Мессир ночи: шанс на спасение

Глава 1

— Точно не с нами? — неуверенно спрашивает меня, застывшая у дверей Маринка, наша офисная звезда — миниатюрная блондинка на высоких шпильках, ей всего двадцать четыре.

Я выдавливаю кривую улыбку и качаю головой: нет. Бар после работы? Я бы с радостью, но у меня суббота с воскресеньем — бесконечный марафон уборки, готовки и стирки. Иногда, если повезёт, удаётся вытащить мужа к своим родителям. Если в пятницу гульну, то сначала половину субботы буду мучиться с головой, а вторую половину слушать нотации от мужа. Ему в выходные с друзьями уехать можно, и слова ему не скажешь, а мне... Впрочем, за три года брака привыкла и уже не так обидно.

Подхватываю сумочку, отзваниваюсь на пульт охраны и выбегаю из офиса. На улице на секунду замираю: дождь льёт как из ведра. Ещё минуту назад его не было, а сейчас идёт сплошной стеной. И зонта с собой нет, а машина далеко припаркована.

До своей «ласточки» добегаю насквозь промокшая. Трясущимися от холода руками не сразу попадаю ключом в замок, а когда завожу машину и включаю печку, не спешу расслабляться, наоборот, обхватываю себя за плечи и сильно дрожу. Старенькую «девятку» родители отдали мне в прошлом году, когда узнали, что муж отказался возить меня на работу, и я вынуждена больше двух часов трястись на маршрутках только в одну сторону. Правда, сначала пришлось выслушать ворчание отца, мол, не за того вышла замуж, но оно того стоило. Машинка хоть и просит частого ремонта, но сильно облегчает жизнь. Вот и сейчас спустя каких-то десять минут я отогреваюсь и привожу себя в порядок — убираю в хвост упавшие сосульками волосы, вытираю потекшую тушь.

Домой не хочется. Рабочая неделя выдалась тяжёлой, но я бы лучше ещё поработала, чем возвращалась в «уютное гнёздышко». Смотрю на себя в зеркало и не понимаю, как я до такого докатилась: лицо бледное, под глазами тёмные круги, губы потрескавшиеся, одежда чистая, но старенькая, ещё до свадьбы купленная. А ведь Маринка всего на год меня младше. Мда, кого-то мужчина красит, а меня...

Может, развестись? Задумчиво смотрю на своё отражение и в глубине глаз вижу то, чего раньше там не было: я устала и сломалась. Три года брака меня надломили, превратили из весёлой брюнетки в блёклую тень.

Решено. Сегодня же скажу Денису. Что я теряю? Красивого мужа? Так с лица воду не пить, да и обращения приличного нет — я для него скорее служанка. Чувства разбились о быт, угасли. Детей нет, жильё съёмное. Делить особо нечего — разве что машину, купленную на свадебные деньги, на которой ездит он, и отложенные на общий счёт средства на покупку жилья. Ипотеку, к счастью, не успели оформить.

Решительно давлю на газ.

Пока добираюсь до дома, собирая вечерние пробки, ещё больше убеждаю себя в правильности принятого решения. Оно давно крутилось в голове, но только сегодня что-то упало недостающей каплей. Что это было? Жалостливые взгляды коллег? К ним я давно привыкла и уже не обращаю внимания, беря сверхурочную или отказываясь от отпуска. А как иначе? Ведь Денис тоже частенько задерживается на работе или работает в выходные. Хочет поскорее набрать на свою квартиру — без жилья сейчас детей не завести. Сияющий вид Маринки? Вроде никогда никому не завидовала. Может, парочки под зонтами, не боящиеся дождя, в то время, когда я бежала до машины одна? Не знаю, многое могло быть той самой каплей. Какая разница, когда я, наконец, поняла, что разбившееся не склеишь?

Каким-то чудом удаётся припарковать машину на единственное свободное место у подъезда. Неожиданное везение воспринимаю чуть ли не как знак свыше, ведь обычно вечером пятницы свободных мест не найти. И даже лифт ждать не пришлось. Поднимаюсь в квартиру и обо что-то спотыкаюсь. А включив свет, недоумеваю.

Чемодан? Подумала бы, что родители мужа приехали, но чемодан наш.

— Денис, я дома! Мы куда-то собираемся на выходные? — разуваясь, кричу на всю квартиру. — Или тебя снова отправляют в командировку?

Тихо ругаюсь, потому что замок на сапоге что-то зажевал, и не слышу, как муж выходит в прихожую.

— Лер, — тихо, как-то неловко зовёт он. — Не разувайся.

