Маска

Глава 1 «Кудрявое недоразумение»

— Срочно! Виолетта Сергеевна, помоги!

Я насупилась, прислушиваясь к звукам, вырывающимся из динамика телефона. Грохочет музыка. Мужской смех, девчачий писк. Что у неё там происходит?

— Не поняла… С чем помочь? — Перелистнув очередную страницу, увидела, что между абзацами выскочил отступ. Безжалостно и с преогромным удовольствием пишу послание: «оформление!» — Ты что, не догадалась взять с собой кляпы?

В первый рабочий день!

— А мне кто-то подсказал? Приходи, пожалуйста! Наори на них… Я знаю, ты умеешь! — угодил в моё ухо шёпот. Отчаянный такой, жалобный.

Хм… здесь и проверять нечего. Дальше титульника не продвинемся.

— Виолет-та-а-а… Придёшь?

Да что ты будешь делать?!

— Ир, ты же хотела этот зверинец организовать? Вот, наслаждайся!

— Я за полтора часа не смогла и слова вставить! Они тут…

Ну-у-у?! Я отложила стопку курсовых и обернулась в сторону окна. Едва сугроб не образовался на подоконнике, пока Ирка подбирала подходящие выражения. Стемнело уже на улице.

Да не стесняйся ты, матерись!

— Ладно, блин! Сейчас спущусь, надаю по мозгам.

Я сбросила звонок и, стянув со спинки стула кофту, накинула её на плечи. В глазах чувствовались сухость и резь от искусственного света. Выключила настольную лампу, проверила ладонью, насколько сильно нагрелся её плафон — иногда не замечала, как часы пролетали за бумажками. Может, и к лучшему будет отвлечься, прогуляться через переход?

Иришка, конечно, меня поражала своей беспомощностью. Я начинала понимать претензии её мужа – почти что бывшего. Но что поделать, сейчас одну бросать эту горемыку нельзя. Мало ли разревётся ещё на виду у шакалов!

Я закрыла кафедру. Тускловатый свет чуть мерк в коридоре, а вдалеке уборщица мыла аудиторию. Ведро стояло у приоткрытой двери.

Только я успела дойти до лестницы, как снова зазвенел телефон.

— Ну что? Ты скоро?

Да как же всё плохо-то! И минуты не прошло! Я в армии вроде не служила!

— Ир, мне из окна к тебе выпорхнуть? Иду я, иду! Из соседнего корпуса. Потерпи, сейчас заткну твоих демонов.

— Терплю! Быстрее, пожалуйста. Может, хоть что-то успею сегодня им объяснить!

Спускаясь по лестнице, я не удержалась от усмешки. Ох и тяжкая это миссия всё-таки — учить людей танцам. Особенно, когда ни разу не работала «по специальности».

Я всё же ускорилась на выручку подруге. Прошла через пост охраны на цокольный этаж и направилась во второй корпус, где располагался актовый зал. Издалека уже слышались неприличные звуки, а когда я открыла дверь…

Просто обомлела.

— Чш-ш, Вилка!

Пара сотен взглядов нацелилась в мою сторону. От неожиданности я слегка проморгалась.

Не знаю, как удалось Иришке собрать столько народу на репетицию да ещё и удерживать… полтора часа? Зря я насмехалась, что ли? Пришлось признать: её талант убеждать и вести за собой толпы впечатлял. Только в сторону чего?.. Безысходности?

Я обернулась к растерявшимся студентикам, недоумевающим, почему их худший кошмар ворвался на репетицию. «Вилка, Вилка»… Моё излюбленное прозвище доносилось со всех сторон.

И не стрёмно ребячиться в двадцать с лишним лет?! В присутствии сотрудника, какое позорище! Ну меня-то постыдятся!

Прежде чем я вступила с гневной речью, наступила забавная пауза...

— А я не поняла! Вроде утром ехала в политехнический университет! А тут, оказывается, дошколятам зал сдают в аренду? — Мой наигранно удивлённый голос раздался в каждом углу забитого донельзя помещения. Лица повально приняли серьёзные выражения, но один бедолага попытался засмеяться. Ты попал, пупсик! — А вы почему без родителей, молодой человек? А? Где ваша… мамочка? Вам в таком возрасте поздно вечером одному гулять нельзя!

Щекастый парниша насупился.

— Кхм, мне девятнадцать.

У стоящих вокруг него губы превратились в тонкие полоски.

Бог ты мой! И как вы с ним общаетесь? Чувство юмора похоронено вместе с интеллектом! Не мог ответить поостроумнее?

— Что? Не расслышала… Девять? Ох, мне стоило захватить сопливчики!

Ну-у-у! Чего не смеётесь-то? Смешно же!

Я не выдержала и улыбнулась.

Какое удовольствие прислушиваться к собственному стервозному голосу! Интонация — что надо. Я сегодня на высоте.

— Ой, смотрите! Девушки! На танцы пришли. А с кем вы планируете танцевать? Вот с этими? — Я небрежно ткнула пальцем в сборище особей мужского пола. — Вы, главное, помните: у нас в стране есть закон о совращении малолетних! Советую не пропускать правоведение и носить юбки подлиннее. А то застудите наследство!

По залу раскатился хохот. Напуганную Иришку стало видно за кучей побледневших скромниц, пытающихся натянуть кусок ткани поближе к коленкам.

— Короче. Ещё раз услышу ваши мартышкины радости на этаже… Если Ирина Максимовна мне скажет, что вы испоганили её первый рабочий день… я прикрою ваши танцульки! Покажите мне, в каком ещё ВУЗе студентам нужно объяснять такие постыдные вещи?!

Глава 2 «Недостаток внимания»

Вместе с дребезгом металла в голове загудело негодование. Вот же щенок отсталый!

