Мама для злодейки

Пролог

В чулане было темно и душно. Через маленькое зарешеченное окно виднелась узкая полоска неба. Для маленькой Лауры она была единственным источником света и надежды.

— Пожалуйста… — шепнула девочка, сдерживая слезы и крепко сжимая кулачки.

Плакать нельзя. Ни в коем случае. Стоило представить строгое лицо матери, как выступившие в уголках глаз слезинки тут же высохли.

«Будущая королева Сильвестрии не должна плакать».

«Страна сумрачных лесов нуждается в сильной правительнице».

«Могущество не даруется нерешительным и жалким».

Вспомнив слова родительницы, Лаура бросила ненавидящий взгляд на свои руки. Натянула алые перчатки выше, спрятав под ними острые локотки.

Могущество…

Лаура слышала это слово слишком часто для своих лет. Настолько часто, что возненавидела. Все свое могущество, всю магическую силу малышка готова была отдать за исполнение заветной мечты.

— Пожалуйста, — повторила она, сама не зная, к кому обращается. Светлые боги не услышат, а темным на нее плевать. — Пусть хоть кто-нибудь…

Худеньким плечиком толкнула дверь, но та даже не дрогнула. Запертая снаружи, Лаура снова стала пленницей темного нутра кладовки. За что? Почему? Что стало причиной нового наказания, девочка так и не поняла. Знала одно: что-то в ее поведении вызвало гнев королевы.

«Немедленно отправляйся в чулан и сиди там, пока не разрешу выйти!» — звучали в голове слова жестокого приказа.

Мать заметила, как ласково она смотрела на котенка? Или дело в плохо выученном заклинании? Может быть, она, Лаура, снова была слишком почтительна с прислугой? Позволила ласковое слово в адрес неугодного?

О причинах наказания можно только догадываться.

Ярко вспыхнувшее пятно света за окном отвлекло от размышлений. Лаура всмотрелась в темнеющее небо и различила падающую звезду. Оранжево-алая, она оставляла после себя длинный пылающий хвост. Неужели сама Стелла, богиня неба, услышала молитву?

— Пожалуйста, — торопливо повторила Лаура. Желание нужно загадать быстро, пока не исчез горящий хвост. — Прошу, пусть хоть кто-нибудь полюбит меня!..

Глава 1

Ульяна не представляла, что все закончится вот так. На больничной койке после сложнейшей операции и предшествующей ей аварии. Сломаны три ребра. Раздроблен таз. Даже если выживет, никогда не сможет стать матерью.

Никогда…

Слова врача прозвучали как приговор.

После сознание Ульяны отключилось. Последнее, что она запомнила — это хвост кометы, пролетающей мимо больничного окна. Яркая вспышка, а после темнота. Ульяна даже желание загадать не успела.

Или успела?

Огромного труда стоило вырваться из цепких лап забытья и разлепить веки. Все тело будто налилось свинцом, а мир перед глазами кружился, вспыхивал разными красками, точно цветные пятна в калейдоскопе. Сфокусироваться и рассмотреть хоть что-то было непросто.

Выходит, еще жива?

Ульяну не обрадовало это открытие. Снова закрыв глаза, она пробормотала нечто нечленораздельное. Как будто на чужом языке и не своим голосом.

— Моя королева?.. — услышала изумленный мужской возглас.

Повернула голову и попыталась рассмотреть говорившего. Странный сон. Откуда в нем взялся этот блондин в длинной тунике и кожаных штанах, плотно облегающих мускулистые ноги? Голубоглазый, нос с аристократичной горбинкой, высокие скулы и необычайно пухлые для мужчины губы. Сейчас не лучшее время для подобных фантазий, не в ее состоянии — Ульяна это отчетливо понимала.

— Кто ты? — спросила уже более отчетливо.

И снова на непривычном языке. Грубом, резком, прерывистом. Вырывающиеся из горла звуки напоминали воронье карканье. Но самое удивительное состояло в том, что Ульяна понимала этот язык. Разговаривала на нем свободно, как будто привычно.

— Не узнаешь? — Блондин выпрямился во весь могучий рост и натянуто улыбнулся. — Я Дементий, твой муж, о несущая смерть!..

Последние слова он произнес с некоторым благоговением и страхом.

Несущая смерть? Ульяна не могла взять в толк, почему ее так назвали. Единственная, кому принесла смерть, так это она сама. Выбирая между тем, чтобы сбить выбежавшего на проезжую часть мальчишку или врезаться в столб, предпочла последнее. Один поворот руля, как колеса фортуны.

Наверное, еще не отошла анестезия.

Ульяна грешила именно на это. Объяснить внезапное появление незнакомца она не могла ничем другим. Еще и имя такое, отдаленно знакомое. Был в ее жизни один Дмитрий. Был, да сплыл, вернее, ушел к лучшей подруге, позабыв брачные обеты. Наверное, это и к лучшему. Если бы не развелась вовремя, не избавилась от мужа-альфонса, долгое время сидевшего на шее тяжким грузом, никогда не открыла свое охранное агентство. К тридцати годам не стала бы успешной бизнесвумен.

Впрочем, какая сейчас разница?

Агентство останется, а вот надежды на создание семьи нет никакой. А она так мечтала о любящем муже, детях. Наверное, поэтому в бреду ей пригрезился этот блондин.

А еще — девочка…

Ульяна вспомнила вдруг худенькое лицо малышки с огромными черными глазами и удивительными волосами глубокого синего оттенка. Оно всплыло в сознании так неожиданно, точно взрыв фейерверка.

Кто это?

Почему картинка такая яркая, будто наваждение? Воспоминание, которого не может быть. Ульяна никогда не видела эту девочку прежде, но испытывала к ней непреодолимую привязанность. Как к собственному ребенку, которого никогда не было.

И быть не может…

Ульяна дернулась, и в этот момент поняла, что встать не сможет. Дело не в слабости и не в том, что нижняя половина тела должна сейчас находиться в гипсе. Ульяна была прикована к постели. Не кожаными ремнями, не веревками, а огромными якорными цепями, несколько раз обвитыми вокруг ног, бедер, талии и даже шеи.

— Какого светлого?! — выкрикнула Ульяна необычайно сильным, властным голосом. И почему-то не удивилась, что «светлый» было произнесено как ругательство. — Освободи меня, немедленно!

Дементий, назвавшийся мужем, побледнел.

— Моя королева… — прошептал обреченно. — Ты должна прийти в себя после взрыва, иначе из-за резкого прилива магии случится страшное!..

Из всего, что он сказал, Ульяна поняла и приняла только «взрыв». Это было просто и понятно. Взрыв она помнила хорошо. Как и удар о столб, и дикую боль, разрывающую на части.

Замок? Королева? Магия, да еще и неуспокоенная?..

Нет, о таком Ульяна не слышала.

— Не пори чушь, Дима! — потребовала зло. — Освободи сейчас, пока я спокойна, или…

Ульяна сама не поняла, что произошло, но ее лицо вдруг исказилось гримасой злобного презрения. Мимические мышцы словно вспомнили это привычное для них выражение.

Дементий как будто и не заметил, что его назвали чужим именем. Попятился к двери, выставив вперед ладони и демонстрируя полную покорность.

— Ультрамарина, прошу, сдержи гнев. Сейчас я приглашу лекаря, он тебя осмотрит, даст успокоительное. Тебе станет легче.

— Мне станет легче, если ты возьмешь топор и разрубишь эти треклятые цепи. А лекаря и его успокоительное можешь отправить светлым под хвост!

Глава 2

— Ультрамарина!.. — испуганно и в то же время восторженно воскликнул Дементий. — Ты так сильна, моя королева!

Он встал на колени и низко опустил голову, будто не смея смотреть, как она поднимается с постели.

На ней тоже была туника, только полностью скрывающая ноги и подпоясанная широким ремнем из золота и драгоценных камней. Короткие рукава едва закрывали плечи, а ниже шли плотные перчатки алого цвета. Последняя деталь одежды показалась Ульяне лишней, слишком неудобной. Поморщившись, она решила снять ее. Ловко стянула перчатки и бросила на постель, усыпанную осколками разорванных в клочья цепей.

— Нет… — охнул Дементий, подняв взгляд. Смотрел он исключительно на ее руки и мелко трясся, точно в лихорадке.

Ульяна поднесла ладони к лицу, не заметив ничего предосудительного. Красивые женские руки, ухоженные, нежные, с коротко остриженными перламутровыми ноготками. Такими не разорвать крепкие цепи.

— Все в порядке, — проговорила она не то себе самой, не то Дементию.

Хотела коснуться его плеча, поднесла руку.

Но «муж» шарахнулся, упал на спину и, удерживая вес тела на локтях, стал медленно отползать к двери. В его широко распахнутых глазах читался неприкрытый ужас.

— Молю тебя, не надо, — прошептал он. — Я сделаю все, что захочешь. Выполню любое желание. Только не проклинай…

— Не проклинать? — повторила Ульяна, вновь рассматривая руки. Красивые, но не свои. И с ними явно что-то не так. — Хорошо, не буду.

Не слишком понимая, что все это значит, она снова натянула перчатки, заметив облегчение в глазах Дементия.

— Я предан тебе душой и телом, моя королева, — прошептал он благодарно. — Можно мне подняться?

Бровь Ульяны недоуменно и властно взлетела.

— Поднимайся, — разрешила она.

Не дожидаясь, пока Дементий встанет, направилась к выходу. Толкнула дверь и оказалась в широком коридоре, освещенном призрачным светом расставленных вдоль стен факелов. Это точно не больница. Через узкие бойницы, заменявшие окна, почти не проникал свет, выходит, все еще ночь? Или здесь всегда так темно?

А где это, здесь?..

Ульяна была уверена, что никогда прежде не бывала в этом месте. Но одновременно знала его, точно свои пять пальцев. Знала расположение комнат, переходов, лестниц, тайников, сокровищницы и даже подвала, оснащенного камерами и пыточной.

Пыточной?..

Она вздрогнула, когда в голове вдруг вспыхнули нежеланные, чуждые воспоминания. Усилием воли подавила их и уверенной походкой двинулась вперед. Карта замка словно отпечаталась на внутренней стороне век. Ульяна могла бы передвигаться с закрытыми глазами, легко находя нужные ориентиры. Возле часовни ненадолго остановилась, заглянула внутрь. Разрушенный алтарь, разбросанные кубки, искореженные и разбитые подсвечники, рухнувшая на каменный пол массивная люстра из хрусталя. Копоть на стенах и отчетливый запах гари подсказал: именно здесь произошел упомянутый Дементием взрыв.

И она, Ульяна, была его причиной?

Нет, не она… Та незнакомая женщина, которой стала.

В потрескавшемся зеркале, украшенном позолотой, Ульяна увидела отражение. На нее смотрела крепкая, но изящная незнакомка. С высоким чистым лбом, точеными скулами, тонкими, упрямо поджатыми алыми губами красивой формы и волосами цвета ультрамарина. Атласная туника не скрывала очертаний высокой груди и тонкой талии. Из-под длинного подола виднелись маленькие ножки, обутые в расшитые золочеными нитями и жемчугом туфельки. Эту женщину даже без сверкающей короны можно было принять за сказочную принцессу.

Если бы не глаза…

Глаза были холодными, злыми, чужеродными. Лишенные белка, полностью черные с узкими вертикальными зрачками красного цвета, напоминавшими провалы в преисподнюю.

Вздрогнув и обхватив себя руками, Ульяна отвернулась от зеркала.

Больше не останавливалась и не осматривалась. Перешла на бег, чувствуя, что желанная цель все ближе. Взлетела по винтовой лестнице, едва не рухнув на массивную дверь, окованную железом. Дернула огромный замок. В нем не имелось скважины или чего-то хоть отдаленно напоминающего её. Замок был монолитом, слитком металла без единой прорехи.

— Да как же так?! — ужаснулась Ульяна, не понимая, как открыть то, что открыть нельзя.

Изнутри не доносилось ни звука. Ни плача, ни даже детского всхлипа.

— Лаура! — позвала она. — Ты здесь, девочка?..

К ее огромному облегчению из-за двери донесся тихий топот маленьких ног, напоминавший шелест. А следом робкий мелодичный голосок:

— Я здесь, моя королева, как вы и приказали. Мое наказание закончено?

— Конечно, милая, — произнесла Ульяна, едва не плача. За что можно наказать маленькую девочку, которую она видела в своем воображении? Чем так сильно мог провиниться ребенок, раз его закрыли на замок? — Сейчас я помогу тебе!

Она снова подергала замок. И тот снова не поддался.

