Матч поинт

ПРОЛОГ

Такого аншлага на теннисном корте университета не было никогда. Обычно зрители подтягивались только к четвертьфиналу, когда все слабые игроки «вылетели» и начиналась игра профессионалов. Интересная и захватывающая. Но не в этот раз. Ведь сегодня был Катин дебют, да еще и на юниорских соревнованиях. Кто бы мог подумать! Если бы еще каких-то два месяца назад ей сказали, что она будет играть в теннис – точно бы у виска покрутила.

Катя обернулась. Позади на трибунах сидели ее болельщики. Парни и девушки с первого курса экономфака держали в руках растяжку, на которой красовалось поддерживающее «Кошкина, вперед!». А чуть ниже сидела лучшая подруга Яна, которая подбадривала лишь движением губ и тихими хлопками в ладоши: шуметь на корте зрителям не разрешалось. Теннис – аристократический вид спорта, и громкую поддержку игрокам можно выразить исключительно в отведенное время. Даже на местечковых состязаниях. Ни тебе громких речовок, ни пожеланий сопернику отправить мяч в аут или порвать струны на ракетке. Любая подача, любой розыгрыш требовали концентрации.

Катя улыбнулась Яне: приятно, когда подруга поддерживает твои опрометчивые поступки, одним из которых и явилось то, что прямо сейчас она стучала по мячу ракеткой, готовясь подавать.

Ее соперница по игре – пятикурсница Оля Орлова – была довольно неплохой теннисисткой, частенько представляла их факультет на соревнованиях. Даже странно, что при таких хороших способностях к этому виду спорта она пошла учиться в обычный экономический в райцентре, а не в институт физической культуры в столице.

Катя не нервничала. Совсем. Она знала, что он сейчас смотрит на нее со стороны, и это придавало уверенности. Только где он?

Она снова посмотрела на трибуны. Между рядами, стараясь не шуметь, протискивались только что подошедшие болельщики и другие участники состязания, желающие посмотреть на игру конкурентов. Внизу деловито стояли старшекурсники с бейджиками на груди: следили за порядком. Леонид Борисович – тренер и по совместительству физрук на их факультете – уже не расхаживал взад-вперед, как в первом сете. Ему уже все было понятно. Он спокойно сидел на стуле и лениво поглядывал на часы. Наверняка ожидал скорейшего завершения матча, чтобы пойти домой ужинать.

Но его Катя не видела.

Соперница пригнулась и покрутила ракетку в руке, всем своим видом давая понять, что готова принимать мяч. Конечно, Катя могла бы поступать всякий раз при подачах, как Оля: тянуть время, по многу раз стуча мячом, затем заправить волосы за ухо, как Мария Шарапова, поправить юбку, вытереть лоб – ведь лишние движения заставляют оппонента нервничать и выходить из себя – и лишь после всех этих телодвижений подавать. Но Катя была не из таких. Раз уж играешь, то делай это честно, без психологических уловок – вот такого правила она придерживалась.

Собравшись с силами, Катя изо всех сил отправила Оле мяч, отбить который оказалось невозможно.

– Эйс[1]! Тридцать-тридцать на подаче Кошкиной, – объявил судья.

Зрители зааплодировали, позади донеслось писклявое: «Кошкина, не сдавайся!». Казалось, что ее поддерживают гораздо сильнее, чем соперницу, даже несмотря на то, что Оля всегда была любимицей публики. Особенно мужской ее части. Особенно, когда чуть ли не каждую подачу сопровождала истошным криком, который так нравился парням.

Сейчас Кате было даже немного жаль Орлову: несмотря на стабильно хорошую игру симпатия зрителей была явно не на ее стороне.

Судья дал знак. Болельщики притихли в ожидании розыгрыша. Матч подходил к концу, оставалось всего ничего.

Мяч стал глухо отбивать ритм.

Тук-тук-тук.

Катя прислушивалась к нему, пытаясь по звуку удара определить силу и вращение, как ее учили. И в момент, когда в очередной раз уже занесла ракетку над головой, увидела его. Вращающийся желтый шарик закрутился так, что улетел прямиком в аут, едва не попав в мальчишку, подающего мячи.

– Тридцать-сорок. Матч поинт[2]!

[1] Ситуация, когда подающий выигрывает очко в розыгрыше за счет подачи, которая попала в квадрат и при этом принимающий игрок не коснулся мяча.

[2] Матч поинт (либо матч-пойнт) – ситуация, при которой происходит финальный розыгрыш одного очка, которое может принести одному из оппонентов на корте победу в матче.

ГЛАВА 1.1

Двумя месяцами ранее

Легкий ветерок принес в аудиторию из открытых настежь окон запах пыли, стройки напротив и свежескошенной травы. А если сильно-сильно принюхаться, то, возможно, в смешении ароматов можно было уловить еще и солоновато-терпкий запах моря.

Корпус факультета экономики располагался в нескольких остановках от ближайшего дикого пляжа. Хотя диким его можно было назвать с большой натяжкой: студенты всех курсов – а открылся сам университет не так давно – облюбовали этот пляж и в любой удобный момент сбегали с занятий или направлялись после них туда. И ни один послепраздничный факультетский вечер не обходился без продолжения веселья у моря, подальше от туристов.

