Мёртвые воды Ангары

Глава 1. Костры на чёрной воде

Ангара встречала их тёплым ветром и запахом смолы.

Данил раскинул палатку, ворча себе под нос:

– Если ещё раз скажете, что забыли колышки, ночью будете держать её руками.

– А мы и не против! – Лера схватила Витю за руку, заставляя его уронить книгу. – Главное – чтобы медведи не приняли тебя за сухое дерево, Козёл!

Витя покраснел, но ухмыльнулся:

– Меня–то они точно не тронут. У меня… – он торжественно достал из рюкзака банку с надписью «Репеллент от всего». – Настой чеснока, перца и… в общем, даже комары дохнут.

Артём, молча разводивший костёр, фыркнул:

– Значит, сегодня спать будем в радиусе километра от тебя.

Маргарита тем временем уже скинула кроссовки и зачерпнула ладонью воду.

– Брр, холодная! – засмеялась она, брызгая в Леру.

– Эй, это война! – Рыжая с визгом рванулась за ней – и вдруг замерла. Её нога наткнулась на что–то твёрдое.

– Ой, что это? – Лера дёрнула ногу назад.

Все подбежали. В мелкой воде лежала странная коряга – точь–в–точь как человеческая рука. Пальцы, суставы, даже ногти – всё как настоящее, только из тёмного, полированного водой дерева.

– Фу, мерзость! – Лера дёрнула ногой, и «рука» перевернулась, показав ладонь с глубокими трещинами, похожими на линии жизни.

Данил нахмурился:

– Странно... Мы тут каждый год ставим палатку. Никогда такого не было.

Артём направил фонарик. В свете стало видно – это действительно была всего лишь коряга, пусть и очень необычной формы.

– Ну и напугали! – он фыркнул, поднимая её. – Просто дерево, водой обточенное. Видите? – он постучал по «пальцам», и раздался глухой стук.

Но когда он повернул «руку» ладонью вверх, все невольно отпрянули. Трещины на дереве складывались в странный узор, напоминающий рунический знак.

– Ладно, хватит страшилок – Артём швырнул корягу в костёр. – Кто за шашлык?

– Я! – первым откликнулся Витя, но тут же споткнулся о собственный рюкзак. Его банка с «Репеллентом от всего» покатилась к Данилу.

– Осторожнее с этим зельем, – проворчал Данил, отшвырнув банку ногой. – Иначе у нас будет шашлык «со специями», после которого никто не выживет.

Артём уже разложил мясо на решётке с видом знатока:

– Главное – не мешать процессу. Мясо само знает, когда ему готовиться.

– Это ты про тот кусок, который уже третий раз падает в угли? – усмехнулась Лера, ловко подхватывая шампуром падающий кусок.

– Не мешай мастеру! – Артём торжественно перевернул решётку… и половина мяса с грохотом рухнула в костёр.

– Ну вот, – развёл руками Данил, – теперь у нас меню: «угольки по–артёмовски» и «полусырая баранина».

– Я за золотую середину! – Лера с хрустом откусила кусок и тут же скривилась. – Ой, забыли посолить!

– Соль? – Витя потянулся к своей банке.

– НЕТ! – в один голос закричали остальные.

– Тогда есть гениальный план, – Артём торжественно поднял обугленный кусок. – Во–первых, это уже стерильно. Во–вторых…

– Во–вторых, даже медведи побрезгуют, – закончила за него Маргарита, раздувая угли.

– Точно! – обрадовался Артём. – Значит, ночью нас никто не тронет.

Они смеялись, спорили о степени прожарки и кидали друг другу куски лаваша, пока тени от костра не стали слишком длинными. Слишком похожими на людей…

А позже, когда все уже спали, Маргарита проснулась от шёпота.

У воды стояла девочка в белом платье.

– Ты вернулась, – сказала она. И растворилась в тумане.

Маргарита не спала до утра. Она лежала в палатке, прислушиваясь к шорохам за стенкой тента, но кроме плеска волн и треска догорающих углей ничего не слышала. Лишь перед рассветом её веки сомкнулись, но даже во сне она чувствовала – кто–то наблюдает.

