Между нами только Ночь

Глава 1: На пороге перемен

Меня зовут Кира Зайцева, мне 19 лет, и, пожалуй, самое главное, что я о себе знаю — это то, что я хочу управлять своей жизнью. Я учусь на филологическом факультете МГУ, и в моих мечтах есть яркое будущее: успешная карьера, крепкая семья и, конечно же, любовь.

Моя жизнь не всегда была такой. Когда мне было всего восемь, мои родители решили разойтись. Они перестали любить друг друга задолго до того, как официально оформили расторжение брака. Я помню, как в тот день холодный дождь стучал по окнам, а мама стояла на кухне, обхватив руками чашку с горячим чаем. Папа собрал вещи и ушёл, не обернувшись,завёл новую семью, детей, а мы с мамой остались вдвоём. В тот момент я не понимала, что происходит, и надеялась, что это всего лишь плохой сон. Но с каждым днем я все больше осознавала, что это реальность. Мама пыталась быть сильной, но в её глазах я видела печаль. Она работала врачом в больнице, сутками пропадая на сменах, а я привыкла к самостоятельности. За эти годы мы стали больше похожи на соседок, чем на мать и дочь.Я готовила завтрак, собирала свою сумку для учёбы и с трудом находила слова поддержки для неё. В те мгновения, когда мы были вместе, казалось, что весь мир замирает.

С подружками, Ева и Василиса, я делила все секреты, мечты и смех. Мы строили планы на будущее, обсуждали идеальных парней и хранили в тайне свои страхи. Меня вечно подбадривали: "Кира, ты такая красивая и умная! Тебе легко найти мужчину!" Но сердце моё было занято мечтами о настоящей любви, той, о которой пишут в романах. И вот он — красавчик-мажор, который ухаживает за мной. Я иногда ловила его взгляд на себе, и в этот момент сердце билось быстрее, но я старалась не заигрываться. Мне нужно было сосредоточиться на учёбе и будущем.

Всё это время мама оставалась для меня опорой. Она всегда напоминала мне о важности образования и стремлении к цели. Но в последний год что-то изменилось. Она познакомилась с мужчиной — Артуром. Это было неожиданно. Я знала, что она хочет счастья, но в глубине души боялась перемен.

Я сидела в машине, когда мы направлялись в ресторан. Волнение поднималось во мне, как волны на море перед бурей. Мама не оставляла меня в покое своими восторженными рассказами о новом мужчине в её жизни.

– Кирюшь, он такой замечательный, внимательный и заботливый! – продолжала она, не в силах сдержать улыбку. – Он тебе обязательно понравится, вот увидишь. Мне вселенски повезло встретить такого мужчину. Такой случай один на миллион!

Я взглянула на неё и почувствовала, как тревога зреет в душе. Я знала, что мама хочет, чтобы я приняла Артура, и понимала, как важно для неё это знакомство. Но не могла избавиться от ощущения, что теряю её, даже не зная, кто этот человек.

– Мам, – начала я осторожно, – неважно, понравится ли он мне или нет. Главное, чтобы тебя всё устраивало в нём.

Она повернулась ко мне с искренней радостью в глазах.

–Он такой, хороший. Надеюсь, ты увидишь, как он заботится обо мне.

Я покачала головой, пытаясь отвлечься от своих мыслей.

– Просто не жди от меня слишком многого, ладно?

Мама рассмеялась, и её смех был как бальзам на душу.

– Не переживай, Кирочка. Всё будет хорошо.

Внутри меня всё ещё шевелилось беспокойство, но я знала, что ради её счастья готова сделать всё, даже встретиться с мужчиной, который, возможно, станет моим отчимом.

Мы вошли в ресторан, и я сразу ощутила атмосферу роскоши. Мама вела меня по залу, и я, осматриваясь, поняла, что это заведение не из дешевых. Если здесь просто пообедать, то половина маминой зарплаты уйдет за один раз — это было очевидно. Гладкие столы, изысканная мебель, и каждый посетитель в дорогих вещах. Я почувствовала себя не на своем месте, словно тут не должно было быть кого-то вроде меня.

Пока я делала свои выводы, мама уверенно подводила меня к столу, за которым сидел он. Я замерла, когда увидела Артура. Он встал, расправил плечи — этот мужчина словно медведь. Его уверенная осанка и мощное телосложение впечатляли. Взглянув в его глаза, я вдруг поняла, что не могу отвести взгляд от его лица. Когда наши глаза встретились, внутренний голос замолчал, а все мысли исчезли — остался лишь он и я.

Я словно застряла в этом мгновении, когда время остановилось.

Только голос мамы вернул меня к реальности.

– Артур, дорогой, познакомься, это моя дочь Кира, – радостно произнесла мама, и в её голосе звучало такое счастье, что я не могла не улыбнуться.

Артур протянул мне свою руку. Я медлила, секунды показались вечностью, но затем все же решила ответить на его жест. Его рука оказалась горячей и бархатистой, и когда он охватил мою, меня словно накрыло его теплом. Я почувствовала, как его уверенность наполняет меня.

– Мне очень приятно познакомиться с тобой, Кира, – сказал он, но не отпускал мою руку. Я сама убрала её, стараясь скрыть смущение.

– Мне тоже, – произнесла я, стараясь сохранить спокойствие.

Мы уселись за столик, и Артур, будто спонтанно, заказал много разной еды. Как будто он хотел показать, что ни в чем не нуждается, и это действительно впечатляло. Я наблюдала за ним, пока он шутил с мамой и заказывал всё новые блюда. Разговоры шли легко, но еда как-то не лезла в рот. Я сидела, улыбаясь, но в глубине души чувствовала себя неловко.

Мама была на седьмом небе от счастья, и, хотя я была рада за неё, меня терзали противоречивые чувства. Артур время от времени посматривал на меня, и я чувствовала его взгляд, как будто он мог видеть во мне всё до самой сути. Каждый раз, когда я поднимала глаза, он тут же отводил их, будто это была игра, и мне становилось интересно — что же он думает обо мне?Кто он на самом деле? Как он будет влиять на нашу жизнь? И, главное, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к тому, что он становится частью нашей семьи?

Разговоры продолжались, смех наполнял пространство, но я оставалась настороженной. Эта встреча была первой страницей новой главы в нашей жизни, и я не могла избавиться от ощущения, что всё ещё только начинается.

Глава 2. Тени желаний

~ Кира~

Шесть месяцев спустя...

Просыпаюсь от настойчивого звонка будильника. Щурюсь на экран телефона, затем сладко потягиваюсь, ощущая тепло мягких простыней. С неохотой спускаю ноги на прохладный пол и, зевнув, направляюсь в ванную. Умываюсь ледяной водой, приводя себя в чувство, затем заплетаю волосы в небрежный пучок — мой фирменный стиль.

Спустившись на первый этаж, босиком шлёпаю на кухню. Ставлю чайник и открываю холодильник, доставая всё необходимое для завтрака: колбасу, сыр, хлеб, масло. Пока нарезаю ингредиенты для бутербродов, включаю чат одногруппников и прослушиваю их голосовые сообщения. Весёлый спор о предстоящей контрольной вызывает у меня улыбку, и я беззаботно смеюсь, продолжая готовку.

Отправляю бутерброды в микроволновку и, развернувшись, и как закричу...

— Аааа! Чёрт! — в испуге прикладываю руку к груди. — Боже, вы меня напугали...–произношу, осознавая, что на пороге кухни стоит он.

Артур.

— Прости, Кира, я не хотел, — его голос звучит спокойно, но в глазах читается что-то неуловимое.

Он стоит, лениво облокотившись о косяк двери, в домашних штанах и футболке. Волосы слегка растрёпаны, будто он только что встал с постели. Глаза — тёмные, бездонные, как обсидиан. Пронизывающие насквозь, заставляют меня замереть на месте. Внезапно осознаю, что на мне короткие шорты и тонкая майка, не скрывающая очертаний тела. По коже пробегает жар, а по спине — мурашки.

Я ловлю его взгляд. Он изучает меня слишком внимательно, слишком долго. Его глаза медленно проходят по изгибам моего тела, по обнажённым ногам, задерживаются на линии ключиц. Дыхание перехватывает.

Я чувствую, как меня накрывает волна смущения. Будто стою перед ним совершенно голая. Неловкость невыносима.

Хватаю телефон со стола и быстрым шагом направляюсь к себе в комнату, не оглядываясь. Спиной ощущаю его взгляд, тяжёлый, прожигающий. Сердце бешено колотится в груди.

Как только дверь закрывается за мной, прижимаюсь к ней, пытаясь прийти в себя. Чёрт. С этим нужно что-то делать. Я больше никогда не надену короткие шорты и такую тонкую майку в этом доме. Только не при нём...

Собираясь в университет, выбираю что-то максимально закрытое — лонгслив, джинсы с высокой посадкой, кожаную куртку. Пробегаюсь по списку вещей в сумке: учебники, кошелёк, телефон. Всё на месте.

Слышу голоса из гостиной. Мама вернулась.

Спускаюсь вниз. Вижу их.

Она и Артур.

Они стоят рядом. Она обнимает его, а он наклоняется, касаясь её губами. Её лицо светится счастьем.

— Привет, мам, — выдавливаю я, стараясь не смотреть на него.

— Привет, ты уже уходишь? — в её голосе лёгкое удивление. — А как же завтрак?

— Перекушу с девочками в университете. Сегодня нужно уйти пораньше, — быстро целую её в щёку и, не давая ей возможности продолжить разговор, вылетаю из дома.

Только отойдя на несколько метров, сбавляю шаг. Можно не торопиться, я вышла слишком рано.

В груди неприятный комок. Я ощущаю на себе его взгляд, даже когда его нет рядом.

И это пугает.

Я не могла не заметить, как он стал ближе, как изменилось его отношение ко мне. Он стал моим отчимом, но в то же время в его взгляде был какой-то особый блеск, который сбивал с толку. Каждый раз, когда наши взгляды встречались, сердце начинало бешено стучать, а я ощущала легкую дрожь, пробегающую по всему телу. Чувство тревоги не покидало меня. Почему он так смотрит? Может, я ему не нравлюсь? Или он против того, что я живу с ними? Или вообще мешаю им? Эти мысли терзали меня.

Мама была на работе, чаще всего работая в ночные смены, и когда она дома, Артур обычно был занят делами. Я часто оставалась одна, и в тишине квартиры его присутствие становилось особенно ощутимым. Я не могла избавиться от мысли, что между нами возникло нечто большее, чем просто семейные узы. Каждый раз, когда я заходила в комнату, он мог посмотреть на меня так, что мне казалось, будто он изучает каждую черту моего лица, каждую эмоцию.

На мгновение я задумалась: а не лучше ли мне пожить в общежитии? Комната была свободна, и я могла вернуться в любой момент. Но мысли о том, что я оставлю маму, вызывали во мне смятение.

По дороге в университет я встретила своих девочек, Еву и Василису. Их смех и разговоры моментально отвлекли меня от тревожных мыслей. Мы погрузились в обсуждение учебы, парней и модных трендов, как будто это было единственным, что имело значение. Я смеялась, прикрывая тревогу, скрытую глубоко внутри.

— Ты чего хмуришься, Кира? — заметила Ева, когда мы уселись на скамейке в парке, недалеко от университета. — Всё в порядке?

Я бросила на неё растерянный взгляд. Что я могла сказать? Она не могла знать о том, что происходит внутри меня. Я просто кивнула и попыталась улыбнуться.

— Просто много дел, — ответила я, хотя на самом деле думала только о том, как Артур смотрит на меня, и о том, как бы мне справиться с этой бурей эмоций.

Мы обсуждали предстоящие экзамены и вечеринки, которые нас ждали. Каждое слово девушек служило для меня временной отдушиной, позволяя забыть о его тёмных глазах, которые так сильно завораживали. Но стоило мне вернуться домой, как мысли о нём снова накатывались, как волны, заливающие берег.

День проходил в бесконечных заботах, но вечер, как всегда, обещал стать испытанием. Я вернулась домой, и в воздухе витала напряжённая тишина. Каждый раз, как я входила в дом, волнение нарастало, словно невидимая волна, которая готова была накрыть меня с головой.

Артур, вернувшись с работы, сидел за столом, просматривая документы. Я почувствовала, как мой пульс учащается, когда он поднял на меня взгляд. В его глазах мелькнул тот самый блеск, от которого я терялась в догадках. Он выглядел сосредоточенным, но при этом его выражение лица было таким, будто он ждал меня.

— Привет, Кира, — сказал он, его голос звучал низко и тепло, будто звуки музыки, которая завораживает.

— Добрый вечер, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Глава 2.1.На грани дозволенного

Оставшись дома одна, я решила не скучать. Спустилась в гостиную, где огромный телевизор занимал почти всю стену. Можно посмотреть что-нибудь интересное. Долго выбирая, я остановилась на "Сверхъестественном" — начну пересматривать, всё равно делать нечего. Нашла на кухне всякой вкуснятины, напитки. Устроившись поудобнее на мягком диване, включила телевизор и погрузилась в сериал.

