Мертвец на улице Вяземской

Глава 1. Брошенный Богом мир

          И не склеить осколки,

          И не вытравить мрак,

          Видишь, как плодятся волки

          Из бездомных собак.

          Вставь башку в телевизор,

          Протри кушетку до дыр,

          Ты уже посмертно вписан в этот

          Брошенный,

          Брошенный,

          Брошенный Богом мир.

                                                        (из песни группы «Машина времени»)

Стоял унылый, прохладный октябрь. На улице было пасмурно и грязно. Доцент кафедры политологии Политехнического Института Фёдор Петрович Крюков ехал домой с работы. Это был среднего роста, худой интеллигентный мужчина, лет пятидесяти, с седеющими волосами, в очках, одетый в скромную, поношенную, но всё же чистую и опрятную одежду: коричневую куртку, глаженые брюки, свитер, серую рубашку и туфли. Он стоял в передней части салона старого троллейбуса, и смотрел на проплывающие за окном вывески с названиями магазинов, банков и ресторанов. А тем временем мысли его крутились вокруг утреннего спора с заведующим кафедрой Валерием Игнатьевичем. Валерий утверждал, что люди становятся всё более циничными, эгоистичными, агрессивными… Что никакого просвета в ближайшем обозримом будущем не предвидится… И если так продолжится дальше, то уже очень скоро нашу страну ожидают глобальные потрясения с катастрофическими последствиями. Фёдор яростно возражал коллеге. Он полагал, что такая точка зрения является субъективной и сильно преувеличенной, если не сказать ошибочной.

– Не буду отрицать, – говорил доцент, – что есть определённые негативные моменты… Высокий уровень коррупции, бесхозяйственность… бандитизм, наркомания… Взять хотя бы моих студентов. Я сам замечаю, как много они стали употреблять бранных выражений, курить, пить пиво… Пожалуй, в годы нашей молодости подобное тоже имело место быть, но, разумеется, не в таких масштабах… Однако утверждать на этом основании, что страна стремительно деградирует и погружается во тьму, на мой взгляд несколько некорректно. Ведь если как следует присмотреться, в реалиях сегодняшнего дня можно найти много положительного… Вот скажите, Валерий Игнатьевич, в чём конкретно выражается то, что люди стали хуже? Ведь вы, как представитель науки, наверняка опираетесь на какие-то статистические исследования, выкладки…

– Мне, Фёдор Петрович, вполне достаточно личных наблюдений, – хмурясь, отвечал завкафедрой.

– Ну личные наблюдения – ещё не доказательство. Мои личные наблюдения позволяют сделать выводы куда более оптимистичные.

– И какие же?

– Вокруг очень много порядочных, совестливых, отзывчивых людей, готовых в любой момент протянуть ближнему руку помощи. Даже молодёжь, с которой мы по долгу службы работаем и которую постоянно третируем, далеко не всегда соответствует своему имиджу. Цинизм, агрессивность, грубость – зачастую это лишь маска, некая подражательная или защитная реакция на что-то, но отнюдь не проявление их истинного внутреннего мира. Я лично совершенно убеждён, Валерий Игнатьевич, что нынешние люди мало чем отличаются от тех, что окружали нас с вами тридцать лет назад. Изменилась только оболочка, форма. Суть осталась та же…

– Ну а у меня, коллега, диаметрально противоположное мнение.

Даже сейчас, когда с момента этой беседы прошло уже несколько часов и оппонента давно не было поблизости, Фёдор Петрович всё продолжал мысленно спорить с ним. Временами отворачивался от окна и пробегался глазами по стоящим и сидящим рядом людям, заглядывая в лица, словно пытаясь отыскать там подтверждение своих идей.

Пассажиры троллейбуса вели себя очень тихо и скромно. Почти все выглядели измотанными, печальными, невыспавшимися… Разве что одна старшеклассница живо общалась с подругой по телефону, чуть ли не каждые полминуты меняя тему разговора.

