Маршрут "Кемь – Полярная"

Тизер

Створки двери расползаются в стороны. На пороге появляется господин в безупречно элегантном сером костюме. Под ним белоснежная рубашка. Без галстука. Передо мной… мамочка, это же дракон! Не как на картинках, длинного хвоста и крыльев не видно. Но морда точно драконья.

Зелёный ящер, ряженый человеком, внимательно рассматривает… гостью? жертву? Глаза неожиданно голубые, вертикальные зрачки с непонятным выражением скользят по мне вниз и вверх. По драконьим меркам он, наверное, маленький, лишь на голову с небольшим выше меня, а я далеко не фотомодель. Опускаю взгляд и вижу на передних лапах длинные, чуть загибающиеся к ладони когти.

Не в силах оторвать взгляд от когтей, сильнее вжимаюсь спиной в упругую стену. В совершенно пустом помещении некуда спрятаться и нечем защититься.

Дракон оскаливается, демонстрируя множество острых зубов, и делает шаг вперёд. Такая сказка мне совсем не нравится.

— Я невкусная, — быстро говорю я, судорожно нащупывая в кармане единственное оружие. — И не принцесса. И… была замужем!

Последнее не совсем верно, но как отмазка сойдёт. Или это только для единорогов важно?

Дракон издаёт несколько неопределённых звуков, приближается и тянет ко мне лапу. Выхватываю спрей от комаров. Направляю в зелёную морду. Зажмуриваюсь. Лёгкое шипение спрея напоминает о спущенном колесе, с которого всё и началось. Зачем меня понесло в ту поездку?..

Увертюра. Распахивает небо сверкающие недра

Прошлой ночью

Приглушённый хлопок. Крен влево. Торможение.

Дрёма слетела вспуганной птицей. Вокруг зевали и растерянно шуршали остальные пассажиры туристического автобуса. Мы остановились на трассе. Часы в салоне показывали полтретьего ночи. Сигнал мобильной сети затерялся в глухих карельских лесах где-то между Медвежьегорском и Кемью.

Неудобно, когда твоё место ближе к концу салона, не поймёшь, что происходит у водителя. Но вроде все целы.

Наконец до нашего конца автобуса как в игре «сломанный телефончик» докатилась нерадостная весть: лопнуло колесо. Бодрый мужичок, сидящий через проход, заявил со знающим видом: «За полчаса поменяют». Через два кресла впереди тётенька модели «баба на чайнике» громко возмутилась: «За шо мы деньги плотим! Вы людей везёте!» Соседка попыталась её если не успокоить, то хотя бы прикрутить громкость.

Зачем я поехала по путёвке агентства, да ещё и на автобусе? В Карелии без машины, конечно, многого не увидеть, но разношёрстная группа случайных людей на вторые сутки начинает утомлять. Да и долго сидеть в кресле кажется ерундой только в совсем юном возрасте, а когда земная жизнь пройдена пусть не до половины, но на треть точно…

Около водителя возникло какое-то движение. Две подружки-пенсионерки перед мужичком доверительным шёпотом принесли новости: «Мальчики вызвались помочь, скоро поедем». «Я же говорил!» — радуется мужичок.

Я прислонилась лбом к холодному стеклу. В последнее время я с трудом засыпаю в дороге, теперь вся ночь насмарку. Когда там по плану заселение в гостиницу, только к вечеру? Идея «развеяться в поездке после неудачного романа» окончательно перестала казаться удачной.

С противным всхрипом ожил микрофон гида, невысокой женщины со спортивной фигурой и профессиональным голосом.

— Дорогие гости, приносим извинения. В силу независящих от нас обстоятельств задержка составит около двух часов. Надеемся на понимание.

— Два часа?!

Тётенька закипела безо всякого чайника. Как это нередко бывает, волна возмущения в замкнутом пространстве стремительно накрыла сидящих рядом и вот уже половина автобуса грозила жаловаться во все возможные и невозможные инстанции. Масла в огонь подлили вернувшиеся в салон «мальчики», которые, не стесняясь в выражениях, рассказали, что запаска-то есть, а домкрата какого-то карельского лешего не оказалось. Попробуй подними огромный автобус руками!

