Между двумя принцами

Глава 1. Я просто хотела выпить вина..

Мира

У меня были мешки под глазами, как у трупа. И я это прекрасно знала — не нужно было Марго лишний раз напоминать.

— У тебя мешки под глазами, как у трупа, — сказала она весело, с хрустом откусывая булку.

— Спасибо, Марго. Ты как всегда — душа поддержки, — пробормотала я и отхлебнула свой уже ледяной кофе. Поморщилась. Горечь, лук и безысходность — классический вкус нашего буфета.

Пахло котлетами, пережаренным луком и... медицинским образованием.

Шестой курс. На этом этапе глаз уже не дёргается от слова «экзамен». Ты просто живёшь, как мебель в корпусе: вроде есть, а вроде тебя уже нет.

— Ну так чё? Пошли вечером оторвёмся, — подмигнула Марго. — У одной девчонки с фарма день рождения, обещают халявный алкоголь.

Я тяжело вздохнула.

— Я не могу, у меня завтра...

— Ты каждый раз так говоришь, — перебила она. — А потом сидишь дома, читаешь анатомию и гладишь свою совесть. Мира, тебе двадцать пять, ты живой человек.

Ага. Живой. Условно. Последние полгода моя жизнь была как расписание в поликлинике: учёба, работа, сон, психотерапия — строго по часам. Никаких скачков давления, никаких эмоций. Стабильность. Ровная линия. И вдруг меня тянет на вечеринку?

Я прикусила губу. Наверное, правда пора хоть немного выдохнуть. Ну совсем чуть-чуть. Один бокал.

— Ладно, — выдохнула я. — Только пару бокалов. Не хочу, чтобы меня снова уносили в тапках.

Мы пришли в съёмный лофт — не модный, но с колоннами и гирляндами. Внутри грохотала музыка, алкоголь лился рекой, и люди веселились с такой яростью, как будто завтра отменят сессию.

Я... пила. Сначала один бокал. Потом ещё. Потом кто-то достал текилу. Потом кто-то сказал: «Слабо?», и я — блестящий представитель науки — ответила: «Ни разу».

Дальше всё плыло. Смех, свет, треки в перемешку с чужими плечами и чьим-то парфюмом. И вот — я уже почти не стою на ногах.

Следующее, что я помню — лестница. И Марго, которая меня тащит.

— Ты тяжелее, чем кажешься! — пыхтит она. — Только не блюй, ладно? Это съёмная квартира!

— Я не блевотная... — бурчу я, зацепляясь за ковёр. — Я приличная...

— Угу, приличная, — фыркает Марго. — Приличная девочка, которая на четвёртой текиле решила устроить баттл с барной стойкой. Взяла и уронила её, между прочим!

— Это была не я... это гравитация...

— Конечно. Проходи, Ньютон, давай в кровать.

Меня кое-как дотащили до кровати, усадили. Я пыталась сосредоточиться на потолке — он качался, как палата интенсивной терапии после дежурства.

— Всё нормально... просто немного плывёт, — пробормотала я. — А почему потолок разговаривает?

— Он не разговаривает. Это ты, — отозвалась Марго, копаясь в шкафу.

Я уже собиралась закрыть глаза, как вдруг увидела её.

На полке. Между какой-то пыльной коробкой и книгами по биохимии. Стояла старая книга. Толстая. В кожаном переплёте. И она... светилась.

Свет был тёплый, мягкий. Как дыхание. Он не бил в глаза, но звал. Я замерла, уставилась. Почти не дышала.

— Марго... — шепнула я. — Почему эта книга светится?..

Та выглянула из шкафа, где рылась в стопке вещей, посмотрела в сторону полки, потом на меня, и, не моргнув глазом, выдала:

— Дурочка ты. Ненормальная.

— Я серьёзно… она...

— Ты серьёзно перебрала, — буркнула она и смачно хлопнула пледом. — Так. Сиди ровно.

Меня рывком приподняли. Холодный воздух обжёг кожу, когда она стянула с меня джинсы и вручила шорты.

— Шорты. Натяни. Вдруг во сне решишь выйти в окно — выглядишь хотя бы прилично.

Я захихикала.

— Я приличная...

— Конечно, — вздохнула она и всучила мне майку. — Вот, надевай. Всё. Хватит приключений. Ты спишь, я — домой.

— Не уходи…

— Я спущусь в такси, не волнуйся, ты в безопасности. Я даже дверь закрыла. Ну, почти. Почти закрыла.

Марго выключила верхний свет, оставив только ночник у кровати, и шлёпнула меня по бедру.

— Спокойной ночи, профессор.

Я хотела что-то ответить, но язык запутался. Веки закрылись сами собой. Тело стало тяжёлым, как будто меня накрыли не пледом, а бетоном.

Я провалилась.

Сон начался с тишины. Странной, вязкой. Я шла босиком по коридору, стены которого дышали светом. Всё было белое, но не больнично-белое — скорее, сияющее, мягкое, как облако. Воздух искрил, как после грозы.

Я шла, а под ногами были книги. Тысячи книг. Открытые, закрытые, парящие. Некоторые шептали. Некоторые плакали. Я слышала звуки, будто страницы листались сами.

И где-то вдали — голос. Мужской. Глубокий, как океан.

— Она идёт...

Я остановилась. Всё вокруг замерло. Книги поднялись в воздух, будто поймали волну.

