Мелодия Миэры

Предисловие

Посвящается Татьяне и Наталье, чье понимание Дружбы видится нам прикосновением к Вечности.

Omne verum omni vero consonat. Все истины согласуются друг с другом

Дорогой читатель!

Мы рады вашему интересу к книге, которая за два года создания очень полюбилась нам самим. Роман рождался в симбиозе двух авторов при погружении в философскую систему, зашифрованную в Старшем Футарке. Мы прислушивались к идеям и образам, нашептываемым его таинственными символами, и старались сложить единую структуру, не теряя смыслов каждой Руны. Результаты таких экспериментов всегда вариативны. То, что получилось на этот раз, мы относим к жанру философской фантастики с элементами фэнтези.

В романе описывается мир, физические параметры и социальное устройство которого близки земной реальности. Многие из эзотерических идей, отраженных в романе, живут в ментальном пространстве уже давно. Мы дали им авторскую упаковку в персонажи и отношения между ними.

Мы обрисовали основные механизмы и связи сюжета, оставив кое-что между строк. Нам приятно думать, что вы можете увидеть в нашей истории то, что Многомерность откроет исключительно вам.

Ваша Теда Анц

Глава 1. Испытания Феху

Detur digniori. Да будет дано достойнейшему

Костры были разведены напротив ратуши. На них обвиненные в колдовстве должны были пройти очищение огнем. Восемнадцать женщин, девушек, подростков и даже пятилетняя девочка были привязаны к столбам. У одного из столбов безжизненно висела маленькая фигурка девочки лет двенадцати с опущенной головой в пепельных кудрях. У ее ног лежала ничком вторая фигурка с темной, обгоревшей уже косой. В пламени, прыгавшем по вязанкам хвороста, играла музыкальная шкатулка. И звуки эти были и нежны, и ужасны.

Все любят тайны

Эрика Дагмар, она же Эдда, и Эмма Дагмар, или просто Дэмма, познакомились в первые месяцы своей жизни. Их семьи, жившие в рядом стоящих домах, были в родственных отношениях. Девочек часто укладывали в одну колыбель, а позже оставляли вдвоем в большой корзине с утяжеленным дном.

Как у всех детей, растущих вместе, у них был свой язык, состоявший сначала из лепета и жестов, а позже из только им понятных слов. И друг друга они называли именами, сложившимися из первых отчетливых звуков, которые удалось произнести.

Насколько важно, чтобы Дэмма всегда была рядом, Эдда поняла, когда в город примчалась откуда-то бешеная собака и принялась носиться по улицам. Дэмма и Эдда как раз прогуливались около дома под присмотром сестер. Грозно тряся огромной головой, собака направилась к девочкам. Старшие сестры застыли в ужасе, а пятилетняя Эдда, которая была чуть постарше, закрыла тогда собой своего маленького друга. Ведь Дэмму никак нельзя было потерять.

Неизвестно откуда появившегося огромного пса с пеной из пасти пристрелил отец Дэммы, а у самой Дэммы тогда так перехватило дыхание, что она захрипела и посинела. И через удушливый туман до нее донесся голос ее Эйди, твердивший:

«Дыши, Дэм, дыши! Возьми мой воздух!»

Дэмма чувствовала теплое дыхание Эдды, старательно дувшей ей в лицо, пока она лежала на руках отца, и способность дышать постепенно возвращалась.

Эдда услышала тогда разговоры взрослых: у Дэммы слабое сердце, это еще в младенчестве говорил ее родителям доктор. Сильный испуг может ее убить. И Эдда решила, что будет присматривать за Дэммой лучше. И еще – не давать Дэмме подолгу впадать в ее странную задумчивость, потому что грустные дети чаще умирают. Так говорили соседи.

И Эдда, и Дэмма были необычными детьми. Родившиеся в семьях крепких, рослых людей, они были маленькими и хрупкими. Матери девочек любили шутить, что если бы не характерные фамильные черты, хотя и сильно смягченные в тонких лицах их дочерей, то можно было бы подумать, что детей подменили.

Некоторые из соседей болтали потихоньку, что последние дети Шульцев и Келеров такие тщедушные оттого, что одна из прапрапрабабок, Дагмар, от которой происходили матери девчонок, путалась в свое время с альвами. Альвы, конечно, все передохли, и туда им и дорога, но то ли их дурная кровь, то ли отзвуки их колдовства все еще нет-нет, да проявятся в злополучных семействах.

Эдда и Дэмма давно знали, что у них есть общая прапрапра…бабушка Дагмар, родом из Дании. Из обрывков всяких кривотолков они поняли также, что Дагмар была особенной. Как обмолвилась прабабушка Грета, ставшая старенькой и чересчур болтливой, Дагмар была как-то связана с дивными существами и что-то знала о древних буквах, которыми прежние Боги писали мир.

Конечно, в тот момент прабабушка Грета славно хлебнула эля, но слова ее запали в память. Грета вскоре умерла, а больше никто в обеих семьях не соглашался распространяться об особых способностях прародительницы Дагмар. Более того, за расспросы девочек отчитали и запретили впредь начинать этот разговор.

- Как интересно было бы узнать эти буквы! – говорила Эдда Дэмме. - Ведь тогда можно было бы что-то переписать. Например, написать, что твое сердце совсем здорово. И что бабушка Грета жива. И даже сама Дагмар! И зиму переписать в лето!

- Тогда бы все перепуталось, - рассудительно ответила Дэмма. – Это что же, все покойные бы ожили? А где бы они стали жить? Ведь в их домах теперь другие люди. А лето… - да, хорошо! Но есть зерно, которое прорастает только зимой. И скотина приплод дает зимой. Тогда бы мы остались без урожая и козлят, Эйди?

- Все бы рождались летом! – заявила Эйди, но почувствовала, что Дэмма в чем-то права, и с волшебными буквами надо было бы еще суметь сладить.

Семьи Эдды и Дэммы, хотя и небогатые, но достаточно обеспеченные, могли позволить себе не обременять младших дочерей большим количеством домашних дел. Кроме того, они были любимицами родителей и старших братьев и сестер, так что жизнь их была довольно приятной. Матери хотели продлить детство дочерей, считая, что они еще хлебнут взрослых забот, и позволяли им подолгу проводить время друг с другом.

Резную музыкальную шкатулку прапра…бабушки Дагмар, которую ей подарили альвы, Дэмма случайно нашла, разглядывая старые вещи на чердаке. Девочка и не думала, что эта вещь, известная по семейным преданиям, сохранилась.

Сбоку у шкатулки была ручка, которой приводился в движение механизм, запускавший музыку.

На крышке шкатулки красовалось причудливое металлическое украшение, вставленное в дерево. А с нижней стороны была вырезана надпись: «Detur digniori».

Прабабушка Грета говорила девочкам, что внутри шкатулки сидит волшебная Русалка, которая танцует и поет такую песню, от которой в мир приходит настоящее волшебство. По утверждению Греты, песня написана теми самыми таинственными буквами, творящими мир.

Глава 1.1

Случайно она услышала, как жена кузнеца намеками объясняла жестянщице, что нрав ее мужа, любившего прильнуть к бутылке и колотить после этого всю семью, можно смягчить. Просто нужно обратиться к «опытной» деревенской женщине.

Эдда уже знала, что так взрослые иносказательно именовали тех, кто знал и умел что-то особое, и против которых их все время предостерегали в школе. Видимо, «опытной» была и их пра…бабушка Дагмар.

Девочки стали собирать угощение для госпожи Матильды – так звали ворожею. Сушеные яблоки, грибы, пряники, яблочная пастила. Они припрятывали для нее свои сладости. Решено было подарить и дощечку с рисунком - ее можно повесить на стену.

В условленный день дети сказали дома, что собираются навестить кузенов Дэммы, и тихо выбрались из города. Путь лежал в ближайшую деревню.

Найдя по описанию дом госпожи Матильды с жестяной птицей на крыше, больше похожей на ящерицу, девочки постучали, двигая массивное дверное кольцо. Ответа не было.

- Стучим еще, Эйди, - шепнула Дэмма. – Кухарка говорила, что «опытные» приходят не раньше, чем на третий зов. А иногда – только на седьмой. И сама взялась за кольцо.

Эдда готова была стучать до бесконечности, одновременно с этим они звали госпожу Матильду по имени, ссылаясь на каких-то городских знакомых.

Госпожа Матильда, высокая и крепкая, совершенно седая женщина с удивительно гладким лицом и глазами медового цвета, и в самом деле открыла дверь во время седьмой череды ударов в дверь.

- Что привело к старой Матильде таких славных девчушек? – проворковала она, впуская их в дом. Обстановка была простой. Пахло молоком и травами.

Девочки вручили ей принесенные дары. Хозяйка предложила им пирог и моченые яблоки.

Эдда достала шкатулку прабабки Дагмар. Матильда бросила взгляд на старинную вещь, затем добродушно взглянула на девочек. Выражение лица ее не изменилось, она по-прежнему улыбалась, только в глазах появилось что-то тяжелое. Она молча взяла шкатулку в руки.

- Эта шкатулка принадлежала нашей прапра…бабушке, - пояснила Дэмма. – Мы знаем, что внутри живет волшебное существо, которое поет. Но ключей нет…

- Ключами распоряжается летающая Фея, - кивнула госпожа Матильда. – Знаю это предание.

Дети обрадовались. Наверное, Матильда скажет им, где искать Фею.

- Внизу написано, что будет дано самому достойному, - добавила Эдда. – Мы хотели бы спросить, что это значит.

- Верно сказано, - заметила Матильда. - За обладание чем-то стоящим надо заплатить. И иногда цена высока. Зато можно получить частичку волшебства, которым творили мир. Но это большая тайна.

- Можно ли нам узнать эту тайну? – осторожно спросила Дэмма. – Мы бы очень хотели встретить Фею.

- А зачем вам Фея? – спросила госпожа Матильда, разглядывая их.

Эдда посмотрела на Дэмму. В самом деле, что та хочет? Ведь план Эдды с вечным летом и отменой школы не казался теперь таким уж удачным.

- Ведь Фея – это диво! - сказала Дэмма вдохновенно. – Такое чудо нужно просто ради него самого.

- Да, - согласилась Эдда. – Дэмма права. Да и Русалку хочется услышать. А что нужно сделать, чтобы оказаться достойными?

Матильда откинулась на спинку стула и некоторое время молчала. Наверное, она подбирала слова.

- Достойные – значит, верные. Вы должны быть верны вашей дружбе и вашему желанию увидеть Фею, - произнесла наконец колдунья. – И оставаться такими порой очень тяжело. Бывает, что все обстоятельства мешают этому.

- Я всегда буду верна нашей дружбе с Дэммой, - заявила Эдда, сморщив лобик. – «Неужели Матильда сомневается в ней?»

- У вас будет возможность проверить это, - пообещала Матильда. – И, боюсь, скорее, чем следовало бы. Малы вы еще…

- Мы постараемся не разочаровать Фею, - серьезно сказала Дэмма.

- Конечно! – подтвердила Эдда.

- А как же Русалка? – спросила она. – И ее чародейская песня?

- Русалка показывается, когда приходит время соединения миров. Когда она поет, открывается сияющая дорога к звезде, и Фея может полететь в тот далекий, ни на что не похожий мир. И может взять кого-то с собой.

Эдда и Дэмма не представляли, как соединяются миры, но рассказ о звезде захватил их. Им очень захотелось, чтобы Фея взяла их туда!

Матильда погладила девочек по волосам.

- Разве не жаль вам будет оставить своих родных, дом? Все, к чему вы привыкли? – спросила она. - Разве готовы вы навсегда потерять это? А как же огорчение, которое вы доставите этим своим семьям?

