Математичка

Глава первая

Август 1977 года

— Смотри, Наташка, тут ещё грибы! Иди сюда скорее!

Люба выглянула из-за ствола сосны и помахала рукой, призывая подругу.

Наташа поправила косынку и поспешила на зов, крепко сжимая в ладони ручки разноцветной плетёной корзины, с которой мама обычно ходила на рынок. На дне корзины лежали несколько крепких белых грибов и небольшой ножик, которым дома у Наташи принято было чистить картошку.

— Смотри, сколько их тут! — восхищённо воскликнула Люба. — И семейками, и по одному! А я не верила Валерке!

— Ого! — прошептала Наташа и опустилась на корточки, доставая ножик из корзины. — Какое-то чудо, Люб! В городе, в воинской части растут грибы.

— Сосны здесь есть среди прочего, потому и белые грибы, — пожала плечами Люба. — А ты чего шепчешь-то, Наташка? Это ведь грибы, это не рыба. Ты их не спугнёшь!

— Да неудобно как-то шуметь тут, — уже не шёпотом, но по-прежнему тихо ответила Наташа. — Всё-таки не просто в лесу гуляем, а на территории части.

— Мы же с разрешения, — успокоила подругу Люба.

Она вот уже почти год встречалась со старшим лейтенантом Валерием Фокиным, а через месяц должна состояться их свадьба.

Любовь Смирнова и Наталья Лучникова выросли в небольшом провинциальном городе, который славился старинными купеческими зданиями, машиностроительным заводом, воинской частью и обувной фабрикой.

Девушки дружили с первого класса. Окончив восьмилетку, Любовь поступила в профтехучилище. Наталья же осталась в школе, поскольку мечтала поступить в педагогический институт.

Мечта девушки осуществилась, и Наташа в течение пяти лет жила и училась в областном центре. В этом году она защитила диплом и вернулась в родной городок.

Так получилось, что Наталье удалось получить распределение в ту самую школу, которую она когда-то окончила сама. Теперь она очень гордилась тем, что вернётся в родные стены и будет учить детей математике.

Люба в течение всего этого времени жила в родном городе. Сначала работала в столовой, а два года назад устроилась официанткой в ресторан «Прибрежный», — самый большой из трёх городских ресторанов.

Именно там симпатичную светловолосую и фигуристую Любу заметил молодой офицер Валерий Фокин. Он же и провёл сегодня девушек на территорию части, рассказав о том, что в этом году в лесной полосе территории появились белые грибы.

Внешне Наталья была полной противоположностью подруги: выше Любы на полголовы, очень худенькая, с тонкой костью. Отсутствие «форм» компенсировали длинные и вьющиеся от природы волосы шоколадного оттенка, чёрные брови и ресницы, смуглая кожа и яркие зелёные глаза.

...Переговариваясь, девушки ползали на коленях по прелым листьям и мягкой хвое и продолжали с энтузиазмом срезать небольшие крепенькие грибы.

Они даже забыли о том, где находятся, — настолько были увлечены. Потому низкий мужской голос, неожиданно прозвучавший над головами, показался девушкам очень грозным и заставил их одновременно вздрогнуть.

— Что здесь происходит? Как вы сюда попали?

Наташа подняла глаза и увидела длинные ноги в форменных брюках. Люба, до этого тоже сидящая рядом на корточках, бойко вскочила, а Наталья замешкалась, смешно завозилась, взмахнула руками.

Крепкая ладонь ухватила девушку за плечо, не дав упасть.

— Спасибо, — пробормотала пунцовая Наталья, не решаясь взглянуть на человека, спасшего её от падения, а следовательно, от позора.

— Отвечайте, — по-прежнему строго продолжал незнакомец в офицерской форме. — Как вы сюда попали?

Наташа собралась с силами и посмотрела на мужчину, сразу встретившись взглядом с тёмно-серыми глазами.

Незнакомцу наверняка было уже лет тридцать с небольшим, а сурово сдвинутые густые тёмные брови делали его визуально ещё старше; так же, как резкие черты лица и плотно сжатые губы.

— Товарищ майор, — начала Люба, которая разбиралась «в звёздах». — Мы здесь с разрешения командира части, товарища Блинова.

Девушке очень не хотелось выдавать жениха этому суровому дядьке, потому она старалась тянуть время.

— Товарищ Блинов вам лично разрешил заниматься... собирательством на территории воинской части?

