Мама (не) на время

Глава 1

Глава 1

— Что за фигня? — спросила я и не у кого-нибудь, а у вполне конкретного предмета. — Алохомора, блин!

Дверь не открывалась, как бы я ни старалась повернуть ключ и какие бы заклинания-ругательства ни шептала.

— Попробуй «бомбарда», а еще лучше «бомбарда максима», — проговорили в наушнике насмешливым голосом. — Оно мощнее!

— Слав, тебе бы шутки шутить! — вспылила, не понимая его веселья. — Я серьезно не знаю, что делать!

Я психанула, пнув металлическую створку, сползла по двери и закрыла лицо ладонями. Я устала, хочу есть, пить и на ручки, а не вот это вот все. Почему переезды так на меня влияют? Неважно куда я еду и зачем. В Москву или в Беларусь. Отпуск это или смена места жительства. Все одно – я сплошная нервная клетка, не желающая привыкать к тому, что этот мир не стоит на месте и будет меняться всегда.

— Сбрось звонок, — попросила я, раздражаясь сопению младшего брата. — Мне нужно подумать.

Хорошо ему в своей Канаде: вызвал службу спасения, они вскрыли замок, выставили счет и укатили. А у меня так не получится, несмотря на то, что лифт полон наклеек с рекламой подобных услуг. Квартира съемная. И пусть трату в виде установки новой двери мы потянем, но это явно не то, на что хотелось бы тратить свои кровно заработанные деньги.

— Ань, не накручивай себя. — Славка опомнился, добавив голосу серьезности. — Мало ли, чем занят твой благоверный и почему именно не отвечает. Он может быть в метро, на совещании или...

— Давай остановимся на этих двух вещах? — перебила я, зная, как брат относится к моему выбору. Он обязательно добавит что-нибудь еще, что упадет в меня, и я стану думать об этом.

Может быть Валера на совещании, но уж точно не в подземке. У него теперь служебная машина.

Но все равно я уже накрутила себя, помня о той сраной защелке. Если ее повернуть изнутри, то дверь откроется только двумя способами: главным ключом, которого у меня нет, и болгаркой.

— Собирайся и иди в кафе, — продолжал командовать Славик. — Есть у тебя что-то такое неподалеку?

— Есть.

Я решила последовать его совету, поднявшись с пола.

— Не сиди в подъезде. Не появится твой до десяти часов, тогда вызовешь службу МЧС. Что делать? Вырежешь дверь!

Я поплелась в круглосуточную кафешку неподалеку.

Хотя ее трудно было назвать таковой – дешевая мебель, покрытые клеенкой столы, какой-то невнятный принт на стене, холодный свет. Но пахнет вкусно... Или, скорее всего, это я очень голодная.

— Мне только таких трат и не хватало. Все деньги вбухали в предоплату за полгода. Валерке обещали выписать подъемные. Как-никак приглашенный специалист.

Такое тоже бывает – столице нужны кадры из региона. Но я до сих пор не верю в это. Кажется, что попала в другую версию реальности. В Москву едут сами, а она никого не зовет!

— Ань, мне пора выходить на работу. Позвоню тебе, как только приеду в офис или на coffee break. Ты, если что, звони, говори, что и как.

Я просидела в кафешке еще полтора часа, попутно пытаясь дозвониться до своего благоверного, потом до Славки и до хозяйки квартиры. Оставила всем войсы и, скрипя сердцем, набрала номер легальных домушников.

— Стойте! — Соседка материализовалась перед рабочими и заглушила своими криками рев инструмента. — Варвара Никонова запретила! Я не позволю!

Я думала, что соседи в отпусках! Я ведь звонила и стучалась к ней в дверь!

— Нет! — продолжала орать тетка, закрывая собой вход в квартиру.

— Вы что творите, женщина?!

Поведению тетки удивились все. Но она продолжила выступать и скандалила, цитируя слова хозяйки до тех пор, пока она сама не заявилась перед наши светлые очи.

Что до меня, то я поразилась произошедшему факту.

Эта Варвара не ответила ни на один из моих звонков, текстовых и голосовых сообщений, но все это время общалась с соседкой!

— Я не обязана отвечать вам, — пояснила женщина, как только убрались ребята в синей робе. — Вы мне никто и звать вас никак.

Убирая кошелек в рюкзак, мои пальцы задрожали.

— Если бы вы ответили мне и сказали, что едете, то я бы не стала вызывать рабочих. Что значит никто? Я с мужем снимаю у вас квартиру.

Тетка взялась за ручку двери, но открывать не спешила.

Траты были лишними, но я не могла оставить рабочих тут и оставить без внимания ложный вызов. Сознание уже шепнуло мне не сорить деньгами, но что поделать.

— Я повторяю вам, девушка, что не обязана отчитываться перед вами, — продолжала говорить высокомерная женщина, загремев ключами, выуженными из кармана кофейного пальто, — даже несмотря на то, что еще недавно вы были моими квартирантами.

Были? Как это?!

— Что вам нужно от меня? Что-то забыли в моей квартире? Отвечайте!

— Вещи, — как-то тупо ответила я, не сразу придя в себя. — В смысле мы были вашими арендаторами?

Глава 2

Глава 2. Андромеда

Я не знаю, как мне удалось уснуть. Сон не шел, хоть я и твердила себе, что усталость –последнее, что мне хотелось бы иметь с самого утра следующего несомненно трудного дня.

— Давай же! Пожалуйста! Я прошу тебя!