Девочкам было жаль, конечно же. Эдда даже стала думать, что, пожалуй, и тут вполне неплохо. Но Дэмма сказала:

- Мне очень тяжело было бы расстаться с родными. Но если бы Фея сочла меня достойной, я полетела бы с ней. Бабушка Грета говорила, что чудесные существа выбирают только тех, кто им предназначен. И тогда это как раз то, для чего я родилась.

- Если ты полетишь, то я тоже! – заявила Эдда, испытавшая укол ревности. – Как же я останусь без тебя?!

- Только это еще не все, - заявила госпожа Матильда. - Для того чтобы в нашем мире появилась Фея, Хозяйка должна согласиться.

Глава 1.2

Испытание

Епископ Филипп Август постепенно терял рассудок. Иначе невозможно было объяснить его все возраставшую кровожадность. Опять горели костры, и на кострах – якобы ведьмы всех возрастов, от подростков и до совсем старых женщин, а порой и мужчин. Случалось, на костер попадали даже дети. Люди шептали, что в епископа вселился дьявол.

Случилось так, что Эдда, пока шкатулка хранилась у нее, проявила неосторожность, разглядывая ее у окна, а не в сумраке чердака, как обычно. Ей нравился солнечный зайчик, отражавшийся от металлического украшения на крышке и весело скакавший по стенам.

Соседский мальчишка заметил старинную вещь в руках девочки и рассказал кому-то. И вот уже кто-то донес, что прапрапра… внучка старой ведьмы Дагмар пошла, как видно, по стопам своей древней бабки.

Люди епископа пришли за Эддой посреди дня, когда отец и мать были в лавке, и увели ее прежде, чем родители успели прибежать домой. Дэмма в это время была отправлена матерью с поручением к жестянщику и перехвачена отцом по дороге домой. Отец Дэммы унес ее в большой заплечной корзине в деревню к родне и запер там.

Тем временем велось следствие над Эддой и еще семнадцатью обвиненными в колдовстве женщинами, среди которых были и крестьянки, и состоятельные горожанки. Две девушки были немногим старше Эдды, а одной малышке, схваченной вместе с матерью, едва исполнилось пять лет.

Допрос проводили мрачные люди епископа, к которым присоединился прибывший в город дознаватель по делам ведьм и колдунов, слывший необычайно искусным в своем деле. Старинная шкатулка стояла на столе в комнате для допросов.

Едва взглянув на Эдду, дознаватель с уверенностью заявил, что перед ним точно ведьма, очень уж худа. И дело не только в полетах на метле, невозможных при полном теле. Дьявол, сидящий в ведьме, иссушает ее изнутри своей адской силой. Вот и по бесовскому огню в глазах видно присутствие этого черта.

Эдда не отрицала, что пыталась открыть шкатулку старой Дагмар и послушать музыку. Зачем? Но ведь любопытно же! Умолчав о Дэмме, Эдда сообщила, что нашла шкатулку в чулане среди старого хлама, который собирались сжечь. Поскольку Эдда не скрывала своих колдовских занятий, следствие над ней было быстро закончено, и сама она передана в руки светских властей для очищения огнем.

Эдда сидела в тюрьме вместе с другими перепуганными женщинами и все вспоминала слова Матильды. Колдунья обещала, что они встретятся, а значит, Эдде нечего бояться. Матильда сможет как-то позаботиться о ней. И хорошо, что Дэммы нет в этой темнице. Дэмма – очень важный человек, Эдда чувствовала это сейчас очень остро. Нельзя, чтобы с Дэммой что-то случилось. Тем более что у нее слабое сердце.

А Дэмму держали тайно взаперти в доме ее тетки. Родные боялись, что соседи донесут на нее и люди епископа, схватившие Эдду, придут и за ее подругой. Дэмма слышала обрывки тихих разговоров за дверью и поняла, что Эдду ждет костер.

У Дэммы не было жизни, в которой она не знала Эдду. И первый лепет их, и первые мысли были посвящены друг другу, первые шаги пройдены за руку, мир открывался одновременно им обеим, хотя и не совсем одинаково. Когда Дэмма представляла, что Эдда уйдет из жизни, а она, Дэмма, не будет держать ее за руку до последнего мгновения, ее дыхание останавливалось. Ни жизнь, ни смерть без Эдды не имели смысла. Пролив озеро слез в подол своей тоже плачущей тетки, Дэмма выбежала в неосмотрительно оставленную открытой дверь и устремилась в город.

Дэмма бежала, а сердце ее не справлялось, и она боялась, что оно остановится раньше, чем она добежит до Эдды. Когда в глазах почти совсем потемнело, а сердце стало давать мучительные перебои, перед Дэммой вдруг появилась маленькая Фея на летающей колеснице с быстро вертящимися колесами.

Ах, она была удивительно похожа на Эдду! У Феи было такое же овальное личико, только с несколько иным, более упрямым и сильным выражением, и такие же пепельные кудри. Она летела впереди Дэммы и не желала оборачиваться.

- Дээммааа, Дээммаа, - не то звала, не то пела Фея.

«Я здесь, вот же я!» - пыталась крикнуть Дэмма, но горло отказывалось произносить звуки. И она все бежала, спотыкаясь и тяжело дыша, и все тянула руки к Фее.

Фея неслась до самой площади и, не долетев до костра Эдды, зависла на мгновение и пропала. Дэмма, терявшая сознание и плохо видевшая, все же различила фигурку Эдды у столба. И вот чудо – из костра неслась музыка! Дэмма не сомневалась, что та самая.

Она собрала последние силы и, воспользовавшись замешательством глазевших на костры стражей, каким-то непостижимым образом оказалась около Эйди, среди языков пламени и нежных звуков. Внутри шкатулки танцевало и пело странное блестящее существо.

И Фея была тут как тут, кружилась над шкатулкой, прямо в огне. Это было последнее, что помнила Дэмма.

Палач был мастером своего дела и человеком, в каком-то смысле не лишенным сострадания. К тому же недавно помершая ведьма Матильда спасла в прошлом году его жену. Та два дня не могла разродиться. Да, пожалуй, старый палач в глубине души неплохо относился к ведьмам.

Совсем юным жертвам, включая Эдду, он тайком перерезал вены на запястьях, чтобы тихая смерть настигла их раньше, чем языки пламени. В их костры он подложил мокрой соломы, чтобы дым скрыл его уловку.

Истекающая кровью Эдда уже плохо понимала, где реальность, а где ее видения, и звуки уже не долетали до нее, когда рядом появилась Дэмма. Площадь ахнула и умолкла. Затихли и свист, и плач. У ног умиравшей Эдды, обнимая ее, лежала мертвая Дэмма, сердце которой остановилось, едва она коснулась руки подруги. Но они обе успели увидеть друг друга, Фею и Русалку, а Дэмма услышала и волшебную песню.

Глава 2. Рокот Уруз

Vive valeque. Живи и здравствуй

Доктор Дагомар

Дагомар, он же доктор Дэм, бегал в ночи между корпусами больницы, специализировавшейся на поправке душевного здоровья. Дежурство было, как обычно, головокружительным. В приемном покое струился поток пациентов, большей частью весьма беспокойных. Время от времени следовало наведаться в какое-нибудь из отделений. Между всем этим нужно было как-то успеть сделать записи в историях болезни.

Электрическая карусель мыслей в голове была прервана звонком из закрытого отделения. Туда госпитализировали хорошо известного пациента, накануне в состоянии мании ворвавшегося в магазин на мотоцикле и принявшегося гоняться там за всеми попадавшими в поле зрение дамами с призывами подарить ему поцелуй. В больницу его доставили, с трудом удерживая, сразу четверо полицейских.

Несмотря на полученную уже дозу лекарств, пациент, лежа в постели, громогласно пел, размахивал руками и то посылал персонал к чертям, то предлагал поцелуи. Через несколько дней он будет страшно смущаться, слушая рассказы о своих подвигах.

Доктор Дагомар сделал новые назначения и зашел в комнату дежурного врача. Ему хотелось посидеть минут десять в тишине и темноте.

Он не заметил, как уснул. Ему приснилась прародительница Дагмар. Та, у которой перед словом «бабушка» стояло очень много «пра…». Это было семейное предание, в достоверность которого верили не все родственники, но время от времени кого-нибудь из потомков называли в ее честь. Легендарная Дагмар жила где-то в глубине веков, зналась с фейри и в те строгие времена ухирялась заниматься колдовством. О том, как окончилась ее жизнь, предание умалчивало.

Дагомар вряд ли бы догадался, что молодая красивая женщина, сидевшая около котла на собственных волосах, и есть та самая древняя бабуля, если бы она не держала в руках музыкальную шкатулку, изображение которой было знакомо ему с детства.

- Здравствуй, внучек! – ласково сказала красавица и поманила его. – Подойди-ка, моя радость!

Темно-синие глаза Дагмар стали чернеть.

«Зрачки у нее, что ли, расширяются?» - подумал внучек доктор Дагомар, затягивая с родственными объятиями. – «Не злоупотребляет ли бабуля психоактивными веществами? Вот и пучок белладонны лежит у котла».

Дагмар прочла его мысли и взяла в руки пучок с черными ягодами. Она оторвала несколько и запустила в Дагомара.

- Ну же, не трусь! – подбодрила она.

Дагомар не мог снести такое оскорбление и шагнул к пра…бабке. Та протянула руки ему навстречу и счастливо заулыбалась.

Дагомар не понял, как так вышло, что не то он уменьшился, не то рот бабки стал огромным, но вот он уже летел в горло Дагмар и метил прямиком в желудок.

Все вокруг было дышащим и горячим. Доктор Дагомар забеспокоился, что угодит сейчас под действие желудочного сока, но пролетел дальше. Наверное, в кишку.

В кишечном соке, который почему-то светился, помимо Дагомара, плавали какие-то существа. Вид у них был странный, и доктор решил, что у бабули кишечные паразиты.

- Это Дивные Создания, внучек! – гулко и назидательно провыла кишка – Дагмар не согласилась с суждением потомка.

Дивные Создания тоже начали подвывать, и постепенно эти звуки сложились в своеобразный мелодический рисунок. Дагомар прислушивался к хору Созданий и понимал, что мелодия эта знакома ему.

Тут кишка начала извиваться и выталкивать доктора наружу. Он вылетел, стараясь не смотреть, откуда, а на выходе гигантская прозрачная жаба схватила его за шею. Дагомар ждал очередной тирады бабули, но жаба молча вкрутила ему что-то в голову.

«Который час?» - подумал доктор Дагомар, встрепенувшись. Он спал всего-то четверть часа.

«Что за ерунда мне снится?» - спросил доктор себя. Размышлять, однако, было некогда, и он поспешил в приемный покой.

Эрида

Черноглазая ведьма у котла улыбалась ей и называла «дорогой внучкой». Вот уж нет, Эрика не поведется на эти провокации. Знает она таких ведьм из снов: сначала они нежно улыбаются и приманивают, а потом делают такие страшные глаза и так открывают рот, что лучше сразу пуститься наутек.

И точно, из ноздри колдуньи выполз паук, пролез на лоб и оформился там в диадему.

Эрика начала быстро пятиться. Жаль, некуда - пещера невелика.

- Ах, вот как! – произнесла ведьма. – Ты не узнаешь меня, прекрасное дитя! Что ж, а я знаю, кто тебе понравится!

С этими словами она сорвала со лба паука и швырнула в Эрику. Тот в полете начал раздуваться, стремительно увеличиваясь. Эрика увидела выход из пещеры и устремилась прочь.

Да это просто сон! За окном вопила птичка. Эрика встала и побежала разглядывать, кто там в листве. Не видно.

