Между Светлым и Темным

Часть первая. Династия Гульриха Освободителя. Глава I

Глава I ***

Мы живем в параллельных вселенных,

Неохотно встречаясь касанием.

В бесконечности ссор ежедневных

Слышны стоны разочарования.

Скрип матраса и сердцебиение

Разрывают ночное безмолвие.

Призываю скорее забвение,

Не жива и почти обескровлена.

Ты с рассветом исчезнешь, как ночи тьма.

Я же только вздохну с облегчением.

Это наше с тобой настоящее

Без любви, без тепла, без прощения...

Барабанная дробь клином вошла в сознание, пробуждая то за считанные мгновения, и я недовольно перевернулась на живот и прикрыла голову подушкой.

«Ненавижу День Примирения!»

Праздник проходил на площади Магов, где с самого раннего утра, стоило на небе погаснуть последним ночным светилам, зажигали торжественные факелы. Королевская стража несла почетный караул, вырядившись в пурпурные бархатные накидки, а оркестр затянул старинную Песнь славы.

Монумент, воздвигнутый в тот самый день примирения всех рас, живущих на Ангоре, подсвечивался сотнями факелов, поэтому чад на площади стоял такой, что хоть плач. И без того пасмурное серое небо закоптилось, почернело и чихнуло капельками мутного дождя. Повеяло сыростью.

Трубы грянули гром, и я со стоном сползла с кровати и со стуком захлопнула створки окна, глядя на унылые сизые клочья дыма, которые заволокли уже всю площадь и медленно расползались по улицам столицы, прошитые редкими вкраплениями небесных слез. Природа не желала праздника, как и я не хотела этого дня.

«Угораздило же родителей поселиться в центре города, где, что ни день, то очередное празднество!»

В дверь постучали, и глухой звук вяло отскочил от деревянной створки, призывая меня собраться с мыслями. После вчерашних посиделок с друзьями в пабе, я мечтала хотя бы о позднем завтраке, но точно не о ранних визитах незваных посетителей.

-Лира? – позвала служанка визгливым голосом. – Матушка зовет вас в гостиную.

-Я сплю! – крикнула я в ответ хриплым голосом, забираясь на широкий подоконник с ногами и разглядывая сонных прохожих. Булочник в белоснежном плаще нес на голове поднос с моими любимыми сахарными пончиками, и я сглотнула обильную слюну, прижимаясь носом к стеклу. Порыв ветра приподнял замасленную бумагу, и из-под нее повалил сахарный пар, а бродячие псы жалобно заскулили, перебежав на сторону булочной.

В такую рань мало кто выходил из дома, но праздник – исключение. Еще немного, и бульвар заполнят ребятишки, жаждущие угощения и зрелищ, а чуть позже горожане повалят на площадь, чтобы почтить память великого короля Гульриха Объединителя, который более ста лет назад пал на колени перед магами и попросил у них защиты от диких завоевателей-кочевников из Мерсиносовых степей и жестоких горцев Ламгорья.

Маги даровали Гульриху драгоценный металл, из которого король выплавил жезл. Тот жезл отогнал кочевников, защитил народ Ангоры от горцев и примирил людей и магов. Не все оказались столь благодарны Гульриху, как он того желал, до сих пор не угасали сомнения насчет неравных условий мира между людьми и магами, но войны прекратились, а магический жезл стал основой монумента, возложенного в центре площади. Кочевники затаились, а Ламгорье со временем отделил от Ангоры непроходимый лес, в который ни один охотник, и ни один путник не совал носа без веской на то причины.

-Лира, милая, - в комнату вошла мама, укоряюще цокая языком. – Снова ты игнорируешь все правила приличия, детка?

Я очень любила маму, и, полагаю, она любила меня не меньше, но между нами все чаще вспыхивали ссоры на почве бесконечных «нельзя». Как только мне исполнилось восемнадцать, количество запретов возросли в сотню раз, а новые обязанности казались непосильной ношей. Наверное, поэтому я выбрала себе в друзья столь неподходящих мне по статусу людей, но об этом позже.

-Доброе утро. Я хочу уехать из города к тетушке Ди, пожалуйста! - заявила я родительнице с порога.

Ни молитвенно сложенные ладошки, ни взгляд невинного младенца не помогли мне в борьбе с недовольством матушки. Она мгновенно сменила тактику, и из «детки» я превратилась в «дочь»!

-Дочь, ты снова ставишь меня в неловкое положение? Что я скажу коллегам твоего отца, который пригласил на обед титулованных молодых людей? Да, сейчас не век короля Гульриха, и мы с папой не имеем права отдавать тебя замуж силой, но ты напросишься на это!

Я стиснула зубы и выдавила из себя покорную улыбку.

-Так-то лучше, детка, - смягчилась матушка. – А к Ди я отправлю тебя сразу же, как только ты определишься с выбором жениха. Стыдно затягивать дольше, а День примирения – отличный повод объявить зрелое решение обществу.

-Но ни один из выбранных вами женихов мне не нравится, - сделала я отчаянную попытку «достучаться» до сочувствия родной души, но в вопросе женитьбы матушка оказалась непреклонной.

-Пойми, детка, в нашем обществе женщине лучше выйти замуж и обзавестись семьей прежде, чем маги заметят в ней хоть малейшую искру. Ты хочешь повторить историю моей сестры?

Я отрицательно покачала головой.

Тетушку Ди обожали все, но ее судьбе не позавидовал бы и мертвец. Давным-давно маги, заключив с королем Гульрихом соглашение, потребовали взамен забирать к себе на год всех людей, в чьих жилах течет хоть капля магии. Никто не знал и до сих пор не знает, что творилось с ними за пределами Ангоры во владениях жестоких магов, но многие возвращались обратно опустошенными и несчастными, а те, кто оставался на острове, пропадал там навсегда.