Кажется, что я всю ночь просмотрела в экран телефона, шепча дергающемуся ярлыку трубки все одно и то же, чтобы Славка не игнорировал, а ответил мне. К уже имеющимся мрачным мыслями о беглеце муже прибавились еще одни: не случилось ли ничего с братом? Он никогда не игнорировал меня и, если уж не мог ответить, то просто присылал шаблон: «Я занят. Отвечу позже. Надеюсь, не случилось ничего страшного?» Не произошло ничего не поправимого. Надеюсь на это и верю, что все обязательно разрешится рано или поздно. Но мне нужен был его голос, в котором обязательно прозвучали бы привычно жизнерадостные и успокаивающие меня интонации.

Но это был лишь прозрачный и весьма выматывающий сон, в котором как обычно видится все как наяву.

Понятно дело, что я так не считала и думала, что не сплю, но ровно до тех пор, пока вдруг не проснулась, сверила две картинки, не нашла светящегося смартфона и не осознала, что меня обнимают, прижимают, тискают и даже раздевают.

Ну, как проснулась?

Сначала все воспринималось, как навь. В гостях у Морфея не удивляешься эротической составляющей. Просто принимаешь ее как данность и иногда ловишь себя на мысли: «Получится в этот раз дойти до самого конца? Или этот единственный выживший божок из греческого пантеона вновь продинамит меня, заставив проснуться утром злой, неудовлетворенной и видящий фаллические символы везде и всюду?»

— М-м-м, — простонал гипотетический любовник мне на ухо. — Какая же ты вкусная!..

Перед глазами было все еще темно, но развевалась штора от приоткрытого окна, пропуская в комнату яркую полоску света фонаря, позволяя различить двигающиеся по телу мужские руки.

— Еще! — прошептала я неожиданно для самой себя, когда меня прижали к разгоряченному паху. — Пожалуйста, еще!

Движение было таким уверенным, сильным и нетерпеливым, что свело с ума, заставив забыть обо всем. Оно отозвалось в мозгу стайкой переполошившихся гормонов, нейронов и напряженных нервов, которые тут же разбежались по телу, подали сигналы и заставили забыть обо всем.

— Конечно, — отозвался мужчина, обжегши дыханием кожу плеча. — Повтори это еще раз!

И я выдохнула это снова, простонав, так сладки и вкусны были эти грезы. Такими, как надо. Как хотелось в жизни. Как нужно было для напряженного тела и уставшего мозга, чтобы расслабиться и отпустить все. Проснуться, наконец.

Валерка удивлял. Такого пыла я не наблюдала у него давно. В нашем совместном бытии он как-то быстро перешел от страсти к спокойному стабильному к*ексу. Не плохому, но и не так чтобы ах. Но только не сейчас.

— Пососи, — потребовал он, сначала зажав мой рот ладонью, а потом и скользнув в него пальцами.

Я сделала это, несмотря на первый шок, стыд и возмущение, а потом зажглась, застонала от прижавшегося к ягодицам твердого мужского достоинства и втянула их себя сильнее, как только он вошел в меня, вызвав общий протяженный стон.

Все прекратилось, когда я кончила.

Быстро. Ярко. Сочно.

Скорость разрядки и яркость ощущений поразили меня, это же и привело меня в чувство – Валера не мог так. Если только вдруг не взял и не притворился другим человеком. Это было не в его духе. Последняя наша «ролевка» заставила меня грустить. Это его: «Ну что-то ты хочешь, чтобы я вел себя с тобой, как со шлюхенцией?!» — добило меня. Вот тебе и проститутка в постели! Хотелось спросить, где я должна быть ею. На кухне? Или может в гостях?!

— Вы кто? — спросила первое, что пришло в голову.

Глупый и не нужный вопрос. Какая разница, кем был этот гость? Главное, что не бомж, не наркоман, не маньяк и чтобы убрался отсюда.

— Можно на ты! — проговорили рядом, отказываясь отдать мне одеяло. — После всего, что произошло между нами.

Неизвестный тянул его на себя, стесняясь или просто издеваясь надо мной, а я не могла отступить, потому что одеться было не во что – одежда сушилась в ванной.

— Это более чем естественно.

А прикрыться надо было, прежде чем включить свет и погнать его прочь без выяснения отношений.

— Ничего не произошло! Отпусти!

Кричать об изнасиловании было глупо. Я хотела этого, гнулась, стонала... О Господи, святой ты Боже!

— Отдай немедленно! А еще лучше вставай и уходи!

Борьба была неравной. Силы были не на моей стороне. Я почувствовала себя такой беспомощной, а еще глупой.

— Иди сюда! — позвал обладатель глубокого бархатистого тембра, как будто не слыша меня. — Обещаю, теперь будет дольше.

Я задохнулась от возмущения. Щеки запылали. В груди так и вовсе начался пожар.

Вот это наглость! Он предлагает повторить все, после того как воспользовался моей беспомощностью!

— Поднимайся и проваливай! — рявкнула я, наугад бросившись к шкафу. — Пока я не вызвала полицию!

Глава 3

Глава 3. Андромеда

— Неудовлетворенную женщину, — поправился он со смешком, удержав меня на месте. — Обещаю, что не стану приставать к тебе, если ты сама не захочешь этого.

Я была уверена в том, что этого не случится, несмотря на то, что его слова заставили рассмеяться про себя – он напрашивался на похвалу, ждал признания и тем самым заигрывал со мной.

— Не думаю, что случится это «если».

— Может и не надо «думать»? — спросил незнакомец, приподняв меня и повернувшись на месте. — Было ведь неплохо?

Я все-таки рассмеялась, покачав головой и тем самым отказавшись хвалить его. Он напорист, обаятелен и по-своему мил, но только что он откарнавалил меня и не желает выпускать из дому. Надо быть осторожнее с такими вещами.

— Окей, — сказал он, довольно сверкнув глазами. — Нет так нет.

Мое сознание, воспитание и прочие важные мешающие жить установки твердили мне, что не стоит уступать ему.