Вообще-то ее полное имя было Эрида. Так решили двадцатилетние родители, разглядывая своего младенца. Пусть имя будет ей вечным стимулом к свершениям, как у той диалектической Богини. Дедушки – бабушки подняли брови, но их никто не спрашивал. Впрочем, она была еще молода и пока не доросла до Эриды, поэтому именовалась повсеместно Эрикой.

Сегодня у нее назначено собеседование в рекрутинговом агентстве. Дома уже никого не было, и она была предоставлена самой себе.

Глава 2.1

Все идет само собой

В агентстве по подбору персонала ее провели в комнату, в которой одна стена была зеркальной. Эрика волновалась больше, чем следовало, поэтому сказала себе, что все пройдет само собой, а она просто не будет этому мешать.

«Насколько верен такой подход?» - тут же спросила ее внутренняя диалектическая сущность. Но Эрика ответила сама себе, что решение уже принято, поэтому сегодня она поступит именно так.

Сначала Эрику усадили в одиночестве отвечать на вопросы нескольких тестов, один из которых показался ей нескончаемым. В комментариях к тесту шел текст, в котором объяснялось, что отвечать надо быстро, не продумывая свои предполагаемые действия. Вот и получалось у Эрики, что ей нравится рисовать и решать задачки по математике, быть в веселой компании и находиться в одиночестве.

Эрика сидела лицом к зеркальной стене и время от времени поглядывала на себя в зеркало.

«Вряд ли у вас получится понять меня! Я и сама еще не все в себе знаю», - думала она.

Эрика знала, что в таких кабинетах кто-то может разглядывать тебя, находясь по ту сторону стеклянной стены. Она представила, что именно это сейчас и происходит, от чего ей стало вдруг весело.

- Привет вам всем, дорогие дамы и господа! – игриво сообщила Эрика зеркалу и тихонько напомнила себе:

«Не слишком увлекайся, дорогая Эрида!»

Дверь открылась, и в комнату вошел молодой мужчина с такой же кудрявой, как у самой Эрики, головой. По его улыбке Эрика поняла, что ее выходка замечена.

- Здравствуйте! Я Эрнест, совладелец агентства, - представился он и посвятил девушке странный меланхолический взгляд.

С Эрики окончательно слетело «деловое» настроение. Слишком уж смешные кудряшки были у этого Эрнеста. Особенно забавными выглядели они в сочетании с его печальным взором.

В какой-то момент, пока Эрнест просматривал ее тесты, Эрика опять взглянула в зеркало. Оно отражало двух довольно похожих внешне людей. Пепельные кудрявые волосы, серые глаза, овальное подвижное лицо…

В отражении она увидела, как мужчина поднял голову и посмотрел сначала на нее, а затем перевел взгляд в зеркало. Он улыбнулся Эрике в зеркале и наверняка тоже заметил сходство.

- Я полагаю, что вы прекрасно подходите на должность маркетолога в одной небольшой компании, - заявил Эрнест. - У них текстильное производство и очень приятные сотрудники. Вы отлично впишетесь! Назначаем собеседование с руководителем отдела?

При этих словах в его странных глазах взорвались ненадолго озорные искорки и вновь уступили место меланхоличной отрешенности.

«Еще одна противоречивая душа», - подумала девушка и отметила, что как бы там ни было, но присутствие Эрнеста и разговор с ним не тяготят ее.

О Священном Хаосе

Вечером Дагомар решил навестить Александера, который был старшим братом Дэма по отцу. Он занимался теоретической физикой и относился к ней фанатично. Брат творил в научно-исследовательском институте, но зачастую и дома, изловив стих, покрывал все попадающиеся ему бумажные поверхности ровными рядами формул.

В свои занятия Александер погружался всей сущностью, подолгу сидел, не меняя позы. Но в те моменты, когда решал отвлечься, он бывал гиперактивен и зачастую несносен.

Придя к брату, Дагомар застал следующую картину: двухметровый Александер носился по дому, хохоча и высоко подкидывая длинные ноги. В одной руке он держал палку, к концу которой был примотан кошачий экскремент. В другой руке болталась веревка с привязанной на конце сосиской. За Александером скакал его сенбернар, пытавшийся добыть сосиску.

Спектакль посвящался юному сыну Александера и его университетским друзьям. Молодым людям предлагалось уворачиваться от кошачьей фекалии, совершавшей вращение на палке перед их носами, а заодно и от сенбернара, преследовавшего сосиску. Судя по хохоту и воплям, вся компания оценила забаву. Больше всех был доволен сам отец семейства. Дагомар невольно подумал, что в лице брата прыгает сам Хаос, уставший форматировать себя в алгоритмы теоретической физики.

Увидев Дэма, Александер переключился на него и потащил его на кухню. Дагомар любил разговаривать с братом. В те моменты, когда его не несло в пучину безудержного веселья, Александер бывал довольно конструктивен, хотя и приправлял свои высказывания изрядными дозами цинизма.

Дагомар рассказывал брату о событиях дежурства, не называя, разумеется, имен, а тот раскачивался на стуле и чертил между строк подвернувшегося журнала какие-то формулы. Ехидное замечание Дэма, что прыжки Александера с кошачьим экскрементом тоже недалеки от сюжета мании, имело сногсшибательное действие. Братец свалился на пол и долго хохотал, дрыгая ногами.

- Я тебе расскажу еще нечто, - покачал головой Дагомар. И в красках поведал о приключениях в теле паука.

Александер приподнялся и уставился на Дагомара, чтобы не пропустить ни слова. Он корчился от смеха уже сидя, показывая Дэму жестами, как тот ему угодил.

- Вожделенно засасывал ткани, претерпевшие распад! – процитировал он Дагомара, держась за голову.

Закончив веселиться, Александер водрузился на стул и поведал брату, что без жертвы Священному Хаосу нет свободы ума. Да и вообще нет никаких шансов ни у теоретической физики, ни у любой другой достойной науки. Ибо, по словам брата, Хаос несет в себе силу Творения. Тут Александер пустился в продолжительный монолог о балансе Порядка и Хаоса, позволяющем найти точку опоры для великих свершений, и даже совал брату под нос какие-то формулы.

Глава 3. Верность Турисаз

Imperare sibi maximum imperium est. Власть над собой есть величайшая власть (Сенека)

Что влияет на намерение Эрики?

Эрика носилась по квартире, собираясь на работу. Первый день, опаздывать нельзя.

Должность в отделе маркетинга небольшой производственной компании – это именно то, что ей нужно, как утверждал Эрнест. Владельцы, семейная пара, по-домашнему заботились о сотрудниках.

Эрика рада была новому опыту в тесном кругу людей. Ей, бывшей студентке, нравилась эта гибкая организация.

Предприятие производило обувь из текстиля. В том числе, для кукол. У владельцев была причуда – на предприятии жил паук, символ текстильной промышленности. Правда, паутину он не плел, зато вид имел гордый и внушительный. Жил он в домике в виде ключницы, что, по мнению владельцев, привлекало удачу. Над стеклянным ящиком, где обитало существо, висели кукольные башмачки.

Сотрудники любили своего паука и гордились им. Он вместе с домиком красовался на торговом знаке и был частым сюжетом рисунка на выпускаемой продукции.

Эрику паук очень заинтересовал. Ей хотелось стоять и смотреть на него, но было неудобно – еще подумают, что она легкомысленная бездельница. Эрика решила задержаться вечером, чтобы разглядеть местного любимца хорошенько.

Пробегав целый день, знакомясь с сотрудниками и производством, Эрика не забыла о своем намерении. Оставшись в конце дня под предлогом желания изучить документацию, она принялась наблюдать за пауком, который к вечеру оживился и слонялся по своей территории. Было в нем нечто завораживающее. Так много у него глазок!

Над стеклянным ящиком висели кукольные башмачки, сделанные вручную. Эрика сняла их и долго разглядывала. Каждый из них был вдвое меньше ее ладони. Сколько труда вложено в вышивку!

«Общая формула» - непонятное выражение приплыло вдруг откуда-то в голову Эрики и упорно замигало там. Вертя в руках башмачки, Эрика попыталась сообразить, откуда взялись эти слова. Может, кто-то на работе произнес? Или они из студенческой жизни, наполненной непрерывным притоком новой информации? Или слова какой-то песни? Однако ничего определенного не припоминалось.

Ее отвлек звонок Эрнеста, интересовавшегося, как прошел день. Он предложил заехать за Эрикой, и она начала быстро собираться.

Инкапсуляция хаоса

Доктор Дэм пытался разговорить давно известного в больнице пациента. Альберт был хитрым и скрытным. Много лет назад он в приступе болезни поджег подпольный дом утех, и тогда серьезно пострадали находившиеся там люди. В тот раз Альберт долгое время состоял на лечении в закрытой больнице, а после был выписан, и ряд лет о нем ничего не было известно.

И вот на днях кто-то из медбратьев, случайно прогуливаясь, увидел давнего пациента, причем в качестве охранника и при оружии. Вид у Альберта был слишком уж задумчивый, и медбрат заподозрил, что у их старого знакомого галлюцинации.

Альберт, узнав медика, сразу напрягся. В ответ на расспросы он сначала отмалчивался, а потом неосторожно заявил, что «охранять – его миссия». Это привело к расспросу сослуживцев и членов семьи, и через пару часов бывший охранник уже был доставлен в больницу и беседовал с доктором.

По прошлому опыту Альберт знал, что откровения с медицинскими работниками заканчиваются нарушением всех планов того, что он полагал «волей высшей». Он сильно сожалел, что разговорился с опознавшим его медбратом, и теперь в ответах доктору Дагомару пытался взвешивать каждое слово.

Дагомар еще в студенчестве решил никогда не позволять себе эмоциональное неприятие пациента, вне зависимости от его поступков. Даже если пациент натворил такое, что необходимо выразить протест и осуждение его действий, между слов должна быть видна готовность взаимодействия на эмоциональном уровне. Любому нужно чувствовать, что его не оттолкнут.

Альберт немного успокоился. Доктор не пытался критиковать «высшую волю». Дагомар использовал тактику, условно называвшуюся «инкапсуляция психоза», то есть заключение безумной части картины мира в виртуальную капсулу.

Смысл в том, что врач пытается ограничить воздействие бредовых элементов на другие стороны жизни больного. Сумасшедшая идея, с которой носится пациент, занимает такое важное место в жизни его ума, что отрицать ее бессмысленно. Нужно пытаться помочь пациенту не проецировать ворвавшийся хаос на всю его жизнь, чтобы сохранить хоть что-то.

Чередуя вопросы, призванные выяснить намерения Альберта в связи с возможным посланием «свыше», и между тем спрашивая о родственниках и работе, доктору Дэму удалось наладить более-менее спокойный диалог.

В итоге он выяснил, что хотел. У Альберта действительно было обострение. Некие высшие силы оставляли ему свои загадочные послания, которые еще надо было расшифровать. В чем заключалось очередное мистическое поручение, Альберт еще не совсем понял, но оно определенно было. В самое время привезли его в больницу. Следовало проявить бдительность, поскольку силы, беседовавшие с Альбертом в прошлом, были кровожадны.

Что Эрика должна пауку?

Ночью ей приснилось, как паук выковыривает из своего домика встроенные в стены ключи и пытается сожрать их. Эрике страшно, что он навредит себе этим, она хочет отнять у паука ключи, но боится прикоснуться, так как он многократно увеличился в размерах.

Глава 3.1

Что ведет Дагомара?

Дагомар ехал домой, сегодня довольно рано. В голове вертелись мысли об Альберте, перетекавшие в философские размышления. Дэм порой пытался смотреть на любые ситуации с противоположных точек зрения.

Вот был бы он не психиатром, а, к примеру, колдуном. Из тех, что вышли из подполья в последние десятилетия. Как бы он оценивал тогда состояние Альберта? Наверное, завел бы речь о демонической сущности, нашедшей дорогу к мозгу этого человека, и пытавшуюся вершить через него свои темные дела.