Солнце било в лицо. Маргарита вздрогнула, когда рыжий вихрь ворвался в палатку, сдёргивая с неё спальник.

– Вставай, соня! Вода – как парное молоко! – Лера звонко хлопнула ладонью по надувному матрасу, от чего Маргарита полностью пришла в себя.

За пределами палатки уже царил хаос: Витя, чиркая очками о свитер, пытался раздуть тлеющие угли, Артём резал колбасу ржавым ножом, а Данил… Данил стоял у кромки воды, спиной к компании, будто изучал противоположный берег.

Лера первой сорвалась с места, сбросив кроссовки и носки на песок.

– Кто последний – тот трус! – крикнула она, бросаясь к воде.

Маргарита, не раздумывая, побежала следом, босиком по колючей траве. Витя попытался соревноваться, но споткнулся о корень и растянулся, едва не раздавив очки.

– Победа за мной! – Лера влетела в воду по колено, брызги сверкали на солнце.

Данил стоял на берегу, скрестив руки.

Глава 2. Дорога к дому

Данил Орлов, девятнадцатилетний парень с волевым подбородком и пронзительными серыми глазами, крепко сжимал руль старой «Волги». Его коренастая фигура с широкими плечами казалась не по годам мощной, а короткие тёмно–русые волосы были слегка взъерошены после долгой дороги. На нём была поношенная кожаная куртка, под которой угадывалась спортивная фигура человека, привыкшего к физическому труду.

Рядом на переднем сиденье сидела его младшая сестра Маргарита, четырнадцатилетняя хрупкая блондинка. Её большие голубые глаза, обычно сиявшие детской непосредственностью, сейчас были полны тревоги. Тонкие пальцы нервно перебирали край свитера – семейная привычка, доставшаяся от матери.

На заднем сиденье расположились их друзья.

Лера Смирнова, пятнадцатилетняя рыжеволосая девчонка с бледной кожей, усыпанной веснушками. Её живые зелёные глаза, обычно сверкавшие озорством, сейчас беспокойно метались по сторонам. На шее болтался странный кулон – старый ключ на кожаном шнурке.

Витя Козлов, шестнадцатилетний долговязый паренёк в очках с толстыми стёклами. Его худые руки судорожно сжимали потрёпанный томик стихов – привычный способ успокоиться в стрессовых ситуациях.

И Артём Громов, семнадцатилетний коренастый брюнет. Его тёмные, глубоко посаженные глаза смотрели сосредоточенно, а крепкие руки с жилистыми венами лежали на коленях, слегка сжатые в кулаки.

– Ты уверен, что нам надо именно сегодня? – голос Леры дрогнул, когда машина подпрыгнула на очередной кочке.

Данил не ответил сразу. В зеркале заднего вида его глаза встретились с взглядом Вити, который молча сжимал книгу.

– Родители велели разобрать вещи перед продажей, – наконец пробормотал Данил, но в его голосе звучало что–то большее, чем просто послушание.

– Опять эти твои секреты, – фыркнула Лера, скрестив руки на груди. – Может, наконец скажешь, почему мы мчимся туда ночью, как будто за нами гонятся?

– Просто хочу успеть завтра разобрать вещи, – Данил стиснул зубы.

– Ага, и поэтому ты пятый раз проверяешь зеркало? – Витя поднял глаза от книги. – Там кто–то есть?

Машину резко тряхнуло. Маргарита вскрикнула и вцепилась в подлокотник.

– Данил, что с тобой? – Лера наклонилась вперёд. – Ты весь побелел.

– Всё нормально, – он резко переключил передачу. – Просто такое ощущение что за нами кто–то следит.

– О чём ты? – Витя нервно засмеялся. – Призраки?

– А что насчёт той «руки» из воды? – Маргарита невольно поёжилась.

– Это была просто коряга, – Витя поправил очки.

– Коряга с руническими знаками? – Данил бросил взгляд в зеркало.

