Мастер не приглашает в гости

Глава 1

Панталоны, пролетевшие над моей головой, были белы, обширны и строги. Но это не объясняло и не оправдывало их полетов в таком приличном районе!

Растерянно проводив глазами беглый предмет гардероба, я мысленно достроила его траекториюи уперлась взглядом в распахнутое чердачное окошко респектабельного на вид особняка. Из которого как раз выпорхнула ночная рубашка, тоже просторная и белоснежная. Величественно спланировав, она повисла на ветвях живой изгороди, а из окна тем временем с ужасающей скоростью один за другим полетели предметы одежды и обуви, усеивая изгородь, газон и даже проезжую часть.

Улица Механических Дроздов не относилась к числу особенно оживленных, но вокруг тем не менее начала собираться толпа, глазея на непристойное зрелище, кто-то восторженно заулюлюкал, кто-то присвистнул: “А темпераментные люди тут живут!” Из окна донесся полный ужаса женский вопль, и в этот момент я сочла за лучшее убраться подобру-поздорову, пока не оказалась каким-то образом вовлечена в скандальное событие.

Даме, ищущей место экономки в приличном доме, следует тщательно беречь свою репутацию. Не то чтобы идеальная репутация помогала мне до сих пор, но без нее шансы на трудоустройство окончательно бы растаяли.

Я как раз шла с очередного собеседования, и несмотря на то, что меня ласково заверили, что моя кандидатура будет рассмотрена и в случае необходимости со мной свяжутся, всем было очевидно, что оная необходимость не наступит.

Уже подходя к повороту, я все же не выдержала и обернулась на плюющийся женским бельем дом последний раз. Сверху улицы было теперь видно, как по двору мечутся две женщины, пытающиеся собрать все под смех прохожих.

— Меня никогда еще так не оскорбляли! — патетично воскликнула на всю улицу одна из них. — Видит бог, только такая же сумасшедшая особа сможет выдержать существование здесь!..

-

Я сидела в маленьком кафе за одним из столиков, кое-как приткнувшихся на тротуаре, и читала газету.

Не то чтобы я могла себе позволить походы по кафе, но так вышло, что оно принадлежало той же даме, у которой я снимала комнатку, а она любезно позволяла постояльцам выпить бесплатно чашечку кофе, если других посетителей было немного.

Кофе был хорош. Месяц сентябрь — ласков. Ветерок — бодрящ. Газета в моих руках — нова и вкусно пахнуща свежей краской…

И я — островок уныния в этой феерии жизни.

Я вернулась в столицу как раз к цветению среброцветницы дремлющей и скорому началу ядовитых дождей. И, как следствие, вся страница с объявлениями о найме пестрела сообщениями в духе: “Гильдия травников набирает сезонных рабочих”; “Артель “Акристорский рыбник” наймет мага-водника не ниже четвертой ступени на период нереста янтарного квартуза, оплата договорная”; “Промышленный дом “Эйгриг и сыновья” объявляет об открытии дополнительных вакансий на производстве по переработке среброцветницы дремлющей, менталистов отдельно просим не беспокоить!” — и так от верха листа и до самого низа.

Предложений, подходящих одной скромной (но очень надежной!) экономке, было исчезающе мало. Я нашла всего два: от агентства по найму персонала и от агентства же, но по трудоустройству. Просмотрев названия, убедилась, что и в одно, и в другое я и без того уже направила свое резюме, столь же скромное и надежное, как и я сама: семь лет безупречной службы в одном доме, помощница экономки к двадцати двум годам и экономка к двадцати трем. Весьма впечатляющее доказательство доверия работодателей и недурственная карьера.

Для провинции, разумеется.

Здесь, в столице, на столь молодую экономку смотрели косо, рекомендации пробовали чуть ли не на зуб — и абсолютная достоверность (и заслуженность!) этих рекомендаций ситуацию не спасала. Работу я искала уже месяц.

И хотя там, откуда я приехала, дела с ней обстояли еще хуже, у меня нет-нет да и мелькала мысль, что все зря. Надо было пытаться, и неважно, что возвращаться к труду горничной мне не льстило, а экономки в провинциальных городках менялись реже хозяев, и первый раз мне просто очень повезло. А вдруг повезло бы еще раз?..

Я сделала глоток кофе. Еще раз пробежалась взглядом по объявлениям и со вздохом принялась переворачивать страницы в обратную сторону. В конце концов, на газету были потрачены деньги и надо извлечь из них максимум.

Однако до первополосных статей я так и не добралась, зависнув в разделе светской хроники.