— Её кровь знает... её душа помнит...

— Кто здесь?! — крикнула я, но мой голос исчез, словно растворился.

В ответ — только свет. Он надвигался, захватывал всё. Он был везде, и внутри меня, и снаружи.

— Мир меняется, когда приходит Она.

Моё имя будто эхом пронеслось сквозь пространство. Я почувствовала, как земля под ногами исчезает, и падаю. Быстро. Головокружительно.

Словно кто-то выдёргивает меня из сна.

Я проснулась резко. Как будто меня вытащили из сна за волосы.

Голова трещала, будто внутри кто-то перфоратором долбил по мозгу. Горло пересохло до состояния шкурки сухофрукта. Во рту — вкус пепельницы и сожаления. Глаза резало от света, хотя штора была почти полностью задернута. Я попыталась снова закрыть глаза... и тут желудок недвусмысленно напомнил: вода. Срочно.

— Боже, — прохрипела я. — Никогда больше... Никогда...

Комната качалась. Не то чтобы сильно, но достаточно, чтобы я при каждом движении чувствовала себя пьяной на корабле. Всё вокруг вроде бы было на месте: знакомый стол с разбросанными учебниками, стул с вчерашними джинсами, стопка бессмысленных бумажек, которую я давно собиралась разобрать.

И та самая полка.

Глава 2. Я хотела воды, получила Дворец

Мира

Шаги. Тихие, мерные, приближающиеся.

Я замерла. Сжалась у стены, как на экзамене по терапии, когда не уверена в ответе, но готова броситься в окно, лишь бы тебя не вызвали.

Из арки показалась женщина.

На вид лет сорок, может, чуть больше. В тёмном длинном платье, с передником и строгой причёской. Ни рогов, ни хвоста, ни копыт. Просто женщина. С подносом. На котором — о, святые нейроны! — стоял кувшин с водой и кружка.

— О! — вырвалось у меня. — Вы не представляете, как вы кстати!

Она резко подняла на меня глаза. Карие, внимательные, удивлённые. Она чуть не выронила поднос.

— Госпожа?!

Я сделала шаг ближе.

— Простите, где я? Это отель? Съёмочная площадка? Или... секта?

Женщина поставила поднос на столик у стены и подошла ко мне с выражением глубокой тревоги.

— Вы уже встали! Это нехорошо, вам нельзя было подниматься, вам надо было отдыхать! — затараторила она. — Позвольте, я позову целительницу. Или господина Ренвелла...

— Целительницу? — переспросила я, чувствуя, как мозг отказывается обрабатывать реальность. — Вы хотите вызвать кого?

— Госпожа, вы помните своё имя? Вас не тошнит? Вас не трясёт?

— Меня всё трясёт! Я проснулась в чужом дворце, у меня похмелье, мигрень, и я очень хочу понять — где я, кто вы и кто, чёрт возьми, такой Ренвелл?!

Женщина ахнула и поспешно поклонилась.

— Прошу прощения, я не хотела вас тревожить. Вы... вы ведь только прибыли. Ваш разум ещё может путаться...

— Да, он не то что путается, он тут прыгает с обрыва!

Я обернулась, надеясь снова увидеть ту дверь, ту самую, родную, с облезшей краской и косяком, на который вешали шарфы. Её не было. Ничего не было. Стена, как будто всегда была гладкой. Глухой.

— Это... — я осела на ближайший стул, — сон? Или я в коме? Или это... — я посмотрела на женщину, — какой-то, простите, костюмированный квест?

Она мягко наклонилась ко мне и взяла за руку — осторожно, как берут заплаканного ребёнка.

— Вас выбрала Книга. Вас перенесли. Это древняя магия, госпожа. Сейчас вы в Цитадели Альмарин.

— Где?!

— В королевском дворце.

У меня внутри что-то щёлкнуло. Как стекло под трещиной.

— Королевский дворец?! Вы что, издеваетесь?! — голос у меня сорвался. — Это всё... Это вообще что такое?! Вы сектанты, да?! Меня похитили, накачали чем-то, и теперь я у вас тут "госпожа"?!

Женщина отшатнулась, глаза округлились.

— Простите?..

— Не надо этого “простите”! — Я уже поднялась со стула, кружка с водой дрожала в руке. — Я вас сейчас всех тут посажу! Я вызову полицию! Вы хоть знаете, кто я?! Я студентка меда! У меня иммунитет к бреду! Я сдала микру! Я умею вырезать аппендикс, не разбудив пациента, и вас я раскрою в два счёта!

Женщина всплеснула руками, попятилась. Поднос на столике дрогнул от её движения.

— Пожалуйста, прошу, не волнуйтесь. Вы в безопасности...

— Безопасности?! — почти закричала я. — Я проснулась в чужом дворце, в другом чертовом мире, с похмельем, и мне говорят, что меня “выбрала книга”! Вы что, фэнтезийные маньяки?! Где камеры?! Где полиция?! Где, мать вашу, здравый смысл?!

Она замерла. А потом... поклонилась.

— Я позову Ренвелла. Пожалуйста, госпожа, не беспокойтесь.

— Вот именно, зови этого вашего Ренвелла! Немедленно!

Женщина метнулась прочь с такой скоростью, что я даже на секунду почувствовала себя виноватой. Но только на секунду. Потому что потом опять посмотрела на гладкую стену, где должна была быть дверь, — и вспомнила, что я всё ещё в каком-то идиотском фэнтези-сне.

