Мертвецы и Зеркало

ПРОЛОГ

Город спит.

Дверь громко захлопнулась. Жадный взгляд следил за тем, как по ступенькам неуклюже спустилась полная девушка. Ее каблуки застучали по асфальтовой дорожке. Она поправила светлый берет, сдвинув его на левую сторону. Этой весной май выдался холодным.

Из здания больницы вели четыре выхода. Саша выбрала узкую неприметную, служебную дверь. Оказавшись в больничном дворике, на прохладном вечернем воздухе, пропитанном дождем и ароматом цветущих деревьев, девушка ощутила облегчение.

Улицы опустели. Горожане попрятались с наступлением темноты. Высокие деревья обступали узкую улицу с обеих сторон. По мокрому асфальту скользил белеющий в темноте полиэтиленовый пакет, цепляясь за разбросанные то тут, то там остатки картонных коробок. Центр города под покровом вечерней мглы выглядел не так респектабельно, как днем.

Крики автомобильной сигнализации смешивались с отдаленными голосами, перекрикивая друг друга. Небо еще не остыло, храня тепло солнца.

Эхом раздавались шаги в пустом проулке. Саша оглянулась. Она почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Глупое ощущение возникает, когда точно знаешь, что никого рядом нет. Она часто пользовалась улочкой между высотными домами. Сюда выходят двери местной забегаловки. Тут же находятся широкие мусорные баки, переполненные для отказа. Неприглядное местечко. Задворки центра города. Здесь можно встретить запоздалых бродяг. Но в тот вечер улочка была пуста. Для тех горожан, что имеют дом и работу уже поздно, для ночных обитателей еще рано.

Воображение упрямо рисовало в уме шорохи, звуки, силуэты. Саша еще раз обернулась. У нее с плеча соскочила сумка. Дыхание стало неровным. Никого нет. Она испугалась эха собственных шагов. Как странно... Сколько лет девушка следует этим маршрутом, никогда не чувствовала ничего подобного. Но ведь рядом кто-то находится. В этом не было сомнения. Слепая вера. Сверхъестественная вера в то, что взгляд из темноты следит из своего укрытия, и ты не сможешь различить его, распознать это. Но он наблюдает. Он следует за тобой.

Саша прибавила шагу и оступилась. В темноте переулка было никак не заметить эту трещину в асфальте. Она еще, как назло, была тщательно замаскирована мусором, раскиданным по дороге.

- Вот, черт! - выругалась Саша. Она почувствовала, как болит растянутая мышца ноги. Пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. - Как больно.

С досады слезы подступили к глазам. Все вокруг тут же стало нечетким, расплывчатым. Каблук был полностью отколот. Нога пульсировала болью. Саша подумала избавиться от обуви и продолжить путь до дома босиком. Но кругом мусор, осколки, разбитых бутылок. Мокрый асфальт. Да, еще и туфли совсем новые. Глупо думать о вещах в таких обстоятельствах. Но когда у тебя не так уж много денег и когда ты долго-долго мечтаешь о чем-то, что не можешь себе позволить не только в материальном плане, но и в моральном.

Саша не была красоткой. Она слегка полновата, у нее короткие пережженные светлой краской волосы, собранные в хвост. Одевается она всегда в серые или черные мешковатые вещи. В этой голове слишком много комплексов, слишком много тараканов. Она не позволяла себе взгромождаться на каблуки даже в юности. В тридцать начала считала, что для таких экспериментов слишком поздно, но все же рискнула. Как все это было глупо!

Такое ощущение, что сама жизнь наказывает ее за то, что она надела то, что ей заведомо не подходит, то, что ей не нужно и не положено носить. Глупо! Вся ситуация глупа. Нога все еще болела, но Саша обнаружила, что может идти. Она хромала. Она пообещала, что как только придет домой тут же выкинет эти дурацкие туфли и больше никогда в жизни не наденет ничего подобного.

Стена, о которую Саша оперлась рукой, оказалась липкой и мокрой на ощупь. Стало противно. Нужно срочно вытереть пальцы. На такой случай, в огромной клетчатой сумке на плече, всегда имелись влажные салфетки. Саша носила в своем багаже все, что только можно вообразить. И салфетки разных видов, записные книжки, ручки, карандаши, таблетки от всего на свете, даже маленькую потрепанную книгу, которую так никогда и не открывала, ключи от своей квартиры, от квартиры соседки. Та кстати, ее, наверное, уже заждалась.

