Меня звали Миа Сатори...

Миа

Меня звали Миа Сатори, я никогда ничем не выделялась — средний рост, среднее телосложение, средние способности. Я родилась и выросла в пригороде мегаполиса Армалис, в доме дедушки, под присмотром моей тётки Маргарет. Своих родителей я никогда не знала. Тётушка говорила, что я — плод изнасилования, ведь Кассандра, моя мама, так и не призналась, кто мой отец, а значит, могла и вовсе не знать его. Я не верила тётке. Как вообще можно верить человеку, который всегда относился к тебе с презрением?

Мне сказали, что Кассандра умерла через день после родов — сердце не выдержало. Поэтому я ненавижу праздновать свой День рождения, ведь каждый прожитый мною год — ещё одно напоминание о том, что её больше нет. А напоминали мне об этом часто. Всю жизнь меня сопровождали жалостливые взгляды учителей, насмешки одноклассников и бесконечное недовольство тётки. Она как-то раз даже избила меня за какую-то мелкую шалость — синяки с тела не сходили почти месяц. В тот момент я видела чёрную злобу в её глазах, а её губы, раз за разом едва слышно повторяли: «это все ты виновата, мерзость!»

Да, МЕРЗОСТЬ, именно так считали все мои родственники, все кроме дедушки. Фиделиус Сатори был единственным, кто любил меня и поддерживал. Он всегда говорил, что я рождена для чего-то великого, и мама это знала, поэтому и согласилась заплатить столь высокую цену за мою жизнь. Не будь дедушки, меня, наверное, запихнули бы в какой-нибудь сиротский приют и забыли о моём существовании.

Стоит ли говорить, что семья всегда пыталась отгородиться от меня — убрать с глаз долой? Когда мне было десять, меня отправили в престижную школу-интернат для девочек за тысячу километров от дома. Дедушка согласился на это только потому, что та школа, на самом деле, открывала для меня хорошие возможности.

Если честно, я была рада оказаться подальше от родственников. Будь моя воля, я и вовсе жила бы с дедушкой, но мне нужно было учиться, а ему, как президенту крупной корпорации, приходилось постоянно путешествовать.

Домой я приезжала только на новогодние праздники, а летние каникулы проводила на вилле у озера. Только там я могла жить спокойно, наслаждаясь каждым днём. Я могла играть, шуметь, плавать в кристально чистом озере, рисовать, а по вечерам слушать невероятные сказки, которые рассказывал дедушка.

Когда я окончила школу, и мне исполнилось семнадцать, дедушка сделал мне неоценимый подарок — собственная квартира в спальном районе Армалиса. Это была просторная уютная студия на десятом этаже, с видом на городской парк и выходом на крышу. Я едва не плясала от восторга, когда смогла, наконец, перевезти туда все свои вещи, и не возвращаться больше в «змеиное гнездо», которое Маргарет называла своим домом.

Самым примечательным в моем новом жилище было то, что одна стена в ней была сложена из красного кирпича и завешена десятками постеров с изображением музыкантов, многие из них были исписаны автографами. Это все осталось от прежнего хозяина. Риэлтор сказал, что он увлекался музыкой и объездил весь мир в поисках редких плакатов и оригинальных автографов. Я решила оставить их на месте — было какое-то очарование и благоговение перед тем, как долго и кропотливо собиралась эта коллекция.

Всё остальное я обставила в своем вкусе: кофейного цвета кухня, зона отдыха с мягкими диванами и телевизором, спальня в серых тонах. В рабочей зоне я разместила свой компьютер, учебники и мольберт. Умение рисовать, наверное, единственное, что выделяло меня из большинства людей. Оно и определило мой выбор профессии — год назад я поступила на Факультет Искусствоведения Национального Университета.

Говорят, университет – лучшее место, чтобы найти друзей, которые останутся близкими на много лет – общие интересы, сформировавшаяся психика и все такое. Со мной это не сработало. То ли дело во мне, которая никогда не могла по-настоящему открыться кому-то, то ли в людях, которые, я знаю, склонны предавать, лгать и обманывать доверие. Рисковать совсем не хотелось. Я всю жизнь старалась дружить со всеми и ни с кем — так легче, убеждала я себя. Одной из таких «друзей» стала Лизбет, или Лиз. Она сама подсела ко мне на лекции, всё остальное сделали её неуёмная позитивная энергия и моя природная вежливость.

Весь первый год обучения Лиз была главным генератором проблем и приключений в моей жизни. Она таскала меня на свидания вслепую, знакомила с десятками своих друзей, знакомых и братьев, заставляла ходить с ней по ночным клубам. К тому же, мне не раз приходилось вытаскивать её из передряг, отделений полиции, забирать среди ночи из каких-то трущоб, а в начале второго курса она ещё и принесла мне котёнка. Он был не старше двух месяцев, грязный и явно изможденный. «Он такой миленький» - твердила Лиз, умоляя меня оставить животное у себя. На какой помойке она умудрилась найти это пушистое чудо, я не представляла, но взять его с собой в общежитие она не могла, поэтому единственным возможным прибежищем для котёнка была моя квартира.

После похода к ветеринару и купания выяснилось, что это кошка, что она вполне здорова, несмотря на истощение, и что мех у неё не грязно серый, а идеально белый, без единого пятнышка. Я назвала её Ним, и она на удивление быстро освоилась в моей квартире. Больше всего ей понравилось гулять по крыше. Мы с ней часто проводили вечера, любуясь закатом, считая звёзды. Да, это по мне – жить с кошкой и поменьше общаться с людьми.

И снова двадцать седьмое сентября нависло тёмной тучей над моей головой, теперь уже в восемнадцатый раз.

День рождения ведьмы

— Миа!

В квартиру на десятом этаже громко стуча высокими каблуками, вошла девушка, с копной рыжих кудряшек на голове. Облегающее платье на ней, казалось, трещало по швам, едва сдерживая объёмную грудь, и при каждом шаге норовило подползти ещё выше, открывая стройные бедра.

— Миа, собирайся, мы едем в клуб! — крикнула она, так, чтобы её было слышно даже на крыше. — Какой же у тебя бардак… тут ведь жить невозможно!

Из груды подушек, сваленных на диване, вынырнула недовольная заспанная мордашка в обрамлении длинных растрёпанных каштановых волос. Белая кошка, спавшая в кресле, тоже встрепенулась и теперь сладко потягивалась.

— Лиз? Чего ты орёшь-то?