Но ведь с цепями получилось?

Ульяна прикрыла глаза, сосредоточившись. Где-то внутри нового тела таилась великая сила. Как бурная горная река, она все набирала мощь, разрасталась, проникала в кровь, заставляла пульс учащенно биться в виски. Если чем-то и можно разомкнуть замок, то только ей.

Глава 3

— Милая!..

Ульяна устремилась к малышке, но вовремя вспомнила о перчатках. Навредить Лауре она не хотела, а то, что с ее прикосновениями что-то не так, успела убедиться. Разрушительная сила хороша для взлома замков и цепей, но не для прикосновений к ребенку.

Скорость движений была слишком стремительной. Молниеносной. Ульяна видела, как Лаура падает, точно в замедленной съемке. За это время удалось успеть натянуть перчатки и подбежать к девочке. Подхватить ее на руки в нескольких сантиметрах от пола.

— Да кто же тебя так? За что?.. — вознегодовала Ульяна. — Неужели я? Твоя мать?..

Это было немыслимо и чудовищно, то, что происходило на ее глазах. Лаура была уменьшенной копией женщины, которую она увидела сегодня в зеркале. Родство налицо. Выходит, родная мать заточила дочку в кладовке? Неужели сама навесила непробиваемый замок?

Ульяна приложила голову к узкой груди Лауры, услышала, как бьется маленькое сердечко. Девочка дышала. Но, кажется, была без сознания.

— Сейчас мы тебе поможем, — пообещала Ульяна.

Вынесла девочку из кладовки и уверенной поступью направилась в другое крыло замка. Вес девочки практически не ощущался, не только потому, что Лаура была худенькой и маленькой. Но и потому, что сама Ульяна вдруг стала такой сильной, что легко смогла бы выдержать вес племенного быка, не то, что ребенка.

— Клим!

На ходу Ульяна выкрикнула имя и представила низкорослого старичка с серебристой бородой и длинными волосами, раскинутыми в живописном беспорядке по узким плечам. Судя по белоснежному одеянию, очкам с толстыми линзами и чемоданчику в руках — лекарь.

Ульяна сама не заметила, как добралась до детской. Ногой распахнула дверь и внесла ценную ношу, бережно уложила на постель поверх черного бархатного покрывала. На его фоне бледное личико Лауры казалось совсем белым.

В комнате было прохладно и сумрачно. В тяжелых кованых подсвечниках, подрагивая на ветру, горели восковые свечи, отбрасывая призрачные блики на стены и мебель.

Н-да, эту комнату можно назвать детской только условно.

Много полок, заваленных книгами, рукописями, перьями, камнями и предметами, название которых Ульяна не знала, но отчего-то помнила их назначение. Все эти вещи, так или иначе, были связаны с магией. Противоположную стену украшала коллекция оружия: от топоров и копий, до кинжалов всех форм и размеров. Игрушек не было от слова совсем. Если, конечно, не брать в учет миниатюрную гильотину. Заметив на лезвии красные пятна, Ульяна вздрогнула, но потом увидела разрезанный пополам помидор и облегченно выдохнула.

— Призывали, Ваше Величество?..

В комнату, низко кланяясь, вошел Клим, сопровождаемый Дементием.

Лекарь выглядел именно так, как представляла себе Ульяна. И чемоданчик, с которым старичок как будто сросся и сроднился, был при нем.

— Да, — коротко ответила она. — Осмотри Лауру. Помоги ей!

Командный тон, которым отдавались приказы, ужаснул и одновременно восхитил Ульяну. Со своими подчиненными она не разговаривала так. И пусть считала себя сильным предприимчивым руководителем, не могла не отметить, что ее распоряжения не выполнялись так быстро и покорно. Клим уже вовсю суетился возле маленькой пациентки: мерил пульс, прикладывал ко рту и груди разноцветные стеклышки и камни, от которых буквально разило магией.

— Как долго Лаура пробыла в кладовке? — спросила Ульяна, обращаясь к Дементию.

— Ровно столько, сколько ты пробыла в забытьи, моя королева, — с поклоном ответил тот. — Три дня.

Три дня?!

Маленькая девочка, одна в замкнутом пространстве. Без еды и питья. Запертая на замок. Каким чудовищем нужно быть, чтобы позволить такое?!

— Почему ее не освободили?! — воскликнула Ульяна, не сдерживая рокочущей внутри злости.

На этот раз Дементий не вздрогнул и не испугался, как будто был уверен в правильности своего поступка. Только стеклышко в руках Клима дрогнуло. Впрочем, быстро поняв, что обращаются не к нему, лекарь вновь полностью сосредоточился на пациентке.

— Мы не могли нарушить твой приказ, моя королева, — выдал Дементий без малейших зазрений совести. — Да я и не смог бы открыть твой замок, о, несущая смерть…

— А ты пытался? — уточнила Ульяна, и, заранее предвидя ответ, добавила: — Она же твоя дочь! Как ты мог поступить с ней так?..

Дементий уклонился от прямого взгляда жены.

Нет, Лаура не его дочь. Он мечтал о детях, но у правительницы Сильвестрии должен быть лишь один наследник. Точнее, одна наследница. А он — всего лишь пятый по счету муж, наверняка не последний. Первых четырех Ультрамарина казнила лично. И, кто знает, как скоро придет его черед.

Дементий нервно кашлянул в кулак, вспомнив об этом.

На Ульяну снежной лавиной обрушился поток чужих воспоминаний. Нечеткие образы бывших мужей, расплывчатые отрывки свадеб, военных походов, лиц врагов… Только врагов, друзей у Ультрамарины нет и не было никогда.

Только один лик проявился в ее сознании совершенно отчетливо. Так же, как это было с Лаурой. Теперь в голове Ульяны вспыхнул яркий образ седовласой женщины с такими же пугающими глазами, как у нее самой. Лицо, некогда прекрасное, а теперь испещренное морщинами и отметинами застарелых шрамов, полное достоинства и презрения к окружающим, медленно развернулось в ее сторону, чуть наклонилось. Сверкающая корона будто оскалилась острыми зубцами.

Глава 4

Это воспоминание было таким ярким и зловещим, что закружилась голова. Ульяна вскинула руки и прижала указательные пальцы в перчатках к ноющим вискам. Секунда – и видение исчезло, забрав с собой тупую ноющую боль.

— Прежде Лаура и дольше обходилась без воды и еды, — напомнил Дементий, сея в чуткой душе Ульяны зерно новой паники. — Ты сама воспитала в ней выносливость, моя королева.

Она?..

Ульяна едва не застонала, поспешно прикусив губу. Она бы никогда не поступила так. Ни со своим ребенком, ни с чужим. Разве можно вынуждать такую малышку терпеть лишения? Для чего? Что за цель преследовала Ультрамарина, обращаясь с дочерью так непомерно строго?

Да что же здесь творится?!

Выходит, она каким-то невероятным образом переместилась в тело жестокой и злой королевы неведомой Сильвестрии. Воспоминания настоящей Ультрамарины сводили Ульяну с ума. Получается, она теперь королева? Злодейка не в первом поколении?

Но сейчас не это было самым важным.

— Как она? — спросила Ульяна у Клима, не скрывая беспокойства за жизнь и судьбу Лауры.

Видно, к таким словам и поведению Ультрамарины в замке не привыкли, потому что лекарь изумленно округлил глаза и охнул. Но, надо отдать ему должное, он быстро справился с потрясением и торопливо проговорил:

— Ее магия так сильна, что уже к вечеру Ее Высочество восстановится полностью. Но, если вы желаете, моя госпожа, можно дать принцессе восстанавливающее снадобье.

Судя по всему, Ультрамарина не была сторонницей дополнительного лечения. Предпочитала, чтобы ее дочь восстанавливала силы самостоятельно, не облегчала ее страдания.

Плевать.

— Дайте! — распорядилась Ульяна, не колеблясь ни секунды. — Немедленно.

— Слушаюсь, госпожа…

Отвесив быстрый поклон, Клим помчался в лабораторию с поразительной для такого старца прытью. Не иначе, как сам дьявол подгонял его. Впрочем, страх перед королевой Ультрамариной был куда сильнее, чем перед всеми обитателями преисподней вместе взятыми.

Ульяна осторожно опустилась на постель рядом с Лаурой. Хотела погладить девочку по голове, но побоялась, что этот жест выдаст подмену. Ни в коем случае нельзя показать, что она — не Ультрамарина. Кто знает, чего или кого опасалась королева, но явно не напрасно. Не просто так всюду ей мерещились враги. Стоит дать слабину, и быть беде. За свою жизнь Ульяна не волновалась, она распрощалась с ней еще там, в прошлом мире. Но не могла оставить без помощи и поддержки маленькую девочку.

Лаура все еще была бледна, ее веки с темно-синими, загнутыми вверх ресничками беспокойно подрагивали. Если даже собственная мать обходилась с ней так жестоко, то что будет, если девочка останется сиротой?

— О, несущая смерть!..

В детскую, лязгнув латами, буквально ввалился широкоплечий рыжий рыцарь. Шлем, который он держал в руках, грохнулся об пол, когда его владелец распластался на полу возле ног королевы. — Не казни за вторжение…

Было бы удивительно, что такой могучий рыцарь так лебезит перед хрупкой женщиной. Так боится её: буквально до дрожи, до подкашивающихся колен. Было бы удивительно, если Ульяна еще не знала, на что способно тело, в котором она оказалась.

— Говори, Сервий! — распорядилась та, которая вдруг стала королевой.

Точно зная: начальник стражи не посмел бы ворваться в спальню принцессы, побеспокоить правительницу по пустяку. Если Сервий пренебрег протоколом, значит, на это были весомые причины.

Начальник стражи вскинул голову, распрямил спину, но не поднялся с колен.

— Мы схватили его! — Он ударил себя в грудь, прямо по вставшему на задние лапы оскаленному черному льву, изображенному в центре кирасы.

Ульяна снова прижала пальцы к занывшим вискам. Да, она ждала кого-то. Кто-то был ей очень-очень нужен. Кто? Для чего?

Как назло, эти воспоминания никак не хотели проявляться.

— Продолжай! — потребовала она, оглянувшись на Лауру.

Девочка по-прежнему пребывала без сознания, а как будто крепко спала, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Сервий, уловив намек королевы, понизил голос до доверительного шепота:

— Он дрался как лев, как тысяча львов, моя госпожа. Не сдался бы живым… Но ваш план сработал. Константин сдался, о, несущая смерть. Он доставлен в замок, в ваше полное распоряжение.

Ульяна боялась даже представить, что это был за план и в чем он заключался.

— Хорошо, — величаво произнесла Ульяна. — Я займусь им позднее. Обеспечь Константину надежную охрану, Сервий. Проследи, чтобы пленник был жив и здоров.

Она хотела произнести «спасибо», но не решилась. Уже то, что сказала «хорошо» заставило Сервия испытать небывалый восторг и гордость. Могучий воин походил на щенка, которого обожаемый хозяин потрепал по загривку.

— Теперь ступай! — распорядилась Ульяна. — Не до тебя сейчас.

Начальник стражи умчался выполнять распоряжение королевы, а в детскую вернулся Клим, трепетно держа в руках полупрозрачный сосуд с зеленоватым содержимым.

Глава 5

Лаура не могла поверить, что все это происходит наяву. То, что она видела, чувствовала и слышала, никак не могло оказаться реальностью. Мать, королева Сильвестрии, называла ее малышкой? Гладила по голове и просила прощения?

— Мама… — прошептала Лаура.

Она боялась вздохнуть лишний раз. Моргнуть, снова открыть глаза и понять, что все ей только почудилось. Всю свою недолгую сознательную жизнь она пыталась угодить матери. Строго выполняла ее приказы, впитывала каждое слово, следила за каждым поворотом головы, мечтая хоть раз увидеть в этих холодных глазах одобрение. Но его не было. Никогда.

До этого момента.

Сейчас великая и ужасная Ультрамарина смотрела с любовью и беспокойством. Даже узкий зрачок не пугал, а словно бы источал внутреннее тепло, которое окутывало малышку с ног до головы. Убаюкивало и помогало расслабиться. Впервые в жизни почувствовать себя не будущей королевой, а просто маленькой девочкой. Для Лауры это было небывалым счастьем.

— Да, это я, — прошептала Ульяна, мужественно борясь с собой. — Твоя мама.

Последние слова прозвучали так чужеродно, словно уста королевы Сильвестрии никогда прежде не произносили их.

— Как ты себя чувствуешь, Лаура?