Но тело считало иначе. Оно тянулось к этому самоуверенному самцу, пленившись всем, что он транслировал в мир. Его голос, поведение, взгляд и чувство юмора откликались во мне, напрочь игнорируя прежнее очень важное: «Фу! Борода!», «Фу! Он старше меня!» и «Фу! От него пахнет алкоголем!»

Это ни разу не помешало мне получить удовольствие сегодня.

— Как тебя зовут? — смахнув с моих волос кепку, спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Рыжая.

Я не любила прозвища. Они всегда отдавали безликостью, но возмущаться и психовать не стала. Он ведь не знал ни меня, ни моего имени, ни того, что я люблю, а чего нет, а еще он так произнес последнее слово, что у меня мурашки побежали по спине.

— Андромеда.

Я уперлась ему в плечи, решив противостоять своему поплывшему гормональному «Я».

— Интересно, — протянул он, усмехнувшись чему-то. — А чем ты занимаешься, Андромеда?

Он не выпустил меня, как хотелось и не хотелось все это время. Бородач взял меня на руки и, подхватив под ягодицы, отнес на кухню, усадив на кухонный остров.

Валерка выбрал классную квартиру, в которой был соблюден баланс стиля и комфорта.

Кухонный остров манил научиться готовить, но теперь на нем сидела я, и хозяин квартиры желал отжарить меня до состояния well done. Или это я хотела этого?

— Интернет-технологиями, — ответила я, едва ли удивившись вопросу. — А как зовут тебя?

Мне не нужно было знать этого. Надо было оставить это приключение позади и не вспоминать о нем никогда, потому что в этой истории было намешано очень много всего: авантюра, распутство и измена. Но я задала вопрос, шепнув себе, что это нужно с точки зрения безопасности.

— Андрей, — ответил бородач с яркими глазами. — Что ты делаешь здесь?

Это и правда было забавно.

— Сижу на столе с мужиком между моих ног, — проговорила, посмотрев на место соединения наших тел. — Отпустишь меня? — Не знаю, что чувствовал он, но я ощущала пульсацию и не могла определить, кому именно она принадлежала. — Или боишься, что сбегу?

Он проследил за моим взглядом, провел по бедрам ладонями в нарочито медленном движении, а потом поднял на меня взгляд. В нем светился все тот же вопрос, и я покачала подбородком из стороны в сторону, отказываясь от нового шанса попасть в эротическое приключение.

— И все-таки что ты делаешь здесь?

Андрей отошел от меня и тут же потерялся в пространстве. Он крутнулся на месте, ища что-то и не находя.

— Я же говорила: ночую последний день, перед тем как съехать.

— А почему не на новой квартире?

Я смотрела за тем, как он открывает шкафчики и ищет что-то.

— Просил же держать кофе на виду!.. — раздраженно бросил он, вновь повернувшись ко мне. — Есть хочешь? — Андрей не дождался моего ответа. — Хотя чего я спрашиваю? — бросил, скользнув по мне оценивающим взглядом. — Конечно же, хочешь!

Я хохотнула, проследив за тем, как он ринулся в коридор, загремев в нем ключами. Такого не было еще никогда! Ни один мужчина не говорил мне, что я тощая. А он ведь имел в виду именно это?

— Собери на двоих, — раздалось совсем скорое. — Да.

Андрей со смартфоном в руках вновь появился в районе кухни, бросив взгляд в мою сторону. Показалось, что этот тип следит за тем, чтобы я не делась куда-то. Настроение ползло наверх, словно июньские показания градусника в Сухуми.

— Ну и ее положи. Можно.

Я спрыгнула со стола, решив взглянуть на то, что творится в системе моего смартфона. Я знала, что не увижу ничего нового – звук был выставлен на полную мощность, но в холле царила тишина, нарушаемая голосом моего нового знакомца. Я просто, как и многие, стала рабом привычки тупить в экран с картинками.

— Пусть будет.

Мне позволили выйти из кухни, но не дали вернуться в коридор, загородив проход собой. Я смотрела на его грудь, прикрытую голубой рубашкой, а потом подняла взгляд на лицо, не понимая как за несколько минут это человек занял львиную долю моей жизни, пускай и в пределах отдельно взятой квартиры.

Глава 4

Глава 4. Андромеда

Мне не удалось спросить его ни о чем. Я уснула, вероятно, самым беспробудным сном из всех, что были в моей жизни. Андрей окончательно вымотал меня и одновременно помог расслабиться, забыв обо всем.

Он же разбудил меня, сжав в объятиях.

Первые минуты я, как обычно, находилась где-то между сном и реальностью, думала, что мне снилось и что я сделаю сегодня.

А потом Андрей притянул меня к себе, сжал грудь в ладони и заставил проснуться окончательно.

— Андрей, хорошие девочки тоже делают это, — прошептала я, когда не сработали обычные просьбы о помощи. — Заяц, иначе я сделаю это прямо здесь.

Это подействовало. Его объятия ослабли. Он пробурчал что-то вроде «шантажистка» и перевернулся на другой бок.

Я рассматривала его затылок, спину и задницу, отмечая подтянутую и загоревшую, вовсе не рыхлую кожу с играющими под ней развитыми мышцами, потом обошла кровать, чтобы оценить все остальное, а заодно найти разбросанные по комнате вещи.

Мне очень нравилось то, что я видела. Он, как и вчера, был хорош со всех сторон. И это вызвало команду мурашек по коже.

— Надеюсь, что ты уже сделала все важные девчачьи дела, — проговорил вдруг тот, приоткрыв один глаз и посмотрев на меня. — Еще минута, и я перестану ручаться за себя.

