Мелодия раздора

Пролог

7162 год со дня рождения Богини.

3778 год по ниафенскому календарю.

Акрат. Район Улонт.

Это был солнечный день. Громкий, полный страха женский крик спугнул с деревьев стаю птиц, что пронеслись на ярко-голубом, безоблачном небе быстрым чёрным росчерком. Надпись «Ходячий театр» на синих досках, что была украшена звёздами и цветами, окрапилась брызгами крови. Лёгкий ветер шуршал листьями деревьев. Тёплые лучи освещали белоснежную кожу мужчины, харкающего кровью и прижимающего к себе маленький свёрток с лежащим младенцем внутри. Ребёнок, будто понимая весь ужас ситуации, молчал и лишь иногда горько всхлипывал.

За спиной мужчины, в луже собственной крови, лежал труп его жены. Когда-то яркие фиолетовые глаза остекленели, а тёмная кожа стала неестественной бледной. Неподалёку от женщины распласталось по земле истерзанное молодое девичье тело, по-кукольному раскинув сломанные конечности в разные стороны. Брови девушки исказились от страха, рот застыл в немом крике.

Ещё чуть вдалеке, покрытый множеством кровоточащих ран, из последних сил сражался с напавшими высокий широкоплечий мужчина. Его массивная фигура нависала над двумя крепко сложенными наёмниками, что ловко уворачивались от летящих в их сторону огромных кулаков. Чёрные плащи убийц, ярко выделявшиеся на фоне насыщенной листвы леса, кружили вокруг с невероятной ловкостью.

Белокожий мужчина в это время, подползал всё ближе к вардо, под которым свернувшись и дрожа от страха лежал маленкий мальчик. Мужчина прохрипел его имя и мальчонка поднял голову. К груди он прижимал старую, потрёпанную временем лиру. Слезливым взглядом, не переставая шмыгать носом, он посмотрел на мужчину.

– Турдьэр, – прохныкал он.

Но мужчина лишь покачал головой и дрожащими руками протянул подростку свёрток с младенцем. Надрывно, осипшим голосом мужчина приказал мальчишке бежать и закашлял кровью. Мальчик, захлёбываясь слезами и сильнее прижимая к себе младенца, выполз из повозки и побежал. Лёгкие горели, с каждым шагом дышать становилось всё труднее. Слёзы застилали обзор, превращая приближающуюся полоску леса в зелёную дымку. Подросток бежал, боясь оглядываться назад. Казалось, убийцы были так близко, что он чувствовал их фантомного дыхания над головой. Когда мальчик обернулся: от увиденного сердце его болезненно сжалось. Рядом с окровавленной повозкой лежали истерзанные трупы его семьи. Тело, державшегося до последнего сильного широкоплечего мужчины, накрыло собой изломанное тельце маленькой девушки, а белокожий мужчина, сжав в руке ладонь жены, лежал рядом с повозкой, окрашивая, из перерезанной шеи, алой кровью траву под собой.

Наёмники же приближались с чудовищной скоростью. Красные глаза горели из-под тёмных капюшонов. Спасительная лесная чаща была всё ближе. Мальчик начал бежать ещё быстрее, не чувствуя земли под ногами. Он влетел в лесной массив одним прыжком. Ноги сразу запутались в мягком мхе, гниющем валежнике и корнях деревьев. Не обращая внимание на царапающие кожу ветки, он бежал вперёд. Ноги болели, руки устали держать лиру и плачущего младенца. За спиной раздавался хруст ломающихся веток и шуршащего под ногами хвороста. Мальчик петлял между многочисленными деревьями, пытаясь запутать преследователей.

Внезапно земля под ногами пропала. Подросток не успел понять, что случилось, как уже кубарем катился по колючей траве вниз. Прижатый к груди младенец оглушительно плакал. Обрыв кончился и мальчик упал на бок. Рука запульсировала болью. Встать на дрожащие ноги получается не с первого раза. Голова гудела, кружилась и, кажется, от одного неверного движения раскололась бы пополам. Мальчик, качаясь из стороны в сторону, побрёл вперёд. Деревья перед глазами двоились и качались. В ушах звенящий шум и пение птиц слились воедино. Пройдя несколько метров, мальчик заметил вдалеке чёрную точку. С каждым шагом она становилась всё больше и больше, пока не превратилась в большую, с подростка ростом, нору. Вход в неё был укрыт ветками и листьями, а из земляного потолка торчали кривые корни.