– Ладно, хватит! – Лера хлопнула ладонью по сиденью. – Мы едем за вещами, а вы разводите тут чертовщину.

Тишина. Только двигатель машины выл, как загнанный зверь.

Маргарита прикусила губу. Она так и не сказала им про девочку в белом. Про то, как та стояла у воды и шептала: «Ты вернулась». Они бы не поверили. Даже Данил.

– Смотрите! – вдруг крикнул Витя, указывая в окно.

Все повернулись. На обочине, в свете фар, мелькнула белая фигура.

– Что это было? – Лера вжалась в сиденье.

– Ничего не видел, – резко сказал Данил, но его пальцы сжали руль ещё крепче.

Маргарита молчала. Она узнала это платье.

В зеркале заднего вида, на пустом заднем сиденье, на миг отразилось бледное лицо с пустыми глазами.

Покосившийся двухэтажный дом возник перед ними неожиданно, будто вырастал из земли. Потемневшие от времени брёвна стен покрылись мхом, а резные наличники окон облупились, обнажая гнилую древесину.

– Смотрите! – Маргарита вскрикнула, указывая на окно второго этажа. В разбитом стекле мелькнуло бледное лицо с синюшными прожилками. Чёрные, как сама Ангара, глаза смотрели прямо на них, затем исчезли.

– Давайте отсюда валить, – Артём, обычно молчаливый, заговорил первым. Его низкий голос звучал неестественно громко в наступившей тишине. Но в этот момент двигатель заглох с последним хриплым вздохом.

Стемнело мгновенно, будто кто–то выключил солнце. С реки пополз туман густой, ледяной, пахнущий гнилыми водорослями.

– Там в тумане кто–то есть, – прошептала Лера, когда двери машины заблокировались с глухим щелчком.

На лобовом стекле проступили кровавые буквы, будто кто–то водил пальцем по запотевшему стеклу. Из тумана вышли фигуры в обледенелой одежде. Их синяя кожа блестела странным образом, а пальцы, покрытые инеем, скрипели при движении.

Данил яростно крутил ключ зажигания. В последний момент двигатель взревел, и «Волга» рванула с места, оставляя позади страшные существа. Но когда они отъехали, на заднем сиденье остался влажный след, а на стекле – отпечатки ледяных пальцев.

Тишину в салоне нарушал только прерывистый стук мотора. Данил сжал руль так, что костяшки его пальцев побелели.

– Это просто туман, – пробормотал Витя, но его дрожащие руки выдавали настоящий ужас.

Глава 3. Где нет дна

Маргарита очнулась от резкого толчка. Холодный каменный пол впивался в её щёку, словно челюсть мертвой рыбы, разжавшаяся лишь для того, чтобы принять её тело. В воздухе стоял запах плесени и чего–то кислого – не просто мокрая шерсть, а скорее старая рыболовная сеть, забытая в углу и пронизанная гнилью.

Она попыталась пошевелиться, но тело не слушалось, будто кости превратились в свинцовые грузила, а мышцы – в водоросли, спутанные течением. Где–то рядом капала вода, но звук был неправильным: не звонким, как капли дождя, а густым, словно что–то жирное падало в лужу.

– Рита! Ты жива? – голос Данила прорвался сквозь шум в ушах, будто доносясь из–под толщи воды.

Маргарита попыталась ответить, но язык прилип к нёбу, как мокрая бумага. Вместо слов из горла вырвался лишь хриплый звук, похожий на скрип ржавого шарнира.

Она медленно подняла голову.

Стены подвала были покрыты не просто плесенью – чёрные узоры на камнях складывались в знакомые очертания: лица с пустыми глазницами, открытые рты, руки, тянущиеся к ним. И тогда она поняла: это не рисунки. Это тени. Те самые, что шевелились в воде у берега.

– Где мы? – её голос сорвался на шёпот, но эхо подхватило его и разнесло по подвалу, будто десятки невидимых ртов повторили вопрос.

– В подвале того чёртова дома, – ответил Витя. Его очки были разбиты, и осколки стёкол отражали свет крошечными дрожащими бликами, как чешуя на брюхе выброшенной рыбы.