Не помню, как уснула, но проснулась от грохота в доме. Подскочила.Сердце сжалось от испуга. Огляделась — темно, никого нет. Включаю фонарик на телефоне, свечу. Тишина. Может, показалось? Иду осматривать дом. Выхожу из гостиной, направляюсь к лестнице — снова какие-то звуки возни. Не долго думая, хватаю статуэтку с тумбочки. Если что — огрею вора ею,он пожалеет, что пришёл. Поворачиваю в сторону прихожей, вижу тёмный силуэт. Подлетаю и как "дубану по башке"!

— Чёрт! — болезненный возглас, затем поток злых матов.

Включаю свет. Передо мной стоит Артур, держась за голову.

— Ты что творишь? — грозно спрашивает он.

— Это вы? — я ещё не до конца отошла от шока.

— А кого ты надеялась здесь увидеть? — он грозно сверкает глазами.

— А что вы тут делаете? — также повышаю голос.

— Я домой пришёл… — он выпрямляется и смотрит на меня в упор. От него веет алкоголем. — Зачем ты на меня накинулась?

— Я думала, это вор… — уже тише произношу я, замечая кровь на его руке.

Чувство вины мгновенно сменяет страх.

— Простите… Кажется, я вас ранила. Можно осмотреть вашу голову?

Он хмуро смотрит на окровавленную ладонь.

— Хорошо ты меня приложила, — ухмыляется он. — Чуть сильнее — и вырубился бы.

— Пошли, — хмуро говорит Артур.

Я бегу за аптечкой, возвращаюсь, осматриваюсь. Его нигде нет. Куда он делся? Вижу свет в его кабинете. Стучусь в дверь.

— Входи, — твёрдо звучит его голос.

Открываю дверь. Артур сидит в кресле, платком прижимает рану на затылке. Подхожу к нему, сердце начинает бешено стучать. Он разворачивается ко мне.

— Наклоните, пожалуйста, голову, — тихонько говорю.

Он исполняет мою просьбу. Я достаю вату и спирт, смачиваю, подношу к ране, начинаю обрабатывать. Он вздрагивает и вцепляется в мои ноги, от чего я совсем забываю, зачем я здесь. Беру себя в руки, понимаю, что ему больно, и начинаю дуть на рану.

Закончив обработку, промазываю мазью. Я хотела отойти, но у меня не получилось, потому что руки Артура всё ещё держали меня, а его голова прижималась к моему животу.

—кхм..кхм.. Не могли бы вы меня отпустить? — спрашиваю я.

Он неохотно отстраняется, смотрит мне в глаза.

— Спасибо, Зайка, — говорит он,его голос звучит хрипло.— А теперь иди спать, пока серый волк не укусил тебя за бочок.

Я собираю аптечку и, выходя из кабинета, оборачиваюсь. Встречаюсь с его тёмными глазами, которые провожают меня.

— Спокойной ночи, — говорю ему и выхожу.

Вернувшись в свою комнату, я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце бешено колотилось. Его руки на моих бёдрах, его голос — глубокий, охрипший от алкоголя и усталости… "Зайка". Это слово эхом разносилось в голове, оставляя после себя странное ощущение.

Я потрясла головой, пытаясь прийти в себя. Это был просто жест благодарности. Просто дружеское прозвище. Ничего особенного.

Но мой организм был со мной не согласен.

Я быстро забралась под одеяло, но сон не приходил. Перед глазами стоял его взгляд — тёмный, пронизывающий, голодный. Будто он сдерживал что-то дикое, первобытное.

А я… я будто хотела, чтобы он эту цепь сорвал.

От этой мысли мне стало жарко. Я резко перевернулась на другой бок, зажмурилась. Но перед внутренним взором снова всплыло воспоминание — как его голова была прижата к моему животу, как его пальцы сжимали мои ноги.

Я с силой сжала глаза. Чёрт!

Надо уснуть. Просто уснуть.

Я проснулась от ощущения, что за мной наблюдают.

Лёгкое напряжение в воздухе, невидимый взгляд, касающийся кожи.

Я открыла глаза и увидела, что дверь в мою комнату приоткрыта. В темноте коридора вырисовывался высокий силуэт.

Артур.

Я замерла.

Он молча стоял в дверях, его фигура была окутана полумраком. Не двигался, не издавал ни звука. Просто смотрел.

Я сглотнула, сердце забилось чаще.

— Артур? — тихо позвала я.

Он словно очнулся, качнул головой, затем шагнул назад и исчез в коридоре.

Я ещё долго лежала, вслушиваясь в ночную тишину.

_______________________________________________________

Чувствую сквозь сон теплые прикосновения и лёгкие поглаживания, как будто кто-то ласково касается моей кожи. Моя голова, словно на полном автопилоте,рисует образ — Артура, его тёмный взгляд, губы, его тепло. Эти мысли наполняют меня сладким трепетом, и в животе запорхали бабочки. Кажется, становится чуть влажно между ножек, и мне это нравится. Но мои фантазии рассыпались, как карточный домик, когда я слышу мамин голос.

— Кира, детка, просыпайся. Иначе опоздаешь на пары, — говорит она мягко.

Я подскакиваю, вскочив с постели, и вижу перед собой маму, которая смотрит на меня с удивлением.

— Мама? Чёрт… я опаздываю! — быстро произношу и начинаю носиться по комнате, собирая вещи, умываясь и одеваясь.

— Не переживай, Артур тебя отвезёт в университет, — говорит мама, и от этих слов у меня пробегает дрожь по телу.

— Нет, мам. Не стоит. Я вызову такси, — отвечаю я, пытаясь скрыть растерянность.

— Ну что за глупости, Артур сам предложил тебя подвезти, ему по пути, — говорит мама, как будто ни в чём не бывало.

Мандраж охватывает меня с новой силой. Максимально быстро привожу себя в порядок, одеваюсь и спускаюсь вниз. Мама с Артуром ждут меня, о чём-то мило разговаривая. Я не могу поднять глаза, чувствуя, как по спине пробегает мурашка.

— Я готова, можем ехать, — произношу, стараясь говорить уверенно, хотя внутри меня всё переворачивается.

Мама подходит ко мне, обнимает, целует в щёчку. Поднимаю взгляд и встречаю тёмные глаза Артура, которые смотрят на меня с опасным блеском. В этот миг сердце колотится, и мне становится жарко.

Глава 3. "Под взглядом незримого".

~Кира ~

После третьей пары мы с девочками, как всегда, направляемся в столовую. Университетский день вымотал, а желудок давно напоминал о себе голодными спазмами. Взяв поднос, я медленно двигаюсь вдоль стойки, выбирая что-нибудь перекусить.

— Блин, ну и выбор… — закатывает глаза Ева, глядя на витрину.
— Как всегда, либо резиновая котлета, либо макароны с привкусом прошлой недели, — фыркает Василиса, разглядывая блюда.

Я лишь улыбаюсь и беру себе салат, куриное филе и кофе. Девочки, после долгих мучений, тоже набирают еду, и мы садимся за наш привычный столик у окна. В столовой шумно: студенты болтают, смеются, кто-то громко обсуждает лекции, а кто-то ссорится из-за места в очереди.

— Завтра суббота, так что у нас есть план! — радостно объявляет Ева, с аппетитом жуя бутерброд.
— Какой? — лениво интересуюсь я, размешивая сахар в кофе.
— Шоппинг! — Василиса драматично поднимает вверх вилку, будто делает тост.

Я невольно улыбаюсь. Да, давно мы не ходили по магазинам просто ради удовольствия.

— Кира, ты с нами? — спрашивает Ева, подмигнув.
— Да, конечно, — киваю.

И тут к нашему столу подходят Игорь и его друг, высокий брюнет с лёгкой щетиной, по имени Даниил.

— Какие красавицы, и без нас? — улыбается Даниил, нагло усаживаясь рядом с Василисой.
— Так вот кто сегодня будет платить за наш обед! — мгновенно реагирует Василиса, ловко подхватывая шутку.

Мы смеёмся, а Игорь, тем временем, наклоняется ко мне:

— Кира, ты не забыла? Мы договаривались увидеться после занятий.

Я киваю, а девочки переглядываются с хитрыми улыбками.

— То есть у нас тут парочка намечается? — с интересом спрашивает Ева.
— Ну и ну, — Василиса довольно кивает, облокотившись на руку. — Мы одобряем!

Я закатываю глаза, но ничего не говорю. В университете все давно замечали, что Игорь ко мне неравнодушен, и хотя я не горела особым желанием строить отношения, он был хорошим парнем.

Как только пары заканчиваются, я спускаюсь к главному выходу. Игорь уже ждёт меня у ворот, опираясь о капот своей машины. Он всегда производил впечатление уверенного в себе парня. Его BMW зелёного цвета выделялся среди остальных машин у университета — стильный, дорогой, мощный. Как и его хозяин.

Высокий, широкоплечий, с сильными руками, он двигался легко и раскованно, будто привык к тому, что весь мир у его ног. Темнорусые волосы всегда идеально уложены, лёгкая небрежность в образе лишь добавляла ему шарма. Серые глаза с хитрым прищуром часто смеялись, но иногда в них появлялась хищная внимательность, от которой у меня пробегали мурашки.

Игорь привык получать то, что хочет. Внимание девушек — само собой разумеющееся. Харизматичный, улыбчивый, он умел очаровывать, а его шутки всегда попадали в цель. Он был тем, кого называют «идеальной партией» — умный, перспективный, с амбициями и связями.

Девочки прощаются со мной, обмениваясь игривыми взглядами, а я чувствую… странное беспокойство. Как будто за мной кто-то наблюдает.

Медленно осматриваюсь. Вроде бы всё нормально — студенты расходятся, машины проезжают, ничего подозрительного. Но внутри что-то напрягается, словно предчувствие.

— Всё хорошо? — спрашивает Игорь, заметив моё выражение лица.
— Да, просто… показалось.

Мы садимся в машину, и он сразу включает приятную музыку, создавая уютную атмосферу.

-Куда едем? - спрашиваю я.

–В пиццерию. Я знаю место, где делают лучшую пиццу в городе.
Я киваю, и он трогается с места.

Вечер в пиццерии

Пиццерия оказалась уютной, с мягким светом и ароматами свежей выпечки. Игорь оказался прав
-пицца здесь действительно потрясающая. Мы заказываем «Четыре сыра» и «Пепперони», а также два латте.Игорь оказывается хорошим собеседником, расспрашивает меня о вкусах в еде, любимых цветах,
музыкальных предпочтениях. Он шутит,заставляет меня смеяться, и я расслабляюсь, забывая о странном тревожном чувстве.

- Так, мисс Зайцева, давай-ка узнаем о тебе побольше, — хитро сказал Игорь,делая глоток кофе. –Что ты любишь из еды? Какие цветы тебе нравятся? Какую музыку ты слушаешь?

Я рассмеялась.

- Ты что, заполняешь анкету обо мне?

- Ага. Чтобы потом удивлять тебя и быть лучшим парнем в твоей жизни.

Я почувствовала лёгкое смущение, и улыбнулась.

- Ну так что, красные розы или белые? – допытывается он, глядя мне в глаза.

–Белые, они мне кажутся более утончёнными, –отвечаю я, откусывая кусочек пиццы.

-Запомню, - загадочно улыбается он.

— Так, теперь допрос с пристрастием, — ухмыляется Игорь, пододвигая ко мне чашку с кофе. — Что ты любишь из еды?
— Всё, что не похоже на еду из нашей столовой, — смеюсь я.
— Ладно, а конкретнее, — не сдаётся он.

Так мы болтаем обо всём: о вкусах в музыке, любимых местах, где хотелось бы побывать. Игорь умеет поддерживать разговор — с ним легко и просто.

Время пролетает незаметно, за окном темнеет.Я не замечаю, как проходит время. Вечер окутывает город, и мы решаем, что пора возвращаться. Выходим из пиццерии, и он везёт меня домой.

Прощание у дома

Когда машина подъезжает к особняку,внутри горит свет, значит, кто то уже есть дома.Игорь выключает двигатель, но не торопится отпускать меня.

— Спасибо за вечер, мне очень понравилось, — говорю я, собираясь выйти.

— Подожди, — он перехватывает мою руку и тянет меня ближе.

Ещё минут двадцать мы стоим возле машины, разговариваем, смеёмся. Он не отпускает меня, обнимает, целует в щёку, а потом ещё раз, чуть дольше.

— Я не хочу, чтобы вечер заканчивался, — шутливо говорит он, заглядывая мне в глаза.–Может, ещё немного побудешь со мной?

-Игорь, уже поздно.

–Ещё пару минут.

Он обнял меня, легко прижав к себе. Его руки были тёплыми, а дыхание касалось моей щеки. Затем он чмокнул меня в щёку и наклонился чуть ближе.