Там, между рассказом о возмутительном поведении некой баронессы Б. (вот удивили, всем известно, что "некая баронесса Б." – официальная фаворитка его величества Бернарда Седьмого) и отчетом о небывалом успехе ежегодной выставки цветов маячила фотография знакомого дома с украшением в виде россыпи панталон по живой изгороди. Бог мой, эти журналисты вездесущи!

В статье с громким названием «“Экономический” террор» (какая изысканная игра слов!) пострадавшая, госпожа Н., служившая в доме экономкой, жаловалась журналисту на нечеловеческие условия труда, а также на то, что после оного происшествия она, конечно же, потребовала расчета у своего работодателя, как и три ее предшественницы за последнюю пару лет.

Возможно и почти наверняка, госпожа Н. имела целью предостеречь своих коллег по цеху. Но вышло совсем наоборот. Я поняла: это мой шанс.

А белья у меня не так уж и много, и я просто не буду доставать его из чемодана. И если кому-то из окна на голову упадет чемодан, это будет куда более оскорбительно для него, нежели для меня…

-

Калитка была не заперта. Я вошла в нее, пересекла маленький уютный дворик с живой изгородью и парой клумб, поднялась по старым истертым каменным ступенькам и, не тратя времени на собирания с духом, нажала кнопку дверного звонка в рамке из дубовых листьев.

Мелодичный звук глухо долетел до меня из-за закрытой двери и затих.

Тишина.

Волнение, загнанное в самые отдаленные глубины души, начало из них выбираться, игнорируя сопротивление разума.

Спокойно. Подумаешь, никого нет дома. Зайду в следующий раз.

Глава 2

Жук громыхал и пыхал паром, но благополучно довез нас до рынка на улице Белых крестов.

Нас — это меня и горничную Пенни Каптен, миловидную особу в веснушках, самую малость помладше меня.

Пенни не впервой было вводить в курс дела новую экономку сэра Фаулера, и оттого она чувствовала себя ужасно бывалой особой и невыносимо важничала.

Я честно старалась не улыбаться, но выглядело это действительно забавно.

Предупрежденная через посыльного запиской, девушка честно явилась к дому Фаулера спозаранку, с продовольственной корзинкой наперевес, и с тех пор делилась со мной знаниями, не смолкая, и даже грохот её не смущал.

Жуков в столице запустили относительно недавно — года три как. В “Магическом вестнике”, который я тайком почитывала по старой памяти, уже будучи прислугой в доме миссис Фитцджеральд, писали, что сейчас их по городу бегает несколько видов, которые отличались между собой в деталях.

И за то время, что я колесила по городу в поисках работы, у меня вошло в привычку определять, к которому виду относится тот шустрый “жучок”, который меня везет. Пенни, заметив, что я оглядываюсь, изучая наш транспорт, даже вздернула носик:

— Никогда не видали такого у вас в провинции, мэм? У нас-то они уж не в диковинку!

— Да, — согласилась я, снова сдержав улыбку. — Когда я училась в королевской академии, нам говорили, что совместное использование паровых двигателей и управляющих модулей Блюгермаера считается принципиально невозможным из-за высокой чувствительности последних к тряске… Нашли, выходит, способ обойти ограничение…

Больше тему моего провинциального происхождения Пенни не поднимала.

Сегодня мне предстояло знакомство с поставщиками.

Как я уже выяснила, большинство необходимой продукции доставляли в дом напрямую, под расписку о получении, и достаточно было приезжать раз в месяц, чтобы расплатиться с владельцем. Но, во-первых, хорошо бы все же представиться и познакомиться, а во вторых, знать, где что искать в случае, если поставка иссякнет раньше срока или случится иной форс-мажор.

По понедельникам миссис Доул составляла меню на следующую неделю и сама отправляла заказы по поставщикам, а те в свою очередь в пятницу-субботу доставляли все необходимое (слава холодильным чарам!), однако бывало и так, что сэр Кристофер требовал перемен в меню или же объявлялись гости, и тогда уже экономке следовало заняться добычей недостающего.

Первым делом мы отправлялись на рынок, чтобы Пенни показала мне, у кого именно Фаулер берет свежие овощи и фрукты. Следом по плану мясник, молочник, сырная лавка, бакалейщик… и завершал эту череду прекрасных профессий булочник, который находился прямо рядом с домом, и Пенни заверила меня, что там пекут просто умопомрачительные булочки с изюмом и мы никак не можем отказать себе в удовольствии ими насладиться после всех трудов.

Но мне было что обсудить с Пенни и помимо редиски да чистящих средств, и в перерывах между визитами я потихоньку расспрашивала ее о жизни и порядках в доме Фаулера, поскольку то, как выглядит оный порядок в понимании моего работодателя, мне уже объяснили, вот только внутренняя кухня от этого понимания может сильно отличаться.

