Медвежьими долгими тропами

Глава I. Катаринкины слёзы...

Словно тебя и не было. Шагов у двери, стука сердца под ладонью, глубокого дыхания и надёжных плеч. Словно и не было, совсем.

Катаринка выходит на крыльцо, ставит в угол две палки (без них непослушные, ленивые лапы не хотят ходить) и опирается на забор. Начало октября. Дни солнечные, ночи холодные.

Сеструха Верушка приоткрывает тяжёлую дверь:
- Зря ждёшь. Вокруг него здоровых баб тьма, зачем ты ему? Иди, вон мамка пельмени затеяла, помоги лепить.
Катаринка не слышит. Смотрит на пыльную улицу, не идёт ли Саня? Не идёт. Трещат сороки. К новостям что ли? Дома звенит телефон.

Девушка хватает палки, спешит в свою комнату. Запыхавшись, падает на кровать и хватает трубку. Санин номер. Сердце колотится:
- Привет, медведь!
Но в ответ недовольный женский голос:
- Уберите этот номер из списка контактов. И не звоните. Александр из жалости с вами общается. Неужели у вас самоуважения нет. Мы поженимся через месяц. У нас всё хорошо. Не мешайте.
- Зачем вы мне-то звоните. Если всё хорошо.
Женщина злится:
- Потому что тебя то ко врачу вези, то в парк, то к подруге. Саша тебе не такси. И не волонтёр. У нас свои дела есть.

Катарина жмёт красную кнопку. Нет слёз. Незнакомая женщина настойчиво перезванивает.
- Ты не поняла меня? Забудь его! Не звони!
- Это вы мне звоните, а не я вам.

Вечер. Катаринка смотрит на телефон. Написать? Спросить? Кто была та, настойчивая?

Пиликает ноутбук. Сообщение. На аватарке незнакомое мужское лицо, пристальный взгляд карих глаз, кучерявый, Адриан Скарелли, но пишет на чистом русском:
- Привет, красивая, что делаешь?

Их много спрашивает. Видят огромные серые глаза, русую толстую косу через плечо, узкие плечи, лебяжью шею. Словно и не летают самолёты и не ходят поезда. Словно, как сидела у окна, вышивала, так и ждёт суженого-ряженого который век. Не верят мужчины, что бывают такие девушки. И пишут. Или просто секса хотят. И им всё равно, кому писать.

Девушка скидывает фото, на котором чётко видно безвольные белые ноги и костыли.
Мужчина отвечает сразу:
- Лечить пробовала? Кинь номер карты, организуем сбор. Договорюсь в клинике отца, сделают операцию, будешь ходить. Но сначала шли фото обследования.

И тут Катаринка плачет. От этой бесцеремонной чужой жалости. Как он смеет жалеть! Зачем? Да она репетиторством по английскому зарабатывает больше всех в пригороде! Больше дальнобойщика Степана и худенькой портнихи Варвары, больше самодовольного директора клининговой фирмы Петра и его смешливых девчонок. Больше продавщицы Лёли и её матери, приторговывающей самогоном. Но нет таких денег, чтобы её ленивые лапы забегали.

Стукает дверь, заходит Саня. Катаринка ныряет в подушку, прячет зарёванные глаза. Но медведь легко разворачивает девушку лицом к себе. Вытирает слезинки крупными пальцами. Гладит ручищами по покатым хрупким плечам, прижимает к себе:
- Кто обидел? А ну иди ко мне!

 

Глава II. Лживый Адриан

Утром жгучий брюнет Адриан присылает открытку с чашечкой чая и кексом, щедро посыпанным ванилью. А Саня молчит. Вечером кудрявый Адриан шлёт фото засыпающих мышат. А Саня молчит. Летят открытки из знойной Италии в Подмосковье, желают радости. С чего итальянец Скарелли хочет радовать русскую девушку, Катаринка не понимает. Но от кексиков и котиков немножко щиплет в носу. И завязывается разговор. Нет, ничего особенного. И Катаринка очень ждёт Саниного звонка. Но между делами... Так... Не серьёзно, ну просто интересно... Появляются вопросы: что читаешь, что слушаешь... Смуглый красивый мужчина отвечает, что некогда читать книги, помогает в клинике отца. Но ей отвечает. А Саня молчит. Адриан выкладывает на страничке новое фото и пишет, что по профессии журналист. Но занялся продвижением проектов и благотворительностью.

Не сразу, но выпытал сканы с описанием причин лени Катаринкиных ног. Выведал все детали. По словечку, по таблеточке, по боли, по страху. Пробежал по душе смуглыми пальцами. Заставил надеяться.

Создал группу по сбору средств на поездку и лечение в жаркой Италии. С фотографиями Катаринкиных белых ленивых ног и белозубой улыбки. Со сканами документов. Просил написать со своей странички. Не жалость, нет. Показать, что жить хочешь. Ходить. Бегать. Такая малость, привычная для всех этих спешащих по делам людей. Говорил: "Дай им возможность сделать доброе дело". Дала. Писала. Благодарила за донаты.

А Адриан обещал бесплатное обследование. Познакомить с родителями и братьями. Каждый день выкладывал в группе собранную сумму. Цифры радовали. Пятьдесят одна тысяча десять копеек. Почему-то именно эти десять копеек вселили в девушку надежду. Способная к языкам Катаринка начала учить итальянский. Чтобы однажды порадовать и удивить. Signore, grazie, è così bello qui...* Здесь так красиво! Так красиво!