Глава 4. "Аромат запретного желания"

~Кира ~

Это пытка. Настоящая эмоциональная пытка.

Я живу с ним под одной крышей. Я дышу им, ощущаю его присутствие даже тогда, когда его нет рядом. Каждое утро он спускается на кухню, каждый вечер возвращается домой, каждый раз, когда я думаю, что могу расслабиться, он снова оказывается рядом.

Я знаю, что не должна так на него смотреть. Но мой взгляд сам находит его.

Сегодня утром всё началось с обычного завтрака. Я, как всегда, проснулась рано, накинула тонкий халат поверх пижамы и спустилась вниз. Тишина дома была обманчивой, словно за углом притаилось что-то опасное, готовое настичь меня в любой момент.

Я поставила турку на плиту, открыла холодильник, достала яйца, молоко. Всё было как всегда. До тех пор, пока я не услышала тяжёлые шаги.

Я замерла.

Он появился в дверном проёме, вытирая полотенцем волосы, а по его груди ещё стекали капли воды. Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание.

Грудь широкая, сильная, каждая мышца словно выточена из камня,— он выглядел слишком мужественно, слишком опасно. Вода стекала по его коже, по рельефному прессу, исчезая под полотенцем, небрежно закреплённым на бёдрах.

— Ты уже на ногах? — хрипло спросил он, и его голос, ещё чуть осипший после сна, пробежал по моей коже электрическим разрядом.

Я отвернулась к плите, сделав вид, что полностью сосредоточена на готовке.

— Завтрак не сделает себя сам, — бросила я, надеясь, что голос не дрогнул.

Но я чувствовала. Чувствовала, как он двигается по кухне, как садится за стол. Он лениво наблюдал за мной, пока я переворачивала блины, и это невыносимое ощущение заставляло мои пальцы дрожать.

— Ты каждый день встаёшь раньше ради этого? — его голос был бархатным, чуть насмешливым, и от этой интонации внутри меня что-то болезненно сжалось.

— Конечно, — я улыбнулась ему через плечо. — Завтрак — пища богов.

Его губы тронула лёгкая улыбка, но глаза… глаза оставались цепкими, пристальными.

Я поставила перед ним чашку кофе, и в тот момент, когда он взял её в руку, наши пальцы едва заметно соприкоснулись. Казалось бы, мимолётное прикосновение. Но оно оставило на моей коже огонь.

Я резко отдёрнула руку.

— Осторожнее, горячо, — пробормотала, отходя к холодильнику.

— Я не боюсь обжечься, Кира, — его голос прозвучал почти слишком тихо, но я услышала. И ощутила.

Я сжала губы.

"Успокойся. Это просто твой отчим. Он любит твою мать. Ты не имеешь права даже думать о нём так."

Но всё это уже не имело значения.

Я старалась держаться подальше. Но каждый раз, когда он проходил мимо, случайно задевая меня рукой… Каждый раз, когда наши взгляды встречались в отражении зеркала… Каждый раз, когда он говорил низко, мягко, а я ловила себя на том, что забываю дышать…

Я не могу не ощущать его запах — Глубокий, насыщенный, пропитанный мужественностью и силой. Смесь дорогого древесного парфюма с терпкими нотками кожи, табака и чего-то тёмного, обволакивающего, почти хищного. Который остаётся на диване, на чашке, которую он только что держал. Он проникает в моё сознание, и я не могу от него избавиться. Это как наркотик, заставляющий меня хотеть большего, даже если я знаю, что это неправильно.

После душа он пах особенно завораживающе — свежестью воды, теплом его кожи и лёгким оттенком геля для бритья. Этот запах задерживался в воздухе, пропитывал пространство, оставался на диване, в его рубашках, в местах, где он только что стоял.

Иногда я ловила его даже на себе — лёгкий шлейф, еле заметный, но такой пьянящий. И каждый раз это заставляло меня волноваться. Потому что если его запах оставался на мне, значит, он был слишком близко.

Каждое утро я готовлю завтрак, и хотя я убеждаю себя, что делаю это ради себя, на самом деле это ради него. Я помню, как он входит на кухню, садится напротив и начинает наблюдать за тем, как я двигаюсь. Его ленивый, изучающий взгляд вызывает во мне дрожь, и я ловлю себя на том, что пальцы трясутся, когда я переворачиваю яичницу.

Я чувствовала, что проигрываю.

Особенно, когда он тоже начал замечать.

Однажды вечером я вышла из ванной в коротком халате, с мокрыми волосами, и наткнулась на него прямо в коридоре.

Он остановился.

Я не могла пошевелиться.

Его взгляд скользнул по моим волосам, по открытой коже шеи, по ключицам. Затем он поднял глаза на меня.

— Ты… — он замолчал, но его взгляд говорил за него.

Я сглотнула.

— Что? — мой голос дрогнул.

Он подался вперёд.

— Больше так не ходи, — тихо сказал он, но в его голосе не было приказа. Скорее… мольба.

Я хотела сказать что-то дерзкое, но всё, что смогла — это развернуться и сбежать в комнату.

Я закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Сердце колотилось.

"Это игра. Мы оба знаем, что это запрещено. Мы оба знаем, что это неправильно. Но кто первый сломается?"

Я думала, что он.

Но с каждой новой встречей, с каждым украденным взглядом, с каждым касанием, оставляющим след на коже, я осознавала…

Я сама горю в этом огне.

Я понимаю, что эта игра взглядов может закончиться плохо для нас обоих.

Каждый раз, когда наши взгляды встречаются, в воздухе будто бы появляется электричество. Я не знаю, что делать с этим чувством, которое растёт между нами. Это не просто физическое влечение, это нечто большее, и это ужасает меня.

Но в то же время я чувствую, что он тоже это ощущает. Он смотрит на меня, и в его глазах появляется что-то, что нельзя объяснить словами. Это страсть, смешанная с нежностью и страхом. Он тоже хочет быть ближе, но осознаёт, что мы не можем.

И вот наша личная война превращается в настоящую игру — кто первый сломается. Мы оба понимаем, что если кто-то из нас сделает шаг навстречу, это изменит всё. Мы не можем принадлежать друг другу, и именно это делает наши взгляды и каждое прикосновение ещё более напряжёнными.

Сегодня, когда я уставилась на него, не в силах отвести взгляд, он вдруг улыбнулся. Это была та самая улыбка, которая завораживает и заставляет моё сердце колотиться быстрее. Я почувствовала, как губы едва приоткрываются, и на мгновение у нас с ним возникло чувство, что мир вокруг исчез. В этот момент я осознала, что не хочу, чтобы он исчез.

Глава 4.1."Греческий бог на террасе"

Я стояла перед зеркалом, поправляя волосы, и в который раз задавалась вопросом — неужели подруги не могут подождать хотя бы пять минут, не устраивая шумиху?

— Кира, ну ты где?! — крикнула Василиса снизу. — Мы стареем тут уже!

— Сейчас, почти готова! — ответила я, застёгивая пояс брюк.

Ева и Василиса расселись на диване в гостиной, лениво пролистывая телефоны. Светлый просторный дом всегда приводил их в восторг — высокий потолок, стильный интерьер, запах свежесваренного кофе… Но больше всего их внимание привлекала терраса.Но стоило мне услышать их восторженные охи, как что-то внутри напряглось.

— Боже… — выдохнула Ева.

–О-фи-геть....

–Что за красота... — выдохнула Ева, ткнув Василису в бок и кивнув на стеклянные двери.

— Я влюблена, — тихо добавила Василиса.

Я нахмурилась. Влюблена? В кого?

Обернувшись, я проследила за их взглядом и… ох, чёрт.

Артур.

— Это... это кто?–прошептала она.

Он словно сошедший со страниц элитного мужского журнала GQ. Артур стоял на террасе, держа в руке телефон, и что-то сосредоточенно говорил, расхаживая туда-сюда.

Было видно, что разговор напряжённый, но при этом он выглядел так… чертовски привлекательно, что даже я на мгновение забыла, как дышать.

Тёмно-синие брюки подчёркивали его крепкое тело, белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами обнажала кусочек груди,покрытой лёгкими тёмными волосками. Рукава были закатаны, обнажая сильные руки — такие, какими хочется быть обхваченной, такими, что одним движением могут прижать к себе и лишить воли. На запястье поблёскивали дорогие часы.Весь его вид говорил о власти, силе и уверенности.

–Боже... Кира... - едва выдохнула Ева.

— Кира, какого чёрта ты скрывала от нас, что твой отчим — чистой воды греческий бог?! — продолжила Василиса, не отрывая глаз от Артура.
— Аах... я бы всё отдала, лишь бы смотреть на это каждый день, –простонала Ева, схватившись за
сердце.

Я прищурилась.

— Вы серьёзно?! — фыркнула я , складывая руки на груди.

— Серьёзнее некуда, подруга! - Ева всплеснула руками. - Почему ты молчала, что живёшь под одной крышей с воплощением секса?!

— Да, Кира, это несправедливо! — поддержала Василиса. - Если бы мой отчим был таким...

- Василиса! - я возмущённо сверкнула глазами.

И как раз в этот момент он, словно почувствовав мой взгляд, обернулся.

Наши глаза встретились, и я замерла. В его тёмном взгляде промелькнуло что-то хищное, но тут же сменилось лёгким интересом. Затем он перевёл взгляд на девочек и… улыбнулся.

Артур чуть приподнял руку, как бы невзначай помахав им в воздухе. Василиса и Ева тут же покраснели, как школьницы, и поспешили смущённо помахать в ответ.

— Чёрт-чёрт-чёрт, он ещё и улыбается, — прошептала Василиса, сжимая руку Евы.

— Это преступление, быть таким идеальным.. — ответила та, кусая губу.

У меня внутри что-то сжалось.

— Может, вы ему ещё в ноги броситесь?

— С удовольствием!...Если бы он только попросил… — выдохнули обе, не отрывая взглядов от Артура.

Я уже собиралась сказать что-то резкое, но тут в гостиную спустилась мама.

Она выглядела счастливой и отдохнувшей и чёрт возьми, довольной — волосы аккуратно уложены, на лице лёгкий макияж, губы тронуты нежной помадой. Вся светилась радостью.

— Девочки! — радостно воскликнула она, подойдя ближе.– Привет! Как дела? Как учёба? Как успехи?

Девчонки тут же подбежали к ней, начав оживлённый разговор. Они наперебой рассказывали ей последние новости. Я же снова скользнула взглядом в сторону террасы, но Артур уже отвернулся, продолжая разговор по телефону.

Но я знала — он всё слышал. Всё видел. И эта его улыбка…

Мне не нравилось, что она так на меня действовала..

Я уже была готова к шоппингу, но мама утянула девочек на кухню, и, конечно же, они тут же принялись болтать. Она ловко накрывала на стол, доставала печенье и конфеты, ставила чайник и расспрашивала их обо всём. Что-то в её поведении меня настораживало. Раньше она не проявляла такого живого интереса к нашим делам, а тут вдруг засыпала девочек вопросами. Конечно же, они, жуя сладости, стали тараторить, выдавая все наши секретики.

Я не стала садиться за стол, просто прислонилась к стене, скрестив руки на груди, и молча слушая, как девчонки палят всю нашу контору. Мама же не собиралась останавливаться на простых вопросах.Они радостно выдавали все наши секреты, не понимая, что каждый новый их рассказ может стать для меня очередным ударом в спину.

Но мама не собиралась останавливаться.

— А у Киры, кто-нибудь есть? — спросила она, лукаво прищурившись. — Она всё скрывает и не делиться со мной секретами.

Я закатила глаза. Да уж, если бы она знала все мои секреты, то отправила бы меня в монастырь, чтобы я отмаливала свои грехи.

Я уже хотела было отмахнуться от её расспросов, когда вдруг почувствовала это.

Напряжение, сковавшее воздух.

Кожу опалил едва ощутимый, но такой дерзкий и уверенный каскад.

Артур.

Он проходил мимо, и его ладонь скользнула по моей ягодице так легко, что это нельзя было назвать случайностью.Так, что никто не мог этого заметить… кроме меня. Я вздрогнула. Воздух вышел из лёгких, а назад заходить не спешил,сердце сбилось с ритма. Это было так неожиданно, так бесстыдно, так… неправильно.

Но его прикосновение оставило на моём теле огненный след, который я не могла стереть.

Я хотела обернуться, но не успела.

— Наша Кира тоже не скучает! — весело заявила Ева, улыбаясь во все 32 зуба. — Вроде как с Игорем встречаться собирается!

Я резко перевела на неё взгляд, но она уже вовсю сияла.

— Классный парень, — подхватила Василиса. — Он давно за Кирой бегает.

Мама довольно закивала:

— Кира, познакомь нас с Игорем!

Я едва не застонала.

— Мам, о каком знакомстве ты говоришь? Мы просто один раз в пиццерии посидели…

Я чувствовала, как комната сужается, как воздух становится плотным, как будто что-то тяжёлое зависло в пространстве, впечатываясь мне в кожу.