Так она и копалась в сумочке. Стал накрапывать дождь. От рядом стоявшего мусорного бака здорово попахивало протухшим молоком. Нужно скорее убираться из этого места. Тем более что ощущения, что кто-то наблюдает не проходило. Тем более что ощущение незримого присутствия не покидало.

Как только с водными процедурами было покончено, Саша хромая направилась дальше по улочке. Оставалось пройти еще несколько шагов и выйдешь на бульвар, за ним перейти дорогу, преодолеть улицу магазинов, как ее было принято называть в городе, и ты дома. Но Саша замерла. Она увидела свое отражение.

Высокое зеркало с трещиной в левом углу, приставлено к мусорному баку. Саша всмотрелась в свое лицо. Такая бледная. Волосы выбились из тугого хвоста. Узкий в талии и широкий в плечах пиджак темно-коричневого цвета, был застегнут не на те пуговицы.

«Ну и зрелище.» - подумала Саша, покачав головой. Она ненавидела себя, но все же задержалась перед собственным отражением, как среднестатистическая женщина. Не на что тут смотреть. Нужно идти домой, а там ждет верная подруга, которой можно пожалиться на несправедливость и обыденность доли.

Из темноты проулка показался силуэт. Это невысокий мужчина, в черной куртке с капюшоном. Саше даже присмотрелась в отражение, она подумала, что ей мерещиться. Но прохожий приближался. Она обернулась.

ГЛАВА 1

Наушники в ушах. На полную громкость песня «Жизнь в мире, где нет тебя» группы Расмус. Эд вздрогнул, когда на его плечо легла рука. Он уже отвык от того, что рядом кто-то может находиться и вот так запросто подходить.

- Эй, чувак. Что слушаешь? - спросил брат. Он схватил телефон и выдернул наушники.

Музыка сразу же задребезжала качеством гораздо худшим, чем в наушниках. Незамысловатый текст. Простая мелодия. Эд почувствовал злобу и смущение. Это представляло собой плохую смесь.

- Нам не разрешали наушники в клинике. - сказал Эд, стараясь улыбнуться. Ему это никогда не удавалось.

- Ну, да. Чтобы чокнутые на них не повесились? - Вадим и не подумал скрывать свои эмоции и мнение. Ему не нравилась эта музыка. Не нравилась попса. Он больше предпочитал реп или уж, на худой конец, тяжелый рок. Но не эти сопли на палочке. - Дрянь какая-то. Зайди ко мне на страницу в фейсбуке там есть пара плейлистов с нормальной музыкой. Тебе не мешало бы влиться в нормальную жизнь.

- Вад! Эд! - послышался грозный окрик матери. Она не стала заходить в комнату сына. Но по ее требовательному тону стало понятно, что пора торопиться.

Братья переглянулись. Повисла нехорошая тишина.

Эд вернулся неделю назад из реабилитационного центра, но до сих пор не мог привыкнуть к тому, что когда-то было таким нормальным, обыденным. И с братом отношения все никак не наладятся. Он так вырос, изменился. Даже внешне они отличались, а уж о внутреннем мире и говорить не приходится. Вроде выросли в одной семье.

- Меня мама прислала за тобой. Тетка Роза приехала. Пора начинать вечеринку! - последние слова Вадим произнес намеренно наиграно, чтобы показать, что семейное сборище пройдет в традиционно скучно-сонной манере. Хоть это не изменилось. - Вся семейка Адамс собралась. Давай, Эд. Мы ждем в гостиной.

- Иду. Я только... - замялся Эд.

- Переоденься, дубина. Эти шмотки ты будто у великана украл. У вас там такой дресскод был что ли? Надень что-то приличное.

Иногда Эд подумывал, что Вадим совсем не радует то обстоятельство, что его старший брат вернулся домой после долгого отсутствия. Первые дни были сущим адом. Но за неделю стало очевидно, что Вадим просто проявляет свой юношеский максимализм и относится ко всему в своей жизни, с должной ноткой иронии и пренебрежения.

- Мальчики, - Любовь Алексеевна, постучала перед тем, как войти в комнату Эда, хоть дверь и была открыта. Она с великой осторожностью и уважением относилась к нарушению уединения старшего ребенка. По большому счету, все это было обусловлено тем, что она на самом деле даже не знала, как себя с ним вести. Он болен. Его приступы были купированы, но о полном выздоровлении и говорить не приходится. Поэтому пока такое поведение казалось наиболее приемлемым. Вновь объединенная семья потихоньку привыкала друг к другу. - ну сколько можно вас звать? Эдик, тетя Роза так мечтает тебя увидеть. А ты, Вадим, иди и помоги отцу с шашлыками. Там дым коромыслом.