Мальчик залез в берлогу. От земли веяло холодом. Запах сырости оседал в носу и на языке. Корни путались в волосах, щекотали, вызывая табун мурашек по коже. За спиной всё ближе раздавался чужой топот и шуршание листвы. Доползя до конца норы, подросток прижался к земляной стене, скрываясь в темноте самого дальнего угла. Младенец в его руках хныкал, сжав маленькие ладошки в кулачки и скорчив недовольную гримасу. Мальчик зашипел на него пытаясь успокоить и, будто поняв, что от него хотят, новорожденный перестал плакать. Лишь изредка всхлипывая, младенец смотрел на подростка большими глазами, а последний улыбался вымученно и прижимал ребёнка к себе ближе.

Со стороны входа в берлогу доносились шум: треск, шуршание и грязные ругательства. Весь измазанный в земле, с множественными мелкими порезами, с листьями и паутиной в волосах и на одежде, мальчик дрожал от страха и холода, боясь лишний раз вздохнуть. Вскоре голоса наёмников отдалились, а затем и вовсе пропали. Подросток не знал, сколько времени прошло. Солнце и луна успели заменить друг друга на небе, а затем снова поменяться местами.

Когда голод стал невыносимым, а младенец на руках начал плакать не переставая, мальчик решает вылезти из укрытия. Лес встретил его прохладой и пением птиц. Несколько минут мальчик стоял неподвижно, прислушиваясь к звукам леса, а затем в изнеможении упал на мокрую траву.

Глава 1. Сказка.

19 лет спустя.

Акрат. Порт города Лелес.

– Давным-давно, высоко-высоко в небе родилась Богиня, сотканная из звёздного сияния. Она спала глубоким и безмятежным сном. Но яркие лучи восходящего солнца заставили Богиню проснуться от долгого сна. Открыв большие, сверкающие словно кометы глаза, она осмотрелась. Рядом с ней была лишь пустота, яркий звёздный свет и сияющее солнце. Богине стало грустно. Неужели я так и останусь одна в этой необъятной пустоте, подумала она. И после этого взяла Богиня звёзды и соткала из их света наш мир и осветила его солнечным светом. Но мир был пуст, как и всё пространство вокруг Богини. Поэтому решила она спуститься в мир, что создала своими руками. Спустившись в первый раз, Богиня разровняла землю, слепила горы и скалы. Устав после долгой работы Богиня вернулась на небо и снова заснула долгим сном. Проснувшись спустя тысячу лет, она спустилась в свой мир второй раз. Голая земля и пустынные равнины не радовали её взгляда. И тогда она заплакала, и из слёз её возникли бушующие моря, быстрые реки и глубокие озёра. Осталась довольна Богиня и вернулась на небо, снова забывшись долгим сном. Прошла ещё тысяча лет. Богиня спустилась с неба в третий раз. Бывшие голыми горы и равнины покрылись травой и деревьями. Но трава не колыхалась, кроны деревьев не качались, а реки и моря не двигались. Поразмыслив немного, Богиня, набрав полную грудь воздуха, дунула со всей силы в сторону лесов и морей. И закачал ветер высокие кроны, и заколосилась трава, и пошли волны на реках. Довольно улыбнувшись, снова вернулась Богиня на небо. Сон её продлился ещё тысячу лет. Проснулась Богиня в четвёртый раз, спустилась на землю и осмотрела свои владения. Всё ей понравилось в собственном мире. Разливались полноводные реки, покрылись снегом вершины гор, заполнились поля цветами. Но тихо было вокруг и, разглядев все красоты построенного мира, Богиня заскучала. Взяла она тогда горсть земли и слепила животных, взяла ил со дна реки и заполнила моря и реки рыбой. Взяла листья с деревьев и сшила птиц и насекомых. С высоких гор подобрала Богиня камни и, с помощью воды и ветра, высекла из них людей. Щёлкнула пальцами Богиня и на кончиках их возник яркий огонёк. Вложила Богиня искры от огонька в свои творения. Ожили животные и птицы, рыбы и насекомые, и заполнился мир пением птиц, звуками зверей и жуков. Богиня устало вздохнула, обвела взглядом, созданный ею мир и довольно улыбнулась. Всё вокруг пестрило яркими красками, бурлило, жужжало. Ветер трепал волосы Богини, цвета ночного неба и украшенные осколками звёзд. И прежде чем уйти, решила она оставить своим созданием подарок. Взмахнула Богиня рукой и из широкого рукава платья разлетелась по земле звёздная пыль. Подхватил ту пыль ветер и разнёс по всему миру, наполняя магией и земли, и реки и всё живое вокруг. После этого вернулась Богиня на небо и снова уснула долгим, глубоким сном, по сей день не просыпаясь.