Чего? От неожиданности я замираю.

Где крики, что опять грязь с улицы на ботинках принесла? Где возмущения, что ужин пришлось разогревать самому? Или в магазин сейчас пошлёт?

Бросаю воевать с обувью, выпрямляюсь и смотрю на мужа. Несколько секунд молчу, хватаю ртом воздух, а потом сиплю:

— Это кто? — киваю на девчонку, вцепившуюся в руку Дениса и прячущуюся у него за спиной. Только она далеко не тростинка, чтобы я её не заметила, да и пузо у неё, как арбуз — месяцев на восемь, не меньше. — Твоя двоюродная сестра?

Спрашиваю, а сама не верю в то, что говорю. Мозг буксует, но в груди уже сжимается, становится тяжело дышать.

— Это Диана. Она поругалась с хозяйкой квартиры, и та её выгнала. Искать новое жильё уже некогда — нам рожать скоро, поэтому Диана будет жить здесь.

Здесь — это где? В нашей съёмной однокомнатной квартире? На кухне ей, что ли, постелим?

Взгляд цепляется за чемодан у двери.

— Ты... — осознание царапает горло, — привёл в дом любовницу, а меня выгоняешь?

Денис несмело кивает, а я ловлю взгляд этой… Дианы. Смотрит нагло, вызывающе. Совсем молоденькая и… глупая.

Иронично вздергиваю бровь в ответ: детка, думаешь, джекпот сорвала? Ухмыляюсь. Я, конечно, собиралась развестись, но не так. Внутри кто-то воет раненым диким зверем, но мои глаза сухие, а с губ вовсе срывается истеричный смешок. Ярость застилает глаза.

Глава 2

Не помню, как добралась до машины — в ушах противно скрипит. Бросаю вещи на заднее сидение и завожу мотор. Кажется, этот чемодан Денис как-то притащил от своих родителей — потрёпанный, ненужный, как я, — вот и выкинул его вместе со мной. Сердце не обливается кровью, не страдает от несчастной любви, но обида душит.

Урод!

Нет, так-то Денис красавчик — высокий, ухоженный блондин, всегда в выглаженной одежде, причёска волосок к волоску. Я любовалась им, как картинкой, и сама себе завидовала. Вот и выскочила замуж, как только позвал. А то, что мы повстречались мало и родители отговаривали, — так это такая незначительная мелочь... вылившаяся в болезненное предательство.

Почему он не сказал раньше? Хотел жить на две семьи, но не срослось?

Громкий сигнал от пролетающей мимо машины вырывает меня из мыслей и заставляет очнуться.

Резко бью по тормозам и паркуюсь на обочине. Осматриваюсь.

Куда меня в таком состоянии понесло? Совсем дурная?

Местность незнакомая, я уже вылетела за город, но навигатор работает исправно. Выбираю ближайшую гостиницу и выстраиваю маршрут. К родителям соваться в таком состоянии не вариант — не хочу выглядеть побитой собакой, а ведь именно такой сейчас и являюсь.

Со мной заводить детей на съёмной квартире невозможно, а с какой-то малолеткой можно. Пока я вкалывала на наше будущее, он развлекался, а потом ещё претензиями меня донимал, что я всё делаю не так.

Злюсь, похлопываю себя по щекам, чтобы не скатиться в уныние. Сначала устроюсь в гостинице на ночь, а потом буду страдать. Хотя нет. К чёрту страдания! За три года брака я уже настрадалась. Лучше начну жить с чистого листа. Наконец, возьму отпуск, сниму деньги с общего счёта и устрою себе шикарный отдых. И пусть только попробует Денис насчёт денег заикнуться! Половина отложенных — честно моя, я заработала их.

Неожиданно мысль о счёте пробивает холодком. Если он не работал, а развлекался, да и содержать любовницу на что-то надо... А ребёнок? Детские вещи? Не мог же благоверный оставить меня без денег? Или мог?

Очнись, Лера! Он выставил тебя ночью из дома с одним чемоданом! А ты, как полная дура, молча развернулась и ушла, пытаясь сохранить остатки гордости. Скандалы устраивать некрасиво — Денис их терпеть не может, а любовница вообще беременная. Идиотка воспитанная! Лучше бы одного чемоданом огрела, а вторую за волосы оттаскала.

Паникую, меняю адрес с гостиницы на банкомат и выжимаю из машины всё. Да, опасно — вечер и дождь, — но мысль, что меня обокрали не только в плане мужа, заглушает инстинкт самосохранения.