Лера сидела в углу, обхватив колени. Её рыжие волосы, обычно яркие, как пламя, теперь потемнели и слиплись, будто обмотаны тиной. А зелёные глаза… они смотрели не в никуда. Они смотрели сквозь стены, будто видели то, что остальным было не дано.

Скрип половиц сверху заставил всех вздрогнуть. Шаги. Медленные. Тяжёлые. Кто–то спускался в подвал. Данил вскочил, заслонив собой сестру. Дверь со скрипом открылась. На пороге стояла фигура в мокрой одежде. Её пальцы были слишком длинными – костлявые, с жёлтыми ногтями, загнутыми, как когти хищной птицы.

– Добро пожаловать домой, – прошептал незнакомец. Когда он заговорил, Маргарита увидела чёрный раздвоенный язык. А из–под рубахи просвечивали рёбра, покрытые зелёной плесенью, будто он годами лежал в болоте.

Маргарита узнала его. Это был её прадед. Но его глаза... Его глаза были мёртвыми.

Прадед стоял в дверном проёме, его мокрая одежда тяжело обвисала, оставляя на полу тёмные лужицы. Вода капала с его пальцев, падая с глухими шлепками. Но страшнее всего были его веки – стеклянные, словно у выброшенной на берег щуки, оставленной умирать на солнце.

Маргарита почувствовала, как мурашки побежали по её спине.

– Дедушка? – её голос звучал тонко и дрожаще, как натянутая струна. Прадед не ответил. Вместо этого его губы растянулись в неестественно широкой улыбке, обнажая почерневшие, сгнившие зубы.

– Вы вернулись, – прошептал он, и его голос звучал так, будто доносился со дна реки, пузырясь сквозь толщу воды.

Данил шагнул вперёд, сжимая кулаки.

– Что ты от нас хочешь? – его голос дрожал от ярости и страха.

Вдруг за спиной раздался смех. Лера засмеялась – но это был не её смех. Слишком высокий, слишком... чужой. Все обернулись. Лера сидела в углу, её рыжие волосы слиплись, а глаза стали такими же мутными, как у прадеда.

– Лера? – Витя осторожно протянул к ней руку, но тут же отдёрнул её, будто обжёгся. Лера повернула голову. Слишком резко. Слишком не по–человечески.

– Noli me tangere… Ite... – прошипела она на латыни, языке, которого не могла знать, и в голове Маргариты вдруг вспыхнуло знание, будто кто–то вложил его туда: «Не прикасайся… Уходите…»

Стены подвала затряслись. С потолка посыпалась земля. И тогда вода начала подниматься, заполняя комнату ледяными потоками.

Когда вода достигла колен, Маргарита внезапно осознала – Артёма нигде не было.

– Где Артём? – её крик разнёсся по подвалу. Все замерли, оглядываясь. Действительно – их молчаливый друг исчез бесшумно, будто растворился в темноте.

– Он... он же только что был за мной... – Витя побледнел, сжимая в руке последнюю спичку из найденной в кармане коробки.

Лера закачалась на месте.

– Non quaeratis eum. Ipse voluit! – её голос звучал чужим, многоголосым. Данил вздрогнул – слова будто отпечатались в его сознании, обретая жуткий смысл: «Не ищите его. Он сам этого желал!»

На стене, где секунду назад висели ржавые инструменты, проступил силуэт – высокий, с неестественно вытянутыми конечностями. Не Артём... но что–то, что носило его облик.

– Смотрите! – Маргарита указала на пол.

В густой воде чётко виднелись следы – сначала человеческие, но чем дальше, тем больше они напоминали лягушачьи лапы с перепонками. Где–то в темноте раздался плеск – будто кто–то нырнул в невидимую воду.

На стене, где минуту назад висели инструменты, теперь проступал детский рисунок – лодка и пять палочек–человечков. Четвёртая фигура была зачёркнута крестом. Витю осенило: так выглядела их компания на фото у пристани в прошлом году.