Между сердцами

глава 1

Глава 1

У каждой школы есть свои легенды. У нас — Эй Джей Купер. Для друзей — Эдж. Для учителей — «пример для подражания». Для большинства девчонок — материал для свадебных фантазий. Капитан баскетбольной команды, золотой мальчик с улыбкой на миллион долларов и теми самыми плечами, которые, кажется, могут выдержать весь мир.

В первый раз, когда я увидела его вблизи, мне показалось, что свет в коридоре стал ярче. Серьёзно. Либо у нас с электрикой проблемы, либо у него встроенный фильтр «инстаграм-лайт». Его рост и фигура были как у героя подросткового фильма, а глаза — глубокие, с тем самым полу улыбчивым прищуром, от которого, наверное, даже железобетонные сердца становились мягче.

Он был из тех людей, кто будто родился в правильном месте и в правильное время: богатая семья, дом с идеальным газоном, новенький чёрный «Мустанг», который он водил, как будто участвовал в рекламе. И, конечно, девушка, подходящая ему по всем пунктам.

Бьянка Уайт. Её имя звучало так, словно кто-то специально подбирал его для короны на выпускном балу. Светлые волосы до пояса, кожа без единого изъяна, улыбка, которую я видела в глянце. Она могла появиться в любом месте школы — и вокруг тут же собирался полукруг обожателей. Парни млели, девчонки копировали, учителя почему-то начинали говорить мягче.

Я знала её с начальной школы, но в отличие от меня, Бьянка умела входить в комнату так, что её сразу замечали. Я же могла сидеть в двух метрах от Купера годами — и он бы вряд ли понял, что мы соседи.

Окей, вру. Он заметил меня один раз. На уроке химии в седьмом классе. Я, слегка отвлёкшись, перепутала два порошка, и наша колба вдруг зашипела, извергнув в воздух облако густого розового дыма. Класс захохотал, миссис Лоренс чуть не уронила журнал, а мои волосы на остаток дня стали цветом «клубничная жвачка». Купер посмотрел на меня, усмехнулся и сказал:
— Стоун! Ты супер!
Это был первый и последний раз, когда он произнёс моё имя. И с тех пор химия стала моим любимым предметом. Совпадение? Не думаю.

Я всегда была… странной. Даже в своей стае чудаков-ботанов я умудрялась выбиваться из привычных рамок. У меня был кулон в виде клыка саблезубого тигра (подарок от «динозавров» — ребят, которые жили палеонтологией и реально могли спорить о том, у кого был страшнее хвост). На руках — широкие кожаные браслеты с шипами, которые готессы носили как оберег от скуки. Мини-юбки я взяла у болельщиц, но с поправкой: чуть длиннее их, чтобы не считаться официально одной из них, и чуть короче обычных, чтобы не стать «серой мышью». Ботинки — заимствованы у хипхоперов. Рубашки — чистый ботанский вклад в гардероб.

А волосы… Моя слабость. С тех пор как судьба и случайный взрыв превратили их в розовое облако, я экспериментировала без остановки. Морская волна, тёмно-морковный, салатовый, глубокий синий, ядовито-зелёный. Сейчас — огненно-красный. Не тон «попробуем что-то новое», а тот самый, от которого учителя чуть морщатся, а одноклассники шепчутся: «Вот это да».

Пирсинг? Пожалуйста. Пупок, губа, бровь, язык, четыре дырки в каждом ухе. Татуировок пока нет, но моя старшая сестра Джоан — гений по временным. Её рисунки держатся по полгода, а смыть их можно только её секретным раствором, рецептуру которого она никому не выдаёт.

В мире, полном Бьянок и Куперов, моим островком здравого смысла была Зои. Мелкая, кудрявая, с глазами-тарелками и вечно каким-то романтическим приключением в планах.

— Эдд! Эдд! Эээээдд! — врывается она в коридор, лавируя между шкафчиками, как штурмовик в узком ангаре.
— Что, куколка? — оборачиваюсь я.
— Рони пригласил меня! Представляешь?!
— Рони… это тот, который лысый?
— Нет! Это тот, который умный! — она надувается.
— А, ясно. Ты уже провела олимпиаду среди наших ботанов?
— Ох, Эдд, ну перестань!

Я знала Рони. Курчавый, в очках, говорил слегка в нос, но умел делать такие открытия, что даже наши учителя химии иногда оказывались без слов. Это он однажды предложил идею для новой стойкой краски, которую Джоан потом превратила в шедевр.

Пока мы болтали, в коридоре появились Майкл и Мейсон Стоул — близнецы, известные тем, что умудрялись быть в тройке лидеров по математике и одновременно попадать в чёрный список физрука. Они были из тех ребят, кто мог пригласить тебя на вечеринку и попросить решить им домашку в одном предложении.

Майкл и Мейсон Стоул шли синхронно, как два зеркала. Даже походка у них была одинаковая — лёгкая, чуть пружинистая, как у людей, которые всегда успевают на автобус в последнюю секунду. Оба в одинаковых толстовках с эмблемой школы, только у Майкла капюшон на голове, а у Мейсона — свисал за спину. Улыбки одинаковые, глаза одинаковые… единственное, что их различало, — это маленькая родинка у Мейсона возле левого глаза.

— Эдд, — хором произнесли они, будто репетировали.
— Близнецы, — кивнула я. — Сегодня что, синхронное приветствие?
— Мы тренируемся, — серьёзно сказал Майкл. — Если баскетбольная команда не возьмёт нас, подадимся в цирк.
— У вас есть все шансы, — фыркнула я.

Зои прыснула со смеху, и в этот момент в коридоре послышался уверенный ритм шагов. Я обернулась и увидела Бена Стивенса. Его всегда можно было заметить ещё до того, как он подходил: высокая фигура, лёгкая улыбка, и этот особенный способ держаться, будто он знает, что сегодня его день.

— Эдд, поехали? — коротко спросил он, остановившись прямо напротив,
— Щас, — я сунула в рюкзак тетрадь. — Мне нужно забрать книгу у мисс Спеллер. Две минуты.
— Ладно, — кивнул он и облокотился на шкафчик, закинув руки в карманы. Вид у него был такой, будто он вполне мог прождать и десять.

Я двинулась по коридору, а за спиной ещё слышала, как Зои тихо шепчет близнецам что-то заговорщицким тоном.

Кабинет мисс Спеллер был на другом конце крыла. Я толкнула дверь и застыла на пороге.
Купер и Бьянка. Вплотную. Настолько, что в кино здесь уже пошли бы титры «для зрителей старше шестнадцати». Она смеялась, закинув голову, он что-то шептал ей на ухо, а его рука… ну, скажем так, она точно не лежала на парте.