Влад закатил глаза, хмыкнул. Он направился выполнять приказание. Мать и сын остались одни в комнате. И снова тишина. Как же так, думал Эд, ты же моя мама, прошло столько лет, а ты до сих пор меня боишься. Мы чужие. Чужие люди.

- Эд, я хотела с тобой поговорить. - начала Любовь. Она взяла сына за руку и с теплотой заглянула в его темно-зеленые глаза. - Прежде, чем ты выйдешь туда...

- Я знаю, мама. Все нормально. - Эд отстранился. Он отнял руку из теплой ладони матери. Ее вдруг охватила паника. Все эти родственники, которые давно так его не видели, которые наслышаны о его болезни, о его ненормальности. Они тоже будут сторониться. Ничего хорошего из этого семейного собрания не выйдет. - Если ты боишься, что я снова стану всем рассказывать о том, что вижу или слышу. О том, что стану устраивать истерики. Не бойся, мам! Я не подведу. Правда, я в норме. Я четко по расписанию принимаю таблетки. Все будет нормально.

- Конечно, будет нормально. - Любовь растерялась. Она подошла к окну. Слова сына ранили, вывели из равновесия. С Вадимом было бы все проще. Но с Эдом так нельзя. Он чувствительный мальчик.

Любовь отодвинула синие занавески, открыла окно, сделала глубокий вдох. На улице пели птицы, удобно устроившись на ветках деревьев. Ветер тихонько шелестел молодой листвой. Природа радовалась наступившей весне. Скоро лето.

- Я ведь не за них боюсь, сынок. - сказала женщина. Она вдруг показалась Эду такой постаревшей, уставшей. В молодости все эти семейные посиделки, бесконечная готовка, уборка давались легче. Теперь она уже не та. И она изменилась так сильно внешне, как и Влад. Сколько же он пропустил? Всего-то восемь лет. А, кажется, целую жизнь.

Эд почувствовал укол совести. Мама не заслужила такого обращения. Нужно бы извиниться. Она не виновата в том, как он себя чувствует. Ему не по себе. Хочется сбежать. Были даже мысли вернуться в реабилитационный центр. Но эта женщина в этом не виновата. Она просто хотела наладить отношения со своим сыном, которого так давно не видела. Которого уже возможно потеряла. Эду хотелось подойти к ней обнять ее, сказать «извини», сказать, что давно простил за то, что она сдала его в психиатрическую клинику в восемнадцать лет. Но вместо этого, парень просто стоял и молча, исподлобья, наблюдал за каждым движением матери.

- Я за тебя боюсь, Эдик. - продолжила Любовь, повернувшись к сыну лицом и обхватив себя руками. - Все эти люди там. - она кивнула в сторону гостиной. - Они все по тебе скучали. Они твоя родня и не хотят ничего плохого. Но все мы люди разные. Они знают, что у тебя проблема с... психикой. Были проблемы. Были. Но сейчас все хорошо. Не обижайся, сынок, если они будут задавать обидные вопросы или скажут что-то обидное. Они не специально. Этот праздник в честь твоего возвращения. Мы все по тебе очень скучали.

ГЛАВА 2

- Если хочешь, я могу погулять пару часов по городу. - предложил Эд. Он еле поспевал за младшим братом.

Вадим ускорил шаг. Эд не видел выражения его лица, но чувствовал, как злость копиться в нем. Что ж, это вполне можно понять. Внимание родителей полностью поглощено старшим братцем. Человеком, с которым у него нет ничего общего, кроме фамилии и отчества.

- Я, правда, в норме. Мне нравится гулять. - продолжал рассуждать Эд.

- Мне плевать, что ты будешь делать. - огрызнулся Вадим.

- Ладно.

Эд остановился и молча, смотрел, как удаляется фигура брата, постепенно исчезая в темноте. Накрапывал дождь. Пустая улица. Тревожная тишина. Птицы прекратили свои веселые песни. Деревья склонили сои тяжелые кроны над огороженным тротуаром. Недавно окрашенный бордюр белеет в шахматном порядке, в сгущающихся сумерках. Капли неприятно застывали на коже. Поднимался ветер.

- Ты так и будешь там стоять?! - крикнул издалека Вадим.