Мысленно Катаринка уже видела, как в чёрных лаковых лабутенах идёт по Пьяцца дель Пополо. Клацают высокие каблучки. Греет лохматое итальянское солнце. И Катаринка идёт. Сама. Красиво ставит строчку шагов, словно шьёт по щедрой южной земле. E` così bello qui...**

А утром группа исчезла. И Адриан тоже. Удалил страницу. Страшная серая морда смотрела на девушку с экрана: "Страница пользователя удалена. Информация недоступна". Заболел? Случилось плохое? Да нет же! Размечталась, дурочка! Италия! Сиди дома, выползай в сад посмотреть на бархатцы. А Адриан свалил с собранными деньгами. Пятьдесят одна тысяча десять копеек канули в лету. Signore, vaffanculo!"***

Но не получилось послать. Не смогла отпустить. Обидел! Очень! И Катаринка пролистала все соцсети. И нашла! Нашла! Адриан Скарелли! Те же смуглые пальцы и взгляд глаза в глаза. И фото все те же. Раньше хотела удивить и написать на итальянском: "Спасибо, что помог обрести мне надежду". Но обманул! И Катарина написала и отправила: "Зачем ты меня обманул? Я просто хотела ходить. На что ты потратишь собранные деньги? Пятьдесят одну тысячу десять копеек. Поешь. Выпьешь. Вкусно? А я просто хочу ходить. Удачи, сеньор!" И прикрепила ту самую фотографию с костылями.

А вечером приехал Саня, немного пьяный, сильно хмурый:
- Собирайся. Едем в тайгу.

И тут отважилась:
- Из-за той, что звонила с твоего телефона? Твоей невесты?
- Катька, какая невеста? Нету такой. Это из-за работы. Подставился я чутка. Отсидеться нужно. Собирайся быстрее.
_____

* Signore, grazie, è così bello qui... - Спасибо, сеньор, здесь так красиво...
** E` così bello qui... - Здесь так красиво...
*** Signore, vaffanculo! - А не пойти бы Вам, сеньор!

Глава III. В лесу

Катаринка с удивлением смотрела на деда, словно вышедшего из волшебной сказки. Седые волосы, васильковые смешливые глаза, рубаха из холстины. А тот помогал Сане перегружать вещи из машины в телегу. Хотя какие вещи? Аккумулятор, Катаринкин ноутбук, пару ватных одеял, подушки, немного круп, тушёнку, травы для чая.

Впрочем девушка и пожилой мужчина быстро сошлись и много болтали.
- Деда, а почему на лошадке?
- Машина там не пройдёт, моя хорошая.
- А долго ехать?
- Часа три будет...
- А там не опасно?
- Медведя хаживают, птицы много, пушнины по мелочи. Не, не опасно. Ягод и грибов без разбору не рви, да воду набирай, где покажу, и всё будет хорошо.

Саня выгрузил несколько капканов и ружьё. Дед зыркнул неодобрительно. А удочками заинтересовался. Перебрал снасти, примериваясь и прищёлкивая языком:
- Хороши.
Саня улыбнулся:
- А то! Страсть моя!

По дороге девушка задремала. То берёзки, то ёлочки. Поляны, речка. Разгрузились уже ближе к вечеру. Подключили аккумулятор. Сторожка оказалась добротной. Внутри было светло, чисто и лишь чуть свежо, благо и дни стояли тёплые. Катаринку дед разместил за пёстрой занавеской. Застелил пружинную кровать чистыми простынями, под подушку положил небольшое саше с травами. Девушка заинтересовалась:
- А это зачем?
- Так тревога быстрее уйдёт. Вставай пораньше. Засыпай часов в девять-десять. Другим человеком отсюда уедешь.
- Спасибо, деда!
- На здоровье, свет моей души. Приду через пару недель. Привезу ещё провизии.

Хотел уж уходить, но спросил:
- Не обидит он тебя? Не боишься?
Катаринка улыбнулась:
- Деда, он мне жизнь спас. Тонула я. Народу много ведь вокруг было. А все стоят и смотрят. Саня один бросился, не раздумывая. Вытащил.
- Не он, так другой бы спас. Не твоё время было уходить.
- Знаешь, деда, а я ведь правда голоса слышала, когда тонула, говорили: место то, человек не тот.
- Так и есть. Не вздумай теперь ради него жизнь свою ломать. Может, ты и не видишь. А он на дно идёт. Быстро. И любого за собой утащит, в кого вцепится.
- Деда, это я за него цепляюсь.
- Солнечная ты. И в его жизнь свет вносишь. Ладно, ранний для тебя разговор. Потом вспомни, не забудь.

Зашёл Саня, принёс дров. Протопили печь. С Саней дед почти не говорил. Не нравился ему крупный и хмурый мужик. Разговор не заладился. Засобирался дед домой.

Катаринка заволновалась:
- Деда, поешь и оставайся ночевать. Темнеет.
- Не голодный я. А лес меня любит. Пропустит. Ну, будьте здоровы!
- Лёгкой дороги!

Смотрела Катаринка на нового знакомого, да не могла понять, кто он такой. Говор, словно из сказки, лицо с глубокими морщинами, а руки холёные, молодые, с длинными чуткими пальцами. С такими хирургом работать или пианистом быть. 

Как только дед уехал, девушка захлопотала по хозяйству. Согрела чайник, нарезала хлеб, открыла консервы. Саня принёс воды из ручья и сидел смотрел молча, думая о своём.

После ужина Катаринка всё же спросила:
- Сань, прячешься от кого?
Усмехнулся невесело:
- Так.
- От кого?
- Перевёз то, что не надо было.
- И что теперь?
- Обойдётся. Месяцок тут поживём. Тебе на пользу. Мамку твою предупредил. Репетиторства ты ещё не успела набрать. Если что, вон с ноута напишешь, кому надо. Только не говори точно, где мы. И телефон не включай.
- Да я и не знаю, где...

Однако ноут сгорел. При первой попытке включить. А телефон не ловил в глуши. Осталась Катаринка без связи с внешним миром. Но не грустила. Ей хватало Сани. Вставала рано. Пекла хлеб в небольшой печи. Дров было запасено вдоволь, хранились под навесом у сторожки. Пили чай, болтали. Вернее щебетала девушка, Саня слушал, иногда вставлял одно-два слова. На руках выносил во двор, но лишнего себе не позволял. Ставил у высокого крыльца, выносил скамеечку. Катаринка садилась и читала. Книги нашлись на полке у кровати. Детективы, классика, мистика.