— Боже, разве можно столько спать?

— Я легла только под утро, — Миа сонно потёрла заспанные глаза, — заканчивала картину. А который час?

— Шесть вечера почти. Это та, где город?

— Ага, я назвала её «Тишина».

— Ничего себе… — Лизбет подошла к мольберту, и с интересом рассматривала новую работу. На полотне был изображён город в предрассветный час, когда на улице ещё никого нет, и кажется, что весь мир опустел. Лишь солнце, покорное своей миссии, снова поднимается над горизонтом, окрашивая небо розовыми разводами. — Ты просто обязана организовать выставку! На твоих картинах можно миллионером стать.

— Таких «гениальных художников», как я – пруд пруди. Ничего особенного. Ни к чему мне эти выставки. Лучше подарю кому-нибудь, — зевнула девушка.

— Ах, простите, совсем забыла, что передо мной принцесса империи Сатори, — Лиз наигранно отвесила поклон, — которая может позволить себе раздаривать такие шедевры. Тебе ли не знать, успех художника не в мастерстве, а в лояльности критиков. Подружись с каким-нибудь экспертом-искусствоведом  - и мировая слава у тебя в кармане.

— Не, мировая слава это не про меня, придется же постоянно с людьми общаться, — Миа поморщилась, неохотно выбралась из своего гнёздышка и попыталась привести в порядок длинные темные волосы, безуспешно. И ведь сколько раз обещала себе их обрезать – слишком много мороки. — А чего это тебя в клуб потянуло?

— Да так, прогуляться, развеяться… - невинная мордашка Лиз была неубедительна.

— Ты же не мой день рождения праздновать собралась? — Миа выгнула бровь и испытующе глянула на подругу.

— Какой ещё день рождения? — Лиз всеми силами пыталась показать, что ничего такого не замышляла.

— Ты же знаешь, что я не люблю этот день, — Миа потянулась к журнальному столику, заставленному разномастными чашками, в поисках остатков кофе — груда подушек посыпалась с дивана на пол.

— Это вовсе не значит, что ты не имеешь права в этот день напиться… хотя бы от горя.

— Мы будем вдвоём, я надеюсь? — спросила Миа, разочарованно глядя в пустую чашку.

— Ну… — Лизбет пожала плечами и загадочно улыбнулась.

— Сваришь мне кофе? Я пока приведу себя в порядок. — Миа неохотно встала с дивана.

— Ты питаешься хоть чем-то кроме кофеина? – Лиз в поисках кофе заглянула даже в холодильник, где из съестного валялся только засохший еще в палеозое кусок сыра.

— Я вчера заказывала пиццу, или это было позавчера… неважно.

— Так ведь нельзя, ты ж себя в гроб загонишь. Чтобы быть здоровой нужно правильно питаться, да и порядок в квартире хоть иногда наводить.

— К чёрту все это, режим и порядок мне ещё в школе надоели, не говоря уже о правилах в доме тётки, мне и так комфортно, — Миа обернулась уже стоя у двери в ванную. — Как там говорят? «Гений властвует над хаосом» ну, или что-то вроде того. Ладно, я в душ.

— Сумасшедшая… Девушка ведь, а живёт как самый ленивый в мире холостяк, — бормотала Лизбет, собирая со стола грязные чашки от кофе и сваливая их в раковину. — Творческие люди… одни проблемы с ними!

Сборы заняли у Мии не больше получаса. После душа она наскоро высушила волосы и собрала их в высокий хвост, выразительные карие глаза были подчеркнуты лишь тонкими стрелками и тушью, она не стала даже наносить блеск для губ, который ей старательно подсовывала Лиз.

В отличие от подруги, Миа не могла похвастаться ни ростом, ни формами, да и женственностью совсем не отличалась. А потому юбки и платья, на которых всегда настаивала Лиз, в гардеробе девушки всегда уступали место штанам, однотонным футболкам и рубашкам, чаще всего мужского покроя. Сегодня же Лизбет, каким-то чудом, удалось уговорить её надеть мятного цвета блузку в дополнение к темно-синим джинсам. Обувь на высоком каблуке Миа тоже не жаловала, исключение составляли только особо торжественные случаи, с которыми сегодняшний день не имел ничего общего. А потому она обула легкие туфли на плоском ходу и накинула на плечи кожаную куртку, вечера уже довольно холодные.

В фойе Мию окликнул швейцар, сообщая, что на её имя пришло несколько писем. Она отмахнулась, сказав, что заберет всё позже.

«Опять открытки со стандартным текстом, ненавижу День рождения».

Около девяти вечера девушки вышли из такси перед клубом «Ultraviolet». Огромная неоновая вывеска призывно переливалась розово-фиолетовыми оттенками, у входа толпились десятки людей, желая поскорее попасть внутрь.

Не плачь

Весь день Миа просидела на диване, тупо глядя перед собой. Она не хотела верить словам Маргарет, не могла понять, откуда её дедушка знал, как все произойдёт, почему написал ей то письмо, и как ей теперь жить дальше. Разумом она понимала, что рано или поздно это должно было произойти – век людей не вечен, но душа её стенала и билась в истерике, не желая принимать всё это.

На следующее утро Миа сообщила Лизбет, что не придёт на занятия. Она надела строгое черное платье, шляпку с тонкой вуалью, перчатки, классические туфли, и легкое пальто. Миа ненавидела одеваться по правилам тетушки, но явиться на похороны Фиделиуса Сатори, миллиардера и главы огромной корпорации, в джинсах было бы непростительно даже для неё.

Уже выходя из квартиры, она бросила взгляд на журнальный столик, где всё ещё лежали ключ от дома и кулон её матери. «Носи не снимая…» — вспомнила она слова дедушки.

Миа задумчиво посмотрела на оберег, осторожно подняв его перед собой за цепочку. Гладкий камень, заключённый в золотое кружево оправы, мягко поблёскивал на солнце. Присмотревшись, она поняла, что он, на самом деле, красный — то ли гранат, то ли рубин, но настолько тёмный, что кажется чёрным. Она надела кулон на шею и спрятала его под воротом платья. Только камень коснулся кожи, Миа ощутила, как странное тепло разлилось по телу, будто летним ветерком окутало.

«Что ж, пора идти…»

На похороны собралось не меньше сотни людей: родственники, весь руководящий состав корпорации «SATORY», множество друзей и знакомых покойного, большинство из которых Миа не знала. Бесконечной вереницей они подходили к ней, чтобы выразить соболезнования и сказать что-нибудь утешительное — легче от этого не становилось.