Я плюхнулась обратно на стул и прикрыла лицо руками.

— Спокойно, Мира... Ты просто спишь. У тебя сильнейший стресс. Это сон. Просто очень длинный, очень дурацкий сон...

Секунда тишины. Потом я прошептала:

— Если сейчас войдёт какой-нибудь колдун с глазами цвета молнии, я серьёзно начну швыряться табуретками.

Я сидела на стуле, обняв кружку воды, как утку с гипотермией, и пыталась не заорать.

Минута. Две.

Тишина. Я уже почти начала надеяться, что они сбежали и оставили меня здесь одну, как в каком-нибудь плохом выпуске «Очевидное — невероятное».

Но дверь открылась.

Не распахнулась с театральным пафосом, нет. Просто тихо скользнула, будто сама отступила.

А затем он вошёл.

Высокий. Очень высокий. В чёрном, почти сливающемся с воздухом плаще. Волосы — белые, как снег, собраны в низкий хвост. Кожа — бледная, фарфоровая. А глаза…

Глаза цвета молнии.

Я выпрямилась, как будто меня ударили током.

— Пиздец. Вы издеваетесь? — вырвалось само собой.

Я застыла.

Но не глаза были самым странным. Его тень... она двигалась не так, как должна. Не повторяла его шаги, а… ползла по полу сама по себе. Будто в ней жило что-то ещё. Чужое.

— Кто вы? — прошептала я, не в силах выдавить громче.

Он остановился, сложил руки за спиной и слегка наклонил голову.

— Магистр Ренвелл, — голос был низкий, глубокий и... совершенно нереальный. — Хранитель порталов. Смотрящий за Переплётами. Наставник Силы.

— Переплётами?.. — я моргнула. — Это вы про книги?

— Про миры, госпожа. Вы — одна из страниц. И теперь открыты.

Что?

Что?!

— Это бред, — выдавила я. — Это просто... Ну, кто вы вообще такой?! Почему вы говорите, будто я — не я?!

Он подошёл ближе, и его тень метнулась по стене, как чернильное пятно.

— Вы чувствуете. Ваше тело ещё не привыкло, но Врата уже отпечатались в вашей крови. Вы были выбраны.

— Никто меня не выбирал! Я напилась на вечеринке, проснулась в чужой кровати, увидела светящуюся книгу — и теперь что, я “страница”?! Меня вырвало из реальности, и теперь все делают вид, что это нормально?!

— Это не “нормально”. Это — неизбежно.

Он сделал движение рукой — лёгкое, как будто просто провёл пальцами по воздуху. И тут же в воздухе передо мной проявился знак — сияющий символ, похожий на букву, которую никто никогда не писал. Он завис между нами, дрожал от света, будто живой.

Глава 3. Не невеста, а стихийное бедствие

Кайрен

Я наблюдал за ней из верхней галереи, как велено — не вмешиваясь, не приближаясь. Пока.

Магистр Ренвелл стоял перед ней внизу, в зале для Первого приёма. Помещение, где обычно рассматривали петиции или выносили приговоры. Не место для невест. Но для неё сделали исключение. Хотели оценить — хотя бы внешне.

И я видел её.

Та, кого выбрала Книга. Та, о которой шли пророчества. Та, что должна была стать Невестой Принцев и связать расколотую Силу.

Я не знаю, чего я ожидал.

Может, благородства. Тишины. Почтения. Лёгкости походки и преклонённой головы.

Но она стояла посреди зала в каком-то мешковатом одеянии, будто только что сбежала с поля битвы, волосы растрёпаны, осанки — никакой. И при этом… она не выглядела сломанной. Ни страха, ни покорности — только ярость. Неподдельная, живая.

— Пиздец. Вы издеваетесь?.. — донеслось снизу.

Я не понял слов. Но тон был ясен. И я сжал челюсть.

Она прерывала магистра. Возражала. Спорила. Она металась по залу, как пойманный хищник, — то нападала, то пыталась сбежать, то выкрикивала слова, не похожие ни на один местный язык. В руках у неё дрожала простая глиняная кружка, как будто она собиралась бросить ею в любого, кто подойдёт ближе.

Она была красива. Да, в этом не было сомнений.

Черты лица резкие, выразительные. Тело — гибкое, сильное, совершенно не похожее на изнеженные силуэты при дворце. Даже в этих нелепых чужих тканях — она выглядела как пламя, захваченное в клетку.

Но её характер…

— Это она? — произнёс я тихо, не оборачиваясь, когда за моей спиной появилась мать.

— Она, — ответила королева. — Магистр подтвердил. И Книга — тоже.

— Он не мог ошибиться?

— Ренвелл не ошибается. Как и Книга.

Я медленно перевёл взгляд обратно на девушку. Избранная. Та, что должна стать частью Церемонии. Связать кровь и силу двух Принцев.

— Но она... — я замолчал, подбирая слова. — Она не умеет подчиняться.

Мать усмехнулась. Её глаза холодно блеснули.

— И слава богам. Нам нужна не тень, а женщина, способная выдержать двоих. В том числе — тебя.

Я снова посмотрел вниз.

