Между нами лето

Пролог

10 лет назад

Алиса

- У меня есть кое что для тебя. Подарок.

- Ммм, ещё подарок, - поиграла бровью, поправляя бретельку платья, которое только что надела. Песок щекотит кожу, но поделом. Можно было воздержаться до дома, а не предаваться страсти прямо на пляже, но не когда он так смотрит.

Вот как сейчас. Взглядом раздевает, а улыбкой обещает всё. Буквально всё.

- Опять начинаешь, - поддела тут же, и очаровательная, мальчишеская улыбка стала лишь шире.

- И не надейся. Устраивайся поудобнее, лисичка. И готовься слушать.

Я послушалась и приняла удобную позу, наблюдая, как он взял гитару.

Пальцы начали перебирать струны, и мелодия, сперва спокойная, становилась всё более резкой. Я думала, он сыграет мне что-то знакомое. Что-то классическое, что-то чужое. Но стоило ему открыть рот и запеть, как я поняла, что это не чужое. Его.

Наше.

Моё.

- Ты - мой бензин, я - твой костёр.

Вспыхнем на час, чтобы мир сгорел.

Ты - моя музыка, мой дирижёр,

Есть только ты и пожар наших тел.

Струны. Его голос. Мурашки таборами. Мир сузился до его губ, гитары, и моего усиливающегося сердцебиения. А ритм тем временем лишь нарастает.

- Так рви меня на части,

Пусть больно - значит, честно!

Сгори со мной во тьме ночи

и утром вновь воскресни.

Его голос сорвался в охрипший крик, когда он продолжил:

- Так рви меня на части,

И мне не надо счастья!

Сожги меня, сгорим вдвоём,

Развеем пепел под окном.

Побудь со мной хоть до рассвета,

Позволь украсть нам это лето...

Финальный аккорд, и гитара резко замолчала, а он поднял взгляд на меня.

- Ещё много работы, - сказал, прочистив горло и словно запоздало оправдываясь. - Я раньше не писал тексты, только музыку. И тут нужен второй куплет, и...

Я бессознательно двинулась вперёд и положила пальцы на его губы, останавливая поток его слов.

- Чшш, - прошептала, качнув головой, и посмотрела ему в глаза горящим взглядом. - Это самый красивый подарок, который мне когда либо дарили, Марк.

Его взгляд загорелся в ответ, и я залюбовалась. У него самые красивые глаза. Зелёные, с лёгким вкраплением цвета морской волны. Манящие и завораживающие. Когда я смотрела в них, мне казалось, что я готова провести вечность, просто глядя в его глаза.

Тогда я ещё не знала, какое короткое время отведено нам вместе. И что его песня - это не единственный подарок, который он мне оставит.

1 глава

Алиса

10 лет спустя, наше время. Лето.

Запах свежесваренного кофе, ванили и корицы давно стал для меня воздухом. Он обволакивал, успокаивал, создавал тот самый уют, к которому я стремилась. Мой проект, кафе «Кофе и книги», был моим убежищем, моим островком стабильности в мире, который когда-то рухнул без предупреждения.

- Как всегда бесподобно, - улыбнулся, передав мне пустую кружку, Денис.

Я кивнула вместо «пожалуйста». И уточнила:

- Отвезёшь Катю на занятия?

- Да, - ответил спокойно муж. - После музыки куда? Сюда, к тебе?

- Да, - кивнула в ответ.

Поговорили. Денис ушёл, позвав дочь, и она подбежала, чтобы обнять меня перед уходом. Я встрепала её вьющиеся волосы и улыбнулась, поймав взгляд её глаз. Красивых, любимых глаз цвета морской волны и лесного мха. Зелёный преобладал и манил, буквально заставляя каждый раз задержаться на пару секунд дольше.

- Хорошего дня, мам, - улыбнулась она мне, и на её щеках появились очаровательные ямочки.

- Хорошего дня, маленькая, - улыбнулась ей в ответ и проводила взглядом до двери.

Задержалась дольше, наблюдая, как они с Денисом садятся в машину. С чем мне повезло, так это с мужем. Человека лучше и надёжнее в мире нет, хоть весь обойди. Моя верная опора. Жаль, что ему с женой не так повезло, как мне с мужем.