Ди не посчастливилось. На одном из ежегодных балов, куда она приехала с родителями в поисках жениха, ее заметил маг. Никто не подозревал, что в Ди есть искра, не знала и сама тетушка, пока не обнаружила в себе способность обездвижить нежелательного партнера по танцу.

Глава II

Глава II

Бад ругался, как последний сапожник, споткнувшись о корзины, сложенные кухаркой в углу, а я варила ему густой черный кофе и слушала поток нецензурной брани с улыбкой на лице. Этот круглолицый парень заслужил мое доверие еще со школьной скамьи, когда заступился за меня перед самыми отвязными хулиганами в школе. Мы оба происходили из неродовитых семей и, пусть мои бабушка и дедушка не пекли пироги, а служили писарями в конторе при короле, нас невзлюбили сразу же.

-Помнишь, как меня дразнили оборванкой? – спросила я Бада, а он от неожиданности замолк и подошел ближе, чтобы расположиться на высоком стуле посреди огромной кухни. Теплый твидовый жакет на его груди распахнулся, демонстрируя свежую рубашку и накрахмаленный галстук, а я вспомнила дочь владелицы паба, которая волчком крутилась возле парня. Ни она ли позаботилась о том, чтобы с самого утра Бад выглядел таким щеголем?

-Помню, Лира, все помню, - с улыбкой ответил мне друг, прерывая размышления. – И твои худые коленки, и крошечный рост, и обилие веснушек, которые никуда не делись.

Я невольно прикрыла нос ладошкой, вспоминая, как меня отметило солнышко. Россыпь веснушек переходила и на щеки, и на лоб с приходом весны, а летом лицо становилось похоже на решето.

- Здорово ты тогда разозлила мальчишек, подпортив им школьные тетради чернилами. Помнится, они не успокоились, пока не оттаскали тебя за косы. Если бы я не вмешался…

-Но ты вмешался и стал моим защитником и лучшим другом. – С улыбкой продолжала я вспоминать наше общее с Бадом прошлое. - А теперь эти самые мальчишки приходят к нам в дом и просят моей руки у отца, которого презирали за выбор в жены моей мамы. Не желаю принимать таких женихов, - грустно поделилась я своим горем.

-И Критч? – в удивлении светлые брови Бада подскочили к самой челке. – Этот нахальный бастард тоже заявился к тебе в дом?

Я только печально вздохнула в ответ, готовая пролить в ароматный напиток друга море соленой влаги. Критч считался лучшей партией в столице, потому что его отец – сам король – даровал внебрачному сыну несметные богатства и власть. Как только Критчу исполнилось восемнадцать, все завидные невесты города стали прохаживаться под окнами его дома в надежде получить приглашение на чай, а в парке Критчу не давали прохода угодливые мамаши, тетушки и нянюшки. Только я до сих пор не забыла, как этот самый Критч, будучи мальчишкой, больнее всех дергал меня за косы и обиднее остальных унижал жалящим словом. Происхождение моей мамы до сих пор у многих людей высшего общества вызывало снисходительные улыбки на лицах и недовольное цоканье. Никто не одобрял подобные браки, считая их неравными.

-Не понимаю, что Критчу нужно в доме моего отца! Помнишь, как он клялся на весь школьный двор, что ноги его не будет в том месте, где ступали мои башмаки? А теперь приходит и делает вид, что обо всем забыл! Как же я зла на него!

-Тебе непременно нужно попробовать пончики отца, - миролюбиво потрепал меня Бад по плечу. – Они делают тебя добрее. Приходи-ка ты до обеда к нам в гости, матушка обрадуется.

-Меня убьют, если узнают, - тихим голосом ответила я другу, пряча глаза. – Как же стыдно, Бад, что во мне нет ни капли смелости, чтобы признаться отцу и матушке в нашей дружбе! Как ты еще меня терпишь?

-Рано или поздно тебе придется определиться, - посоветовал мне Бад, делая глоток крепкого кофе и довольно жмурясь, отчего ямочки на его круглом лице стали глубже. – И лучше бы рано, потому что со мной тебе не грозят лишения и побои, а за Критча я не ручаюсь.

-Ты что же, предлагаешь мне сейчас выйти за тебя замуж? – ошарашенно уставилась я на Бада, который покраснел и поспешно сунул руку в карман, выуживая на свет старое и по виду дорогое обручальное кольцо.

-Это тебе, Лира, - произнес он сдавленным голосом, оставляя кольцо на самом видном месте, - подумай, прежде чем отказываться. Ты же знаешь, что ни одна из тех девиц, что вешаются мне на шею, не значит для меня и хлебной крошки.

-Бад, я не могу, - ответила я шепотом, с ужасом рассматривая глянцевую от блеска поверхность стола и темное золото ювелирного украшения. Крошечный алый камушек подмигнул мне ярким лучиком, первым за это странное и хмурое утро, прокопченное чадом факелов с площади Магов.

-Мне пора идти, а то отец с костями сожрет и не заметит, - бодрым голосом произнес Бад, поднимаясь со стула и тяжело отдуваясь. – Приходи вечером в паб.

-Приду, - ответила я машинально, протягивая руку и сжимая теплое кольцо в ладони. Не потому, что принимала предложение Бада, об этом я и подумать не могла, а потому, что боялась сварливой кухарки-сплетницы. Стоит ей разглядеть обручальное колечко, как тут же моя матушка обо всем узнает, а очередного скандала я не вынесу.

-Лира, - как по волшебству в кухню вплыла моя служанка. – В гостиной вас ожидает молодая Брют.

«Не дают дыхание перевести!» - застонала я мысленно.