Эд подумал, что слова были обращены к нему, и поспешил вслед за братом. Но тот стоял и смотрел куда-то в сторону двора, который образовали четыре многоэтажки. На этом месте заканчивалась улица Лиственная, на которой располагался дом Кулаковых и начиналась улица Палая. Если пройти еще пару дворов, то наткнешься на развилку. А дальше выбор за тобой. Либо пойти в сторону богатых коттеджей. Либо в сторону кладбища, к которой ведет разбитая дорога.

- Мне не страшно. – улыбаясь, сказал Вад.

- Ты чего? - спросил Эд. Он прислушался. Шорох со стороны двора. Там за углом будто и вправду кто-то прячется. Или это ему только кажется.

Только не это! Не сейчас. Не так. Эд взял себя в руки и попытался вспомнить, что именно стоит делать в подобных обстоятельствах. Это просто. Нужно сконцентрироваться. Настроить внутреннее видение, сдержать дрожь. Но ведь Вадим тоже что-то чувствует. Этого не может быть. Обычные люди способны лишь изредка ощущать присутствие, могут улавливать звуки. Но в большей степени не предают этому значения.

- Там кто-то есть. - прошептал, подойдя ближе к брату, Эд.

- Нет! Нет там никого. - нарочито громко, произнес Вадим.

Парень посмотрел в сторону темного угла дома и подмигнул Эду. Оба пошли дальше. Сзади послышались шаги. Кто-то перебежками следовал за ними.

- Там кто-то... - начал снова Эдик. Он обернулся, никого.

На пустынном пешеходном переходе одиноко мерцал светофор. Зеленый быстро сменился желтым. Желтый плавно перетек в красный. Вадим, не смотря по сторонам, ступил на зебру и стал переходить улицу.

- Ты чего? Подожди. - сказал старший брат, остановившись на тротуаре. Он не решался следовать за братом. В отдалении послышался гудок. Пьяный смех откуда-то со стороны дворов. - Вадим!

- Чего замер? Пошли. – отозвался Вадим, спокойно переходя дорогу.

Мимо промчалась машина, не сбавив скорости. И даже не смотря на то, что автомобиль пронесся на приличном расстоянии от парня на проезжей части, водитель громко засигналил и высунул средний палец из приоткрытого окошка. Вадим ответил тем же.

Сердце в груди Эда бешено забилось. Он кинулся к брату, ухватил его за рукав, попытался утащить с проезжей части. Вадим начал гоготать и отпихивать брата. И тут из-за столба показалась девчонка. Она бросилась к парням с жутким визгом. Оба замерли. Эд перепугался. Он не рассчитывал увидеть подобное. В его жизни призраки столь эффектно еще не появлялись. Он застыл.

- Твою мать! - выругался Вадим. Он расхохотался. Неожиданное появление девушки застало его врасплох, хоть он и знал, что она идет за ним следом. - Как страшно! Ты меня напугала.

Девушка кинулась, размахивая руками, к своему парню. Ее длинные каштановые волосы развевались на ветру. Она смеялась и улыбалась, продолжая изображать что-то среднее между зомби и сумасшедшей одержимой.

А Эд так и стоял в растерянности. Это не призрак. Обычная живая девчонка. Надо же так обложаться. В первый же день. Серьезно? Хорошо, что Вадим не заметил и не догадался, что его сумасшедший брат подумал, что все происходящее, правда, а не детский розыгрыш. Нужно попытаться сделать вид, что ничего не произошло.

- Ты меня так напугала, зайчик. Так напугала. Ты у меня страшная. - приговаривал Вадим. Девушка кинулась обниматься, повиснув на его шее. Ее звонкий смех отдавался эхом на пустынной улице.

- Так вот значит, что ты на самом деле думаешь обо мне. Я страшная! Ну я тебе покажу, насколько я страшна. - она хохотала и целовала Вадима в щеки, в губы, в шею.

- Вы оба страшные люди. - тихо сказал Эд. Он не думал, что влюбленная парочка его вообще услышит. Но они оторвались друг от друга. Девушка встала на ноги и внимательно оглядела незнакомца.

- Это мой брат. Его зовут Эдуард. Мама называет Эдик. Друзья, которых нет, называют Эд. А ты можешь его вообще никак не называть. Мне плевать.

- Виктория, Вика, Викуля. Можешь называть, как тебе больше нравится. - протянув руку, сказала девушка.

- Очень приятно, Виктория. - ответил Эд, пожав тонкую загорелую руку девушки.