Саня колол дрова, носил воду, готовил капканы, чистил, смазывал. Стал охотиться. То зайца принесёт, то пару глухарей. Иногда рыбачить уходил. Катаринка убиралась, готовила, поначалу страшно было птиц ощипывать, рыбу чистить да зайчатину тушить. Жалела. Раньше мясо только в кусках уже нарезанным видела. Саня усмехался. Катаринка складывала фазаньи и глухариные пёрушки. Разбирала перед сном. Ловец снов сплела. Может, и не зря.

Снились ей в лесу истории сказочные. Огромные цветы, в которых она жила. Утром помнила прохладные, гладкие лепестки, словно, правда, их касалась. Просыпалось солнце, пробуждались цветы, открывали лепестки, вставала и Катаринка и летела над пёстрой поляной. А потом просыпалась уже в постели. Спускала непослушные ленивые лапы, подгребала палки и, опираясь на них, шла умываться. Старалась двигаться тихо. По пути смотрела на спящего Саню. Кожа гладкая, нежная, как у ребёнка, на шее венка бьётся. Нет злости и колючей защиты. Откуда он их только берёт, чтобы носить с собой днём...

Иногда Саня просыпался раньше. Приходил Катаринку будить. Щекотал, смеялся, подхватывал на руки и нёс умываться к ручью. Плескались ледяной водой, словно дети. Любила Катаринка эти мгновения. Тёплые руки, которые могли быть нежными, улыбку, смех. Но потом Саня опять хмурился, набегала морщинка меж бровей. Девушка задумывалась. А что она вообще знала о своём спасителе? Работает дальнобойщиком. По возвращении из рейса расслабляется пару дней, выпивка, женщины. Но потом приходит к ней, к Катарине. Зачем? Чего ему не хватает там?

На третий день из лесу Саня притащил живого медвежонка. Сказал, нашёл. Смеялся много, кормил неуклюжего сахаром. А Катаринку трясло почему-то. Не правильно это было, звериного ребёнка из леса забирать.

Следующим утром ушёл Саня в лес и пропал. Сказал, часа на два. Но свечерело. Не вернулся. Катаринка всю ночь просидела у окна. Пропал Саня. Всю ночь кто-то ходил около сторожки и вздыхал. Страшно. Медвежонок тоже беспокоился. К утру печь остыла. Девушка нацепила на себя несколько кофт. Мёрзла. Вышла на крыльцо. Высоченное. Как спуститься?

Увидев открытую дверь, медвежонок кубарем спустился вниз и бросился к ближайшим деревьям. Меж стволов в сторону ручья мелькнул бурый силуэт, и на секунду девушка увидела глаза медведицы. Маленькие, но разумные угольки. Катаринка волновалась не о себе. О медвежонке. Примет мать косолапого с человеческими запахами-то? Медведица направилась в самую гущу зелени. Медвежонок следом. Мать иногда оглядывалась на мохнатого ребёнка. Через мгновение звери скрылись среди деревьев. Отправились по своим медвежьим тропам. То ли есть они, то ли нет. Лес большой. Попробуй найди!

Боялась ли Катарина? Нет. Странно. Но не боялась. Замерла и наблюдала. А как звери ушли, словно очнулась. Высокое крыльцо. Как спуститься?

Но осилила. Полуползком. Побрела вдоль ручья, опираясь на палки и спотыкаясь о корни и траву. Метрах в тридцати от дома нашла Саню. Немного не дошёл. Лежал лицом в траву. Куртка продрана. Напиталась тёмной кровью. Медведица отомстила.

Глава IV. Медведь и неожиданный визит

Катаринка навалилась всем телом, перевернула Саню лицом вверх, наклонилась, ловя дыхание. Жив? Дышит! И почему он свой телефон не взял? Помощь же нужна!

Как дотащить раненого мужчину до сторожки? Побрела обратно, вынесла плед, вернулась, перевернула мужчину, закатывая на ткань, вздрогнула от стона, потянула в сторону дома. Двигалась медленно. Тяжёл был Саня. Сначала шла, потом ползла. Несколько раз падала, пыталась подняться, опять падала, мычала, но не плакала. Казалось, не сдвинется больше ни на шаг. Начала говорить с Саней:
- Значит вот, что ты герой чувствовал, когда меня из воды тащил? Но это не честно, что ты сейчас разлёгся. Я маленькая, хрупкая, младше тебя почти на десять лет. Легче вдвое. Ты вон какой медведь отъелся. Дотащу домой, посажу тебя на кашу. Чтобы тощий и лёгкий стал. Ладно, ешь, что хочешь, только очнись.

С разговорами продолжала тащить. По шажочку. По капельке. Когда показалась сторожка, сил словно прибавилось. Полуползком дотащила до крыльца. Подхватила подмышки, тянула и тянула вверх. Чуть не уронила. Саня опять застонал глухо, но в сознание не пришёл. Втащила. Закрыла дверь. Внутри. И разревелась всласть. От страха, от усталости. От того, что сделала почти невозможное.

Отдышалась. Стащила с мужчины рубаху, обработала раны перекисью. Стонал Саня, опять стонал. Глубоко медведица его цапнула. Истолкла Катаринка в порошок антибиотик, засыпала в раны. Началось воспаление, но аптечка была полупустой. Оставалось надеяться, что сильный мужчина придёт в себя. Накрыла чистой простынью, а потом пледом.

Пока не стемнело, ещё раз выползла во двор. Принесла брёвен. Растопила печь. В последний момент вспомнила про заслонку, а то угорели бы. В сторожке стало теплее. Вскипятила воды. Заставила себя выпить чая с куском хлеба.

Заснула под утро, забывшись тревожным, неглубоким сном. Проснулась от того, что Саня говорил. Непривычно много, громко, сумбурно. Бредил:
- Не убивал я его! Нет! Не знаю, где вторая фура. Не знаю, с кем он договаривался. Кто ждал? Пёстрый? Кто это? Не вели мы дел. Больно. Вот Петра с Пёстрым и ищите!

Катаринка стянула с мужчины простынь, осмотрела раны, края воспалились ещё сильнее, тело полыхало жаром, поднялась температура. Саня открыл глаза, смотрел расфокусированно, страшно:
- Пить...