Злоба быстро хлынула в грудь. Из воздуха будто улетучился кислород: я так рьяно его вдыхала, что начала давиться. Не успев и моргнуть, замахнулась на дверную ручку. Дёрнула, не заботясь о том, насколько сильно дверь долбанёт о косяк. И, обжигая выискивающим взглядом пространство, перешагнула порог. Да восторжествует возмездие!

Где этот чёрт с бараньими кудряшками?!

— Где он? — Мой ор оказался громче звона металлической двери, отпендюренной наотмашь.

Стоящие вблизи студенты перепугались до вскриков. Зайчики, я сама чуть не оглохла!

Жаль! Уши ещё пригодятся, когда буду слушать мольбы бескультурного патикуса о прощении!

Ира, не успевшая добраться до сцены, пугливо ко мне обернулась:

— Виолетта Сергеевна, вы всё-таки решили остаться?

Судя по тому, как расширились её глаза, я выглядела достаточно угрожающе. Необходимо срочно учинить разборки!

— Я спрашиваю: где он?

Иркин красный рот задрожал, пока она пыталась озвучить не то вопрос, не то оправдания. В толпе бледных лиц совсем не виднелась чёрная маска. Кругом одни наложившие в штаны первокурсники!

Иришке грех этим не воспользоваться.

— Виолетточка… Сергеевна. — Подруга откашлялась и вдруг важно вытянула шею, словно индюшка в загоне с полудохлыми курицами. — Присаживайся. Раз ты назначена мне в помощь, тебе надо тоже прослушать наших артистов. Лучшие номера включат в программу бала. Александру Вадимовичу и ректорату должно понравиться…

Это игнор?!

Мои остекленевшие глаза нуждались в моргании! Я осмотрелась, понимая, что в каждую пару ушей залетела новость о нашем с Ирой соавторстве. Да ещё так крепко, как не залетают мои объяснения об устройстве генератора!

Молодёжь раскисла, начала переглядываться. Хах, думают, мероприятие для знакомств превратится в солдатскую муштру? Не волнуйтесь! Я не собираюсь здесь надолго задерживаться! Только объясню нормы поведения одной мерзкой выскочке!

Подруга миленько улыбнулась, указывая разукрашенным ноготком на ряд стульев возле сцены:

— Кхм… давай, садись!

— Сядь сама! — прошипела я. — Куда делся он? Вздумал дверьми хлопать у моего носа!

Ира неловко улыбнулась.

— Ты ищешь Лексу? — О, мягко сказано! — Ребятки передали, что он очень талантливый вокалист. Сейчас он подготовится и выйдет на сцену. Послушаем, оценим… Если у кого-то ещё есть идея для номера, напишите мне.

Алло! Хватит переводить тему! Я достану из-под земли любого, кто покушается на мой авторитет!

А тем временем чёрт деланый будто растворился в толпе… Но свидетели не помеха! Месть будет сладка!

— Я против его выступления!

Отлично! Стоило мне пустить в ход провокацию, как кудрявая башка тут же показалась над толпой. Её никчёмный обладатель, взбираясь на сцену по боковой пристроенной лестнице, остановился на полпути, сбитый с толку. Из-за бледности его глаза казались безумными. Но когда мы пересеклись взглядами, они почернели сквозь остроугольную маску и сощурились.

— Браво! Белиссимо! Перфетто! Мы вам перезвоним!

Я неистово зааплодировала.

С каждым глухим хлопком тишина становилась всё слаще. Я добилась всеобщего внимания от расступившихся студентов и довольно сложила на груди руки. Скулы свело от улыбки, когда Иришка чуть не взлетела на наращённых ресницах. А надо было думать головёшкой, наделяя властью… меня! Неужели она хотела вступиться за своего собрата по причёске?.. Ну, попробуй, дорогуша.

— Э-э… Виолетт, он… он… же специально сегодня отпросился с работы! Пускай…

М-м-м, аргументище!

— Нет.

Я гулко сглотнула, прочувствовав, как по пищеводу словно хлынул приторный одуряющий напиток — удовлетворение, лучше коньяка! Вкуснятина!

— Что ж, я как раз не в духе сегодня… — снова донёсся до меня разлетающийся на щепки бас.

Словно сабельная пила грубо вонзилась в дерево. Сумасшедшее несоответствие внешности!

Ну какая же несправедливость, что столь удивительный голос заточён в теле так и не повзрослевшего подростка!

— Молодой… — Кто ты там? — …человек. — Я наигранно откашлялась, намекая на то, что сомневаюсь в его половой принадлежности.

Да все на кафедре знали, как я отношусь к женоподобным петушкам. Что за мода? Ко мне на экзамен с серёжкой в ухе равно отчислению!

— Вы, наверное, не поняли… Выступления не будет. Ни сегодня, ни когда-либо. Я сделаю всё, чтобы вы усердно учились, а не блеяли под гитару за нарисованные тройки. Будете знать, как пытаться прибить меня дверью!

Его пухленькие губки отчаянно сжались в тонкую ниточку, я уверена, едва сдерживающую матерные выражения. Да сам принц Чарминг, известнейший законодатель блеска для губ, блеванул бы при виде его наружности.

Ну и куда делась наша самоуверенность?

— Я блею только за пятёрки!

Студенты, казалось, сами вспомнили о своём же существовании, окатив зал хохотом. А я поперхнулась слюной. Это переходит всякие границы… Отвратительно, когда сладкие мальчики «учатся» на «отлично»!

— Я вас услышала. Подобного счастья вам больше не предвидится! — Думаешь, наверное, откуда я взялась такая — молодая, злая? Бедолага, это с тобой ещё только впервые! Его взгляд остро блеснул. «Боженька» спустился на паркет, поравнявшись со всеми присутствующими. — Фамилия и кафедра!