— Нет, но...

Люба замолчала. Что касается Наташи, она и не начинала говорить. У неё будто язык присох к нёбу.

— Я не намерен оставаться здесь, теряя время понапрасну, — мужчина указал рукой вправо. — Прошу.

— Куда? — пискнула Люба.

— К выходу. На КПП. Там и разберёмся, кто вас пропустил, и почему.

Девушки послушно засеменили следом за мужчиной. А что оставалось делать? Куда тут сбежишь? Да он и догонит в два счёта, даже если они решатся на безумный и отчаянный жест и совершат побег.

Их сопровождающий был выше среднего роста, подтянутый и крепкий. Он шагал врерёд, даже не оборачиваясь, — настолько был уверен в том, что никто не посмеет ослушаться его.

К счастью, на КПП всё быстро выяснилось, а вскоре появился взволнованный Валера.

— Здравия желаю, товарищ майор! — вытянулся в струнку Фокин и приложил ладонь к козырьку. — Виноват! Это моя невеста Любовь и её подруга Наталья. Я поручился за них перед товарищем Блиновым, и он лично дал мне разрешение.

— В следущий раз предупреждайте как-то, товарищ старший лейтенант, — строго ответил незнакомец.

Бросил суровый взгляд на девушек и вышел.

— Ладно, Валер, мы пойдём, — быстро сказала Люба. — Проводишь нас?

Девушки в сопровождении Валерия вышли за ворота части.

— У тебя неприятности будут? — расстроенно спросила у жениха Люба.

— С чего вдруг? Нормально всё, — Валерий говорил искренне и выглядел вполне спокойным.

— А кто этот сердитый майор?

— Это Неверов. Дмитрий Николаевич. Он мужик очень строгий, но справедливый. Не переживайте.

Люба быстро поцеловала Валеру в щеку, и девушки зашагали по тропинке к мосту, перекинутому над железнодорожными путями.

* * * * * * *

Три недели спустя, сентябрь 1977 года

— Николай, ты уже третий раз сдаёшь пустой листок вместо своего варианта самостоятельной работы, — Наталья внимательно смотрела на ученика седьмого «А» класса тринадцатилетнего Николая Неверова. — В чём дело?

Глава вторая

— Здравствуйте! — собрав волю в кулак и стараясь не думать о том, как она сейчас выглядит со стороны, ответила Наташа. — Вы отец Николая Неверова?

— Так точно, — коротко кивнул майор.

Сегодня он был в штатском; возможно, поэтому выглядел моложе и не казался таким уж грозным.

— Неверов Дмитрий Николаевич, — представился мужчина.

— Лучникова Наталья Тимофеевна. Преподаю алгебру и геометрию, в том числе, у класса, в котором учится Николай. Проходите, Дмитрий Николаевич, присаживайтесь.

Кажется, удалось нащупать правильный тон в беседе, и Наталья почувствовала себя увереннее. В конце концов, сейчас она не в воинской части. Это Неверов пришёл к ней, а не она к нему.

Дмитрий Николаевич устроился за первой партой первого ряда, — совсем как его сын позавчера, — положил руки на стол и сцепил в замок.

Руки были загорелые, крепкие, с чистыми, коротко подстриженными ногтями. На безымянном пальце правой руки довольно широкое обручальное кольцо. На запястье левой — командирские часы.

— Признаюсь честно, Наталья Тимофеевна... Для меня непривычна эта ситуация. На родительские собрания всегда ходит супруга, а по поводу успеваемости Коли нас ни разу не приглашали. Ни в одну из школ.

— Знаю, — кивнула Наташа. — Коля рассказывал о том, что наша школа — уже третья для него.

— Такова судьба у детей военных. Так же, как у жён. Это данность, Наталья Тимофеевна.

— А в этом и нет никакой проблемы. Во всяком случае, у Николая.

— Тогда в чём проблема?

— Ваш сын всегда и везде учился отлично. А я спрашиваю очень строго. Прошу, пусть это останется между нами, хорошо, Дмитрий Николаевич?

— Что именно должно остаться между нами?

— Наш разговор. Не наказывайте, пожалуйста, Колю.

— А есть, за что? До сих пор мы его ни разу и не наказывали, — как-то не было нужды.

— Вот, — Наташа взяла со стола три так называемых самостоятельных работы, «выполненных» Колей Неверовым. — Такие самостоятельные мне уже трижды сдал Николай.