Глава 2

Проснулась я не от будильника, не от солнечного света, а от того, что кровать подо мной подпрыгивала, будто у нас землетрясение баллов так на семь. Сквозь туман сна я видела лишь смазанную тень, которая металась вверх-вниз с такой скоростью, что мои глаза отказывались фокусироваться.
Причины было две:
Первая — я ещё не проснулась окончательно, и мой мозг пребывал где-то в уютной полудрёме.
Вторая — этот кто-то прыгал так быстро, что, кажется, мог бы обогнать белку на амфетаминах.

Я зажмурилась, потом резко открыла глаза. И — о, чудеса — картинка собралась в чёткое изображение. На моей кровати с довольной, почти безумной ухмылкой скакал…

— Какого чёрта ты потерял в моей постели в… в семь утра?! — выдавила я, закашлявшись от внезапного возмущения.

— Доброе утро, принцесса, — голос Бена звучал так бодро, словно он уже пробежал марафон и успел позавтракать. — Я заехал, чтоб сказать, что сегодня за тобой не заеду.

— Гениальность зашкаливает. А позвонить нельзя было? И вообще… отвернись, к чёрту! Я в пижаме!

— Прошу прощения, — он притворно склонил голову, но глаза блеснули насмешкой. — Насколько я знаю, утром тебя разбудить сложно, и телефонный звонок тебя вряд ли вытащит из комы. А смс-ки ты не читаешь. А с постели ты встаёшь не раньше девяти. Я, между прочим, прыгал на твоей кровати полчаса, пока ты спала как убитая.

Я села, прижав к груди одеяло, и мрачно уставилась на него.

— Но ладно, — продолжил он, — я уезжаю к бабушке. Так что ты сегодня без меня.

— Чёрт возьми, Стивенс! — зарычала я. — Убить бы тебя! Зачем будить так рано?! Стоп… Ты едешь к этой… старой странной леди? Она же ненормальная!

— Во-первых, это моя бабушка. Во-вторых, это всего на один день. И, в-третьих, там нет тебя, так что она будет молчать.

— Спасибо.

— Не за что.

Он ушёл так же легко, как вошёл, а я осталась в своей комнате, ещё не до конца веря, что этот утренний террор только что был реальностью.

Я всегда ненавидела ездить в школу на автобусе — там тесно, грязно, и пахнет смесью дешёвой жвачки, бензина и чего-то подозрительного. Но, выйдя из дома, я на секунду забыла об автобусе.
На обочине стояло ярко-красное «Феррари» — но в глаза бросился вовсе не он.

К машине, легко облокотившись на капот, стоял он. Эй Джей.
Потёртые джинсы, тонкая светлая рубашка, несколько верхних пуговиц расстёгнуты — ровно столько, чтобы можно было рассмотреть ровные линии его груди. Солнечные лучи ложились на его кожу, будто рисуя светом.

— Стоун! — позвал он.

— Ты меня вспомнил? — язвительно отозвалась я. — Мне тут сон приснился про взрыв в лаборатории.

— Хороший сон, — его улыбка была лёгкой, но в уголках губ скрывался оттенок иронии. — Я думал, тебя всегда подвозит Стивенс.

— Он уехал, и сегодня его не будет.

— Может, я смогу его заменить?

— Если тебе не трудно.

— Запрыгивай.

Мы мчались в школу так, как я люблю — быстро, с лёгким рокотом двигателя, который отдавался в груди. Ветер рвал волосы, солнце мигало сквозь ветки. Я скользнула взглядом к нему: солнечные очки скрывали глаза, но улыбка на губах была открытая и тёплая. Он вёл одной рукой, а второй — лениво, как будто играючи, разрезал воздух, словно ветер был его игрушкой.

Идеальный. Настолько идеальный, что я чувствовала себя героиней фильма, сидящей в кадре на месте пассажира. Если бы я чуть наклонилась вперёд, уловила бы запах его одеколона — терпкий, с нотами кедра и чего-то свежего.

Я повернулась вперёд, чтобы хоть как-то прийти в себя, но тепло его руки на соседнем подлокотнике всё равно будто излучало ток, который доходил до меня.

На парковке у школы взгляды обрушились на нас лавиной. Но потом я поняла: не на нас. На него.
Эй Джей вышел из машины так легко, будто не ступал, а скользил.

И тогда на него налетела Бьянка. Она, как всегда, была одета так, что каждая деталь кричала «Смотри на меня!»: волосы собраны в безупречную французскую косу, белый топ слишком короток, джинсы висят на бёдрах так, что кажется — ещё шаг, и они сдадутся.

— Эдж, наконец-то! Ты опоздал.

— Прости, детка. Были дела.

— Ну, пошли. Мы только тебя и ждали.

…Я хотела выйти из машины.

Но ремень безопасности вдруг решил, что я его личная собственность. Потянула — не идёт. Дёрнула сильнее — затянулся. Прекрасно. Я официально в заложниках у красного «Феррари».

— Эй, Купер! — стучала я по стеклу, как моряк с утопающего корабля. — Пленница на борту!

Он обернулся, и на его лице появилась такая обворожительная улыбка, что я моментально забыла все свои претензии… почти.

— Ох, малышка, — он подошёл, наклонился, и я почувствовала, как его тёплое дыхание коснулось моей щеки. — Я забыл, что ты есть.

— Да, потому что у тебя там Бьянка-режим включился, — пробурчала я.

— Всё, всё, спасаю, — его пальцы ловко щёлкнули замком, и ремень сдался. Наши руки на секунду соприкоснулись, и в груди будто щёлкнуло что-то электрическое.

Я едва успела вылезти, как с визгом тормозов рядом выкатились два одинаковых серо-голубых кабриолета — Майкл и Мэйсон Стоулы, эти два хаоса в человеческом обличии.

— Эдриан! — закричали они в унисон.

— О, нет… близнецы, — Купер тихо усмехнулся. — Ты сама подписалась на это.

— Мисс Стоун, мы прибежали спасти вас от социальной катастрофы, — важно произнёс Майкл.

— Да, потому что мы герои, а герои всегда приходят вовремя, — добавил Мэйсон.

Они оба были как копии, только у Майкла волосы чуть длиннее и вечно растрёпанные, а у Мэйсона — аккуратно уложенные, как будто он только что сошёл с обложки журнала. Высокие, в одинаковых чёрных куртках, и с теми самыми глазами, в которых вечная готовность к авантюре.

— Ну, что, — продолжил Майкл, — мы к тебе с предложением.

— Опасно звучит, — я прищурилась.

— Хэллоуин на носу.

— Я в курсе.

— И нам нужна твоя помощь, — сказал Мэйсон. — Мама настаивает.

