Между двух огней

Глава 1. Концентрат

Татьяна Черненко

Между двух огней

«Однажды почувствовав свободу, ты от неё уже не откажешься.»

(с) «После» Анна Тодд

Глава 1. Концентрат

— Вот он. Давай. Иди, — торопливо подталкивает меня в спину папа, наблюдая на горизонте белобрысого парня.

В отличие от папы, я очень робею от этой вынужденной встречи и, да, не в восторге от его коварного плана. Он просто толкает меня в пропасть.

Перспектива встречаться сразу с двумя, с возможными постельными сценами, звучит, мягко говоря, так себе, в особенности если тебе на днях исполнилось восемнадцать. Но папа почему-то убеждён, что у нас обязательно всё получится, и я осуществлю его план в действие. А я вообще не понимаю, на кой это нужно!

Не таким я видела своё будущее! Не так себе его представляла!

— Привет, — робко поздоровалась я, встав у столика белобрысого.

Он сидит на веранде уличной кафешки. Людей немного в этот знойный час.

А вообще, очень даже уютное местечко. Квадратные брусья каркаса огромной беседки выкрашены в тёмно-коричневый, на углах и подпорных брусьях эстетично закреплены белые лёгкие занавески. Круглые столики, много зелени, и чёрные огромные вентиляторы, расположенные по периметру, не особо-то и спасают от жары.

Парень поднимает на меня взгляд и тут же опускает его, поспешно собирая бумажки и захлопывая массивный блокнот, в котором до этого что-то сосредоточенно записывал и зарисовывал. Придвигает кучу макулатуры к себе.

— Ну привет, — вновь поднимает на меня взгляд, и я замечаю, что его глаза разного цвета. Один глаз кристально чистый, практически прозрачный, с голубизной, как чистый-чистый океан, а второй – ядовито-янтарный, почти карий. В одном видишь рай, а в другом – сгораешь дотла.

От такого контраста по спине бегут холодящие мурашки, содрогая тело лёгкой дрожью.

Я теряюсь.

Начинаю паниковать. С одной стороны, он кажется ангелом – симпатичный, охренеть просто! Но вот этот его тёмный глаз – заставляет задуматься о ложке дёгтя…

На мгновенье поднимаю и поворачиваю голову в папину сторону. Мне нужна поддержка.

«Дай мне подсказку. Как быть дальше? Пожалуйста…»

Но папа взглядом даёт понять, что всё хорошо, продолжай без излишней суеты и кипиша.

И я поворачиваюсь к парню, робко улыбаясь. Постаралась сделать это весело и расслабленно, но внутри всё натянуто струной. И улыбаюсь я сейчас, наверное, как дурочка.

— Я присяду? — указываю на стул рядом.

Боже. Я просто мастер пикапа.

Какой позор! Какой позор!..

Мне хочется провалиться сквозь землю под этим пристальным взглядом. Сбежать куда подальше от этого странного парня. С одной стороны, он притягивает и располагает к себе, а с другой – заставляет напрягаться и нервно вибрировать изнутри. У него мощная энергетика. Это чувствуется на каком-то интуитивном уровне. Чувствуется, что перед тобой сидит опасный хищник, который мастерски делает вид миловидной душки, пушистого зайчика. Но я всеми фибрами души чувствую, что это не так. Это маска.

Парень насмешливо улыбнулся, едва не прыснув со смеху. Но, слава богу, указал рукой на стул напротив себя в знак приглашения присоединиться.

Похоже, он забавляется тем, что происходит. А я готова сгореть со стыда!

Я села, стараясь не смотреть ему в глаза. Всё вокруг казалось каким-то нереальным, словно я играю чужую роль в дурной пьесе.

Солнце нещадно палило, и я почувствовала, как по спине побежали струйки пота. Нужно было что-то сказать, разрядить эту неловкую тишину, но слова застряли в горле.

— Тебя как зовут? — спросил парень, нарушив молчание. Его голос был низким и слегка хриплым, словно он только что проснулся.

— Меня… эм… Виола… кхм… Виолетта, — запинаясь и прочищая горло, ответила я. — А тебя?

— Тимофей, — ответил он, слегка наклонив голову. Его разноцветные глаза изучали меня с каким-то непонятным интересом. — Виола… Странное имя. Редкое.