— Пустые листы?

— Это протест, Дмитрий Николаевич.

— И против чего протестует мой сын? — он задумчиво потёр гладко выбритый подбородок.

— Против того, что у меня на уроках будто бы невозможно заработать пятёрку.

— А это так? Невозможно?

— Почему же? Если я увижу задание, выполненное на пять, никогда не стану занижать оценку.

— Но до сих пор не увидели?

— Пока не увидела.

— Наталья Тимофеевна... Видите ли, я убеждён в том, что если ни один из учеников у определённого педагога не получает пять, то учитель в какой-то мере тоже в этом виноват.

Наташа вспыхнула, дыхание перехватило. Возмущение от несправедливости, которую она с детства не переносила, придало сил. Как объяснить, что у ребят огромные пробелы в материале пятого-шестого класса, и при этом не бросить тень на школу, на Нинель Фёдоровну?

— Я договорюсь с руководством школы об открытом уроке, — чопорно ответила девушка. — Для того, чтобы все желающие родители смогли поприсутствовать и проверить то, как я даю ученикам материал. И как спрашиваю.

— Не нужно, Наталья Тимофеевна. Я вовсе не хотел вас задеть или обидеть. Я вас понял. Проведу беседу с сыном, и подобное, — Неверов указал на три пустых листа, — больше не повторится, обещаю.

— Подождите, Дмитрий Николаевич! Я хотела попросить вас не об этом.

— А о чём тогда? — нахмурился Неверов.

— Наоборот, не нужно ни о чём беседовать с Колей и спрашивать его о том, почему он стал учиться хуже. Во всяком случае, по математике. Пожалуйста, объясните это вашей супруге. Дайте сыну возможность самому выйти из сложной ситуации, спокойно, без понуканий и без упрёков.

— Вы уверены, Наталья Тимофеевна?

— Абсолютно. Николай обязательно снова станет отличником, пусть не сразу.

— Хорошо. Спасибо за то, что верите в Колю.

В глазах Дмитрия Николаевича мелькнуло что-то вроде уважения. Или Наташе показалось?

— Я очень рада, что мы поняли друг друга, Дмитрий Николаевич. Это вам спасибо.

— Я могу быть свободен? А то у меня там пацаны одни на хозяйстве. Супруга в отъезде.

— Да-да, конечно!

Неверов встал и уже пошёл к двери, но остановился, глядя на тёмные окна без штор.

— А почему штор нет, Наталья Тимофеевна?

— Видимо, сняли летом, когда был ремонт.

— Сейчас уже конец сентября. Без штор как-то неуютно, особенно вечером. Вы не находите?

— Нахожу. Я обращалась к завхозу, но он один, а нас много. Видимо, руки не доходят. И одно из окон не закрывается до конца.

Неверов подошёл к окнам поближе и проверил все рамы.

— Да, вот тут не мешало бы рубанком пройтись.

— Я бы папу попросила, — наивно и совсем по-детски призналась Наташа. — Но он в командировку уехал на полгода, на Север, в Пойковский.

— Слышал о таком посёлке, — задумчиво кивнул Дмитрий Николаевич. — Вы с родителями живёте, Наталья Тимофеевна?

— Да, — почему-то смутилась девушка.

— Завтра вы до какого часа в школе будете? Я пришлю солдат.

— Что вы, Дмитрий Николаевич, не нужно... — испуганно забормотала Наташа. — Я... Нет, не надо!

— Вас это ни к чему не обязывает, — усмехнулся излишне догадливый и проницательный Неверов. — Пятёрку для сына за это я не потребую. Просто не хочу, чтобы дети учились в таком... лысом кабинете.

Наташа опять залилась краской, — на этот раз от стыда за свои недостойные мысли. Кажется, помидорный оттенок скоро станет дежурным для её физиономии.

— Я весь день буду в школе, у меня ещё во второй смене уроки до семнадцати часов.

— Вот и договорились. Парни придут в семнадцать тридцать. А к завхозу я сам утром зайду, чтобы он приготовил карнизы и шторы.

Неверов попрощался и ушёл, а Наташа осталась одна в полном раздрае. У неё уже было несколько бесед с родителями учеников из разных классов, но почему-то именно сегодня она испытывала тревогу и волнение.

На следущий день завхоз принёс в кабинет, выделенный Наталье, карнизы и шторы, а вечером пришли двое солдат, которые оперативно привели кабинет в порядок.