Брют - одна из моих школьных подруг, которая обожала утренние прогулки и только этим внушала мне хоть каплю уважения к своей персоне. В остальном она ничем не отличалась от множества себе подобных: стремление выйти замуж побыстрее, отхватить жениха побогаче и похвастаться своими достижениями перед всем обществом. И, хоть столица Ангоры разрасталась с каждым годом, только пару улиц и бульваров могли похвастать богатыми домами и действительно достойными женихами.

Всего девяносто лет прошло с тех времен, когда Гульрих Объединитель восстановил королевский дворец, и за это время в город продолжали стекаться вельможи со всей страны, но ремесленники и выходцы из простого люда все же преобладали и жили здесь же, среди родовитых горожан и влиятельных, обеспеченных чиновников.

-Вы не представляете, кто пригласил меня на чай! – расслышала я голос Брют, которая, видимо, беседовала с моей матушкой. – Племянник самого короля! – визжала девушка во все горло.

Уверена, матушка от злости сейчас побледнела, потому что родственники короля гибли и умирали, как заговоренные. В живых остался сам король, его жена и чахлый наследный принц, которому едва стукнуло десять лет, брат короля и племянник – известный всей столице и всей Ангоре Виль де Бург. Я помнила из истории Ангоры, что де Бурги правили вот уже пятьсот лет, считаясь могущественными и сильными королями, но после Гульриха Объединителя их род стремительно угасал, а Виль подавал последние надежды на то, что страна еще увидит славного потомка де Бургов на троне.

Глава III

Глава III

Платье, приготовленное для меня служанкой, пышными волнами спускалось до самого пола, поражая глубоким изумрудным оттенком. Открытое декольте и оголенные плечи заставляли меня то и дело одергивать ткань наверх, за что я получала по рукам расческой и вскрикивала от боли.

-Так нужно, Лира, не порть кружева! Ты превратишь их в лохмотья еще до того, как в дом пожалуют богатые женихи со всей столицы!

Служанка терпеливо расчесывала мои пышные кудри, укладывая их в замысловатую прическу, а я наблюдала за пляшущими солнечными зайчиками, поселившимися на моем трюмо. К вечеру распогодилось, и перед самым ужином бульвар засиял драгоценными каменьями, стекающими с черепичных крыш и разбивающимися в серебряных лужах.

-Готово! – через какое-то время воскликнула служанка, заправив за маленькое ушко последнюю непослушную прядку, а из зеркала на меня глянула бледная молодая особа, на лице которой выделялись разве что огромные зеленые глаза и яркие веснушки. Если бы мои волосы хоть немного напоминали огненный оттенок, которым могла похвастаться Брют, нас бы принимали за сестер. Только вот Брют умела подать себя обществу, а я нет, поэтому мои веснушки считали недостатком, а внешность Брют - пикантной особенностью девушки.

И нет, я не завидовала, но считала подобное положение дел несправедливостью.

– Матушка ждет вас в гостиной, чтобы пойти на площадь Магов. - Прервала мои мысли служанка. - Скоро король прибудет для произнесения торжественной речи, а к вашим местам совершенно невозможно будет подобраться из-за напирающей толпы бедняков, и стража тут не поможет!

Я помнила, как в прошлом году, на следующее после Дня примирения утро, в столице хоронили сразу несколько затоптанных в толпе ремесленников и бедняков с окраин города. К сожалению, стража короля не могла справиться с наплывом желающих увидеть правителя воочию, ведь Рис де Бург так редко покидал пределы своего дома. Особого воодушевления речь сутулого и гнусавого короля не внушала никому, но само его присутствие даровало надежду, что все еще образуется, что волнения, связанные с репрессиями магов, улягутся, что долгожданный мир и покой воцариться в Ангоре с приходом к власти наследного принца.

-Детка, ты прелестна! – одарила меня матушка стандартным комплиментом, все еще злясь на то, в каком виде и во сколько я вернулась с прогулки. Она не поверила в жалобную историю о том, что мы с Брют чуть не попали под колеса несущегося нам навстречу экипажа, вынужденные спасаться бегством и ждать окончания ливня в одной из беседок парка. – Завяжи накидку и укутайся потеплее, Лира, на улице сыро, а я не хочу, чтобы до ужина ты простудилась. От тебя чего угодно можно ожидать!

-Милые дамы! – со второго этажа нам навстречу спустился отец, лучезарно улыбаясь и сверкая лысой головой. На его могучих плечах красовался пурпурный плащ с застежкой в виде ящерицы – признак влиятельного положения в обществе, а высокие кожаные сапоги украшали серебряные пряжки-застежки, которыми мог похвастаться разве что чиновник, состоявший на службе у самого короля. Кстати, на моих полусапожках тоже присутствовали пряжки – обязательный атрибут уважающей себя молодой леди.

Когда-то я любила отца, гордилась его заслугами перед короной, ждала перемен к лучшему, но вскоре наше общение сошло на «нет». Я могла точно сказать, сколько раз мы с ним гуляли в парке рука об руку. Ни разу!

Однажды отец жестоко разочаровался в своей жене, которая родила ему единственную дочь, а после и в самой дочери, которая росла сорванцом и нарушала правила приличия по несколько раз на дню. Отец много раз жалел о том, что согласился на этот брак, а матушка все терпела, потому что беззаветно любила его. Так мы и жили…

- Готовы покорить сердце короля и наследного принца? – отец помог матушке надеть теплую длинную накидку. - О, Лира, ты с каждым днем становишься прекраснее, но помни, что ни один знатный юноша не потерпит рядом с собой своенравную и своевольную барышню.

-И что же мне делать, отец? – уныло ответила я ему, ежась от порыва холодного ветра, задувшего в приоткрытую входную дверь. Вечер никак не походил на летний.