Меня бросило в лёгкий жар, заливая краской щёки. Господи, ну почему всё так неловко? Папа, ну зачем ты меня в это втянул?

— Да, обычное имя, — пробормотала я, стараясь не смотреть на Тимофея. — Что ты тут делаешь? Пишешь что-то?

Я указала на его блокнот, надеясь, что это хоть как-то поможет перевести тему. Тимофей проследил за моим взглядом и усмехнулся, слегка напрягаясь.

— Неважно. Это не для чужих глаз.

Его слова прозвучали как вызов. Что он там скрывает? Может, стихи? Или тайные планы мирового господства? Смешно, конечно, но в этой напряженной атмосфере даже такая мысль казалась вполне реальной. Я нервно поправила волосы, чувствуя себя совершенно неуместно в этой ситуации.

— Извини, — промямлила я, чувствуя себя окончательно раздавленной. Лучше бы папа не придумывал никаких планов. Всё идёт совсем не так, как нужно.

Наступила неловкая пауза, которую я отчаянно пыталась заполнить хоть чем-то. Все попытки завязать разговор терпели крах. Каждая фраза звучала глупо и неуместно. Я чувствовала себя загнанной в угол, словно мышь, попавшая в кошачью лапу.

Ну не умею я флиртовать с парнями! Не говоря уже о том, чтобы водить их за нос и манипулировать! Папа возложил на меня слишком большую ответственность.

— Какая цель твоего визита, Виола? Не думаю, что ты случайно проходила мимо и решила познакомиться, — неожиданно выдал парень и изогнул бровь. А я почувствовала себя как на допросе.

Ну вот и всё… Он раскусил меня!

Внутри всё сжалось. Вот и пришло время раскрыть карты. Но как это сделать? Как объяснить ему, что я здесь по воле своего отца, который задумал какую-то авантюру?

Или, может, не стоит этого делать?

— Я… — начала я, запинаясь. — Просто ты мне понравился. Очень. А знакомиться, как мы оба видим, я не умею… У меня нет опыта в подобных делах… Извини, что потратила твоё время впустую.

Глава 2. Стоп-сигнал!

Глава 2. Стоп-сигнал!

Время летело незаметно. За разговорами и смехом я совершенно забыла о папе, наблюдающем за нами издалека. Тимофей оказался интересным собеседником, с тонким чувством юмора и глубоким взглядом на жизнь. Он рассказывал о своих путешествиях, о своей любви к спорту, в особенности к некоторым видам единоборств. Я автоматически окинула его взглядом, про себя отмечая, что парень очень хорошо сложён в физическом плане: высокий, стройный, подтянутый, плечи широченные, как и подобает единоборцам. Не удивлюсь, если он выступает где-то на ринге нелегально. Но его ангельский образ тут же разниться с этой мыслью. Также я узнала, что его разноцветные глаза – это не просто генетическая аномалия, а следствие редкого заболевания.

Я слушала его затаив дыхание. Тимофей оказался совсем не таким, каким я его себе представляла в начале. Под маской загадочного и немного опасного парня скрывался добрый и чуткий человек. Однако, какая-то часть меня всё же грызлась сомнениями. Она отказывалась верить, что этот парень на все сто процентов пушистый зайка, несмотря на милую и симпатичную мордашку. Она упорно шептала: «Это хищник. Беги. Беги, Виола! Он съест тебя!»

Нет, даже не так – сожрёт!

Солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в нежные розовые и оранжевые оттенки. В кафе зажгли гирлянды с крупными шарообразными лампочками, создавая уютную и романтическую атмосферу, а вечерняя прохлада приятно освежала разгорячённую кожу. Я почувствовала, как расслабляюсь и забываю обо всех своих тревогах и сомнениях.

Тимофей предложил заказать ещё по чашечке кофе, и я согласилась. Мне не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Но вдруг мой взгляд упал на папу. Он всё ещё стоял неподалёку, наблюдая за нами. На его лице читалось удивление и, кажется, даже облегчение, но вместе с тем и раздражение: чего это я так долго.

Я улыбнулась ему, показывая, что всё хорошо. Папа кивнул в ответ и отошёл, оставив нас наедине.

Я повернулась обратно к Тимофею и увидела, что он тоже смотрит в сторону папы. В его глазах мелькнула тень, но тут же исчезла. А мне стало как-то не по себе от этого странного взгляда. На мгновенье мне показалось, что хищник заприметил свою жертву, как будто кошка смотрит на мышку.

