Манипуляция

Манипуляция

Все не так, как тебе кажется

«Покажи мне свою контекстную рекламу, и я скажу тебе, кто ты».

Анекдот из Сети

Если ад существует, то Макс в эту минуту точно был в нем. В самом пекле. Сначала это было тупое чувство пустоты внутри, ваты в голове и отсутствия конечностей.

Потом он попытался пошевелить ногами. Правая зацепила пустую бутылку, которая со звоном упала на пол и покатилась.

Он открыл глаза и обнаружил себя на полу в своей комнате среди пустых бутылок и раскиданных вещей. Липкая жижа разных алкогольных напитков прилипала к коже. В голове все еще шумело, и он с трудом мог вспомнить, что вообще происходило в его жизни хотя бы в последние пару лет.

С плакатов на стене смотрел на себя с укоризной совсем другой Максим – звезда отечественных сериалов, секс-символ, успешный и счастливый Макс Король. Вот он с оголенным торсом, в шляпе, прикрывающей лицо, с сигарой в зубах. А вот в уютном свитере с милыми медвежатами. Рядом календарь с коллажем из фотографий разных периодов жизни Макса – подарок поклонниц…

От рисунка, что следовал далее, Короля обдало жаром. Там, на холсте А3, двое влюбленных нежно смотрели друг на друга. Он и Лика. Его Анжела. Его глупая малышка, его девчонка. Его невеста. Которой уже никогда не стать ни его женой, ни матерью его детей.

Лики больше нет…

Глава 1

Предстоящую свадьбу Короля и тиктокерши Лики не обсуждал только ленивый. Десятки фан-аккаунтов типа Lika&Max, Anzhelika_i_korol, рекламные контракты, шутки юмористов… Казалось, везде только и твердят об их помолвке. Конечно, Лика, а по паспорту Анжелика Курносова, была главным ньюсмейкером. В соцсетях она показывала свою жизнь ежеминутно и подогревала интерес к предстоящему событию.

«Какие цвета платьев для подруг невесты выберем?» – вопрошала она в сторис – публикациях, доступных всего 24 часа. И подписчики яростно голосовали, искренне желая быть причастными к такому важному событию в жизни любимого блогера.

«Макс не перестает меня радовать», – подписывала Лика фотографии подарков от возлюбленного. А дальше следовали истории, рилсы, клипы VK со скриншотами комментариев от хейтеров: «Вы друг другу не подходите!», «Какую страшную невесту выбрал себе Максим», «Интересно, надолго ли вас хватит, разведетесь же через месяц!» «Ставлю сотню баксов, что и месяца не протянете!»

Лика вела себя дерзко по отношению к таким подписчикам. Иногда выставляла фотографии с их аккаунтов и сопровождала комментариями: «С такой внешностью, конечно, тебе только и судить, кто кого достоин».

Иногда, правда, то ли ее задевали комментарии, то ли она хотела хайпануть, и тогда подписчики наблюдали в сторисах и статусах ревущую Анжелу, вопрошающую: «Ну зачем же вы так?» или «Ну почему вы такие злые?».

– Я вот правда не понимаю, ребят. Я люблю человека. Он любит меня. – Лика вытирала слезы с покрасневших глаз. – Ну и что, что у нас такая разница в возрасте. Ну и как вообще вы можете мерить нас числом подписчиков? Зачем вы пишете мне такие гадости? Мы же не виноваты, что У ВАС нет такой любви. И нет нашей популярности. Зачем вы пытаетесь это компенсировать всей той грязью, которую льете в комментариях?

Ей был 21 год, когда они познакомились. Максиму – 31.

Красивая молодая блондинка с шелковыми волосами, большими детскими голубыми глазами и пухлыми губками вскружила Максу голову. Она была еще не самой популярной в соцсетях, но очень упертой девчонкой. Училась на экономиста, но из университета за прогулы, провалы экзаменов и ссоры с преподавателями быстро вылетела. Скандалы нередко были связаны и с ее неуспеваемостью, и с ее любовью хайпануть на всем: так, в своих ТикТоках она периодически высмеивала преподавателей, а то и вовсе публиковала видео с лекций.