Бабушка заканчивает свой рассказ и ласково улыбается собравшимся вокруг неё детям. Они сидят на земле полукругом, смотря на рассказчицу во все глаза и приоткрыв рты. Руиль, тоже оказавшийся среди детей, выглядит на их фоне максимально неуместно. Он возвышается над ними, а его тёмная кожа ярко контрастирует со светлой кожей детей. Фиалкового цвета глаза смотрят на рассказчицу с восхищением.

– Неужели это правда было? – неверяще спрашивает конопатый мальчик, сидящий справа от Руиля. – Мама говорила, что это всё сказки.

Остальные дети недовольно забубнили, но пожилая женщина лишь засмеялась.

– Всё верно твоя мама говорит, но и сказки не берутся из ниоткуда. Истории, что произошли взаправду передаются из уст в уста, края их стачиваются, а истина блекнет. Так и рождаются сказки.

Женщина протягивает руку и треплет мальчика по веснушчатой щеке. Тот делает недовольное лицо, но не отстраняется.

– Ну, детки, на этом всё, – говорит бабушка. – Хватит на сегодня сказок. Ваши родители уже небось заждались вас.

Дети вскакивают со своих мест и бурно обсуждая только что услышанную сказку разбредаются по ярмарке. Руиль поднимается вместе с ними и, прижав к груди потрёпанную временем лиру, подходит к рассказчице.

– Эм, извините, – неловко зовёт он.

Женщина отвлекается от сбора своей сумки и поднимает на юношу улыбающийся взгляд.

– Что такое, мой хороший? – спрашивает она.

– Я хотел поблагодарить вас за сказку. Вы очень интересно рассказываете.

Женщина умилённо смотрит на Руиля, неловко переминающегося с ноги на ногу.

– Какой прекрасный ребёнок. Спасибо тебе за доброе слово. Рада я, что тебе было интересно. Нечасто дети твоего возраста хотят слушать сказки от старой бабки.

– Ну что вы такое говорите, – возмущается Руиль. – Никакая вы не старая бабка! И рассказываете вы очень интересно!

Женщина захихикала словно маленькая девочка, прикрыв рот ладонью. Рядом с коренастым Руилем она выглядела очень маленькой, с трудом доставая ему до груди. Седые волосы были спрятаны под цветастую косынку.

– Уж совсем ты старушку задобрил, – говорит женщина. – Может ещё какую историю тебе рассказать, спрашивай, не стесняйся. Я много сказок знаю.

– Ох, ну тогда, может, вы знаете какие-нибудь леурдинские сказки? – воодушевлённо спрашивает Руиль и его длинные острые уши чуть дёргаются.

– Леурдинские значит? – бабушка задумчиво касается подбородка и хмурит редкие седые брови. – Ох, милок, а вот иноземные сказки я почти и не знаю. Слышала пару-тройку про богов ихних, да все ж они так друг от друга отличаются, что не понятно где первая правдивая сказка. Прости пожалуйста, я в этом тебе вряд ли смогу помочь.