У Тима даже зрачки на мгновенье расширились, но тут же сузились в прежнее положение. А на тёмном глазу по радужке промелькнула огненная молния.

По спине побежали холодящие и колючие мурашки. От Тима повеяло гробовым холодом, и чувство опасности возросло в стократ.

Перед глазами тут же мелькнул стоп-сигнал. Захотелось быстренько подобраться и бежать куда глаза глядят!

— Всё в порядке? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо.

Тимофей резко опустил веки и отвёл взгляд, которым до этого сверлил спину моего папы. Тот почти скрылся из виду. Улыбнулся, поднимая на меня взгляд, но эта улыбка показалась мне сейчас какой-то натянутой, неестественной.

По спине снова пробежала волна холодящих душу мурашек.

— Конечно, Виола. Просто задумался. Прости, — вот так просто и непринуждённо ответил Тим.

Он отпил кофе, а я внимательно следила за каждым его движением. Напряжение повисло в воздухе, словно густой туман. Я чувствовала себя загнанной в угол, хотя ещё секунду назад безмятежно наслаждалась вечером. Теперь каждый жест Тимофея казался подозрительным, каждое слово – двусмысленным. А в голове пульсировала навязчивая мысль: «Хищник. Беги от него, Виола. Уноси ноги, пока не поздно.»

А как же папа? Я не могу подвести его. Он столько вложил в меня. Спас от голодной смерти.

Я попыталась убедить себя, что это всего лишь игра воображения, разыгравшаяся под впечатлением от рассказов и внешности парня. Оно же у меня богатое, как у творческого человека… ну вот и… Но инстинкт самосохранения твердил об обратном.

Кажется, паранойя начинает брать надо мной верх. Надо взять себя в руки.

Я попыталась отмахнуться от навязчивых мыслей, как от назойливой мухи. Взяла свою чашку с кофе, но тут же заметила, как она нервно подрагивает в моих руках.

Чтобы не выдать себя, быстро ставлю её обратно на блюдце; но Тимофей всё же заметил это.

Я улыбнулась ему, стараясь выглядеть как можно более естественно.

— Ты так задумался, что я даже испугалась, — сказала я, пытаясь разрядить обстановку.

Тимофей улыбнулся, опуская взгляд и уводя его куда-то в сторону, но на этот раз его улыбка казалась более искренней, хотя и немного печальной.

Он легко протянул руку и коснулся моей руки, невесомо скользя по ней пальцами, словно вырисовывая какие-то узоры. Я сглотнула, наблюдая за его манипуляциями, от которых по телу расплывалось тепло.

Тим накрыл мою руку своей, и моё дыхание сбилось от растекающихся по телу вибраций его энергетики, невероятной теплоты рук…

По телу пробежала ещё одна волна мурашек. Я вдруг почувствовала себя разряженной батарейкой, которую поставили на подзарядку. И это мне – офигеть как понравилось!

Тим поднял мою руку и, потянув на себя, мне на мгновенье показалось, что он её обнюхал; неприметно, конечно, но всё же… а затем, поцеловал тыльную сторону.

— Не бойся, Виола, — прошептал он хрипловатым, бархатистым голосом, глядя мне прямо в глаза. — Я не хищник. Я просто… другой.

И улыбка у него сейчас такая искренняя…

Я смотрю на него, пытаясь разглядеть в его глазах хоть тень той опасности, что почувствовала всего минуту назад. Но ничего в них не вижу, кроме теплоты и искреннего интереса. Может быть, даже лёгкой влюблённости, потому что глаза слегка поблёскивают.

Я почувствовала, как напряжение, наконец-то, постепенно покидает меня, уступая место спокойствию и какой-то новой, неведомой мне ранее уверенности.

Может быть, мой инстинкт самосохранения действительно перестраховался. Может быть, Тимофей был именно таким, каким казался в начале – добрым, чутким и немного загадочным. А может быть, в нём действительно скрывалось что-то большее, что-то, что я пока не могла понять. Но сейчас, в этот момент, я чувствовала себя в безопасности. И мне хотелось верить, что это чувство не обманчиво.

Глава 3. Гусеница

Глава 3. Гусеница

Распрощавшись с Тимом и обменявшись с ним контактами, я стремительно побежала, радостная и окрылённая, к папе. Как та собачонка, приносящая палку.