Я прыснула от смеха, отскочив на всякий случай. Все выглядело так, что он спал и сквозь сон говорил что-то, но совету я вняла, отправившись в душ. Но перед этим заглянула на кухню. На знакомом мне столе для приготовления еды лежали коробки с пиццей с неузнанным мне логотипом какого-то ресторана, множество квадратных коробочек, пакет и несколько стаканчиков с кофе.

Голод напомнил о себе немедленно. Кофе-зависимость сейчас же дала о себе знать, потребовав выпить пусть и холодный черный напиток. Мочевой пузырь, однако, отослал меня в уборную, заставил зависнуть в ней на некоторое время, потому что ко всему прочему подключилось обоняние, сообщив мне, что если я не помоюсь, то в скором времени начну пованивать, как хорошая морская свинка.

Андрей свою угрозу не выполнил. Он перевернулся на другой бок и спал так крепко, что не заметил моего возвращения за смартфоном, стука его хронометра о тумбочку и моего похолодевшего сердца.

— Черт, — выдохнула я, глядя на золотой ободок кольца на тумбочке возле кровати.

Мое кольцо продолжало сидеть на безымянном пальце, а это могло принадлежать только Андрею – рядом лежали его смартфон и часы, а значит, и кольцо было тоже его.

Почему я расстроилась? Я ведь, как и он, была замужем и не могла ждать ничего серьезного от этой внезапной и легкомысленной интрижки. Но все равно на душе образовался осадок, покрыв сжавшееся сердце налетом разочарования и неприятия.

— Может, ты объяснишь, что происходит? — написала я в «телегу», как только села за кухонный стол и сделала ободряюще огромный глоток холодного кофе. — Где ты? Куда ты пропал? Что случилось? Я знаю, что ты жив! Соседка и Варвара Никоновна подтвердили это!

Вытащив из коробки кусок огромной пиццы, я не придумала ничего лучше, чем оторваться за постигшее меня разочарование на пока еще моем муже и пицце.

Ну не устраивать же истерику этому кобелю? Он спит и вдобавок ко всему ничего не обещал мне.

Я не лицемерная, просто ощущение сестринства во мне сильно, ведь женщины в основном изменяют, когда все потерянно, а вот мужчины – когда им внезапно стало скучно. Шел-шел-шел себе бедный нагруженный легче среднего мужичок и вдруг на его т*лен упала грустинка.

В этот раз этой печалькой оказалась я, расстроилась и старалась прийти в себя одним из самых простых способов – едой.

Валерка же, если и читал мои сообщения, то предпочитал ничего не отвечать на них, чем злил еще больше.

Надо идти в полицию и подавать заявление о пропаже. Это все не нормально. Здесь и не пахнет семьей. Тем более не говорит о здоровых отношениях. Как можно уехать и не предупредить? Как можно исчезнуть и оставить без средств к существованию? Мы ведь восемь лет вместе!

Слава, как не странно, делал то же самое, и это беспокоило меня больше, потому что Мучнов готовился к своей спецоперации, а вот Славка исчез с радаров внезапно. Вдобавок ко всему в чужой стране у него не было никого, кто мог бы начать беспокоиться его отсутствию в квартире.

— Привет, я хотела бы заявить о пропаже человека, — проговорила, жутко краснея от своего английского. — Окей.

Мне задавали вопросы, переключали, заставляли ждать, а я на фоне этого всего приняла решение, обулась в ботильоны, застегнула куртку, забросила рюкзак на плечо и вышла из квартиры.

Чего я, спрашивается, ждала? Вот проснется Андрей… и что будет дальше? Он примется рассказывать, что в разводе? Станет втирать то, какая у него плохая жена, что задолбала и не ухаживает за собой?

Я ведь не поверю в эту чепуху, но успею бросить на него уничтожающий взгляд? Не-а. У меня скорее губы задрожат, потому что мне было хорошо с этим мерзавцем, который будет пытаться сделать из меня идиотку.

Может он протрезвеет и просто пошлет меня на к*ер?

— Мисс, кем вы приходитесь этому человеку? Вы знаете, где он проживает? Вы можете назвать номер его телефона? А номер, марку и цвет автомобиля? В какой компании он работает?

Глава 5

Глава 5. Андромеда

Если бы я знала, что в ближайшие семь часов проведу в атмосфере самого настоящего ада, решилась бы я на то, чтобы начать искать жилье самостоятельно?

Вероятно, нет.

Но сегодня я была избавлена от этого «чудесного» опыта, принявшись звонить, писать и договариваться о встречах, перманентно благодаря Бога за то, что тот дал людям интернет, авито и видеосъемку, которые избавили меня от поездок на другой конец Москвы и от личного общения со своеобразными, странными и пугающими агентами, собственниками, соседями по квартире, подъезду и дому.

— Хостел Владыкино, Отрадное, Бибирево. — Я набрала текст и подняла голову от экрана, посмотрев на происходящее за окном.

Москву стремительно захватывала ночь, принеся с собой современное волшебство в виде зажигающихся, прогоняющих мрак фонарей и возникших, словно из ниоткуда, светящихся не то троп, не то русел рек с бегущими по ним диковинными животными, а также совсем непризрачную живо захватывающую меня тревогу.

— Капец, — бросила я, откинувшись на спинку мягкого диванчика. — Это просто капец.

Уставшие посетители переименованного кафе не обращали совершенно никакого внимания на меня, всецело занятые друг другом или новостями в лентах социальных сетей.

Я же смотрела на фотографии хостелов и офигевала от сумм, которые их хозяева хотели получить за ночь.

В который раз за день мне захотелось расплакаться, откатиться на несколько дней, а то и недель назад, чтобы поступить иначе: отговорить Валерку от заманчивого предложения, а еще лучше остаться в Петрозаводске, помахав ему оттуда оттопыренным средним пальцем. Но я хотела этого переезда, этой новой жизни, возможностей, ритма и получила его.