Девочка послушно прислушалась к себе. Уловила поток внутренней силы, принадлежавший ей от рождения. Тот, который был великой честью и одновременно проклятием.

— Я почти восстановилась, о, несущая смерть, — прошептала Лаура нежным и звонким голоском. Тем, который презирала Ультрамарина. Будущая правительница не должна выглядеть уязвимой. Никогда. — Прости мою слабость. И то, что не могу встать.

Лаура попыталась подняться, но тут же рухнула обратно на постель, пискнув, как угодивший в мышеловку мышонок. Королева не простит. Даже принцесса, единственная наследница Сильвестрии не может нежиться в постели в присутствии королевы.

— Ничего, лежи, пока не станет лучше.

Когда Ультрамарина занесла руку, Лаура запретила себе дернуться и показать страх. Затаила дыхание, ожидая пощечины. Но этого не произошло. Вместо этого королева погладила ее по щеке.

Радость, сияющее счастье, волнение — вот что испытала Лаура в тот момент. Мать удостоила ее великой чести прикоснуться. Такое случалось лишь однажды, когда Лаура победила в честном поединке сразу двух юных рыцарей и, даже получив удар клинком, не упала. Но тогда Ультрамарина лишь тронула ее плечо. В том жесте не было той любви и нежности, которая ощущалась теперь.

— Ты голодна? Хочешь пить?

Еще одно откровение для Лауры. Мать позволит ей испытывать голод и жажду? Чувства, запрещенные прежде? Будущая правительница не должна ощущать ничего, даже боль и страх или печаль. Это удел простолюдинов. Тех, кто не облечен великой властью. Хуже может быть только любовь и привязанность.

— Немного, — призналась девочка, разрешив себе понять, что ее горло пересохло, а в животе бурчит, как в дырявом бочонке.

— Сейчас тебя накормим, — пообещала Ульяна.

Хотела ободряюще улыбнуться, но губы отказывались растягиваться, как будто вообще не знали, что от них требуется.

Лаура реагировала на мать странно. Боялась ее, но сейчас смотрела с подозрением. Ульяна явно делала что-то не так. Поступала не как Ультрамарина. Разговаривала и вела себя иначе. Но не могла поступить по-другому. Чужое сердце, непривычное к подобным ощущениям, сейчас разрывалось от жалости к малышке. Такой слабой и беспомощной, но одновременно стойкой.

Ульяне хотелось ее обнять. Прижать к себе и успокоить. Однако интуиция подсказывала: так поступать нельзя. Лаура и без того заметила в ней изменения. Кому еще, как не родной дочери, первой понять, что ее мать подменили?

— Юния! Клавдия!!! — прикрикнула Ульяна, точно зная, что ее услышат даже в самом дальне уголке замка. — Где вас носит, мерзавки?!

А вот последние слова принадлежали не Ульяне. Их по привычке произнесли уста королевы Сильвестрии.

— О, несущая смерть!..

На зов тотчас откликнулись две девушки в черных платьях, дополненных белоснежными передниками и чепцами. «Горничные» — вспомнила Ульяна. Юния была рыжей, но тщательно прятала волосы от взгляда, прежде всего, королевы. Ультрамарина не терпела, когда что-то или кто-то мельтешило у нее перед глазами. Седовласую, несмотря на юный возраст, Клавдию отличала хромота. Передвигаясь, она припадала на левую ногу, но в том не было вины Ультрамарины. Девушка получила увечье при рождении.

Все это всплыло в памяти так четко, словно Ульяна заглянула в знакомую с детства книгу.

— Клавдия, растопи камин! — распорядилась королева не терпящим возражений тоном. — Раскрой шторы и распахни окна. Юния, бегом марш на кухню! Ее Высочество нуждается в еде и обильном питье. Да поживее!!!

Последний окрик был, явно, лишним. Горничные и так спешили, как могли. Клавдия, не удивившись приказу королевы (ведь она сама распорядилась не протапливать детскую слишком сильно) схватилась за дрова. Юния умчалась на кухню со скоростью ветра.

Ульяна обернулась к Лауре. Девочка пристально наблюдала за ней, но боялась сказать лишнее слово или каким-то другим образом привлечь внимание матери.

— Что это у тебя тут такое?

Глава 6

Лаура знала: все оправдания напрасны. Слишком хорошо выучила манеры и повадки матери. Извиняться бесполезно, так будет только хуже. Надо с достоинством принять наказание. А в том, что оно последует, девочка не сомневалась. Каждый раз, когда она слабела, ее глаза становились человеческими. Такими, как у отца-предателя. Мать, королева, ненавидела их. И Лаура ненавидела себя за слабость. За то, что не может контролировать цвет своих глаз. Лучше бы она умерла в том чулане, чем в таком виде показалась перед несущей смерть.

— О чем ты говоришь, Лаура? — умиротворяющее спросила Ульяна, не понимая, что происходит. Что заставило девочку так сильно испугаться? — За что извиняешься?

— Вы правы, Ваше Величество, — необычайно уверенно созналась Лаура, не открывая глаз. — Извиняться нельзя. Я достойно приму любое наказание, как и полагается будущей правительнице Сильвестрии. Вы не должны видеть мои глаза неподобающими.

Наказание? Неподобающие глаза?..

Ульяна поморгала, силясь понять, о чем идет речь. И вспомнила. Верно, Ультрамарина наказывала дочь за любую провинность. Даже за то, что та не могла контролировать. Ее удивительные глаза менялись в периоды сильного волнения, страха или потери магической силы.

— За твое мужество я лишаю тебя наказания, — проговорила Ульяна, чувствуя, как ее душа обливается кровью. Так нельзя. Ребенок не должен страдать и расплачиваться за несуществующие провинности. Однако сказать, что вообще не собирается наказывать ребенка, Ульяна не рискнула. — Можешь открыть глаза. Обещаю, что не рассержусь.

Веки Лауры распахнулись. На Ульяну посмотрели уже совсем другие глаза — черные, с узкими щелочками адских зрачков. Снисходительность матери позволила девочке восстановиться быстрее. Более того, Ульяна заметила, что и маленький шрам на лбу Лауры затянулся, как будто не бывало.

— Вот так, — похвалила Ульяна.

Проследила за взглядом Лауры и приметила лежавшую на столике плетку. Как видно, эта ужасная вещь нарочно занимала видное место в детской. Была красноречивым напоминанием о том, что получит девочка за непослушание.

— Клавдия! — скомандовала Ульяна. — Возьми плетку и брось в камин.

Горничная послушно выполнила все, что от нее потребовали, ни жестом, ни словом не выдав удивления. Поразмыслив, девушка решила, что королева придумала новое орудие наказаний. Более изощренное и жестокое. В этом Ультрамарине нет равных.

— Спасибо, — улыбнулась Лаура.

И тут же поспешно прикрыла рот ладошкой. Мало того, что она посмела высказать благодарность, так еще и улыбнулась. Добродушные твари — слишком легкие мишени для врагов. Так говорила Ультрамарина.

Но то, кажется, была какая-то совсем другая Ультрамарина. Та, которая бы ни за что не улыбнулась в ответ. А у этой заметно дрогнули уголки губ. Еще не улыбка, но как много она значила для сердца маленькой девочки. Лаура не понимала, что вдруг случилось с ее матерью. Не хотела понимать. Но мысленно вознесла благодарную молитву богине неба. Стелла услышала ее призыв! Услышала и исполнила заветное желание. Неужели, правда?..

В детскую бесшумно и ловко, точно шустрая белка, проскользнула Юнис. Она держала в руках поднос с едой: тремя ломтями хлеба, стаканом воды, тонким ломтиком сыра и зеленым яблоком. Поставив все это на столик возле кровати, горничная склонилась в поклоне, ожидая дальнейших распоряжений госпожи.

— Что это? — Ульяна не поверила своим глазам.

— Еда для Ее Высочества, — послушно отозвалась Юнис, не забыв добавить «о, несущая смерть». — Обычный дневной рацион. Все как вы всегда приказывали.

Дневной рацион для ослабленного ребенка? Только это, и больше ничего?..

Ульяна снова посмотрела на поднос и нервно повела плечом. Ну, нет, так не пойдет. С такой порции еды крольчонок протянет лапки. А Лауре нужно хорошо питаться, чтобы поскорее восстановить силы. Не объедаться, но получать что-то более питательное и пригодное для детского желудка. Ульяна помнила, как ее саму в детстве лишали сладкого за проказы. Но никогда, как бы ребенок ни хулиганил, не отказывали в горячем и питательном обеде.

— Юния, — абсолютно спокойно, но требовательно произнесла Ульяна. — Немедленно вернись на кухню и передай мой новый приказ: принцессе немедленно доставить легкий бульон и белый хлеб. Это на обед. На полдник пусть подадут сваренную на молоке крупу. Желательно, добавить туда фрукты или ягоды. У нас есть такие?

Она вопросительно вскинула бровь, и горничная часто-часто закивала.

— Из Южного королевства поставляют кукурузу и пшено, а из Восточного рис. К ним можно добавить нашу морошку, голубику или засахаренную бруснику. И рыба в запасах есть. И козье молоко… Оленина и другая дичь, если прикажете… О, несущая смерть!..

Подумав, что наболтала лишнего, Юния сникла, вжала плечи в голову, как будто уже ощущая занесены над ней топор палача.

— Пока достаточно того, что я перечислила, — решила Ульяна. — Ступай.

Даже не имея собственных детей, Ульяна прекрасно понимала, что новую пищу следует вводить в рацион постепенно. Особенно учитывая состояние Лауры. Над ее рационом нужно как следует подумать, чтобы не навредить, но избавить от дальнейших проблем с пищеварением.

Размышляя о еде, Ульяна невольно подумала о собственном организме. Точнее, об организме Ультрамарины. Если Дементий сказал правду, получается, она тоже не ела больше трех дней. Но вот что странно: не испытывала ни малейшего позыва. Живот не урчал, не было болезненных спазмов или слабости. Кажется, мать Ультрамарины тоже воспитывала ее жесткими методами. Нынешняя королева могла подолгу обходиться без пищи и не испытывать при этом затруднений.

Глава 7

— Прости, о, несущая смерть… — Сервий изменился в лице от испуга. Стиснул снятый шлем так сильно, что тот скрежетнул в его руках. Как он мог сказать такое королеве Сильвестрии? Пленник требует? Нет ему прощения… — Я немедленно накажу Константина! Отправлю в пыточную. Или вы сами пожелаете сделать это?

В обращенном на нее взгляде Ульяна прочла заискивание и неуемное желание угодить. Начальник стражи был уверен, что она согласиться на его предложение? Станет пытать пленника?

Ульяна содрогнулась, но только мысленно, не позволив разуму взять верх над телом. Она уже многое успела узнать о королеве Сильвестрии. Но не собиралась становиться ею.

— Отведи меня к нему! — потребовала Ульяна, отбрасывая в сторону кружевную салфетку, которой утерла рот. Обед закончен, дела королевства не терпят промедления. Раз заняла чужое место, придется соответствовать.

Константина держали в одной из темниц, расположенных в подвале замка. Сюда вели потрескавшиеся скользкие от влаги ступени. Ульяна ощутила, как холодный пот выступил на спине и висках. Не только из-за мрачной обстановки, но и от чужих воспоминаний, нахлынувших ледяной лавиной. Лучше бы она никогда не знала о существовании Сильвестрии и ее королеве. Лучше бы не была ею…

— Он здесь, моя госпожа.

Поклонившись, Сервий отодвинул тяжелый засов на двери. Ульяна могла бы поклясться, что она обита тем же металлом, из которого был сделан замок кладовки. Тот, который она разрушила.

— На колени! — потребовал Сервий, обращаясь к пленнику.

Но тот не дрогнул. Не опустил головы, с вызовом встречая пленившую его королеву. Константин был высок, поджар и при этом невероятно силен. Исходящая от него мощь ощущалась буквально на физическом уровне. Этому факту не мешало даже плачевное состояние пленника. Искореженный многими ударами доспех местами погнулся, разорвался, наверняка причиняя боль. Но Константин не подавал виду. Благодаря магическому зрению Ультрамарины, Ульяна отметила множество повреждений на его теле, недоступных зрению обычного человека. В том числе то, что у пленника сломана нога. И все же этот воин стоял, перенося вес тела на другую ногу и не желая показать ни намека на слабость. Грязный, израненный, но несломленный. В его пронзительно синих глазах горела такая ненависть, что Ульяна едва не задохнулась, чуть не утонула в ней.

— На колени!!! — снова потребовал Сервий и замахнулся мечом.