Папа стоял у машины, скрестив руки на груди. Его лицо выражало смесь нетерпения и беспокойства. Увидев меня, он слегка расслабился, но хмурый взгляд никуда не делся. Ему явно что-то не понравилось.

— Ну и долго же ты, Виолетта, — проворчал он, когда я подбежала, запыхавшись, но с сияющими глазами. — О чём можно было трепаться столько времени? — недовольно буркнул папа. — Как всё прошло?

— Не волнуйся, пап, всё хорошо. А вообще… Всё прошло просто замечательно! — восторженно ответила я, сияя как новогодняя ёлка. — Хотя, если честно, я была близка к провалу, но, слава богу, всё обошлось, — нервно рассмеялась я, сбрасывая накопившееся напряжение. — Тим, он… он невероятный! Ты не представляешь, какой он интересный. И добрый. И симпатичный. И совсем не такой, каким я его себе представляла, или каким ты его мне описывал.

— Невероятный? Добрый и интересный?! — повторил он, скептически приподняв тёмную бровь от удивления.

Папа нахмурился ещё больше и выглядел немного озадаченным.

— А ещё у меня всё получилось. Мы обменялись номерами, и Тим обещал позвонить, — всё продолжала я на одном дыхании.

— Угу, уже «Тим», значит… — недовольно проворчал себе под нос папа, словно с ревностью. Явно не видя в Тимофее ни интересного собеседника, ни объекта для воздыхания, лишь инструмент для достижения своей цели, рычаг давления, через который можно надавить.

— Не знаю, что у тебя за план и чего ты добиваешься, но… — я на мгновенье запнулась, обдумывая дальнейшие слова, но папа дополнил за меня:

— Даже не думай в него влюбляться, Виолетта! — отчеканил папа, как отрезал. — Всё должно быть с точностью да наоборот. Это он должен потерять от тебя голову, а не ты от него. Поняла?

Папа смотрел на меня так, будто я очередную двойку получила в школе и выговор за неподобающее поведение.

— Помни, чему я тебя учил. Ты должна не летать в облаках, а чётко следовать плану и моим инструкциям. Я наблюдал за вами какое-то время. Сделал свой анализ и выводы. И знаешь, что? — он смотрит на меня с вызовом, и я тут же поникла под суровым взглядом. — Тимофей не такой простой и наивный, каким кажется или я его себе представлял, устраивая за ним слежку. Да, он молод, у него нет такого опыта, но этот взгляд, манера поведения и говора… Он – игрок. Как я. Он достойный соперник. Так что будь внимательной и осторожной, Виолетта. Иначе и глазом моргнуть не успеешь, как ситуацией будешь владеть вовсе не ты.

Я опустила взгляд, пристыженная его словами. В голове всё смешалось. С одной стороны, я чувствовала радость от того, что вечер прошёл удачно, и мне действительно понравился Тимофей. С другой – папины слова словно холодный душ обрушились на мои наивные мечты. Он одним махом опустил меня с небес на землю. "Игрок… достойный соперник…" Эти слова эхом отдавались в моей голове. Ведь я не заметила ничего подозрительного в поведении парня, кроме странного и немного пугающего взгляда. В целом Тим располагал к себе, и был добр ко мне, как никто другой. Но папа упорно видел в нём монстра, паука, который опутает меня в свои паучьи сети.

— Я… я поняла. Я буду осторожной, — пробормотала я, пытаясь убедить больше себя, чем его.

Папа смягчился, положил руку мне на плечо и слегка сжал.

— Я знаю, что ты справишься, Виолетта. Ты у меня умница. Просто помни, что на кону стоит очень многое. От этого зависит практически вся моя жизнь. Да и твоя тоже.

Я кивнула, сглотнув ком в горле. Папина забота всегда перемешивалась с жёстким контролем, и иногда мне казалось, что он видит во мне лишь инструмент для достижения своих целей. Волшебную палочку. Но я знала, что он желает мне только лучшего. Он просто не умел выражать свои чувства иначе. Он их как будто блокировал… заморозил.

Не знаю, может однажды в его жизни случилось что-то такое, что заставило папу кардинально измениться? Он никогда не рассказывал мне о своём прошлом. А если что-то и рассказывал, то исключительно фрагменты и в общих чертах.