Я и не заметила, как оказалась напротив него, усердно не выдающего своё жалкое положение расслабленной позой.

Ну-ну, делай вид, что тебе накакать! Посмотрим, как твоя мамочка прибежит просить за тебя в крокодильих слезах!

Был у меня один знакомый музыкант. Перед выходом на сцену надевал солнцезащитные очки. Совершенно не беспокоился о том, что делает из себя посмешище! Так он прятался от оценивающего внимания и привыкал в первые минуты. Затем снимал очки и продолжал «голый»… Чёрная маска на полфизиономии как раз напоминала о том, что за ней пряталось. Непреодолимая неуверенность, высеченная на лбу!

Глава 3 «Понаехали»

Дома нас с Иркой встречал парад немытых кастрюль вокруг жирной раковины. А ещё растоптанное на пороге комнаты одеяло, которое спуталось с утра у меня в ногах. Я была голодна до трясучки и зашла на кухню прямо в верхней одежде, расстёгиваясь на ходу. Сморщилась, принюхиваясь к присохшей полуторанедельной гречке на дне тарелки, с грохотом выдернутой из стопки. Мерзко! Так дело не пойдёт, на счету каждый час перед рабочим днём.

Может, заставить её помыть… А что? Бартер!

— Вот она какая! Холостяцкая берлога Вилки Сергеевны! — Непослушное от холода лицо Иришки походило на морду похрюкивающего мопса. Она втянула сопли. — Я по запаху чувствую, что нам не стоит готовить еду… здесь. Давай закажем, пока не поздно?

— Привыкай питаться дома, королева Максимовна! — Воздух спёртый, тёплый. Но лучше, чем щиплющий мороз, от которого в ноздрях леденели волосы. Я стянула куртку и швырнула в сторону шкафа в прихожей, прямо над вздрогнувшей рыжей головой. — Тут есть одна чистая сковородка.

— Ты же хотела сварить пельмени… — Подруга медленно согнулась. Прислонилась к устало скрипнувшей полке и расстегнула молнию на длинных сапожках. При виде Иры могли бы засмущаться подранные у входа обои. — А яиц у тебя нет, сама говорила. Ну куриных…

— Спасибо, что уточнила. Я сварю пельмени в сковородке.

— Хах!

Нет, не стану заставлять Иришку мыть посуду. Вызывать рвотные рефлексы… Она сама редко бралась за кухонную утварь, обычно этим занимался клининг. Достаточно того, что подруга закрыла дверь на замок, посмеиваясь над моей нетривиальной затеей, а сама уже заметно увлеклась воспоминаниями. Сейчас расплачется…

Я ушла вглубь кухни, брезгливо разгребла конфорку на заляпанной плите и стала набирать воду в сковороду с высокими бортами. Действительно, занятная идея. Капли забрызгали во все стороны из-за большого напора, и я намочила складку свитера на животе.

— Ты реально не ляжешь сегодня спать? — Подруга устало выползла из прихожей, шаркая нагло присвоенными тапочками с розовым пушком, и рухнула на диван. — Всё из-за меня…

Делает вид, что ей жаль? Тут должны быть искренние извинения.

— Да, не посплю ночку. И то, наверное, не успею сделать всё в срок.

Сковородка отправилась на плиту. Я выкрутила огонь на максимум и опустилась на табуретку напротив стремительно разочаровывающейся Иры.

За спиной раздался лязг тарелок, сползших в раковину под тяжестью набранной воды. Неожиданно… Иришка перепугалась, но ничего не сказала. Лишь тяжело вздохнула. Будем надеяться, что ничего не разбилось.

— Я могу чем-то помочь?

Да чем тут поможешь? Требовались мои мозги, чтобы составить лекцию! Я хотела подготовить несколько, но теперь даже и одной не успевала в срок. А курсачи… Второкурсники сдонжат меня. Ну и Хенри Джозеф* с ними! Как гаркну разок, сразу расхотят донимать преподавателя без настроения!

В итоге я задумчиво молчала, будто набивая цену.

— Нет, реально. Я могу что-то взять на себя? — Иришка заискивающе вытянула шею. — Не хочу я сидеть без дела, пока ты занята. И не поговорить, и не уснуть.

— Думаю, это не лучшая идея…

Мы продолжили ждать в тишине, когда закипит вода. Я вспомнила, что можно было бы ещё поставить греться чайник, но поздно. Сил лишний раз оторваться от стула не нашлось.

Иришка терпеливо ждала ужин, задумчиво кусала губы с пустым, обращённым внутрь себя взглядом. В какой-то момент её глаза наполнились поблёскивающими слезами, и девушка шмыгнула заложенным носом, уставившись на стол, усыпанный крошками.

Вода забурлила.

— Сильно голодная? — Иришка молча кивнула, и по её щеке покатилась слеза.

В груди защемило…

Я встала со стула. Нашарила в морозилке пачку и сыпанула на сковороду все пельмени, что оставались. Подсолила воду. Медленно обернулась в сторону подруги, которая уже тихонько дрожала от слёз. Ох…

— Ладно, Ир… Знаешь что? Давай ты поможешь мне составить лекции. Это же не сложно? Я просто дам тебе три книги, и ты напечатаешь самые основные моменты. А я займусь курсовыми. Может, и спать успеем лечь сегодня?

Знаю, она чувствовала себя растоптанно. Но Иришка вдруг воспряла. У неё под руками лежала салфетка. Девушка бережно её разгладила, проглотив ком и благодарно улыбнувшись. А затем смачно высморкалась в бедную промокашку.

Что за помада такая? Ни иней, ни слюни нипочём.

