Медвежий Угол

Глава 1

Ноги утопали в белоснежном океане посреди бескрайнего поля. Задыхаясь от холодных порывов ветра, Бажена плотнее укутывалась в пуховую шаль, не решаясь оглянуться. У нее больше нет пути назад, к родным. Она никогда не посмотрит в глаза своей матери и не сможет простить ей предательства. С трудом приподняв платок, который сползал на глаза, девушка с усилием поднимала подол платья, промокший от снега. Её щёки пылали, а тело едва слушалось. Упрямство проигрывало силам природы, и оттого беглянка без сил рухнула в сугроб, задыхаясь от горячих девичьих слез.

Зимой темнеет рано, и вот на небе появилось очертание полумесяца. Бажена широко раскинула руки, готовясь умереть. Зачем страшиться смерти? Пусть Боги примут ее в свои объятия. Больше ей терять нечего! Снег продолжал падать на землю, иногда касаясь кожи отчаянной девушки. Слез не осталось, и когда последняя капля сил покидала ее замученное долгой дорогой тело, раздался хорошо знакомый голос отца:

— Дура! Да тебя палкой по хребтине нужно бить!

Мозолистые руки с силой обхватили плечи девушки и потянули её вверх, но Бажена не смогла удержаться на ногах. Слишком потрясенная, она хотела дернуться и убежать, но сил ее хватило лишь на тихий стон. Отец встряхнул беглянку и, ругаясь, потащил ношу к коню, оставленному неподалеку у перелеска. Снег заметал следы. Ярополк притомился, тяжелая грудь вздымалась, но он не мог остановиться, боясь, что его чудная дочь снова даст деру. Надо же, додумалась! Зимой, в тонюсенькой шали, да так деру дать смогла, как зайчиха, что едва ее нашли полоумную!

Конь нетерпеливо фыркал, злясь на глупую девку, из-за которой ему пришлось покинуть теплое стойло с сухим сеном. Ярополк стащил с себя кожух и накинул на плечи дочери. Руки его горели, как хотелось ему наказать дочь, но он сдерживал ярость, глядя в ее несчастное личико. С трудом он усадил свою ношу на лошадь и, не обращая внимания на неудобства, устроился рядом, придерживая дочь.

— Бажена!

Голос отца звучал уверено и твердо, но девушке он казался едва различимым шепотом. Голова ее наклонилась и тело повело в сторону. Она бы рухнула с коня, но отец удержал ее тело и сильнее прижал к себе, кутая в кожух. Знакомый запах овчины ударил в ноздри. В детстве она часто спала на кожухе, и отцовский тулуп всегда для нее приходился сладкой постелью. «Батя», - прошептала Бажена ,и глаза ее закрылись. Девичьи губы теряли цвет, девушка облокотилась спиной на широкую грудь отца.

— Ух, окаянная! - отец пришпорил коня, предчувствуя большое несчастье. - Изобью тебя палкой при всех во дворе! Изобью, как козу чтоб наконец научилась подчиняться моей воле!

Ярополк злился, но беспокойство уже проникло в мужское сердце и оттого его тело пронзила дрожь. Он не жалел коня и холод, казалось, не способен его одолеть. Все, о чем мог думать Ярополк о безумной дочери, которая с каждой минутой становилась все бледнее и бледнее. Только бы не слегла Бажена... Только бы успеть...

Снег задержал Ярополка в пути, но он все-таки достиг деревянных ворот города. Несмотря на поздний час, мужчины не спали, окружили коня и с беспокойством глядели на неподвижное женское тело в отцовском кожухе.

— Бажена! Бажена!

Ядвига застыла на пороге, хватаясь за сердце; она с ужасом глядела на дочь и замученного погодой и событиями мужа. Казалось, Ярополк постарел на сотню лет. Девушку внесли в клеть и принялись обхаживать. Ядвига опомнилась и поспешила раздать указания, не забывая и про усталого мужа. Стряхнув с себя снег, Ярополк коротко ответил на вопросы зевак и приказал всем разойтись по домам. Стало тихо, слишком тихо, и Ярополк даже пожалел, что так скоро все поспешили выполнить его приказ. Впереди его семью ожидали долгие и лишенные сна ночи...

Дорогие читатели, ваши звездочки дарят автору вдохновение. Спасибо каждому, кто поддерживает и ждет продолжение романа. Желаю вам много радости и улыбок! :)

Глава 2

В горнице стоял неприятный смрад. Деревянные стены будто бы впитали в себя страдания молодой девицы. Бажена металась во сне, пока мать ее протирала снегом горячее тело. Рубашка съехала, открывая плечи и демонстрируя соблазнительную белизну кожи на груди. Ядвига аккуратно поправила одежду и снова начала обтирать девушку, стараясь облегчить ее страдания.

- Дитятко мое, дитятко.

Ядвига сама не помнила, когда ей удавалось прикрыть глаза в последний раз. С той ночи, как муж принес домой Бажену, женщина потеряла покой. Она просто не сможет пережить еще одной смерти... Нет! Ядвига даже думать не хотела о том, что ждет ее, если Бажена не поправится и уйдет вслед за своими братьями и сестрами. До крови кусая губы, Ядвига продолжала бороться с недугом, пытаясь вырвать дочь из лап болезни. Бажена осталась у нее одна, если не будет ее, то жизнь Ядвиге больше не нужна!

За спиной послышались тяжелые шаги. Муж вернулся с охоты. Мрачный и расстроенный, уселся он за длинным столом и уставился на изнемогающую от жара дочь. Скольких своих детей он схоронил... сколько чужих. Не счесть на пальцах. Неужто боги прокляли его род, и вскоре придется ему землей засыпать его любимицу, единственную оставшуюся в живых Бажену? В те далекие лета мало людей выживало до преклонного возраста. Слишком тяжелая и суровая жизнь выпадала на долю тех, кто родился в краях медвежьей земли.

Ядвига подержала над огнем свои замершие руки. Поправив волосы, стянутые в тугую косу, она принялась накрывать на стол. В ее взгляде Ярополку чудился упрек, и оттого он терял аппетит. Ядвига не смела сказать мужу слова несогласия, когда он объявил о том, что Бажена станет невестой для Красибора. На самом деле сам Ярополк с трудом решился выдать дочь, хотя в сравнении с другими, она уже засиделась в отчем доме. Он долго подбирал достойного жениха, и в конечном итоге выбор пал на сына скотовода Красибора. Юноша слыл отважным охотником и удачливым рыболовом. Да, и, к слову, Бажена ему нравилась так, что при в виде нее он краснел, точно рак, и едва мог выговорить слово.

К Ярополку многие ходили сватать Бажену. Среди женихов были люди почетные, зажиточные, с хорошим достатком, но отец не желал выдавать дочь за деньги. Он рассудил, что отдаст ее тому, кто станет ей опорой в нелегкой жизни. Красибор заслужил его доверие и показал себя человеком достойным, но не учел Ярополк мнения своей дочери. Она воспротивилась и воинственно сообщила о том, что не будет следовать воле отца. Не нужен ей муж, и дом отца она покидать не намерена! Девушка принялась высказывать недовольство, чем разозлила отца. Тогда Ярополк решил, что все это от девичьего страха перед замужеством, не придал он значения словам Бажены, и вот теперь лежит она между миром духов и живых...

Ядвига поставила перед мужем глиняную плошку ароматной вологи. Бульон получился наваристым и вкусным, но Ярополк не чувствовал вкуса еды. Глаза его то и дело возвращались к Бажене, спящей на сундуке. Девушка по-прежнему время от времени металась во сне.

- Очнется я ее палкой накажу за те муки, которые она родительским сердцам принесла!

- Ах, Ярополк, да разве поднимется твоя рука на родную кровь? Одна она у нас, если мы ее схороним, не будет больше нашего продолжения на земле, - мать всхлипнула. - Великий Велес, спаси мое дитятко от забвения!

Ярополк отодвинул посуду, вытер рукой длинную бороду и нахмурился пуще прежнего. Все в руках Богов, и лишь им одним известно, победит Бажена недуг иль же уйдет вслед за своими умершими братьями и сестрами.

На улице кружила метель. Бажена открыла синие глаза и осмотрела тяжелые балки дуба на потолке. Голова девушки повернулась в сторону. Она всхлипнула. Все знакомое: вот горница их дома, вот стены родные, вот печь... Девушка моргнула несколько раз и горло ее сковал спазм. На пороге стояли два ее покойных брата и две сестры. Бажена улыбнулась, глотая слезы.... Все четверо протянули ей руки, приглашая ее последовать за ними. Заставив свое тело подняться, Бажена свесила ноги с сундука, и босые ее ступни тут же почувствовали веяние сквозняка. Она натянула на плечи кожух отца, на котором спала. Старший из братьев поторопил её, и Бажена начала искать лапти, но нигде не могла их найти. Брат опять поторопил, и Бажена не смогла сдержать своего гнева.

- Босой идти?

- Мы отведем тебя туда, где тепло!

Бажена недоверчиво покачала головой. Не очень-то ей хотелось выходить на лютый мороз, но сестрицы обняли ее, и тело Бажены почувствовало необычайную легкость. Уста ее растянулись в улыбке и она позволила им вывести себя из дома. Вокруг двор, все знакомое. Бажена сделала несколько шагов, и голова ее закружилась. Наверное, она еще очень слаба, чтобы следовать за своими родными. Братья и сестры умчались в лес, где каждое дерево было заботливо укутано природой в белое одеяло.

- Стойте! Стойте!

Братья стали подшучивать над Баженой, когда увидели, как сильно она отстала от них. Девушка собрала всю свою волю в кулак, пытаясь догнать семью, но вдруг остановилась.

- Там же мать и батя! Нужно их позвать!

- Не нужно, - младший брат перестал казаться веселым, глаза его выглядели жутко, горели желтым цветом. - Только тебя разрешили взять!

Послышались крики ворон, в лесу потемнело. Бажена принялась глядеть по сторонам. Братья и сестры исчезли. Посреди леса осталась лишь она одна... Напуганная девушка бросилась бежать назад. Она бежала, не останавливаясь, пока не натолкнулась на что-то острое. Упав лицом в мягкий снег, она ощутила, как всё её тело свело судорогой. Вновь раздались крики ворон, а вдалеке послышался собачий вой.

Глава 3

Шли дни, когда жители Медвежьего Угла не стремились покидать без надобности свои избы. Стояли лютые холода. Бажена уже совсем оправилась от болезни и окрепла. Вновь стала она для матери верной помощницей в хозяйстве. Несмотря на холода, женщинам всегда работа находилась. Нужно было стряпать, убираться, обстирывать семью и следить за скотиной.

Напевая песню, Бажена перебирала горох для каши и размышляла о своем будущем. После болезни ее берегли и не стали ругать за вольность. Они так же ничего и не сказали ей насчет Красибора. Отец и словом не обмолвился, как будет дальше протекать ее судьба. Несколько дней дочь ждала неприятного разговора, но никто такую тему в доме не поднимал. Самой же ей духа не хватало с ними об этом заговорить...Бажена от всего сердца желала, чтоб отец принял решение не отдавать ее в жены Красибору, но озвучить свои мысли не решалась.

Ядвига переворачивала ароматные лепешки, когда с улицы послышались крики и смех детворы.

- Ярополк вернулся? - мать вытерла руки об юбку и прислушалась. Она удивилась скорому возращению мужа: - Так, рано. Они ж через две луны должны прийти.

Растерянные женщины поспешили на улицу встретить хозяина дома. Погода стояла хмурая. Бажена вышла во двор и обомлела. Ярополк вместе с мужиками из их общины вел по улице огромного косматого человека в кольчуге, со связанными руками. Лицо его и руки перепачканы грязью так сильно, что и трудно разглядеть черты. Никогда прежде Бажена не видела такого высокого и широкоплечего человека. Он показался ей нереальным существом, обитавшим в страшных сказках.

- Матушка, зверь ли это или человек?

- Варяг, - выплюнула Ядвига и насупилась, словно готова сама немедля наброситься на грязного великана. - Давно их не видать, проклятых.

От голоса матери повеяло холодом. Никогда прежде не встречала Бажена варяга в Медвежьем Угле. Руки и лодыжки мужчины сковали специальными деревянными колышками, он шел, пошатываясь, едва переставляя босыми ногами по сырой земле. Бажена сглотнула. Варяг держал спину неестественно прямо, словно между лопаток вбили ему кол. Он не смотрел по сторонам, хотя со всех концов в него летели насмешки и унижения. Мужчины ликовали. Дети смеялись, а бабы тыкали пальцем в великана, и только Бажена испытала к незнакомцу невиданную ей до этого мгновения жалость.

Отряд Ярополка приближался к дому. Бажена догадалась, куда его ведут. За домом была пристройка, где раньше держали скот, но прошлой весной отец отстроил новый сарай, а пристройку оставил бесхозной. Кто-то из баб плюнул в спину косматого пленника, и Бажена не смогла стерпеть. Единственная из всех, она отвернулась, сопереживая страданиям мужчины. Как унизительно и подло издеваться над тем, кто взят в плен!

Отец восседал на коне, проезжая мимо своих домашних, он приказал женщинам уйти в дом. Зайдя в горницу, Бажена почувствовала себя беспомощной.

- Дуреха! Не стой на пороге! Займись делом, скоро отец вернется, кормить нужно.

- Батя его убьет?

Ядвига нахмурилась, переворачивая румяную лепешку.

- Не бабское дело о таком говорить, тем более за приготовлением пищи.

- Почему его взяли в плен?

- Бажена! Снова твой язык хочет тебя погубить? Не спрашивай меня о таком!

- Ты не ответила.

- Он варяг! Они наши враги! Их люд грабит поселения! Наши люди заметили их в соседнем городе и схватили предводителя.

- Медвежий угол ограбили?

Мать отшвырнула деревянную ложку и не на шутку разозлилась.

- Что за манера все поперек делать? Раз наши его схватили, значит могучий Велес спас наш край!

Бажена хотела возразить, но в комнату вошел батя, и она осеклась, сосредоточив внимание на горохе в деревянной миске. Последующие часы Бажена никак не могла выкинуть викинга из своих мыслей. Любопытство смещалось с жалостью, и оттого потеряла она покой.

Глава 4

Солома пропиталась запахом крови и пота. Сигурд попробовал перевернуться на спину, тело не слушалось. Ни раз он попадал в различные передряги, но встреча с грозными дикарями стала роковой. В этот раз он был уверен, что здесь, в забытом богами месте, он найдет свою смерть. Сморщив нос, мужчина предпринял жалкую попытку привстать, но не вышло. Тело его кровоточило, лицо покрывали многочисленные увечья. Он не мог дышать носом и потому глотал воздух ртом. Сознание плыло. Сигурд закашлял, готовясь к очередному приступу боли в желудке. Не так он представлял свой последний день на земле. Связанные ноги и запястья немели, он лежал на боку, утопая в грязи, когда деревянная дверь скрипнула.

Лунный свет упал на лицо воина и заставил того закрыть глаза. Глубокая ночь обнажала самый тихий звук и он отчетливо расслышал шаги. Сигурд тяжело сглотнул вязкую слюну. Он надеялся, что его пришли добить. Уж лучше смерть, чем плен в неволе на чужбине. Мужчина надеялся умереть достойно, в бою и предстать в тронном зале Одина, но ,видно, не суждено. Сигурд, собравшись с духом, открыл глаза, готовый встретить смерть, но вместо этого увидел на пороге совсем юную девушку. Сигурда снова пронзил приступ кашля и девушка, испугавшись выбежала вон из смрадной пристройки. Он откинул голову на сено, удивляясь, как эта малышка оказалась здесь. Неужто проклятые дикари не додумались его охранять? Он сплюнул желчь и наконец-то перевернулся на спину. Ранение на пояснице пронзило сознание вспышкой боли. Проклятье! Вспышки света мелькнули перед глазами, когда тело покрылось испариной.