Публикации Лики набирали сотни тысяч (иногда и миллионы) просмотров. Этим она и жила. С телефоном в руках, селфи-лампой под мышкой, чемоданом косметики наготове…

Со временем начались кое-какие рекламные проекты. Особенно охотно шли на контракты небольшие бренды нижнего белья. И Лика все чаще появлялась перед подписчиками в таком виде, что мужская аудитория начинала прирастать быстрее, чем женская. Тем более что с фигурой девчонке повезло: осиная талия, аппетитная попа и при этом добре – грудь, которую не стыдно вложить в бюстгальтер без пушапа и продемонстрировать всем своим подписчикам и тем, кто увидел видео в разделе рекомендованных.

Но Максим влюбился в нее не по тиктокам или фотографиям ВКонтакте и в Инстаграме* (*Мета – признана экстремистской организацией и запрещена в России). Анжелу он встретил на тусовке, организованной одним продюсерским центром. Корольков был приглашенным гостем, со сцены отвечал на вопросы начинающих блогеров и артистов. Во время неформальной части вечера скучать в одиночестве Максу не приходилось – желающих пообщаться оказалось более чем достаточно.

По Королю было видно, как он устал. От бешеного графика, постоянных недосыпов и такого пристального внимания к его персоне. Нет-нет, он, конечно, любил свою работу – каждую ее часть. Но у всего в этой жизни есть свой ресурс. И у тех сил, которые мы отдаем любимому делу, сколько бы оно нас ни наполняло, – тоже.

Красивые и не очень девушки, а также парни с горящими глазами не отставали от Королькова. Послать их было нельзя, хотя порой хотелось. Но атмосфера, воспитание и постоянно включенные камеры на телефонах не располагали к скандалам. Поэтому оставалось только слушать бесперспективные идеи молодежи, ничего не понимающей ни в кинематографе, ни в жизни в целом.

И так бы канул тот день в череду бесконечных сверхнасыщенных дней секс-символа страны Макса Короля, если бы он не увидел смешную и красивую девушку, вытаскивающую кусочки апельсинов, которыми украсили бокалы со свеженалитыми коктейлями. Было что-то в этом безумно милое, нелепое и такое теплое, что захотелось узнать эту чудачку поближе.

– Может быть, вам заказать фруктовую нарезку? – подошел к ней Максим.

– Спасибо, не надо. Это не так интересно. – Не поднимая взгляда на собеседника, девушка продолжала снимать с бокалов апельсины.

И только отправив в рот кусок фрукта с последнего бокала на столе, она обернулась к Максиму.

– Вкусно? – спросил он после некоторого молчания.

– Угу, – кивнула она. – А вы тоже тиктокер?

Максим не сразу понял, что девушка не шутила. Где она была во время его выступления, непонятно. Хотя то, что она не узнала звезду сериала «Сети лживых», Макса не сильно удивило. Не все смотрят телевизор, а вернее, те, кто постоянно зависает в социальных сетях, вообще практически не смотрят ТВ.

– Нет. Меня вы можете найти в ВКонтакте, Инстаграме*(*Мета – признана экстремистской организацией и запрещена в России).

– М-м-м… А меня – везде! – Лика добродушно улыбнулась, и Максим заметил ямочки на ее щеках.

«Какая же красивая», – пронеслось в его голове.

– Пойду съем апельсины еще вон с того стола, – ничуть не смущаясь, сказала Лика и упорхнула. Так что Король не успел даже ничего сказать.

– Макс, есть разговор, – раздался где-то за его спиной металлический железный голос «железной леди» Виктории Мушко. – Тут интересное предложение по съемкам. Полный метр. И музыкальные таланты твои пригодятся – нужно будет написать и исполнить песню. Короче, все как ты любишь…

Глава 2

По голове как будто постучали чем-то тяжелым, и образ Лики испарился. Макс открыл глаза, но в этом дурацком мире, который оставила прекрасная белокурая девушка, всё было размытым и нечетким, вязким, отвратительным, жутко стискивало его, скручивало всё его тело. Всё, буквально всё здесь приносило Королькову страдания.

«Тук-тук-тук», – снова постучали по голове. Очертания комнаты стали четче, и в гуле и звоне, словно заливших все помещение, он начал понимать, что стучат в дверь. Макс хотел подняться, но тело не слушалось, руки лихорадочно рассекали воздух.