Водитель завладел микрофоном и невнятно прохрипел, что уже связался «с базой» и нам «совсем скоро» пришлют автобус на замену. Это никого не утешило и коллективное мнение обо всех, кто организовывал поездку, щедро раскрыло всё богатство могучей части родного языка.

Передняя дверь автобуса осталась открыта, некоторые пассажиры вышли размяться. Я тоже решила подышать воздухом, а главное — выбраться из наэлектризованной атмосферы недовольства. Юная соседка в огромных белых наушниках продолжала на удивление безмятежно спать, пришлось будить. Впрочем, угрызений совести я не испытала: я успела заметить её суперспособность моментально отключаться и обратно включаться, причём тут же выглядеть готовой если не к труду, то как минимум к просмотру тиктоков.

На улице свежо. Конец августа, ночь, да и мы забирались прилично на север. Хорошо я захватила в салон ветровку. Ещё бы свитер, но он в чемодане, лезть в багажное отделение лень.

Автобус стоял посреди правой полосы. У двери толпились курильщики. Я поторопилась отойти в сторону, не люблю дым. Тем более, как можно портить такой воздух: чистый, упругий, напитанный ароматом сосен…

Я обошла автобус сзади. Ни огонька вокруг, кроме фар и лампочек подсветки вдоль бортов. С одной стороны дороги поднимались светлые скалистые откосы, с другой застыл тёмный, суровый и чуточку сказочный лес. Жаль, я не читала Калевалу, сейчас так уместны были бы строчки оттуда.

А над головой — звёзды. Без городской засветки они казались близкими и непривычно яркими. Их было неправдоподобно много. «Открылась бездна, звёзд полна…» Есть у меня дурацкая привычка по любому поводу вспоминать уместные или не очень цитаты. Сашка говорил, что это признак небольшого ума и отсутствия своих мыслей. Так, Оля, стоп, ты в турпоездке не для того, чтобы думать о муже… о бывшем муже. Лучше полюбуйся небом.

Когда-то, в другой, позабытой жизни, я интересовалась астрономией. Вон два ковша: Малая Медведица вся на виду, а Большая хвост за лес спрятала. А с той стороны двойная галочка — Кассиопея… А над ухом какое-то бухтение. Пришлось оторваться от звёзд и недобро посмотреть на мужика с пивным животиком из кресла напротив среднего выхода. С ним вроде супруга ехала, но сейчас гражданин вдруг заинтересовался, почему такая красавица путешествует одна и не скучает ли.

— Обожаю одиночество, а ещё занятия боксом. Тренер говорит, я делаю поразительные успехи. Хотите, покажу свой любимый удар?

Про бокс я выпалила для красного словца, так-то только на курсы по самообороне ходила. Но мужик тут же ретировался, прошипев с безопасного расстояния что-то в духе «да кому ты вообще такая нужна». Знакомая песня, никакой оригинальности. Впрочем, чего ждать от попутчиков на маршруте Рязань — Соловки, это вам не Москва — Кассиопея. Улететь бы вообще с этой планеты, надоела и она, и всё человечество, и мужики…

Продолжая рассматривать звёзды, я отошла к краю дороги, чтобы крыша автобуса не загораживала пояс Ориона. На очередном шаге левая нога провалилась в пустоту.

* * *

Падение длилось слишком долго. Я успела вспомнить и про глубину кроличьей норы, и про чёрные дыры, где время бесконечно растягивается у горизонта событий, и поругать себя, что не смотрю под ноги…

Вокруг царила кромешная тьма. Воздух не резко свистел, а обдувал со спины приятным ветерком. Но я почему-то была уверена, что именно падаю. Может, ударилась головой об камень, меня везут в больницу, а контуженый мозг это странно воспринимает?

Однообразное падение мне так надоело, что я… заснула. Никогда бы не поверила, что можно уснуть в подвешенном во всех смыслах состоянии, но организм решил проблему неизвестности таким оригинальным способом.