Глава 3

Последнюю неделю Бен превратился в призрак. Не романтичного и загадочного, а самого обычного — такого, что шуршит где-то на краю зрения и не встречается с тобой взглядом. Он перестал заезжать утром, но по-прежнему подвозил меня после школы. Только разговоры с ним стали… ну, если это можно назвать разговорами.

Первые пару дней я пыталась: спрашивала, шутила, пыталась цепляться за что угодно. В ответ — короткое пожатие плечами или холодное «в другой раз». К концу недели я поняла: мы просто едем молча.

Зато с Купером всё было будто из другого мира. Каждое утро он ждал меня, облокотившись о машину, как живой постер с рекламой духов. Лёгкие шутки, иногда — касание волос, и всё это выглядело так естественно, что я начинала забывать: у него вообще-то есть девушка. А я всё равно жадно ловила каждую секунду рядом с ним.

Потом в школе взорвалась бомба. Сначала шёпотом, потом уже во весь голос:

«Эй Джей и Бьянка расстались».

— Ты вообще слышала? — Зои плюхнулась рядом со мной, размахивая руками.

— Что?

— Господи, Эдд, проснись! Он бросил её. На глазах у всей баскетбольной команды! Она чуть не упала на колени, а он просто… ушёл.

— Ты серьёзно?.. — у меня дернулся голос.

— Серьёзнее некуда. И знаешь, что говорят? — Зои наклонилась ближе. — Что это из-за тебя.

В груди дрогнуло, сладкое чувство тут же сменилось тяжестью. Если правда… значит, я виновата в их разрыве.

В этот момент в класс вошёл Эй Джей. Высокий, уверенный — и ни единого взгляда в мою сторону. Верить, что он сделал всё это ради меня, было так же нелепо, как верить, что лошадь Бена завтра полетит в космос.

После уроков я увидела невозможное: Бен и Купер вместе. Они стояли, разговаривали. Две вселенные, которые по правилам физики вообще не должны пересекаться. Красота кадра била прямо в сердце, и я почувствовала, как оно внутри срывается на бешеный бег.

Купер заметил меня, улыбнулся, хлопнул Бена по плечу и направился ко мне.

И тут — как по заказу — появились Майкл и Мейсон. Они буквально выскочили из-за угла, синхронно ухмыляясь.

— Срочные новости! — заявил Майкл.

— Подтверждённые из достоверных источников, — добавил Мейсон.

— Твоя подруга Зои и Рони… — Майкл сделал драматическую паузу. — Поцеловались.

— И это точно был не обмен жвачкой, — добил Мейсон.

— Что?! — я чуть не поперхнулась воздухом.

— Ну, знаешь, люди делятся бутербродами, — пожал плечами Майкл.

— А эти решили делиться… кислородом, — подхватил Мейсон.

Купер, услышав это, остановился и приподнял бровь. Его улыбка говорила: «Твоё окружение — это цирк, и у меня первый ряд».

А я заметила взгляд Бена. Холодный, тяжёлый, будто придавил к земле. Он кивнул Куперу и ушёл, не сказав ни слова.

Щемящее чувство в груди было таким острым, что я даже не попыталась оправдаться.

— Ну, мы пошли, — Майкл сделал вид, что снимает шляпу.

— Но, если захочешь обсудить, мы всегда на связи, — добавил Мейсон.

— Мы даже попкорн принесём.

— Солёный и сладкий. Для атмосферы.

Оба растворились в толпе, оставив меня посреди школьного коридора — героиней одновременно трагедии и ситкома.

Купер не ушёл, хотя близнецы и отвлекли всё внимание. Он остался стоять напротив меня, облокотившись на шкафчик так, будто это его королевский трон. Его взгляд — лёгкий, ленивый, но от этого ещё опаснее.

— Ну, у тебя и компания, Эдд, — сказал он с кривой усмешкой. — Близнецы, Зои, Рони… весь сериал сразу. Тебе только камеры не хватает.

— Это они, — выдохнула я, пытаясь хоть как-то отвести разговор. — У них талант всё превращать в шоу.

— А у тебя талант быть в центре этого шоу. — Он прищурился. — Даже не стараешься, а вокруг тебя всё кипит.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Спасибо? — ответ прозвучал скорее как вопрос.

— Это комплимент. — Купер слегка наклонился ближе. — И предупреждение.

Сердце забилось сильнее. Его голос был мягким, но в нём было что-то, что будто бы тянуло меня вперёд, к нему.

— Ты… правда бросил Бьянку? — сорвалось с моих губ.

Его улыбка потемнела, стала почти хищной.

— Это то, что тебя волнует?

— Да. — Я сглотнула. — Потому что все говорят, что… это из-за меня.

Он замолчал на секунду, изучая моё лицо. Потом оттолкнулся от шкафчика и шагнул ближе, настолько, что я почувствовала древесный запах его парфюма. Такой тяжёлый, густой — не мятный, как у Бена. Другой.

— Если я что-то делаю, Эдди, то только потому, что хочу этого. — Его глаза смотрели прямо в мои. — Никто не может заставить меня. Даже ты.

В груди что-то перевернулось.

— То есть… ты…

— Я просто сделал выбор. — Он слегка наклонил голову. — И не жалею.

И вот в этот момент мне показалось, что мир вокруг замер. Коридор шумел, кто-то смеялся, хлопали двери — а мы стояли так близко, что можно было дотронуться до его руки. Я поймала себя на том, что хочу этого прикосновения.

Но — шаги. Смех. И в коридор снова вваливаются Майкл и Мейсон, будто судьба решила: «Нет, сладкие, вам пока рано».

— Мы забыли добавить! — заорал Майкл.

— Рони и Зои не только целовались, но ещё и… — Мейсон сделал драматическую паузу. — Держались за руки.

— Позор! — подыграл брат.

Купер тихо выругался себе под нос, закатив глаза.

— Иногда я думаю, что эти двое существуют только для того, чтобы ломать важные моменты, — пробормотал он.

Я засмеялась — слишком громко, слишком нервно. Близнецы ухмыльнулись и скрылись за поворотом. А Купер снова посмотрел на меня — так, будто ещё не всё сказано.

И я поняла: что-то, между нами, только начинается.

Я сидела на кровати, крутя телефон в руках. Экран светился чатом с Беном — пустым, будто, между нами, в последнее время выросла стена из молчания.

Пальцы зависли над клавиатурой. Хотела написать что-то простое, нейтральное.

Глава 4

Будильник предательски замолчал ещё час назад, и я проснулась только от вибрации телефона. Экран мигал:

Купер: «Эдди, я уже жду тебя у дома. У нас пять минут, или мы опоздаем. А я не хочу, чтобы у меня из-за тебя отобрали корону самого пунктуального красавчика».