Это были партнерские отношения изначально. Договор. Не обычная семья, не любящие супруги, нет. Хотя я пыталась полюбить его в своё время. Пыталась, и потерпела крах. Я часто ловлю себя на мысли, что он заслуживает большего. В последнее время всё чаще. Молодой мужчина, красивый, надёжный, обаятельный. Всё ещё впереди. Я даже пыталась заговорить с ним на эту тему, не раз, но получала неожиданно страстный отпор от своего обычно спокойного мужа. Я впервые узнала, что он умеет огрызаться, когда подняла эту тему. Мы даже почти поссорились, впервые за почти десять лет.

Колокольчик над дверью звякнул, и я подняла взгляд. Первые посетители, любимые завсегдатаи. Бабуля из дома напротив, которая приходит непременно в девять, чтоб за любимым столиком выпить чашку любимого капучино, провожая взглядом спешащих по своим делам людей. Помнится, в начале пути она была яро против кофейни. Аргумент «я что, дома кофе себе не сварю» звучал буквально криком на стадии аренды и ремонта. И вот теперь это мой самый преданный посетитель. Помню, когда она загремела в больницу и не пришла утром, я город на уши подняла, пока не выяснила, где она и что с ней. В больнице её навещала. А она мне оттуда ещё бабуль-клиентов привела. Теперь они надевают свои лучшие наряды и драгоценности, и приходят ко мне на чай с десертами как на праздник.

Я обожаю свою работу.

День пошёл своим чередом. После утренних завсегдатаев пришли обеденные. Они покушали и ушли, а я отвернулась, чтоб протереть стойку, когда колокольчик весело звякнул, оповещая о новом посетителе. В это время я обычно никого не жду, а значит кто-то новенький. Что ж, это тоже всегда интересно.

Я подняла голову и приготовилась поприветствовать гостя своей дежурной, но искренней улыбкой, и она застыла на губах. Мир вокруг схлопнулся до одной точки.

На пороге стоял Марк.

Десять лет. Десять лет я не видела его. Его волосы стали чуть короче, и темнее, чем я помнила. Небрежные кудри лежали при этом так, словно самый умелый парикмахер лично каждую прядку раскладывал, чтоб создать этот хаос. Глаза... глаза цвета лесного мха всё так же пронзительно смотрели на меня. В них читалось столько же шока, сколько и в моих. Он выглядел... взрослым. Усталым. Но всё же чертовски привлекательным.

Джинсы, темная футболка, кожаная куртка нараспашку. Его аура - мощная, притягивающая, обжигающая - никуда не делась, хотя во взгляде не было прежней дерзости и огня.

Мы стояли так, наверное, целую вечность, хотя прошло всего несколько секунд. Тишина в кафе стала невыносимой, оглушающей. Я чувствовала, как кровь отливает от лица, а ладони становятся горячими и потеют. Сердце колотилось где-то в горле, угрожая выпрыгнуть.

- Алиса?

Его голос. Хриплый, словно он не пользовался им давно. Или был потрясён так же сильно, как и я.

Я не смогла ответить. Не смогла сдвинуться с места. Просто стояла, онемевшая, глядя на призрака из прошлого, который вновь вторгся в мою размеренную, уютную жизнь.

А потом колокольчик двери звякнул вновь, и раздался голос. Её голос.

- Мам, нас отпустили пораньше, и папа Ани меня подвёз...

Она появилась из-за спины Марка, и он моментально опустил взгляд на неё. Его глаза, только что прикованные ко мне, расширились. Он перевёл взгляд с Кати на меня, потом снова на Катю. Его губы приоткрылись, словно он хотел сказать что-то, но не мог.

А меня с ног до головы окатило противной волной паники. Холодная, липкая, она обволокла меня, вырывая из ступора. Нет. Только не так. Не сейчас, не перед ней, нет. Мозг лихорадочно заработал, моментально включаясь.

- Катенька, я совсем забыла, что обещала помочь тёте Томе, не могла бы ты прямо сейчас пойти к ней? У меня посетитель.

Катя удивлённо подняла бровь, но спорить не стала. С самого детства она росла удивительно послушной. Поэтому она кивнула и молча вышла из кафе, отправляясь туда, куда я её отправила.

2 глава

Марк

Мои руки дрожали, когда я выходил из кафе. Запах кофе и ванили, который секунду назад казался таким уютным, теперь душил, пропитывая лёгкие горечью и обманом.

Жизнь шла. Без тебя. И последнее, что мне сейчас требуется, это ты.