Мы сели в машину, и всю дорогу домой я молча смотрела в окно, пытаясь переварить всё услышанное и увиденное за этот вечер. В голове роились вопросы: кто же такой Тимофей на самом деле? И что будет, если я действительно влюблюсь в него, вопреки папиным планам?

Неужели и вправду сожрёт?

А быть может, это мой билет на спасение и ступень для роста во взрослую жизнь?

Иногда я просто задыхаюсь под папиным натиском и правилами. Рядом с ним временами чувствую себя собачонкой на привязи, ошейник которого становится всё короче и короче…

Вспоминая сегодняшний вечер и Тима, нашу болтовню обо всём на свете и в то же время ни о чём, я вдруг почувствовала, как глотнула добрый глоток свежего воздуха. Кусочек свободы, душевного спокойствия. Забыла обо всём на свете: о проблемах и обо всём том, что творилось со мной до него.

Папа вдруг усмехнулся своим мыслям, проронив насмешливый и саркастичный смешок, качнув головой, сидя за рулём.

— Знаешь, Виолетта, я до сих пор в шоке от того, что он клюнул на тебя. Ты же невзрачная. Серая мышь. Никакая, — дёрнул он в недоумении плечами.

Ну спасибо за самокритичную оценку, пап. Поддержал.

Я закусила трясущуюся губу.

Мне стало неприятно и обидно.

Он не верил в меня. С самого начала не верил.

Тогда зачем это всё?

Надеялся на авось? С вшивой овцы хоть шерсти клок?

И вот тут мне по-настоящему стало обидно. Захотелось сбежать как можно дальше от этого корыстного и коварного человека, эгоистичного и лицемерного.

От папы всегда веяло холодом, но это… уже перебор.

Слёзы подступили к глазам, но я упрямо отвернулась к окну, не желая показывать свою слабость. Его слова ранили сильнее, чем я могла себе представить. Неужели он действительно так думает обо мне? Всё это время я старалась изо всех сил, чтобы оправдать его ожидания, вложенные в меня силы, а он видел во мне лишь серую мышь, недостойную внимания? Внутри всё кипело от обиды и злости. Хотелось кричать, спорить, доказать ему, что он ошибается. Но я лишь молча сглатывала слёзы, стараясь не выдать своих эмоций.

Глава 4. Страх перемен

Глава 4. Страх перемен

По приезду домой, стараюсь как можно скорее скрыться в своей комнате, и как только это случается, захлопываю дверь на замок. Слёзы, наконец, прорвались наружу, обжигая щёки. Грудь разрывало от переполняющих эмоций. Ноги подкашивало от трясучки. Они будто свинцом налиты, тяжёлые и ватные. Не держат совсем…

Я упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку, пытаясь заглушить рыдания. Слова отца продолжали крутиться в голове, словно заезженная пластинка. Как же он может так говорить? После всего, что я для него сделала. После всех жертв, на которые согласилась. Согласилась быть приманкой. Быть гибкой и податливой. Быть пластилином. Неужели он действительно меня не ценит? Ну хоть немножечко? Я ведь так стараюсь! Для него стараюсь!

Да, может, я ему и не родная дочь… Он подобрал меня на улице, как собачонку, и выходил. Но должно же быть хоть какое-то уважение… хоть капелька!..

Я долго не могла уснуть, периодически проливая слёзы обиды и непринятия новой реальности. Это большие перемены для меня, к которым, как оказалось, я была не готова.

Утром я проснулась с ощущением разбитости и неопределённости. В голове царил хаос. Нужно было принять решение: следовать плану папы и играть свою роль до конца, или довериться своим чувствам и рискнуть узнать Тимофея по-настоящему. Я чувствовала себя марионеткой, которую дёргают за ниточки два разных кукловода. И каждый тянул в свою сторону. Я будто стояла на распутье, передо мной две двери: позади та, за которой стоял папа, со своими устоявшимися нормами и понятиями, со своей обыденностью, а спереди – Тим. Его светлая дверь светилась ослепительным светом. К ней тянуло из любопытства… но сковывало страхом неуверенности. Я боялась шагнуть в неизвестность, боялась отпустить старое и шагнуть навстречу новому, ранее неведомому. Боялась потерять устойчивую почву под ногами.

Как выяснилось на практике, быть сильной и независимой, не поддаваться чужому мнению не так уж и просто, как казалось в теории.