Ульяна остановила его жестом руки.

«Константин упадет на пол только мертвым», — подумала она.

Ее не могли не восхитить его стойкость и смелость. Однако то, как Константин на нее смотрел, по-настоящему пугало. Если бы взгляды умели убивать, то она сама уже лежала бы мертвой на полу узницы.

— Почему ты отказываешься от помощи лекаря?! — как можно грознее и громче спросила Ульяна. — Хочешь умереть?

Константин усмехнулся, выше вздернув волевой подбородок и пригладив измазанные кровью и грязью волосы, в которых запутались веточки и иглы хвои. Пленник держался так, словно был приглашен на королевский бал в качестве почетного гостя. А ведь Ульяна понимала, какого огромного труда ему стоит просто стоять на ногах.

— Угрожаешь, тварь? — обратился он, не испытывая ни малейшего страха перед грозной королевой.

— Я задала вопрос! — настойчиво повторила Ульяна, придержав Сервия, рвавшегося укоротить дерзкому пленнику язык.

— Кто сказал, что я собираюсь отвечать на твои вопросы, тварь?! — не остался в долгу Константин. — Если бы хотела убить, уже убила. Но я тебе нужен, верно?

Он усмехнулся, нервно дернув побледневшими от слабости губами.

Ульяна медленно кивнула. Да, Ультрамарине для чего-то нужен этот пленник. Очень нужен. Но для чего?..

Если бы она знала, все было куда проще.

— Тогда выполни мои требования, — распорядился Константин, сверкнув глазами.

— Как ты смеешь?! — рявкнул Сервий. С надеждой посмотрел на королеву: — Позволь мне проучить его, о, несущая смерть. Позволь преподать этому самонадеянному ведьмаку урок.

— Рано, — усилием воли сохраняя спокойствие, произнесла Ульяна.

Нет, угрозы и пытки тут бессильны. Константин не согласится помогать Ультрамарине, она не имеет над ним власти. Возможно, этот пленник ― единственный, кто вообще ее не боится. И ему тоже что-то от нее нужно.

Ведьмак?

Это уже что-то. Ульяна слабо разбиралась в фэнтези, но кое-что слышала. Ведьмаки — наёмники, которые специализируются на уничтожении всяческих чудовищ, а также снятии порчи и проклятий. Что из этих способностей потребовалось Ультрамарине? Видно, что-то, с чем она не могла справиться сама. Так почему не предложить Константину щедрую плату за его услуги? Судя по памяти о сокровищнице. Сильвестрия процветает и вполне может нанять самого могучего ведьмака. Или он отказался? В таком случае у Ультрамарины оставался лишь один вариант. Тот, который она, похоже, и использовала.

— Назови свои условия, — предложила Ульяна. — А я решу, исполнять их или нет.

Сервий нахмурился, но не посмел перечить королеве. И все же с ненавистью наблюдал за пленником, готовый по одному движению брови повелительницы снести тому голову.

Глава 8

— Где пленники? — обратилась Ульяна к Сервию. — Куда их отправили? Ты обязан знать.

— О, несущая смерть!..

Начальник стражи ударил себя в грудь, заискивающе глядя на королеву, как будто ища ее одобрения. Сердце Ульяны невольно пропустило удар. Неужели оправдались ее худшие подозрения?

Но нет, следующие слова Сервия облегчили душевные страдания.

— Они здесь, недалеко. Живы, все как один. Но если прикажете!..

— Не надо, — распорядилась Ульяна и снова обернулась к Константину. — Слышишь, семья твоего брата жива.

— Я не верю тебе, — отчеканил ведьмак. Стоять ровно ему было все тяжелее. Он покачнулся, ударился о стены невидимой тюрьмы и зашипел, сдерживая стон. Упрямо вскинул голову, бесстрашно взглянув в холодные глаза королевы. — Покажи их мне!

— Не слишком ли он многого хочет, моя госпожа? — позволил себе замечание Сервий. — Позволь проучить его за дерзость.

Прежняя Ультрамарина наверняка бы поступила именно так. Приказала мучить пленника до тех пор, пока он не склонит голову. Возможно, даже наслаждалась его страданиями. Чуждые мысли и чувства, промелькнувшие в сознании Ульяны, заставили охнуть и до боли прикусить губу.

Что это?

Сочувствие и жалость, проявившиеся на непреклонном лице злодейки, ошеломили Константина. Не тронулся ли он умом от боли? Разве способна эта жестокосердная королева испытывать подобное? Нет, быть такого не может. Он потряс головой, прогоняя видение. А когда снова взглянул на Ультрамарину, то увидел привычное равнодушие и холодность.

— Я не стану тебе служить, пока не увижу их собственными глазами, — пообещал он. — Покажи!..

Выдохнув последнее слово, он все же упал, мысленно презирая себя за слабость. Нет ничего хуже, чем стоять на коленях перед той, кого ненавидишь всем сердцем и душой. У этой злобной твари нет ничего от человека, она хуже зверя, хуже болотной язвы. Как он мог даже подумать, будто Ультрамарина может быть милосердной? Не стоило сдаваться, не надо было позволять ее псам пленить себя. Ее словам нельзя верить. Ни в коем случае.

— Поступим так! — провозгласила Ульяна, огромным усилием воли заставляя себя сдерживаться и не выдавать собственного секрета. Если хоть кто-нибудь поймет, что она не Ультрамарина… Беда настигнет не только ее, но и Лауру, и упрямого Константина. Сервий, пожалуй, будет первым, кто вонзит кинжал в ее сердце. Сделает это с превеликим удовольствием. — Ты позволишь лекарю осмотреть и излечить тебя. Будешь есть и поправляться. Как только станешь похожим на прежнего Константина, я приведу к тебе семью брата. Им не следует видеть тебя в таком плачевном состоянии.

Последняя фраза была явно лишней.

Ульяна готова была откусить себе язык за необдуманные слова. Ультрамарина никогда не произнесла бы подобного.

Константин тоже заметил это. Глядя на королеву сквозь мутную пелену слабости, застилавшую глаза, он снова не поверил ушам. Она заботится о его близких? Не хочет, чтобы они увидели его больным и слабым? Та Ультрамарина, что стояла сейчас над ним, эта женщина… Она никак не соответствовала тому образу жестокой королевы, что сложился в его голове. Разве не она уничтожала целые деревни по малейшей прихоти? Не она ли сравняла с землей соседний город, отказавшийся принять ее власть? Не она лично казнила четырех мужей?

Та тварь не могла сочувствовать и испытывать жалость.

Скорее, всё это какой-то обман зрения и слуха. Или игра, затеянная Ультрамариной ради достижения личных целей. Она трижды пыталась нанять Константина, и каждый раз получала отказ. Не смогла с ним смириться, потому пленила семью его брата. А теперь ждет за это покорности?

— Ты слышишь меня? — спросила Ульяна, боясь, что пленник вот-вот потеряет сознание.

И снова Константину померещилась горечь в ее словах. Как будто она сожалела о произошедшем. Но Ультрамарина не умела прощать, не могла терзаться угрызениями совести. У нее ее попросту не было.

И все же…

— Да, — выдохнул Константин, прежде чем провалиться в темное нутро тяжелого забытья.

В любом случае у него нет выбора. Но если есть хоть малейший шанс спасти родных, то он сделает это. Даже если придется служить ненавистной твари. Ультрамарина точно знала, как подчинить любого. Всегда добивалась своего.

Летиция…

Жена брата, милая, улыбчивая и простодушная. Неужели она томится в душном сыром подземелье? Такая хрупкая и болезненная, как она выдержит все это?

А маленький Марк?

Ему всего шесть, готов ли он к таким потрясениям? Крепкий и мужественный, как его отец, он все равно лишь ребенок. После смерти брата племянник стал очень замкнутым и неразговорчивым. Что будет с ним в плену у Ультрамарины?

Брат погиб год назад, угодив в пасть дикого медведя. Теперь Константин ― единственная надежда и опора для Марка и Летиции. Но он подвел их. Не смог сберечь. Ультрамарина отыскала лесное убежище маленькой семьи, сожгла дом, не оставив камня на камне. Мать и сына взяла в плен. Константин отдал бы всё то немногое, что имел, даже жизнь, лишь бы эти двое снова оказались на свободе.

— Я выполню твое условие, — едва слышно прошептал он.

Глава 9

Сервий и не думал ослушаться. Но не мог не удивиться поведению королевы. Слишком уж она пеклась о пленнике, такого прежде не бывало. Впрочем, начальник стражи, как и сам Константин, заподозрил в действиях и речах Ультрамарины коварный план. Она никогда не делала ничего просто так. А сейчас назревала буря. Сервий чувствовал это кожей. И боялся.

— Они здесь, о, несущая смерть!.. — проговорил он.

Предупреждая приказ королевы, отодвинул засов на двери камеры.

Заранее предчувствуя собственную реакцию, Ульяна прикусила щеку изнутри. Увиденное не могло не шокировать. В каменном склепе, на тонком тюфяке, набитом соломой, лежали мать и сын. Светловолосая женщина, бледная и худая, крепко прижимала к себе черноволосого мальчика лет шести от роду. При появлении королевы она испуганно вздрогнула и тут же вскочила на ноги. Мальчик тоже поднялся, и мать спрятала его себе за спину.

Летиция дрожала, как былинка на ветру, и не смотрела Ультрамарине в глаза. На женщине была лишь тонкая испачканная хламида, а растрепанные, спутанные пряди закрывали глаза.

Ульяна нервно сглотнула.

Кем нужно быть, чтобы обречь мать и дитя на подобное существование? Константин прав, она чудовище. Ужасная тварь, не знающая ни сочувствия, ни сострадания.

— Как вы себя чувствуете? — не могла не спросить Ульяна. — Здоровы?

Присмотревшись, она заметила кувшин с водой, несколько корок хлеба и даже огрызок яблока. Выходит, пленников кормили. Выделяли им скромный рацион, но, учитывая, как питались сама королева и ее дочь, это уже что-то. К тому же в камере было тепло — оно исходило от бурого камня, расположенного в центре комнатушки. Выходит, женщина дрожала скорее от страха, чем от холода.

— Мы всем довольны, госпожа, — торопливо проговорила Летиция тоненьким, как у девочки, голоском. — Ни на что не жалуемся.

Сервий удовлетворенно хмыкнул. Попробовала бы эта пискля пожаловаться королеве. Он бы посмотрел, чем Ультрамарина ответит на это.

— Что с мальчиком? — снова спросила Ульяна, заметив, что рука малыша замотана тряпками. Дар Ультрамарины позволил различить поджившую рану. — Его обидели мои люди?

Сервий невольно охнул, вспомнив наказ королевы. Ультрамарина распорядилась поймать пленников. Но сделать это так, чтобы ни один волосок не упал с их головы.

— Марк охотился на кабана, но нарвался на волка-одиночку, — охотно сообщила Летиция.

Коснулась растрепанных волос сына, но тот уклонился от ласки и взглянул на Ультрамарину полным ненависти и презрения взглядом. Он недоумевал, отчего его мать оправдывается перед ней. Ох, если бы не рана, он тут же бросился на мерзкую королеву. Лучше погибнуть в неравной схватке, как его отец, чем пресмыкаться перед этим чудовищем.

Ульяна кивнула, выходит, ранение Марк получил до нападения людей Ультрамарины. Впрочем, это не оправдывает того, что мальчику не оказали помощь. Рана может воспалиться, особенно в таких условиях. Или он тоже отказался от лечения, совсем как его дядя? В этом мальчике угадывалась порода. Даже его взгляд был совсем как у Константина. Это было одновременно трогательно и печально.

— Ему нужен лекарь, — безапелляционно заявила Ульяна.

— Это совсем не обязательно, Ваше Величество, — прошептала Летиция, боясь быть обязанной королеве хоть в чем-то. Не известно, чего потребует Ультрамарина взамен. — Я могла бы сама сделать Марку компресс, если собрать нужные травы в лесу.

«Травница», — отметила про себя Ульяна.

— Совсем сдурела, девка?! — рыкнул Сервий на Летицию. — Думаешь, тебя так просто отпустят в лес? Хочешь сбежать?!

— Нет!.. — Летиция охнула и отступила на шаг. В ее широко распахнутых зеленых глазах читался даже не страх, а животный ужас. Она упала на колени, молитвенно сложив руки. — Великая королева, я ничего подобного не имела в виду. Даже не думала сбегать. Просто пыталась вылечить сына.

Марк коснулся плеча матери и нахмурился. Сильному и смелому мальчику не нравились унижения матери. Не нравилось то, как она молит о пощаде чудовище.