-Смириться с тем, что брак в наше время существует лишь на условиях выгоды и расчета. Поверь, доченька, я хочу для тебя лишь самого лучшего!

И я верила, потому что отец говорил об этом постоянно, приводя сотни аргументов «за» и ни одного «против». Я давно уверовала в его правоту, но никак не могла смириться с тем, что любви и вовсе нет. К примеру, племянник короля, этот заносчивый и долговязый Виль, смотрел на Брют с восхищением и страстью! Может, и на меня однажды кто-то посмотрит вот так…

Свежий ветер неприятно холодил кожу, и я невольно ежилась, вспоминая все несчастья сегодняшнего дня. Солнце закатилось, окрашивая небо недобрыми красными всполохами, а в воздухе царило напряжение, разливающееся от людей, ожидавших прибытия короля на площади Магов. На бульваре толпились люди. На крышах домов, на каждом балконе, выходящем на площадь, у каждой двери и крыльца собрались толпы народа, жаждущего увидеть и услышать самого Риса де Бурга!

-Интересно, о чем он поведает нам на этот раз? – скрипел голос какого-то ремесленника.

-А о чем он говорил в прошлый? – подхватывал визгливый женский крик, и дальше следовал дружный смех, который разносило эхо и погонял ветер далеко за пределы площади. От паба шел кислый запах пива и мясной аромат рагу, которое подавали здесь на ужин, и я невольно отпрянула от окна, чтобы не быть узнанной.

Нам всего-то следовало повернуть за угол, да проехать в экипаже сотню метров к самому монументу, где выделили места для колясок и карет знатных горожан, но двигались мы так медленно и так тряско, что меня укачало, едва я опустилась на сиденье.

-Эй, знатный горожанин, прокати в своей карете! - крикнул снаружи какой-то зевака, тут же отведавший кнута от кучера. Нас тряхнуло, как от толчка, и матушка охнула и вцепилась в мою руку мертвой хваткой. Отец нетерпеливым жестом задернул занавеси на окнах, и оба родителя с прискорбным видом закатили глаза. Неловкая пауза между нами троими затянулась, и я невольно вспомнила тетушку Ди. С ней так приятно и уютно молчать, устроившись в кресле у камина! С ней так хорошо смотреть в глаза друг другу и читать по морщинкам на лице, по складкам губ, по робкой и нежной улыбке о невысказанных вслух чуствах.

Глава IV

Глава IV

На площади стоял невообразимый гул, факелы чадили, караул разгонял зарвавшихся зевак, готовых попрать ногами священный монумент, воздвигнутый в центре площади Магов в честь Дня единения, а экипажи знатных вельмож запрудили огромную территорию перед монументом, оставив широкий проход, который отчаянно охраняли стражники короля. Ветер завывал и стучал о стекла кареты, отчего они противно дребезжали, и от того становилось совсем неуютно и тошно.

Отец так и не появился, и мама заметно нервничала, то и дело, выглядывая наружу и теребя в руках несчастный веер. Я же боролась с зевотой, головной болью и тревогой из-за предстоящего ужина. Если мне не удастся отделаться от женихов вовремя, то я не успею в паб, где меня будет ждать Бад, а нам непременно нужно поговорить. Он же несерьезно решил, что лучшее решение для избежания брака – это замужество знатной дамы и сына пекаря. Да, дело-то даже не в этом, а в нашем многолетнем общении! Если у Бада в каждом доме по приятелю, и он их солить может, то я таким запасом дружественных особ похвастаться не могу. Бад – мой единственный друг и терять его я не намерена, как и переводить в должность супруга.

«Вот еще выдумал, жениться на мне! – возмущенно пыхтела я себе под нос. – Скандала захотел? Нас же выгонят на улицу, объяви мы всем о своем решении. Нет, нет и нет! Бад и я… Ха-ха-ха»

Мне действительно стало смешно, и я хрюкнула, пытаясь сдержаться. Хорошо, что экипаж короля в это время показался в начале бульвара, и грянули трубы оркестра. Толпа заволновалась, кони заржали, а из колясок и карет начали вылезать сонные и недовольные вельможи.

Семейство Критча высыпало в числе первых, низко склонив головы и ожидая, когда Рис де Бург почтит их ответным кивком. Брют с младшими сестрами оказались рядом с нашим экипажем, но девушка упорно делала вид, что не замечает меня. Ее родители о чем-то шептались с племянником короля, и связь Брют и Виля де Бурга уже никто не скрывал.

-Посмотри, как высоко взлетела твоя школьная подруга, - с завистью произнесла матушка, пряча за веером жалобную мину.

Все же иногда она ничем не отличалась от тех глупых, кудахчущих куриц, которые желали своим дочерям только блага! Матушки вбивали в юные головки своих дочерей, что замужество – спасение от всех бед, а замужество за влиятельным и богатым вельможей – благословение Триединой!

-Надеюсь, что и у тебя хватит мозгов дать Критчу положительный ответ на его весьма щедрое предложение руки и сердца. Поверь, Лира, жизнь при дворе полна тайн и загадок, скучать тебе не придется… а балы, а верховые прогулки в обществе вельмож! – Говорила матушка таким тоном, словно знала, о чем я мечтаю, только позабыла прибавить об интригах и заговорах, о жалком короле и его прихлебателях, ждущих удобного момента, чтобы занять трон.

Мне придворная жизнь не казалась такой уж радужной, как матушке, которая весьма сожалела об отдаленности нашего дома от королевской резиденции.

-Критч – знатный юноша, у которого впереди успешная карьера и полная достатка жизнь!