Акт 1. Появление

Акт 1. Сцена 1. В дебрях сказочной тайги

Как приятно просыпаться под пение птиц, когда лёгкий тёплый ветерок обдувает лицо…

Открываю глаза, ощущения становятся менее приятными. Я лежу на колючих сухих ветках на дне то ли оврага, то ли ущелья. По бокам крутые откосы высотой метров пять, внизу завалены сухими ветками, выше идут густые заросли. Деревья смыкаются над головой. Сквозь кроны проглядывает голубое небо. Верхушки подсвечены солнцем, но до земли лучи не добираются. Вперёд убегает не то чтобы тропинка, но вполне проходимый путь. А вот через валежник на склонах я бы карабкаться не рискнула.

Медленно поднимаюсь, осторожно себя ощупываю. Вроде всё цело и ничего не болит.

Птицы смолкли — или мне они только почудились? Неподвижный лес на склонах кажется дряхлым и волшебным. Будто вот-вот из-за деревьев выйдет старичок-боровичок или леший. Но никого здесь, конечно, нет. Хотя почему «конечно»?

Где я вообще? И как сюда попала? Скатилась с одного из склонов? Но почему в автобусе меня не хватились и уехали без пассажира? Или до сих пор стоят и ждут замену, поэтому не проверяли по головам? Покричать что ли?

Лес впитывает звуки жадно, хищно. Больше тревожить его не хочется.

Вспоминаю про мобильник. Он на месте, в кармане. Осталась половина заряда, но сети нет. На экране семь минут десятого. Сверху висит иконка повтора будильника через три минуты. Ах вот что меня разбудило! Я и забыла, что решила поставить на время поездки звуки природы.

Карты отказываются даже примерно определять, где я. Вспоминаю номер службы спасения, набираю и долго жду. Никакого ответа, ни гудков, ничего. Перезагружаю телефон, включаю и выключаю режим «в самолёте», но это не помогает.

В стороне лежит мой рюкзачок. Хорошо я его захватила с собой, когда выходила из автобуса. Внутри минимум, но хоть что-то: полностью заряженный пауэрбанк, складная туристическая сидушка, спрей от комаров, запасные носки, косметичка. А ещё бутылка воды, два яблока, банан и шоколадка. Паспорт, банковские карты и ключи от дома тоже на месте, но они сейчас явно не предметы первой необходимости. Делаю один глоток воды, остальные запасы решаю придержать: неизвестно сколько идти до людей.

Интересно, водятся ли здесь хищники? Кладу в карман баллончик от комаров: если прыснуть прямо в нос, сойдёт за химическое оружие. А зеркальцем можно пускать солнечные зайчики, чтобы подать сигнал или ослепить противника. Хотя кого я обманываю, если на меня выскочит волк или медведь, шансов не будет.

Подбираю крепкую палку — скорее как трекинговую, чем для защиты — и отправляюсь вперёд по ущелью.

После двух поворотов откосы резко заканчиваются. Прогалину окружают стройные деревья, а в стороне вьётся уверенная ровная тропинка. Значит, не так далеко жильё или проезжая дорога, вряд ли местные регулярно углубляются в глухие леса на десятки километров. Угадать бы, в какую сторону идти.

Пытаюсь сориентироваться по солнцу и замечаю, что яркий кружок на небе какой-то не такой: ослепительный, но меньше привычного. Да и свет вокруг более резкий, белый, ближе к искусственному, чем к дневному. Или только так кажется?

Выбираю направление тропинки, которое ведёт примерно на восток. Почему-то кажется, что идти нужно туда.