Настойчивый стук сменился другими звуками – дверь в квартиру Королькова взламывали. Но он не мог дать оценку и этому, поскольку не испытывал никаких эмоций, только жуткую боль в голове и абсолютную дезориентацию в пространстве.

Спустя какое-то время в комнате, заваленной пустыми бутылками из-под разного алкоголя, появились два сотрудника МЧС в форме и еще двое: красивая высокая ухоженная женщина лет 35-40 с черными ультракороткими волосами, прямой осанкой и полноватый светловолосый мужчина, примерно такого же возраста, с намечающейся залысиной, в очках, очень беспокойный. Это были директор Макса Виктория и старый друг Женька Морошко.

– Живой, – констатировал старший из сотрудников МЧС. – Встать можешь?

– М-м.. н-н-н… – Макс мог только промычать, поскольку и язык его тоже не слушался.

– Скорую, – кивнул товарищу эмчеэсник, и тот послушно схватился за телефон.

– Подождите, – командным тоном остановила его Вика. – Мы позвоним своему частному врачу, который откапает…

– А если у него алкогольный инсульт? Да тут сильнейшая интоксикация, нужно госпитализировать…

– Андрюш, надо бригаду срочно к Королькову, адрес сейчас скину, – уже говорила в телефон Мушко. Затем, набирая сообщение с адресом в вотсапе, все тем же генеральским тоном, не терпящим обсуждений и возражений, сообщила: – Спасибо вам огромное, вы можете ехать.

Эмчеэсник густо покраснел. Он привык к приказам вышестоящего начальства, но абсолютно не был готов принимать их от гражданских лиц, да еще и от женщины, которая моложе его лет на 10! Но гнев на эту ситуацию мгновенно сменился другим чувством: действительно ли эти двое, вызвавшие их на помощь, спасут молодого мужчину? Что, если их цели не такие благие и они планируют ограбить квартиру либо убьют бедолагу? Да или элементарно не окажут помощь!

– Прекратите снимать! – Вопль Вики заставил всех вздрогнуть, в том числе и молодого спасателя, тихонько снимавшего на сотовый телефон Королькова. – Вы в своем уме?

– Ты че еще не вызываешь скорую? – рявкнул на коллегу старший сотрудник МЧС.

Парнишка, видимо, совсем недавно поступивший в ряды спасателей, едва не выронил телефон из рук. Но быстро собрался и набрал нужный номер.

– Ты сейчас при мне все это удалишь! – заявила Мушко, едва спасатель положил трубку. – Иначе ты со своей службы вылетишь по статье! Я тебе устрою, поверь мне!

– Сотри, че там наснимал, – гневно подтвердил старший. Провинившийся послушно при всех удалил видео.

Эти четыре силуэта, то спокойно говорившие между собой, то кричавшие, в какой-то момент растворились в глазах Макса, и он снова впал в беспамятство.

А очнулся уже под капельницей в автомобиле частной скорой медпомощи.

– Глаза открыл! Макс, ты че, ты как? – Перед его лицом расплылась улыбка старого друга Женьки.

– М-м-м… Куда мы едем?

– О! Ребят, заговорил! Все хорошо, какой там инсульт! Дураки, блин, аха-ха-ха! Напугали только со своими диагнозами, пожарники эти, – искренне радовался Женька.

– Пожарные, – поправил Макс.

– Что?

– Пожарные, Жень, – повторил он.

– Я вижу, тебе уже намного лучше… – Рядом улыбался доктор Андрей. Это был старый друг Виктории – Фетисов , главврач частной клиники, при которой недавно открыли негосударственную скорую помощь. На выезды он сам, конечно, не ездил. Сейчас же присоединился к бригаде исключительно потому, что обратилась к нему Мушко.

– Куда вы меня везете?

– В клинику. Прокапаем. Потом побеседуем.

Корольков равнодушно смотрел в одну точку и не слышал, о чем там дальше вещает доктор. Мысли блуждали и то и дело возвращались к одному вопросу: зачем его вообще вернули в эту реальность?