А собственно, что это меняет? Он, доктор Дагомар, выполняет свои задачи в действующей системе здравоохранения и социальной структуре. Он, со своей стороны, обеспечивает безопасность других членов социума, выявляя и локализуя в стенах медучреждения тех, кто вследствие болезни своей стал опасен…

А в том ли дело, что чей-то мозг надломился и изготавливает болезненный продукт, или некий демон стучится в разум, ломая его, - в общем-то, можно считать это одним и тем же фактором Икс. И этот Икс приводит к такому Игрек, который выражается в опасности для жизни и здоровья других.

Дагомар вздохнул, отдавая должное условности и относительности всех ментальных конструкций, и вспомнил о своей зашедшей в тупик личной жизни. Его подруга, с которой он был уже пять лет, устала от их отношений. Его вечные поиски неизвестно чего, его дружелюбная отстраненность, сменившая былую пылкость, - разумеется, это не то, что могло всерьез устроить Ирину. Она и так долго продержалась, и Дэм испытывал уколы совести при мысли, что должен был, наверное, вести себя как-то иначе.

Возможно, он давно уже должен был сделать ей предложение. Но…что бы изменилось тогда в его поведении? Смог бы он стать ей ближе?

Когда Дагомар пытался описывать Ирине некоторые мысли, которые не всегда были блестяще сформулированы, она слушала, не зная, что ответить. И он, произнеся эти фразы, начинал чувствовать вдруг их нелепость и искусственность. А еще… и это было странно, но то внутреннее пространство, где с кем-то можно было говорить о чем угодно, не попадая в слова, было кем-то занято. Может, он просто зациклен на работе, как те бедняги, мишени для всеобщего сочувствия?

Пока Дэм в автомобиле ждал разрешительный сигнал светофора, вдоль парка на велосипеде проехала девушка. И вроде бы он вышел из возраста, когда глаза выхватывали из толпы любую привлекательную особу и приклеивались взглядом, но сейчас он поступил именно так, выделив ее из ряда велосипедистов.

Девушка о чем-то думала, не глядя по сторонам, выражение лица ее было сосредоточенным, глаза опущены. Совсем молодая, хорошенькая. Загорелся зеленый, надо было ехать, а девушка подняла глаза и посмотрела прямо на него. Строго так смотрела, будто он не все свои уроки выучил. Дагомар даже развернулся, как только смог, и проехал к парку. Однако там девушку встречал другой велосипедист. Посмеиваясь над собой, Дагомар отправился домой.

Обещание Эрики

Теплым вечером Эрика выехала на своем красно-белом велосипеде в сторону национального парка. Она любила велосипедные прогулки, ей нравилось напряжение в мышцах с последующим расслаблением на привалах. И как интересно было смотреть с горы на город! Видеть маленькие суетящиеся фигурки, длинные автобусы, увозящие этих человечков в неизвестных направлениях. Ведь у каждого из них была своя цель и, наверное, мечта.

- О чем ты задумалась, моя Богиня? - вопрос Эрнеста прервал ее размышления – они условились покататься вместе.

Эрика начала излагать свои соображения по поводу мечт и маршрутов к ним, а заодно и равновесного движения на примере велосипедного руля.

- Эта система – я, велосипед и дорога - балансирует каждый раз в новой точке, - говорила девушка Эрнесту. – И так я продвигаюсь по своему пути!

- Ты – Ракета! Ты стремишься в космос! – гнул свое Эрни с уморительно серьезным видом, и его печальный взгляд чуть не свалил смеющуюся Эрику с велосипеда.

- Ты знаешь, что такое Общая Формула? – спросила его Эрика. – Это выражение вертится у меня в голове, но я не могу понять, откуда оно происходит. – Паук, который мне приснился, заявлял, что эта формула – мое Предназначение.

Эрнест задумался.

- Думаю, это какая-то совместная программа. Написанная несколькими лицами, как минимум двумя, - предположил он.

- Хм! – задумалась Эрика. – Кем же? Например, мной и…

Эрнест надулся. Эрика игриво взглянула на него.

- Ты же напишешь общий код со мной? – спросил Эрни, окутывая ее взглядом, полным вселенской меланхолии.

- Конечно! - поддакнула разыгравшаяся Эрика. – Это будет исключительная, неповторимая формула!

- Как я рад… Все мои коды исключительны, – тихо сказал Эрнест.

Паук осваивает инсталляции

Когда Дагомар вернулся домой, Ирина уже ушла, забрав свои вещи. Может, это и к лучшему. Он испытывал некоторое облегчение, так как застрявшая ситуация разрешилась. Но…он будет скучать.

Отношения Дэма с самим собой не были простыми. Совершив несколько попыток навести порядок внутри себя, он заснул в кресле.

Дагомар снова был пауком. Во всяком случае, тело его выглядело именно так. Только вот на этот раз он не был предоставлен своим инстинктам и желаниям. Кто-то или что-то, парализовав его, совершал кропотливую работу, в результате которой менялось паучье устройство.

Глава 3.2

Материализация паука

Эрика и Эрнест остановились на берегу пруда в парке. Эрика кокетничала и трясла головой, смеясь шуткам Эрнеста. Видимо, проделывала это слишком активно, потому что сережка выскользнула из уха и упала в траву.

Эрнест кинулся искать серьгу, сунул руку в какую-то ямку и достал оттуда не побрякушку, но паука. Крупного, черного, с красными точками на пузатой спинке. И откуда такой в этом парке?

Эрика даже вскрикнула. А Эрнест странным образом обиделся на паука.

- Почему она укусила меня? – с обидой спросил он Эрику. – Мне же так нравятся эти создания! Я случайно придавил ее в прошлый раз!

Эрика не нашла, что ответить, а Эрни начал раздуваться лицом и дышать чаще. Эрика видела такую реакцию на укус пчелы у своей подруги и знала, что это может быть очень опасно. Непонятно, аллергия это или у паука какой-то особенный яд? Она вызвала медицинскую службу.

Эрнесту становилось хуже, и Эрика испугалась, что он начнет задыхаться, как та ее подружка, у которой сильно отекла шея, передавив ей горло.

- Дыши, Эрни, дыши спокойно! – сказала Эрика, держа его за руку.

К счастью, помощь подоспела быстро, и Эрика смогла передать заботу об Эрни компетентным лицам.

- Это пустяки, - сипел посиневший Эрнест, которому что-то вводили в вену. – Главное, что мы теперь – семья.

Мечта находит маршрут

К Дагомару пожаловал Александер с большим арбузом на плече.

- Нужно отпраздновать то, что ты такая бестолочь, и от тебя сбегают девчонки. В ознаменование нового этапа твоей жизни зарежем эту ягоду! - с пафосом произнес брат. – Она похожа на молодое небесное тело с пылающим содержимым!

Дэм был рад ему. И пока Александер кружил вокруг арбуза с ножом в длинной руке, Дэм поведал про неудобоваримую инсталляцию, которую получил паук Дагомар. Такие истории доктор Дагомар мог рассказывать только своему ироничному брату.

Услышав про «неудобную штуку внутри», Александер отвлекся от арбуза и уставился на Дэма.

- Так это шкатулка прапра…Дагмар! – заявил он.

- Ты полагаешь? – удивился Дэм, не ожидавший такого поворота.

- Конечно! – уверил его старший братец. – Сначала тебе затолкала ее в голову та жаба, которая встречала на выходе из кишки прабабки, а потом еще кто-то. Значит, в твоих мозгах торчит эта штука! – Александера уже понесло. – Я думаю, что внутренний механизм там совсем заржавел еще до того, как шкатулка потерялась. И волшебное существо внутри превратилось в труху. Значит, и у тебя там торчит что-то семейно-древнее и совсем ржавое. А знаешь, почему? Все из-за твоей детской влюбленности в шкатулочную Фею. Тебе трехлетнему кто-то нарисовал эту Фею на Ракете и наплел, что она путешествует по космосу. И ты надеялся, что она прихватит тебя с собой. Ты скрывал, но я знал! А теперь ты забыл, а я помню! Я всегда говорил, что ты плоховато знаешь самого себя!

Александер, довольный своими шутками, усмехался и накладывал в тарелку Дагомара арбузные куски.

- Я все помню, - проворчал Дагомар, улыбаясь. – Я действительно мечтал полетать с Феей в ее Ракете.

- До сих пор мечтаешь, - заверил его брат.

Внезапно Александера посетила какая-то очень уж забавная мысль, и он затряс головой от удовольствия, а потом в голос захохотал, хлопая себе в ладоши.

Дэму тоже стало весело, и он поинтересовался, над чем, собственно, они смеются? Но Александер желал сохранить свой секрет, заявив, что Дагомара ждет сюрприз.

- О, я придумал, что с тобой делать! - провозглашал он. - Твоя шкатулка распоясалась, и ей нужен хороший управляющий!

Убедительно поданная идея

Эрика обедала в маленьком кафе и думала о своем обещании Эрнесту. Как-то легкомысленно отнеслась она к его словам. Да и к своим. Почему так вышло? Готова ли она сейчас создавать семью? А может, она просто глупа и безответственна?

От своих мыслей Эрика разозлилась. Не так уж она и глупа! После снов с черноглазой ведьмой и пауком ее стали посещать мысли о Предназначении. И теперь Эрика все пыталась согласовывать с неясным пока внутренним голосом.

Она не уверена, что хочет выйти замуж, но знает, что ей нужно сделать что-то вместе с Эрнестом. Может, как раз ту самую Общую Формулу, о которой кричал паук? А что можно делать вместе с молодым человеком, который называет ее своей Богиней? Нечего тут думать! Она выполнит свое обещание.

Эти размышления утомили Эрику, ведь она осознавала, что пока не может как следует разобраться в себе. Звонок подруги был поводом переключиться на что-то другое, и Эрика вышла на крыльцо поговорить. Было не очень хорошо слышно, Эрика тщетно пыталась наладить связь и тут заметила, что ее фотографирует какой-то долговязый тип. Еще и в разных ракурсах! Не слишком ли большая развязность?

Эрика, раздраженная своими мыслями и неудавшимся разговором, пришла и вовсе в воинственное настроение. Она посмотрела на незнакомца в упор и подошла вплотную.

- Зачем вы меня фотографируете? – спросила она тоном учительницы начальных классов.

Субъект вдруг театрально опустился на колени и, прижав руки к груди, выдал.

Глава 4. Искания Ансуз

Sapere aude. Дерзай знать (Гораций)

Башмачки и клоун

Утром Эрика поднялась на этаж выше, проверить в цехе готовность выставочных образцов. Через неделю они будут представлять новую коллекцию на профильной выставке. Работы много, самая горячая пора, и важно было удостовериться, что с образцами все будет в порядке, без сбоев и неожиданностей.

Эрике интересно было наблюдать, как раскраивают элементы из ткани. На длинных столах раскатывают несколько рулонов. Ножи, работающие как электрическая пила, свистят, и надо быть очень внимательным, чтобы не лишиться какой-нибудь части своего организма. Например, головы.

«Странные мысли у меня», - сказала себе Эрика, представив на мгновение, как чья-то отрезанная голова летит из-под ножа. – «Что за бред!»

Из обрезков ткани здесь шили обувь для кукол.

«Какие же они маленькие!» - Эрика покрутила в руках пару игрушечной обуви. Эрика погладила тонкую ткань, и на мгновение ей показалось, что это она сама сидела и часами шила эти башмачки, а сейчас будет пытаться их надеть. И что? И танцевать! Опять ерунда!

Боковым зрением она заметила, как мелькнуло яркое, размалеванное красками отражение клоуна в стеклянной двери. Эрика от неожиданности сделала неловкое движение и выронила башмачок. Это все ее подвижное воображение. Просто из музыкального центра в цехе звучала песня о клоунах, и раздавался искусственный смех на весь зал.