Ренвелл кивнул — коротко, как человек, завершивший проверку, — и направился к выходу. Девушка осталась одна в центре зала. Вытянулась в напряжённую струну. Руки дрожали. Но она не упала. Не расплакалась. Не убежала. Она просто смотрела на стены, будто искала выход — как будто мир, в который её втянули, был тюрьмой, а не спасением.

Может, так оно и есть.

— Я с ней встречусь, — сказал я, поворачиваясь к матери. — Сегодня.

— Она не готова.

— Она должна быть. Мы не можем ждать. Не после того, как Книга открылась.

Королева долго смотрела мне в глаза, затем едва заметно кивнула.

— Только не ломай её. Её нельзя согнуть. Только принять. Или потерять.

Я снова взглянул вниз, на девушку, стоящую в одиночестве среди мраморных плит, и подумал:

Книга выбрала. Но какой ценой?

Шаги позади были мягкими, почти неслышимыми, но я знал, кто идёт.

Ренвелл появился в проёме, молча поклонился и остановился рядом.

— И как? — спросила королева. — Жива? Цела?

— Не только жива, — произнёс магистр, — но и достаточно... энергична.

— Скромный способ сказать «орала на меня», — буркнул я. — У неё язык — как клинок.

— Её разум ещё не пришёл в равновесие. Но он ясен. Чист. Страх отсутствует. Гнев — первичен. Значит, защита работает. Она сильнее, чем кажется.

— Прекрасно, — отозвался я холодно. — Тогда, раз она способна на перепалку с хранителем Переплётов, она в состоянии провести аудиенцию.

Я посмотрел прямо на Ренвелла. Его глаза были спокойны, как всегда. Ни капли удивления. Ни намёка на усталость.

— Пусть её готовят, — сказал я. — Сегодня вечером она встретится со мной.

— Как пожелаете, Ваше Высочество, — склонил голову магистр.

Я уже собирался отвернуться, но всё же бросил последний взгляд вниз, туда, где ещё недавно она стояла — растрёпанная, разгорячённая, дерзкая.

— И оденьте её, наконец, во что-нибудь приличное, — добавил я. — А то сейчас это выглядит как... нижнее бельё для очень бедных. Или для слишком смелых.

Ренвелл едва заметно приподнял бровь. Не осуждающе. Скорее — оценивающе.

— Учту, — сухо отозвался он. — Хотя ей, похоже, комфортно в том, что вы называете "ужасным".

— Мы не собираемся устраивать балаган, — бросил я. — Она войдёт в тронный зал как будущая принцесса, а не как участница рыночной драки.

— Понятно, — кивнул магистр. — Вам нужна не дикость. Вам нужна форма.

— Мне нужен контроль, — жёстко отрезал я.

На этом всё было сказано. Ренвелл склонил голову в знак прощания и исчез так же бесшумно, как появился. Я остался с матерью, в тишине галереи, глядя в зал, где начиналось наше новое будущее — хаотичное, необузданное... и, возможно, куда опаснее, чем все враги короны.

Глава 4. Принц, одежда и никакой вменяемости

Мира

Я сидела на мраморной лавке в углу зала, без сил. Голова ещё раскалывалась, кружка с водой закончилась, а единственное, чего мне хотелось — это под одеяло, анальгин и «Гарри Поттера» в фоне.

Но, увы.

Никаких пледов. Только колонны, витражи, и ощущение, что я — главная героиня фэнтезийного кошмара.

Дверь снова отворилась. На этот раз — широко. И в зал зашли сразу трое.

Две девушки — молодые, в одинаковых серых платьях с фартуками — и женщина постарше, с выправкой гвардейца и лицом, будто она всю жизнь била гоблинов по утрам вместо зарядки.

— Госпожа Мира? — спросила старшая, взглядом сканируя меня с головы до ног.

Старшая женщина сделала шаг вперёд, вытянулась, будто собиралась отдать честь, и произнесла с достоинством, которое можно было подавать ложкой:

— Я — Лара , старшая служительница Дома Внутреннего Круга. Отныне я и эти две девушки — ваши личные помощницы, госпожа Мира.

Она кивнула в сторону девушек, те тут же сделали лёгкий поклон.

— Это Алис и Тиа, — продолжила Лара. — Они будут помогать вам во всём: одежда, прическа, сопровождение. До вашего полного вливания в придворную жизнь — мы в вашем распоряжении.

Я моргнула.

— Простите, звучит шикарно, но... «вливание» — это навсегда, или вы надеетесь, что у меня пройдёт истерика, и я смирюсь?

Лара выдержала паузу. Её лицо не изменилось, но я почти услышала мысленный вздох. Или раздражённый комментарий. Или всё сразу.

— Это будет зависеть от вас, госпожа, — сказала она. — А теперь, если позволите, мы проводим вас в ваши покои. Там вы сможете отдохнуть, освежиться и... начать подготовку к встрече с Его Высочеством.

Я выдохнула, посмотрела на троицу перед собой и, немного театрально, развела руками:

— Ладно. Пошлите. Мне уже, честно говоря, терять нечего.

Лара кивнула, даже не удивившись. Повернулась на каблуках и направилась к дверям. Алис и Тиа тут же пошли по бокам от меня, не касаясь, но явно наготове, если вдруг мне снова придёт в голову метать кружки или бросаться в бегство.

Коридор был длинный, с высокими арочными потолками, мозаичными полами и тяжелыми канделябрами. Всё казалось вырезанным из света и камня — слишком чётким, слишком идеальным. Как будто я шла по картинке.