Прошло всего несколько недель с того момента, как Лика, его невеста, погибла, сорвавшись с крыши московской высотки, в которой снимала квартиру.

В момент ее смерти Корольков готовился к пресс-конференции, а затем отвечал на вопросы журналистов. Телефон он заранее перевел в авиарежим, чтобы не отвлекаться, а когда, освободившись и выйдя из кабинета, включил его, обнаружил множество новых сообщений во всех мессенджерах и уведомлений о пропущенных звонках. Не успел он начать читать сообщения, как поступил входящий звонок.

– Максим… Ты уже знаешь?... – Это была Света, сестра Лики.

– Что?

- Анжела… Она… – Света начала рыдать, не в силах продолжить.

– Что? Что с ней? – не помня себя, заорал Корольков. Он еще находился в коридоре бизнес-центра, в котором проходила пресс-конференция. Вдалеке у лифтов зашумела толпа только что покинувших конференцию и тут же вернувшихся журналистов.

– Она упа…ла… с крыши-и-и… – ревела трубка.

– Жива? Она жива? – снова заорал Макс.

Но Света только выла, словно дикий зверь.

Макс бросил трубку и обнаружил прямо у своего лица микрофон какой-то компании.

– Максим, вам уже сообщили новость? Чуть больше часа назад, когда мы начали пресс-конференцию, ваша невеста упала… – беспардонно спрашивала журналистка.

– Вы можете рассказать подробнее, что там произошло? – Уже другой микрофон упирался в грудь Королькова.

– Как думаете, это несчастный случай или…

– Отошли все! – рявкнул где-то вдалеке голос Вики, и ее руки уже разворачивали Макса в другую сторону. Мушко уводила его, крича на журналистов, не стесняясь в выражениях, и буквально отпихивала самых настойчивых папарацци.

Глава 3

Все-таки Виктория неспроста решила подготовить своего начальника (или подчиненного?) к тому потоку информации, который обрушился на него, едва телефон был выведен из авиарежима.

В личные сообщения в соцсетях было страшно заходить. Судя по уведомлениям от соцсетей, аккаунты Королькова неоднократно подвергались попыткам взлома и атакам ботов, которые массово жаловались на пользователя. В комментариях фанаты Лики устроили настоящую травлю: Королькова обвиняли в смерти девушки, в том, что именно он довел ее до самоубийства. Было создано несколько страниц, посвященных этой теме, и кто-то проводил собственные расследования. Факты, «нарытые непосильным трудом», и информация, «добытая из собственных надежных источников», были весьма сомнительны.

По Сети ходили скрины якобы личных переписок Лики с подругами, где она жалуется на холодность Макса и подозревает его в изменах. Но весь этот бред Корольков даже не пытался прочитать и осознать. Куда больше его поразило вирусное видео с плачущей мамой Анжелы – Марией Курносовой, которая в интервью какому-то каналу сообщает:

« – Я ей сразу говорила: доченька, ну ему же за 30, он взрослый мужик, да к тому же актер! Они же вообще неверные! Гуляют направо и налево! Ему только тело твое молодое красивое нравится, а как наиграется, так новую найдет! С ним семьи не построишь! Ну, тебе 22 года, ты молодая, красивая, найди себе серьезного мужчину! Юриста там, врача, бизнесмена! Ой… доченька-доченька… С кем связалась!.. А она мне: люблю, говорит, не могу без него. Все ему прощу, кроме измены…

– Мария Ивановна, а она не рассказывала вам о том, что подозревает будущего мужа в изменах? – спрашивала журналистка.

– Нет. Берегла меня, наверное. Но мне подруги ее потом уже, когда Лика… – Курносова всхлипнула и тихо продолжила: – После всего уже… Там… Сообщения всякие присылали.

– Так вы думаете, все-таки она сама решила уйти из жизни?

– Ой, не знаю… Но, может быть… довел он ее. Она такая нервная, вся дерганая была. Я еще думала, перед свадьбой волнуется, еще же на всю страну показывала свою жизнь. Хотела, чтобы все было идеально. Чтобы звезды там всякие на торжестве. Чтобы платье не как у всех. Чтобы потом еще целый год все только и говорили о праздновании. Ох… Все это так напоказ у них было…

– А с самим Максимом вы общаетесь?