И основной вопрос заключался в одном: почему все же на месте такая текучка экономок? Как правило, это дамы бывалые, хозяйскими причудами их не удивишь, а хорошо оплачиваемое место вполне примиряет с определенными неудобствами…

На мое счастье, в отличие от миссис Доул, Пенни к разговорам была открыта больше.

— Вы знаете, мисс, вот я иной раз уберу комнату, все как полагается, ни пылинки, ни соринки, а потом доска половая как подпрыгнет, как опрокинет ведро с грязной водой, и все заново, да еще и ковер спасать. Или из камина, который убираешь, дунет так, что все в пепле, или… да всякое бывало. Уж не знаю, смогла бы я остаться работать в доме, где мое бельишко по кустам на обозрение всему Треону висело и даже в газеты попало…

Она помолчала немного, и непонятно было, сколько в ее задумчивости сочувствия, а сколько смакования впечатлений от происшествия.

— Вот только я же не у одного сэра Кристофера работаю и сравнить есть с чем. И если подумать да повспоминать… вот, например, когда миссис Доул слегла, так хозяин к ней настоящего доктора вызвал! И не шарлатана-лекаришку какого-нибудь, который только и умеет пыль в глаза пускать да деньги из честных граждан вытрясать за примочки на ромашке, а самого что ни на есть целителя, которого к благородным господам приглашают! И что вы, мисс, думаете? Пришел, хоть и вряд ли оттого счастлив был! Но пришел и лечил нашу Дороти как миленький! А потому что все знают, что к хозяину сам король благоволит, даже рыцарское звание ему пожаловал! Вот какой он, наш хозяин! И пока наша Дороти болела, доктор к ней каждые три дня приходил, а хозяин ей велел целителя слушать и, коли он вставать запретил, так и не вставать. А сам за это время похудел, бедолага, потому что, пока Дороти вставать не разрешили, так Марта готовила, а хозяин ее стряпню есть и не ел толком — так, поковыряет чуть в тарелке, а потом всё, считай, нетронутое и отставляет…

Так, кажется, я нашла еще как минимум одну причину для ухода бывшей экономки: какая женщина в силах вынести, что ее едой столь откровенно брезгуют?

А поскольку в конце этой недели у миссис Доул ее законный выходной…

Что ж, нам предстоит выяснить, способна ли вынести это я.

— Я вам, мисс, еще вот что скажу. — Пенни слегка наклонилась ко мне с крайне заговорщическим видом. — Вашим предшественницам-то оно, может, и ни к чему было, это знание. Но нам, молодым девицам, часто приходится от иных хозяев крайне неприятные предложения получать, а то и за девичью честь всерьез опасаться. Так вот, сэр Кристофер – он не такой, нет-нет. Вы с ним можете быть спокойны.

Она вдруг состроила задумчивую рожицу и пробормотала себе под нос:

— …хотя, конечно, может, он постарше любит, вот экономки и бегут!

Я аж поперхнулась от этакого заявления, а Пенни продолжила как ни в чем ни бывало:

Глава 3

Ядовитые дожди в Акристоре – явление уникально-обыденное. Уникальное оно для всего остального мира, и даже спустя три сотни лет ученые едут сюда в сезон, чтобы изучать это явление и его влияние на флору, фауну, экологию, физиологию, психологию даже и прочие важные “логии”. Для жителей же северного региона страны, куда, собственно, входит и столица, оно давно стало обыденным и воспринимается как привычное неизбежное зло, вроде тополиного пуха.

Все началось, как это частенько бывает, с эксперимента.

Среброцветница, тогда еще совсем не “дремлющая”, а самая обычная, и до всяких там исследований была цветочком довольно полезным, активно применялась в алхимии и медицине, обладая способностью “примирять” в составе одного препарата конфликтующие элементы. Но, к сожалению, свойство это быстро теряла, что приводило иногда к довольно печальным последствиям.

Гильдия алхимиков вместе с гильдией травников долго разрабатывали, долго утверждали, а затем долго подготавливали революционный эксперимент, в результате которого среброцветница должна была мутировать, усилить нужные ученым свойства и даровать наконец прочную стабильность соединениям.

Лабораторные испытания под надзором короны прошли безукоризненно, и было дано высочайшее дозволение применить разработку в промышленных масштабах.

Ну а дальше, как водится, все пошло не так.

Среброцветница внезапно взяла и отказалась цвести в свой традиционный период цветения. За что и получила дополнение к названию “дремлющая”. То ли потому, что соцветия спали и не желали раскрываться, то ли потому, что как тут не дремать, когда целыми днями только сидишь и ждешь, зацветет твой эксперимент или все-таки нет.