— Чёрт! — взвизгнула я и, запутавшись в одеяле, чуть не полетела лицом в пол.

В зеркале на меня смотрело… нечто. Волосы — как будто я пыталась приручить их ураганом. Лицо — сонное, глаза красные. «Отлично, так и поедем: королева бала после зомби-апокалипсиса», — буркнула я, хватая щётку.

Телефон снова завибрировал.

Купер: «Ты вообще собираешься выйти? Или мне нарисовать твой портрет в окне?»

Я мазнула тушью по ресницам, потом вспомнила про завтрак. Желудок заурчал. «Нет, кофе потом, хотя бы волосы пригладить!»

И тут — новая волна уведомлений.

Майкл: «Эй, спящая красавица, ты в школе будешь сегодня или сразу на пенсию?»

Зои: «Не начинай. Девочка ещё даже кофе не выпила. Дай ей шанс».

Эдриан: «Расслабьтесь. Я уже собираюсь. Поеду с Купером, он у подъезда ждёт».

Майкл: «Ооо, Купер уже ждёт тебя. Мы делаем ставки: ты выйдешь в тапочках или без второй брови?»

Мэйсон: «Я за тапочки. Хотя если ты реально выйдешь без второй брови — я женюсь на тебе».

Эдриан: «😂😂😂 Ну, спасибо за мотивацию».

Зои: «Боже, это НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ! Я хочу быть свидетельницей 😭»

Майкл: «Нет, стой, я буду свидетелем! А ещё я буду человеком, который на свадьбе украдёт торт».

— Ах вы мерзавцы, — пробормотала я, прыгая на одной ноге и натягивая джинсы.

И как вишенка на торте — уведомление, от которого сердце сбилось с ритма.

Бен: «Ты едешь в школу? Хочу кое-что сказать».

Я застыла. Бен. После этой недели тишины. После холодных молчаливых поездок. Сердце перевернулось в груди. Но времени на реакцию не было — Купер сигналил под окнами.

— Я иду! — крикнула я, хотя слышал это только мой плюшевый медведь.

Купер стоял у машины, как картинка с открытки: руки в карманах, лёгкая улыбка.

— Опоздавшая звезда, — сказал он, открывая дверцу.

— Я просто люблю эффектный выход, — пробормотала я.

В салоне было тихо. Машина мягко скользила по улицам, а его взгляд я чувствовала кожей.

— Ты… красиво выглядишь, — сказал он.

Я сделала вид, что смотрю в окно.

Во дворе школы Купер пошёл рядом, и я почти почувствовала, как его рука вот-вот коснётся моей. Но тут влетела Зои.

— А ну признавайтесь: это свидание?

— Это утро, — ответила я.

— Ага, утро не пахнет флиртом, — хмыкнула она.

И тут появились близнецы.

— Машина Купера, Эдди внутри… — начал Мейсон.

— А это значит… — подхватил Майкл.

— Скандал! — закончили они хором.

Купер усмехнулся и ушёл, а меня оставил на растерзание.

— Следующий этап — совместный аккаунт в ТикТоке, — подколол Мэйсон.

— А потом свитера на двоих, — добавила Зои.

Я застонала.

В школе всё закрутилось привычным вихрем.

Математика.

— Мистер Харрис, — поднял руку Майкл. — Почему два яблока плюс два яблока? Это дискриминация апельсинов.

— Потому что яблоки проще считать, — вздохнул учитель.

— А если у меня аллергия на яблоки? — уточнил Мэйсон.

Класс заржал. Учитель закатил глаза.

Литература.

Бен сидел через ряд. Я пыталась слушать учительницу, но вместо этого машинально написала в тетради: Эдриан Купер. Увидела — и в панике закрасила каракулями.

— Ага-а-а, — шепнула Зои сбоку. — Я всё видела.

Я ткнула её локтем, и мы обе захихикали.

Биология.

Купер сел рядом. Учитель рассказывал про фотосинтез, а Купер шепнул:

— Если бы я был растением, жил бы только на твоём солнце.

Я едва не свалилась с парты.

— Купер, прекрати.

— Отлично. Если упадёшь, я подхвачу.

Учитель строго посмотрел на нас.

— Мистер Купер, раз вы такой солнечный, выйдите и согрейте коридор.

Класс взорвался смехом.

Физра.

Я ненавидела баскетбол. Разумеется, именно мне прилетел мяч. Прямо в лоб.

— ГОЛ! — заорал Майкл. — Эдди принесла нам победу лбом!

Я села на пол, держась за голову.

— Если умрёшь, похороним тебя в розовом гробике со стразиками, — сказал Мэйсон и помог встать.

— Спасибо. Очень мотивирует, — простонала я.

На ланче я пошла за водой. И тут:

— Эдди.

Это был Бен. Его голос низкий, сдержанный.

— Ты не ответила мне утром. Я писал.

— Прости. Я проспала.

— Я видел, как ты приехала с Купером. Вы… вместе?

Я сглотнула.

— Мы просто ехали.

Он смотрел долго, будто пытался прочитать мои слова. Потом кивнул и ушёл.

А я осталась стоять, сжимая стакан, и чувствовала, как внутри что-то трескается.

После уроков близнецы снова поймали меня.

— Ну как фотосинтез? — спросил Майкл.

— Купер был твоим солнцем? — добавил Мэйсон.

— Вы оба — сорняки, — парировала я.

Они захохотали. А вечером телефон завибрировал.

Купер: «Сегодня вечером хочу тебя куда-то пригласить. Только ты и я».

Я смотрела на экран и впервые за долгое время почувствовала — сердце не только билось быстрее. Оно сомневалось.

Я шла на парковку, привычно ожидая Бена. Он уже стоял там, тихо, с руками в карманах, привычно молчаливо наблюдая за машиной, будто она могла дать ему ответы на все вопросы мира. Сердце слегка ёкнуло: так обычно начинался наш путь домой.

Но тут что-то коснулось моего лба. Я вздрогнула.

— Господи… у тебя шишка? — услышала я тихий, слегка улыбчивый голос Купера. Он аккуратно провёл пальцами по месту удара.

— Я… да, чуть-чуть, — пробормотала я, пытаясь придать лицу нормальное выражение. Но внутри всё перевернулось: два парня одновременно смотрят на тебя, и оба… заботятся.

Бен подошёл ближе, глаза тёплые:

— Эдди, как ты?