– Нет! Я знать его не хочу! И видеть его не хочу! Я проклинаю его, потому что это он ее жизнь превратил в ад! Моя Анжелочка, моя девочка милая, только жить начала! Известной стала, а тут этот взял и жизнь ей сломал…»

Мария Ивановна плакала, вытирая глаза платком. С момента их последней встречи с Корольковым она заметно постарела. Сейчас в этой осунувшейся от горя старухе сложно было узнать некогда милую простоватую женщину.

И ее можно было понять – в том числе и в обвинениях Максима. Он узнал, насколько больно потерять любимую девушку, с которой встречался около года. Каково же ей было – потерять дочь…

Корольков отложил телефон. Вспомнил последние месяцы до трагедии. Лика и впрямь бывала нервной и часто плакала. Но причиной были не отношения с Королем, а ограничения и блокировки соцсетей на территории нашей страны.

И не только Лика была подавлена этими событиями, многие блогеры потеряли несколько нулей в цифрах своих доходов, а иные и вовсе ушли в минус, в панике подыскивая себе новую работу. Настя, подруга Анжелы, со своими друзьями-тиктокерами переехала в Казахстан, где все запрещенные соцсети продолжают работать. Лика неоднократно говорила о том, что хочет к ним, но не может оставить любимого.

Благо подготовка к свадьбе подогревала интерес оставшихся в зарубежных соцсетях россиян, Лике удавалось оставаться на плаву. Теперь она старалась присутствовать и ВКонтакте, и в Телеграме, пробовала вести страницы в новых приложениях, которые появлялись в рамках импортозамещения. И все же полностью отказаться от «нельзяграма», как она сама любила его называть, было невозможно. И охваты там были серьезнее, и отклик аудитории как-то искреннее и интереснее. Анжела очень болезненно реагировала на сбои в системе и тем более на блокировки, под которые попадал ее аккаунт несколько раз за эти полгода.

Вот что ломало ее и заставляло рыдать за кадром и в кадре, а вовсе не подозрения в неверности любимого человека.

Максим успокаивал невесту, они договорились даже, что Лика будет пробовать себя в качестве актрисы. Но дело не дошло даже до проб, ведь все эти сторисы, посты, рилсы и клипы требовали очень много времени и сил.

Корольков всегда неоднозначно относился к соцсетям, а в эту самую минуту ему хотелось, чтобы их вовсе не было. Вот бы они исчезли навсегда и люди узнавали бы новости про звезд из радио и ТВ-передач, общались бы друг с другом вживую… Столько проблем ему принесли эти придуманные кем-то программки в смартфонах!

Вика предлагает нанять пиарщика. Собственного у них нет – как-то не везет именно с этими специалистами, хотя очень давно дуэт Мушко и Королькова пытался найти себе «третьего». Об этих поисках даже ходили анекдоты в узких кругах. Одни пиарщики, едва начав сотрудничество, не выдерживали давления Вики, другие – раздражали Макса, третьи – умудрялись натворить таких дел, что заминать их приходилось с помощью четвертых… В конце концов сработались с одним талантливым парнишкой, который устраивал всех. Но в феврале после известных событий он впал в панику, умудрился переругаться со всеми и уехал за границу.

Кажется, что нанять человека на «проект» или на решение конкретного запроса – проще. Но есть подозрения, что тот порекомендует не оправдываться перед публикой, а сфабриковать какие-то доказательства невиновности Максима. Затем сменить информационную повестку – дать публике что-то более горячее, чем смерть Лики (например, организовать жесткий конфуз с какой-нибудь другой медийной персоной). К Королькову в свое время так обращался один актер, которого засняли на камеру пьяным, неоднозначно пристающим к парню-другу. Тогда пиарщики предлагали Королькову стать новой звездой повестки – создать инфоповод, чтобы оттянуть все внимание публики на себя. Варианты, правда, были один другого хлеще: можно было устроить скандал в кафе, который «случайно» попадет на камеры, либо засветиться с одной медийной замужней дамой… Корольков сделал вывод, что с подобными пиар-технологами иметь дело себе дороже.