Её слова, холодные, как лёд, ранили глубже, чем любые лезвия. Алиса. Моя лисичка. Неужели она настолько изменилась? Настолько… счастлива без меня?

Телефон завибрировал в кармане, заставляя вздрогнуть. На экране высветилось имя: Ольга. Как по заказу. Я сглотнул, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.

- Что, убедился, увидел своими глазами?

Её голос был натянут, с едва скрываемой нотой торжества, будто она только что выиграла в лотерею.

- Я же говорила тебе, Марк. Она прекрасно устроилась. Замужем. С ребёнком. Счастлива.

Я сжал челюсти. В её словах не было ничего нового, она твердила это годами, с тех пор как я пришёл в себя после операции. Но видеть это своими глазами… это было ударом под дых.

И эта девчонка… Катя. Те же глаза. Те же ямочки на щеках, что были у меня в детстве. Нет, я не имею права думать об этом. Алиса сказала, что она счастлива. Счастлива без меня. Я должен молча принять это, потому что не имею права ничего требовать.

- Я видел, Оля, - ответил глухо и устало. - Видел.

- Ну вот и хорошо, - она вздохнула с неким удовлетворением, словно камень с души сбросила. - Теперь ты понимаешь, почему я не хотела, чтоб ты туда ехал? Она живёт своей жизнью, Марк. А ты наконец-то можешь жить своей, отпустив прошлое.

Я ничего не ответил. Как я могу отпустить прошлое, если оно только что врезалось в меня так сильно, что до сих пор отзывается болью в рёбрах? Это её предложение отпустить вывело из себя. Она так легко говорила о том, что я должен забыть, будто это пустая коробка, которую можно выбросить.

- Так что с домом? - Оля же тут же переключилась, её тон стал более деловым. - Ты для этого приехал. Или забыл?

- Не забыл, - бросил, раздражённо потирая висок.

Голова начинала болеть, как всегда, когда я нервничал.

- Я зайду к риелтору завтра. Сегодня он не на месте.

Это маленький городок. Здесь не восемьсот специалистов, которые подерутся за тебя. Один, и тот очень занятой.

- Вот и отлично. Жду твоего возвращения! Когда приедешь, я приготовлю праздничный стол. Мы должны это отпраздновать.

Отпраздновать? Что именно? То, что мой мир только что вновь раскололся на части? То, что девушка, которую я любил, теперь смотрит на меня, как на пустое место, а её жизнь процветает без меня? Мне нечего праздновать.

Отвечать тем не менее не стал. Просто отключился. Жаль, что голову и сердце нельзя отключить так же просто.

Стоял посреди улицы, чувствуя себя абсолютно потерянным. Вокруг кипела жизнь маленького городка: смех детей, шум проезжающих машин, смутно знакомые лица спешащих куда-то людей. Но я ощущал себя чужим, пришельцем, выброшенным на берег, где когда-то плескалось моё счастье.

Лето десять лет назад.

Образы нахлынули яркие, нестерпимые. Её смех, звонкий, как колокольчик над дверью кафе. Её глаза, серо-зелёные, сейчас полные холода, а тогда - манящие, обещающие. Наши пальцы, переплетённые под звёздным небом. Первая песня, которую я сочинил, для неё. Наш дикий, бессвязный шёпот о будущем: музыка, концерты, стадионы, успех, кафе и тихий уют. Я был уверен, что мы созданы друг для друга. Что ничто не сможет нас разлучить.

А потом... пустота. Боль. Боль, которая накрыла меня волной, превратив мир в мутное, неразличимое пятно. Врачи, капельницы, страх в глазах матери. Страшные прогнозы.

Ольга. Она всегда была рядом, её тихий голос успокаивал, когда меня бросало в жар, когда мир вокруг плыл.

Она говорила, что звонила Алисе, но та не отвечала. Что Алиса «устала ждать» и «двинулась дальше». А потом принесла новость о свадьбе и ребёнке.

Тебе нужно жить, Марк. Бороться за себя. Она о тебе давно забыла.

Я долго хотел верить, что Алиса не бросила бы меня в трудный момент. Что она просто не знала, а если бы знала, приехала бы... Точно приехала бы, ведь мы же... были. Однако когда я начал приходить в себя, Ольга дала мне понять: Алиса не просто забыла меня, она ещё и быстро утешилась. Предала меня и живёт дальше свободно и спокойно. Я до последнего не хотел верить, но смысла оправдывать и выгораживать её больше нет. Она лично подтвердила то, что Ольга твердила мне годами, а я слишком сильно любил и был слеп.