Ульяне тоже не нравилось.

Никогда, даже в самых жутких кошмарах она не представляла, что когда-нибудь займет место кровожадной и подлой злодейки. Ей становилось дурно от этой роли, сдерживать собственные, настоящие чувства становилось все невыносимей. Но ради Лауры, ради беспомощных пленников она сдержалась.

— Она не сбежит, пока у нас ее сын, — разъяснила Ульяна Сервию. Зловеще усмехнулась чужими губами. — Идти в лес нет смысла, у Клима найдутся все необходимые компоненты. Пусть даст ей требуемое. И вот еще что: переведите женщину и ребенка в одну из гостевых комнат.

Изумление на лице начальника стражи сменилось непониманием. Ульяна сильно рисковала, желая облегчить участь Летиции и Марка. Этому срочно нужно найти правдоподобное объяснение. Ни Сервий, ни кто другой не должен заметить подмены.

— Константин, — многозначительно произнесла Ульяна и поморщилась, как будто сам факт снисходительности вызывал у нее приступ дурноты.

Сервий понятливо покивал.

— Все будет исполнено, госпожа, — покорно прошелестел он. — Я лично установлю на окна решетки, а на дверь замок. Если вы позволите.

Глава 10

— С какими телами?.. — переспросила Ульяна, непонимающе моргнув.

Летиция и Марк побледнели, решив, что речь идет о них. Именно их поведение отрезвило и заставило Ульяну вспомнить, кто она теперь.

— Идем, я хочу немедленно осмотреть будущие покои пленников, — потребовала она у Сервия. — Я должна сама убедиться, что они выживут и при этом не сбегут. По дороге обсудим дела.

Покидая темницу, Ульяна заметила облегчение на лице Летиции. К счастью, та уловила намек и, поняв, что им с сыном ничего не угрожает, слегка расслабилась.

— Завтра прибудет король Терций, моя госпожа, — напомнил королеве Сервий. — Он взволнован последним происшествием.

— Каким именно? — уточнила Ульяна.

За последний день с ней самой произошло столько всего, что голова шла кругом. Разобраться бы с уже навалившимися проблемами, а тут нарисовалась новая.

Кто такой этот Терций?

Ульяна призвала на помощь чужую память, и та неохотно подкинула ей размытый образ седовласого пухляша, больше напоминавшего откормленного хряка в короне. Видение выглядело слишком карикатурно. Как видно, Ультрамарина презирала соседа.

А она вообще кого-нибудь любила?

— Смертью сына. Но больше тем, что послы не вернулись и не доставили ему драконит.

Замечательно, выходит, на ее совести еще чья-то смерть? Ульяна попыталась вспомнить те события, но от этого все закружилось перед глазами, а голова заболела так сильно и резко, как будто ее стянули металлическим обручем. Пришлось ненадолго остановиться и перевести дух.

Драконит…

Это слово ей было знакомо. К нему Ультрамарина испытывала не просто симпатию, она благоговела пред ним. Поклонялась ему, как высшему божеству. В памяти всплыли отрывочные видения, и все они были связаны с черным, как самая темная ночь, металлом. Тем, из которого был сделан замок на кладовке. Выходит, драконит — это металл? Очень крепкий, обладающий невероятными свойствами. Он многократно усиливал темную магию владельцев, наделял их непревзойденной силой. Неудивительно, что даже маленький амулет из темного драконита стоил целое состояние.

— Как они погибли? — спросила Ульяна.

— Взрыв в часовне, — услужливо подсказал Сервий. — Гигантский выброс вашей магии, о, несущая смерть!.. Все, кто были с вами в тот момент, погибли, госпожа. Мы запечатали тела во льду до вашего распоряжения. Сжечь их, как поступали обычно?

Вот даже как…

Некоторые моменты стали проясняться. Значит, магия Ультрамарины взбунтовалась в присутствии гонцов, среди которых был сын Терция. Взбунтовалась ли? Может быть, королева хотела уничтожить послов? Посчитала их врагами?

И едва не погибла сама.

Или погибла?..

Каждый раз, когда Ульяна пыталась воскресить в памяти те события, ее словно накрывало удушающим колпаком. Становилось больно и гадко. Вместо уже привычных картинок в памяти возникал чистый лист.

— Не надо сжигать, — возразила Ульяна. — Отдадим сына отцу. Пусть мертвого.

Отдав распоряжения Сервию, Ульяна осмотрела комнату для Летиции и Марка, приказала горничным прибраться, перестелить постель и выделить для пленников новую одежду.

После обновленная королева спустилась в кухню.

Судя по реакции главного повара и его помощников, Ультрамарина вошла сюда впервые. Бряцанье посуды, удары ножей о разделочные доски, шумные разговоры и окрики моментально стихли. Даже вода в кастрюле перестала кипеть.

— Ваше Величество… — неверяще произнес повар.

Опомнился, стянул колпак и упал на колени. Предварительно отвесив подзатыльник зазевавшемуся мальчишке.

Тот последовал примеру старшего.

Ульяне стало стыдно и совестно. Особенно потому, что повар был уже преклонного возраста и имел проблемы с коленями. Юлий, прежде грозный воин, ныне был назначен главным поваром и свой долг исполнял с усердием и самоотдачей. Правда, королева редко имела возможность оценить его пробудившийся талант, ибо питалась весьма скромно и даже скудно.

Но уже то, что Ультрамарина решилась увеличить и разнообразить рацион дочери, ввергло главного повара в состояние счастья.

— Поднимись, Юлий! — распорядилась Ульяна. — Ты множество раз доказывал свою преданность, а однажды чуть не сложил голову, защищая королеву. Даю тебе право не преклонять предо мной колени.

Для Юлия это было высшей наградой. И не только для него. Подмастерья, оставаясь лежать, точно их пришпилили к полу, робко приподняли головы, теперь с еще большим восхищением глядя на главного повара и саму королеву. Мало кого она удостаивала подобной чести. Не оттого ли в тусклых старческих глазах Юлия теперь дрожали слезы?

Ульяна хотела бы добавить что-то еще. Но сдержала излишний порыв.

— Пленники, начиная с сегодняшнего дня, будут получать более питательную пищу, — предупредила она. — Никаких излишеств. Без изысков, но со вкусом. Составь меню на неделю и принеси мне на утверждение.

Юлий низко склонил голову и невольно бросил взгляд на поднос. Сегодня он впервые испек овсяное печенье по рецепту любимой бабули. А еще позволил приготовить стакан теплого козьего молока для маленькой госпожи. Теперь же испугался собственного порыва. Не сочтет ли Ультрамарина это излишней дерзостью?

Глава 11

Стоя возле детской, Ульяна прикинула, нужно ли постучать. Она бы так и сделала, сообщила о своем приходе. Но Ультрамарина вряд ли выкинула нечто подобное. Пришлось резко толкнуть дверь и сделать уверенный шаг вперед.

— Лаура?.. — тихо позвала Ульяна.

Девочка лежала в постели, укрытая с головой. Услышав голос матери, она резко вскочила и, запутавшись в одеяле, свалилась на пол.

Ульяна быстро поставила поднос на стол и кинулась к малышке. Вот только на этот жест Лаура отреагировала как мышка, на которую бросилась огромная грозная кошка. Девочка испуганно пискнула и, не сумев подняться, отползла к стене, не сводя с королевы напряженного и испуганного взгляда.

— Простите меня, Ваше Величество, — прошептала Лаура. Кое-как выбралась из одеяла и поднялась на ноги, дрожа всем маленьким телом. — Я готова быть наказанной за неловкость.

Ульяна сдержала отчаянный стон. Неужели малышку наказывали за любую провинность? За малейшее проявление слабости? Сейчас она стояла чуть ли не по стойке смирно, опустив голову и не смея взглянуть матери в глаза.

— Лаура, — позвала Ульяна и ласковым жестом приподняла ее дрожащий подбородок. — Все хорошо, ты не будешь наказана.

Не сегодня. Никогда. Пока Ульяна здесь, она не позволит девочке страдать. Ребенок не должен бояться собственной матери. Пытаясь сделать свою дочь сильной, Ультрамарина, кажется, убила в ней веру в самое важное. Одно дело не доверять врагам, но запугать до икоты дочь?.. Этого Ульяна не могла понять. Не хотела. Что бы ни двигало бывшей королевой, ее методы Ульяна считала несоразмерно жестокими и непригодными.

Лаура всхлипнула и закрыла глаза. Боялась посмотреть на мать и понять, что слух ее подвел. Неужели ей действительно ничего не сделают? Может быть, это какая-то проверка? Новое испытание на прочность и крепость воли? Но как только королева поймет, что она сдалась и расслабилась…

Будет плохо. Очень плохо.

— Ты можешь посмотреть на меня, Лаура? — попросила Ульяна.

Девочка нервно сглотнула, прежде чем выполнить требуемое. Ее глаза приобрели черный оттенок, зрачки вновь напоминали провалы в преисподнюю. Ультрамарина была бы довольна. А Ульяна предпочла бы видеть обычные детские глаза, но, в то же время, понимала: если глаза Лауры изменились, значит, ей стало легче. Опасность миновала.

— Вот так, — ласково произнесла Ульяна. Ее разрывало от жалости и любви к этому ребенку. Лаура напоминала маленького дикого зверька, не привыкшего ни к ласке, ни к вниманию, но отчаянно тянувшегося к ним, как каждый ребенок. — Все хорошо. Не бойся, я пришла не наказывать. Всего лишь принесла тебе молоко и печенье. Забирайся обратно в постель, не стоит стоять босой на холодном полу.

Лаура непонимающе моргнула. Невольно ее личико осветила слабая улыбка, как лучик утреннего солнца, разогнавший туман непроглядной ночи. Пряча ее от проницательного взгляда королевы, девочка поскорее забралась в постель. Бросила взгляд на столик.

Мать принесла молоко и печенье?

Это правда?

Сначала королева сожгла плетку, потом одобрила вкусный и сытный обед. Разрешила подать ужин. Позволила целый день оставаться в постели. Приказала Климу дать целебное снадобье для быстрого восстановления сил. А теперь еще и это?

Лаура не могла понять, что за волшебство творится с ее матерью, но мысленно молилась, чтобы оно не прекращалось.

— Да, это для тебя, — проговорила Ульяна непривычно мягким для Лауры голосом. — Ты любишь печенье и молоко?

Девочка снова проглотила голодную слюну.

— Я никогда не пробовала их, госпожа.

Она хотела сказать привычное «о, несущая смерть», но глядя на печенье и молоко, не смогла произнести этого. Как может нести смерть тот, кто кормит тебя вкусностями?

— Самое время попробовать, — произнесла Ульяна, осторожно присаживаясь на краешек постели.

Лаура нерешительно взяла печенье и откусила кусочек. Блаженно прикрыла глаза. Ничего вкуснее она в жизни не пробовала. А когда запила печенье глотком молока, едва не застонала от восторга.

Но вдруг замерла.

— Что такое? — поинтересовалась Ульяна. — Тебе не вкусно?

Лаура смотрела на нее так странно, как будто с подозрением. Ждала подвоха?

Так и было.

Малышка не могла поверить, что королева могла сама принести угощение просто так. И то, с каким интересом она наблюдала… разве что несущая смерть добавила в еду отраву? Какое-нибудь зелье, которое навсегда отучит Лауру принимать чужую щедрость? Это было бы разумным объяснением.

— Очень вкусно, — сообщила Лаура, прислушиваясь к себе. Но не определила ничего подозрительного. Магия не только не угасла, но и усилилась многократно. Ни болей в животе, ни головокружений, ни даже тошноты, как было бы при принятии яда, не наблюдалось. Лишь появилась приятная сонливость. — Спасибо.

Лаура произнесла то слово, которое Ультрамарина вычеркнула из ее лексикона. Будущая королева не должна благодарить никого и ни за что. Но то, видно, было решением какой-то совсем иной Ультрамарины. Потому что эта ласково улыбнулась и ответила то, что Лаура меньше всего ожидала услышать:

Глава 12

— Моя королева!.. — Голос Дементия дрожал. — Я предан тебе душой и телом. Помилуй, о, несущая смерть!.. Со дня нашей свадьбы я не виделся ни с отцом, ни с братом, они умерли для меня в момент произнесения обетов, ставших для меня нерушимыми. Я полностью принадлежу тебе, Великая Ультрамарина!..

Дементий, вроде бы, говорил искренне, но в чужой голове все равно возникли сомнения. «Не доверяй никому, родственникам особенно», — словно нарочно, возникло в памяти предостережение матери Ультрамарины. Ее напутствие.