На остановке «Госпиталь» в салон вошла пожилая дама с костылём. Она медленно приблизилась к сиденью, на котором развалился неформального вида молодой человек. Парень был покрыт пирсингом и татуировками, а из ушей его торчали наушники, играющие суровую металлическую музыку. Неформал смотрел куда-то на улицу и не сразу заметил старушку. Но потом он повернул голову, и тут же вскочил, вежливо предложил даме присаживаться.

«Ну вот! – подумал Фёдор и довольно кивнул. – Прямое подтверждение моих слов. С виду хулиган, а на самом деле всё совсем не так, как…»

В этот момент в закрывающиеся двери салона ворвалась бурная подвыпившая компания. Первым делом вновь прибывшие принялись громко орать и последними словами материть водителя. Хотя пенять им следовало исключительно на самих себя. Троллейбус две минуты стоял с открытыми дверьми и дожидался, когда молодые люди примут решение, ехать или оставаться.

Глава 2. Происшествия на Вяземской

Молодой человек по имени Вячеслав возвращался в лёгком подпитии домой. Вывалившись на остановке из маршрутки, он побрёл вдоль дороги по улице Вяземской. На город уже опустилась тьма. Улица была холодна, тиха и безлюдна. Покачивались на ветру полысевшие за последний месяц ветки деревьев.

Путнику оставалось преодолеть какую-то сотню метров, как вдруг он услышал странный хрип за спиной:

– Пооо… мооо… гиии… теее… На пооо…мощь!

Парень обернулся и обнаружил неподалёку человеческую фигуру. Сначала фигура находилась в тени. Так что нельзя было как следует рассмотреть её. Потом она попала в область светящегося уличного фонаря. Приглядевшись, Вячеслав увидел синее лицо со следами разложения. Холодные, безжизненные глаза и искривлённый, чуть приоткрытый рот. Покойник, прихрамывая, шагал в его сторону и протягивал к нему свои руки…

– Ненавиии…жу! Всех ненавиии… жу! Я всееех заберууу с собооой!

Парень какое-то время стоял ошарашенный и смотрел на это удивительное зрелище. А мёртвый мужчина передвигался всё быстрее и быстрее и вскоре побежал.

– Вот чччёрт!

Молодым человеком овладела паника. Сердце бешено заколотилось в груди. Он развернулся и, не глядя под ноги, помчался прочь.

На бегу то и дело озирался назад. Мертвец неотступно преследовал его, постепенно сокращая дистанцию. Чтобы избавиться от хвоста, Вячеслав резко свернул с тротуара и выскочил на автостраду. Тут он вдруг услышал звук приближающегося на большой скорости автомобиля и увидел два ярких огня, летящих прямо на него…

…

Марья Ивановна шла поздно вечером домой. Обычно она не задерживалась в гостях так надолго. Но сегодня подруги накормили её очень вкусными пирогами. А потом никак не хотели отпускать. Несколько часов без умолку болтали и болтали… Впрочем, Марья Ивановна и сама была большой охотницей до разговоров…

Но вот теперь пришлось идти по тёмным улицам одной. Женщина полная и неповоротливая, она передвигалась медленно, крепко сжимала в руке сумку с гостинцами, тяжело дышала и с опаской косилась по сторонам: не поджидают ли за углом грабители с большой дороги.

Когда Марья Ивановна свернула на улицу Вяземскую неподалёку от остановки «Магазин», до её слуха вдруг донёсся неестественный голос:

– Как же мне плооо…хо… Ненавиии…жу…

Дама огляделась вокруг, но никого не обнаружила.

Голос раздался снова. Затем послышались монотонные громкие шаги.

– Ненавииижу! Всееех ненавииижу!

Она огляделась ещё раз и вдруг увидела, как из-за остановки, выставив вперёд руки, выходит какой-то человек. В свете фар проезжавшего мимо автомобиля отчётливо проявились черты лица незнакомца. Это был самый настоящий мертвец.

Женщину обуял дикий ужас.

– Ааааа! – завопила она, выпустила сумку из рук и с выпученными глазами бросилась наутёк. – Спасите! Помогите! Убивают!!..