Бажена стояла у покосившейся двери в сарай и слышала тяжелое дыхание несчастного воина. Кусая губы, она пыталась преодолеть страх и выполнить свое намерение - напоить пленника. Лежа на сундуке, она никак не могла уснуть, словно жажда чужака была ее собственной, она решилась на вольность и выскочила из дома. Если батя заметит... Бажена сильно зажмурилась и помолилась Велесу: "Не допустите боги такого случая, иначе батя ее прибьет". Она сама себя не понимала с чего решила так рискнуть, но сердце ее беспокойно ныло, и потому она вновь отворила двери в сарай. Подойдя к бочке с водой, она зачерпнула чарку воды и, осторожно ступая, направилась к незнакомцу, держа воду перед собой двумя руками.

Синие глаза внимательно следили за огромным человеком, который бездвижно лежал на соломе. Девушка поморщилась от вони, исходившей от воина. Здесь пахло куда лучше, когда батя держал скотину в стойлах. Опустившись, она поставила воду на землю и поспешила отойти на назад, по-прежнему не сводя взгляда с мужчины.

Тот открыл глаза, и сразу же его взгляд заметил чарку. Он что-то прорычал, и Бажена удивилась его грубому голосу. Наконец она поняла причину его недовольства: у него ведь связаны руки, и он так слаб, что вряд ли способен удержать питье. Кивая, она с умным видом уселась рядом и сдержала бранные слова, когда испачкался подол ее юбки. Вздохнув, она решилась, взяла в руки чарку и, подползая на коленях к огромному телу варяга, протянула ему воду. Варяг не сдвинулся с места, сверля ее недобрым взглядом.

- Тупица, - прошипела Бажена и поднесла воду ближе.

Мужчина издал стон, и его голова откинулась назад. Девушка, испугавшись, резко отпрянула, и вода из чаши пролилась на её юбку. Варяг закашлял, и хрипы его резали слух. На щеках Бажены показались капли слез... Никогда прежде не замечала она в себе такого огромного сострадания к незнакомому человеку. Почему же ей так жаль чужака, который явно провинился перед отцом и его мужиками? Воин затих, теперь его взгляд стал спокойнее. Девушка смочила пальцы водой и осторожно коснулась губ викинга; тот отвернулся, но, заметив слезы на ее щеках, замер... Осторожно, словно прикасаясь к огню, славянка смочила губы скандинавского воина прохладной водой и мягко улыбнулась, когда он расслабился.

Воин ощущал сухость и напряжение в губах, но после того, как девушка коснулась их несколько раз, они стали более мягкими. Бажена подползла ближе, уже совсем не заботясь о том, что ее юбка испачкается в крови. Кольчугу с викинга стянули; он остался в рубашке и лосинах, насквозь пропитанных потом, грязью и кровью.

- Я не могу ничего для тебя сделать, иначе они поймут, что я к тебе приходила.

Бажена говорила шепотом, боясь быть обнаруженной. Сигурд не разобрал ни слова: она говорила на непонятном языке. Придерживая его голову, девушка помогла ему напиться, а после осмотрела рану на плече.

- О, великий Велес, на нем нет живого места!

В последний раз Бажена видела такие глубокие раны на теле своего погибшего брата. Он долго мучался от агонии и в конце концов превратился в навь. Вспомнив жуткую смерть брата, девушка содрогнулась. Судя по всему, пленника ждет такая же участь, если только не позаботиться о нем: промыть раны и перевязать его массивное тело. Тогда у него появится шанс. Нет. Исключено. Она и так уже рискнула, придя к нему и опоив водой. Сделай она для него больше, и отправиться к мертвым скорее, чем этот громадный викинг. Впору уходить. Стряхнув солому с колен, девушка поднялась пока викинг провожал ее спокойным взглядом. Необычный трепет охватил девичье тело, и она склонила голову набок, позволяя ему себя разглядывать. После недолгого молчания она убрала прядь светлых волос за ухо и аккуратно вышла, оставив за собой едва уловимый запах ромашек. Скандинав закрыл глаза: слишком мелкая и тощая. Девушка ему совсем не понравилась...

Глава 5

Сигурд готов уже был умереть, бесславно и забыто, словно скот в грязной пристройке. В течение нескольких дней его никто не навещал. Сарай превращался для него в могилу. Если он выживет, никогда не позабудет тех ужасных ночей, когда его тело горело от ран, распространяя смрад вокруг. Он не забудет пронизывающего до костей холода. Не забудет, как мучила жажда и как не было сил даже открыть глаза.

Умирая, он думал об отце и младшем брате. Смог ли Эльвин спастись? Не были ли его труды напрасны? Он постарался занять более удобное положение, когда скрипнула входная дверь. Сначала от голода почудилось, что в дверях стоит призрак: в белом одеянии и с распущенными до пояса волосами. Он медленно моргнул, и призрак принял женский силуэт... снова та девчонка. Одетая в белый плащ, подбитый мехом, она осмотрелась по сторонам и, закрыв рот ладошкой, смело подошла к варягу. Взгляд мужчины упал на сверток в ее руках. Опустившись на колени, девушка проворно размотала платок и выгрузила оттуда свежий хлеб. У Сигурда закружилась голова. Златовласая что-то говорила, время от времени прикрывая нос ладошкой. Слов он ее не понимал, потому сосредоточил все свое внимание на хлебе. Вместе с хлебом она принесла кусок вяленного мяса и подвинула еду ему поближе. Сигурд кивнул в знак благодарности. Бажена поднялась и, не мешкая, принесла ему чарку воды, помогла напиться, а после, забрав с собой платок, скрылась, словно ее здесь никогда и не было.

На следующее утро Сигурд поел и спрятал остатки еды под соломой. Он не знал придет ли златовласая девка вновь, потому решил растянуть запасы хотя бы на несколько дней. Солнце взошло на небе, когда могущий Ярополк пришел к викингу. Скрестив руки, он возвысился над плеником сверля его недобрым взглядом.

- Послал я людей узнать правду ты сказал, аль нет, - заговорил Ярополк на языке врага. - Коль подтвердят твои слова и выкуп дадут, отпустим. По твоим одеждам видно, что знатен, но нужен ли ты своим землякам? Заплатят ли они за тебя сколько я запрошу?

- На родине мой отец ярл и я не сомневаюсь в том, что он протянет руку помощи.

- Хорошо, коли так, но пока мы наверняка не знаем ты будешь жить здесь, как мой пленник.

Сигурд стиснул зубы. Теперь ему лишь оставалось надеяться на то, что люди Ярополка найдут его отца и поскорее доставят за пленника выкуп. До тех пор ему придется терпеть унизительное для сына ярла положение.

- Я согласен, выбора у меня нет, но будет лучше, если я не сдохну пока твои люди ищут моего отца.

- Раны беспокоят тебя, варяг?

- Как из любого другого, кто сделан из плоти и крови.

- Дороги замело, я не смогу вызвать для тебя нашего шамана. Лечить раны воинов обучен только он, но к вечеру мы растопим баню. После нас я позволю тебе очистить твои раны водой.

Варяг не знал значения слова “баня” и счел нужным промолчать, чтобы не выдать своего невежества.

- Моли своих богов, викинг, чтобы я скорее получил весточку от твоих людей, иначе, если ты меня обманул, я с тебя кожу живьём спущу!

Ярополк плюнул на солому возле ног варяга и зашагал в сторону выхода, оставив униженного пленника наедине со своими нелегкими думами. Сигурд был опытным и сильным воином, но порой даже самые бесстрашные боятся смерти. Сигурду казалось легким и почетным умереть на поле боя. Он не страшился гибели от меча, но боялся умереть вот так, на чужбине, в забытом богами месте. Умереть и не быть похороненным с честью воина унизительно для настоящего скандинава. Потому он должен сделать все возможное для своего спасения.

Варяг узнал, что в слове "баня" нет ничего страшного, хоть и жарко там, как в печи. Ему с трудом удалось обслужить самого себя и вымыть раны. Он все еще был слаб, и к тому же ноги его связали. Ярополк сжалился и выдал варягу чистую одежду, но лишь потому, что не хотел распространять зловонный запах в своих владениях. Варягу выдали рубаху, штаны и меховую тужурку. Вся одежда была изрядно поношенной, но все же чистой. Только рубаха и да штаны коротки: ведь Сигурд был почти на голову выше всех здешних воинов. Жаловаться он не смел. В его положении он был рад и такому наряду.

Вернувшись, пленник обнаружил, что пока он мылся в бане, в его пристройке сменили грязное сено и постелили новое, поверх которого кинули тонкую шкуру. Видимо, то была милость хозяина дома, чтоб варяг не умер от холода. Расправив влажные волосы, он позволил Ярополку сковать его руки и сел на солому. За спиной хозяина дома возникла женщина, она занесла в пристройку кашу и лепешки. Женщина исподлобья поглядывала на воина, и во взгляде ее горела неприязнь. Вероятно, её настрой был гораздо более агрессивным, чем у Ярополка, и она бы не раздумывая расправилась с варягом, если бы у неё была такая возможность.

- Кто она? - Сигурд не сводил взгляда с женщины, чьи губы были плотно сжаты. Всем своим видом она излучала неприязнь.

- Хозяйка и моя жена Ядвига. Она не любит вас, варяг: вы убили ее семью..

- Хоть я и не повинен в смерти ее родичей, стоит ли мне ждать, что она может подсунуть мне что-то несъедобное?

Ярополк рассмеялся, толкая жену в бок. Он перевел слова варяга жене, и та надменно задрала подбородок. Ядвига ответила мужу и поспешно вышла вон из старого сарая.

- Ядвига заявила, что не станет убивать тебя исподтишка. Если ей захочется, она сделает это прилюдно, — Ярополк усмехнулся, поплотнее закутываясь в меховую шубу. — Моя жена — отважная женщина!

Глава 6

Бажена мучалась от жары. Мать хорошо натопила печь, чтобы дочь не простыла после бани. Сидя возле печи, девушка перебирала пальцами золотые пряди волос и украдкой следила за батей. В горнице пахнет молоком и выпечкой, а за оконцами гуляет метель. Кот с рыжей шёрсткой внимательно наблюдает за тем, как Ядвига разделывает свинину. В такой момент, когда все члены семьи собрались вместе, в домашней обстановке, легче начать непростой разговор.

- Батя, а вправду ты язык варягов знаешь? - решилась разведать Бажена, закусывая нижнюю губу.

Ярополк старался починить прореху на валенке. В вопросе дочери он не уловил ничего странного. Бажена с детства росла любопытной девчонкой, потому отец давно к ее вопросам привык.

- Знаю, ягода, знаю.

- Батя, расскажи, как ты его выучил?

- Много странствовал, а язык врага - ключ ко многому. Хотел знать его и так выучил.

Синие глаза дочери забегали, она принялась интересоваться у отца, как звучат у скандинавов простые фразы. Отец, не догадываясь ни о чём, учил дочь новым словам, а Ядвига нахмурилась.

- Не учи ее языку врагов!

Ярополк строго взглянул на жену. Бажена побледнела, ее девичье сердце бросилось вскачь.

- Нет ничего зазорного в том, чтобы изучить язык врага.

- Их язык - проклятье. Мне не хочется слышать их грубые высказывания в моём жилище!

Ярополк отбросил тяжелый валенок и накричал на жену за то, что она посмела выразить свое мнение вопреки его собственному. Бажене стало стыдно, ведь из-за нее теперь ссорятся родители. Она заверила отца, что ей неинтересно изучать язык противника и спросила она просто от скуки, но Ярополк настоял на том, чтобы дочь выучила те фразы, которые он уже ей озвучил.. Ядвига замолчала, а дочь принялась, нехотя, повторять за отцом вражеские словечки, которые с трудом откладывались в памяти.

Раны Сигурда все еще причиняли дискомфорт. Восстановление шло медленно из-за условий в старом стойле. Холод стал для варяга куда более страшным врагом, нежели Ярополк. Он никак не мог согреться, его мучал кашель и озноб. Дни шли нестерпимо медленно, когда начались очередные морозы, и жители медвежьего края затаились в своих теплых избах. Та ночь в его памяти казалась ему самой холодной. Зубы стучали от холода, конечности немели, отданные варягу ветхие шкуры были не способны согреть его большое тело.

На улице свирепо гулял ветер, разгоняя снежные хлопья по просторной земле медвежьего угла. Сигурда снова посетил приступ кашля, потому он не расслышал легких шагов Бажены. Славянка застыла на пороге с охапкой шкур. Оглядевшись по сторонам, она бросилась к нему, накрывая тело мужчины теплыми шкурами. Закусив губу, славянка тщательно замотала его озябшие ступни. Сигурд покачал головой.

- Глупая, тебе достанется, - прошипел пленник и начал отбрасывать принесённые шкуры, вызывая недовольство девушки.

Бажена резко поднялась и в темноте указала рукой куда-то назад, а затем подняла голову вверх. Таким образом она попыталась передать свою мысль без использования слов.

- Утро, - пыталась объясниться Бажена на языке врага. - Утро. Понимать?

- Да, понимаю. Утром тебя убьют за твою глупость.

Он бросил ей роскошную шкуру чёрного медведя, и она нахмурилась, глубоко вздохнув. Девушка не поняла слов, сказанных варягом, и попыталась ещё раз объяснить свою мысль:

- Доброе утро. Утро!

Сигурд поднял бровь, пытаясь понять свою собеседницу, но познания его родного языка у славянки слишком скудны. Он не мог понять, что она бормочет.

- Я, - она показала на себя пальцем. - Бажена!

- Баж... Бажена.

Девушка просияла и закивала головой, ее губы растянулись в счастливой улыбке.

- Бажена? Тебя так звать?

Она снова услышала свое имя и, закивав головой, указала себе на грудь. У нее явно самое ужасное имя, которое он только слышал на чужбине. Звуки ее имени очень сложно произносить. Варяг улыбнулся и, показав на себя пальцем, назвал свое имя. Бажена наклонилась ближе, прислушиваясь к звукам из его рта. Он повторил снова, она опять не поняла.

- Си... так подожди, еще раз. Сигурд? - мужчина кивнул, и девушка улыбнулась, считая себя в этот миг самой умной женщиной в своих краях. - Сигурд! Кто же тебя так назвал? Очень трудно произносить!

Варг опять не уловил смысла её слов, и она, решив, что они уже достаточно поговорили, махнула рукой.

- Сигурд, Сигурд, Сигурд, - бубнила славянка себе под нос чтобы не забыть чудного имени, выходя из сарая.

Варяг покачал головой. Пожалуй, только что он пережил самый трудный разговор в своей жизни. Сигурд замотался в шкуры и блаженно прикрыл веки - стало теплее. Только бы вот еще убрать с ног проклятые колышки, от которых болят суставы и разодрана кожа. Варяг уже погружался в сон, согретый теплом шкур, когда вдруг снова услышал, как скрипнула дверь. Подул сквозняк, и он решил, что девку разоблачили. Мужчина поднял голову, готовясь к худшему, но пред ним снова стояла Бажена, на этот раз в ее руках находилась глиняная чашка. Присев подле него, она осторожно поднесла теплый напиток к губам Сигурда, и у него от удовольствия закружилась голова. В чашке находилось молоко, которое было подогрето с добавлением мёда. Держа посуду двумя руками, она помогла Сигурду напиться. Тепло разлилось по телу, смачивая сухое горлоОт наслаждения он смежил веки, наслаждаясь теплом напитка.