Глава 5

Прошла почти неделя с тех пор, как я перестала так часто видеть Бена. Наши привычные шутки, бесконечные подколы и его тихий смех по вечерам у меня дома — всё это теперь казалось далёким, почти нереальным. Я сидела на школьном стадионе одна, держа в руках сэндвич с тунцом, и наблюдала, как команда Купера готовится к футбольному матчу. Мягкий ветер колыхал мои волосы, а небо было сплошь серое и низкое — пасмурное, как моё настроение.

Мысли не давали покоя: олимпиада по химии, на которую я записалась месяц назад, оставалась подготовкой на словах. Бен больше не помогал мне вечерами, и в моей жизни стало больше Купера — всё весело, но одновременно тревожно. Казалось, что сама атмосфера города, погода, даже мои собственные химические свойства влияют на моё настроение, заставляя сердце тяжело сжиматься.

— Эдриан.

Я вздрогнула и обернулась. На дорожке стадиона шёл Мэйсон, один. Его волосы слегка спадали на глаза, но взгляд был мягким, почти заботливым.

— Мэйсон? — удивленно сказала я. — Ты один? Без Майкла?

— Иногда полезно быть одному, — спокойно ответил он, присаживаясь рядом. — Но вижу, тебе нужна компания.

— Ты угадал, — тихо сказала я. — Всё как-то… пусто. Скучаю по Бену. По нашей дружбе. По шуткам, которые были только наши…

— Нормально, — мягко сказал Мэйсон. — Скучать по старой дружбе — это не преступление. Но бросать Купера ради Бена тоже… не вариант.

Я нахмурилась, не понимая сразу.

— Почему? — спросила я.

— Бен и Купер… — он усмехнулся, слегка наклонив голову. — Два минуса. Их вместе долго не удержишь. А ты… плюс. Тянись к ним обоим, но не пытайся их сшить вместе — они разные.

Я прищурилась.

— Минусы? — с иронией переспросила я.

— Шутливо, — ответил он, стараясь скрыть улыбку. — Минус — это, скажем так… элемент, который сам по себе, не слишком подходит к другому.

Мы рассмеялись, и Мэйсон мягко приобнял меня за плечи, его рука легко коснулась моей головы.

— Голова у тебя умная… но временами слегка пустая, — пробормотал он, с легкой улыбкой.

Я усмехнулась и положила руку ему на руку.

— Знаешь, ты хороший друг, — тихо сказала я.

Он взглянул на меня, и я заметила лёгкую тень боли в его глазах, но он быстро отмахнулся.

— Без Майкла я слишком серьёзный… и это совсем не круто, — сказал он с шутливой ноткой в голосе.

Мы сидели рядом, наблюдая за командой Купера. Я начала рассказывать о своих планах на Хэллоуин, о костюмах с Беном, о том, как теперь не знаю, что делать.

— А мы с братом хотели сделать косплей на знаменитых рыжих близнецов, — сказал Мэйсон, чуть улыбнувшись. — Уже даже палочки купили.

Я вздохнула, ощущая, как тревога внутри меня растёт.

— И теперь я не знаю… идти с Беном, или… — слова застряли у меня в горле.

— Сначала поговори с Беном, — мягко предложил он. — Он твой друг. Он поймёт.

— А если не получится? — спросила я, чувствуя, как сердце сжалось.

— Если Купер не пригласит тебя на вечеринку по случаю Хэллоуина… — он приподнял бровь, играючи улыбаясь. — Всегда можешь стать морковно-рыжей и быть нашей сестрой.

Мы рассмеялись, и он снова обнял меня, рука, мягко гладя мою голову. В этом прикосновении было что-то невероятно успокаивающее — тепло, поддержка, уверенность.

— Ты знаешь, иногда кажется, что я теряю часть себя, когда Бен и Купер рядом, — тихо сказала я.

— Это нормально, — сказал он, сжимая мои плечи. — Ты их не теряешь. Ты просто ищешь баланс.

Я шла по коридору школы, сердце стучало так, что казалось — его слышит весь бассейн. Дни, которые мы с Беном перестали проводить вместе, давили на меня тяжким грузом. Раньше я могла смеяться над его тупыми шутками, а теперь… теперь я ловила себя на том, что всё чаще ищу внимание Купера. И это чувство… оно подтачивало меня изнутри.

Когда я подошла к бассейну, он уже был там. Вода блестела холодным светом, рябь играла на поверхности. И тут он вышел из воды.

Бен. Кажется, он только что был полностью погружён, а теперь стоял передо мной — и каждая капля воды стекала с его плеч, по спине, животу. Я не могла оторвать взгляд: капли словно ловили свет и переливались, как крошечные бриллианты. Вода стекает по линии мышц, подчёркивая каждое движение… И в этот момент я не была одна — рядом сидели несколько девчонок из нашей команды, и я видела, как их глаза чуть округлились, а девичьи вздохи тихо прорывались сквозь шёпот — они едва сдерживали смех, поражённые тем, как идеально всё это выглядело.

Я стояла немного замерев, ощущая, как холодная вода бассейна словно контрастирует с теплом, что разливается внутри меня от его присутствия.

— Я искала тебя, — сказала я, хоть голос дрожал. — Я… я тебя слушаю. Я хотела поговорить про Хэллоуин.

Он кивнул, мокрые волосы спадали на глаза, и я вдруг осознала, что каждое его движение, каждое касание воды по коже, выглядело идеально. Я хотела замереть в этом моменте навсегда.

— Да… да, кстати, я думал, ты идёшь с Купером, — сказал он почти тихо, словно стараясь быть спокойным, но его взгляд был таким тяжёлым…

И я почувствовала, как внутри поднимается целый шквал эмоций.

— Бен! — почти закричала я. — Почему мы стали такими далекими? Ты даже не пытаешься…

Он встряхнул волосы, брызги летели в стороны, глаза сверкнули, и вдруг…

— Эдриан, хватит! — крикнул он, и его голос резал воздух. — Ты сама выбрала это! Каждый вечер ты уезжаешь со школы с Купером, каждый день выбираешь его! Даже тренировки бросила!

Сердце застучало так, что я едва дышала.

— Это не так! — вырвалось у меня, слёзы начали катиться по щекам. — Ты сам…

— Я?! — его голос рвался, отражаясь от стен бассейна. — Это ты! Ты сама выбрала быть с ним, а не со мной! Ты забыла нас! Забыла всё, что мы строили вместе!

Я почувствовала, как что-то внутри меня лопнуло.

— Я не забыла! — крикнула я, почти плача. — Я стараюсь! Я…

— Нет! — перекричал он меня, глаза горели. — Ты уже не стараешься! Ты уехала с Купером даже сегодня! Ты… — он замялся, собираясь сказать что-то ещё, — иногда мне кажется, что тебе вообще плевать на всё, кроме него!