Она красива. Большие светлые глаза. Ровный нос, пухлые губы. Фигура спортивная, длинные ноги. Из одежды на ней были только черные лосины, розовый топик и белые кеды. Они с Вадимом составляли удивительно гармоничную пару. Рукопожатие девушки оказалось достаточно крепким.

ГЛАВА 3

Надгробия неровными рядами протянулись вдоль вытоптанной дороги. Солнце, слепя глаза, заливало светом старый погост. Это старая часть кладбища напоминала руины одного огромного разрушенного строения. Заросшие ограды. Белеющие в высокой траве надгробные плиты. Лица, смотрящие с выцветших изображений. Без имен, без дат. Одинокое последнее пристанище.

В разгар дня, когда в отдалении в городе течет полной силой жизнь, это кладбище смотрится более жутко. Ночью оно наводит страх, притягивает своей таинственностью, отталкивает тенями, мрачной энергетикой. А днем вся неряшливость развалившихся крестов и проваленных могил наводит бескрайнюю тоску.

Здесь никого нет. Мертвецы обычно тянуться к этому месту, как к маяку, как только чувствуют, что в их мир вторгся кто-то живой.

- Что ты хочешь здесь найти? - недовольно спросила женщина. Она легко шагала рядом с Эдом по заросшей тропинке между проржавевшими оградами.

- Твою могилу. - ответил Эд.

Эта барышня ему уже порядком надоела. Она не упускала не одной возможности вставить язвительный комментарий или попросту нахамить. Отказывалась о себе рассказывать. Обычно духи появляются для того, чтобы что-то передать, предупредить или навредить. Но эта особа ничего не хотела. Она пришла на зов, а когда поняла, что наткнулась на того, кто ее видит, решила задержаться.

- Зачем тебе это понадобилось? - призрак схватил Эда за руку. Он содрогнулся от прикосновения. Оно было таким реальным.

Для того чтобы лучше видеть и лучше слышать голос духа Эду пришлось перейти частью своего разума на другую сторону. Этот мир он называл серым. В нем души умерших часто застревали. Им зачастую нужна помощь перейти туда, где им положено находиться.

- Послушай, может все таки скажешь, как тебя зовут. - остановившись, предложил Эд. Он заглянул в черные глаза своей спутницы. Кожа ее была белоснежной. Словно мел. Черные кудряшки выделялись еще более четко, чем вчера в доме Ишутиных.

- Ярослава. - сказала женщина. Она поправила прическу. И тяжело вздохнула.

- Не могу сказать, что мне очень приятно Ярослава. Но нам нужно найти твою могилу. Дело пойдет быстрее, если ты мне поможешь.

- А ты душка.

- А ты всего лишь призрак.

- Всего лишь призрак? – ее четко очерченные черные брови поползли вверх, образуя негодующие складки не белоснежной коже. Глаза блеснули злобой. - Я актриса! Я должна была стать известной, купаться в роскоши. Если бы меня не лишили жизни, мое имя было бы у всех на устах. И уж будь уверен, с тобой я никогда бы по доброй воле не заговорила.

- Если не собираешься помогать – просто помолчи.

- Я просто не понимаю почему, такой как ты... – она смерила его оценивающим взглядом. - может видеть меня.

- Не принимай на свой счет.

Они оба замолчали. Хорошо, что сейчас на кладбище никого не оказалось. Иначе разговор Эда с самим собой мог испугать посторонних.

Эд обратил взор вдаль, пришлось приложить ладонь, в форме козырька, к глазам. Солнце палило нещадно. Воздух нагревался все сильнее час за часом, набираясь напряжения, будто вот-вот лопнет. Голова разболелась. Эд следовал внутреннему наитию. Оно непременно приведет его к могиле Ярославы. Опыта в подобных делах у него не много. Но это в его силах, и это нужно сделать. Она не отстанет, пока ее душа не будет упокоена.

Ярослава доставала своего нового знакомого с того самого момента, как увидела его взгляд. Эти глаза. Зеленые проводники. Он видел. Видел не просто душу. Она для него реальна. Странное ощущение. Ярослава и забыла, блуждая в темноте, что такое чувствовать себя живой. С тех пор, как она переступила черту и смогла передвинуть указатель на доске для вызова духов, все изменилось. В присутствие Эда она набиралась сил, ощущала, что маленький, оставшийся от нее, сгусток души с каждой минутой все крепнет и крепнет.