Катаринка принесла воды. Пил жадно. Но через несколько минут его вырвало. Упал на подушку:
- Катя, подвёл я тебя. Прости.
У девушки затряслись руки:
- Сань, ну что ты.
Мужчина погладил девушку по руке.

Громко хлопнула дверь. Катаринка побрела ко входу. В сторожку спокойно и уверенно зашёл светловолосый стройный парень, скинул с плеч походный рюкзак, повернулся и взглянул на Катаринку васильковыми, знакомыми, смешливыми глазами:
- Ты кто?

Глава V. Врач, говоришь

Катаринка смотрела на синеглазого. Тот разглядывал Катаринку. Держался он спокойно, или от природы был дружелюбным, или не видел для себя угрозы. Что высокому и сильному парню могла сделать маленькая, хрупкая девушка... Наконец незнакомец спросил:
- Ты кто?
- Не важно. Как зовут?
- Меня? Даня.
- Ты кто по профессии?
- Терапевт. Будущий.
- Прекрасно, Даня, прекрасно! - Катаринка схватила парня за руку. Сжала своей маленькой горячей ладонью:
- Очень нужна твоя помощь.
Заглянула в глаза, отпустила руку и двинулась к Сане. Бережно приподняла простынь, оголила раны:
- Вот.

Саня был в сознании, настороженно, по-медвежьи, смотрел на парня. Попытался приподняться, повалился на подушку, взвыл.

Даня молча кивнул. Открыл подпол, спустился, достал ампулы с антибиотиками и обезболивающим. Из шкафа вынул шприц и иглы. С кухни принёс бутылку водки и чистую ветошь.

Минут через десять Саня закрыл глаза. Катаринка забеспокоилась:
- Опять сознание потерял?
- Спит он. Боль поменьше стала. Вот и заснул. Всё хорошо будет. Вовремя успели.

И тут Катаринка разревелась. Тоненько поскуливая, почти беззвучно всхлипывая. Облапила незнакомого парня, прижалась щекой к клетчатой тёплой рубахе и ревела. А тот принял происходящее спокойно и доброжелательно. Гладил девушку по голове и повторял:
- Мелкая, ты молодец, ты герой, теперь всё будет хорошо. Сейчас вскипятим чайник, я знаю, где у деда мёд есть, липовый, этого года.

Катаринка всхлипывала всё тише и тише. Даня продолжал:
- Лекарств на 3 дня ещё хватит. Дед весной здесь в речку под лёд провалился, пневмония, мышцы застудил, я уколы делал, вот и остались антибиотики. Потом за помощью сгоняю. Всё будет хорошо.

Легонько коснулся носа девушки:
- А ну-ка не грусти, мелкая!

Катаринка отстранилась, смахнула с длинных ресниц крупные слёзы:
- Спасибо, Дань! Ты хороший.
Говорила, а голос дрожал.

Парень вдруг встрепенулся:
- Сейчас! Подожди!
Распаковал рюкзак, достал огромного пушистого плюшевого зайца и коробку конфет в форме алого сердца:
- Держи, для настроения.

Обняла игрушку, улыбнулась:
- И часто ты с таким набором в лес ходишь?
- Первый раз. - Засмеялся в ответ Даня. - Мы год, как с девушкой встречаемся. Хотел сюрприз сделать. У меня ещё там свечи и лепестки георгинов. Розы, заразы, дорогие, а я хотел прям дорожку сделать. И сердечко. А красных георгинов у деда полно. Оборвал. Ну типа стандартно, конечно. Но Алинка любит такое. Говорит, что так чувствует мою любовь.

Катаринка вздохнула:
- Дань, ну тогда не надо зайца, я успокоилась.
- Ты его слезами уже закапала. Твой он. Бери. А Алинке я что-нибудь придумаю. Она на пароходе хотела покататься. И шарф в полоску.
- Шарф нельзя, к разлуке.
- Ну нас ничем не разлучить. - Улыбнулся Даня. - Мы с рождения дружим, в одной кроватке с годика спим. Мамки наши - четвероюрдные сёстры, и рожали нас вместе, и растили вместе. Смеялись, жених и невеста. А мы вот и вправду встречаться с Алинкой стали.

Катаринка погладила зайца по плюшевым ушам:
- Уверена, что она хорошая.
- Вы тоже пара? - Парень кивнул на мужчину.
- Даже и не знаю, кто мы друг другу. Саня мне жизнь спас. Общаемся, иногда гуляем. Но у него женщины бывают. И, знаешь, пусть. Я не ревную.
- Из-за ног? Думаешь, что к тебе можно после других баб приходить?

Это было жестоко. Но девушка отреагировала спокойно. Привыкла не обижаться на слова, на взгляды.
- Глупый ты. Думаю, что я люблю его. Поэтому жду. Сколько может быть со мной, на столько и приходит.
- Я этого не понимаю. Не смог бы простить измены.
- Так он мне и не обещал ничего. Не хочу больше ... на эту тему.
- Тогда хоть скажи, как тебя зовут?
- Катаринка.

Ответить Даня не успел. На крыльце стукнуло-грохнуло, послышался мат и дверь резко распахнулась. На пороге стояли два мужика с оплывшими от алкоголя лицами.

Глава VI. Противостояние

- Ну-ка, молодёжь, валите-ка из сторожки в деревню. Взрослым людям дела порешать нужно. - Два пьяных мужика ввалились в дом, болотные сапоги оставляли грязные следы. Говорил тот, что помельче и повертлявее.

Даня вышел в прихожую:
- Мы у себя дома, уважаемые. А вот что вы забыли в сторожке моего деда - это вопрос.
- Михалыч нам сам разрешил. Валите, говорю! - Второй мужик отодвинул первого и вышел вперёд, стал заметен шрам над левой бровью, говоривший зло уставился на парня.

Даня пожал плечами:
- Если по отчеству, то мой дед Иванович будет. А точнее Антон Иванович. И вас в его друзьях я не припомню.