Но не это привлекло моё внимание.

Окна.

Высокие, в человеческий рост, тянущиеся вдоль стены.

Я подошла ближе. Просто... посмотрела.

И замерла.

Мир за окнами не был моим.

Небо — не голубое, а глубокого цвета лаванды, с серебристыми облаками, скользящими медленно, как в замедленной съёмке. Вдали поднимались горы — высокие, с вершинами, будто обрубленными, из которых струились светящиеся нити. По небу, в абсолютной тишине, плыли острова — настоящие, огромные, с водопадами и деревьями, будто не обращающими внимания на законы физики.

На ближайшей площадке перед дворцом стояли существа. Люди. Почти. Один с серебряной кожей. Другой с рогами, заплетёнными в кольца.

Я медленно отступила от окна.

— Это... — прошептала я. — Это всё настоящее?

Алис тихо кивнула.

— Да, госпожа. Это ваш новый дом. Вы в Альмарине, столице западного круга.

— Это не Земля.

— Нет, — спокойно подтвердила Лара, обернувшись. — Это Альмария. Мир, в котором вас ждали.

Я снова посмотрела на пейзаж. На эти плывущие острова, на пурпурное небо, на магию в каждой детали.

И что-то щёлкнуло внутри. Тихо. Без пафоса.

Я поняла.

Это не сон.

Не шизофрения.

И не затянувшееся похмелье.

Это — реальность.

Глава 5. Уют, или как магистр залез в мой рюкзак

Мира

Меня провели по ещё нескольким залам — одни были мрачные, с витражами, другие залитые светом, где по мозаичному полу могли спокойно танцевать драконы. Я всё шла и шла, и только крепко сцепленные пальцы на швах удерживали меня от паники. Они вели меня спокойно. Без охраны. Без цепей. Но я чувствовала: это не свобода. Это — доверие с поводком.

— Вот, — сказала Лара, останавливаясь перед массивной дверью, обитой каким-то мягким, но явно дорогим материалом. — Ваши покои, госпожа.

Я толкнула дверь. Она легко поддалась.

И я вошла.

Комната была просторная, но не гигантская — как будто её делали не для эффектности, а для удобства. Потолок высокий, стены цвета молока, деревянная резная мебель, витражи с мягким светом, переливающиеся полупрозрачными узорами. У стены — широкая кровать с балдахином, у окна — кресло с книгой на подлокотнике. В углу — зеркало во весь рост и ванная за шёлковой занавесью, из-за которой уже струился пар.

Красиво. Тихо. Почти... уютно.

Я прошла дальше, оглядывая покои, и подошла к встроенному шкафу. Он выглядел как часть стены — резной, тёплого древесного цвета, с золотыми завитками по краям. Потянула дверцу… и замерла.

Внутри аккуратно висели мои вещи.

Пара любимых платьев, повседневные — удобные, но с посадкой, которую я подбирала с упрямством хирурга. Балетки, те самые, в которых я ходила на кафедру. Мой повседневный рюкзак — тёмный, кожаный, с потёртыми лямками и ключами от квартиры в боковом кармане. А рядом — книги. По анатомии, фармакологии и психиатрии. Закладки всё ещё торчали из страниц.

Я подошла к соседней створке и приоткрыла её.

Там, на полке, меня ждали мои баночки, флаконы, тюбики. Кремы, тушь, тональный, даже мои духи — те, которыми я пользовалась редко, только "на себя", в дни, когда хотелось напомнить, что я женщина, а не вечный студент с синяками под глазами.

Но больше всего меня ошарашило другое.

На нижней полке, под платьями, лежали мои комплекты белья. Мои. Те самые, что я покупала себе не "для кого-то", а просто потому, что хотела чувствовать себя красивой — кружевные, мягкие, телесные, чёрные... И даже ночные сорочки. Мои.

Я уставилась на это, как на призрак.

— Это... — начала я, почти шёпотом. — Откуда?

— Пока вы спали, — раздался за спиной спокойный голос Лары, — магистр Ренвеллраспорядился перенести некоторые вещи из вашего мира. Чтобы вы чувствовали себя спокойнее.

Я медленно прикрыла дверцу и обняла себя руками.

Ванная была отделена от основного помещения лёгкой полупрозрачной ширмой, за которой воздух дрожал от пара. Внутри — каменный пол, потемневший от влаги, и большая, врезанная в пол купель. Не ванна в привычном смысле, а что-то ближе к фантазии о римской бане.

Вода была налита уже заранее. Тёплая. Чистая. С тонким ароматом цветов и чего-то чуть хвойного. Воздух был густой, как мед. И, боги, как же мне этого не хватало.

— Мы принесём одежду позже, — сказала Лара сдержанно. — И оставим вас одну.

— Как мило, — пробормотала я. — Не придёт никто с шампунем и лекцией об этикете?

— Только если вы попросите, — ответила она спокойно и вышла.

Я осталась одна.

Разделась. Осторожно. Без спешки. Кожа была чувствительной — не от температуры, от... нервов. Всё внутри было натянуто, как струна.

Я опустилась в воду и затаила дыхание.

Горячо. Приятно. Больно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Сначала я просто сидела, обняв колени, и слушала, как капли тихо падают с потолка в воду. Не думала. Просто дышала.