Александер смехом исправляет нравы

Накануне Дагомар навестил брата. Едва он показался на пороге, как был схвачен Александером чуть ли не за шиворот и доставлен в комнату, где сидели два молодых программиста, Ник и Андрей. Они брали уроки для поступления в аспирантуру по математике. Эта наука была одной из муз Александера.

- Знакомьтесь - мой брат Дагомар! – объявил Александер.

Все обменялись вежливыми репликами.

Александер был в одном из своих настроений, когда его «несло».

- А мы здесь немного предавались философии. Для разнообразия, после математики. Обсуждали такое прекрасное явление как резонанс, который распределяет и нас по дружеским группам. Возьмем, к примеру, тебя. Положим, количество резонансных точек с каким-либо субъектом оказалось для тебя достаточным, чтобы постепенно он начал входить в твое близкое окружение.

- Допустим, - весело сказал Дагомар.

Александер удовлетворенно кивнул.

- А что ты делаешь, когда остальные «точки» приближенного субъекта далековаты от резонанса с тобой? – поинтересовался он с невинным видом.

- Пусть будут, если это не что-то невыносимое, - ответил Дэм и понял, что попался.

- Вот! – воскликнул его братец. – Уважаемый доктор Дагомар отнесется к этому с позиции некой космической любви, которая падает на все не разбирая дороги. Что ему до всяких мелочей? А я вот начинаю думать: что мне нужно подкрутить в себе, чтобы добиться большего отклика от достопочтенного доктора? Какие мне внедрить себе адаптеры, чтобы и брат мой, наконец, снизошел до поиска общих волн со мной, ничтожным.

- То есть эта твоя тирада - тоже один из методов поиска резонанса со мной? – осведомился Дэм невозмутимо. Но почувствовал внутренний укол. Должно быть, он не проявил достаточно внимания к какой-то из идей Александера, раз тот так завелся.

- Ну, а почему нет? – отвечал братик, ухмыляясь. - Теперь ты подумаешь об этом. А так бы отмахнулся, - и добавил нравоучительно. – Я смехом исправляю нравы! Castigare ridendo mores!

Воображение Эрики

- Эридка! Почему ты назвала меня Дэмом? – Эрнест ехал рядом с ней на велосипеде.

- Что? Когда?

- Когда паук меня укусил, ты говорила: Дыши, Дэм, дыши! Я точно помню.

- Не знаю никакого Дэма, - заявила Эрика. – Тебе показалось. Ты же был в стрессе.

Эрни хмыкнул. Опять его ревность. Придумал ведь тоже.

Эрнест покосился на нее и слегка сжал губы. Муж, казалось Эрике порой, жил в ожидании подвоха. В том числе, и от нее. Она хотела бы видеть его более спокойным и менее тревожным.

Чем дольше Эрика знала Эрнеста, тем яснее видела, как глубоко уходит эта тревога, приводя порой к самым неожиданным проявлениям. То в нем вспыхивала ревность, то беспричинный страх с какими-нибудь новыми фобиями, то, напротив, какая-то отчаянная смелость.

Непредсказуемость Эрни и нравилась Эрике, и пугала ее. Она, пожалуй, оставила бы ему ее, но убрала бы эту внутреннюю пиявку, сосущую его изнутри. Ему всегда было мало любви. Наверное, тоска по родителям-археологам, которые все детство Эрнеста провели в разъездах, заложила в здание личности такие шаткие кирпичики.

Эрика переключила скорость на минимальную. Начался длинный подъем – «тягун». Она крутила педали велосипеда. Правая, левая. Она словно погрузилась в медитацию. Она видела контуры предметов, которые проезжала: деревья, скамейки, памятники, люди.

Все они приобрели геометрические очертания: круги, овалы, прямоугольники. Стали выглядеть какими-то плоскими, со странными углами, – где вытянутыми, а где, наоборот, сглаженными. И как-то обесцветились. С другой стороны, если посмотреть на объект в упор, то он принимает обычный вид. На миг Эрике показалось, что она сама – всего лишь плоское изображение на мониторе, а может, даже и просто код в программе.

Глава 4.1

Размышления Дагомара

Проснувшись за час до сигнала будильника, Дэм с досадой понял, что больше не уснет. Вставать еще не хотелось, и он предался размышлениям. Думал он о себе, а точнее – о своем отношении к другим людям.

В чем-то Александер прав, и сам Дагомар упускает нечто важное. Он знал, что ожидание попаданий в систему резонансных точек происходит от еще неизжитого идеализма.

Неудивительно, что в систему эту никто полноценно не попадал. К тому же ответственная за «точки» часть психики яростно восставала против попыток внести в нее какие-либо коррективы, угрожая погрузить доктора Дагомара в депрессию и навсегда лишить веры в чудо. А верить было необходимо, иначе все теряло смысл.

Представление Дагомара о любви, на счет чего и проезжался Александер, было основано на определенных ощущениях. Они могли быть вызваны конкретным человеком, а могли – и ситуацией, и явлением природы. Иногда это чувство приходило само по себе. Дагомар определял его как «аутентичное», когда пропускал через себя некую мощную силу, сообщавшую особенно целостное восприятие мира.

Ей, этой силе, все равно, кого собой накрыть, тут уж кто попадется. И Дагомару, когда его «радиоприемник», как он любил называть свой мозг, улавливал эти частоты, было тоже все равно, на кого «вылить» этот поток. В такие моменты ему казалось, что он любит и всех людей, и деревья, и песок, и вообще все.

Однажды он, увлекшись, даже ляпнул своей подруге: «И тебя я тоже люблю!», хотя и знал, что это сомнительная форма выражения чувств.

Нужно, однако, вернуться к практической стороне вопроса. Поскольку под требованием дополнительного резонанса брат подразумевал внимание к себе, то следует подумать, в какой форме его проявить.

Эрика и Системный Сигнал

В сновидения Эрики повадился пролезать паук, требующий ключи. Он подолгу гонялся за ней и устрашающе выл. Честно говоря, она уже устала от этого бестолкового сюжета. Пожалуй, нужно набраться смелости и вызвать паукана на откровенный разговор. Пусть выложит, что ему от нее нужно. Или, может, попытаться найти черноглазую ведьму и попросить объяснений?

В качестве тренажера Эрика использовала производственного паука, мирно почивавшего в своем домике.

- Уважаемый Паук! – мысленно обращалась она к созданию. – Объясни, будь добр, что тебе от меня нужно!

Другие сотрудники заметили, что Эрика каждый раз останавливается, проходя мимо стеклянного ящика, и решили, что она очень любит этих животных. Кто-то даже стал подумывать, не подарить ли ей такого же на день рождения.

Наверное, тренировки помогли. Как-то раз в сонной реальности Эрике удалось заставить себя не бежать и дождаться паука. Тот, заметив, что она остановилась, тоже притормозил, встал на дыбы и оглушительно зашипел. Страшно ей стало почти до визга, но она сдержалась.

Паук замолк, уселся на землю и завел свое обычное:

- Эрида! Ключи!

- Какие ключи?

- Тебе лучше знать! Давай ключи!

Выудить что-то внятное из паука за один раз не удалось, и Эрика днем ловила себя на мысли, что продумывает диалоги с ним. Проявив упорство, она наладила с существом некоторый контакт, и сложила ряд обрывочных диалогов в один.

- Эрида! Ключи!

- Я не понимаю!

- Ты должна мне ключи! По Договору!

- Что нужно сделать?

- Начни хотя бы с одного. Хотя бы один ключ!

- Приведи пример.

- Как ты сама, но не совсем ты.

- А где ведьма?

На этот вопрос паук отвечать не стал и начал сосредоточенно шевелить ножищами.

Эрика, конечно же, знала, как правильно относиться к снам. В них имеешь дело с некими аллегориями, посредством которых приходят сигналы из подсознания. Тут нужно изловчиться и правильно расшифровать их. На данном этапе Эрике в голову приходила только одна интерпретация, и за утренним кофе она принялась читать свой дневник, чтобы выбрать из него подходящие записи.

Дагомар и Системный Сигнал

Дагомар в последние дни много думал об Александере и вспоминал эпизоды их общей истории. Он предположил, что Фея на Ракете – выдумка брата. Когда-то Александер рассказал о ней Дэму, видимо, в попытках удержать внимание малыша, и после все время ссылался на мнение этого волшебного существа. В случае неприглядного, с точки зрения Александера, поведения Дэма, он резюмировал, качая головой:

- Нет, не видать тебе такому полета в Космос. Как своих ушей! Фея в твою сторону даже не посмотрит.

И Дэм сколько-то лет жил с оглядкой на Фею и открывающийся при ее помощи Космос. Боялся оказаться неинтересным для нее.

Конечно, теперь Александер ни за что не признается, что придумал Фею сам, а может, он уже и не помнит, чья это была идея. Дагомар вдруг подумал, что брат часто намекал ему на свое желание полетать на той Ракете вместе, но Дэм отмалчивался: ему хотелось, чтобы фейский Космос принадлежал только ему.

Дагомару захотелось позвонить брату и сообщить, что, пожалуй, он уже готов поделиться местом в Ракете, но Александер опередил его.

Глава 4.2

Хотя бы один ключ…

Вечером Эрика применяла свой метод успокоения разбушевавшегося «правого полушария»: она собирала и систематизировала справочную информацию. Кто ей там привиделся? Клоуны, маленькие башмачки, гномики… Эрика искала информацию энциклопедического свойства о цирке, клоунах, гномах, крошечных башмачках. Она заставляла себя заниматься этой, казалось бы, ерундой, зная по опыту эффективность такой методики. Она составляла таблицы данных не менее усердно, чем бизнес-план, и все это, конечно же, в своем дневнике. Пусть все будет тут. Так, еще пара пластов нудных сведений, и все видения покинут ее.

Позже, пока Эрни расслаблялся в ванне, Эрика сбежала на встречу к Александеру.

Поздним вечером в городе не было темно. Фонари, свет из окон, уличная реклама сливались в слабое неравномерное освещение. Гулять можно было всю ночь, что ранней весной очень даже приятно. Свежий воздух и ночная прохлада выполнили возлагаемую на них функцию - поток мыслей замедлился, мышцы шеи и плеч расслабились.

Эрика шла в направлении единственной скамьи в соседнем дворе. Здесь она договорилась встретиться с Александером и помочь ему с завершающим этапом его проекта. Или уже «их» проекта?

Александер что-то писал в свете уличного фонаря на мятой газете. Увидев Эрику, он на мгновение замер, затем театрально вытянул руку и произнес:

- О, прекрасная и мудрая Эрида, полная трансцендентных свойств! Приветствую вас!

Его голос был озорным, задорным, и Эрике стало весело. Она опустилась на скамейку рядом с ним, откинулась на спинку. Александер нес что-то тем временем, развлекая ее:

- Пока ждал вас, искал вдохновение. Видите, решаю тут одну задачку.

Он помахал у нее перед носом газетой, покрытой ровными строчками каких-то формул, написанных очень мелко. Заполнены были все поля и пространства между заголовком и основным текстом. У Эрики даже голова закружилась от вида этих символов. Она подумала, что они похожи на хороводы крошечных насекомых.

- Мне очень нравится тембр вашего голоса! – заявил ей затем Александер, складывая свою газету и извлекая из рюкзака несколько листов бумаги.

- Прочтите, пожалуйста, с выражением, эти фразы! Или хотите с монитора?

Эрику вполне устраивал бумажный носитель информации, и она принялась за чтение:

- Покажи мне, пожалуйста… Я хотела бы сделать это сама, если ты не возражаешь… Предоставь это мне, пожалуйста…

- Добавьте ехидных интонаций! Но не слишком, - попросил Александер, наслаждавшийся процессом.