Глава 6

Я стояла у зеркала, рисуя себе на лице чёрную звезду. Казалось, рука дрожала сильнее, чем кисточка. Купер предлагал какие-то парные костюмы, типа классический вариант «зомби-чирлидерша и зомби-квотербек». Миленько, конечно. Но я — не из тех, кто идёт «миленько». Я хотела сделать так, чтобы, когда я появлюсь на вечеринке, у всех глаза на лоб полезли. И если честно, хотелось, чтобы у него — тоже.

Красная помада, густая, как кровь. Чёрная звезда вокруг глаза. Чёрный парик, чтобы никто с первого взгляда не догадался. И вот уже в отражении на меня смотрит не Эдриан, а Пол Стэнли собственной персоной.

Купер, когда увидел, аж присвистнул:

— Чёрт возьми… Ты… Ты что, собралась убить всех красотой?

— Ну, хотя бы слегка напугать, — усмехнулась я, поправляя парик.

— Напугать? Ты меня чуть не свела с ума, — он кивнул на свой костюм зомби-квотербека и театрально застонал. — Рядом с тобой я выгляжу как массовка.

Он, конечно, сказал это в шутку, но я заметила, как его взгляд жадно скользнул по мне. А у меня внутри в этот момент… не знаю, даже не бабочки. Саранча какая-то.

В школе зал был украшен тыквами, светящимися гирляндами и паутиной, так, что реально казалось — ещё чуть-чуть, и появится настоящий призрак. Музыка гремела, дым-машина делала воздух вязким. Все бегали в костюмах, и глаза разбегались.

Зои влетела прямо ко мне, сияя в своём зелёном платьице, с крылышками и блёстками.

— Эдри! — она обняла меня так, что я чуть не смазала грим. — Ну ты вообще бомба!

— Ты сама огонь, Фея-Крестная.

— Я — Динь-Динь, — поправила она, делая вид, что обижается. Рядом появился Рони, её Питер Пэн, и закатил глаза:

— Я говорил, что ты слишком много блёсток насыпала. У меня теперь всё лицо светится.

— Это называется «фея-пыль», — гордо ответила Зои и чмокнула его в щёку.

Я скосила взгляд — и сердце сделало кульбит. Близнецы уже были здесь. Майк и Мейсон, рыжие до кончиков ресниц, в идеально проработанных костюмах Фреда и Джорджа Уизли. Оранжевые свитера с буквами, волшебные палочки, даже фирменная наглая ухмылка.

— Ну здравствуй, рок-звезда, — протянул Майк, прищурившись на меня. — Где твой фан-клуб?

— О, да ладно, Майк, — добавил Мейсон, — её фан-клуб — вот там, слюни подбирает. — И кивнул на Купера.

Я фыркнула, но не успела ответить, потому что зал дружно загудел. Все обернулись к входу.

И вот он — Бен.

В чёрной коже, с бело-чёрным гримом и нарисованными чёрными крыльями вокруг глаз. Волосы взъерошены, как будто он только что выполз из ада, а на плечах — плащ, будто он и вправду собирался выпускать языки пламени. Джин Симмонс собственной персоной.

И вот тут-то близнецы, как по команде, прыснули:

— …Да ладно! — Майк согнулся пополам от смеха. — Вы что, специально?

— Ну конечно, — подхватил Мейсон. — Один Пол Стэнли, другой Джин Симмонс. Рок-бэнд в сборе! Где остальные двое?!

Я застыла, потому что сама до последнего момента не знала, что это значит. А теперь… все уставились на меня и на него. И мне показалось, что между нами прямо искры полетели.

Бен заметил. Его взгляд прошёлся по мне сверху вниз, задержался на звезде у глаза. Уголок его губ дрогнул. И от этого у меня сердце стукнуло так, что я решила — ну всё, сейчас я упаду в обморок.

Конкурс костюмов был просто хаосом. Кто-то был вампиром, кто-то — скелетом, кто-то — единорогом в блёстках. Победителями объявили Купера и Бьянку. Она была в костюме Афродиты — и, честно, я не знала, что можно надеть так мало ткани и всё ещё считать это «костюмом». Купер держался достойно, но глаза у него явно метались в мою сторону.

Когда заиграла медленная музыка, зал стал расходиться парами. Зои уже крутилась в руках Рони. Майк, не моргнув, увёл какую-то русалку. А вот Мейсон вдруг подошёл ко мне.

— Эдри… — он почесал затылок и покраснел. — Слушай, может, потанцуем?..

Я моргнула, чуть не уронив челюсть.

— Мейс…

Но в этот момент он тоже заметил Бена. Тот стоял в метре от нас, смотрел прямо. Мейсон сглотнул, неловко улыбнулся и поднял руки:

— Ладно, забудь. Ты явно ждёшь другого танцора. — И растворился в толпе.

Я даже не успела ничего сказать, потому что Бен подошёл. Просто молча. Подал руку. И я вложила свою в его.

Мы танцевали. Я слышала только своё дыхание и его сердце, хотя музыка гремела на весь зал.

— Ты… выглядишь… — он запнулся, — странно.

— Спасибо, — усмехнулась я. — Ты сам-то зеркало видел?

— Я хотя бы не с помадой, — парировал он.

Мы оба хохотнули, и на секунду всё снова стало легко. Но потом он посмотрел на меня так… будто прожигал насквозь. И мне стало жарко.

— Эдри… — начал он, но не успел договорить. Музыка оборвалась.

— Эдриан! — Купер подскочил к нам, положил руку мне на талию. — Ну что, рок-звезда, хватит похищать мою девушку?

Я отпрянула, и вдруг заметила, как глаза Бена потемнели. Он резко разжал руки и развернулся, уходя в сторону выхода.

А у меня внутри — впервые за всё время — не эйфория, не радость, а чувство, будто я только что что-то разрушила. И вина накатила так, что я едва не задохнулась.

Родители близнецов укатили ещё днём — будто специально под Хэллоуин выдали нам ключ от рая. Огромный дом в полном нашем распоряжении. «Главное, ничего не взорвите», — сказал отец Майка и Мейсона. И, конечно, первой идеей близнецов стало: ужастики до рассвета.

— Пароль на вход: «кровавый попкорн», — торжественно заявил Майк, когда мы всей гурьбой завалились внутрь.

— А контрпароль? — спросила Зои, прижимая к себе пакет с маршмеллоу.

— «Умри, но не кричи», — мрачно выдал Мейсон… и тут же споткнулся о коврик.

Все дружно разорались. Даже Купер, обычно держащийся уверенно, согнулся пополам от смеха.