А потом пришло.

Страх.

Одиночество.

Грусть.

Я не заплакала. Я не могла. Но что-то внутри… дрогнуло. Мелко. Нервно.

Я вспоминала кухню Марго, дешёвое белое вино, холодную плитку, кофейные пятна на халате. Старую колонку, где всегда играли мои плейлисты, пока я гладила халаты для практики.

Я вспоминала, как собиралась на пары. Как спешила в метро. Как нервничала перед зачётом. Как смеялась над тупыми мемами про врачей.

И теперь я здесь. В ванне. В другом мире. Перед встречей с каким-то принцем, о котором я знаю ровно ничего. Кроме того, что он считает мою одежду позором. А меня — избранной. Или угрозой. Пока неясно.

Я провела рукой по воде и подумала:

А вдруг отсюда и правда нельзя выбраться?

Ответа не было. Только пар. Только влажное дыхание чужого мира.

Я глубоко вдохнула. Подтянула волосы, отжала, вылезла из воды и потянулась за полотенцем.

В зеркале напротив я увидела себя. Впервые за весь этот день — по-настоящему.

Мокрые волосы. Пустые глаза. Руки, дрожащие едва заметно. Но... живая. Упрямая. И, кажется, всё ещё способная выстоять.

— Ты справишься, — прошептала я своему отражению. — С принцем. С магами. С этим чёртовым миром. А если нет — значит, научишься драться.

В дверь постучали.

— Госпожа, наряд готов.

Я обернулась к зеркалу, выпрямилась.

— Иду.

Когда я вышла из ванной, волосы ещё были влажными, а кожа разогрета и расслаблена после воды. Но внутри — снова закручивалось.

Потому что на кровати, аккуратно разложенный на подложке из серебристой ткани, ждал наряд.

Я остановилась в дверях.

— Ну конечно, — прошептала я. — Как же без этого.

Платье — глубокого синего цвета, почти ночного. Ткань — лёгкая, будто соткана из лунного света, с тонкими узорами по краям, которые чуть мерцали при движении. Рукава — спускающиеся, обнажающие плечи. Талия подчеркнута поясом с серебряной нитью. Вырез — элегантный, но явно знающий, как привлечь взгляд. И в целом оно было...

— Красивое, — выдохнула я. — Безумно. И при этом… откровенное. Конечно.

На тумбочке рядом — украшения. Простые, из серебра и тёмных камней. И пара балеток — не каблуки, слава богам.

— Вот и сказка, — пробормотала я. — Только я не Золушка. Я... пациентка с острым пространственным дислокационным синдромом и элементами политического принуждения.

Глава 6. Лёд и луна

Кайрен

Я стоял у витражного окна тронного зала. Свет заходящего солнца проходил сквозь синий стеклянный узор и окрашивал каменный пол в цвет холодной стали.

Время шло.

Она уже в покоях.

Уже видела платье.

Скорее всего, бунтовала.

Возможно, угрожала.

Я не знал точно. Но представлял. Достаточно было взглянуть на неё в зале утром — лохматую, с осипшим голосом, в одежде, которую любой другой правитель счёл бы личным оскорблением. Она не боялась. Она злилась. А это было… хуже.

Гнев — не признак слабости.

Это — оружие. Особенно у таких, как она.

— Нервничаешь? — раздался спокойный голос матери.

Я не обернулся.

— Нет. Просто жду.

— Она будет яркой. Будь осторожен. Искра, которую легко недооценить, чаще всего и вызывает пожар.

Я ничего не ответил. Отец всегда был огнём. Мать — водой. А я? Я был льдом. Холодным. Выдержанным. Противовесом их крайностей.

Я не позволю эмоциям влиять на решение. Даже если она будет прекрасна. Даже если её дерзость будет звучать, как музыка.

Ренвелл подошёл чуть позже, тихо, как обычно.

— Она готова, — сообщил он. — И... идёт.

Я развернулся и сел на трон.

Возможно, это было показное — но у этого мира есть правила. И я не собирался уступать ни на шаг.

Двери тронного зала распахнулись.

Она вошла.

Словно из сна и драки одновременно.

Платье сидело на ней безупречно. Волосы убраны, но не подчёркнуто строго — а так, как будто она сама решила: «достаточно». Шаги уверенные. Спина прямая. Глаза… чёрт.

Глаза смотрели прямо на меня. Не вниз. Не в сторону. В глаза.

— Госпожа Мира, — сказал я спокойно. — Рад, что вы нашли время для встречи.

Она остановилась. И сказала:

— Не очень-то у меня был выбор, правда?

Я медленно поднялся.

— В этом мире выбор редко бывает полным. Но вы могли бы, например, отказаться от аудиенции.

— И оказаться в подземелье? — фыркнула она. — Приятно, что вы даёте альтернативы.

Я сжал пальцы на подлокотниках трона, не позволяя раздражению прорваться наружу.

— Никто не собирается вас сдерживать или запугивать. Это — встреча, а не допрос.

— Со свечами, охраной за дверью и платьем, в котором невозможно дышать? Принц, если вы считаете, что это располагает к диалогу, у вас очень специфическое представление о переговорах.

Я хотел бы сказать, что она переигрывает. Но она не переигрывала. Она чувствовала. Каждое слово. Каждое движение. Она не знала, кто я на самом деле — и именно поэтому не боялась. Пока.