А мне ведь тоже было трудно решиться отдать часть обязанностей Ире. Что касается любимой работы, даже во время аврала я гиперответственная жадина! Но улыбка подруги того стоила... Надеюсь, не пожалею. В желудке заурчало.

Я чуть не квакнула ни то от жадности, ни то от голода.

— Значит, сейчас поедим и сядем издеваться над твоими «шакалами». — Сквозь слёзы она заговорщически ухмыльнулась.

Ну-ну! Всё же они мои студенты — мне над ними и злорадствовать.

— Да-а. — Я слила со сковородки дымящийся кипяток в раковину, выдавила остатки кетчупа, извлечённого из холодильника, прямо поверх пельмешек и поставила ужин посреди стола. — Приятного аппетита!

Нельзя жадничать, когда Ирка сама напросилась помогать. Если… Хотя почему «если»? Она плохо составит лекцию, это всё же лучше, чем ничего! Завтра я сориентируюсь на месте, но главное, чтобы было в чём ориентироваться…

Мы оттрапезничали и уселись в спальне за стол, придвинутый к кровати. Ноу-хау для работников образовательной сферы: работаешь сидя, потом откидываешься, засыпаешь. С утра поднимаешься — и ты уже за работой. Так, по мнению Министерства образования, и должен выглядеть график преподавателя.

Иришка завязала яркие кудри на макушке. Смыла грим успешной женщины, оставшись в одних веснушках, наращённых ресницах и светлой грусти. Пожалуй, только в школьные годы доводилось видеть её естественную красоту. Я тоже умылась, стараясь лишний раз не засматриваться на раскрасневшиеся белки в зеркале. Завтра будет ещё хуже. После кратких объяснений Ира обложилась учебниками для профессионального образования, пытаясь единственной парой глаз читать одновременно все три захватывающие истории об автоматизации производственных процессов. А я полностью растворилась в безграмотных подогнанных расчётах курсовых работ.

Глава 4 «Торг и несмирение»

С прицепом обломков рухнувших надежд после посещения архива я зло застучала каблуками в сторону вахты. Там у меня чуть не разлетелись курсовые из рвущейся на глазах сумки. Но пара листов из лекций, составленных Иришкой, всё-таки издевательски нежно приземлилась в грязную лужу. Куда только смотрят уборщицы?! Устроили мне утро успешной женщины!.. Я подтянула поближе к локтю и прижала крепче свои преподавательские пожитки. Нагнулась над журналом и оставила подпись. А затем, звеня ключами, ринулась к скучающим у закрытой аудитории магистрантам.

Хоть в чём-то повезло. Если бы первая пара началась в компании второго курса, вытрясывающего из меня проверенные курсачи, мне бы потребовалась дежурная карета скорой помощи и, желательно, полиция. Хорошо, когда есть друг-полицейский, Стас… Плохо, когда они с Ирой ссорятся!

Подходя ближе к лестничной клетке, я стала невольным свидетелем быстро распространяющихся сплетен. Коридоры пустые, только мои маги могли беседовать…

— …Прикинь? Выгнала его на хуй. — М-м-м, Апина. Высокоинтеллектуальненько! — Сказала типа: «Никаких выступлений, а я прослежу».

— Да сам виноват! Дразнил, что ему оценки рисуют. — Понятно… Я не то чтобы вспомнила, о ком идёт речь… Если окружающие не перестанут всё время напоминать мне об этом гадёныше, я действительно доведу дело до конца! Ну как тут отступить? — Хотя… Выёбываться перед Вилкой — надо иметь стальные яйца…

Ну прям Геракл!

— Ты чё, какие яйца? Он причёсанный, как девчонка! — А вот тут согласна, Апина. На экзамене, пожалуй, вытяну тебя. — Тихо, идёт!

Я шагнула на этаж. На грязных болтливых ртах заиграли невинные улыбочки. Друзья, ну что у вас с лицами? Ведёте себя как сучки — будьте ими до конца. Пример у вас перед глазами.

— Виолетта Сергеевна, здрасьте.

— Не разевайте пасти. — Я вставила ключ в старый неподатливый замок и начала над ним издеваться. Двухсотая аудитория никогда не открывалась с первого раза…

— Наконец-то ваше любимое приветствие! Значит, вы в хорошем настроении? — Не дождётесь!

Я тряхнула тяжёлой сумкой, забыв, что она расходится по швам. Бумажки прорвали её дно окончательно.

— Ох, бли-и-ин, давайте помогу!

Давно бы уже, блин, помог, Степанов! Я прорычала что-то неразборчиво-матерное, а затем с моей небольшой компанией заползала по полу, подбирая лекции. Парнишка открыл дверь.

В группе магов было всего пять человек. Вечно пристающий с разговорами Степанов Артём, три способные девушки — студентки с явно мазохистскими наклонностями, раз повторно поступили на направление, возглавляемое мной — и ещё одна краля, Апина Настя, которую родители заставили идти в магистратуру вопреки её непреодолимым стремлениям стать консультантом в «Л'этуале».

Я всегда поражалась, откуда столько представительниц слабого пола на электротехническом факультете... Да и сам Артём, не факт, что поступил ради образования. Но все они, кроме Анастасии, были моими дипломниками в прошлом году. Поэтому наше общение в каком-то извращённом смысле можно обозвать дружбой.

Восемь часов двадцать одна минута. Мы зашли в душную аудиторию, где шпарили батареи. Включили свет. За окнами, покрытыми инеем, ещё простиралась чернота. Вешалка переполнилась дутыми куртками.

— Так. — Я стала раскладывать на столе подобранные пыльные бумажки в несколько слоёв, отсортировывая их по смыслу.