Тётя Маргарет картинно рыдала, её муж и сыновья корчили скорбные лица, смахивая со щёк несуществующие слезы. Миа знала, что именно эти четверо, как никто, рады смерти Фиделиуса, ведь теперь доля ценных бумаг каждого из них значительно возрастёт. Контрольный пакет акций, принадлежавший её дедушке, будет разделён поровну между его наследниками, которыми являются Миа, Маргарет, и двое её сыновей — Гарри и Денис.

Пока Миа обдумывала, насколько правдоподобно её родственники изображают скорбь, к ней подошла невысокая женщина. Её лицо прикрывала густая вуаль, но это не мешало определить её азиатское происхождение. Миа в пол уха слушала, как эта женщина дорожила дружбой с её дедом, и как ей жаль, что его больше нет. Все эти стандартные фразы соболезнования так ей надоели, что хотелось сбежать и закрыться где-нибудь, чтобы больше не слушать этот бред. Ей хотелось сорваться и накричать на всех этих людей, которые твердят, будто знали Фиделиуса Сатори.

Все они знали его как солидного джентльмена, основателя и лидера крупной корпорации. Знали, сколько денег у него на счетах, сколько школ и больниц он построил за сорок лет, как бы пафосно ни звучало, правления «Империей Сатори». Они неоднократно видели его на светских приемах и обложках журналов, в первых полосах газет. Но никто не знал его настоящего, человека тонкого и увлеченного. Случись им увидеть, с каким трепетом он ухаживал за своей коллекцией оружия, как ревностно оберегал собрание книг в своей библиотеке или ухаживал за растениями в саду и оранжерее, они бы не поверили, что этот тот же самый человек. Только Фиделиус мог так увлекательно рассказывать о редких экземплярах из своего арсенала. Только он умел составлять уникальные сборы трав для чая, которые способны были унять боль, как физическую, так и духовную, прогнать тревоги или наделить небывалым вдохновением. 

У Мии до сих пор хранится один из ранних ее портретов, на котором ее дедушку вряд ли узнал бы кто-то из присутствующих. Он получился похожим на мудрого волхва, величественного в своей простоте. Она нарисовала его таким, каким помнила из детства – сидящим на веранде своего дома у озера, перебирая свежие травы. Миа не помнила, с какими мыслями писала тот портрет, но ей казалось теперь, что в тот момент дедушка рассказывал одну из своих удивительных сказок. Много позже она пыталась найти книги, откуда он брал эти истории, но так и не нашла ничего похожего и дедушка признался, что выдумал все до единой. Теперь она жалела, что не помнит ни одной, только стойкое ощущение волшебства, витавшее в воздухе в те вечера на террасе. А жаль, те сказки, наверняка стоили того, чтобы их записать и передать потомкам, чтобы они знали, каким на самом деле был их знаменитый предок. Тем фальшивее звучали соболезнования всех этих людей, которые пришли сюда затем, чтобы лично убедиться, что его больше нет.

«Вы не знали его, вы ничего о нём не знали!» — кричала Миа в душе, но продолжала кивать в знак благодарности. От этих мыслей Миа отвлеклась, когда женщина вложила что-то в её руку, — «Визитка?»

— Когда ваш дар начнёт проявляться, позвоните мне, — с этими словами женщина растворилась в толпе. В тот день Миа её больше не видела. Машинально сунув кусочек картона в сумочку, она тут же забыла о нём.

Когда в доме остались только родственники и нотариус, Маргарет, едва ли не торжественно, провела всех в столовую, где за большим столом должно было быть оглашено завещание покойного. Обычно это делается не раньше, чем через месяц после смерти, но тётушка практически силой заставила отца подписать документ, согласно которому завещание должно быть прочитано сразу же после похорон.

По мере того как юрист читал последнюю волю Фиделиуса Сатори, лицо Маргарет всё больше мрачнело. Выяснилось, что вилла у озера переходит в собственность её ненавистной племянницы вместе со всем содержимым, а это уйма антикварной мебели, великолепная библиотека, драгоценности, принадлежавшие её отцу, и большая коллекция редкого оружия, некоторые экземпляры которого имеют возраст в несколько столетий. Если посмотреть на всё глазами тетушки — это огромная куча денег.

Кто ты?

Телебашня, сияющая пёстрой иллюминацией, огромной иглой вонзалась в ночное небо над Армалисом. Он сидел на верхней площадке под проливным дождем и смотрел на город сквозь стену воды.

«И где я должен его искать?» — думал демон.

Два часа назад его выдернули из постели, где он прекрасно проводил время со сногсшибательной горячей демоницей, и поручили найти того, кто призвал на город бурю.

Орден Беллаторес Люминис обязал демонов выяснить и устранить причину катаклизма, так как этот дождь мог иметь только магическое происхождение. По их словам, никто из светлых магов подобного сделать не мог. А за всех тёмных ведьм и магов на этой территории отвечала именно семья Тенебрис. Они, конечно, давно проверили всех, кто владеет магией, отправили в город дюжину ищеек ещё до визита Ордена, но все они вернулись ни с чем. А дождь и не думал прекращаться.

«Это может быть только молодой не обученный маг или ведьма, кто ещё будет так глупо расходовать силу? Но где же он?»

— Килл, — позвал он своего фамильяра.

Из тьмы вынырнул огромный черный волк, его глаза отчётливо мерцали красным в темноте.

— Нашёл что-нибудь?

— Ни черта тут не найти, мы внутри вихря, определить откуда он невозможно, - вот уж кому было плевать, и на дождь, и на гигантскую воронку силы над городом. Даже не промок, паршивец. Рэм энергетической сущностью не был, поэтому капли, барабанящие по макушке, дико раздражали.

— Паршиво.

— Есть, правда кое-что странное.

— Ну?

— Тут недалеко есть место, где пахнет твоей магией.

— Да тут таких мест…

— Мы там точно не были, и никто из известных нам тёмных там не живёт, а запах есть.

— Веди, — демон спокойно шагнул с площадки в пустоту.