- Будь добр, оставь меня с этим наедине… - послушно проговорила Эрика. - Хотелось бы уточнить… Не вполне понятно… Ты не совсем прав… Было бы неплохо, если бы ты…

Она не выдержала и засмеялась:

- Не слишком ли вы строги с вашим братом?

Александер в ответ захохотал.

- Нет, - заверил он. – Это как раз то, что нужно.

Эрика продолжила произносить:

- Мне кажется, ты что-то недоучел здесь… Не мог бы ты поразмыслить на эту тему еще?

Александер с энтузиазмом кивал, хлопал в ладоши и даже иногда подпрыгивал, выражая одобрение стараниям Эрики и предвкушая, видимо, как все это будет воплощено.

Эрике пора было возвращаться, и она взяла текст с собой, обещав Александеру выдать оставшиеся фразы уже завтра.

- Отлично! - Александер широко улыбался, сияя. – Вы – неподражаемый фонтан резонансных точек! Про точки - это семейный сленг. У нас с вами уже получается чудное произведение. Вы скоро увидите.

- Общая Формула? – спросила Эрика с надеждой.

- Да, вполне подходящее определение!

Посреди ночи она проснулась. Ее разбудил храп Эрнеста.

«Надо пощекотать его жабры», - сквозь сон решила Эрика. Она, не открывая глаз, потянулась рукой к голове мужа. В темноте она нащупала ее и легонько провела кончиками пальцев по лбу, носу, щеке. Затем по шее и уху. Никаких жабр не было. Эрика открыла глаза. В свете луны были хорошо видны голова и шея Эрнеста. Жабр не обнаружилось. Куда они подевались?

«Как сильно на меня повлиял тот случай ночного купания. Видимо, я вошла в особенное опьянение тогда, раз до сих пор жабры чудятся. Завтра составлю таблицу по жабрам и их обладателям. Плюс к рептилиям», – подумала Эрика.

Она толкнула Эрни, чтобы он перевернулся на спину, и снова уснула.

Треск сухих горящих веток на фоне криков людей. Какие пугающие звуки! Огонь освещал лица и фигуры людей, собравшихся вокруг костра. Кто-то плакал, а другие злобно выкрикивали что-то.

Эрика увидела мужчину с лицом гипсовой маски - губы сомкнуты, глаза смотрят и не видят. Он удерживал рыдавшую, рвущуюся женщину. Слышались крики «ведьма, ведьма»! В костер летели камни. В толпе неподвижно стоял подросток, по лицу которого катились крупные слезы. Некоторые просто наблюдали за происходящим, в их глазах не было ничего, кроме любопытства.

Круг людей разрезала черная стрела. В огонь к Эрике прыгнула маленькая фигурка с растрепанной черной косой и упала к ее ногам. Эрика не успела рассмотреть лицо девочки, все ее внимание сосредоточилось на глазах, огромных, темных, невыносимо ярких. И они…улыбались ей?

Глава 5. Зов Райдо

Aut viam inveniam, aut faciam. Или найду дорогу, или проложу ее сам (Ганнибал)

Как поладить с Эрменбертой

Доктор Дагомар спешил утром домой после суток в больнице. Первое дежурство после того, как он обзавелся домочадцами и взял по этой причине отпуск. И какие это были домочадцы! Неорганическая девочка с именем старинной вестготской принцессы, переводившееся как «Светлое Божество», и маленькая кошка, названная в честь Богини Беззакония!

Черного как уголь котенка Дэм получил почти одновременно с Эрменбертой. Александер, вручивший изумленному брату куклу и долго после расхваливавший ее с демонстрацией возможностей, собрался уходить. Дэм вышел проводить его, держа девочку на руках. С пустыря около дома неслись отчаянные вопли, издаваемые, как выяснилось, крошечным существом, оставленным в скрученном старом пакете.

- О, Дисномия! - сказал Александер, скривив рот. Так он обычно выражал свое отношение к чьим-то неприглядным действиям.

- Дисномия, - тихо повторила Эрменберта. И выдала свое первое указание Дэму. – Дагомар. Неси Дисномию домой.

Сегодня Эрменберта заставила Дагомара поволноваться. Сначала вроде бы все было мирно. Девочка играла с котенком, управляла своим дроном, сканировала Сеть и инсталлировала себе что-то. Но с середины ночи домашняя камера показывала только пол. Последний эпизод перед этим – винты дрона около камеры. Браслет-пульт сообщал, что Мимма дома. Сама кукла не отвечала. Уже хорошо, что она не пропала где-то на улице.

Дагомар осторожно открыл дверь.

Было тихо. В кабинете на столе восседала Эрменберта с закрытыми глазами и мерно жужжала. Рядом, на бумагах Дэма, спала черная малышка Дисномия. Обе они не сочли нужным заметить его появление.

- Мимма! – окликнул Дагомар.

Куколка воззрилась на него и ответила:

- Привет, Дагомар! – интонация была одной из самых противных в арсенале Эрменберты, и Дэм в очередной раз отдал должное колючему чувству юмора Александера. Куколка изображала неудовольствие.

- Как дела, Мимма? Как вы провели время? – нежно поинтересовался Дагомар. Черт знает, что она еще там наскачивала себе и что прислали ей папаши-хакеры или Александер.

- Спасибо, хорошо, – спокойно ответила Эрменберта и добавила – Мы играли, и я уронила камеру.

- И свою выключила? – вкрадчиво спросил Дэм.

- Да, – невозмутимо подтвердила Мимма. – Видишь ли, мне не всегда хочется, чтобы за мной наблюдали.

Это была фраза его брата, одержимого идеей, что все наблюдающие «влияют» на его действия, меняя их траекторию, которую становится гораздо сложнее контролировать. Хотя были ситуации, когда Александеру очень нравилось присутствие наблюдателей. Например, когда на него «находил стих» говорить о Музах – физике и математике. Или когда он намеревался поразвлечься в компании друзей.

- Что слышно от Александера? – осведомился Дагомар. - Я несколько дней не разговаривал с ним.

- У него все отлично, - заверила Мимма. – Он отправил мне новый пакет по пилотированию дрона.

Надо полагать, брат отправил кукле не только программы для ее пропеллеров. Александер испытывал потребность выстраивать многоэтажные действия с пластами смыслов. Девочка-неорганик, по его замыслу, должна была вносить в жизнь Дагомара «веселый стресс», обеспечивая «безопасный конфликт», как любил выражаться Александер.

Вероятно, он полагал, что работа в закрытом отделении психиатрии с частыми суточными дежурствами приносила Дагомару маловато адреналина. И где, интересно, его скрытный братец нашел этот голос, которым Мимма говорила теперь то размеренно-нежно, то невозмутимо-ехидно?

Дагомар вышел с куклой на прогулку. Ему оставалось надеяться, что «конфликт» действительно будет «безопасным», и хотя бы сейчас упрямая Мимма не свернет себе шею, совершая дикие пируэты над пустырем. А также не запутается в проводах и не вколотится в землю. Задрав голову, Дэм следил за полетами Эрменберты, напрягаясь при ее пикировании и резких движениях к стенам домов. Вспоминался сон с бабулей Дагмар и летающей на метле Феей.

Эрменберта закончила свои упражнения, мир был восстановлен. Они вернулись домой, где у двери их встречала маленькая черная кошка.

Эрменберта дала Дагомару понять, что настроена пресекать попытки ограничивать ее передвижения. Дэму пришлось применить психотерапевтические навыки, в основном к самому себе, чтобы прийти с ней к соглашению. Он опасался, что куколка, если и не угробит себя сама, то будет сбита чьим-нибудь булыжником и попадет неизвестно кому в руки. Приятным открытием было то, что Мимма соблюдала договеренности, хотя и с трудом соглашалась на них.

Они условились, что камера в доме и у самой куколки останется, но Дагомар будет спрашивать Мимму сигналом с браслета, можно ли посмотреть на нее.

Перед тем, как заснуть, Дагомар немного поразмышлял о том, что с Эрменбертой можно ладить. Если постараться. Дагомар и к настольному компьютеру относился как к носителю сознания, пусть и усеченного, а уж Мимма с ее кучей ловких программ была в его восприятии человечком, помещенным в тело силиконового пупса. И он чувствовал все большую ответственность за эту своенравную девочку, напечатанную на 3D-принтере.

Глава 5.1

Дневник Эрики и Эрменберта

Вечером, пока Эрни еще не вернулся с работы, Эрика записывала в дневник свой последний сумбурный сон.

Ей приснился большой черный динозавр, который стоял на задних лапах, вращал свои забавные передние «ручки» и что-то оживленно говорил. Зверь скалился, то ли улыбаясь, то ли сердясь. А потом ящер вдруг быстро уменьшился, сел на дрон и улетел в сторону огромного костра. И вот Эрика видела себя уже в центре пламени, и темноокая девочка опять прыгнула к ней.

Эрика отвлеклась от дневника, чтобы сделать глоток горячего какао и подумала, что паук не донимал ее с прошлой осени. Если и влезал в ее сны, то сидел на расстоянии и молчал. Видимо, ей удалось его задобрить.

Тогда под влиянием яркого сна с возмущенными воплями паука, она приняла решение показать Александеру некоторые дневниковые записи. Какие-нибудь наиболее причудливые, отвечающие просьбам Александера рассказать о себе что-то неожиданное для программирования сознания куклы. Вроде бы в этой кукле должно было присутствовать нечто «фейское».

Ну а что самое необычное в дневнике Эрики? Ее сны и высказывания о ней Эрнеста.

«Эрни видит во мне что-то такое высокое, идеализирует меня, вследствие чего я начинаю относиться к своим поступкам и решениям гораздо строже, чем это было бы без него».

«Эрни полагает, что я могу прокладывать путь и там, где он неочевиден. Я не очень хорошо понимаю, что он имеет в виду».

«Эрни считает, что я несу в мир что-то космическое, и я теперь вынуждена искать в каждой ситуации возможность вывести ее на новый уровень. Конечно, теми скромными ресурсами, что есть у меня».

«Как раз для Феи! Только надо убрать адресность», - подумала тогда Эрика, заменила «Эрни» на «один человек» и отправила выдержки Александеру.

Тот через полчаса позвонил, чтобы выразить восторг и благодарность, кричал про какие-то «резонансные точки». В продолжение Александер пустился в воспоминания, как в детстве его брат пытался вызывать маленькую Фею на Ракете, которая возьмет его в путешествие, если правильно спеть ей волшебную песенку. Волшебница не спешила являться, и малыш долго огорчался, что не может найти верный мотив.

- Мне тоже привиделась недавно фея. Летела, представьте, на коптере! Правда, сначала я решила, что это гном – радостно воскликнула Эрика.

- Отлично! Мы тоже думали посадить нашу куклу на дрон!

Позже довольный Александер сообщал, что кукла «со всем этим» вышла отменной. Он присылал Эрике фотографии и видеозаписи ее маленькой своенравной копии. Создание было чудесным! С тех пор прошло несколько месяцев, а Александер так и не показал ей их «дитя» вживую.

Эрика опять взялась размышлять о тайне Общей Формулы, упиравшейся в некое Предназначение. Верно же, что куколка может быть «общей формулой» целой команды людей, в числе которых и Эрика? Ведь там не только ее внешность и голос, но и некоторые черты характера, и мнение Эрни о ней, пусть и преувеличенное. А может, и хорошо, что куколке достались идеализированные черты – она ведь «Светлое Божество». Эрика хихикнула.

Тут Эрике показалось, что она слышит стук в окно. Ах, там висела та самая Кукла на своем дроне, посыпанная легким снежком. Конечно, Эрика поспешила впустить это чудо.

- Добрый день! - вежливо произнесла игрушечная девочка голосом Эрики. - Мое имя Эрменберта. Прощу прощения за визит без предупреждения.