Руки, платье, волосы - все это снова собралось воедино. Ярослава стала единым целым. Много лет прошло. Она не хотела вспоминать прошлое. В темноте она шла на ощупь, наугад, вытянув руки вперед, как слепая. Не зная сколько времени прошло, сколько километров пути осталось позади. Хотелось раствориться в этой темноте. Остановиться. Не было яркого света, рая, ада. Ничего подобного. Только темнота, холод, пустота. Она была там одна. И теперь Ярослава встретила его и не собиралась оставлять.

Только Эд ее раздражал. Он был угрюм, смотрел без страха, сверкал исподлобья своими прекрасными зелеными глазами. Ямочка на подбородке делала его угловатое лицо, с четко очерченными скулами, миловиднее.

- Ты знаешь, тебе бы следовало поучиться общаться с девушками. Та милая девочка. Как ее... - Ярослава задумалась, приложив длинный палец к ярко-красным губам. - Кира. Кира! Вы оба такие... застенчивые. А она желает другого. Поверь моему опыту.

- Чтобы я не слышал от тебя больше ее имени. - прорычал Эд. Он шел вперед и вдруг обнаружил, что потерял ориентир. Ярослава злила его, и ей удалось сбить его с толку.

Вчера Ярослава отправилась следом за Эдом и Кирой. Она видела, как эти двое ехали в такси. Молчали. Потом выгрузили бесчувственное тело набравшегося братца у дома. Эд поехал вместе с Кирой. Потом подал ей руку, чтобы помочь выйти из машины. Это, на взгляд Ярославы, было хорошим решением. Но она-то видела в глазах этой девочки большее. Эд нравился Кире. Она будто жаждала поцелуя, объятия, намека. Но Эд безнадежен. Робкий, угрюмый. Держался на расстоянии, пока они шли по улице к дому. Потом поднимались по лестнице. Говорили о всякой чепухе. Ни грамма страсти, ни случайного неосторожного взгляда.

ГЛАВА 4

Из окон кафе виднелся парк. Народа становилось все больше и больше. В обеденное время столики кафе медленно заполнялись посетителями.

Ярославе здесь нравилось гораздо больше, чем на кладбище. Столько людей! Воздух буквально напоен энергией. Разочарование, любовь, ненависть, похоть, счастье, грусть - все буквально смешалось. Поначалу она думала, что наберется всего понемногу и получит силы для дальнейшего восстановления своей личности. Но от избытка энергии голова пошла кругом.

Кто бы мог подумать, что у мертвеца может кружиться голова? Со временем Ярослава стала чувствовать себя более живой. Жаль, что ее никто не видит кроме Эда и мальчишки, которого они подобрали на кладбище. Никто из них не может оценить ее красоту по достоинству.

К столику, за которым расположилась компания медиума и двух призраков, подошла высокая сутулая официантка. Она поинтересовалась у Эда, определился ли он с заказом. Он попросил принести салат, отбивную и кофе. Видно, проголодался после прогулки по кладбищу.

- Закажи красного вина. - попросила Ярослава. Она удобно устроилась на диванчике, закинув ногу на ногу, и опершись локтем о столик.

- Почему там написано 50/50? - спросил Гаврюша. Он сидел рядом с Эдом и болтал ногами. Крутил головой, с интересом рассматривая окружающую обстановку.

Эду стало не по себе. Он не мог разговаривать со своими необычными спутниками при всех. Его просто сочтут сумасшедшим. Прекрасная идея посетила голову медиума. Он достал телефон и приложил к уху. Как будто общается с кем-то по мобильной связи.

- Зачем тебе вино? Ты все равно не сможешь его выпить? - раздраженно поинтересовался Эд.

- Посмотрю, как ты это сделаешь. - закатив глаза, ответила Ярослава.

- Что это у тебя за штука. Телефон такой? - указал Гаврюша на смартфон Эда. Он раньше не видел ничего подобного. Во времена, когда мальчишка рос, были только кнопочные телефоны.

Эд продолжал игнорировать надоедливого мальчишку, который успел задать еще миллион вопросов, пока они сидели в кафе. Ярослава разглядывала посетителей. В ее глазах был странный блеск, который отнюдь не нравился Эду. Они опять начали припираться.

Ярослава первой заметила фигуру девушки, показавшуюся в дверях кафе. Она моментально узнала ее. Это Кира. Девушка с вечеринки. Глухонемая. Киру Ярослава сразу невзлюбила. Эд становился еще более жалким и нелепым в ее присутствии. Кира заметила знакомого и подошла к нему, положила на плечо руку. Он обернулся и его лицо осветила улыбка.