«Обалдеть», — невольно подумала Ульяна.

По всему выходило, что Дементий — сын Терция, короля соседней страны. И брат погибшего гонца. Но сейчас муж Ультрамарины, вместо того чтобы испытывать скорбь от потери, признавался жене в преданности. Это до какой же степени нужно запугать мужчину, принца, чтобы он вел себя подобным образом?

— Поднимись, — потребовала Ульяна. — И, ради всего темного, перестань трястись. Пройдем в кабинет, надо поговорить.

То, что произошло в часовне, оставалось для Ульяны тайной. Загадкой, которую жизненно необходимо разгадать. Сама она, как ни пыталась, не смогла этого сделать. А просить о помощи Ультрамарина не стала бы. Что прежняя королева действительно могла, так это расспросить мужа с пристрастием.

Именно так и поступила Ульяна.

— Расскажи все, что знаешь о взрыве в часовне, — распорядилась она. — Не делай такие испуганные глаза, не раздражай меня. И не оправдывайся, не желаю это слушать. Говори четко, ясно, последовательно. Я слушаю.

Дементий позволил себе быстрый вздох.

Ультрамарина впервые призвала его в покои ради разговора. Прежде с его мнением не считались, не выслушивали. Он был лишь способом сбросить напряжение, игрушкой в руках королевы. Потому даже то немногое доверие, что оказала супруга сейчас, вызвало у Дементия прилив гордости и небывалой нежности. Он не привык видеть в Ультрамарине женщину. Каждый раз, посещая ее покои, он заставлял себя пробуждать желания. Но теперь сам вдруг захотел остаться. Побыть с ней наедине — это ли не чудо?

Или проверка на преданность?..

— Мне известно не так много, моя королева, — произнес Дементий, опасаясь приступа гнева супруги. Но его не последовало. Ультрамарина внимательно слушала, а ее лицо не приняло привычного угрожающего выражения. — Я вернулся в замок лишь вечером, исполнив твое распоряжение. Моя королева потребовала привезти из Ашхорана пряности и передать их Климу. Я так и поступил. Вернувшись, узнал о взрыве от Сервия. Тут же прибыл в твои покои и оставался рядом до пробуждения. Клянусь жизнью, что не участвовал в заговоре и не имел отношения к произошедшему в часовне. Но очень, очень сожалею, что не сумел вернуться раньше…

— Хм, — недоверчиво усмехнулась Ульяна, уступив привычке Ультрамарины всех во всем подозревать. — Это ты приковал меня к постели?

Дементий снова побледнел. Он открывал и закрывал рот, жадно хватая им воздух, точно выброшенная на берег рыбина.

— Я бы никогда… Моя королева…

— Говори внятно! — потребовала Ульяна.

Дементий послушно кивнул и, взяв себя в руки, продолжил:

— Сервий сказал, что то было твое последнее распоряжение. Ты сама потребовала наложить цепи, опасаясь взбунтовавшегося дара, моя королева.

Час от часу не легче…

Ульяна устало вздохнула и потерла переносицу. Интересно, а отчего взбунтовался дар? И действительно ли Ультрамарина отдала приказ? Надо будет выяснить у Сервия.

А на кой пес прежней королеве потребовались специи? Да еще и так срочно? Больше походило на то, что Ультрамарина нашла пустяковый предлог отправить мужа подальше. Подозревала заговор? Вполне вероятно…

— Это все? — уточнила она.

— Драконит, моя королева… — проговорил Дементий, театрально заламывая руки. — Сервий наверняка доложил… Драконит, подготовленный для послов, исчез.

— Что?! — взбунтовалась не Ульяна, но Ультрамарина.

Королева поднялась и грозно нависла над мужем.

— Стража обыскала разрушенную часовню, весь замок и его обитателей, — путаясь в словах, жалобно простонал Дементий. — Но ни следа металла не нашла… Даже маленького осколка.

Неужели Ультрамарина права? В замке есть предатель?! Тот, кто присвоил себе драгоценный металл?

Почему Сервий умолчал об этом?

Ульяна молчала, обдумывая услышанное. Медленно опустилась в кресло и побарабанила пальцами по подлокотнику.

— Больше мне ничего не известно, о, несущая смерть, — прошептал Дементий, близящийся к обмороку. Идея провести с женой ночь уже не казалась ему такой притягательной. Он слишком хорошо знал, на что она способна в подобном состоянии.

— Можешь идти, — разрешила Ульяна. Идея остаться наедине с чужим мужем ее не грела от слова совсем. Без того проблем предостаточно. — Сегодня ты мне не понадобишься.

Облегчение и даже пристыженная радость на лице Дементия подсказали, что она поступила правильно. Между супругами не было ни душевной, ни физической близости. Редкие встречи ради выполнения супружеского долга — не в счет. Какой бы властной и жестокой ни была Ультрамарина, она все равно оставалась женщиной. Но свои потребности лишь приглушала. Изредка, но позволяла чувственности взять верх над разумом. Правда, делала это скупо и без особого желания, как в случае с едой.

Глава 13

Лаура металась по постели и тихо постанывала. Глаза ее были закрыты. Девочка спала и видела явно не прекрасный сон о радужных единорогах.

— Дочка, — позвала Ульяна, опускаясь возле постели на колени и, обняв, притянула Лауру к себе. — Проснись, прошу!.. Посмотри на меня.

Вместо того чтобы поддаться уговорам, девочка оттолкнулась от матери и перекатилась на другой край постели, подтянув колени к животу.

— Нет, нет, пожалуйста, — пробормотала она. — Я не хочу. Не надо!..

Неужели снова решила, что ее собираются бить? Может быть, во сне Лаура видела разозленную мать?

Сглотнув слезы, Ульяна снова прикоснулась к девочке. Ласково пригладила волосы, коснулась взмокшего лба. Лаура облегченно вздохнула. Ее веки дрогнули, но глаза не открылись.

— Это только сон, — проговорила Ульяна, стараясь, чтобы голос не звучал зло или раздраженно. Губам Ультрамарины были непривычны и неприятны подобные речи. Ульяне медленно, но верно приходилось подчинять чужое тело. — Ну же, дочка, открой глаза, пожалуйста. Все хорошо. Тише, тише…

Лаура позволила себя обнять и даже немного расслабилась в руках матери. Ярко-синие, как летнее небо, глаза раскрылись, но тут же поменяли цвет на черный. Первое, что увидела девочка, очнувшись, это алые перчатки матери. Увидела, и невольно вздрогнула.

— Простите, королева!.. — прошептала девочка. — Клянусь, больше не видеть кошмаров. Если понадобится, вообще не стану ложиться спать. Может быть, так удастся избавиться…

Она не договорила, опасаясь гнева матери.

Множество раз ей снилось это чудовище, оно преследовало чуть ли не каждую ночь. Кровожадное, беспощадное, полное ненависти и презрения ко всему вокруг. Лаура молила о пощаде, но чудовище оставалось глухим к чужим просьбам. Даже зная, что будущая королева Сильвестрии не должна бояться никого и ничего, малышка не могла справиться с кошмаром. Во сне она была полностью беззащитна. Впрочем, явь мало чем отличалась…

Лаура охнула и решилась взглянуть на мать.

То, что лицо Ультрамарины показалось мягким и добрым, шокировало. Неужели она может быть такой? Королева Сильвестрии, несущая смерть?

— Не давай обещания, которых не сможешь выполнить, — предупредила Ульяна. — Мы не можем контролировать сновидения, в них даже маги бессильны. Ты не должна извиняться за это, малышка.

— Все бессильны? — задумчиво повторила Лаура, вновь и вновь рассматривая преобразившееся лицо матери. Теперь оно как будто отражало внутренний свет, радость и доброту, которых прежде не замечала девочка. Они пробивались наружу, точно лучики солнца через густую крону деревьев, превращая темный лес в сказочный заповедник. Ультрамарина больше не пугала Лауру. Она даже решилась впервые обратиться к ней как к матери, а не как к пугающей незнакомке и жестокой королеве: — Даже ты? Тебе тоже снятся плохие сны?

— Бывает, — без запинки ответила Ульяна. Ей действительно иногда снились кошмары, а что касается Ультрамарины… Та, которую величают несущей смерть, не может спать спокойно. Не должна.

— Как же их победить? — задала Лаура новый вопрос. — Как не думать о них потом, когда проснешься. Как не вспоминать?..

Ульяна улыбнулась и поманила девочку к себе. Нерешительно, но она приблизилась к матери, а та усадила ее на колени и нежно обняла. Поцеловала в макушку.

— Знаешь, чего боятся кошмары?

— Кошмары тоже боятся?.. — спросила Лаура, впервые нежась в объятиях матери. От нее даже пахло как-то по-другому. Не сыростью подземелий, а будто лесными травами. — Чего?

— Счастливых воспоминаний, — охотно пояснила Ульяна. — Надо думать о хорошем, вспоминать, мечтать. Это лучшее оружие против кошмаров.

Вспоминать о хорошем?..

Лаура нахмурила лоб, силясь вспомнить какой-нибудь эпизод из своей жизни, способный прогнать ночное чудовище. Ничего подходящего не приходило на ум. Разве что красивый восход солнца? Но королева запрещала ей любоваться рассветом, находя это занятие неподобающим для наследной принцессы Сильвестрии.

В диких лесах много интересного и красивого.

Однажды Лаура видела медведицу, игравшую со своими медвежатами. Тогда ей отчаянно захотелось отказаться и от короны, и от любых почестей. Она предпочла бы стать медвежонком и просто резвиться на поляне с матерью, а не идти с ней…

Ой, нет, об этом точно вспоминать не стоит.

Вдруг бледное личико Лауры осветила счастливая улыбка. Ну, конечно! У нее есть нужное прекрасное воспоминание. Теперь есть. Этот самый момент, когда мама держит ее на руках и целует в макушку, станет главным оружием. Она глянула на стену, заполненную коллекцией топоров, ножей, мечей. Как жаль, что сюда нельзя приклеить воспоминание.

Или можно?

— Тебе стало лучше? — ласково поинтересовалась Ульяна.

— Намного, — счастливо выдохнула девочка. И вдруг засомневалась. — Ты, правда, не сердишься на меня? То есть вы, великая королева…

Лаура не привыкла разговаривать с матерью по душам, потому теперь как будто ступала по тонкому льду, боясь в любое мгновение провалиться в пропасть ледяного презрения.

Ульяна испытывала похожие чувства. Несмотря на магическую силу, выдержку и силу духа, Лаура была только ребенком. Запуганным маленьким ребенком, чем-то напоминавшим дикого котенка, не привычного ни к рукам, ни к ласке, но отчаянно в них нуждающегося.

Глава 14

Догадаться о том, кто возмутился поведением Ульяны, было нетрудно. Королева не умерла, по крайней мере, не до конца. Настоящая Ультрамарина очнулась и предъявила права на тело.

Поначалу Ульяна дрогнула, но, боясь испугать Лауру, сумела сохранить невозмутимый вид.

«Значит, ты все еще здесь? — мысленно проговорила в ответ. — И тебе не нравится то, как я себя веду? Что ж, мне тоже не нравится! Королева или нет, но ты не имела права так обращаться с дочерью!»

«Я! Да ты!..» — голос Ультрамарины звучал все тише. — Как смеешь делать мне замечания?!»

«Так уж вышло, что мы теперь одно целое, — предупредила Ульяна. — Не знаешь, случаем, как так вышло?»

Ультрамарина пробормотала нечто невразумительное. Настолько, что Ульяна мало что смогла разобрать, кроме того, что королеве не нравились смены обычаев и устоев. Она проклинала новую владелицу тела, сыпала на ее головы проклятия. Ультрамарина не выбирала слов и выражений. Гневные возмущения следовали одно за другим, так что Ульяна была вынуждена прервать поток этой бессвязной и абсолютно ненужной тирады.

«Замолчи! — приказала она. — Лучше бы помогла, а не возмущалась. Если обезглавят меня, умрешь и ты. На этот раз окончательно».

Не то Ультрамарина не смогла перенести унижения, не то была слишком слаба, но она действительно притихла. Без ее вмешательства стало легче дышать. Как будто с груди сняли каменную плиту, причинявшую мучения.

Надолго ли?

Ульяна точно знала: решать проблемы стоит по мере их поступления.

— Что с тобой?.. — шепнула Лаура, обняв лицо матери маленькими ладошками. — Тебе дурно? Болит голова?