Я медленно сошёл с помоста и подошёл ближе.

— Я — Кайрен Эльсар, старший принц Альмарии. Наследник трона. Будущий глава Совета.И, если древняя магия не ошиблась, — один из двух, с кем вы... — я сделал паузу, — должны соединить свою судьбу.

Её глаза сузились.

— Простите, повторите? Один из двух?

— Да. Вас призвали Книга и Переплёт. Древний Ритуал. Выбор — не в наших руках. Ни в ваших. Ни в моих.

— А что, у этой Книги шизофазия? — пробормотала она. — Зачем ей двое?

Я почти усмехнулся. Почти. Но удержался.

— Потому что такой союз нужен для равновесия. Альмария на грани перемен. Старое рушится. Новое не может возникнуть без точки опоры. Вы — эта точка.

Она долго молчала. Просто смотрела на меня — в упор, прямо, не мигая. Сначала с лёгкой насмешкой. Потом с сомнением. Потом... с абсолютным недоверием.

А потом она рассмеялась.

Сначала тихо. Потом громче. Потом — уже в полный голос.

— Господи… — выдохнула она, хватаясь за живот. — Не могу. Простите. Это… Это гениально!

Я прищурился, но не двинулся.

— Что именно?

— Всё! — Она чуть выпрямилась, вытирая слезу со щеки. — Мистическая Книга, магия, два жениха, “вы — точка опоры”.

Я ничего не сказал. Просто смотрел.

А она продолжала, теперь уже иронично покачивая головой.

— Правда, если ещё добавить говорящего кота и пророчество про родинку в форме Альмарии — вообще будет шедевр.

И тут из-за колонны послышался сдержанный смешок.

Мать.

Королева Ариэнн.

Она стояла в полумраке, как всегда — наблюдая, не вмешиваясь. Но сейчас… сейчас она улыбалась. По-настоящему.

— Простите, Ваше Высочество, — сказала она, всё ещё улыбаясь, — но… она права. У неё весьма необычный взгляд на ситуацию.

Я метнул на неё взгляд — быстрый, острый.

— Это не повод для смеха.

— Иногда смех — единственный способ не сойти с ума, — парировала мать, не теряя самообладания. — Ты сам так говорил. Когда вернулся из северной кампании.

Я медленно вдохнул и снова посмотрел на Миру. Она всё ещё держалась — не вызывающе, нет. Просто отчаянно, гордо и на пределе.

Я сделал шаг вперёд.

— Это не игра, Мира. И не шутка.—повторил я и обернулся через плечо. — Ренвелл.

Из тени, как всегда бесшумно, вышел магистр. Его чёрный плащ тянулся по полу, а в руках он нёс ту самую книгу. Ту, что призвала её. Кожу переплёта слегка подсвечивала внутренняя энергия, будто книга всё ещё дышала.

— Расскажи, — коротко бросил я. — Она должна знать.

Магистр кивнул и поставил Книгу на постамент. Книга сама открылась — страницы начали шелестеть, перелистываться, пока не остановились на одной, залитой светом. Там были символы, рунные круги, строки на языке, которого она не знала. Но понимала. Интуитивно.

— Раз в триста лет, — начал Ренвелл, глядя на неё, — Книга Переплётов пробуждается. Миры начинают дрожать — границы становятся тоньше. Если ничего не сделать, начнётся Разлом.

— И вы всё это… заранее знаете? — хрипло спросила она.

— Мы готовимся. Но только Книга решает, кого позвать. И вот — ты здесь.

— Почему я?

— Потому что так гласит пророчество. "Когда пламя отразится в воде, а кровь зовущей откликнется сквозь Врата, явится Она. Дева иных миров. Которая соединит два полюса и станет узлом между гранями."

— Кто писал этот бред?

— Судя по тебе — не ты, — спокойно ответил Ренвелл. — Но ты — в нём.

Глава 7. Принц, проклятие и чуть-чуть поджога

Мира

Я вернулась в покои в бешенстве.

Какие, к демонам, “испытания”? Какое “слияние”? Эти двое — принцы, магические полюса, как они это называют, а я у них тут — мясо на двоих? Стратегический узел? Простите, где кнопка "отменить вызов"?

Да, Кайрен был… впечатляющим. Да, он двигался, как клинок — тихо, точно, опасно. Да, в его голосе было что-то… нехорошо будоражающее.

Но всё это не отменяет одного: он мудак.

Холодный. Высокомерный. Смотрит, как будто уже решил, кем я стану и что буду чувствовать. Как будто я — инструмент. Не человек.

Ну уж нет.

Я — не инструмент. Я — Мира. И если они думают, что я тут поиграю в покорную “невесту” — они выбрали не ту студентку.

Я ходила по комнате, бросая взгляд на всё это великолепие — балдахин, кресло, зеркало, ванную, шкаф, даже этот поднос с едой.

И чем дольше смотрела — тем сильнее всё раздражало.

"Комфортно, да? Уютно? Мягко? Может, и забыла уже про родной мир, дурочка?"

Я дёрнула плед с кресла — тот соскользнул и упал на напольный светильник у окна. Лампа качнулась.

Щелчок.

Раздался треск, короткий всполох — и от одного края ткани пошёл дым.

— Чёрт! — я бросилась к нему, дёрнула плед. Горячий. Уже с подпалённым краем.