- Привет. Не ожидала тебя здесь увидеть. - поздоровалась на языке глухонемых, Кира. Она была очаровательна. Красный берет на голове. Скошенная челочка выбивается на лоб, розовая помада, сиреневая свободная блузка, заправлена в светло-бежевые брюки. На ногах красные мокасины. На шее бежевый шарфик.

Ярослава отметила, что вещи не совсем сочетаются между собой. Но современная мода ее не вполне устраивала. Не было в этой пышке шарма. Хотя она и обладала, как не неприятно сознавать, особенным притяжением. Эд подскочил со своего места и пожал, протянутую ему руку. Ярослава ощущала его симпатию к этой девушке, и ей почему-то стало неприятно наблюдать за поведением парочкой.

- Я тоже тебя не ожидал здесь встретить. Хотя очень рад, что удалось повидаться. – идиотски улыбаясь, ответил Эд.

Кира уселась на кожаный диванчик рядом с Ярославой. Конечно, девушка и не подозревала, что рядом находится приведение. В Ярославе продолжал закипать гнев.

Они разговорились. Опять о разных глупостях и мелочах. Эд совсем забыл о своих призрачных собеседниках. Он будто вышел из того состояния, что позволяло ему общаться с душами умерших. Для него теперь существовала только Кира. Она мило улыбалась, щеки ее налились румянцем.

Ярослава и Гаврюша тут же почувствовали себя брошенными.

- Что такое кэшбэк? - не унимался Гаврюша. Он все крутился по сторонам и с любопытством задавал вопросы Эду. Тот никак не реагировал. Ему ничего другого не оставалось, как переключиться на Ярославу.

- Эй, смотри. Видишь того старика? - спросил Гаврюша.

- Хватит. Хватит. Хватит. - Ярослава схватилась руками за голову и потерла изящными наманикюренными пальчиками виски. - Ты кого угодно до белого колена доведешь. Что тебе еще? Когда она уже уйдет?

- Кто эта тетя? Она его девушка?

- Хватит спрашивать. - взмолилась Ярослава.

- Видишь того старика? Что это с ним?

- Да, что еще за старик? - Ярослава со злостью посмотрела на Гаврюшу и увидела, что тот пальцем тычет в сторону столика, что располагался напротив.

За столиком сидел одинокий старик. Залысины, волосы по бокам выбелены сединой. На вид обычный пожилой мужчина. Коричневая рубашка, теплый жилет в клетку. Ничего необычного. Только... Ярослава вгляделась внимательнее. Да он же на нее смотрит, не отрываясь. Он видит ее, видит Гаврюшу. А кожа старика белая. Он тоже призрак.

Незнакомец следил за беседой. Ярославе стало страшно. Она решила привлечь внимание Эда. Но тот по-прежнему продолжал беседовать со своей возлюбленной. Ничего не действовало. Он будто ее больше не слышал.

- Да, это было странно. Как она? - спрашивал Эд у Киры. Они как раз подошли к обсуждению вечеринки. Оказалось, что близнецы и Вика плохо помнили произошедшее. Но что-то все-таки осталась в воспоминаниях впечатлительной девушки.

ГЛАВА 5

От быстрого бега легкие наполнились до предела свежим утренним воздухом.

Асфальтовая дорожка потемнела от влаги. Птицы уже проснулись и завели свои беззаботные песни. Где-то вдалеке слышались неугомонные автомобильные губки. Декоративные, недавно высаженные деревца, аккуратно обступали аллею парка.

Вика уже в третий раз пробегала этот круг, огибая свежевыкрашенные лавочки. Холодный утренний воздух охлаждал ее разгоряченное тело. Она остановилась. Напряженные мышцы тут же заныли. У нее был небольшой перерыв в тренировках. Давненько не приходилось вот так побегать по парку в свое удовольствие, размяться.

Девушка переключила песню в своем плеере и, накинув капюшон, решила отправиться в гущу парка.

На пути ей встретилась старушка с маленькой собачкой на поводке. Вика улыбнулась маленькому зверьку и, набирая скорость, продолжила бежать.

Цепкий взгляд из-за деревьев продолжал следить.

Музыка была включена на полную громкость. Никаких посторонних звуков. Под такой ритм не потеряешь темпа. Вика выбрала бежать по левой аллее. Здесь деревья были гораздо выше. Фонари встречались все реже. Их свет растерял свою силу в белеющем утреннем небе. Солнце становилось все ярче.