– Ничего-ничего, я просто спросил. Ничего страшного, что вы не знаете, правда. Это не особо-то и важно, – говорит Руиль, но женщина видит по грустному фиалковому взгляду, что важно.

Глава 2. Наёмники.

– Спой мне, – просит Урс охрипшим, еле слышным голосом.

Вот уже несколько дней он был прикован к кровати и даже есть не мог самостоятельно. Лицо мужчины осунулось, впавшие щёки заросли щетиной, кожа обтянула кости, выделяя каждый острый угол тела.

Руиль не мог смотреть на дядю без слёз, поэтому старался не смотреть вовсе. Пальцы парня дрожали на струнах лиры. Песня плакала за место него.

– Хорошая… песня, – сказал Урс. – Твой отец тоже… писал хорошие песни.

Руиль убрал лиру в сторону и положил голову на притянутые к груди колени. Он знал, что после упоминания отца дядя всегда вспоминает дни своей молодости.

– У него был… был красивый голос. Но у Фуиэль он всё равно… был лучше. Знаешь, иногда мы делали ставки. Приезжали в город, а потом… ох, а потом Турдьэр и Фуиэль выступали на разных концах площади… Твоя мама всегда собирала больше денег.

Урс хочет рассмеяться, но получается лишь надрывно закашляться. Руиль подаёт дяде стакан с водой, но тот отмахивается от него. Тяжело сглотнув, Урс продолжает:

– Знаешь, у твоего отца было всего три вещи, которые он любил больше жизни: его жена, его музыка и эта лира.

Урс поворачивает голову и заглядывает Руилю прямо в глаза.

– Береги, береги эту лиру. Береги так же… как самого себя.

Несколько минут Урс лежит, почти не дыша, и молча смотрит на Руиля посеревшими глазами.

– А теперь иди, – наконец говорит он. – Не отлынивай… от работы.

И прикрыв глаза, мгновенно засыпает…

Руиль прокручивает в голове моменты утра, лаская струны лиры заученными движениями. Он всегда понимал, что инструмент оставленный отцом его самая большая ценность, и после слов дяди парень стал ощущать это в разы сильнее.

– Что-то на тебе сегодня совсем лица нет, небось случилось чего-то? – раздаётся знакомый голос и к Руилю подходит бабушка-рассказчица.

– Здравствуйте! – радостно улыбается парень. – Рад снова вас встретить.

– Ну что за прелестный мальчик, – уголки губ старушки приподнимаются вверх. – И вежливый, и красивый и вон как играет замечательно.

На тёмных щеках Руиля расцветает мягкий румянец.

– Вы мне льстите, – смущённо произносит парень.

– Ничуть, – качает головой женщина. – Но вижу я что что-то тебя тревожит. Поделишься переживаниями?

– Ох, – Руиль прекращает играть. – Мой дядя болеет. Очень тяжело болеет и никакие лекарства не помогают. Я не знаю, как ему помочь.

– Мальчик мой, жизнь — это не только тихая гавань. Это море потерь, страхов и неудач. И не всегда ты сможешь справится с его волнами. И пытаться их подчинить тоже не стоит. Каждый в этом мире проходит через боль потери. Это часть твоей жизни, и она не должна тебя пугать. Подумай, чего бы хотел твой дядя: что бы ты тосковал о нём или с радостью вспоминал дни, проведённые вместе?

Слова женщины успокаивают терзавшееся волнениями сердце Руиля. Он благодарит женщину и несколько минут они разговаривают об общих темах, а потом женщина уходит, пожелав парню хорошего дня. Руиль продолжает свою игру.

Люди проходят мимо, кидая монетки на расстеленный на земле платок. Дети останавливают родителей, чтобы поглазеть на иностранного, каким он, впрочем, не являлся барда. Ярмарка закончилась и, выглядевший не как все вокруг парень, стал главным развлечением на площади. Руиль был не единственным иностранцем в Лелесе. Город-порт собирал в себе всё разнообразие Первоземья. Ведьмы, маги, люди, нафэнцы и нифэнцы, жители Дэнтраста. Для полной картины разнообразия в городе не хватало лишь жителей Эрданского леса.