***

Миа проснулась от того, что услышала какое-то движение в гостиной. Она прислушалась, но в квартире уже снова воцарилась тишина. Пошарив взглядом по комнате и не найдя Ним рядом с собой, Миа решила, что это всего лишь кошка — наверное, опять столкнула что-то со стола. Девушка поворочалась в кровати и снова зарылась в подушки. Кто знает почему, но ей всегда было комфортно спать именно так — в уютном коконе из одеял, и в окружении, по меньшей мере, пяти больших подушек. Парень с факультета психологии, с которым Лиз встречалась в прошлом году, сказал, что это может быть признаком глубокого одиночества или даже депрессии. Миа считала, что ей просто так уютнее.

Едва она снова начала дремать, до её слуха донёсся приятный мужской голос:

«Да чтоб меня, Килл, мы нашли то, что искали. Привет, девочка, а где твоя хозяйка? Там?», — послышались шаги, приглушенные мягким ковром.

Миа уже начала думать, что сходит с ума или ей просто мерещится, но дверь вдруг распахнулась и…

— Что за? — в её спальне стоял тот самый парень, что месяц назад спас её от насильников, или кем они там были. На нём была все та же куртка с меховым капюшоном, с которого на пол капала вода, с пояса снова свисали серебристые цепочки. Ним терлась у его ног, будто знала всю жизнь.

«Вот же предательница…»

— Ну, надо же… — протянул парень, тоже узнав девушку. — Поднимайся, спящая красавица, пора выводить тебя из депрессии, иначе ты такими темпами весь город утопишь.

— Как ты вошёл? — Миа всё ещё наполовину спала, голос её не слушался, ведь за весь месяц она ни с кем не говорила. Мозг наотрез отказывался адекватно реагировать на эту ситуацию. Следовало бы попытаться защититься, позвонить в полицию, хотя бы просто покричать, в надежде, что услышат соседи, но шевелиться не хотелось совсем.

— Через дверь, как же ещё? Амулет там, кстати, неплохой висит, я еле пролез, даже обжёгся немного, — весело заявил парень, с добродушной улыбкой на лице. — Теперь понятно, почему мы целый месяц не могли тебя найти.

«Это Лиз подарила, на Новый год», — вспомнила Миа.

«Для защиты от злых духов…» — торжественно провозгласила тогда её подруга, вручая странного вида подвеску из деревянных бусин и перьев.

— Ты кто вообще? — мысли в голове Мии путались, она никак не могла понять, что происходит.

— Меня зовут Рэм, но ведь это ни о чём тебе не говорит, верно? Вылезай из кровати.

— Да пошел ты… — Миа зарылась глубже в кучу подушек и накрылась одеялом с головой. — Надо пожаловаться на швейцара, впускает взломщиков всяких, — бормотала она из своего укрытия. – Бери, что хочешь, ценностей тут все равно нет, и вали.

— Нет, малышка, ты доставила мне кучу проблем, и уйду я отсюда только с тобой, — видя, что она не собирается выполнять его настоятельную просьбу, Рэм присел на край кровати. — И если ты в течение минуты не выберешься из постели, — его рука через одеяло скользнула вверх по бедру девушки, а голос приобрел бархатные нотки, — я сам залезу в твое уютное гнездышко и начну выводить из депрессии прямо здесь.

Как только до неё дошел смысл его слов, Миа выскочила из кровати, как ужаленная.

— Да что ты себе позволяешь? — её возмущённый голос утонул в раскате грома.

Сувенирная лавка

Некоторое время они ехали молча. Миа уже поняла, что Рэм не любит отвечать на вопросы, но любопытство заставило её нарушить тишину.

— Рэм?

— Что? – бесцветно спросил он, не отвлекаясь от дороги.

— Ты… эм… а ты кто? — спросила она, опустив взгляд на сложенные на коленях руки. Вопрос казался логичным, ведь он назвал только свое имя, но в то же время довольно странным, потому что час назад, когда он увозил ее неизвестно куда посреди ночи, это ее не беспокоило.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… ты понимаешь животных, создаёшь огненный вихрь, а ещё ты сказал, что… я не правильно нарисовала твои крылья. Ты…

— Демон, —  спокойно подсказал он. —  Таких как я, люди называют демонами.

— Как такое возможно? — Миа удивленно смотрела на парня, не находя в его чертах ничего схожего с потусторонними тварями, о которых рассказывали на уроках религиоведения.

— Наверное, так же, как и то, что ты ведьма. Миа, мир гораздо больше и глубже, чем его видят люди, а ты не человек, поэтому прекращай судить обо всем по их меркам.

Она надолго задумалась, «переваривая» его слова. Выходит, мир совсем не такой, каким она его знает. В нем существуют, по меньшей мере, магия и, бог весть какие мифические существа. Тогда что из тысяч сказок, выдуманных людьми, или все же не таких уж и сказок, - правда, а что ложь? 

Около полуночи Рэм остановил машину у входа в какой-то магазин сувениров. Внешне он никак не выделялся из ряда таких же маленьких торговых павильончиков, но внутренняя обстановка оказалась совершенно поразительной. Магазинчик больше походил на ведьмину лавку: здесь повсюду стояли баночки со странными порошками, на стенах висели десятки ножей, кинжалов и странного вида тростей. В витринах поблескивали сотни разнообразных амулетов, а с потолка свисали пучки сушёной травы, распространявшие в помещении пряные ароматы.

Миа не знала и половины из этих трав, но безошибочно определила мяту, розмарин, лаванду, душицу, руту и чабер. Её дедушка выращивал множество трав в своем саду, и, случись ей заболеть, всегда лечил с помощью ароматных отваров и настоев. Одну из стен здесь занимал большой стеллаж, заставленный книгами в необычных переплетах. Мие показалось, что она вдруг попала в сказочный мир, и сейчас им навстречу выйдет старушка в островерхой шляпе и спросит, какое волшебство они желают приобрести.

— Что это за место? — изумлённо спросила Миа, разглядывая витрины.

— Это причуда моей сестры, ей почему-то нравится снабжать ведьм амулетами и ингредиентами для зелий. Идём, она сама тебе всё объяснит.

Рэм провел её вглубь магазина, где открыл узкую неприметную дверь и втолкнул Мию в подсобное помещение. Как только дверь за ними закрылась, серые стены вдруг растаяли, и они оказались в богато обставленной прихожей.

— Заклинание расширения пространства, — объяснил Рэм, прежде чем она успела задать очередной вопрос.

Он провёл Мию в просторную гостиную с парой небольших диванов вокруг низкого журнального столика. Здесь их ждала хозяйка дома — красивая девушка, лет двадцати на вид, с невероятно длинными чёрными волосами. Её тёмные чуть раскосые глаза были прикрыты от удовольствия.