Катя зевнула и посмотрела в окно. Рабочие сновали туда-сюда, таская гранитные плитки для ступеней. Она же сидела на последней, четвертой лекции и грызла гранит науки. Ну, как грызла. Предмет был скучным и до безобразия легким, а потому Катя просто просиживала штаны.

Хотя это было совсем не в ее стиле. Катя Кошкина – отличница, активистка и единогласно выбранная всеми староста второй группы первого курса. С первого дня учебы ей до всего было дело. Намечается мероприятие? Кошкина уже собирает группу волонтеров для помощи с организацией. Планируется день открытых дверей? Катя уже стоит у стенда с информацией о кафедрах и, активно жестикулируя, рассказывает абитуриентам о плюсах поступления в их вуз. День рождения у преподавателя? Кто, как не Кошкина, вытрясет из каждого по последнему рублю из кармана на торт и цветы? Разве что только в спортивных соревнованиях Катя не участвовала, хотя по комплекции и фигуре вполне могла делать и это.

Высокая, худая, каких в народе часто называют каланчами, с длинными ногами и почти плоской грудью, она вполне себе могла бы вписаться в команду по волейболу или баскетболу. Да практически в любом виде спорта Катя смотрелась бы как своя и имела бы кучу поклонников. Хотя некоторые полагают, что девушкам такой комплекции, да еще и «плоскодонкам», непросто привлечь внимание парней. Президент Танзании даже как-то заявила, что женщины из их сборной по футболу никогда не смогут обзавестись семьей, ведь они похожи на мужчин. И тем не менее сама Катя считала, что грудь – вовсе не главное достояние любой девушки. Главное – ум и ясная цель в жизни. Вон, некоторые спортсменки, как, например, экс-первая ракетка мира по теннису Симона Халеп, специально уменьшают бюст, чтобы было легче играть, и ничего.

Да и вообще Кате Кошкиной ни привлекать внимание мужского пола, ни делать какие-то манипуляции со своим телом и не нужно было. Ребята на данном этапе жизни ее не интересовали, она предпочитала нагружать себя учебой и домашними делами. Хоть и была очень привлекательной.

Миловидное лицо, пухлые губы в лукавой улыбке, вздернутый носик и если бы не строгость и холодность в огромных голубых глазах, то Катю вполне себе можно было назвать красавицей-северянкой. А светлые, почти белые волосы делали и вовсе ее «снежной королевой».

Но вот характер и темперамент у Кати был совсем уж «южный», полная противоположность внешности. Энергичная, активная, любознательная и эмоциональная Катя не знала полутонов: либо да, либо нет. Язык не поворачивался назвать ее чопорной англичанкой из промозглого Лондона. И фамилия у нее была под стать – Кошкина. Как кошка Катя могла быть милой и пушистой, но чуть что тут же выпустить когти и изогнуться в дугу.

– А ты слышала, что к нам в город переехала богатая семья? Ну, та, что владеет базами отдыха и ресторанами? – шепотом поинтересовалась Яна, сидящая по правую руку от Кати. – Полинка рассказывала, что как-то ее на свидание водили в одно такое место. Ценник там… Ух.

– Ты о тех, что выкупили заброшенную столовую на шоссе Революции и сделали там спортцентр? – зевнула Катя.

– Да. Девочки говорили, что там какие-то крутые и навороченные тренажеры. А еще корты. И дорогущие-е-е. И все потому, что сын главы семейства – теннисист. Представляет нашу страну на международных соревнованиях.

Катя чуть поджала губы, борясь с раздражением.

– А что тут удивительного? Дети богатеньких родителей уже рождаются с золотой ложкой во рту, – ее шепот стал ворчливее. – Все им преподносят на блюдечке с голубой каемочкой. И ничего не нужно добиваться. Хочешь корт – вот тебе корт. Хочешь местечко в университете – да пожалуйста!

– Ну зачем ты так сразу, Кать, – укоризненно посмотрела на нее Яна. – Ты ведь совсем не знаешь эту семью. Жена бизнесмена вообще актриса. Говорят, известная была в свое время, красавица, но сейчас что-то не выступает нигде…

– Тут и знать ничего не нужно, – отрезала Катя и снова отвернулась к окну.

Конечно, кому как не ей было обидно за то, что перед людьми с деньгами открыты любые двери, а тем, у кого кошелек пуст, приходится мириться с происходящим или буквально выдирать свое будущее из цепких лап судьбы-злодейки.

Всю сознательную жизнь Катя провела на крайнем севере, где родители работали на вредном производстве. Денег всегда не хватало, так как все там стоило значительно дороже, чем в средней полосе. Но и переехать семейство Кошкиных по ряду причин, которые ей не оглашались, не могло. И Катя твердо понимала: чтобы уехать нужно поступить на бюджетное отделение в вуз. Естественно, столичный. И, конечно же, престижный! Но планам не суждено было осуществиться.

Родители ни в какую не желали оставлять единственную и любимую дочь одну в городе-миллионнике. С малых лет и до окончания школы они контролировали чуть ли не каждый ее шаг, постоянно звонили и забивали сообщениями мессенджер. Даже гулять по вечерам с друзьями не отпускали, как других девчонок, что служило частым поводом для насмешек сверстников. И отстаивать свои права и объяснять родителям, что они не правы, Катя не могла: у мамы нрав был еще круче, одно ее слово заставляло молчать и послушно выполнять все требования. А папа… А папа во всем беспрекословно подчинялся маме, не имея своего голоса в семье.