В извечно шумном городе палящее солнце не оставляло место тени. Руиль доигрывает аккорд и смахивает испарину со лба. Молодая пара, слушающая его с самого начала песни, хлопает музыканту. Руиль благодарит их коротким поклоном. Он наклоняется чтобы подобрать платок с монетами, когда в общую горсть денег падает фэса. Руиль поднимает взгляд вверх. Слова благодарности застревают в глотке, когда перед глазами оказывается эмблема с клыкастой куницей, вышитой на плече чёрной накидки.

Время будто останавливается. Руиль видит, как наёмник поднимается, совершенно не обратив на певца внимания, чувствует, как пот стекает по загривку, а сердце танцует в бешенном ритме. Он поднимается, не чувствуя ног, и аккуратно оборачивается. Чёрная накидка наёмника скрывается в толпе.

Дрожащими руками Руиль собирает свои вещи, деньги валятся из вспотевших ладоней. Расталкивая прохожих, он старается как можно быстрее уйти с площади. На перекрёстке телега преграждает барду дорогу, а затем кто-то вываливает на него ушат воды. Сверху начинают сбивчиво извиняться. Хватая от неожиданности ртом воду, словно рыба, выброшенная на берег, Руиль проводит ладонью по лицу, смахивая лишнюю влагу. Лишь через несколько мгновений осознание бьёт в голову. Руиль касается пальцами щеки. Краска, что скрывала все светлые участки кожи, осталась на ладони.

Люди вокруг начинают шептаться. Взгляды полные удивления давят на Руиля. Кто-то тычет пальцем, кто-то испугано спрашивает у соседа, что это за болезнь. Руиль чувствует, как краснеют щёки и лоб то ли от стыда, то ли испуга. Укрыв лицо капюшоном плаща, Руиль проталкивает себе путь к выходу с площади. Знакомая дорога домой кажется вечностью. Парень влетает в лачугу, тут же начиная собирать все вещи.

– Нужно идти, быстро, – тараторит он себе под нос. – Они нашли нас, осталось мало времени.

Урс смотрит на него с кровати, недовольно хмурясь.

– Оставь. Оставь я сказал!

Руиль неохотно останавливается и жалобно, почти плача, смотрит на дядю.

– Подойди, – велит Урс, разглядывая чёрно-белое лицо парня. – Что случилось? Почему на тебе нет краски?

– Я, я увидел на площади наёмника, – стараясь сдержать слёзы начинает Руиль. – У него на плече была вышита куница. Такая же как год назад, помнишь? Я сразу же собрал вещи и пошёл с площади, но появилась телега и вода, вода, она сверху... Краска, хнык, краска смылась, а все вокруг, они…

Глава 3. Кровавая роза.

Пробуждение выходит резким. Руиля выдёргивают из объятий сна громким криком, а потом он осознаёт, что висит в воздухе. Словно нашкодившего котёнка, его держат за шкирку, из-за чего ворот его рубахи начинает душить шею, а спина бьёт нестерпимой, режущей болью.

– Нашёл! Капитан, смотри кого нашёл! А-а-а-а! Тс-с-с! Крыса на корабле!

Мужчина, что держит Руиля, выше его голову и шире раза в три. Лицо его с периодичностью искривляется в пугающей гримасе, глаза закатываются. Он кричит коротко, но оглушительно громко, а потом снова говорит нормально.

Руиль смотрит на улыбающегося мужчину с ужасом в глазах и не сразу осознаёт, что они окружены толпой людей.

– Молодец, Дагмар, хороший мальчик.

Рядом оказывается девушка. Смуглая, с овальным лицом, большими карими глазами и тонкими губами. Её криво стриженные короткие волосы убраны банданой. На большом лбу рваный шрам, пересекающий кончик брови. Скрестив руки на плоской груди, она смотрит снизу вверх на Руиля сверкающими любопытством и озорством глазами.

– Насади меня на якорь, малыш, ты кто такой?

– Тот, кто не должен был появляться на свет, – отвечает грубый низкий голос, в котором Руиль слышит явную злость.