А вот когда в регионе наступил сезонный период дождей, длящийся от трех до четырех недель, тут-то она решила: пора!

Ядовитая пыльца, смываемая дождем и уносимая ветром, оказалась везде: в земле, в воде, в воздухе. Она стекала в реки и падала на землю с дождевыми каплями…

В учебниках пишут, что первый год был катастрофой. Люди, попавшие под дождь, получали сильнейшие ожоги, некоторые — вплоть до смерти. Гибли звери, растения, рыбы. Как только сопоставили катастрофу с среброцветницей — ее уничтожили. А на следующий год она выросла снова и снова зацвела еще более буйным цветом — пыльца с семенами разлетелась по всему региону.

Безуспешно бороться с ней пытались несколько лет, начались даже разговоры о переносе столицы на юг, пока корона в союзе с учеными не решила: не можешь предотвратить — возглавь.

Те самые свойства, ради которых среброцветницу и видоизменяли, никуда не исчезли, и Акристор выбился в лидеры мировой алхимии, сделавшись главным и единственным ее поставщиком. А природа и люди постепенно привыкали и видоизменялись вместе с ней. Отчасти силами современной магической науки, отчасти — просто в связи с естественным ходом эволюции. Среди животных появились устойчивые виды, неприжившиеся растения исчезли, зато прижившиеся чувствовали себя еще более комфортно.

Что же касается людей… у потомственных жителей столицы попадание под серьезный дождь уже давно вызывало лишь крайне неприятный зуд и покраснения с легким ухудшением самочувствия. Приезжим, конечно, было хуже, но магия не стояла на месте, и на помощь всем пришли датчики погодных условий, расставленные по всему городу защитные купола, под которыми можно найти укрытие, если непогода все же застала вас в пути, более эффективные средства лечения ожогов…

Среброцветница дремлющая теперь красовалась даже на столичном гербе, и считалось просто неприличным даже заговаривать о том, что, может, стоит как-то от нее все же избавиться.

Хотя я уверена, что ученые до сих пор ломают голову, как бы сделать так, чтобы и свойства сохранить, и от ядовитых дождей избавиться, но пока что — увы! — безуспешно.

Так что, в принципе, для всех жителей столицы переключение на жизнь в режиме цветения среброцветницы проходило планово и не вызывало потрясений. Но это если ты знакома с тем, как проходит это переключение в конкретно твоем доме. А поскольку дом сэра Кристофера был далек от обычного, перемены в его рутине тоже были необычными.

Помимо падающих на дом вместе с дождями ядовитых девиц (вернее, я, конечно же, хотела сказать “вместе с ядовитыми дождями девиц”!), внезапно обнаружилось, что сэр Кристофер серьезно занимается спортом.

-

Я и без дождя знала, что артефактор бегает. Каждое утро, ровно в семь, он покидал свой дом, одетый в легкие светлые брюки, просторную, такую же легкую рубашку и мягкие туфли на прочной подошве. А возвращался обратно в восемь — взмокший, раскрасневшийся, тяжело дышащий. Он поднимался к себе наверх, а через сорок минут к завтраку уже спускался безукоризненный джентльмен в строгом костюме и с идеальной укладкой. Признаться, я невольно потихоньку подглядывала за его возвращениями — сама себе говорила, что я просто должна быть в курсе передвижений своего работодателя, но мне было почему-то приятно смотреть на него такого: растрепанного и взъерошенного. Похожего на человека, наверное, а не на безукоризненно идеальную машину.

Так что да, тот факт, что сэр Кристофер хорошо слушает докторов и при сидячей работе находит время для физических упражнений, давно мне был известен. Однако я полагала, что бегает он, пока хорошая погода да не наступили холода…

Ночью пошел дождь – уже не примеряясь, а как следует, всерьёз.

Ливень барабанил по обработанной специальным раствором крыше, а я, засыпая под эти звуки, размышляла о том, какие изменения он запускает в моем лю... в городе моего детства.

А утром оказалось, что изменения пришли не только в город, но и в наш дом.

Малая гостиная, предназначенная для укромного распития джентльменами своих напитков и выкуривания сигар в обсуждении чисто мужских разговоров (пока дамы распивают свои напитки и обсуждают чисто женские разговоры в большой), на моей памяти была всегда закрыта — хотя что там, конечно, той памяти. Пенни заглядывала туда раз в неделю – обмести пыль да протереть пол. Я заглядывала ровно столько же – просто убедиться для галочки, что работа выполнена безукоризненно. А потому распахнутая дверь в эту самую малую гостиную меня несколько озадачила.