Миновав метров десять, несчастная споткнулась… упала… распласталась на асфальте. Затем она медленно подняла голову.

Покойник уже стоял рядом.

– Всееех заберу с собоооой! – вырвалось из клокочущей груди.

– Неееет!

Марья Ивановна поползла было прочь… Но тут яркая вспышка промелькнула в её голове. Дама ещё раз вскрикнула. Потом вдруг успокоилась… обмякла… Закрыла глаза… и больше не открывала…

…

…

Следователь Степан Александрович Добров сидел в кабинете начальника и внимательно слушал его. Это был высокий, широкоплечий, коротко стриженый шатен лет тридцати, с проницательным соколиным взглядом, выражающим твёрдость и решительность. Начальник же выглядел старым и усталым. Суровое лицо покрывали глубокие морщины. На голове светилась лысина.

– Видишь ли, – говорил он хрипловатым голосом, – дело очень щепетильное… Вызвало широкий общественный резонанс… попало в прессу. И находится теперь под особым контролем журналистов… Поручать его кому попало я не могу. Нужен кто-то, кто… отнесётся со всей серьёзностью. Ты парень ответственный, добросовестный, работу свою, несмотря на молодость, знаешь хорошо… что уже не раз доказывал… Поэтому… именно ты и займёшься.

– Как скажете, Владимир Феропонтович, – с готовностью кивнул Степан.

– Значит… что мы имеем… – Начальник глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. – В течение двух недель на улице Вяземская в районе остановки общественного транспорта «Магазин» произошло как минимум двадцать несчастных случаев… включая девять автомобильных аварий и несколько происшествий медицинского характера, таких как инфаркты, инсульты… В итоге – три летальных исхода. Четыре человека в больнице, причём один – в реанимации. И ещё один стал инвалидом… Казалось бы, никакой прямой связи между этими событиями нет… если только не учитывать два обстоятельства. Первое. Слишком высокая концентрация для такого относительно небольшого участка… Второе… Нам поступают многочисленные обращения от граждан из близлежащих домов. Кто-то жалуется на постоянные крики по ночам, кто-то заявляет о нападениях хулиганов… Ну и некоторые утверждают, якобы… лично сталкивались с приведением…

Степан улыбнулся. Владимир Феропонтович последовал его примеру.

– Да, Стёпа. Полностью разделяю твой скептицизм… Рассматривать подобное всерьёз мы, разумеется, не можем. Однако… – Тут он опять сделал строгое лицо и задумчиво сдвинул брови. – Несомненно одно: такое количество случайностей не случайно. Что-то за этим определённо стоит.

– Несомненно, – согласился молодой следователь.

Глава 3. Свидетели и пострадавшие

Машина подъехала к остановке «Магазин». Сидящий за рулём Денис припарковался у обочины, заглушил двигатель и повернулся к начальнику лицом, в ожидании последующих указаний.

Степан не спешил выходить на улицу. Вращал головой и проницательным взглядом изучал обстановку.

– Значит… где-то здесь всё это происходит… – задумчиво пробормотал он.

– Ага… – по обыкновению вялым голосом согласился толстяк. – Что дальше, босс? Как будем действовать?

– Будем допрашивать. Сегодня… И ещё завтра, если потребуется.

– Что?! Ты серьёзно?

– Да. Не смотри на меня так, доставай лучше списки.

– Степан Александрович, не понял! – округлил глаза Денис. – Ты что, собираешься со всеми разговаривать?.. С жертвами, их родственниками, свидетелями…

– Да, да.

– И с теми, которые жалуются на крики по ночам и привидения?

– С этими – в первую очередь. Да вообще всех надо опросить.

– Что значит «всех»?

– Всех жителей окрестных домов.

Толстяк плетьми опустил руки, закатил глаза и обмяк телом, изображая полную потерю чувств. Потом он резко выпрямился и, недовольно прицокнув языком, заговорил:

– Босс… Но это уже за гранью моего понимания. Зачем опрашивать всех подряд? Кто так работает?!

– Мы так будем работать с тобой. Дело у нас особенное, масштабы у него не маленькие. Поэтому и действовать надо соответствующим образом. Чем больше показаний возьмём – тем лучше.