Кхаорин восседала на тахте с резными ножками, яркая юката сползла с её плеч, на шее уютно устроилась маленькая чёрная змейка, а в ее руке дымилась изящная трубка кисэру, распространяя по комнате пряный запах какого-то диковинного табака.

Увидев гостью, Кхаорин вскочила на ноги и сжала её в объятиях:

— Миа, милая, почему ты мне не позвонила? – в ее голосе слышалось неподдельное беспокойство.

— Простите? Мы разве знакомы?

— Как же… мы ведь говорили на похоронах Магнуса.

— Магнуса? — Миа смотрела на собеседницу с недоумением. И без того спутанные мысли ошеломленно замерли в голове и совершенно отказывались складываться в понимание происходящего.

— Она ничего не знает, — вклинился Рэм, уже расположившийся на одном из диванчиков с бокалом какого-то алкоголя.

— Совсем ничего? — Кхаорин сочувственно посмотрела на Мию. — Неужели дедушка ничего тебе не рассказывал?

— О чём?

— Вот же бестолочь, — снова отозвался демон. Растерянность Мии его никак не трогала, а может, он и вовсе не знал о существовании таких чувств?

— Эй, а ты чего тут расселся? — Кхаорин повернулась к брату. — Ты нашел того, кто вызвал дождь?

— Ага.

— И где же он? – поставив руки на пояс, Кхаорин вдруг стала похожа на сварливую женушку.

Рэм нехотя подошёл к сестре, нежно, почти интимно, взял её за подбородок и повернул лицом к Мии:

— Вот.

Кхаорин переводила изумлённый взгляд с брата на Мию и обратно. В её представлении, хрупкая девушка никак не подходила на роль мага, вызвавшего такой катаклизм.

— Ты издеваешься надо мной? — спросила она, скептически приподняв брови.

— Нисколько, шторм она уже развеяла.

Демоница прислушалась к своим ощущениям и поняла, что он не лжёт — гнетущая магическая аура, что нависала над городом, исчезла.

Новый мир

На следующий день Миа вернулась в университет, молясь про себя о том, чтобы её не отчислили за прогулы. Но об этом, как оказалось, не могло быть и речи, ведь корпорация её деда уже много лет делала щедрые пожертвования в фонд учебного заведения. К тому же, никого не могла обойти новость о том, что девушка теперь владеет половиной многомиллиардного состояния, поэтому все, от высшего руководства до простых учителей, были с ней предельно вежливыми и учтивыми, разве что не кланялись при встрече.

Выходя из ректората, где её, для порядка, отчитали за халатное отношение к учёбе, Миа неожиданно для себя попала в цепкие объятия Лизбет.

— Что же ты творишь, Миа? Так исчезнуть… Я переживала за тебя… Ты так исхудала… Что же с тобой случилось? — тараторила подруга, не давая возможности ответить.

— Лиз, всё хорошо, — уверяла она, пытаясь выбраться из удушающего капкана по имени Лизбет. — Это просто депрессия, я уже в порядке.

— Уверена? — зелёные глаза смотрели на неё с недоверием.

— Абсолютно, — Миа не смогла сдержать улыбки — редко кто вот так о ней беспокоился. О дедушке она старалась не думать, слишком больно.

Лизбет, почти скороговоркой, поведала ей все последние новости и сплетни, ходившие по университету, и пообещала раздобыть все конспекты лекций и ответы на практические задания, чтобы не пришлось жить в библиотеке, догоняя материал самостоятельно.

Первой в расписании на этот день была лекция по Общей культурологии. Заняв место в аудитории, Миа принялась просматривать тетрадь Лиз, чтобы хоть в общих чертах знать, что пропустила. Погружённая в своё занятие, Миа не заметила, что профессор Харрис в этот раз пришел на лекцию не один.

— Доброе утро, — начал он, когда все расселись по своим местам. — Позвольте представить, наш новый студент — Роман Тенари.

Вокруг послышались сдавленные шепотки и томные вздохи. Миа, наконец, оторвалась от своих бумаг, подняла взгляд на новичка и замерла в изумлении — Рэм, одетый, как образцовый студент, в белоснежную рубашку и тёмные брюки, стоял у доски и мило улыбался всем присутствующим.

Профессор тем временем продолжал:

— Он перевёлся к нам из Порт-Гиргиса, надеюсь, вы поможете ему освоиться здесь. Займите свободное место, юноша, и мы начнём.

Пока он шёл по аудитории, Лизбет уже с энтузиазмом шептала подруге на ухо предположения о том, есть ли у этого красавчика девушка и как он относится к рыжеволосым. А Миа ошеломлённо следила за ним, гадая, что могло понадобиться демону на её факультете. По самодовольной полуулыбке на его лице было ясно, что он прекрасно видел и слышал, как отреагировали на его появление девушки. Ничего удивительного, он был объективно красив, а в студентках второго курса еще продолжали бурлить гормоны. Возможно, Миа тоже засмотрелась бы, давая волю фантазиям. Представила бы, какой портрет можно с него написать или даже когда-то осмелилась бы просить его побыть ее моделью, если бы не знала, кто он на самом деле. Его сущность ее пугала.

На перемене новичка мгновенно окружила стайка девушек, во главе с Хелен, самой популярной на потоке. Мии тут же вспомнились типичные подростковые фильмы и сериалы  — банально, но вполне ожидаемо. Почему бы не познакомиться с красивым парнем под предлогом доброжелательности и радушия, тем более, когда он с радостью принимает такое внимание. Миа целый день издали наблюдала, как девушки стайкой кружили вокруг новенького, занимали его разговорами, предлагали помощь, экскурсию по университетскому городку, вводили в столовую, обменивались телефонами. И в другой ситуации Миа не обращала бы на это внимания, но она вспоминала тот его портрет с рогами и крыльями, и все это уже не выглядело естественным порядком вещей. Где-то внутри зудело беспокойство.

После занятий Миа столкнулась с демоном на парковке. Рэм нагло сидел на капоте её машинки, что удивительно, в одиночестве.

— А где твоя свита? — ухмыльнулась Миа, подходя ближе. — Я думала, они тебя до дома сопровождать будут.

— Отпустил. Садись в машину, я отвезу тебя домой.

От приказного тона внутри всколыхнулось недовольство. Да кто он такой, чтобы ей указывать?

— Рэм, какого чёрта ты делаешь на моем факультете? — задала она вопрос, мучивший её с самого утра.