Глава 7

Шло время, но за Сигурдом так никто и не явился. Ярополк уже раздумывал, не отвезти ли варяга в Новгород и продать там в качестве раба. Он хотел получить от пленника выгоду, а пока нес лишь сплошные убытки: варяг жил в его сарае и был лишним ртом в его семье. Тогда хозяин справедливо решил урезать скандинава в пище. Зима выдалась холодной, и неизвестно, как пройдет весна. Нужно поберечь еду, тем более, когда у него растет такая прожорливая дочь, которая ест за троих!

Ярополк распорядился, и теперь скандинава кормили один раз в день очень скудной пищей: каша, ломоть хлеба и вода. Ядвига с удовольствием исполняла приказ мужа и, сама раскладывая еду по тарелкам, следила, чтоб варяг не сожрал лишней крошки. Только вот дивно, что такой крупный мужчина не худел, а будто даже становился толще. Воздухом, что ли, питается проклятый? Впрочем, кроме этого недоразумения, пленник никакого больше внимания не привлекал. Он вел себя смирно, послушно ходил в баню, чтобы не подцепить заразу( Ярополк заставлял его мыться в отварах трав), не буянил и не причинял неудобств. Жил точно скотина, только убирать за ним меньше, но Ярополк все равно стал раздражаться и по весне придумал варягу занятие.

Поговорив со старейшиной, Ярополк решил во дворе своем возвести амбар для провизии воинов. С мужиками они определили место и сроки, и решили, что варяг будет служить им рабом: он благополучно пережил зиму, и работа такому рослому мужику не страшна. За время, проведенное в заточении, Сигурд был рад любой возможности заняться хоть чем-нибудь, отвлекая себя от томительного ожидания.

Ярополк наметил план, но забросил строительство. Река оттаяла. Неподалеку проходили корабли, которые жители медвежьего угла грабили, ничуть не стыдясь: они делили поравну добычу, а людей могли взять в плен. Ярополк сначала был занят проходящими мимо суднами, а потом началась обильная охота. Ярополку было не до строительства, и в конечном итоге все бы сошло на нет, но старейшина настоял, и стройка, хоть и намного позже срока, началась. Сигурду освободили ноги и руки, и вскоре он уже хозяйничал во дворе Ярополка под взглядами мужиков, которые, не стесняясь, его обсуждали и посмеивались.

Так, по весне, Сигурд стал лучше понимать язык медвежьего края. Правда, заслуга мужиков в этом была малая. Главным учителем для него стала дочь Ярополка, которая очень часто навещала его в сарае, не давая погибнуть от тоски и холода. Бажена подкармливала его, таская из дома сытную пищу, которая исцелила варяга. Взамен он обучал ее своему языку, и к весне она уже немного могла говорить с ним, хоть все еще путала слова. Способностей к языкам у нее явно не имелось, но она старалась. И так как других собеседников у него не было, он справедливо решил, что она его лучшая ученица, потому что хотя бы стремилась понять скандинавский язык.

С трудом они преодолели языковой барьер, и Сигурд вскоре стал лучше ее понимать. Так постепенно они привыкли друг к другу. Бажена была веселой и легкой девушкой. Она никогда подолгу не таила обиду. На ее алых устах всегда светилась улыбка, а в глазах горели искорки веселья. Сигурд жалел, что в сарае всегда темно и он никогда не может рассмотреть ее как следует. Она казалась несерьезной, наивной и совсем лишенной женского кокетства, но все же он усмотрел в ней женщину...

Он набирался сил, и в нем просыпалось желание к златовласой девушке. Она манила, словно колдунья, издевалась над ним, сама того не подозревая. Бажена вошла в его сны. Долгие зимние дни он мечтал о ней, с нетерпением ожидая ее прихода. Бывало, она не заходила к нему несколько ночей подряд, и тогда он обнаруживал в душе пустоту. Он скучал по той, которую совсем не знал... Бажена рисковала и много раз была чуть не поймана, но каждый раз плутовке удавалось обвести родителей вокруг пальца, и она вновь и вновь приходила к пленнику.

- Зачем ты так рискуешь ради меня, дева? - варяг откусил кусок хорошо прожаренного мяса с ее рук. Она пожала плечами и забросила себе в рот остаток мяса, ничуть не брезгуя того, что он ранее откусил кусок. Она и выпить могла с его чарки, и запах сарая ее ничуть не пугал. - Разве не боишься ты быть застигнутой отцом?

- У меня есть плохое качество в характере, иногда я от него страдаю. Признаться, с самого детства я ничего не боюсь.

- Не может быть такого. Все чего-то боятся.

- Наверное все, но я нет.

- Ты не боишься темноты?

- Нет, конечно! - Бажена рассмеялась. - Сам посуди, я бы тогда не шастала по ночам, а спала на сундуке.

- Верно подметила, тогда не боишься ли ты змей? Все девки их боятся и визжат.

- Я на спор поцеловала змею в лоб! Ужа, правда, но поцеловала! Услада мне тогда проиграла свой лучший гребень!

Викинг поморщился, почему-то совсем не сомневаясь, что она могла так поступить.

- А высоты боишься?

- Нет! Я лазаю по деревьям, наверное, даже лучше тебя, варяг.

- Не спорю, я давно не практиковался. Все равно ты чего-то должна бояться. Неужто отца не боишься?

Бажена задумалась и приложила палец к губам. Он рассматривал ее веснушки на носу, как обычно, пытаясь безуспешно их пересчитать.

- Я его уважаю, но все-таки не боюсь иначе бы не спорила с ним всегда, - Бажена сникла. - Лучше бы я его боялась... тогда бы слушалась и стала бы для него хорошей дочерью.

- Значит, мне повезло, - Сигурд улыбнулся. - Благодаря твоей отваге я не умер в этой дыре.

- Твоя очередь, варяг. Не проведи меня лестью, признавайся!

Варяг рассмеялся и принял очередной кусок мяса с ее рук.

- Я много чего боюсь, - признался он наконец, и улыбка исчезла с ее губ, она внимательно взглянула на него голубыми чистыми глазами.

Он в который раз задавался вопросом, как могла она не понравиться ему с первого взгляда? Видать, его серьезно покалечили, раз не сразу он оценил ее прелести. Она красивее солнца и таинственнее луны. Сигурд смутился своим мыслям, а Бажена решила, будто ему неловко из-за признания в своих страхах. Не всякий мужчина признается, что чего-то боится. Она ласково коснулась его плеча, и взгляд ее наполнился теплотой.

Глава 8

Викинг стоял посреди двора и, невзирая на моросящий дождь, работал, пока другие мужики прохлаждались на лавке и запивали медовухой лень. Полкан, брат Ярополка, поглаживая бороду, следил за ладной работой варяга, когда во двор вошел Красибор.

- Ясный сокол пришел! Каков ряжен-то, каков пригож!

Сигурд бегло осмотрел незваного гостя, и он отчего-то сразу ему не понравился. Красибор смущенно потоптался на месте. Он действительно сегодня принарядился: на нем новый кафтан ниже колен, штаны да сапоги из кожи.Улыбнувшись, молодец поклонился мужчинам постарше и уставился на варяга: ишь, высокий детина!

- Видно, варяг-то у вас хорошо живет.

Ярополк добродушно похлопал парня по спине и справился о здоровье его родителей, а после позвал Бажену:

- Дочка! Иди сюда!

Но из избы никто не показался, отец еще раз позвал, уже краснея от злости. Стерва явно приметила в окне Красибора и теперь прячется. Из жилища показалась Ядвига, улыбнувшись, она тепло поприветствовала юношу. Заметив отношение к юнцу, варяг сжал губы, стараясь не ударить себя по руке деревянным молотком.

- Скажи Бажене, пусть принесет квасу дорогому гостю. Да, поживее!

Ядвига кивнула, но в её взгляде читалось беспокойство. Она вошла в дом, и вскоре оттуда донеслись гневные крики дочери. Ярополк смутился и закашлялся. Вскоре мать вытолкнула Бажену на крыльцо и вручила ей кружку с квасом, и той ничего не оставалось, как выйти к нежеланному гостю. Она глядела на него так, словно приближалась к жабе, а он не мог скрыть восхищения во взгляде. Девушка казалась ему прекрасным и грациозным лебедем , хотя шаги ее сейчас больше были похожи на походку вояки.

- На, пей!

- Бажена, - отец сдвинул брови, пытаясь усмирить дочь, - смени тон.

Сигурд украдкой посмотрел на славянку. На ней была длинная юбка, которое едва прикрывала щиколотки, и светлая блузка расшитая узорами. Золотые волосы были заплетены в косы и спрятаны под платком. Сигурд был рад, что голова девушки была покрыта, и это не позволяло юноше увидеть её прекрасные волосы. Красибор взял деревянную кружку и осушил ее до дна.

- Спасибо, Бажена, - юноша вернул кружку, и та сморщив нос, приняла посуду. - С твоих рук всегда вкуснее.

- А у вас дома питья нет? Бедствуете?

Полкан рассмеялся и закачал головой. Красибор покраснел, не зная, что сказать, он растерянно посмотрел на Ярополка.

- Иди в дом, - приказал отец.

- Спасибо, - Бажена помчалась, боясь, что батя передумает.

- Ишь строптивая! Вырастил ты дочь, Ярополк, ничего не скажешь!

- Ты молчи, Полкан. У тебя одни хлопцы, благодари богов, девок куда сложнее воспитать.

- Да прям! У меня, что девка, что сын... дубовая палка всех одинаково по хребтине бьет. Вы-то дочь не бьете, только словами воспитываете, так чего удивляться - выросла балбесина.

- Да, ударь такую - она их со свету сживет, - добавил сосед и Ярополк согласно закивал головой. Он мог отвесить дочери подзатыльник, но чтоб серьезно ударить... нет. Рука скорее отсохнет, чем он ее ударит. Не мог и все тут, хотя боги свидетели - порой она заслуживает хорошей трепки.

Сигурд пытался разобраться в их речи. Он улавливал смысл некоторых фраз, но многое оставалось для него загадкой. Из всего он сделал вывод, что Ярополк дочь не бил. Глядишь, потому она ничего на свете не боится? Не знает страха перед ударом кулака по спине и потому так беззаботно творит шалости. Сигурд притомился и прошел к деревянной бочке с водой. Зачерпнув воды, к вкусу которой так сложно привыкнуть, он напился и вытер бороду ладонью. Он задумался о том, чего ему ждать от судьбы? Время идет, а никто из его людей или родни не дал о себе знать. Суждено ли ему выбраться отсюда живым или обречен он теперь на участь раба в чужих краях?

Именно в это время, в могучем Новгороде, высокий и худощавый викинг разыскивал своего потерянного в бою брата. Пришла весна, и потому многие могли с помощью воды добраться в отдаленные уголки лесного края. Гардарики — страна большая, и оттого чужаку здесь нелегко ориентироваться. Недавно Эльвин получил послание от Ярополка, который сообщал о том, что его родной старший брат жив и находится в плену. За Сигурда потребовали выкуп и гарантировали ему сохранение жизни в случае доставки даров. Эльвин надеялся, что слова те были правдивы и он поспеет спасти брата.

Эльвин, не теряя времени, собрал всех, кто мог помочь, взял с собой провизию и дары и поспешил на помощь к брату. Но помещала зима, и потому Эльвин ходил все время угнетенный, съедаемый тоской. Он переживал и спешил, но суровую погоду никому нельзя подчинить. Потому, как только растаял лед, он поспешил исполнить задумку. Загрузив провизией повозку, викинг вместе с воинами брата отправился искать путь до Медвежьего Угла. К слову, место малознакомое даже русичам оттого, что находилось оно далече от больших городов Гардарики. Однако младший брат не отчаивался и торопился; он преодолел все препятствия и погодные условия, чтобы прийти на помощь.

Глава 9

В марте мужи медвежьего угла возносили молитву богу Велесу, прося благословения в день весеннего равноденствия, и зорко наблюдали за погодой. Если погода стоит теплая — значит, зима ушла окончательно, а если увидели капель в этот день, то это сулит богатый урожай. Мужчины приносили божествам жертвы, а бабы накануне важного дня проводили в домах уборку, изгоняя нечисть и негатив.

Хорошие времена. Не слыхать про войны, зима закончилась без эпидемий. Несмотря на холодную зиму, солнце вернулось, возрождая жизнь в лесах медвежьего угла. Девицы в ярких сарафанах повыскакивали на улицы. Всюду смех детей, которые наконец могли носиться по дворам, а не сидеть в тесных, душных избах. Скотина рекой возвращалась на пастбища. Начиналась трудовая жизнь крестьян.

Бажена с утра до глубокого вечера занята была домашними обязанностями, ведь одна была единственной помощницей родителей. Ходила с отцом в поле, обхаживала скот, убиралась в стойлах, и потому меньше у нее оставалось времени на варяга, который теперь трудился во дворе. Пройдя мимо, она всякий раз бросала на него свой взгляд и каждый раз испытывала необычайный трепет в груди от его присутствия. Невольно она сравнивала пленника с Красибором и подмечала, что варяг куда сильнее и мудрее того, кого хотят ей сосватать родители.

Красибор в их краю давно слыл завидным женихом. Молодой, светловолосый и стройный, он нравился девушкам в их краю. На лицо приятный и нрав спокойный — чем не жених? Да, только Бажену все в нем отталкивало... Она и сама объяснить, чем он ей по вкусу ни пришелся, не могла. Просто рядом с ним ей не хотелось смеяться. Не хотелось ей его успокоить и наградить добрым взглядом. Другое дело варяг... Подумаешь о нем, и сердце будто бьется чаще, грозясь пробить грудную клетку. Бажене нравилась его манера разговаривать: только услышит слово с его уст, и по телу бегут мурашки.

Сигурд старше, опытнее, мудрее. Он смеялся с ней и ей дарил улыбки. Бажене хотелось его успокоить, поддержать, она беспокоилась о его судьбе и посмела пойти против Ярополка, спасла варяга от смерти. Сигурд шире и выше, а какие плечи-то у него! Если Бажена за ним встанет, ее и не видно даже будет! Пальцы у него всегда теплые, и весь он словно меховая шубка согревает ее своим присутствием. Не жаль ей для него ничего, и, как ни странно, совсем не страшно ей рядом с чужеземцем. Ах, сколько раз забывала она про скуку и проблемы, находясь подле него и пытаясь понять его язык! Сколько дивных историй он рассказал про свой край! Сколько сказок знает! Не сосчитать! Да, разве можно сравнить его с Красибором? Нельзя...

Глава 10

Потеплело так, что можно в речке купаться. Услада утянула подругу по утру к воде. Девушки плескались в речке, скрытой рощей, и смеялись громко, выглядывая в воде мальков. Солнце осветило их головы, и они, раскинув руки в стороны, легли на спины, наслаждаясь прохладой воды. Но очень скоро губы посинели, и они наперегонки вышли из воды и тут же обе замерли, когда увидели на берегу Красибора. Светлые глаза с жадностью глядели на стройное тело Бажены; она поспешила прикрыть грудь руками, но белая рубаха облепляла тело, как вторая кожа, совсем не скрывая от парня девичьей красоты. Он тяжело сглотнул, и уста его растянулись в глупой улыбке, словно он умалишенный.

Услада кинулась к вещам, запрыгнула в сарафан и руками убрала влажные волосы с лица. Бажена вспыхнула. По шее и груди расползлись красные пятна. Растерянность ее длилась недолго, она вслед за подругой оделась, и в глазах ее сверкнул гнев.

— Не смотри, сукин сын! Я тебе не жена чтоб ты глазами меня тут лапал!