«Конечно! – добавила я мысленно. – А еще мне придеться вытаскивать Критча из постели очередной куртизанки каждое утро, приводить его в порядок и спускаться к завтраку с таким видом, будто мы счастливы вместе. Нет уж! Какие бы цели он не преследовал, желая моих руки и сердца, им не суждено сбыться!»

Рис де Бург прибыл к монументу в компании жены, сына и многочисленных приближенных из числа дальних родственников. Удивительно, что племянник короля и его бастард занимали места в первых рядах вельмож, а не стояли рядом со своим коронованным дядей и отцом.

Взобравшись на постамент, Рис оглядел толпу мутным взглядом, а меня поразило его нездоровое одутловатое лицо, которое в свете факелов казалось мертвенным. Дряблая кожа шеи делала Риса похожим на старого гусака, а сутулая спина и кривой нос дополняли уродство правящего короля. Я содрогнулась, представляя, как королева обнимает и целует этого непривлекательного во всех смыслах мужчину, называя его своим супругом. Он и как правитель ничего не сделал для своего королевства, придерживаясь прежней политики и, за столько лет, словно не замечая растущее напряжение в рядах бедняков и ремесленников. Да что уж там, даже среди вельмож росло недовольство устаревшими порядками, которые требовали срочного реформирования.

Пока Рис де Бург взывал народ к объединению, почтению памяти предыдущего поколения, пережившего войны с кочевниками и горцами, я обратила внимания, что занавеска в карете короля дрогнула, и за двойным стеклом показалось лицо женщины. Высокий лоб, высокомерное выражение лица, тонкие яркие губы и хищный взгляд свидетельствовали о том, что эта женщина недовольна речью короля. Она скривилась, как только заметила мой пристальный взгляд, и скрылась за занавеской, а я вспомнила слова матушки.

«Не та ли это полукровка, которая правит королевством за спиной Риса де Бурга?»

В таком случае Брют еще придется побороться за звание следующей королевы, так как у нее на пути встала амбициозная и сильная особа, желающая, чтобы каждый человек в Ангоре признал права полукровок. И в какой-то степени я сочувствовала взглядам этой женщины, потому что верила, что моя тетушка Ди – самая лучшая на свете, несмотря на кровь, которая течет в ее жилах. Испокон веков среди людей считалось, что маги – выродки, но в несчастье именно к ним и обратился правящий король, у них просил помощи. Разве мы вправе осуждать магов после того, как на наших землях прекратились бесчинства горцев и грабежи со стороны кочевников? Разве мы можем и дальше считать их второсортными нелюдями, неспособными на истинные человеческие чувства? Если на то пошло, то это среди нас все реже вспыхивают настоящие чувства и все чаще звучат фальшивые речи.

-Лира, Лира! – тряхнула меня за плечи матушка. – Ты совсем меня не слышишь! – сказала она с упреком, указывая в сторону монумента. – Факелы гасят, король уже откланялся и нам пора домой. Неприлично опаздывать на ужин, который мы сами и организовали.

Глава V

Глава V

Темноту кухни внезапно разрезало два парящих огонька, и я вскочила с табуретки, прижавшись спиной к стене и тяжело дыша от испуга. В детстве мы не раз сбегали с Бадом с уроков, чтобы посетить ярмарку, и я видела фокусы и поудивительнее, чем парящие огоньки без свечей, но дом пекаря никак не походил на ярмарочную площадь.

-Лира? – позвал удивленный друг, отыскивая меня взглядом и протягивая руку, чтобы помочь выбраться из своего укрытия. – Ты что там делаешь?

Я невразумительно промычала в ответ нечто нечленораздельное и ткнула ему за спину, где продолжали озорно подмигивать желтым глазом летающие огоньки.

-А, это, - как-то обреченно выдохнул Бад. – Элементарная магия, Лира, тебе ли не знать?

Я сглотнула, увереннее выбираясь из нагромождения глиняных горшков.

«И когда только успела за них спрятаться?!»

-Ты ничего не забыл мне рассказать? – угрожающим тоном спросила я друга.

-Например, о том, что в моих жилах течет кровь мага? Прости, я и сам узнал накануне, когда мне исполнилось восемнадцать.

-Но такого не может быть! – воскликнула я в испуге. – В мужчинах никогда не загорается искра, только в женщинах-полукровках!

-Это нам внушали на маговедении в школе долгих десять лет, - кивал в ответ Бад. – Но практика показывает иное! Когда я вернулся от тебя, то от злости, а я ощущал небывалый прилив этого скверного чувства, смог разбить чашку и блюдце, стоявшие на прикроватной тумбочке, даже не прикоснувшись к ним. После, конечно, от испуга и неожиданности натворил такого, что и вспоминать не хотелось бы! А вот эти летающие огоньки получились, когда я сейчас споткнулся на лестнице, выронил свечу и пожелал, чтобы Триединая зажгла для меня свет.

-Это…это… - я хлопала глазами, надеясь, что Бад мне поможет, но он только молчал и ковырял в миске с хлебными крошками толстым указательным пальцем. Вся его мощная фигура выражала вселенскую скорбь, а у меня наоборот горели ладони, щеки и стопы в ожидании чего-то нереально-волшебного. – Давай вместе сбежим к Ди! – выпалила я неожиданно для самой себя.

Бад приподнял голову и вздернул жидкие брови.

-Я не ослышался, ты сбежала из дома?

-А как ты еще объяснишь мое присутствие в твоем доме сейчас, когда родители ждут от меня важного решения в выборе мужа? – развела я руками.

-Ну, я надеялся, - Бад замялся, а из моего носа разве что пар не повалил от злости. – Теперь я маг, а ты знаешь, что они сильны и способны на многое, стоит только подучиться! Мы бы уехали далеко на юг...