Глаза королевы вдруг стали привычными, злыми и холодными. Все ее тело напряглось, словно закаменело. Это длилось лишь несколько мгновений, но Лаура явственно уловила перемену. Особенно когда мать прижала пальцы к вискам. Но вот она снова стала той, кого малышка так мечтала видеть рядом. Отзывчивой и внимательной матерью.

— Уже гораздо лучше, — призналась Ульяна, улыбнувшись.

— Я больше не стану тебя беспокоить, — пообещала Лаура. Ей показалось, будто это она виновата в изменившемся поведении матери. Ведь ей не разрешалось отвлекать королеву от важных дел королевства. — Простите, королева. Обещаю больше не бояться чудовища. Если оно придет, сама прогоню его.

Лаура хотела лечь в постель, оставить мать в покое, но не могла разомкнуть объятий. Была не в силах совершить это. Вдруг, утром Ультрамарина станет прежней? Значит, сейчас есть последний шанс побыть с ней доброй и ласковой.

— Ты очень смелая, моя малышка, — проговорила Ульяна, борясь с собой. Как бы ей хотелось забрать девочку к себе в спальню, всю ночь охранять ее сон. Быть рядом, если малышке вновь привидится кошмар. Но нельзя. Если Ультрамарина сумеет вернуть власть над телом… — Спокойной ночи, пусть к тебе приходят только добрые сны.

Она уложила Лауру в постель и бережно накрыла одеялом. Поцеловала в лоб, внимательно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Но Ультрамарина не объявилась и не вмешалась. Вероятно, была слишком слаба после первого прорыва в сознание.

Только выйдя из детской, Ульяна позволила себе нахмуриться.

Ситуация хуже не придумаешь.

Одно дело оказаться в чужом теле, и совсем другое — меряться силами с чужим сознанием. Кто из них оказался в ловушке: Ульяна или Ультрамарина? Должна ли остаться одна из них? Можно ли прийти к договору? Станет ли Ультрамарина помогать Ульяне? А она, Ульяна, должна ли подчиниться королеве?

Вопросов слишком много, и ни на один нельзя ответить с точностью.

Пока ясно лишь одно: Ульяна должна выжить, должна продержаться как можно дольше. Не ради себя, но ради Лауры. А это значит, не время сидеть сложа руки, надо действовать.

Без труда Ульяна добралась до огромной замковой библиотеки. Наугад достала с полок несколько книг и поняла, что чуть ли не наизусть помнит их содержание. Стоило открыть том на любой странице, как прочитанное прежде охотно воскресало в памяти.

Так Ульяна узнала о главном сокровище Сильвестрии.

Драконит, наделяющий невероятной силой, мудростью и долголетием, могла добыть из источника только королева Сильвестрии или наследная принцесса. Этот металл был одновременно мощью и проклятием. За ним охотились, его жаждали все разумные существа этого мира, от драконов до людей. Неудивительно, что во все времена правительницы Сильвестрии оберегали его пуще собственного ока. Каждая королева имела лишь одну преемницу, дочь, к которой со временем перейдет право добывать и распоряжаться самым могущественным и ценным ресурсом.

«Н-да, за такое многие готовы убить, — размышляла Ульяна, захлопнув очередную книгу. — Еще неизвестно, зачем прибыли гонцы и что произошло в часовне. И Лаура…»

А что, если Ультрамарина не наказала дочь, а спрятала? Была ли жестокость оправдана в таком случае? Можно ли вообще оправдать беспощадность? Королева Сильвестрии должна быть сильной и стойкой, чтобы выдержать напор остального мира. Но должна ли она при этом быть злобной?

Для себя Ульяна ответила однозначно: нет. Ни при каком раскладе она не хотела становиться копией Ультрамарины, но надеялась обеспечить безопасность Лауры и Сильвестрии мирными способами.

Глава 15

Ультрамарина молчала, не то не имея сил ответить, не то не имея желания. Ульяне пришлось разбираться во всем самой. На изучение книг ушла почти вся ночь. Сон для слабаков. Телу Ультрамарины оказалось достаточно пары часов на отдых.

Утреннее солнце робко, как будто испуганно, заглянуло в окно кабинета и, поняв, что королева давно бодрствует, поднялось выше, к шпилям башен. На созерцание местных красот у Ульяны не было времени. Переодевшись в алое платье для торжественных приемов и накинув поверх черный траурный плащ, она направилась в каминный зал, где расположились гости. Сервий и Дементий сопровождали ее.

— Люди Терция уже погрузили тела в повозки, — доложил начальник стражи. — Но не отбыли в Лотерину, о, несущая смерть.

Гостеприимство — не для Ультрамарины. Она никогда не устраивала приемов и не приглашала соседей в свой замок без веских на то причин. Если Терций остался, значит, ему что-то нужно.

— Терций молит о встрече с вами, королева, — произнес Сервий, подтверждая собственные выводы Ульяны.

— Что ему нужно? — требовательно спросила она.

«Молит» — это прозвучало слишком дико. Учитывая то, что сын и наследник терция погибли в Сильвестрии, вряд ли король и отец станет вести себя как робкий барашек. Впрочем, страх перед великой Ультрамариной никто не отменял. Вполне вероятно, что Терций испуган. Но что-то заставило его остаться и просить аудиенции королевы. Что-то, что он ценит превыше сына и собственной жизни.

Сервий молчал, страшась гнева Ультрамарины.

— Говори! — потребовала Ульяна. — Терций обвиняет меня в смерти сына? Жаждет мести?

Высказав последнее предположение, королева раздраженно фыркнула. Не Ульяна, а Ультрамарина. Разум королевы, пусть и дремлющий, не мог представить, чтобы хоть кто-то противился ее воле. Любой воле. Разве мог слабовольный Терций решиться на открытый бунт?!

— Терций смирился со смертью сына, о, несущая смерть, — с некоторой опаской доложил Сервий. Любое неосторожное слово могло привести королеву в ярость. — Но молит о возможности забрать драконит.

Начальник стражи замялся, и Ульяна, точно определив нерешительность, сурово приказала:

— Продолжай!

— Также Терций молит о контрибуции в размере десятка слитков драконита.

— Не слишком ли много?! — возмутился Дементий. — На эти камни можно купить несколько небольших королевств или море со всеми островами в придачу. Корвин не стоил столько. Моя королева, откажи. А я поддержу тебя в этом.

Возмущение Дементия было бы приятно Ультрамарине, но не Ульяне. Последняя не понимала, как можно говорить подобное о родном брате. Что двигало Дементием: зависть? Желание угодить супруге? Страх перед ней, скорой на расправу?

Может быть, все сразу?

— Похвальная преданность, — буркнула Ульяна. Даже не взглянув в сторону Дементия, снова обратилась к Сервию. — Как собирается поступить Терций, если его мольбы не услышат? Что сделает, если не получит драконит?

Сказала, и вдруг вспомнила…

Резко остановилась.

Кентавры, избравшие своим последним пристанищем Северный лес Лотерины, граничивший с источником драконита, буйные и невоздержанные существа, причиняли немало хлопот Терцию, не пропуская на облюбованный участок никого, даже самого короля. Ультрамарине это было лишь на руку. Чем меньше любопытных доберется до источника, тем лучше. Однако Терций не желал, чтобы в его владениях возникло отдельное государство кентавров. Он повелел сжечь лес вместе с обитателями. И только невероятно щедрое предложение Ультрамарины остановило его. Королева Сильвестрии решила выкупить Северный лес вместе с обитателями в обмен на ценнейший драконит. Ей были не нужны кентавры, она мало заботилась о чужом благополучии. Но всеми силами стремилась обезопасить источник.

А Ульяна не могла позволить Терцию погубить невинных.

— Сожжет лес, — охотно отозвался Сервий, как будто убийство кентавров было для него забавой. — О, несущая смерть, эти глупые полулюди не стоят таких трат. За десять слитков драконита можно выкупить всю Лотерину вместе с королем. Позвольте мне выставить его вон. И проучить за наглость?

Сервий уставился на королеву, дрожа от нетерпения и предвкушения.

Ульяна нахмурилась. Даже находиться рядом с начальником стражи становилось невыносимо. Ее тошнило от него, но больше от его жестоких предложений. Ярый последователь Ультрамарины, он мыслил и вел себя как чудовище.

— Кентавры нужны для защиты северных лесов! — объявила Ульяна. — Ни один наемник не станет так истово защищать территорию, как они.

То, что она сказала, было чистейшей правдой. Только это могло заставить Ультрамарину пойти на мировое соглашение с Терцием, предложить ему столь щедрый дар. Кентавры охраняли границы источника, но не приближались к нему, считая воды нечистыми. Идеальное решение для королевы.

— Вы, как всегда, правы, о, великая! — подобострастно отозвался Сервий и низко поклонился, приложив руку к груди. — Сражен вашей мудростью и дальновидностью.

Дементий последовал его примеру.

— Самая мудрая из королев. Я горжусь тем, что могу называться твоим мужем.

Глава 16

Одна новость хлеще другой.

Впрочем, нет такой задачи, с которой не справилась бы решительная женщина. Ульяна в своем мире привыкла быстро и правильно разбираться в возникающих трудностях, выберется из ситуации и теперь. Раз слитки драконита так важны и нужны, придется их раздобыть. Самой.

— Королева Сильвестрии держит данное слово, — напомнила Ульяна и Сервию, и Дементию. — А насчет исчезнувших слитков мы еще поговорим. Но для начала — избавимся от Терция.

— Убить его, о, несущая смерть? — оживился Сервий. Поднялся и обнажил меч, готовый в любую секунду выполнить любой коварный приказ королевы. — Наказать за дерзость и неповиновение?

Дементий побледнел, но промолчал.

Был готов согласиться на убийство родного отца? На любую подлость, лишь бы сохранить собственную шкуру и остаться при Ультрамарине?!

Что ж, он окончательно упал в глазах Ульяны. Прежняя королева, может быть, и оценила бы преданность и верность. Но не она. У нее такое подобострастие вызывало лишь приступ раздражения и неприязни. Дементий и прежде не нравился Ульяне, но теперь она окончательно убедилась в выводах.

— Убить Терция и возвести на трон Лотерины Дементия? — уточнила она, с подозрением прищурившись. — Ты это предлагаешь?

Сервий замешкался с ответом, мысленно ища в словах королевы подвох. Великая Ультрамарина просит одобрить ее план или подозревает в сговоре с Дементием? Последний, к слову, побледнел и отчаянно замотал головой.

— Мне не нужен трон Лотерины, моя королева! — объявил он. — Служение тебе — высшая для меня награда. Но если прикажешь…

Он нервно сглотнул и сжал кулаки.

Н-да, из такого труса и подлеца не выйдет хорошего короля. А Терций, в отличие от младшего сына, заботился о подданных. Обо всех, кроме кентавров, не признавших его власть над собой.

В любом случае Ульяна не собиралась никого убивать. А еще верила: дипломатией можно достичь лучших результатов, что в управлении охранным агентством, что в управлении королевством.

— Терций останется жив! — объявила она. И, вспомнив о жестокости Ультрамарины, добавила: — Пока.

Она предстала перед королем Терцием, высоко держа голову. Не дав тому сказать ни слова, объявила о своем решении. Сосед получит драконит, но только через один лунный цикл. За это время ни волоска не должно упасть с головы или шкуры кентавров. В противном случае вместо щедрого дара Терций получит неминуемую гибель.

— Надеюсь, доходчиво объяснила? — спросила Ульяна, небрежным жестом стаскивая с руки перчатку.

Король Лотерины, этот седовласый пухляш, и до того бледный и испуганный, задрожал, напоминая сгусток желе, обряженный в черный бархат. Он согласился на все, не посмев перечить грозной Ультрамарине. Не спросил даже о причине отсрочки, убыв в свои владения так быстро, словно за ним гнались все демоны ада.

Оставшись одна в тронном зале, Ультрамарина облегченно вздохнула.

Играть злую и жестокую королеву давалось все труднее. Вместо того чтобы принести извинения Терцию, потерявшему сына, вместо сочувствия пришлось запугивать и угрожать.

Разве это порядочно? Человечно?

Ульяна натянула перчатку и резко обернулась, уловив краем глаза малейшее движение бархатной шторы за троном. Его можно было бы принять за порыв ветра, но слух Ультрамарины был слишком чутким, чтобы обмануться.

— Кто здесь?! — спросила Ульяна.

В ответ донеслось лишь слабое всхлипывание.

Детское…

Ульяна укорила себя за грубый голос и резкий выпад. Привычки королевы все еще брали верх. Каждый раз, понижая голос или улыбаясь, приходилось прилагать усилие.