И вдруг вспомнила, что понятия не имею, о чём должна просвещать сегодня магистрантов. На дисциплину выделили мало часов, и все они оказались втиснуты в декабрь. Что ж за день такой скверный?

— Виолетта Сергеевна, как ваши дела?

Я медленно подняла взгляд на сияющего улыбкой мага и оскалилась. Тёмик какой-то выспавшийся, гиперактивный сегодня. Нехороший человек.

— Отстой дела, а твои? — Я громко хлопнула рукой по образовавшейся стопке лекций и насупилась.

— Ого… Что случилось? — Он заметно смутился, поняв, что зря вступил в диалог. Да, лучше не лезть на рожон. — Вы жуть какая уставшая!

Истинный джентльмен. Белобрысый, противный такой.

— Александру Вадимовичу пришло распоряжение снова скорректировать учебный план. Не знаю я, что вам читать сегодня!

— А может, мы посидим тихонько?

Зря он это! Ох, зря! Убедившись через злой прищур, что вся компания жаждала профилонить лекцию, я спародировала Степанова скрипучим голосом:

— Нет, не посидите!

Сейчас Вилка разберётся, и будем учиться в поте лица! Группа нехотя замолкла на какое-то время, пока я начала вчитываться в напечатанные Иришкой расчёты. Кажется, студентов не устраивало происходящее.

— А правда, что вы стали организатором зимнего бала? Никогда бы не поду…

Лажовый отвлекающий манёвр!

— Кто вам сказал? Перваши?! Вы же знаете по собственному опыту, у них проблемы с пониманием! И со слухом!

— Так а я сам вчера слышал. Я ж приходил. Круто вы… уделали клоуна!

И ты туда же, Степанов?! Все обсуждают бал, Кудрявую Башку, как пугающе пересказывала одногруппникам Апина, посланного благим матом. А я даже не могу найти на него управу! Нигде не дают покоя! Ни дома, ни на работе! А-а-а-а!

У меня заверещало в груди от несправедливости, нестерпимо захотелось взвизгнуть.

— Давайте вы не будете напоминать мне об участии в этом позорном мероприятии?

Из моего рта донёсся судорожный смешок, и группа вдруг начала кататься по партам от хохота. Как тут не улыбнуться?

Надеюсь, договорились.

— А вы уже знаете, что у нас в пятницу во время «позорного мероприятия» стоит с вами лекция?

Я не только прекратила улыбаться, но ещё и выпучила глаза так, что белкам стало холодно. Схватилась за телефон, открывая своё расписание.

САУ две лекции подряд до восьми вечера… после четырёх лабораторных? Куда смотрит учебное управление?!

— Вы же нас отпустите пораньше на репетицию? — Дурак, Степанов! Помолчи!

Я убедилась, что квадратик под моей фамилией заполнили под завязку, и напряжённо выдохнула. Изумительный подарок к Новому году… А я ведь даже не успела порассуждать над советом Кудрявой Башки: он же озвучил гениальную идею — явиться в день бала для виду! При всём неуважении — это действительно походило на успешный план. Но теперь у меня не оставалось повода уйти домой! С пар — да сразу в актовый, и никаких окон! Ещё и студентов отпускать… С какой стати?

Глава 5 «Поспорьте со мной»

С горя я закрылась на кафедре и принялась ненавистно поглощать пирожки, которые купила в пекарне по пути на работу. Крошки посыпались на колени и рабочий стол.

— Дурацкий Александр Вадимович! Унизил меня перед моей же группой! Сволочуга!

Я бессильно откинулась на спинку стула.

Только Вилка Сергеевна не безвольная собачка на коротком поводке! Не-е-ет! Вилка Сергеевна — неудержимый доберман-убийца! Вы на меня кинологов не напасётесь!

В отражении настольного зеркала я увидела себя с набитыми щеками и испачканным в вишнёвом варенье ртом. К нему, притворяясь закуской, прилипали немытые волнистые лохмы. Любопытный нос грустно смотрел в сторону пола. Я оскалила красные клыки, как гончая, но поперхнулась.

Внешний вид не внушал ужаса — только жалость. Я быстро облизала уголки губ и передние зубы, благодаря которым всю школу слыла крольчихой. Вздохнула.

Не ценила я старый график, возмущалась. Не удивлюсь, если вчера, когда декан известил нас о том, что вписал меня в организаторы, он всего лишь зондировал почву. И в итоге одобрил кандидатуры только сегодня! Эх, стоило бодаться до последнего!

Мама всегда говорила: «Поменьше скандаль!» И порой я со своим взрывным характером оказывалась втянута в такую невыносимо нудную чепуху, что тут же начинала жалеть, что не высказалась.

Да мне опасно терпеть! Я же могу захлебнуться собственным ядом! Кстати… Нужно распылить его на магов!

Я нашла себя за попыткой разорвать пустой пакетик из-под выпечки и поняла, что за фантазиями укокошить Александра Вадимовича незаметно пролетел почти час. Вскочив на ноги, я пригладила набитый живот под длинными полами светлого пиджака, глубоко вздохнула и кинулась исполнять свои обязанности.

Посмотрим, какой автомат вы получите! Молитесь, чтобы не с патронами калибра семь шестьдесят два! И ведь знали же, хитрюги! С самого утра знали и не сказали мне!

Я промаршировала по коридору на второй этаж и ворвалась в аудиторию, смахнув с лица взъерошенные волосы.

— О, Виолетта Сергеевна!

На чём мы там остановились…

— Степанов, ответ!

Медленно осмотрев студентов, что предательски смолчали в начале пары про обещанный деканом автомат, я заключила, что моя мстя ещё проявится самым неожиданным и лютым образом.

— Быстрее! — гаркнула я на копошащегося парня.