Наблюдатель в черной кофте, в плотно надвинутом на лицо капюшоне, мог не беспокоиться. Его шаги не слышны. Никого в такой час не заметил бы его. Собачники со своими питомцами держались отсюда подальше. За левой аллеей начиналась настоящая лесопосадка. Здесь легко потерять животное, если оно вдруг сорвется с поводка.

Вика остановилась. Ей решительно не нравилась мелодия, зазвучавшая в наушниках. Вообще в последнее время заниматься ей вовсе не хотелось. Она уставала на учебе. Летняя сессия на носу. Нужно браться за голову. Но и форму терять не хотелось. Она отдышалась. Нужно сделать растяжку. Мышцы ныли нещадно. Будто что-то мешает ей двигаться дальше.

И тут девушка резко обернулась. Она почувствовала на себе взгляд. Никого, пустая аллея. Асфальт поблескивает, отражая свет фонарей. Скоро совсем рассветет. Она здесь одна.

Сердце забилось чаще. И это отнюдь не от нагрузки. Все в это утро давалось ей тяжело. Но она знала, что должна бороться с ленью и странными ощущениями. Причиной странных сигналов было ее собственное обленившееся тело.

Вика сошла с дорожки и прошла несколько метров. Здесь в глубине парка, между гигантскими стволами деревьев, она почувствовала себя лучше. Девушка сложила руки над головой, вытянулась, поднявшись на носки. Сделала глубокий вдох. Затем отклонила корпус назад. Мышцы спины сразу же дали знать о том, как благодарны, что ими наконец-то занялись. Наклон вправо, влево. Потом наклон вперед. Ноги напряглись. Вика улыбнулась сама себе, осознавая, что может достать пальцами рук до пальцев ног, не сгибая коленей. Она не в такой плохой форме, как ей думалось.

Мелодия в наушниках сменилась на более динамичную – басы гитары, громкий голос солиста рок группы. Это плейлист Вадима. Они не сходились в музыкальных вкусах.

Вика выпрямилась. Что-то блеснуло в невысокой молодой траве. Там лежало довольно большой предмет. От него отражался свет. Вика заинтересовалась.

Несколько лет назад Вика так же, как сейчас, бегала в парке и на дорожке обнаружила потерянный кем-то браслет. За него удалось выручить неплохие деньги в ломбарде. Вдруг и сейчас там поблескивает что-то драгоценное.

Девушка скинула с головы капюшон толстовки и медленно двинулась к тому, что было запрятано в траве. Она увидела, что это зеркало. Круглое, небольшое зеркало в резной раме.

Что оно здесь делает? Зеркальце не карманное, его никак не мог потерять кто-то из прохожих. Его принесли сюда специально.

И снова это ощущение. На меня смотрят.

Преследователь оказался совсем рядом. Ему нужно было, чтобы она посмотрела в свое отражение и запечатлелась в нем.

Дыхание перехватило. В зеркале на молодую спортсменку взирала дама в голубом шелке с черными волнистыми волосами. Ее голову венчала золотая диадема, к которой крепилась фата небесного оттенка. Меха, которыми был оторочен корсет платья, переливался в утреннем свете. Оскал демона замер на губах.

Вика закричала. Ее сильный голос запутался в листве парка. Никто ее не услышал. Она попятилась и, зацепившись за корешок в траве, упала на спину. Девушка попыталась встать. Но перед ней уже стоял человек в черном облачении. Не впервые ему приходилось убивать. Страх жертвы пробудил что-то новое в его душе. И это новое ощущение придавало решимости.

- Нет! Прошу. Нет! - взмолилась жертва. Она пыталась встать, но получив удар по голове, упала навзничь.

Вика комкала руками траву. Она чувствовала холод, исходящий из земли, вдыхала запах свежей травы. Наушники выпали из ее ушей. На них была кровь. Музыка все еще вырывалась из динамиков. Крик повторился. Но уже тише.

- Не надо. - взмолилась жертва.

Маньяк не слушал ее мольбы. Он вонзил тонкую иглу шприца под кожу на шее. Препарат тут же парализовал ее тело и разум. Вика отключилась.

- Тебе начинает это нравиться. Не отрицай. - послышался голос из зеркала.

Убийца чуть не забыл сделать самое главное. Ему удалось совладать с чувствами и решительно промолчать.