Я попыталась сбить — хлопнула, хлопнула ещё, в панике глянула по сторонам, схватила подушку с кровати, начала сбивать пламя.

Я хлопала по ткани, пытаясь сбить огонь, но он уже лизнул край шторы. Дым стал плотнее, едкий. И в этот момент я бедром задела столик у стены.

Что-то на нём качнулось — и опрокинулось.

— Нет-нет-нет! — успела только прохрипеть я, прежде чем стеклянный козырёк — то ли ваза, то ли декоративный сосуд — опрокинулся прямо на тлеющий плед.

Из него что-то выплеснулось. Масляное. Прозрачное.

Огонь взвыл. Да, именно взвыл — вспыхнул, как будто только и ждал повода разрастись.

— АААААА! — заорала я и бросилась снова сбивать пламя подушкой, не разбирая, куда бью, по чём. — Глупая! Глупая! Ну вот же дурочка! Мира, бл*дь, ты что творишь?!

Каменная крошка с пола врезалась в пятку, я поскользнулась, упала на колени, пылающий край пледа хлестнул по руке, и я зашипела:

— АУЧ! Да чтоб тебя! Огонь, потухни, ПОТУХНИ!

Я стучала, лупила, орала — сама не слышала, что именно. Дым душил. Глаза резало. Всё пахло гарью, злостью и отчаянием.

И тут — глухой удар в дверь.

Потом — резкий толчок.

И дверь распахнулась.

На пороге стоял Кайрен.

Холодный, как смерть.

Молча зашёл, на ходу сдёрнул с плеч плащ и накрыл им огонь.

Пламя захлебнулось. Исчезло. В один миг.

Он поднял голову. Медленно. Взгляд — ледяной.

Я сидела на полу, с подушкой в руках, с волосами, пахнущими дымом, с горящей щекой и адской смесью в глазах: злость, стыд, слёзы.

— Я… — начала я, но голос сорвался. В горле першило от дыма и паники. — Я не хотела. Всё просто… вышло из-под контроля.

Он стоял и молчал. Смотрел. Не мигая. Как хищник. Или палач.

— Знаешь, — сказал он наконец, — ты невообразимо талантлива. Даже для Переплёта.

Я моргнула.

— В смысле?

— За один вечер ты успела оскорбить всех, устроить пожар, и, похоже, решила испытать, насколько быстро тебя можно вынести из мира обратно. По кускам.

Я вскочила, подушка с глухим звуком упала на пол.

— А ты не думал, что, может, я просто не железная?! Что, может, мне страшно, одиноко и никто, никто не объяснил мне по-человечески, что вообще происходит?!

Он шагнул ближе.

— Ты считаешь, мы должны были сначала предложить чай? Потом — разговор по душам?

— Я считаю, вы все ведёте себя, как будто моя воля тут вообще не в счёт!

— Потому что у тебя нет времени на сомнения!

— Да пошёл ты со своим временем! И не прикасайся ко мне, — выдохнула я, сделав шаг назад.

— Я тебя и не…

И тут он замолчал.

Потому что заметил: он держит меня за руку.

Пальцы крепко сжали моё запястье — он схватил меня в разгар фразы, не осознав. Инстинктивно.

Я смотрела на него. Он — на свою руку.

Момент тишины. Тяжёлой, как натянутый нерв.

— Ты схватил меня, — сказала я. Тихо. Почти шёпотом.

— Нет, — выдохнул он. — Я...

И в следующий миг резко оттолкнул меня. Не грубо — но с явным ужасом, словно я — яд.

Он отступил. Глаза были темнее, чем раньше.

— Прости, — коротко. Отрывисто. Без дыхания.

Он развернулся. Но на пороге обернулся ещё раз, холодно:

— И на будущее. Если хочешь кричать — зови служанку. Она хотя бы не устраивает пожаров ради драмы.

И ушёл.

А я осталась, всё ещё ощущая его пальцы на своей коже.

Когда дверь за ним захлопнулась, я долго не двигалась.

Стояла на месте, как будто любое движение могло вызвать ещё один пожар — уже не в комнате, а внутри.

Кожа на запястье всё ещё горела от его прикосновения. В голове стоял его голос. Колкий, язвительный… слишком близкий.

Я провела ладонью по лицу. Медленно вдохнула.

Стоп. Всё. Хватит.

Я не могу позволить себе утонуть в эмоциях. Не сейчас.

Я должна думать. Холодно. Чётко. Рационально. Как на экзамене.

Есть дворец. Есть магия. Есть ритуал, от которого зависит моя жизнь — ну или их вселенская стабильность. А ещё есть Книга, с которой всё началось.

И если Книга меня сюда привела, значит…

Значит, в ней же может быть и выход.

Я села на край кровати. Протянула руку, провела пальцами по ткани подушки. Потом по запястью. Всё ещё пульсирует.

Если я найду Книгу, может, получится… вернуться.

Может быть, не всё потеряно. Может быть, я не обязана принимать это — Принцев, Переплёт, ритуалы, угрозу Пустотников.

Я не согласилась.

И я ещё могу отказаться.

Надо только найти её. Книгу.

Вечером. Когда всё затихнет. Когда никто не будет следить.

Я выскользну из спальни. Поищу хоть что-то. Архив. Библиотеку. Склад магии. Всё, что связано с артефактами. Возможно, эта Книга всё ещё здесь.