— Пока не жена, - заявил он самодовольно, все еще не сводя глаз с Бажены. - Но вскоре сватать тебя приду, и станешь ты моей, Бажена.

Она рассмеялась и толкнула подругу в бок.

— Никогда, Красибор, никогда я твоей не стану!

Подшучивая над краснеющими щеками парня, девчонки обошли его и бросились наутек. В груди Красибора разлился пожар. Сколько мучить она еще будет? Сколько издеваться? Парень вскочил на коня и бросился вслед за девушками. Услада помахала подруге и, с лаптями в руках, отправилась в другую сторону, домой. Бажена зевнула и, сладко потянувшись, неспеша побрела по пыльной дороге. Босые ступни чувствовали камушки и травинки, принося девушке малый дискомфорт, но ей не хотелось обувать грязные ступни в лапти. Пока одежда просыхала, она лениво шла, покачивая бедрами, когда ее догнал Красибор на коне. Поравнявшись, он спрыгнул и оказался подле. Она сморщила носик и отошла на другой край дороги, а он снова за ней...

— Чего тебе? Поругаться хочешь?

— Любви твоей хочу! Отдайся мне в жены и станешь самой счастливой, слово даю!

Красибор говорил пылко и смотрел так страстно, что не всякая бы девушка выдержала такой взгляд. Но Бажена лишь усмехнулась и пожала плечами.

— А может, мне не надо счастья? Может, я несчастной хочу быть? Не думал ты об этом? С тобой все слишком гладко, нет у меня к тебе чувств.

— Ты глупости говоришь! Все девки хотят быть счастливыми и счастье только под мужиком находят, если тебе неизвестно!

Руки схватили Бажену за плечи, она растерялась и ударила его лаптями по рукам, но он не отступил. В памяти его навеки застыл вид ее тела под мокрой рубашкой. Бажена вырвалась и побежала домой. Здравый смысл отказал юноше. Похоть смешалась с гневом, и он бросился вслед за ней, позабыв про коня.

— Мама! Мама!

Бажена забежала во двор, где у колодца стоял варяг. Увидев его, девушка, не думая, бросилась к мужчине и скрылась за его широкой спиной. Сигурд обернулс, и глаза его встретились с юнцом. В глазах Красибора застыла ненависть.

— Иди сюда и поговори со мной, - приказал он ей. У Бажены аж челюсть отвисла. Руками она схватилась за спину Сигурда и, тяжело дыша, пыталась отойти от шока.

— Уходи, пес! Знать тебя не желаю!

— Ах, так! - Красибор приблизился, и рука потянулась к варягу, желая оттолкнуть того с его пути. - Уйди, безродный раб!

Сигурд прищурился, он плохо понял юношу, так как не знал таких слов, зато Бажена все поняла и оскорбилась. Как смеет он приказывать пленнику ее отца?! Кем возомнил себя этот вонючий пес? Выйдя из-за спины Сигурда, она подбоченилась и задрала подбородок. Произошла бы большая ссора, Бажена уже приготовилась к словесной атаке, но из избы вышел батя. Он растерялся, заметив странную картину на его земле. Красибор стоял и обжигал Бажену взглядом, когда та глядела на него, как на пустое место. Самое удивительное, что за спиной его дочери стоял огромный варяг, испепеляя взглядом Красибора.

— Так, дети, что случилось?

— Батя, грязная свинья подглядывала за мной на речке!

— Бажена, следи за языком и не придумывай! Сигурд был здесь и я за ним следил! Он не мог оказаться на реке.

Сигурд и Бажена одновременно взглянули на Ярополка, и от их яростного взгляда сделалось не по себе. Взгляд у них был такой одинаковый, что можно подумать: перед ним брат с сестрой стоят.

– Батя, я про Красибора говорю! Он поглядывал и не отвернулся, когда я вышла из реки! Потом погнался за мной, – от гнева ее губы задрожали. – Он... дурак! Прогони его отсюда!

Дивно, но с уст Бажены варяг понимал каждое слетевшее слово, словно понимал ее интуитивно, на каком-то более возвышенном уровне. Зубы его заскрипели, в ушах зазвенело от ревности. Варяг перевел свой взгляд на краснеющего юнца и поклялся себе, что обязательно накажет блондина за столь подлый поступок. Придет время, и он, Сигурд, отомстит тому за гнев Бажены.

Ярополк поджал губы и приказал Бажене вернуться в избу. Она ушла, и повисло молчание. Ярополк провел рукой по длинной бороде и тяжело вздохнул. Красибор теперь стоял бледный, боясь того, что скажет ему батя Бажены. Похоть отступила, и теперь горячий стыд сжигал парня. Увидев Бажену, он потерял контроль и повел себя недостойно.

Глава 11

Коровы мирно паслись на лугу, когда мимо них прошел тихим шагом конь. На коне гордо восседал отважный Ярополк, а позади него сидела златовласая дочь. Обняв отца, она наслаждалась прохладным вечерним воздухом и разглядывала свои босые ступни. Они остановились у небольшого ручейка, отец спешился и помог Бажене слезть.

— Почему остановились, батя?

— Пешком пойдем, тут недалече.

Бажена пожала плечами и тихо поплелась вслед за отцом. Они долгое время молчали. Бажена думала о проклятом викинге, который никак не желал уходить из ее мыслей. Прошло три луны с тех пор, как он ее прогнал. Бажена все надеялась, он опомнится и хоть украдкой даст ей надежду на их тайные встречи, но упрямый варяг больше не глядел на Бажену. Много раз она прокручивала в памяти их последний разговор, но ей не хватало опыта, чтобы понять, какие чувства терзали викинга. Потому она просто обиделась на него за его невежество и лютую неблагодарность. Поначалу она тоже решила не смотреть на него и поступить с ним так же, как и он с ней, но не смогла долго сопротивляться и все же украдкой за ним следила, когда тот трудился во дворе. Сердце ее потеряло покой. Ночью не спалось, утром не хотелось просыпаться. Смех ее вовсе исчез, и как-то даже показалось, будто бы она стала старше на десяток лет.

— Ягода, поделись, какие мысли живут в твоей голове? Ты что-то приуныла, дочь моя, не захворала ли?

Бажена испугано подняла голову, ей почудилось, будто бы отец сумел прочитать ее мысли.

— Не захворала, — ответила она тихо и опустила глаза, избегая проницательного отцовского взгляда.

— Тогда чего хмурая ходишь? Случилось чего? Говори!

— Отец, я…, — договорить она не успела, на встречу им вышел Красибор.

“Только его не хватало!” — пронеслось в девичьих мыслях. Бажена не пыталась скрыть разочарования и прошла бы мимо, но отец, конечно же, остановился поприветствовать юношу. Красибор похвастался богатым уловом рыбы и получил от Ярополка похвалу за удачную рыбалку. К счастью, Красибор спешил, его ждали к ужину, и потому они долго не разговаривали. Оставшись одни, отец улыбнулся дочери.

— Каков жених! Зря нос воротишь, зря.

— Моему сердцу он не мил, отец.

– Ишь, какие слова-то она знает! Мил ни мил! Кому до твоего сердца дело-то есть? Главное, чтоб мужчина прокормить семью мог. Потому советую тебе думать о животе своем, ты у нас прожорливая, тебе надобно искать парня домовитого. Слушай отца.

– Я думала, ты оставил затею связать меня с Красибором.

– Не оставил, – признался батя и провел рукой по бороде. – За него пойдешь, и я спокоен буду. Оставь свои глупости и взрослей. Мы с матерью твоей уже не молоды, нам нужно тебя пристроить.

Бажена остановилась и погладила отца по руке, тот насторожился. Неужто смирилась? Он заглянул в глаза дочери и расстроенно покачал головой.

– Не надо со мной так, батя. Не желанный он мне, не желанный...

– Ну, поглядим. Пошли.

Отец и дочь продолжили путь. Никто из них больше не решился заговорить друг с другом. Только с того дня Ярополк стал за дочерью поглядывать, жалея, что высказался снова о ее замужестве. Не приведи великий Велес, она ведь вновь может деру дать. Уж лучше помалкивать и хитростью ее замуж выдать. Все оставшиеся дни не спускал Ярополк с дочери взгляда и молился, чтоб Велес внушил его дочери выбрать правильный путь в жизни.

Глава 12

Вот уже семь ночей Бажена сгорала от противоречивых чувств, сражающихся между собой в ее душе. Одна ее часть, которую Бажена считала темной, толкала ее броситься к Сигурду и постараться наладить с ним контакт. Другая же, светлая, напротив, удерживала Бажену, чтобы она не натворила глупостей. Варяг обидел девушку, и она непременно должна его наказать, но проклятое время шло, а она уже забыла причину их ссоры.

Рано утром на скамье у их дома сидела Услада. Раскалывая орехи камнем, она лакомилась и поглядывала в сторону, разглядывая высокого варяга. Солнце еще не взошло, а он уже трудился на стройке. Рубаха мужчины взмокла от пота, а он ни разу не прервался, орудуя большим деревянным молотком. Под ногами носились куры, выискивая в стружке еду. Ядвига открыла ворота, выпуская скот пастись.

– Бажена долго еще там? – девушка выплюнула гнилой орех, болтая ногами, сидя на скамье.

– Потороплю, – взяв кувшин с молоком, мать семейства не торопясь вошла в избу.

Пожираемая любопытством, Услада снова метнула взгляд в сторону варяга, и все в ней затрепетало от восторга, когда она увидела, как натянулась ткань рубахи на литых мышцах спины. Взяв горсть чищеных орехов, она направилась к варягу, соблазнительно покачивая бедрами. Всегда смелая Услада вдруг стала робеть, когда викинг окинул ее взглядом холодных серых глаз. “Какие чистые глаза, как водица в роднике”, – пронеслось у нее в мыслях, она слегка улыбнулась и протянула мужчине орехи:

– Угощайся.

Варяг вытер рукой пот со лба, с любопытством глядя на маленькую чаровницу. Девушка довольно хороша собой: русая, глазища большие и губы такие алые, соблазнительные. Давно он не чувствовал тепло женского тела и потому, словно бы не отдавая себе отчета, улыбнулся девушке в ответ. Та сразу покраснела, как рябина, и опустила глаза – варяг взволновал ее своей улыбкой.

– Как тебя звать?

– Услада, – тихо ответила девушка. Сигурд ее имени не запомнил, слишком сложное для языка.

Он протянул ей большую ладонь, и она вложила туда горсть орехов. Они на миг соприкоснулись кожей, и в этот момент из избы вышла Бажена. В глазах поднялся шторм, густая пелена злости затуманивала взор. Да как он смеет есть с чужих рук? Да как смеет улыбаться он Усладе? Да как смеет она стоять к нему, к ее пленнику, так близко? Бажене захотелось закричать, но вдруг стало мало воздуха, и она будто бы все слова позабыла. Грудь прожгло горячей болью, зажмурившись, девушка отвернулась и почувствовала себя самой несчастной. Зеленая трава вокруг казалась соломой. Голубое небо померкло. Новый красный сарафан казался теперь тряпкой. Перекинув косу за плечо, она подошла к подруге и сурово окликнула глупую девушку:

– Пошли.

Услада подпрыгнула и виновато уставилась на Бажену. Улыбнувшись варягу и попрощавшись, она побежала за подругой, которая чуть ли не бежала, стараясь как можно скорее скрыться от взгляда серых глаз. Сигурд едва устоял пред тем, чтобы окликнуть Бажену и разузнать, чем это она так расстроена в ранний час, но, вспомнив о своем положении и их ссоре, он снова принялся за работу.

Бажена не жалела травы и камней, которые попадались ей под ноги. Траву она приминала или сшибала быстрым шагом, а камни раскидывала в стороны, иногда спотыкаясь. Страшным огнем горела в ее душе обида. Она даже глаз не могла поднять на Усладу. Выходит, нет в их с варягом отношениях ничего особенного? Выходит, зря она придумала себе в голове, будто у них есть что-то общее? Смотрите-ка, как выходит: он с рук Услады жрал...

Может быть, использует он ее для выживания? Точно! Использует! Бажена остановилась и посмотрела в сторону реки, неподалеку от леса. Утопиться, что ли? Да, точно! Она утопится, и будет Сигурда совесть мучить! Девушка сделала шаг в сторону реки, но тут же остановилась. Не будет она топиться! Услада же тогда может стать Сигурду ближе. Нет, топиться она не станет. Бажена двинулась дальше...

— Стой! Ты же столько ягод пропустила! Земляника-то под твоими ногами, а ты топчешь ее, как медведь!

Бажена сердито взглянула на подругу. Может быть, ее утопить в реке? Ну, а что, тоже ничего так план? Только хватит ли духу? Заманить в реку она ее сможет, а там... Нет. Не сможет. Услада здоровая, несмотря на юный возраст, уже как баба выглядит. Глядишь, и ее на дно за собой утащит.

— Тебя кто ужалил, а? Ты чего-то странная. Неужто Красибор ночью снился?

Девушка захохотала, ища в траве ягоду. Бажене очень уж захотелось ее ударить, но она сдержалась. Пока она еще не знала, кто больше виноват: варяг или ее лучшая подруга. Нужно попытаться выяснить. Подойдя ближе, она уселась на траву и, играя с сухой веткой, задала вопрос:

— Он тебя позвал?

— Он? - Услада уставилась на подругу, сжимая в руке землянику. - Ты про кого говоришь?

— Варяг зачем тебя позвал?

— Не звал он меня, - девушка опустила глаза. - Я сама подошла, орешками угостить.

"Утопить дрянь мало! Все-таки она так и знала: Сигурд ни при чем! Во всем эта змея виновата". От злости Бажена толкнула корзину с собранной земляникой и вскочила на ноги.

— Ты поступила плохо, Услада! Я все расскажу родителям! Пусть тебя высекут!

Услада побледнела на глазах, у нее засияли слезы, и она отчаянно замотала головой.

Глава 13

В то утро мая Бажена проснулась раньше всех в доме. Подойдя к кувшину с водой, отпила она хладной водицы и обтерлась рукавом рубахи. Не предупредив батю и мать, девушка обулась в лапти и выскочила во двор. Первым делом она поглядела на старую постройку. Думалось ей пойти и посмотреть на скандинавского воина, но у калитки уже стояла Услада. Перекинув косу за плечо, она поманила подругу, и вместе, зевая, они направились в сторону леса.

– Скорее спешить надо!

Роса холодила ступни, Услада присела на опушке и сорвала несколько спелых ягод земляники. Май в этом году всех согревал теплом, и дожди, если и шли, то редко. Позавтракав ягодами, девочки подошли к кустарникам и притаились. До слуха долетели необыкновенные звуки песни славии. Девичьи губы растянулись в улыбке. Бажена пихнула подругу в бок, радуясь тому, что они нашли птиц славы. Теперь нужно слушать их, выбрать самую красивую песню, а после поймать славия и притащить птичку в дом.

Вот уже третий май подряд девушки играли в птицеловов, но каждый раз славии ускользали непойманными. В этот раз они учли все ошибки. Бажена скинула лапти и, босая, притаилась возле кустарников. Славии гнездятся в кустарнике невысоко от земли, в рощах. Нужно долго внимательно слушать, чтобы найти славия, который поет лучше остальных, чтоб он радовал слух. Когда славий поет, он, сам по себе не пугливый, вообще не особо обращает внимание на то, что происходит вокруг, так что по звуку к нему можно подойти довольно близко и увидеть. Необходимо притаиться и подождать, пока соловей не слетит на землю, где он кормится. Тот куст, куда он возвращается, – и есть его пост.