Он сгрёб в кучку листочки, дрожащие под его пальцами. Вроде пятый год пошёл, а уверенности не прибавилось? Сейчас повеселимся…

Молчал бы побольше — может, поменьше получал втык. Под сочувственную Тёмику тишину я сурово рухнула за преподавательский стол и уткнулась в лекцию, которую мне навалили вразнобой. Хоть проверить, чего умного я им сунула… Может, тут понаписан бред рыжей кобылы?!

Типовые динамические звенья элементов систем… Разложение функции в ряд Маклорена. Производная n-порядка в точке линеаризации… Хм! Ну надо же!

А Иришка чего-то могёт! Нормальные расчёты, что ли?!

С пару минут я изучала работу подруги, а когда повернулась к не находящему себе места высоченному Тёмику, приползшему к доске и ковыряющему исписанные ладони, даже улыбнулась. Прекрасное зрелище — студенты, как жуки в навозе, добывают знания.

Дорогие друзья, с вами «В мире животных».

— Ну! Тёмик! Заводи шарманку!

Он глубоко вздохнул, а я чуть злорадно не расхохоталась. Многообещающе…

— Кхм… Динамические свойства элементов системы можно описать передаточными функциями типовых звеньев. Изучение динамических систем обычно начинают с…

Степанов заметил моё недовольство и постарался не тормозить, но я всё же его прервала. Компания девочек, отсиживающаяся в глубине аудитории, захихикала.

— Ты ещё с Крещения Всея Руси начни.

Наверное, он замёрз, раз его язык перестал волочиться. Я глянула на часы, резко отсчитывающие минуты до начала перерыва. Пришлось «намекнуть» в лоб.

— Пример расчёта, пожалуйста!

На скривившемся лице Тёмика и без лишних слов читалось: «Может, не надо?» Ага, конечно! Я не дура, портить себе бесплатный концерт! Степанов смутился, принялся растирать краснеющие щёки и ерошить волосы. Я практически отвлеклась от череды утренних недоразумений. Студенческая растерянность — всё равно что детская непосредственность — умилительное явление!

Ну вот, он слишком скоро собрался, лишая меня удовольствия лицезреть мыслительные потуги.

— Хорошо… Составим характеристическое уравнение системы… по выражению. — Парень взялся за мел, а я наигранно удивилась, опустив уголки губ. Бросила на студенток, слишком буйно радующихся спасению в лице Степанова, озадаченный взгляд. За спиной послышались торопливые постукивания по доске и скрежет.

Скоро второкурсники… Господи-Боже, пресветейший Эдисон Томас*, сделай так, чтобы эти десять минут не заканчивались подольше!

Я надменно обернулась к быстро разрастающимся расчётам и принялась проверять.

Ка на скобку: один минус гамма на тэ, на омега! Почленно разделил числитель. В знаменателе сумма: один и тэ в квадрате… Ага! Попался!

— Что за безобразие у тебя там в первой строчке? Ошибся, но дальше верно. Исправь, пока эти дурашки не списали.

Я недовольно вздохнула, когда на парты звонко попадали ручки, и отвернулась к окну. Всё-таки никакого удовлетворения с магами. Всего лишь опечатка.

На улице уже рассвело, буйствовала метель. Снег ошмётками сталкивался со стеклом и сползал в тающую кучу на подоконнике. Поэтично — точно так же, как безобразные перемены в расписании!

Ничего не могла поделать со штормившим настроением.

— Кхм… Здесь нет ошибок! — Хе-хе, Тёмик решил потешить любимого препода? Я резво обернулась к доске.

— Не надо так низко падать в моих глазах. Математика, восьмой класс.

Нет ничего более бесячего, чем бесконечное напоминание о школьной программе. Обожаю!

— Виолетта Сергеевна, у нас математика была в последний раз четыре года назад.

Пожалуйся мне ещё! Сапожник без сапог! Маг без матана! В техническом-то университете!

Глава 6 «Позорное мероприятие»

Два следующих дня я пребывала в трансе. И я не про магнитопровод с обмотками*... По прошествии занятий с магистрантами потихоньку стала анализировать своё поведение. Нехотя так. Сначала ничего не предвещало беды. Затем мысли о том, какое впечатление производили игры со студентами, принялись вколачиваться в голову… И вдруг я осознала: участие в споре с Тёмиком — постыднейшая глупость. Для преподавателя-то! Для Вилки Сергеевны! Она жила-поживала и наводила ужас, а теперь оступилась. И оказалась не ужасная совсем. И не железная, что ли?

А это проблема! Я в своих же глазах выглядела придурковатой! Как теперь по-прежнему задирать нос, когда сомневаешься в собственном характере? Взять бы и послать к чёртикам всю университетскую компашку! Но из-за щепетильности к обещаниям я намеревалась довести абсурд до конца.

Пятница. Чем ближе становились восемь часов вечера, тем стремительнее ухудшалось самочувствие. И давленьице-то шалило, и ладошки совсем уж по-школьному потели. Я постыдилась признаться Иришке в том, что она увидит меня на репетиции среди молодёжи в сопровождении студента. Вся ситуация так походила на… Ай, неважно!

Неважно, Боже! Почему я до сих пор его вспоминала?!

Детский сад — штаны на лямках! Почему в момент спора я сочла забавным согласиться? Мол, вон какая Вилка Сергеевна юморная, считающаяся с вашим мнением? Не бросающая слов на ветер? В тот же вечер, перед тем, как заснуть, я осознала, что поступила как идиотка! И у этой идиотки жалобно скреблось на душе, пока Иришка храпела на кровати у стенки круче выхлопной трубы соседских жигулей.