Катаринка стояла чуть поодаль и беспокойно наблюдала за незваными гостями.

Неожиданно мужик со шрамом ударил Даню по скуле и тут же под дых, парень согнулся, последовал удар по спине:
- Борзый слишком, никогда со взрослыми не разговаривал? Собирай барахлишко и не мешайся под ногами.

- А он со взрослыми. - В прихожую лениво вышел Саня. Если бы Катаринка собственными глазами не видела его десяток минут назад, бледным, с испариной на лбу, то и не сказала бы, что он сильно ранен.

Словно между делом Саня достал пистолет, ветошь и стал аккуратно протирать ствол.

Пришлые попятились. Вертлявый пытался задержаться:
- Пёстрый, ты что забыл? Пётр сказал, нужный человек в сторожке будет с товаром.
Но тот, что со шрамом, подхватил мелкого и быстро вытолкал на улицу.

Саня скривился:
- Дверь заприте. Ставни на окна. И утром без меня одни не выходите. - Сказал, прислонился к стене, отдышался и, чуть пошатываясь, вернулся в кровать.

- Силён. - Даня с уважением смотрел вслед мужчине. - Такими темпами послезавтра втроём до деревни дойдём. - Взглянул мельком на Катаринку. - Хотя лучше я сам на мотоцикле съезжу и на подводе за вами вернусь.

В течение дня Даня несколько раз колол мужчине антибиотик и обезболивающее. Принёс дров, воды. Починил аккумулятор. Чужих не было видно. Но Катаринка чутко ощущала их присутствие где-то рядом. Затаились и выжидали. Впрочем рядом с Саней и Данилой девушка ощущала себя защищённой.

На ужин Саня съел несколько ложек бульона. Парнишка ел с аппетитом:
- Мелкая, а ты вкусно готовишь! Бабушка так умела. У мамки еда, потому что надо. А бабушка с душой готовила. И ты так.

Мужчина усмехнулся:
- Катька, он прав, ты реально мелкая!
- Я миниатюрная. Это красиво. - Девушка спряталась за книжкой.

Легли рано. Даня свернулся калачиком на печке. Саня устроился на кровати, иногда постанывая во сне. Катаринка долго не могла заснуть, хотя глаз не сомкнула прошлую ночь.

Утром девушка проснулась от тихого разговора.
Саня:
- Ну что, Даня, выпить надо. За моё спасение. Спасибо тебе.

Катаринка оделась и выглянула из-за занавески. Саня сидел за столом. Перед ним стояли две полные стопки с водкой, миска с хлебом, другая с солёными огурчиками.

Даня сидел на печи, свесив ноги:
- Не, Сань, не буду.
- Болеешь чем?
- Нет. Просто не буду. Извини.
Парень спрыгнул и вышел во двор.

Через мгновение с улицы донёсся крик Дани:
- Ублюдки! Нееет!

Глава VII. Ревность

Преодолев крыльцо, Катаринка вышла к сараю. Даня стоял около мотоцикла, рядом валялся пакет от сахарного песка.

- Уроды, сахар в бензин всыпали, двигателю конец. И чего этим добились? Сами же хотели, чтобы мы свалили. Пешком до деревни часов десять пилить.
- Может, позвонить твоему деду?
- Нет у него сотового. Говорит, волны жужжат и мешают. Он у меня тот ещё экстрасенс!
- А если Алине?
- Не хотел я её вмешивать. Но, да, придётся.

Парень достал сотовый, набрал номер. Ответили почти сразу. Даня замурлыкал в трубку. Катаринке даже завидно стало от того, сколько тепла и бархата появилось в его голосе. Говорил парень с улыбкой:
- Привет, это я. Что делаешь? А, да, нам тоже много задают. Но я сейчас не об этом. Дойди до деда моего, скажи, что я в сторожке застрял. Пусть приедет на подводе за мной.

Катаринка заволновалась:
- Скажи, чтобы сегодня Антона Ивановича прислала или завтра! Лекарств мало осталось!

Даня чуть отстранился от трубки:
- В смысле, с какой бабой я в сторожке? Алин, подожди, Алина!

Парень беспомощно взглянул на Катаринку:
- Трубку бросила.
- Звони ещё! Объясни ей! Ставь на громкую связь, я объясню.

Сначала девушка не брала трубку, потом всё же ответила:
- Дань, я тут подумала. Кир зовёт в кино, схожу, пожалуй. Раз ты там с бабой развлекаешься.
- С ума сошла?! Какой Кир?!

Катаринка вмешалась:
- Девушка, подождите! Мы с другом снимаем сторожку у Антона Ивановича. Но другу плохо стало, нужны лекарства и в больницу. Сами мы не дойдём. Помогите пожалуйста!

Алина неожиданно разозлилась:
- Да как ты можешь звонить с телефона моего парня? Мне? И ещё указывать? Ты вообще там уже? Оставь его в покое! Он мой! Пусть домой едет. Отдай ему трубку!

Катаринка пожала плечами. Даня отключил громкую связь, отошёл в сторону и что-то примирительно забормотал в трубку. Говорил долго, то оправдываясь, то мурлыкая.

Девушка села на крыльцо. Задумалась. Странные люди существа. Вот есть у этой Алины всё. Отличный парень, красота, здоровье. А она недовольна и придумывает проблемы. Зачем?

Вернулся Даня:
- Всё решил. Алина дойдёт до деда и пришлёт его к нам.

Катарина оглядела парня:
- Почему ты с ней?
- В смысле?
- Почему ты именно с Алиной?
- Мне нравится. Она нежная, ласковая, красивая.
- Мда? - Девушка скептично приподняла бровь. - Ревнивая, не очень умная, агрессивная.
- Любит, вот и ревнует. Это, ну, мне приятно, как она заводится. И мириться потом она сама приходит. Начинает приставать. И ну секс у нас. Она хорошо всё умеет.
- А. Тогда понятно.
- Что понятно?
- Ничего.