Глава 5."Горько-сладкий вкус клубники"

Я возвращаюсь домой ближе к вечеру, усталая, но довольная. Бесконечный шоппинг с девочками дал мне нужную передышку — я отвела душу, попробовала забыться, но…

Стоило переступить порог, как меня тут же накрыл другой поток эмоций.

Дом наполнен тёплым, уютным запахом свежей выпечки.

Я непроизвольно задерживаюсь в прихожей, вдыхая этот аромат, такой родной и давно забытый. Это пахнет детством. Семьёй. Теплом.

Неужели?..

Я медленно направляюсь к источнику запаха. Из кухни доносится негромкое позвякивание посуды, и, заглянув внутрь, я замираю.

Мама стоит у стола, раскатывая тесто. На плите уже золотится пирог, а рядом в миске лежит свежая клубничная начинка.

Мой любимый.

Грудь сдавливает ностальгия.

— Мам, так вкусно пахнет, я так скуч… — я хочу сказать, как скучала по её выпечке, но она прерывает меня прежде, чем я успеваю закончить.

— Решила порадовать Артура, — отвечает мама, улыбаясь. — Сегодня случайно узнала, что он очень любит клубничный пирог.

Я напрягаюсь.

Почему это заставляет меня чувствовать себя неуютно?

— Надеюсь, ему понравится, — добавляет она, с любовью проводя ладонью по краю теста.

Я с трудом натягиваю улыбку.

— Да, мам, ему точно понравится, — говорю я, хотя внутри всё сжимается.

— Иди переодевайся, будем накрывать на стол. Артур скоро должен приехать.

Я киваю и направляюсь в свою комнату.

Тёплая вода и ледяные мысли

Горячие струи душа обжигают кожу, но мне не становится легче.

Мама счастлива. Это видно невооружённым глазом. Она снова печёт, снова улыбается так, как не улыбалась с тех времён, когда мы ещё жили с папой. Когда он ушёл, она перестала готовить что-то особенное. Просто механически кормила нас, без души, без удовольствия.

А теперь…

Она делает пирог для Артура.

Я должна радоваться.

Я рада.

Правда.

Но тогда почему внутри всё так тянет, словно кто-то крепко сжимает моё сердце?

Почему мне так тяжело принять, что её счастьем стал он?

Как мне теперь быть?

Я вроде бы хочу, чтобы мама была счастлива… но в то же время внутри меня всё дрожит, когда дело касается Артура.

Мне нужно отвлечься.

Да. Именно это мне и нужно.

Отвязаться от этих мыслей, занять голову чем-то другим, чем-то, в чём нет места для него.

И единственное, что приходит мне в голову — это Игорь.

Может, мне и правда стоит дать ему зелёный свет? Он ведь совсем неплохой.

Может, я просто накручиваю себя, потому что всё ещё держусь за свою невинность?

Мои девочки давно её лишились.

А я?

Я всё ещё храню своё целомудрие, как нечто священное.

Но может, хватит?

Может, пора уже?

Я кусаю губу, сжимая кулаки под потоком воды.

Господи… Ну и мысли у меня...

Спускаясь по лестнице, я слышу негромкий разговор из кухни. Голос мамы звонкий, тёплый, наполненный каким-то особым радостным оттенком. Артур отвечает низким, ровным тоном, чуть хрипловато.

Меня передёргивает.

Я не хочу туда идти.

Хочу развернуться и подняться обратно, сделать вид, что мне вдруг стало плохо или что у меня куча неотложных дел. Но прежде чем я успеваю сбежать, мама замечает меня.

— Кира, уже всё готово! Где ты пропала? Садись за стол.

Её улыбка лучезарна, будто она и правда счастлива.

Я медленно подхожу, стараясь не смотреть в сторону Артура. Он уже сидит за столом, полностью сосредоточенный на еде, даже не бросив на меня взгляда. Мама, напротив, кружит вокруг него, подаёт горячее, расставляет приборы, поправляет салфетки.

Так много показухи.

Так много желания угодить.

Боже, мне прям тошно.

Я опускаюсь на стул, молча беру вилку и начинаю ковырять еду. В комнате повисает тишина, лишь цоканье столовых приборов и тихий перезвон посуды.

Но мама, конечно, не успокаивается.

— Кира, тебе тоже нужно учиться вкусно готовить, — говорит она, лукаво улыбаясь. — В будущем будешь кормить мужа хорошими ужинами.

Я чуть не подавилась.

— В наше время можно обойтись и полуфабрикатами, — отвечаю с лёгкой усмешкой, не поднимая глаз от тарелки.

Мама тут же на меня зыркает, словно я сказала что-то кощунственное.

— Сначала выучись, найди работу, а потом будешь свои полуфабрикаты покупать, — фыркает она.

Кусок в горле встал.

Я не узнаю её.

Мама всегда была лёгкой, понимающей, а теперь…

Я даже не знаю, кого она хочет поразить этим показным радушием. Себя? Меня? Или Артура?

Мне вдруг становится не по себе.

Проглатывая неприятный ком в горле, я откладываю приборы, аккуратно встаю, собираю свою тарелку и молча уношу её в раковину. Я думаю, мама хоть как-то отреагирует, но она даже не замечает моего ухода, будто меня вовсе нет рядом.

Как же это… больно.

Я поднимаюсь к себе, захлопываю дверь и бросаюсь на кровать.

Нужно что-то менять.

Хватит сидеть и терпеть.

Я тут чужая.

Я достаю телефон и сразу пишу соседке из общежития:

"Привет! Ты говорила, что у тебя есть

свободное место? Я на днях перееду."

Ответ приходит почти сразу:

"Да, конечно! Приезжай, буду рада.

Если что, помогу с вещами."

Отлично. Значит, это решено.

Раз у мамы жизнь теперь бьёт ключом, я тоже могу двигаться дальше.

Пора становиться самостоятельной.

Надо будет и работу поискать. Девочки говорили о какой-то подработке для студентов. Может, и мне повезёт?

Я провожу вечер в комнате, переписываясь с подругами и лениво щёлкая серию за серией в каком-то сериале, пытаясь отвлечься.

Но мысли всё равно не дают покоя.

Как только я закрываю глаза, передо мной всплывает образ Артура.

Его взгляд, его присутствие.

Его отсутствие.

Я здесь больше не нужна.

Сжимаю пальцы в кулак и заставляю себя уснуть.

Глава 6. Понедельник перемен

Никогда в жизни я так не ждала понедельника.

Кто вообще может ждать этот день? Начало новой недели, ранние подъёмы, лекции, пробки. Но сегодня всё иначе.

С этого дня я начинаю двигаться вперёд самостоятельно.

Никому об этом ещё не говорила. Только Аня — моя соседка по комнате в общежитии. Остальные узнают потом.

Мама?

Мама, наверное, даже не заметит моего ухода. Или, что более вероятно, вздохнёт с облегчением. В последнее время мне казалось, что она просто не могла сказать мне прямо: «Ты мешаешь нам наслаждаться друг другом».

От этой мысли внутри что-то ломается.

Но я быстро беру себя в руки.

Сегодня важный день. День перемен.

Утро, которое всё меняет

Скоро за мной заедет Игорь.

Мы вчера случайно встретились в бассейне — он отдыхал там с друзьями. Разговорились, и он предложил забрать меня утром. Я согласилась.

Пусть, если уж хочет ухаживать за мной, делает это не только словами и поцелуями, но и поступками.

Я быстро собираюсь, беру самое необходимое: важные документы, косметику, учебники, кое-какую одежду. Остальное заберу потом.

Выхожу из комнаты.

И как только закрываю дверь — мама тоже выходит из своей.

Она смотрит на меня… по-другому.

Или мне кажется?

Что-то в её взгляде мне не нравится.

Я всё-таки улыбаюсь:

— Доброе утро, мам.

Но её это не трогает.

— Доброе, — отвечает холодно. Даже не смотрит в мою сторону.

— Ты уже уходишь? Так рано?

— Да, сейчас за мной заедут.

Мама резко оборачивается, сверлит меня взглядом.

— Кто это за тобой заедет в такую рань?

Голос жёсткий, напряжённый.

Я сглатываю.

— Игорь.

Её губы презрительно кривятся.

— Вы что, встречаетесь? Или как?

Она как будто специально говорит громко, чтобы услышал Артур.

— Если встречаетесь, пусть сначала придёт и познакомится со мной и Артуром. Чтобы потом не было разговоров. Ты меня услышала, Кира?

Тон такой, будто я уже совершила что-то постыдное.

Я напрягаюсь.

— Мы не встречаемся, просто дружим.

Мама усмехается.

— Артур, ты это слышал? Дружат они. Знаю, чем потом заканчиваются такие дружбы. Каждый день наблюдаю в отделении гинекологии.

Я резко поднимаю голову.

Он стоит за её спиной.

Тёмные, хищные глаза сверкают в полумраке коридора.

Грудь резко вздымается.

От маминых слов мне стыдно.

Она правда думает, что я…

Обидно. До слёз.

Звонит телефон.

Я судорожно достаю его, смотрю на экран.

Игорь.

Отвечаю быстро:

— Да, Игорь… я уже выхожу… Хорошо…

Лишние слова ни к чему.

Особенно когда на меня смотрят две пары глаз.

Я разворачиваюсь и вылетаю из этого дурдома пулей.

Выхожу за ворота, сердце всё ещё бешено колотится.

Игорь стоит у машины, облокотившись о капот.

Увидев меня, улыбается и сразу подходит, обнимает.

— Привет, красивая.

Я чуть улыбаюсь.

— Привет, Игорь.

Мы переглядываемся, словно понимаем друг друга без слов.

Садимся в машину.

Он заводит двигатель.

И вот…

Я уезжаю.

Навстречу новой жизни.

_______________________________

Сегодня всё складывается как нельзя лучше.

Я даже не ожидала, что день, который начался с неприятного разговора с мамой, может закончиться так спокойно и приятно.

Все зачёты сданы. Учёба идёт отлично.

После пар мы с девочками решили зайти в кафе.

Наконец-то я нормально поела.

В последние дни я жила на нервах, кусочничала на бегу, перехватывала что-то несерьёзное. А тут… Я сижу, ем горячее, наслаждаюсь моментом.

— Кира, ты совсем худая стала,смотри, чтобы ветер тебя не унёс, — смеётся Василиса, намазывая сырный соус на хрустящий багет. — А то ты с такими темпами скоро невидимой станешь!

Я закатываю глаза, но тоже смеюсь.

— Я просто нервничала много.

— Это заметно, — поддакивает Ева. — Но теперь то Жизнь налаживается!

Я слабо улыбаюсь.

— Кира, я тебя сейчас накормлю! — смеётся Ева, подтаскивая ко мне тарелку с чем-то невероятно вкусным.

— Да я сама! — смеюсь в ответ.

— Тебе надо поправиться, а то скоро Игорю не зачто будет цепляться, — смеётся Василиса.

Я закатываю глаза, но тепло внутри разливается. Это такие простые, но такие приятные моменты.

Новые возможности

После обеда мы отправились в местное издательство.

Я давно хотела устроиться туда на подработку, и сегодня наконец дошли руки заполнить анкету.

Заполняю анкету, пишу о своих навыках и опыте (которого почти нет, но желание огромное).

— Через неделю дадим ответ, — говорит женщина за стойкой, забирая мои документы.

Я киваю, чувствуя лёгкое волнение.

Работа в издательстве — это шанс.

Шанс попробовать себя в деле, которое мне интересно.

На улице темнеет, но мы всё равно идём гулять в парк.

— Сколько тебе ждать ответа? — спрашивает Ева, обнимая меня за плечи.

— Неделю, — отвечаю, разглядывая опавшие листья.

— Ну, значит, на следующей неделе отметим твою первую работу!

Я улыбаюсь.

Мы немного погуляли, болтая обо всём и смеясь.

Я даже немного расслабилась, забыв о напряжении, которое сковывало меня в последние дни.

Но когда девочки разошлись по домам, а я направилась в общежитие, на меня снова накатила реальность.

Я ещё не до конца осознала, что больше не живу в том доме.

Что не вернусь туда вечером.

Что мама, возможно, даже не заметит моего отсутствия.

Но это и хорошо.

Я сама выбрала этот путь.

И теперь у меня есть только одна дорога — вперёд.

Разговор по душам

Обустроившись в своей комнате, я наконец-то могу расслабиться.

Разложила книги на полке, развернула сумку, сложила вещи в шкаф. Аня, моя соседка, без лишних слов дала мне чистое постельное бельё и халат. Она наблюдала за мной с задумчивым видом — явно хотела что-то спросить.

Глава: 6.1.Возвращение.

После душевного разговора с Аней мы выпили по кружке чая с печеньем. Тепло и уютно. Здесь, конечно, не как в доме у Артура, но зато нет этого постоянного напряжения, от которого я так устала.