— Дом сорок шесть, корпус два, — повторяла я про себя, складывая в рюкзак заряженный ноутбук и забитый под завязку power-bank. — Дмитровское шоссе, сорок шесть, корпус два.

Карты от Гугла показывали маршрут, но я знала, что будет, когда я окажусь в относительной близости от нужного мне дома: они заставят меня блуждать среди многоэтажек, не в силах указать нужную мне вывеску.

Я не знаю, что это за магия, но я постоянно сталкиваюсь с чем-то подобным, и не было проблемой спросить у прохожих, если бы не спустившийся вечер и опыт. Сегодняшний день показал мне, что спрашивать у москвичей что-либо бесполезненько. Они не знают вообще ничего!

Но образовавшаяся в жизни попа не желала отпускать меня.

Почему я, найдя нужное мне здание, не насторожилась, когда увидела на его пороге дымящих представителей союзных республик? Почему поверила в то, что приличный номер со всем необходимым может стоить две с половиной тысячи рублей? Потому что это нормальные деньги и на них можно жить неделю, а то и две?

— Вот ваши ключи, пульт от телевизора и лейка от душа.

Это был второй момент, на который стоило обратить внимание.

Что тут такого спросите вы?

Ничего, но до тех пор, пока не обнаруживаешь, что ты живешь в номере не один.

— Простите, кто-то из постояльцев забыл в номере сумку с вещами, — обратилась я, остановившись возле стойки администратора.

Хотелось поскорее в душ, чтобы смыть прилипшие к коже копоть и усталость.

— Все в порядке, — поспешила успокоить меня рябая девица с равнодушным взглядом. — Это вещи второго постояльца.

Мне понадобилось сколько-то секунд, чтобы осознать сказанное, а потом потребовать вернуть мне средства.

Почему вернуть, а не поменять номер? Потому что остальные «одноместные» комнаты были заняты и оставались койко-место в помещении на десять человек.

Проверять, сколько нас там будет, не хотелось.

— Мы не возвращаем деньги, — сообщила девица, вновь затупив в экране ноутбука. — Вы забронировали номер онлайн, а значит, должны были ознакомиться с действующим предложением.

На язык просился синоним слова «очуметь».

— Я заплатила за одноместный номер, — возразила я с промчавшимся морозом по коже, — но не за проживание черт знает с кем.

Не представляю, что было, если бы я проснулась от этого соседства.

— Но кровать ведь двуспальная!

От этого замечания кто-то как будто взял и поменял шокированные полушария моего мозга местами.

Это, конечно же, меняло ситуацию!

Но иронизировать и хохмить было нельзя, так велик был риск, что мои слова примут за чистую монету.

— Уверяю вас, это очень приличный мужчина, — ответила администраторша, скрестив руки на груди. — Вдобавок ко всему еще и старый.

Даже не знаю, какое слово должно было успокоить меня больше: «приличный» или «старый».

Объяснять толстухе, что как бы стар не был мужик, его не стоит списывать со счетов, не хотелось.

А вот получить обратно свое хотелось очень даже.

— Или вы возвращаете мне деньги, или я звоню в полицию и сообщаю о заложенной здесь бомбе.

Это было рискованно, но был у меня один старый знакомец. Обращаться к нему за помощью можно было в исключительных случаях и, по-моему, происходящее подходило под эту ситуацию.

Глава 6

Глава 6. Андромеда

Я не узнала Маликину не только потому, что прошло больше десяти лет с нашей последней встречи.

Не пятьдесят же, верно?

Она изменилась и стала такой девушкой, каких можно увидеть в глянце или в социальных сетях: жутко стильной, модной, худой и накрашенной так, словно она сорвалась со съемок или кастинга ради меня. Не верилось, что милая булочка Линка и звонкая штучка напротив – один и тот же человек, но это было именно так.

— Роми! — закричала Эвелина, кинувшись обнимать. — Как же я давно не видела тебя!

Ее громкая счастливая непосредственность погнала прочь мои депрессивные мысли. Я уже надумала себе черт знает что после этого: «Андромеда? Кто это?»

— А-а-а! Ты изменилась! Вся такая на стиле!

Белокурой Эвелине как-то удалось покрутить меня на месте, но недолго – я ловко высвободилась из ее рук, польстившись замечанию и моментально устыдившись этого чувства. Ясно же, что это слова вежливости, и дело не в том, что я не уверенный в себе человек, а в том, что она одета иначе.

— Сама-то! — Я помахала рукой вдоль ее тела. — Где твои русые волосы? А очки? А куда делся ожог со щеки?

— Нравлюсь?

Эвелина картинно оперлась на бампер крутецкого авто, стянув куртку, оголила плечико и сдвинула очки на переносице.

— Очень, — призналась я, восхитившись ее мгновенным перевоплощением. — Но и тогда было неплохо.

— Нужно, чтобы говорили «очень», а «неплохо» оставим для старых фотографий.

Эвелина улыбнулась, а потом кивнула на пассажирское сидение.

— Запрыгивай, — велела она, направившись к двери. — Давай покажу тебе Москву!

Было прикольно смотреть на город с сидения автомобиля, в тепле и без переживаний о том, что выбрала не то направление и совсем скоро окажусь в депо.

— Ты извини за этот спектакль с не узнаванием, — проговорила она неожиданно и очень серьезно. — Ты не представляешь, какого дерьма я наслушалась от бывших хороших знакомых, стоило поселиться в Златоглавой.

— Я понимаю, — ответила, и меня окончательно отпустило на ее счет.

Потом Линка рассказывала, как и почему уехала в Чебоксары.

— Ты же помнишь, что у меня родители были в разводе?