Каждую минуту проверяю телефон, но сеть не появляется. Чтобы сберечь заряд, запихиваю мобильник в карман и стараюсь о нём забыть. Но это почти как не думать о серо-буро-малиновой обезьяне. Насколько же мы привыкли к этим устройствам, срослись с ними, сроднились как Новосельцев с лошадью. Даже сложно представить, как раньше без них обходились. А ведь столетия назад не было ни газет, ни кино, ни телевидения. И чем только какие-нибудь древние греки занимались целый день…

Задумавшись, иду, глядя под ноги, а когда поднимаю глаза — замираю. Уж не сплю ли я? Навстречу шагает… кентавр. Как на картинках, только живой и настоящий. Мускулистый мужской торс плавно перетекает в тело лошади. Чёрные длинные волосы свободно развеваются при ходьбе. С двух сторон спины свисают то ли сумки, то ли мешки, как у навьюченного ослика. В руках кентавр держит что-то прямоугольное, плоское, подозрительно напоминающее обычный планшет. И так внимательно в него смотрит, что не замечает ничего вокруг.

Что делать, если в неизвестном лесу навстречу цокает копытами мифическое существо? Если это сон, то почему бы не заговорить. А если нет? Насколько безопасно связываться с тем, в чьих мозгах непонятно, сколько от коня, а сколько от человека? Он, кстати, ничего, симпатичный, молодой. А уж торсу позавидовали бы многие завсегдатаи тренажёрных залов… Стоп, почему меня сейчас интересуют такие глупости?

Кентавр чувствует взгляд, поднимает голову и смотрит на меня. Сначала рассеянно, потом фокусируется и… роняет планшет, разворачивается и со всех четырёх ног улепётывает по тропинке. Через несколько секунд о нём напоминает только пыль, подсвеченная косыми солнечными лучами. «На пыльных тропинках далёких планет», некстати всплывает в голове строчка. А вдруг меня правда на другую планету закинуло? Или в иное время? Чушь какая-то.

Всё-таки немного обидно, не такая уж я страшная, чтобы шарахаться. С другой стороны, лучше быть самым опасным существом в лесу. Судя по тому, как спокойно шёл кентавр, хищных зверей здесь нет. По крайней мере, кентавроядных. А как насчёт тех, кто ест людей?..

Поднимаю выроненное устройство. Выглядит как обычный планшет. Экран не заблокирован, на нём открыта карта — вот удача! Звёздочкой обозначено, видимо, местоположение. Подписи на неизвестном языке, буквы не похожи ни на один знакомый алфавит, но это мелочи. Спасибо тебе, мужикоконь, за такой подарок, теперь точно выберусь к жилью.

Покрутив карту, нахожу область, где довольно тесно размещаются с два десятка прямоугольников. Вряд ли природа создаёт такие ровные структуры, наверняка это что-то рукотворное. Пойду туда.

Дорога утоптанная, направление будем считать что ясное, можно посмотреть по сторонам. Замечаю, что деревья непривычные. На тех, что я сначала приняла за сосны, растут узкие листья вместо иголок, а их стволы похожи на сросшихся боками сиамских близнецов. Оттенки листвы на двух половинах крон немного отличаются: с одной стороны отливают серебром, с другой — медью.

Интермедия первая

— Итак, господа, прежде чем вынести окончательное решение по делу П-13, позвольте ещё раз перечислить основные моменты.

Лионец[1], председатель Комиссии по делам новоприбывших, бегло оглядел присутствующих в кабинете и вновь опустил глаза в планшет:

— Согласно выводам господина ЛеПыня, уровень опасности пришелицы не превышает трёх с половиной по шкале Отервона.

— На основании тех сведений, которые удалось собрать с учётом её состояния и затруднённой коммуникации, — уточнил сидящий в левом конце стола психолог ЛеПынь и приподнялся: — Однако мой богатый опыт по работе…

— Спасибо, мы вас уже выслушали, — поспешно перебил его председатель, заметив, что пав[2] начал распахивать веер красочного хвоста.

Психолог недовольно схлопнул хвост обратно и сел. Лионец продолжил:

— Согласно экспертизе, влияние на экосистему заповедника было пренебрежимо мало, за исключением участка с ранними побегами шелковника коврового.

— Варварка! Дикарка! — тихо всхлипнул у стены директор заповедника, немолодой гуманоид-арктурец[3] с рыхлым животиком. — Он еле прижился, а она топтать…

— Также нанесён заметный моральный ущерб господину Никонебу.

