Некоторое время мы шли молча, а затем я спросила снова:

— Ты сбежал, верно?

Я вгляделась в лицо Рольфа. Он кивнул и с вызовом посмотрел на меня.

— Сдашь обратно?

Глава 16

Рольф не двигался, так что мне пришлось, сглотнув и с трудом удержав спокойное выражение лица, подтолкнуть его в спину.

— Идем, нам сюда, — позвала я, указывая на неприметную дверь справа.

— Ушастик! — обрадовался вдруг Хью. — Ушастик, Эми, это Ушастик!

Кот, про которого я успела забыть, прыгнул детям навстречу, Рольф испуганно попятился от двух радостных рыжих ураганов и, пользуясь случаем, я утащила его в комнату Миры.

Стоп, Ушастик? Это — тот самый Ушастик? Безухий кот?.. Вот ведь. Ладно, об этом я подумаю позже.

Мира по-прежнему сидела на кровати, длинные седые волосы были растрепаны, одеяло, сшитое из миллиона разномастных кусков, закрывало ее ноги.

— Что уставился? — прищурилась Мира. — Не нравлюсь? Сейчас как запеку тебя в печи, как съем!

Она лязгнула зубами.

— Мира! — возмутилась я, успев мельком удивиться, как в этом мире умудряются существовать одновременно драконы, магически одаренные люди и почти средневековый ужас перед “ведьмами”.

— И тебя тоже запеку! — не сдалась старуха. — Ишь, нелюди, повадились в дом шастать! А этот — попрош…

— Тебе так больно, — вдруг выпалил Рольф. — Нога, да?

Он робко посмотрел на меня и сделал несколько шагов вперед.

Мира замолчала, буравя его тяжелым взглядом.

В комнату заглянула Эми. За ее спиной стоял счастливый Хью, держащий на руках безухого кота. Кот счастливо терся мордой о его подборок и явно признал в Хью знакомца.

Я поспешила их всех выпроводить.

— Идите, доедайте пирог. Я сейчас приду.

— Мам, а можно Ушастик будет у нас жить? — выпалил Хью.

— Можно. Давай, на выход.

— А когда мы вернемся домой?

Я постаралась не измениться в лице, потому что возвращаться было некуда.

— Скоро, — пообещала я.

У этих детей будет дом — чего бы мне это ни стоило.

Налив им молока, я направилась в комнату Миры. Когда уже собиралась закрыть дверь, я оглянулась и успела увидеть настороженное выражение лица Эми и совершенно счастливого Хью, который наглаживал кота.

Я закрыла дверь и замерла.

— Ну, подходи давай. Боишься? — криво усмехнулась Мира, глядя на Рольфа.

Тот посмотрел на меня.

— А там… пирог, да?

Я кивнула, игнорируя сжавшееся от сочувствия сердце.

— Будет твой, если сможешь вылечить ногу Миры. — Хотя в любом случае будет твой, конечно. — И завтра еще испечем.

Или купим: с печью я обращаться, конечно, умела, но давно уже даже близко к ней не подходила. Так что старые навыки придется осваивать заново.

— Вы чего удумали, пострелыги?! Да я, мать вашу, вам сейчас глаза повыдергиваю! А ты?! Ишь, хозяйка выискалась! Ходишь тут и…

Ее пламенную речь прервал вскрик Рольфа. Вслед за этим он зажмурился и закрыл голову руками.

— Что с тобой? — испугалась я.

— Больно! Тут так больно!

Мира закрыла рот и уставилась на него огромными глазами.

— А-а-а… Так ты из этих… Не признала… Ходи сюда. Ходи-ходи, не бойся. Бабушка старая, бабушка не обидит.

Ее тон совершенно изменился: стал мягким и воркующим. Рольф осторожно приблизился, Мира указала ему на край кровати, и я поняла, что могу оставить этих двоих наедине.

Вышла из комнаты: припрятать для Рольфа кусок пирога, пока Хью и Эми не смели все подчистую.

***

Мира встала на ноги уже к вечеру. Да и выглядеть стала как-то получше: напряженное лицо расслабилось, спина распрямилась, движения стали легкими, лишенными старческой болезненности, даже румянец появился на щеках! Должно быть, Рольф вылечил ей не только ногу, но и много чего другого, о чем я не догадывалась, так что Мира чувствовала себя намного лучше — и это не могло не отразиться на внешности.

К моему удивлению, Мира не стала устраивать мне разбор полетов сразу же — и даже не пыталась нас всех выгнать. Мы мирно поужинали кашей, которую я под руководством Миры сварила на питаемой артефактом плите, а затем я вышла наружу — проверить, как там Зараза, и принести ей свежей воды. Хоть бы дождь ночью не пошел! Навеса-то для лошади у нас нет. Впрочем, закатное небо было розовым, без единого облачка.

Мира тем временем принялась прибивать к косяку входной двери хворостины. Закончив, она проделала то же самое с оконными рамами.

— А что ты делаешь? — спросила Эми, подходя ближе.

— Ветки прибиваю, — коротко сказала Мира и вдруг удивительно легко присела, чтобы взять с земли последнюю корягу.

— А зачем? — тут же подала голос я.

— Чтобы вы спросили. — Она окинула меня взглядом и скомандовала: — Быстро в дом! Поговорить надо.

Я послушалась: нам в самом деле нужно было поговорить.

— Ну что, — тяжело уронила Мира. — Ты у меня постоловалась, поспала, пора и честь знать. Давай, собирай своих подкидышей — и проваливай.

— Мира…

— Даже не начинай!

— И это благодарность за лечение? — усмехнулась я.

— За лечение спасибо — а теперь убирайтесь!

— Чего ты боишься?

— Не твоего ума дело!

Она побледнела, но тут же напустила на себя еще более злобный вид.

— Мы заключили сделку, — напомнила я. — Я помогаю вам — вы мне. Мы договорились, что вы научите меня использовать магию. А еще Хью, Эми и, — я вздохнула, — Рольфа.

— Ишь как запела! Про третьего-то подкидыша — речи не шло! Вот уж кого учить ничему не надо!

— О том, что ваша нога пройдет за день, мы тоже не говорили! Это проценты за скорость!

Мира крякнула, и я поспешила заговорить, пока она не начала снова меня выгонять:

— Мира, если вы так этого хотите — через пару дней мы уйдем. Я подыщу для нас жилье и…

— А деньги-то у тебя откуда?

— Деньги есть — но мне бы хотелось использовать их с большей пользой.

— Это как? Помад небось накупить да пряников?

Не понимаю ее насмешливого тона: что плохого в помаде и в пряниках? Встанем на ноги, сможем позволить себе и то, и другое. Но пока важнее не это.

— Нет. Я хочу открыть магазин артефактов.