Я ей не нужен. Да и был ли нужен?

Всё, хватит. Сердце сжалось и болит, опять. Сколько можно? Я вычеркну её из жизни. Так же, как она вычеркнула из своей меня.

Я тряхнул головой, пытаясь отогнать эти мысли, эти воспоминания, но они были слишком яркими и слишком болезненными. Ольга была права. Она всегда была рядом. Заботилась обо мне. Ей я обязан тем, что выжил. Тем, что смог вернуться к нормальной жизни, насколько это вообще возможно после того, через что я прошёл. А Алиса… Алиса просто вычеркнула меня. И мне нужно найти в себе силы, чтобы сделать ровным счётом тоже самое.

3 глава

Марк

Я повернулся, чтобы идти, как вдруг услышал знакомые звуки. Звуки гитары. Мелодия, которая казалась смутно знакомой, лёгкая, но с какой-то детской, интуитивной энергией. Идущие из ниоткуда посреди улицы звуки, в таком маленьком городке…

Ноги сами понесли меня к источнику звука. Оказалось, прямо за домом, рядом с которым я стоял, был небольшой сквер с качелями и старой, полуразрушенной беседкой. И там, на скамейке в беседке, с гитарой сидела… Катя. Та самая девочка из кафе.

Её маленькие пальчики ловко бегали по струнам, извлекая ту самую мелодию. Она была так поглощена музыкой, что не замечала меня. На лице Кати сияла улыбка, а её глаза… они светились тем же огнём, что и глаза Алисы, когда она слушала мою музыку. Но, чёрт возьми, они были и моими глазами.

Я смотрел на неё, и дыхание перехватило. Те же кудряшки. Та же ямочки на щеках появились, когда она мимолётно улыбнулась. И эта музыка… Она играла нашу песню. Мою песню. Ту, что я подарил Алисе десять лет назад. Откуда она её знает? И почему она играет её с таким чувством, словно проживает каждое слово?

Внутри что-то оборвалось. Рациональные доводы, слова Ольги, холодность Алисы - всё это померкло на фоне этого невероятного, невозможного сходства. Холодная дрожь пробежала по телу.

Это не совпадение. Это не может быть совпадением.

Я сделал шаг вперёд, не отрывая взгляда от Кати. Она подняла голову, заметив меня, и её пальцы замерли на струнах. На её лице появилось то же удивление, что и в глазах Алисы. Но в её зелёных глазах не было ни капли холода. Только любопытство.

- Привет, - прошептал я, и мой голос снова был хриплым.

Катя чуть улыбнулась, и на щеках вновь отчётливо появились ямочки, как у меня.

- Привет. Ты - дядя из маминого кафе?

Я невольно улыбнулся в ответ.

- Да. Тот самый. А ты… ты очень хорошо играешь.

Её глаза загорелись.

- Правда? Мама говорит, что у меня талант. Это моя любимая песня.

Моя песня. Моя!

Мир поплыл перед глазами. Слова Алисы, что она "родила дочь", слова Ольги о "счастливом браке и рожденном в нём ребёнке". И эта девочка и моя песня.

Я опустился на колени прямо перед ней, не обращая внимания на пыль.

- Откуда ты знаешь эту песню? - мой голос дрожал, когда спросил.

Катя наклонила голову, а потом ответила с детской непосредственностью:

- Мама часто напевает её, когда думает, что её никто не слышит или когда сердится. Я попыталась подобрать мелодию по мотиву, но не уверена, что получилось. Хотя мне очень нравится.

- У тебя потрясающе получилось, - сказал, не сумев скрыть искренний восторг.

Сердце выделывало такие кульбиты, что становилось страшно.

- Правда? - зелёные глазки загорелись.

- Катя! - послышалось строгое из-за спины.

Мужской голос. Властный. Идиллия момента разрушилась, как хрупкое стекло, и нас ощутимо стало трое.

Я поднялся на ноги, отряхнув колени, и обернулся, чтобы посмотреть на Алисиного мужа. Высокий брюнет, смазливый. Кажется, у дамы есть типаж.

Он на меня не смотрел, а сходу налетел на девочку:

- Я же говорил тебе: нельзя разговаривать с незнакомцами!