Катарина слезла с крыльца и медленно пошла к реке. Села на берегу. Смотрела на воду. Внутри была какая-то странная обида. На что, и сама не понимала. Наверное, ей сейчас хотелось, чтобы Даня догнал её и они просто поговорили. Что-нибудь смешное рассказал. Улыбнулся. Нет, лучше Саня. Просто чтобы обнял, прижал широкой лапищей к себе. Посидеть, чувствуя чужое тепло, помолчать. Иногда как-то особо остро нужны обнимашки. Только они помогают от этой внутренней тянущей пустоты. Но только обнимашки. Не больше.

Бежала река. Катаринка одна сидела на берегу.

Вдруг со стороны сторожки раздались крики, ругань. А потом громко грохнул выстрел.

Глава VIII. Дорогой, ходи гриндерсами по душе

Катаринка шла так быстро, как только могла. Остановилась у самой ограды. Пёстрый и Саня стояли напротив друг друга. Мужик со шрамом смотрел в упор, требовательно, немного нервничая:
- Мне нужен товар. Я за него свои денежки выложил.
- Ты - денежки, а Пётр - жизнь. Согласись, неравный обмен.
- С твоей стороны неравный.
- А кто рисковал? Может быть, ты? Нет, я! Вёз это дерьмо через пол страны. Свободой своей рисковал. И меня Пётр также кинул, как и вас. И похоже сам вляпался. Ищи, кто убрал Петра.
- Врёшь! У тебя товар!
- Отвечай за слова!

Неожиданно Катаринка ощутила, как шеи коснулось что-то ледяное, опасное, а руки заломили назад.

Вертлявый напарник Пёстрого прижал лезвие ножа прямо к шее девушки:
- Санёк, хватит ломаться. Твоей бабе кровь пустим, если товар не вернёшь.

На секунду в глазах Сани промелькнул страх. И тут же сменился удивлением. Он смотрел куда-то правее и выше Катарины.

Удар. Нож, чуть чиркнув по горлу девушки, упал на землю. Даня повалил вертлявого. Завязалась драка. Парень был сильнее. Но мужчина двигался чётче, бил жёстче, не жалея.

Грохот выстрела. Саня не шутил:
- Уходите, мужики! Пёстрый, следующий в тебя. Повторять не буду.

Нападавшие переглянулись. Пёстрый кивнул. Быстро двигаясь, скрылись в лесу.

Катаринка ощущала, как шею пощипывает. Коснулась пальцами. Увидела кровь. Сразу стало дурно, мир поплыл перед глазами. Даня подхватил девушку и донёс до сторожки.

Обработал царапину, заклеил пластырем.
Катаринка покраснела:
- Извини, я крови боюсь. - Улыбнулась робко. - Для меня ты герой. Я бы вот не смогла в медицинском учиться.

Подняла глаза, заметила ссадину у парня на виске:
- Дань, не убирай пластырь. Сейчас за тобой поухаживаю.

Саня хмыкнул:
- Баба у него красивая. Катя, не старайся. Не по тебе мальчик. - Прошёл и лёг на кровать, отвернулся к стене.

Парень пожал плечами:
- Катарина очень красивая девушка, умная, добрая. Готовит вкусно. Таких мало.

Саня обернулся. Посмотрел с вызовом:
- Так возьми себе такую хорошую.

Даня покраснел. Мужчина продолжил:
- Не возьмёшь. Потому что лапы. Тебе путешествовать нравится, бегать по утрам, плавать в бассейне. Погулять в парке, спуститься к реке, там поцелуи, смех, по крутому берегу вниз. Потом почти ползком наверх. А она так не может. Хотя мордашка, да, симпатичная. И характер простой, без заморочек.

Взглянул на Катаринку:
- Ты меня прости, Катя, что я сейчас ему всё объясняю. Он же на тебя смотрит нежно, пластырь вот клеит. А потом пойдёт Алину свою трахать. А ты страдать будешь. Как же тошно от этого знания!

Даня отложил коробочку с пластырем:
- А ты значит такой честный? Сам приходишь к ней героем себя почувствовать. Но только с ней ты и герой. А в реальной жизни наркоту возишь, с шалавами отдыхаешь. От этого тебе не тошно?

Катарина переводила взгляд с одного на другого и не понимала: зачем они делают ей так больно...

Во дворе что-то громко стукнуло:
- Есть кто живой?!

Глава IХ. Хаски и Мэйнард, ты за кого?

Мягко открылась и притворилась дверь. Зашёл Антон Иванович:
- Как поживаете, путешественнички?

Катаринка удивилась:
- Почему путешественники?
- Потому что все по жизни топаем. - Усмехнулся из-под лохматых бровей Антон Иванович. - Кто тропой, кто проспектом.

Даня просиял навстречу деду:
- Ты не представляешь! Мы тут как в криминальной драме! Бандиты, наркота, выстрелы. Весело!

Антон Иванович и Саня переглянулись.
Дед дёрнул плечом:
- Значит, уезжать пора. Зачем добрым людям жизнью рисковать...

Повнимательнее вгляделся в Катаринку:
- Птичка, не обижали тебя тут? А то эти медведь и медвежонок глупые ещё. Не знают, что неправильно сказанное слово ранит.
- Деда, хорошо всё, защищали они меня.

Даня немного удивлённо взглянул на девушку. Он ожидал потока жалоб и выговора от деда. А тут всё легко и просто разрешилось.

Однако Антон Иванович, положив руку на плечо внука, пообещал:
- Побеседуем дома, родная кровь. А сейчас помоги одеяла на подводу отнести, просушу их дома на солнышке.

Ехали долго. Саня и Антон Иванович что-то тихо обсуждали. Иногда, на кочках, мужчина морщился и невольно накрывал рану рукой.

Катаринка и Даня обсуждали музыку. Парень настаивал:
- "Хаски" - молодец. Говорит о том, что многие чувствуют.
- Мне манера не нравится, словно пьяный, в расфокусе.
- Мелкая, ты слова воспринимай! Рифмы сложные, метафоры. Если уж к смыслу цепляться. Но главное, настоящий он, искренний!
- На, слушай. - Даня протянул девушке второй наушник. - "Мой рэп – молитва с бритвою во рту". А вот, вот: "Из обломков облаков — Бог как боеголовка". Это мощно!