-Прекрати, - грубо прервала я начало его путаной речи, в которой он пытался расписать наше счастливое будущее, как мужа и жены. – Это попросту невозможно! Я пожертвовала семьей, положением родителей в обществе и своей репутацией, чтобы избежать замужества, неужели ты полагаешь, ради того, чтобы быть с тобой?

-Почему нет? – взвился Бад, вскакивая на ноги. Огоньки за его спиной стали мерцать и разгораться, а я с ужасом наблюдала их приближение к соломенным пучкам, сложенным кухаркой для розжига камина.

-Успокойся, иначе я прямо сейчас пойду к Ди, одна! – пригрозила я другу, считая, что в моих словах нет ничего обидного. Лучше сразу расставить все точки над «и» и не давать парню надежд на несбыточное будущее.

-До Бездны около пяти часов езды на коляске, учитывая, что она запряжена тройкой отдохнувших лошадей, но сегодня ты не найдешь ни одного трезвого кучера и ни одной коляски, готовой совершить подобное путешествие, поэтому бежать тебе некуда, - спокойно отозвался Бад, направляясь к открытой двери. – До утра я обеспечу тебя всем необходимым, в том числе и приличным нарядом, - он повернулся и скривился, оглядывая меня с ног до головы, а я в очередной раз подивилась, что сегодня с моим привычным окружением творятся странные вещи. То мама говорит так, словно в нее вселился сам Сатана, то Бад смотрит на меня, словно на падшую женщину. – Я сам отвезу тебя к Ди и прослежу, чтобы она правильно поняла ситуацию, в которой оказалась ты и твоя семья. Если она примет тебя после моих слов, то я уеду, и на этом наши пути разойдутся, Лира.

-А если не примет? – дрожащим голосом спросила я Бада, ощущая себя вдруг маленькой и беззащитной.

-Тогда, я доставлю тебя к родителям, и пусть они решают твою дальнейшую судьбу, но и в этом случае наши пути разойдутся. И не пытайся бежать из дома, Лира, я смертельно устал, чтобы устраивать за тобой гонки среди ночи.

И Бад ушел, а за ним улетели и огоньки, неприветливо и опасно подсвечивая стены ярко-оранжевым пламенем.

-Бад – полукровка, - прошептала я вслух, чтобы осознать пугающую правду. – Бад сказал, что нашей дружбе конец, - произнесла я более громким голосом и вдруг разрыдалась. Я всхлипывала так жалобно, что собака пекаря начала мне подвывать, устроив под окном концерт. Так мы и «пели» в унисон, пока усталость не сморила меня прямо на той жалкой куче соломы, что кухарка приготовила для розжига камина.

Проснулась я оттого, что прислуга начала бренчать посудой. Несмотря на теплый плащ отца, сквозняки, что гуляли по просторному и остывшему за ночь помещению кухни, добрались и до меня. Морщась от боли в затекших конечностях и ежась от непривычных ощущений, я поднялась с соломы и отряхнула плащ, оглядываясь в поисках решения, что же делать дальше. Как раз в этот момент в помещение вошла знакомая мне кухарка и бросила на пол рядом с камином огромную охапку сухих веток.

-Проснулась? Вот, и хорошо! Сейчас попьешь кофе и поднимешься к Баду в комнату, я проведу. – Она налила в кофейник воду и принялась разводить огонь в камине.

Я молча наблюдала за ее действиями, не в силах признаться этой пожилой неопрятной женщине, что хочу в дамскую комнату.

-Пей! – грохнула она передо мной кружку через какое-то время, и, обжигаясь, я быстро проглотила густой и терпкий напиток.

Кухарка проводила меня в гостевую комнату, посоветовала «носа из нее не показывать» и ушла по своим делам. Посетив небольшую уборную, я нашла на кровати записку от Бада, в которой содержались сухие указания, где его ждать.

Часть вторая. Триединый остров. Глава I

Глава I

Бездна – деревня в долине Футр – славилась миролюбивыми и спокойными жителями, приветливыми хозяевами таверн и добродушными пахарями. Дома, ранее окружавшие единственную площадь, выложенную камнем, теперь выстроились неровными полукружьями до самых оврагов, разрезавших поля глубокими зигзагообразными молниями. Здесь, на окраине, селились трапперы с женами и детьми, ремесленники, которые предпочитали жить подальше от своих мастерских, пожилые люди, которые уже не могли пахать землю и существовали на скопленные средства. Деревня давно переросла свои прежние границы, становясь, скорее, небольшим городком.

-Мы приехали, - разбудила я Бада, потрепав по плечу. Он проспал всю дорогу, время от времени разговаривая сам с собой, словно в бреду. Я ничем не могла ему помочь, но старалась не будить и не тревожить, следя за дорогой.

-Сколько времени? – охрипшим со сна голосом спросил друг, разминая затекшую шею и воспаленным взглядом отыскивая ориентир, который помог бы ему лучше соображать.

-Когда проезжали площадь, часы на смотровой башне пробили четверть пятого, - ответила я Баду, помогая тому отыскать теплую фетровую шляпу с широкими полями. Сама я накинула на голову капюшон плаща и приготовилась спуститься со ступенек.

-Подожди, - друг остановил меня прикосновением руки. Его кожа пылала и жгла огнем.

-Триединая, Бад, ты болен! Ди сделает тебе чай и уложит в постель.

-Нет, - прохрипел он в ответ. – Я подожду в таверне на окраине до утра, если к этому времени ты не придешь ко мне, значит, решение принято.

-Какое решение? – чуть не плача обратилась я к Баду.

-Либо ты со мной во всем и до конца, Лира, либо я возвращаюсь в столицу и начинаю новую жизнь, в которой даже имя твое забуду. – Решительно произнес парень, а я хмыкнула и толкнула дверцу коляски.