Я кивнула, вспомнив, как сильно меня поразила эта новость, как страшно стало в ту секунду из-за того, что что-то подобное может случиться с моей семьей. Страшно или не страшно, а они тоже развелись.

— Я ведь с мамой жила, а в девятом классе объявила ей, что переезжаю к отцу, тем более что он был не против моего присутствия в своей жизни.

— Могла бы написать хоть кому-то из вас.

Маликина отмахнулась.

— Тогда было не до писем. Папа оказался болен и ушел из жизни через год после моего приезда.

— Выходит, ты вовремя приехала? — заметила я, после чертыхнувшись.

Я запретила себе говорить что-либо подобное в дальнейшем. Ну, какая разница теперь, присылала ли она нам письма?

— В смысле? — Лина не поняла меня, бросив острый и даже подозрительный взгляд в мою сторону.

— Вы же с отцом последний раз виделись, когда тебе было девять, — принялась объяснять, преодолевая напавшую неловкость. — Ты и он смогли пообщаться друг с другом, прежде чем его не стало.

— А, ты об этом, — выдохнула подруга, вновь посмотрев на дорогу. — Так-то да.

После ее забрала к себе бабушка.

— Она жила со старшим братом папы, который, — Лина сделала торжественную паузу, — внимание, держал сеть стоматологических клиник в городе!

Я присвистнула.

— Фига!

Мое удивление было искренним.

В нашей компании не было богачей. Все средненько плюс-минус. У кого-то новые кроссовки, кто-то хвастается новой туникой, а кто-то новым mp3-диском, но уж никак не всем вместе.

Владелец сети стоматологических клиник – это совсем не вязалось с тем, как жила Маликина и ее мама.

— Именно! Папе не надо было выбирать маму. Тогда бы бабушка от него не отвернулась и все у него было зашибись, а не должность бухгалтера на Петрозаводском хлебокомбинате.

Я или слишком стара, или чего-то не понимаю. Если бы ее отец не выбрал ее маму, то не было бы ее, нет? Но я не стала задавать этот вопрос и продолжать триггерить эту тему, по-быстрому соскользнув с нее.

— Лин, Москва чудесна. Но я, если честно, не отказалась бы съесть чего-нибудь. Бургер провалился в меня, словно его и не было никогда.

— Бургер?! Ты ешь бургеры?

Линка вновь повернулась ко мне, смерив оценивающим взглядом.

— А потом сидишь на укропе и воде?

— Почти, — рассмеялась я, придерживаясь других правил питания. — На супчиках и сложных углеводах.

Маликина закатила глаза.

— Сразу видно, Петроской! В Москве не готовят, а ходят по ресторанам или заказывают еду на дом.

Глава 7

Глава 7. Андромеда

— Скажи «спасибо», что у вас нет детей, — сказала Эвелина в каком-то клубе.

Она затащила меня туда, как только мы осушили бутылку с темно-янтарным, почти шоколадным напитком.

— Как хорошо, что у нас нет детей, — прохрипела я, взглянув на себя в зеркало чужой ванны.

Вид у меня был тот еще: всклокоченная, бледная и ужасно помятая.

Надо думать! После проведенной безумной ночки с предшествующими событиями и совершенными открытиями будешь выглядеть именно так.

Не помню, когда в последний раз совершала подобное турне по кабакам, а заведения, которые пожелала посетить Маликина, иначе и не назовешь. Ну и что, что они назывались клубами! Танцевали мы совсем немного – пили в основном.

— Лин? — позвала я подругу, не решаясь пройти к ней в спальню. — Ты спишь?

Она могла быть в комнате не одна.

Но... Все говорило о том, что кроме нас в огромной квартире нет никого.

Одежда, которую под утро стаскивала с себя Эвелина, так и валялась на полу коридора нетронутой. В просторном холле не прибавилось обуви. Мои кроссовки стояли чуть поодаль друг от друга, как будто пытаясь догнать разбросанные ботильоны Маликиной. Она просила меня не париться ни о чем, когда мы приехали к ней в квартиру, прошли мимо недовольного швейцара и оказались в огромных и, добавлю сейчас, шикарных хоромах.

— М-м-м, я больше не хочу текилы, — промычала спящая, зарывшись в подушки кровати.

Она добавила еще что-то нечленораздельное, а я, накинув ее вещи на напольную деревянную вешалку, отправилась сначала в коридор за брошенным рюкзаком, а потом обратно к воде, мылу и шампуням.

Очень хотелось принять ванну, несмотря на ранний час. Только она могла помочь мне облегчить мое состояние, что говорить про всевозможные запахи.

Иначе хмель вернется, и я буду весь день сама не своя, бросаемая то в жар, то в холод, то пьяная.

— Как хорошо, что у нас нет детей, — повторила я своему отражению и медленно покачала головой.

Вот только я хотела ребенка. Одно время невероятно сильно. А потом отказалась от этой затеи на какое-то время.

Отрезвела после слов мамы на смертном одре, которая заклинала не повторять ее ошибку. Она просила не рожать детей, пока не встану на ноги и не почувствую, что могу дать им все.

— Не живи в нищете и не учи детей этому. Поняла меня, Эда?

Мама дала мне и Славке жизнь, детство и образование, а потом как будто расслабилась, позволив себе перестать быть сильной. Мелко-клеточный рак легких съел ее за считанные мгновения.

Она ушла, а я пообещала добиться достатка и... Стою в чужой ванной комнате, да.

— Как хорошо, — проговорила я, но фразу продолжать не стала, погрузившись в горячую воду.

Вынырнула я буквально через несколько секунд, испугавшись звуков снаружи, потому что в квартире кричали.

— Тебе можно приходить под утро, а мне нельзя провести время с подругой?! Сам ты где был? Где шлялся всю ночь?