Глава 4

В следующий раз Собакина Корольков увидел в новостях. Следователь, волнуясь, давал комментарий о ходе дела и неожиданно рассказал все то же, что и Королю, – то, «чего не должен был говорить».

И когда СМИ стало известно, что по делу гибели Лики следствие склоняется к версии с несчастным случаем, пользователи соцсетей стали выражать свое недовольство всеми доступными способами. А именно – публикациями, комментариями, личными сообщениями и завирусившими мемами. В одном из таких мемов были изображены висевшее в петле тело человека и стоящий рядом полицейский, который сообщает: «Очевидно, это несчастный случай».

Еще был популярен коллаж из трех картинок: на первой – скрин якобы переписки Лики с подругой, блогершей Настей. Сначала шло сообщение: «Я не переживу, если он правда мне изменяет». Дальше – кадр из сериала «Сеть лживых», где герой Макса страстно целует девушку, причем лица ее не видно. Третьей частью коллажа стал заголовок какой-то новостной ленты: «Следствие считает, что блогер Анжелика Курносова (Лика) погибла в результате несчастного случая».

Вишенкой на этом информационном торте стала фотография, на которой Корольков был запечатлен с какой-то молодой девушкой в баре. Пользователи с пеной у рта доказывали, что именно с этой незнакомкой Максим любил проводить время, уже будучи женихом Лики. Кто эта девушка, Корольков догадывался. Лица на снимках видно не было, да и качество фотографии было не ахти каким, но обстановка подсказывала, что в этом баре он несколько раз отдыхал еще до знакомства с Ликой и немного общался с симпатичной певицей. Дальше флирта дело не пошло.

Весь этот адский контент лился на него со всех сторон – с незнакомых аккаунтов в соцсетях, уведомлениями об отметках в фотографиях, видеопубликациях. Пожалуй, впервые за всю свою актерскую карьеру Максим мечтал, чтобы о нем никто не говорил и даже не думал. Хотелось стать вдруг никому не известным, забытым актером и начать жизнь с чистого листа.

– Мы можем просто переждать, Макс, – договаривалась с ним Вика. – Давай возьмем паузу. Поедешь отдохнуть, пока все уляжется, все забудут эту историю. Повестка изменится и…

– Вик, я не хочу, чтобы Лику считали самоубийцей, я не хочу, чтобы меня обвиняли в ее смерти.

– Тебя обвиняют только недалекие тролли, которые всегда и всем недовольны. Давай определимся, когда ты будешь готов отвечать на вопросы журналистов…

– Когда у меня будут доказательства, убедительные доказательства того, что Лика не прыгала с крыши намеренно.

Мушко замолчала. Они все еще находились в частной клинике, хотя Корольков чувствовал себя уже прекрасно. Спасибо доктору Андрею, он лично следил за состоянием Максима – как физическим, так и психическим.

– Вик… – Макс присел перед ней на колени, взяв ее за руки. – Ты поможешь мне? Ты же можешь найти выход из любой ситуации. Мне надо докопаться до правды. Я тебя не как продюсера своего прошу, а как человека, который может все…

Мушко растерянно смотрела на него.

В палату зашел Фетисов.

– Ну что, Максим, домой? Или еще побудешь у нас? – поинтересовался он, проходя к свободному стулу. – Чувствуешь-то себя как?

– Спасибо, хорошо… Можно уже, наверное, и домой.

– Хорошо, что хорошо. Есть новости по следствию?

– Пока никаких. Работают. Наверное. Я уже не могу об этом думать. Голова взрывается.

Андрей Фетисов с шумом выдохнул, подбирая слова, видимо, перед началом какого-то разговора. Корольков сидел на своей койке, Мушко – на стуле рядом.

– Тут у меня девочка есть. Сммщица. Талантливая девчонка, такие вещи проворачивает… В общем, она, когда узнала, что ты в нашей клинике лежишь, вникла в твою ситуацию, начала копать… Не знаю, может быть, тебе полезно будет узнать, что она там нарыла. Обсудите – поможет, глядишь, следствию. Или вам поможет. Я с ней работаю, она продвигала в соцсетях нашу клинику. Сначала просто бренд развивала. А потом такие вещи начала проворачивать…

– Эксклюзивных клиентов приводить? – уточнил Макс.