Я тоже посмотрел на испуганное лицо девочки, и сердце болезненно сжалось.

- Но это мамин знакомый, - попыталась робко возразить она.

- Мамин, - повторил мужчина, - но не твой. Для тебя это незнакомец. И когда он подошёл, ты должна была уйти!

Губа девочки дрогнула, и я не смог молчать, хотя понимал, что вероятно не прав, вмешиваясь:

- Я не маньяк. Услышал музыку, и...

- Я разговариваю со своей дочерью, - отсёк мой противник грубо, наконец удостоив мимолётным взглядом. - А не с тобой.

Я холодно хмыкнул и тоже смерил его взглядом.

- Твоя дочь играла мою песню, и как музыкант музыканту - имею право высказать своё почтение. Ни о чём больше мы не говорили, не бойся. И ругать её при мне не стоит, - в последнем уже чётко проскользнула угроза.

Потому что я не позволю. И начхать мне трижды, что не имею права юридически. Морально - имею.

Лицо мужчины скривилось в усмешке, полной пренебрежения. Он, видимо, решил, что я какой-то чудак, бродячий музыкант, пытающийся произвести впечатление на ребёнка.

- Оставь свои "права" при себе, - процедил он сквозь зубы. - Это моя семья. И я сам решаю, что мне говорить своей дочери. А тебя, незнакомец, прошу отойти. Или мне придётся позвать полицию за домогательства.

Последнее слово он выплюнул с таким презрением, что у меня свело челюсти. Домогательства? Это было настолько абсурдно и оскорбительно, что на секунду я потерял дар речи. Мои кулаки сжались, ногти впились в ладони. Я чувствовал, как внутри меня медленно, но верно закипает вулкан. Десять лет боли, лжи, отчаяния - всё это поднималось на поверхность, и этот самоуверенный индюк, стоящий передо мной, казался идеальной мишенью.

4 глава

Марк

Когда я снова толкнул дверь "Кофе и книги", колокольчик звякнул так же весело, как и в первый раз, но на этот раз его звук казался издевательским. Кафе было почти пустым, лишь несколько столиков были заняты. Алиса стояла за прилавком, протирая его с таким усердием, словно хотела стереть следы моего недавнего присутствия.

Она подняла голову, и её глаза расширились от шока. Злость мгновенно вспыхнула в её взгляде. Я видел, как она сжала губы, пытаясь сохранить внешнее спокойствие, но её руки дрогнули, и тряпка чуть не выпала.

- Ты что здесь делаешь?

Её голос был низким, почти шипящим. В нём не было ни капли прежней ледяной отстранённости, только чистая, неприкрытая ярость.

- Я же сказала тебе…

Я сделал несколько шагов к прилавку, не давая ей договорить. Моё сердце колотилось, отдавая глухими ударами в ушах. Я чувствовал, как меня трясёт изнутри, но это была не слабость, а адреналин.

- Я видел её, Алиса, - произнёс я, не давая ей договорить. Мой голос был таким же жёстким, как и её. - В парке. Она играла.

Её лицо побелело. Глаза метали молнии. Она поняла. Я видел, как паника снова накрыла её.

- Кого ты видел? Уходи, Марк. Немедленно уходи.

Голос Алисы дрогнул, она пыталась притвориться, что не понимает, но это было бесполезно. Слишком поздно.

- Катю, - ответил и сделал ещё один шаг, подойдя вплотную к прилавку. - Она играла мою песню. Ту самую. Которую я написал для тебя. И знаешь, что она сказала? Что ты поёшь её, когда думаешь, что тебя никто не слышит. И что она сама подобрала аккорды на гитаре.

Я смотрел прямо в её глаза, требуя ответа, который уже знал. Видел, как её гордость и тщательно выстроенная броня рушатся на глазах.

Алиса отшатнулась, прижимаясь спиной к стене за прилавком. Её дыхание участилось. Злость в её глазах сменилась чистым, первобытным страхом. Страхом, который она так упорно пыталась скрыть.

- Это не твоё дело, Марк, - прошептала она, пытаясь собраться. - Моя жизнь… моя дочь… это не имеет к тебе никакого отношения. Уезжай. Забудь об этом.

- Не имеет отношения? - я усмехнулся, и это был не весёлый смех. - Алиса, посмотри мне в глаза и скажи это. Скажи, что она не моя дочь. Скажи это, зная, что её глаза так похожи на мои. Её кудряшки. Её ямочки на щеках. То, как она играет на гитаре мелодию, которую никогда не слышала, которую никто, кроме нас двоих, не слышал!