И всё-таки, когда паркуюсь у круглосуточного банкомата, машину не глушу. На улице никого, освещение скудное. Нормальные люди в такую погоду сидят по домам, а я — одна гуляю. Зябко ёжусь под дождём, озираюсь, сжимаю в одной руке ключи от машины, а в другой — сумку и бегу к зданию.

Пока вставляю карту в банкомат и ввожу пин-код, сердце в груди отстукивает рваный ритм, но стоит заветным цифрам высветиться на экране, как оно замирает.

Кажется, я умираю. Не тогда, когда муж выгнал из дома, а сейчас — оставшись без средств к существованию.

Пусто. По нулям. Денис забрал всё, не оставив даже копейки.

За что он меня так ненавидит? Я же делала всё, чтобы сохранить наш брак: убирала, стирала, готовила, не спорила, терпеливо выслушивала обвинения, как могла, сглаживала углы. Я загнала себя, как лошадь, а муж становился только требовательнее. И вот так он меня отблагодарил за то, что пыталась сохранить наши отношения и уют в доме?

Почему? Решил, что снова смолчу?

Качаю головой и выхожу под дождь, запрокидываю голову к плачущему небу.

Не в этот раз, милый. Я встану на ноги и заставлю тебя отдать мне каждую копейку. Начну жизнь с чистого листа, только дай отряхнуть с подошвы то, что прилипло за годы жизни с тобой.

Кто ж знал, что вставать на ноги придётся в прямом смысле слова! Мысли, мать их, материальны!

Краем глаза замечаю быстро приближающуюся тень. Уйти с дороги не успеваю. Какой-то мужик в чёрном сбивает с ног, вырывает из рук сумку и убегает.

Меня ограбили. Снова. Уронили на колени в лужу, отняв последнее: документы, ненужные теперь ключи от дома, личную карту с остатками зарплаты.

Кто-то бы заплакал, бросился догонять вора, а я смеюсь. Сижу в луже и хохочу как сумасшедшая, чувствуя, как перестаёт выть в груди раненый зверь и просыпается что-то злое, мстительное и очень упрямое.

Планы меняю, как говорится, на ходу. Без денег в гостиницу не заселишься, возвращаться к мужу и проситься на ночлег — значит себя не уважать, а к подругам... их я умудрилась растерять всего лишь за три года брака.

Верный навигатор послушно принимает новый адрес. К родителям, конечно, тоже не хочется, но ночевать даже в запертой машине там, где меня только что ограбили, страшно. Повезло ещё, что бак только заправила и бензина хватит доехать.

Больше не паникую и не расстраиваюсь. Вся как-то собралась, отряхнулась. Еду неспешно, на минимальной скорости. Дворники усиленно работают, но обзор все равно плохой. Редкие водители сигналят мне, но я отмахиваюсь. Жизнь у меня одна, а день и так не задался. Так что слежу за дорогой и строю планы. Постепенно собирается целый ряд вечерних «черепах».

Глава 3

Никогда не страдала провалами в памяти, но, кажется, всё бывает в первый раз. Очнувшись в лесу, долго пытаюсь понять, что я здесь делаю. Точнее — в машине, врезавшейся в дерево так сильно, что «ласточку» можно только на буксире тащить в сторону ремонта. Впрочем, это неважно — ситуация от этих уточнений понятнее не стала.

Голова раскалывается, на лбу вырос рог от удара о руль, под носом — запёкшаяся кровь. Взгляд в зеркало подтвердил: я — то ещё лохматое чудовище. Чудо, что осталась жива. Вот уж когда поверишь, что в рубашке родилась. Но как я сюда попала?

Из последних воспоминаний — предательство мужа и авария на мосту. Мысль, что я сошла с ума и брежу, разбилась об чемодан на заднем сиденье. Сумочки нигде не видно, значит, и ограбление тоже было. Остаётся падение с моста...

Шатаясь, выхожу из машины, обхожу её по кругу и ничего. Ни речки, ни болота. Даже луж от дождя нет. Лес сплошной стеной. Колёсный след заканчивается на каком-то круглом пяточке. Везде трава, только этот круг идеально вытоптан до голой земли.

Чертовщина какая-то!

Ладно, фиг с тем, как я сюда попала. Как выбираться? Телефона нет, спасателей не вызовешь. Дороги за деревьями не видно. Еды в машине тоже нет, да и сидеть ждать, пока меня спасут, бессмысленно.

Тру шишку на лбу и болезненно морщусь. Неожиданное начало новой жизни — ничего не скажешь.