— И мой клиент не намерен отказываться от претензий, — негромко, но твёрдо добавил кротонец[4] в белой манишке с верхней золотистой пуговицей, которая выдавала частного адвоката.

— Кроме того, был совершён угон аэромодуля. Наконец, нападения на официальных лиц при исполнении… Господин Тахран, вы не передумали? — обратился председатель к сидящему в кресле драконианцу[5] в элегантном сером костюме и с распухшим носом.

— Нет, — гнусаво ответил тот. — Я не буду писать заявление.

— Как угодно. Значит, одно нападение на официальное лицо при исполнении.

Сидящий прямо на полу у стены гигант-орионец[6] молча кивнул.

После голосования членов комиссии лионец объявил вердикт: обучение в санатории по стандартному протоколу с последующей отработкой нанесённого совокупного ущерба на социальном контракте базового уровня.

Никто не возражал, лишь адвокат недовольно хмыкнул. Будь это не пришелица, он бы требовал ссылку на планету-плантацию лет на десять. Шутка ли, появиться на тропе для социофобов вне расписания и вызвать этим нервный срыв у клиента! А следом и депрессию из-за потери любимого планшета.

— — —

[1-6] — разумные расы, населяющие разные созвездия Содружества:

[1] лионцы — раса из созвездия Лев

[2] павы — из созвездий Павлин и Райская птица

[3] арктурцы — гуманоиды из Волопаса

[4] кротонцы — из Центавра

[5] драконианцы — из Дракона

[6] орионцы — гуманоиды из Ориона

Полный список рас и их особенности вы можете найти в «Путеводителе по Содружеству Созвездий» (пока не переведён с космосперанто — прим. автора)

Акт 2. Пришелица

Акт 2. Сцена 1. В доме, где резной палисад

Просыпаюсь я минут за десять до будильника — сама собой возникла такая привычка в последние недели. Вот что значит распорядок дня, как в пионерском лагере, не забалуешь. Забавно, в детстве никогда меня на лето никуда не отправляли, а теперь получила своеобразное «закрытие гештальта».

Пока я валяюсь в кровати, оживает планшет и выдаёт приятную мелодию — с таким трудом подобранную, единственную, которая не вызывает у меня желания разбить технику. Уже лет десять её не меняю. Хорошо, что разрешили свой будильник использовать. Местный сигнал из динамиков мягкий, но слишком неземной — или мне так кажется, но приятнее свой, родной. Можно в первые секунды представить, что ты дома.

Подхожу к окну, отдёргиваю плотные шторы. Комнату заливает прохладно-белый свет местного солнца — Полярной звезды. Она уже выбралась из перины ушедших на восток ночных облаков, но ещё не выпуталась из пледа леса на границе территории.

Распахиваю окно. На улице прохладно и сыро — ночью прошёл ливень.

Мои «апартаменты класса люкс», как я их шутливо называю, расположены на втором этаже деревянного дома. Из окна открывается вид на ухоженную территорию. Газон идеально подстрижен ещё на рассвете, но свежескошенной травой не пахнет: здешние растения не выделяют таких летучих веществ. Мне этого аромата немного не хватает.

За низеньким узорным заборчиком вьются дорожки, песок и гравий на них тщательно выровнены. Лавочки вдоль центральной аллеи вымыты — этого отсюда не видно, но я знаю, что их каждое утро очищают, хотя пыли здесь мало.

Как персонал умудряется проводить все эти работы бесшумно, для меня загадка. Другая тайна — как немногочисленные сотрудники умудряются возникать посреди территории из ниоткуда и исчезать в никуда. Фрау Марта говорила про подземные тоннели, но сколько я не гуляла по территории — не замечала ни следа люков, лазов и прочих потайных дверей. На то они и потайные… В плане маскировки «ОПАСН» на высоте, недаром это подразделение разведки. Официальная аббревиатура означает «Отдел по Адаптации и Социализации Новоприбывших», но чаще называют просто «отдел П», где П значит «пришельцы».

Для местных существ люди — пришельцы. Логично, но никак не привыкну.