Я видел, как она закрыла глаза на секунду, словно пытаясь отгородиться от реальности. Затем резко открыла их, и в них снова появился стальной блеск. Защита.

- Она - дочь моего мужа, - отчеканила она, голос её дрожал, но она всё равно держалась. - Моего мужа Дениса. И у нас счастливая семья. Так что проваливай, Марк. Проваливай из моей жизни навсегда.

Но я знал, что она лжёт. Каждая клеточка моего тела кричала об этом. И я не собирался отступать.

Я оперся ладонями о прилавок, наклоняясь ближе, чтобы наши лица оказались почти на одном уровне. Мой взгляд не отрывался от её глаз, когда-то таких открытых, теперь забаррикадированных страхом и злостью.

- Счастливая семья? - тихо произнёс я, позволяя своему голосу стать шёпотом, полным боли и обвинения. - Счастливая семья, Алиса? Когда ты поёшь при ребёнке песни мужчины, который бросил тебя, это счастье? Когда ты прячешь дочь от этого мужчины, потому что она слишком сильно на него похожа? Когда ты врёшь в лицо, хотя твои глаза кричат правду... Тебе не кажется, что это... жалко?

Её глаза вспыхнули, как два зелёных изумруда. Она хотела ударить меня, я видел это. Но вместо этого она лишь вцепилась пальцами в край прилавка, побелевшими костяшками.

- А что ты знаешь о моей жизни? - прошипела она, её голос дрожал от сдерживаемого крика. - Ты исчез, Марк! Просто исчез! Без слова, без звонка, без грёбаного прощания! Ты даже не подумал, что могло случиться со мной после этого! А теперь ты пришёл сюда, десять лет спустя, и смеешь обвинять меня в чём-то? Смеешь называть меня и мою жизнь жалкой?

Её слова были как пощёчины, и каждая попадала прямо в цель. Вина за моё исчезновение, за все эти годы, которые я не мог объяснить в двух словах сейчас, давила с неимоверной силой. Но это не имело значения в данную минуту. Сейчас имел значение только её обман.

- Я не обвиняю тебя в том, что ты жила дальше, Алиса, - ответил я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. - Я обвиняю тебя в том, что ты лжёшь мне. Сейчас. И, возможно, тогда. И я обвиняю тебя в том, что ты скрывала от меня мою собственную дочь.

С этими словами я выпрямился, отстраняясь от прилавка. Внутри меня всё кипело, но я понимал, что сейчас не добьюсь от неё ничего, кроме новой волны агрессии. Она была загнана в угол, а загнанный зверь либо бросается, либо прячется. Алиса выбрала второе, прячась за стеной из лжи.

Я окинул взглядом кафе, задержавшись на каждом столике, каждом стуле, каждом книжном шкафу. Её мечта. Её убежище. И её тюрьма.

- Не думай, что это конец, Алиса, - произнёс я, поворачиваясь к выходу. Мой голос был тихим, но наполненным такой сталью, что, я надеялся, она почувствовала дрожь. - Я не собираюсь уезжать. Я узнаю всё, что произошло после моего отъезда. И я не отступлю. Я найду способ быть рядом со своей дочерью. Запомни это.

5 глава

Алиса

Мир рушился. Не с грохотом и треском, как в фильмах, а медленно, по крупицам, осыпаясь мне под ноги. Я стояла за прилавком любимого места в мире, глядя на то место, где всего секунды назад стоял Марк. Его слова, его взгляд - они пронзили меня насквозь, оставив после себя лишь опустошающую пустоту и обжигающую боль.

«Я не отступлю».

Хотелось бы верить. Что в этот раз, ради кого-то гораздо более ценного, ты не отступишь. Что в этот раз это не пустые обещания, а что-то настоящее.

Но я не верю. Потому что я слишком хорошо помню прошлый раз. И что было, когда я верила ему. Сердце неприятно заныло, не справляясь. Потому что хоть мой рассудок здрав и холоден, сердце всегда было предателем. Оно пронесло годами эти никому не нужные чувства. Оно не смогло потеснить Марка, чтобы дать шанс Денису, который объективно был лучшим, что со мной могло случиться. И оно сжималось сейчас, отчаянно стуча под горлом каждый раз, когда взгляд фокусировался на нём. Ну зачем всё так сложно? Почему он не мог спиться, как остальные музыканты, которых я знала в молодости, и растерять весь свой шарм? Нет же. Вернулся ещё более загадочный и недоступный, чем тогда. Старше, запретнее, красивее, хотя куда уж. И сердце на всё это отзывается. Отзывается, как ни прошу заткнуться.