Услада с Баженой определили нужное место. В зоне видимости птицы сделали квадратный точок с длиной стороны чуть больше полуметра. Затем подруги очистили почву от листвы и прошлогодней травы, а после старательно установили на землю лучок-самолов.

– Червей нашла?

– Вот! – Услада развернула лоскут и вывалила червяков на очищенный участок земли. – Надеюсь, славии голодные!

– О, мучные черви! Славий их обожает! Тем более, он недавно прилетел, еще не вся его еда проснулась. Я уверена, в этот раз точно поймаем лучшего!

Все готово, можно начинать лов! Взявшись за руки, девушки затаились, следя за своей добычей... Услада зевнула, только бы не уснуть! Ведь проснулись они сегодня раньше солнца!

Ядвига закончила управляться. Взяв в руки ведро с молоком, она похлопала корову по спине и вышла во двор. Мужики уже собрались во дворе, готовые приступить к строительству. Красибор вывел из постройки пленника и, освободив ему руки, подвел к мужикам. Утро в самом разгаре. Тут и там слышались разговоры, в воздухе летал запах медовухи. Ядвига на кухне принялась стряпать еду, когда сердце ее вновь с беспокойством забилось, думая о дочери.

В горницу вошел муж. Отпив из кувшина молока, он осмотрел комнату.

– Скажи, где наша окаянная снова носится?

– Не видела с утра, – Ядвига вытерла руки об юбку. – Ах, беспокоюсь я, Ярополк! Куда могла она деться? Уж не снова ли замыслила побег?

– Чего ее не устраивает дома сидеть? – муж с шумом поставил кувшин на стол. – Пойду поищу ее в окрестностях.

Жена присела на лавку, когда муж вышел, и помолилась богам о том, чтоб с дочерью ее все было хорошо и вернулась она в дом целая и невредимая.

Сигурд занимался обработкой досок, когда заметил вернувшегося Ярополка. Хозяин дома сегодня отсутствовал, потому без его зоркого глаза работа шла медленно. Многие и вовсе разбрелись по домам. Следом за Ярополком вошел во двор мужик с седой бородой. Они вошли в дом, и оттуда послышались причитания Ядвиги. Викинг взглянул на небо. Солнце уже клонится к покою, а ужин у хозяйки так и не готов. Нехорошо. Вздохнув, он снова вернулся к работе.

– Расходитесь все! – крикнул Ярополк. – Работа окончена!

Мужики пожелали Ярополку благ и скрылись, а Сигурд остался на месте. Обычно его в это время кормили, после связывали руки и отводили в сарай. Вечерело. Солнце скрылось, стало холоднее. Не зная, как поступить, варяг уселся на лавочку во дворе и с удовольствием вдохнул свежий воздух. Вскоре скрипнули ворота, и показалась золотая голова Бажены. Закусив губу, она осмотрелась по сторонам и, набравшись храбрости, вошла во двор.

– Явилась, скотина! – завопил Ярополк, и девушка попятилась к воротам, выставляя пред собой руки. – Иди сюда, стерва!

Ярополк выскочил во двор и схватил дочь за шкирку. Сигурд напрягся. Он не видел девчонку целый день и даже не догадывался, что Ярополк ходил хмурый из-за ее отсутствия.

– Батя, я объясню!

– Как же! Куда ты денешься! Говори, где была, змея!

Из дома показалась Ядвига, обливаясь слезами. Она схватилась руками за свою пышную юбку, а следом за ней вышел тучный Полкан. Дядька снял соломенную шляпу и покачал головой.

– Непутевая она у вас, ой, непутевая!

– Мы в лесу были с Усладой! Охотились на славии! Батя, они ж только в мае прилетают. Несколько дней ловить можно, а потом все!

Ярополк горел от ярости и слов дочери не слышал. Увидев растрепанную дочь на пороге, он испытал облегчение, но в то же время свирепый огонь злости охватил его душу. Сколько опасностей ждет молодую девку на свободе! Не сосчитать! Она же уже взрослая, должна думать головой! Схватив дочь за длинную косу, он принялся мотать ее, как котенка, и бранить за легкомыслие.

Глава 14

Ярополк с Полканом затащили викинга в пристройку. На его руки снова надели проклятые деревянные колышки. Сигурд сплюнул кровь на солому.

– Ты осторожней будь с ним, брат! Вообще, лучше его не выводить на работы, он же зарезать нас мог!

– Пёс с ним, обычно он тихий. Я сам виноват, не проявил бдительность. Да и ты сноровку теряешь!

– Напугал он меня, зараза! А если бы кинжал в хозяйство попал? О, Великий Велес! Жизнь бы всю радость потеряла!

Ярополк рассмеялся. Злость отступала, принося за собой сожаление, что он поднял руку на свою родную кровь.

– У тебя уже есть сыновья, не страшно расставаться с хозяйством.

– Не скажи!

– Пойдем в дом, выпьем пива. Пусть варяг сегодня без ужина побудет. Подумает над своим поведением, пёс!

Мужики ушли. Сигурд устало опустился на солому. По спине расползалась боль, но он почти ее не замечал. Вот голод в его желудке был в стократ ощутимее остальных неудобств. Синяки заживут, а уснуть голодным сложно. Устало прикрыв глаза, он вспомнил плачущую Бажену. Ни одни женские слезы не имели для него значимости, кроме слез голубоглазой славянки. Бажена почти всегда улыбалась, излучала смех и радость. Слезы на ее личике — преступление, и ему совсем не жаль пожертвовать собой ради нее... в конце концов, она ведь спасла ему жизнь.

Сигурд спал, когда его слух уловил едва различимые во тьме шаги. Весной в ночи звуков больше, а потому он не сразу распознал ее, свою златовласую спасительницу. Опустившись на колени перед соломой, она развернула перед ним платок, в котором была сложена еда. Закусив губу, Бажена посмотрела на него внимательным взглядом.

– Я просил тебя не приходить часто. Мало ты сегодня получила?

Она отмахнулась, протягивая ему ломоть хлеба, а следом – уже кусок мяса.

– Не заметят, что еды не хватает?

– С этим проблем не будет. Они знают, я много ем и думают, я все подъедаю. Пить хочешь?

Варяг кивнул, и девушка поспешила к бочке. Зачерпнув воды, она протянула ему деревянную чарку и помогла напиться. Стоя на коленях подле него, она разглядывала его длинные ресницы и прямой крупный нос. Варяг отвернулся; увлеченная, она не сразу заметила, что он закончил пить, потому вода пролилась и намочила его рубашку. Смутившись, она убрала чарку и уселась подле, облокотившись спиной на деревянную балку.

– Ты действительно ходила ловить птицу? – поинтересовался варяг, когда вдоволь наелся.

– Да! Проклятые славии! Как они умеют изводить, ты не представляешь. Столько времени потратила, и все зря!

– Зачем тебе понадобился славий?

– Дома чтоб жил и пел. Зачем же еще? Мне нравится слушать его пение, у каждого славия своя песня.

– Ты язык их что ли понимаешь?

– Нет, но воображаю, будто понимаю.

– Плохой ты птицелов.

– Ага, – девушка сникла. – Какой год все безуспешно идет с хитрыми птицами... Спасибо, что защитил меня перед батей. Сильно тебе досталось?

Сигурд в ответ пожал плечами. Осторожно она приблизилась к нему и, взяв в руки лицо, внимательно осмотрела.

– Вот оно как...

– Как? – варяг улыбнулся ей, стараясь не обращать внимание на то, что плоть его восстала от ее нежных прикосновений к его лицу. Боль отступала, в нем проснулась радость оттого, что она снова к нему пришла.

– Синяков на лице нет, но есть другое, что может выдать нашу дружбу, варяг!

Сигурд смутился. Неужто неопытная девчонка прочла в его взгляде желание? Он опустил глаза и сглотнул вязкую слюну.

– Твои щеки, варяг! Они совсем не похожи на щеки пленника! Я слишком хорошо тебя кормлю, и они могут догадаться.

– Точно. Я буду благодарен, если ты перестанешь сюда приходить. Ты очень рискуешь.

– Я уже не могу не приходить, – созналась Бажена. – Мне нужно здесь быть, иначе не усну.

Их взгляды встретились, и постепенно между ними стерлись все препятствия. Он не видел в ней врага, не придавал значения ее вере в других божеств. Он видел в ней только свет, спасающий его от мрака заточения. Он видел в ней доброту такой силы, словно появилась она из легенд про феи. Она и вправду похожа на мифическое существо, творящее чудеса. Разве не сотворила она чуда, спасая его от зла на чужбине? Он наклонился ближе и почувствовал ее дыхание на своем лице. Уже хорошо знакомый аромат ромашки околдовывал, и, позабыв про все их различия, он прикоснулся губами к ее манящим устам. Бажена ахнула, и мужчина издал стон, когда алые губы раскрылись ему навстречу. Их поцелуй получился мягким, нежным, до краев наполненным благодарностью друг к другу. Она робко обняла руками его шею, и девичье тело доверчиво прижалось к мужчине, забывая про все обиды.

Сигурд благодарил Одина за то, что руки его удерживали деревянные колышки. Во дворе заскулил пес. Мужчина улыбнулся, отстраняясь, он подул ей на лицо, убирая таким образом прядку волос со щеки.

– Если ты кому-нибудь проболтаешься, что мы целовались, я тебя убью копьем, варяг!

Сигурд рассмеялся ее серьезному виду и горящему от всплеска чувств взгляду светлых глаз.

Глава 15

Лето в этом году выдалось жарким, потому часто жители Медвежьего угла поднимали руки к небу и просили Велеса о милости, ниспослать на землю дождь. Многие грустили: урожай погибал. Старики сетовали, шаманы приносили жертвы богам, дети старались не попадаться под руки усталым от работы матерям. И только Бажена, как ни старалась, не могла предаваться унынию со всеми. Глаза ее светились счастьем, энергия не заканчивалась, любая работа шла легко. Не огорчало ее палящее солнце, не страшил погибший урожай. Так случается с молодыми девицами, которые все свои мысли отдают избраннику... Только не нравилось ей, что приходится скрывать свои чувства. Стала она потихоньку думать, как бы варяга у них пристроить в краю. Да, так пристроить, чтоб стал он однажды ее мужем...

Конечно, Сигурд ни разу не заговорил с ней о том, что будет с ними дальше. Он окутывал ее ласковым взглядом, награждал нежным словом и поддерживал, когда она ругалась с матерью. Варяг всегда был на ее стороне, хотя, справедливости ради, иногда ему следовало пожурить славянку за дерзкий язык. Но, ослепленный чувствами, он оправдывал трудный характер Бажены, не смея ранить ее грубым словом. Время, проведенное в чужом краю, стало для него судьбоносным. Поначалу варяг отрицал свои чувства, но все же не мог он долго противиться чарам славянки.

В Бажене ему нравилась ее легкость и быстрый, любопытный ум. Мужчина терпеливо отвечал на сотню вопросов, которые бесконечно слетали с ее прекрасных уст. Он любовался ее золотыми волосами, молочной кожей и синими глазами, терял голову от манящих губ и звонкого смеха, похожего на легкое звучание колокольчика в степи. Никогда прежде не встречал он такой пригожей девицы и, если бы только не находился Сигурд в таком низком положении, он бы тотчас женился и сделал девушку своей женой. Да, только он понимал: она останется навсегда мечтой... самой сладкой его мечтой.

После того как Сигурд проявил агрессию в отношении Полкана, мужики порешали, что нечего ему на стройке делать. Поддавшись эмоциям, они не подумали, что теперь для них станет больше работы, но из гордости никто своего решения менять не собирался. Темнело позже, родные вставали раньше, и потому летние выволочки Бажены из избы к постройке стали реже. Сигурд опасался за нее и попросил приходить реже, справедливо заметив, что лучше видеться хотя бы изредка, чем вообще потерять возможность встречаться. Бажена его послушалась. На диво ей самой, но он был единственным, кого она по-настоящему могла слушаться, и не из-за страха, а из-за какого-то странного желания заслужить его довольство. Она стала меньше спорить и почти никогда не перечила варягу. Если и случались у них небольшие ссоры, Сигурд всегда знал, как найти к ней подход. Он просто целовал ее так сладко, что она и думать забывала обо всех обидах.

Приблизился Ярилин день. Девицы надели свои лучшие наряды, парни приготовились к состязаниям. В центре установили шатры, украшенные лентами и живыми цветами. Ярмарка привлекала всех. На площади возле деревянной статуи Велеса водили хороводы, пели песни, устраивали шуточные бои. Жители Медвежьего угла находились далече от других больших городов. Пробраться к ним непросто: могучие леса защищали их от разбойников и непрошеных гостей, потому здесь чаще царил мир. Любой человек, заглянувший в их край, желал здесь остаться, ибо место здесь поистине было сакральным. Под защитой могучего Велеса люди не боялись жить. Широко гуляли свадьбы, рожали детей, выращивали скот. Так славно шли их мирные дни.

Шумная площадь наполнилась гостями. Мужики распивали медовуху, пока бабы сплетничали про всех, кто попадался им на глаза. Дети глазели на юношей, которые, подобно петухам, сходились в схватке и красовались силой. Услада захлопала в ладоши, когда ее брат повалил местного здоровяка на землю.

- Выиграл, выиграл! Гляди, Бажена! Сейчас Красибор будет биться!

Подперев рукой щеку, Бажена со скучающим видом глядела на оживленную толпу. Ничего не радовало ее взор, ничего не веселило. Мыслями она была предана Сигурду, и ей было жаль, что он сидит один в темном и сыром сарае, когда вокруг кипит веселье. Она уже всерьез раздумывала над тем, не ускользнуть ли ей в дом, но, как назло, отец не сводил с нее глаз. После того недоразумения с проклятыми птицами славы отец и дочь потеряли добрые отношения. Ярополк закрылся в себе, стал угрюм. Никак не мог он простить себя за то, что поднял руку на родную кровь. Бажена не могла ему простить его горячности, ее обидело и то, что отец поколотил Сигурда и после запер, не позволяя тому больше выходить на строительные работы. Сидеть взаперти в сарае летом - жестокое наказание!

Толпа взревела так громко, что ей захотелось закрыть уши. Красибор одолел противника, и глаза его засветились гордостью. В толпе он искал свою златовласую возлюбленную, но та отвернулась и не спеша направилась к матери. Завидев дочь, Ядвига нахмурилась.

- Все веселятся, радуются празднику, а мое дитя недовольное. Улыбнись, Бажена. Не гневи богов.

- Мать дело говорит, - подхватила старуха, замотанная в шерстяную шаль, несмотря на теплый день, ей было зябко. - Будешь хмуриться - и небо накажет. Боги не любят, когда люди без причины грустят.

- Аль может, есть у нее причина? - поинтересовалась мать Услады, подмигивая девушке. - Может, влюбилась?

Бажена смутилась и пожалела, что решилась к ним подойти. Лучше уж на Красибора глядеть, чем краснеть от сплетен. Ядвига засмеялась и развела руки в стороны.

- Любой недуг ей страшен, но только не любовь! Сердце у Бажены тверже камня, она ни одного мужчину ласковым взором не наградит!

Глава 16

Три дня без остановки шли дожди, превращая дороги в грязное месиво. Отправляться в путь в такую погоду смерти подобно, потому викинги были вынуждены обождать в чужих краях, пока погода смилуется над людьми. Мирные жители притаились. Маленьким детям строго-настрого запретили приближаться к варварам, пока те жили: кто в избе старейшины, кто у его соседей. Некоторых и вовсе поселили в заброшенном доме на краю поселения – то был план жителей Медвежьего угла. Они разделили варягов, чтоб те на них не напали. Так, в случае чего, они будут порознь, и их легче будет победить.