Вот как получилось, что в пятницу я и маги пошли на репетицию в полном составе. Наверное, дурики рассчитывали на автоматы. Неумение дать отпор старичку-декану и обнаглевшим студентам убавляло весомость самооценки. Я чувствовала себя мягкотелой. Всё вершилось вопреки моему будто никому не интересному мнению! Руководство решило воспользоваться Вилкой Сергеевной по полной, и оставалось лишь надеяться, что вскоре обязательно представится возможность сделать что-то по-своему! Око за око!

И вот я с Тёмиком и с семенящими на каблучках магистрантками шла в актовый зал через переход. Успокаивала единственная приятная мысль. О том, что мы, да простят меня иссохшие извилины Апиной, — интеллектуальная элита университета, влетели, словно гордые породистые псы в мюзикл «Кошки»*. Каждый обернулся к нашей «взрослой» компании. Как говорится, не можешь победить — возглавь!

Я почти не успела подумать плохо про орущих реактивных сопляков. Кто выглядел уже на тридцать, кто до сих пор на тринадцать… Но вот Степанов отвлёк меня от занятия благой критикой окружающих:

— Виолетт Сергеевна, а вы танцевать-то умеете?

Хах! Посмотрим, как Ирина Максимовна справится без меня. Потому что я, чувствую, буду слишком занята сохранением самообладания...

— Ну что началось-то, Тёмик? — Я вздохнула, не оборачиваясь в его сторону. — Конечно, умею. Между парами вот сажусь в плие и переписываю учебные планы.

Непривычно от самой себя, унылой трусихи. Хронически уставшей тёти, мечтающей прилечь на диван после работы. Шутки не работали и выдавали тревогу. Ну как же так? Вилка не боялась ни потоковых лекций, ни ректората. Но танцы! Ох уж эти танцы…

Моё присутствие, казалось, мало кого впечатляло, и в отсутствии Иришки все продолжали ржать и верещать. Словно чувствовали, что сегодня Вилка не в ресурсе!

Я сдавленно хмыкнула, наконец посмотрев на свою команду поддержки.

— Не умею я танцевать! Когда мне было учиться?

— Ни фига! — Оказывается, наши немногочисленные дамы разбрелись по залу, и я осталась «наедине» с Артёмом. — Да я вас… обрёк на мучения!

— Именно, что «обрёк»!

Я скрестила руки на груди.

Тем временем в зале намечался аншлаг. Кажется, даже больше чужих лиц нарисовалось! А я думала, студенческая безответственность разочарует Иришку уже на второй репетиции…

— Да бросьте, это несложно. Сейчас разучим падеграс. И вы будете самая крутая… танцорка среди преподавателей. Круто же!

Пэдэ-что? Тёмик неубедительно улыбнулся. Такой весь причёсанный, волосики свои светлые теребил всю пару, проверял через фронтальную камеру, не отвалились ли. Вот и сейчас тряхнул чёлкой.

— И зачем это нужно?

Я всё ещё пряталась за скрещёнными руками, прислонившись к холодному зеркалу. Нервно оглянулась по сторонам.

Сама не знаю, чего боялась. Мало ли кто придёт, увидит меня в таком… кхм, неловком положении.

Интересно, хоть кто-то из малолеток подозревал, что сегодня Вилка пришла позориться добровольно? Утром я даже приоделась в свитер вместо строгого пиджака, чтобы не очернять свой деловой образ движениями в стиле Терезы Мэй.

— В конце концов сумеете станцевать на чьей-нибудь могиле. — Парень поправил расстёгнутый воротник белой рубашки. Да для кого ж ты замариновался, шутник недоделанный?

— Я имела в виду, тебе-то зачем цирк с сопровождением понадобился? — Разные варианты посещали меня в течение двух продолжительных дней — от покушения до попытки найти повод отчислиться, — и, думаю, настало время узнать, ради чего всё-таки Степанов пожертвовал нормальной оценкой на моём экзамене…

— Ну нет! Не могу я сейчас сказать. — Парень по-доброму улыбнулся, будто извиняясь. — Сами потом всё поймёте.

Он мне подмигнул.

Ненормальный, что ли?

Вдруг запыхавшаяся Иришка ввалилась в актовый зал, затаскивая громоздкие тканевые сумки. К ней тут же подскочили двое парней, а затем двинулся на подмогу и Тёмик. Мы с ним стояли почти у входа. Но теперь я осталась одна, нервно пережимая рёбра руками.

Соберись, Вилка! Люди смотрят. Я обернулась к зеркалу и столкнулась с собственным презренным выражением лица. Строго собранные волосы уже успели растрепаться. Зенки чернющие, как у зверя в вольере, — вот что сделал со мной «выполз из зоны комфорта». Начинала пользоваться Иришкиными цитатками. Плохи дела!

В отражении я обнаружила две бледные «ледышки», не менее презренно сверкающие в мою сторону. Естественно, спрятанные под маской… Кудрявая Башка! Какие люди!

Глава 7 «Врать нехорошо»

— Извините, вы свободны?

Когда я обернулась, еле сдержалась, чтобы не заржать.

Расшалились нервы.

Непонятно, отдавал ли себе отчёт ребёночек-первокурсник, изумлённо хлопающий глазками, к кому подошёл. Но пока он не передумал, я замотала головой и схватилась за его дрогнувшие ручонки. Принялась боязно ждать Иришкиной команды.

Мы свободны, дружок. Я и моя шизофрения.

Оказаться за бортом репетиции, на которую я даже не желала идти, было, мягко говоря, унизительно. Меньше всего ожидала получить оплеуху от своего дипломника. Это, знаете ли, верный шаг от преподавательской благосклонности к личной неприязни!