Он вообще вёл себя странно. На вечеринке я заметила, как он поглядывал на своих футболистов, собиравшихся куда-то дальше тусить. И уже готовилась к классике: «Эдри, было круто, но пацаны зовут…» Но нет. Он вдруг сказал тихо, почти только для меня:

Глава 7

Я думала, что после того идиотского поцелуя с Беном будет как в фильмах: либо мы все поругаемся, либо случится эпическая драма с громами, молниями и разводящей на команды. Но нет.

Всё было хуже.

Было… неловко. До зубного скрежета, до «земля, проглоти меня прямо сейчас».

— Так, — Майк хлопнул меня по плечу на следующий день в школе, — если ты в ближайшие тридцать секунд не принесёшь мне автограф Джина Симмонса, я сдаю тебя в фан-клуб Kiss.

— Я тебя в мусорку сдам, — буркнула я, закрывая шкафчик.

— Романтика умерла, — драматично сказал он, театрально приложив руку к сердцу.

Мейсон фыркнул:

— Она тебя туда ещё в пятом классе сдать пыталась.

И все засмеялись, кроме меня. Я пыталась. Но внутри всё ещё горело воспоминание о том, как губы Бена оказались на моих.

После уроков я снова оказалась на стадионе. Почему-то сюда тянуло. Сидеть на трибуне, смотреть, как ребята тренируются… или просто притворяться, что смотрю. Погода была так себе: тяжёлые серые тучи собирались над полем, ветер трепал волосы и пробирал сквозь куртку.

— Опять сбежала от домашки? — знакомый голос вывел меня из мыслей.

Мейсон сел рядом, положив локти на колени. Он всегда так сидел — будто весь мир давил ему на плечи, а он всё равно стоял.

— Ага, — кивнула я, прижимая подбородок к коленям. — Ты тоже?

— У нас с Майком договор: он делает математику за меня, я за него — английский. Баланс вселенной.

— А если вас спросят?

— Ну… мы же близнецы, кто разберёт. — Он усмехнулся.

Мы помолчали. Ветер гнал обрывки сухих листьев по полю.

— Так… — Мейсон покосился на меня, — ты и Бен. Это… было запланировано?

Я вспыхнула.

— Господи, конечно, нет! Это была дурацкая игра! Я вообще… — я запнулась. — Я не знаю, правильно ли это было. Я совсем запуталась. Этот поцелуй… он будто неправильный, но в то же время — будто правильный. С Купером всё ясно, а с Беном… Я не понимаю себя.

Мейсон молча кивнул, покатал камешек носком кроссовка. Потом сказал:

— Знаешь, иногда мы думаем, что выбираем между «правильно» и «неправильно». А на самом деле мы просто выбираем между «легко» и «сложно».

Я нахмурилась.
— Хм?
— Ну… — он пожал плечами, глядя куда-то на поле, — с кем-то рядом просто, и всё как по учебнику. А с кем-то рядом сложно. Ты нервничаешь, путаешься, сгораешь. Но именно это и показывает, что тебе не всё равно.

Я моргнула.
— Подожди… это ты про кого сейчас? Про Бена? Или про… Купера?
Он усмехнулся, не глядя на меня:
— А вот догадайся.

Я уставилась на него.
— Ты издеваешься.
— Всегда, — ответил он спокойно.

Я закатила глаза.
— Ты вообще мастер говорить загадками.
— Ну а иначе тебе не было бы интересно со мной разговаривать, — тихо бросил он.

Я хотела что-то спросить ещё, но в этот момент на трибуну уже поднялись Майк и Зои с их дурацкими шутками. А Мейсон только коротко подмигнул мне — будто оставляя весь этот разговор на «потом».

— Вот вы где! — Майк с грохотом плюхнулся рядом, так что доски трибуны жалобно скрипнули. — Я уже думал, что вы тут романтический пикник устраиваете без меня.
— Серьёзно? — я закатила глаза. — Ветер, дождь, холод, и ты видишь тут романтику?
— Конечно, — Майк ухмыльнулся. — Я-то романтик широкого профиля. Даже в очереди в столовой могу сделать красиво.

— Красиво? — Зои прыснула. — Ты вчера кетчуп на белые кроссы пролил, и это был твой «романтик».
— Это был арт-перформанс! — возмутился он. — Символическая драма о несовместимости моды и школьной еды.

Я не удержалась и фыркнула. Мейсон лишь чуть улыбнулся, тихо, так, что никто кроме меня и не заметил. Его глаза всё ещё были задумчиво-спокойные, и на секунду мне показалось, что он будто держит какой-то секрет, который точно не собирается выдавать.

— Так, хватит! — Зои села прямо, между нами, ткнула меня в плечо. — Давай лучше к делу. Эдри, ты собираешься уже рассказать, что это было на вечеринке? Или будешь играть в «ой, не помню, я была под фантомными конфетами»?
— Зои! — я застонала, прикрыв лицо руками. — Ну не здесь же…
— А чего стесняться? — Майк хитро ухмыльнулся. — Полшколы уже обсуждает, и только ты делаешь вид, что ничего не произошло.

Я почувствовала, как щеки вспыхнули.
— Я не делаю вид! Я просто… не знаю сама, как к этому относиться.

Мейсон чуть кашлянул, словно невзначай, и сказал:
— Не обязательно всё сразу понимать. Иногда достаточно просто… почувствовать.

Я метнула на него взгляд, но он уже отвернулся к полю, делая вид, что сказал что-то абсолютно обычное.

— Вообще-то, — Зои протянула, — это звучит подозрительно философски для того, кто вчера спорил с микроволновкой.
— Она первая начала, — спокойно ответил Мейсон.

Я прыснула в кулак, а Майк, хлопнув брата по плечу, добавил:
— Он у нас такой: либо гений, либо идиот. Никогда не угадаешь, что выпадет.

Мы смеялись, и момент с поцелуем как будто размылся в этом балагане, но где-то глубоко внутри я чувствовала странное жжение. Как будто что-то осталось невысказанным.

Звонок прозвенел так резко, что у меня внутри будто кто-то оборвал струну.
Класс химии. Белые халаты, резкий запах спирта и старый мистер Грей, похожий на профессора Снейпа, если бы тот слишком увлёкся кроссвордами.

— Так! — он щёлкнул журналом. — До конца года пары у нас остаются прежними. Не нойте, не жалуйтесь, живите с тем, что получили.

Он поводил пальцем по списку и, конечно же, попал туда, куда не надо:
— АдриЭн и Бенджамин.

Я поджала губы.
— Эдриан, — отчеканила я сладким голоском. — Но, если вам так нравится «АдриЭн» — можете звать меня «ваше высочество».

Класс хохотнул. Мистер Грей вздохнул так, будто всерьёз обдумывает идею бросить всё и уехать пасти коз в Техас.
— Садитесь уже.