Сигурд, вчерашний пленник, один из всех варягов знал хорошо обычаи местных, и потому ему вечно приходилось быть при своих людях, чтоб те не натворили бед из-за незнания традиций или языка чужеземцев. В первый же день он отправился ночевать в дом старейшины. Конечно, Ярополк предложил ему остаться на своей земле, но Эльвин оскорбился. “В наших краях мой брат, наследник ярла, – негоже ему спать там, где ты унизил его и сделал рабом. Твоя изба нам по положению не подходит, ищи другую,” – приказал Эльвин, который очень плохо относился к Ярополку. Будь его воля, он бы применил силу, а не дары, чтоб вызволить брата, но тот воспротивился, и, как младшему, ему пришлось подчиниться воле старшего.

Эльвин заметил, что Сигурд за время, проведенное на чужбине, очень изменился. У него будто изменились глаза. Вроде бы и его брат, а глядит по-иному. Совсем непонятный стал, замкнутый и будто бы огорченный его приезду. Оставшись одни, они рассказали друг другу о пережитых вдали днях. Сигурд заверил, что Ярополк его не унижал и прожил он здесь довольно сносно, и потому он не желает смерти обидчику. Такое положение очень удивило Эльвина. Он никак на ум принять не мог: как же не унижал его Ярополк, коли сделал Сигурда рабом? Сам бы Эльвин за такое при первой же возможности отомстил.

– Размяк ты здесь, брат. Ничего, скоро твои руки вспомнят тяжесть меча, и все вернется на свои места.

В ответ Сигурд лишь поджал губы, ему не хотелось откровенничать с братом и сознаваться, почему он проявляет милость к Ярополку. В горнице у старейшины скандинавам постелили на полу солому. У него была самая большая изба в краю, и потому там без труда поместились многие из отряда викингов. Сигурд занял место у стены и удивился тому, как необычно спать ему теперь без ненавистных деревянных колышков, которыми его сковывал Ярополк. Усталый скандинав никак не мог уснуть. Изба уже наполнилась храпом, а он, несмотря на события дня, не приходил к покою. В голове его занозой засела мысль, как поступить с его спасительницей. Он рад бы был с ней поговорить, да только как подступиться к ней и не вызвать подозрения? В сердце больно кольнуло, он вспомнил печальные синие глаза, провожающие его, когда он выезжал с их двора.

В его голове возникла мысль: что, если уговорить Бажену ехать с ним, бежать с родной земли? Решится ли она на такое? Оставит ли семью ради него? Желает ли она в самом деле стать его любовницей? Мысли взбудоражили его, и он перевернулся на другой бок. Думая, не лучше ли напрямик к отцу ее подойти и прямо спросить, но он почти сразу отбросил такую мысль. Стоит только вспомнить глаза его жены: Ядвига едва сдерживала гнев, ядовито глядя на варягов в своей избе. Такое явно спровоцирует вражду, а ему не хотелось войны на ее земле. Сигурд широко зевнул, и наконец желанный покой пришел к варягу. Он закрыл веки и уснул глубоким сном, надеясь на нелетную погоду завтра, которая помогла бы ему задержаться подле Бажены.

Бажена стояла во дворе, не замечая холодных капель дождя. Уж не прогневала ли она богов, раз так жестоко они с ней поступили? Смахнув со щеки слезу, она поправила мокрый платок и вошла в старую пристройку, которая много ночей служила местом встречи для влюбленных. Переступив порог, она уставилась на оставленную примятую солому и старую одежду Сигурда, которую мать собиралась сжечь поутру. Сердце ее не выдержало, и, опустившись на колени, она громко заплакала.

Девушка познавала горькие слезы несчастной любви, и отныне ей казалось, что все ее дни пройдут в тоске по любимому Сигурду. Проклятый варяг! Он использовал ее для выживания, а как только пришла к нему помощь, напрочь про нее забыл и уехал, даже не попрощавшись. Он не остался в доме ее отца, не обмолвился с ней словечком... да что уж там, он даже на нее не взглянул! Величественный и гордый, он восседал на коне, окидывая всех презрительным взглядом. Вспомнив его красивый профиль, Бажена еще сильнее заплакала. Невыносимо переживать такие душевные муки. В ту ночь Бажена так и не смогла сомкнуть глаз. Она то плакала, то молилась. Находила силы и надежду, но в тот же миг поддавалась страху больше никогда не увидеть викинга. В конце концов мысли смешались, и ей не хотелось встречать утро, которое несло ей лишь разлуку с любимым человеком.

Дожди закончились. Ни разу за эти длинные дни Сигурд не заявился к Ярополку. На четвертый день Бажена отправилась с матерью к соседке: у них родился ребенок, и Ядвига несла гостинцы – мед, красиво расшитую повязку на голову и свежие лепешки. Бажена хотела остаться дома, но мать настояла, так как за последнее время ее всерьез заботило здоровье дочери. По всем признакам, она подцепила хворь из-за дождливой погоды и теперь нуждалась в уходе.

На небе светило солнце, когда из изб повылазили любопытные жители, провожая взглядами отряд грозных викингов. Чужеземцы покидали мирный край. Бажена сидела у окна, когда дети с визгами бросились со двора.

– Чего там такое? – Ядвига приподнялась на месте. – Бажена, иди погляди, чего орут.

Перекинув длинную косу, она вышла во двор и, остановившись, прикрыла глаза ладонью, чтобы лучше рассмотреть, на кого там глазеют дети. Сердце девушки остановилось, она едва могла дышать. Отряд во главе с Сигурдом проходил по узким тропам улицы, навсегда покидая Медвежий угол. Мужчина держался в седле прямо и представлял собой устрашающее зрелище. Одетый во все черное, он глядел пред собой, не замечая зевак на своем пути. Неугомонные псы лаяли им вслед, несколько щенков бросались под копыта лошадей, рискуя быть затоптанными. Отряд приближался, и вскоре варяги поравнялись с избой, подле которой стояла несчастная Бажена.

Глава 17

Медленно шёл день за днём. Бажена не решалась больше бросить взгляд на старую пристройку и даже предложила бате её снести, а на том месте новую баню возвести. Так она хотела избавиться от проклятых воспоминаний. Среди ночи она часто просыпалась, и чудилось ей, будто бы Сигурд вновь, голодный и замученный, ожидает её в старом хлеву. Отцовская изба казалась теперь Бажене тесной, словно в горнице не помещалось её горе и чёрные мысли. Она стала часто пропадать у реки. Долго гуляя по берегу Волги, девушка вспоминала серые холодные глаза викинга. Слёзы лились по девичьим щекам, совсем не облегчая тяжести на душе. Варяг исчез. Он покинул Медвежий Угол так же неожиданно, как и появился.

Бажена понимала, что отныне никогда она больше его не встретит, и от досады не находила себе места. Жизнь её переменилась. Расхотелось улыбаться. Не веселили больше шутки Услады. Не хотелось творить шалости, и даже спорить с матерью она перестала. Она будто бы ослабла духом, не горело в ней больше огня жизни. Ядвига всё гадала, что же приключилось с её непутёвой дочерью, но никак не могла она предположить, как на самом деле велика боль Бажены. Первая любовь, такая хрупкая и неуклюжая, словно первый полёт птенца из гнезда в небесную высь. Разве можно потерять подобные чувства? Такие нежные эмоции нужно тщательно беречь и охранять. Они способны возвысить и уничтожить человека в одно мгновение, и, к сожалению, Бажене не повезло... мечты её потерпели крах.

Убитая своей первой любовью, она медленно брела по тропе, вглядываясь в голубые цветы под ногами. Разгар лета – пора детского смеха, бабочек и ярких красок, но ей сейчас все видится в темных тонах. Переступив порог избы, она замерла. Посреди горницы, одетая в лучшие одежды, стояла мать Красибора. Женщина окинула Бажену внимательным взглядом, и губы ее растянулись в вымученной улыбке. Девчонка ей не приходилась по душе, но Красибор другой невесты не желал, и мать уступила.

– Ну, молчать будем? Говори, будущий сват, отдашь нам дочь свою, Бажену?

– Отдам, – ответил Ярополк, избегая взгляда дочери.

Ядвига притаилась. Она ждала огня непокорности от дочери и потому не смогла скрыть удивления, когда дочь не стала противиться.

– Пойдешь за сына моего, Бажена, а? Станешь ему верной женой да сыновей подаришь?

– Пойду.

Все притихли, никто не решался теперь говорить. Девушка ответила так просто и легко, словно никогда и не была против замужества. Отец с облегчением вздохнул, потерев бороду, он улыбнулся будущей родственнице.

– Решено. Слово ты забрала, сватья. Будем готовиться к свадьбе!

Ядвига смахнула слезы со щек, и губы ее дрогнули. Отчего-то ей захотелось возразить, мол, не стоит торопиться, но она не решилась и опустила глаза в пол. С того августовского дня Бажена стала невестой Красибора, и родные их принялись готовиться к свадьбе молодых. В те времена всего людям хватало, особенно в Медвежьем краю: пушнины вдоволь, в лесах есть дичь, скот пасется на пастбищах. Всем краем жители общими усилиями стали готовить подарки для новой семьи. Красибор своими руками отстроил небольшую избу недалеко от родительского дома. Очень ему хотелось, чтоб Бажена стала единственной хозяйкой в своем доме. Избу построил он сам, а мебель и всякую утварь ему помогли собрать соседи. Немалый вклад внес Ярополк. Варяги его обогатили, и он не скупился и отдал в приданное Бажене большую часть своего заморского состояния. Так, в назначенный день должна войти Бажена в новый дом и стать там полноправной хозяйкой.

Многие девы шептались за спиной Бажены, завидовали ей чёрной завистью, но она будто бы этого не замечала и считала себя чуть ли не самой несчастной девушкой на свете. Ядвига поддерживала дочь и начала ей сшить самый красивый свадебный наряд, какой только можно было сотворить. Услада радовалась за подругу и каждый день приходила к ней, чтобы помочь с многочисленными хлопотами. К слову, Услада ей хоть и завидовала, но козней не строила. Наоборот, старалась подруге угодить и не понимала, отчего та всё время сидит хмурая на сундуке и слова лишнего не говорит.

Ярополк ходил гордый и важный. Он нашёл для дочери достойного жениха и вбил себе в голову, что поступает правильно, хоть и видел грустный взгляд Бажены. Он убеждал себя, что дочь просто неразумная и потому не понимает, как крупно ей повезло. Она переедет в новую избу, станет там единственной хозяйкой и, притом, любимой женой будет, в которой души не чает муж. Отец знал, с Красибором его дочь будет в безопасности и стремился во всём будущего родственника поддержать. Старый воин видел в Красиборе сына и, часто глядя на него, представлял, какими славными были бы его покойные сыновья, коль позволили бы им Боги прожить на земле дольше.

– Боюсь я за дитя наше, – призналась мужу Ядвига, когда они одни в избе сидели за столом. – Совсем она сникла, схуднула. Ты не гневайся, но, может, стоит ненадолго свадьбу отложить? Красибор ведь никуда не денется...

– Замолчи, женщина! Я слово дал, и мы уже всё порешали.

Ядвига опустила глаза и решила: муж прав. В самом деле, чего тянуть? Бажена взрослая, ей уже пора свой дом иметь да детей рожать. Поставив перед мужем кашу, она добавила в неё побольше масла, чтобы задобрить Ярополка.

– Ты прав, муж. Пусть Боги подарят ей счастье в новом доме.

– Такие мысли ей и внушай. Хватит сомнений. Бажена станет женой я так решил и все тут, не перечь!

Стоя в сенях, Бажена слышала разговор родителей. Прикрыв ладошкой рот, она пыталась сдержать громкие рыдания. “Вот, такую судьбу ты мне подарил варяг! Забрал мою душу и силы, нет у меня мощи сопротивляться по твоей милости, – думала про себя Бажена, убегая из дому в перелесок. – Стану женой другому, погибну, а ты и не узнаешь проклятый!”. Добежав до березы, обняла девушка стройное дерево и больше не сдерживала горячих слез. Подруга береза шелестела листьями, искренне сочувствуя человеческой душе. Жаль расстроенную девушку. Будь береза вольна, она обняла бы несчастную ветками и утешила, но ей оставалось лишь стоять безучастной и слушать девичьи рыдания.

Глава 18

Восседая на могучем жеребце, Сигурд не замечал капель дождя. Августовский ветер коснулся его покрытых щетиной щек, призывая вернуться к реальности, но мысли воина находились далеко от настоящего.

- Сигурд!

Мужчина придержал коня, поворачиваясь к младшему брату.

- Что случилось?

- Темнеет, нужно остановиться на ночлег.

Сигурд окинул взглядом ровное поле и нахмурился. Не очень-то безопасно останавливаться на открытом участке, где их могут застать врасплох враги.

- Надо бы спешить. Я не планировал здесь останавливаться.

- Спешишь к Олете, - Эльвин улыбнулся. - Понимаю, брат, но лошадям нужен отдых.

Сигурд не ответил, развернул коня и поскакал в ближайший перелесок. Лучше укрыться среди деревьев, если уж всем так приспичило отдохнуть. Сам Сигурд мечтал, как можно скорее покинуть Гардарики, навсегда забыть Медвежий угол и стереть из памяти синие глаза Бажены. Проклятое видение! Зачем только она встретилась на его пути. Уже следующей луной он будет плыть к себе на родину, и каждый рассвет будет отделять ее от него все дальше и дальше. Так правильно. Так нужно. Так убеждал себя Сигурд, но его черное сердце не желало подчиняться разуму.

Эльвин поставил рядом с собой меч и устроился на траве. Широко зевая, он смотрел на брата. Прошло не так много времени с их разлуки, но Сигурд будто бы превратился в чужака. Эльвин не узнавал своего родного брат: черезчур он рассеянный и молчаливый. Убрав руки за голову, Сигурд уставился в ночное небо.

- Знаешь, я могу решить, будто ты не рад вернуться.

- Не болтай. Я рад.

- Говоришь и чуть не плачешь, - младший брат усмехнулся. - Неужели я задел твою гордость из-за того, что вызволил тебя из беды? Хотел сам спастись без помощи младшего родственника?

- Заткнись, Эльвин, и спи. Ты же кричал о ночлеге громче других. Повезет, если этой ночью разбойники не перережут нам глотки.

Плотнее обернувшись плащом, Сигурд прислонился к стволу дерева и прикрыл воспаленные от усталости веки. Случается так, что мужчина должен выбирать путь. Выбрав, он должен следовать ему без оглядки. Его так воспитали, и потому он должен выбросить из головы все сомнения. Бажене нет места в его мире. Веки Сигурда дрогнули. Он вспомнил легкие прикосновения девичьих рук к своим губам, когда его тело сгорало от жажды и потери крови. Тогда, именно ее рука помогла ему выбраться из темноты... Глоток воды, слезы на щеках и их понимание, несмотря на языковой барьер.

Он вспомнил синие глаза и осуждение, которое она никогда не способна скрыть... Сигурд вспомнил маленький подбородок и узкий нос, который она часто задирала. Губы его непроизвольно дрогнули, когда в памяти послышался ее смех: золотые кудри, аромат трав и тонкие запястья. Все вихрем смешалось в голове, опьяняя мужчину воспоминаниями и тоской. Завтра он сядет на лодку и забудет дочь врага. Забудет! Вот, наступит рассвет, и он ее навсегда выкинет из головы, но этой ночью она все еще будет с ним... этой ночью августа она будет сниться ему и в слезах просить вернуться.