-Всего вам доброго, - поблагодарила я кучера низким поклоном, протягивая тому кошель с монетами.

-Не нужно, - грубо ответил мне мужчина, почти мгновенно трогаясь с места.

Коляска тряслась по ухабистой дороге, выбивая комья грязи из утоптанной песчаной почвы, а в окне всего на мгновение мелькнуло встревоженное лицо Бада. Мы встретились взглядами, и друг тут же отвел глаза, скрываясь за занавеской, а я все не могла поверить, что мы расстанемся вот так.

«Я не приду в таверну, Бад! Тебе придется начинать новую жизнь без меня». – Произнесла я себе под нос, разворачиваясь к крыльцу и приветствуя тетушку, которая вышла на улицу, кутаясь в шаль.

Ди стояла на крыльце, словно ожидая моего появления. Она распахнула объятия, сходя по низким бетонным ступеням, и я побежала, чтобы прижаться к ее груди и расплакаться, как малое дитя.

-Мне пришлось уехать из дома, тетушка! – захлебывалась я словами. – Все эти женихи оказались настолько ужасными, что я не смогла заставить себя дать матушке положительный ответ. Вы меня примете? Мне совершенно некуда идти и даже Бад… - тут я снова заплакала, отчаянно хватая ртом прохладный воздух.

Ди гладила меня по волосам, и от нее пахло тонким цветочным ароматом, который я помнила с детства. Вокруг одноэтажного каменного дома с яркой черепичной крышей росло множество цветов, и Ди трепетно ухаживала за ними. Ее клумбами восторгались все жители Бездны, считая Ди – феей из сказок, способной вырастить прекрасные цветы среди суровой зимы. Я смотрела на выкрашенную входную дверь, на крошечную веранду с единственным соломенным креслом, на палисадник и невысокую изгородь, которую кузнец поставил тетушке просто так, за доброту сердца, и думала, что здесь мой настоящий дом.

-Не прогоняй меня, Ди, - попросила я тетушку жалобным голосом.

-Ни за что на свете, - прошептала она мне в ответ, и я разом забыла и о слезах, и о жестоких словах Бада, и о родителях, и о несостоявшейся свадьбе. Голос Ди звучал во мне нежным шепотом лепестков, трелью певчей птицы и звоном горного ручья.

-Триединая, Ди, ты же ответила мне, - хлопала я глазами, а тетушка вдруг откинула голову и засмеялась. – Ты разговариваешь!

-С недавних пор, - улыбнулась она мягкой и светлой улыбкой. – Кларк сделал мне предложение, и я невольно ответила «да», тогда-то все и началось.

-Постой, - опешила я от всего случившегося. – Кузнец зовет тебя замуж, а ты даешь на это свое согласие? Но… как же так?

На солнце набежали тучи, как и на мое лицо, потому что тетушка вмиг растеряла веселье, тревожно закусив губу.

-Пойми, Лира, я больше не могу находиться одна, - ответила она, поднимаясь на крыльцо и гостеприимно распахивая дверь в гостиную. – Иногда мне кажется, что я вижу призраки прошлого и родителей, погибших много лет назад. Мне страшно.

-Но я же приехала к тебе! – возмутилась я столь стремительно развивающимися событиями. Ди только моя, и я не хочу делить ее с кузнецом и его многочисленными детьми. Да, он хороший человек, потерявший жену много лет назад, но Ди не годится ему в спутницы жизни.

-Лира, твой жизненный путь долог, а Бездна лишь отправная точка, - ответила тетушка. – Поужинаем и обсудим все на спокойные головы. Тебе следует отдохнуть, а меня ждет Кларк, чтобы заказать цветы к нашему торжеству.

-Но, Ди… - попыталась я найти слова, чтобы выразить свое возмущение. – Ты переедешь из своего дома и поселишься рядом с кузницей? Ты станешь воспитывать его четверых детей? А как же я, что станет с нами?

Ди печально посмотрела на меня и отвернулась к окну, поправляя занавеску, и без того идеально вспененную ее умелыми руками.

-Я приняла решение, Лира, и выйду замуж за Кларка с наступлением осени. Ты можешь жить у меня столько, сколько нужно, я не стану писать твоей матери, хотя она и сама скоро догадается, где тебя искать. Но и ты не препятствуй мне в моих планах, дорогая. Слишком долго я шла к спокойному семейному счастью, и сейчас не смогу от него отказаться.

Тетушка обернулась, и нежная улыбка расплылась по ее лицу.

-Я всегда знала, что ты выберешь свой собственный путь, Лира, но он не здесь, не в Бездне!

Глава II

Глава II

Часы тянулись бесконечно, а тлеющие в камине угли говорили о том, что время давно за полночь. Маг перестал метаться по гостиной несколько минут назад, но его окаменевшая спина, непримиримый взгляд и напряженная поза говорили о том, что в любое мгновение он готов сорваться с места и продолжить свой путь от двери к окну, от окна к двери. При этом он время от времени разговаривал сам с собой, но чаще молчал.

-Она осталась у него ночевать? – горестно произнес мужчина, в который раз хватаясь за ручку кинжала. За эти часы я несколько раз попрощалась с жизнью и сейчас относительно спокойно смотрела, как маг играет со своим опасным оружием, подбрасывая кинжал на ладони. Под потолком зависли сферы, освещая гостиную желтоватым светом, но магические светильники не грели, а короткие ночи в конце лета не приносили ни тепла, ни желанного безветрия, но я боялась разжигать камин, я и двигаться-то лишний раз не решалась, не желая напоминать магу о своем присутствии.

-Скажи мне, дитя! - рявкнул маг, переводя на меня тяжелый взгляд. - Она заночует у кузнеца?