– Тогда, может, вообще каждого жителя города стоит допросить?

– Ладно, – строго обрезал Степан. – Хватит препираться. Бери списки – и вперёд!

– Нет, так не пойдёт. Я ведь не знал, насколько всё серьёзно. Раз ты собрался так масштабно действовать, то первым делом надо подкрепиться.

Следователь не сказал ни слова, лишь бросил на помощника многозначительный взгляд.

– Я не ел с самого утра!.. Иначе я просто не смогу ничего делать!.. – продолжал стоять на своём Денис. – Вон, видишь, там забегаловка есть… По-моему, «Блинчик» называется. Давай заглянем. Это буквально пять минут… Ну, босс! – Он посмотрел на начальника с мольбой в глазах.

– Ладно, давай… Но только пять минут, не больше. – Степан взглянул на свои наручные часы. Когда машина вновь завелась и сдвинулась с места, он поинтересовался: – Скажи, Денис. Почему у тебя на уме всегда одно и то же? Ты хоть что-нибудь любишь делать, кроме как есть, спать и играть?

– Да. Ещё я люблю пить…

…

Они заходили в подъезд и звонили поочерёдно во все квартиры. Где-то вообще никто не отвечал. Где-то хозяева соглашались общаться только через закрытую дверь. В основном люди с опаской поглядывали на представителей полиции и в большинстве случаев говорили очень сухо и сдержано. Стандартный диалог звучал приблизительно так:

– Здравствуйте! Следователь Добров беспокоит.

– Здравствуйте.

– Вы не могли бы ответить не насколько вопросов?

– Могли.

– Скажите, вы в курсе событий, происходящих рядом с вашим домом?.. Несчастные случаи, аварии, странные крики по ночам, разбойные нападения…

– Что-то слышал. Мельком…

– А сами с чем-нибудь сталкивались?

– Нет.

– Тогда, может, кто-нибудь из ваших сожителей с чем-нибудь сталкивался?

– Из моих – нет… Баба Люба из тринадцатой квартиры говорит, что за ней привидение гонялось. Но ей вечно что-то мерещится, так что я бы всерьёз не стал к этому относиться…

– То есть вы лично ничего не видели, не слышали, и вас ничто не беспокоит?..

– Крики по ночам бывают. Спать мешают… А больше ничего.

– Ни разу не замечали, кто кричит?

– Нет.

– А о чём кричат?

– Не знаю. Сложно понять. Псих какой-то орёт.

– Как считаете, между ночными криками и несчастными случаями есть какая-то связь?

– Без понятия… Может, и есть…

– Хорошо. Тогда последний вопрос. Скажите, у вас имеются соображения, кто бы мог за всем этим стоять?..

– Нет. Ничего… Хулиганьё какое-нибудь…

– Ладно. Извините за беспокойство. Большое вам спасибо!

– Да не за что…

– До свидания!

– До свиданья.

…

Впрочем, попадались и такие граждане, которые встречали работников полиции с радостью, приглашали их к себе в квартиру, предлагали выпить чаю и делились огромным количеством информации… зачастую к делу совершенно не относящейся. Оперативники порой не знали, как отделаться от таких собеседников.

– Да! Гналось привидение за мной! – эмоционально уверяла гостей баба Люба из тринадцатой квартиры. – Еле ноги унесла!.. Думала, умру…

– А как оно приблизительно выглядело, это привидение?

– Синее всё… Страшное!.. Глазища такие большие, неподвижные…

– Мужчина или женщина?

– Мужчина, конечно мужчина, – без тени сомнения ответила пенсионерка. – Женщины так себя не ведут…

– Прежде этого человека не видели?

– Нет, что вы! Такого лучше и не видеть никогда! Боже упаси! – Баба Люба возвела глаза кверху и перекрестилась.

– Возраст какой?

– Немолодой… Лет сорок… А может, шестьдесят… Сложно было разобрать… Помню только, что синий… и чумазый как чёрт. Он ещё орал благим матом.