— Учусь, — ответил он, как ни в чём не бывало.

— Ты же демон, тебе, наверное, лет пятьсот, зачем тебе учиться?

— Тысяча пятьсот, если быть точнее, но… — озорная улыбка украсила его лицо, — учиться никогда не поздно! Так ведь говорят?

— Эту лапшу про учёбу будешь вешать тем квочкам, что хлопотали вокруг тебя весь день, они ведь не знают, кто ты на самом деле. Отвечай, зачем ты здесь?

— Ладно-ладно, я сдаюсь. Мисс Проницательность меня раскусила. Кхаорин попросила за тобой присмотреть. «Миа очень уязвима до инициации», — говорила она. Ещё в глаза так преданно глянула, что я не смог ей отказать, — Рэм снова одарил девушку лучезарной улыбкой.

— Мне не нужна нянька, — буркнула Миа и собиралась уже сесть за руль, когда оказалась грубо прижата спиной к собственной машине.

— Послушай, девочка, — угрожающе прошипел демон, совершенно не заботясь, что их могут увидеть, — мне это всё нравится не больше, чем тебе, но подумай, что ты будешь делать, если на тебя снова нападут тёмные?

Ты такая милая, когда злишься...

В купальне было жарко, густой пар заполнял всё помещение так, что на расстоянии нескольких метров сложно было что-либо разглядеть. Ещё одно место, которое никак не вписывалось в картину современного мегаполиса. Довольно большой неглубокий бассейн купальни больше походил на природный термальный источник. Дно его выстилали округлые камни, кое-где выступая над водой, «берега» были обсажены живым бамбуком. Кхаорин, судя по всему, любила это место, поэтому снова предложила искупаться и отдохнуть здесь после тренировки.

Вода была приятно горячей, в воздухе витал запах благовоний или табака из трубки Кхаорин, кто знает. Миа давно оставила попытки определить, что же такое демоница курит, но запах каждый раз был новым и отнюдь не противным, как от обычных сигарет. Вода расслабила уставшие за день мышцы, и Миа блаженно откинула голову на бортик. Все до сих пор казалось каким-то затянувшимся сном. Сознание продолжало искать подвох, и, время от времени, Мие казалось, что она сошла с ума и ее преследуют галлюцинации.

Особенно страшно было, когда она начала видеть истинный облик магических существ, скрывавшихся за человеческими лицами. Что интересно, лица знакомых ей демонов ничуть не изменились, возможно, они просто намного сильнее ее, и ей не пробиться через их защиту. А может, они действительно имеют два лица, и иллюзии им ни к чему? Миа приоткрыла глаза и посмотрела на Кхаорин, которая сбросила себя пеструю юката и погрузилась в воду рядом с ней, продолжая рассказывать о потоках энергии:

— Как любая энергия, магия не бесконечна, её запас нужно пополнять, иначе не избежать истощения. Если ты исчерпала свой запас силы и продолжаешь колдовать, магия будет питаться твоей жизнью, а это очень быстрая старость и смерть.

— И как можно пополнить запас энергии? — вяло спросила девушка, отстранено водя руками по поверхности воды.

— Маги берут её в местах силы, они впитывают энергию из растений, земли, воды, солнца, древних мегалитов. Ведьмы потому и становились целительницами с незапамятных времён, Они помогают людям. Все живые существа – сосуды для магии, и в благодарность за лечение они всегда неосознанно делятся своей энергией. Хоть это и немного, ведьмы умудряются накопить достаточно, чтобы прожить до очень глубокой старости.  Сейчас, разумеется, не многим это удается, люди охотнее обращаются к медикам, но, насколько мне известно, есть ещё в вашем мире ведьмы, разменявшие третью сотню. Наверняка жили в какой-нибудь глуши и  уж точно не отпускали женщин рожать в больницах. Рождение новой жизни — это огромный источник силы. Принимая роды, ведьма подпитывается на годы вперёд.

— Ты тоже так делаешь? — Миа с интересом взглянула на демоницу. Судя по тому, что выглядела Рин молодо, силы у нее было очень и очень много.

— Не совсем… – демоница смутилась, хоть раньше за ней такого не наблюдалось. – Я несколько иначе помогаю.

Где-то с другой стороны бассейна послышался плеск воды и сдавленный смешок. А когда Кхаорин взмахом руки развеяла пар, Рэм, сидевший у противоположного бортика, захохотал в голос. Миа стыдливо прикрыла обнаженную грудь руками, она совсем не ожидала, что в купальне они окажутся не одни.

— Ещё скажи, что ты кошек бездомных спасаешь, мать милосердия… — отсмеявшись, сказал он.

— Рэм, какого ты здесь делаешь? — рыкнула на него сестра, ее нагота ничуть не смущала.

— Релаксирую. Нельзя?

— Наша очередь, проваливай!

— Я ведь первый пришёл…

— Значит, тебе уже достаточно, — на лице демоницы ярко отразилось недовольство, и проступил тёмный рисунок вокруг глаз.

Миа этого не видела, её взгляд был прикован к демону, что вальяжно сидел по пояс в воде. Это позволило ей в полной мере рассмотреть мощные мышцы на его груди, сильные руки, капельки воды на загорелой коже. И так было понятно, что он красив, но ведь совсем другое дело, когда видишь все собственными глазами.

Рэм, что удивительно, не стал спорить с сестрой и согласился уйти. Сквозь легкую водяную дымку Миа видела, как он медленно поднялся в полный рост, вода ручейками стекала по рельефному телу, мягко огибая соблазнительно выступающие мышцы, и юная ведьма застыла на месте, не в силах оторвать от него взгляд.

— Дыши, девочка, – будто сквозь вату услышала она насмешливый голос демона, и только сейчас поняла, что Рэм все это время смотрел на нее и, боги праведные, прекрасно видел ее реакцию. Стало до ужаса стыдно, и она поспешно отвернулась, но не удержалась, чтобы не бросить в его сторону еще один короткий взгляд. Последним, что она успела рассмотреть сквозь снова сгущающуюся завесу пара, была спина демона, украшенная внушительной татуировкой в виде чёрного волка.

Воспользовавшись замешательством Мии, Кхаорин решила отложить вопрос о «питании» демонов на неопределенный срок. Да Миа и сама уже забыла, о чем они говорили. Домой ехала на автопилоте, из-за чего чуть не врезалась в задний бампер чьего-то белого Форда, притормозившего на светофоре.