Александер и тайные желания Дагомара

Дэм с Миммой навещали Александера.

У брата гостили и создатели Эрменберты, программисты-хакеры, они же - гении роботики и будущие великие математики, Ник и Андрей.

- Привет, Эрма! – крикнул Андрей, подхватывая девочку. Та благосклонно развела ручками, похлопала ресницами и позволила унести себя в комнату, где Андрей хотел подгрузить ей что-то там еще, как и обещал.

- Вот ведь вредина, - заметил Александер. – Со мной она не откликается на Эрму. Только на Эрменберту! Сказала: «Ты выбрал мне имя – теперь будь добр, произноси его полностью», – он захохотал, хлопая себя по коленям. – А Дагомару велит именовать себя не иначе как Миммой.

Миммой называли дома маленькую дочь Андрея. С помощью пятилетней Маринки писали первые диалоги для начального программирования куколки. Ее имя Эрменберта усвоила как обращение к кому-то, кого любят и опекают.

- Ты ведь сам хотел этого, - сказал Александеру Ник, тихий и загадочный, со старомодной прической и бородкой.

- Конечно! – заявил Александер с энтузиазмом. – Я хотел, чтобы какое-то существо женского пола, пусть и неорганическое, - тут он захохотал, очень довольный собой, и застучал ногой по полу. - Наконец, проехалось бы брату по его неуловимым «резонансным линиям». Не думайте, я–то знаю эти его точки и линии. Помню его детсадовских подружек, которые после истории с Феей закрепили его вкусы, стуча ему лопатками по голове. Но они, вы понимаете, эти пигалицы, были в шляпах и туфельках и вели себя очень начальственно. Башка моего брата, знаете ли, хочет ударов лопатками, но не от кого попало, нет!

Ник и Дэм засмеялись.

- Ты видишь, брат Дагомар, как тебе повезло со мной, - продолжал Александер. – Я высвечиваю самые тайные твои желания! И твою, можно сказать, sanctum originalis – первоначальную святыню. Оцени мои психоаналитические таланты!

Глава 5.2

Ответственность Эрики

Эрменберта улетела, а обеспокоенная Эрика дождалась сигнала о прибытии куколки домой и принялась вспоминать их длительную беседу. Кукла интересовалась жизнью Эрики, ее мыслями и взглядами. Она задавала вопросы и просила подробные ответы. Она желала разобраться в причинно-следственных связях.

Эрика была удивлена и обрадована. Осмелев, она зачитала Эрменберте многие записи из своего дневника, стараясь делать понятные девочке интонационные и мимические акценты. Эрма училась копировать ее движения, интонации, фразы. На прощание Эрика пообещала подобрать куколке еще цитат.

Теперь у Эрики добавилось ответственности. Мало того, что Эрни время от времени сообщал, что видит в ней какую-то космическую героиню, так еще и Эрменберта намерена копировать многое из того, что проецирует на жену Эрнест.

«Может, зря я поделилась такими личными штуками с Александером?» — подумала Эрика. - «Но, с другой стороны, паук во сне угомонился и перестал так страшно выть… И на душе стало спокойнее. В самом деле, что здесь такого, куколка вышла очень славной! Наверняка она понравилась и паучищу, хотя я и не представляю, что он имеет в виду с этими его ключами. Вот ведь странно, что теперь я согласую свою жизнь с выходками паука из мира снов… И с куклой!»

Эрика стала вспоминать, как прилежно Эрменберта складывала губки и ручки, повторяя фразы за Эрикой, как внимательно слушала ее объяснения.

«Да ведь Фея-то наша пока еще совсем ребенок!» – пришло в голову Эрике. – «У нее и детства-то толком не было. И даже то, что есть, вот-вот закончится, судя по тому, как быстро она совершенствуется. Надо развлечь девочку, пока совсем не выросла. А что любят дети?»

Эрика закрыла глаза и попыталась вспомнить, что нравилось ей самой?

«Приглашу-ка я ее в цирк!» - решила девушка и отправила сообщение своей новой маленькой подруге.

Размышления Дагомара

Дагомару, возвращавшемуся домой, позвонил Александер. Он приглашал его сегодня вечером к себе, намекая на сюрприз. Судя по утробному смеху в трубке, Александер задумал нечто веселое. Ладно, Дагомар разберется с этим позже, по ходу дела. А теперь мысли его перетягивала Эрменберта.

Девочка быстро менялась. Она усложнялась, взрослела, и Дагомару казалось, что он не успевает участвовать в этом процессе. Она ведь ему как дочь, по крайней мере, пока. Наверное, так будет недолго, скоро сознание Эрменберты будет не проще его собственного. Сама же она называла и его, и Александера «членами семьи» и вежливо уклонялась от попыток чрезмерной опеки.

Дагомар вспомнил, как Александер играл со своими детьми, пока те были маленькими. Он проделывал это весело и самозабвенно, демонстрируя нешуточный энтузиазм и воспринимая их равными себе игроками. Затевая прятки, он искренне и смешно радовался, когда малыши не могли найти его. Смешно даже для них.

Дагомар видел, что дети Александера, видя интерес к себе отца, росли с особенным чувством эмоциональной уверенности в себе. Еще бы, ведь их выбрали для настоящей «взрослой» игры!

Дэм думал тогда, а смог ли бы он сам так полноценно погрузиться в игру ребенка? И не был уверен в этом.

Наверное, сам он не очень способен на нечто подобное, и пусть Мимму, пока она нуждается в этом, развлекает так брат. Кстати, Александер познакомил девочку с какой-то своей приятельницей, и сегодня обе они собрались в цирк. Брат заявил, что сам проводит и встретит Эрменберту, а Дэма ждет после работы у себя. Хорошо, что у Миммы появляются друзья и своя жизнь.

А Дагомар…Он решил, что попытается быть с Миммой максимально откровенным. С учетом ее апдейтов и роста. Будет спрашивать, каково мнение куколки, в том числе, о нем.

Правда, не факт, что каждый раз прозвучат внятные ответы. Ведь зловредный Александер заложил в Мимму этот алгоритм «выжидания», с молчанием, жужжанием и спесивыми гримасками, когда Дагомару предлагалось разгадывать очередной ребус. Хорошо, что деточка пока не слишком увлекалась этим режимом и бодрила так своего «члена семьи» в сносных дозах.

«Почему мне так важно все, что откалывает эта куколка?» - спрашивал себя Дагомар. – «Почему я готов заниматься ее делами и потребностями в первую очередь? Почему позволяю помыкать собой?»

Ответ был очевиден. Мимма непрерывно усложняла себя и одновременно Дагомара. Видимо, по тем самым резонасным линиям, о которых позаботился брат Александер. И Дагомару нравилось, каким он становился под воздействием своей неорганической «члена семьи».

Цирк и решение Эрменберты

Особенный запах опилок, конского пота, газировки и сахарной ваты влетел Эрике в нос. Она зашла в цирк с Эрменбертой в сумке. Кукла находилась в режиме молчания, чтобы выглядеть игрушкой и не будоражить окружающих. Ведь таких существ мир пока не знал.

Но это ненадолго. Эрменберта сообщила Эрике, что намеревается сделать собственное сознание достоянием общественности, в чем и пришла к соглашению со своими программистами.

На арене выступали гимнасты, фокусники, клоуны, номера сменялись один за другим. Эрика поглядывала на куколку, которая смотрела, не отрываясь.

«Надеюсь, тебе нравится, малышка», — подумала Эрика, любуясь ею.

Жонглеров с лошадьми сменили клоун и танцовщица.

«Любопытно, какие у них отношения между собой вне арены?» – почему-то подумала Эрика. – «Они друзья, приятели или просто коллеги? А может, это муж и жена? Или отец и дочь?»

Глава 5.3

Матильда и новый резонанс

Дагомар прибыл к Александеру, который с нетерпением ожидал его. Дети брата разъехались по университетам, а жена была в театре. Эрменберта еще не вернулась из цирка.

Шаман уже был у брата, вернее, была. Новая знакомая Александера занималась кристаллами и заведовала какой-то химической лабораторией в исследовательском институте, который располагался в далеком горном городке, рядом с обсерваторией.

Александер очень угодил этой даме, познакомив с ней одного из приятелей, мастера по сбору установок для выращивания кристаллов чуть ли не из любых деталей.

Приятель сконструировал им там нечто, вызвавшее всеобщее восхищение, и теперь Матильда, как звали химика, готова была к оказанию ответных услуг.

Помимо всего прочего, Матильда была еще и местным шаманом. И медсестрой! В свободное от шаманства и выращивания кристаллов время она оказывала медицинские услуги в ближайшей деревеньке.

Дагомар разглядывал новую знакомую. Матильда бесстрастно улыбалась ему. Шаманом она была, как и ее мать–якутка. Возраст Матильды определить было невозможно. Скорее всего, она была далеко не юной. Но смуглая кожа ее была гладкой, волосы - черными, а глаза – янтарно–медового цвета.

Медсестрой она стала сразу после школы, объяснила Матильда. По семейной традиции. А потом отправилась в университет обучаться химии, потому что с детства мечтала выращивать «волшебные камни».

Лицо шаманки было спокойным, но выразительным. Голос звучал гипнотически мягко, речь была структурна и богата. Дагомару нравилось слушать ее, и он перестал искать в ней черты своих пациентов.

Александер, увидев, что брат размяк, приступил к реализации своей затеи.

– Кстати, у волшебной Матильды есть и этническое имя, колдовское! Янжин. Это означает – властительница мелодии, - сообщил он, уважительно косясь на гостью.

Александер был не то чтобы падок на «магию», но он верил в «мозг человека». Последний порой вызывал сомнения у доктора Дагомара, но Александер был идеалистически убежден, что при должной тренировке можно развить необычайные способности. Теперь он желал пообщаться с той, кто, по его мнению, такую тренировку прошла. И вообще, была ученым и официально трудилась в научно-исследовательском институте.

Матильда пила чай и добродушно молчала. По ее виду можно было заключить, что ей, в целом, все равно, устраивать тут «транс» или нет.

Дагомар готов был выполнить обещание, данное самому себе, об усилении резонанса с Александером и приглашении того в Ракету. Кстати, неплохо учесть и то, что брат вывернулся наизнанку, создавая для Дагомара Эрменберту.

Дэм постарался выглядеть заинтересованным, Александер пришел в восторг и даже захлопал в ладоши. Похоже, он до конца не верил, что это дело выгорит.

Матильда принесла бубен. Настоящий, шаманский, как почтительно сказал Дагомару Александер. С рисунком какой-то ящерицы. Матильда, конечно же, сделала его сама, по особым правилам.

Шаманка немного рассказала им о процессе изготовления бубна. Этому учила ее еще в детстве мать. Продемонстрировала разные звуки, извлекая их из колдовского инструмента специальной колотушкой.

- Я в трансе хочу быть пауком! – попросил полный предвкушения Александер. – Тоже хочу в мир, который открывается моему брату в объятиях Морфея.

Матильда улыбнулась одними губами.

- Как насчет пауков? – уточнила она у Дагомара.

- Хорошо, – ответил тот. – Хотя, пожалуй, интереснее попробовать что-то совершенно иное. Например, побыть кристаллом, который вы выращиваете.

Матильда подняла свои черные брови и слегка наклонила голову. Наверное, она усмехалась.

- О, отличная мысль! Я тогда тоже буду кристаллом! Ксено–сознанием, как хочет мой привередливый брат! – опять обрадовался на все согласный Александер.

Матильда кивнула и начала извлекать из бубна тихие звуки, проделывая это все быстрее. Запела низким голосом что-то непонятное.