— Лаура, это ты? — спросила Ульяна уже совершенно другим тоном и распахнула штору.

Малышка, обхватив себя руками, сидела на низенькой табуретке. В широко распахнутых темных глазах читался испуг.

— Простите, королева… — Лаура встала и расправила подол алого платья. — Я старалась быть незаметной, как вы приказали.

Снова у Ультрамарины ком застрял в горле. Как бы ей хотелось обнять малышку, стереть навсегда с милого личика это испуганное, затравленное выражение. Но как объяснить ребенку такую резкую перемену характера? А если Ультрамарина вернется?..

— Почему ты не в постели? — поинтересовалась Ульяна. — Тебе лучше?

— Гораздо, — просияла Лаура. — Я готова выполнять роль принцессы Сильвестрии и учиться всему у вас, королева.

Ну конечно!

Память Ультрамарины тотчас подкинула нужные воспоминания. Она сама приказала дочери следовать за ней тенью. Оставаться невидимой, но при этом участвовать во всех важных государственных делах. Даже тех, которые не следует видеть и знать ребенку. Ульяна едва не застонала, закрыв лицо руками. Неудивительно, что Лауру преследуют кошмары.

— Наедине можешь не называть меня королевой, — доверительно склонившись к девочке, предложила Ульяна. Она поклялась себе, что сделает все, чтобы у малышки было настоящее детство. Чтобы ее воспоминания не состояли лишь из череды непрекращающейся жути. — Ты уже завтракала?

Глава 17

Второй приход королевы в кухню не вызвал такого переполоха, как первый. Помощники повара смотрели на Ульяну с опаской, но очевидно были рады видеть Лауру. Для матери и дочери накрыли отдельный стол, очистив от остатков муки и прилипшего теста.

— Позвольте предложить вам пирожки с ягодами и кашу, Ваше Величество, — с поклоном предложил Юлий.

Он обращался к королеве с уважением, но без страха и подобострастия, как остальные обитатели замка. Находиться рядом с ним и Лаурой Ульяне было приятно. Она позволила себе неслыханную роскошь: отпустить ненадолго насущные проблемы королевства и побыть просто матерью и женщиной.

В кухне пахло сладкой выпечкой, было тепло и уютно. Пожалуй, это единственное место во всем замке, где Ульяна чувствовала себя как дома.

— Попробуем с удовольствием, — пообещала она и, взяв Лауру за руку и легонько пожав ее, спросила: — Правда?

Лаура согласно закивала и позволила себе улыбнуться. Ей тоже нравилось в кухне, прежде мать не разрешала девочке приходить сюда. Иногда, тайком от грозной королевы, Юлий передавал принцессе сладости и лакомые кусочки. Но теперь не нужно было скрываться. Девочка медленно, с наслаждением ела кашу вприкуску с пирожком и запивала все это горячим травяным чаем. Но еще больше, чем вкусная еда, ей нравилось сидеть рядом с матерью за одним столом, не опасаясь быть наказанной за малейшую провинность.

Воспользовавшись моментом, Юлий передал королеве меню на одобрение. Он постарался составить его так, чтобы еда была не слишком роскошной, но при этом вкусной и питательной. Ульяна одобрила его выбор.

А еще вспомнила многое, что связывало Ультрамарину с седовласым поваром.

Именно Юлий учил Ультрамарину ездить верхом, сражаться на мечах и плавать. Однажды он даже вырезал для маленькой принцессы деревянную лошадку — очень маленькую, умещавшуюся в кармане платья. О, как была счастлива юная Ультрамарина. Воспоминания о том, пожалуй, были самыми светлыми и чистыми из всех, которые успела увидеть Ульяна. Выходит, Ультрамарина не всегда была злой и жестокой. Все это привили ей в детстве, постепенно погасив ту яркую искру человечности, что была дана наследнице Сильвестрии от рождения.

Дальше пришли иные воспоминания…

Мать Ультрамарины обнаружила деревянную лошадку и сожгла ее в костре. Наказала дочь и отстранила Юлия, отправив в дальнюю ссылку. Однако Ультрамарина не забыла единственного человека, к которому испытывала настоящую привязанность. Став королевой, она вернула Юлия. Брала его в походы и доверяла как никому. Пожалуй, он заменил ей отца, которого Ультрамарина совсем не помнила. Даже когда храбрый и бравый страж Юлий получил увечье, с которым не могла справиться даже магия, стал старым и неповоротливым, королева не избавилась от него, назначив поваром.

Почему не подпускала к нему Лауру?

Наверное, опасалась того, что дочь привяжется к повару, а ей, королеве, придется разорвать эту связь, причинив страдание обоим.

— Помнишь Эксу, Юлий? — спросила Ульяна, заговорщически подмигнув. Именно так назвала свою лошадку Ультрамарина. — Можешь смастерить еще одну? Нет, лучше две?

Ульяну не мог не расстраивать тот факт, что у девочки совсем не было игрушек. Оружие не в счет. А вторую лошадку она попросила для Марка — должен же чем-то играть мальчик, пока пребывает в замке?

— Эти руки все помнят. — Юлий выставил натруженные, покрытые мозолями и застарелыми шрамами ладони. Они подрагивали, но не от старости и бессилия, а от восторженного волнения. Надо же, она помнила! Даже имя лошадки. А ведь он был уверен, что Ультрамарина вычеркнула из памяти все детские воспоминания как ненужные. — И все умеют. С превеликим удовольствием я выполню ваш приказ, королева.

Лаура украдкой перевела взгляд с Юлия на мать. О чем это они? Имя Экса было незнакомо девочке, никогда прежде она его не слышала. Однако задать вопрос не решилась.

— Я закончила с завтраком, королева, — произнесла она, отодвигая опустевшую тарелку.

— Вот и славно! — объявила Ульяна, поднимаясь из-за стола. — Спасибо, Юлий. Было приятно повидаться, но нам с Лаурой пора.

Поваренок, державший большой металлический поднос, выронил его, да так и застыл с приоткрытым ртом. Королева умеет благодарить? Знает слово «спасибо»? Конечно, она и прежде относилась к Юлию по-особому, но такой открытой приязни прежде не проявляла.

В уголках глаз старого воина блеснули слезы. Тонкие ручейки покатились по пергаментному лицу, и он неловко утер их рукавом. Хлопнул в ладоши, призывая подмастерьев к порядку:

— Ну, чего застыли как вкопанные?! Живо за работу, пора подумать об обеде.

Руководить людьми Юлий умел всегда: и будучи воином, и пребывая поваром. Сама того не зная, Ультрамарина переняла его манеру командовать, вот только порой забывала о человеческой составляющей.

— Куда мы теперь? — рискнула спросить Лаура, когда они с матерью покинули кухню.

— Хочу тебя кое с кем познакомить, — пообещала Ульяна, чувствуя, как в Лауре просыпается авантюризм.

— С кем же?.. — снова спросила девочка, не в силах побороть нетерпение.

— Увидишь, — пообещала Ульяна. — Навестим наших гостей.

Гостей?

Глава 18

Летиция только что закончила перебинтовывать руку Марка. Сегодня на женщине было чистое, хоть и простое, платье, а заплетенные в косу вымытые волосы отливали серебром. Завидев королеву, Летиция поклонилась и приказала сыну сделать то же самое.

Марк нехотя, но последовал примеру матери.

Нет, он не перестал считать Ультрамарину чудовищем, но испытывал благодарность за то, что им разрешили покинуть темницу. Сытый, выспавшийся, причесанный и умытый, он больше не чувствовал себя зверем, загнанным в клетку. На нем тоже была свежая одежда, а раненая рука перестала причинять нестерпимую боль. Матери не только выдали нужные травы, но и позволили самой лечить его. Исподлобья взглянув на королеву, мальчик вздохнул. Говорить спасибо он все равно не собирался. Но в этот момент заметил девочку, почти его ровесницу, прятавшуюся за спиной матери.

Так это и есть дочь чудовища?

Совсем не такой представлял себе Марк Лауру. Думал, она больше похожа на злобного зверька со злыми глазами и хищным оскалом. А эта — малышка, немного испуганная и смущенная.

Поймав заинтересованный взгляд Марка, Лаура полностью спряталась за матерью. Но Ульяна, обняв одной рукой, заставила ее вновь выйти на свет.

— Как ваше самочувствие? — спросила Ульяна, несказанно удивив Летицию и ее сына. — Вижу, Марку гораздо лучше. Вы получаете достаточно еды и лекарств?

— Да, Ваше Величество. — Летиция снова поклонилась. — Мы получаем все необходимое и всем довольны. Благодарим вас за оказанные любезности.

Ульяна невольно поморщилась.

— Не нужно благодарить. Вы оказались здесь не по собственной воле и не по приглашению. Обеспечить должный уход — меньшее, чем я могу скрасить ваше пребывание в Сильвестрии. Стражи не грубы с вами?

— Нет, что вы?.. — охнув, Летиция покачала головой. — Нисколько.

— Хорошо, — кивнула королева. — В таком случае предлагаю вам выйти во внутренний двор на прогулку. Стражники будут сопровождать, но не станут мешать, если вы с сыном не предпримете попыток к бегству.

— У нас и в мыслях такого нет, — живо возразила Летиция и скромно улыбнулась. Надо же, чудовище Сильвестрии оказалось не таким уж жутким. Все, что рассказывали о ней — враки? Как могла эта строгая, но спокойная и мудрая женщина совершить все те злодейства, что ей приписывают. — Благодарим вас. Обещаем вести себя спокойно и соблюдать правила.

Марк снова промолчал, но его оживившийся взгляд говорил сам за себя. Свободолюбивому мальчишке, привыкшему к простору леса, было невероятно трудно сидеть даже в роскошно обставленной комнате. Сердце рвалось на свободу. Теперь, когда ему стало легче, он мог бы попытаться сбежать от стражников. Но сможет ли повторить его подвиг мать?

Мальчик вздохнул.

Нет, мама не станет убегать, даже если могла бы. Тем более что она дала обещание. Придется и ему потерпеть еще немного. Эх… Вот бы дядя Константин был здесь. Уж он бы сумел справиться с этим монстром. Отрубил ей голову своим мечом, как поступал прежде с другими чудовищами.

Марк сжал кулаки и заметил, что Лаура смотри на него с укором. Почему-то взгляд этой девочки заставил его смутиться. И покраснеть, чего прежде не случалось.

— Вот и славно, — констатировала Ульяна.

Теперь ей следовало навестить Константина. Однако привлекать к этому Лауру она не рискнула, решив, что ребенку не следует встречаться с ведьмаком, открыто ненавидящим и презирающим ее мать. После, когда Константин успокоится, его можно будет показать Лауре. Но не теперь.

— Дочка, не хочешь тоже прогуляться? — предложила Ульяна. Зная, что мать требовала от дочери постоянно учиться новому и готовиться стать королевой, добавила: — Присмотришь за Летицией и Марком. А еще за стражниками, чтоб те не вздумали проявить грубость. Хорошо?

Лауре было привычно безропотно исполнять любые требования матери. Командовать людьми — тоже не впервой. Вот только прежде королева упрекала ее в излишней мягкотелости и жалости к окружающим, а теперь сама изменила требования. К тому же интересовалась ее, Лауры, мнением. Говорила с ней как с ровней, как с дочерью.

— Разумеется, королева, — произнесла Лаура, гордая новым открытием. — Благодарю за оказанное доверие.

Она сделала реверанс, а Ульяна улыбнулась и пригладила ее волосы.

— Будь умницей, — сказала напутственно.

Не сдержав порыва, Лаура приникла к ней, крепко обняв маленькими ручками. Вся напускная важность растворилась, точно сахар в воде.

— А ты будь осторожнее, мама, — пожелала девочка. Подняла голову, взглянув в глаза, прежде казавшиеся чужими и злыми, а теперь ставшие самыми любимыми на свете. — Я знаю: ты собираешься идти к Константину, этому злому ведьмаку. Будь острожнее, пожалуйста, он очень опасен.

— Буду, — пообещала Ульяна, растроганная поведением Лауры.

Они разошлись в разные стороны.

Лаура, окликнув стражу, повела «гостей» на прогулку, настороженно присматриваясь к каждому жесту и вздоху Летиции и Марка. Второй казался ей особенно подозрительным. Или привлекательным? Она никогда прежде вот так близко не находилась с ровесниками. С детьми слуг ей настрого запретили общаться, да те и сами не стремились приблизиться к принцессе. А этот, Марк, похоже, ее совершенно не боялся.