– Именно! Чтобы ты понимал: она находила состоятельных людей, у которых есть родственники с серьезными заболеваниями, строила под каждого из них рекламную кампанию, добивалась того, что они сами звонили к нам и чуть ли не умоляли взять их на прием! Каждый такой пациент приносил столько денег, что можно было бы, в принципе, трех-четырех клиентов в месяц вести и быть в плюсе. В общем, потенциал у девчонки – ого-го. Женя Морошко, кстати, знает ее. Она и ему помогла кое в чем… Не с рекламой, не с пиаром, а в одной непростой жизненной ситуации. Спроси у него на досуге.

– Маркетолог, говоришь… – задумчиво протянул Корольков.

– Когда надо привлечь клиентов – маркетолог. Когда надо образ клиники или человека создать – пиарщик. Она в социальных сетях как рыба в воде. Я бы даже сказал, что она гений маркетинга.

Корольков усмехнулся. В «Сети лживых» он играл роль такого же гения маркетинга и пиара – Льва Львова. Талантливого и беспринципного, для которого деньги не пахнут, выводящего крупные бренды на рынок, умело убивающего мелкий и средний бизнес с помощью различных черных пиар-технологий.

Естественно, по сюжету он влюбился в простую и бедную (бедную на фоне его клиентов) девушку, которая развивает стартап и молодой бизнес которой ему поручено загубить. Для достижения своей цели Львов устраивается к предпринимательнице на работу, выведывает нужную ему информацию, которую «сливает» заказчикам, и потихоньку разваливает бизнес симпатичной порядочной леди. Потом, конечно, лучше узнает свою «начальницу», проникается историей, простотой и добротой героини. И с этой девушкой (ну как без этого!) он становится добрым гениальным маркетологом, для которого деньги вдруг начали пахнуть. В итоге он переосмысливает всю свою жизнь, в которой были шикарные яхты и отдых на дорогущих курортах мира (знающие люди могли легко угадать в них популярные туристические места Сочи и Крыма). В финале его возлюбленная, естественно, узнала, кто он и какими методами не чурался действовать.

Глава 5

Виктория Мушко – широко известный в узких кругах человек. Она появилась в жизни Максима и в закулисье российского шоу-бизнеса из ниоткуда – никаких «волосатых рук» и богачей-мужей. Ни образования в сфере PR, ни опыта работы хотя бы журналистом, только огромная сила, неизвестно с чего рождающаяся, и упорство, неизвестно чем подпитываемое.

И если про Королькова знали, что он долгим упорным трудом пробивал себе дорогу к успеху, то про Вику – лишь одно: она появилась несколько лет назад, взяла его за руку, и вместе они начали увереннее шагать к олимпу славы. Славы Короля, разумеется.

Именно с ее помощью он стал тем, кем стал. Безусловно, Макс и сам был талантлив и обладал харизмой, а вдобавок ко всему был еще и хорош собой. Но именно Мушко гоняла его в спортзал, строила расписания так, что он успевал и правильно (а главное – вовремя!) питаться, и на начальном этапе – проходить многочисленные кастинги, а позже – успевать посещать огромное количество мероприятий.

Вика могла урегулировать практически любой конфликт, в переговорах перла, словно танк, не оставляя оппонентам никаких шансов.

Кроме переговорческих талантов Мушко обладала невероятной дисциплиной. Макс всегда поражался ее воле. Каждое утро она вставала в шесть, а может быть, в пять часов, отправлялась на пробежку либо занималась в своем домашнем спортзале. Корольков знал это не из ее рассказов и не из соцсетей, а из личного опыта. Иногда Вика поднимала и его неприлично рано и заставляла бегать с ней. При всей специфике своей работы Мушко не любила сама появляться перед камерами, соцсети использовала исключительно для работы и редко когда сообщала кому-то о своих личных делах.

Собственно, возникало ощущение, что личных дел у симпатичной ухоженной женщины особо и не было (кроме разве что спорта и ухода за собой). Да и когда – если она сама выполняла работу целого штата специалистов!