Глаза начинают закрываться сами собой. Я кутываюсь в одеяло и проваливаюсь в сон.

Ночь. Темно.

Резкий звонок телефона заставляет меня подскочить. Сердце стучит в груди, пальцы дрожат, пока я ищу телефон на тумбочке. На экране высвечивается «Мама».

Время — 00:35.

Чёрт… зачем она звонит так поздно?

Я глубоко вдыхаю и, пытаясь взять себя в руки, отвечаю:

— Алло… Да, мам.

Голос матери сразу режет слух — она кричит:

— Ты где, чёрт тебя побери?! Ты вообще время видела?!

Я резко выпрямляюсь.

— Мам, со мной всё хорошо, я в…–она перебивает меня, голос дрожит от злости.

— Ахренеть! Конечно, с тобой всё хорошо! Ещё бы было плохо! Ты решила меня опозорить?!

Я моргаю, не веря своим ушам.

— Боже… Мам, ты что говоришь? Я в общежитии. Просто подумала, что так будет лучше…

— Лучше?! — её голос переполняет ярость. — Может, я лучше буду думать за тебя, а?

Я сжимаю телефон. В горле ком.

— Мам, послушай… Я хочу пожить в общежитии, самостоятельно. Вам с Артуром будет комфортнее вдвоём…

Но её слова обрушиваются, как хлёсткие удары:

— Ты такая же, как твой отец! Всегда думаете только о себе!

Меня пронзает эта фраза.

— Мам…

— А что подумает обо мне Артур, когда узнает, что ты больше не хочешь жить со мной, а?! Кем я буду в его глазах?! Ты об этом подумала?! Конечно, нет!

Губы дрожат, слёзы предательски начинают литься по щекам.

— Мам… — мой голос ломается. — Ты… ты правда так думаешь?..

— Значит так! — её голос взрывается. — Собирай свои манатки! Артур уже весь город обыскал, думая, что с тобой что-то случилось! А ты, оказывается, спишь спокойно в своей шарашке!

Меня парализует от ужаса.

— Нет, мам, не нужно… Уже поздно… Я завтра вернусь… Только не злись…

— У тебя десять минут на сборы, Кира! — и короткие гудки в трубке.

Я смотрю на телефон, не в силах поверить, что это сказала моя мама.

Где она? Куда делась та женщина, которая меня любила? Кто её подменил?

Я вытираю слёзы. Встаю. Одеваюсь на автомате. Собираю сумку с учебниками, зарядку. Пишу Ане записку:
"Меня забрали. Потом объясню."

Тихонько выхожу из общаги.

На вахте дежурит добрая женщина, которая даже не стала расспрашивать, просто сочувственно кивнула и открыла дверь.

Я выхожу в ночь…

И тут же сталкиваюсь с ним.

Артур.

Он стоит прямо передо мной.

Лицо напряжённое. В глазах тревога, даже страх.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, он резко притягивает меня к себе, прижимая к груди.

— Зайка… — его голос хриплый. — Я чуть с ума не сошёл…

Он обнимает меня крепко, как будто боится, что я исчезну.

— Почему ушла? Что случилось?

Я пытаюсь отстраниться, но он держит крепко. Его тепло окутывает меня, сбивает с толку.

— Ничего не случилось… — мой голос едва слышен. — Просто решила отдельно пожить…

Он отстраняется, берет моё лицо в ладони, заглядывает в глаза.

— Почему? Тебе не нравится дом?

Я сглатываю, щеки пылают.

— Нет… Дом чудесный… Просто… я не хочу вам мешать…

Губы Артура трогает улыбка. Он качает головой, снова прижимает меня к себе, вдыхая запах моих волос.

— Глупышка моя… — его голос мягкий, низкий, бархатистый. — Ты никогда не помешаешь. И не смей так думать. Без тебя дома… пусто.

Я закрываю глаза.

Эти слова проникают в самую душу.

Без меня дома пусто…

Мы стоим так ещё минуту.

Потом он берет меня за руку и ведёт к машине.

Открывает дверь, помогает сесть, пристёгивает ремень.

Я чувствую, как его пальцы чуть задерживаются на моем плече.

Он садится за руль, кидает на меня довольный, почти хищный взгляд.

Его губы трогает лёгкая улыбка.

И от этого взгляда по спине пробегает дрожь.

Мы подъезжаем к дому.

Когда машина останавливается, я чувствую, как напряжение заполняет пространство. Я снова здесь. Снова в этом доме.

Артур выходит первым, обходит машину и открывает мне дверь.

— Проходи, зайка, — его голос низкий, тёплый, почти ласковый.

Я осторожно поднимаюсь по ступенькам, прокручивая в голове, как лучше сразу уйти в свою комнату. Может, если я быстро нырну наверх, то смогу избежать этого пульсирующего напряжения между нами.

Но стоило мне переступить порог, как его рука мягко, но крепко обхватывает моё запястье.

Я замираю.

Он стоит близко. Слишком близко.

Поднимаю взгляд, встречаюсь с его глазами — и забываю, как дышать.

Тёмные, глубокие, полные чего-то дикого, необузданного.

Они светятся желанием.

Я хочу отступить, но ноги будто приросли к полу.

Артур делает шаг ближе, и его тёплое дыхание касается моей щеки.

Я не выдерживаю, опускаю голову, но он тут же берёт меня за подбородок, заставляя снова смотреть ему в глаза.

— Не прячь свои глаза, зайка… — его голос хриплый, наполненный жаром. — Они словно океан, в котором я хочу утонуть.

Я сглатываю. Сердце стучит в груди, колени чуть ли не подкашиваются.

Кажется, если он ещё немного приблизится, если ещё мгновение — я растворюсь в этом взгляде.

Нужно что-то сказать. Отвлечься.

— Давай вместе съедим что-нибудь вкусное на кухне? — голос предательски дрожит.

Он слегка улыбается, не отпуская моего подбородка.

— Хорошая идея, зайка, — говорит он медленно, словно смакуя каждое слово.

Я киваю, собирая силу воли в кулак.

— Хорошо… только я переоденусь в домашнее и спущусь.

Его взгляд опускается ниже — сначала на мои губы, затем скользит по моей шее.

— Угу… — Артур проводит языком по нижней губе, а затем прикусывает её. В глазах вспыхивает что-то тёмное.

Глава 7. Запретный огонь

Я никогда не думала, что можно потерять голову от одного поцелуя. Думала, это глупости из романтических фильмов, выдумки, чтобы добавить зрелищности. Но стоило Артуру прильнуть к моим губам, жадно и властно, как я поняла — ещё как можно. Насколько губительным может быть одно лишь прикосновение, если его жаждать всей кожей, каждой клеткой, каждой извилиной разума.

Разум отключился. Оставались только чувства. Только этот бешеный ритм сердца, этот вихрь жара, разливающийся внутри.

Артур подхватывает меня на руки, словно я ничего не вешу, а я, будто на автомате, обвиваю его ногами за торс. Он несёт меня наверх, не отрываясь от моих губ. Мы задыхаемся в этом поцелуе, растворяемся друг в друге. Глухой стук — это дверь моей комнаты, которую он открывает плечом. В следующее мгновение он осторожно кладёт меня на кровать и нависает сверху, удерживая одной рукой моё лицо, а второй сжимая мою ягодицу.

— Ты вся дрожишь, — его голос становится ещё ниже, почти мурлыкающий. — Боишься меня, зайка?

— Да, — отвечаю честно, потому что сама уже не понимаю, чего боюсь больше: его или своей реакции на него.

Артур улыбается, легко касаясь губами уголка моих губ, едва заметно проводя языком по коже, заставляя меня невольно вздохнуть.

— Хорошо. Бойся. Но не убегай, — шепчет он. — Никогда.

Я не успеваю ответить, потому что его пальцы проходят по моему позвоночнику, вызывая электрический разряд во всём теле. Ладонь мягко ложится мне на затылок, удерживая меня близко, слишком близко, и мне кажется, что если я сейчас оторву взгляд от его губ, то окончательно утону в этом бездонном море желания.

Он снова целует меня. Долго. Нежно. Медленно.

Я тону.

Осторожно прикладываю ладонь к его лицу, провожу пальцами по скуле, чувствуя подушечками теплоту его кожи. Его веки дрогнули, он чуть сильнее выдыхает через нос, а потом… потом его язык вновь касается моего, а рука скользит по моей талии, прижимая меня ближе.

Сердце стучит в груди так сильно, что я думаю — он слышит.

— Ты такая сладкая, — его голос уже хриплый, с хищными нотками.

Губы пробираются ниже, спускаются к моему подбородку, к шее. Я запрокидываю голову, позволяя ему… Нет, давая ему власть надо мной. Его дыхание обжигает чувствительную кожу, пока он медленно ведёт языком вдоль пульсирующей артерии.

Я хочу его.

Господи.

Артур чуть прикусывает нежную плоть, оставляя за собой жаркий след, и мне кажется, я потеряю сознание от того, что накатывает.

— Кира… — его голос звучит хрипло, прерывисто, будто он борется сам с собой. — Если ты скажешь «стоп», я остановлюсь.

Я ловлю воздух рваными глотками, но он не даёт мне свободы, не даёт времени осознать происходящее. Я пытаюсь отстраниться, но он лишь сильнее вжимается в меня бёдрами. Через одежду я чувствую твёрдую выпуклость в его штанах. Я не могу не заметить — что он достаточно огромный, и мысль об этом проносится в моей голове, рождая нечто тёмное, запретное, опасное, что у меня захватывает дух. Артур движется, трётся о мою промежность, создавая иллюзию проникновения. Меня бросает в жар. Стоны срываются с моих губ, и он, кажется, наслаждается этим, раззадориваясь ещё больше.

— Ты сводишь меня с ума, Кира… — шепчет он, прижимая меня крепче к себе.

— Это безумие… — тихо говорю я, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

— Тогда сойди с ума вместе со мной, зайка…

Из моих губ вырывается стон. Лёгкий, едва слышный, но Артур его ловит, словно зверь, учуявший кровь.

— Артур… ах… — я пытаюсь отвернуться, убежать от его губ, но он жадно ищет их снова. — Остановись…

Но он не слушает. Он хочет большего.

Его рука проникает под мою кофточку, ложится на мой живот, поднимается выше, к рёбрам, пробираясь под тонкую ткань лифчика. В следующий миг мои соски оказываются под его пальцами.

— Чёрт, какие у тебя сосочки… Чувствуешь, как они стоят? — его голос хриплый, наполненный страстью.

Я вскрикиваю, когда его губы накрывают мой напряжённый сосок. Он захватывает его, сжимая языком, играясь, балуясь, смакуя,заставляя меня забыть, кто я, где я, и почему это так неправильно. Я выгибаюсь навстречу, а он удовлетворённо стонет. Мы соприкасаемся так плотно, что даже сквозь одежду я ощущаю его до мельчайшей жилки.

Меня предаёт моё же тело. Я знаю, что если он опустит руку ниже, то почувствует, насколько я мокрая. Настолько, что мои трусики промокли насквозь. Я уже готова… Готова распрощаться с невинностью прямо здесь и сейчас.

Но...

В голове щёлкает мысль: «Как ты после этого сможешь смотреть матери в глаза?»

Мысль пронизывает меня, как лезвие, возвращая в реальность.

Я словно очнулась ото сна. Нет. Нет!

— Нет! — кричу я и резко отталкиваю его.

Артур замирает. Тяжело дышит, глаза всё ещё затуманены страстью, но он всё ещё смотрит на меня с восхищением, вожделением… и разочарованием. Его грудь вздымается в бешеном ритме, кулаки сжаты.

Я судорожно натягиваю на себя кофту, поправляю сбившееся бельё. В комнате всё ещё витает запах его одеколона, смешанный с чем-то первобытным — запахом желания, похоти, нас.

— Тебе лучше уйти, — мой голос дрожит, но я стараюсь говорить твёрдо.

Он медлит. Смотрит на меня так, будто внутри него ломается что-то важное.

— Позволь мне остаться рядом, — его голос теперь мягкий, почти умоляющий.

— Нет, уходи… или я уйду сама.

Его челюсть напрягается. Он вглядывается в меня, будто пытается понять, действительно ли я этого хочу.

— Я не трону тебя, Кира … Разреши остаться. Не прогоняй меня..— в его глазах тоска, такая глубокая, что у меня сжимается сердце.

Я сглатываю. Я понимаю, что совершаю ошибку, но…

Закрываю глаза. Боже, за что? Почему мне так тяжело отказать ему? Я знаю, что это неправильно. Я понимаю, что это может разрушить всё. Но его слова звучат так искренне, а в глазах читается столько тоски…

Я киваю.

Он выдыхает, будто я только что спасла его от чего-то ужасного.

Глава 8.Дьявол в её глазах.