Солнце пробивалось сквозь неплотно задёрнутые шторы, окрашивая комнату в тревожные янтарные оттенки. Вставать не хотелось, но противное чувство долга, въевшееся в подкорку, толкало с кровати. Я вяло поплелась в ванную, взглянув на своё отражение в зеркале. Там на меня смотрела заплаканная девушка, с красными опухшими глазами, потухшим взглядом и растрёпанными волосами. Кто бы мог подумать, что за этой неприглядной оболочкой скрывается «приманка», искусно созданная для достижения чужих целей.

Как бы я не бодрилась, а мнение папа очень значимо...

Вздохнув, я опустила взгляд, не зная с чего начать этот день.

В животе урчало от голода, но аппетита не было. Я машинально налила себе кофе, сделала глоток и поморщилась. Горько. Как и вся моя жизнь. За окном кипела жизнь, люди спешили по своим делам, строили планы, мечтали. А я? Я стояла на перепутье, не зная, куда двигаться дальше. Играть роль послушной куклы, или вырваться из-под гнёта чужой воли и начать жить своей жизнью.

Мой телефон неожиданно ожил, оповещая мелодичной мелодией и нежным женским голосом: «На твой телефон пришло новое сообщение. Посмотри, вдруг там что-то важное».

Блин, надо будет сменить мелодию уведомлений.

Оставив недопитый кофе на подоконнике, подхожу к кухонной тумбе. Поднимаю телефон. Снимаю блокировку.

Время одиннадцать часов двадцать две минуты. Почти обед.

Захожу в сообщения…

«Привет, Виола! Это Тим. Как твои дела? Какие планы на вечер?» — пишет он.

Я честно даже немного растерялась. А дочитав сообщение, сердце вдруг гулко забилось в груди, а ноги подкосились, нервно завибрировав в коленях.

Блин, да у меня даже руки затряслись от волнения!

«Привет, Тим! Утро выдалось не самым лучшим, если честно… а вообще, это неважно. Никаких особых планов на вечер пока не планировала. А что, есть предложения?»

Я замерла, уставившись на экран, в ожидании ответа. Внутри всё трепетало от волнения. Хотелось казаться непринуждённой и спокойной, но сердце предательски колотилось, выдавая мой интерес. Слова папы о «игроке» и «достойном сопернике» настойчиво всплывали в голове, заставляя сомневаться в искренности Тима. Но, несмотря на это, я не могла удержаться от надежды на что-то большее.

Не прошло и минуты, как телефон снова завибрировал.

«Как насчёт того, чтобы встретиться? Можем прогуляться по парку или зайти в кафе. Погода сегодня замечательная, грех дома сидеть.»

Я улыбнулась, представив, как мы будем бродить по аллеям, разговаривать обо всём на свете и смеяться.

«Звучит здорово! Я за» — пишу ему.

В этот момент я чувствовала себя одновременно взволнованной и немного напуганной. Встреча с Тимом казалась шагом в неизвестность, но я не могла устоять перед соблазном узнать его получше. Возможно, папа ошибается, и Тим совсем не такой, каким он его себе представляет. А может, он действительно «игрок», и мне стоит быть осторожной. В любом случае, я решила довериться своей интуиции и посмотреть, что будет дальше.

Телефон снова завибрировал, вырывая меня из размышлений. На экране появилось новое сообщение от Тима:

«Прекрасно! Буду ждать тебя в шесть у главного входа в парк. С нетерпением жду встречи!»

Читая, расплываюсь в улыбке, как дурочка, про себя повторяя назначенное время и место, и, вот это его: «С нетерпением жду встречи!»

Сердце забилось ещё быстрее.

Но тут же спохватилась и полетела в свою комнату подлетая к зеркалу, осматривая масштаб сего… апокалипсиса! Это просто катастрофа! Куда я пойду с такими пухлыми веками!

Так, Виола! Спокойно. Ты всё успеешь. Всё будет хорошо, — успокаиваю себя.

Пулей мчу в ванную, в коридоре, едва не сбив с ног папу.

Он ошалел от моей скоростухи.

Хлопнув дверью, закрываю её на замок.

Врубаю холодную воду, спускаю до ледяной и умываюсь. Долго. Папа стучится в дверь, требуя объяснений. И я говорю первое, что пришло на ум, что просто торопилась в туалет, и он уходит, а я продолжаю приводить себя в порядок.