Часа три уже тащусь по лесу, а ему конца и края не видно. Скрип колёс от чемодана больше не раздражает — отвалились ещё в первый час. Да-да, я его не бросила, хоть там ничего, кроме одежды, не оказалось. Бывший даже немногочисленные украшения мои украл. Сволочь! В понедельник попрошу мужиков с работы со мной до квартиры сходить. Плевать на его беременную девку. Своё заберу всё, и даже документы на технику, которую вместе покупали, не забуду. Никогда не понимала, зачем муж хранит все эти бумажки, а тут поняла — для суда, чтоб совместно нажитое поделить.

Куда иду? Понятия не имею, но иду уверенно и прямо. Когда-нибудь лес кончится — не тайга же! Ветровку сняла, рукава на рубашке закатала — солнышко припекает, будто не дождливый март на календаре. Голодная, злая. Голова, зараза, после удара ещё кружится.

Нашла длинную палку, чтобы траву проверять перед собой. Вдруг змеи? Про клещей и думать страшно. Недеревенский я житель, даже по грибы ни разу не ходила, так что на кустики с ягодами не заглядываюсь.

От прозвучавшего рядом воя холодею и замираю. Оглядываюсь по сторонам и забываю, как дышать.

Волки. Целая стая. Два десятка, наверное, наберётся. Большие такие, в полтора раза больше тех, что я видела в зоопарках. Они словно понимают, что я их обнаружила, и тоже замирают. Кто-то скалится, кто-то хвостом виляет. И не поймёшь — сожрать пришли или поиграться.

Кровь в ушах зашумела, паника сдавила горло, мешает думать. Не понимаю, что делать, и срываюсь на бег. Волки за мной. Чемодан бьёт по ногам, но отпустить ручку жалко. Если что — отбиваться им буду. Мчусь на пределе возможностей, но хищники не отстают, радостно лают, порыкивают и загоняют добычу.

Бросаю наконец чемодан и крепче сжимаю палку. Но даже налегке убежать не получается — меня окружают, один серый вырывается вперёд и зубами вырывает моё хлипкое оружие.

«Это конец» — стучит в голове. Задыхаюсь от быстрого бега, пячусь долго, не сводя взгляда с медленно наступающих волков, пока не спотыкаюсь обо что-то. Падаю.

Чемодан!

Распластавшийся на чемодане волк радостно тявкает и машет хвостом.

Я в ступоре. Может, я всё-таки упала на машине в воду и сейчас в коме? Потому что волки не нападают. С земли не едят? Тогда я вставать не буду. Чего им надо?! Не на чемодане же покататься прибежали!

***

Щипаю себя за ногу и вздыхаю. До синяка уже себя нащипала, а реальность не меняется. Кошусь на радостно вывалившего язык волка и молча «везу» его. Даже мысленно уже не матерюсь.

Волки меня есть отказались. Отпускать без чемодана тоже. Сошлись на том, что они показывают мне дорогу, а я их катаю по очереди. На чемодане. Если кто-то спросит, как так получилось, объяснить не смогу. Просто они рычали, лаяли и тявкали, пока мы не превратились вот в такую странную конструкцию: два волка впереди, дорогу показывают, потом я чуть ли не по земле ползу с чемоданом, чтобы волка с него случайно не уронить, а за нами остальная стая.

Хищники оказались довольно милыми ребятами, даже не покусали ни разу.

Боже, выберусь — сама себя в психушку сдам. Наверное, свихнулась на фоне предательства мужа.

Сколько мы так передвигаемся — не знаю, но, кажется, очень долго. Я больше не смотрю, куда меня ведут — лес везде одинаковый, только под ноги, чтобы не зацепиться за веточки-корешки. Не мешаю волкам развлекаться за мой счёт. Поняла, что клещи — это не самое страшное в лесу. С волками даже спокойнее. Если медведь нападёт, защитят как-нибудь своего извозчика.

Сначала молилась, чтобы этот кошмар побыстрее закончился, но потом махнула рукой. К чёрту, я Маугли!

Волки убежали ближе к вечеру, вывели меня к небольшому домику, окружённому забором, и сбежали. Я даже прослезилась, махая им вслед — спасители мои.

То, что дом жилой, поняла по стоящей во дворе машине. Не знаю, что за марка — я такой никогда не видела. Но красивая, вытянутая, как капля, низкая, с тонированными стёклами. Дорогая, наверное. Похоже, неплохо лесники зарабатывают. Правда, домик выглядит маленьким и покосившимся. Может, все деньги на покупку машины ушли?