Мне это не нужно. Мне нужно, чтоб он повторил свой трюк и исчез, на этот раз навсегда, я не хочу ни видеть, ни слышать его.

«Хочешь» - пронеслось внутри среди аритмии, которая началась с его уходом.

- Не хочу, - прорычала в ответ неожиданно вслух.

Постоянная клиентка за дальним столиком оторвалась от чтения и удивлённо посмотрела в мою сторону, и я вынужденно качнула головой, показывая, что я не ей.

А в следующую секунду колокольчик двери вновь звякнул, заставляя меня вздрогнуть. Я его сниму сегодня же. Не могу выносить этот звук больше!

Я подняла взгляд, мысленно готовясь отражать очередную атаку, на которую уже просто не было сил, но это были свои. Денис и Катя.

Моя малышка выглядела поникшей, её обычно весёлые глазки были опущены, а кудряшки, которые так нравились мне расчёсывать, слегка растрепались. Денис держал её за руку, и его лицо было таким же мрачным, как и моё настроение.

- Мама, - тихо проговорила Катя, прижимаясь к ноге Дениса. В её голосе звучали нотки обиды.

Моё сердце сжалось. Она была расстроена.

Мозг лихорадочно заработал, вспоминая, что говорил Марк.

Я видел её, Алиса. В парке. Она играла.

Почему я не спросила, что произошло между ними? Это он виноват в том, что у неё такой вид сейчас??

- Что случилось, малышка? - я оббежала стойку и вышла к дочери, обняла и прижала её к себе, погладила непослушные кудряшки.

Катя покосилась на Дениса, но не ответила ничего. Денис недовольно вздохнул и сжал губы.

- Дома поговорим. Не публично.

Я нахмурила брови, подняв взгляд на него. Опустила взгляд на ещё более поникшую дочь.

- Сделаешь себе свой любимый чай? - обратилась к ней ласково. - И тебя ждёт сюрприз в моём кабинете. Книга, которую ты просила...

Глазки дочери мгновенно засияли.

- Тётя Люба принесла?? - спросила живо, чуть не подпрыгнув.

Я кивнула утвердительно.

- Беги, завари чай и почитай. Я скоро зайду к тебе.

Дочь кивнула и послушно отправилась туда, куда сказано, оставив меня с мужем наедине.

- Что случилось? - повторила я требовательно, как только услышала, что умная малышка закрыла за собой дверь. В моём кабинете есть звукоизоляция. Она ничего не услышит.

- Я нашёл её в парке, болтающей с незнакомцем. И отругал за это.

Взгляд карих глаз, полный укоризны, скользил по моему лицу, словно пытаясь считать малейший намёк на эмоции. Но поздно, после всей эмоциональной мясорубки сегодняшнего дня абонент временно не доступен.

- Ты не должен был ругать её за это, - возразила, отступая на шаг, чтоб опереться на что-нибудь. Меня словно догнала вековая усталость и опустилась на тело, и опора ему была необходима.

- Речь идёт о её безопасности! По-твоему нормально, что маленькая девочка общается с каким-то мужиком, которого не знает?

Теперь я вперилась в него взглядом. Потому что ни на секунду не верю, что он не понял, кого встретил. Она его копия, он видел их рядом. Он слишком умён, чтоб не понять.

Но не атакует. Боится? Или ждёт, что я начну оправдываться? Мне не за что. Я этого не подстраивала и будь моя воля - ничего из этого бы не случилось.

- Что, если она его знает? - спросила негромко и бесцветно, посмотрев в тёплые глаза мужа, которые заледенели вмиг после моих слов.

- Что? - переспросил едва слышным, хриплым шёпотом. - Он?..

- Ты всё сам понял. Зачем вынуждаешь меня продолжать?

- Я должен был догадаться, увидев твоё лицо. Я помню это твоё выражение лица.

Я поджала губы, опустив взгляд в пол. Стены этого кафе сегодня так и шатает от ударов. Место, которое было моей тихой гаванью, словно разбомбили, оставив зиять дыры.