В медвежьем краю девочек обучали становиться женами с ранних лет. Вместе с матерью каждая девочка готовила для себя сундук с приданным. Ядвига никогда ничего не жалела для своих детей и даже в самое тяжелое время помнила о будущем Бажены. Она старательно вышивала рубашку для Бажены, украшая ее вышивкой из васильков. Осталось несколько стежков, и нарядная рубаха отправится в сундук, ожидая своего часа... Мать взглянула на дочь. Они сидели во дворе, греясь в лучах утреннего солнца. Рано утром Ярополк ушел на охоту, прихватив с собой несколько мужчин-соседей. Приближалась зима, нельзя терять ни одного дня, готовя запасы для сурового времени года, когда охота станет испытанием.

Бажена сидела на краю скамьи, склонившись над мужской рубахой, она старательно выводила узор у горловины. Рубашка станет подарком для ее новоиспеченного мужа. Мать снова отметила, как плохо стала выглядеть Бажена. Она схуднула, и теперь на ее щеках нет приятной округлости. Бледность дочери настораживала. Нельзя не заметить, как сильно нервничает Бажена вот уже несколько недель. Ядвига отложила готовую рубашку и улыбнулась дочери.

- Ягода, ты закончила работу?

- Да, мать, почти...

- Отчего ты так грустна? Поделись историей своего сердца.

Бажена вздохнула. История ее сердца - тайна для всех, даже для нее самой. Через несколько дней она станет женой Красибора, которого не желает знать. Она согласилась на свадьбу только чтоб отомстить варягу, но попала в ловушку. Ведь варяг сгинул навсегда и даже не узнает о ее новом статусе. Вспомнив, как она в последний раз видела его проезжающим мимо, у нее сердце воспылало болью. Никогда ей не позабыть, как гордо он восседал на коне и даже не попрощался с ней украдкой. Никогда ей не позабыть своего отчаяния и желания вцепиться в его плащ! Бажене пришлось закусить губу до крови, но одинокая слеза скатилась на колени девушки, и мать, конечно же, это заметила. Ах, как же так получается, что всякая матушка всегда заметит слезы своего ребенка.

- Поплачь, душа очистится. Женщинам полезно слезы лить...

Откинув шитье, Бажена закрыла лицо руками, и грудь ее заходила ходуном от сильных рыданий. Вот если бы она могла открыться матери, не таясь обо всем! Ей наверняка стало бы легче, но Бажена даже под страхом смерти не раскрыла бы страшной тайны: она, дочь Ярополка, полюбила врага... и не только полюбила, она спасла ему жизнь... Спасла викинга, а он ее погубил! Ядвига позволила дочери выплакаться и только после этого ласково погладила по хрупкой спине.

Глава 19

Пришла осень. Деревья уже теряли свою листву, и для того, чтобы придать им праздности, дети украсили ветки цветными обрезками ткани. В больших хоромах старшего общими усилиями жители накрыли столы. В воздухе стоял запах браги, которую во дворе варили местные умельцы. Дородная женщина, жена старшего, раздавала указания молодым девкам, следя за тем, как они располагают на столе кушания.

Свадьбы в медвежьем краю любили, и традиции предков уважали. Потому на еде никто не скупился. Столы ломились от угощений: мясо кур, гусей, кабанов. В центре стола - запеченная оленина, которую только-только сняли с огня, каши, заправленные конопляным маслом, ароматная рыба с травами: осетр, стерлядь, окуни. Среди прочего - всевозможные овощи: белокочанная капуста, брюква, редька, много лука. Хозяйка облизала губы. Скорее бы все расселись за столом и вместе отведали кушания!

По двору носились дети и псы. Мужики на вертеле запекали мясо и пили пиво, обсуждая охоту. Юные девицы носились с посудой и поручениями от взрослых баб, не забывая послать смущенный взгляд стройным молодцам. Двери домов украшали ленты и сухоцветы. Бажена стояла в центре горницы, а у ног ее крутилась мать, подшивая подол свадебного сарафана, который одевался поверх нарядной рубахи с красной вышивкой. Золотые кудри заплели в две толстые косы, а на лоб повязали золотой обрез ткани, украшенный вышивкой. Старуха поднесла тонкий кушак с лапой Велеса, как оберег от нечисти, его повязали на поясе девушки. Ядвига придирчиво осмотрела дочь и вспомнила, чего не хватает! Из сундука достали поршни, кожаную обувь поставили перед молодой невестой, и она нехотя натянула их на ступни.

- Хороша! Чудо, как хороша! - старуха цокнула языком, расправляя складки на сарафане невесты. - Жаль, свадьба не летом, холодно возле реки уже стоять.

- Молодым тепло, - возразила Ядвига, и щеки девушки покраснели

В те далекие времена свадьба в доме невесты была почетным обрядом, ведь свадьба означала для молодой девушки похороны, потому и украшали ее так трепетно и ярко. Выходя из отцовского дома, девушка умирала в своей семье и возрождалась, становясь женой в доме мужа. Отныне душа ее и тело будут принадлежать мужу, и она родит детей другому роду... С тяжелым сердцем Бажена вышла на улицу, где всюду веселились ее земляки. Слышался смех и шутки про молодых. Бажена схватила мать за руку.

- Позволь мне пройти в лес, мама. Хочу побыть одной.

- Бажена, ты уже три раза ходила туда утром. Я боюсь, ты дашь деру.

- Нет, обещаю...

- Уже нельзя. Сваты пришли.

Бажена закусила губу, когда ее вывели со двора. Ярополк схватил дочь за плечи и поцеловал долгим поцелуем в лоб. “Все кончено”, - решила про себя Бажена, и из глаз ее брызнули горькие слезы. Ярополк отвернулся и отошел в сторону. На узкой дороге стоял Красибор, и глаза его светились радостью. Он протянул Бажене руку, та не шелохнулась, и Ядвиге пришлось заставить дочь протянуть жениху ладонь.

Люди расступились, и молодые двинулись впереди остальных, позволяя другим сопровождать себя к могилам предкам. То был важный обряд. Жених и невеста рука об руку шли на кладбище, где получали благословение от умерших на их брак. Бажена шла так, словно к ее ногам привязали тяжелые камни. Каждый шаг - как пытка. Она не отрывала глаз от черной земли. С погодой повезло. Дождей не было вот уже несколько дней, и даже светило солнце, пытаясь приободрить невесту.

Красибор шел рядом, крепко держа в своей руке ладонь невесты. Он чувствовал, как холодна ее кожа ,и ему не терпелось прикоснуться к ней губами. Следом за ним шла мать Красибора, которая не могла сдержать восхищенного взгляда. Ганна гордилась сыном! Высокий, широкоплечий и белолицый - самый завидный жених в медвежьем краю! На парне хорошо сидела рубаха и шерстяные штаны, Ганна не скупилась и купила сыну новые кожаные сапоги с заостренными носами на зависть всем. Все в ее сыне ладно и пригоже, да только вот жена не очень-то хороша: идет с кислым лицом, нос от него воротит. Ганна давно ждала, когда та переступит порог их горницы, и уж тогда она научит своенравную гордячку порядкам. Коль мать с отцом не справились, придется ей вмешаться в воспитание.

С другой стороны от молодых шли родители невесты. Ярополк возносил молитву духам, пока Ядвига придирчиво рассматривала жениха дочери. Материнское сердце одолевала тоска и сомнения. “Все-таки не так уж он и хорош, и нос у него черезчур длинный,” - терзалась Ядвига, но исправить уже ничего не могла. Придется ей смириться со свадьбой дочери, с Красибором, с его угрюмой матерью и даже с длинным носом жениха. Как тяжела участь матерей невест! Какое же сильное сердце нужно иметь, чтобы навсегда отдать свою кровь в мужские лапы.

Перед кладбищем все поклонились. Красибор воздал молитву деревянным фигурам на открытом участке, Бажена не поддержала молитв. Не просила она вместе с мужем благословения в новой жизни, за то и получила немой упрек от отца. Проходя с женихом мимо могил предков, Бажена думала лишь о том, как завидует тем, кто уже закончил свой земной путь... Шаман стал возносить молитву духам, все принялись внимать каждому слову, ощущая трепет в теле. Бажена взглянула синими глазами на небо, где спокойно спали облака. “Смотришь ты сейчас на небо? Какое оно в твоих краях, Сигурд? Слышишь ли боль моего сердца за многие версты от тебя?” - говорила она мысленно с тем, кто навсегда потерян для нее в этом мире, пока вокруг нее земляки молились о ее благополучии в новом статусе жены.

Над головами кричали вороны, верные хранители мира тех, кто спит вечным сном. Поклонившись, молодые покинули кладбище и направились в хоромы старшего, где каждого из них ждали испытания. Войдя в шумный двор, их руки разъединили. Гости выпили по чарке хмельного пива, бабы принялись кричать песни, пока дети хлопали в ладоши. Толпа людей двинулась к реке. Бажену начало трясти, но не от холода, а от страха.

Глава 20

Многие воины тащили добычу, не брезговали ничем: брали утварь, скот, еду, серебро и медь, разоряли сундуки с девичьим приданным. Некоторые прихватили девок. Насытившись их телами, викинги оставили несчастных на дороге. Сигурд забрал из Медвежьего угла только Бажену. Кинувшиеся их преследовать воины пали. К вечеру они уже были далеко от земель Бажены, и только тогда Сигурд стал спокойнее. Не смог он преодолеть своих чувств и оставить славянку. Холодным утром, когда они уже почти были у драккары, Сигурд передумал отплывать и сказал своим людям о намерении вернуться и отомстить за свое унижение.

Сигурд говорил горячо, и его люди пошли за ним: ими управляла не только преданность, но и желание получить выгоду. Недолго думая, они повернули обратно. Вскоре они без труда взяли Медвежий Угол и вполне остались довольны добычей. Сам же Сигурд совсем не думал о благах. Главной целью его похода стала женщина, и потому он спешил заполучить ее, как можно скорее. Он спешил, гнал коня и не давал своим людям отдыха, словно чувствовал: вот-вот, и она станет принадлежать другому. К счастью, Один благословил скандинава, и он успел вовремя. Сигурд не сомневался: теперь ему станет легче жить. Наконец-то желанная женщина в его руках!

Отряд остановился на привал в лесу и разбил там лагерь средь могучих сосен. Викинги очень устали, и потому почти не разговаривали. Сигурд слез с коня, давая ногам привыкнуть, он осмотрел рану на бедре. Воин жалел лишь, что не зарубил юнца, посмевшего проткнуть его таким унизительным способом. Стиснув зубы, он стащил Бажену с коня. Состояние девушки беспокоило мужчину. Она так и не пришла в себя, а быстрая езда только добавила проблем. Эльвин неспеша подошел и скептически осмотрел добычу в руках брата.

- Ты хочешь подарить рабыню своей жене? Боюсь, славянка слишком слабая для наших краев. Готов покляться Тором, у нее силы меньше, чем у мышки.

- Девка станет моей рабыней, - Сигурд опустил девушку на землю. - Славянка - дочь того, кто держал в меня в плену.

- Так воспользуйся ей, а после отдай нашим воинам. Незачем тащить эту суку к нам и ждать, пока она перережет кому-нибудь глотку.

- Девка спасла мне жизнь. Втихаря таскала воду и еду. Я бы сдох, если бы не ее помощь.

Другие воины с любопытством поглядывали на своего господина и мелкую славянку с золотыми косами в его руках. Эльвин присвистнул и понимающе улыбнулся.

- Теперь мне ясно, какая сила тянула тебя в Медвежий угол! Ты не хотел отомстить, а всего лишь хотел забрать с собой девчонку для утех. Потому ты так Германа огрел? Бедняга из-за тебя даже говорить не может.

- Заткнись и займись костром.

Брат посмеялся, но ослушаться не смог. Потому пошел помогать остальным, пока Сигурд заботился о ране на своей ноге. Промыв рану, он поменял жгут, потуже затягивая его на бедре. После с остальными сходил к реке. Переодевшись, он стал чувствовать себя гораздо лучше, хотя отряд все еще был начеку. Сигурд расставил часовых, переживая о том, что жители медвежьего края могут их преследовать. Вскоре ноздри щекотал запах жаренных зайцев. Воины уселись вокруг костра, вытянув усталые ноги к огню. Сигурд наспех поел и, раздобыв из краденной добычи женскую одежду, направился к Бажене. Девушка, приоткрыв губы, все еще находилась в забытье. Подхватив ношу на руки, мужчина, хромая неспеша двинулся к реке.

Тихо протекала речка, отражая в водах лунный свет. Сигурд разрезал охотничьим ножом лиф платья девушки и, стянув его с хрупкого тела, замер. Нагая предстала она перед ним в свете луны: совершенно беспомощная и невероятно красивая. Тонкая шея, грудь нужной формы, полные бедра. Сигурд жадно разглядывал девушку, чувствуя, как по венам разгоняется огонь желания. Наверное, будь она в сознании, он бы овладел ей прямо здесь и сейчас, но она была ранена, напомнил он себе и, скрепя зубами, понес девичье тело к реке. Там он обтер ее тело влажной тряпкой, омывая глубокие раны на спине. Хлыст порвал кожу, и потому, скорее всего, на спине останутся шрамы. Проклятый Герман! Надо бы вырвать тому руки за его тупость. Олух, тронул добычу Сигурда, и теперь он просто обязан его наказать.

Ярость стала куда меньше, когда он против воли почуял пьянящий аромат трав, исходивший от волос девушки. Один свидетель: никогда он не встречал девушки красивее. Взгляд его упал на золотую повязку на ее голове. Видно, в ее народе такую надевают невесты. Разозлившись, он стянул ткань и выбросил в воду, а после расплел ей косы, дивясь шелку волос. Сильной рукой он дотронулся до ее груди, сжимая розовый сосок, и Бажена издала едва различимый вздох. Сигурд улыбнулся. Он знал, что вскоре овладеет ее телом и их близость станет для него наградой за все тяготы на чужой земле. Осторожно приподняв ее тело, скандинав поцеловал девушку в лоб. Впервые за много дней в его душе царил покой и мир. Он предчувствовал лучшие для себя дни и оттого не смог сдержать улыбку.

Глава 21

В детстве Бажене нравилось наблюдать за облаками. Она даже представляла, как было бы здорово забраться на небо и плюхнуться в пушистые волокна на небесах. Странно, но спустя много лет Бажене почудилось, будто бы ей удалось исполнить детские безумства: она познала, какого лежать на облаках и парить вне весомости. С трудом разлепляя тяжелые веки, девушка пыталась сфокусировать взгляд, но кругом темнота. Бажена ощущает, как тело ее покачивается, словно в лодке, но она никак не может понять, где находится. Голова тяжелая, и вот к горлу подкатывает тошнота, она подрывается и больно ударяется головой о мужской подбородок. Сигурд выругался, ему едва удалось удержать равновесие в темноте.

- Женщина, спокойно.

Бажена, что есть сил вцепилась ногтями в плечи воина, и их глаза встретились. Он остановился, позволяя ей осознать происходящее... «Сигурд», — прошептали бескровные губы. Теперь ее сознание начинало просыпаться, она почувствовала, как холодно вокруг, и задрожала всем телом.

- Мои родители... Мама! Где мама? Батя жив?

- Ты их больше никогда не увидишь, но они живы.

Девушка почувствовала едва заметное облегчение и с ужасом вглядывалась в черты воина.

- Почему не увижу?

- Я забираю тебя с собой. Ты станешь жить при мне, в моем доме, под моей защитой.

Викинг продолжил путь, чувствуя, как пульсирует рана на бедре. Хорошо бы ее проверить и поменять повязку. Кажется, рана снова стала кровоточить.

- Ты хочешь на мне жениться? - уточнила Бажена, и викинг усмехнулся.

- Нет. Ты станешь моей рабыней, но сложной работы тебе не дадут.