- А ты Мэйнарда Кинана что-нибудь слышал? Любую из его команд... "Tool", "A Perfect Circle" или "Puscifer". Он мультиинструменталист. Как партии прописывает! Сложно, но гармонично. И смысл. Вот где реально смысл. И разносторонний. Он актёр, винодел. Всё в одном человеке. Я бы хотела его вина попробовать. Он их под маркой «Caduceus» выпускает. И, представляешь, названия вин связаны с мифологией и древними культурами: "Merklin Vineyards Chupakabra", "Nagual del Sensei"... Сейчас его композиции найду. Вот. Слушай.
- А, прогрессив, ну, ничего так, только затянуто чутка, хотя вокал хороший.

По возвращении Антон Иванович увёл гостя в баню.
- Дань, не рано Сане париться?
- Так они не мыться идут. Дед травки заварит, заговоры пошепчет. Будет твой Саня, как новенький.
- Так ты не шутил про экстрасенса?
- Травник он. Бабушкам давление нормализует взварами, они к нему со всех окрестных деревень едут. Кому молодым забеременеть надо, что-то советует. Думал, ты знаешь. Разве Саня не затем тебя привёз?
- Он мне ничего не говорил. А это возможно? Помочь мне?
- Не знаю.
- А я сомневаюсь. Ты же медик. И веришь во всё это шаманство?
- Я пару рецептов показывал своему научнику. Он сказал, что не навредят точно. А за сложные случаи дед не берётся. Диагност он отменный. И образование у него есть медицинское. Хирург он был известный. Ото всюду к нему ехали. Но потом ушёл с работы и переехал сюда.
- Почему?
- Не знаю. Разочаровался вроде.

Вернулись Антон Иванович и Саня. Мужчина выглядел бледным, но что-то в нём поменялось. Может быть, осанка. Или взгляд. Словно силы добавилось, уверенности.

- Птичка, ты бы следила за своим медведем. Который раз его латаю. Раньше люди его наказывали, теперь уже звери.
- Деда, а мои лапы можешь вылечить?

Глава Х. Зачем ты, Кай, потерял льдинку?

Дома. Это странное ощущение, когда возвращаешься домой. Твоя комната и не твоя. Уютные занавески с единорожками кажутся слишком розовыми и детскими. Огромные листы бумаги на шкафу напоминают: ты хотела нас выбросить, и вот мы лежим и пылимся почти полгода. Помнишь, ты хотела научиться рисовать? Расхотела. Выбросить не решилась. Одежда. Как её много! А надеть нечего. В итоге достаёшь из глубин шкафа кофту размера оверсайз. Свободный неповторимый крой, ога. Прячешься в ней с кистями рук, коленками и замёрзшей душой. И пытаешься согреться в сети.

Саня молчит. Где ты, медведь? С кем? Даня постит фотки с Алиной, поцелуи, обнимашки. Вернее Алина публикует, а Даня делает репосты. Но время от времени кидает клипы, фильмы, музыку, смешные картинки ей, Катаринке. Хороший Даня. Но холодно.

Так холодно. Когда поселился этот холод?

Может быть, от вопросов сестры. В тот же вечер, как вернулась:
- Ну рассказывай, был секс? - спросила Верушка. И тут же сама ответила. - Хотя, наверное, сидела у речки да книжку читала. Ну тоже хорошо. Вирт тебе в помощь! Хотя никогда не знаешь, кто по ту сторону экрана. Маньяк, старик или малолетка. Но можно созвониться. По голосу поймёшь. Только заведи вторую страничку. Репетиторскую не пали. А ту, вторую, удалить можно, если на психа попадёшь. Подруга рассказывала, общалась с одним, вроде нормальный, а потом...

От этих простых слов что-то кольнуло в сердце. Словно Кай потерял льдинку Снежной Королевы, и сейчас она, прозрачная и ледяная, досталась Катаринке. А Верушка поставила блюдо с пирожками, перебрала несколько и, утащив парочку, где начинки побольше, ушла к себе.

Нет, раньше. Холод поселился раньше. Катаринка вспоминает, как Антон Иванович бережно щупает её ноги, касается шилом ленивых лап:
- Закрой глаза. Скажи, когда что-нибудь почувствуешь.
А нет ничего. Ни щекотки, ни боли.

- Открывай. - смотрит Антон Иванович ей в глаза. - Упражнения покажу. Для бёдер, спины, плеч, рук. Будет удобнее двигаться. Ты итак изящная, будешь, что восточная танцовщица.
- Деда, а лапы?
А сама уже читает ответ в его васильковых глазах: жить тебе, Катаринка, с лапами.

Антон Иванович неожиданно улыбается:
- Не каждую женщину на руках всю жизнь носят.
- Ещё бы был тот, кто носить согласится.
- Оставайся со мной. Я носить буду.
И Катаринка тоже улыбается:
- Спасибо! Может, когда и приеду, если на ручки захочется. А сейчас по маме соскучилась.

Мама почти бесшумно заходит в комнату, ставит большую кружку с горячим чаем. Пахнет чабрецом, фенхелем, немного мятой. Мама легко касается волос. Сплетает косу, собирая тяжёлые пшеничные пряди. Целует в висок. И также тихо уходит на кухню. Постукивает ножом, нарезая овощи, пахнет поджаркой и Катаринка ощущает, что согрелась.

Пиликает сообщение. Кто там? О! Адриан Скарелли! Пишет на чистейшем итальянском: "Buongiorno Сatarina. Ti scrive Adrian Scarelli!".* Девушка переводит сама. Но не верит прочитанному. Заглядывает в словарик. Неужели это правда?

* Buongiorno Сatarina. Ti scrive Adrian Scarelli! - Доброе утро Катарина. Адриан Скарелли пишет Вам!

Глава ХI. С приветом из солнечной Италии!

Летят слова от Адриана Скарелли. А Катаринка их читает и не верит:

"Доброе утро, Катарина!