— Да что ж с тобой такое? – вслух отругала она себя. – Можно подумать, в первый раз голого мужика увидела. – По правде сказать, вживую, действительно впервые. По сравнению с этим гигабайты разнообразнейших фотографий, которые она использовала, когда училась рисовать человеческое тело, казались пустыми картинками. От Рэма же исходила живая, будоражащая нутро энергия.  

Миа постаралась заставить себя не думать об этом, но в ту ночь она все никак не могла уснуть, снова и снова, как заевшую пластинку, прокручивая в памяти образ демона, исчезающего в облаке пара. Разрываясь между смущением и желанием снова оказаться там в тот момент, она проворочалась в постели до утра. Поэтому в университет Миа явилась в дурном расположении духа, пытаясь спрятать, красные от недосыпа, глаза за темными очками.

Ритуал

Ночь полнолуния выдалась ясная, пожелтевшие листья окутывали теплым светом осенний лес. Ветер плясал среди деревьев, срывая с них кусочки золота и бронзы и увлекая их в свой танец, на небольшой открытой поляне около святилища. Луна заливала серебряным светом древний кромлех — тринадцать исполинских камней, расположенных по кругу и квадратный алтарь в центре. Кто бы мог подумать, что всего в двадцати километрах от города есть такое место.

Миа, одетая для ритуала в простую льняную сорочку, куталась в шерстяной плащ и дрожала всем телом, скорее от волнения, чем от холода — сегодня ей предстояло встретиться с древними ведьмами из её рода. Кхаорин объяснила, что призовет их засвидетельствовать рождение новой ведьмы и одарить своим благословением, если посчитают её достойной.

Как только Миа вступила в круг древних камней, ветер, трепавший её волосы, мгновенно утих, холод остался за пределами кромлеха. Свечи вокруг алтаря горели ровно, словно в этом священном месте действовали свои законы, и мир никак не мог на них повлиять. Миа почувствовала мощную магию, что наполняла это место.

У святилища их уже ждала высокая светловолосая женщина, лет пятидесяти на вид, в длинном белом одеянии, украшенном зеленой вышивкой — Лорея, догадалась Миа. Знакомиться времени не было, поэтому они сразу перешли к делу.

По правилам обряда, в инициации должны участвовать представители как светлой, так и темной силы, ведь изначально любая ведьма — нейтральна, но должна рано или поздно выбрать сторону — покровителя. Миа читала, что этот выбор нередко определяет семья, предки девушки. Ведьма обычно следовала по стопам матери и бабушки, но изредка случалось, что выбирала и другую сторону.

Кхаорин для ритуала облачилась в чёрное платье, с плеч ниспадал тяжелый плащ, а её лицо скрывалось в глубине объёмного капюшона. Сейчас она одной рукой обнимала Мию и успокаивающе поглаживала по плечу, волнение девушки без труда читалось на её лице. Лорея заботливо поправляла расположение свеч и кристаллов, образующих сложную пентаграмму внутри святилища.

Кроме них здесь были Рэм и ещё шесть демонов, которых он представил как свою команду. Миа поняла, что эти демоны — его непосредственные подчинённые и присутствуют здесь в качестве охраны, потому что магический всплеск, мог привлечь стервятников, которые не прочь поживиться дармовой энергией за счёт беззащитных во время ритуала ведьм. Демоны рассредоточились по периметру кромлеха, за пределами круга.

Время близилось к полуночи, пора было начинать церемонию. Мию уложили на алтарь, и её тут же пробрало дрожью. Хоть внутри святилища и было тепло, камень оставался холодным. Плащ ей пришлось снять, а тонкая ткань сорочки едва ли могла согреть.

Демоница и светлая ведьма стали по обе стороны от алтаря и начали нараспев произносить заклинание. Из их рук вырвались тонкие нити магии, обвивая девушку невесомым коконом. Миа лежала на холодном камне и старалась расслабиться. Перед её глазами величественно плыла полная луна, на небе проглядывали редкие звезды. В безоблачном небе она вдруг заметила прозрачное облачко, что двигалось по кругу прямо над ней, за ним появилось ещё одно, три, десять. Лёгкие, как перышко, они кружили в небе, и, казалось, постепенно опускались к ней. Спустя несколько минут она поняла, что они и правда приближаются. К облаку присоединились ещё несколько тёмных и светлых теней, они продолжили свое движение по кругу, образуя единое кольцо, опускаясь всё ниже и ниже. Миа хотела было спросить что это, но её тело вдруг пронзила резкая боль.

***

— Магический всплеск в святилище Малорис, — забеспокоился служащий в управлении Ордена, глядя в монитор компьютера.

— Малорис? — сэр Фальстер — паладин Ордена стоял у огромного окна на сороковом этаже небоскреба «Люминис» с чашкой кофе в руке и любовался панорамой Армалиса. — Всё в порядке, Тенебрис сообщили, что сегодня инициируют ведьму.

— Сэр, всплеск седьмого уровня из десяти и растёт, — паладин поспешно поставил чашку на стол, расплескав содержимое, и ринулся к монитору, — при инициации обычно третий уровень, не больше.

— Вызывай команду Грейсона и открывай порталы, нужно проверить, — Фальстер никогда не доверял демонам, просто за то, кто они, но семья Тенебрис никогда не создавала проблем. Они всегда щепетильно следовали условиям мирного соглашения и исправно контролировали тёмных в городе. Неужели в этот раз они его обманули?

Парень торопливо защёлкал по клавиатуре, передавая приказ главы управления.

Через пять минут перед паладином стояли десять человек в белых одеяниях и полном обмундировании, получая приказы от непосредственного начальства.

— Ваша задача — проверить, что там происходит, без крайней необходимости в бой не вступать.

Разрозненные «так точно» говорили, что группа уяснила задание и готова отправляться.

***

Миа в судорогах извивалась на алтаре, хотелось кричать от боли, но горло будто сковало тугим ошейником. Ведьма и демоница всё настойчивее продолжали проговаривать магические формулы, не обращая внимания на круговорот теней над алтарем, становилось сложнее удерживать нити силы. Лорея опасливо поглядывала на Кхаорин, в надежде, что та прервет ритуал, но та молчала, и светлой пришлось терпеть, чтобы не навредить Мие. Демоны насторожились — ритуал явно пошёл не по плану.