Хороший вопрос, услышав который, я кивнула, таким образом поддерживая подругу.

— У тебя что не день, то повод, чтобы нажраться! Мне проще посчитать дни, когда ты не пила и ночевала дома, чем наоборот!

— Где ты был? — спросила Лина, словно не услышав его претензий.

— Я был дома. Спал на диване в нашей гостиной.

— На диване?

Я замерла, боясь пошевелиться.

Стало немного страшно и так неловко, что алкоголь в моей крови быстро испарился или переродился во что-то другое.

Бросив взгляд на дверь и убедившись, что заперлась, я продолжила слушать дальше, а потом, спохватившись, поползла обратно в воду, подумав о том, что какой же, Боже мой, стыд.

— Ты не мог бы не орать? — послышалось, когда я вынырнула из воды. — У нас гости!

Теперь я точно знала, что делать дальше. Сматываться отсюда!

— Достаточно? Будет тебе твой завтрак!

Я наспех помылась, оделась, привела все в порядок и, скрутив грязную одежду в комок, вышла из ванной.

— Эвелин? — позвала я, поискав глазами рюкзак. — Ты не проводишь меня?

Встревать в семейные дрязги, отсиживаться в комнате, слушать бранящихся и делать вид потом, что все хорошо, не хотелось. Но и уходить втихаря тоже.

— Ты куда? — спросила Эвелина, застав меня за натягиванием кроссов.

— Я пойду. Я не вовремя. Тебе не до меня сейчас.

— Успокойся. Он ушел уже. Разувайся-разувайся!

— Он вернется, а мне не хочется ставить тебя в неудобное положение, — проговорила я, выпрямившись.

— Не вернется. Не в ближайшие несколько часов. Поехал успокаиваться на свою обожаемую работу.

Это чуть-чуть утешило меня, позволив поддаться малодушию. Идти в очередной раз черти куда не хотелось.

Глава 8

Глава 8. Андромеда

— Я не знаю, что сказать тебе, Лин, — проговорила в смешанных чувствах. — Мне надо подумать. И тебе, как мне кажется, тоже.

У меня возникло какое-то двойственное ощущение из сиюминутной радости и мгновенно выпавшего осадка, что засыпал собой и тут же сковал все внутренности.

— А что тут думать? — спросила она, спрыгнув со стола. — Андрей давно хочет ребенка.

Маликина ушла куда-то в комнату, не обратив внимания на упавшие со стола бумаги. Она загремела чем-то в соседней комнате и вновь уронила что-то.

— Ань, иди сюда!

Я еще смотрела на смартфон, приходя в себя и заземляясь на том, что теперь называлось моим домом.

Смартфон с контактами, картами и фотографиями – это единственное, что осталось у меня от прошлой жизни.

Надо было быть такой дурой, чтобы так слепо доверять Мучнову. Денег от продажи комнаты хватило бы на то, чтобы вытащить Славку из больницы. Взяла бы в кредит недостающую сумму, а не будь совсем идиоткой, то и попросила бы у кого-нибудь в долг.

Почему идиоткой?

Потому что надо было общаться с кем-то, не слушая недовольный звездеж Мучнова. Ему казалось, что они плохо влияют на меня, а я поддалась ему, успокоила и ушла в семью, посчитав, что лучше моих разъехавшихся по стране девчонок уже не будет никого.

— Ань? Где ты там? Мы едем в аптеку?

Я прошла в спальню, застав Эвелину сидящий за туалетным столиком с включенной подсветкой у огромного зеркала. Она орудовала спонжем, нанося на лицо тональный крем, смотрела на меня, а потом и на смартфон, покоящийся в лапках керамического зайки.

— Ты понимаешь, что это твой единственный годный вариант?

Я оперлась о дверной косяк, глядя в ее отражение.

— А ты понимаешь, насколько это серьезно?..

— Для тебя – да.

От ее ответа в моем мозгу перевернулось что-то.

— Лин, — начала я и тут же проглотила фразу о том, что приходит с появлением детей. — Тебе нужно поговорить с мужем, несмотря на свою уверенность в том, что он будет рад этой идее.

Все взрослые люди и не нуждаются в наставлениях об ответственности от той, у которой нет детей.

Они знали это, когда пытались забеременеть естественным образом.

Должны были понимать это, да?

— Мы уже обсуждали с ним этот вариант.

— Поговори с ним еще раз, — настояла я, не двинувшись с места. — Я не хочу, чтобы меня обнадежили, а потом опрокинули со словами: «Мы решили, что нам лучше быть чайлдфри».

Она не сказала «хорошо», а расхохоталась, демонстративно подобрав трубку с яблочком.

— Это не про Андрея.

Ее ответ царапнул меня.

— По телефону?

— Ань, я не такая легкомысленная, как видится, — ответила Маликина, свайпая то влево, то вправо. — Я же должна позвонить ему, чтобы увидеться, правда?

Я вздохнула, отправившись на кухню.

Мне, наверное, просто не дано понять эту семью.

Пока я убирала со стола и мыла посуду, Маликина разговаривала с мужем, блуждая по квартире, а, появившись на кухне, скорчила гримасу. Зажав динамик, она прошептала:

— Обиделся на меня! Прикинь?!

Я дернула плечом, отказываясь комментировать чужое поведение.

— Ты в этом пойдешь? — спросила она, когда я появилась на пороге спальни.

Воодушевленная Эвелина крутилась у зеркала с модным феном в руках.

— У меня больше нет ничего, — откликнулась, понимая, что нужно купить что-то на смену. — Что сказал муж?

Эвелина отложила фен, прошествовала мимо, но в последний момент цапнула меня за руку, утянув за собой в до этого закрытую комнату.