-Вероятно, - прошептала я в ответ, зябко ежась от его неприятного пронзительного взгляда. - Тетушка Ди говорила лишь о подготовке цветов к церемонии.

Мой лепет нисколько не успокоил нервного мужчину, который сжал кулак и ударил им о подлокотник кресла.

-Как она могла?! – его голос сорвался на хриплый шепот, а в руках блеснул клинок. Просвистев, кинжал воткнулся в деревянную стену, а я осела на ближайший ко мне стул, прижимая руку к груди.

«Триединая, как же родители правы насчет магов! С ними лучше не связываться, что верно, то верно!»

-Где эта кузница? - спросил меня мужчина, решительно поднимаясь, - я разберусь.

Но я не могла допустить скандала в Бездне. Только не в этом тихом месте, которое на всю Ангору славилось добрыми и порядочными людьми.

-А чего вы ждали от Ди? - встала я на пути мага, скрестив на груди руки. Мужчина посмотрел на меня, как на песчинку, приставшую к подошве его сапог, но я не имела права отступать. - Тетушка много лет одинока и имеет право на счастье.

-Только со мной! - рявкнул маг, сжимая мое запястье, которое прострелило болью.

- Кларк - обыкновенный человек, который непременно позаботится о Ди и никогда не причинит ей вреда. Не то, что маги, - прошептала я, отлепив язык от неба и смело глядя, нет, не в лицо грозного мужчины, а в пол.

«И пусть я сама недавно считала, что Ди предала нашу дружбу, согласившись выйти замуж за кузнеца, я не могла не вступиться за нее!»

-Иди за ней! – приказал мне мужчина, дергая на себя за запястье и свирепо глядя прямо в глаза.

Я мучительно простонала в ответ что-то нечленораздельное. Глаза слипались, спина ныла от постоянного напряжения, ноги гудели, а мысли путались. Я вторую ночь подряд практически не спала, еще немного, и научусь отрубаться стоя, не в таком состоянии идти к Кларку в поисках Ди. Я и пути-то на кузницу не знала!

- Я не могу показаться в Бездне, меня сразу же узнают, но мое терпение на исходе! - рявкнул маг, встряхивая меня. - Если Диана не вернется сию же секунду, я нарушу все мыслимые и немыслимые правила и заберу ее прямо из постели этого кузнеца!

Последнее слово мужчина произнес, кровожадно стиснув зубы и поигрывая мощными кулаками, которые он сжимал и разжимал прямо у меня перед лицом. Зловещая улыбка искривила его губа, а взгляд стал бешеным, непримиримым, и мне показалось, что маг с трудом сдерживается, чтобы не разнести не только входную дверь, но и весь тетушкин дом. Спасло положение внезапное появление Ди. Тетушка аккуратно приоткрыла дверь, вошла в гостиную и скинула капюшон с головы, щурясь от резкой перемены светотени.

-Диана!

-Тетушка!

Воскликнули мы одновременно с незнакомцем. В его голосе звучало столько нежности, что я немного опешила, а в моем – мольба о спасении, страх и скопившаяся усталость.

-Трион?!

Ди отшатнулась и врезалась спиной в полотно двери, раскидывая руки в стороны. Соломенная шляпка слетела с ее головы, дав волю светлым кудрям, а с лица враз сошли все краски, и я испугалась, что тетушка упадет в обморок, но она только безмолвно шевелила губами, словно увидела того самого призрака прошлого, о которых говорила мне днем. Между нами троими повисла неловкая пауза, а тишину нарушало лишь размеренное тиканье часов, потрескивание магических сфер над головами и вой ветра за окнами дома.

- Этого стоило ожидать, - наконец, произнесла тетушка, резко дергая лямки плаща и скидывая его прямо на пол. – Как только моя жизнь начинает налаживаться, появляешься ты и все портишь!

-Порчу?! – на лице мага отразилась такая ярость, что я пригнула голову. Он излучал такую силу, что я невольно склоняла перед ним голову, но только не Ди. Она смотрела на Триона, как на простого смертного, за что я зауважала ее еще больше и восхитилась смелостью тетушки.

-Что привело к нам в Бездну правителя Триединого острова? – спросила Ди тоном королевы, вскидывая голову и обходя нас с Трионом кругом, чтобы застыть в полоборота у окна. Излюбленная поза тетушки, которая говорила о ее крайней взволнованности и, в то же время, непримиримости.

"Она ни за что не уступит магу! - думала я тем временем, - но Трион - не просто маг, а правитель! И, Триединая, он правит светлыми магами!"

Я похлопала глазами, смаргивая пелену усталости, и с новой волной страха и удивления взглянула на незнакомца, который так внезапно нарушил мой покой.

Трион правит светлыми магами, а это говорило о силе и могуществе. Светлые противостояли темным многие столетия, и только по-настоящему могущественный и опасный маг справился бы с вероломными и коварными колдунами и темными, населяющими Дарленд. Совсем некстати вспомнились слова учителя Борделя, который преподавал нам историю:

Триединый остров изначально населяли колдуны, светлые и темные маги и люди, но со временем воды Всемирного моря разделили огромные земли на плодородную долину Ангору, куда переселились пахари и ремесленники, Ламгорье, где со временем образовались племена жестоких горцев и Мерсиносовые степи, куда ушли завоеватели-кочевники. Колдуны и темные маги поселились в горах, отрезанные ото всех остальных самыми опасными ущельями и незримым барьером, возведенным потомками самой Триединой. Светлые маги не пожелали покидать остров, который потерял значительную часть земель и стал клочком суши в безбрежном пространстве воды. Они построили мощный форт, основали первый город, который со временем разросся по всему острову, и стали жить отдельно от колдунов, темных и людей до того самого момента, как гонцы Гульриха Объединителя не нарушили их границ.