Из-за пережитого ужаса девушка с трудом соображала. Никогда прежде мыслительный процесс не был для нее настолько тягостным. Она нахмурилась, и спустя мгновение до нее дошел смысл слов викинга. Рабыней? В синих глазах вспыхнул огонь такой силы что, казалось, вокруг стало жарко, несмотря на прохладную ночь.

- Немедленно верни меня бате и м-ммоему... мужу!

- Женщина, у тебя больше нет семьи.

Пульс Бажены застучал сильнее, она впилась ногтями в плечо воина, но он даже бровью не повел. Злость разгоралась сильнее. Какой же бестолковой девушкой она являлась! Подумать только, она действительно мечтала увидеть этого упрямого скандинавского оленя и молилась о его благополучии Велесу!

Сигурд внес Бажену на территорию их импровизированного лагеря. Девушка сжалась от взгляда варваров, направленных в ее сторону. В ее сторону полетели сальные шуточки. Сейчас Бажена рада не понимать их язык. Еще во времена, когда Сигурд был пленником, она так и не смогла хорошо выучить его язык. Они общались лишь благодаря тому, что он быстро схватывал новые слова и легко запоминал чужой язык. Сигурд опустил пленницу на землю, она тут же обхватила себя руками и почувствовала дрожь. Ночи уже довольно прохладные, а на ней лишь тонкое платье. Заметив ее дрожь, Сигурд накрыл ее шкурами, а сам направился к костру. Девушка с ужасом наблюдала за широкой спиной воина и за его тяжелой походкой. Теперь, облокотившись на спину, Бажена почувствовала все тяготы своего положения. Спина невыносимо горела от боли, хоть викинг и наложил ей на спину повязки. Она тяжело задышала, и по щекам ее посыпались слезы.

В такие мгновения, когда жизнь стремительно меняется, мозг человека еще не осознает всех перемен. Все происходящее казалось Бажене сном. Не может она оказаться в лесу, среди незнакомых ей мужчин, вдали от дома. Не может случиться так, что не увидит она больше добрых глаз матери и не услышит причитаний бати. Все сон! Сон! Конечно, сон... Закусив губу, она лихорадочно размышляла, как ей очнуться от всего ужаса, и вновь ее спину обдало жаром.

Нет... не сон. Она действительно взята в плен варягами, и, если она не сбежит, они утянут ее за собой в страну вечного холода, где мертвая земля не дает возрасти пище. Нет! Ей непременно нужно вернуться домой, к бате и маме. Мама... мамочка. Острая боль заставила девушку свернуться калачиком и еще более горько заплакать. Больше всего в мире ей хотелось сейчас оказаться возле своих родных в их избе и уснуть сладким сном в тепле...

Тяжелая рука опустилась между лопаток. Бажена вздрогнула. Сигурд,не церемонясь, повернул ее к себе лицом. Она сморщилась от боли, раны на спине полыхали.

- Ешь.

Сигурд протянул пленнице лепешку с жаренной зайчатиной. У Бажены заурчал живот, но она отвернулась от еды. “Хуже ребенка, и зачем только ее взял с собой?” - пронеслось в голове у мужчины, он присел рядом и откусил кусок от мяса. Бажена вопросительно подняла бровь. Конечно же, она рассчитывала хотя бы на повторное предложение, но варяг, видно,пожалел для нее не только мяса, но и слов. Он уже расправился с куском, когда Бажена вздохнула, не отрывая взгляда от аппетитного мяса. Сигурд хищно улыбнулся и протянул ей сочный кусок, на этот раз она не стала проявлять гордость и впилась зубами в еду.

- Пальцы мне не откуси!

Бажена ничего не ответила и выхватила из его рук лепешку. Девушка справедливо решила, что ей непременно понадобятся силы для побега, а потому не время отказываться от пищи. О, великие Боги! До чего же вкусно! И ее ничуть не смутило, что теперь она ела с его рук. Когда-то и он сам без ее помощи не мог даже напиться.... Так что они в расчете. Насытившись, девушка вытерла руки об его плащ и блаженно прикрыла веки.

Глава 22

На огромной поляне, посреди знакомых мест, встал на задние лапы медведь. Яростный рев пронесся по округе, заставляя сердце сжиматься от страха. Бажена закричала, закрыв лицо руками, она пыталась убежать от медведя, но он погнался вслед за ней. Споткнувшись, девушка упала на землю, и над ее головой раздался звук грома. Хлынул дождь, орошая кровавыми каплями землю. Бажена звала на помощь, но никто не спешил ее спасти...

- Проснись! Проснись, я сказал!

Славянка вскрикнула и, тяжело дыша, схватилась за горло. Наступил рассвет. Сигурд склонился над лицом Бажены, с беспокойством глядя в ее красные от слез глаза. Варяги давно уже проснулись, но Сигурд не решался разбудить Бажену ,и, как видно, зря. От страха она одной рукой схватила его за запястье, и оттого скандинав все не решался уйти, хотя дела его давно уж заждались.

- Велес гневается на тебя, варяг. Мне сон приснился, он бушует... нельзя так, верни меня домой.

- Велес? - скандинав приподнял бровь и пожал плечами. - Не знаю, о чем ты толкуешь, но пора собираться в путь. Забудь о доме, ты туда никогда не вернешься.

- Велес мой Бог. Он не простит тебе такой подлости. Верни меня отцу.

Сигурд в ответ лишь усмехнулся. Он приказал Бажене встать и привести себя в порядок, а сам пошел справиться у брата насчет провизии для дальнего пути. Конечно, варяг не был глупцом и понимал: одну славянку оставлять нельзя, потому приставил к ней смотрящего. Рауд, рыжеволосый мужчина в летах, даже оскорбился. Никак не хотелось ему становиться нянькой для славянской полоумной, но спорить с хозяином не положен, и потому он принял свою нелегкую долю.

Бажена все еще мучалась от ран на спине и головной боли. Происходящее сбивало с толку. Невдомек ей было принять такую судьбу. Умывшись в прохладной реке, она все смотрела по сторонам, ища глазами знакомую дорогу. Девушка пыталась понять, как далеко увезли ее от дома, но все леса сливались для нее в один пейзаж. Она не понимала, где находится и есть ли у нее шанс на спасение.

Противный Рауд не спускал с девушки глаз и всем своим видом демонстрировал презрение. Славянка ему не понравилась. Глаз у него опытный, он уже немало прожил и потому без труда углядел в девке стерву. Ничего хорошего такая хозяину, кроме беды, не принесет. Гнать бы ее надо, а Сигурд ее с собой прихватил, не спрашивая совета у мудрого слуги. Остается только надеяться на время: хозяин обязательно поймет свою ошибку. К слову, Бажене рыжеволосый тоже не понравился, и она старалась даже на него не смотреть. Впрочем, ей никто здесь не приглянулся. Все казались злыми и глупыми.

Бажена все вспоминала и вспоминала сон. Сердце ее отныне неспокойно за родных. Никогда раньше она так надолго не разлучалась с матерью. Отец уезжал в походы или на охоту и подолгу пропадал, но мать всегда была при дочери. Сейчас Бажена не представляла свою жизнь без материнской опеки. У нее то и дело на глазах блестели слезы. Славянка тосковала и очень надеялась вернуться в родные края, но проклятый Сигурд не оставлял ей такой возможности.

Спустя несколько дней в пути, когда Бажена уже ощутила глубокое отчаяние, она поклялась себе, что никогда больше варяг к ней не притронется и никогда больше не станет она любить подлого скандинава. Отныне ее светлые чувства умерли. Да, и как иначе? Он ведь оказался женатым... как только она пришла в себя и стала об этом думать, так сразу же окончательно потеряла надежду на их мир. Все те дни, когда она сгорала от любви и целовала его в старой пристройке, он телом находился с ней, а душой... Немало слез пролила славянка, когда поняла, как жестока оказалась ее судьба. Бажена доверилась мужчине, а тот провел ее вокруг пальца. Подлый лис, поди, насмехается теперь, а у нее покоя нет.

Теперь Сигурд казался незнакомцем. Она заметила в нем много отрицательных качеств. Видела, как порой жестоко он поступал с людьми. Проезжая малые поселения, викинги грабили деревни несмотря на то, что скоро придет зима и потому в доме важна каждая крошка. До этого они ни разу не говорили о вере и их различиях, но теперь Бажена видела, как далек он от нее душой и вера их совсем иная. Варяги - жестокие и грубые люди. Смотря на их бесчинства, она ненавидела каждого из них, и невольно каждый раз на ум ей приходил добрый Красибор. Ах, как глупа она была и неправа! Как могла она предпочесть Сигурда вместо достойного Красибора? Почему не разглядела она сразу всех достоинств парня, а упрямилась, как неразумная овечка? Видно, потому и выкрали ее, как скот, чтоб осознала она свои ошибки и научилась послушанию.

Несколько раз Бажена пробовала бежать, но добилась лишь того, что Сигурд теперь привязывал ее на привалах. Один раз она пробовала спрыгнуть с коня в обрыв, но Сигурд успел ее поймать, и она отделалась лишь испугом. Отношения их с каждой верстой становились все хуже и хуже. Бажена отказывалась признавать в нем хозяина, высказывала непослушание, чем страшно злила скандинава. Она ведь бросала ему вызов, не следила за языком и позорила перед его людьми. Страшнее всего, она не покорилась мужчине и как любовница. Добровольно она не захотела его согреть, а сам он не решался взять ее силой. Брат посмеивался и шутил, мол, Сигурд в их края нового ярла везет, которому теперь сам же подчиняется. Потому Сигурду приходилось быть с ней строгим, чтобы не посрамить свой статус в глазах викингов. Правда, поначалу он пробовал найти к ней подход: пытался разговорить, поцеловать или наградить лаской в те короткие мгновения, когда они оставались наедине. Он старался, как умел, но она отвергала все его попытки.

- Никогда я не буду твоей по своей воле! Я чужая жена, так и знай!

Глава 23

В Новгороде жило много варяг, и потому викинги здесь чувствовали себя относительно спокойно, не ожидая внезапной опасности на чужих землях. Бажена вместе с Сигурдом поселилась в хоромах знатного купца-скандинава, пока тот отсутствовал в Новгороде. Несмотря на то, что Новгород Бажене нравился, она не могла перестать скучать по дому, и временами её прекрасное лицо теряло краску, она тосковала и лила слёзы по родным. Однажды Сигурд попытался овладеть ею среди ночи, и та подняла страшный шум, а после ударилась в истерику, дрожа от ненависти к варягу.

– Ты сломал мне жизнь! Я чужая жена!

– Не говори так! Ты моя, – Сигурд вышел из себя, проклятая девка изводила его своим отказом. – Смирись, Бажена!

– Я свободная, и ты не можешь сделаться моим хозяином, жалкий лис! Только муж может женой управлять, а ты, варяг, мне никто!

В ту ночь Бажена спала в комнате без Сигурда. Он запер её, а сам ушёл, и несколько дней она его не видела. Сигурд страшно разозлился на Бажену, но больше на себя. Зачем он тащит её за собой в пропасть? Ведь славянка права, он в самом деле женат. Оказавшись на морозе, мужчина схватил ладонями снег и растер им свои горящие от злости щёки. Снег помог остудить мысли, и впервые за долгое время Сигурд вспомнил Олету, и тут же настроение его стало ещё хуже. Придёт тот миг, и ему придётся увидеть свою жену, представить ей Бажену... В таком мужском поступке в те времена не было никакого стыда. Викинги часто привозили хорошеньких рабынь, и жёны тому не смели возразить. Таков был порядок и уклад. Сигурд знал, Олета не смеет ему сказать слова против, и, как ни странно, в этой ситуации Сигурд переживал более за Бажену. Сможет ли славянка смириться и начать новую жизнь? Согреет ли она когда-нибудь его своей любовью? Будут ли они так близки, как и раньше? Теперь Бажена рядом, она всецело в его власти, но при этом так далека от него душевно, что и не знает он, как же к ней подступиться.

Сигурд отсутствовал два дня. Они с братом отправились охотиться на оленя, когда же вернулись с добычей, Рауд сообщил об отвратительном поведении славянки. Девка знатно подпортила старому слуге жизнь. Вздохнув, Сигурд прошел в ее комнату, ожидая трудного разговора.

Бажена сидела на сундуке и грызла орехи, макая их в мед. Дверь скрипнула, и на пороге возник высокий викинг. Увидев варяга, девица закатила глаза и отвернулась к стене. Варяг испортил ей аппетит. Он молчал, чем злил ее еще больше, не выдержав, она все-таки обожгла его взглядом.

– Зачем ты обижаешь Рауда? Он рассказал мне про твои глупые выходки.

– Ябеда.

– Рауд - мой слуга, он обязан все докладывать, ведь такова его работа.

– Я расстроена твоему возвращению, варяг. Очень молилась, чтоб тебя разорвал в лесу проснувшийся медведь или сшиб кабан.

– Видно, не так уж усердно молилась, раз я жив.

Сигурд прошелся по комнате и, остановившись подле нее, заложил руки за спину. Несколько мгновений они глядели друг на друга, пока Бажене не надоело играть в молчанку. Она вернулась к орехам, пачкая пальцы в глиняном горшочке с медом.

– Я пришел поговорить с тобой, Бажена. Выслушай, и я уйду.

– Навсегда уйдешь?

– Слушай и не перебивай, - Сигурд повысил голос. - Ты обязана меня слушаться! Я долго терпел твои забавы, но, видно, зря. Ты не приняла моей доброты, и я решил: отныне по-твоему будет.

От его холодного тона у Бажены кровь застывала в жилах. Она интуитивно поняла: сейчас он скажет что-то такое, что навсегда разрушит их отношения. “Молчи, варяг, молчи!” - молила она про себя Сигурда, ей отчего-то не хотелось разрывать их связь окончательно. Он и так достаточно ее унизил! Тонкая рука замерла над горшочком с медом, она не смела пошевелиться, а Сигурд все продолжал говорить:

– Ты рабыня, и у тебя нет права перечить мне, тем более на людях. Сделай ты еще раз так, и будешь публично наказана. Ты так же не имеешь права оскорблять моих людей. Не имеешь права возражать против моих приказов. Я желаю видеть только молчаливое послушание и ничего более от тебя не жду. За каждую провинность ты будешь нести наказание, как и полагается женщине твоего статуса. Я запрещаю тебе обращаться ко мне, используя мое имя. Отныне ты будешь называть меня, как и все мои люди, словом Господин и никак иначе. Ты поняла меня, женщина?

Два дня вдали от нее показались ему вечностью. Он понял: его сил не хватит для того, чтоб отказаться от славянки, и потому нужно ее научить жить по новым законам. Он не станет потехой для своих людей и научит рабыню послушанию. Другого выхода нет. Она отказалась быть его любовницей, и потому ему необходимо поставить ее на место. Сигурд захотел наглядно показать, как изменится ее жизнь, коль отвергает она его доброе отношение. Конечно, и сейчас им двигала любовь. Подобно утопающему, он терял любимую женщину и не знал, как вернуть ее расположение. Часто мужчины допускают подобную ошибку: они начинают силой и превосходством добиваться желаемого, и оттого любимая женщина становится еще более недосягаемой.

Горсть орехов, зажатая в ладони, упала на пол. Славянка подняла голову, сверкнув синими глазами, которые сейчас горели светом ненависти. Сигурд выдержал ее тяжелый взгляд, но слова его ранили.

– Выходит, я твоя вещь? Живые существа умеют говорить и возражать. Возьми хотя бы барашка, сделай ему больно, и он воспротивится. Ударь пса, и он заскулит. Напугай любого зверя, и он начнет рычать.