Это Адриан Скарелли! Был очень удивлён Вашему письму. Потому что мы не знакомы. Но я, действительно, журналист. А у моего папы есть клиника. Думаю, мошенник брал фото и информацию с моей реальной страницы. Катарина, сначала я сам прочитал Ваше письмо, потом рассказал маме и сёстрам (в этом мошенник ошибся, у меня нет братьев, но есть пять прекрасных сестёр). Нас тронула Ваша история. И мы приглашаем Вас в Рим. Если Вы согласитесь, то я оплачу перелёт. Жить можете у нас, мама Вас приглашает. Или в гостинице. Как Вам удобнее. А папа согласился Вас проконсультировать. В следующем месяце у него есть время. Если Вы согласны, обсудим даты.

С уважением, Адриан Скарелли!"

Катаринка перечитывает сообщение ещё и ещё раз. И не верит. Опять обман? Опять пишет ей Гриша или Паша из Вышек, Плюшек, Покатуя и хочет развести на деньги? Как быть?

Хотя, если подумать, что ей мешает согласиться? Начнёт новый Адриан деньги вымогать, Катаринка добавит его в чёрный список. А вдруг всё сложится и ждёт впереди солнечная Италия? И девушка, волнуясь, подбирает слова:

"Здравствуйте, Адриан!

Извините, что безосновательно Вас обвинила. Думаю, я соглашусь на Ваше любезное предложение. Спасибо! Мне только нужно оформить загранпаспорт. А так могу прилететь в любое время".

Адриан отвечает сразу. Словно ждал. Словно тоже волновался:
"Очень рад! Если Вас устроит конец октября, то займусь оформлением билетов. А мама подготовит для Вас комнату. Отличного дня, Катарина! Радуюсь будущей встрече с Вами!"

Девушка разглядывает фото. Скарелли привлекателен южной жаркой красотой, вьются тёмные локоны, что пружинки. Загорелый, крепкий, идеально-белозубый. Крупная и улыбчивая женщина рядом, обнимает, наверное, мама. Серьёзный мужчина с густой седой шевелюрой. Отец. Похожи. И пять сестёр, смуглые богини с идеальными длинноногими фигурами.

Катаринка листает фото, то ли жалеет об отправленном ответе, то ли боится предстоящих хлопот, то ли радуется. А скорее всё сразу. И девушка спешит к маме, зачитывает письма, показывает фотографии Адриана, его родных и тёплой Италии. Мама мнёт передник, руки дрожат, но не отговаривает.

С улицы доносятся крики:
- Пожар! Пожар! Верушка! Катаринка! Анна Семёновна, у вас сарай полыхает! Погорите!

Глава ХII. Погорельцы

Мама, охнув, садится на стул и хватается за сердце. Катаринка достаёт пузырёк с валосердином и капает: одна, две, три...

Верушка бросает на бегу:
- Не дурите. Хватайте документы и быстро вон из дома. А я орландо выведу из сарая.

И бежит на улицу, сарай у входа полыхает вовсю. Дальний угол с машиной пока не занялся. Верушка обматывает руки старым халатом и сбивает замок. Забегает внутрь, кашляет, глаза слезятся от дыма, огонь подбирается к автомобилю. Бегом, завести и на улицу, где нет дыма и огня.

Катаринка выводит маму. Видит обожжённые руки сестры. Что делать?

Тем временем соседка, тётя Зина вызвала пожарных. Скоро? Сказали, выехали. Рухнул сарай, огонь перекинулся на северную часть дома. Ту, где сложены старые вещи. Занялось быстро. Страшно смотреть, как огонь за мгновения уничтожает то, что копилось годами.

Но вот гудит, мигает по улице. Подъехали пожарные. Льётся вода. Шипит от столкновения с огнём. Почему-то пахнет палёной и мокрой шерстью.

Отстояли дом, спасён орландо. Но в машине сидит и тихо плачет от боли в обожжённых руках Верушка.

Подъехала скорая, спасибо соседке тёте Зине! Приговаривает:
- Аннушка, девочки, езжайте в больницу, за домом присмотрю!

Поехали. Мелькают за окном дома, трамваи и чужие мечты. Плачет Верушка, уткнувшись в мамкино плечо. А у мамы самой в глазах такая тоска, что Катаринке становится страшно.

Из приёмного покоя Верушку быстро перевозят в операционную. Пересадка кожи. Будто про кого-то чужого и непонятного. Катаринка сидит в гулком белом коридоре и гладит мамкину руку. Начинает темнеть. Разрешают подняться и глянуть на бледную Верушку через большое окно. Спит. Доктор успокаивает:
- Идите домой. Завтра придёте. Всё хорошо прошло.

У больницы ждёт Саня:
- Привет, Катя! Добрый вечер, Анна Семёновна!
Катаринка ныряет в теплоту Саниных рук, пахнущую ветром, дымом и свежими опилками.

А Саня продолжает:
- Анна Семёновна, я новую дверь навесил и замок поставил. Заночуете спокойно. А завтра материалы привезу, до холодов северную часть дома обновлю. Крышу заодно в порядок приведу, давно надо было.

Катаринка пытается оторваться от своего могучего медведя и не может. Так и стоит в обнимку. Греется и душой, и телом.

Мамка благодарит:
- Спасибо! С пенсии отдам постепенно.
- Не надо, Анна Семёновна. Шальные деньги. Легко пришли, легко ушли. Я их всё равно хотел на Катаринку потратить. Вот на дом пойдут, а что останется, на лечение.
- Меня на обследование в Италию пригласили, дорогу оплатят. Только волнуюсь, что врут.
- Пусть только попробуют мою Катю обмануть, мало не покажется! Всё, садитесь в машину. Остальное завтра.

Мелькают за окном деревья. Темнее и темнее. Дремлется-чудится. И снится Катаринке сон. Парень, невысокий, худощавый. Выходит из чёрной, как ночь, машины. Смотрит на девушку провалами глаз и говорит: "А ведь меня Саня твой убил! И построил на мои деньги мне дом дубовый. И тебе дом построит".