Кхаорин же, напротив, была полна воодушевления, она чувствовала, что происходит нечто неординарное. Обычно на инициацию являлись пять-семь теней, спокойно благословляли или отвергали наследницу рода и убирались обратно в бездну. Сейчас же над алтарем кружили, по меньшей мере, полсотни духов, разливая вокруг себя мягкое свечение. Удерживать их в круге было всё сложнее, силы обеих заклинательниц неумолимо таяли. И тогда случилось то, чего никто не мог ожидать — одна за другой сильнейшие души прародительниц начали вырываться из вихря, и, падая на жухлую траву внутри круга, принимать человеческую форму. Белые и чёрные полупрозрачные сущности кружили в танце вокруг алтаря, вплетая свои голоса в заклинание, продолжая ритуал.

Секреты семьи Сатори

Уже сидя в машине, по дороге в город, Миа рассматривала фото, сделанные демонами после ритуала. Она не могла поверить, что сделала подобное — самой наброситься на парня, тем более на Рэма. Несмотря на то, что она уже привыкла к его обществу, он всё ещё внушал ей, если не страх, то недоверие. Она никогда не знала, чего от него можно ожидать в следующий момент.

Пока Рин рассказывала о том, что происходило в святилище, ведьма тщетно пыталась вспомнить хоть что-то. Мысли в её голове плясали, как снежинки на ветру, не давая сложить единую картинку из тысячи разрозненных образов.

— Это ты создала стену чёрного пламени? — спросила демоница.

Миа лишь пожала плечами — она не знала, откуда оно взялось, и сейчас не смогла бы этого повторить. Возможно ли, что это сделал кто-то из её предков? Нет, они ведь всего лишь тени, у них не может быть силы, или может?

— Кто же ты такая? Неужели Магнус не оставил никаких зацепок? — Рин с интересом смотрела на ведьму, будто подсказка могла появиться на её лице.

«Фиделиус (Магнус) Сатори» — всплыло в памяти девушки, и она будто проснулась:

— Письмо…

— Какое письмо?

— Дедушка перед смертью прислал мне письмо, — рассеянно проговорила Миа.

— И? – нетерпеливо подтолкнула ее Рин.

— Там говорилось про то, что я — ведьма и… про дневник Кассандры.

— Пиздец, — выругался Рэм, стукнув рукой по приборной панели, — я смотрю, ты, и правда, бестолочь! Ну как можно было забыть о таком?

Он хотел сказать еще что-то, но сестра перебила его:

— Где этот дневник? Чёрт, в нём могут быть ответы.

— В доме дедушки, точнее, уже в моём доме у озера…

Бормоча что-то нецензурное, Рэм рванул ручник, на полном ходу разворачивая машину на сто восемьдесят градусов. Миа едва успела схватиться за ручку двери, чтобы не впечататься лицом в стекло. Через секунду они уже мчались по объездной дороге в сторону озера Манейя, на западной окраине Армалиса.

Миа съежилась на заднем сиденье, понимая, что злость демона вполне оправдана. За полтора месяца, что прошли с момента похорон, Маргарет могла уже тысячу раз перевернуть всю виллу вверх дном, и найти тот дневник. Ведьма и сама злилась на свою забывчивость. Ее охватил страх от того, что ответы по ее глупости могли ускользнуть от них, в особенности после того, что тетка увидела в святилище. Не было никакой гарантии в том, что она не отправилась в тот дом прямо сейчас, в поисках той же информации, в которой Миа так нуждалась.

К счастью, ее опасения не оправдались. Около дома не было ни людей, ни следов их пребывания здесь. Защитное заклинание приветливо щелкнуло замком на воротах, впуская новую хозяйку. Дом выглядел таким же, как Миа его помнила, только сад перед ним навевал чувство запустения и печали. Дорожка от ворот до входа уже была засыпана опавшей листвой, цветы на клумбах давно завяли, газон, без должного ухода выглядел плачевно.

Ключ от входной двери Миа, конечно же, с собой не носила, за что получила еще одну порцию негодования от Рэма. Он уже собирался открыть портал в ее квартирку, когда девушка вспомнила, что под вазой на крыльце всегда был спрятан запасной. Здесь удача была на их стороне.

В доме все выглядело так, будто Фиделиус лишь на минуту вышел и совсем скоро должен вернуться. Все здесь напоминало о нем: винтажная мебель, картины на стенах, большую часть которых написала сама Миа. Дедушка любил украшать комнаты работами внучки, независимо от того, насколько они были красивыми или неудачными.

Миа осторожно провела рукой по комоду в прихожей, пачкая пальцы в пыли. Ей вспомнился день, когда она, совсем еще маленькая, бегала по дому, не глядя перед собой, и со всей силы врезалась головой в этот комод. На память ей остался крошечный шрамик на лбу, который она потом долгое время прятала за густой челкой.

— Где этот дневник? — спросила Кхаорин, выдергивая девушку из воспоминаний.

— В кабинете, это наверху, — Миа быстро направилась к лестнице, стараясь спрятать непрошенные слезы.

Демоны проследовали за ней на второй этаж.

— Как он выглядит?

— Не знаю, — отозвалась Миа, понимая, что новая порция колкостей от Рэма ей уже обеспечена, и он не заставил себя ждать.

— Я бы удивился, если бы ты знала хоть что-нибудь… — съязвил демон.

— Постой, я вспомнила — это должна быть тетрадь или книга, открыть которую смогу только я.

— Ну, хоть что-то…

Войдя в кабинет деда, Миа обратила внимание на портрет Кассандры, что висел прямо напротив рабочего стола. Она еще больше утвердилась в мысли, что во время обряда мама была рядом с ней. Девушка узнала этот овал лица, так похожий на ее собственный, прямой аккуратный нос, чувственные губы, небесно-голубые глаза, река золотистых волос — Кассандра, была очень красива. Миа так мечтала быть похожей на нее, но от матери ей досталось немного — миниатюрная фигурка, некоторые черты лица и спокойный характер. Значит, все остальное она получила от никому не известного отца.

Дневник нашелся быстро. Мию будто тянуло к одному из ящиков стола. Небольшой блокнот в кожаном переплете лежал в груде каких-то бумаг. Застежка на нем была цела, значит, открыть его никто не пытался, Маргарет, видимо, не знала о его существовании, иначе давно прибрала бы к рукам. Миа осторожно провела ладонью по обложке, осмотрела застежку, но не нашла ни замка, ни другого запирающего механизма, однако открыть его никак не удавалось.