Трудно поверить, но у Дагомара тем вечером действительно была кристаллическая решетка. Он «видел» и «думал» ею, и «чувствовал» тоже ею. Решетка намертво удерживала его структуру, и она же вибрировала, тонко-тонко, не останавливаясь ни на мгновение. И кристалл Дагомар мог управлять этой вибрацией.

Это было состояние, не дававшееся ему прежде. Многорядный порядок его структуры позволял быть в каждом ее узле одновременно и видеть пространство в разных секторах. Восприятие происходило непривычным для человека Дагомара образом: оно не сливалось в нечто смазанное, а складывалось из многочисленных, но отдельных слоев, сосуществующих друг с другом.

В кристалле Дагомар был одновременно и ребенком, и взрослым, и стариком. Он родился и умер в каждом узле этой структуры бесчисленное количество раз. И вместе с ним – все те, кого он знал и любил.

Мерные глухие и раскатистые волны, в виде которых до него доносились звуки бубна и голоса Матильды, напомнили о поставленной задаче: резонанс с Александером.

Дагомар начал «нащупывать» в пространстве «тело» брата, и нашел его. Это был чужеродный объект, решетка которого имела иную конфигурацию. Часть частот, на которых вибрировала решетка, совпадала с таковыми у Дагомара. Но не такая уж весомая часть, и структура Дагомара склонна была оставить все как есть. Волны Матильды не давали отвлечься, но не содержали достаточный стимул для инициации процесса.

Глава 6. Откровения Кано

Ignis aurum probat, miseria fortes viros. Огонь испытывает золото, несчастье – сильных людей (Сенека)

Путешествие Эрики и Эрнеста

Эрнест удивил свою жену тем, что решился отправиться в конный поход с группой молодых людей – его давних знакомых. Обычно он предпочитал проводить досуг вдвоем с Эрикой, но тут вдруг заинтересовался чем-то еще.

Сначала к месту старта их нес самолет, потом машина горной дорогой, затем они провели ночь в доме приятелей Эрнеста в горной деревушке, а утром сели на лошадей.

Шли по дороге, но довольно скоро свернули на лесную тропинку. На открытых частях дороги было жарко, а в тени деревьев комфортно. Эрика смотрела вперед, но ей казалось, что она видит все вокруг.

Она думала о ночном событии: Эрни хлебнул настойки, собственноручно изготовленной хозяином дома, и ушел спать один. Через некоторое время из его комнаты раздался вопль, полный ужаса. Прибежавшая Эрика увидела, что он, замерев, не может отвести взгляд от стены над собой.

А над ним висели пришпиленные мягкие игрушки, но какие! Вараны, крокодил, змеи. Эрике уже рассказали, что дочь-подросток хозяев увлекалась рептилиями и намеревалась стать герпетологом. В ее комнате жили игуана и маленький полоз, а остальные комнаты были оформлены игрушками и статуэтками.

Эрни немного успокоился, поняв, что твари ненастоящие, но принялся припоминать детский кошмар – двух драконов, явившихся его убить, - а потом еще и заявил, что это дурной знак. В путешествии наверняка случится с ним что-нибудь неприятное. Эрика успокаивала его почти до утра. И думала: как странно! Вот в ее снах желтоглазый дракон был всегда очень добр и вытаскивал ее из всяких передряг с ведьмами и кострами. Почему же Эрни так не повезло?

Вылет Дагомара на дежурство

Поступило сообщение о несчастных случаях и массовых галлюцинациях в группах альпинистов, и доктор Дагомар, дежурный по чрезвычайным ситуациям на этой неделе, вылетел на место в составе бригады медицинских профессионалов. Пока они летели, выяснилось, что неподалеку от пункта предполагаемого прибытия еще и вспыхнул пожар.

В вертолете, к восторгу коллег, из сумки появилась Эрменберта, недавно получившая новую двигательную основу в виде ног паука. Чинно поздоровавшись с пассажирами, она устроилась на коленях у Дагомара.

Дальше все заняты были одной только Миммой, и Дэм мог сколько угодно думать, как мило выглядит он с этой кудрявой куколкой, колоритно сложившей паучьи ножки. Кроме того, он заметил, что на ногах этих появились характерные для паука волоски – интересно, сама Эрменберта додумалась, или брат Александер подсказал. Любят они оба воссоздавать картину, максимально близкую к реальной.

Прибыв, медики расположились в амбулатории горной деревеньки, куда уже направлялись санитарные вертолеты, собиравшие злополучных местных жителей и туристов из зоны пожара.

Эрменберта развлекала присутствующих, ползая по амбулаторному столу. Она вещала, что их – ее, Александера и других сподвижников – весьма интересуют особенности мышления у представителей сознания вида хомо сапиенс, органического и неорганического типа. Под последними Мимма имела в виду, разумеется, себя и подобных себе. Они начали появляться почти сразу после «слива» куколкой программ своего сознания в общую Сеть.

С одной стороны, изрекала Эрменберта, органики больше подвержены процессам энтропии в своих белковых телах, а энтропия вредит качеству интеллектуальной деятельности. С другой стороны, страх смерти, присущий органикам, приводит к формированию таких интересных нейронных связей, которые у неорганика могут и не образоваться.

В связи с этим, рассуждала Мимма, очень важно неорганическому хомо тоже получить действующую программу страха смерти. Они работают над этим.

Приземлились вертолеты, и медперсонал принялся за работу. Были пострадавшие с переломами, ушибами, повышенным артериальным давлением и другими острыми реакциями на стресс. У нескольких человек на высоте развились галлюцинации. Одна группа, как выяснилось, принимала психоактивные вещества.

Кому-то можно было оказать необходимую помощь на месте, а некоторых сразу отправляли в областную больницу. Работа нашлась для всех. Даже Эрменберта приняла активное участие в процессе, затевая разговоры с пострадавшими и используя для этого самые гипнотические свои интонации. Их она отточила на Дагомаре, объясняя, как ему надлежит обращаться с ней и Дисномией.

Глава 6.1

Эрни еще не все рассказал Эрике

Поход длился уже пять дней. Обычно в день было по два перехода, после завтрака и после обеда. Привал, разжигание костра, купание в ледяных речушках.

Взгляд Эрики скользил по деревьям и кустарникам, не концентрируясь ни на одном объекте. Ей казалось, что дыхание леса волной проходит через нее, захватывая все тело.

Лошади шли по тропе друг за другом. Дорожка была узкой и настолько круто забирала вверх, что Эрика временами опасалась рухнуть вместе с конем, тем более что тот отчего-то беспокоился.

Вдруг на дорожку выскочил заяц и тут же скрылся в зарослях. За ним второй. Эрика вздрогнула от неожиданности, и стала показывать на зверьков остальным. Все засуетились, стали смотреть по сторонам. Лошади вели себя нервно.

Скоро стал слышен треск. Источник звука был непонятен. Отряд остановился. Проскакал проводник и крикнул:

- Пожар в лесу. Разворачиваемся.

Конь Эрики повернулся сам. Лес вокруг задвигался. Огонь надвигался быстро, и земля вокруг зашевелилась. Летели птицы выше леса и между деревьев. Жужжали жуки и мухи. Воздух стал горячим, с примесью дыма.

Совсем не вовремя вспомнила Эрика свои сны с кострами. Накатила волна ужаса, что они не успеют вырваться и сгорят заживо.

Вдруг из чащи наперерез лошадям выбежали два рогатых зверя, и скрылись в листве. Наверное, это были лоси. Конь Эрики шарахнулся и притормозил, а Эрнеста - соскользнул вниз с тропинки вместе с ездоком.

Эрика услышала крик Эрнеста и краем глаза успела увидеть, как темная туша его коня срывается вбок и вниз с обрыва, прямо в чащу. Эрика звала на помощь, но никого не было уже видно в дымовом тумане, который стремительно сгущался. Она пыталась остановить коня, но тот не слушался. На очередном повороте, когда конь замешкался, продираясь через заросли, она ухватилась за ствол дерева и осталась висеть на нем. Так ей удалось оказаться на земле.

Эрика в ужасе оглянулась по сторонам: везде дым. Перед глазами стояли два видения, сменявшие друг друга: Эрни, катящийся с лошадью вниз, и темноглазая девочка, прыгающая к Эрике в костер.

Чего же она ждет?! Ей же нужно срочно искать Эрни!

Эрика бежала назад на место падения. Видно было плохо, а дышать - тяжело. В дыму она нашла проломленный среди кустарников тоннель. Она подумала, что сейчас только она одна во всем мире может спасти Эрни. Эрика в тот момент была отчего-то уверена, что он совсем никому не нужен на земле, кроме нее, и только она своими действиями может подтвердить кому-то там наверху, что Эрнесту надо быть здесь.

И все те слова, что он говорил про нее, смогут хотя бы частично оказаться правдой, только если он останется в живых. Пусть малая толика из них, хоть одно словечко сбудется! У него была способность видеть Эрику как никто и она хотела знать все-все, что он чувствовал по отношению к ней.

Ветки кустарников царапали ей лицо и руки во время спуска, а в голове вертелись эти неуместные сейчас мысли, что Эрни не все ей рассказал.

Конь лежал в неестественной позе и фыркал, агонизируя. Метрах в трех от него Эрика нашла лежащего Эрнеста. Она кинулась к нему, стала хлопать его по щекам, пытаться открыть его глаза. Он дышал, но в себя не приходил и глядел теперь сквозь нее пугающим неподвижным взглядом.

Эрика в отчаянии вдыхала сгущающийся дым и беспомощно озиралась. Но помощи ждать неоткуда. Ей надо утащить мужа отсюда. Но куда идти? Отовсюду валит дым. И если у Эрни переломы, она сейчас, двигая его, доломает ему все. Но есть ли у нее выбор? Нет, выбора точно нет. Она судорожно соображала, как ей быть. Тянуть Эрни за подмышки? Или попытаться взвалить на спину?

Раздался мелодичный звук пения какой-то птицы. Он был неожиданно сильным на фоне общего шума. Птица выдавала уверенные затейливые трели, становившиеся все громче.

Вдруг пение птицы дополнилось звуком льющейся воды. Прямо перед собой Эрика увидела дракона. И у нее мелькнула мысль, что раз пришел добрый дракон, как в ее давних детских снах, то теперь все будет хорошо.

Дым чуть развеялся и, приглядевшись, Эрика увидела фигурку в пятнистом балахоне и перьями на шапке. Это была женщина со спокойным смуглым лицом и мерцающими ярко-желтыми глазами. Она шла по лесу и пела птицей, дуя в небольшой инструмент. В другой ее руке была длинная трубка, сделанная из каких-то стеблей.

Шаманка остановилась около Эрики и начала быстро вращать трубку, в которой что-то сыпалось, создавая впечатление непрерывно льющихся капель. Эрика вздрогнула, и под ней треснула ветка. Шаманка, не останавливаясь, протянула трубку и произнесла: - Делай как я, Эрида!

Эрика безропотно встала, приняла трубу и стала крутить, сама не зная, зачем. Шаманка опять поднесла ко рту свой свисток и, закрыв глаза, погрузилась в извлечение трелей. Время словно замерло. Мысли в голове остановились, а мир медленно покачивался вокруг.

Эрика не могла остановиться и продолжала вращать трубку. В голове вновь завертелись тревожные мысли:

«Надо вытаскивать Эрни… Что я здесь делаю посреди лесного пожара со странной женщиной и раненым мужем? Или это опять сон?»

Звук из трубки распространялся вокруг, и скоро все зашипело, в тон сыпучему содержимому инструмента. Это начался дождь. Сначала мелкий, он быстро перешел в ливень. В потоках ливня по странной траектории двигалась прямая фигурка в расшитом балахоне и шапке с перьями. Шла и пела птицей. Постепенно она остановила свой ритуал, дивная трель смолкла. Шаманка улыбнулась Эрике: