Мама против монстров

Пролог

Она проснулась от кошмарной головной боли.

С трудом получилось осознать обстановку. Подушкой служил длинный деревянный столик.

Кофейный?

Запах скисшей капусты ударил в нос. Потёртые обои, тусклое освещение, приглушённые звуки чьего-то разговора за стенкой.

Где она? Явно не дома.

Оглядевшись, замерла. Шея и спина ныли и скрипели. Узкая каморка без окон была чужой и странной. И… руки?

Её руки…

Жёлтая пергаментная кожа с синими жилами вен. Пошевелила тощими узловатыми пальцами – это точно происходит с ней? Что здесь вообще творится?!

– Мама?

Близкую истерику прервал детский голос.

– Мамочка?

Э?..

Заполошные метания прекратились. Какая ещё «мама»?

Она обернулась. Тонкий, неуверенный голосок затмил собой весь остальной мир. Что-то внутри откликнулось на зов.

В клетушку заглянул мальчик.

Крохотный.

Лицо бледное, худенькое. Плоский нос, восточный разрез серых глаз, чёрные волосы. Одет в аккуратную, но выцветшую синюю курточку. Ему не холодно? Вроде тут достаточно тепло.

Мальчишке года четыре, не больше.

Вопрос остаётся. Она-то что здесь делает?

А мальчик между тем высунулся из-за двери, как котёнок, и тихонько обратился к ней.

– Мама, ты не проснулась?

Какой он тощий!

Шикарно.

Она умерла и попала в китайский телесериал про Гарри Поттера. Чулан под лестницей, азиатские актёры – было бы смешно, если так.

Пустота в груди затягивала. Хотелось схватить мальчика в охапку и обогреть, накормить, утешить…

…мама? Какая к лешему мама! Она слишком молода для такого шага!

Какой маленький…

И тут головная боль достигла пика. Не выдержав, она схватилась за волосы и захрипела от натуги.

Наружу полезли чужие воспоминания.

Чёрт!

Япония. Токио. Выросла в пригороде, пошла в старшую школу. Вышла замуж в восемнадцать, дальше учиться не стала. Родила. Сейчас её сыну четыре.

Чёрт! Чёрт! Как больно!

– Мама, мамочка!

Ребёнок кинулся к ней обниматься. Она поймала малыша. Тонкие детские ручки елозили по локтям,насколько могли дотянуться.

Сердце девушки оборвалось от нежности.

– Тише, дорогой. Всё хорошо, тише, – зашептала она.

Получилось что-то вроде [shizuka ni, … ] – на языке, который ещё вчера не знала.

Больно это – учить чужой язык за секунды.

Сын тут же успокоился.

– Сын, – словно пробуя на вкус, повторила она. – Сын!

Звучало чуждо. И дело не в языке. Ещё сегодня утром ей было семнадцать лет! А тут – двадцать три плюс ребёнок.

– Да? – доверчиво спросил мальчик.

Девушка нервно рассмеялась.

Головная боль прошла. Два набора воспоминаний плавно оседали и приходили в порядок. Разница была шокирующей.

С одной стороны хорошенькая девчонка, только-только собирающаяся поступать в институт.

С другой стороны двадцатитрёхлетняя старушка с малышом, неухоженная и полуголодная. Другой дом, другая страна, другой язык. Старая растянутая кофта, пустая квартирка – и она.

И ребёнок.

Её малыш. Он очарователен!

Но.

Зовут мальчика Канеки Кен. На японский манер: сначала фамилия, затем имя.

А она? Её зовут Канеки Хо. Молодая вдова, бедная, но работящая женщина. Со всех сторон положительный персонаж!

Ох.

…всё случилось каких-то полчаса назад. Эта женщина, прежняя Канеки, заснула, плетя бумажные цветы. И исчезла навсегда.

А проснулась уже другая.

Она.

Только что закончившая школу анимешница, забывшая о правилах электрической безопасности.

Она умерла.

Так иногда бывает, когда роняешь подключенный к сети ноутбук в воду. Решила вот мультик пересмотреть со всеми удобствами.

И не какой-нибудь, а Токийский Гуль.

Как иначе её могло угораздить оказаться в роли мамы Канеки Кена?

Не комедия, не приключения, нет! Жанр: ужасы, психология, драма.

Нашла что смотреть!..