Мужчина стоит, скрестив мускулистые руки на груди. Красивый мужественный рельеф под тёмной, словно уголь, кожей выглядит эффектно и пугающе. Кончики острых, направленных вниз, ушей напряжённо подрагивают. Мужчина стоит чуть вдалеке и буравит Руиля злым взглядом из-под нахмуренных бровей.

– О чём ты? – непонимающе смотрит на него девушка.

– О том, что это проклятое дитя. Плод союза грешников и предателей.

По толпе проходит возбуждённая волна голосов. Услышав такие слова о родителях, Руиль тут же закипает.

– Неправда! Мои родители никогда…

– Довольно, – раздаётся спокойный и властный голос.

Толпа расступается, и вперёд выходит женщина. Она ступает легко и грациозно, несмотря на пышные формы фигуры. Вырез белой рубахи открывает обзор на большую упругую грудь. Кожаный корсет ещё больше подчёркивает бюст и бёдра. На маленьком круглом лице женщины аккуратно расположились пухлые губы, маленький курносый нос и зелёные глаза.

Руиль смотрит на женщину и чувствует, как сердце его начинает бешено биться, в горле пересыхает, а ладони потеют. Он сразу понимает, что за чувство испытывает. Воспетое в стольких песнях, изученное столькими авторами романов, оно ударило в голову с бешеной силой. И даже боль от раны на спине притупилась.

– Кто тут у нас?

Женщина подходит совсем близко и смотрит снизу вверх, складывая руки на груди. Руиль чувствует, как краснеет от такой близости. Прекрасная незнакомка пахнет солью, кожей и чем-то еле уловимым, но очень сладким.

– Как ты оказался на корабле? Дагмар, отпусти ты его уже.

Мужчина послушно разжимает кулак. Руиль падает, больно ударяясь копчиком. Из глаз брызжут слёзы, боль в спине опять вернулась.

– Итак, кто ты и как попал на мой корабль?

– Что? Корабль? Ваш корабль?

И только в этот момент Руиль понимает, где оказался. Земля под ногами начинает ходить ходуном. В уши врезается плеск волн и завывание ветра. Над головой летают чайки, на языке ярко чувствуется соль, а в нос бьёт запах тины. Огромный корабль, словно нож масло, рассекает тёмно-голубую воду. Паруса трещат под натиском попутного ветра, а прямо над головой, на самой высокой мачте, развевается пиратский флаг с черепом, зажавшим в зубах истекающую кровью розу.

– Всё верно, малыш, – пиратка добродушно ухмыльнулась. – Добро пожаловать на борт корабля “Кровавая роза”.

***

– Вы убьёте меня? – безжизненным голосом спрашивает Руиль.

– Надо? – интересуется капитан, представившаяся Жанной, прикуривая трубку.

– Нет, – больше просит, чем утверждает бард.

Успокоив возбудившуюся от присутствия незваного гостя команду, Жанна привела Руиля в капитанскую каюту. Просторное помещение вмещало в себе широкую подвесную койку, круглый стол, заваленный бумагами, у стены стояли закрытый стеллаж с книгами, большой сундук и висящая над ним карта. Помимо них в каюте находились штурман Марсия и квартирмейстер Приам. Первая продолжала разглядывать Руиля с нескрываемым любопытством. Её бандана чуть съехала, явив взору чёткую полоску пересечения загара и светлой кожи. Квартирмейстер стоял всё в той же напряжённой позе, что и на палубе, и смотрел таким же хмурым, разъедающим взглядом.

Руиль стоял, стараясь лишний раз не шевелиться. Рана на спине давно покрыла коркой, но от каждого движения ныла и грозила снова начать кровоточить.

– Повторю вопрос, – говорит Жанна, тонкой струйкой выдыхая дым в потолок. – Как ты очутился на моём корабле?

– Я убегал, а ваш корабль был единственным местом, где можно было спрятаться.

– От кого ты убегал? – интересуется пиратка, стряхивая пепел в пепельницу.

– Я… не могу сказать.

– Как это не можешь? – шумно выдохнув, спрашивает Приам. – Ты преступник? Вор? Убийца? Нам на корабле не нужен сбежавший из-под суда разбойник.