Я скосила взгляд и заметила, как Бен чуть приподнял уголок рта. Но ровно на секунду. Дальше — каменное лицо.

Глава 8

Близнецы вбежали в зал с огромным плакатом, на котором кричало что-то вроде: «Эдриан — королева химии! Даже уравнения в шоке!» — и при этом выкрикивали абсолютно непристойные слова поддержки, так что я чуть не упала со стула от смеха.

— Давай, Эдри! — орал Майк, подпрыгивая, будто собирался врезаться в меня.
— Покажи, кто тут настоящий химический кошмар! — подхватил Мейсон, делая вид, что он абсолютно серьёзен, хотя я знала: это шутка.

Рони пытался что-то вставить, но Зои внезапно схватила его за плечи и начала трясти так, что очки чуть не слетели.

— ЗОИ! — прокричал он, балансируя. — Ты что, решила устроить землетрясение прямо здесь?

— Поддержка! — ответила она звонко, смеясь и не отпуская его.

Купер тоже пришёл поболеть, но что-то было не так. Он стоял рядом, его тепло было рядом, но внутри меня всё равно ощущалась пустота, будто кто-то важный отсутствовал. Я не могла понять, чего не хватает — и тут взгляд сам собой упал на край зала, в самый тёмный угол.

Бен.

Он стоял тихо, почти незаметно, наблюдая за мной. Его молчаливая поддержка весила больше всех криков близнецов и комплиментов Купера вместе взятых. От одной мысли, что он здесь, внутри меня что-то зашевелилось — тепло и тревога одновременно.

И тут совесть дала о себе знать. Я должна была радоваться Куперу, его идеальной улыбке, тёплым рукам и губам, которые всё чаще касались меня в последнее время. Но сердце не слушалось. Я так скучала по старой дружбе с Беном, что каждое его молчаливое «я здесь» ранило и грело одновременно.

— Эдри! — крикнул Майк, держа пробирку, готовую вот-вот взорваться с реакцией. — Смогла бы ты это удержать без катастрофы?

— Попробую! — крикнула я, пытаясь сосредоточиться. Но взгляд снова упал на Бена. Его тихая сила, его молчание… казалось, что он видит всё, даже то, чего я сама не понимала. И это было одновременно счастьем и мукой.

Мейсон стоял рядом и тихо подмигивал, когда я ловила себя на том, что он будто бы знает обо всём, о чём никто не догадывается. И я поняла, что это наш секрет — его молчание и мой замешательство.

— Не падай в обморок, Эдри, — шутливо сказал он, когда я чуть не расплескала реактив из пробирки. — Я не хочу убирать тебя с пола, как химию.

Я захихикала, и этот смех немного разрядил напряжение. Внутри всё ещё бушевала паника: любовь, ревность, вина — всё смешалось в одном огромном клубке эмоций.

Близнецы же не давали расслабиться ни на минуту: Майк подпрыгивал на стуле, Мейсон шептал под нос странные шутки, Рони хныкал про свои очки, а Зои пыталась держать баланс между поддержкой и хаосом.

Купер смотрел на меня, держа руку рядом, и я ловила это тепло, но оно не заполняло пустоту. Я знала одно: это странное, смешанное счастье и паника — лишь предвестие того, что впереди будет ещё сложнее.

Моя рука дрожала, когда я осторожно вливала очередной реагент в колбу. Сцена была наполнена запахом спирта и металла, а Мистер Грей, старый преподаватель с вечным недовольным лицом уставился на меня:

— Э-Эдриан… Аэдриан? — пробормотал он, моргая, словно сам растерялся.

— Эдриан, — с едкой ноткой сарказма поправила я, и сердце бешено колотилось.

Колбы поблескивали на свету, реактивы шипели, а все остальные ученики молча наблюдали, будто ждали катастрофу.

И она случилась.

В тот момент, когда я слишком быстро перемешала смесь, горячий раствор брызнул прямо на моё запястье. Я вскрикнула, почувствовав, как жгучая боль пронизывает руку. Сердце подпрыгнуло, ладонь покрылась волдырями, а по коже стекали капли жидкости, оставляя следы. Ожог оказался серьёзнее, чем я думала — кожа покраснела, образовались пузыри, и я понимала, что от него останется шрам.

— Эдриан! — раздался чей-то голос, но я едва слышала, сосредоточившись на огненной боли и панике, охватившей меня.

Раствор в колбе начал бурлить и менять цвет на непредсказуемый — сначала красный, потом зелёный, потом синий. Я чувствовала, как внутри всё сжимается: я совсем не готовилась к олимпиаде, была слишком занята Купером, его взглядами, теплом его рук, и одновременно мыслями о Бене, который стоял далеко в углу, молчаливый и холодный, но всё равно — рядом, хоть и как тень.

— Отлично, Эдриан… — пробормотала я сама себе, сжимая ладонь. Боль была резкая, огненная, а паника росла вместе с ощущением провала.

Внутри меня нарастало ощущение пустоты — не только от боли, не только от разочарования в себе, но от того, что я чувствовала себя оторванной от всего, что для меня важно. Мгновение — и уже ясно, что ожог оставит шрам, маленький, но постоянный, как память о том, что я слишком сильно растягиваю свои границы и слишком много всего держу внутри.

Один из преподавателей быстро подскочил:

— Эдриан! В больничное крыло! Быстро!

Я чуть не закричала от боли, но близнецы уже подбежали и держали меня за плечи, ведя в медпункт. Зои шла рядом, держала мою сумку и всё время что-то болтала, стараясь рассмешить:

— Эй, я слышала, химические ожоги — это как временная татуировка! Только твоя будет с историей!

— Историю с пожаром в лаборатории? — пробормотала я сквозь зубы, но они оба рассмеялись, и это слегка отвлекло от боли.

Медсестра быстро осмотрела руку, промыла ожог и наложила повязку.

— Шрам останется, — сказала она спокойно, — но всё будет заживать.

Я опустила взгляд на руку, ощущая маленькую дрожь. Близнецы тут же начали шутить, как будто ожог — это трофей героя:

— Ну всё, теперь ты официально наша суперзвезда!
— Да, и мы должны придумать тебе крутое прозвище! «Эдриан Огненная Рука»?

Я едва улыбнулась, ощущая внутреннюю пустоту. Купер взял меня за руку и мягко сказал:

— Пойду отвезу тебя домой. Ты не останешься здесь надолго.

Дорога домой прошла почти молча, но, когда мы зашли в мою комнату, он положил сумку на стол, а сам уселся на край кровати. Я села напротив, стараясь не шевелиться слишком активно, чтобы не чувствовать боль.