…тихая истерика набирала обороты.

Нервно посмеиваясь, «мама» уткнулась носом в пушистую макушку.

М-м-м, пахнет молоком и цветами.

Запах подействовал отрезвляюще.

– Хочешь, фокус тебе покажу? – спросила у ребёнка.

– Да! – с готовностью отозвался мальчик. И в ожидании уставился на неё.

Ужасы. Психология. Драма.

Мир, в который она попала, пугал. Память прежней хозяйки тела мало чем могла помочь. Та была простым человеком, без супер-сил, без денег, даже без надежды на лучшую жизнь.

Кажется, персонаж «мать главного героя» вообще умер примерно… сейчас.

Новоявленная Канеки Хо указала пальцем на рассыпавшиеся по столу бумажные огрызки.

Полуготовых оригами в этом чулане было столько, что они припорошили углы и противоположную сторону кофейного стола, словно сугробы. Прежняя мамочка-сан извела себя работой по складыванию бумажных цветов. Мало спала, ела через раз лапшу и получила закономерный итог.

И теперь цветочки лежат, словно мусор. Какая прелесть!

Под взглядом (оказывается!) матери и (вот теперь!) сына бумажные обрывки поднялись в воздух и закружились в волшебном танце.

Сила осталась при ней. Живём!

Хотите оригами? Будут! Полупрозрачная бумага с лёгкостью сгибалась, шуршала. Полоски и обрывки вылетали маленькими стайками, соединялись в готовые лепестки цветов и ничем не отличались от сделанных вручную.

Ура!

Девушка успокоилась и довольно улыбнулась.

Даже если всё наперекосяк, нашёлся и жирный плюс. После смерти и возрождения её силы заметно возросли. Ведьмы тем сильнее, чем старше. Так в сказках говорят.

– Краси-и-иво! – восхищённо протянул её сын. – Здорово, мама!

Новоявленная Канеки Хо с воодушевлением оглядела ребёнка.

– Хочешь, научу? – заговорщицки спросила она.

– Хочу! – с готовностью ответил мальчик.

Фыркнув, девушка взъерошила малышу волосы. Мелкий, тёплый сынишка весело рассмеялся. На душе полегчало.

Глава 1. Новая жизнь Канеки Хо

Август.
Где-то посреди неизвестности, в Токио.

Что нужно сделать человеку, попавшему в другой мир? Конечно, разобраться в ситуации.

Извольте!

На дворе стоял август 20ХХ года. Та же дата, в которую она покинула свой дом навсегда.

А теперь…

Теперь её звали Канеки Хо. Память предшественницы медленно растворялась в голове.

Что тут можно сказать? Женщина оказалась с придурью. И вроде взрослая дама: на шесть лет старше; при сыне, при муже…

Муж, который трагически погиб. Уже. Полгода назад. Ему, кстати, тоже было всего двадцать три.

С этого момента судьба, что называется, повернулась к бедняжке Канеки-сан спиной.

По идее, это означало, что молодой женщине пора бросить заниматься глупостями, и серьёзно взяться за свою жизнь. Канеки Хо-новая это понимала прекрасно и с самого начала. Всё! Баста! Кормильца нет, родителей нет, есть ребёнок, а ребёнок – это серьёзно! Никаких больше аниме и компьютерных игр. Ей ещё сына растить. В мире, полном маньяков и кровожадных монстров. Где тут большая бита? Кто обидит её или её мальчика – получит втык!

Но Канеки Хо-старая этого не понимала.

Все-то у неё были «добрые люди». Всем-то надо помочь, накормить, обогреть – да за свой счёт; принять любых гостей с хлебом-солью и прочим радушием. Деньги, на которые можно жить и жить, улетали как в трубу.

Нужно ли говорить, что Канеки-муж столько не зарабатывал, сколько тратила Канеки-жена? В доме было, как в сказке: бедненько, но чистенько. Итог: в какой-то момент у Канеки-мужа… эээ… истёк срок годности? Здоровье подвело. Двадцатитрёхлетнего-то мужчину.

То ли сам мужчина оказался хилым, то ли поломался от неаккуратной эксплуатации в быту.

Бережней надо относиться к мужикам, бережней!

Ну, а Канеки-жена – образцовая домохозяйка. Прибрать дом, еды собрать – это всегда пожалуйста. А как понадобилось деньги заработать – мы того не проходили. Что придумала прежняя Канеки? Она пошла по проторённому пути всех нищих японских матерей-одиночек.

Аниме, по крайней мере, утверждает, что дорога – проторённая, и таких тихих, загибающихся дамочек полно.

Канеки-прежняя занялась хэнд-мэйдом.

Лепила оригами из цветной бумаги, закупала глиняные статуэтки и красила их по трафарету. Так и зарабатывала себе на миску риса.

Но! На этом трудовой день Канеки не заканчивался.

Ответственная мамаша нашла себе ещё одну работу. На полставки мыла полы в магазинах. Почему на полставки? Просматривая воспоминания, оставалось лишь качать головой. А потому что Канеки-прежняя – дура.

Работа у неё начиналась в девять утра, детский сад – в 08:30. Как бы почти неплохо. Если лететь на метле, успеваешь. Но женщина каждый раз надеялась на чудо, и прибегала к начальству, как ошпаренная – мол, простите-простите, я опоздала, отработаю. И отрабатывала ведь! Оставалась лишние часы, мыла-намывала до блеска за себя и за того парня. Только денег просила всё равно в два раза меньше.

Что это? Сильное чувство ответственности или маразм? Чем больше Канеки-новая погружалась в воспоминания, тем больше её выворачивало от Канеки-старой.

А когда девушка повернулась к мальчику и осмотрела его ещё раз, то заметила на руке малыша грязно-жёлтые следы синяка.

Ручонка маленького пацана была размером с палку колбасы, ладошка – крохотная. Сбитые коленки были чем-то понятным, а вот большие пятна, по форме похожие на след взрослой руки – нет.

Эти синяки – отдельная серия воспоминаний.

Придурошная клуша мало того, что была по жизни дурой, так ещё и ребёнка била! Милого, послушного мальчишку, тихого, как шорох носков по полу.

От осознания, в кого попала, Канеки Хо-новой хотелось плакать. Немножко. И прятать глаза, чтобы не смотреть на сынишку. Стыд – бурное, давящее чувство.

А мальчику-то не объяснишь, что мама – дура. Он её просто любит. Любит – и всё тут.

Боже!

Под грузом впитываемых воспоминаний, новая Канеки Хо бессмысленно уставилась в пол. Неровные окрашенные доски. Собственные ноги в огромных мужских сланцах. Драная серая юбка. Опять же, эти кошмарные руки. Девчонка-школьница внутри неё выла белугой по загубленной молодости.

Всё, баста!

Канеки Хо-новая решительно встала.

Список дел: поправить здоровье, поправить внешность. Купить крем для рук и зачаровать его. Сходить на маникюр… педикюр… стрижку… массаж…

И завести губозакатывательную машинку.

Найти источник дохода. Не цветы же целую жизнь лепить?

Одно девушка знала точно: от недосыпа и хронического трудоголизма она не умрёт. Что-нибудь да придумает! Закончить так же, как прототип? Увольте.

Канеки Хо, мама несравненного (и очень кавайного) Канеки Кена, против.

Нет уж, господа. Ведьма она – или где?

***

Мальчик ходил за ней по пятам, пока новая мама осматривала свой дом.

Богато жила эта курица! Мебель, конечно, драная, но площадь впечатляет. Небольшая каморка-мастерская, крупная кухня с обеденным столом, хозяйская спальня с большим футоном на полу (заметка – купить кровать), спальня мальчика (заметка – купить две кровати).

Память подсказывала, что квартирка досталась ей в наследство от родителей Канеки Хо. Старый дом продали, разделили между сестрами (у неё есть сестра). Так молодая чета Канеки обзавелась собственным жильём.

Неплохо.

Зеркало нашлось в ванной.

Канеки Хо скривилась. Картина в зеркале предстала безрадостная. Одутловатое лицо с мешками под глазами. Торчащие соломой в разные стороны волосы. И плоская, почти анорексичная фигура.

Кошмар.

Единственным, что примиряло с реальностью, была кокетливая белая прядь седины от виска.

Седина ведьме не от Канеки досталась. У семнадцатилетней анимешницы такая тоже была. Сразу видно, что старая Канеки Хо сгинула, и в её черепушке теперь живет новая.

Вздохнув и засунув поглубже жалобы и пару несмелых ругательств (не при детях же), девушка отправилась на кухню.