Глубоко вдыхаю свежий воздух и спохватываюсь, что скоро придёт бабушка Марта. Бабушкой я её называю мысленно, официально она «личный ассистент на время адаптации», но это не мешает нам поддерживать тёплые отношения.

Бегу умываться. Когда выхожу из ванной, столик уже накрыт: чайник, две чашки, круассаны, колбаски, варёные яйца. Рядом хлопочет старушка в белом вышитом переднике.

— Гутен морген, фрау Марта!

— Добрьое утро, mein Mädchen.

Мне почему-то ужасно нравится, когда она называет меня девочкой. Хотя здесь настойчиво рекомендуют общаться только на едином языке Содружества Созвездий, утром мы позволяем себе поболтать на земных языках. Ну как поболтать… переброситься парой фраз. Я не полиглот, только на английском могу худо-бедно простые фразы выдать, а фрау Марта, кроме родного немецкого, принципиально никакого не учила. Да ей и не надо было, после колледжа вышла замуж и жила домохозяйкой, воспитала трое детей.

Когда бабушка Марта попала на планету Совета, она не захотела жить в «этом зоопарке», имея в виду изобилие анималистических рас, и настояла, что останется работать в «отделе П», помогать собратьям по несчастью.

«Отдел П» возник за пару лет до появления фрау Марты. По местному исчислению — семь лет назад, а по земному времени она здесь оказалась в накануне смены тысячелетия — то есть двадцать один год прошёл.

Попаданцы здесь появляются не очень часто, но после нескольких инцидентов решили, что нельзя давать неподготовленным, из случайной эпохи свалившимся личностям разгуливать где попало, навязывать свои порядки и приключаться направо и налево. В Содружестве предпочитают «стабильность и уверенность для каждого разумного обитателя в завтрашнем дне», как гласит плакат в столовой.

Для «понапопадавших» организовали лагерь временного содержания, который деликатно называют санаторием. Целый отдел аналитиков отслеживает какие-то излучения и что-то ещё — подробностей не рассказывали, а чтобы выспрашивать, мне языка не хватает. В общем, научились предсказывать, где и когда высока вероятность появления очередного бедолаги, отыскивают и отправляют сюда, под присмотр: изучать язык, знакомиться с правилами и так далее. Только после успешной адаптации выпускают в мир.

Как и почему происходят такие переносы — никто не знает. Меня всю прошлую неделю мучили ментоскопом и расспросами: что случилось перед переносом, какие ощущения в процессе и всё такое. Ищут закономерности, но пока безуспешно. Как вернуться — тоже не знают. Так что застряла я здесь надолго, про «навсегда» стараюсь не думать.

— Сегодня приедет инспектор, — говорит Марта, отвлекая от мыслей.

Я отправлю в рот четвертинку яйца министрауса и молча киваю.

С инспектором у нас отношения натянутые. Впрочем, на его месте я бы тоже не была в восторге от девушки, которая в ответ на доброжелательную улыбку брызнула прямо в морду… то есть лицо, спрей от комаров. У него ещё и аллергия на один из компонентов оказалась. Но сам виноват. Когда гиганты-орионцы доставили меня в участок, инспектор примчался, понял, что «его клиент», и сразу решил познакомиться. Вот только не учёл, что попаданцы не привыкли к местным расам и улыбку воспринимают по-своему. Что ещё я должна была делать, когда прямо на меня шёл оскалившийся дракон и тянул лапу с когтями?

Формально он не совсем дракон, даже обижается на такое название, предпочитая слово драконианец: мол, мы не дикие и хищные ящеры, а современная цивилизованная раса. Да и внешне отличаются от предков: заметно меньше ростом, скромные крылья, ходят на двух ногах, полноценные руки, и шипы на голове поредели. Но в целом облик узнаваемый, поэтому я мысленно всегда называю драконом.

То же касается остальных здешних рас: те же люпусы, если присмотреться, не совсем зайцы, но мне пока проще про себя назвать по-земному, а не вспоминать каждый раз самоназвания тех или иных разумных зверей.