Здесь не моё поле боя, всё такое творческое и неформальное, а Степанов взял и без прелюдий швырнул Вилку Сергеевну в море идиотизма…

Он наверняка не понимал до конца, чем чревато подобное поведение. Да ему влюблённость сдавила черепную коробку!.. Ну ничего! Мы сочтёмся быстрее, чем он успеет подкатить яйца к Ирке! Справедливость восторжествует!

— Итак! — Стройная Иришка, восседавшая на сцене, поднялась на каблуки и собралась демонстрировать новые движения.

Я быстро оглянулась: тут и знакомые студенты — кошмар, завтра будут перемывать мои усталые косточки, — и с других факультетов. Парней видимо не хватало: в пары вставали девушки. А мои руки сжимали потные ладошки… Получается, ещё повезло? Я опустила взгляд на своего партнёра, доходящего ростом всего-то мне до плеч, а сбежавшему Тёмику, наверное, до пупка, и плавно отвернулась к Ире.

Резкие действия могли спровоцировать безудержный ржач. У мальчика было такое лицо… словно он всю жизнь дрых, но не выспался.

Происходящее ощущалось неадекватно, неуютно. Ну почему какой-то малолетке позволено нарушать мои личные границы?

— Ближе к кругу становятся кавалеры, по левую руку — дамы.

Пхах! Нашла кавалеров! А титул — «Ваше Неандертальчество»?

Прежде, чем я додумалась разведать у соседей правильную позу, мы неловко зашаркали по паркету и спутались в руках. Ближняя от нас пара перешёптывалась, явно обсуждая меня.

Сами-то, два трясущихся сальца. Похрюкайте ещё!

— Внимательно! Делаем синхронно шаг вправо, ногу заводим назад и слегка приседаем. Затем ещё один шаг, тянем носок. И в обратной последовательности — влево…

Все принялись обезьянить за Иришкой. А те, кому не видно, — озираться по сторонам.

Я старалась повторять добросовестно и при этом не походить на тётку, присаживающуюся на горшок. Непонятно, как по итогу у меня выходило… Без зеркала тяжко.

— Тянем носок!

Мой напарник-коротыш если и старался, то играть роль раздолбая. Налицо явный задрот, первак без отношений и шансов танцевать с кем-то кроме одинокой грымзы.

Хотелось подсмотреть всё же за другими — соображалистыми студентами.

— Возвращаемся в исходное положение и начинаем идти вперёд с левой ноги. Раз… два, три… четыре…

Не прекращая перебирать ногами, я выбрала несколько ярких пятен. Крепкий парень в красной футболке, с ним девушка в светло-жёлтом вязаном платье и длинных сапогах. Неплохо. Через парочек шесть стояли пёстро одетые перешёптывающиеся девицы, наверное, лучшие подружки. У них получалось, на мой искушённый взгляд, ловко. И ещё через десяток пар виднелся… Кудрявая Башка!

Шевелюра подрагивала, когда парень склонялся к партнёрше и говорил.

— Теперь шагаем с правой ноги, заканчиваем на левой. Снова повторяем восемь счётов…

Да сколько же можно шагать?!. Меня укачивает!

Круг стал сдвигаться. Отдельные пары практически не нарушали строй, пока всё происходило слишком медленно. Я продолжала исподтишка следить за бесячим ориентиром. Напялил дешёвую кожаную куртку, ей-богу, как целлофановый пакет! Плохая попытка казаться солидным, потому что пайетки, украденные с бабушкиного платья, в качестве погон ещё ни одного мужчину не сделали мужественным! За звёздочками стоило всё-таки пойти в армию!

— Теперь встаём лицом друг к другу.

Конечно же и не догадываясь, увлечённый разговором Лекса задержался прямо на уровне нашей несуразной пары на противоположной стороне круга. Почему я смотрела? Да потому что голова коротышки заканчивалась на том месте, где должна была прятать мои моргалы!

Мальчик! Ну не мог ты вырасти подлиннее?!

— Парни и девушки шагают вправо! Шаг, приседание. Шаг, приседание. Получается, что вы расходитесь в разные стороны, кланяясь чужому партнёру и партнёрше. — Запутанные объяснения встретились ступором, а затем и разрастающимся в зале смехом. Иришке пришлось подозвать мальчика из чужой пары внизу сцены. — Иди-ка сюда.

Да-а, Степанов! Жаль, что не ты! Чувствую я твою зависть, как и всей очереди тупиц, рассчитывающих хотя бы заговорить с моей опытной подружкой.

Забавная появилась у молодёжи мода: бегать за разодетыми холёными преподавательницами… И всё бы ничего, если бы не пропасть в интеллектуальном развитии и жизненных приоритетах. Любой, конечно, польстит внимание, но не более…

Вспомнилось, как Иришка в среду расчувствовалась, говоря о муже.

Я зачем-то попыталась отыскать Тёмика — наверное, чтобы уличить его в ревности, — но людишек толпилось настолько много, что… я снова вскользь наблюдала, как Лекса петушится, переговариваясь с соседней с ним парочкой.

Издалека Кудрявая Башка походил на тряпичную куклу, не знающую, как унять собственные длинные руки. Но, очевидно, он считал себя крутотой. Махал ладошками, на которые нацепил клоунские гловелетты с заклёпками — у нас же бал-маскарад, — а его брошенная партнёрша ждала, когда «рокер» вдоволь искусает губы, как кокетливая девчонка, и уймётся.

Мерзость!

— Вот! — Иришка легко покрутила новым помощником, он смекнул, как нужно двигаться. — При этом правую руку кавалеры прячут за спину, кивают, а дамы изображают реверанс.

Перед студентами я ещё не кланялась…

Ряды парней и девушек сдвинулись в противоположные стороны, словно разные прослойки цветов в кубике Рубика. Я не без удивления таращилась и наспех повторяла движения.