----------Артур Сафаров-------

Если бы мне кто-нибудь сказал, что в свои 40 лет я втюрюсь, как малолетний пацан, в свою 19-летнюю падчерицу, — я бы прибил этого человека на месте. Но вот он я, погряз в этом дерьме, по уши утонул, и сам в ахуе нахожусь.

Кира. Моя маленькая блондинка с глазами цвета тёмной стали.

Я помню этот день, когда впервые её увидел. Даша тогда решила, что пора меня познакомить с её дочерью. Типа мы уже полгода трахаемся, всё серьёзно, нужно знакомить. И спрашивается — на хрена мне это надо было? Я ведь не испытывал к Даше сверхчувств, ебал её скорее из благодарности. Она меня тогда от смерти спасла, когда я поступил в больницу с огнестрелом. Ну и закрутилось. Сначала в больнице, а потом у меня дома. Она голодная по сексу была, так насаживалась, так глотала, что, наверное, этим меня и взяла.

А потом появилась Кира.

Когда я её увидел, то охуел в прямом смысле этого слова. Совсем не похожа на мать. Даша тёмненькая, с карими глазами, а Кира — чистое золото. Белокурая, кожа молочная, губы пухленькие, а глаза... эти её глаза. Темно-голубые, но такие глубокие, что в них можно утонуть и больше никогда не всплыть. Да я чуть не кончил прямо там, когда она впервые посмотрела на меня.

Я сразу понял — попал.

Мать ебу, а по падчерице сохну, как долбаная герань на солнце. Санта-Барбара отдыхает.

Я избегал её, как мог. Боролся. С головой ругался. Сердце своё хотел вырвать, но меня всё равно тянуло к ней, как магнитом. Я наблюдал за ней, следил, изучал. Хотел хоть как-то успокоить свои нервы, но становилось только хуже.

Она тихая. Не из тех, кто скачет по дому с телефоном и ржёт без остановки. Она закроется у себя в комнате и сидит. Думает о чём-то. А мне хочется смотреть на неё. Хоть краем глаза.

Я скучал. Пиздец как скучал.

Стал пить. Глушить свои эмоции. А потом Кира стала сниться мне по ночам. И я пытался перекрыть её образ Дашей, но хуй там плавал. Член просто отказывался работать, пока я не представлял её,– Киру.

И вот с таким ёбаным пиздецом я жил, пока в один прекрасный вечер моя зайка не шарахнула меня по голове статуэткой.

Вот это был момент.

Она приложила меня со всей силы. Кровища хлещет, а она стоит, глазами хлопает, напуганная, как маленький котёнок. У меня перед глазами потемнело, но даже тогда, даже в этот грёбаный момент мне хотелось её обнять. Уткнуться носом в её шею, вдохнуть её аромат. Но пришлось сыграть сердитого дядьку, чтобы не спалиться.

А потом, когда она обрабатывала мне рану, я чуть не замурлыкал, как бездомный кот, который наконец нашёл своё место. Когда я прислонился к её животику, захотелось остаться так навсегда.

А её ножки… Как же они красиво очерчены. Я тогда схватил её за них не потому, что было больно. А потому, что терпеть уже не было сил.

Я замечал её взгляды. Это не просто любопытство. Это нечто большее. Желание. Тяга. Такая же, как у меня к ней.

И я решил её проверить.

Вышел из душа в одном полотенце, причём нарочно зацепил его плохо, чтобы выглядело так, будто в любой момент оно может сползти с меня. И просто наслаждался её смущением.

Она краснела, кусала губу, отводила взгляд, но каждый раз снова искала меня глазами.

Моя маленькая зайка.

И она даже не догадывается, в какой омут уже затянула меня.

Я думал, что у меня нервы крепкие. Что могу держать себя в руках. Я ошибался.

Я видел, как Кира пыталась не выдать себя перед подругами, когда они разглядывали меня, обсуждали, как я выгляжу, как двигаюсь. Слышу каждое их слово, каждую чёртову интонацию.

— У твоего отчима такие руки… Представляю, что он может ими сделать…
— И голос… Чувствуешь, как звучит?
— А взгляд? Чистый хищник!

А Кира молчит. Губу закусывает. Но я вижу, чувствую, как её глаза обводят каждую линию моего тела, как в зрачках загорается желание. Она боится себе признаться. Боится за мать, боится этих эмоций, которые я в ней разжигаю.

Я прожил сорок лет. Перепробовал женщин разных возрастов, национальностей, темпераментов. Делился с партнёрами, брал то, что хотел, никогда не зацикливался. Вёл бизнес, расширял сеть ресторанов, шёл к власти. Но тут… здесь всё по-другому.

Кира — мой наркотик.

Я боюсь её тронуть. Боюсь, что если хоть раз коснусь, то уже не смогу остановиться.

По ночам захожу в её комнату. Наблюдаю, как она спит. Она даже во сне прекрасна. Иногда что-то бормочет, нежно водит губами. Мне кажется, ей снятся мои поцелуи. Я тянусь к ней, хочу провести пальцем по этим губам, но… не могу. Ухожу. Сам себя проклинаю, стискиваю зубы, сдерживаюсь.

Но кроме этой борьбы появился ещё Игорёша.

Этот щенок.

Он липнет к моей девочке, не даёт ей прохода. Я вижу, как он к ней прикасается. Трогает за руку, целует в щёчку, смотрит, как на добычу. А меня разрывает изнутри.

Я хочу убить его.

Разорвать на куски. Скормить дворнягам.

Но остаётся только наблюдать со стороны и сжимать кулаки до белых костяшек.

Я пытался держаться, но когда этот ублюдок привёз её домой и начал обнимать у ворот, я сорвался.

Накинулся на неё с ревностью, но Кира держалась гордо. Не отступила, не сдалась. Но я видел — она дрожала. Маленькое пёрышко в буре.

Я хотел прижать её к кухонному столу. Сорвать с неё одежду. Трахнуть так, чтобы стены дрожали от её криков.

Но снова, снова сдержался.

Я провёл пальцами по её лицу, оставил лёгкий поцелуй и отпустил.

Я схожу по ней с ума.

И она даже ничего для этого не делает.

Я ещё никогда в жизни ничего так не хотел, как Киру.

Мы как магниты. Как бы ни пытались оттолкнуться друг от друга — снова притягиваемся.

Глава 9. "Игры без правил"

~Артур~

Я сижу в своём кабинете, закатывая рукава рубашки, чтобы хоть немного унять жар в теле. После прошлой ночи я не могу выбросить её из головы. Каждый раз, когда закрываю глаза, передо мной встаёт образ Киры — её полуоткрытые губы, теплота её дыхания, её глаза, полные желания и борьбы.

Но вместо того чтобы приблизиться ко мне, она хочет уйти. Съехать в общежитие.

Какого чёрта?

Меня накрывает странное чувство. Оно похоже на злость, но гораздо глубже. Я привык, что всё идёт так, как я решаю. Но Кира... Кира всегда делает всё по-своему. Чёртова девчонка.

Я медленно подхожу к окну, подношу стакан с кофе к губам и делаю глоток, но в следующий момент чуть не разжимаю пальцы.

У ворот, на дорожке стоит этот ублюдок — Игорёша. Щегол в дорогом костюме, со своей лощёной улыбкой, с прилизанными манерами. Стоит с КИРОЙ.

У меня аж зубы скрипят.

Она улыбается ему. Гладит его по плечу, нежно касается его лица. А потом, как в замедленной съёмке, целует его в щёку.

Меня передёргивает. Челюсть напрягается, кулаки сжимаются.

Ты что, совсем охренела?

Он кладёт руку ей на талию. Держит её.Мою.

Я готов разнести всё, что попадётся под руку.

И тут в кабинет заходит Даша.

Я даже не слышал её шагов.

— Чем занят, любимый? — она подходит ко мне и обнимает со спины, прижимается щекой к моей спине.

А у меня в голове уже идёт война.

"Это не Кира."

Я повторяю эти слова, как мантру. Как заклинание.

Даша — моя жена. Кира — моя... Кто?

В этот момент Даша замечает, куда я смотрю, и издаёт довольный звук.

— О, Кира не одна? Какая прелесть! Нужно будет пригласить её парня на ужин, познакомиться.

Пиздец.

Я резко отстраняюсь от её объятий.

— Да? Хорошая идея, — киваю я, надевая пиджак. — Я прямо сейчас поеду и выпишу ему пригласительную.

Даша улыбается, ничего не подозревая.

Я вылетаю из дома, забрасываю пиджак на переднее сиденье машины и хлопаю дверью так, что стёкла дрожат.

Смотрю вперёд.

Эти голубки всё ещё стоят у ворот. Весело болтают. Она даже не посмотрела в мою сторону. Даже не обернулась. Всё её внимание приковано к нему.

Ну хорошо.

Кира, хочешь поиграть?

Поиграем.

-------- ~Кира~ -------‐-

Я думала, что сгорю от его взгляда этим утром. Всё моё тело реагировало на Артура так остро, что меня это раздражало. Его глаза прожигали меня насквозь, а дыхание перехватывало от одной только мысли, что он смотрит. Казалось, что воздух между нами искрит, даже когда он не касался меня.

Я знала, что он будет наблюдать, и нарочно разыграла этот спектакль у ворот. Чёрт возьми, мне даже понравилось это чувство — зная, что он видит, как я целую Игоря в щёку, как позволяю ему обнять меня за талию.

Господи, насколько же меня заводило осознание того, что он закипает от ревности.

Адреналин запульсировал в крови, когда я заметила, как его машина с визгом выехала с двора, я почувствовала дрожь в коленях. Чего я добиваюсь? Насколько далеко я готова зайти в этой игре?

Я не осмелилась посмотреть Артуру вслед. Если бы я увидела его взгляд — мне бы стало страшно. Или, наоборот, ещё сильнее потянуло бы к нему.

— Что-то твой отчим не в духе с утра, — ухмыльнулся Игорь, заводя двигатель.

— Наверное, не выспался, — я пожала плечами, делая вид, что мне всё равно.

Но внутри меня всё кипело.

День в университете пролетел быстро. Прогулка с девочками, лёгкая болтовня — всё это было, как фон, потому что в голове крутилось лишь одно: что Артур так просто это не оставит.

Когда я вернулась домой, мама спала после смены, а в доме было тихо. Мне захотелось привести в порядок свою комнату, разобрать вещи. Я надела шорты, футболку, включила музыку в наушниках и занялась уборкой.

Когда я спустилась на нижний этаж, чтобы закинуть вещи в стирку, в голове было пусто. Я машинально подпевала песне, пританцовывая, пока загружала бельё в машинку.

И вдруг…

Тёплые сильные руки прижались ко мне сзади.

Я не успела даже вскрикнуть — ладонь прикрыла мои губы, заглушая звук. Сердце заколотилось так, будто пыталось вырваться из груди.

— Ну здравствуй, Кирочка… — горячее дыхание касается моей шеи, и я замираю. Голос Артура звучит низко, хрипло, и у меня подкашиваются ноги. — Скучала? Или твой щенок не давал соскучиться?

Меня пронзает дрожь. Он здесь. В подвале, где нас никто не увидит. Где мама наверху, в своей спальне, и даже не подозревает, что её муж прижимает меня к стиральной машине.

Я замерла, чувствуя, как его тело плотно прижимается к моему.

— Что это за разговоры про переезд? — его губы касаются мочки уха, и я не могу сдержать вздох. — Это из-за него, да?

Я выдохнула сквозь его ладонь, а он усмехнулся. Затем убрал руку, но только для того, чтобы схватить мои запястья, прочно фиксируя их.

— Ты совсем обезумел? Отпусти!

— Обезумел? — он усмехается и ещё сильнее вжимается в меня. — Да, Кира. Я схожу с ума. От тебя. От твоих игр. Ты знала, что я смотрел. Знала, что я взбешусь.

Я пытаюсь вырваться, но он только сильнее сжимает меня в своих руках.

— Ты что делаешь? — мой голос срывается на шёпот. — Отпусти!

— Отпустить? — его низкий смешок разносится у меня над ухом. — Ты думаешь, я позволю тебе уйти? После всего?

Его губы опускаются ниже, по шее, оставляя горячие поцелуи. Я чувствую, как меня накрывает волной желания, как пульсирует каждая клеточка тела.

Я закрываю глаза.

Боже… почему я не сопротивляюсь? Почему внутри разгорается этот проклятый пожар?

— Ты с ним спишь? — его вопрос сбивает меня с дыхания.

— Ч-что?..

— Отвечай, Кира.

— Ты. Спишь. С ним? — голос становится более жёстким, опасным.

Глава 9.1. " Игры с огнём "

-------- ~ Кира~ ---------

Я стояла, прижавшись к холодной стене подвала, всё ещё ощущая на коже жар его рук, его дыхание, его чертовски властное присутствие.

Горячая, жаждущая продолжения, но… осталась одна.

Артур просто взял и ушёл.

Гад!

Я провела ладонью по шее, там, где только что скользили его губы. Грудь тяжело вздымалась, в голове шумело, тело ломило от желания, а внутри закипала злость.

Да что ж ты такая слабая, Кира?!

Ему достаточно коснуться тебя – и всё, ты уже дрожишь, уже таешь! А он? Он-то держит себя в руках. В последний момент отступает, уходит, оставляя тебя на грани.

А ну-ка взяла себя в руки!

Пора проучить его.

Ты думаешь, Артур, только ты можешь водить пальцами по чувствительным местам? Ты уверен, что только ты можешь разжигать огонь и не сгорать в нём?

Просчитался.

Сегодня ты почувствуешь на своей шкуре, что значит не получать желаемого.

Я выпрямилась, глубоко вдохнула и принялась вспоминать рассказы девочек. Они любили обсуждать такие темы. Василиса однажды рассказывала, как её парень чуть не взорвался от желания, когда она случайно (или не совсем случайно) провела ногтями по его бедру.

Ева говорила, что медленные движения, томный взгляд и прикосновения "случайно" – это лучшее оружие.

Ну что ж, сегодня я протестирую их советы на деле.

------- ~ Артур ~ --------

Весь день я планировал, как поставить её на место.Какого чёрта она решила, что может дразнить меня без последствий?

Маленькая чертовка.

Она думала, что может играть в мои игры? Заводить, дразнить, проверять, сколько я смогу выдержать?

Я мог бы её наказать. Раз и навсегда показать, кто здесь главный. Но эта игра только начиналась, и я намеренно растягивал удовольствие.

Вечером я вернулся домой с подарками.

Не было повода, но я не нуждался в поводах, если хотел чего-то. А сегодня мне захотелось сделать так, чтобы Кира носила что-то, что напоминало бы ей обо мне каждую секунду.

Когда я вошёл в дом, они уже были за столом.

На кухонном столе я оставил коробочку с серьгами для Дарьи — красивыми, но простыми. Она заслуживала приятного жеста.

Но главный подарок был для Киры.

Изящное колье с нашими инициалами. Золото, тонкая цепочка, минималистичный дизайн — но, чёрт побери, теперь это колье должно было быть на её шее.

— Это что? — с любопытством спросила Кира, открывая коробку.

Я наблюдал за её реакцией.

Кира осторожно раскрыла её, она замерла, пробежав взглядом по изящной золотой цепочке и буквам, выгравированным на кулоне.

Наши инициалы.

Её глаза вспыхнули чем-то… недосказанным.

— Просто захотел порадовать своих девочек, — спокойно бросил я, но в этот момент закусил нижнюю губу, пристально наблюдая, как она сглотнула и отвела взгляд.

Она поняла.

Она знала, что это не просто подарок.

Я заставлю её носить его. Каждый день.

— Очень красиво, Артур, — тепло улыбнулась Даша, надев серьги.

Но я даже не посмотрел в её сторону.

Кира закусила губу, потом медленно достала колье из коробки, проведя подушечками пальцев по тонкой цепочке.

— Помочь надеть? — предложил я, зная, что это прозвучит как вызов.

Она вскинула подбородок, в глазах вспыхнуло дерзкое пламя.

— Спасибо, но я справлюсь, — ровным голосом ответила она, застёгивая его на шее.

Её руки дрогнули, когда холодное золото коснулось кожи.

Я усмехнулся.

Началось.

За ужином я выглядел расслабленным, но внутри меня бушевал пожар.

Я наблюдал за ней. Глядя, как она проводит языком по ложке, словно не замечая, как это выглядит. Как кусает губу, отбрасывает волосы назад.

Дарья рассказывала что-то про свою смену, Игорь писал Кире бесконечные сообщения, а я был сосредоточен только на одном. На ней.

Когда мне наскучила её игра, я решил повысить ставки.

Под столом моя нога медленно скользнула по её икре.

Я почувствовал, как Кира напряглась.

Но не убрала ногу.

Она сделала вид, что ничего не происходит.

Я надавил чуть сильнее, чуть выше.

Она чуть не уронила вилку, но быстро взяла себя в руки.

Я продолжил. Медленно, лениво провёл пальцами ног выше, скользя по её ноге вверх, затем снова вниз. Словно дразнил, пробовал, насколько далеко можно зайти.

Она сидела идеально ровно, даже улыбалась, продолжая свою беседу с матерью.

Но я знал, что в голове у неё полный хаос.

Мои пальцы легко касались бокала с вином, губы чуть тронула улыбка.

Кира же напрягла колено, подалась вперёд — и я почувствовал, как её босая нога медленно поползла вверх по моей голени.

Я напрягся.

Встретился с ней взглядом.

Секунда, две.

Она была чертовски хороша в этой игре.

Медленно, словно пробуя почву, она скользила стопой выше, зная, что делает. Я сжал бокал в пальцах чуть крепче.

— Артур, тебе что, не нравится лазанья ? — раздался голос Дарьи, и я медленно повернулся к ней, на секунду отрываясь от жгучего взгляда Киры.

— Нравится, — спокойно ответил я, пригубив напиток.

Но под столом Кира продолжала в мою наглую игру.

Её ступня, чёрт бы её побрал, двигалась вверх, провоцируя, пробуя, насколько далеко можно зайти.

Я был на грани.

Она улыбнулась, но в глазах горела та же безрассудная искра.

Колье на её шее сводило меня с ума.

Тонкая цепочка, лёгкий блеск металла, мои и её инициалы, застывшие прямо у ложбинки ключиц.

Она проводила пальцами по кулону, словно небрежно, но я знал — она играет.

Я долго выбирал, каким должно быть это украшение. Обычное колье? Нет. Для неё — только что-то уникальное, особенное, принадлежащее лишь нам двоим.

Мастер понял меня с полуслова. И теперь это тонкое колье с кулоном, где буквы «А» и «К» переплелись в единое целое, скрывая нашу тайну, покоилось на её шее. С первого взгляда никто не поймёт, что это инициалы, но я-то знаю.

Глава 10. "ГРАНЬ БЕЗУМИЯ"

--------- ~ Кира~ --------

С того момента я больше не видела Артура. Удивительно, но факт: он исчез. Пропал. Будто его не существовало.

Поплыл, мой отчим. Видимо, не ожидал от меня ответки за свои действия.

Я ждала, что он сделает первый шаг. Вернётся. Отыграется. Перехватит инициативу. Но нет.

Мне ли не знать, что это только иллюзия? Он здесь. Где-то рядом. Но отступил, наблюдает, оценивает.

Что ж, Артур, я жду.

Вдох-выдох.

Я стою у зеркала, заплетая волосы. Сегодня они идеально гладкие, струятся по плечам, мягко ложатся на ключицы. Кулон с инициалами А и К холодит кожу. Артур выбрал его не просто так. Скрытые буквы. Ловкий ход. Но теперь он — мой.

Я стараюсь не думать о нём, но мысли цепляются одна за другую, не давая покоя.

Гоню их в шею.

Пора в универ.

Схватив сумку, я направляюсь на кухню, где пахнет кофе и горячими тостами.

— Доброе утро! — бодро говорю я, но по лицу мамы видно, что утро у неё не самое доброе.

— Доброе, — отвечает она рассеянно. — Завтракать будешь?

— Да. Всё хорошо?

Мама молчит, потом поднимает на меня внимательный взгляд.

— Кира, я хочу, чтобы ты познакомила нас со своим молодым человеком!

Я замираю, чувствуя, как внутри вспыхивает тревога.

— Мам… Ты опять за своё?

— А что? Почему ты не хочешь нас знакомить?

— Просто мы не встречаемся. Мы, наверное, ещё присматриваемся друг к другу.

— Ну вот и отлично! Пока ты присматриваешься, пригласи его к нам домой. На чай.

Я тяжело вздыхаю.

— Мама… А как же Артур? — осторожно спрашиваю я, наблюдая за её реакцией.

— А что с ним? Думаю, он не будет против.

Не будет против?

О, мама… если бы ты знала, насколько он будет «не против».

Ха.

Я прекрасно представляю, КАКАЯ будет у него реакция.

Но мне даже интересно это увидеть.

— Хорошо, я спрошу у Игоря, когда он сможет прийти.

Мама довольно улыбается. А у меня в груди растёт беспокойство. Это будет полный переворот.

Выходя из дома, я шагаю к остановке. Машина Игоря на ремонте, значит, его можно не ждать. На улице тепло, свежий воздух помогает собраться с мыслями.

Пары, лекции, конспекты… Впереди учебный день, обычный, ничем не примечательный.

Но не успела я пройти и нескольких кварталов, как услышала настойчивый сигнал машины.

Я стараюсь не обращать внимания, но через минуту слышу родной голос:

— Кира!

Я оборачиваюсь…

И замираю.

Папа?!

Он выходит из чёрного «Лексуса», направляется ко мне.

— Ну здравствуй, Снежок, — говорит он с тёплой улыбкой.

Сердце сжимается.

Как в детстве, когда я бегала к нему с протянутыми руками, зная, что он всегда подхватит и закружит меня в воздухе.

"Снежок." Он называл меня так с детства, за белоснежную кожу и светлые волосы. По имени — только если я в чём-то провинилась.

— Папа! — удивлённо смотрю на него. — Что ты тут делаешь?

— Даже не поздороваешься? — ухмыляется он.

— Ой, прости. Просто не ожидала тебя увидеть. Привет, пап..

– Вот теперь другое дело, — он выглядел довольным.

— Может, посидим где-нибудь, поговорим?

Я хочу. Очень хочу. Но сегодня пары.

— С удовольствием. Но после пар. Если, конечно, ты не передумаешь…

— Конечно, не передумаю, — он улыбнулся. — Давай я подвезу тебя.

Я кивнула и села в машину.

Пока мы ехали, он расспрашивал меня обо всём: как я учусь, какие у меня планы, чем увлекаюсь.

И с каждым его вопросом внутри меня разливалось тёплое, но немного горькое чувство.

И вдруг меня накрывает.

Вот оно.

Пять минут разговора — и я чувствую себя нужной, любимой, ценной.

Вот что я всегда искала в Артуре.

Ощущение защищённости.

Отцовская забота.

Тепло, которого мне так не хватало.

Любовь, которую я всегда искала, но искала не там.

Но почему тогда, несмотря на это, сердце сжимается, когда я думаю о своём отчиме?.

Машина плавно подъезжает к университету. Папа, улыбаясь, бросает на меня взгляд, в котором читается что-то большее, чем просто радость от встречи. Он смотрит на меня, словно хочет наверстать всё потерянное время, впитывая каждый момент, каждый взгляд, каждое слово.

— Ну что, Снежок, я за тобой в три заеду, как договаривались?

— Да, пап. Хорошо.

Я открываю дверь, выходя на парковку, и машу ему рукой. Папа отвечает тем же и, не спеша, уезжает.

Возле входа в универ меня уже поджидают Ева и Василиса. Их лица — смесь удивления и любопытства.

— Вау-вау-вау… И кто же тебя подвозил? — с хищной улыбкой спрашивает Василиса, прищурив глаза.

— А как же Игорь? — ехидно поднимает бровь Ева.

Я закатываю глаза, но всё равно улыбаюсь.

— Тише, девочки! Это мой папа. Родной.

— Охренеть! — Василиса прикрывает рот ладонью.

— А он у тебя красавчик, между прочим.

— Ева! — я возмущённо смотрю на неё.

— Ну и что? — она делает невинное лицо. — Подумаешь, если я стану твоей мачехой.

Мы все смеёмся, и напряжение немного спадает.

— Ты сучка, Ева Хмельницкая! — шучу я.

— Спасибо, солнышко, ты всегда знаешь, как сделать мне комплимент.

После пары минут болтовни мы идём на занятия.

Но весь день меня мучает одно чувство — ожидание.

Мне не терпится увидеть папу снова, поговорить с ним, задать вопросы, которые годами роились в голове. Но время идёт мучительно медленно. Кажется, каждая лекция длится вечность, каждый конспект — это испытание на выдержку.

И вот, наконец, часы показывают три.

Я выбегаю из здания, не попрощавшись с девочками, и сразу же вижу его — он стоит у машины, курит, глядя вдаль.

Когда я подхожу, он замечает меня и улыбается.

— Снежок, надеюсь, ты проголодалась?

— Жутко!

Мы садимся в машину и отправляемся в ресторан.

Путь проходит в лёгкой беседе, наполненной смехом и добрыми шутками. Папа с хитрой улыбкой поддразнивает меня, вспоминая моих подруг.

Глава 10.1.ВСТРЕЧА, КОТОРОЙ НЕ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ

Я сажусь в машину, рядом со мной папа. Его руки напряжённо сжимают руль, костяшки белеют. Он не включает зажигание, а просто смотрит перед собой.

— Кира… ты уверена, что это мамин муж?

Я медленно поворачиваюсь к нему, не понимая вопроса.

— В смысле? Конечно. Они же вместе.

— Ты называешь его отчимом… — папа выдыхает, трёт лицо ладонью. — Но между вами явно не просто семейные узы.

Я отвожу взгляд.

Сердце колотится так, будто сейчас вырвется наружу.

— Он ревнует тебя, Кира. Это очевидно. Я видел, как он смотрел на тебя.

— Папа, ты всё не так понял…

— Нет, я всё понял правильно. — Голос его становится твёрже. — Он считает тебя своей женщиной.

Я резко выдыхаю, нервно смеясь.

— Это бред.

Папа пристально смотрит на меня.

— Кира, ты можешь сказать мне правду.

Я чувствую, как ком подкатывает к горлу. Слова Артура всё ещё жгут изнутри: «А когда меня целовала и стонала подо мной, тогда я тоже был просто отчимом?»

Боже… Папа всё слышал.

Я зажмуриваюсь, пытаясь взять себя в руки.

— Кира. — голос папы становится мягче. — Если у тебя с ним что-то было, я должен это знать.

Я молчу.

Что я могу сказать?

Как объяснить?

Как оправдать?

Папа тяжело выдыхает.

— Значит, было.

Мои пальцы сжимаются в кулак.

— Папа… пожалуйста… я не хочу это обсуждать.

Он трёт виски, откидывается на спинку сиденья.

— Это не обсуждение, Кира. Это твоя безопасность. Этот ублюдок явно сошёл с ума.

— Он не ублюдок. — мой голос звучит тише, чем я хотела.

— Не защищай его.

Я чувствую, как в груди нарастает паника.

— Давай просто забудем этот разговор, ладно?

Папа смотрит на меня долго, изучающе. Потом резко заводит машину.

— Я отвезу тебя домой.

Я киваю, хотя внутри меня всё протестует.

Всю дорогу я смотрю в окно, пытаясь не думать.

О папиных словах. О взгляде Артура. О том, что будет дальше.

Но как забыть его глаза в тот момент?

Тёмные, наполненные бешеной яростью.

Впервые в жизни я увидела Артура таким.

И от этого меня бросает в дрожь.

Мы подъезжаем к дому, и я замечаю знакомую машину.

Чёрный «Майбах».

Господи.

Артур.

Сердце тут же срывается с места, колотится в груди так громко, что, кажется, его могут услышать все вокруг. В груди разливается холодная волна страха, смешанного с чем-то более глубоким — чем-то, что я отказываюсь признавать.

Папа замечает мою реакцию. Его челюсть сжимается, а взгляд темнеет.

— Это он? — его голос звучит ровно, но в нём слышится глухая угроза.

Я киваю, не в силах произнести ни слова.

Папа тяжело выдыхает, его пальцы сжимаются в кулак. Он смотрит на машину, словно на цель, которую нужно уничтожить.

— Оставайся в машине, — бросает он, распахивая дверь.

Я хватаю его за руку.

— Папа, не надо… Я разберусь сама.

— Ты в своём уме вообще? — зло бросает он, не сводя глаз с машины. — Ты посмотри на него, он же сумасшедший!

— Папа, я должна сама поставить точку. Иначе ничего не получится. — Я говорю на одном дыхании, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствую себя на самом деле. — И ещё… — я медлю, но всё же выдавливаю: — Не говори об этом маме, хорошо?

Он стискивает зубы, глаза вспыхивают гневом.

— Так и знал, что этот уёбок тебя принуждает! Да я сейчас ему…

— Папа, нет! — я сжимаю его руку, но он уже выходит.

Чёрт.

Я судорожно отстёгиваю ремень и торопливо выскакиваю из машины.

Артур стоит, опираясь на капот, скрестив руки на груди.

Вся его поза кричит об опасности.

Тёмные глаза прожигают меня насквозь. Но внутри них я вижу не только ярость. Там что-то ещё. Что-то болезненное.

— Ну посмотрите на него, отец года! — его голос низкий, хриплый, пропитанный сарказмом. — Решил наверстать упущенное время?

Папа делает шаг вперёд.

— Закрой рот, — его голос звучит ровно, но в нём столько угрозы, что даже мне становится страшно.

Артур усмехается.

— А ты кто такой, чтобы мне указывать?

— Тот, кто тебе сейчас челюсть сломает, если ты не оставишь мою дочь в покое.

Артур не двигается, но я вижу, как его пальцы медленно сжимаются в кулак.

— Твоя дочь? — он произносит это с насмешкой, но в глазах нет веселья. — Ты забыл о ней на хрен знает сколько лет, а теперь играешь в героя?

Папа делает ещё шаг.

— Лучше закрой свой поганый рот.

Я замираю между ними, чувствуя, как напряжение достигает предела.

Артур переводит взгляд на меня.

— Кира, заходи домой.

Я не двигаюсь.

Артур делает шаг ко мне.

Но папа опережает его.

Я даже не успеваю осознать, как его кулак со всей силы врезается в лицо Артура.

Резко. Чётко.

Артур даже не отклоняется, только слегка поворачивает голову. Затем медленно вытирает кровь с губы тыльной стороной ладони.

— Хороший удар, — ухмыляется он.

Я подбегаю к папе, хватаю его за руку.

— Пап, прошу тебя… Я справлюсь.

Он стоит, тяжело дыша, но я вижу, как ярость всё ещё пульсирует в его глазах.

Папа подходит к Артуру вплотную.

— Слушай меня сюда, урод, — рычит он сквозь зубы. — Не дай бог ты навредишь моей дочери, я тебя с лица земли сотру. Ты меня понял?

Артур смотрит на него внимательно. Потом вдруг говорит твёрдо:

— Понял.

Папа ещё секунду сверлит его взглядом, затем выдыхает, словно только что сдержал себя от чего-то большего.

Он поворачивается ко мне.

— Кира, ты в порядке? Если он позволит себе лишнего, позвони мне.

Я киваю, не в силах ответить.

Папа уходит.

Слышу, как хлопает дверь его машины, как двигатель ревёт, прежде чем он срывается с места.

Я остаюсь одна с Артуром.

Я не смотрю на него. Разворачиваюсь и иду к двери.

Но он хватает меня за запястье.

— Зайка…

Я отдёргиваю руку.

— Никакая я тебе не зайка! Оставь меня в покое!— ярость накрывает меня с головой. — Ты женатый человек! Что ты за мной увязался? Хватит! Не хочу! Не трогай меня!

Глава 11. "В тени твоего сердца"

--------- ~ Артур ~ -----------

Не помню, как завёл машину. Как выехал со двора. Как свернул на шоссе и вдавливал педаль сильнее, чувствуя, как бешено работает двигатель. Сердце стучало в рёбра не хуже, чем колёса под капотом.
Всё равно, куда ехать. Лишь бы дальше от неё. Лишь бы не видеть этот взгляд… Не слышать голос, который в одночасье стал смертным приговором.

Но нет, от себя не уедешь. От этой боли, от её взгляда, от последних слов, врезавшихся в память, как лезвие под рёбра. "Ты женатый человек. Хватит! Не хочу! Не трогай меня!" Тонкий женский голос, дрожащий от гнева и обиды, теперь звучал как вердикт. Без права на обжалование. Хорошо, зайка. Если это твоё желание — я не стану стоять у тебя на пути. Пусть твоя жизнь будет насыщенной и интересной. Даже если твоё счастье будет не со мной. Я это услышал. Я понял.

Но принять?.. Сжимаю руль так сильно, что белеют костяшки пальцев. Ладони горят, будто они стиснуты в цепях. Дождь барабанит по лобовому стеклу, а я продолжаю ехать вперёд, почти не разбирая дороги. Плевать. Куда-нибудь. Подальше от неё.

Я припарковался, почти врезавшись в бетонный бордюр. Вылез из машины так резко, что захрустели суставы. Ключи от квартиры дрожали в руке, как заключение.

Моя холостяцкая квартира встречала меня пустотой.
Раньше она была убежищем.

Местом силы.

Моей крепостью.

Теперь — только пустой коробкой.

Серые стены. Каменный пол. Большие окна без штор.

Холодный воздух.
И ни одного следа её.
Ни аромата духов, которым пропитался мой дом.
Ни её тапочек у двери.
Ни забытых книжек на диване.

— Здравствуй, старый друг, — хрипло сказал я тишине, щёлкнув выключателем.

Пустота ответила эхом.

Вискарь.

Где-то там, в баре, стояла бутылка. Я знал, что она ждала меня годами. Не любил пить в одиночестве. А сейчас — другого выбора нет.

Глоток обжёг горло, как разозлённый шершень.
Второй — ещё глубже.
Третий — уже проще.
А потом я пил, не чувствуя вкуса. Только чтобы что-то происходило.

— Ну что, Сафаров… Получил? — проговорил в пустоту, сев на край дивана. — Хотел быть рядом, а остался за дверью.

Внутри меня всё клокочет так, что хочется разбить кулаком бетонную стену, разнести всё, что есть под рукой. Или вернуться обратно, схватить тебя, прижать к груди, зашептать на ухо: "Ты врёшь. Я тебе нужен. Мы нужны друг другу". Но я не сделаю этого. Потому что ты сама меня оттолкнула.

Врубаю музыку на полную громкость.

Зачем? Не знаю.

Чтобы не слышать собственные мысли. Чтобы не вспоминать твой голос. Чтобы не видеть перед глазами твою дрожащую нижнюю губу, когда ты на меня кричала. Как же я хочу стереть этот момент.

Перемотать. Исправить. Но ты сказала: "Я не хочу быть рядом с тобой!" И эти слова звучат так, будто ты выцарапала их ногтями на моём сердце.

Я снова вспоминаю, как увидел вас. Тебя и твоего отца. Как он обнял тебя возле ресторана.

Моего ресторана.

Ты прижалась к нему щекой, будто искала защиты. От кого? От меня?

В тот момент во мне рвануло что-то дикое. Первобытное. Готов был сорвать с него голову, вырвать сердце. Просто за то, что он прикоснулся к ней. Что он посмел стоять с ней на моей земле.
Мой ресторан. Моя территория. Моя Кира.

И всё, что я мог тогда думать: убрать его подальше от тебя. Неважно как. Просто убрать. Потому что ты моя.

Но потом…

Она испугалась меня. Увидела меня таким, каким я боялся быть рядом с ней.
Монстром.

Ты посмотрела на меня с таким испугом, с такой тревогой. Не только за отца. Наверное, и за меня. И на какое-то мгновение я почувствовал — ты обо мне думаешь.

Всё ещё.

И тогда я услышал, как она выкрикнула те слова. Проклятые слова.

Назвала меня "отчимом, муж мамы ".

Блять…
Муж Дарьи. Муж на бумаге? Или по факту? Я сплю с её матерью, значит, теперь не имею права любить её дочь?
Какой чёрт написал эти правила?

— Нет, Кира. Я не муж Дарьи. Я твой мужчина. Я твой ад и рай в одном лице. — шепчу сам себе.

Как будто ты сама поверила в эту ложь, что мы с Дарьей семья.

Да какой к чёрту "муж"?! Бумажка из загса? Её нет. Кольцо? Я никогда не носил его.

Нет у нас брака с Дарьей. Нет обязательств, клятв и обручальных колец. Только удобство. Только необходимость. И теперь, когда ты появилась, вся моя жизнь пошла под откос. И это лучшее, что со мной случалось.

Но, видимо, для Киры это что-то значит. Видимо, именно этим она объясняет свои границы.

Чёртовы границы.

Я ненавидел их всегда. Нарушал. Ломал. Уничтожал.
Но сейчас… я подчинился.

Сижу, уставившись в пустоту.

Виски почти допит.

В горле першит.

В голове шумит.

А сердце гудит глухо.

Я думал, мне было плохо, когда ты только приехала. Когда я впервые увидел тебя. Но это не идёт ни в какое сравнение с тем, как плохо мне сейчас, когда я не рядом с тобой.

— Хорошо, зайка.. — прошептал я в пустоту, опуская голову, уткнувшись лбом в ладони.

Зайка...
Это слово всегда было только твоим.
Ты первая, кто заставил меня так говорить.
И ты же первая, кто его отверг.

Я снова налил себе.
И снова выпил.
Глаза горели от недосыпа и алкоголя.
А сердце — от неё.

Я выключил свет.
Уселся на пол спиной к стене.
Сигарета одна за другой.

Я взял телефон. Открыл её контакт. "Зайка". Так я её подписал.
Пальцы дрожали. Номер будто сам собой начал набираться.
Но я стёр.
Сделал глоток из бутылки.
Стереть боль виски не может.
Только хуже.

Ночь.
Тишина давит на уши. Музыку включаю на полную. Хриплый голос мужика поёт про разбитые судьбы.
То, что надо.

Смотрю в окно. Дождь пошёл. Тонкие струи бегут по стеклу, как слёзы.

Давно я не плакал.

Последний раз, когда мать умерла.

И то — в одиночку.

Чтобы никто не видел.

А сейчас хочется выть. Орать в голос, бить стены.
Потому что та, ради которой я готов был убить и умереть, сказала: "Уйди."