Это была гардеробная. Целая комната была наполнена одеждой, обувью, аксессуарами и зеркалами. Тут можно было жить при желании.

— Хотела бы я сказать тебе выбирать, но ты побольше меня.

— Ты договорилась о встрече? — спросила, заставив себя сделать это.

Мне все еще было не по себе, и казалось, что я упускаю что-то.

Но что?

Банк не даст мне такой кредит без залога. Просить в долг? Теоретически я могу это сделать, но не наберу всю сумму. Подружки выручат, но и сами они не миллионерши. В отличие от той же Эвелины, которая дала бы деньги, если бы не ее муж. Если просить у него, то какими гарантиями оперировать? Что ему отдаст деньги неизвестный ему Славка, который еще неизвестно когда встанет на ноги?

— Нет. Он не взял трубку.

— Тогда с кем ты разговаривала? — удивилась, глядя на то, как она выносит пакеты с вещами.

— Отправляла ему голосовые сообщения, — объяснила мне Маликина. — Вот, смотри.

В пакетах лежала одежда (некоторая была еще с бирками неизвестных мне брендов), которая стала Маликиной велика, после того как она похудела до сорокового размера одежды.

Глава 9

Глава 9.Андрей

— Андрюша, милый, — раздался голос матери совсем рядом, — а ты что здесь делаешь?

Несколько секунд все происходящее: запахи, голоса и прикосновения – казалось деталями сна. Но потом я открыл глаза и посмотрел на сидящую рядом маму.

Она убрала руку с моего плеча, переместив ее на мою кисть и похлопав по ней.

— Сплю, — ответил я, не придумав ничего лучше.

— Это я вижу, — откликнулась она, наградив улыбающимся взглядом, — у меня другой вопрос.

Мама поднялась с кровати и проследовала к окну, чтобы отдернуть шторы, да приоткрыть фрамугу, впустив в спальню свежий воздух.

— Почему здесь, а не на Кутузовской? Как спрашивал вчера?

— Разве я о ней спрашивал? — Я повернулся на левый бок и, естественно, не обнаружил там никого. — Мне было ближе до Владыкино.

Сев в кровати, я потянулся к брошенной на стул одежде, взял туго связанный комок и повертел его, не понимая, что не так.

— И как тебе спалось, милый?

В голосе матери слышалось веселье.

— Отлично.

Я развязывал вещи, мечтая одеться и костеря на чем свет стоит рукодельницу, сделавшую это.

Она была затейницей не только в кровати.

Очень хотелось знать, куда делась девушка-космос, чтобы найти ее после того, как закончится все это.

— Никто не помешал тебе?

— Никто, — бросил я, поднимаясь. — Помогали в основном.

— Правда? — переспросила она, но едва ли не пела от радости.

— Правда-правда, — подтвердил я, накинув несвежую рубашку. — Сейчас вернусь.

— Наконец-то! — крикнула она мне в след. — Давно пора, Андрей!

Я отправился в ванную, чтобы умыться, оказавшись в ней, понял, что испытал разочарование, не обнаружив там никого.

Надеяться на детский сад, то есть на то, что девушка прячется в ней, было глупо. Она ушла, не оставив ничего кроме «послания» и слабого запаха тропических духов.

Но я ждал, что она оставит хоть какое-то послание, признание, обещание.

— Так что же? — спросила родительница, когда я появился на кухне.

Она разогревала остывшую пиццу, к которой я не притронулся накануне. Есть одному, как обычно, не хотелось, а вот спать и прижимать к себе податливое нежно тело – очень даже.

— Решился?

Я дернул плечом, присаживаясь за стол.

— Можешь рассказать, что способствовало этому?

У мамы был счастливый вид. И немудрено.

Она презирала Линку с первого дня ее появления в моей жизни. Презирала, терпела и ждала, когда меня отпустит, потому что вмешиваться с ее стороны было бесполезно. Сама научила так и не могла же она идти против себя?

— Одна кровать... тепло и невероятно притягательный аромат.

Я не назвал последние две причины, а только подумал о них, повертев в руках стакан с холодным кофе. Надо было разбудить ее, а еще лучше не дать уснуть, заставив продержаться до утра.

— Я не об этом.

— А я об этом, — сказал, подняв взгляд на мать. — Как зовут девушку, которую ты оставила здесь до утра?

Сияющий вид Варвары Никоновны Кагановской немного померк.

— А она не представилась? — съехидничала она, ставя передо мной тарелку. — Что тебе до нее?

Я еще не знал, что мне нужно от девушки со звездным именем. Просто меня еще не отпускали ощущения ночи и не закрытый гештальт – хотелось сравнить, как будет утром, выпить с ней кофе и узнать, что она за человек на ясную голову. Развеять, так сказать, вселившийся в голову морок.

А он был незабываем, черт ее побери!

— Она ведь замужем, — напомнила мама, скривив губы.

— Я тоже женат.

— Но ты собрался разводиться, так?

Я не сказал ей этого, но все было понятно из факта случившегося.

Помнит, что я сказал ей года два или три тому назад, когда в сердцах просила вспомнить, что есть другие женщины. Я обещал тогда, что вспомню о них, когда разведусь со своей супругой.

— Так как?

— Андромеда, — выдала мать, нехотя. — Андрей, я прошу тебя не бросаться от одной лярвы к другой.

Она и отец гордились тем, как воспитали меня.

Я же воспринимал это как данность.

Глядя на родителей с их крепкой и нежной любовью, хотелось, чтобы так было и у меня, верилось, что иначе и быть не может. Должна была быть любящая красавица жена, крепкая семья, детишки и дом полная чаша.

А как оказалось? Что было на самом деле? Только последнее.

— Пусть разбирается со своей семьей, а ты со своей.

— Это я знаю, — проговорил я, когда она закончила. — А фамилия?