Была Виктория Мушко за тайм-менеджера, стилиста, пиарщика, личного помощника звезды. Когда надо – психолога. Но одну грань – интимную – они никогда не переступали. И даже невинных поцелуев и легкого флирта никогда не допускалось в их тесном общении.

Еще до появления Лики у Королькова случилась депрессия. Как ни странно, произошло это как раз после выхода «Сети лживых», когда, казалось, более широкого успеха Макс мог добиться разве что со съемками в Голливуде.

Но Голливуда ему не хотелось. Не хотелось ни Европы, ни сверкающих роскошью корпоративов, ни крутых поездок по крупнейшим городам страны и мира.

Все казалось каким-то пресным, несмотря на яркость событий и декораций вокруг. Он словно выгорел, перестал ощущать вкус к жизни.

Работы было много, с Викой они находились практически 24/7. И здесь она становилась его личным психологом – причем даже с этой ролью отлично справлялась.

– Все, мой хороший, сегодня в Сочи отработаем, завтра еще в Крым на закрытие смены в «Тавриде», а потом я тебе выгрызла в расписании три выходных дня на восстановление… А ты чего грустный такой?

Они сидели в гостиничном номере, Вика – за небольшим столиком, состыковывая в ноутбуке графики, Макс – на кровати, сгорбленный и осунувшийся.

– Да че-т устал я, наверное.

– Ну вот послезавтра отдохнешь. Просто отключишь телефон и минимум один день отлежишься дома. Я тебя тоже постараюсь не беспокоить.

Макс промолчал.

– Тебе надо поесть. – С этими словами Вика уже набирала номер ресторана. – Потом в спа тебя запишу, а то совсем бледный, надо тебя восстановить.

Она выбирала ему еду, исходя из полезности обеда, чтобы у ее подопечного был баланс по КБЖУ. Чтобы артист выглядел хорошо, чувствовал себя великолепно и отдавался делу, как и она, на все 100%.

Королькова новости о трехдневных выходных немного взбодрили. Но лишь немного. Вика считала это с него и на полном серьезе спросила:

– Макс, у тебя женщина давно была?

Вопрос сильно удивил Короля.

– Ты мне что… еще и такие услуги оказать хочешь? – изумился он.

Вика расхохоталась. Смех у нее был изысканный.

– Ты меня, конечно, извини, Макс. Я хоть практически и живу с тобой разве что не в одной квартире, услуги такого рода оказывать не готова. Но раз уж мы настолько близко общаемся, то я могу озаботиться и найти какую-нибудь массажистку, для расслабления.

– Нет, Вика, спасибо! Я и так с тобой расслабился совсем – кроме непосредственной работы, ничего не делаю практически. Оставь столь интимную зону мне. Разберусь сам.

Больше к этому вопросу они не возвращались, но границы между ними продолжали таять. Мушко была самым близким другом Королькова, и секретов у Максима от нее не было.

Рос с годами и ее профессионализм. Все в работе было правильным и слаженным, четко продуманным. Поэтому с ней хотели сотрудничать другие топы кино и эстрады, но она даже не рассматривала поступающие предложения.

Вот и теперь, когда весь мир повернулся к Королькову задом, Мушко не бросила его, а начала искать варианты выхода из ситуации.

Собственно, едва вернувшись домой, Максим набрал ее номер.

– Вик, а что там у нас по контрактам? Я немного пришел в себя и готов начать работать…

– Макс… – Вика вздохнула и замолчала. – Давай я приеду. Обсудим все наши дела при встрече.

Через полчаса она была в его квартире.

– Я вчера увидела, что ты начал приходить в себя. И обзвонила всех, с кем мы работали.

– И?..

– Плохи наши дела. Рекламное агентство Hot разрывает все наши контракты. Говорят, что ты в центре скандала, доверие к тебе минимальное. Ни один бренд не захочет с тобой работать. Даже там, где у нас амбассадорские, все обнуляется… Тебя вычеркнули из всех ближайших шоу и концертов на полгода вперед…

Корольков молчал. Вообще-то такая реакция была ожидаема. Общественное мнение сформировалось так, что он не жертва, потерявшая любимого человека, а абьюзер, который довел молодую девчонку до самоубийства. Гулящий несерьезный мужик, изменявший своей невесте. А это так себе амплуа.